Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования семейного капитала как условия социальной мобильности молодежи 13
1.1. Теоретические основы исследования изменения семьи и семейного капитала в условиях обновления общества 13
1.2. Семейный капитал в системе факторов социальной мобильности российской молодежи 42
Глава 2. Особенности социальной мобильности молодежи с разным уровнем семейного капитала: эмпирический анализ 79
2.1. Состояние семейного капитала и его зависимость от социальных характеристик семей 79
2.2. Структура и динамика социальной мобильности молодежи из семей с разным уровнем семейного капитала 113
Заключение 146
Библиографический список 151
Приложения 168
- Теоретические основы исследования изменения семьи и семейного капитала в условиях обновления общества
- Семейный капитал в системе факторов социальной мобильности российской молодежи
- Состояние семейного капитала и его зависимость от социальных характеристик семей
- Структура и динамика социальной мобильности молодежи из семей с разным уровнем семейного капитала
Теоретические основы исследования изменения семьи и семейного капитала в условиях обновления общества
Изменения, происходящие в институте семьи, затронули все аспекты семейного поведения и семейных взаимоотношений; наблюдается трансформация супружеских, репродуктивных, родительских установок современных граждан. При этом социологи подчеркивают, что изменения семьи, обусловившие разделение институтов брака и родительства, привели к новым эффектам вне этих институтов – прежде всего, в сфере социальной адаптации и мобильности молодого поколения.
В социологии изначально семья рассматривалась с позиций институционального дизайна, четкого согласования ролей между ее членами и государством. В современном обществе такой подход к восприятию семьи вошел вразрез с индивидуализацией поведения и плюрализацией жизненных стратегий разных типов семей. С одной стороны, понятие социального института представляло семью как важного агента социального пространства, имеющего связи с другими социальными институтами; с другой стороны, активизация семьи как малой социальной группы требовало фокусировки интересов на каждодневных практиках функционирования и распада семьи как автономной целостности, особенностях адаптивного поведения ее членов в изменившихся социальных условиях. Анализ разных методологий и теоретических моделей исследования семьи позволит выявить эффективные подходы для изучения функций поддержки молодого поколения на макро- и микро-уровнях, в институциональном и приватном дизайнах.
Обновление концепций семьи как социального института в современном обществе обусловлено динамикой фундаментальных потребностей общества в его производстве и воспроизводстве населения, реализации государственной социальной политики решения семейных вопросов. Семья в широком понимании испытывала на себе все изменения, происходящие в обществе, и вместе с ним была подвержена трансформации. В социологической науке сложился ряд научных подходов к исследованию института семьи как следствие изменяющейся социальной реальности.
Начиная с классического периода, социологическая наука определяет семью как фундаментальную основу общества, которая в то же время подвержена функциональным и структурным изменениям. Американский социолог Л. Морган сформулировал методологический принцип эволюционизма применительно к исследованию семьи, согласно которому «семья – активное начало; она никогда не остается неизменной, а переходит от низшей формы к высшей, по мере того как общество развивается от низшей ступени к высшей» [82, c. 32].
О. Конт рассматривал семью как универсальный социологический элемент и первичный социальный институт индустриального общества. В семье индивид впервые знакомится с основополагающими социальными навыками, на практике узнаёт о таких вещах как управление и подчинение, альтруизм и гармония: «Семья — это союз, основанный на инстинктивных, эмоциональных привязанностях. Это школа социальной жизни, в которой индивид учится повиноваться и управлять, жить в гармонии с другими и для других. Важнейшая функция семьи – обеспечение преемственности поколений» [62, c. 183].
О. Конт выделил четыре основных типа отношений в семье: 1) отношения между супругами (взаимоуважение супругов); 2) отношения между родителями и детьми (почитание и уважение старшего поколения); 3) отношения между детьми (отношения равенства); 4) сложная система господства и подчинения [62, c. 194]. По мнению ученого, семья является основой формирования государства, моделью его организации, а социальные функции семьи во многом отражают функции общества; институт семьи является посредником, связующим звеном между обществом и индивидом, базой для морального воспитания и политической организации. Значимой для исследования является идея О. Конта о том, что именно семья формирует у человека стремление к самосовершенствованию и достижению успеха: «Только благодаря семейным обязанностям человек изменяет своему первоначальному себялюбию и может надлежащим образом подняться к конечной ступени, к общественности» [63, c. 114].
