Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Развитие и организационно-правовой статус органов межевания и межевого суда 21
1.1. Возникновение и развитие институтов межевания и разрешения межевых споров 21
1.2. Особенности организации учреждений по делам генерального межевания 54
1.3. Организационно-правовая основа деятельности судебных учреждений по делам специального межевания 86
Глава II. Порядок разрешения межевых споров в России в XVIII – начале XX вв 112
2.1. Процессуальный порядок разрешения споров по делам генерального межевания 112
2.2. Судебное разрешение споров по делам специального межевания .142
2.3. Развитие институтов посреднических комиссий и кадрового обеспечения межевых органов 163
Заключение 186
Источники и литература 197
- Возникновение и развитие институтов межевания и разрешения межевых споров
- Особенности организации учреждений по делам генерального межевания
- Процессуальный порядок разрешения споров по делам генерального межевания
- Развитие институтов посреднических комиссий и кадрового обеспечения межевых органов
Возникновение и развитие институтов межевания и разрешения межевых споров
На всем протяжении развития российского государства важнейшую роль в жизни общества играли земельные правоотношения. Безусловно, радикальное изменение в системе землепользования, произошедшее во второй половине XVIII века, не стало единовременным шагом. Предпосылки этого появились в более ранние периоды развития государства, что явилось закономерным явлением, поскольку по мере усложнения общественной жизни и развития товарного хозяйства возрастала ценность сельскохозяйственных угодий, а значит, требовалось точное определение их границ, т.е. межевание.
Можно вполне согласиться с А.Ф. Малиновским, которые определил межевание как «...постановление и утверждение границ между различными владениями», имеющее свой целью «...обмежевать все земли в государстве и привести в известность сколько их в каждом ведомстве»23.
Говоря современным языком, мы можем охарактеризовать межевание как систему технико-юридических действий по установлению границ между различными землевладениями.
Под термином «межевой суд» мы понимаем основные способы разрешения возникавших при межевании споров при обязательном участии судебных или административных органов государства.
В целом историю межевания можно условно разделить на три основных периода. Первый период длился с момента возникновения основ государственной власти в Древней Руси до Манифеста 1765 г.24, которым было объявлено генеральное межевание в Российской империи. В контексте предлагаемой периодизации нужно отметить несколько существенных моментов. Так, по объективным причинам, невозможно установить точное начало первого периода развития системы размежевания земельной собственности. Момент же окончания первого периода определяется не только официальным объявлением генерального межевания, но и связанными с ним правовыми последствиями, напрямую касавшихся землевладельцев. Во-первых, все существовавшие до 1765 г. постановления, касающиеся межевания и межевого суда утратили свою силу, а взамен них была издана особая межевая инструкция25. Во-вторых, что еще более важно, 1765 г. признавался последним годом срока давности, на основании которого утверждались бесспорные границы земельных владений.
Второй период начинался с 1765 г. и продолжался до 1836 г., когда вступило в силу Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «О преуготовительных мерах к специальному размежеванию земель» от 8 января 1836 г.26 Данный период был отмечен определенными достижениями российского правительства: ликвидацией чересполосного землевладения и зарождением государственного земельного кадастра. Кроме того, в 1836 г. распорядительная часть межевого ведомства была передана в отдельное управление главному директору Межевого корпуса27.
Наконец, третий период развития государственного межевания был отмечен фактическим окончанием генерального размежевания и переносом внимания государства на межевание специальное. Конечной датой данного периода был 1917 г., ознаменовавшийся сломом старой правовой системы.
Необходимо отметить, что некоторые дореволюционные исследователи предлагали свою периодизацию. Так В.П. Мордухай-Болтовский выделяет четыре периода: от зарождения государства до реформ Петра I; от правления Петра I до 1754 г., даты опубликования первой всероссийской межевой инструкции; от 1754 до 1765 гг. и от начала генерального межевания в 1765 г. по настоящее ему время28. Схожей периодизации придерживается и С.Д. Рудин, исключая только период правления Петра I как отдельный период29. По понятным причинам конечной даты развития межевания и межевого суда никто из дореволюционных правоведов не называл. Мы также можем в целом согласиться с указанной периодизацией, однако считаем нецелесообразным отдельно выделять период, границей которого служит 1754 г. Это объясняется тем, что первая межевая инструкция 1754 г. на практике не повлекла за собой каких-либо значительных изменений в институте межевания и межевого суда.
