Социальное конструирование туристических достопримечательностей как фактор развития малых городов России Чернега Артем Андреевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Туризм как фактор развития социально территориальной структуры 24

1.1 Территориальная структура как продукт социальной деятельности 24

1.1.1 Социальное пространство и территориальное неравенство 25

1.1.2. Специфика социальных ресурсов и капитала .32

1.1.3 Туризм как система отраслевых ресурсов конструирования территориальной структуры 40

1.2 Специфика туристической достопримечательности как социального ресурса территории .44

1.2.1 Туризм и достопримечательности 44

1.2.2 Стадии и субъекты социального конструирования туристических достопримечательностей .52

1.2.3 Конвертация и капитализация туристических достопримечательностей 59

1.2.4 Малый город как элемент социально-территориальной структуры и туристического пространства 64

1.3 Типологизация туристических достопримечательностей и успешный опыт

их социального конструирования 69

Заключение по главе 1 87

ГЛАВА 2. Технологии социального конструирования туристических достопримечательностей в малых городах России 89

2.1 Методология и методика эмпирического исследования конструирования туристических достопримечательностей в малых городах России .90

2.1.1 Концепция эмпирического исследования. 90

2.1.2. Обзор объектов кейс-стади 98

2.2 Конструирование туристических достопримечательностей как социальных ресурсов малого российского города 112

2.2.1 Номинация достопримечательностей в физическом пространстве .112

2.2.2 Субъекты, стимулирующие процесс конструирования достопримечательностей 118

2.2.3 Позиционирование туристических достопримечательностей. 128

2.2.4 Диссеминация имиджа достопримечательностей 136

2.2.5 Демонстрация туристических достопримечательностей 145

2.2.6 Приток туристических аудиторий в малые города 150

2.3 Конвертация и капитализация туристических достопримечательностей в пространстве малого российского города 154

2.3.1 Конструирование достопримечательностей как фактор экономического развития малого города. 155

2.3.2 Достопримечательности как источники формирования социального капитала. 169

2.3.3 Политическая капитализация достопримечательностей 177

2.3.4 Социокультурная и символическая капитализация достопримечательностей .180

Заключение по главе 2. 187

Заключение 189

Список литературы

• Специфика туристической достопримечательности как социального ресурса территории
• Малый город как элемент социально-территориальной структуры и туристического пространства
• Конструирование туристических достопримечательностей как социальных ресурсов малого российского города
• Приток туристических аудиторий в малые города

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Мировая практика показывает, что туризм является мощным фактором территориального социально-экономического и культурного развития. Вместе с тем, в условиях неравномерности региональной динамики и поляризации пространства страны по оси «центр» – «периферия», возможности туризма слабо используются для развития малых городов России. Там, где такие попытки предпринимаются, часто организация туристической деятельности опирается не на научные подходы, а на логику обыденного знания, оформленного в категориях бюрократического языка. На наш взгляд, для активизации роли туризма в качестве инструмента развития российской глубинки требуется разработка и применение научной методологии анализа социального конструирования туристических достопримечательностей. Следовательно, актуальность диссертационного исследования обусловлена несколькими обстоятельствами.

Во-первых, назрела необходимость распространения опыта применения деятельностно-структурного (интегративного) подхода на феномен туризма как на особый тип социальной практики. Данный подход позволяет существенно изменить логику научного анализа туризма за счет акцента на процессе конструирования достопримечательностей.

Во-вторых, превращение достопримечательностей в ядро туристических практик позволяет выделить туризм из ряда пограничных областей (отдых, санаторно-курортное лечение и др.) и сфокусировать внимание разнообразных социальных субъектов не на поиске достопримечательностей как объективно данных феноменов, а на их конструировании собственными усилиями. Это может заметно изменить содержание стратегий организации туризма, направленных при таком подходе не на освоение бюджетных средств, а на превращение ресурсов населения туристических центров в «точки роста» территории.

В-третьих, актуально исследование специфики конструирования достопримечательностей
как инструмента сглаживания социально-территориального неравенства.

Достопримечательность – это территориальный ресурс, который при активной социальной деятельности может превратиться в капитал, т.е. в источник прибыли. Особое значение это приобретает для развития малых городов России, обладающих низкими статусными позициями в социально-территориальной структуре страны и в связанной с ней системе ресурсно-распределительных потоков.

В-четвертых, в связи с происходящими в стране и мире социально-политическими процессами все большую актуальность приобретает проблема развития внутреннего туризма в

России. Однако специфические особенности конструирования достопримечательностей в провинциальных населенных пунктах требуют более детального исследования.

Степень изученности и разработанности проблемы. В классической и современной социологии, а также в смежных научных областях, накоплен достаточно большой арсенал концепций и теорий, представляющих теоретико-методологический фундамент для проведения данного диссертационного исследования.

Предпосылкой понимания туризма как формы социальной мобильности является анализ физического, географического и социокультурного пространств. Категория пространства рассматривалась уже в классических работах (Г. Зиммель, П. Сорокин). Особое значение имеют теоретические подходы, предложенные А. Лефевром и П. Бурдье. Большое внимание категории пространства в разных его ипостасях уделяется представителями отечественной науки (В.И. Ильин, В.Л. Каганский, Ю.Л. Качанов, А.И. Трейвиш, А.Ф. Филиппов).

Социально-территориальная структура как конституирующий элемент пространства и одна из ключевых категорий диссертации рассматривается в целом ряде исследований. Социально-географический анализ представлен в трудах Т. Карлстейна, Т. Хагерстренда, В.А. Анучина, Д.Л. Арманда, А.И. Зырянова. Особое развитие в рамках географического дискурса получила проблема «территориальной справедливости» (Н.В. Гонтарь, Л.В. Смирнягин). Ряд классических и современных работ написан на стыке социальной географии и социологии (Ф. Ратцель, Л.И. Мечников, Д.Н. Замятин).

Важную нишу занимают советские исследования социально-территориальной структуры, в т.ч. работы Т.А. Баклановой и Т.И. Заславской. Теоретический базис постсоветского периода, в рамках которого происходит сдвиг в сторону понимания территориальной структуры как системы социально-территориальной стратификации, представлен трудами Л.А. Беляевой, Н.В. Зубаревич, Е.Е. Горяченко, В.И. Ильина, Н.И. Лапина, В.Н. Лексина и А.Н. Швецова, С. Г. Кирдиной, Н.Л. Мосиенко, Т.Г. Нефедовой, М.Н. Руткевича, Е.Н. Старикова, А.И. Трейвиша, А.Я. Троцковского.

Проблематике социально-экономического развития территорий большое внимание

уделяется в исследованиях коллектива ученых ИСЭРТ РАН (г. Вологда) под руководством

В.А. Ильина, Т.В. Усковой, А.А. Шабуновой, а также в работах В.Н. Аргуновой и Е.В.

