Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Приднестровский социум в условиях непризнанности как объект социологического анализа 31
1. Сущность и генезис устойчивого развития в концепции социальной конвенциональности 31
2. Методологические принципы и индикаторы конвенциональности устойчивости социума 46
3. Концептуальная модель социально-конвенционального механизма устойчивости социума 78
Глава II. Конвенциональные ресурсы устойчивости общества в формате непризнанности 96
1. Конвенциональный потенциал устойчивости социума в социально экономической сфере 96
2. Конвенциональный потенциал политико-правовой сферы устойчивости социума 121
3. Конвенциональный потенциал образовательных и человеческих ресурсов 151
Глава III. Конвенциональные практики устойчивости социума Приднестровья в условиях непризнанной государственности 175
1. Социально-политические практики устойчивости социума Приднестровья 175
2. Приоритеты социально-ценностных ориентиров в конвенциональных практиках населения региона 203
3. Социальное самочувствие населения как конвенционально интегративная практика населения региона 220
Глава IV. Практические модели реализации социально конвенционального механизма устойчивости социума в условиях непризнанной государственности 248
1. Технологии диагностики социально-конвенциональной устойчивости социума в условиях непризнанной государственности 248
2. Практическая имплементация результатов исследования социально конвенционального механизма устойчивости социума в условиях непризнанной государственности Приднестровья (на примере экономической сферы) 264
3. Результаты самореализации социально-конвенционального механизма устойчивости социума (на примере Приднестровья и Молдовы) 287
Заключение 311
Библиография 317
- Сущность и генезис устойчивого развития в концепции социальной конвенциональности
- Конвенциональный потенциал устойчивости социума в социально экономической сфере
- Социально-политические практики устойчивости социума Приднестровья
- Результаты самореализации социально-конвенционального механизма устойчивости социума (на примере Приднестровья и Молдовы)
Сущность и генезис устойчивого развития в концепции социальной конвенциональности
В современном научном дискурсе социальное развитие понимается как «...не всякое движение общества, не любое, его изменение, а лишь такое, которое связано с более или менее глубинными, структурными его изменениями, ведущими к появлению новых общественных отношений, институтов, норм и ценностей»1. В связи с тем, что происходящие в обществе изменения могут носить и действительно носят качественно различный характер, это должно найти отражение в понятийном аппарате. Характер, направленность, интенсивность движения могут быть различными. Для обозначения этих различий общественного развития социологи оперируют понятиями «социальная динамика», «социальные изменения», «социальный прогресс», «социальный регресс» и т. д. Принципиально важно с методологической точки зрения вникнуть в содержание категории «общественное развитие».
Понимание развития, движения социальной материи мы находим в идеях древних исследователей. Так, древнегреческий философ Гераклит это выразил следующим афоризмом: «Дважды нельзя войти в одну и ту же реку. Все течет, все изменяется».
Идея развития, войдя в методологию естественных наук, становится и предметом рефлексии философов. Классик немецкой философии Г. Гегель посредством диалектического метода обосновал универсальность принципа развития. Определив борьбу и преодоление противоположностей как общий механизм и источник общественного развития.
Близкое, хотя и нетождественное социальному развитию понятие социальной динамики ввел в социологический дискурс основоположник социологии Огюст Конт. Определяя данный концепт как социальное движение, как смену состояний общественных явлений, общества в целом, ученый в то же время противопоставлял его социальной статике.
Рассмотрение социума, его структур, механизмов функционирования, стратификации через призму «идеи развития» находим в работах социологов классиков и современников: О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, К. Маркса, К. Поппера, Р. Дорендорфа, Н. Лумана, Э. Гидденса, Т. Парсонса.
Представим существующие теории общественного развития в определенной ретроспективе, для удобства условно разделив их на три основные группы.
Первая группа – структурные парадигмы (функционализм и конфликтные парадигмы). Общество (организация, функционирование и развитие) рассматривается как единое целое на макроуровне.
Так, крупнейший социолог XIX века Карл Маркс определяет общество как единую саморазвивающуюся социальную систему, проводя различие между институциональными отношениями внутри нее и социальной деятельностью, порождаемой этими отношениями.