В контексте изучения влияния семьи на жизненную траекторию детей особый интерес представляет концепция П. Сорокина. «Семьи с рядом высоких ценностей, проповедуемых и реализуемых их членами, где гармония преобладает в их отношениях друг к другу и к миру в целом, где интенсивная и особенно мудрая или адекватная любовь полностью пронизывает жизнь семьи, где ребенок в предродовый и послеродовый период жизни приветствуется и благословляется обильной и мудрой любовью, — такие семьи имеют тенденцию производить хорошо дисциплинированных людей с добрым и счастливым характером, являющихся потенциальными обладателями «комплекса успешности» альтруистов»[118, c. 79]. Развитое индустриальное общество ознаменовалось резким изменением семейно-брачных отношений и повышением внимания к изучению института семьи со стороны социологов. Реальная трансформация семейных структур в XX в. позволила говорить о переходе к эпохе уменьшения детности семьи, увеличения разводов, падения показателей количества браков, сокращения социальных «защитных механизмов», останавливающих эти тенденции на безопасном для общества уровне.
П. Сорокин в своей книге «Главные тенденции нашего времени» отметил усугубляющийся кризис семьи. Ученый высказал мнение, что «индустриально-урбанистическая цивилизация негативно воздействует на институт семьи и приводит к сворачиванию его социокультурных функций» [120, c. 54]. П. Сорокин отмечал, что «семья переживает острый перелом, старые и отчасти современные ее формы мало-помалу исчезают, уступая место новым формам, известным пока в общих чертах» [119, c. 46]. По мнению ученого, кризис семьи XX в. проявляется в следующем:1) кризис брака, «ослабление союза мужа и жены», рост разводов; 2) усиление позиции женщины – женщина равна с мужчиной, она чаще инициатор разрыва; 3) упадок религиозных основ брака; 4) ослабление союза детей и родителей, изменение процесса первичной социализации; 5) трансформация экономической функции семьи [120, c. 204]. В контексте становления нового общества кризисные явления, выделенные П. Сорокиным, усиливаются и оказывают негативное влияние на мобильность молодежи.
Особое значение социолог отводил семье как механизму социальной циркуляции и мобильности. П. Сорокин выделил в функционировании института семьи роль тестирования способностей: «семью превратили в главный критерий оценок общих и специфических свойств личности и, соответственно, обоснования для определения будущего статуса индивида» [119, c. 406]. Важным выводом для того времени была отмеченная социологом закономерность: семья – это лифт, осуществляющий перемещения вверх и вниз по социальной лестнице, обеспечивающий социальный статус, фундамент положения личности внутри различных страт; при этом она по разному осуществляет свои функции в различных сегментах социального пространства [120, c. 107]. Данная модель П. Сорокина работала в индустриальном обществе и служила теоретико-методологическим основанием для изучения особенностей влияния семьи на социальные перемещения молодежи. В условиях постиндустриального общества модель «семейного лифта» претерпевает существенные изменения, которые следует конкретизировать.
Одним из основных подходов к изучению семьи становится структурно-функциональный. Ведущее значение в этом подходе отводится изучению трансформации функций семьи в контексте изменения социума. Т. Парсонс отмечал, что семья, как и все социальные системы, характеризуется набором ключевых функций: адаптационная, целедостижение, интеграционная, мировоззренческая [87, c. 80]. Эти функции делают семью агентом передачи от поколения к поколению культурных традиций, обычаев, обеспечивая их преемственность. Причиной трансформации семейных функций социолог называет социальную дифференциацию общества: «В связи с увеличением структурной дифференциации общества уменьшается важность всех единиц родства, кроме нуклеарной семьи» [88, c. 298]. По мнению ученого, усложнение структуры социума выводит за пределы института семьи многие семейные функции, кроме двух: первичной социализации детей и эмоциональной стабилизации членов семьи. Данные перемещения свидетельствуют не об упадке семьи, а об её «специализации» в выполнении конкретных жизненных задач.
