Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические проблемы анализа социализации в информационном обществе 27
1.1. Методология изучения современных процессов социализации: парадигмы исследования 28
1.2. Жизненное пространство личности как пространство социализации 70
Глава II. Виртуализация средств социализации общества Интернет-коммуникаций 91
2.1. Понятие виртуального пространства и виртуализации 92
2.2. Коммуникации в он-лайновом и офф-лайновом пространствах 110
Глава III. Фрагментация процессов социализации в коммуникативной среде Интернета 142
3.1. Субкультуры виртуальных контактов 142
3.2. «Мозаичность» культурных норм и процессов социализации в виртуальных сетевых сообществах 157
Глава IV. «Оборачивание» культуры в обществе Интернет-коммуникаций 188
4.1. Виртуализация социализации в массовой культуре 188
4.2. Возможности и границы образования в виртуальной 210
4.3. Социализация в Рунете: «реальность» и «виртуальность» 226
Заключение 253
Литература
- Методология изучения современных процессов социализации: парадигмы исследования
- Понятие виртуального пространства и виртуализации
- Субкультуры виртуальных контактов
- Виртуализация социализации в массовой культуре
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конец XX века ознаменовался появлением нового типа информационного пространства - пространства, созданного с помощью цифровых телекоммуникационных технологий. Стремительность его освоения пользователями превышает скорости внедрения и освоения обществом телефона, кабельного телевидения, автомобиля и других наиболее важных технических новинок современности. Если в 2002 г. было зарегистрировано более полумиллиарда пользователей Интернета, то в конце 2005 года «население» Глобальной сети перевалило за миллиардную отметку, из них примерно 845 миллионов человек - частые гости в Сети. Возникла целая «киберпопуляция» людей, которые называют себя «граждане Сети». Пальму первенства по числу интернет-пользователей удерживают Соединенные Штаты, где их насчитывается 175 миллионов. В Азиатском регионе, где по каждой отдельной стране статистика еще не ведется, к Сети оказались подключенными 315 миллионов человек. В Латинской Америке сегодня насчитывается 70 миллионов пользователей Интернета. По Европе в целом исследователи из компании eMarketer зафиксировали 233 миллиона пользователей, в Китае - 111 миллионов . Современное общество поистине становится «обществом Интернет-коммуникаций», в котором социокультурное, экономическое, информационное, образовательное пространства структурируются «вокруг» главного своего элемента - Интернета.
В процессе коммуникации в киберпространстве «интернетяне» создают и поддерживают определенные образцы, нормы и правила поведения, подчиняются неким универсальным структурам, «нарабатывают» определенные социокультурные ресурсы, выстраивают информационную стратификационную систему, другими словами, создают виртуальные сетевые сообщества. Интернет превратился в неотъемлемый атрибут жизни современного общества - атрибут, который оказался не просто неким новым фрагментом социальной ткани, а фактором, изменяющим социокультурную жизнь в целом: интенсифицировались социальные взаимодействия, увеличился объем информации и, соответственно, расширился выбор моделей и мотивов поведения, родились новые формы зависимостей как на индивидуально-психологическом (компьютерная зависимость), так и на региональном и государственном уровнях (информационная блокада), появились новые способы трансляции и усвоения социального опыта, новые средства управления и контроля над обществом. Кроме того, программное обеспечение телекоммуникаций создается программистами, которые ориентируются на личные предпочтения, установки, мотивы, нормы и ценности. Последние могут отличаться от общекультурных норм и ценностей. Эти обстоятельства актуализируют исследования проблемы влияния цифрового информационного пространства не только на изменение психологических особенностей современного человека, но и на личность в целом.
Выступая элементом социальности, Интернет и, шире, виртуальная реальность, созданная с помощью новых информационных технологий, становится мощным агентом вторичной социализации человека: социализации применительно не только к сетевым сообществам, но и к оффлайновой действительности - к тому реальному обществу, в котором человек живет. То, что происходит с людьми «внутри» виртуального пространства, несомненно, требует специальных исследований. Однако даже самые «зависшие» «не живут» внутри Сети (по крайней мере, до сих пор), а постоянно возвращаются в офф-лайновую действительность: прежде всего для поддержания своего физического и социального существования. Какими они возвращаются оттуда? Насколько нормы поведения, формируемые в сетевом сообществе, отвечают запросам действительного общества? Конечно, эти два вида общества (он-лайновое и офф-лайновое) можно рассматривать как не связанные элементы мозаики - согласно идее А. Моля о «мозаичной» культуре, «...сложенной из множества соприкасающихся, но не образующих конструкций фрагментов» . Однако связь между ними возникает, и основой этой связи является сам человек - один и тот же человек, выступающий и пользователем Интернета, членом сетевого сообщества (или нескольких сообществ), и членом офф-лайного общества, реального социума. Как происходит «скрещивание» культурных образцов, полученных из разных источников, внутри него самого? Какие модели поведения выступают для него образцовыми? Какие понятия и ценности становятся наиболее значимыми? Какие явления обретают для него идеальную культурно-символическую форму? Наконец, как трансформируются нормы и образцы, заложенные благодаря процессам социализации в офф-лайном обществе, в обществе сетевом? Эти вопросы становятся все более актуальными по мере возрастания зависимости человека от Интернета. При этом не следует противопоставлять «реальный» и «виртуальный» социум: их оба надо совершенствовать. Сейчас ситуация такова - общество в очередной раз оказалось в ситуации выбора, и, если в Новое время был столь популярным руссоистский лозунг «назад к природе», то в настоящее время все громче звучат голоса, требующие «вернуть» человека из мира виртуального в «реальный» социальный мир. Культура в поисках «более живых» путей должна использовать все возможности средств массовой информации - и визуально-образные, и вербальные. В Средние века собор, воспринимающийся зрительно, был «...как бы постоянной, неизменной телепрограммой, которая давала народу все необходимое как для повседневной, так и для загробной жизни»3. Причем ее содержание было культурно значимым: собор обучал массы, раскрывал содержание Библии, жития Христа и святых, прививал моральные принципы и даже рассказывал об истории собственного народа. Насколько культурно насыщенными и значимыми являются те образы, которые преподносятся сегодня с помощью СМИ и, в частности, Интернета? Насколько человек сохраняет способность критического отбора получаемой информации?
Следует также отметить, что виртуальная реальность, созданная с помощью новых информационных технологий, не единственный вид виртуальной реальности. Реальность Сети лишь актуализировала исследовательский интерес, потому что феноменология этой виртуальной реальности созвучна культурным интенциям постмодернистского мира. Но, будучи осознанна как реальность, она вызывает необходимость формулирования определенных рекомендаций по своему совершенствованию и определению дальнейших шагов развития технологий человеческой коммуникации, способов и средств современной социализации.
