Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблематика безэквивалентности сквозь призму истории перевода 23
1.1. Интерпретация безэквивалентности в рамках дискуссии о непереводимости: постановка проблемы 23
1.2. Периодизация истории перевода 24
1.3. Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
1.3.1. Античный период 34
1.3.2. Средние века: V-XIV вв. 38
1.3.3. Возрождение: XIV–ХVI вв 49
1.3.4. Классицистический перевод: XVII–ХVIII вв. 63
1.3.5. Романтический перевод: XIX в 84
1.3.6. Новый период: ХХ в. 96
1.3.7. Новейший период: начало ХХI в. 128
1.4. Выводы по первой главе 158
ГЛАВА 2. Феномен лексической безэквивалентности в теории перевода 161
2.1. Безэквивалентность как одна из основных категорий современной теории перевода 161
2.1.1. Категории не/переводимости и без/эквивалентности 161
2.1.2. Межъязыковая лексическая безэквивалентность 165
2.1.3. Безэквивалентная лексика
1 2.1.3.1. Сущность, объем и содержание понятия 173
2.1.3.2. Cистематизация случаев межъязыковой лексической безэквивалентности 191
2.1.3.3. Частеречная классификация безэквивалентов 201
2.2. Предпереводческий анализ безэквивалентной лексики 203
2.2.1. Проблемы выделения безэквивалентных лексических единиц 203
2.2.2. Методика выделения безэквивалентов 213
2.2.3. Словарные русско-немецкие безэквиваленты начала ХХI в. 217
2.3. Перевод безэквивалентной лексики 228
2.3.1. Техника перевода безэквивалентной лексики 228
2.3.2. Методика диахронического сопоставительно-переводческого анализа 236
2.3.3. Принципы формирования диахронического корпуса параллельных переводов 250
2.4. Выводы по второй главе 256
ГЛАВА 3. Диахронические переводные словари как способ лексикографического представления безэквивалентной лексики 259
3.1. Теоретические основы построения словаря 259
3.1.1. Специфика диахронического переводного словаря 260
3.1.2. Методологическая установка словаря 267
3.1.3. Функциональная направленность словаря 270
3.2. Композиция словаря 273
3.2.1. Мегаструктура словаря 273
3.2.2. Макроструктура словаря 287
3.2.3. Микроструктура словаря 291
3.3. Электронный диахронический переводной словарь-справочник 300
3.3.1. Теоретические основы разработки нового программного продукта 300
3.3.1.1. Целесообразность разработки и функциональные преимущества словаря 300
3.3.1.2. Принципы построения словаря 299
3.3.1.3. Специфика структуры словаря 307
3.3.2. Работа со словарем 311
3.3.2.1. Запуск основных блоков словаря 311
3.3.2.2. Поиск в словаре 312
3.3.2.3. Работа со сводной таблицей переводов 314
3.3.2.4. Работа со списком словарных реалий 315
3.3.2.5. Работа со справочниками 316
3.4. Выводы по третьей главе 331
Заключение 333
Список сокращений и условных обозначений 340
Список литературы
- Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
- Безэквивалентная лексика
- Методологическая установка словаря
- Работа со списком словарных реалий
Введение к работе
Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью развития центральных проблем мирового переводоведения – проблем переводимости и эквивалентности. Мы рассматриваем первую как бинарную категорию переводимость / непереводимость, а вторую – как тринарную – эквивалентность / непол-ноэквивалентность / безэквивалентность, разъединяя и освещая менее изученные составляющие – непереводимость и безэквивалентность.
Исследования, посвященные изучению феномена безэквивалентности, появились во второй половине ХХ в., то есть с момента становления переводоведения как самостоятельной науки, в то время как проблема невозможности перевода отдельных слов, выражений, целых текстов в силу разных причин была поставлена намного раньше. Она занимала умы переводчиков, мыслителей, поэтов, писателей с зарождения перевода как межъязыковой посреднической деятельности. Позже стала предметом острых дискуссий, а различные подходы к пониманию этой проблемы оформились в виде противоположных концепций. Данную мысль четко сформулировал один из ведущих европейских теоретиков: «В тысячелетней полемике по переводческим проблемам нет вопроса, который бы обсуждался интенсивнее и ставился противоречивее, чем теоретическая и практическая возможность или невозможность перевода» [Koller, 2004]. Однако проблематика безэквивалентности в «донаучный» период развития переводоведения специальному исследованию не подвергалась.
Возрастающие скорость и интенсивность международных контактов заставляют вновь и вновь обращаться к проблеме безэквивалентности, но для пары языков «русский – немецкий» системного исследования данной проблемы не было. Отсутствует список русско-немецких безэквивалентов. В настоящее время созрели необходимые теоретические и методологические предпосылки для изучения их состава, количества, специфики передачи и лексикографического представления в двуязычных словарях. Переводчику – как обучающемуся, так и практикующему – нужен словарь, охватывающий все пласты лексики. Целесообразной представляется разработка двуязычных словарей БЭЛ с помощью корпусов параллельных переводных текстов (ПТ), отражающих возможности языка и перевода и обеспечивающих высокую достоверность выводов. Начинается новая, «корпусная» эра в науке о переводе.
Актуальность темы исследования определяется и обращением к анализу переводов произведений величайшего русского писателя мирового значения.
Ф. М. Достоевский – один из самых переводимых писателей мира. Румынский филолог, исследователь творчества писателя А. Ковач подчеркнул, что по частоте цитирования в мире его произведения уступают лишь Библии и пьесам Шекспира [Ковач, 2008], причем цитируются большей частью переводы. Отметим, что они основательно изучены в рецептивном аспекте, но мало исследованы с точки зрения техники и качества перевода. Только к концу ХХ в. начал разрабатываться собственно переводческий аспект. Его разработку стимулировали исследования Д. О. Добровольско-го, основанные на использовании корпуса параллельных текстов в качестве инструмента анализа переводов. Наша работа выполнена в рамках данного подхода.
Изучение того, КАК (техники перевода) и насколько КАЧЕСТВЕННО (адекватности перевода) передают за рубежом произведения величайших отечественных писателей, считаем одной из приоритетных задач российских переводоведов и одним из важнейших направлений национальной истории, теории и критики перевода.
Объектом данной диссертационной работы является лексическая безэквива-лентность как проявление максимальной сопротивляемости оригинала переводу – непереводимости на лексическом уровне.
Предмет исследования – особенности отражения феномена лексической без-эквивалентности в русско-немецких словарях и в немецких переводах романов Ф. М. Достоевского в историческом, теоретическом и лексикографическом ракурсах. В силу многоаспектности диссертационного исследования цель работы комплексная – изучить историю становления категории лексической безэквивалентности, особенности ее проявления в языке и речи, а также разработать концепцию переводного словаря БЭЛ, раскрывающего специфику феномена безэквивалентности в синхронии и диахронии.