Проанализируем первый период развития межевого суда. Сразу необходимо отметить, что с точки зрения современной науки невозможно точно определить начальную дату развития межевания в России. Мы можем лишь сказать, что зарождение процедуры определения земельных границ в период Древней Руси приходится примерно на IX в., когда начали складываться две основные формы землевладения: княжеский домен и вотчинное землевладение. Правовыми основаниями для владения землей являлись пожалование, наследование, покупка и занятие пустующих земель. Позднее отношения по поводу владения землей были частично регламентированы Русской Правдой через обозначение знакомых нам сделок с недвижимостью – наследования, купли-продажи и т.д.
Вместе с тем на начальном этапе развития русского права почти не встречается никаких указаний на межевание в России. Способом разрешения споров, возникавших по поводу границ землевладений, вначале был жребий, известный еще с библейских времен и упомянутый Нестором в «Повести временных лет»: «Симъ же, и Хамъ и Афетъ, раздъливши землю, жребьи метавше не переступати никому же въ жребий братенъ, живяху каждо в своей части»30, сохранившийся до начала XX в. в обычаях общинных крестьян распределять подобным образом участки общинной земли.
Только в Пространной Русской Правде имеются первые конкретные правовые нормы, обеспечивающие сохранность границ земельного владения. «Аже межю перетнеть бортьную, или ролеиную разореть, или дворную тыномь перегородить межю, то 12 гривенъ продажи. Аже дубъ подотнеть знаменьныи или межьныи, то 12 гривенъ продаже»31. Поясним, что бортная межа разделяла часть леса и отмечалась на деревьях, дерево же можно было «перетнуть», то есть срубить и уничтожить межевой знак. Ролейная межа разделяла пахотные поля, поэтому ее можно было «разорать», то есть распахать.
Данная норма, помимо всего прочего, доказывает нам то, что русское право еще до написания Русской правды уже знало, по крайней мере, три вида границ, а, следовательно, и различные виды земельной собственности – пахотные поля, леса, дворы. В то же время в древнерусских актах границы владения определялись весьма неточно, например «куда плугъ и топоръ и коса и соха ходила» и даже «поемомъ водъ, полетомъ птицъ и коровьимъ рыкомъ»32. Причиной подобного условного описания границ служило то, что земли было много, населения мало, а поэтому еще земля не имела достаточной ценности, всякий мог беспрепятственно обрабатывать е в том количестве, в каком считал возможным, в силу чего единицей измерения количество земли была лишь физическая возможность ее обработки.
Кроме материальных норм в текстах Русской Правды можно увидеть и определенный порядок разрешения земельных споров. Процедуры рассмотрения и разрешения спорных ситуаций касательно земельных границ в XI в. была следующей. Дело начиналось с подачи заявление князю или его судьям о предмете жалобы, затем сторонами представлялись судебные доказательства, которые могли быть следующими: показания свидетелей (видоков и послухов), присяга (рота); по итогам процесса виновный платил в пользу князя штраф – продажу, а оправданный – судебные пошлины судье и писцу. Если спор шел о разделе наследства, то тот из княжеских слуг, который ходил на место его нахождения для раздела имущества, также получал определенное вознаграждение («Аще братья растянутся перед князем о статке, то который дътский идет их дълити, тому взятии гривна кунъ»33.
В последующий период истории российского государства под влиянием татаро-монгольской оккупации развитие русского межевания и межевого суда было акцентировано на экономической составляющей земельно-межевого дела. Описание землевладений различных княжеств с точки зрения финансовой составляющей было обязано, прежде всего, процедуре сбора дани татаро-монголами, которые сначала взимали ее самостоятельно через своих чиновников, а затем поручили это русским князьям, определив им приблизительный размер общей суммы взыскиваемой дани.
