Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Переводной дискурс как объект изучения современного переводоведения 16
1.1. Становление и теоретические основания дескриптивного подхода в переводоведении 17
1.2. Онтологические характеристики переводного дискурса
1.2.1. Язык переводов и переводной дискурс 28
1.2.2. Универсалии, нормы и законы перевода 34
1.2.3. Детерминанты свойств переводного дискурса 41
1.3. Корпусный подход к исследованию свойств перевода 59
Выводы по Главе 1 68
ГЛАВА 2. Эмпирическое исследование реализации потенциально универсальных тенденций в русскоязычном переводном дискурсе 71
2.1. Стратегия и этапы формирования массива текста для анализа 72
2.2. Методика сравнения корпусных данных при использовании особенностей употребления лексики как лингвистического индикатора 83
2.3. Количественный и качественный сравнительный анализ корпусных данных 94
2.3.1. Экспликация 95
2.3.1.1. Предварительный анализ: особенности употребления дискурсивных маркеров то есть и впрочем в КоПарТе 100
2.3.1.2 . Количественный анализ: особенности употребления дискурсивных маркеров и лексем что, который в ПТСК 105
2.3.1.3. Качественный анализ: особенности употребления лексемы который в КоПарТе 110
2.3.2. Симплификация 120
2.3.3. Интерференция и нормализация 126
2.3.4. Уникальные единицы 142
Выводы по главе 2 149
Заключение 153
Список сокращений и условных обозначений 156
Список терминов и определений 157
Список литературы
- Онтологические характеристики переводного дискурса
- Универсалии, нормы и законы перевода
- Методика сравнения корпусных данных при использовании особенностей употребления лексики как лингвистического индикатора
- . Количественный анализ: особенности употребления дискурсивных маркеров и лексем что, который в ПТСК
Онтологические характеристики переводного дискурса
Наука о переводе развивалась вместе с наукой о языке и за довольно недолгий период своей истории успела пережить ряд кардинальных переворотов. Большинство первых теоретических концепций носило прескриптивный, наставляющий характер. Развитие дисциплины в нормативном ключе связывается с использованием перевода в качестве одного из методических приёмов в процессе обучения иностранному языку [Munday 2008: 8]. Кроме того, разработка теории перевода во многом была обусловлена необходимостью обучения переводу как ремеслу: благодаря значительному расширению числа международных контактов в гуманитарной, научно-технической и общественно-политической сферах появляются новые виды перевода, к исследователям приходит осознание того, что основные трудности переводческого процесса обусловлены расхождением в системах функционирования языков [Сдобников 2007: 59]. Обнаружение закономерностей и соответствий в соотношении языков определялось необходимостью выявления правил «верного» перевода. Например, разработка теории перевода в США начиналась с концепции университетских «переводческих семинаров» А. А. Ричардса (translation workshops), где обсуждались вопросы понимания и перевода текста [Munday 2008: 8-9]. При рассмотрении феномена переводческой деятельности в качестве аксиомы принимались первоочередной статус текста оригинала и требование эквивалентности [Baker 1993: 235]. В отечественной науке необходимость изучения перевода как проблема языковедческая впервые была обозначена А. В. Фёдоровым в труде 1953 г. «Введение в теорию перевода» [Фёдоров 2002]. Теория перевода позиционировалась как отдельная дисциплина, имеющая лингвистическую направленность. Стремление учёного построить базу для объективного изучения перевода и выявления научно-обоснованных принципов этого процесса привело к резкой критике со стороны как литературоведов, так и собственно лингвистов [Комиссаров 2002a: 27]. А. В. Фёдоров настаивал на возможности совмещения литературоведческого и лингвистического подходов в переводоведении.
Стоит отметить, что многие положения, обозначенные в первых работах А. В. Фёдорова, на десятки лет опередили идеи, ставшие ключевыми в современном западноевропейском переводоведении. Например, феномен Translation Studies (переводоведение как наука) и Descriptive Translation Studies (дескриптивный подход в переводоведении), авторами которых в зарубежной теории перевода традиционно признаются, соответственно, Дж. Холмс и Г. Тури, таки или иначе, отчасти присутствуют в теории А. В. Фёдорова (об этом рассуждают Э. Пим и Н. Айвазян [Pym 2015]). Кроме того, именно в работах этого учёного впервые предпринимается попытка вписать в теорию перевода системный подход, предложенный Ю. Н. Тыняновым [Фёдоров 2002: 130], ставший впоследствии базой для формирования дескриптивного направления в зарубежном переводоведении.