Панкратовой. Специфика территориального развития в диссертационной работе

рассматривается сквозь призму превращения ресурсов, имеющихся в арсенале территории, в

капитал. Категории «ресурс» и «капитал» имеют давние традиции социологического

осмысления и встречаются как в классических работах, в частности, у К. Маркса и М. Вебера,

так и у более современных авторов (Г. Беккер, П. Бурдье, Э. Гидденс, Дж. Коулман, В.В.

Колбановский, В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова). Зачастую данные категории не разводятся и используются как синонимичные. Напротив, в марксистской методологии капитал – это не просто ресурс или их сумма, а свойство ресурса приносить прибыль в процессе рыночного оборота, в ходе возрастания стоимости.

Локальное развитие может рассматриваться сквозь призму категории социокультурного поля, по-разному понимаемой в социальной науке. У П. Бурдье оно сравнивается со сферой деятельности, внутренняя логика которой приводит к неравномерному распределению разных социальных сил; т.е. поле есть пространство позиций. В основе диссертационного исследования лежит модель поля как процесса и продукта социального взаимодействия (К. Левин, В. И. Ильин).

В исследованиях социально-территориального неравенства зачастую уделяется внимание иерархиям по оси «центр – периферия» или «столица – глубинка» (П. Бурдье, Э. Гидденс, В.Г. Виноградский, В.Л. Глазычев, В.И. Ильин, В.Л. Каганский). Важное значение приобретает и проблема регионального неравенства, обсуждаемая в работах Н.В. Зубаревич, Н.И. Лапина, Л.Э. Лимонова, Т.Г. Нефедовой, А.И. Трейвиша и в публикациях ученых – участников программы «Социокультурная эволюция России и ее регионов» Центра изучения социокультурных изменений ИФ РАН.

Особое направление в исследованиях неравенства – изучение сельских населенных пунктов и малых городов, обладающих специфическим статусом в территориальной структуре российского общества. В западной науке получила развитие междисциплинарная область исследований – rural studies (Н. Миркович, Л. Нельсон, С. Смит). Российские ученые (Л.А. Безруков, Л.М. Корытный, В.Л. Глазычев, В.И. Ильин, С. Г. Кордонский, Ю.М. Плюснин, Н.И. Лапин, Т.Г. Нефедова, А.И. Трейвиш, Н.Е. Покровский) рассматривают сельские населенные пункты и малые города как «глубинку», т.е. как часть социогеографического пространства, удаленного от основных центров политического, экономического и социального развития. Особое внимание в советской и современной российской социологии уделяется изучению сельской местности, что отражено в трудах ученых Новосибирской экономико-социологической школы и других не менее значимых исследователей (Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина, Ю.В. Арутюнян, З.И. Калугина, О.П. Фадеева, В.Г. Виноградский, Т.Г. Нефедова, Н.Е. Покровский, И.Е. Штейнберг). Отдельного внимания заслуживают теоретико-методологические и эмпирические работы по изучению социальной сферы малых российских городов и образа жизни населения глубинки. В этом исследовательском поле нельзя не заметить труды Г.И. Осадчей и А.А. Возьмителя, Т.С. Лыткиной, В.Н. Аргуновой и И.Н.

Кодиной, И.И. Корчагиной и Л.А. Миграновой, Ю.М. Плюснина, Н.К. Радиной, С.С. Ярошенко.

Туризм чаще всего рассматривается в рамках экономических, маркетинговых и менеджерских подходов (Ф. Котлер, Ж. Миоссе, Д. Пирс, М. Б. Биржаков, В.А. Квартальнов, Т.В. Ускова). Однако все большую популярность приобретает исследование туризма в контексте социальных и гуманитарных наук. Большую роль в этом сыграли работы Дж. Урри, осуществившего поворот к изучению туризма как источника множественной мобильности.

На сегодняшний день сформировалась специфическая отрасль социологической науки – социология туризма. В отличие от других научных направлений ее предметом выступают идентичность туристов (З. Бауман, Э. Кохен, С. МакКейб, Дж. Урри); конструирование туристического опыта в контексте осуществления практик туризма, проблема аутентичности мест туризма (Д. МакКеннелл, Д. Бурстин, Н. Гранбурн); динамика туризма в условиях глобализации и общества потребления (З. Бауман, Дж. Ритцер, Дж. Урри); туристическая мифология и развитие отдельных направлений туризма, их анализ сквозь призму социологического знания (Д. Арнольд, Э. Кохен, А. Лью, Н. МакГи, К. Райн, К. Роджек, Л. Тернер и Дж. Эш, Дж. Урри). В постсоветское время социология туризма получила развитие и в России, прежде всего, в работах С.В. Дусенко, Д.Н. Замятина, В.И. Ильина, О.В. Лысиковой, Н.А. Михеевой, А.П. Осауленко, М.С. Отнюковой, Е.В. Печерица, Н.Е. Покровского, О.В. Понукалиной, С.И. Росенко, И.И. Руцинской, М.М. Симоновой, Т. И. Черняевой и Г. Н. Шарковой.

Одна из ключевых категорий туризма – достопримечательность. В ее определении
доминирует объективистский подход, в соответствии с которым достопримечательность
понимается как объективно данный феномен (В.А. Квартальнов, Т.Т. Христов). Однако
появляются исследования, предлагающие и конструктивистскую перспективу. В частности, в
трудах Ф. Котлера, Д. МакКеннелла, Л. Тернера и Дж Эша, Дж. Урри, В.И. Ильина, О.В.
Лысиковой, М.С. Отнюковой и Т.И. Черняевой с разной степенью детализации анализируются
субъекты, механизмы, стадии социального конструирования туристических

достопримечательностей. Рядом исследователей (Ш. Зукин, Ч. Лэндри, Д. МакКеннелл, Е. Тернер) ставится и обсуждается проблема символического конструирования туристического места.

Категория социального конструирования была введена в социологический оборот П.

Бергером и Т. Лукманом, которые в ходе построения своей теории отталкивались от

феноменологической традиции (В. Дильтей, А. Шюц). В рамках деятельностно-структурного

подхода конструирование интерпретируется как процесс трансформации идей в действия и

практики и их последующей объективации, процесс превращения деятельности в социальные структуры (П. Бурдье, Э. Гидденс, В. И. Ильин, Ю. Л. Качанов, Н.А. Шматко).

При благоприятных условиях в процессе конструирования достопримечательность превращается в основу для формирования территориального бренда, проблема чего нашла отражение в работах С. Анхольта, Д.В. Визгалова, К. Динни, Е.Ю. Баженовой, Д.С. Докучаева, В.А. Дубейковского, В.И. Ильина, Н.А. Левочкиной, А.В. Овруцкого, Н.С. Тихоновой, Г.Л. Тульчинского. Анализ символической капитализации достопримечательностей проводится и в работах по экономике впечатлений, в частности, у Б. Пайна и Д. Гилмора, Э. Бинхарста и у других авторов.

Несмотря на значительное число работ, посвященных и вопросам динамики социально-территориальной структуры, и анализу туристических практик, остается недостаточно изученной проблема социального конструирования туристических достопримечательностей как фактора развития малых городов России.

