Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретико-методологический анализ социально-профессиональной структуры современного российского общества 18
1.1. Социально-профессиональная структура общества в социологических концепциях социальной стратификации 18
1.2. Классификация профессиональных групп современного российского общества 40
1.3. Характеристика основных профессиональных групп современного российского общества . 62
2. Институт высшего образования как фактор изменения социально-профессиональной структуры региона (на примере Ставропольского края) 78
2.1. Модернизация высшего образования в контексте социально-профессиональной структуры регионального сообщества 78
2.2. Влияние института высшего образования на динамику социально-профессиональных групп 99
Заключение 132
Список литературы 136
Приложения 152
- Социально-профессиональная структура общества в социологических концепциях социальной стратификации
- Характеристика основных профессиональных групп современного российского общества
- Модернизация высшего образования в контексте социально-профессиональной структуры регионального сообщества
- Влияние института высшего образования на динамику социально-профессиональных групп
Введение к работе
Актуальность исследования. Реформирование системы высшего образования, продолжающееся с самого начала коренной перестройки социально-экономической системы постсоветского общества, значительно изменило облик данного социального института. Существенным стало как количественное увеличение численности вузов, так и качественное обновление направлений подготовки. Высшее образование не зависит в настоящее время от жестких квот на число принимаемых на первый курс студентов и потенциально способно осуществить набор всех желающих учиться, как за счет средств, выделяемых в рамках государственного бюджета, так и за счет финансирования из других источников. В то же время, перестала действовать государственная система гарантированного трудоустройства выпускников с тщательным расчетом потребности народного хозяйства в кадрах по всем специальностям. Попытки сближения советской модели образования с западноевропейской привели к созданию некоторой промежуточной системы.
Изменения, затронувшие сферу высшей школы, ставят актуальным исследовательский поиск ответа на вопрос о результатах трансформации. Особый интерес вызывает изучение роли образования в формировании и влиянии на динамику социально-профессиональной структуры российского общества. Падение престижа высшего образования как способа овладения квалификацией и выполнение ею социальных ролей, не свойственных ранее, требуют пересмотра ряда устоявшихся концепций, довольно верно в прошлом отражавших суть системы образования в процессах социальной динамики и социальной мобильности.
В настоящее время российское общество испытывает значительную социальную модернизацию, что выражается в существенном обновлении социальной структуры. Данные социальные процессы зарождаются еще в девяностых годах двадцатого века, когда были заложены принципиально новые для социума основы социальной структуры.
Современное общество формируется с принципиальными новациями в соотношении социальных групп и социальных слоев, что обусловлено поляризацией и ростом неравенства по основным стратификационным критериям. Соответственно, создаются новые социальные институты, меняются основополагающие принципы социальных практик, растет социальное и экономическое расслоение.
Перманентно видоизменяются не только отношения собственности, но и
формы политической власти и система управления, что зачастую
сопровождается процессами дезорганизации. Процесс трансформации
современного российского общества являет собой конгломерат
взаимозависимых экономических, политических и социальных процессов.
При этом по большей части рассматриваемые в отечественной модели стратификации являются конструктами, выработанными западными учеными, которые отражают специфику уже сформировавшихся обществ. Ощущается
острый дефицит развернутых стратификационных исследований российского
общества, которые могли бы помочь сконструировать стройную концепцию
социальной структуры. Как следствие, отсутствуют оформившиеся
отечественные школы, рассматривающие социальное расслоение с различных концептуальных и методологических позиций.
Неоднозначность понимания сложных процессов, происходящих в системе образования ставит перед нами исследовательскую проблему, связанную с отсутствием комплексных современных исследований влияния института образования на социально-профессиональную структуру общества.
Степень разработанности темы исследования.
Сформулированная проблема, безусловно, является многофакторной и
многоаспектной, в связи с чем определение теоретико-методологической рамки
исследования специфики взаимного влияния социальной структуры общества и
высшего образования невозможно без подробного научного анализа нескольких
предметных областей. Социологическая наука неоднократно и достаточно
широко изучала вопросы и проблемы, сформулированные выше. Традиционно
социальный институт образования, его развитие и функционирование, а также
взаимосвязь с социальной структурой общества представляли
исследовательский интерес для социологов. Так, в классической социологии через призму структурно-функционального и социетального подходов Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Мертон занимались разработкой универсальной модели структуры социальных систем как совокупности взаимосвязанных частей, в которой институт образования являлся гарантом воспроизводства модели системы, поскольку являлся одним из основных элементов социальной структуры.
Представители институционального подхода (Дж. Дьюи), напротив, изучая систему взаимовлияния различных социальных институтов (экономика, религия, семья, образование, управление) рассматривали образование как зависимую переменную, оказывающуюся под влиянием внешних факторов.
В рамках стратификационного подхода (Ж.-К. Пассерон, П. Бурдье) и концепции социального воспроизводства существующие элементы социально-классовой структуры общества воссоздаются структурой образовательной системы и педагогическими процессами, протекающие внутри нее.
Дальнейшее развитие данная проблематика получила в рамках концепции жизненного проектирования (Д. Берто). При анализе структуры общественных отношений, которые определяют человеческие судьбы (социальные траектории людей), авторы антропономического подхода установили значимость двух ключевых факторов: место родительской семьи в классовой структуре общества, т.е. начало социальных траекторий, и динамика социальной жизни человека.