Комплекная цель предопределила необходимость решения следующих задач исторического, теоретико-методологического и лексикографического характера:
-
исследовать истоки, становление и динамику осмысления лексической безэкви-валентности в рамках различных концепций непереводимости с учетом хронологических и культурно-исторических параметров;
-
выявить специфику межъязыковой лексической безэквивалентности как категории теории перевода;
-
разработать методику выделения БЭЛ и выделить пласт русско-немецких безэк-вивалентов начала ХХI в.;
4) изучить критерии формирования диахронического корпуса параллельных ПТ;
5) на основе корпуса разновременных немецких параллельных переводов романов
Ф. М. Достоевского обобщить опыт техники перевода БЭЛ в диахронии;
6) предложить концепцию диахронического переводного словаря БЭЛ и предста
вить русско-немецкий диахронический словарь-справочник реалий;
7) разработать концепцию электронного диахронического переводного словаря-
справочника и обосновать специфику электронного диахронического русско-
немецкого словаря-справочника реалий.
Предмет предопределил материал исследования, включающий три группы источников, соответствующих трем этапам исследования. Отбор БЭЛ осуществлялся на основе словарей двух типов – с помощью новейших лексикографических разра-
боток, наиболее полно и системно представляющих организацию лексики русского языка (Большого толкового словаря русских существительных под ред. Л. Г. Бабенко, Большого толкового словаря русских глаголов под ред. Л. Г. Бабенко, Словаря-тезауруса русских прилагательных под ред. Л. Г. Бабенко, Толкового словаря русского языка под ред. Т. Ф. Ефремовой, Объяснительного словаря структурных слов русского языка под ред. В. В. Морковкина) и двуязычных словарей (Большого русско-немецкого словаря под ред. К. Лейна (Л), Большого русско-немецкого словаря под ред. М. Я. Цвиллинга (Ц), PONS Standardwrterbuch Russisch (Р), Wrterbuch Russisch-Deutsch E. Daum, W. Schenk (D/S), Русско-немецкого словаря И. Я. Павлов-ского (П)). Выявлялись единицы ИЯ, отсутствующие в переводных словарях или переданные описательно, через родовое понятие, ряд близких соответствий.
Далее русско-немецкие безэквиваленты отбирались в исходных текстах (ИТ) – в романах Ф. М. Достоевского: «Идиот», «Игрок», «Бесы», «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание».
Специфика перевода отобранных единиц изучалась на материале параллельных переводов этих произведений на немецкий язык, выполненных с 1882 по 2003 г., и легла в основу диахронического корпуса переводов (см. табл. 1).
Таблица 1
Диахронический корпус параллельных переводов
На данном этапе исследование ограничено изучением перевода безэквивалентной национально-специфичной лексики – реалий, поскольку это самый трудный и культурологически насыщенный элемент БЭЛ, наиболее ярко раскрывающий феномен непереводимости. Реалии – лексические единицы, именующие предметы и явления, существующие в одной стране и отсутствующие в другой. Реалии отбирались с учетом следующих существенных и отличительных признаков:
-
уникальность: именование единственных в своем роде предметов и явлений;
-
национальная маркированность: специфичность для какой-либо общности людей с единым языком, культурой, территорией, то есть для одной нации;
-
общеизвестность: как правило, отнесенность к активному словарному запасу носителей языка;
4) принадлежность к апеллятивной лексике, нарицательным существительным.
На основе диахронического корпуса разработаны русско-немецкие ДПС БЭЛ
имен существительных, имен прилагательных, глаголов, наречий и структурных слов.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. Анализ проблематики безэквивалентности в рамках дискуссии о неперево
димости за весь исторический период, доступный для изучения (с Античности до
начала XXI в.), позволяет выделить семь этапов осмысления проблемы и сделать
вывод, что, несмотря на смену концепций переводимости/непереводимости, фено
мен лексической безэквивалентности изучали всегда, по-разному трактуя его сущ
ность и природу, выдвигая новые теоретические обоснования и способы преодоле
ния в рамках новых парадигм знания.
2. Межъязыковая эквивалентность/неполноэквивалентность/безэквивалент-
ность – сложная категория, в основе которой трихотомия, где основанием деления
служит признак «степень соответствия». Межъязыковая лексическая безэквивалент-
ность как категория теории перевода характеризует межъязыковые отношения с точ
ки зрения существования в исходном языке (ИЯ) целого пласта лексических единиц,
для которых отсутствуют естественные эквиваленты в системе языка перевода (ПЯ).
Различия в составе, количестве и технике перевода БЭЛ, включая типы, форму и
объем переводческих пояснений, связаны с расхождениями в языках, культурах и
временем проведения исследования. Для каждого ИЯ и ПЯ какого-либо периода
будет свой перечень безэквивалентов, который представляет собой синхронный срез
лексики.
-
Выявленные русско-немецкие безэквиваленты делятся на абсолютные (отсутствуют в двуязычных словарях) и относительные (зафиксированы словарями, но не выражены отдельным знаком, передаются приблизительно – через описание, толкование, ряд близких аналогов, с помощью слов с более узким или более широким значением). Такие безэквиваленты охватывают все разряды лексики, что обусловило необходимость построения частеречной классификации с учетом специфики двух языков и природы безэквивалентности.
-
На основе методики диахронического сопоставительно-переводческого анализа установлены шесть периодов эволюции техники перевода русско-немецких безэквивалентов в переводах романов Ф. М. Достоевского длительностью в двадцать лет: 80–90-е гг. ХIХ в., с начала ХХ в. до 20-х гг. ХХ в., 20–30-е гг. ХХ в., 50–60-е гг. ХХ в., 70–80-е гг. ХХ в., с 90-х гг. ХХ в. до начала ХХI в.
-
Диахронический корпус ПТ – собрание разновременных параллельных переводов, отобранных на основе определенных критериев и предназначенных для решения конкретных переводческих задач. Цель разработки диахронического корпуса – создание многоцелевого инструмента переводческих исследований для системного
изучения проблем истории теории и практики перевода.
Диахронический корпус параллельных немецких переводов романов Ф. М. Достоевского составлен с учетом ряда критериев: хронологических рамок корпуса (более столетия: 1882–2003 гг.), количества ИТ (пять романов) и ПТ (тридцать разновременных переводов), шага фрагментации (двадцать лет), качества ПТ (полные переводы со всеми выходными данными), времени выполнения перевода (даты перво-издания).
6. Диахронический переводной словарь отражает историю перевода слова за
определенный период времени, креативную роль переводной множественности,
обеспечивает обозримость всей совокупности переводческих решений, как в син
хронии, так и в диахронии, их разнообразие и системность рассмотрения.