Цель диссертационного исследования состоит в разработке объяснительной модели социального конструирования туристических достопримечательностей как фактора развития малого российского города, являющегося особой частью социально-территориальной структуры страны.

Для реализации поставленной в диссертации цели требуется решение следующих задач:

-проанализировать феномен туризма в качестве одного из важнейших ресурсов конструирования социально-территориальной структуры;

-разработать определение туристической достопримечательности как основы

туристических практик;

-выявить специфику туристической достопримечательности как социального ресурса территории;

-выявить социологически обоснованные критерии типологизации достопримечательностей и на их основе разработать систему типологий туристических достопримечательностей;

- разработать методику полевого исследования конструирования достопримечательностей
на основе стратегии множественного кейс-стади шести малых российских городов;

-рассмотреть структуру субъектов социального конструирования достопримечательностей и выявить ее особенности в пространстве малых российских городов;

выявить и систематизировать технологии социального конструирования туристических достопримечательностей малых городов России;

разработать практические рекомендации по конструированию достопримечательностей в

малых городах России.

В качестве объекта исследования выступает малый российский город в современный период (1990-2016 гг.), позиционируемый как центр притяжения туристов.

Предмет исследования – технологии социального конструирования туристических достопримечательностей как ресурсов и капитала малого российского города в современный период (1990-2016 гг.).

Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретико-

методологическим базисом исследования выступает деятельностно-структурная

(интегративная) парадигма, суть которой состоит в выявлении взаимосвязи между социальной
структурой и деятельностью людей. Большой вклад в развитие этого подхода внесли П. Бурдье
(теория «конструктивистского структурализма» и категория габитуса), Э. Гидденс (теория
структурации), П. Штомпка (теория социальных изменений), а также российские ученые – В.И.
Ильин, Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко. Использование интегративного подхода в анализе
туризма предполагает, что социальное конструирование достопримечательностей как ресурсов
территориального развития и их капитализация – это один из срезов процесса формирования и
трансформации социально-территориальной структуры, понимаемой как результат

деятельности по распределению и использованию жизненно важных ресурсов в соответствии с логикой задействованных в этом процессе социальных институтов и индивидов. Суть капитализации ресурсов наиболее точно выражена в рамках марксистской методологии как свойство ресурса приносить прибыль в процессе рыночного оборота. Основанием исследования также является теория социокультурного поля (К. Левин, П. Штомпка, В. И. Ильин), применение которой в анализе конструирования достопримечательностей предполагает их интерпретацию в качестве локализованных в пространстве узлов социального взаимодействия по поводу привлечения и эксплуатации разнообразных ресурсов. Важную роль в концептуализации теоретико-методологической рамки работы играет теория «мобильной социологии» Дж. Урри, значительное внимание в которой уделяется туризму.

Деятельностно-структурный подход предопределил исследовательскую ориентацию на

применение стратегии множественного кейс-стади населенного пункта. Акцент на малых

городах обусловлен их структурными характеристиками, связанными с систематическим

исключением из магистральных в масштабах страны ресурсно-распределительных потоков, а

также доступностью исследовательского поля для реализации поставленной в

диссертационной работе цели. Для составления программы эмпирического исследования были

проанализированы рекомендации и учтены методические разработки зарубежных и

отечественных авторов: Р. Йина, Ч. Миллса, Л. Страуса, С.А. Белановского, И.Ф. Девятко, В.И.

Ильина, Е.М. Ковалева и И. Е. Штейнберга, В.В. Семеновой.

Методы эмпирического исследования. Исследование проводилось в шести малых
городах: Тотьма, Великий Устюг, Кириллов (Вологодская обл.), Мышкин и Углич
(Ярославская обл.), Городец (Нижегородская обл.)¹. Методы, применяемые в диссертационном
исследовании, а именно: отбор и анализ разных групп документов, позволяющих рассмотреть
специфику конструирования достопримечательностей («кабинетный анализ» кейсов);
визуальный анализ материальной культуры туризма; включенное наблюдение;

полуструктурированные глубинные и экспертные интервью, релевантны поставленным цели и задачам.

Эмпирическая и информационная база исследования. Материалы, используемые в данном исследовании, включают:

официальные документы, регламентирующие политику в сфере туризма в городах - объектах кейс-стади;

местная и региональная туристическая статистика;

- 11 туристических путеводителей и текстов в сборных путеводителях (по регионам, по
стране), касающихся указанных населенных пунктов;

материалы местной и региональной прессы, сообщения в СМИ и видеоматериалы за период 1999-2015 гг.;

22 туристических отзыва о поездках в данные города за период 2013-2015 гг. (туристические сайты и форумы, социальные Интернет-сети, блоги: ; );

включенное наблюдение 18 экскурсий и других программ показа достопримечательностей в исследуемых населенных пунктах;

- включенное наблюдение 12 мероприятий для туристов и экспертов в сфере туризма в
исследуемых и ряде других населенных пунктах;

фотоматериалы, материалы рефлексии и авторефлексии диссертанта;

материалы 30 полуструктурированных глубинных интервью с экспертами (субъекты местной и региональной власти, «прямые производители» достопримечательностей);

- материалы 39 полуструктурированных глубинных интервью с городскими активистами,
представителями СМИ, субъектами бизнеса, туристами.

Научная новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:

¹ В анализ также включены материалы, отрывочно собранные в ряде других населенных пунктов Вологодской, Ивановской, Нижегородской областей и республики Татарстан (малые города и села - мини-кейсы).

1. Построена объяснительная модель социального конструирования туристических достопримечательностей как фактора развития малого российского города (на материалах кейс-стади шести малых городов).

2. Проведен анализ туризма с учетом деятельностно-структурного социологического подхода. В связи с этим предложено новое определение туристической достопримечательности как продукта социального конструирования и территориального ресурса.

3. На основе деятельностно-структурного подхода выявлены критерии и проведена типологизация туристических достопримечательностей.

4. Проведен анализ субъектов конструирования туристических достопримечательностей в малом российском городе.

5. Разработаны социологические индикаторы развития туризма в малых городах: вовлеченность населения в туристическую деятельность, характер и мера превращения достопримечательностей из ресурсов в капитал, изменения в социальной структуре малого города.

6. На собранном эмпирическом материале выявлены технологии социального конструирования туристических достопримечательностей, на основе которых разработаны практические рекомендации по развитию туризма и туристического бизнеса в малых российских городах.

Положения, выносимые на защиту:

7. Социально-территориальная структура формируется в ходе неравномерного распределения в социальном пространстве и использования разнообразных ценимых ресурсов в соответствии с логикой задействованных в этом процессе субъектов и институтов. Туризм, ядром которого является конструирование достопримечательностей, представляет совокупность социальных практик, стимулирующих развитие социально-территориальной структуры.