Степень разработанности проблемы. Процесс вовлеченности человека - пассивного или активного - в процесс собственного преобразования всегда находился в поле внимания социологов, психологов, философов, педагогов. Данная проблематика имеет для социологии перманентно актуальный характер, поскольку в современном обществе и каждая отдельная личность, и социальные группы сталкиваются с новыми, изменившимися факторами социализации. Общие проблемы социализации, сущность и содержание этого процесса анализировались в работах Ю.Г. Волкова, М.К. Горшкова, А.В. Дмитриева, В.И. Добренькова, Л.С. Дунаева, Г.Е. Зборовского, Ю.А. Зубок, Ф.Д. Кадария, Т.В. Ковалевой, И.С. Кона, В.Т. Лисовского, И.П. Савченко, СП. Степанова, В.А. Шапова лова, В.И. Чупрова и др. При этом, как правило, выделялось два ракурса рассмотрения человека в процессе социализации - как объекта и как субъекта.
Однако в социологии и в гуманитаристике в целом есть не менее плодотворная парадигма рассмотрения механизмов социальных процессов, кратко формулируемая так: цель - средство - результат. С одной стороны, гуманистическая ориентация налагает определенные ограничения на понимание человека как средства, что было зафиксировано еще в знаменитом кантовском императиве: относись к другому человеку как к цели и никогда как к средству. С другой стороны, цель - гармонично социализированная личность - в условиях трансформирующегося общества труднодостижима по определению. Однако любое общество, коль скоро оно развивается, предполагает формирование такой личности, в арсенале реакций которой содержится способность, при сохранении сущностного ядра, быть готовой к изменениям как своих стратегий, так и тактик поведения, быть готовой и к адаптации, приспособлению себя, и к изменению окружающего мира. При этом под ядром личности мы понимаем интериоризированные ценности, выступающие ориентирами во всем богатстве жизненных стратегий поведения, и волю как способность эти ценности реализовывать. На долю социологов, таким образом, выпадает весьма ответственная роль - не только фиксировать готовые результаты (в данном случае - процессов социализации), но и прослеживать весь путь формирования и действия этого важнейшего социального механизма. При этом выделяются две парадигмы исследования: нормативная и социокультурная. Вторая парадигма становится все более и более популярной, поскольку способна уловить своеобразие и уникальность тех жизненных задач, которые возникают у человека, развивающего и приумножающего собственную индивидуальность в определенной социокультурной среде. Сегодня социокультурная среда значительно трансформировалась как в результате изменения системы ценностей, так и за счет появления нового типа информационно-коммуникативного пространства - Интернета. Выравнивание в процентном отношении представленности различных возрастных групп в Интернете4 обязывает социологов обратить внимание на диалектику устойчивости и изменчивости результатов социализации под влиянием нового фактора этого процесса Интернета.
Социогуманитарные последствия функционирования новых информационных технологий чрезвычайно разнообразны: они изменяют характер работы человека, его социальные связи, организационные формы и содержание социальных взаимодействий. В связи с этим предметом внимания исследователей стало влияние информационных технологий на психику человека, опосредованное компьютерами общение и особенности деятельности человека в Интернете. Несколькими десятилетиями раньше (в 1962 г.) в связи с развитием телевидения и других электронных средств передачи информации М. Маклюэн отметил смену способа мышления (линейное мышление стало вытесняться «мозаичным»), изменение ориентации от зрительных образов к слуху и тактильности, возрождение мифа как основного структурирующего принципа сознания и т.д. М. Маклюэн придал импульс современным исследованиям социологии культуры, выделив влияние «средств общения» на изменение способов мышления и социальной организации. Масс-медиа коммуникации становятся с того времени объектом внимания Ж. Бодрийяра, П. Вирильо, С. Жижека, У. Эко5 - тех мыслителей, которые подняли исследование виртуальной реальности, созданной с помощью телекоммуникационных технологий, с уровня интуитивных представлений до аналитически-теоретического и проследили рождение симулякров разных видов, их влияние на связанность пространства как основы социальной реальности.
Любое социальное отношение возникает и поддерживает свое существование благодаря информации. Каналы получения информации (вербальные, визуальные, аудио и т.д.) изучали Р. Арнхейм, Р. Барт, Ю. Лотман, В. Подорога, Г. Почепцов, У. Эко и др. Изобретение Интернета позволило интегрировать в одной и той же системе текст, изображение, звук. Их совокупное действие привело к рождению «новой чувственности», способной к протезированию всего спектра повседневных ощущений6. Эта чувственность, считает В. Подорога, не восполняет нехватку реальности, а примиряет с избытком реального: это чувствительность к более яркому, более зримому, более громкому, чем люди привыкли в прежней повседневной жизни. Если раньше чувственное восприятие создавало образы реальности, то сегодня с помощью цифровых технологий «новая чувственность» готова воспринимать образы подделанной реальности. В качестве примера можно назвать движущиеся, ожившие скульптуры, диссонирующие с самим замыслом скульптуры как законченной высеченной или вырезанной формы. Формируется привычка не замечать диссонансы в изображениях реальности как продолжение более общей тенденции «утраты реальности», о которой писал •7 Ж. Бодрийяр .
Интернет явился предметом междисциплинарных исследований фактически с момента своего появления. Но если в 70-е годы изучалось лишь общение, опосредствованное компьютерами, то в 80-е годы появляются работы, ориентированные на изучение коммуникативного применения компьютерных сетей. Обзор становления исследований Интернета с 70-х гг. до настоящего времени содержится в статье А.Е. Войскунского8. В настоящее время исследователями Интернета изучаются мотивации пользователей, их индивидуально-психологические особенности; форма «наркотической» зависимости от Интернета (кибераддикция); языковые и общекультурные особенности взаимодействия в нем; сетевой этикет, т.е. правила, регулирующие общение между партнерами; принципы самовыражения личности и изменения сетевой идентичности; степень соответствия характеристик игрового поведения психологическим особенностям игрового поведения детей, подростков и взрослых; парадигмы покупательского поведения пользователей Интернета; стратегии осуществления познавательной деятельности в условиях оперирования гипертекстовыми структурами и т.д.9 Активно осваивается социологами, психологами и культурологами тема «сетевых сообществ» и аудитории Интернета . Особый пласт исследований посвящен анализу методов изучения поведения человека в виртуальной среде11. Однако исследование Интернета как агента социализации еще не становилось предметом специального анализа. Для российских социологов познавательная ситуация осложняется тем, что современные российские социальные институты, в которые личность интегрируется по мере взросления, подвергаются постоянному реформированию, их легитимные практики дополняются (и вытесняются) теневыми, а социально одобряемые образцы «правильного» взросления и поддерживаемые властными ресурсами «транзитные тропы» размыты.
Кроме того, для изучения проблемы социализации в виртуальном пространстве важное значение имеют следующие направления исследований: концепция информационного общества, которая разрабатывалась в различных вариантах и под различными названиями («постиндустриальное», «информациональное» общество) такими учеными, как Ж. Фурастье, Э. Масуда, М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Белл, А. Турен, М. Кастельс, У. Дайзард, Р. Айрис, Т. Стоуньер, Дж. Мартин и др.; исследование феномена суб- и контркультур в работах С. Коэна, Т. Роззака и др.; социологический анализ виртуальной реальности и виртуальных сообществ (работы С. В. Бондаренко, П. Коллока, Марка А. Смита, Г. Рейнгольда, Э. Рейда, С. Томаса, Н.В. Щербины и др.). Следует также отметить исследования, посвященные эволюции сетей знаний (Р. Левитта, П. Монга, С. Вассермана и др.).