Основные проблемы функционирования и перспективы развития института образования в контексте воспроизводства социальной структуры общества исследовались и в рамках отечественной социологии. H.A. Аитов, Г.Е. Зборовский, М.Н. Руткевич, Ф.Р. Филиппов, В.В. Семенов, Д.Л.
Константиновский, О.И. Шкаратан, В.Н. Шубкин и др. раскрыли основные
критерии, параметры и особенности возникновения, динамики, а также
современного состояния функционирования института общего и
профессионального образования, а также поставили вопрос об уточнении понятий «социальная структура», «элементы социальной структуры» и определили социальную структуру как целостное образование элементов, которые взаимосвязаны и находятся в состоянии взаимодействия, образуют совокупность классов, групп. При этом социальная группа определяется через понятие совокупности социальных субъектов, имеющих относительную стабильность, объединенных общими для них интересами, целями, задачами деятельности, выполняющих общие функции. Современные отечественные социологи – Е.М. Авраамова, Т.И. Барсукова, О.В. Виштак, Г.И. Герасимов, З.Т. Голенкова, Б.В. Дубин, В.Я. Нечаев, В.В. Радаев, B.C. Собкин, E.H. Тихонова, Г.А. Чередниченко, С.А. Шаронова, О.И. Шкаратан и др. – продолжают проводить исследования, связанные с изучением проблематики воздействия института образования на процессы модернизации и развития современного российского социума, на протекание процессов социальной стратификации и социальной мобильности, на стабильность экономического развития, на формирование социокультурных и личностных контекстов социализации.
Объект исследования: социально-профессиональная структура
современного российского общества.
Предмет диссертационного исследования: влияние высшего
образования на социально-профессиональную структуру общества.
Цель диссертации состоит в определении роли института высшего
образования в процессах модернизации социально-профессиональной
структуры современного российского общества
Достижение поставленной в рамках исследования цели предполагается через последовательное решение следующего набора задач:
- определить эвристический потенциал концепций социальной
стратификации в изучении социально-профессиональной структуры
современного российского общества;
- изучить различные подходы к классификации профессиональных
групп, выявить возможности и ограничения их применения при анализе
особенностей российского общества;
- осуществить описание основных профессиональных групп на основе классификации по областям профессиональной деятельности и уровню образования;
исследовать основные направления модернизации современной российской системы высшего образования применительно к особенностям развития социально-профессиональной структуры регионального сообщества;
выявить влияние системы высшего образования на динамику социально-профессиональных групп.
Гипотеза исследования: институт высшего образования как
детерминант развития социально-профессиональной структуры общества, в настоящее время является не столько фактором ее динамики, сколько стабилизации и консервации.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования
составляет интеграция структурно-функционального, социетального и
стратификационного анализа, сфокусированная, во-первых, на изучении института образования как сложноподчиненной системы, отельные элементы и подсистемы которой находятся в соподчинении и взаимосвязи, во-вторых, определении основных трендов и социального влияния, которое оказывается институтом образования на социально-профессиональную стратификацию общества.
Достаточно результативным является применение базовых концепций институционального подхода, использование которого в процессе анализа позволило выявить направленность и интенсивность влияния института образования с другими социальными элементами. В процессе раскрытия предметной области использовались также общенаучные принципы, позволившие интерпретировать и комплексно изучить взаимосвязь сложных социальных процессов.
Эмпирической базой диссертационного исследования стали:
материалы государственных органов статистики, иллюстрирующие динамику количественных показателей системы высшего образования в Российской федерации, Северо-Кавказском федеральном округе и Ставропольском крае за период 1992-2015 годы;
результаты авторского исследования, проведенного в период с 2014 по 2016 годы, посвященного выявлению отношения работодателей (N=200), родителей (N = 450), абитуриентов и студентов вузов (N=1500), населения (N = 3000) к проблематике высшего образования и его влиянию на перспективы социального и профессионального развития и продвижения в современных российских условиях;
- официальные документы органов государственной власти, посвященные
законодательству в сфере образования, а также опубликованные в
официальных средствах массовой информации интервью, заявления и
высказывания руководителей государства и органов управления образованием;
- вторичный анализ результатов социологических исследований:
«Выделение гомогенных групп в социальной структуре российского общества
(на материалах представительных опросов экономически активного населения
1994, 2002, 2006 гг.)», «Становление новой системы стратификации и
изменения в характере социального воспроизводства в современном
российском обществе (2006)» проведенные О.И. Шкаратан, Г.А. Ястребовым;
«Какие требования предъявляют работодатели к молодым специалистам»
«Рынок труда молодых специалистов в условиях кризиса», проведенные
компанией HeadHunter в 2014 и 2015, направленные на изучения положения
молодых специалистов в профессиональном сообществе России.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в
следующем:
- выявлен высокий потенциал использования классового и
этакратического подходов при исследовании стратификации современного
российского общества на основе которых возможна разработка социально-
профессиональных классификационных конструкций.
- доказано, что существующие системы социально-профессиональной
стратификации, адекватно описывающие ситуацию в промышленно развитых
странах, при анализе российского общества сдерживаются такими системными
ограничениями, как характер отечественного рынка труда и занятости,
спецификой отношений власти и принципами распределения значимых
ресурсов;
на основе классификации по основным видам деятельности и уровню образования осуществлена характеристика основных профессиональных групп современной России и Ставропольского края;
определена специфика модернизации института высшего образования в современной России, заключающаяся в форсированном характере реформирования системы, методов, направленности процесса обучения, что в целом позволило удовлетворить потребности и запросы рынка труда в квалифицированных кадрах;
- уточнено влияние высшего образования на динамику основных
социально-профессиональных групп, которое в современных условиях имеет
вектор, направленный на консервацию сложившейся социальной структуры
российского общества.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Исследования социально-профессиональной структуры общества не
могут носить универсальный характер, поскольку характеристики конкретного
общества имеют специфические особенности, вызванные целым рядом условий
его развития и функционирования. В связи с этим, описание и объяснение
значимых параметров стратификации необходимо осуществлять с учетом
исторического развития и спецификой современного состояния социума, что
определяет потребность в междисциплинарных теоретических концепциях.