8. Конструирование туристических достопримечательностей – это социально регулируемый процесс формирования географических мифов и их превращения в пространственно локализованные и устойчивые практики производства и потребления впечатлений. Следовательно, туристическая достопримечательность – это узел социального взаимодействия и отражающий определенный географический миф социальный конструкт, способный выступать в качестве отраслевого территориального ресурса и притягивать к месту своей номинации разнообразные ресурсные потоки, инициируемые туризмом.

9. Типологии туристических достопримечательностей выстраиваются в зависимости от (1) форм

их физического воплощения, (2) потребительского дискурса, (3) потребительских аудиторий,

(4) типа и (5) формы потребления, (6) особенностей встраивания достопримечательностей в

пространственные контексты, (7) ключевых субъектов и (8) адаптивности конструирования, (9)

степени уникальности достопримечательностей, (10) их положения в правовом поле. Критерии и типологии отображают разнообразие практик конструирования достопримечательностей, способствующих формированию комплекса стратегий территориального развития.

4. Конструирование туристических достопримечательностей как фактор развития малого города – это процесс постоянного вовлечения в капитализацию достопримечательностей, т.е. в получение прибыли, новых ресурсов. Модель, позволяющая описать этот процесс, включает ядро, представленное (1) технологиями конструирования, и определяемые ими другие компоненты: (2) субъекты, (3) механизмы конструирования, (4) системы ресурсов, в которые конвертируются достопримечательности и которые включаются в их капитализацию в процессе рыночного оборота.

5. Технологии – это реализуемые субъектами стратегии и практики формирования и капитализации достопримечательностей. Кейс-стади шести малых городов позволило выявить (1) технологии локальной организации туристической деятельности, направленные на развитие устойчивой коммуникации между субъектами конструирования (специфика вовлечения субъектов, их взаимодействие и т.д.); (2) технологии маркетинга достопримечательностей, инициирующие их формирование как ядра географических мифов (позиционирование, реклама, показ достопримечательностей); (3) технологии конвертации достопримечательностей в другие ресурсы и разные формы капитала, определяющие тенденции развития города посредством туристической деятельности (например, туристический бизнес).

6. Структура субъектов конструирования достопримечательностей малых городов, в целом, соответствует предложенному автором универсальному делению на «производителей», «потребителей» и «посредников». Отличительные особенности связаны с (1) ведущей ролью городских инициативных сообществ, отдельных активистов и энтузиастов в процессе конструирования; (2) расширением числа «производителей» достопримечательностей посредством вовлечения в оказание туристических услуг разнообразных местных агентов: краеведческих сообществ, бюджетных учреждений культуры и образования, субъектов малого бизнеса, самозанятых; (3) открытостью и подвижностью границ между субъектами.

7. Социологические индикаторы конструирования туристических достопримечательностей как фактора развития малых городов (на материалах кейс-стади) включают:

- трансформацию профессиональной структуры, приобретающей «пульсирующий» ввиду сезонности туризма характер, через развитие новых ниш в сфере креативной экономики;

- появление системы новых рабочих мест и изменение форм занятости для части местного
населения (сезонная и дополнительная занятость, фриланс и самозанятость);

- активизацию и увеличение численности традиционного (старого) среднего класса;

- появление предпосылок для формирования в глубинке креативного класса;

формирование городских сообществ, стимулирующих «низовые» инициативы и практики социального участия населения в жизни города, консолидацию местного населения;

активизацию субъектов местной власти в области символической политики, притяжение за счет этого внешних политических ресурсов и их капитализацию;

- частичное изменение функций и рыночную активизацию ряда городских организаций:
музеев, библиотек, учреждений образования, церкви, промышленных предприятий;

- развитие отрасли территориального брендинга.
8. В условиях тесной взаимосвязи между различными сферами социальной жизни в малом

российском городе существуют предпосылки для превращения процесса конструирования достопримечательностей в источник комплексного развития территории, однако успешная реализация этого в значительной мере зависит от активности и практик местных сообществ. В масштабах страны конструирование достопримечательностей в малых городах выступает инструментом сглаживания социально-территориального неравенства.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена развитием
актуальной для современной социологии интегративной парадигмы путем ее адаптации к
анализу туризма как социальной практики, способствующей формированию социально-
территориальной структуры. Сквозь призму выявления логики превращения
достопримечательностей из социальных ресурсов в разные формы капитала на материалах
шести малых городов были продемонстрированы и уточнены различия между категориями
«ресурс» и «капитал». В ходе данного исследования получила развитие стратегия кейс-стади.
Она была дополнена опытом планирования, подготовки и проведения аналитического проекта
в российской глубинке с использованием инструментария качественных социологических
методов.

Практическая значимость. Выявленные в ходе эмпирического исследования технологии конструирования достопримечательностей легли в основу предлагаемых автором практических рекомендаций по развитию туризма в малых городах. Преимущество рекомендаций состоит в их ориентации на поиске путей мобилизации локальных ресурсов как альтернативе освоению бюджетных средств. Это приобретает особую актуальность в связи с разработкой в настоящее время Стратегии пространственного развития России на уровне Правительства РФ. Рекомендации адресованы, прежде всего, региональным структурам и органам местной власти, заинтересованным в развитии туристической отрасли в малых городах. Материал диссертации также может быть использован в рамках преподавания

учебных курсов по социальной структуре и неравенству, социологии туризма, маркетингу туризма и социальной географии.

Степень достоверности результатов исследования обеспечивается теоретико-
методологической проработанностью проблемы, предполагающей анализ актуальных научных
исследований, раскрывающих суть понятий «туризм», «туристическая

достопримечательность», «ресурс», «капитал», а также применением стратегии

множественного кейс-стади с использованием принятых в социологии критериев выбора объектов эмпирического исследования, «глубоким» вхождением диссертанта в поле, тщательной операционализацией изучаемых понятий в соответствии с предметом и задачами исследования, саморефлексией диссертанта в ходе всего исследовательского процесса.

Апробация результатов. Основные результаты диссертационного исследования в период с 2013 по 2015 гг. прошли апробацию на 22 международных, всероссийских научных и научно-практических семинарах, конференциях и симпозиумах в Санкт-Петербурге (СПбГУ, Государственный Эрмитаж, НИУ «ВШЭ»), Москве (РГГУ), Екатеринбурге (УрФУ), Перми (ПГНИУ), Ярославле (ЯГПУ), Ижевске (УдГУ), д. Медведево Костромской области (НИУ «ВШЭ»), г. Тотьма Вологодской области (Тотемское музейной объединение). Концепция диссертационного исследования была изложена в лекции «Музей и город: пересечение социальных пространств и конструирование достопримечательности» в рамках III ежегодной социологической школы СПбГУ (Санкт-Петербург, 2013 г.). Поднимаемая в диссертации проблематика послужила основой для разработки научной части программ I Всероссийской научно-практической конференции «Культурно-познавательный туризм как фактор развития российской глубинки» (2014 г.; 75 чел.) и II Всероссийского научно-практического форума «Музейное дело и туризм как факторы развития российской глубинки» (2015 г.; 84 чел.), проведенных в г. Тотьма, и в рамках которых диссертантом осуществлялись функции ученого секретаря и ответственного редактора сборника материалов конференций. Предварительные результаты эмпирического исследования стали основой для разработки концепции туристического проекта «Кольцо исторической памяти» (Тотьма, 2014 г.). Практические рекомендации обсуждались на заседании Союза малых городов России в г. Ростов Великий (2015 г.), на заседаниях Совета по развитию туризма в г. Тотьма (2015 г.).