Его модель общественного развития направлена, прежде всего, на объяснение динамики социальных изменений. Единство и борьба противоположностей выступают двигателем социальных изменений внутри явлений и процессов, интерпретируя социальное развитие как самодвижение. Таким образом, признание перманентности социальных противоречий и, как следствие, трансформаций общества в марксистской интерпретации является нормальным состоянием социума. Таким образом, общественное развитие базируется на открытом социальном конфликте, обусловленном противоречиями между социальными и экономическими процессами. Марксистская модель конструирования общественного развития эффективна применительно к глубинным экономическим и социально-политическим трансформациям общества (распад Советского Союза, трансформация полярности мира). Системный цивилизационно-формационный подход позволяет проследить общие закономерности и выявить особенности развития постсоветского пространства, что дает возможность более полно раскрыть генетику современного социума Молдовы и Приднестровья.
В то же время в данной концепции общественного развития практически не учитывается динамика развития социально психологических процессов как общества в целом, так и отдельной личности,что значительно затрудняет применение этой парадигмы к объяснению и прогнозированию социальных процессов меньшего масштаба, в частности природы «парада» национальных суверенитетов, молдово-приднестровского конфликта, образование и развитие Молдавской и Приднестровской государственности.
Таким образом, трактовка К. Марксом социальных изменений, свойственных всем дифференцированным обществам, в рамках классового конфликта определила основы конфликтологической модели социального развития.
В то же время М. Вебер считал приоритетным взаимодействие акторов в социальном действии, аргументируя множественность форм социального конфликта (в отличие от Маркса, считавшего основой конфликтности отношения к средствам производства).
Иную модель общественного развития предлагает структурно-функциональное направление, представленное рядом подходов. Одной из наиболее авторитетных является теория социальных систем Т.Парсонса, согласно которой общество как система обладает четырьмя основными функциями: «адаптивной, целедостигающей, интегративной и функцией регулирования скрытых напряжений системы. При этом в качестве основных структурных образований системы рассматриваются не социально-экономические структуры, а ценности и нормы. Главным механизмом, обеспечивающим нормальное функционирование системы, оказывается процесс социализации индивидов, в ходе которого усваиваются существующие в обществе нормы и ценности, а различные формы девиантного (отклоняющегося) поведения регулируются при помощи социального контроля»1.
Социальная система – это система взаимодействия, процесс социальной интеракции. Исходя из системной интерпретации три другие системы действия – культура, личность и биологический организм составляют первичное окружение социальной системы. Социальная система в теории Т. Парсонса является ядром общей системы действия, поскольку она образуется взаимодействиями индивидов, каждый из которых в то же время выступает организмом, личностью и носителем культуры. Таким образом, сведенная к самым простым понятиям социальная система состоит из множества индивидуально действующих лиц, взаимодействующих друг с другом в ситуации, которая находится в некоторой среде действующих лиц, мотивации которых определяются тенденцией к «оптимизации удовлетворения», а их отношение к ситуации, включая отношение друг к другу, определяется и опосредуется системой общепринятых символов, являющихся элементами культуры. Такая система взаимодействий есть аналитический аспект, абстрагируемый от всеобщего процесса действий его участников. Т.Парсонс движется от рассмотрения индивидуального выбора и общей концепции действия к рассмотрению действующей системы, ограничивающей и в некоторой степени детерминирующей этот выбор.
Путь, которым осуществляется этот переход, Т. Парсонс называет процессом институционализации – закрепления во времени отношений между участниками действия так, что их поведение сохраняется неизменным, независимо от того, кто конкретно участвует во взаимодействии. Он предполагает, что каждое действующее лицо нацелено на получение максимального удовлетворения от совершенного действия и его результата, и если это достигается во взаимоотношении с другим действующим лицом, то первый будет стремиться к продолжению действия. Таким образом, каждое лицо приходит к ожиданию определенных действий от других в определенных ситуациях. Из этих ожиданий возникают социальные правила (нормы) и общепринятые ценности, помогающие гарантировать характер ответных реакций1. Все это создает сеть позиций, или по терминологии Т. Парсонса «ролевых статусов», каждому из которых приписывается определенное ожидаемое поведение. Так, в социальной системе минимальной единицей становится роль (статус-роль) участвующего индивидуального деятеля, а минимальное отношение представляет собой стандартизированное взаимодействие, когда каждый участник функционирует как деятель, в той или иной мере ориентируясь на других, и наоборот, каждый является объектом для всех остальных. Единицами социальных систем более высокого порядка являются коллективы, т. е. организованные системы действия, характеризующиеся исполнением ролей множеством индивидов. В связи с различием роли и коллектива на уровне единиц происходит дифференциация между нормой и ценностью на уровне отношенческого стандарта. Ценности являются первичными при поддержании образца функционирования социальной системы, рассматриваются как главный связующий элемент социальной и культурной систем.