Поскольку для российского общества в целом характерен классический
принцип социальной стратификации, то перспективным для социологического
исследования является применение классовых теорий, которые нуждаются в
дополнении этакратическим подходом в связи с высоким уровнем участия
государственной власти во всех значимых процессах, в том числе – в
формировании социально-профессиональной структуры. Использование такого
методологического принципа позволяет определить социально-
профессиональную структуру как совокупность условных социальных групп, выделенных на основе рода основной трудовой деятельности человека, обусловленная производственно-технологической дифференциацией труда и его функциональным содержанием в соответствии с отраслью экономики,
направленностью и уровнем образования, характером и размером извлекаемого дохода.
2. Возможность применения международных классификаций
профессиональных групп (например, ISCO-88, CAMSIS, CASMIN (EGP), ESP,
SOC, ESOMAR, ESeC, CCOG и проч.) к анализу социально-профессиональной
стратификации российского общества сдерживается различными системными
ограничениями, прежде всего тем, что в процессе самовоспроизводства
социальные классы меняют виды занятий, которые им традиционно
«присваиваются», но сохраняют при этом характер родов занятий. Это
позволяет сделать вывод о сохранении исторической неизменности в России
видов экономической активности граждан по сравнению с социальными
классами, слоями, к которым они принадлежат. В условиях современной
России занятия различаются не по качественным статусным характеристикам,
которые были выработаны внутри принадлежности к той или иной профессии,
а характером труда, его содержанием и условиями.
3. Значимые системные изменения последнего времени вызвали
существенное преобразование основных социально-профессиональных групп,
что в свою очередь, привело к изменению социально-профессиональной
структуры. Наибольшим по численности кадров становится область
деятельности, связанная с непроизводственной сферой, торговлей и ремонтом
(18,9% от всех занятых, или 13 млн. человек), увеличившаяся по сравнению с
1992 годом на 128%. Все остальные области деятельности в России
демонстрируют снижение численности. Второй по численности занятых
является область деятельности «Обрабатывающие производства» (14,3% от
всех занятых, 9,8 млн. человек), переживающая снижение на 15,7%.
Следующей по численности занятых является область деятельности «Сельское
хозяйство, охота и лесное хозяйство» (9,1% от всех занятых, 6,3 млн. человек),
снижение составило 39,4%. Ситуация в Ставропольском крае в целом
демонстрирует общероссийские тенденции по транзиту работающих, однако
аграрная направленность экономики региона выводит группу занятых в
сельском хозяйстве на второе место.
Вместе с тем, меняются и качественные составляющие социально-профессиональных групп, связанные с уровнем образования работников, опытом работы и средним возрастом. Острую потребность в специалистах с высшим и средним профессиональным образованием испытывают те области деятельности, которые характеризуются низким уровнем оплаты труда (сельское хозяйство, здравоохранение, предоставление социальных услуг). Изменяются и требования к работникам, на первое место выходит обладание профессиональными компетенциями, что формирует новые запросы к системе образования.
4. Преобразования в социально-экономической, политической и
культурной сферах России по своей интенсивности значительно опередили, но,
в свою очередь – обусловили необходимость модернизации системы высшего
образования. На первых этапах рыночных преобразований произошло
количественное изменение сферы высшего образования (число ВУЗов достигло 1137 в 2008 году), которая предоставила возможность обучения практически всем желающим (число студентов достигло максимума в 2008 году - 7513,1 тысяч студентов всех форм обучения), без учета базовых способностей абитуриентов и потребностей экономики страны. Одновременно последовало расширение спектра направлений подготовки, что позволило удовлетворить потребности изменившейся профессиональной структуры общества, но вызвало нарастание перекоса между реальными запросами рынка труда. Современный этап модернизации сферы образования характеризуется качественными изменениями в структуре, объеме и направленности процесса обучения с увеличением роли государственного регулирования качества образования, снижением количества учебных заведений (950 ВУЗов в 2006 году) и контингента студентов (5209,0 тысяч в 2015 году). Развитие высшего образования в Ставропольском крае практически полностью соответствует основным российским тенденциям. Интенсивный характер реформирования института образования позволил обеспечить субъекты экономических отношений подготовленными специалистами и создать конкуренцию на рынке труда.
5. Период изменений социальной системы в России практически пройден,
к настоящему времени сформировалась достаточно стабильная социальная
структура населения по основным признакам. В таких условиях образование
начинает выполнять функции сохранения социального устройства,
предоставляя формальные основания для замещения тех профессиональных позиций и социальных статусов, которые гарантированы индивиду самим фактом его принадлежности к определенному социальному слою. По мнению 85,2% респондентов, в российских условиях существует связь наличия высшего образования и карьеры человека, наличие высшего образования в качестве условия трудоустройства отмечается в 22% ответов. Динамика социально-профессиональных групп, на которую оказывает влияние институт высшего образования заключается, в большей части в естественных процессах обновления, но не продвижения самих групп. Осознает это и население: только 1,4% респондентов из числа родителей абитуриентов и 12,7% из числа студентов-первокурсников связывает получение высшего образования с последующим перемещением в верхние слои общества.
