Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Термин как объект описания учебного терминологического словаря
1.1. Учебный терминологический словарь как средство повышения предметной и лингвистической компетенции 14
1.1.1. Учебная лексикография и учебный словарь 14
1.1.2. Типологизация учебных словарей 26
1.1.3. Учебный терминологический словарь как особый лексикографический жанр 38
1.2. Термин: свойства и характеристики 50
1.2.1. Общие свойства и характеристики термина 50
1.2.2. Мотивированность формы термина 62
1.2.3. Свойства и характеристики терминологической дефиниции в рамках традиционного и социокогнитивного подходов в терминоведении 67
Выводы по Главе 1 78
Глава 2. Проектирование микроструктуры учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады
2.1. Антропоцентризм учебного англо-русского терминологического словаря 82
2.1.1. Механизмы изучения пользователя словаря 82
2.1.2. Профиль пользователя учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады 89
2.2. Терминология экологического права Канады 101
2.2.1. Экологическое право Канады: характеристики и структура 101
2.2.2. Логико-понятийная схема терминологии экологического права Канады 109
2.3. Представление термина экологического права в учебном двуязычном терминологическом словаре 117
2.3.1. Принципы сопоставительного исследования терминов экологического права 117
2.3.2. Межъязыковое сопоставление терминов экологического права Канады и Российской Федерации 122
2.3.3. Внутриязыковое сопоставление терминов экологического права Канады 133
2.4. Структурные элементы словарной статьи учебного словаря терминологии экологического права Канады 154
Выводы по Главе 2 171
Заключение 176
Список литературы и источников 187
Список литературы 187
- Типологизация учебных словарей
- Свойства и характеристики терминологической дефиниции в рамках традиционного и социокогнитивного подходов в терминоведении
- Профиль пользователя учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады
- Межъязыковое сопоставление терминов экологического права Канады и Российской Федерации
Типологизация учебных словарей
Вопросам лексического отбора в целях учебной лексикографии уделялось внимание также в США. Так, в 1921 г. американский психолог и педагог Э. Л. Торндайк издал словарь «The Teacher s Word Book». В предисловии к словарю указывается, что словник организован по алфавитному принципу и состоит из 10 000 слов, отобранных, в свою очередь, из 625 000 слов, встречающихся в художественной литературе (McArthur, 1998, p. 53; Thorndike, 1921, p. iii). В качестве недостатка данного словаря называется то, что он представляет собой алфавитный список слов, основанный на частотности их употребления; в частности, указывается на то, что в нем не проводятся различия между омонимичными формами (Cowie, 1998, p).
Тем не менее, обращение в данный период к принципам лексического отбора предполагает не только учет частотности употребления слов. Исследователями отмечается другой крайне важный критерий — приоритетность использования качественных критериев (тематического, сочетаемости, словообразовательной ценности и др.) (Гальскова, Гез, 2004, с. 295; Дмитрусенко, 2015, с. 69–70). Ряд принципов учебной лексикографии данного периода ярко демонстрирует следующая совместная работа Х. Палмера и А. С. Хорнби — «Thousand-Word English». Так, отбор лексического материала основывался не столько на частотности слов, сколько на таких параметрах, как функциональная нагрузка, функционирование в составе словосочетаний и способность к деривации. Кроме того, описание даже столь ограниченного по объему вокабуляра отличалось особой структурированностью — слова были организованы в виде алфавитно-гнездового списка, в котором каждая словарная статья может включать, помимо заглавного слова, флективные формы слова, его производные, идиомы и пр. В словарных статьях даются пояснения разницы значений отдельных слов. Кроме того, некоторые подходы с целью контроля лексики, включаемой в учебный словарь, предлагали упрощение лексического состава словаря путем замещения устаревших слов более простыми и современными на тот период эквивалентами (М. Вест) (Cowie, 1998, p. 6–7; Howatt, 1984, p. 216, 233, 247).