Конвенциональный потенциал устойчивости социума в социально экономической сфере
Рассматривая устойчивость приднестровского социума, несколько слов необходимо сказать о его специфике. Приднестровье представляет собой один из очагов напряженности, который возник в результате распада Союза ССР и советской системы. Конфликт оказался «замешан» на комплексе проблем, затрагивающих историческое прошлое, политическое и геополитическое настоящее, с учетом этнокультурного своеобразия приднестровского региона.
Административно-территориальное структурирование Приднестровья регулируется Законом ПМР «Об административно-территориальном устройстве Приднестровской Молдавской Республики» от 17 июля 2002 года1. В законе определены основные понятия: административно-территориальная единица, населенный пункт, городской населенный пункт, городской совет, городской микрорайон, городской район, сельский населенный пункт, сельский совет, административный центр, черта (городская, поселковая, сельская)2.
Приднестровская Молдавская Республика делится на пять районов и два города республиканского подчинения3. Для сравнения административно-территориальное деление Республики Мордовия представлено 22 районами, тремя городами республиканского значения. Особая проблема административного районирования – национально территориальная структура. Северная часть республики – Каменский, Рыбницкий и Дубоссарский районы являются местом преимущественного проживания украинцев, в Слободзейском районе этническое преобладание молдаван. Тирасполь и Бендеры – многонациональные города со смешанным населением. Солидаризируемся с мнением российского исследователя А.Л. Сергеева о том, что «каждый регион внутри Приднестровья имеет свои существенные особенности. Тирасполь, бесспорно, является сердцем республики, центральным звеном, через которое сюда проходят все финансово-экономические и духовно-энергетические потоки. Бендеры – исторический центр, город памятников, пространство, хранящее память о многих героических и трагических страницах жизни региона. Общинная, земледельческая Слободзея, древние Дубоссары, компактный Григориополь, по-европейски уютная и комфортная Рыбница, курортный оазис – Каменка, горные пейзажи северной части республики – все это придает региону контрастность, заставляющую еще больше любоваться его красотой»1.
Необходимо подчеркнуть, что сам конфликт не был и не является популярным в массах. Во многом это объясняется мирным укладом жизни и общей исторической судьбой населения двух берегов Днестра. Одновременно сказывается накопившаяся социальная усталость населения двух берегов Днестра, которая подпитывается целым рядом факторов: низким экономическим уровнем, политической нестабильностью и культурной несостыкованностью. Все это накладывает особый отпечаток (Васильевка, Дороцкое, Кочиеры, Кошница, Новая Моловата, Погребя, Пырыта) на левом и одно (Копанка) на правом берегу администрируются официальными органами Республики Молдовы. На границе между Молдавией и Приднестровской Молдавской Республикой находится город Бендеры. Крайний северный населённый пункт Приднестровья – село Фрунзовка, крайний западный – Красный Октябрь, крайние восточные – Старая Андрияшевка и Первомайск, крайний южный – Незавертайловка. 1 Сергеев А.Л. Приднестровье сегодня: проблемы и перспективы жизнедеятельности / Рос ин-т стратег.исслед. М.: РИСИ, 2015. 112 с. на социальные процессы, которые переживает население.
Для понимания природы и основ конвенционального потенциала социально-экономической сферы необходимо составить представление об экономике и условиях ее развития в Приднестровье. Регион не обладает первичными топливными ресурсами, рудными полезными ископаемыми и лесными ресурсами промышленного значения, что обусловливает его абсолютную зависимость от импорта природных ресурсов, характеризуясь при этом высоким агроклиматическим и почвенным потенциалом, позволяющим вести высокопродуктивное сельское хозяйство. Крупнейшие предприятия, составляющие основу экономического потенциала, были созданы в условиях централизованной плановой экономики с ориентацией на общесоюзный рынок и рынок стран – членов Совета экономической взаимопомощи. После распада СССР оптимальная деятельность этих предприятий была нарушена усложнением условий экспортно-импортного обмена.
