Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологическая характеристика правоприменительного усмотрения 15
1.1 Правоприменительное усмотрение как объект теоретико-правового исследования 15
1.2 Правоприменительное усмотрение и его признаки 39
1.3 Юридические основания правоприменительного усмотрения 62
Глава 2. Роль правоприменительного усмотрения в механизме разрешения юридических коллизий 85
2.1 Коллизии законодательства как юридическое основание правоприменительного усмотрения 85
2.2 Правоприменительное усмотрение в системе элементов механизма разрешения юридических коллизий 115
2.3 Пределы использования правоприменительного усмотрения в преодолении юридических коллизий 137
Заключение 161
Список литературы 167
- Правоприменительное усмотрение как объект теоретико-правового исследования
- Юридические основания правоприменительного усмотрения
- Коллизии законодательства как юридическое основание правоприменительного усмотрения
- Пределы использования правоприменительного усмотрения в преодолении юридических коллизий
Правоприменительное усмотрение как объект теоретико-правового исследования
Проблема понимания, роли, сущности и значимости правоприменительного усмотрения в сфере осуществления права вызывает научный интерес и непрекращающиеся научные дискуссии. На это неоднократно указывал Ю.А. Тихомиров, в частности отмечая, что она «должна рассматриваться в качестве важнейшей для теории права и всех отраслей правового регулирования»1. Сложность и дискуссионность рассматриваемой проблемы обозначена А.А. Малиновским. Он, в частности, писал, что сложность правоприменительного усмотрения «обусловлена прежде всего многогранностью самого понятия, а дискуссионность продиктована отсутствием единства в подходах к пониманию категории “усмотрение”»2. Современными исследователями термин «усмотрение» определяется неоднозначно, что осложняет теоретическое обоснование правоприменительного усмотрения.
Вместе с тем, необходимость данного обоснования в современных условиях информатизации, глобализации и модернизации общественных отношений обладает несомненной научно-практической значимостью3. Непрерывные изменения в социальной и экономической жизни, формирование новых социальных связей требует от законодателя более оперативного реагирования на эти изменения. Однако предусмотреть и детально отразить все возможные варианты таких отношений он не в состоянии, что и влечет использование именно усмотрения как оптимального юридического средства для быстрого принятия правовых решений.
Возможность использования правоприменительного усмотрения рассматривал еще в XVIII в. российский правовед С.Е. Десницкий. Он полагал, что «судить по истине и справедливости в случае, когда закона не будет доставать, ибо всех приключений ни в каком государстве законами ограничить и предвидеть вперед невозможно, того ради необходимость требует в таких непредвиденных случаях дозволить судии решать и судить дела по совести и справедливости»1. Данное высказывание не потеряло своего значения и сегодня. Так, О.В. Кораблина считает, что правоприменительное усмотрение может приспосабливаться к изменяющимся историческим условиям и конкретным ситуациям2. При решении вопроса о возможности применения усмотрения в правоприменительной деятельности зарубежные и российские правоведы высказывают две противоположные позиции. Одни подчеркивают объективную необходимость усмотрения, которое обеспечивает гибкость и действенность права3, другие оценивают его как вредное для правовой системы и нежелательное явление. Они считают, что правоприменитель в силу имеющейся у него некоторой свободы действий по усмотрению может допустить и известные злоупотребления правом, что не способствует укреплению принципа законности4.
Сторонники первой позиции отстаивают возможность принимать решения по своему усмотрению и использовать его для реализации прав и свобод человека. Так, Дж. Локк утверждал, что «законодатель не в состоянии предвидеть всё и создавать соответствующие законы на все случаи, когда это может быть полезно сообществу и тогда исполнитель законов, имея в своих руках власть, использует ее тогда, когда муниципальный закон не дает никаких указаний…»1.
По мнению сторонников этой позиции, право не может сводиться к нормам закона. К примеру, Р. Паунд считает, что «правовая казуистика должна анализироваться нами с точки зрения конкретных жизненных интересов, а не с точки зрения норм писаного права»2. Следовательно, свободу правоприменителя от законодательства автор трактует как деятельность по разрешению юридических дел с творческим подходом.
