Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Интерпретационный потенциал игры "The tragedy of commons": сравнительный анализ современных политических и экономических противоречий с. 22
ГЛАВА II. Теоретические и методологические возможности игровой модели Дилемма Заключенных для п игроков (n=2) в объяснении социальных конфликтов (анализ теоретических работ R. Axelrod) с. 49
ГЛАВА III. Вариативность игровых моделей в объяснении сложных политических феноменов с. 86
ГЛАВА IV. Объяснительный потенциал современных комплексных теоретико-игровых моделей с. 118
Заключение с. 165
Приложение Список источников и литературы
- Интерпретационный потенциал игры "The tragedy of commons": сравнительный анализ современных политических и экономических противоречий
- Теоретические и методологические возможности игровой модели Дилемма Заключенных для п игроков (n=2) в объяснении социальных конфликтов (анализ теоретических работ R. Axelrod)
- Вариативность игровых моделей в объяснении сложных политических феноменов
- Объяснительный потенциал современных комплексных теоретико-игровых моделей
Введение к работе
Содержание научной проблемы и ее актуальность. В структуре современной политической науки исследователями выделяются различные типы политического (политологического) знания. Прежде всего, речь идет о попытках обособить теоретическое и практико-политическое знание. В свою очередь в сферу практико-политического знания включают - экспертное, аналитическое, прикладное1.
Развитие отечественной политической науки привело к тому, что на протяжении последнего десятилетия в исследовательских подходах явно доминировали практические цели и установки, ориентированные на анализ конкретно-исторических политических процессов, а в большей степени, на поиск и формирование практических рекомендаций по актуальным политическим проблемам. Практикующий политолог неслучайно воспринимается как широким общественным мнением, так и научной корпорацией, прежде всего, в качестве эксперта, аналитика, советника.
При этом теоретические разработки чаще всего оказываются на периферии исследовательских интересов, а работы по теории политики представляют редкое исключение в современном историографическом пространстве . Однако процесс развития отечественной политической науки все более наглядно свидетельствует о том, что подобная диспропорция оборачивается существенными изъянами и для политической науки в целом, и для решения практико-политических вопросов.
В диссертационном проекте в качестве центральной ставится проблема изучения теории кооперации в контексте политологических исследовательских процедур под теорией кооперации в диссертации понимается совокупность теоретических наблюдений, взглядов, интерпретаций, объясняющих процесс солидарного взаимодействия индивидов в процессе совместной деятельности по реализации общих целей, и противоречий возникающих на уровне рационального поведения индивида и группы; основы данного подхода были сформулированы Olson М.3, Buchanan J.4, развиты Axelrod R.5, Skyrms В.6 и др.
Выбор центральной исследовательской проблемы позволяет сосредоточиться на изучении теоретических представлений о принципиально новых аспектах социального действия, отличающих существо базовых тенденций в постановке и решении социальных проблем.
Начиная примерно с 1950-х гг. в содержании западных неолиберальных концепций все более явно обозначился приоритет к новым типам социального взаимодействия, в центре которых оказывались вопросы коллективного производства, эффективного распределения и перераспределения общественных благ (public good), на этой основе стали практически вырабатываться новые теории социального государства, которые предъявляли совокупные требования к политической сфере.
Исследования Axelrod R., Buchanan J., Olson M, позволили определить общественное благо как специфический класс благ, производство которых в условиях свободного рынка либо невозможно, либо ниже оптимального уровня. Авторами выделяются два вида благ — частные и общественные. Спрос и предложение частных благ диктуется рыночными институтами, а спрос и предложение общественных благ определяются политическими институтами. Особую роль среди них играют электоральные и фискальные.
Анализ теории кооперации позволяет:
во-первых, расширить представление о теоретической сфере политического знания;
во-вторых, выявить и теоретически описать такие важнейшие параметры современной социальной солидарности как ее динамика, стабильность и эффективность.
Эти аспекты чрезвычайно актуальны и в теоретическом и в практико-политическом плане. Их специальное исследование позволяет расширить представления об основных тенденциях эволюции современного теоретического знания и одновременно дать импульс к изучению таких практически значимых проблем как межгрупповой конфликт интересов на уровне политических объединений, международную гонку вооружений.
Подобный подход может способствовать решению целого комплекса вопросов имеющих отношение к теории политики, а также расширить представления об исследовательских процедурах в политической науке.
Историографические основания диссертационного проекта.
Теория кооперации (сотрудничества), базировавшаяся на изучении феномена социальной дилеммы и ее теоретико-игрового прообраза игры «Дилемма Заключенных», была впервые разработана в книге Axelrod, R. The Evolution of Cooperation. Basic Books, 1984. В ней автор впервые попытался определить контуры теории, ее структуру и способы ее возможного использования для интерпретации конкретных исторических и политических примеров.
Первое. Автор формализовал базовые понятия теории кооперации (взаимодействие, противоречие индивидуальных и коллективных интересов, эффективность взаимодействия, и др.)
Второе. Исследователь проинтерпретировал «кооперацию», используя теорию игр, и в частности, базовые принципы игры «Дилемма Заключенных».
Третье. Р. Аксельрод предложил варианты исследования статических и динамических характеристик кооперации .
Таким образом, автор предложил принципиально иной подход к изучению «кооперации» преодолевая как политико-публицистические, так и социологические подходы к изучению данной проблемы.
