Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Языковые реалии в контексте художественного произведения 14
1.1. Художественный перевод в межъязыковой и межкультурной коммуникации 14
1.2. Реалия как единица художественного перевода 20
1.3. Реалии как отражение национального и исторического колорита художественного текста 28
1.4. Специфические особенности перевода исторических реалий в художественном тексте 34
Выводы по первой главе 40
Глава II. Лексико-семантическая классификация казахских реалий в произведениях Дукенбая Досжана 42
2.1. Классификация реалий как переводческих универсалий 42
2.2. Географические реалии в произведениях Д. Досжана 45
2.3. Этнографические реалии в произведениях Д. Досжана 51
2.3.1. Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Быт» 52
2.3.2. Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Труд» 62
2.3.3. Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Искусство, культура, религия» 65
2.3.4. Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Единицы измерения» 68
2.3.5. Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Родственные и брачные отношения» 71
2.4. Общественно-исторические реалии в произведениях Д. Досжана 75
Выводы по второй главе 86
Глава III. Система способов трансляции казахских реалий в русских переводах произведений Дукенбая Досжана 90
3.1. Классификация способов перевода языковых реалий 90
3.2. Способы механической передачи реалий 92
3.2.1. Прямой перенос 92
3.2.2. Переводческая транслитерация 95
3.2.3. Переводческая транскрипция 97
3.3. Перевод словарным соответствием 100
3.4. Способы создания нового слова или словосочетания 103
3.4.1. Калькирование 103
3.4.2. Семантический неологизм 106
3.5. Экспликативные способы перевода 107
3.5.1. Описание 107
3.5.2. Пояснение 109
3.6. Уподобляющие способы перевода 111
3.6.1. Родовидовые замены 111
3.6.2. Замена функциональным аналогом 114
3.6.3. Контекстуальная замена 115
3.7. Опущение 117
3.8. Комбинирование переводческих способов 119
Выводы по третьей главе 121
Заключение 123
Список источников 127
Список лексикографических источников 128
Список научной литературы 131
Приложение I. 145
Приложение II. 149
Приложение III. 168
- Реалия как единица художественного перевода
- Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Быт»
- Общественно-исторические реалии в произведениях Д. Досжана
- Комбинирование переводческих способов
Реалия как единица художественного перевода
Вопросы сохранения и передачи национально-культурного своеобразия художественного произведения в процессе перевода составляют важный аспект в транслатологии текста.
При сопоставлении языков и культур обнаруживаются предметы и явления материальной и духовной культуры, отражающие образ жизни, мышления одного народа, не имеющие соответствия в быту и в понятиях другого народа, а также языковые единицы, номинирующие их. Следовательно, и в языке другого общества отсутствуют средства номинации этих неизвестных понятий, своеобразные «маркеры культурной ориентации» [Кабакчи 1993: 71].
Художественный текст представляет собой определенную языковую систему, которая состоит из совокупности элементов, прежде всего, лексических и фразеологических единиц, создающих художественный и коммуникативно-прагматический эффект эстетического воздействия на читателя. В представлении национально-специфических особенностей художественного текста особую роль играют культурно-маркированные слова, так называемые реалии. Реалии как выразительные средства языка усиливают эстетическую ценность прозаического текста, отражают дух, стилистическую индивидуальность, национальную специфику оригинального произведения. Отсюда следует, что реалия является частью исходного художественного текста, а ее передача – одно из условий адекватности перевода.
Анализ теоретических источников показал, что существует немалое количество работ, рассматривающих данную категорию слов на основе лингвистических и частных переводческих исследований. Реалии рассматриваются в рамках таких научных направлений, как лингвострановедение, лингвокультурология, этнопсихолингвистика и др. В настоящем исследовании нас, в первую очередь, интересует переводческий подход к анализируемому вопросу, который сводится к тому, что в некоторых случаях слова-реалии интегрируются в язык перевода, тем самым становятся реалиями принимающей культуры. Таким образом, передача реалий является поиском в языке перевода тех лексических единиц, которые способны с «максимальной полнотой передать имплицитный мир, выраженный средствами языка оригинала» [Lederer 1994: 22]. В результате чего вопросы о природе, видах, типах и способах перевода слов-реалий находятся в постоянном фокусе внимания переводоведения как научного направления.