Это принципиально новый тип словаря, обладающий комплексным характером и интегрирующий следующие типологические характеристики: двуязычный, переводной пассивно-активного типа, специальный неполный писательский, учебный, словарь-справочник, исторический, исследовательский.
7. Композиция электронного ДПС определяется законами гипертекста, специ
ально разработанная система гиперссылок обусловлена спецификой объекта словаря
и потребностями современного пользователя.
В основе методологии лежит системный подход к переводу, позволяющий более широко охватить теоретическую картину любого объекта перевода и наиболее полно объяснить механизмы его функционирования (сформулированный Н. К. Гарбовским (2004)), и лексикографическому описанию явлений (разработанный Л. В. Щербой, современное понимание изложено Ю. Д. Апресяном (2006), В. В. Дубичинским (2009)), а также антропоцентрический принцип – ориентация на потребности современного пользователя [Берков, 2004; Караулов, 2002; Карпова, 2011; Кубрякова, 1995; Кудашев, 2005; Морковкин, 1990; Степанов, 2001; Цой, 2008]. При изучении феномена лексической безэквивалентности был реализован многоаспектный подход в русле истории, теории и лексикографии перевода, основные положения которых составили методологическую базу исследования и потребовали применения комплекса методов.
Применялись методы лингвистического анализа: историко-описательный, позволивший показать процесс развития понятия непереводимости; контрастивный – для установления отсутствия соответствий в словарях ИЯ с помощью двуязычных переводных словарей; метод сплошной выборки материала – для выделения БЭЛ в ИТ; сопоставительный – для сопоставления БЭЛ в ИТ и ПТ с целью выявления приемов передачи, анализа параллельных переводов по синхронным срезам – приемы интерпретации, сопоставления полученных данных и обобщения, диахронический (континуальный) анализ, нацеленный на исследование истории перевода БЭЛ за определенный период времени (1882–2003 гг.), в том числе метод диахронического сопоставления по конкретным периодам – метод фрагментации – для фиксации специфики каждого их них, статистический метод – для определения количественных изменений.
Также использовались методы компьютерной (метод формирования базы данных) и корпусной лингвистики (метод параллельных текстов) и методы лексикогра-
фии – лексикографический анализ словарей для изучения принципов построения переводных словарей, метод лингвистического конструирования словаря.
Теоретическую базу диссертации составили труды отечественных и зарубежных переводоведов в следующих областях:
– теории перевода (И. С. Алексеева, Л. М. Алексеева, Н. К. Гарбовский, Л. К. Латышев, Н. М. Нестерова, Н. Л. Галеева, М. Ballar, S. Bassnett, H. Hnig, P. Kumaul, W. Koller, К. Nord, К. Rei, R. Stolze, H. Vermeer, W. Wills), в частности, посвященные лексическим проблемам перевода (В. Е. Горшкова, В. С. Виноградов, С. Влахов, А. О. Иванов, Т. А. Казакова, Е. М. Какзанова, С. Флорин, W. Gladrow, W. Kutz), природе лексической непереводимости (П. П. Дашинимаева, Р. Р. Чайковский, A. Apter), ее философскому осмыслению (Н. С. Автономова, А. Берман, А. Глухов, Х.-Д. Гондек, В. Г. Косыхин, Ф. Лаку-Лабарт, Т. В. Левина, Ж.-П. Лефевр, А. В. Марков, М. Маяцкий, А. Мешоник, Н. А. Николаенко, И. Озеки-Депре, Е. В. Петровская, А. В. Смирнов, Б. Смит, С. Фокин, О. Хома, У. Эко, B. Kassen);
– истории перевода (М. П. Алексеев, Ф. Беер, Д. М. Буланин,
Д. З. Гоциридзе, Л. С. Ковтун, П. И. Копанев, С. Матхаузерова, Л. Л. Нелюбин,
A. Н. Панасьев, М. И. Рижский, О. Е. Семенец, М. И. Чернышева, Г. Т. Хухуни,
H. Aveling, M. Baker, S. Bassnett-McGuire, J. Delisle, B. Horn-Helf, A. Pym, D. Robinson,
G. Steiner, H. van Hoof, H. Vermeer, J. Woodsworth), а также труды, освещающие про
блему диахронической переводной множественности (Е. А. Первушина) и проблему
фрагментации диахронических изменений (Э. В. Будаев);
– лексикографии перевода (К. Я. Авербух, В. П. Берков, В. Д. Девкин,
B. В. Дубичинский, О. М. Карпова, В. Н. Крупнов, И. С. Кудашев, А. В. Павлова,
Н. Д. Светозарова, В. Д. Табанакова, A. Adamska-Salaciak, Н. Bartwicka, W. Chlebda,
R. R. K. Hartmann, F. J. Hausmann, L. Hewson, R. Lewicki, Н. Е. Wiegand).
Для анализа проблемы лексической безэквивалентности в диахронии были ис
пользованы работы по истории лингвистики (Т. А. Амирова, Ф. М. Березин,
Н. А. Кондрашов, А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон, А. Б. Михалев, Б. А. Ольхови-
ков, Ю. В. Рождественский, П. П. Сусов, С. Г. Шулежкова), истории философии
(С. Р. Аблеев, П. В. Алексеев, Н. Безлепкин, В. В. Бибихин, А. Грамши,
C. Б. Переслегин, Д. И. Руденко, Ю. С. Степанов, П. Серио), истории литературы
(Ф. Б. Бешукова, В. М. Жирмунский, М. Ф. Лучанова, Б. Г. Реизов), истории лексико
графии (А. А. Алексеев, Г. А. Богатова, О. М. Карпова, Л. С. Ковтун,
О. Д. Кузнецова, Г. Н. Скляревская, Ф. П. Сороколетов, А. И. Соболевский, М. И.
Чернышева, Л. Л. Шестакова, Ю. Н. Филиппович). Для осмысления проблемы без-
эквивалентности в паре языков «русский – немецкий» привлекались работы по срав
нительной типологии немецкого и русского языков (С. П. Анохина, Н. Д. Борисенко,
А. А. Борисов, А. Л. Зеленецкий, А. А. Иванов, О. А. Кострова, А. Э. Левицкий,
П. Ф. Монахов, Л. Л. Славова, И. Н. Филиппова).
При изучении истории переводов Ф. М. Достоевского в Германии привлекались публикации исследователей Немецкого общества Ф. М. Достоевского (H.-J. Gerigk, S. Geier, L. Mller, R. Opitz).