Работами Boyd, R. and Lorberbaum, J. P.8, Binmore, K. and Samuelson, L.9 Goldbeck, J.10, Frank, S. A.11, Mitchell, M.12, Maynard Smith, J.13, Nowak, M.A. и Sigmund, К.14, Skyrms, В.15, Weibull, J.16 на основании теоретической разработки Holland, J. Н.17 были открыты новые перспективы, в частности были сделаны акценты на понимание кооперации как сложного многоуровневого процесса, содержащего в себе противоречия между индивидуальными и коллективными интересами, понимаемыми данными исследователями как социальная дилемма.
Стратегии, которые изучал Аксельрод, были подвергнуты последующей верификации с помощью таких операторов эволюционного
1 й
алгоритма (генетического алгоритма ) как наследственность, изменчивость и естественный отбор. Это позволило выйти на новый уровень понимания эволюционных оснований кооперации. Новизна понимания проявилась в первую очередь в анализе новых моделей на основе симуляции эволюционного процесса, что увеличило корректность получаемых теоретических результатов.
Поскольку в исследованиях Аксельрода изучались проблемы кооперации на уровне групп состоящих из двух индивидов (билатеральная кооперация), потребовалась апробация этих идей применительно к большим группам. Эта задача последовательно решалась в работах Fletcher J.A. and Zwick М.19, Yao X., Darwen P20. Характерно для позиции этих авторов было стремление к рассмотрению поставленных вопросов исключительно на уровне чистой теории без аппеляции к социальной практике. Тем не менее им удалось заметно расширить представление о границах применения теории кооперации, распространив ее на большие группы и одновременно показать эффективность использования метода компьютерной симуляции.
В ходе анализа теории кооперации (в том числе ее структурного своеобразия и методологических особенностей) все более заметной оказывалась необходимость выявления и описания базовых мотиваций и импульсов, побуждающих индивидов и группы к солидарным действиям. В значительной степени эта задача стала исследоваться Brennan G. и Buchanan J. М.21, Brennan G., and Buchanan, J. M.22 , Buchanan J. M. 23, Buchanan, J. M., Tullock, G.24, Olson M.25, Comes R, и Sandler Т.26 (в рамках исследовательского направления "Public choice theory"), предложившими в ряде своих работ теоретическое описание общественного блага. Среди особых качественных характеристик общественных благ исследователи выделили неконкурентность (non-rival good) и «неисключительность» (non-excludable good) в потреблении. Под неконкурентностью понимался тот факт, что потребление общественного блага одним индивидом не снижает уровня полезности (individual utility) получаемого от потребления блага другим индивидом (более важным оказывается сопоставление объемов потребления). Неисключительность или равное распределение в потреблении означает, по мнению исследователей, что общественное благо не может быть предоставлено исключительно тем индивидам, которые принимали участие в финансировании его производства. Напротив, уже, будучи однажды произведено, общественное благо становится доступно для потребления всеми членами того или иного общества . Последний факт приводил к фактически неразрешимым между индивидуальной и групповой рациональностью, и данный социально-политический феномен был обозначен исследователями как социальная дилемма (social dilemma, dilemma of collective action).
Для анализа историографической традиции изучения проблемы немаловажное значение имеют исследования, сложившиеся в сфере экспериментальной экономики.
В работах Andreoni, J. , Fehr, Е. и Gachter S. , Fehr, E. и Schmidt, К. M. JU , Ledyard, J.J1, активно использованы базовые идеи теории кооперации для анализа, описания и проведения поведенческих экспериментов. Например, ими были предложены эксперименты по реализации добровольного налогообложения . Данные эксперименты были проинтерпретированы исследователями как динамическая модель производства общественного блага (Public Good game или Voluntary
Contribution mechanism). В итоге экспериментов было установлено, что рыночная анархическая модель кооперации (то есть действующая без внешнего принуждения) оказывается недостаточно эффективной, поскольку количество произведенного общественного блага оказывается субоптимальным (что составляет сущность социальной дилеммы).
Исследования подобного типа открывали новые перспективы в интерпретации самой теории кооперации, поскольку дополняли ее совокупностями очень важных представлений о критериях эффективности теоретически найденных моделей.
Потребности формализации социальных практик, которые порождались современными исследованиями, очень сложно реализовались как следствие их значительного разнообразия, так и сложных внутренних структур. Именно неэффективное удовлетворение подобных потребностей очень часто рождало разочарование исследователей, оценивавших интеллектуальный опыт своих предшественников, как упрощающий и, тем самым, искажающий реальную социальную и политическую действительность.
Теория кооперации отрывала новые перспективы для нового понимания проблем социальной и политической деятельности. Весьма активно ее возможности стали использоваться сторонниками неоинституционального подхода. В работах Demsetz, Н.33, Friedman D.34, Норт Д. политика (как вариант социального взаимодействия) рассматривалась как сложная система обмена и, соответственно, анализировалась в экономических категориях. Это позволило проинтерпретировать противоречие между индивидуальной и коллективной рациональностью (свойственное для моделей кооперации) как особый тип трансакционных издержек.
Анализируемые практики подтверждали, что оптимальное для индивида может быть субоптимальным для группы и наоборот. В этом контексте основные политические институты они рассматривали как механизмы, способствующие устранению или снижению данного типа издержек.
Таким образом, в литературе 1980-х и 1990-х годов, оформилось достаточно устойчивое проблемное поле, в рамках которого:
- сформировалось представление о содержании, структуре, приемах описания «теории кооперации» ,
сложились наиболее значимые подходы к интерпретации интеллектуального потенциала «теории кооперации», пониманию ее методологических и теоретических возможностей;
- реализовались различные варианты применения самой «теории кооперации» для анализа и объяснения различного типа социальных практик.