Социальные аспекты компьютеризации изучали также И.В. Соколова, К.К. Колин и др. О необходимости создания мультидисциплинарной отрасли знаний, посвященной анализу проблем, связанных с Интернетом, киберпространством, киберкультурой, жизнью Интернет-сообществ -киберсоциологии, пишут известные российские социологи В.И. Добреньков и А.И. Кравченко13.
В научный оборот введены такие термины, как: «виртуальное сообщество» («virtual community», «e-community), означающие объединение пользователей Сети в группы с общими интересами; «он-лайновое сообщество» («on-line community» в противопоставление «off-line community»), указывающий на интерактивность общения и взаимодействия людей в киберпространстве в реальном времени. Понятие «коммьюнити» (community) до массового использования сети Интернет рассматривалось в первую очередь как «территориальная общность». Однако, по замечанию Н. Смелзера, слово «общность» имеет много оттенков значений, и поэтому почти невозможно дать точное определение этого понятия. Таким образом, можно сделать вывод о том, что «коммьюнити» - один из наиболее расплывчатых гуманитарных терминов, который, по сути, до сегодняшнего дня так и не приобрел точного значения. Очень часто в научных работах термин «коммьюнити» пересекается с термином «коммуникация». Сам термин «коммуникация» в первую очередь рассматривается как организация с помощью информационных средств социально-культурного и экономического взаимодействия людей, групп, организаций, предприятий, государств и регионов. Таким образом, понятие «коммуникация» тесно связано с понятием «коммьюнити» - вида общности людей, выражающегося в объединении их в группах, сообществах для совместной жизни и деятельности.
Изучение коммуникаций как опосредованных информационными средствами взаимодействий людей, групп, организаций, предприятий, государств и регионов проведено в работах Л.М. Земляновой, Б. Веллмана, А.И. Каптерева, Дж. Хагель, А. Армстронг.
Помимо названных выше последствий внедрения в повседневную жизнь новых информационных технологий (появление новых вещей, ускорение социальных процессов, интенсификация общения и т.д.) возникают новые или проявляются с очевидностью незаметные ранее социальные эффекты, один из которых - виртуализация - уже стал предметом пристального внимания14. Носов Н.А. в работе «Психология ангелов» наделяет виртуальную реальность в основном психо-мистическими свойствами. Работы по виртуальной реальности, выполненные С. Э. Ермаковым, В.И. Шапиро, Ю.Т. Яценко, лежат в русле идей психологизма. М.Б. Игнатьевым предпринимаются работы в области систем виртуальной реальности, мир рассматривается как модель внутри сверхмашины. Следует отметить также работы И.А. Акчурина, B.C. Бабенко, Г.Н. Васильева, Ж. Ланье, С. Т. Махлина, М.Ю. Опенкова, С. И. Орехова, Д.В. Пивоварова, В.М. Розина, А.С. Чефранова, С. С. Хоружего, Е.А. Шаповалова и др.
Таким образом, включенность новых информационных технологий в процессы социализации до сих пор не становились предметом систематического анализа. Однако можно зафиксировать шаги в направлении изучения стратегий самопрезентации в Интернете и их связи с реальной идентичностью5. Вместе с тем появление новых «транзитных троп»16, пролегающих через Интернет, все еще остаются terra incognita для специалистов многих направлений социогуманитарного знания.
Следует отметить, что обратное влияние новых виртуальных сообществ на социум также еще не стало предметом специального внимания: «...малопредсказуемым является ответ на вопрос о влиянии (прямом или косвенном) распространения новых информационных технологий на динамику изменения системы ценностей» . Однако можно предположить, что тенденция информационной стратификации (естественное ограничение доступа к разнообразным частным, государственным и иным мультисервисным сетям) может усилиться и превратиться в фактор нового типа социального неравенства. В условиях же дефицита информации потребность в ней может возрасти до такой степени, что потеснит некоторые уровни знаменитой пирамиды потребностей Маслоу.
Если, как пишут С. Кайзлер и ее соавторы, программное обеспечение, необходимое для осуществления электронной коммуникации, слепо относительно вертикальной иерархии и социальных отношений, существующих в организации18, то этого сказать нельзя о программистах и хозяевах разнообразных сайтов, которые могут стать новыми кукловодами, ибо они реально распоряжаются применением программных продуктов.
В целом можно зафиксировать наличие прямо противоположных, полярных оценок и прогнозов относительно совершенствования новых информационных технологий и их применения в жизни человека. С одной стороны, в общественном сознании привились мифы относительно исключительно вредоносного влияния компьютеров на сознание подрастающего поколения. Однако им противостоит восторженная оценка исключительно позитивного, благотворного влияния новых информационных технологий на общество в целом и на систему образования в частности.
Все эти обстоятельства очертили новую область исследований, в которой применение как традиционного социологического методологического инструментария, так и выработанных в последние годы подходов для анализа виртуализации социума позволяет фиксировать и объяснять новые социальные эффекты.
Объектом исследования выступила социальная коммуникативная среда общества Интернет-коммуникаций.
Предметом исследования явился новый элемент механизма социализации - виртуальное пространство Интернета.
Цель данного исследования состоит в теоретическом анализе и эмпирическом исследовании нового фрагмента жизненного пространства личности - Интернета - как фактора социализации.
В соответствии с целью исследования потребовалось решить следующие задачи:
- обосновать выбор методологии анализа процессов социализации в информационном обществе;
- зафиксировать специфику социализации в связи с появлением и распространением Интернет-коммуникации;
- определить сущность и динамику жизненного пространства современной личности;
- обосновать введение нового вида социализации, протекающей в виртуальном пространстве Интернета;
- выявить сущность коммуникативного пространства Интернета как виртуального;
- провести сравнительный анализ организации взаимодействия в реальном и виртуальном типах социального пространства;
- рассмотреть феномен Интернета на основе методологии Н. Лумана как пространство, наиболее адекватно отражающее реалии виртуального мира;
- выделить типологию субкультур виртуальных контактов;
- эксплицировать «мозаичность» культурных норм и процессов социализации в виртуальных сетевых сообществах;
- определить возможности и границы образования в виртуальной среде;
- выявить особенности условий социализации в Рунете. Теоретико-методологические основания исследования.
Теоретическую основу диссертационной работы составляют общенаучные принципы: системности, историзма, эволюционизма, функционализма, детерминизма. Методологией анализа социализации в Интернете избраны: символический интеракционизм, феноменологическая социология, социокультурный подход и концепция Н. Лумана. Н. Луман определяет общество как систему коммуникаций. Взаимосогласование действий и переживаний, достигаемое в результате коммуникации, соотнесения с другими действиями, составляет основу для самовоспроизводства новой коммуникативной среды. Однако эта методология недостаточна при исследовании процессов социализации, что вызвало необходимость обратиться также к социокультурному подходу. Кроме того, по мере анализа коммуникаций в виртуальной среде Интернета был осознан факт необходимости применения «методологического ситуационизма».