По словам В. Н. Комиссарова, в трудах А. В. Фёдорова превалирует традиционный для данного периода нормативный подход к теоретическому изучению перевода, однако именно обращение к лингвистической основе переводческой деятельности открыло возможность «объективного (дескриптивного)» изучения феномена [Комиссаров 2002a: 29], на что указывал сам А. В. Фёдоров: «Объективность отношения к предмету исследования, т.е. установка внимания на ... то, что реально существует в области перевода, а не на то, что должно быть, иными словами – систематизирующий и обобщающий, а не предписывающий характер положений составляет особенность теории» [Фёдоров 2002: 21-22].
В 1953 г. в Великобритании опубликовано эссе Дж. МакФарлейна, в котором исследователь, недовольный современным состоянием дел в критике перевода, рекомендует анализировать перевод таким, какой он есть: «...исследоваться должно то, что такое перевод, а не правила, по которым перевод должен строиться, но в действительности никогда не строится»1 [Цит. по: Hermans 2013a]. Однако и эта мысль, которую будут активно развивать учёные двадцать лет спустя, в своё время осталась незамеченной.
В 1950-60-е гг. происходило активное развитие лингвистических теорий перевода, что позволило переводоведению сформироваться как научной дисциплине. Именно в этот период появляются фундаментальные труды таких зарубежных учёных, как Ж.-П. Вине и Ж. Дарбильне, Ж. Мунэн, Дж. Кэтфорд, М. А. К. Хэллидей и Ю. Найда. Отметим, что впервые слово «наука» (science) используется в отношении переводоведения в западной традиции именно в книге Ю. Найды “Towards a Science of Translating”, вышедшей в 1964 г. [Munday 2008]. Отсчёт истории лингвистического переводоведения в России принято вести с момента выхода в 1950 г. статьи Я. И. Рецкера «Теория и методика учебного перевода», в которой был сформулирован новый подход к переводческой проблематике, постулировавший принципиальную возможность теоретического анализа закономерностей перевода. Однако в первых попытках обосновать необходимость научного осмысления переводческой деятельности и опровергнуть постулат «перевод – это искусство, недоступное для научного членения и анализа» усматривалось покушение на свободу творчества переводчика [Комиссаров 2002b: 108].
Универсалии, нормы и законы перевода
Следует отметить, что отправной точкой эмпирического компонента исследования стало изучение возможностей применения НКРЯ для выявления характеристик переводного дискурса. КоПарТ и другие компоненты НКРЯ – уникальный исследовательский ресурс, который представляет собой не простой набор текстов, а сбалансированный представительный корпус, информационно-поисковую систему. В НКРЯ присутствует богатая лингвистическая аннотация (метатекстовая, морфологическая/словоизменительная, синтаксическая, акцентная и семантическая разметка) [НКРЯ: Состав... URL], в ряде компонентов корпуса снята омонимия. Параллельные тексты КоПарТа выровнены, аннотированы морфологически (в формате Corpus WorkBench, как и основной корпус), лемматизированы. Корпусный менеджер НКРЯ – один из самых простых и удобных в использовании среди подобных ресурсов, доступных в сети Интернет для использования через онлайн-интерфейс. Создание КоПарТа направлено на решение множества задач в рамках корпусной лингвистики, теоретического языкознания, контрастивной лексикологии, сравнительного литературоведения, культурологии и теории перевода [Добровольский 2005].
По словам Дж. Синклера, любое корпусное исследование настолько успешно, насколько хорош корпус в его основании [Sinclair 1991]. Именно поэтому ключевыми для свойств корпуса и его аннотации являются предпринятые исследователем шаги по отбору материала. Предварительная работа может повлиять на качество полученных результатов, а также их последующую интерпретацию.