Вместе с тем анализ литературы позволяет обратить внимание на еще неиспользованные перспективы изучения и актуализации «теории кооперации» в политических исследованиях. Перспективность подобной актуализации, на мой взгляд, определяется рядом вполне очевидных факторов.
Во-первых, с помощью «теории кооперации» могут формализоваться и описываться сложные явления конкретно-исторических, социальных и политических практик, а именно недостаток теоретического осмысления становится все более очевидным в контексте развития современной политической науки.
Во-вторых, исследовательские процедуры на базе «теории кооперации» позволяют расширить круг приемов и методов исследования за счет использования новых методологических подходов и исследовательских практик, таких как математическое моделирование, теория игр, поведенческие эксперименты, компьютерные симуляции.
В-третьих, как мне представляется, опора на «теории кооперации» позволит более эффективно преодолевать элементы публицистичности и политической журналистики в описании сложных процессов кооперации и взаимодействия, которые, во многом, определяют содержание политического.
Цель и задачи диссертационного проекта. В качестве основной избрана цель изучения и научной верификации исследовательского и методологического потенциала теории кооперации, а также всестороннего изучения вышеобозначенной социальной дилеммы. Отсюда проистекают следующие задачи: исследовать содержание, структуру, необходимые условия возникновения социальной дилеммы,
- исследовать содержание, структуру, факторы эволюционной динамики билатеральной модели кооперации,
- исследовать содержание, структуру, факторы эволюционной динамики мультилатеральной (групповой) модели кооперации,
- выявить способы описания типичных политических практик с помощью теории кооперации.
Постановка цели и исследовательских задач предопределила выбор основных источников для написания диссертационного проекта.
Исследовательская гипотеза. В современных представлениях о политике и политическом одним из наиболее распространенных является подход, объясняющий политику как столкновение индивидуальных и групповых интересов (социальную дилемму). Отсюда проистекает задача выбора, поиска объяснительных или интерпретационных моделей, которые бы позволили выявить политику как столкновение интересов, интерпретировать природу этих противоречий и, соответствующим образом, попытаться научиться управлять ими.
В качестве гипотезы я пытаюсь рассмотреть один из базовых тезисов теории кооперации, суть которого можно свести к следующему: если производство общественных благ (см. определение общественных благ на с... настоящей работы — А. 3.) осуществляется посредством чисто рыночных институтов на добровольной основе, объем их представления индивидам (членам группы) оказывается ниже оптимального. Данная ситуация описывается в политологической научной литературе как социальная дилемма (social dilemma)
Подобная гипотеза сформировалась под воздействием двух групп факторов.
Первое. Анализ научных исследований (в том числе осуществленными на базе неолиберальных принципов) политических и социальных практик, которые свидетельствуют, что в рамках самого неолиберализма дискуссии, в значительной степени определяются попытками совместить признание универсальности и всеобщности базовых либеральных ценностей, основывающихся на экономической автономности и индивидуализме, и регулятивного общественного потенциала государства (при этом государство в данном контексте не рассматривается как антитеза рыночному хозяйству).
Второе. В рамках самой теории кооперации сформировались наблюдения (выводы) о существенных различиях в механизмах и качестве производства и распределения частных и общественных благ.
Проверка этой гипотезы предопределила постановку целей и задач диссертационного проекта.
Источниковые основы диссертационного проекта. Содержание основной научной проблемы предопределило выбор в качестве основного источника исследовательских (теоретических) текстов.
Первую группу составили работы авторов теории кооперации. Прежде всего это: Axelrod, R. The Evolution of Cooperation. Basic Books, 1984; Axelrod, R. The Complexity of Cooperation. Princeton UP, 1997; Boyd, R. and Lorberbaum, J. P., No pure strategy is evolutionary stable in the repeated prisoner s dilemma game, Nature, 327: 58-59,1987; Binmore, K. and Samuelson, L. Evolutionary Stability in Repeated Games Played by Finite Automata, Center for Research on Economic and Social Theory, Working Paper 90-17, Department of Economics, University of Michigan, Ann Arbor, MI, 1990; Nowak, M.A. and Sigmund, K., Win-stay, lose-shift outperforms tit-forat, Nature 364, 56-8.1993.; Poundstone, W. Prisoner s Dilemma. New York: Doubleday. 1992; Sethi, R. and E. Somanathan. Understanding Reciprocity. Journal of Economic Behavior and Organization, 50: 1—27, 2003, и др.
В качестве источника эти тексты обладают информацией о процессе формирования теории кооперации; способах аргументации, системе основных понятий, внутренних логических взаимосвязях. При этом в данной группе работ освещаются в первую очередь теоретические аспекты простой билатеральной (bilateral) модели кооперации.
Вторую группу теоретических работ составили исследования, отражающие процесс становления мультилатеральной (multilateral) или многосторонней модели кооперации. Hardin, G. 1968. The Tragedy of the Commons. Science 162:1243-48.; Yao X., Darwen P. An experimental study of N-person iterated Prisoner s Dilemma games, Informatica, Vol. 18, pp. 435-460, 1994.
Их изучение позволило обратить внимание на то, что в законченном виде модель мультилатеральной кооперации не разработана. Важным поэтому было получить информацию как о тех аспектах, которые уже привлекли внимание исследователей, так и тех, которые остаются вне поля зрения авторов.