Проблемы, связанные с изучением языковых реалий и их передачей при переводе, освещались в работах таких ученых, как Л.С. Бархударов, А.Д. Швейцер, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Л.Н. Соболев, В.С. Виноградов, С. Влахов, С. Флорин, В.Н. Комиссаров, Л.К. Латышев, И.С. Алексеева, Т.А. Казакова, Р.К. Миньяр-Белоручев, Г.Д. Томахин, М. Ледерер, А.Ю. Кузнецов, А.Ж. Жаксылыков, С. Талжанов, Н. Сагындыкова и др.
Прежде чем рассуждать о роли реалий в художественном тексте, необходимо обратиться к некоторым существующим дефинициям интересующего нас термина, без которых анализ будет неполноценным.
В первой половине XX века в работах по теории и практике перевода для обозначения национально-специфичного объекта или явления появляется термин «реалия», а для наименования соответствующего уникального объекта и явления – термин «реалия-слово» [Федоров 1941: 26]. Данные термины находят свое применение в исследованиях некоторых ученых [Репин 1970; Бархударов 1975; Riesel, Schendels 1975; Черемисина 1983; Зотова 1988].
Во второй половине XX века «реалией» называют и сам денотат, и слово, его обозначающее [Соболев 1952; Россельс 1955; Табахьян 1963; Крупнов1976; Влахов, Флорин 1980]. Хотя вплоть до 70-х гг. XX столетия реалии отождествлялись с безэквивалентной лексикой [М.П. Алексеев 1931; Рецкер 1950; Чернов 1958; Пеньковский 1973].
Согласно словарным определениям в 60-е гг. XX в., «реалия» – 1) «…разнообразные факторы, изучаемые внешней лингвистикой» (государственное устройство, история, культура данного народа, языковые контакты носителей данного языка с точки зрения отражения их в данном языке); 2) «предметы материальной культуры» [Ахманова 1966: 381].
В более поздних лексикографических работах приводятся толкования термина «реалия», отражающие современное состояние видения данной проблемы различными учеными-теоретиками российского переводоведения, которые сводятся к следующему определению: реалия – «слова или выражения, обозначающие национально-специфические особенности жизни и быта» [Нелюбин 2003: 256]. Очевидно, что в терминологическом плане следует различать «реалию-предмет» и «реалию-слово». В российской научной литературе встречаются многочисленные попытки подобрать наиболее точный термин для обозначения реалий: «экзотизмы» или «экзотическая лексика» [Супрун 1958; Берков 1975]; «локализмы», «этнографизмы» [Финкель 1962]; «пробелы» [Ревзин, Розенцвейг 1964]; «алиенизмы» [Берков 1975]; «варваризмы» [Реформатский1967]; «этнолексемы» [Шейман 1982]; «лингвокультуремы» [Воробьев 1997]; «ксенизмы» [Кусова 2001] и др.
Некоторые казахстанские ученые для термина «реалия» используют такие понятия, как «лакуна», «безэквивалентная лексика», «казахизмы», «реалии» [Ермагамбетова 1971; Темиргазина 2002; Жакыпов 2004; Туманова 2010] и др., а западные лингвисты – «national institutional terms» или «cultural terms» [Newmark 1981].
У ряда исследователей реалии рассматриваются как категория безэквивалентной лексики. Так, Л.С. Бархударов под безэквивалентной лексикой понимает «лексические единицы одного языка, не имеющие ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка». К ним он относит имена собственные, реалии, «случайные лакуны». Реалии определяются им как «слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке» [Бархударов 1975: 95].
Известные лингвострановеды Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров под реалиями подразумевают такие слова, «план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями» [Верещагин, Костомаров 1987: 42]. Исследователи считают подобные лексические единицы непереводимыми, т.е. «их нельзя выразить на другом языке с помощью точного соответствия, однословного перевода, а их можно только заимствовать или описывать» [Там же].