Т. Парсонс выделил черты оптимальной модели семьи для позднего индустриального общества: семья, основанная на разделении гендерных ролей, включающая представителей двух поколений. «Отец и муж должен выполнять инструментальные роли, а мать и жена экспрессивные – создавать атмосферу комфорта в доме, заботиться о психологическом благополучии мужа и детей, поддерживать отношения с родственниками и соседями. Отец – технический эксперт и исполнитель, мать – экспрессивный, харизматический лидер и культурный эксперт» [88, c. 105]. Постепенно трудовая деятельность женщин по затрачиваемому времени становится аналогичной трудовой деятельности мужчин, происходит отход от четкого распределения ролей: каждый член семьи совмещает выполнение инструментальных и экспрессивных ролей, сочетает выполнение функций в семье и трудовую деятельность. Если в середине ХХ века одно-карьерных семей в США было 70%, то к концу 1980-х гг. – всего 30% [88, c. 122].
Семейный капитал в системе факторов социальной мобильности российской молодежи
Высокий уровень социально-экономического неравенства, трансформация социальных ролей и институтов, изменение профессиональной и классовой структуры – ключевые признаки современного российского общества. Они усиливают социально-статусную дифференциацию отдельных индивидов и целых групп. В результате сформировалась социальная структура общества, характеризующаяся нестабильностью статусов и отношений: форм собственности, властных отношений, организации производства, образа и качества жизни разных слоев россиян. Все эти явления, с одной стороны, способствуют повышению интенсивности социальных перемещений; с другой стороны, являются барьером для их осуществления.
Особую актуальность приобретает научный анализ факторов социальной мобильности молодого поколения. Способность к социальной мобильности и её интенсивность становятся основным условием социальной успешности молодежи. При этом в современных условиях на молодое поколение влияет интенсивная нагрузка в различных сферах, в связи с этим добиться результатов возможно только при правильном распределении имеющихся ресурсов. Анализ факторов, оказывающих влияние на социальную мобильность молодежи, требует изучения процесса социальной мобильности и особенностей социальных перемещений современной молодежи.
Современные теории социальной мобильности молодежи опираются на фундаментальные исследования социальной структуры и социального неравенства, отличаются многогранностью и опорой на заложенные традиции в социологической науке. В контексте нашей работы значимо утверждение П. Сорокина о том, что социальная мобильность поддается измерению. Для этого ученый ввел понятия «интенсивность» и «всеобщность» социальной мобильности. Интенсивность социальной мобильности определяется П. Сорокиным как «количество слоев (экономических, профессиональных, политических), проходимых индивидом в его восходящем или нисходящем движении за определенный интервал времени» [121, c. 273]. Под всеобщностью мобильности ученый подразумевал число индивидов, которые смогли изменить свою социальную позицию за определенный отрезок времени.
Согласно П. Сорокину, за исключением периодов анархии и социальных потрясений социальная мобильность индивидов и их распределение осуществляются не хаотично, а носят характер необходимости, контролируются разнообразными институтами, которые составляют комплекс «социального сита». К таким институтам ученый относил семью, образование и религию.
Адаптируя идеи классика социологии к современному обществу, Т.И. Заславская подчеркивала, что процессом социальной мобильности активно управляют социальные институты, которые делятся на две группы в зависимости от степени их влияния на социальную мобильность индивида. Первая группа включает ключевые или базовые социальные лифты – это семья, институт образования, рынок труда, армия, государственная служба. Вторая группа – периферийные институты, которые способны влиять на социальные перемещения в конкретных сферах [41, c. 17]. О.Ю. Посухова, адаптируя идеи П. Сорокина к реалиям модернизирующегося общества, отмечает снижение эффективности институциализированных каналов социальной мобильности и повышение роли неинституциализированных каналов – социально обусловленных направлений вхождения в новую среду. Специфика неинституциализированных каналов, по мнению О.Ю. Посуховой, заключается в их частичной легитимности в групповом сознании и привлечении неформальных практик субъектов [90, c. 83].