Следующий этап развития учебной лексикографии представлял собой переход от вопросов отбора словника учебного словаря к вопросам дефинирования лексических единиц, включенных в словарь. Приоритетным вопросом данного этапа являлась разработка ограниченного перечня тщательно отбираемых лексических единиц для определения заглавных слов в одноязычных словарях. Рассматриваемый период ознаменовался изданием словаря «New Method English Dictionary» под редакцией М. Веста и Дж. Эндикотта в 1935 г., который содержал около 30 000 словарных статей. Составители данного словаря осуществили следующую задачу — задачу дефинирования слов с помощью ограниченного вока-буляра, включавшего в себя лишь 1 490 лексических единиц, что в значительной мере облегчило использование словаря теми, кто изучал английский язык как иностранный и обладал небольшим словарным запасом. В 1942 г. А. С. Хорнби, Э. В. Гейтенби и Х. Вейкфилдом был издан «Idiomatic and Syntactic English Dictionary», позднее известный под названием «Oxford Advanced Learner s Dictionary of Current English» (OALD), ставший наиболее авторитетным справочным пособием для изучающих английский язык как иностранный по всему миру. OALD был единственным учебным одноязычным словарем английского языка до 1978 г. В это время был издан «Longman Dictionary of Contemporary English» (LDCE). Затем, в 1980-х был издан очередной учебный словарь — «Collins COBUILD English Language Dictionary» (COBUILD). Появлением сразу ряда учебных словарей ознаменовался 1995 г.: практически одновременно были изданы три новые редакции учебных словарей английского языка (OALD 5, LDCE 3 and COBUILD 2), а также два новых словаря — «Cambridge International Dictionary of English» и «Har-rap Essential English Dictionary» (Минаева, 2007, с. 81–83).
Целью дальнейшего этапа развития учебной лексикографии была помощь пользователю словаря в активном применении лексики, изучаемой посредством учебного словаря. Развитие лексикографической практики и плодотворное сотрудничество специалистов в области методики преподавания английского языка и лексикографов привело к появлению нового типа учебных словарей — активаторов. Составители словарей такого вида ставили своими задачами показать пользователю словаря не только значение слова, но и правильное употребление его в речи, а также обозначить место, занимаемое словом в системе лексических единиц (Моисеев, 2006, с. 34–35).
Отличительной характеристикой англоязычной учебной лексикографии является ее нацеленность на создание коммерческих словарей, то есть таких словарей, составители которых ожидают прибыли от реализации словаря и ориентируются, в первую очередь, на количественные показатели и пожелания спонсоров (Кудашев, 2007, с. 92). Как следствие, неотъемлемым этапом их создания являются маркетинговые исследования, а также формирование авторского и редакторского коллективов, поскольку при конструировании коммерческих словарей, как отмечает И. А. Дамбуев «…содержание и дизайн каждого аспекта словаря всецело зависят от характера адресата и того, как он будет использовать словарь» (Дамбуев, 2011, с. 17; Дубичинский, 2008, с. 34–35; Петрашова, 2007, с. 146–147; Karpova, 2007, p. 16). С. Аткинс и М. Ранделл сформировали общие принципы создания коммерческих словарей следующим образом: во-первых, существует необходимость крайне продуманного использования пространства словаря ввиду его ограниченности; во-вторых, решения относительно содержания словаря, представления лексики и дизайна должны находиться в тесной связи друг с другом, поскольку изменение одной из частей системы влияет на все остальные (Atkins et al., 2008, p. 20; Tomaszczyk, 1988, p. 289–294).