К числу фундаментальных трудов, посвященных изучению реалий, относится монография известных болгарских ученых С. Влахова и С. Флорина «Непереводимое в переводе». Авторы монографии определяют рассматриваемое понятие как «особую категорию средств выражения, включающую в себя слова и словосочетания, называющие объекты, характерные для жизни, быта, культуры и истории одного народа и чуждые другому». Также исследователи отмечают, что реалии являются «носителями национального и исторического колорита и не имеют точных соответствий при переводе, и, следовательно, не подчиняются общим способам перевода и требуют особый подход» [Влахов, Флорин 1980: 9]. Судя по всему, говоря о национальном и историческом колорите как категориальной черте реалий, авторы имеют в виду, в первую очередь, этнографический критерий (между тем как круг реалий не ограничивается только этнографическими реалиями).
Казахстанский исследователь А. Сатыбалдиев под реалиями понимает слова, связанные с особенностями общественно-социальной среды, национальности и эпохи, а также обращает внимание на то, что данная категория лексических единиц до сих пор не нашла полноценного решения в вопросе перевода с русского языка на казахский язык. Ученый на примере переводов некоторых русских слов-реалий на казахский язык указывает на отсутствие их упорядоченности, подчеркивая, что «одной из причин засорения языка является отсутствие верного решения проблемы перевода слов, связанных с особенностями общественно-социальной среды, национальности и эпохи в художественном тексте. Например, слова, связанные с обычаями и традициями старых дворян и аристократии, передаются по-разному.
Языковые реалии, составляющие лексико-семантическую группу «Быт»
Бытовые реалии, представленные в нашем материале, неоднородны по своему составу, поэтому целесообразно разделить их на следующие подгруппы: 1) тип жилища, поселений, жилые постройки и их детали; 2) пища, напитки; 3) одежда, обувь, головные уборы, ювелирные украшения; 4) предметы домашнего обихода. Рассмотрим особенности каждого вида реалий в отдельности.
В произведениях Д. Досжана были выявлены следующие названия жилья, жилых построек и их деталей: киіз уй, уй там, карата уй, жддігер, отау, шартац, курке, кос уй, кепе, тер, шатыр, ошац, жер ошац, тандыр, sap, лакат, зуіз, уй mac, кешен, шацырац, тундік (туцлік), кереге, уыц, ши есік, шыпта и др.
Проиллюстрируем примеры их употребления в текстах:
... Ауыл шетіндегі взінін щіраша уйіне тшп-салынып жеткенде оцыс кврініске man болды. Уйдін туцлігі жартылай ашъщ, ши есігі тусірулі (Жусан мен глдер, с. 132). ... Когда он наконец доплелся до своей юртчонки на краю аула, увидел, что тундук наполовину открыт (Полынь и цветы, пер. З. Николаевой, с. 208).
... Когда он наконец доплелся до своей юртчонки на краю аула, увидел, что тундук - кошма, прикрывающая потолочное отверстие юрты -наполовину открыт (Полынь и цветы, пер. Г. Бельгера, с. 249).
Марата уй - один из видов казахских юрт. Чаще всего небольших размеров, некоторыми зажиточными казахами использовалась в качестве кухни, чулана для хранения домашней утвари {перевод наш - И.Е.) [Казахский энциклопедический словарь. Slovopedia].
Туцлік (тундік) - «покрышка на дымовом отверстии юрты; войлочное покрывало юрты (квадратная кошма, покрывающая верхний круг дымохода юрты, который открывают для выхода дыма или для проникновения света)» [Казахско-русский словарь. Sozdik]; одна из частей казахской юрты. Тундік изготавливался из белого войлока в форме четырехугольника и служил покрытием для купола юрты - шанырака. С четырех концов тундік привязывали к канатам юрты, который ночью закрывали, а днем открывали, чтобы в доме было светло {перевод наш И.Е.) [Казахский энциклопедический словарь. Slovopedia].
Переводы данных реалий в тексте представлены следующим образом. Так, лексема караша уй передана при помощи диминутива юртчонка (от заимствования тюркского происхождения юрта). Данный способ перевода полностью оправдан, так как передает оценочное значение реалии (простая, небогатая, маленькая юрта). Что касается лексемы туцлік, то в первом примере перевода она передается с помощью транскрипции тундук, во втором случае переводчик дополняет транскрипцию разъясняющим способом перевода - кошма, прикрывающая потолочное отверстие юрты.