Для этой цели им было необходимо знать хотя бы примерное количество землевладельцев и размер их земельных участков, руководствуясь тем или иным способом деления плательщиков дани на податные единицы. В настоящее время невозможно подробно восстановить всю процедуру подобных переписей, однако можно согласиться с мнением И.Е. Германа и К.А. Неволина, которые утверждали, что татарские переписи происходили довольно часто, производились они приезжавшими в различные княжества татарскими писцами и численниками, которые переписывали по населенным пунктам всех жителей, исключая лиц, принадлежащих к духовенству, и что вслед за этими переписями, кроме дани и повинностей в натуральной форме, взималась еще и подать «поплужная», сумма которой рассчитывалась, исходя из количества земли34.
Подтверждением реального использования монголо-татарами термина «поплужная» дань может служить, например, известный ярлык хана Узбека митрополиту Петру: «Дань ли на нас емлют, или иное что ни буди: тамга ли, по-плужское ли, ям ли, мыт ли, мостовщина ли, война ли, ловитва ли коя ни буди наша»35. Точно нам известно о трех подобных масштабных переписях: в 1245, 1257 и 1273 гг.36, но, скорее всего, подобных мероприятий, не отраженных в летописях, на Руси было значительно больше.
Особенности организации учреждений по делам генерального межевания
Главными целями государственного межевания в Российской империи были следующие: определение общего количества земель в государстве, как принадлежащих казне, так и частным землевладельцам; утверждение правильных и точных границ земельных владений для предотвращения споров между совладельцами. При этом важнейшей особенностью межевания, осуществляемого государством, было его разделение на два основных вида: генеральное и специальное. Первое производилось для определения окружных границ земельных владений крупных землевладельцев, городов, церквей и т.д. а второе для определения границ участков средних и небольших собственников112. Отметим, что генеральное межевание не только разграничивало между собой частные землевладения, но и отделяло их от казенных земель, принадлежавших государству113. Указанное деление межевания влекло за собой ключевые отличия не только в его целях, но и в большинстве сопутствующих правовых институтов, в том числе и в процедуре разрешения межевых споров.
Генеральное межевание началось в 1766 г. с центральных губерний Российской империи, и на протяжении последующих 30 лет была обмежевана значительная часть территории европейской части страны. Естественно, что такой колоссальный объем работы было попросту невозможно осуществить силами существовавших на тот момент землеустроительных органов. Единственным эффективным решением на тот момент было создание совершенно новой структуры, которая и осуществляла бы процесс межевания. Однако перед правительством Екатерины II встал и другой вопрос: как разрешать большое количество межевых споров, которые неизбежно возникнут в ходе осуществления государственного размежевания на территории огромной империи?
Здесь необходимо еще раз упомянуть о специфике межевых споров. Основным признаком, отличавших их от других категорий земельных споров было отсутствие спора о праве, поскольку оспаривались лишь границы землевладений, а не право собственности на них. Естественно, это накладывало свои отпечатки и на процедуру разрешения межевых споров, поскольку правоприменителям чаще всего требовались не познания в области права, а, напротив, технические и землемерные навыки.
Опираясь на данные факты, комиссия о государственном межевании предложила, казалось бы, самый простой, если не сказать примитивный путь: наделение уполномоченных межевых органов функциями по рассмотрению и разрешению межевых споров.
Однако не следует забывать тот факт, что данный путь модернизации судебной системы остается актуальным и на сегодняшний день. Как обоснованно отмечают некоторые ученые114, модернизация судебной системы в Российской Федерации может идти в направлении создания специализированных органов правосудия, примером чего может служить суд по интеллектуальным правам в структуре российских арбитражных судов. Кроме того, до сих пор продолжается дискуссия о самой необходимости создания отдельных специализированных судов, утверждая, например, что законодателю следует остановиться не на концепции специализации судов (например, административных, ювенальных, земельных и т.д.), а на вопросе специализации судей, работающих в уже действующей в настоящий момент судебной системе115.
Вернемся к судоустройственной части межевого суда в Российской империи. Как известно, система гражданских судов, действовавшая в первой половине XIX в., включала общие и специальные судебные органы. Заметим, что в контексте настоящего исследования скорее будет подходить термин не судебный, а «квазисудебный орган», поскольку университетский, церковный, горный, торговый и прочие специальные суды того периода зачастую являлись не судами в современном понимании, а органами исполнительной власти.