С позиции пользователя корпус текстов должен удовлетворять критериям репрезентативности (представительности), полноты и экономичности. В. В. Рыков отмечает, что единственным признаком, действительно отличающим корпус от простого набора текстов на машинном носителе, является его способность «с максимальной объективностью представить разнообразие изучаемого явления и дать в то же время объективную картину бытования этого явления в речевой практике носителей данного языка» [Рыков 2002 URL].
Достижение репрезентативности напрямую определяется задачами, стоящими перед исследователем [Баранов 2001: 115; Kenny 2001: 101]. «Сложность совмещения требований статистической репрезентативности и установок пользователя приводит к тому, что многие значительные по объему корпуса вообще не имеют чётких критериев отбора текстов» [Баранов 2001: 131]. НКРЯ в целом и КоПарТ в частности в настоящей работе предстают как динамические корпусы, из исходного массива которых по определённым признакам нами осуществляется отбор релевантных для исследования данных. Методика достижения репрезентативности в корпусе, составляемом для конкретного исследования и призванном отразить свойства какого-либо частного феномена, отличается от требований при составлении корпуса универсального характера.
Как отмечает Д. Кенни, используемое в статистике понятие репрезентативности как способности части данного множества отражать свойства всего множества, в корпусной лингвистике и в корпусном переводоведении отчасти меняет своё значение и становится не формальным показателем, а требованием, которое достигается за счёт стратегий отбора материала для корпуса [Kenny 2001]. «...Статистические критерии оценки здесь не всегда являются единственными или определяющими, поскольку корпус выступает как некоторый объект, призванный послужить моделью некоторой внешней по отношению к нему реальности» [Рыков URL]. Мы понимаем формируемый на данном этапе подкорпус переводов как модель переводного дискурса.
Репрезентативность исследовательских корпусов, которыми являются рассматриваемый элемент данных НКРЯ и ПТСК, достигается за счёт параметризации проблемной области. Под проблемной областью понимается область реализации языковой системы, содержащая феномены, подлежащие лингвистическому описанию [Баранов 2001: 114]. Объектом анализа, который задаёт проблемную область, является переводной дискурс, его вербальная репрезентация – тексты переводов с иностранного языка на русский, а также метаданные – сведения об авторе оригинального текста, времени перевода, переводчике и др. А. Н. Баранов отмечает, что проблемная область имеет языковое и речевое измерение. Для настоящего исследования интерес представляет именно речевое измерение – каким образом переводчик в данной коммуникативной ситуации реализовал возможности языковой системы и какие факторы потенциально повлияли на его выбор как коммуниканта. Потенциальные возможности выявления «других употреблений, дополняющих массив имеющихся реализаций» [Там же], интересны переводоведу, но не с позиций системности языка, а с позиций свойств переводного дискурса. По словам М. Бейкер, «Переводоведение переворачивает корпусную лингвистику с ног на голову: исследователей перевода не интересуют слова и синтаксические структуры как таковые. В фокусе науки о переводе абстрактные, глобальные феномены, такие как экспликация и симплификация, по-разному воплощающиеся на разных уровнях языка» [Цит. по: Kenny 2001: 48].
М. Н. Михайлов, рассуждая о понятии корпуса художественных текстов, предлагает следующие принципы составления: корпус должен по возможности составляться из полных текстов; в состав корпуса должны в первую очередь включаться произведения известных писателей, а также тексты, сыгравшие важную роль в исследуемом языковом сообществе; произведения могут быть созданы в течение относительно значительного промежутка времени (20, 50, 100 лет) [Михайлов 2003: 18-23]. Все эти условия соблюдены при составлении КоПарТа. Именно потому, что репрезентативность подобного рода корпуса не формируется за счёт стратифицированной выборки текста, автор предлагает характеризовать подобное собрание текстов не как корпус, а как электронную антологию [Там же]. Для удобства наше собрание переводов мы будем называть корпусом, поскольку этот термин повсеместно используется для характеристики собраний такого типа.