Теоретическая значимость диссертационного исследования
заключается в возможности приращения и уточнения комплекса
социологического знания в области социальной структуры общества, в
обобщении, систематизации, анализе научных данных о роли высшего
образования в формировании социально-профессиональной структуры
современного российского общества, в возможном теоретическом
использовании уточненного понятия социально-профессиональной структуры
общества и сформированных в ходе исследования концептуальных и
теоретико-методологических конструктов в последующем изучении
особенностей трансформации структуры российского общества. Отдельные
выводы и положения работы могут служить опорой для развития дальнейших исследований в исследуемой предметной области.
Практическая значимость диссертационного исследования
связывается с возможностью использования ее результатов для корректировки образовательных стратегий и траекторий совершенствования образовательного процесса. Основные выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в практической работе органов управления молодежной политики, приемными комиссиями вузов для ориентации абитуриентов на востребованные специальности. Материалы диссертации могут представлять определенный интерес для подготовки учебных курсов в рамках преподавания ряда социологических дисциплин.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности.
Работа соответствует области исследования научной специальности
22.00.04 – Социальная структура, социальные институты и процессы в таких ее
пунктах как: 1. Социальная структура и социальная стратификация. Понятие
«социально-стратификационная структура общества». Различные критерии
социальной стратификации; 5. Трансформационные социально-
стратификационные процессы современного российского общества. Основные
пути формирования новой социальной структуры; 21. Роль социальных
институтов в трансформации социальной структуры общества; 26. Социальные
функции системы образования; функциональность и дисфункциональность
профессионального образования. Рынок труда и профессиональное
образование; 30. Возрастные когорты в системе социально-структурных
отношений. Молодежь на рынке труда, перспективы трудоустройства.
Региональные особенности; 33. Субъективный аспект социальной
стратификации. Социальная идентификация, ее основные виды: социально-групповая, социально-слоевая идентификация. Типы идентификационного поведения.
Апробация результатов. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в 10 публикациях общим объемом 3,2 п.л., в том числе три – в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки России.
Отдельные положения и выводы диссертационного исследования были представлены в виде докладов на научно-практических конференциях: Международной научно-практической конференции «Основные проблемы общественных наук» (г. Волгоград, 2015 г.), Международной научно-практической конференции «Новая наука: теоретический и практический взгляд» (г. Ижевск, 2016 г.), Международной научно-практической конференции «Новая наука: современное состояние и пути развития» (г. Оренбург, 2016), Всероссийской научно-практической конференции «Новые контуры социальной реальности» (IV Северо-Кавказские социологические чтения) (г. Ставрополь, 2015 г.), IV и V конференциях преподавателей и студентов Северо-Кавказского федерального университета «Университетская наука – региону» (г. Ставрополь, 2016, 2017 г.).
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих 5 параграфов, заключения, списка литературы, включающего 167 источников, приложений. Общий объем работы составляет 164 страниц машинописного текста.
Социально-профессиональная структура общества в социологических концепциях социальной стратификации
Вопросы изучения социальной структуры общества в западной и отечественной социологии являются одними из центральных и вызывающих постоянных исследовательский интерес. Социальная структура понимается как основа, базис, субстрат общественного развития, сочетание факторов, определяющих социальную жизнь.
В конце ХХ в. в научном сообществе все чаще встречалась точка зрения о том, что социальные группы современного общества являются классами не «реальными», а «возможными»1. Мнение, что в современном обществе происходит уход от деления на социальные классы и слои, в более широком понимании – освобождение от социальных форм индустриализма – можно найти в трудах многих ученых-постмодернистов (З. Баумана2, У. Бека3, Я. Пакульски4 и др.). В связи с достижением достаточного материального уровня благосостояния и развитием государственной системы социальной поддержки индивиды более не находятся под влиянием классово окрашенных отношений и форм жизнеобеспечения в семье. В большей степени они зависят от собственных усилий, от самих себя, от успешного или неудачного построения карьеры на рынке труда. То есть, по мнению постмодернистов, взаимосвязь между потреблением и членством в группе не объясняется детерминирующим образом, так как индивидуумы ассоциируются одновременно с большим количеством статусных групп, можно сказать «ковром» или «гобеленом» статусов, например профессиональных сообществ, интернет-сообществ, социальных движений и т.д. Таким образом, постмодернисты оказались скептиками в вопросе сохранения классов или крупных социальных слоев, в связи с тем, что классовый подход более не отражает мозаичность и переменность современного потребления (Бек У.1, Бауман З.2, Уотерс М.3, Пакульски Я. и др.). Тем более, что широкое распространение получила идея, что существование классов связано с субъективным ощущением индивида, с тем, к какому классу он сам себя относит. Так, П. Бурдье считает, что социальное пространство – это «позиция» (то есть реальное положение индивида в нем) и «диспозиция» (то есть то, как человек представляет свое положение, что и определяет формы, способы и характер организации и преобразования социального пространства индивидом)4. Но, во-первых, люди определяют свою принадлежность к тому или иному классу не в терминах классовой принадлежности, а в привычных терминах потребления и стиля жизни. Во-вторых, самоопределение индивида в стратификационной структуре общества почти всегда завышено или занижено. Кроме этого, еще одной причиной О.И. Шкаратан1 называет распространенный в среде западных, а точнее, американских, ученых-традиционалистов отказ от понимания классов как коллективно организованных социальных групп, что, при одновременном подчеркивании открытости американского общества («общество возможностей»), приводит к представлению американской стратификационной системы в виде социальной иерархии, а американского общества – бесклассовым обществом открытого типа. Такая социальная иерархия состоит из большого числа уровней, границы между которыми четко не определены. Все это выступает факторами, детерминирующими развитие точки зрения об исчезновении классов, о моральной устарелости и отсталости самой теории классов.