При этом под квазисудебным органом (квазисудом) в контексте настоящего диссертационного исследования мы понимаем государственный орган, осуществлявший правосудие и обладавший исключительной компетенцией по рассмотрению дел. Круг последних формировался или по предметному принципу, т.е. в зависимости от категории дела, или по субъектному, т.е. на основе специфических характеристик участников процесса116. Естественно, что данных органах отсутствовало отделение от исполнительной власти. При этом принадлежность подобных органов к разряду квазисудебных вовсе не исключает возможности их приближения либо к структурам исполнительной власти, либо, напротив, к судам общей юрисдикции117.
Что касается причин создания специальных судов, а также квазисудов в дореволюционной России, то основная из них упоминалась уже неоднократно: это усложнение экономико-правовой системы в XVIII-XIX вв. и увеличение числа обращений в судебные органы. Кроме того, возросшая сложность споров объективно потребовали создания профессиональных специализированных судов, способных рассмотреть спор с учетом специфики того или иного права, подлежащего защите. При этом рассмотрение коммерческих или церковных споров, разрешение проблемных ситуаций, связанных с горнодобывающей, лесной и иной деятельностью, как правило, требовало наличия специальных знаний, восполнить отсутствие которых у суда не всегда могло простое привлечение сторонних экспертов. Весомым плюсом специализированного судопроизводства было также более быстрое (а главное более дешевое) рассмотрение отдельных споров, по сравнению с общими гражданскими судами.
К аналогичным выводам о причинах создания квазисудебных органов, приходят сторонники концепции административной юстиции, причем как у нас в стране118, так и за рубежом119.
Отметим, что специальные суды по земельным и связанным с ними вопросам существуют в зарубежных странах и в настоящее время. В частности, в Великобритании функционирует такой квазисудебный орган как трибунал по земельным спорам, на Мальте созданы суды по вопросам земель, решения которых могут быть обжалованы в Арбитражный земельный совет. На Кипре и в Швейцарии существуют специальные суды по вопросам аренды земли, в Турции – специальные суды по кадастровым спорам, в Дании – трибуны по вопросам аренды, в Норвегии – специальные суды по земельным вопросам, в Финляндии – суды по земельным спорам в отношении землеотводов и т.д.120.
Рассматривая компетенцию вышеназванных судов и квазисудов, мы можем увидеть сходство с межевым судом в Российской империи, который также делал акцент на конкретные процессуальные действия, связанные с землеустройством. Данное сходство не является случайным, поскольку возросшее количество и особая специфика межевых споров привели российское государство не только к необходимости проведения всеобщего межевания, но и потребовали создания новой модели судопроизводства, основываясь на моделях, которые успешно функционировали в европейских странах.
Перед тем как перейти к рассмотрению организационной структуры межевых органов, мы считаем необходимым кратко охарактеризовать саму процедуру генерального межевания, что позволит нам более ясно понять специфику организации и функционирования межевых учреждений.
Здесь следует отметить основной принцип генерального межевания – земельные измерения по дачам. Дачей, согласно межевому законодательству, называлась условная территориальная единица, которая включала в себя один или несколько населенных пунктов и других объектов недвижимости121. Например, в качестве отдельной дачи могли быть отмежеваны как отдельное дворянское землевладение, так и завод, несколько поместий или заводов и т.д.
Полевые измерения проводили землемерные команды, которые обычно состояли из старшего землемера, его помощника, старшего и младшего учеников землемерного училища, одного или двух канцеляристов, а также нескольких солдат для технической работы. Владельцы дач, подлежащих межеванию, предварительно должны были извещаться повестками о начале межевых работ. Для предотвращения спорных ситуаций в процессе межевания следовало привлекать трех понятых из числа людей, давно проживавших в близлежащих населенных пунктах. В случае возникновения межевых споров число свидетелей увеличивалось до двенадцати человек. В то же время на практике, в зависимости от важности разрешаемого межевого спора, число понятых могло доходить до 20-30 человек, которые ставили свои подписи на межевых планах. В случае же размежевания казенных земель кроме всех вышеназванных людей требовалось и присутствие особого уполномоченного лица122.