Е. Тоньини-Бонелли выделяет два подхода к использованию лингвистического корпуса: исследования, управляемые корпусом (corpus-driven approach), в противовес исследованиям, использующим корпус для проверки существующей гипотезы (corpus-based approach) [Tognini-Bonelli 2001]. Первый подход позволяет по мере накопления эмпирических сведений формировать гипотезу. Изначальный же вариант гипотезы, без которой невозможно начать полноценное исследование, является результатом использования в научном творчестве эвристической интуиции исследователя. «Эвристическая интуиция ... должна рассматриваться в качестве способа активного, неосознаваемого, гносеологически опосредованного, хотя и скачкообразного формирования гипотетических зачатков нового научного творчества» [Суханов 2011: 127]. По словам Е. Тоньини-Бонелли, перечисленные подходы чаще всего не существуют в чистом виде, и наиболее удачным вариантом в любом корпусном исследовании будет их комбинация.
Как отмечает Г. Салданья, единственным технически приемлемым способом достижения репрезентативности в ситуации исследования, управляемого корпусом, является метод сплошного отбора данных, при котором репрезентативность оценивается по мере продвижения исследования [Saldanha 2005: 60]. На стадии создания тестового/пилотного корпуса просчитать репрезентативность корпуса довольно трудно, именно поэтому рекомендуется учитывать результаты всех проведённых исследований при последующем наполнении («балансировке») корпуса, формировать матрицу параметров (метаданных) для множества текстов, включённых в корпус, где будут учитываться как внутренние (internal) – лингвистические, так и внешние (external) – экстралингвистические параметры, например, стиль, жанр текста и др., и автор, год создания и др., соответственно [Ibid.]. Только комбинация внешних и внутренних параметров в матрице может привести к формированию сбалансированного репрезентативного множества данных для изучения конкретного явления. Выделяя ряд характеристик проблемной области, мы сужаем её до объемов исследовательского корпуса [Баранов 2001: 115].
Методика сравнения корпусных данных при использовании особенностей употребления лексики как лингвистического индикатора
В соответствии с классификацией Э. Честермана, симплификация, или упрощение (simplification), – это одна из T-универсалий (подробнее о классификации см. п. 1.2.2). Это означает, что выявить проявление данной тенденции можно при сравнении переводных текстов с текстами, изначально написанными на языке перевода. Выделяют три типа симплификации: лексическую, синтаксическую и стилистическую [Kajzer-Wietrzny 2012]. Определение лексической симплификации Ш. Блюм-Кульки и Э. Левенстона звучит следующим образом: «процесс и/или результат использования меньшего количества слов» [Цит. по: Kajzer-Wietrzny 2012]. Авторы подчёркивают, что симплификация выражается в том, что переводчик обходится меньшим количеством слов при выражении определённой мысли, чем коммуникант, выражающий ту же мысль вне процесса перевода. Наиболее известные исследования симплификации проводились на материале английского, голландского языков и иврита (S. Blum-Kulka, E. Levenston, R. Vanderauwera [Приводится по: Laviosa 2001]). Авторам данных работ удалось выявить ряд признаков симплификации на различных уровнях языка, среди которых: использование гиперонима при отсутствии в переводящем языке соответствующего гипонима; использование в переводе концепта, приближённо напоминающего концепт, используемый в оригинале; использование «знакомых», часто употребляемых синонимов; перенос всех функций слова языка оригинала на эквивалент в языке перевода; использование описательного перевода вместо концептуально близких слов и выражений (в особенности наблюдается при переводе религиозных, культурно-специфичных и технических текстов); использование описательного перевода для заполнения лакун; предпочтение современных слов и выражений устаревшим, редко используемым или словам высокого стиля; разбиение сложных предложений на более простые; опущение повторов и др. [Laviosa 2001: 78-81].
Гипотезу, точнее, ряд гипотез о симплификации как переводческой универсалии сформулировала С. Лавьоза. Автор предположила, что упрощение в тексте перевода может идти как на лексическом уровне, так и на уровне синтаксиса: «Переводной компонент сравнительного корпуса художественной прозы будет иметь более низкий показатель лексической плотности, чем непереводной компонент. Переводной компонент сравнительного корпуса художественной прозы будет иметь более высокое процентное соотношение частотных слов к менее частотным; наиболее частотные слова, составляющие не менее 0,1% корпуса (list head) в переводном тексте будут преобладать, при этом в данном списке будет меньше лемм» [Laviosa 1998: 4]. Позже автор уточняет разработанные гипотезы: «При сравнении корпуса переводов, осуществлённых с разных языков на английский язык, с корпусом текстов, изначально написанных на английском языке, вне зависимости от языка оригинала в переводах: а) вокабуляр беднее; б) процентное соотношение словоупотреблений, выраженных знаменательными частями речи, к словоупотреблениям, выраженным служебными частями речи, ниже; в) средняя длина предложения меньше» [Цит. по: Olohan 2004: 9].