Свойства и характеристики терминологической дефиниции в рамках традиционного и социокогнитивного подходов в терминоведении
В тех случаях, когда значение термина создает мысленный образ понятия, речь идет об образной мотивированности. В качестве примера терминов, обладающих образной мотивированностью, С. В. Гринев-Гриневич приводит термины «псевдокарст», «квазисиноним», «ложноножка». По мнению ученого, причина их отнесения к данной группе терминов заключается в том, что они дают возможность представить определенное явление, которое может иметь схожие с карстом черты, при этом существенно от него отличаясь (Гринев-Гриневич, 2008, с. 165). Если термин своей формой указывает на категориальную принадлежность понятия, это называется категориальной мотивированностью. В специальной литературе в качестве примера приводится ряд таких терминов как «бетонщик — бетонирование — уплотнение бетона — шлакобетон — бетонные конструкции». Особенность данных терминов заключается в том, что в рамках конкретной термино-системы межкатегориальные связи данных терминов с другими понятиями выражаются путем совпадения основ терминов или компонентов терминологических сочетаний. Наконец, наиболее полной степенью мотивированности термина может быть названа его систематичность, проявляющаяся таким образом, что в термине отображены основные признаки обозначаемого понятия, когда по его структуре можно определить место термина в терминосистеме. Соответственно, систематичными терминами считаются, например, «бетонирование» (род) — «обето-нирование» (вид) — «набетонирование» (вид) — «послойное бетонирование» (вид) (Гринев-Гриневич, 2008, с. 166). В рассмотренных терминах родовым понятием является «бетонирование», которое распадается на ряд видовых понятий, различающихся между собой функциональным распределением видов ремонтной деятельности с применением бетона.
Мотивированность же формы понимается как причина, по которой та или иная форма слова выбрана в качестве языкового субстрата термина. Термин, подобно любой другой лексической единице языка, может обладать или не обладать мотивированностью (Гринев-Гриневич, 2008, с. 165; Лейчик, 2007, с. 39). В отношении мотивированности термина представляет интерес вопрос, поднимаемый В. М. Лейчиком: «При изучении содержательной структуры термина принципиальную важность имеет вопрос о том, почему так, а не иначе выражено понятие» (Лейчик, 2007, с. 37). Исследователями отмечается экстралингвистическая природа мотивированности термина. Кроме того, признанной является точка зрения, что изучение характера взаимосвязи между конкретным звуковым комплексом и закрепленным за ним значением позволяет выявить ассоциативные связи, соединяющие представления об одном предмете с представлениями о другом, в результате чего совокупность этих значений и определяет понятийное содержание нового термина. По мнению исследователей, данный процесс представлен, как правило, следующими четырьмя явлениями (Суперанская и др., 2012, с. 91): — ограничение значения слова — железная дорога, где происходит увеличение интенции слова «дорога»; — расширение значения слова, увеличение его экстенции — капот (просторное женское платье) и капот автомобиля; — включение компонентов одного слова в другое — мост (сооружение, соединяющее берега реки) и мост в зубоврачебном деле (соединяет зубы, заполняя место отсутствующих); — сложение значений двух слов — канавокопатель. Рассмотрим более подробно следующие ступени мотивированности термина, выделяемые с точки зрения его формы (Лейчик, 2007, с. 39; Суперанская и др., 2012, с. 89): полностью мотивированный термин, частично мотивированный термин, ложномотивированный термин и немотивированный термин.
Полностью мотивированный термин понимается либо как термин, состоящий из одного элемента, несущего в себе только предшествующее, дотерминоло-гическое значение, либо как многокомпонентный термин, в котором каждая из составляющих объяснена таким же способом. В полностью мотивированном термине отражены необходимые и достаточные признаки понятия, занимающего определенное место в классификации понятий. Отмечается, что при образовании таких терминов чаще всего используются ассоциации по внешнему сходству (Гринев-Гриневич, 2008, с. 165; Лейчик, 2007, с. 39; Лингвистические проблемы терминологии…, 1990, с. 13-14). В качестве примера полностью мотивированных терминов приводятся такие термины как «гипотенуза» и «гидроэлектрическая станция». При этом важно отметить, что, по мнению некоторых авторов, полностью мотивированные термины не существуют. А. С. Суперанская и Н. В. Подольская по этому поводу утверждают, что причина заключается как во вторично-сти термина по отношению к лексике, так и в том, что в имени каждого понятия отражается чаще только один признак, и этот признак не всегда является самым существенным. Несмотря на то, что существует и отчасти противоположная точка зрения (существенный признак может совпасть с основным), в любом случае признается, что этот признак зависит от стремления «автора» термина передать его наиболее важные черты, важность которых для термина может существенно варьироваться. Кроме того, в качестве одного из практических недостатков полностью мотивированных терминов называется то, что в ряде случаев они представлены излишне длинными словосочетаниями (Суперанская и др., 2012, с. 89).