Сходные варианты перевода возникают при передаче казахских реалий киіз уй, отау, цос уй. Все переводчики заменяют данные реалии заимствованной лексемой юрта, которое означает переносное жилище народов Центральной и Средней Азии.
Юрта - одно из величайших изобретений мировой цивилизации, которое по своему функциональному назначению наиболее соответствует кочевому образу жизни, а по художественному оформлению, орнаменту и декору ей нет равных. В большинстве районов Казахстана юрту называют кигиз или кииз уй, т.е. войлочный дом. Согласно исследованиям Чокана Валиханова и других ученых, каркас юрты составляет четыре части: кереге, уъщ, шацырац, есік [Артыкбаев 2006: 198].
В силу отсутствия референта в руском языке при переводе реалий, называющих детали или части юрты, переводчики используют способы транслитерации и/или транскрипции, описания (объяснения), а также их комбинации. Ср.: ...намазга уйыр алдында кереге квзінен ауылга жаяу жеткен Досты квріп edi... (Жусан мен глдер, с. 134).
Перед молитвой, когда он совершал омовение, увидел через нижние решетки юрты вернувшегося в аул Доса и страшно перепугался... (Полынь и цветы, пер. З. Николаевой, с. 210).
Аналогично переведено Г. Бельгером:
Перед молитвой, когда он совершал омовение, увидел через нижние решетки юрты вернувшегося в аул Доса и страшно перепугался... (Полынь и цветы, пер. Г. Бельгера, с. 251).
Подгруппа языковых реалий, обозначающих пищу и напитки, представляет особый интерес. Как одна из важнейших сторон материальной культуры, пища казахов ярко отражает традиционный образ жизни народа. Система питания казахов, как и других народов, ведших кочевую жизнь, была основана преимущественно на ведении скотоводства, что в значительной мере определило характер и особенности казахской кухни.
Вся казахская кухня в течение длительного периода основывалась на использовании мясных и молочных продуктов (конина, баранина, кобылье, овечье, коровье, верблюжье молоко и продукты их переработки).
Наименования казахских кулинарных единиц образуют группы языковых реалий, не имеющих соответствующих референтов в других культурах и, следовательно, их эквивалентов в других языках.
Нами были выявлены такие реалии: цымыз, цымыран, айран, шалап, шубат, ашытпа, тары квже, майсвк, цалжа, палау, жал, жая, жент, сорпа, цойыртпац, цазы, шужыц, царта, жамбас, жілік, ас, ет, цуырдац, нарын, ацшелек, мипалау, тандыр нан, ултабар, буйрек, цурт, малта, бауырсац, балцаймац, жац, тіл, тес, цуйымшац, цазы-царта, согым, цуйрыц-бауыр, цатыц, талцан, ірімшік, ежегей, сыцпа и др.
Особый интерес представляют реалии ацшелек и мипалау: ...цазацтыц эйгш ацшелек деген асын жасады... Ацшелек желініп біткен сон, мипалау улестірілді... (Жібек жолы, с. 112).
Указанные лексемы называют исконно национальные блюда казахской кухни, которые практически не встречаются в современной казахской художественной литературе и в словарях казахского языка. Данное наблюдение позволяет рассматривать эти реалии как исторические. При передаче реалий ацшелек, мипалау переводчики используют комбинации механических (транслитерация, транскрипция, прямой перенос слова) и разъясняющих способов перевода, ср.:
«...акшелек - редкое кипчакское кушанье...» (Шелковый путь, пер. М. Симашко, Г. Бельгера);
«...вылили густой желтоватый мозг в глубокую миску, накрошили туда мелко нарезанный язык, перемешали ложкой. Попробуй оторваться от такого яства мипалау!...» (Шелковый путь, пер. М. Симашко, Г. Бельгера).
Лексема ацшелек не выявлена в словарях казахского языка, а мипалау встречается в нескольких источниках (Толковый словарь казахского языка, Казахский энциклопедический словарь, Русско-казахский терминологический словарь), в которых имеются следующие толкования: «мипалау - блюдо, приготовленное из мозгов (животных); блюдо из мозгов и мяса бараньей головы» [Собрание словарей. Slovopedia].