Публикации. Основные положения диссертационного исследования отражены в 17 научных публикациях (общим объёмом 7,85 п.л.; личный вклад автора 7,5 п.л.). Три статьи (объемом 2,5 п.л.) изданы в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в Перечень изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования РФ.

Структура и объем работы. Структура и объем диссертации определены поставленными задачами и порядком их решения. Диссертация состоит из оглавления, введения, двух глав, по три параграфа в каждой, заключения, списка литературы и четырех приложений, общим объемом 236 страниц. Содержит две таблицы, восемь рисунков; список литературы включает 329 наименований на русском и иностранных языках.

Специфика туристической достопримечательности как социального ресурса территории

Систематизация ключевых признаков социального пространства через призму его территориального среза позволяет выявить логику формирования социально-территориального неравенства. Последнее в рамках диссертационной работы согласно интегративного подхода (П. Бурдье, Э. Гидденс) понимается как неравное распределение ценимых ресурсов в пространстве в соответствии с определенными правилами. Первая задача параграфа состоит в определении универсальной логики формирования социально-территориальной структуры и в выявлении основных типов ресурсов, играющих важную роль в данном процессе, вторая – в интерпретации туризма как системы ресурсов в рамках одного из таких типов.

Категория пространства по-разному прочитывается в рамках естественнонаучного и социогуманитарного дискуров, а также и внутри них в зависимости от позиций научных направлений, школ, коллективов. Уже в архаичной модели мира пространство выступает как разнородное. Его небесная часть возвышена, божественна, а подземная нередко рассматривалась в качестве низменного «царства тьмы»1, – это своего рода стратификация пространства. Понятие «культурного пространства» предполагает существование и его горизонтальной структуры. Для древних племен пространство обыденной жизни было культурно освоенным и не представляло опасности, его географический центр, как правило, маркировался через ритуальные символы: камень, место отправления культа и т.п. В то же время периферия пространства располагалась в области границ с неизведанным и потенциально опасным. Схожая интерпретация пространства при определенных допущениях сохраняется и в наше время, например, когда речь идет о государственных границах, пространстве сосуществования этнонациональных общностей и т.п.

Спустя столетия категория пространства была заимствована активно развивающимися социальными науками и кристаллизировалась в категорию социального пространства. В работах классиков социологии и социальной антропологии (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, А.Р. Радклифф-Браун) на материалах исследований повседневной жизни племенных сообществ, пространство дифференцируется на сакральное (священное, особо значимое) и профанное (обыденное, повседневное), что находит свое отражение и в секуляризованном обществе2.

Отечественный социолог А.Ф. Филиппов3 предлагает интерпретировать категорию социального пространства с трех позиций: как пространство социализированных мест (Г. Башляр, Ш. Галлагер, Э. Гидденс, А. Лефевр, Дж. Урри, М. Хайдеггер, Э. Холенштайн, В. Файри, Э. Штрекер)1; пространство взаимодействия (Э. Гидденс, И. Гофман, Г. Зиммель, Ф. Морено)2 и как порядок позиций, наделенных статусом (А. Бейвлас, П. Бурдье, Б. Веллман, М. Грановеттер, Х. Левитт, В.В. Радаев, П. Сорокин, Н. Шульман)3. Социальное пространство многомерно, но для каждого его среза характерны универсальные признаки. Исходя из целей диссертационной работы рассмотрим их сущность через призму территориального среза. Территория представляет собой участок социализированного физического пространства, внутри которого практики разных социальных агентов пересекаются в связи с необходимостью поддержания определенного социокультурного порядка. Под территориями могут пониматься межгосударственные объединения, государства, разного рода регионы, населенные пункты или другие участки. Любая форма административно-территориального деления отражает наличие акторов, располагающихся за территориями и обладающих властью выступать от их имени4.

Прерывистость и районированность, наличие границ. Одни участки пространства более ценны и желанны (центральные части города), чем другие (городские окраины). В одной части пространства решаются вопросы, касающиеся большого числа людей, потому взаимодействие там протекает активно (политическая столица); для других частей характерны противоположные тенденции (вымирающее село). Как прерывисты другие срезы социального пространства (богатые и бедные, здоровые и инвалиды, граждане и мигранты), так прерывист и его территориальный срез (здесь живут лучше, а там – хуже). Под границей понимается ключевой барьер, дифференцирующий разные зоны пространства. К функциям границы можно отнести «сохранение и регулирование каркаса социального пространства, а также регулирование процесса социальной мобильности из одних участков пространства в другие»1. Между территориями существуют как естественные границы (горы, водоемы), так и социальные (региональные и государственные границы, система паспортов и прописок, объем имеющихся ресурсов и т.д.).

Структурируемость, статусная позиция и социальная дистанция. Сосуществование участков и границ между ними обеспечивает становление и развитие структуры территориального пространства. Структура – это «внутренний стержень», каркас пространства. Под статусной позицией понимается место территории в этой структуре; позиция выступает единицей последнего2. Территории также как социальные общности и отдельные люди могут занимать схожие или неравные позиции в общей структуре, вовлекаясь в логику конкуренции за получение более высокого положения в статусно-распределительной системе. Статусные позиции предопределяют наличие дистанций в социальном пространстве. Дистанция – это характеристика степени удаленности одних территорий от других, измеряемая разницей между статусными позициями, отражающей неравный доступ к обладанию различными благами. Объективные различия между территориями (экологические, природные, политические и др.) в определенных социальных контекстах могут превращаться в факторы социального неравенства, хотя сами по себе таковыми не являются. Следовательно, статусные позиции могут быть более или менее престижными.

Иерархия. Наличие социальных дистанций предполагает иерархическое взаиморасположение статусных позиций, и, соответственно, иерархическую структуру самого пространства. Иерархия – это система объективации, легитимизации и воспроизводства неравенства участков пространства. Неравенство основывается как на различиях между территориями, так и на их неравных статусах. Физические различия всегда объективны, тогда как неравенство задается в социальных координатах и интерпретируется в условиях (параметрах) социальной среды. В социологии сложилось два основных подхода к осмыслению социально-территориального неравенства. В обоих из них прослеживается интерпретация сущности неравенства как неравного распределения ресурсов в пространстве. В первом, объективистском подходе, берущем начало в социологических концепциях О.Конта, Э. Дюркгейма, Ф. Ратцеля, Л.И. Мечникова, Т. Парсонса, Р. Мертона3, структура. предполагается, что социальные структуры являются внешними по отношению к действующим лицам и довольно жестко определяют их поведение. Естественные (природные) различия означают неоднородность географического пространства и влекут за собой развитие нетождественных форм жизни на разных территориях, что максимально полно отражено в дискурсе социальной географии1. В социологических теориях эта линия отчетливо продемонстрирована в трудах представителей географической школы, как на Западе (Ш.Л. Монтескье, Ф. Ратцель), так и в отечественной науке (Л.И. Мечников).