Дж. Голдторп в работе «Социальная мобильность и социальные интересы» изучил сходства и различия мобильности в странах Западной и Восточной Европы конца ХХ века. Исследователь пришел к следующим выводам: уровни абсолютной мобильности оказались выше, чем предполагалось. Помимо мобильности в ближайшие страты существует «дальняя» социальная мобильность из класса рабочих в высший класс; как выяснилось, состав высшего и промежуточного слоев подвергается большим изменениям, чем предполагалось. Чаще дети имеют отличную от родителей классовую принадлежность[25, c. 68]. Дж. Голдторп доказал «внеисторичность» социальной мобильности: отсутствие устойчивой и постоянно воспроизводимой тенденции к ее увеличению или уменьшению; все индустриально развитые общества характеризуются приблизительно одинаковыми параметрами и направлениями мобильности, которые определяются индустриальной формой разделения труда и неравенством, которые она генерирует.
В социологических исследованиях XXI века мобильность приобретает новые черты и самостоятельное значение: каждое из перемещений и вновь достигнутых социальных позиций воспринимается как момент движения в постоянно продолжающемся процессе идентификации, а не как окончательный результат смены одной статусной характеристики на другую. Готовность к изменениям стала востребованным качеством, способность индивида внести изменения в свою жизнь не только становится ценным качеством, но и превращается в краеугольный камень биографической компетентности личности. «Быть мобильным» в современном обществе означает практически то же, что и «быть современным»; сама мобильность приближается к тому, чтобы оказаться самоценностью для молодого поколения.
Дж. Урри, изучив взаимосвязь мобильности и глобализации, пришел к выводу, что основу социальной жизни в современном обществе составляет множество всевозможных мобильностей, образующих в своей совокупности глобальную сеть взаимодействующих и пересекающихся потоков. Ключевой идеей концепции Дж. Урри является теория капитала подвижности или «сетевого капитала», которая описывает «способность порождать и поддерживать социальные отношения с людьми, не обязательно находящимися в географическом соседстве, получая от этих отношений эмоциональные, финансовые или практические выгоды»[132, c. 362]. Порождению «сетевого капитала» служат такие мобильности, организующие жизнь на расстоянии, как телесные перемещения людей, физические перемещения объектов, воображаемые перемещения, виртуальные путешествия и коммуникационная мобильность[132, c. 135].
Социолог отмечает, что в современном обществе социальная мобильность преимущественно горизонтальна, а не вертикальна. В связи с этим мобильная социология пересматривает социальные категории, связанные с мобильностью: класс, гендерные отношения, семья. Например, если жена из мусульманской страны получила возможность трудоустроиться в США, а её муж не имеет такой возможности, в случае переезда в такой семье гендерные роли могут существенно измениться – муж будет ухаживать за детьми, а жена будет работать и обеспечивать семью. Движения индивидов определяются их стремлениями найти жильё, работу, развлечения, построить семью; при этом индивиды перемещают не только себя, но и нематериальные объекты — символы, информацию, традиции.
В работах С. Липсета и Р. Бендикса анализируются трансформации, произошедшие в социальных перемещениях индивидов благодаря социальным переменам. Идеи равенства, утверждают они, оказали сильное влияние на потоки мобильности: по-настоящему реализуемой идея мобильности стала благодаря развитию системы образования, предпринимательства и миграции. Новые характеристики индустриального общества повысили интенсивность социальных перемещений; «масштабная социальная мобильность характеризует процесс индустриализации и представляет собой базовую характеристику современного индустриального общества. В каждой индустриальной стране значительная часть населения была вынуждена определить для себя профессии, отличные от профессии отца или матери»[74, c. 13]. Социально-экономические трансформации: повышение производительности труда, развитие экономики способствовали перемещению значительной части населения в города, данные события отразились не только на структуре населений, но и на судьбе конкретных людей. Население, занимающееся ранее фермерским трудом, было вынуждено искать работу на промышленных предприятиях, выходцы из семей фермеров становились рабочими. Социальная мобильность разрывала наследование семейных статусов, ломала сложившиеся в обществе традиции и открывала для выходцев из низших слоев возможность повысить свой социальный статус.