При создании словаря нового типа использовались труды по прикладной лингвистике (А. Н. Баранов, А. С. Герд), в частности компьютерной (Г. М. Мандрикова,
С. А. Маник, Ю. Н. Марчук, Л. Л. Нелюбин, А. В. Русакова, Н. А. Сивакова, Е. П. Соснина, G. M. de Schryver, С. Pitts, R. Weschler), корпусной (С. Ю. Богданова, Д. О. Добровольский, В. П. Захаров, В. А. Плунгян), контрастивной лингвистике и кон-трастивной лексикографии (Л. И. Зимина, И. А. Стернин, Т. А. Чубур), теории лексикографии (М. А. Бобунова, П. Н. Денисов, Е. В. Жучкова, Л. В. Щерба, H. Jackson), учебной лексикографии (В. Г. Гак, Л. А. Девель, В. В. Морковкин, И. В. Федорова), а также работы, посвященные лексикографированию БЭЛ (А. А. Махонина, Ж. В. Петросян, М. А. Стернина, О. В. Суханова, И. Шкраба).
Указанными выше работами мотивирован найденный нетрадиционный подход к лексикографированию БЭЛ с учетом принципа системности в переводе, межъязыковых соответствий в данной языковой паре, интеграции синхронического и диахронического подходов при рассмотрении трудностей перевода.
Научная новизна данной диссертации состоит в следующем.
-
Впервые прослеживается эволюция осмысления феномена лексической безэквивалентности с Античности по наши дни. Новой является форма ее представления: историко-философская дискуссия по проблеме безэквивалентности в рамках сменяющихся концепций переводимости/непереводимости.
-
Впервые подвергнут анализу и обобщен многовековой опыт техники перевода и лексикографирования БЭЛ от Античности до начала ХХI в., включая лексикографический анализ существующих словарей непереводимого различных типов.
-
Уточнены сущность и содержание основных категорий теории перевода: непереводимости и безэквивалентности.
-
Разработана методика выделения безэквивалентных лексических единиц и впервые выявлен весь слой русско-немецких безэквивалентов начала ХХI в.
5. Впервые разработаны критерии составления диахронического корпуса па
раллельных переводов и собран максимально полный корпус разновременных
немецких переводов романов Ф. М. Достоевского, выполненных на протяжении
ХIХ–ХХI вв., при этом в научный оборот вводятся неизвестные ранее работы и авто
ры, например, Х. фон Самсон-Химмельстьерна и другие.
-
Предложена концепция словаря нового типа – диахронического переводного словаря-справочника безэквивалентной лексики.
-
Обоснована необходимость разработки и представлена специфика технического воплощения электронного несетевого диахронического переводного словаря.
Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке нескольких аспектов переводоведения.
Настоящая работа вносит вклад в развитие истории перевода, а именно: в изучение проблемы периодизации истории перевода, истории становления основных категорий, истории развития техники перевода и лексикографирования БЭЛ с Античности до начала XXI в.
Исследование способствует разработке общей теории перевода, поскольку уточнены сущность и содержание основных теоретико-переводческих универсалий, теории художественного перевода, поскольку выявлены этапы эволюции техники перевода русско-немецких безэквивалентов в переводах романов Ф. М. Достоевского, а также специальной теории перевода с русского языка на немецкий путем обоб-
щения типов переводческих операций при передаче БЭЛ и описания отношений лексической безэквивалентности в данной паре языков на начало ХХI в.
Исследование развивает методологию перевода, поскольку предложена методика выделения БЭЛ, описаны приемы фиксации БЭЛ в двуязычных словарях на основе авторской типологии ПП, описаны критерии составления диахронического корпуса параллельных переводов и методика диахронического сопоставительно-переводческого анализа БЭЛ.
Данное исследование также обогащает лексикографию перевода теоретическим обоснованием концепции словаря нового типа – диахронического переводного словаря-справочника и разработкой концепции электронного несетевого программного продукта – электронного цветного иллюстрированного диахронического русско-немецкого словаря-справочника реалий.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы в вузовских курсах по теории перевода, истории переводческих учений, в спецкурсе по лексикографии, на семинарах по практике художественного перевода. Подготовлены русско-немецкий диахронический словарь реалий и электронный иллюстрированный диахронический русско-немецкий словарь-справочник реалий. Предлагаемая модель словаря-справочника и электронная оболочка могут быть применены при создании серии русско-немецких словарей иных слоев БЭЛ и ДПС на материале других языков. Разработанные ДПС могут использоваться в практике перевода и служить источником иллюстративного и исследовательского материалов для курсовых и дипломных работ.
Обоснованность и достоверность результатов диссертации обеспечивается рассмотрением объемного и разнообразного языкового материала, привлечением авторитетных лексикографических и текстовых источников, разработанной методологической и солидной теоретической базой исследования.
Апробация работы. Результаты исследования были изложены автором в докладах на 64 научных симпозиумах, школах-семинарах и конференциях разного уровня.
Содержание исследования отражено в 111 публикациях, в том числе в трех монографиях. Также подготовлено учебное пособие «Теория перевода: реалии» с грифом МО № 18.18/01-12 от 20.01.11, разработаны словари и справочники: диахронический переводной словарь-справочник «Русские реалии в разновременных немецких переводах романов Ф. М. Достоевского» (Екатеринбург, АМБ, 2007), электронный диахронический переводной словарь-справочник «Русские реалии в зеркале немецкого языка» (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т, 2008, Свидетельство Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам - Роспатент - № 2008614961 от 15.10.2008), Русско-немецкий словарь безэквивалентной лексики (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т, 2015).
Версия ДПС 2007 г. апробирована преподавателями перевода вузов: автором данного исследования (Екатеринбург, Уральский гос. пед. ун-т), И. С. Алексеевой (Санкт-Петербург, Российский гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена), Н. М. Нестеровой (Пермь, Пермский нац. иссл. политехн. ун-т), А. Диомидовой (Каунас, Каунасский гуманит. ф-т Вильнюсского ун-та), Н. Л. Мышкиной (Пермь, Пермский нац. иссл. политехн. ун-т), А. Павловой (Гермерсхайм, Майнцский ун-т им. Иоганна Гутенбер-
га) и получила положительный отзыв. Исследование поддержано немецкой службой академических обменов (DAAD, 2013).
Материалы исследования отмечены дипломом конкурса на лучшую научную книгу 2008 г., проводимого Фондом развития отечественного образования, и дипломом «Лучшая научная книга по коммуникативным наукам и образованию» на 2008/2009 год (в номинации «Теория перевода»), прошли апробацию в курсе лекций по дисциплине «Теория перевода» Института иностранных языков Уральского гос. пед. ун-та, заказаны Немецкой национальной библиотекой г. Дрездена.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, списка литературы (770 наименований, в том числе 250 - на иностранных языках), списка переводных источников, приложения.