Под частично мотивированным термином понимается многокомпонентный термин, в котором объяснена лишь часть компонентов из-за того, что в нем произошла частичная демотивация (Лейчик, 2007, с. 39). Исследователями отмечается, что частичная мотивированность таких терминов как «антовый храм» и «эври-семичный термин» заключается как раз в том, что они являются семантически производными и форма одного из компонентов не обладает семантической прозрачностью (Гринев-Гриневич, 2008, с. 64).
Ложномотивированными терминами называются такие термины, в которых понятие объяснено неверно или устаревшим способом. По мнению Д. С. Лотте и В. М. Лейчика, причина возникновения таких терминов кроется в ряде причин (Лотте, 1961; Лотте, 1968; Лейчик, 2007): — ложное знание, неверность которого выявляется лишь в ходе научно-технического прогресса — «азот», древнегреч. «безжизненный»; — смена признаков, изначально заложенных в форму термина — «черные металлы». В основу названия данного термина был положен только признак цвета, в то время как к черным металлам относится и ряд других металлов; — перенос названия на другой предмет — «уровень моря на Марсе». Несмотря на то, что на Марсе нет морей, в астрофизике используется величина, характерная для нашей планеты; — намеренное скрытие свойств предмета — «tank»: «танк» и «бак». Изначально данный термин применялся для дезинформации противника.
Профиль пользователя учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады
В последние десятилетия все большее значение приобретает решение проблем, связанных с охраной окружающей среды. По мере развития технического прогресса, сопровождающегося негативным глобальным воздействием человека на природу, охрана и восстановление окружающей среды становятся все более актуальными как для сохранения природы, так и для выживания самого человека. Возрастание значимости социальных отношений в области охраны природы обусловило необходимость в их регулировании со стороны государства. Существенное обострение экологической обстановки и расширение сферы взаимодействия общества и природы привели к необходимости появления самостоятельной экологической функции государства (Саркисов, Любарский, 2014, с. 8–9; Экологическое право, 2008, с. 14–15; Экологическое право, 2011, с. 16; Экологическое право, 2014, с. 18).
Экологическое право является одной из отраслей права в области юриспруденции. Как отрасль юридической науки экологического право развивается на основе естественнонаучных и гуманитарных взглядов на взаимодействие общества и окружающей среды. Во многих странах проблемы экологического права как науки, отрасли права и отрасли законодательства обусловлены значительным объемом нормативных правовых актов, входящих в систему экологического законодательства, комплексным характером регулирования экологических отношений и влиянием международных экологических процессов на его развитие (Саркисов, Любарский, 2014, с. 10; Экологическое право, 2008, с. 10). В качестве наиболее общих компонентов экологического права различных государств можно назвать совокупность установленных органами государственной власти правовых актов, призванных регулировать общественные отношения в области охраны окружающей среды и рационального использования ее компонентов (Экологическое право, 2011, с. 16–17; Экологическое право, 2014, с. 18–19). В качестве основных источников экологического права в специальной литературе указываются междуна 103 родные конвенции, общие принципы права, судебные постановления, а также правила поведения и нормы права, облеченные в форму того или иного нормативно-правового акта (Экологическое право, 2011, с. 54; Research handbook…, 2010, p. 14).