Эмпирическую базу диссертационной работы составил вторичный анализ результатов социологических проектов по изучению аудитории Интернета в России исследовательских компаний ROMIR Monitoring, RAMBLER, КОМКОН-2 и других, а также собственные исследования автора по избранной проблеме. Авторское эмпирическое» исследование было проведено в 2005-2006 гг. среди школьников, студентов и молодых преподавателей Новочеркасска и Ростова-на-Дону. Всего было опрошено 468 человек в 2005 г. (в возрасте от 17 до 25 лет) и 309 человек в 2006 г. (в возрасте от 16 до 28 лет). Сбор информации происходил методом анкетирования по месту учебы и в библиотеках.
Гипотеза исследования. Альтернативность образцов мышления и паттернов поведения, представленных в виртуальном пространстве Интернета, ставит личность в ситуацию перманентного выбора. Многоконтактность, анонимность, подмена ориентации, медиа-персональность, «смягчение» времени и другие характеристики взаимодействия в виртуальном пространстве Интернета провоцируют личность на возможную смену уже привитых норм и образцов новыми. В результате в Интернете рождается новый вид социализации, несводимый ни к первичной, ни к вторичной, поскольку осуществляется внутри виртуального пространства, а его результаты сказываются на реальном социуме. Этот новый вид социализации может иметь разную направленность и, соответственно, двоякий результат: обеспечивать развитие как позитивной жизненной ориентации (привитой в результате первичной и вторичной социализации в реальном социуме), так и негативной (вести к десоциализации в реальном социуме).
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- аргументирована необходимость в современном обществе более t широкого анализа рассмотрения социализации личности, включая в этот процесс влияние коммуникационного Интернет-пространства, что возможно на основе социокультурного подхода;
- показана необходимость переосмысления понимания жизненного пространства личности в качестве среды социализации, включая в него субъективный мир человека (мысли, впечатления, образы), который в условиях общества Интернет-коммуникаций, подвержен экспансии новых информационных технологий;
расширена содержательная интерпретация базисной социологической категории «социальное взаимодействие» за счет экспликации деформации структуры взаимодействия в виртуальном пространстве;
- обосновано введение в теоретико-методологический оборот социологии понятия «третичная социализация», под которой понимается интериоризация норм, ценностей, паттернов поведения, являющихся общепринятыми в социальной общности киберпространства в целом или его сегменте;
- обосновано понимание Интернета как системы, стремящейся к аутопойесису;
- выявлены границы и возможности образования в виртуальной среде Интернета, что позволило обосновать необходимость различия понятий «образование в виртуальной среде» и «виртуализацию образования»;
- показаны особенности условий и содержания социализации в Рунете (противоречивая направленность, личностная акцентированность, стремление к карнавализации и т.д.).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Для исследования процессов социализации в условиях системной экспансии в социальную жизнь нового типа коммуникативного пространства, созданного с помощью цифровых телекоммуникационных технологий -Интернета, - наиболее адекватным является социокультурный подход, идеи символического интеракционизма и феноменологической социологии, которые в значительной степени когерентны друг другу. Социализация есть непрерывный процесс, промежуточные и конечные результаты которого обусловлены всем массивом жизненных впечатлений и опыта личности. Само «приобщение» к нормам, ценностям, паттернам поведения и стереотипам понимания общества происходит не просто под воздействием отдельных агентов и институтов социализации, а под влиянием тех впечатлений, которые приобретает личность в процессе своей жизнедеятельности, в том числе и внутри уже сложившихся или только формирующихся институтов.
2. Специфика социализации в обществе Интернет-коммуникаций состоит во все большей опосредованности влияния ее агентов. Усиление тенденции к гиперразвитию «опосредованной социальности», проявляющееся в возрастании роли различных посредников (прежде всего технического плана) в социальных процессах, влияет и на процесс социализации, поскольку она все больше подпадает под влияние симуляционных образований, искажающих действительные социальные связи и отношения. Логика Сети ведет к абстрагированию от истории и географии и к подчинению логике внесоциальной, логике «индивидуализированного общества», с которой аудиторию Интернета связывают многообразные коды и ценности, в конечном счете включенные в цифровой аудиовизуальный гипертекст. «Опосредованная социальность» отражает замену универсализации глобализацией, возникновение господства самопроизвольных, стихийных и беспорядочных процессов, возрастание неопределенности человеческого бытия.
3. Жизненное пространство - это не только те места, отношения и связи, в которых разворачивается повседневная жизнь человека, но и те конкретные, субъективные впечатления, которые складываются под влиянием непосредственных и опосредованных контактов. Последние и выступают основой всех дальнейших духовных образований данной личности. Человек живет не только в месте, но и в своих мыслях, впечатлениях, образах. Они составляют личную территорию человека, вторжение на которую легко осуществляют виртуальные образования, созданные с помощью новых информационных технологий. Эта доступность внутреннего мира личности обеспечивается тем, что виртуальность возникает в точке пересечения текста и его интерпретации, информации и ее понимания.
4. «Переадресация» партнера по общению различным искусственным устройствам (в том числе анонимным агентам, созданным с помощью новых информационных технологий) ведет к ограничению важнейших человеческих потребностей - потребностей в социальных отношениях, общении, признании или к иллюзии удовлетворения этих потребностей.
Дефицит живого контакта восполняется контактом с «анонимными другими», инсценирующими себя в Интернете, которые проникают в поле жизненного пространства личности. В результате «сверх-Я» оказывается внутренне противоречивым, мозаичным, расколотым, изолированным от норм и ценностей, составляющих ядро культуры данного общества. Так запускается механизм возникновения разнообразных субкультур виртуальных контактов.
Общение с анонимными искусственными партнерами (каковыми выступают не только многочисленные «ники» Интернета, но и «герои» различных телевизионных talk- и reality-show, кинофильмов, репортажей и т.п.) становится новой, искусственно созданной потребностью, замещающей потребность в личных контактах с близкими по духу, социальному положению, интересам, уровню образования и т.п. людьми. Так осуществляется подмена «значимых Других», объектов подражания, потребностей-предрасположений (которые, как считал Парсонс, играют роль избирательных реакций на выбор альтернативных способов поведения) и в конечном счете разрыв с культурной традицией и с системами ролевых ожиданий. В результате «оборачивания», обратного воздействия виртуального на реальное социальная ткань истончается, перерождается.
5. С помощью новых информационных технологий создается возможность контакта между людьми вне физического присутствия. Такого рода контакты были возможны и благодаря почте, телефону, телеграфу и другим техническим посредникам коммуникации, однако новые информационные технологии создают новое качество этого общения. Пространство, созданное с помощью цифровых технологий, стремительно внедряется не только в жизнь современного общества, но и в структуру жизненного пространства личности. К виртуальному пространству относятся многие характеристики гетеропотии: быть одновременно открытым и закрытым для доступа, обеспечивать многоканальность общения, оказывать воздействие на окружающее актуальное пространство, соединять несоединимые, различные пространства.