Эволюция осмысления феномена лексической непереводимости
Одной из важнейших проблем современного переводоведения остается периодизация исторического развития науки о переводе – установление хронологически последовательных этапов и пе реходных периодов, наименование этих отрезков, их временные границы, принципы и научно обоснованные критерии выделения, факторы и закономерности развития. Правильно выстроенная периодизация является предпосылкой успешных научных исследований. В данном параграфе мы рассмотрим существующие периодизации на основе различных параметров и выберем наиболее подходящую для исследования основных категорий теории перевода (ТП) в диахронии.
Попытки выделения этапов развития переводческой мысли известны с давних пор. Одними из первых этот вопрос затронули П. Хью в 1661 г. (On the Best Way of Translating, Huet) и С. Джонсон в 1759 г. (The Idler, Johnson), рассмотрев различные подходы к переводу и достижения переводчиков с античности и до XVII в. [Baker 2005 : 100]. Однако научную базу классификация получила только в середине ХХ в.
В 1963 г. на Конгрессе Международной федерации переводчиков (FIT) прозвучала идея создания общей истории перевода , н о воплощаться она начала только в 90-е гг. [Woodsworth 2001 : 126]. Был организован проект, охвативший наиболее значимые для истории перевода западноевропейских стран вехи : изобретение алф авита, формирование национальных литератур и др. [Delisle, Woodsworth 1995 : 126]. С конца 80-х гг. высказывалась мысль о необходимости расширить границы истории перевода, выйти за пределы одного языка, периода, значимых текстов, персоналий и создать единую историю теории и практики перевода в Западной Европе [Там же]. Однако и сейчас сохраняются обе тенденции: расщепление истории перевода на более мелкие участки и попытки создания общей или всемирной истории перевода. Как отметила Р. Штольце, «общей истории перевода пока не существует» [Stolze 2005 : 16]. Это, без сомнений, создает трудности при построении общей периодизации. С другой стороны, ее создание позволит глубже и отчетливее познать целостный процесс развития переводческой мысли. Анализ существующих классификаций выявил наличие двух основных подходов: исторического (или историко-литературного) и концептуального.
Первый подход, наиболее распространенный среди отечественных и зарубежных переводоведов, основывается на соотнесении переводческих учений с определенными временными границами. Это могут быть следующие этапы.
Этапы социально-исторической хронологии мира. Данная точка зрения нашла отражение в работах второй половины ХХ в., например, 1) древний – эпоха рабовладения и феодализма; 2) средний – от первоначального накопления капитала до научно-технической революции (XIV–ХVIII вв.); 3) новый – завоевание буржуазией политического господства (XVIII–XIX вв.); 4) новейший – после Октябрьской революции (начало ХХ в.) [Копанев 1972 : 107].
Периоды культурно-исторического развития цивилизации. Руководствуясь этим критерием, в конце ХХ – начале ХХI в. был разработан ряд периодизаций, отличающихся дробностью деления на периоды. В работе Ю. Вудсворт представлены четыре периода: 1) перевод в древности, 2) перевод в Средние века, 3) Возрождение и Реформация, 4) перевод с эпохи романтизма [Woodsworth 2006 : 39].
По мнению М. Балляра, в пределах последнего периода происходили ощутимые изменения, требующие отдельного рассмотрения. Он выделяет семь периодов, уточняя временные рамки последнего: 1) Античность, 2) Средние века, 3) Возрождение, 4) XVII в., 5) XVIII в., 6) XIX в., 7) XX в. [Ballard 1992 : 17]. Этот подход получил дальнейшую разработку в работе И. С. Алексеевой (с акцентом на национальной истории перевода): 1) перевод в древности и в эпоху античности, 2) перевод в эпоху Средневековья, 3) перевод в Европе XIV–ХIX вв., эпоха Возрождения, классицистический перевод, романтический перевод. Дальнейшее развитие перевода в XIX в. в Европе, 4) перевод в России до XVIII в. – Киевская Русь, Московский период, 5) перевод в России XVIII–ХIX вв. – Петровская эпоха, Екатерининская эпоха, XIX в. в России, 6) перевод в ХХ в. – рубеж XIX–ХХ вв., ХХ в. в России: «Мы свой, мы новый мир построим...», «Языки – в массы!», – лозунг интернационализма, перевод эпохи нэпа, ортодоксальный перевод 1930–40-х гг., переводче 26 ская ситуация в 1940–50-е гг. , СССР – Россия (1960–90-е гг .), ХХ в. в остальном мире, 7) современная ситуация [Алексеева 2004 : 52]. В отличие от других существующих пери одизаций данного типа здесь присутствует новейший период развития перевода: начало ХХI в., особенности которого еще только предстоит осмыслить. Отметим, что в рамках данного подхода есть труды, представляющие более детальное освещение истории переводческой деятельности и переводческой мысли отдельных периодов, включая переходные этапы, например работы, посвященные древности и Средневековью [Семенец, Панасьев, 1989; Vermeer, 1992 и др.].
История развития художественной литературы с учетом хронологического принципа. Известны попытки связать развитие перевода со сменой литературных направлений, особенно при периодизации истории художественного перевода, например, в концепции М. Л. Гаспарова [Гаспаров, 1988]. Подобного подхода придерживается и английский теоретик С. Басснет-Мак Гуайр [Bassnett-McGuire, 1980]. Она рассматривает зарождение переводческой мысли, как и М. Балляр, в античную эпоху, но основывается исключительно на европейском опыте: 1) Древний Рим, 2) распространение христианства, 3) XV–ХVI вв. – появление переводов Библии на европейских языках, 4) XVII в., 5) XVIII в., 6) эпоха романтизма, 7) XIX в., 8) ХХ в. [Bassnett-McGuire 1980 : 52].
Сходная классификация представлена в энциклопедии под редакцией С. Басснетт. Ее составители считают, что периодизация истории переводческой мысли должна быть построена по хронологическому принципу , но без указания четких границ, поскольку н е все укладывается в пространственный и временной контекст. В этом случае обобщаются и последовательно представляются имеющиеся в распоряжении факты и события в области перевода: 1) Рим, 2) перевод Библии, 3) образование и родные языки, 4) первые теоретики, 5) Возрождение, 6) XVII в., 7) XVIII в., 8) романтизм, 9) постромантизм, 10) викторианская эпоха, 11) архаизация, 12) ХХ в. [Bassnett 2002 : 50]. Данная периодизация отли чается тем, что в ней подробнее представлены несколько периодов: ранний, от Средневековья до Ренессанса и конец XVIII – XIX в. с учетом национальной традиции перевода. В периодизации Л. Л. Нелюбина и Г. Т. Хухуни, построенной с опорой на историю развития художественной литературы, принимается во внимание отсутствие пол 27 ного параллелизма оригинальной и переводной литературы. В ней также учитываются хронологический, географический (подразумевает описание в пределах каждого периода отдельных национальных переводческих традиций, имеющих, по мнению авторов, наиболее важное значение) и тематический (включает явления, выходящие за рамки национальных границ) принципы: 1) перевод в странах Древнего Востока, 2) переводческие концепции античной эпохи, 2) мировые религии и их роль в развитии перевода, 3) средневековый перевод и его особенности , 4) теория и практика перевода в эпоху Возрождения, 5) Реформация и проблемы перевода, 6) европейский перевод XVII– ХVIII вв. (эпоха классицизма), 7) романтический перевод и его отличительные черты (конец XVIII – начало XIX в.), 8) развитие перевода и переводческой мысли в XIX столетии, 9) перевод и переводоведение ХХ в. [Нелюбин, Хухуни 2006 : 12].