Для региона, лишенного иных конкурентных преимуществ (дешевого сырья и топлива, высокоразвитых основных фондов), кадровый потенциал является ведущим фактором эффективной предпринимательской деятельности и повышения конкурентоспособности на внешних рынках. В то же время с переходом к рыночным отношениям нарушились традиционные взаимосвязи между профессиональными учебными заведениями и работодателями. Содержание образования специалистов, призванных осуществлять непосредственно реформирование хозяйства, не всегда соответствует требованиям переходной экономики. Эмиграционные тенденции наблюдаются среди выпускников организаций ВПО и СПО, среди работающих специалистов.
Также сокращается в результате естественной убыли и достижения пенсионного возраста контингент высококвалифицированных специалистов, стимулы для его привлечения отсутствуют. Таким образом, Приднестровье сегодня значительно уступает в кадровой конкуренции.
Среди значимых факторов также следует отметить длительный опыт экономического развития в условиях Единого народнохозяйственного комплекса СССР, характеризующегося низкой степенью свободы экономических агентов и отсутствием опыта принятия и реализации самостоятельных хозяйственных решений, особенно в области внешнеэкономической деятельности. К этой группе факторов относятся традиции и навыки населения в осуществлении определенных видов деятельности. Транспортно-географическое положение благоприятствует развитию экономики региона, через территорию которого проходят важные автомобильные, железнодорожные магистрали, линии электропередач и трубопроводы, связывающие Россию и Украину со странами Юго Восточной Европы. Политико-географическое и военно-географическое положение Приднестровской Молдавской Республики характеризуется высокой динамикой и определяется преимущественным воздействием внешних факторов, среди которых выделяются стратегические интересы Российской Федерации (Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации объявила Приднестровскую Молдавскую Республику зоной особых стратегических интересов России). Международное политическое положение Приднестровья остается достаточно неустойчивым, что объясняется отсутствием соответствующего политико-правового статуса, в связи с чем не обеспечивается необходимый уровень правовых гарантий для эффективного участия во внешнеэкономической деятельности.
Наиболее существенными аспектами влияния указанного фактора на социально-экономическое развитие Приднестровья являются:
– военный конфликт 1992 года и его последствия (нарушение экономического цикла; потребность в дополнительных инвестициях для восстановления социально-экономических объектов; рост социальных расходов, связанных с обеспечением системы льгот участникам военных событий);
– необходимость создания собственных вооруженных сил для обеспечения внешней безопасности, что привело к росту нагрузки на расходную часть бюджета;
– значительные военные арсеналы, частичное признание которых в качестве собственности Приднестровья может существенно облегчить бремя внешнего долга;
– наличие ограниченного контингента российских войск (ОГРВ), оказывающего определенное воздействие на уровень занятости и доходов населения;
– военно-исторические интересы Российской Федерации, система международных договоренностей в рамках Совета Европы, определяющих перспективы и условия присутствия российских войск в Приднестровье.
Современное экономическое развитие Приднестровья осуществляется в невероятно жестких условиях дефицита инвестиционных ресурсов. Такая ситуация обусловлена недостаточными размерами внутрифирменных ресурсов, отсутствием доступа к внешним источникам финансирования, необходимостью обслуживания постоянно увеличивающегося внешнего долга, параллельным обращением существенной части финансовых ресурсов на неформальном рынке, утечкой капитала за рубеж. Положение усугубляется отсутствием действенного механизма стимулирования инвестиционной деятельности в реальный сектор экономики. Все это крайне затрудняет стабилизацию экономической ситуации и переход к инновационному социально-конвенциональному типу развития.
Социально-политические практики устойчивости социума Приднестровья
Вариантом формирования социальной конвенции выступает диалог между социумом и властью. Поскольку общественное мнение с полной уверенностью можно отнести к числу тех социальных явлений, которые выступают инструментом взаимовлияния общества на индивида или группы, и наоборот, особое значение данная конвенция приобретает в условиях конфликтного развития.
Общественное мнение с полной уверенностью можно отнести к числу тех социальных явлений, которые не испытывают сегодня недостатка внимания к себе. Его изучают и анализируют специалисты разных областей науки, о нем размышляют журналисты, за его симпатиями и антипатиями ревниво следят политики. Мнение социума опрашивают, формируют, прогнозируют, стремятся учесть в практике управления. Знания о нем с большим трудом поддаются всестороннему анализу и строгому определению. Однако с развитием социологии были изучены и сущностные характеристики общественного мнения, и основные условия формирования, и особенности функционирования1.