Введение Э. Дюркгеймом в научный оборот категории социального факта («…всякий способ действий, устоявшийся или нет, способный оказывать на индивида внешнее принуждение; или иначе – распространенный на всем протяжении данного общества, имеющий в то или иное время свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений»2) позволило утвердить применение структуралистской перспективы к объяснению неравенства между территориями. Например, плотность населения как социальный факт структурирует жизнь общества и порождает социально-территориальное неравенство. В густонаселенных территориях лучше развиваются одни виды деятельности, в малонаселенных – другие. Материальный субстрат общества (автодороги, социализированные природные структуры, искусственные ландшафты и др.) и материальные условия жизнедеятельности людей также выступают примерами таких социальных фактов.

Суть объективистской логики можно выразить следующим образом: «социальная жизнь строится одинаково вокруг этих и тех гор, морей, дорог». Объективные территориальные различия и материальная культура жестко определяют неравенство. При этом недостаточное внимание уделяется роли деятельности людей как ключевому фактору конструирования, интерпретации и переопределения неравенства, что и является существенным ограничением данного подхода с нашей точки зрения.

Малый город как элемент социально-территориальной структуры и туристического пространства

Как и другим социальным ресурсам, туристической достопримечательности присущи такие признаки как дискурсивность и дефицитность, конвертируемость в другие ресурсы и превращение в капитал. Остановимся более подробно на двух последних из них.

Конвертируемость туристических достопримечательностей в другие ресурсы. В условиях рыночного оборота достопримечательность «обменивается» на другие ресурсы.

Рабочие места. Одним из наиболее ярких проявлений этого выступает развитие в месте локализации достопримечательности системы новых рабочих мест, связанных с необходимостью их показа достопримечательностей, формированием туристической инфраструктуры (обслуживание туристов в гостиницах, точках общепита), развитием «индустрии» сувениров, других направлений бизнеса и др. Динамика туристической отрасли приводит к формированию и заполнению профессионально-структурной сети.

Дорожная и транспортная сети. К месту номинации достопримечательности притягиваются новые транспортные коридоры или модернизируются старые. Причина этого лежит в сущности туризма как процесса перемещения людей («Смогут ли люди добраться до сюда»? «Насколько им будет комфортно при этом»?).

Инфраструктура. Создается новая инфраструктура, которая используется как туристами, так и местными жителями (например, точки общепита, спортивные и развлекательные комплексы), стимулирует развитие бизнеса на данной территории (гостиницы, конференц-центры). Приток туристов способствует улучшению внешнего благоустройства территории: ремонтируются фасады зданий, проводится уборка и облагораживание уличной сети, ведется работа по созданию комфортного общественного пространства и т.д.

Социальные ресурсы (в узком смысле). Притяжение туристов к местам локализации достопримечательностей, а также деятельность СМИ по их популяризации, способствует привлечению к этим территориям редких социальных ресурсов, под которыми понимаются ресурсы связи, полезные знакомства, социальные сети. Большую роль играют и процессы внутреннего перераспределения социальных ресурсов между местными жителями, материализуемых через кредиты доверия (Дж. Коулман).

Символические ресурсы. Локализация достопримечательности в некой точке пространства потенциально способствует формированию интереса к этому месту извне1. Об этом месте начинают говорить, туда приезжают снимать фильмы, это место рекламируют. На фундаменте физически описываемой территории начинает формироваться имидж места.

Ресурсы для развития смежных отраслей. Туризм является одной из центральных отраслей социальной деятельности, что подтверждается его пограничным состоянием с большим количеством смежных областей социального пространства. Конструирование туристических достопримечательностей может выступать фактором интенсификации социальных потоков в таких отраслях как строительство, гостиничное хозяйство, сельское хозяйство, пищевая промышленность, легкая промышленность, дорожное строительство и транспорт, торговля, брендинг, научные и научно-прикладные исследования, кинематограф, журналистика, литература, телевидение. При этом представлен далеко не полный перечень.

Превращение туристических достопримечательностей из ресурсов в капитал. Теоретический анализ категории капитала был представлен в предыдущем параграфе. Подчеркнем, что в рамках диссертационного исследования мы интерпретируем сущность капитала с позиции марксистской методологии. Однако если К. Маркс отдавал приоритет проблеме капитализации в сфере трудовых отношений (собственники средств производства и наемные рабочие), то нас будет интересовать само свойство капитала как самовозрастающей стоимости2. Умелое вовлечение разнообразных ресурсов, задействованных в процессе конструирования достопримечательностей, в рыночный оборот, ведет к формированию разных форм капитала, в источники территориального развития. Однако не каждая достопримечательность является капиталом, а только та, которая приносит добавленную стоимость.

Денежный капитал. Разнообразные местные ресурсы, вовлеченные в оборот туристического рынка, ведут к формированию денежного капитала: полученная прибыль инвестируется в бизнес, превращается в налоги в местный бюджет. Сущность капитала, заложенная в достопримечательности, материализуется через ее экономическую эксплуатацию. Денежный капитал является ключевым количественным параметром, по которому измеряется мультипликативный эффект от развития туризма3. Политический капитал. Силой слова и политического воздействия крупные политические фигуры способны манипулировать распределением особо дефицитных ресурсов. Политическая привлекательность достопримечательности: ее историческая, национальная, государственная значимость; символическая взаимосвязь с актуальными политическими событиями, явлениями и процессами, существование в качестве внутреннего и / или внешнего фактора политического воздействия, – может способствовать формированию в достопримечательности добавленной стоимости. Политическая позиция, власть и связи, будучи вовлеченными в рыночный оборот, могут обеспечивать привлечение к развитию достопримечательности и туристической инфраструктуры государственных и частных инвестиций, брендинг места через мобилизацию ресурсов СМИ. В этом случае политические ресурсы туризма превращаются в политический капитал. Социальный капитал. В процессе конструирования и потребления достопримечательностей социальные связи, будучи вовлеченными в рыночный оборот, превращаются в важный фактор развития территории. Социальный капитал проявляется через активизацию коммуникации и взаимной поддержки между местными жителями и разного рода сообществами, бизнесом, осуществляющими деятельность на данной территории или в ее отношении и т.п.

Культурный капитал. Культурные навыки и компетенции жителей туристического центра, например, знание иностранных языков и истории места, развитие кругозора в ходе общения с туристами, гостеприимство, формирование у них определенного стиля жизни и моделей поведения могут стать источниками получения прибыли на рынке туризма (проведение экскурсий, организация услуг для туристов и др.). В этом состоит суть актуализации культурного капитала, заложенного в достопримечательности.