Напротив, профессор Оксфордского университета Г. Маршалл2 в 1997 г. отмечал, что за всю историю своего развития в социологи классовый анализ именно сейчас более необходим и имеет право на существование. По его мнению, понятие «социальный класс» так же важно для анализа современных обществ, как для понимания обществ начала ХХ в., так как по своим важнейшим характеристикам они являются обществами-двойниками. Современные общества отличаются условиями специфических гражданских, рыночных и трудовых обстоятельств, в которых так или иначе действуют члены общества. Данные условия определяют жизненные шансы и социальные ресурсы, а шире – макроструктурные классовые разделения. И, что особенно важно для нашего исследования, в современном мире жизненные возможности людей находятся во все большей зависимости от образовательного ресурса, культурного и социального капиталов.
В начале XXI века в ведущих зарубежных научных журналах развернулась дискуссия по вопросам социального неравенства и проблемам социальных классов. В полемике участвовали авторитетные представители различных научных направлений: Дж. Голдторп1, Э. Грусски2, Э.О. Райт3, Д. Скотт4, Э. Соренсен5 и другие6. На страницах журналов сопоставлялись традиционные неомарксистские и неовебериантские интерпретации классов и современная модель социальных классов как рода занятий (occupations), которая отстаивалась современными американскими исследователями (Д. Грусски7 и др.). В результате таких своеобразных дебатов был сформулирован общий подход понимания социальных классов как материальной реальности, что конкретизируется в распределении доходов и собственности и связанных с этим жизненных перспектив. На основе этого участники дискуссий выявили реальные группы через признак обладания определенными ресурсами:
- «экономическими - владение землей, предприятиями, рабочей силой и т. д.;
политическими (власть в обществе, на рабочем месте и т. д.);
- социальными (доступ к высокостатусным социальным сетям, социальным связям, ассоциациям и клубам);
- престижными («хорошая репутация»; слава; уважение и унижение);
- человеческие ресурсы (человеческий капитал) - мастерство, компетенция, обучение на работе, опыт, формальное образование, знание;
культурные ресурсы (культурный капитал) - практика потребления, присущая людям с высоким общественным положением;
- «хорошие манеры»;
- привилегированный образ жизни»1.
Отечественный социологи полностью согласны с утверждениями Д. Грусски2, что вышеуказанный набор ресурсов охватывает все основные существующие варианты для построения стратификационных систем. И теперь основной проблемой становится подбор наиболее адекватных индикаторов для реальных групп. В этом вопросе в среде западных социологов наибольшую поддержку находит подход, выраженный Д. Голдторпом3, о том, что классовые позиции, в первую очередь, определены статусом занятости. На основе этого можно выделить следующие классовые позиции, являющиеся основными: работники, наниматели и самозанятые.
Характеристика основных профессиональных групп современного российского общества
Охарактеризовав в предыдущем параграфе основные социально профессиональные группы (управленцы, профессионалы, полупрофессионалы и др.), перейдем к рассмотрению и описанию групп на основе классификации по видам деятельности. Анализ основных характеристик осуществляется на основе официальных статистических данных Федеральной службы государственной статистики3 и показателей государственной статистической отчетности, размещенных на официальном сайте Министерства труда и социальной защиты Ставропольского края1.
Критериями определения основных профессиональных групп, представляющих исследовательский интерес, могут быть показатель распределенности (численности) занятых по видам деятельности и динамика такой распределенности с 2005 года. По данным на конец 2015 года в России распределение занятых по видам деятельности представлено следующим образом (по убыванию) (табл. 1):
Из таблицы видно, что наибольшим по численности кадров является сектор «оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования», по сравнению с 2005 годом выросший на 17,6%. Среднегодовая численность занятых в данной отрасли в 1992 году составляла 5679 тыс. чел.1 и к 2015 году выросла на 128%. Ни одна из отраслей экономики не совершила такой скачок по данному показателю, и связано это в первую очередь с тем, что выросла среднегодовая численность наемных работников в частных организациях – по сравнению с 1992 годом на 42%. 13,2% мужчин и 23,9% женщин из числа занятого населения России трудится в этой области.
В Ставропольском крае данный вид деятельности также является наиболее востребованным: на конец 2015 года в этой отрасли занято 221 тыс. человек. Распределение наемных работников в соответствии с уровнем образования и квалификацией следующее:
1. Высшее профессиональное образование: специалист коммерции (3,66%), заведующий складом (2,37%), товаровед-эксперт (0,87%), менеджер в торговле (5,04%), маркетолог (0,29%), инженер по сервису транспортных, технологических машин и оборудования (0,54%), другие профессии специалистов (18,85%);
2. Среднее профессиональное образование: бухгалтер (4,53%), менеджер по продажам (1,49%), товаровед-эксперт (0,27%), менеджер (0,39%);
3. Квалифицированные рабочие: коммерческий агент (0,15), контролер-кассир (2,58%), продавец непродовольственных товаров (8,87%), продавец продовольственных товаров (37,33%), коммерсант в торговле (2,38%), коммерсант на транспорте (0,02%), слесарь по ремонту автомобилей (0,35%), слесарь по ремонту бытовых электроприборов (0,31%), мастер шиномонтажной мастерской (0,02%), другие профессии квалифицированных рабочих (16,86%);
4. Общеотраслевые профессии: специалист по персоналу (0,79%), инженер по охране труда и технике безопасности (0,57%), экономист (1,27%), юрист (0,81%), секретарь (0,42%), оператор заправочных станций (15,09%), машинист компрессорных установок (0,06%), оператор механизированных и автоматизированных складов (кладовщик) (0,87%), водитель автомобиля (8,2%), электрогазосварщик (0,27%).