Процессуальный порядок разрешения споров по делам генерального межевания
Отличительной чертой российского межевого законодательства являлся достаточно четко закрепленный в законе процессуальный порядок разрешения межевых споров, хотя и похожий на существовавший в общих судебных местах, но имевший ряд особенностей и отличий. Схожесть эта была не случайна, поскольку, как уже упоминалось ранее, и межевые и гражданские процессуальные законы содержались в одном и том же X томе Свода законов. Что же касается отличий, то они были вызваны, разумеется, характером предмета спора – установлением границ земельных участков. Указанный предмет спора имел как минимум две характерные черты: отсутствие спора о праве и осуществление значительного количества процедурных действий (замеров, проведения границ и т.д.) не только на бумаге, но и на самом земельном участке.
Законодательно закрепленный процессуальный порядок рассмотрения споров по делам генерального межевания начинался с перечисления оснований и порядка возбуждения спорного производства. Из анализа законодательства того периода можно легко заметить, что законодатель считал самым распространенным случаем начала рассмотрения спора заявление стороны или сторон непосредственно при проведении межевания.
В случае начавшегося спора землемер, в присутствии всех владельцев и понятых, принимал доводы спорящих сторон и записывал в полевом журнале следующие сведения: в чем состоял спор, от кого предъявлен, с какого места начался, на кого каждый из спорящих ссылался в подтверждении своих слов. После этого было необходимо измерить смежные участки заявителя спора и соседнего землевладельца, которого инициатор спора считал виновным в незаконном захвате земли. Когда спорная часть земельного участка заканчивалась, следовало оформить общий генеральный план всех спорных дач (напомним, что дачей в русском межевом законодательстве XVIII – XIX вв. называлась единица генерального межевания – земельный участок, ограниченный при генеральном межевании круговыми межами и обозначавшийся названием села или деревни без разметки границ владений в натуре). В правоустанавливающих документах на землю особыми линиями была зафиксирована следующая информация, важная для разрешения межевого спора: по каким местам каждый из владельцев отводил требуемую себе землю, до какого места отвод происходил бесспорно, откуда начался спор и до какого места продолжается; каким образом противоположная сторона отмеряет свой земельный участок251.
Важной частью межевого плана являлись так называемые экономические примечания к той или иной даче. На их основании мы можем увидеть один из основных недостатков выбранной правительство модели генерального межевания: то, что межевые дачи являлись слишком разнообразными по размерам земельных угодий и по населенности. В качестве примера можно привести дачу Бобриково Беловодского уезда, в которую входили несколько деревень. В частности, общая площадь земель указанной дачи, согласно примечаниям, составила 15 395 десятин; в 201 дворах проживало 811 душ мужского пола и 769 душ женского пола. В тоже время общая площадь земельных угодий Сергеевской волости составила 42 630 десятин, при том, что здесь в 122 дворах проживало 722 душ мужского пола и 687 душ женского пола. Более того, в даче деревень Крапивнинской волости общая площадь землевладений составила около 108 940 десятин с населением 522 и 449 душ мужского и женского пола соответственно, т.е. налицо разница почти в 10 раз по площади252.
Еще раз упомянем об основаниях возбуждения межевого спора. Исходя из вышеуказанных процессуальных действий, мы можем увидеть одно из наиболее часто встречающихся оснований – по инициативе землемеров межевых контор, а позднее и губернских чертежных. Правда при этом некоторые дела, начавшиеся по инициативе землемеров, имели целью не столько уточнение межевых границ, сколько права владения участком дачи или всей дачи, что исключало их из подведомственности специального межевого суда. Так, при рассмотрении возникшего в 1798 г. спора между коллежским секретарем Н.Н. Приезжевым и Чанышевыми из-за 66 дес. земли, по каждой даче, которые находились в Ефремовском уезде Тульской губернии выявились излишки земли. В этой ситуации следовало выяснить как собственность спорного участка, так межевые границы дач. Н.Н. Приезжев представил документы, подтверждающие свое право владения, поэтому спор был разрешен в его пользу. Одновременно Чанышевы пытались подтвердить свои права на участок казенной земли площадью 267 дес., смежный с их землевладениями, однако данные претензии были отклонены в силу отсутствия доказательств, а сам спор был отнесен к подведомственности не межевого органа, а уездного суда253.