Из выделенных кулинарных реалий 10 единиц являются заимствованиями и встречаются в толковых, энциклопедических словарях русского языка, словарях иностранных слов: кумыс (кумыз), айран, шубат, шалап, катык, курт (крут), баурсак, шурпа, казы, тандыр или тындыр (в значении печи, в которой пекут лепешки). Однако реалии шубат, шалап, казы нам удалось обнаружить только в Словаре тюркизмов Е.Н. Шиповой (1976): шалап смесь воды с кислым молоком, шубат кислое верблюжье молоко, казы кислое верблюжье молоко [Шипова 1976: 151; 408; 424-425].
Почти во всех своих произведениях Дукенбай Досжан использует реалию цымыз. Названная реалия широко известна не только в близлежащих к Казахстану регионах, но и далеко за ее пределами, о чем свидетельствуют данные словарей иностранных слов и заимствований. Видимо, по этой причине переводчики (М. Симашко, Г. Бельгер, З. Николаева, А. Ким, И. Уханов) используют транскрибированно-транслитерируемую форму -кумыс:
1. Кутуші усынган зерен толы цымызды кайтарган жоц... (Фараби, с. 12).
Не отказался и от большой чаши, полной кумыса, протянутой ему слугой (Фараби, пер. З. Николаевой, с. 11);
2. ...may арасындагы квгілдір взенді жалгыз иемденіп, сары цымызды кекірелей ішіп цаперсіз жатцан шаруа еді (Жылы жауын, с. 244).
...он был единственным хозяином прозрачной горной речушки, попивал душистый кумыс, жил себе и в ус не дул (Теплый дождь, пер. А. Кима, с. 152).
Общественно-исторические реалии в произведениях Д. Досжана
В анализируемых произведениях Дукенбая Досжана широко представлена лексика, отражающая общественно-историческую действительность средних веков (роман «Шелковый путь», повести «Отрар», «Фараби») и XX в. (повести «Полынь и цветы», «Лодочник», рассказы «Перевал молодой женщины», «Теплый дождь»), поэтому подавляющее количество реалий данной группы относится к исторической лексике.
Как отмечалось ранее, языку прозы Д.Досжана свойственны мотивы национального воссоздания картин далекого прошлого номадного народа. В его произведениях тонко прослеживается связь настоящего с минувшим, пропитанным духом старинного быта и уважением к жизненному укладу предков.
Лексика общественно-исторических реалий максимально ярко отражает общественную и историческую стороны жизни общества. Выделение и комментирование этой группы лексики позволяет представить историческую обстановку средневековой общественно-политической жизни и сопоставить с современной действительностью.
Общественно-исторические языковые реалии широко используются при описании кочевого уклада жизни казахов, что придает тексту перевода ярко выраженный национальный и исторический колорит. Собранный для анализа материал этой тематической группы был разделен на несколько подгрупп: административно-территориальные, общественно-политические и военные.
К подгруппе административно-территориальных реалий относятся названия административно-территориальных единиц, объединений и населенных пунктов: ауыл - поселение кочевников; аул,юрты, находящиеся в одном месте; цоныс - место расположения (аула); становище; стоянка; стойбище (с пастбищем), жайлау - джайлай; летовка; пастбище (летнее); куздік - место, куда перекочевывают на осенние месяцы (при кочевом образе жизни); орда - станивище, ставка хана/знатного лица и др.
В подгруппу общественно-политических реалий входят наименования общественно-политических понятий определенного исторического периода. Общественно-политические реалии имеют высокую частотность, прежде всего, в исторических произведениях Д. Досжана. Реалии данной подгруппы знакомят читателя с установленными порядками, государственным аппаратом, правовой системой, социальными движениями, званиями, титулами, сословиями определенной исторической действительности.
Необходимо подчеркнуть, что при передаче таких реалий следует учитывать достаточно большое смещение во времени и пространстве, так как исторические повести «Отрар», «Фараби» и роман «Шелковый путь» Дукенбая Досжана представляют собой совершенно иную эпоху, удаленную от современности на несколько столетий.