16,3% работников данной области профессиональной деятельности имеют высшее образование, 6,7% – среднее профессиональное образование и работают на должностях специалистов, и 77% работников имеют СПО, но работают на должностях квалифицированных рабочих. На основе прогноза на 2016-2022 годы1, потребность работодателей Ставропольского края в кадрах с высшим образованием в данной области будет снижаться (как и категории «квалифицированные рабочие» и «общеотраслевые профессии), со средним специальным образованием будет более-менее стабильной (за исключением должности товаровед-эксперт – потребность в этих кадрах будет возрастать).
Второй по численности занятых является область деятельности «обрабатывающие производства», которая включает в себя производство пищевых продуктов, текстильное и швейное производство, производство кожи, изделий из кожи и производство обуви, обработка древесины и производство изделий из дерева, целлюлозно-бумажное производство, издательская и полиграфическая деятельность, и др. По сравнению с 2010 годом численность работников снизилась на 15,7%, больше всего в области целлюлозно-бумажного производства, издательской и полиграфической деятельности; производства кожи, изделий из кожи и производства обуви (+ 20%) и швейного и текстильного производства (+19%)2. Рост численности занятых в указанный период наблюдался только в сфере производства кокса и нефтепродуктов (на 11,4%). 17% мужчин и 11,4% женщин из числа занятого населения России трудится в этой области.
В Ставропольском крае область деятельности «Обрабатывающие производства» находится на третьем месте по численности занятых в связи с аграрной направленностью региона и насчитывает 97,01 тыс. человек. В отличие от предыдущей области деятельности, здесь требуется гораздо большее количество специалистов с высшим профессиональным образованием, а также группы квалифицированных рабочих. Распределение наемных работников по видам производства следующее:
1. Производство пищевых продуктов, включая напитки и табака – 31,4%;
2. Химическое производство – 26,84%;
3. Производство машин и оборудования – 15,4%;
4. Производство электрооборудования, электронного и оптического оборудования – 14,98%;
5. Производство прочих неметаллических минеральных товаров – 4,06%;
6. Текстильное и швейное производство – 2,61%;
7. Производство кожи, изделий из кожи и производство обуви – 1,95%;
8. Производство мебели и прочей продукции. Прочие производства. – 1,25%;
9. Целлюлозно-бумажное производство; издательская и полиграфическая деятельность – 0,66%;
10. Производство автомобилей различного типа и оборудования – 0,45%;
11. Производство изделий из дерева и обработка древесины – 0,32%.
Модернизация высшего образования в контексте социально-профессиональной структуры регионального сообщества
Социально-экономические реалии последних десятилетий, трансформация политической и административной системы привели к качественной и структурной перестройке большинства институтов российского общества. Включение страны в систему международных стандартов в частности и попытка интеграции в европейское цивилизационное пространство в целом потребовали изменения основных подходов к организации и содержанию деятельности целого комплекса социальных отношений. В результате реформ существенно трансформировались основы социальной организации общества. Институт образования одним из первых подвергся глубокой трансформации, и современное его состояние коренным образом отличается от тех характеристик, которые были присущи ему в последние годы существования Советского Союза. Правящая элита четко понимала, что именно образование становится в современном мире доминирующим элементом развития и направляла определенные усилия на модернизацию данной системы.
Представление о том, что образование в современных условиях является самостоятельным и значительным элементом прогресса, связывается с выводами, сделанными выдающимися исследователями человеческой цивилизации. Так, Э. Тоффлер, утверждая идею об утрате экономикой доминирующего воздействия на динамику общества, «передает» эту функцию коммуникациям на основе научно-технического прогресса и образованию. Именно эти составные подсистемы социума играют, по мнению мыслителя, ведущую роль в его изменениях1. Кастельс, рассматривая информационное общество, заостряет внимание на том факте, что именно в рамках современной цивилизации возрастает роль влияния знания на само знание, таким образом человеческая мысль становится производительной силой2.
Действительно, мы, вслед за Э. Тоффлером и М. Кастельсом, видим чрезвычайно важные изменения, которые происходят в обществе и зачастую именно система образования является источником преобразований. Данное обстоятельство требует рассмотрения института образования как социологической категории и выяснить его роль в изменении социальной структуры.
Следует заметить то, что социология традиционно включает образование в сферу исследований. Данная традиция ведется с истоков социологии как науки, однако первую научную трактовку можно найти в работах Э. Дюркгейма. В серии специальных работ, посвященной проблеме образования, объединенных в отдельный сборник3, ученый указывает на тесную связь института с другими, а также с ценностями и нормами, функционирующими в обществе. Моральные устои, являющиеся основой социального порядка, формируются в процессе обучения, институт образования обеспечивает связь между отдельной личностью и обществом в целом.