Приведем другой пример спора о владении – дело жителей Ефимовской крепости и помещицы Мироновой об участке земли. И здесь земельный участок был передан тем, кто сумел доказать свои права документами на собственность, при этом межевой спор был опять же передан по подведомственности общим судебным инстанциям, а не специальным межевым органам254.
Если споры происходили между смежными дачами разных уездов, один из которых оставался неразмежеванным по генеральному межеванию, то землемер должен был измерить спорную дачу, не делая формальных меж и не расставляя межевых знаков на местности. Снятие планов спорных дач производилось не через уездных землемеров, а через служащих губернской межевой конторы, а позже губернской чертежной. Указанные планы, если владельцы не соглашались размежеваться «полюбовно», было необходимо представлять в межевую контору, куда являлись все землевладельцы со своими документами на землю. Естественно, что данные планы являлись одними из важнейших доказательств в ходе разрешения межевого спора.
Землемер после снятия плана со спорных дач, должен был поинтересоваться о количестве земли, принадлежавшей по документам спорившим землевладельцам и, сверившись со снятым планом, подробно объяснить, сколько они по причине своих споров лишались причитающейся «примерной» земли255 (напомним, что «примерными» землями в межевом законодательстве называлась лишняя земля, не указанная в правоустанавливающих и межевых документах, но фактически использовавшаяся землепользователем, которая при размежевании передавалась в собственность владельцу либо отходила в пользу государства). Если владельцы после этого соглашались на добровольное размежевание, то от них требовали «плюбовную сказку» по установленной в межевом законодательстве форме, а уже на ее основании производилось фактическое размежевание земли вместе с урегулированием межевого спора.
Если в поданной землемеру «полюбовной сказке» земли оказывалось больше, чем причиталось владельцу по документам, то, в случае доказательства такого подлога, следовало отобрать у виновного незаконно присвоенную землю и возвратить ее прежним владельцами, а «примерные» земли следовало за неправильный спор передать в собственность казны256. Также за умышленную приписку излишнего количества земли в поданном заявлении с виновника взыскивалась вся та сумма, которая причиталась землемерной партии на время, которое требовалось на возвращение излишне полученных земель. Если владелец указанных им излишних земель еще не получил, однако довел споры до рассмотрения в межевых органах, то, отобрав в казну «примерные» земли, следовало взыскать с него сумму, причитавшуюся землемерам за работу в течение время, необходимого для проведения меж по этому делу.
Для точного измерения фактически принадлежащей земли, не отмеченной при этом в документах, землемер был обязан выдать владельцам специальные билеты со своей печатью, в которых указывалось найденное им по вновь составленному плану реальное количество земель у каждого землевладельца. В случае, если на землемера была подана жалоба о том, что в выданном им билете и на плане указано разное количество десятин, а при рассмотрении данной жалобы выяснится, что в плане одной дачи количество земли указано с прибавкой, а другой уменьшено, и что разность в том и другом случае оказалась больше технической погрешности, то в случае доказательства умышленности действий землемера его следовало предать суду257, а «полюбовно» уступленные земли возвращались владельцам.
Так, Московской губернской межевой канцелярией в период с 03 марта по 04 мая 1851 гг. была рассмотрена жалоба Манохина А.В., являвшегося поверенным статского советника Петрова-Соловова Д.В. по делу о выдаче ему неверных копий крепостных документов касавшихся дачи сельца Лыскова Тамбовской губернии.
Межевой канцелярией было установлено, что Петров-Соловов Д.В. являлся собственником земельного участка общей площадью 738 дес., который имел совместную границу с участком, принадлежавшим Поповой Т.В. При этом в ходе проведенного специального межевания были выявлены противоречия в сведениях о границах и точках измерений землевладений между новым межевым планом и старыми правоустанавливающими документами на земельные участки. Заявитель в силу выявленных обстоятельств просил внести изменения в крепостные документы на землю с целью устранения выявленных противоречий, учитывая то обстоятельство, что собственница смежного участка уклонялась от добровольного измерения точных границ.