Третью группу составили тексты, сложившиеся в сфере экспериментальной экономики: Andreoni, J., "Cooperation in Public-Goods Experiments: Kindness Or Confusion," American Economic Review, LXXXV, 891-904. 1995.; Fehr, E. Gachter S., Cooperation and Punishment in Public Goods Experiments, American Economic Review, Vol. 90 (4); 980-994, 2000.; Fehr, E., Schmidt, К. M. "A Theory of Fairness, Competition, and Cooperation." Quarterly Journal of Economics, August, 114 (3), pp. 817-68. 1999.; Ledyard, J., "Public Goods: A Survey of Experimental Research," in: J. Kagel and A. Roth (eds.): Handbook of Experimental Economics, Princeton: Princeton University Press, 1995, и др.
Четвертую группу составили тексты, сложившиеся в сфере "Public choice theory" и неоинституционализма: Норт Д., Институты, институциональные изменения и функционирование экономики.: Фонд экономической книги "Начала", 1997.; Brennan G. and Buchanan, J. M. The Reason of Rules: Constitutional Political Economy. Cambridge: Cambridge
University Press, 1985.; Brennan G., and Buchanan, J. M. The Power to Tax: Analytical Foundations of Fiscal Constitution New York: Cambridge University Press, 1980.; Buchanan, J. M. The Limits of Liberty. University of Chicago Press, 1975.; Buchanan, J. M., Tullock, G. The Calculus of Consent: Logical Foundations of a Constitutional Democracy. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1962. Рус. Пер. - Бьюкенен Дж. Сочинения. М.: «Таурус Альфа», 1997.; Olson, М. The logic of collective action. : Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press. 1965.; Cornes, R. Sandler, T. The Theory of Externalities, Public Goods, and Club Goods. Cambridge: Cambridge Univ. Press. 2nd.ed. 1996.; Olson, M. The logic of collective action: Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press. 1965, и др.
Данные тексты позволили автору интегрировать понятие «общественного блага» в модели, разработанные в области теории кооперации.
Большинство текстов было получено диссертантом из электронных Интернет-библиотек, а также с университетских сайтов: http://www.unizh.ch/iew/wp/ (сайт Institute for Empirical Research in Economics, University of Zurich) - тексты по экспериментальной экономике, http://www.citeseer.nj .nec.com - тексты по теории кооперации и теоретико-игровым моделям, тексты, посвященные применению генетических алгоритмов в моделях кооперации, http://www.econlib.org, http://www.econpapers.hhs.se - тексты из области "Public Choice Theory" и неоинституционализма, http://www.istor.org (доступ оплачен Economics Education and Research Consortsium (EERC) - тексты по теории кооперации, и др.
Работа с этими научными материалами требовала внимательной проверки, корректности их представления и полноты представленного материала. Методологические основания диссертационного проекта.
В основу методологии исследования положена теория игр. Основания этой теории были сформулированы von Neumann, J., Morgenstem. О. Theory of Games and Economic Behavior, 3d ed. Princeton: Princeton University Press, 1953 (рус. пер.: Нейман, Дж., Моргенштерн, О., Теория игр и экономическое поведение. М.: Наука, 1970).
Согласно их представлениям любое сложное социальное действие или социальный акт может быть описан и формализован с помощью базовых понятий теории игр, таких как: игроки, стратегии, правила игры, равновесие. Это предоставляет возможности формализовать самые разнообразные социальные явления, использовать логико-дедуктивные методы, элементы математического моделирования и компьютерные симуляции.
Первоначально эти идеи были апробированы при изучении экономических процессов. Их высокая эффективность позволила распространить подобные подходы на исследования политических явлений и процессов36.
В диссертационном проекте методологический потенциал теории игр использован для изучения возможностей и проверки эффективности объяснительного потенциала теории кооперации. В основу описания динамических и статических характеристик кооперации положены формально интегрированные модели теории игр (как для п=2, так и для п 2 игроков). Макродинамические характеристики кооперации анализируются с использованием конкретных политических примеров проинтепретированных на основе формальных моделей теории игр.
Немаловажное значение в качестве методологической основы имели и экономические концепции «общественного блага» (разработанные, прежде всего, в рамках Public Choice Theory и неоинституционализма ) Это позволило автору подойти к изучению кооперации (производству общественного блага) как к формальной (как статической, так и динамической) модели, требующей привлечения данных накопленных в области теории игр и алгоритмов оптимизации (генетический алгоритм). Важнейшие аспекты кооперации - ее эффективность и стабильность изучались на основании компьютерных симуляций Yao X., Darwen Р.39, а также на основании исследований из области экспериментальной экономики Fehr, Е., Schmidt, К. М. 40, и др. (Под компьютерной симуляцией в методологической литературе понимается перевод реальных социальных, экономических, политических взаимодействий в виртуальное пространство, позволяющее симулировать те или иные социальные процессы (games played by finite automata), экспериментальное исследование которых было бы невозможным или слишком дорогостоящим из-за большого количества игроков или предельной сложности администрирования эксперимента — А.З.) Факторы, оказывающие влияние на динамическую стабильность кооперации — такие как например, эффект репутации и наказания изучались также на основании компьютерных симуляций Nowak, М.А. and Sigmund, К.41, Fehr, Е. Gachter S42.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в отечественной политической науке автором изучен весь комплекс теоретических исследований по современной теории кооперации. Это позволило:
- определить место и роль данной концепции в системе теоретических представлений современной политической науки;
- выявить методологический потенциал данной теории для объяснения интерпретации и анализа таких важнейших политических проблем как политические противоречия в формировании бюджета, фискальная политика государства, международная политическая и экономическая конкуренция, конфликт между различными политическими группами и др.;
- формализовать способы описания понятия противоречия между индивидуальными и групповыми интересами.