Ученые, которые придерживаются другой позиции, напротив, видят в правоприменительном усмотрении источник произвола и злоупотреблений, который необходимо ограничить. К примеру, Ш.-Л. Монтескье настаивал на на строгом следовании закону и утверждал, что «природа республиканского правления требует, чтобы судья не отступал от буквы закона»3.
С критикой усмотрения, но в более мягкой форме выступал Г.Ф. Гегель. По его мнению, «рассудок судьи в разрешении коллизий совершенно необходим, ибо в противном случае ведение дела приняло бы совершенно механический характер»4.
В отечественной правовой науке представлены обе противоположные позиции о значении и сущности правоприменительного усмотрения.
Так, сторонники усмотрения С.А. Муромцев, его последователи Н.А. Гредескул, Ю.С. Гамбаров и ряд других ученых выступали за предоставление широкого простора усмотрению в правоприменительной деятельности. Они подчеркивали, что только при соблюдении данного условия возможно справедливое разрешение каждого дела: «не пассивное положение суда пред лицом закона составляет нормальную форму его деятельности»1.
Одним из первых представителей советской правовой науки, обратившихся к проблеме усмотрения, был Н.Б. Зейдер, который не использовал понятие «усмотрение» в своих работах, но его подразумевал. Он высказывался о встречающихся случаях некоторой неопределенности права и в связи с этим возлагал на суд обязанность дать «конкретное содержание защищаемому праву»2.
К сторонникам правоприменительного усмотрения на современном этапе развития юридической науки можно отнести: Д.Б. Абушенко, Л.Н. Берг, А.А. Березина, К.П. Ермакову, О.В. Кораблину, В.В. Лазарева, О.А. Папкову, А.А. Хайдарова и др.3 По их мнению, закон всеобщ, а применение закона – индивидуальная и творческая деятельность. Тем самым они признавали положительную роль усмотрения.
Противоположная позиция, отрицающая возможность правоприменительного усмотрения, учеными высказывалась, начиная с XVII в. Так, И.Т. Посошков доказывал необходимость строгого и неуклонного соблюдения и исполнения законов с целью сведения к минимуму элемента усмотрения судьи. Он считал, что для выполнения данного условия нужны новые, более совершенные законы4.
Другой известный российский правовед Г.Ф. Шершневич полагал, что право трансформируется в произвол, если власть действует в каждом конкретном случае по собственному усмотрению1.
Против правоприменительного усмотрения также выступал И.А. Покровский, отмечая негативные последствия решения дел по – справедливости, предоставленные судам, которые, по мнению ученого, могут превратиться в фикцию. Чтобы этого не произошло, он считал необходимым «оживление и одухотворение законодательства, усовершенствование его аппарата, дабы оно могло лучше улавливать голос жизни и живее реагировать на него»2.
Негативное отношение к применению усмотрения прослеживается и в юридической науке советского периода, когда деятельность субъектов права строилась на основе законов, подзаконных актов, а также директив партийных и советских органов. Подробная регламентация деятельности различных ведомств в конечном счете привела к возобладанию тенденции на увеличение нормативного массива, что сильно ограничивало возможности для усмотрения в их действиях правоприменителей.
Отрицание возможности усмотрения в действиях субъектов права встречается и в современной отечественной юридической науке. Так, свое негативное мнение об усмотрении высказывает В.М. Манохин. Он считает, что «…это элемент, не видимый, как говорится, простым глазом и широкой публике; можно сказать, одна из тайн и излюбленный прием в работе командно-административной системы. Бюрократизм как вирус, поразивший общество, как эпицентр командно-административной системы базируется в организационно-правовом аспекте именно на усмотрении»3.
Юридические основания правоприменительного усмотрения
Первостепенным и важнейшим условием использования усмотрения при разрешении того или иного юридического вопроса является наличие юридического основания, то есть непосредственного указания в законе по его применению. Решение проблем, связанных с юридическим обоснованием применения усмотрения, позволит определить его правовую природу и юридико-техническое значение для всестороннего научного познания рассматриваемого феномена.
Давая определение понятия «усмотрение», некоторые ученые делают акцент именно на его юридические основания путем включения в определение усмотрения выражения «по указанным в законе основаниям»1.