В силу указанных обстоятельств, Межевая канцелярия пришла к выводу о недостоверности сведений о местоположении границ дачи сельца Лыскова, содержащихся в крепостных документах, и удовлетворила требования Манохина А.В, определив границы земельного участка Петрова-Соловова Д.В. в соответствие с данными, содержащимися в межевом плане, с извещением об этом всех смежных сособственников258.
Развитие институтов посреднических комиссий и кадрового обеспечения межевых органов
Всеобщий характер генерального размежевания, оконченного в регионах центральной части Российской империи к началу XIX в., в целом решил главную задачу легализации фактически сложившегося землепользования при отсутствии или неправильности документов на земельные участки.
В то же время, в указанный промежуток времени проявились и иные проблемы, связанные с итогами генерального межевания, например оставшееся не-размежеванным большое числа имений в спорных границах, выделение отдельных земельных участков, принадлежащим конкретным владельцам в рамках дач большой площади и т.д. При купле-продаже земельных участков, территория которых были определена в ходе генерального межевания, также возникало множество неясностей, поскольку реальные границы небольших землевладений были размыты, а главное существовала чересполосица с земельными участками смежных собственников.
Понимая необходимость проведения срочного межевания отдельных землевладений, получившего название специального, государственная власть сначала попыталась провести его наиболее доступным способом, практически ничего не требующим от государства. В конце XVIII в. было установлено, что отдельные землевладельцы, в случае желания размежеваться, могли просить о высылке для этого межевщиков генерального межевания. При этом требовалось «полюбовное» соглашение владельцев относительно раздела земель и их согласие по оплате расходов по содержанию межевых партий, которые командировались из Межевой канцелярии. Так возникло специальное коштное размежевание через землемеров генерального межевания и по правилам последнего. Весомым плюсом данного вида размежевания была фактическая бесплатность для казны. Недостатками являлись отсутствие информации о целях и процедуре размежевания, а, следовательно, и возникавших опасений землевладельцев. Свою негативную роль сыграло и то, что владельцы, желавшие размежеваться, как уже говорилось выше, были обязаны пригласить межевщиков и оплатить все понесенные расходы на проезд, проживание, питание и т.д.
Вторым (и более дешевым для собственников) вариантом установления границ отдельных землевладений явилось проведение специального межевания через уездных землемеров, под наблюдением уездных судов, также «полюбовного» и производимого за счет владельцев. Этот вариант не смогло, однако, уменьшить число споров среди землевладельцев, тем более что «полюбовное» соглашение между ними, вместе с дроблением большого числа имений в первой половине XIX в., становилось все более затруднительным, а в центральночерноземных губерниях с более ценной землей практически невозможным. Согласно статистике, к 1835 г. на территории Российской империи были обмежеваны территории 183 121 дач общей площадью 253,3 млн. десятин. Из указанного числа 82 398 дачи представляли собой земельные участки, обремененные межевыми спорами и чересполосицей, т.е. подлежащие процедуре специального размежевания в самой ближайшей перспективе368.
Реальная правовая и экономическая ситуация, связанная с оборотом земель, побудила правительство организовать в 1836 г. в тех губерниях, где генеральное межевание было уже окончено, особые комитеты для сбора сведений о землях общего и чересполосного владения и разработке правил об их специальном размежевании. Одновременно с этим участникам общего землевладения было приказано договориться в течение трех лет о добровольном разделе их земель и просить уездные суды, как о формальном засвидетельствовании, так и об утверждении границ в натуре. Эти распоряжения, известные современникам под названием «приуготовительных мер к специальному размежеванию земель по государству», успеха также не имели369.