Предваряя описание экологического права Канады, дадим краткую характеристику данного раздела права в Российской Федерации, поскольку одна из целей настоящего исследования заключается в сравнении элементов терминосистем экологического права в английском и русском языках. Особенности отечественного экологического права заключаются в иерархической структуре, представляющей собой, в первую очередь, федеральные законы, принимаемые Государственной Думой, в то время как остальные уровни структуры представлены постановлениями Верховного Суда Российской Федерации, постановлениями правительства, приказами Министерства природных ресурсов, а также указами президента Российской Федерации. При этом необходимо отметить, что главное отличие российского экологического права от канадского заключается в приоритетном значении верхнего уровня иерархии экологического права (федеральные законы и указы президента) над остальными его уровнями, так как решения, принятые именно на этом уровне, служат основанием для законодательных решений на прочих уровнях (Экологическое право, 2011; Экологическое право, 2014).
В Канаде множеством постановлений на всех уровнях правительства предписано регулировать влияние различных типов человеческой деятельности на окружающую среду. Канадское экологическое право обладает достаточно сложной структурой. Наиболее продуктивная разработка основных стандартов и принципов экологического права в Канаде осуществляется в ходе законотворческой деятельности различных судебных инстанций.
Окружающая среда не имеет отдельного раздела в Конституции Канады и, как следствие, ни федеральное правительство, ни местное самоуправление не имеют исключительных полномочий в ее отношении. Данные полномочия в большей степени основываются на прочих разделах законодательства, таких как уголовное право или защита природных ресурсов. При решении большинства во 104 просов, связанных с окружающей средой, органы как федерального, так и местного самоуправления несут ответственность за исполнение законодательных обязанностей. Такое положение дел имеет следующее обозначение — совпадающая юрисдикция. Это означает, что практические решения в области экологического права обязаны представлять собой результат совместной работы указанных правительственных органов (Environmental Law in Canada, 2012, p. 1). Обратимся к особенностям данной отрасли канадского экологического права, а также к ее структуре и основным компонентам.
Канадское экологическое право представляет собой совокупность федерального и провинциального экологического права и является двухчастной структурой, объединяющей в себе федеральное экологическое право и его постановления, вторая же часть включает в себя провинциальное экологического право и принимаемые на его уровне постановления. К провинциальному экологическому праву относятся законодательные акты, принимаемые на уровне каждой из провинций и территорий Канады — Альберты, Британской Колумбии, Квебека, Онтарио, Манитобы, Нью-Брансуика, Ньюфаундленда, Новой Шотландии, Нунавут, Юкона, Саскачевана, Северо-Западных Территорий и Острова Принца Эдуарда. Ведущим документом экологического права Канады является законодательный акт «Canadian Environmental Protection Act», принятый в 1999 году (далее — «CEPA»). В рамках данного акта правительство Канады осуществляет контроль любой деятельности, затрагивающей окружающую среду и попадающей под юрисдикцию федерального правосудия. «CEPA», помимо прочего, содержит определенные постановления, осуществляющие регулирование различных видов деятельности на территориях, находящихся под юрисдикцией государственных структур и на территориях коренного населения. В рамках данного акта осуществляется контроль токсичных веществ, предотвращение загрязнений, а также контроль перемещения токсичных веществ внутри страны (Blake s Guide to Environmental Law in Canada, 2012, p. 2).
Межъязыковое сопоставление терминов экологического права Канады и Российской Федерации
Описание принципов проектирования микроструктуры учебного словаря терминологии экологического права Канады предполагает ряд этапов, таких как а) рассмотрение антропоцентричности как основополагающего принципа учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады; б) анализ структуры экологического права Канады и составление логико-понятийной схемы данной профессиональной области; в) межъязыковое сопоставление терминов разноязычных терминосистем экологического права Канады и Российской Федерации; г) внутриязыковое сопоставление англоязычных терминов экологического права Канады, а также д) выделение компонентов микроструктуры учебного англо-русского словаря терминологии экологического права Канады и формирование модели микроструктуры данного типа словаря.