6. Организация взаимодействия в он-лайновом (компьютерно-виртуальном) и офф-лайновом (реального социума) режимах имеет общие черты, однако это разные виды коммуникации, осуществляемые в разных типах пространства, которые не только накладывают определенные ограничения на осуществление социальных взаимодействий, но в то же время и расширяют возможности их осуществления. В виртуальном пространстве деформируется структура взаимодействия, а именно: возникает многоконтактность; ориентация на другого вытесняется ориентацией на самого себя; самопрезентация носит ситуационный характер;
самоидентификация становится медиа-персональной; общение является конспективным и анонимным; визуальный канал получения информации превалирует; осуществляется интерференция приватного и публичного, частного и общественного общения; происходит интенсификация и ускорение осуществления интеракций и «смягчение» времени; совмещаются несколько форм коммуникативных взаимодействий (безличной, межличностной и мультиперсональной); возникает возможность сознательного принятия (и сознательного нарушения) принятых норм и правил, притягательность и внутренняя противоречивость. В то же время мы не можем отнести к особенностям коммуникации в он-лайне возрастание степени автономности, поскольку пользователь Интернета зависит от многих посредников своей коммуникации.
7. Совмещение жизни индивида в реальном и виртуальном пространствах формирует третичную социализацию. Третичная социализация - это интериоризация норм, ценностей, паттернов поведения, принятых в конкретном сетевом сообществе, членом которого стал данный индивид, или являющихся общепринятыми в социальной общности киберпространства в целом. Третичная социализация в случае интериоризации ценностей и паттернов некоторых сетевых сообществ может перерождаться в «опрокинутую» социализацию, т.е. обеспечивать приобщение к нормам и ценностям, не отвечающим ни историческому прошлому, ни целям общества, ни накопленному культурному потенциалу. Это «опрокидывание назад» связано с архаизацией культуры, т.е. с общим процессом примитивизации общественных установлений, с разрушением господствующих в обществе культурных норм, правил и способов поведения, которые могут происходить в виртуальном пространстве или его сегменте, несмотря на всю техническую оснащенность.
Функционирование в виртуальном пространстве тех сетевых сообществ, цели существования которых не согласуются с ценностями и смыслами данной культуры, ведет к усилению мозаичности совокупности норм, регулирующих поведение человека. В этом случае относительная системность первичной и вторичной социализации первичного, действительного социума нарушается, личность дезориентируется, что ярче всего проявляется в хабитулизации, в потере ориентации в причинно-следственных связях, в формировании безответственности, в разрушении морального ядра личности, в утрате критериев истинности циркулирующего в повседневной жизни знания, в потере способности к самостоятельному критическому мышлению.
8. Двойственность мотивации вхождения в Интернет одного и того же молодого человека отражает сохранение противоположности тенденций социализации молодежи: сохраняется тенденция как позитивной жизненной ориентации, так и отрицательной. Их смешивание становится тем более возможным, что само виртуальное пространство Интернета представляет собой гетеротопию, совмещающую в себе принцип единства открытости и закрытости, проницаемости и изолированности. Интернет есть такое гетеротипическое пространство, в которое может войти каждый, но это всего лишь иллюзия: мы полагаем, что проникаем туда, но самим фактом входа оказываемся исключенными оттуда. Виртуальное гетеротипическое пространство Интернета выполняет множество функций по отношению к остальному социальному пространству (доступ к неограниченно большому объему информации, возможность изменения социального статуса личности, создание условий для самовыражения, способ ухода от действительности и т.д.), поскольку создает одновременно иллюзорное пространство и компенсаторное.
9. Интернет (в соответствии с методологическими идеями Н. Луманна) можно рассмотреть как аутопойетическую систему, точнее, систему, стремящуюся к аутопойесису. Однако до сих пор ей не удается создать закрытую систему связей и отношений, поскольку пользователи постоянно выходят из нее в действительное пространство обычной человеческой жизни. Причем дирижером аутопойетического пространства выступает не какая-то персона, а коллективное сознание, плод, итог коллективных усилий программистов и пользователей, стремящихся полностью перейти в виртуальное существование.
Такой подход к анализу Интернета отличается от известных исследований последствий внедрения Интернета в повседневную жизнь - от появления психологической зависимости от компьютера до использования последнего в качестве инструмента манипулирования общественным сознанием (в целях рекламы, пропаганды и т.п.).
Интернет совершенствуется. Его эволюция идет по пути нарастания дифференциации и его собственных механизмов, и пользователей. Например, возникающий форум прежде всего формулирует правила для своих членов. Однако с течением времени эти правила нарушаются. Нарушители блокируются, отсеиваются, но стремятся попасть на этот же форум другим путем или создать новый.
Рост сложности сетевых сообществ сопровождается увеличением их изменчивости. Отбор осуществляет сам Интернет. Однако для сохранения ценных, но невостребованных в настоящий момент приобретений существует и «рестабилизирующий» фактор.
10. Развитие современного образования как института социализации предполагает все более масштабное использование новых информационных технологий, с помощью которых формируется виртуальное образовательное пространство. Широта возможностей этой новой коммуникативной среды имеет свои пределы. Они очерчиваются невозможностью подмены личности учителя (который не только передает готовые знания, но и образовывает личность, прививая ей определенную систему ценностей и смыслов культуры в индивидуально-личностной форе), временными границами работы на компьютере, возникновением психологической зависимости от компьютера, возможностью утраты чувства реальности (в том числе знания о необратимости изменений в изучаемом объекте), упадком грамотности (т.к. на компьютере слова часто заменяются визуальными образами). В связи с циркулированием разнообразной информации в Интернете учителям необходимо более тщательно продумывать задания по поиску необходимой информации в нем.
Переход за границы применения компьютерных технологий в образовании, определяемых эффективностью полученных результатов, ведет к виртуализации самого образования, т.е. превращению его в процесс, лишь симулирующий реальное образование.
11. Социализация в Рунете повторяет многие особенности, присущие социализации в Интернете в целом. Однако русский сектор Интернета имеет свои особенности: степень распространения пользователей Интернета все еще различается по регионам России; более редкое (чем в крупнейших и крупных городах) пользование Интернетом в малых городах; выравнивание в последнее время активности использования Интернета респондентами разного возраста; зависимость интернет-активности от уровня доходов (большинство пользователей Интернета с высоким уровнем дохода (от 5000 рублей) выходят в Интернет значительно чаще (каждый день / почти каждый день), чем менее обеспеченные группы. Социализация в Рунете происходит в условиях доступности ресурсов с сомнительным, антикультурным содержанием; невысокой компьютерной грамотности (и общей грамотности) участников общения он-лайн; отсутствия стройной иерархической системы ресурсов.
Практическая значимость исследования определяется тем, что ряд теоретических положений и выводов диссертации вносят вклад в разработку теории социализации и теории социологии культуры и могут быть использованы при дальнейшем исследовании динамики развития Интернета. Концептуальные выводы диссертации могут найти применение в деятельности институтов общественного контроля за работой СМИ, а также агентств и служб по организации PR-коммуникаций. Идеи диссертации могут быть использованы при корректировке программ по профессиональной социализации студентов высших и средних специальных образовательных учреждений.