Итак, к подгруппе общественно-политических реалий относятся:
а) названия верховных правителей, их титулы, звания, степени и обращения: цакан (цаган), падиша, хан, ханзада, ханша, тацсыр, султан, датца, уэзгр и др.
ЦаЪан (устаревшее слово) - хан; каган [Казахско-русский словарь. Sozdik], обнаруживается в словарях русского языка, словарях иностранных слови словаре тюркизмов в форме «каган», имеет синонимы царь, князь, государь[Собрание словарей. Slovopedia; Шипова 1976: 148].
Встречается в романе «Шелковый путь» и повести «Отрар» в значении «глава государства у древних тюркских народов», ср.:
1. Кудік рас болса Шыцгысханныц, шыгыс щканыныц жіберген жансыздары болып шыццаны гой (Отырар, с. 23). А что, если с этим караваном в город проникли лазутчики Чингисхана, этого воинственного восточного кагана, о котором ходят самые невероятные слухи? (Отрар, пер. З. Николаевой, с. 88);
2. ...капан емесцапар!.. Тірі жьін!.. (Жібек жолы, с. 166).
Не каган гроза, возмездие! Черный дьявол смерти!..(Шелковый путь, пер. М. Симашко и Г. Бельгера, с. 138).
Падиша (слово персидского происхождения) - властелин; падишах. В русском языке встречается в форме падишах и имеет следующее значение: «титул монархов в некоторых странах Ближнего и Среднего Востока или лицо, имеющее такой титул» [Собрание словарей. Slovopedia]. В современном казахском языке лексема падиша имеет несколько значений: 1) перен. властелин; падишах; 2) экспр. царь (нечто выдающееся, первенствующее среди других). Имеет синоним патша [Казахско-русский словарь. Sozdik].
Из контекстов становится ясно, что речь идет о Хорезмском падишахе (титуле феодального правителя Хорезма в 951-1220 гг.), ср.:
Кудіретті падишамыз ддейі сіздерге жіберген сон жолдан тайганымыз жоц (Фараби, с. 19).
Могущественный падишах повелел идти к вам, потому дорога не страшила нас (Фараби, пер. З. Николаевой, с.20).
Хан (устаревшее слово персидского или турецкого происхождения) -хан; правитель в некоторых восточных странах [Собрание словарей. Slovopedia].
Ханша (историзм). В казахском языке имеет значение: «лицо женского пола, произошедшее из ханского рода, н-р, жена, сестра, дочь хана» [Толковый словарь казахского языка. Slovopedia].В русских словарных источниках обнаруживаем у слова единственное значение - «жена хана» [Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова; Толковый словарь русского языка под ред. Т.Ф. Ефремовой. Slovopedia]. Ханзада - потомки хана, обычно мужского пола, н-р, сын хана [Казахско-русский словарь. Sozdik]. В русском языке слово отсутствует.
Тацсыр (историзм) - государь; повелитель; господин. Обращение, произносимое к человеку с высоким статусом, например, милостивый государь, мой господин. Синонимом является слово алдияр [Казахско-русский словарь. Sozdik].
Султан (историзм, происходит от арабского слова) «1) нецарствующий чингизид, у казахов; 2) титул монарха в исламских государствах. Слово также известно в старом казахском быту, где им обозначались аристократические роды» [Дмитриев 1958: 30]. В казахском языке синонимами являются кім, бек, манап, мырза, тре и др. В словарях русского языка встречается слово султан, которое имеет фольклорную форму салтан, зафиксированную в знаменитой сказке А.С. Пушкина [Этимологический словарь Крылова. Slovopedia].
Датца (устаревшее слово) - высшая должность во дворце хана, звание {перевод наш И.Е.) [Толковый словарь казахского языка. Slovopedia]. В русском языке встречается вариант датха, обозначающий титул в среднеазиатских ханствах XIX века [Словари и энциклопедии на Академике].
Удзір (устаревшее слово). В казахский язык заимствовалось из арабского языка, а в русский - из турецкого [Этимологический русскоязычный словарь М. Фасмера. Slovopedia]. В лексикографических источниках русского языка встречаются варианты визирь везир визир, имеющие аналогичное семантическое значение с казахской лексемой уэзгр: «титул министра, высшего сановника, а также лицо, имеющее этот титул» [Собрание словарей. Slovopedia].