В настоящей работе мы рассматриваем лишь часть данных гипотез. В указанном исследовании С. Лавьозы в качестве материала использовались тексты без обработки, а также был сделан акцент на необходимости включения в корпус ряда языковых пар при отборе текстов переводов: в корпус переводных текстов, сравниваемый с корпусом аутентичных текстов на английском языке, вошли переводы с пяти различных языков, обработка не осуществлялась. В настоящем исследовании ввиду богатой морфологии русского языка для получения более точных расчётов мы использовали лемматизированную версию непереводных текстов на русском языке и переводов, содержащихся в ППТА и ППТР.
На первом этапе работы преследуется цель проверить гипотезу о наличии в русскоязычном переводном дискурсе тенденции к симплификации (на уровне лексики), которая проявляется в соответствующих дискурсах английского и ряда др. языков, в большем, чем в непереводных текстах, процентном соотношении количества употреблений более частотных словоформ (tokens in list head) к количеству употреблений менее частотных (remaining tokens in the text).
Показатель «лексического разнообразия» – процентное соотношение суммы количества употреблений лемм ранга 1–n (ранг определяется с помощью простой нумерации общего списка лемм), упорядоченных по частоте в подкорпусе к сумме частот употреблений лемм ранга n–n1, где n – номер в списке последней единицы, доля употреблений которой составляет 0,1% от всего рассматриваемого подкорпуса, n1 – номер последнего слова в общем частотном списке.
Показатель позволяет оценить, насколько разнообразна лексика, используемая авторами включённых в подкорпусы произведений [Laviosa 1998; Kajzer-Wietrzny 2013: 82]. Распределение с перевесом в сторону самых частотных лемм означает тенденцию к повтору слов в тексте (repetitiveness), то есть частотные слова используются в корпусе чаще, чем все остальные слова. При изучении переводного дискурса данное соотношение помогает выявить потенциальную тенденцию к симплификации на уровне лексики (lexical simplification).
С целью исключить фактор размера корпуса мы использовали следующую стратегию: из каждого произведения ПТСК отбиралось равное количество случайных фрагментов объёмом 3 тыс. слов, благодаря чему были получены три равновеликих массива текстов по 45 тыс. слов14, содержащих фрагменты 30 произведений ПТСК. Частотные списки подкорпусов сгенерированы с использованием программы WordSmith Tools, в результате анализа списков (см. Приложение C) выявлены следующие тенденции.
. Количественный анализ: особенности употребления дискурсивных маркеров и лексем что, который в ПТСК
Интерес к корпусной методологии в переводоведении объясняется желанием исследователей иметь объективное подтверждение выдвигаемых гипотез, таких как гипотезы о потенциально универсальных свойствах переводов. С новым инструментами, доступными теоретику перевода, и начинается переход «от искусства к науке». Введение в терминологический аппарат переводоведения понятия переводной дискурс переводит исследования универсальных свойств переводов в когнитивно-дискурсивную парадигму, обозначая обусловленность потенциально универсальных свойств перевода параметрами прохождения перевода-процесса – от операций, проходящих в «чёрном ящике», до объективно наблюдаемых характеристик коммуникативной ситуации, в которой принимает участие переводчик.
Данное исследование можно охарактеризовать как дескриптивное: в его рамках рассмотрено семь отдельных кейсов (примеров или мини-экспериментов) на основе изучаемого корпусного материала. Каждый кейс посвящён выявлению реализации определённой потенциально универсальной тенденции в переводном дискурсе (исходит из гипотезы её объективного существования); эксперименты обладают собственной структурой, для каждого кейса используется отдельная методика количественного и качественного анализа, адаптируемая для свойств используемого формального оператора.