Анализ приведенных периодизаций показывает, что они учитывают не только суждения, в которых осмысляются теоретические взгляды на перевод в разных странах и в разное время, но и переводческую практику, а также историю профессии переводчика. Таким образом, они касаются донаучного периода переводоведения в целом, а не теории перевода. Кроме того, мы видим, что отдельные временные отрезки истории становления и развития переводческой мысли не получили специальных наименований, в основном и с-пользуются даты или названия соответствующих периодов в истории общества, литературы, культуры. Непреложным остается евроцентризм. Видимо, в настоящее время уместно говорить, скорее , об общ еевропейской истории перевода, чем о всемирной, поскольку большинство разработанных переводоведами классификаций охватывают либо отдельные национальные, либо общие для ведущих европейских стран фазы развития науки.
Безэквивалентная лексика
Конец ХХ – начало ХХI в. является сложным переходным периодом в развитии всех гуманитарных дисциплин. «На рубеже столетий и тысячелетий в гуманитарном познании мира и человека происходит смена парадигм, создаются новые модели исследования, объединяются различные научные направления, образуя новые» [Нестерова 2005 : 7]. Лингвистика переживает период расширения проблематики [Алпатов 2011 : 13], находясь на полипарадигмальной стадии (по Е. С. Кубряковой), самой ха рактерной чертой которой становится антропоцентризм [Шулежкова 2004 : 350]. Эти тенденции четко прослеживаются в современном переводоведении. «Научно-исследовательская парадигматика транслатологических исследований неоднородна… Вместе с тем любая теоретическая концепция в современной науке не исключает иных подходов к объекту изучения, и в частности таких, которые, оставаясь в рамках заявленной антропоцентрической парадигмы, расширяют представление о базовых понятиях : переводе и эквивалентности» [Алексеева 2013 : 183]. Сосуществование нескольких парадигм вполне естественно. В развитии науки о переводе, как и других лингвистических дисциплин, новое знание не упраздняет, а, скорее, развивает старое [Комарова 2012 : 24].
Многочисленные переводческие исследования, проводимые в рамках лингвистического подхода с 50-х гг. ХХ в. – с момента оформления переводоведения как самостоятельной научной дисциплины – и до 90-х гг. ХХ в., не потеряли своей актуальности. Исследователи отмечают, что «полученные в рамках этих теорий результаты прекрасно “работают” при специальном (юридическом, техническом и т. д.) переводе» [Леонтьева 2012 : 30]. По мнению М. Балляра, границы лингвистического подхода устанавливает текстологическая направленность переводческой деятельности [Балляр 2008 : 51]. Дан 129 ные новейших исследований конца ХХ – начала ХХI в., в которых проявляются смещение акцента с языковой системы в сторону речи, текста как речевой реализации языка и усиленное внимание к деятельности переводчика, переводящей личности, дополняют лингвистический подход, обозначая растущие тенденции к текстоцентризму и антропоцентризму. Текстоцентрические и антропоцентрические подходы соединяются в рамках деятельностной парадигмы [Алексеева 2013 : 183].
Изменение статуса науки следует признать общим местом в европейском пере-водоведении, которое становится наукой междисциплинарной. Происходит признание множественности подходов [Bassnett 2002 : 10]. Появляется большое количество диссертационных исследований, монографий, статей, выполненных на стыке теории перевода и лингвокультурологии, когнитивной лингвистики, этнопсихолингвистики, лингвофилософии, социолингвистики, нейрофизиологии. Эти работы значительно обогащают науку о переводе и приводят к этапным изменениям.
Теоретическая мысль развивается чрезвычайно интенсивно, появляются различные направления, школы, выпускаются специализированные журналы, издается большое количество монографий, пособий по теории перевода, разрабатываются толковые переводоведческие словари [Нелюбин, 2003, Раренко, 2010], первые труды энциклопедического характера. Теоретики отмечают, что интерес к переводу никогда не был таким острым, как сегодня, е ще никогда он так интенсивно не исследовался [Bassnett 2002 : 1]. При этом обнаруживаются некоторые расхождения, проявляющиеся в доминирующих концепциях и теориях, терминологическом разнобое.
В странах Восточной и Южной Европы кипит лава терминообразования и концептообразования, в то время как в Старой Европы решаются вопросы внутренних ресурсов, концептуальной соизмеримости категориальных систем, возможности трансмиссии культурного и познавательного опыта [Автономова 2008 : 621]. «В России сейчас обсуждение перевода – это не столько обсуждение маргиналий или же перспектив глобалистики, сколько задача репроприации, реабилитации, выработки основного состава проблемной концептуальной лексики, без которой мысль не может ни дышать, ни говорить» [Автономова 2009 : 14]. Существенные различия между Россией и Западом проявляются и в теоретическом осмыслении проблем перевода: «... в отечественном переводоведении сравнительно мало крупных фундаментальных работ нелингвистического характера… На Западе же появляется все больше и больше работ междисциплинарного (философско-культурологического) характера » [Нестерова 2005 : 117, Алексеева 2012 : 244].
Если в предыдущий период российское переводоведение опиралось в основном на работы отечественных теоретиков (А. В. Федорова, В. Н. Комиссарова, Л. С. Бархударова, А. Д. Швейцера) и располагало монистической (лингвистической) теорией перевода с четко разработанным терминологическим и понятийно -категориальным аппаратом, то современное – это комплекс теорий, раскрывающих различные аспекты перевода с разных научных позиций с использованием различной терминологии, в основе которых понимание перевода как интерпретативной деятельности. В целом, по мнению Л. М. Алексеевой, его можно охарактеризовать как когнитивно-деятельностное и ли ч-ностно-ориентированное [Алексеева 2010 : 50]. Наметилось противопоставление двух основных направлений: лингвистического, с присущим ему субститутивно-трансформа-ционным подходом к переводу, и деятельностного, в русле которого разрабатываются множественные р ефлексивные теории перевода. К влиятельным деятельностным направлениям относятся функциональное (К. Норд, Ю. Хольц-Мянттяри, Г. Фермеер, Т. М. Казакова, В. Тюленев), когнитивное (Г. Д. Воскобойник, А. Г. Минченков, В. И. Хайруллин, Э. Либс), герменевтическое (Н. Л. Галеева, Р. Штольце), психолингвистическое (Ю. А. Сорокин, А. А. Залевская, П. П. Дашинимаева), интерпретатив-ное (Д. Селескович, М. Ледерер), дискурсивное (Дж. Хаус, М. Бейкер, Б. Мэйсон, Я. Хатим), дескриптивное (Г. Тури, Т. Херманс, И. Ивен-Зохар, Х. Ламберт, Л. Венути), культурологическое (Н. В. Тимко, X. Геринг, Г. Тер-Минасова), «школа манипуляции» в рамках культурологического - Translation Studies (А. Лефевр, С. Басснетт), также сохраняет свои позиции теория «скопос» (К. Райс, Х. Фермеер, К. Норд, П. Куссмауль).