В диссертационном исследовании проанализированы содержание и основные этапы эволюции теории кооперации, механизмы и способы ее актуализации, выявлены факторы, влиявшие на динамику научных представлений.
В процессе диссертационного исследования основные понятия теории кооперации были проанализированы в терминах математической теории игр, что позволило выявить устойчивые признаки социальной дилеммы, интерпретируемой как противоречие между индивидуальным и коллективными интересами.
Впервые в научный оборот вынесен целый комплекс западной политологической литературы, которая до этого не была предметом политического анализа.
Практическая значимость диссертационного проекта. Основные выводы, полученные в ходе диссертационного исследования используются при подготовке чтения курса лекций по теории политики и методы политических исследований.
Структура диссертационного проекта. Диссертационный проект состоит из введения, четырех глав, заключения и приложения.
Во введении — обосновывается научная проблема, источниковые, историографические, методологические основания ее исследования.
В первой главе «Интерпретационный потенциал игры «the tragedy of commons»: сравнительный анализ современных политических и экономических противоречий» - проводится концептуальное разграничение между политическими и экономическими феноменами, изучается понятие общественного блага, процесс его производства интерпретируется как кооперация, а возникающие в рамках данного процесса противоречия между индивидуальными и групповыми интересами интерперетируются как социальная дилемма.
Во второй главе «Теоретические и методологические возможности игровой модели Дилемма Заключенных для п игроков (п=2) в объяснении социальных конфликтов (анализ теоретических работ Р.Аксельрода)» -изучается динамика простой билатеральной (аксельродовской) кооперации и дается ее политологическая интерпретация.
В третьей главе «Вариативность теоретико-игровых моделей в объяснении сложных политических феноменов: динамическая модель мультилатеральнои кооперации» - изучается динамика мультилатеральнои кооперации и факторы ее стабилизации.
В четвертой главе «Объяснительный потенциал современных комплексных теоретико-игровых моделей» - изучается многуровневые модели социальной дилеммы, а также роль государства в процессе стабилизации кооперации.
В заключении — формулируются основные выводы по диссертационному проекту.
В приложении - помещен список литературы и источников.
Апробация результатов диссертационного исследования.
Основное положение диссертации отражено в трех публикациях, выводы диссертации апробировались на общероссийских межвузовских конференциях 2003 и 2004 годов, а текст диссертации дважды обсуждался на заседаниях кафедры культуры, мира и демократии факультета истории, политологии и права Российского Государственного Гуманитарного Университета.
Интерпретационный потенциал игры "The tragedy of commons": сравнительный анализ современных политических и экономических противоречий
"Политика - пишет один из создателей теории общественного выбора {Public choice theory) нобелевский лауреат Джеймс Бьюкенен, -есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике - соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому: от местной пожарной охраны до суда (курсив мой - А.З.)"43.
В контексте данного понимания природы политики, сформировавшегося, прежде всего, в рамках теории общественного выбора и неоинституционализма44, становится весьма актуальным новый подход к анализу роли современного государства, которое, все в большей и большей степени становится политическим механизмом для осуществления экономических целей.
Так, например, реформирование государственного социализма, осуществленное в бывшем СССР и других странах социалистического лагеря, потребовало не только либерализации экономических отношений и формального введения частной собственности, но и принципиального изменения функций и способов деятельности государства, институционального разделения государства и экономики и формирования новой системы политико-экономических отношений между этими сферами. В рамках новой рыночной модели, где государство должно выступать не собственником, а гарантом прав собственности и иных прав, решающую политическую роль стало играть налогообложение (как и в современных западных демократиях). Этот факт становится очевидным, если обратить внимание на то, что в экономической системе, основой которой являются самостоятельные хозяйствующие субъекты, отчуждение части дохода, получаемого юридическими и физическими лицами от использования находящихся в их собственности активов, становится главным материальным источником деятельности государства. При этом взимание налогов — это не односторонняя передача ресурсов от одних субъектов другим, а достаточно сложная форма принудительной по своей сути политико-экономической сделки, в которой налог является платой за некоторую совокупность благ, предоставляемых государством (их принято называть общественными благами45), а перечень и ставка налогов выступают, соответственно, в качестве заявленной государством цены этих благ.
Исходя из данной интерпретации чрезвычайно важным становится вопрос о критериях разделения экономической и политической сфер. Заметим, что в контексте теории общественного выбора экономическая и политическая сферы фундаментально едины — целью и экономической и политической деятельности является производство и конкуренция за распределение и перераспределениие благ (ресурсов), при этом существенно различаются политические и экономические механизмы осуществления этой цели.
Чем же вызвано различие данных механизмов? В современной политологической46, экономической47, социологической48, а также социально-психологической научной литературе при ответе на данный вопрос уделяется особое внимание разделению существующих благ на два основных типа - частные и общественные. При этом, как раз, особый акцент делается на принципиально разные методы их производства, распределения и перераспределения, задающего рамки разделения сферы экономического и сферы политического.
Частные блага обладают следующими свойствами -конкурентностью и исключительностью в потреблении50.