С. Липсет и Р. Бендикс пришли к важному выводу: социальная мобильность в большинстве случаев влечет за собой изменение большого количества позиций. Молодой человек, совершивший перемещение по социальной лестнице, как правило, меняет свои увлечения, круг общения, образ жизни, присоединяется к новым организациям, иногда даже изменяет место жительства; зачастую претерпевают изменения и политические взгляды молодого человека. Данная идея авторов свидетельствует о следующей трансформации: в современном обществе различия между горизонтальной и вертикальной мобильностью если не исчезают полностью, то перестают быть очевидными и эвристичными для современных условий.
Состояние семейного капитала и его зависимость от социальных характеристик семей
Задачей данного параграфа является определение состояния семейного капитала, его характера и содержания в семьях с разными социальными характеристиками. Анализ основан на материалах анкетных опросов молодежи, проживающей в разных населенных пунктах региона, студентов высших учебных заведений, а также – глубинных интервью молодых людей из регионов с разным уровнем социально-экономического развития. В качестве эмпирического объекта исследования выбрана молодежь в возрасте от 18 до 35 лет, составляющая основу «поколения перестройки и реформ»; их родители создавали семейный капитал в условиях радикальной смены идеологических и экономических устоев российского общества.
Разработанный инструментарий сбора количественной и качественной информации позволил описать ресурсы родительской семьи респондентов по отдельным видам капитала, а также представить семейный капитал в целом.
Состояние экономического капитала семей определялось нами через сбор информации в рамках следующих показателей: источники дохода родительской семьи, характер семейной собственности, характер распоряжения свободными деньгами, жилищные условия, принадлежность родителей к экономическому слою (по уровню среднедушевого дохода).
Основными источниками доходов родительской семьи являются: заработная плата по месту работы (72%), пенсия (37%), личное подсобное хозяйство, огород (19%), дополнительные приработки (14%; таблица 8). Все источники мы разделили на две группы: 1) традиционные – не требующие предприимчивости и новых сфер деятельности – зарплаты по месту работы, приработки, пенсия, пособия, стипендии, помощь родственников; 2) инициативные – основанные на предприимчивости и риске – доходы от личного хозяйства, коммерческой деятельности, собственности, сбережений и ценных бумаг. Первая группа источников доходов семей, проживающих в провинциальной России, преобладает; удельный вес отцов и матерей современной молодежи, живущих на традиционные доходы, почти в 3 раза выше, чем доля семей, использующих предпринимательство.
Доля инициативных семей выше в малых городах и поселках; среди руководящих работников и предпринимателей. Традиционными источниками доходов чаще пользуются семьи родителей, проживающие в крупном городе, имеющие статус рядовых служащих и рабочих.
Подавляющее большинство (84%) жителей крупных городов в качестве источника существования используют заработную плату, что на четверть выше, чем среди жителей малых населенных пунктов. Данная закономерность объясняется более широкими возможностями трудоустройства и уровнем оплаты труда в крупных городах (таблица 8).
Семьи, проживающие в средних, малых городах и поселках, чаще, чем жители крупных городов, получают доходы от деятельности, не связанной с основной работой по найму. При этом в каждом типе населенного пункта преобладает определенный тип инициативного дохода: в поселках – личное подсобное хозяйство, в средних и малых городах – доходы от коммерческой деятельности, собственности.