На формирование общественного мнения оказывает влияние совокупность объективных условий и ряд субъективных факторов. На современном этапе развития приднестровского общества, как и в период становления республики, успешное решение политических, экономических и социальных задач во многом зависит от действия такого субъективного фактора, как общественное мнение. Важную роль в формировании активности играют средства массовой информации.
Выделяются также следующие факторы, оказывающие влияние на формирование общественного мнения: «…специфика общественно политического строя, конкретная социально-экономическая обстановка и массово-психологическая атмосфера, социально-демографические характеристики носителей общественного мнения»1.
Реалии современного развития политической ситуации вокруг Приднестровья раскрывают новые значимые аспекты места и роли влияния общественного мнения на развитие государственности. С одной стороны, требуется научное осмысление процессов урегулирования конфликта как целостного, интегрального феномена, вбирающего в себя всю совокупность его видов: социального, экономического, политического, военного, информационного, экологического. С другой стороны, необходимо принятие адекватных решений властными структурами, осуществляющими функции в данных областях.
Известный российский социолог Ж.Т. Тощенко в одной из своих публикаций того периода (1994), посвященной анализу механизмов взаимодействия социологии и политики, указывал, что «…власти, несмотря на некоторую ограниченность ее представителей, уже много лет как осознали, что общественное мнение – основа легитимности их существования»2. Общественное мнение, отражая объективные социальные реалии, носит при этом подвижный оценочно-субъективный характер. Оно содержит рациональные и эмоционально-волевые факторы, стихийность и сознательность, опыт разных слоев и поколений. Учет этих составляющих имеет важное значение для практической работы по адаптации общественного сознания при «размораживании» молдово приднестровского конфликта.
Как социальную конвенцию можно рассматривать мнение населения, выраженное посредством референдума. Опыт молдово-приднестровского урегулирования свидетельствует о недостаточности принимаемых решений в формате переговорного процесса и не может регулировать весь спектр общественных отношений между конфликтующими сторонами. Появляется необходимость формирования устойчивых социальных конвенций посредством проведения референдумов между Молдовой и Приднестровьем, что позволит стимулировать адаптивное поведение населения и диалог между властями сторон.
«Для жителей Приднестровья референдумы и всенародные опросы стали делом почти привычным и обыденным»1. «В конце 1989 – начале 1990 г. прошли референдумы по вопросу возрождения государственности (формально шла речь об автономии в составе Молдавии)»2.
17 марта 1991 года вопреки запретам властей Молдовы в Приднестровье был проведен Референдум о сохранении СССР3. Он стал единственным опытом плебисцита за 70-летний период существования Советского государства. Из 185,6 миллиона граждан СССР с правом голоса в референдуме приняли участие 148,5 миллиона (79,5%); из них 113,5 миллиона (76,43%) высказались за сохранение обновленного СССР4. В Украинской ССР «да» ответили 70,2%; в Белорусской ССР – 82,7%; в Азербайджанской ССР – 93,3%; в Узбекской ССР – 93,7%; в Казахской ССР – 94,1%; в Киргизской ССР – 94,6%; в Таджикской ССР – 96,2%; в
Туркменской ССР – 97,9%1. В Литве, Эстонии, Латвии, Грузии, Армении и Молдавии всесоюзный референдум фактически не проводился. В Молдавии на участках, организованных на предприятиях и в воинских частях, за сохранение Советского Союза проголосовали около 21% избирателей2.
Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье проголосовали за сохранение СССР. В Абхазской АССР в голосовании приняли участие 52,3% граждан, включенных в списки для голосования, из которых 98,6% ответили «да»3. В Приднестровье в списки для голосования были внесены 491 171 человек, число граждан, получивших бюллетени, составило 411 876, принявших участие в голосовании – 411 411. Проголосовали за сохранение Союза Советских Социалистических Республик 402 859 жителей региона, против высказались 6551 человек. Недействительными были признаны 2001 бюллетень4.