В работах Т. Парсонса мы можем заметить прямое указание на связь образования и социального положения в обществе. Исследователь, отметив возрастание роли образования в XX веке, подчеркивает тот факт, что не родственные связи и отношения, а образовательная система оказывает все большее влияние на позицию человека в социальной структуре4. Образование, делает вывод ученый, «является одним из особо важных факторов в общей стратификации»1. Конечно, Т. Парсонс не отрицает иных факторов, воздействующих на социальное расслоение общества, однако образовательные революции меняют прежние принципы социальной иерархии. Действительно, в современном мире довольно популярна идея о том, что получив качественное образование может существенно повысить свой социальный статус. В качестве примеров приводятся успешные стратегии, позволившие отдельным индивидам выйти из социальных низов и занять место в верхних эшелонах социальной структуры. Отметим, что идея «сделать себя самого», популярная в ряде стран, с неизбежностью включает в себя наличие образования или уникальных знаний и умений, сформированных в процессе обучения.
Проблемы образования и его воздействия на социальную динамику общества особенно актуализировались в рамках социологии с середины ХХ века. Причиной этого явилось расширение возможностей получения образования, соответствующего требованиям времени вообще и высшего образования как его составляющей. При этом именно высшее профессиональное образование стало считаться основным фактором социальной стратификации. В этом плане интересна мысль П. Бурдье о том, что получение высшего образования (диплома) уже само по себе наделяет человека социальным капиталом, который играет исключительную роль в формировании жизненных позиций и предоставляющий некоторые гарантии2. В другой работе3 П. Бурдье совместно с Ж. Пассрон заостряют внимание на том, что институт образования консервирует социальную структуру, позволяя только отдельным, выдающимся личностям улучшить свои социальные позиции после приобретения высшего образования. Однако такое положение вещей свойственно в высокоразвитых обществах (например, во Франции, система образования которой взята за основу в работе), но в обществах, где грамотность является редкостью, наличие диплома автоматически повышает статус ее обладателя.
Однако, следуя логике П. Бурдье, изменение системы образования отвечает потребностям социальной структуры, интересам господствующего класса, следовательно, изменения в структуре общества и прежде всего – изменения в среде правящей элиты и модернизация системы образования являются разными сторонами одного процесса. Действительно, модернизация системы образования в России «совпала» с изменениями самой стратификационной системы и мало того – с изменениями механизмов построения стратификационной системы. На наш взгляд, данное «совпадение» не является случайным, но закономерным свойством глобальных социально-структурных преобразований.
Подход П. Бурдье к образованию можно подкрепить идеями К. Мангейма относительно того, что образование реализует запросы общества, причем в каждый момент запросы общества могут быть иными, следовательно, и цели образования меняются в соответствии с этим1. К. Мангейм уделяет особое внимание образованию как средству социального контроля за поведением человека. Таким образом, контроль осуществляется и в отношении социального перемещения индивидов, вернее сказать – в отношении возможности смены социальных статусов лиц, получивших образование.
Таким образом, анализ трудов классиков социологии позволяет сделать выводы о том, что наличие связи между институтом образования и стратификацией в конкретном обществе не отрицается. Вместе с тем, утверждается идея о взаимосвязи политики в сфере образования и политики сохранения основ социального порядка, в том числе касающихся социальной дифференциации. Иными словами, можно говорить о том, что образование консервирует социальную структуру, явно или латентно поддерживая устоявшуюся систему социальной организации. В таком случае образование способствует легитимации занятия определенного социального статуса выходцам из соответствующих социальных слоев и препятствует остальным. Однако из этого не следует, что институт образования – жесткий барьер для желающих повысить свой социальный статус. Скорее можно говорить о том, что в различных общественных системах наличие образования является причиной занятия или профессионально-значимой позиции, или привилегированной социальной ниши.
В соответствии с доминирующей в обществе концепцией социального порядка и, следовательно – социальной структуры, можно выделить и типы связанных с ними образовательных систем. Классификация данных систем является достаточно условной, поскольку в чистом виде, видимо, не встречается. В основе классификации мы предлагаем использовать источники финансирования института образования, влияние государства на стратегию образования и его ответственность за результаты образовательного процесса. В соответствии с этими основаниями все мировое образовательное пространство можно поделить на две большие группы, в рамках которых существуют собственные модели образовательного процесса.
Влияние института высшего образования на динамику социально-профессиональных групп
Роль образования в формировании социально-профессиональной структуры современного общества является неоспоримым фактом. Вместе с тем, с учетом реальных различий в политическом устройстве, культуре, традициях, зависимость структуры общества от системы образования может приобретать различные показатели. По мнению видного исследователя социальной структуры общества Шкаратана О.И. в условиях рыночно ориентированной экономики именно образование является значимым фактором формирования социальной структуры1.
В настоящее время на территории России проживают 146,3 миллиона человек, из которых 108,3 миллиона (74%)– в городской и 38 миллионов (26%) – в сельской местности2. Экономически активное население составляло 75,4 миллиона человека, или 68,9% от общего числа жителей страны. При этом занятость составила 65,3%, безработица – 5,2%3. Развитие рыночных отношений привело к объективной передвижке занятых в экономическом секторе, основные данные о динамике по формам собственности представлены в таблице 6.