Основные положения диссертации, а также библиография могут быть использованы при разработке учебных курсов и спецкурсов по социологии культуры. Теоретический анализ, осуществленный в диссертации, позволяет сформулировать положения и модели, которые могут быть востребованы при проведении эмпирических социологических исследований.
Апробация работы. Концептуальные идеи диссертации докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, региональных конференциях, используются в организации дистанционного образования в Южно-Российском государственном техническом университете (НПИ), внедрены в практику заочного обучения Ростовского государственного педагогического университета, включены в тематический план исследования Южного Отделения Российской Академии Образования. Основные положения диссертационного исследования опубликованы в научных работах, в том числе в одной монографии и научных статьях общим объемом 28,47 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав (включающих 9 параграфов), заключения, списка используемой литературы.
Методология изучения современных процессов социализации: парадигмы исследования
Современная социология полипарадигмальна, она предполагает возможность и необходимость использования разных подходов к осознанию одного и того же изучаемого процесса. Это обстоятельство имеет как позитивное, так и негативное следствия. Первое, позитивное, следствие выражается в том, что полипарадигмальность обеспечивает разносторонность социологических исследований, создает возможность рассмотрения одного и того же процесса в разных аспектах, обнаружения в нем многих граней. Второе, негативное, следствие связано с осложнением сопоставления полученных в разных исследованиях данных и выводов в ситуациях, когда эти исследования основываются на разных парадигмах. Кроме того, полипарадигмальность предполагает «снятие», удержание лучших результатов предшествующих подходов, но при этом могут «смазываться», нивелироваться и даже исчезать некоторые результаты анализа. Это заставляет обратиться к краткому обзору становления исследований социализации.
Представить современное социологическое знание без теоретических наработок классиков социологии невозможно. При этом диалектика действия и структуры, интеракции и интенции, историзма и антиисторизма, действительного и возможного, порядка и хаоса, статики и динамики, сформулированная в оппозициях «объективизм - субъективизм», «натурализм - психологизм», «социологический реализм - социологический номинализм», «эволюционизм - функционализм», «позитивизм антипозитивизм», «кризисное - стабилизационное социологическое мышление» и др., представляет собой одну из важнейших форм реализации принципа дополнительности в социологии. История теоретической социологии предстает перед нами как столкновение антиномичных положений и установок, которые при дальнейшем своем развитии оказываются не только противоположными, но и взаимодополнительными. Вероятно, как невозможно на сегодняшний день построить единую теорию поля в физике, так невозможно и построить единую социологическую теорию, которая бы достаточно убедительно совмещала в себе объяснение противоположных тенденций - возрастающую автономию индивидов и увеличивающуюся их зависимость от общественной солидарности. Однако наиболее приемлемым нам представляется социокультурный подход, а также неоклассицизм, синтезирующий структурный функционализм, символический интеракционизм и структурализм.
Попытаемся определить основные векторы исследования социализации как процесса усвоения индивидом норм, ценностей, правил и паттернов поведения, стереотипов понимания и идей того сообщества, в котором он родился и живет. Социализация есть модификация поведения индивида в направлении соответствия требованиям социальной жизни с младенчества до конца его дней. В этом смысле социализация есть функциональная предпосылка любого общества, она выступает условием социокультурного воспроизводства и общих, и частных форм жизни. Однако такое понимание лишь по видимости представляет социализацию как процесс, на самом деле оно фиксирует лишь результат (желаемый или уже полученный). Если же обратиться к анализу социализации Т. Парсонса, то мы обнаружим весьма существенный момент, который хотя и предполагается по умолчанию в современных исследованиях, но не всегда становится полноправным элементом анализа: мы имеем в виду значение взаимодействия в процессе социализации.
Т. Парсонс и его соавторы указывают на двоякую роль взаимодействия в процессе социализации: формирование потребности в социальных отношениях и формируемой на ее основе необычайной чувствительности ребенка к реакциям значимых взрослых. Действительно, в результате изначальной зависимости ребенка от взрослых для него становится важным и значимым не только непосредственное удовлетворение или отсутствие удовлетворения органических потребностей, но и «...социально опосредованный контекст социальных отношений, в котором удовлетворяются или не удовлетворяются органические потребности»20.
Зафиксируем этот момент: значимость реакции окружающих как утоление потребности в социальных отношениях. Выскажем предположение, что из двух возможных вариантов (или эта потребность затухает по мере взросления естественным образом, или она затухает в условиях возрастания индивидуализма с помощью определенных социальных институтов) верен второй. Из чего следует, что «переадресация» партнера по общению, по взаимодействию различным искусственным устройствам ведет к ограничению важнейших человеческих потребностей - потребностей в социальных отношениях, общении, признании, или к иллюзии удовлетворения этих потребностей.
Второй момент процесса социализации, на который указывают Т. Парсонс и его соавторы, - замещение некоторых частных привязанностей новой социальной привязанностью, превосходящей удовлетворение любой частной органической потребности. Такое замещение необходимо для формирования новых типов обобщения, включающих символы, без которых обучение образцам поведения, принадлежащих культуре взрослых, более невозможно.
Третий момент - интернализация ценностей и специфической роли объекта подражания. Это перенимание ценностных стандартов в процессе идентификации с другим Т. Парсонс называет существенным механизмом процесса социализации. «Для нас наиболее значимой характеристикой отождествления в этом смысле является принятие ребенком в релевантных контекстах ценностей взрослого; другими словами, ребенок начинает хотеть для себя того, чего хочет для него взрослый» . Следует отметить, что в анализе интернализации ценностей Т. Парсонс опирался на идеи 3. Фрейда о суперэго и Э. Дюркгейма в его теории институционализации моральных норм.
Понятие виртуального пространства и виртуализации
Возникновение групп людей, сформировавшихся на основе общения, опосредованного компьютерами, позволило выделить их в особый тип сообществ - сетевое сообщество. Деятельность сетевых сообществ разворачивается в пространстве, созданном с помощью новых информационных технологий. Первоначально это пространство получило название «компьютерное пространство», «киберпространство», а затем -«виртуальное пространство» и «виртуальная реальность». В связи с этим возникает необходимость анализа виртуального пространства и, шире, -виртуальной реальности.
Эта область исследований - область виртуальной реальности - в последние 12 лет все чаще оказывается в поле внимания философов, психологов, культурологов, педагогов. Для социологии виртуальная реальность представляет двоякий интерес: во-первых, ее интересуют виртуальные сетевые сообщества (особенности социальной организации, регулирования и контроля за поведением, общением, деятельностью пользователей внутри Интернета ); во-вторых, ее интересует «виртуальный срез» человеческого существования, который существует не только благодаря информационным технологиям. Это и заставляет нас обратиться к исследованию виртуальной реальности. Термин «виртуальная реальность» обозначает многие экономические, политические, культурные феномены, не обязательно связанные с компьютеризацией, но обладающие свойствами виртуальности. Что же это за свойства и как они приобретаются?