Рассматривая функционирование операторов в переводе, мы наблюдали взаимодействие всех отобранных выдвинутых на сегодняшний день в теории перевода потенциально универсальных тенденций: изучая экспликацию на примере лексической единицы который, потенциально являющейся маркером описательной конструкции, мы не только отметили реализацию экспликации-универсалии, но и проследили наличие интерференции. Также отмечена закономерность, которую можно объяснить наличием такой универсальной тенденции, как выравнивание (leveling out): в переводах который используется исключительно как относительное местоимение, другие грамматические значения слова не находят применения. Именно объяснительная сила универсалии – то, что делает её, по словам Г. Тури, уникальным инструментом для изучения перевода. Исследование интерференции и нормализации мы намеренно объединили, поскольку их взаимодействие в рассматриваемом случае можно проследить ещё на уровне теории. Корпусный анализ особенностей употребления таких уникальных для русского языка единиц, как диминутивы, позволил верифицировать предположение относительно снижения их количества в переводах.
Большинство выявленных в результате анализа характеристик указывает на особые свойства переводов в сравнении с текстами, изначально написанными на языке перевода, что косвенно подтверждает необходимость введения понятия «переводной дискурс». Функционируя в новом дискурсивном пространстве принимающей культуры, перевод неизбежно влияет на него: «...при длительных контактах с исконными речевыми произведениями (переводной дискурс – Е.К.) не может не оказывать существенное воздействие на всё это пространство. Одна из задач современных исследований перевода состоит именно в том, чтобы определить параметры переводных текстов, обусловливающие их особое положение в словесности принимающих культур» [Гарбовский 2011: 17].
По словам В. Г. Степанова, «Русская национальная культура сформировалась под влиянием ... факторов ... внутреннего ... и внешнего характера. Отсюда и та влиятельная роль, которую играют инокультурные произведения словесного искусства в общественно-историческом сознании нации. ... В 1994 г. выпуск художественной литературы в России составил 6792 печатные единицы (книги и брошюры), из этого количества 3388 единиц – книги и брошюры, переведенные на русский язык с 78 языков народов мира – с языков народов дальнего зарубежья (2704 печатных единиц), с языков народов ближнего зарубежья (55 печатных единиц) и с языков других народов РФ (629 печатных единиц)» [Степанов URL]. В соответствии с теорией полисистем И. Эвен-Зохара, если переводная литература из периферии переходит в центр системы литературы, её влияние увеличивается.
Мы намеренно не ставим цели оценивать качество переводов. В соответствии с дескриптивным подходом, цель любого исследования – выявить существующие закономерности в процессе перевода. В настоящей работе мы предприняли попытку проследить реализацию универсалий на уровне лексики, и, следуя поставленной цели и обозначенным задачам, получили общую картину, отражающую определённые особенности лексического наполнения переводов современной художественной прозы на русский язык.
В заключение, соглашаясь с А. А. Фаттахом, отметим: “As is generally the case with corpus-based translation studies, this study has raised more questions than it answered”, настоящее исследование, как и большинство корпусных в науке о переводе, повлекло за собой больше вопросов, чем дало ответов [Fattah 2010].
В качестве исследовательской перспективы интерес представляет не только расширение набора применяемых лингвистических индикаторов и формальных операторов, но и использование совершенно иного рода эмпирических данных – результатов социолингвистических экспериментов, цели которых могут быть различны (например, получение новых данных об особенностях идентификации переводного текста машиной и человеком). Дальнейшая разработка поставленной проблемы может вестись и в рамках корпусного переводоведения: проверка указанных гипотез на ином материале, а также проверка иных гипотез на рассматриваемом материале; в рамках дидактики перевода, переводческой эрратологии. Перспективным представляется рассмотрение полученных результатов с позиций лингвокультурологии, а также в диахроническом аспекте (влияние перевода на свойства принимающих культуры и языка).
Поскольку направление изучения потенциально универсальных тенденций (переводческих универсалий) в отечественном переводоведении находится на этапе развития, требуются дальнейшие исследования, посвящённые особенностям переводного дискурса, с привлечением знаний и опыта специалистов-филологов, теоретиков перевода и инженеров, задача которых, объединяя усилия, создавать более совершенные инструменты для автоматической обработки текста и его изучения с позиций семантики, прагматики и дискурс-анализа.