Выявлены отличия в источниках дохода родителей в зависимости от экономического статуса семьи (рисунок 5). Традиционные источники дохода преобладают в семьях с низким и среднем уровнем дохода: среди бедных и малообеспеченных семей максимальная доля родителей, живущих за счет пенсии и социальных пособий; представители среднего слоя чаще других групп в качестве источника существования указали заработную плату по месту работы. Инициативные источники дохода в два раза чаще остальных используют семьи с уровнем дохода выше среднего. Росту экономического капитала в родительской семье способствует расширение источников дохода [137, c.132]. Помимо денежных доходов экономический капитал родительской семьи включает в себя наличие семейной собственности. Родители современной молодежи формировали хозяйственную деятельность своей семьи во 2-й половине 1980-х, в 1990-е и начале 2000-х годов. Рыночная экономика только начинала складываться, в её русле формировалась собственность семей: свой бизнес, земля, жилье, нежилые помещения, транспорт. Анализ информации, характеризующей данный компонент экономического капитала, показал, что его масштабы и разнообразие невелики: транспорт в личном пользовании (43%), земля (35%), жилье, сдаваемое в аренду (14%), свой бизнес (8%), нежилые помещения в собственности (8%), транспорт, сдаваемый в аренду (5%). Четверть родительских семей (23%) не имела и не имеет ничего в своей собственности; чаще других в этой категории представлены семьи из крупных городов, семьи рабочих и многодетные семьи (37-32%; таблица 9).
Объем собственности увеличивается в сегментах предпринимателей и самозанятых, а также в семьях, где родители занимают руководящий статус и имеют уровень дохода выше среднего; особенно – частный бизнес, жилье и нежилые помещения, сдаваемые в аренду (рисунок 6). Этот результат совпадает с данными всероссийских исследований под руководством Радаева В.В., Тихоновой Н.Е.: разные виды семейного капитала концентрируются в различных комбинациях, но в основном у одних и тех же семей, которые в 1990-е оказались более «удачливыми» в приватизации национальной собственности или не побоялись рискнуть, открыв свой бизнес.
Наличие свободных денежных средств и характер распоряжения ими – еще один показатель экономического капитала родительской семьи. Каждая третья семья родителей наших респондентов откладывает их на «черный день» и непредвиденные обстоятельства (35%), четверть приобретает дорогостоящие предметы длительного пользования (28%), практически такая же часть тратит свободные деньги на развлечения, путешествия (25%) и оказывает помощь родственникам (24%; таблица 10). Очевидно, что финансовое поведение большинства родительских семей носит краткосрочный и потребительский характер. Затраты на покупку товаров длительного пользования, отдых, образование регулярно осуществляли около 40% семей; вклады в дело, сбережения, ценные бумаги, недвижимость – 24%. Данный факт свидетельствует о том, что в средней и долгосрочной перспективе только четвертая часть родительских семей сможет использовать дивиденды от финансовых вложений на поддержание детей. Как ни парадоксально, таких семей больше в малых городах, а также среди руководящих работников (соответственно 31% и 42%).
Структура и динамика социальной мобильности молодежи из семей с разным уровнем семейного капитала
Комплекс мобильностей, которые осуществляет российская молодежь, разнообразен; основными стимулами для социальных перемещений, как и в западных странах, выступает поиск работы, более благоприятных условий для себя и своей семьи. Вертикальные перемещения реализуются, прежде всего, в профессиональной и экономической мобильности молодежи; горизонтальные - в линейных трудовых и территориальных перемещениях. Важным индикатором социальной успешности молодого поколения является сравнение достижений молодежи с достижениями их родителей, т.е. наличие межпоколенной мобильности.
Итоговая социальная мобильность отражается как в суммарных результатах указанных видов мобильности, так и в конкретной индивидуальной конфигурации отдельных траекторий молодых людей. Эмпирический анализ, построенный на материалах анкетных опросов и глубинных интервью молодежи от 18 до 35 лет, проживающей в различных населенных пунктах и регионах, позволил выявить особенности социальной мобильности поколения реформ и отдельных его представителей. Задача заключалась в том, чтобы определить влияние на социальную мобильность исходного статуса самой молодежи (место проживания, образование, должность, семейное положение) и накопленного капитала в родительской семье, который обобщен в совокупные индексы в предыдущем параграфе.
Место родительской семьи в реализации жизненных планов молодежи. В рамках анкетного опроса респондентам было предложено оценить разные условия, которые способствовали достижению ими своих планов. Возглавляют перечень влиятельных факторов – ценности родителей (46%); на 2-м месте – личные способности и образование молодых людей (до 33%); на 3-м – психологическая поддержка родителей и коммуникабельность молодежи (25%); затем – финансовая поддержка родителей (19%; таблица 29). В целом родительское влияние имеет больший вес, по сравнению с собственными ресурсами; особенно воспитание и ценности родителей – для каждого 2-го, а в семьях с высоким уровнем семейного капитала – почти для двух третей (64%).