По сути, единственным последствием неудачных попыток проведения специального размежевания, которые охватили собой временной отрезок продолжительностью более 30 лет, явилось осознание российским правительством того факта, что для ускорения указанного межевания оно должно осуществляться по инициативе государства, а не частных землевладельцев. Тем не менее, государственная власть не была склонна менять два своих основных принципа, на которых основывались все проекты специального межевания в первой половине XIX в.: направленность на бесспорное размежевание и как можно меньшая нагрузка на государственный бюджет.
В положении от 1 ноября 1838 г. было прямо сказано, что «повсеместное поощрение к полюбовным расходам достигается распространением преимуществ и облегчений, дарованных мнением Государственного совета Высочайше утвержденного 8 января 1836 г. … уклонение от сей цели будет иметь последствием все те меры строгости, которые правительство в необходимости будет должно принять к побудительному размежеванию»370. В актах различных органов законодательной и исполнительной власти периода 1836 – 1838 гг., в основном выделялись две основные причины неудач специального межевания: 1) плохая информированность землевладельцев на местах о процедуре, стоимости, сроках и последствиях размежевания; 2) недостаток квалифицированных межевых кадров, которые могли осуществить указанную процедуру.
Для устранения указанных неудобств и ускорения процедуры специального межевания указом от 21 июня 1839 г.371 были учреждены особые посреднические комиссии и выборные посредники, имевшие своей главной задачей склонить владельцев к «полюбовным» соглашениям о размежевании. Отметим, что посреднические комиссии составлялись из председателя – губернского предводителя дворянства, по одному посреднику, избираемому дворянством, в каждом уезде (в уездах с большой площадью избиралось два посредника), губернского землемера, и лиц, приглашенных по усмотрению председателя372. Позже в подчинение уездных посредников были переданы уполномоченные, которых назначала палата государственных имуществ. Кроме того, в штат посреднических комиссий, по усмотрению вышестоящих государственных органов, могли включаться и иные лица. К примеру, с целью ускорения работы по межеванию земель в Курской губернии, Правительствующий Сенат в 1853 г. разрешил временно увеличить штат Курской посреднической комиссии за счет непременного члена, секретаря и писцов373.
Но все же что основную работу на местах выполняли уездные посредники. Так, например, на территории Курской губернии в составе посреднических комиссий в 1850 г. были: 1) посредник по размежеванию земель в Белгородском, Грайворонском и Обоянском уездах; 2) посредник по размежеванию земель в Старооскольском, Корочанском и Новооскольском уездах; 3) посредник дворянства по Щигровскому и Тимскому уездам; 4) посредник по размежеванию земель в Дмитриевском и Фатежском уездах; 5) Рыльский посредник дворянства; 6) посредник по размежеванию земель в Путивльском уезде; 7) посредник по размежеванию земель в Суджанском и Льговском уездах; 8) посредник по размежеванию земель в Рыльском, Путивльском, Дмитриевском, Льговском и Фатежском уездах374.
Посредники выбирались на три года уездными дворянами из лиц в основном начальных классных чинов (губернские секретари, коллежские асессоры и регистраторы и т.д.), владевших земельной собственностью, даже если по действовавшим тогда правилам о дворянских выборах они не имели права голоса. Сведения о выбранных посредниках указывались в специальных письмах губернского предводителя дворянства в Межевую канцелярию375.
Что касается финансового стимулирования деятельности посредников, то для этого существовали постоянные годовые оклады жалования. Высказанное предложение о выдаче посредникам вознаграждения, пропорционально количеству размежеванных земель, не было принято Государственным Советом, поскольку посредническим комиссиям уже было предоставлено право, в случае неэффективности действий посредников, уменьшать по своему усмотрению причитающиеся им командировочные денежные средства. В случае же безуспешности действий посредников комиссиям было приказано сообщать губернаторам о замене их другими кандидатами, а в случае отсутствия таких назначать новые выборы в уездных собраниях дворянства376.
Особые посреднические комиссии должны были сосредоточить в себе все губернские распоряжения, относящиеся к добровольному специальному межеванию, непосредственное производство необходимых для размежевания предварительных соглашений между владельцами было возложено на посредников, которые обязывались быть постоянными поверенными по делам «полюбовного» межевания. Добавим, что законом землевладельцам было предоставлено право оформлять добровольные соглашения, как при участии посредника, так и без него.