Конкурентность в потреблении означает, что потребитель, пользующийся каким-либо благом, самим фактом пользования или обладания им, снижает объем доступного остальным индивидам блага на количество обладаемого им блага (subtractable good51). Исключительность в потреблении означает, что блага могут предоставляться конкретному лицу при исключении из потребления всех остальных (excludable good). Изучением процесса производства, обмена и распределения частных благ в основном занимается экономическая наука.
Общественные блага обладают иными, по сути, противоположными, свойствами: соответственно, неконкурентностью и неисключительностью в потреблении.
Неконкурентность в потреблении означает, что потребление общественного блага одним индивидом не снижает уровня полезности, получаемого от потребления того же самого объема блага другим индивидом (non-rival good). Неисключительность или равное распределение в потреблении означает, что общественное благо не может быть предоставлено исключительно тем индивидам, которые принимали участие в финансировании его производства (в более общем смысле - это блага, предоставление которых одним людям невозможно без их предоставления другим); напротив, будучи однажды произведено, общественное благо доступно для потребления всеми членами того или иного общества (non-excludable good). (См. таблицу ниже) .
Теоретические и методологические возможности игровой модели Дилемма Заключенных для п игроков (n=2) в объяснении социальных конфликтов (анализ теоретических работ R. Axelrod)
За годы проведения политических и экономических реформ Россия вступила в фазу, которую можно условно обозначить как фрагментация государства . Под фрагментацией государства мы будем понимать утрату легитимным государственным аппаратом и его представителями монопольного контроля над применением силы, правосудием и сбором налогов, не сопровождающуюся территориальным дроблением или открытым вызовом со стороны конкурирующих частных или неформальных силовых структур.
Показателем скрытой фрагментации государства, соответственно, является появление конкурирующих и неподконтрольных государству источников насилия, посредников для разрешения имущественных и иных споров, а также инстанций налогообложения на территории, находящейся под формальной юрисдикцией данного государства91. Фактически, мы столкнулись с появлением совершенно новых политических акторов, выход которых на политическую арену не был предсказан и объяснен в рамках современной парадигмы политических исследований92.
Представители власти также осознают эту проблему. В своем президентском обращении к Федеральному собранию 8 июля 2000 г. Президент РФ В.В. Путин указал, что считает наиболее слабым местом нашего государства его структурную, а не субстантивную сторону, и что меры для усиления государства также должны носить структурный характер. Он заявил, что «неэффективное государство является главной причиной длительного и глубокого экономического кризиса» и дал достаточно подробное описание симптомов появления новых, никому не подконтрольных политических акторов, фактически конкурирующих с государством:
«Мы создали «острова» и отдельные «островки» власти, но не возвели между ними надежных мостов. У нас до сих пор не выстроено эффективное взаимодействие между разными уровнями власти. [...] Центр и территории, региональные и местные власти все еще соревнуются между собой, соревнуются за полномочия. А за их часто взаимоуничтожающей схваткой наблюдают те, кому выгодны беспорядок и произвол, кто использует отсутствие эффективного государства в собственных целях. И некоторые хотели бы сохранить такое положение на будущее. Вакуум власти привел к перехвату государственных функций частными корпорациями и кланами. Они обросли собственными теневыми группами, группами влияния, сомнительными службами безопасности, использующими незаконные способы получения информации. Между тем государственные функции и государственные институты тем и отличаются от предпринимательских, что не должны быть куплены или проданы, приватизированы или переданы в пользование, в лизинг .» Однако внятного политологического объяснения «перехвата государственных функций» и «неэффективности государства» нет94. Одной из причин этого, мне видится жесткое, ничем не оправданное методологическое разграничение между политической и экономической сферами и, как следствие этого, отсутствие понимания базовых мотиваций политической деятельности. Ведь капиталистические рынки -это не спонтанно возникающие хозяйственные явления, а сознательно структурируемые и регулируемые институты. Захват регулирующих институтов неформальными политическими акторами в случаях «хищнического» государства, ведет не к победе капитализма, а к выросшей до гигантских размеров гоббсовской проблеме порядка. Дело в том, что, в современном демократическом обществе, доверие к поведению как политического, так и экономического партнера основано на ограниченных социальных сетях и сообществах с персонифицированными связями. Эти связи едва ли могут служить надежной основой для кооперации, то есть, по терминологии Бьюкенена, политического обмена в сложной системе, в которую вовлечены тысячи анонимных участников.
Следовательно, единственным способом не сойти с пути устойчивого экономического развития и избежать неконтролируемого политического хаоса является внедрение детализированных правил и контроль за их исполнением со стороны компетентной бюрократии, не гонящейся за собственной прибылью.
Этот путь может прослеживаться нами с двух позиций - нормативной и эволюционной. Первая позиция исходит из желательности подобного исхода с чисто формальной точки зрения - например, на основе Парето-оптимальности95.
Однако с другой стороны необходимо понимать, что любая политическая система является продуктом политической эволюции, в которой происходит удержание удачных и элиминация нестабильных политических форм. Простая инсталляция, то есть перенос удачной политической системы на новую почву, далеко не всегда приводит к успеху, причем данный факт является одним из объяснений фактического провала современных политологических транзитологических концепции в объяснении во многих аспектах неудачного перехода постсоциалистических стран к модели рыночной экономики. При этом можно выделить основные недостатки современных политологических и транзитологических концепций - во многом искуственное разграничение между политическими и экономическими акторами, использование устаревших парадигм, сформированных в для ad hoc объяснения противостояния двух свердержав во второй половине XX в., фактическое отсутствие формальных методологических инструментов для изучения политической реальности.