Символический капитал. У каждого места на географической карте есть имя, но далеко не во всех случаях оно превращается в бренд. Добавленная стоимость места, выражаемая в желании людей его посещать, выбирая из N схожих вариантов, и реальном осуществлении туристических практик, означает бренд места. Бренд – это форма символического капитала. В бренде места закодирован синтез реальных свойств достопримечательности (в точке X есть объект Y), и системы представлений о должном (географический миф), которое приписывается в массовом сознании к этой достопримечательности. Туристический брендинг территории способствует развитию ее социального и инвестиционного климата. В месте конструирования достопримечательности начинают развиваться новые типы деятельности, в т.ч. и косвенно связанные с туризмом, сюда начинают приезжать люди на сезонное или постоянное место жительства, появляются учреждения социальной инфраструктуры.

Конструирование туристических достопримечательностей как социальных ресурсов малого российского города

В истории поселения особое внимание привлекает его стремительная динамика перевоплощений в территориально-иерархической структуре. Первое упоминание о Мышкине восходит еще к XV в. – тогда поселение носило статус села, а позже обозначалось как слобода. В последней четверти XVIII в. поселение впервые в истории становится городом в соответствии с высочайшим императорским указом, а веком позже прославляется в качестве купеческого и культурного центра на Волге. Однако в советские годы (1927 г.). мышкинцы вновь оказались пониженными в социальной иерархии – они стали селянами. В годы коллективизации местными крестьянами было поднято несколько восстаний, закончившихся провалом, и советские власти назвали это место «ненадежным» (04-01-2015). В 40-х годах XX века при строительстве Рыбинского водохранилища треть Мышкина оказалась затопленной, а в годы ВОВ почти все мужское население было призвано на фронт. История богатого досоветского Мышкина, где было собственное книгоиздание, театр и библиотека, метеостанция, один из первых в истории России футбольных клубов, слой успешных купцов, определявших экономическое положение города, ушла в прошлое, а присвоенный в 1943 г. статус поселка повлек за собой разрушение имевшихся ресурсов – предприятий пищевой промышленности и нескольких предприятий легкой промышленности. По признанию местного краеведа «советская власть проводила такую региональную политику, при которой была поставлена цель почти что стереть Мышкин с лица земли, превратить его в дыру…в общем-то это получилось» (04-01-2015). Однако от окончательного запустения город спасло строительство в 1969 году компрессорной станции Севергазпрома, и только в 1991 г. при помощи определенных политических и информационных механизмов (участие «сильных» акторов, включая Б. Окуджаву и Д. Лихачева, местных и региональных краеведов) Мышкин был «реабилитирован» в звании города. Мышь – главный исторический символ города, как провозгласил один из наших информантов, «образ, собранный из легенд» (04-04-2015), главная из которых гласит о чудесном спасении на этом месте в XVI в. князя Ф.М. Мстиславского мышью от змеи, представлявшей смертельную опасность для тогдашнего политического деятеля.

Вхождение Мышкина в пространство «большого туризма» началось с середины девяностых годов прошлого века, когда там решили организовать праздник-фестиваль мыши («Мышь-96»). Проект оказался успешным и сыграл роль точки невозврата в развитии туризма. Образ мыши, давший имя городу, внедрялся в массовое сознание в качестве символа места. Постепенно в городе стала появляться система достопримечательностей, сформированных вокруг этого образа. Наиболее ярким примером являются «Мышкины палаты», открытые в 2008 году («Дворец Мыши») и работающие как центр туристических развлечений с анимацией 107 (театрализованным выступлением мышиного короля) и мышиным зоопарком. Туризм в Мышкине представлен такими направлениями как «сказочный», культурно-познавательный и событийный.

Промышленных предприятий за исключением газораспределительной станции, на которой трудится порядка 700 человек, в городе и районе практически нет, поэтому тенденции и перспективы развития этой территории напрямую связаны с туризмом. В частности, основные инвестиционные проекты, реализующиеся в городе и районе, вплетены в систему туризма, культурного отдыха и других форм досуга, обслуживания туристов, торговли, малого и среднего бизнеса в этой сфере1.

Карта ресурсных контуров Углича (05). Углич – город в Ярославской области, расположенный в 100 км к западу от Ярославля на Волге, один из древнейших городов России, известный с 937 г. Близость к региональной и государственной столицам (до Москвы менее 300 км) открывает возможности для сбыта производимой здесь пищевой продукции и для развития логистических связей с поставщиками сырья наукоемких производств, существующих в Угличе (05-01-2015). С другой стороны, это формирует потенциал для привлечения туристов из столиц. Железная дорога имеется, но пассажирские перевозки практически не осуществляются. Численность населения Углича в настоящее время составляет порядка 32,5 тыс. человек2. Наблюдается устойчивая динамика туристического потока; за период 2010-2014 гг. увеличение числа туристов составило порядка 80 тыс. чел3 (см. рис. 6).

Углич можно назвать городом с исторически высоким уровнем концентрации в нем политических ресурсов. В XII веке город становится точкой пересечения интересов киевской и суздальской политических элит. С 1218 года Углич приобретает статус центра удельного княжества, а позже неоднократно становится предметом конфликта между разными политическими силами, в т.ч. иностранными. В XVI в. Углич охватывает экономический подъем, связанный с близостью крупнейшей ярмарки верхнего Поволжья того времени. В конце шестнадцатого столетия в Углич после смерти Ивана Грозного в Углич были сосланы вдова царя и его младший сын Дмитрий, позже найденный мертвым во дворе угличского дворца, причиной чего по наиболее популярной версии были политические игры – виды на получение высшей государственной должности Борисом Годуновым. Это событие впоследствии стало одной из предпосылок так называемого Смутного времени в отечественной истории. Царевич Дмитрий же навсегда становится символом города, в т.ч. и туристическим.

Основные достопримечательности Углича связаны с его историей, вписанной в историю страны, и включают ансамбль Угличского Кремля, сохранившиеся фактически в первозданном виде церковные и монастырские комплексы, городскую историческую застройку, более десятка музеев, среди которых есть и уникальные, например, музей русской водки, музей Гидроэнергетики и др.

Помимо культурно-познавательного, активно развивается промышленный туризм. Для типичной российской глубинки в Угличе немало промышленных предприятий. Имеются часовой завод, несколько наукоемких предприятий, в т.ч. в областях пьезорезонансной техники и приборостроения, станкостроения. В городе расположены Всероссийский научно-исследовательский институт маслоделия и сыроделия, а также одна из крупнейших в ЦФО ГЭС. Предприятия также встраиваются в логику развития туризма, предлагая интересующимся гостям города экскурсионные услуги. В последние годы органы местной власти больше внимания стали уделять организации фестивалей, которые позволяют привлекать в город новых туристов («День цесаревича Дмитрия», «Поющая Волга», фестивали для любителей фотографии, кино, велоспорта и т.д.).