Наибольшая значимость культурных ресурсов родительской семьи объясняется ведущей ролью этого компонента в совокупном семейном капитале родительской семьи. Экономическую поддержку родителей ощутила в своих достижениях пятая часть молодых людей, что подтвердило закономерность, выявленную отечественными социологами: экономический капитал влияет на мобильность молодежи опосредованно – через другие социальные блага (образование, здоровье, занятость, связи).Доля респондентов, отметивших значимость экономического капитала родителей, максимальна среди самых молодых (22-25 лет): 29% против 19% и 12% среди респондентов в возрасте 25-30 и 31-35 лет соответственно (рисунок 19). Данная закономерность показала, что современное поколение молодежи характеризуется большей зависимостью от родителей в отличие от предыдущих [163, c. 8].
Результаты нашего опроса выявили еще одну закономерность: чем выше уровень капитала родительской семьи, тем чаще молодые люди отмечают его участие в своей жизни; чем ниже этот капитал, тем больше молодежь опирается на свои ресурсы (способности, образование, связи).
Профессиональная мобильность молодежи и ее факторы. Этот вид мобильности исследовался нами по следующим показателям: достигнутый молодыми людьми профессиональный статус, поведение на рынке труда, ценности и реальные достижения в профессиональной сфере, адаптация к меняющимся профессионально-экономическим условиям.
Профессиональный статус большинства молодых людей – рядовой сотрудник: треть занимают должности служащих/рабочих (34%), четверть – квалифицированных специалистов (25%) (таблица 30). Доля молодых людей, занимающих руководящие позиции, составляет 16%; наибольший удельный вес руководителей в малых и средних городах: 32% и 27% соответственно.
Предпринимателей среди молодежи немного – 5%, что свидетельствует о недостаточном внимании региональных властей к созданию условий для молодежных предприятий. Естественно, что каждый седьмой молодой человек имеет статус студента или учащегося; неестественно, что выявлена доля молодых людей, которые не учатся и не работают (6%). Пока удельный вес этой категории невысокий; но среди семей с низким уровнем родительского капитала их доля в 2 раза больше, чем в среднем по выборке. В России, как и в западных странах, набирает силу явление «NEET-молодежь»: чем ниже влияние родителей и их присутствие в жизни молодых людей, тем меньше определенности в профессиональном статусе детей.
В сфере реализации своих планов 44% молодежи выбрали будущую профессию в соответствии со своими интересами, каждый пятый опрошенный молодой человек ориентировался на рыночный спрос или сделал выбор по рекомендации родителей (по 19%). Выявлены отличия в мотивации выбора профессии в зависимости от состояния семейного капитала: выходцы из семей с низким индексом семейного капитала чаще выбирали профессию в соответствии с высоким спросом на рынке труда – 23% против 15% среди респондентов из семей с высоким индексом семейного капитала.
Доля удельного веса молодых людей с собственной мотивацией снижается с ростом экономического капитала родителей: 49% среди молодежи из семей с низким уровнем финансовых ресурсов против 38% из высокоресурсных семей (таблица 31). Это подтверждают тексты проведенных глубинных интервью: «Моя профессия никак не связана с родителями. Отношение к труду кардинально отличается от родителей. Родители любят сидеть на месте, любят стабильность, они всю жизнь работают на одном месте, никогда никуда не переезжали, не перемещались даже внутри города. Родители считают, что нужно работать в государственных учреждениях, т.к. там не обманут, мое отношение, скорее, противоположное» (респондент О, жен. 27 лет, кризис-менеджер).
Доля молодежи, прислушавшейся к советам родителей и родственников при выборе профессии, растет в сегменте выходцев из семей с высоким индексом экономического капитала (до 29%). Наличие финансовых ресурсов у родителей часто ведет к получению ребенком платного образования, в ситуации финансирования родителями обучения молодой человек прислушивается к их мнению при выборе будущей профессии.