Анализ данных представленной таблицы дает основание сделать вывод о том, что за изучаемый период произошли некоторые подвижки в распределении занятости по видам экономической деятельности. Показательно, что увеличение занятости приходится на непроизводственные отрасли (операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг, торговля). Исключением является увеличение численности работающих в строительстве на 1,1%, (на 824 тыс. человек) и уменьшение занятых в сфере образования на 0,9% (на 547 тыс. человек). Максимум роста приходится на сектор, связанный с операциями на рынке недвижимости - 1,4% (на 1041 тыс. человек), максимум падения – на сельское хозяйство, число занятых в котором уменьшилось на 1,9%, или на 1 миллион 182 тысячи занятых. Таким образом, можно констатировать падение, с одной стороны – числа занятых в сферах образования и здравоохранения, а также – в производственной и обрабатывающей сферах. Данные сдвиги не могли не оказать влияние на социальную структуру общества.
Самооценка социально-профессиональных слоев населения подтверждает наше предположение об их динамичном характере и показывает роль института образования в процессе изменения их положения. Для исследования трансформации самооценки были использованы данные, полученные группой исследователей в 1994, 2006 году1, а также итоги собственных исследований, проведенных в период апрель-май 2016 года. Авторские исследования проводились по методике, предложенной в работе О.И. Шкаратана, Г.А. Ястребова2. Результаты представлены в таблице 8.
Как мы видим, в период с 2006 по 2016 год самооценка основных социально-профессиональных групп в целом показывает позитивное отношение респондентов к полученным знаниям и квалификации. Вместе с тем, группа «Технические работники в области бытовых услуг и управления» существенно понизила уровень своей самооценки, и к 2016 году уже практически треть опрошенных указывает на несоответствие знаний и квалификации выполняемой работе. Эти данные находятся в прямой корреляции с показателями предыдущей таблицы, свидетельствующей о значительном увеличении именно данной социально-профессиональной группы из других. Естественно, что самооценка человека без профессионального образования, работающего не по специальности будет несколько ниже.
Данные таблицы показывают также и ряд иных характеристик, связанных с ролью образования. Мы видим, что уровень самооценки несколько повысился практически у всех групп, нахождение в которых требует предварительной профессиональной подготовки. Таким образом можно предположить о том, что определенная работающая часть общества получила образование, позволяющее ей уверенно чувствовать себя в современных условиях. Наиболее уверены в себе «Профессионалы имеющие высшее образование» - 83,5%, «Управляющие среднего уровня» - 85,7%, а также «Квалифицированные рабочие» то есть люди, добившиеся своего положения собственным трудом, и наличие специализированного образования является для них залогом успешности. Группа респондентов «Управляющие высшего уровня, чиновники» показывает свою уверенность как в связи с имеющимся высоким статусом, который предполагает наличие профессионального образования, так и с высокой оценкой себя в целом.
Косвенно вышеуказанные выводы подтверждают и результаты анализа ответов относительно несоответствия имеющихся знаний и квалификации выполняемой работе. Стремление к повышению уровня собственных знаний, и как задел на будущее – своих детей прослеживается по результатам исследований относительно выявления факта оплаты образовательных услуг представителями различных социально-профессиональных групп в таблице 9:
Как мы видим, практически все выбранные группы имеют высокую готовность к использованию платных образовательных услуг. Причем, если дело касается собственных детей, то на первый план выходят обучение в вузе, среднем профессиональном образовательном учреждении, то для себя респонденты отмечают готовность пройти курсы повышения квалификации, переподготовку, или же – получение рабочей специальности, получение высшего или среднего образования не является приоритетом. Такое положение объясняется наличием высшего или иного профессионального образования, полученного к моменту опроса или получение его в момент опроса. Примечательно, что работодатели не ставят наличие высшего образования в качестве необходимого условия получения работы, если иное не зафиксировано законодательно. Данное утверждение основано на результатах анализа опросов экспертов, являющихся работодателями и занимающих в должностной иерархии позиции, позволяющие им решать кадровые вопросы. Для опроса были отобраны руководители или заместители руководителей организаций различной формы собственности, представляющих основные сферы экономики и социальной жизни (исключение – силовые структуры и органы правопорядка) (табл. 10).
Полученные результаты показали, что система высшего образования в целом удовлетворяет потребности работодателей широтой направлений подготовки. Только 2,5% опрошенных указали, что российское образование не готовит работников необходимых направлений подготовки, 97,5% опрошенных отметили, что по всем специальностям, необходимым им как работодателям, подготовка ведется. В то же время, специализацией выпускников, то есть наличием у них уникальных навыков, знаний, умений и компетенций довольны только 36,1% работодателей, 63,9% респондентов заявили, что специализация, полученная работниками в ходе обучения в вузах, не соответствует или не полностью соответствует потребностям предприятия, организации. Качеством подготовки удовлетворены 46,3% работодателя, не удовлетворены или не полностью удовлетворены 53,7% опрошенных.
В то же время, только 16,4% руководителей отмечают наличие взаимодействия с организациями, осуществляющими подготовку специалистов, в том числе – по вопросам повышения качества образования 3,7%. В таких условиях наличие связи предприятие – высшее учебное заведение – студент вызывает тревогу, поскольку работодатели, заинтересованные в кадрах высокой квалификации, предпочитают не участвовать в процессе их подготовки, а производить отбор из вакансий, предлагаемых рынком рабочей силы. В таких условиях выпускник вуза проигрывает конкуренцию с теми претендентами, которые имеют опыт работы. Опросы руководителей подтвердили их готовность принять на работу не бывшего студента, а работника с имеющимся опытом. Такой вывод можно сделать, опираясь на данные таблицы 12.