Углич, будучи вписанным в созданный еще в советский период популярный туристический маршрут «Золотое кольцо России», является классическим туристическим центром. Однако туризм выступает лишь одной из отраслей, формирующих экономику города, ввиду наличия там точек роста внутри промышленной отрасли.

Карта ресурсных контуров Городца (06). Городец – город в Нижегородской области, известный с 1152 г. и располагающийся на Волге в 50 км к северо-западу от областной столицы. Важную роль в развитии туризма играет близость к Нижнему Новгороду, в результате чего на уровне региона Городец позиционируется как место, куда можно осуществить поездку выходного дня и привезти вип-гостей, не утомив их длительными переездами. Железной дороги в городе нет, однако ближайшая станция электропоездов Заволжье находится на другом берегу Волги в 14 км от центра Городца. Туристы посещают Городец и во время путешествий на теплоходах – в городе имеется пристань. В окрестностях города расположена Нижегородская ГЭС, строительство которой позволило расширить волжские берега и создать ландшафт волжского моря, панорамно открывающийся со стороны Городца и полюбившийся туристами. Численность населения составляет около 30, 5 тысяч человек1.

Приток туристических аудиторий в малые города

Учреждения культуры и социальной сферы. К числу основных «производителей» достопримечательностей в глубинке относятся традиционные музейные сообщества. Приток внешних туристов в государственные музеи и заинтересованность местных туристов можно сравнить с «рогом изобилия» для таких учреждений. Во-первых, туризм для музеев служит ключевым источником формирования внебюджетных доходов, которые используются на повышение качества образования сотрудников и премиальные выплаты, улучшение материально-технической базы учреждения, дальнейшее развитие организации. Во-вторых, конструирование туристических достопримечательностей становится фактором трансформации функций музея как социального института, предпосылкой оживления внутримузейной среды1. В рамках туристической логики традиционный краеведческий музей начинает заниматься вопросами собственного маркетинга, вступает в коммуникацию с турфирмами, начинает уделять большее внимание работе с посетителями. В некоторых музейных структурах (Великий Устюг, Мышкин) для этого вводятся ставки маркетологов и экономистов, наряду с новыми экспозиционными отделами открываются отделы по развитию. Вступление музеев на рыночные рельсы требует наличия современных профессионалов, – все более частыми становятся случаи вовлечения в музейную деятельность в малых городах молодых сотрудников2. Претерпевают изменения профессиональные роли музейного экскурсовода, но и в роли артиста, сценариста, гида, маркетолога, продавца, интегратора локальных сообществ и т.д.

Ограниченность ресурсов в глубинке толкает непрофильные для туризма организации к подключению к полю достопримечательности. Пример Тотьмы отражает возможности использования сил местной ремесленной (детской художественной) школы в проведении мастер-классов по изготовлению традиционных для местности сувениров (глиняные картуши, расписанные в тотемском стиле разделочные доски) для туристов, а пример Углича – уместность работы муниципального духового оркестра на пристани для создания антуража для прибывающих на теплоходах туристов. Силами местных сообществ создаются и события, ориентированные на приток туристов. Подтверждение тому – участие коллективов тотемских домов культуры, местных мастеров и умельцев в организации праздника «День Русской Америки», проводимого на родине Ивана Кускова каждый июль. Для проведения литературных экскурсий по Тотьме задействуются материально-техническая база и коллективы районной библиотеки им. Н. Рубцова и местной музыкальной школы, готовые выступить со стихами поэта и созданными на их основе музыкальными композициями для туристов около памятника genius loci на берегу Сухоны.

В с. Никольское вблизи Тотьмы помимо Дома-музея Н. Рубцова существует и школьный музей, посвященный гению места, документационная и экспозиционная работа в котором в рамках занятий по литературному краеведению проводится учениками местной общеобразовательной школы. Подростками ставятся театральные картины на мотивы рубцовских стихов и проводятся литературные вечера. В зависимости от наличия внешних заказов, школьники демонстрируют отрепетированные постановки туристам.

Церковь. Вовлечение церкви в логику, свойственную туризму, позволяет религиозному институту модифицировать свои традиционные функции. История говорит о том, что для многих мест на карте современной России, прежде всего для ее европейской части, было характерно наличие большого числа храмов и монастырей, помимо основного предназначения (место поклонения божественным силам и отправления религиозного культа) являвшихся важными образовательными и экономическими центрами в масштабе страны. Монастырские земельные наделы были одними из наиболее крупных в стране, послушники занимались сельским хозяйством и животноводством. На сегодняшний день подобная форма хозяйствования потеряла свою значимость, однако, «внебюджетные» доходы религиозных учреждений могут поддерживаться на относительно стабильном уровне за счет притока туристов.

При Дивеевском монастыре, в котором работа с туристическими группами поставлена на поток, существует собственный экскурсионно-просветительский центр, формирующий программы для туристов и занимающийся их обслуживанием на территории обители. По сути, в отдельно взятой точке происходит смещение функций церкви к функциям туроператора. Монастырские трапезные уже давно вышли на рыночную тропу, предлагая туристам комплексные обеды с постными блюдами. На территории обители выпекается ржаной хлеб, продаются сухари, освященные монастырскими служителями в честь имени Серафима Саровского. Освящение продуктов – ловкий маркетинговый ход, позволяющий, говоря языком П. Бурдье, достигать в данной точке пространственных прибылей локализации, делая двойную-тройную наценку на эту линейку товаров. В случае с Кирилло-Белозерским музеем уместно говорить о товарном взаимодействии учреждения культуры и православной церкви. На территории достопримечательности активно реализуются иконы, религиозные украшения, предметы с православной атрибутикой.

Промышленные предприятия. Существующим в местах конструирования туристических достопримечательностей фабрикам, заводам и другим предприятиям свойственно частичное или полное переключение на удовлетворение запросов туристов. Пользовавшийся некогда всесоюзной славой угличский часовой завод «Чайка» не смог удержаться в конкурентной лавине постперестроечной России и в 1990-ых годах находился на грани разорения. Сохранить часть производственных мощностей удалось лишь с притоком первых туристов. Завод озаботился собственным ребрендингом, заработала линия производства сувенирных и подарочных часов, были открыты фирменные магазины в нескольких местах города, налажены связи с субъектами городской торговли. Одно из градообразующих предприятий Углича получило вторую жизнь за счет притока в этот город туристов. Символическая адаптация выпускаемой предприятием продукции к достопримечательностям характерна для ювелирного завода «Северная чернь» в Великом Устюге, где выполняемые в аутентичной для этой местности технике чернения украшения из серебра внешне напоминают «морозные узоры» (02-03-2014). Продукция функционирующих в Городце и Семенове фабрик «Городецкая роспись» и «Хохломская роспись», соответственно, также увозится туристами в качестве сувениров. При каждой фабрике существуют свои фирменные магазины, а в Семенове находится и музей предприятия, выполняющий презентационные функции.