Несмотря на широкую общественную поддержку идеи сохранения СССР, подписанные 8 декабря 1991 года Беловежские соглашения ликвидировали Советскую страну. Спустя практически четверть века результаты опроса НЦАИ «Новый Век»5 свидетельствовали, что о распаде СССР сожалели 64,4% опрошенных приднестровцев. При этом среди молодежи таких респондентов оказалось 38,5%, тогда как среди пенсионеров – 75,3%, среди людей среднего возраста – 61,6%. Для большинства молодых людей – сверстников «постсоветских демократий» СССР является далекой историей, не связанной с личной биографией. Зачастую у них вызывает затруднения расшифровка известной аббревиатуры.
Далее история референдумов и плебисцитов в Приднестровском государстве развивалась следующим образом: «1 декабря 1991 г. во время выборов Президента ПМР состоялся референдум по вопросу о независимости республики. 26 марта 1995 г. одновременно с выборами в местные Советы прошел референдум по вопросу о нахождении 14-й Российской армии на территории ПМР. 26 декабря 1995 г. – референдум за принятие новой Конституции ПМР»1. Таким образом, очевидно, что становление государственности Приднестровья опиралось на широкую поддержку населения.
При всестороннем рассмотрении плюсов и минусов политической ситуации, хода переговорного процесса необходимо учитывать общественное мнение граждан как Приднестровья, так и Молдовы, поскольку успешное и стабильное функционирование государства, его легитимность напрямую зависят от доверия, оказываемого ему обществом.
Развитие Приднестровья в последние четверть века претерпело большие изменения. Предшествовавшая этим десятилетиям эпоха отличалась известной стабильностью и предсказуемостью, воспроизводила вполне устойчивые социальные отношения, которые порождали у людей состояние уверенности и спокойствия за себя и своих близких, предлагали им достаточно надежные жизненные перспективы. Современная ситуация характеризуется нестабильностью, противоречивостью в протекании социальных процессов. Присутствует резкая поляризация в проявлении установок и настроений представителей разных социальных слоев населения. Сегодня большинству людей трудно быть уверенными в завтрашнем дне. Они практически не могут надеяться на осуществление задуманного в будущем.
Результаты самореализации социально-конвенционального механизма устойчивости социума (на примере Приднестровья и Молдовы)
Социальные противоречия, экономические и политические трансформации «позднесоветского» периода привели к возникновению целого ряда региональных конфликтов: нагорно-карабахского, осетинского, абхазского, чеченского, молдово-приднестровского.
Региональный социально-политический кризис, усугубленный «ростом национального самосознания», привел к вооруженному конфликту на Днестре. Более 20 лет общественное развитие Молдовы и Приднестровья характеризуется неустойчивостью и неопределенностью своих перспектив на фоне нестабильности и тревожности. Такое негативное влияние распространяется на все стороны жизни общества, накладывая свой отпечаток на материальное положение, возможность достойного трудоустройства, качество и образ жизни, социальное самочувствие и личную безопасность жителей данного региона.
В то же время сложились новые социально-экономические отношения, политическая и партийная системы, социальная структура, механизмы функционирования и взаимодействия государства и гражданского общества. Изменился геополитический контекст молдово-приднестровского конфликта. Существенные изменения произошли в системе образования и воспитания, затронули они и основу ценностных ориентаций и смысложизненных ориентиров населения.
Если конкретизировать эту проблему с точки зрения влияния конфликта на устойчивость социума Молдовы и Приднестровья, то подчеркнем, что он является категорией социальной практики, так как общественные трансформации, происходящие в условиях замороженного конфликта, реализуются как «снизу» благодаря инициативе и интересам субъектов деятельности, так и «сверху» с помощью структуры общества.
Довольно красноречивым свидетельством институционального доверия к властным институтам среди жителей Республики Молдова выступает общественная оценка событий, произошедших после парламентских выборов 2009 года. Массовые акции протеста и, как следствие, погромы зданий Парламента и Президентуры вызвали широкий резонанс как внутри страны, так и за рубежом. Совершенно очевидно, что последствия случившегося еще проявятся. События 7 апреля 2009 года стали краеугольным камнем в рамках повторных выборов в Парламент, определив в ощутимой мере не только результаты этих выборов, но и дальнейшие политические игры во власти. Не будет преувеличением сказать, что за «апрелем» последовал определенный раскол общества не по политическим взглядам того или иного гражданина (исходя из созданной конфронтационной ситуации между коммунистическим и либеральным полюсами в политическом спектре), а по взглядам именно на апрельские события, подпитываемый этническими чувствами и страхами.