Методологическая установка словаря
B российской психолингвистике разрабатывается теория лакун66. Понятие «лакуны» трактуется достаточно широко – как «пробелы на семантической карте языка, текста и культуры, являющиеся способами существования национального сознания» [Мар-ковина, Сорокин 2008 : 4]. Оно становится собирательным для всех межъязыковых, межтекстовых и межкультурных расхождений. Это обусловливает наличие большого количества разновидностей лакун , например, классификация Ю. А. Сорокина и И. Ю. Марковиной включает более 40 видов и подвидов лакун [Там же, с. 47]. Лакуны систематизируют67 на различных основаниях: по системно-языковой принадлежности (межъязыковые и внутриязыковые), по парадигматической характеристике (родовые и видовые), по степени абстрактности содержания (предметные и а бстрактные), по типу номинации (номинативные и стилистические), по принадлежности лакуны к определенной части речи (частеречные) [Попова 2003 : 19-20]. Среди межъязыковых лакун различают лексические , грамматические и стилистические [Марковина, Сорокин 2008 : 23; Эртельт-Фиит, Денисова-Шмидт 2007 : 42]. Далее лексические лакуны можно систематизировать на основании принадлежности к определенной части речи.
Опыт систематизации лакун в рамках психолингвистического подхода представляет огромный интерес. Поскольку лакуны и межъязыковые лексические безэк-виваленты являются ч ленами бинарной оппозиции, типологию языковых лакун возможно использовать применительно к систематизации БЭЛ. Однако в этнопсихолинг-вистике затрагиваются не все пласты БЭЛ, в частности безэквивалентные единицы, возникшие вследствие расхождения словообразовательных возможностей языков, временные, случайные безэквиваленты, поэтому существующие здесь классификации будут неполными с точки зрения теории перевода.
Весьма значимыми для переводческих исследований являются вопросы истолкования лакун, причин их возникновения и разновидностей, разрабатывающиеся в рамках данного научного направления. Психолингвистический подход позволяет не только вскрыть различия, но и показать, что стоит за этими особенностями в образе мира носителя той или иной культуры, объяснить, почему межкультурное общение является патологическим (по Е. Ф. Тарасову): коммуниканты, как правило, располагают только общностью кода (то есть языка) и не располагают общностью знаний, поскольку принадлежат к разным культурам [Уфимцева 2006 : 94]. БЭЛ непереводима, так как переводческий эквивалент не будет обладать равноценным воздействием на неносителя яз ыка. «За словом стоит гораздо больше знаний, чем мы привыкли думать, это не только значения и смыслы, за словом стоит определенный фрагмент образа мира… За словом родного языка стоит множество знаний и умений, связанных с культурным предметом, которое оно (слово) обозначает, а когда мы переходим на язык другой культуры, то мы можем усвоить, как правило, только знания. Слово родного языка несет в себе потенциальную энергию живого действия, а слово чужого языка такой потенциальной энергией не располагает» [Там же]. Раскрываются причины непереводимости на этапе восприятия.
В последние годы появился ряд работ68, в которых речь идет о способах компенсации лакун в переводе. Термин «лакуна» проникает и в отечественную теорию перевода. Л. С. Бархударов выделяет среди БЭЛ «случайные лакуны»69. Они включают единицы словарного состава одного из языков, по каким-то причинам не имеющие соответствий в виде слов и устойчивых словосочетаний другого языка [Бархударов 1975 : 93]. Термин «случайные безэквиваленты» (из классификации Л. К. Латышева) позже использовал В. Г. Гак [Гак, 1975, 1977], но уже с другим значением, понимая под лакунами не сами лексические единицы, а их отсутствие. Лакунами он назвал «пропуски в лексической системе языка, отсутствие слов, которые, казалось бы, должны были присутствовать в языке, если исходить из его отражательной функции (то есть его задачи обозначать явления объективной действительности) и из лексической системы языка» [Там же, с. 261]. Дальнейшей теоретической разработки в рамках лингвистического переводоведения этот разряд БЭЛ (случайные лакуны) ни у отечественных, ни у зарубежных теоретиков перевода не получил. «После Л. С. Бархударова, давшего определение случайной лакуны, переводоведы не сделали ни шага вперед. Целый ряд вопросов, касающихся критериев определения случайных лакун и их учета при переводе, остается открытым» [Ермолович 2009 : 60]. Идея изучения этого слоя лексики нашла воплощ ение в диссертации М. Д. Бекасова [Бекасов, 2012]. Он рассматривает роль межъязыковой лексической лакунарности в тематической организации ИТ и ПТ и при установлении эквивалентности ИТ и ПТ. В качестве объекта исследования автор рассматривает «лексические и фразеологические единицы, являющиеся так называемыми случайными лакунами, то есть слова и устойчивые словосочетания, безэкви-валентность которых не связана с этнокультурной спецификой обозначаемых ими понятий» [Бекасов 2012 : 3]. В нашем понимании это не лакуны (пустоты в языковой системе), а один из видов БЭЛ – случайные безэквиваленты.
В современных исследованиях предпринимаются попытки ввести новый тер мин для именования БЭЛ. В частности, П. Н. Донец предлагает использовать термин «специалия» «как единицу максимально высокого уровня обобщения, охватывающую все виды специфики культуры, языка, а также речи и текстов на этом языке (дискурса). Вместе с лакуной специалия образует бинарную единицу контраста» [Донец 2003 : 187]. П. П. Михайлов вводит термин «безэквивалентонимы» для обозначения лексических единиц исходного языка, которые не имеют в словарном составе переводящего языка эквивалентов, то есть единиц, при помощи которых можно передать на аналогичном уровне плана выражения все релевантные в пределах дан ного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной лексической единицы [Михайлов 2009 : 11]. Однако в переводческом дискурсе дальнейшего распространения эти термины не получают.