Вариативность игровых моделей в объяснении сложных политических феноменов
Описание правил игры см. в разделе Теоретико-игровая модель производства общественных благ (см. выше — глава I). Случайно выбранные стратегии эволюционируют по принципу генетического алгоритма (см. выше - глава II). Для 1000 поколений стратегий играется, соответственно, 1000 игр ИДЗ для п 2 по 100 раундов ДЗ (подигр) для п 2 в каждой игре. Генетическая кодировка стратегий в ИДЗ для п 2 несколько отличается от кодировки в ИДЗ для п = 2. В ИДЗ для n = 2 игрок может ответить на конкретные ходы своего партнера, а в ИДЗ для п 2 отвечать приходится уже не индивиду, а группе, с которой он непосредственно играет. Кодируется не ход каждого конкретного партнера по группе, а количество кооперативных ходов в предыдущих раундах (память игрока), то есть степень кооперативности в группе в целом.
В вышеописанном примере мы имеем дело всего с 212 = 2048 теоретически возможных историй. Таким образом, необходимо 2048 битов для представления стратегии каждого игрока, то есть ответных ходов на каждую из 2048 теоретически возможных историй. Для любой другой ИДЗ для п 2 с памятью игроков в / ходов, каждая история для представления требует /+ / log2 п битов и всего таких историй 2 /+ log2 ". Стратегия каждого игрока представляет из себя бинарную хромосому, то есть, цепочку детерминированных ответных ходов на каждую конкретную историю (С или D). Так, в вышеописанном примере, стратегией игрока будет являться ответный ход, записанный в 1013 бите (1013 -децимальное значение 001111110101).
Динамика конвергенции в 10 ГА симуляциях ИДЗ для п = 8, 1 = 2, изображенная на графике 6, подтверждает неслучайность результатов той или иной симуляции. Степень конвергенции показывает среднюю пропорцию того или иного ответного хода закодированного геном-битом для каждой истории. Например, степень конвергенции 0,75 демонстрирует, что каждая определенная позиция бита в стратегии игрока сходится в популяции на 75% к «0» или на 75% к «1». Как видно на графике степень конвергенции претерпела изменения от довольно-таки равного стохастического распределения 0,54 до степени конвергенции выше, чем 0,77 для каждого бита (гена), что, в общем-то, относительно далеко от стохастического распределения.
Исследования Дарвен и Яо, таким образом, показали, что в отличие от ИДЗ для п=2, изученной Р. Аксельродом, в tragedy of commons стабильная кооперация возникает лишь в малых группах, а по мере ее увеличения кооперация постепенно деградирует из-за фрирайдеров. Группа числом в 5 индивидов будет являться своего рода порогом, за которым сотрудничество игроков маловероятно из-за неэффективности кооперативных стратегий по сравнению с фрирайдерскими.
The tragedy of commons в области экспериментальной экономики - Public Goods Game Однако, подтверждаются ли компьютерные симуляции Дарвен и Яо реальными эмпирическими исследованиями с участием живых людей, а не виртуальных игроков-стратегий?
Исследователи в области экспериментальной экономики хорошо знакомы с так называемой Public Goods Game которая представляет из себя экспериментальный аналог добровольной (анархической) системы сбора налоговых платежей и по своей сути концептуально соответствует ИДЗ для п 2.
Дизайн экспериментальной игры состоит в следующем: набирается группа (чаще всего от 4 до 8 человек) добровольных участников, разумеется, совершенно не знакомых ни с экспериментальной экономикой, ни с политологической теорией кооперации. Далее, каждому участнику экспериментатор выдает определенную одинаковую сумму денег (или суррогатных денег - tokens, которые после завершения эксперимента обмениваются организаторами на настоящие деньги). После этого каждому участнику предоставляется выбор из двух альтернатив инвестирования полученных им денег. Первая альтернатива состоит в инвестировании денег на частный счет (А - private account), вторая — в инвестировании на публичный счет (В - public (or group) account). Вторая альтернатива называется исследователями voluntary contribution и соответствует ходу С в ИДЗ для п 2. Деньги, помещенные индивидом на частный счет, остаются при нем (D в ИДЗ для п 2), деньги, инвестированные на публичный счет, мультиплицируются экспериментатором в соответствии с положительной процентной ставкой (в некоторых экспериментах вклад умножается в разы), и после этого разделяются между участниками эксперимента на равные доли - MPCR -marginal per capita return. Так, если игрок инвестирует 1 денежную единицу на частный счет, то она так и сохранится у него нетронутой, а если он инвестирует свою долю (1) на публичный счет, то MPCR может составить, например, 0,4 этой единицы, то есть каждый игрок получит по 0,4 единицы на одну вложенную каким-либо игроком (в том числе и он сам). Важно, чтобы MPCR был меньше 1, в противном случае, фрирайдерство стало бы бессмысленным. Описанная процедура повторяется в течение нескольких раундов (чаще всего - от 10 до 25).
Мультиплицирование вклада экспериментатором имитирует потенциальную выгоду от кооперативных действий игроков (представьте себе налоги, которые идут на постройку дороги или на содержание милиции, etc.). Индивидуальные действия в сфере коллективных действий неэффективны - сотрудничество помогает индивидам осуществить предприятие либо непосильное для каждого в отдельности (постройка дороги), либо сберечь огромные средства за счет экономии от масштаба (scale economy) - специализированная система коллективной безопасности значительно дешевле, чем индивидуальные «крыши». Равный раздел увеличенного вклада имитирует неконкурентный, непривилегированный (non-excludable good), общий и равный доступ к произведенному благодаря сотрудничеству индивидов общественному благу (дорогой могут пользоваться все, а не только те, кто вложил в нее средства, милиция охраняет тоже всех). Естественно, полная свобода делать любые вклады на публичный счет или не делать их вообще, при гарантированном получении своей равной доли мультиплицированных экспериментатором публичных вкладов других игроков создает благодатную почву для фрирайдерства, что и следовало ожидать от игры, в точности имитирующей ИДЗ для п 2 на почве экспериментальных исследований поведения Homo sapiens.