В современном обществе все большее значение приобретают многообразные цепочки опосредствовании, заменяющие прямые, непосредственные контакты. Так, прямой продуктообмен (когда участники сделки известны друг другу, встречаются «лицом к лицу») еще на заре индустриального общества стал опосредствоваться системой банковских операций, средствами транспорта, корпорациями посредников и т.д. (спорадически - еще раньше). Все они снимают пространственно-временную ограниченность и локальную замкнутость взаимодействующих социальных субъектов. Но одновременно возрастает «напряжение цивилизации». На это обращал внимание К. Поппер, отмечая, что в «частично абстрактных обществах» автономные от непосредственных личных контактов средства соорганизации взаимодействия становятся социально значимыми и процесс их внедрения в повседневность вызывает «напряжение цивилизации» . Поскольку сегодня цепочки опосредствовании приобрели глобальный характер, постольку они требуют соорганизации в планетарном масштабе. Это вызывает необходимость в обеспечении надежности всех систем: информационной, финансовой, транспортной, топливно-энергетической, ресурсообеспечивающей, противоконфликтной, эколого-стабилизационной. Содержанием информационной и финансовой систем выступают не материально-вещественные ценности, а символы: символические (безналичные, счетные) деньги, символические (еще не произведенные) товары - объект фьючерсных сделок, различные виды информационных кодов и другие символические практики. Сбой работы этих структур (сетей) на одном участке влечет за собой непредвиденные последствия в других местах. Сбой может произойти не только на «вещественном участке» сети, но и на информационном, финансовом, т.е. на символьном. Последствия же будут материально-вещественны. Другими словами, повседневная, рутинная жизнь людей все больше стала зависеть от «структур абстрактного общества», которые определяют расселение и характер занятости населения, международное разделение и специализацию труда, социальную стратификацию и даже самые мелкие детали быта. Таким образом, жизнь рядового человека определена гигантским массивом общественно признанных знаний, встроенных в абстрактные системы, которыми он пользуется, но содержанием которых не владеет. В результате риски от работы этих абстрактных систем становятся несопоставимы с благами, которые они с собой несут. Эта сила давления на человека со стороны безличных, абстрактных, но мощных структур и актуализирует тему виртуальности.
Эпоха Модерна была периодом совершенствования институционализации экономики, политики, науки, образования, искусства. Институты как комплексы универсальных и абстрактных норм, регулирующих взаимодействие людей и превращающих это взаимодействие в систему социальных ролей, пронизали все сферы общественной жизни. Однако середина XX века ознаменовалась упадком организующей силы системы институтов. Именно в первую очередь этот упадок, а во вторую -процессы компьютеризации, на наш взгляд, вызвали возрастание интереса к проблеме виртуализации.
До сих пор не сложилось единого мнения относительно содержания понятий «виртуальное» и «виртуальная реальность» , однако они все чаще не только используются в естественнонаучных исследованиях онтологических оснований виртуальных структур (например, объектов в современной квантовой теории поля), но и выступают средством анализа таких сложных проблем социогуманитарного знания, как лидерство, личностная идентификация, информационная стратификация и т.п. При этом исследователи отталкиваются от известных социологических моделей современности (например, А.Крокера и М. Вэйнстейна ), построенных на основе понятия «виртуальность». Критический анализ этих моделей позволил относить к разряду виртуальных те социальные процессы, фрагменты которых замещают реальные вещи и поступки их образами-симуляциями. Совокупность этих процессов называют виртуализацией от общества .
Однако замещение - это сущность знака, под которым понимается любой предмет, выступающий заместителем, представителем другого предмета, свойства или отношения. Знаковый характер пронизывает любое человеческое взаимодействие: сам предок человека вырывается из мира природы постольку, поскольку начинает выстраивать свои отношения с миром не непосредственно, а опосредованно. Такими посредниками выступают и орудия труда, и слово, и другие люди - все, чему придается определенное значение. Поэтому не всякий социальный процесс, в котором присутствует замещение реальных вещей и поступков их образами, следует относить к виртуальным.
Субкультуры виртуальных контактов
Виртуальное пространство, созданное с помощью новых информационных технологий, обладает рядом характеристик: глобальностью, возможностью безграничной плотности контактов, концентрацией большого количества участников, интегрированием всех средств массовой информации, предоставлением определенной самостоятельности для пользователей, выражаемой, в частности, в отрицании общепринятых ценностей. Таким образом, мы имеем дело не просто с созданием некой новой среды для общения, а с рождением принципиально нового способа существования (наряду с партикулярно-семейным и непосредственно-общественным) - существования в виртуальной реальности. Эта реальность создает новые, невиданные ранее возможности для создания и поддержания разнообразных субкультур.
М. Кастельс выделял четыре типа субкультур в сетевой культуре: техно-меритократическую субкультуру, субкультуру хакеров, коммунитаристскую субкультуру в виртуальной среде, предпринимательскую субкультуру «электронного бизнеса»128.
Целью техно-меритократии выступает создание такого режима, при котором будет сохранена управляемость и цельность общества на основе власти интеллектуалов. Это будет общество «новой стратификации». Об этом говорил У. Эко: интеллектуальной верхушкой будут программисты, «средним классом» - грамотные пользователи, ниже расположится компьютерно-некомпетентная управляемая масса. При таком подходе основная проблема меритократии - способ выделения достойных - решается сама собой. Историческая практика, однако, доказывает утопизм этой идеи: меритократии как таковые сохраняются только в первом поколении после реформы предыдущего правления. В это время к власти приходят наиболее харизматичные личности и наиболее активные и умелые члены общества. После этого либо закрепляется один из вариантов наследного правления, либо вводятся демократические процедуры.
М. Вебер ввел в социологический оборот понятие «харизма» для выражения определенного качества индивида, благодаря которому он отличается от обычных людей и воспринимается как обладатель сверхъестественных, сверхчеловеческих или исключительных способностей. Харизматическая личность умеет воодушевить, увлечь своими идеями множество людей, превращая их в единомышленников, вызывая массовый энтузиазм. Применительно к созданию различных социальных движений, а также созданию различных сообществ роль харизматических личностей достаточно велика, хотя не исключены факты их искусственного создания с помощью различных манипулятивных приемов. Функция харизмы состоит во влиянии на людей, которое выражается в наличии потенции к убеждению и лидерству. Поэтому харизма лидера с необходимостью формирует вокруг себя некое сообщество, которое в свою очередь продуцирует нормы, регулирующие ее существование.