Мы разделяем мнение ученых, считающих термин «безэквивалентная лексика» наиболее емким и всеобъемлющим, объединяющим разные по природе лексические единицы, отражающие различия как экстралингвистического, так и лингвистического характера [Перцев 2009 : 12]. Думается, в переводческих исследованиях нужно придерживаться традиционной трактовки данного понятия и принятой в ТП терминологии: безэквивалентность, БЭЛ, приемы перевода. Считаем целесообразным сохранить термин БЭЛ в значении «лексические единицы ИЯ, не имеющие естественных (а не созданных путем использования переводческих приемов) эквивалентов в ПЯ» в силу давней традиции его употребления в рамках п ереводческого дискурса. Кроме того , это мотивированный термин с прозрачной семантикой, которая позволяет сост авить представление о называемых термином понятиях: «безэквивалентность» – отсутствие отношений эквивалентности между двумя языками на каком-либо уровне, «безэквивалентная лексика» – отсутствие естественного эквивалента слову ИЯ в ПЯ.
Работа со списком словарных реалий
Конец ХХ – начало XXI в. называют временем расцвета лексикографии. Оно характеризуется лексикографированием языковых единиц различных уровней, ранее остававшихся за пределами словников, дальнейшей дифференциацией и интеграцией информации о единицах в существующих типах словарей, сокращением времени ее лексикографической обработки и включения в словник, изменением носителей информации, разработкой новых видов лексикографического представления, в частности корпусной и интернет-лексикографии, что вызывает появление новых типов и жанров словарей и заставляет лексикографов вновь и вновь обращаться к проблеме их обобщения и систематизации, описывая новейшие словари на основе различных признаков. К настоящему времени разработано множество типологий словарей [Апажева, 2005; Виноградов, 1977; Гак, 1988; Герд, 2005; Городецкий, 1983; Денисов, 1974; Дубичинский, 2009; Згуста, 1971; Караулов, 1981; Касарес, 1958; Козырев и Черняк, 2000; Лукьянова, 2003; Морковкин, 1970; Ожегов, 1974; Шимчук, 2009; Щерба, 1958 и др.]. Подвергнув анализу существующие типологии и классификации, Е. В. Жучкова выявила три принципа типологического описания словарей: оппозиции, основания и параметры [Жучкова 2008 : 10]. Опишем новую лексикографическую разработку в рамках сложившихся подходов, что позволит не только всесторонне ее охарактеризовать, но и определить место среди существующих словарей.
К проблеме типологии словарей по принципу оппозиций впервые обратился Л. В. Щерба в статье «Опыт общей теории лексикографии» [Щерба, 1958]. Обобщив лексикографический опыт отечественных и зарубежных коллег, он выделил шесть противопоставлений различных типов словарей [Щерба 1974 : 45]: 1) лингвистический (дает описание слов как элементов конкретной яз ы-ковой системы) – энциклопедический словарь (характеризует через слова стоящие за ними понятия и предметы); 2) словарь акаде мического типа (описывает лексическую систему определенного языка) – словарь-справочник (отражает нормы устной и письменной речи); 3) тезаурус (приводит все слова, встретившиеся в данном языке хотя бы один раз, указывает семантические отношения между ними) – обычный словарь (содержит употребительные, но не все слова и ограниченный иллюстративный материал, достаточный для определения слова); 4) обычный (дает лексику в алфавитном порядке от знаков к значениям – идеологический словарь (классифицирует слова-понятия по лексико-семанти-ческим группам и полям); 5) толковый (раскрывает и поясняет значения слова для носителей языка) – переводной словарь (содержит в сопоставлении слова одного языка и их переводные эквиваленты на другом языке); 6) неисторический (представляет лексику в синхронном аспекте) – исторический словарь (отражает историю слов на протяжении определенного периода времени, фиксируя последовательные изменения лексической системы языка в целом).
Данные противоположения позволили составить типологию словарей в соответствии с их структурой и описать словарь в его противопоставлении к другим. Представленные типы можно разделить на подтипы и среди них выделить различные разновидности.
С того времени сложились определенные традиции и накопился богатый опыт составления словарей. Однако идеи Л. В. Щербы не потеряли своей актуальности и легли в основу ряда работ по данной проблематике.
Развивая идею противоположений, современные исследователи выделяют 10 типов лексикографических представлений: лингвистические – энциклопедические, синхронные – диахронические, специализированные – универсальные, одноязычные – переводные, словари-справочники – словари активного типа, тезаурусы – дифференциальные, алфавитные – идеографические, прикладные – теоретические, большие – средние – малые, бумажные – электронные, подчеркивая вместе с тем, что эти противоположения относительны и для построения общей типологии словарей «можно использовать важнейшие из них» [Шимчук 2009 : 10-18]. Лексикографы полагают, что классификация на основе противоположений позволяет описать прежде всего толковые и переводные словари [Козырев, Черняк 2004 : 31].
Представим переводной словарь нового типа с помощью данных оппозиций, не останавливаясь на них подробно в силу их общеизвестности. ДПС – это лингвистический словарь (объектом описания являются языковые единицы), дифференциальный (посвящен одной группе лексики), специализированный (представляет единицы в аспекте перевода), переводной (двуязычный), диахронический (охватывает определенный период), алфавитный (входные единицы расположены в алфавитном порядке), словарь-справочник (содержит краткое толкование реалий в качестве справок, контекстный и графический иллюстративный материл, необходимый для понимания ПТ неносителям ИЯ, что указывает на принадлежность словаря пассивного типа) и одновременно словарь активного типа (единственный источник вариантов перевода БЭЛ, помогающий создавать новый текст на языке перевода), признак «большой – средний – малый» является нерелевантным для данного типа словарей (БЭЛ составляет сравнительно небольшой пласт лексики любого языка, но по размеру и объему словари БЭЛ будут различаться в зависимости от языковой пары и того, охватывает словарь все безэквиваленты или только один вид: полный и неполный; важно также, насколько полно и глубоко охвачена переводческая традиция (количество переводных соответствий и временной период), прикладной (создан для широкого круга пользователей – как носителей языка, так и иностранцев, интересующихся вопросами перевода, практикующих переводчиков, преподавателей перевода, студентов) и одновременно теоретический (может служить источником дальнейших исследований в области истории, теории критики перевода), может быть реализован как в бумажном, так и в электронном формате.
Представленная классификация не позволяет дать четкую характеристику словаря нового типа, поскольку в нем могут одновременно сочетаться оба признака оппозиции и противопоставление снимается, в то время как другие признаки остаются нерелевантными, а некоторые требуют дальнейшей дифференциации. Поскольку в задачи нашего исследования входит отражение в словаре истории перевода БЭЛ, особую важность приобретает уточнение места данного издания среди словарей исторического цикла.