На современном этапе в Молдове и Приднестровье разворачиваются два различных политических сценария. Молдова с 2009 по 2012 год безрезультатно пыталась выбрать президента страны. Избрание в феврале 2012 года Н. Тимофти позволило приостановить затяжной политический кризис, который с новой силой развернулся в 2013 году (дискредитация Альянса за европейскую интеграцию, отставка В. Филата). В стране налицо общественный раскол (между сторонниками коммунистов и альянса за евроинтеграцию), разочарование и падение доверия властям.
В Приднестровье, напротив, довольно безболезненно произошла смена политического лидера. Общественные настроения характеризовались высокой избирательной активностью и ожиданиями появления новых лиц, личностей с новым мышлением, свежими взглядами и практичными рецептами улучшения качества жизни.
Выборы Президента Приднестровья в декабре 2011 года продемонстрировали действенность механизмов народного волеизъявления (в то же время в отличие от стран с давними демократическими традициями в Приднестровье зачастую избирательные технологии сочетались с использованием административного ресурса). Как показали результаты избирательных циклов 2010 – 20111, 2015 – 20162 побеждают кандидаты, опирающиеся на открытый диалог с избирателем3. Безусловно, завышенные электоральные ожидания (на фоне усталости общества от прежней власти) являются довольно зыбким полем для формирования устойчивого доверия к власти.
Раскол общества в Молдове, неопределенность контуров политической системы в Приднестровье существенно тормозят становление общей системы основополагающих политических ценностей и норм, усвоение населением образцов политического поведения.
Следующей составляющей стабильности политической системы является внешнеполитическая ориентация конфликтующих сторон на определенный культурный или цивилизационный контекст. После распада СССР население правого берега Днестра оказалось в ореоле влияния европейской цивилизации, тогда как жители левобережья остались в культурном и ценностно-смысловом поле России и даже в некотором смысле Советского Союза.
Геополитическая близость Молдовы и Румынии оказала существенное воздействие на идентификационные процессы и ценностные ориентации населения Молдовы. Особенно эти процессы усилились в контексте тяготения молдавских элит к восстановлению языковых, политических, культурных, экономических связей с Румынией. К крайним, радикальным проявлениям таких настроений можно отнести ориентацию некоторых политиков РМ на интеграцию с Румынией, признание молдавского языка румынским, искажение исторических фактов и т. д. Приходится констатировать, что проблема «румынского фактора» вышла за рамки межкультурного диалога и расширения добрососедских связей и является источником дестабилизации общественного развития в зоне конфликта.
Однако необходимо отметить и довольно устойчивую ориентацию населения Молдовы на русскую культуру, политическое и экономическое сотрудничество с РФ. Молдова занимает третье место по объему перечислений гастарбайтеров в ВВП страны (после Филиппин и Таджикистана), составляющему 70%, из которых 20% поступают в российских рублях. В то же время за первые три месяца 2012 года объем экспорта Молдовы в ЕС уменьшился на 2%, тогда как в РФ увеличился на 20%.
Кризисное состояние общественного развития Молдовы и Приднестровья определяется не только внутренними трансформационными процессами, но и проблемами эффективного взаимодействия между двумя конфликтующими сторонами. Как результат: снижение качества жизни населения, стагнация в экономике и развитии гражданского общества.
Существование и успешное функционирование государства и общества в целом нуждается в постоянном укреплении своей целостности.
Это свойство любой жизнеспособной системы обеспечивается адекватностью состава ее элементов.
В социальной системе это, прежде всего, соответствие общих и частных потребностей и меры их удовлетворения. Абсолютизация общих интересов становится подоплекой к насильственному удержанию отдельных регионов в составе государства, а противопоставление частных интересов общим ведет к сепаратизму. Решать данное противоречие в целях сохранения целостности систем возможно только путем перманентного согласования интересов целого и его составных частей.
Важнейшим средством сохранения целостности является укрепление конвенциональности между государствами, между государством и гражданами, между всеми субъектами социального взаимодействия.
Состояние конвенциональности выступает одним из условий того, к какому устройству придет конкретное общество. Поэтому многие черты современного состояния молдово-приднестровских отношений можно рассматривать как следствие приспособления субъектов конфликта к дефициту конвенциональности.