Субкультура хакеров также достаточно противоречива. На раннем этапе развития компьютерной индустрии понятие «хакер» определялось как «программист-фанатик, виртуоз, эксперт по программам». Однако в этом определении не учитывается то немаловажное обстоятельство, что деятельность хакеров направлена на вторжение в чужие компьютерные сети с целью получения незаконной прибыли. Хакерство стало возможно благодаря широкому внедрению в мировом сообществе разного рода систем электронных платежей (когда клиенты снимают деньги при помощи кредитных карточек через специальные автоматы или переводят крупные суммы с одного счета на другой, не выходя из своего офиса, с удаленного терминала). Наиболее простой способ внедрения - выведывание паролей и кодов у лиц, работающих в информационных центрах. Более сложный, требующий и знаний, и творческих способностей - электронный взлом с введением в систему специальной подпрограммы, написанной, как правило, на языке ассемблера, или способ «троянского коня». Целью преступлений электронных взломщиков далеко не всегда является обогащение: намерения могут быть разные. В частности, очень остро проявляется стремление сделать себе имя, т.к. крупные фирмы заинтересованы в высококлассных программистах и специалистах-электронщиках. На сегодняшний день можно четко зафиксировать тенденцию к консолидации хакерского движения. Ежегодно «в реальности» собираются слеты хакеров, они выработали специальный сленг, понятный только посвященным (например, одно время в окончании слов использовалась буква «-z» вместо «-S»), причем этот жаргон все время «перекодируется», открыт ряд сайтов, где происходит обмен опытом и незаконно добытой информацией. До недавнего времени отношение к хакерам было достаточно лояльным, что объясняется несколькими причинами. Во-первых, действия хакеров не затрагивали интересы рядовых пользователей, а лишь коммерческих организаций, к которым определенная часть людей относится по разным причинам не всегда доброжелательно (прежде всего отмечается недовольство высокими ценами за программное обеспечение, что вызывало стремление создавать полезные, красивые программы и информационные ресурсы и затем раздавать их129); во-вторых, настоящие хакеры - это, как правило, люди с чрезвычайно высокой технической подготовкой, что, безусловно, вызывает уважение; в-третьих, не последнюю роль играет и та общая романтизация преступности, которая поддерживается современным массовым искусством.
Виртуализация социализации в массовой культуре
Социализация личности происходит не только внутри и посредством Интернета. Значительную роль в социализации молодежи сегодня играют СМИ, создающие в поле своего воздействия новую виртуальную реальность. Развитие средств массовой информации уже к концу XX в. поставило их вровень с такими общепринятыми коммуникативными факторами культуры, непосредственно синтезирующими и транслирующими социальные ценности, как религия, литература, искусство.
Масс-медиа стали одним из компонентов среды обитания человечества, они претендуют, и не без основания, на роль очень мощного фактора формирования мировоззрения личности и ценностной ориентации общества. Они являются не просто трансляторами определенных культурных достижений, но и сами принимают участие в формировании определенных ценностей. Один из современных крупнейших социологов Э. Гидденс следующим образом характеризует значимость СМИ в жизни современного общества: «Средства массовой информации - газеты, журналы, кино и телевидение - часто ассоциируются с развлечениями и поэтому рассматриваются как нечто второстепенное в жизни большинства людей. Подобный взгляд совершенно неверен. Массовая коммуникация затрагивает многие аспекты нашей жизни... Даже «расслабляющие» средства информации, такие, как газеты и телевидение, оказывают огромное влияние на наше мироощущение. Это происходит не столько из-за их специфического воздействия на наши позиции, сколько потому, что они становятся средствами доступа к знаниям, от которых зависит общественная жизнь. Голосование на общенациональных выборах было бы невозможным, если бы информация о текущих политических событиях, кандидатах и партиях не была общедоступной. Даже тем, кто в целом не интересуется политикой и имеет о ней слабое представление, кое-что известно о событиях национальной и международной жизни. Только настоящий отшельник мог бы оставаться в стороне от «новостей», столь властно вторгающихся в нашу жизнь, и мы имеем все основания предполагать, что у отшельника XX века вполне может оказаться радиоприемник»153. Относится ли Интернет к массовой или популярной культуре? С одной стороны, - к массовой, поскольку качество «массовости» привносится самим средством коммуникации, рассчитанным на широкую аудиторию, «среднего» потребителя и на «средний» уровень значений. Повторы, серийность, устойчивые клише - вот отличительные черты посланий, распространяющихся в Интернете. Однако «массовость» обусловлена не только средством трансляции (телепередачи, музыка, интернетовские сайты), но и распространенными в последнее время социокультурными практиками такими, как туризм, шопинг, посещение спортивных и музыкальных шоу, массовых танцевальных вечеринок и т.п., - всего того, что соответствует описанным выше признакам. Признаком массовой культуры выступает также то, что она исходит «сверху»: от компаний-производителей, от властных структур, от представителей культур-индустрии, для которых непритязательность потребителей является наиболее желательным условием. Популярная же культура - это трансформация лучших результатов народной культуры, включающая популярные практики, сферу повседневных переживаний, суб- и контркультурные движения и т.д. Как видим, четкое разграничение понятий между массовой и популярной культуры провести трудно: в первом случае акцент делается на унификации распространяемого продукта и каналы его распространения, во втором - на те значения, которыми его наделяет потребитель. Поэтому Интернет можно отнести и к массовой, и к популярной культуре.
Интернет родился в недрах военного ведомства для лучшего контроля и управления, однако со временем именно Сеть стала источником неуправляемых информационных потоков. Оппозиции «управляемости неуправляемости», «предсказуемости - непредсказуемости», «детерминированности - спонтанности», «сопричастности - суверенности», «открытости - непроницаемости» свидетельствуют о том, что это новое техническое средство - Интернет - не решает проблем массового общества. Некоторые исследователи полны оптимизма относительно массовых коммуникаций. В массовой коммуникации субъект и объект воздействия, считают они, совпадают, т.к. «...субъектом и объектом воздействия выступает коллективное сознание, регулирующее себя посредством массовой коммуникации»154. Однако управляющим органом этой автокоммуникации выступает тот, кто создает образы, идеи, представления, информацию, поглощаемые массовой аудиторией.
Сегодня нарастает критический настрой общества по отношению к массовым коммуникационным системам, уменьшается доверие к СМК как к социальному институту. Интеграция многих стран в мировое экономическое, политическое, правовое, информационное пространства, индустриализация потребления информации, возможность фундаментального преобразования основ культуры (ценностей, системы образов и значений, кодов) в процессе трансляции информации заставляет вновь и вновь обращаться к содержательному анализу циркулирующей в обществе информации и способам ее воздействия на общество.
Исследование СМК в масштабе мировой информационной инфраструктуры (употребляя современный термин, - в инфоструктуре) не только опирается на солидную теоретическую базу, но и представляется по-прежнему весьма актуальным. Из всего многообразия возникающих здесь проблем наиболее злободневной нам представляется проблема аудитории, массового реципиента, потребителя информации.
Общим местом рассуждений об аудитории СМК является констатация того, что она - большая, массовая. Так, Р. О Хара пишет: «Массовая коммуникация подразумевает процесс передачи идентичных сообщений большому числу людей, практически разобщенных»155. Далее возникают различия. Одни исследователи считают эту аудиторию гетерогенной (О. Ларсен), другие - гомогенной (Л.Н. Федотова); одни исходят из того, что взаимодействие индивида со СМК является избирательным, другие отрицают возможность селективности; одни настроены оптимистически (в информационном обществе начинается «демассофикация», считает О. Тоффлер), другие являются пессимистами (массофикация возрастает).