б) названия лиц по занимаемой должности: бай, би, бек и др.
Бай. В казахском языке имеет три основных значения: 1) историзм, «человек, имеющий в собственности большое количество крупного рогатого скота»; 2) сущ. богатый, зажиточный человек; прил. богатый, изобилующий; 3) муж, супруг [Казахско-русский словарь. Sozdik]. В русском языке слово бай встречается только в устаревшем значении.
Би (бий). В казахских лексикографических источниках данное слово имеет четыре основных, не связанных между собой лексических значений: Интересным представляется слово би в качестве историзма, имеющее значение: «бий; судья, разбиравший спорные вопросы по обычному праву казахов. В русском языке слово бий приравнивается к слову турецкого происхождения бей» [Шипова 1976: 74; 79].
Так в романе «Шелковый путь» авторы перевода описывают казахских баев и биев: ...и правитель намеченного города, знаменитые бии и богачи-толстосумы брали в таких случаях все расходы на себя: организовывали игры, резали скот, принимали и одаривали гостей, награждали победителей состязания... (Шелковый путь, пер. М. Симашко и Г. Бельгера, с. 61).
Бек (историзм). В казахском языке имеет несколько значений, одно из которых, интересующее нас, определяется как «представитель господствующего класса феодального общества в Средней Азии» [Словари казахского языка. Slovopedia]. В Большом энциклопедическом словаре русского языка встречаются следующие вариации слова бек: бек - бег - бей и обозначает «властитель, господин; синоним араб. эмир» [Большой энциклопедический словарь. Slovopedia].
Комбинирование переводческих способов
Некоторые лингвисты допускают возможность использования комбинации нескольких способов перевода в пределах одной лексической единицы, например, транскрибирование с элементами транслитерирования [Дерябина, Бродский 2005: 93]. А.В. Федоров также указывал на недостатки использования только одного из способов перевода, которые могут выражаться в «перегрузке переводного текста иноязычным словесным материалом», расширении объема текста либо потере национальной специфичности [Федоров 1983: 156-157].
В результате анализа собранного нами материала выяснилось, что значительная часть казахских языковых реалий передается комбинированием сразу нескольких способов перевода, ср.:
1) прямой перенос + подстрочное примечание: сарбаз (сарбаз + воин), жал-жая (жал-жая + загривок), гяз (гяз + мера длины, примерно 70 см.), лек (лек + тысяча); кимешек (кимешек + старинный женский головной убор из белого коленкора, иногда с вышитым узором по овалу лица) и др.;
2) прямой перенос + описание (или пояснение внутри текста): намазыныц азаны (азан - призыв на молитву), шабарманы (шабарманы коневоды), жайнамаз (жайнамаз - молитвенный коврик) и др.;
3) транскрипция/транслитерация + описание: жер ошац (земляные печи - жер-ошаки), шбат (шубат - напиток из квашеного верблюжьего молока), куырдац (жирный куырдак, способный насытить целый аул), басцарма (баскарма - начальник, председатель) и др.;
4) транскрипция/транслитерация + подстрочное примечание: ірімшік (иримшик + сыр из кобыльего молока), цун (кун + мзда, плата за убийство), тер (тор + почетное место в доме), жешттер (жойиты - семитские племена), тумен (тумен - тысяча), цызылбас (кызылбасы - мусульманские племена, живущие у южных берегов Каспийского моря), торсыц (торсык - кожаный мешок), куй (кюй - инструментальная мелодия) и др.;
5) транскрипция/транслитерация + родовидовая замена: кетмень мотыга, толгау - поэтические размышления, цалпац (головной убор) и др.;
6) калькирование + пояснение внутри текста: айналма бэйге (айналма-байга - скачки по кругу), алты канат ац отау (восьмикрылая белая юрта для молодых), сегіз канат ац отау (восьмистворчатая белая юрта для редкого гостя).
Таким образом, можно прийти к следующему выводу: описанные выше способы передачи национально-окрашенной лексики в переводческой практике обычно не изолированы, а применяются в различных комбинациях друг с другом.
Результаты основных практических переводческих решений в процентном соотношении представлены на рис. 2.