Объяснительный потенциал современных комплексных теоретико-игровых моделей
Проанализированный в предыдущих главах материал позволяет нам расширить понимание сущности социальной дилеммы и проинтерпретировать ее в рамках теории межгруппового конфликта.
Современная теория межгруппового конфликта143 признает межгрупповые конфликты рациональными "в том смысле, что группы в действительности имеют несовместимые цели и конкурируют между собой за ресурсы, объем которых конечен и недостаточен для удовлетворения нужд всех членов групп"144. Хотя это предположение о рациональности относится к конкурирующим группам, оно, в контексте уже описанной нами выше модели, расширяется и по отношению к индивидуальным членам группы. Иными словами, если существует рациональная конкуренция на уровне индивидов, было бы вполне разумно предположить, что она существует и на уровне групп. Исследователи часто изображали реалистическую теорию конфликта как "по существу экономическую теорию", которая предполагает, "что люди эгоистичны и будут стремиться к максимизации их собственной выгоды".
Другие исследователи межгруппового конфликта, однако, осознали, что, то, что является лучшим для группы - не обязательно является оптимальной стратегией для индивидуального члена группы. Например, Кэмпбэлл заметил, что "групповая оборона той или иной территории всегда требовала, чтобы солдат оставлял в течение долгого времени его собственную жену, детей и дом"146. Точно так же Dawes отмечал, что "солдаты, которые сражаются на поле брани, вполне разумно могут заключить, что независимо от того, что делают их товарищи, им лично лучше не рисковать своей жизнью; однако если никто не будет давать отпор врагу, результатом будет бегство и резня, что будет наихудшим результатом для всех".147 Коллок148 проиллюстрировал эту проблему следующим образом - "все члены группы извлекают выгоду, если действия группы направлены на защиту общих интересов ее членов, но даже умеренно эгоистичные членов группы могли бы колебаться перед соединением для возможно фатальных действий".
Конфликт между коллективным интересом группы и интересом ее индивидуальных членов, упомянутых этими исследователями, является неизбежным. Это происходит из-за того, что выгоды, связанные с исходом межгруппового конфликта (например, захват территории, политической власти, статуса, etc..) также как и в the tragedy of commons являются общественным благом, которое является неисключительным для всех членов группы, независимо от их вклада в успех их группы. Так как вклад в исход межгруппового конфликта влечет за собой для входящих в противоборствующие группы индивидов определенные личные издержки (например, времени, денег, физического усилия, риска получения ранения или смерти), рациональные члены группы всегда будут иметь стимул к осуществлению стратегии фрирайдера. Проблема, как мы уже отмечали, опять таки, состоит в том, что, если каждый в группе будет отказываться от сотрудничества, группа останется на субоптимальном уровне производства общественного блага, или вообще перестанет существовать как единое функциональное целое.
В то время как проблема фрирайдинга как причины внутригруппового конфликта и нестабильности функционирования групп (в виде вышеописанной модели the tragedy of commons достаточно хорошо известна в кругу западных (прежде всего американских) политологов и социологов, эффекты фрирайдинга на течение и исход конфликта на межгрупповом уровне, привлекают удивительно мало внимания. Как отмечает Коллок149 "проблема конфликта интересов (на межгрупповом уровне) состоит даже не в том, как группы преодолевают внутренние препятствия коллективному действию, а скорее в том, почему члены различных социальных групп считают, что их интересы находятся в состоянии конфликта". Конфликт между интересом группы и индивидуальным интересом, фактически, является ключом к пониманию межгрупповых конфликтов. Потребность в мобилизации индивидуальных усилий членов группы (требование альтруистического по отношению к членам группы поведения) вопреки рациональному стимулу к уклонению от них (фрирайдингу) требует мощных "механизмов солидарности" (solidarity mechanisms150) в рамках межгрупповой конкуренции. Исходя из них подчеркиваются коллективные цели группы и ее общая идентичность (group identity), укрепляется этика альтруизма на основе группы, пропагандируется патриотизм, увеличивается наказание диссидентов, манипулируется (в сторону очернения) восприятие членов противоборствующей группы151. Несмотря на то, что основной функцией этих структурных и мотивационных процессов является облегчение кооперации в пределах группы, они неизбежно вносят вклад в эскалацию межгруппового конфликта.
Например, Гилберт заметил, что активисты контроля над ядерными вооружениями в Соединенных Штатах часто обвинялись в недостатке патриотизма и поддержки американских национальных интересов. Он утверждает, что главная причина, того, почему индивидуумы не выступают против ядерного оружия, состоит в том, что они вынуждены демонстрировать свою преданность, прежде всего, национальным интересам. Практически то же самое можно сказать и о катастрофической ситуации с призывом в армию в нашей стране. Потрясающая по масштабу неэффективности система сохраняется в силу боязни граждан проявить нелояльность по отношению к сконструированным (в большей степени искусственно) властной элитой национальным интересам (вышеописанное фиктивное общественное благо).