Результаты выполненной работы позволили нам прийти к следующим выводам. Антропоцентризм является ведущим принципом при составлении модели микроструктуры учебного словаря терминологии экологического права Канады, поскольку именно определение предметных, лингвистических и лексикографических потребностей пользователей словарей делает возможным выявление основных трудностей, возникающих в процессе использования словаря. Эффективный учет данных потребностей возможен при условии составления профиля пользователя словаря.
С целью составления профиля пользователя учебного англо-русского терминологического словаря среди студентов Дальневосточного федерального университета было проведено анкетирование пользователей терминологических словарей. Основываясь на характеристиках существующих в общей теории лексикографии категорий пользователей словарей, а также на полученных результатах анкетирования, мы выделили такие категории пользователей как «малокомпетентные студенты» и «компетентные студенты», различающихся по уровням предметной и лингвистической компетенции.
Терминология экологического права Канады представляет собой двухчастную структуру, характеризуемую как совокупность федерального и провинциального экологического права. Особенность данной структуры заключается в равноправном характере ее компонентов — федерального и провинциального экологического права Канады, причем в ряде случаев законодательные акты канадских провинций могут иметь приоритетное значение. Анализ структуры и особенностей экологического права Канады позволил сконструировать логико-понятийную схему данной области профессионального знания. Логико-понятийную схему терминосистемы канадского экологического права можно представить как иерархическую систему, изображенную в виде семантической сети, на верхнем иерархическом уровне которой находятся ключевые фрагменты знания данной терми-носистемы — «экология» и «юриспруденция». Второй уровень рассматриваемой терминосистемы содержит семь специализированных фрагментов знания. Третий, низший по иерархии уровень данной терминосистемы состоит из двадцати пяти узкоспециализированных фрагментов знания. Необходимость данного шага заключалась в определении границ исследуемого материала и отбора словника учебного терминологического словаря.
Дальнейшему понятийному анализу терминов канадского и отечественного экологического права предшествовало рассмотрение ключевых принципов сопоставительного исследования, выделяемых в современной сопоставительной лингвистике. Данный шаг позволил нам кратко сформулировать направления сопоставительного исследования разноязычных терминосистем экологического права, принадлежащих к разным лингвокультурам.
Осуществленное межъязыковое сопоставление терминов экологического права Канады и терминов экологического права Российской Федерации позволило определить, что описываемые англоязычные и русскоязычные термины обладают отношениями переводной эквивалентности, представленными тремя типами эквивалентов — полными эквивалентами, неполными эквивалентами, а также безэквивалентными терминологическими единицами. Данный анализ терминов двух терминосистем экологического права имел особую важность в настоящем исследовании, поскольку он позволил определить алгоритм терминологической работы микроструктурой терминов, обладающих разными степенями эквивалентности, а также кодировать их с помощью помет эквивалентности. Особенно важным было выявить и описать в микроструктуре словаря различия и сходства терминов, обладающих отношениями неполной эквивалентности, а также описать значения безэквивалентных терминологических единиц, так как они являются в значительной мере социокультурно обусловленными и представляют сложность для русскоязычного пользователя, изучающего профессиональный английский язык как иностранный.
Проведение внутриязыкового сопоставления терминов экологического права Канады предварялось классификацией корпуса терминов а) по критерию ча-стеречной принадлежности; б) по критерию функциональной связанности и в) по терминологическим категориям. В результате была сформирована схема учета параметров описания корпуса терминов экологического права Канады. Внутриязыковое сопоставление терминов экологического права Канады основывается на сопоставлении определений одного и того же термина, функционирующего в нескольких правовых актах экологического права Канады, общеправовых актах Канады и зафиксированного в терминологических словарях. Оно послужило передаче лингво- и социокультурной специфики данной отрасли канадского общего права и конструированию максимально точных и верных терминологических определений для русскоязычного пользователя словаря. В ходе внутриязыкового сопоставления терминов экологического права Канады было определено, что особенности дефинирования канадских экологических терминов обусловлены выделяемыми группами пользователя словаря — компетентными и малокомпетентными студентами, принадлежностью термина к одной из терминологических категорий и обладанием термином одной из степеней мотивированности.