Например, П.И. Люблинский так сформулировал эти основания, применяемые, по его мнению, к любому усмотрению:
– обладание компетентным органом властными правомочиями;
– наличие определенных фактов и отношений, требующих применения юридической оценки;
– понимание и знание целесообразности, что может быть полезным для общественного развития и обеспечения правопорядка (вся внутренняя сторона усмотрения включается в данное основание)2.
Вышеназванные основания дают возможность включить правоприменительное усмотрение в механизм правового регулирования общественных отношений как юридический прием. Исходя из этого, усмотрение можно представить как прием юридической деятельности, осуществляемой управомоченными на то органами при решении вопросов, подлежащих индивидуальному правовому регулированию в условиях правового режима, допускающего самостоятельное использование правовых средств для достижения указанной в законе цели.
Это довольно сложное понятие формально-правового уровня регулирования отношений, но в решении общественных проблем она может быть представлена социально приемлемым вариантом и должна характеризоваться сочетанием требований нормативных правовых актов и допустимостью применения усмотрения. В связи с этим правильное сочетание формальной определенности и свободы усмотрения становится в данном случае одним из необходимых элементов эффективного правового регулирования общественных отношений.
Проблема соотношения данных правовых понятий обусловлена невозможностью отразить в законодательстве все многообразие регулируемых общественных отношений. Значение совместного и согласованного функционирования нормативного регулирования и правоприменения по усмотрению нельзя переоценить в силу того, что если брать их в отдельности, то нормативное регулирование может без усмотрения переродиться в формализм, а правоприменение по усмотрению без учета общих правил – в произвол, служащий источником нигилистического отношения к праву в современной России1.
Роль всех элементов механизма правового регулирования возрастает, особенно при объединении и согласовании различных юридических средств, относящихся к разным видам правового регулирования. Другими словами, результативность воздействия механизма правового регулирования зависит от учета всего разнообразия форм индивидуального регулирования.
С учетом вышесказанного индивидуальное регулирование В.В. Ершов определяет как «компенсаторное» юридическое средство, предназначенное для «внутреннего саморегулирования», подключающегося к «внешнему» правовому регулированию общественных отношений как дополнительное.
Однако следует учитывать, что его осуществление должно быть в рамках (пределах), установленных принципами и нормами права1.
Основным показателем в характеристике индивидуального регулирования можно обозначить его правовое воздействие на наиболее важные общественные отношения. Это воздействие охватывает установление, изменение или прекращение субъективных прав и юридических обязанностей участников процесса в индивидуальном порядке. Все эти действия направлены на разрешение юридических вопросов с учетом конкретных обстоятельств. Оно осуществляется путем властной правоприменительной деятельности уполномоченных на то специальных субъектов, в результате которой выносятся индивидуально-правовые акты.
Учитывая выявленные характерные черты индивидуального регулирования и его правовой регламентации, можно говорить о последовательности стадий механизма правового регулирования. При этом индивидуальное регулирование выступает не в качестве заключительного элемента, а как вспомогательная цепочка этой последовательности.
Кроме того, уясняя вопрос о правовой регламентации усмотрения, следует отметить два конкретных варианта правового регулирования: первый – предоставление такой возможности, второй – ее исключение. В зависимости от того, какие цели и задачи стоят перед правоприменителем, законодатель избирает первый или второй вариант.
К примеру, ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации к важнейшим его задачам относит охрану общества от преступных посягательств, а ст. 1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации закрепляет порядок уголовного судопроизводства, обязательный для судов, органов прокуратуры и следствия.
Вместе с тем, ст. 1 п. 4 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющий в случае отсутствия нормы процессуального права применять аналогию закона или аналогию права, при которых элемент творчество субъекта правоприменения существенно возрастает, олицетворяя его усмотрение. При этом моделируется норма, которая представляется правоприменителю обусловленной общими правовыми идеями. В случае применения аналогии закона усмотрением закон не корректируется, а только становится реально исполнимым1. Рассматривая юридические основания правоприменительного усмотрения, следует установить необходимость особого режима его правового регулирования.
Слово «режим» по своему изначальному смыслу связано с управлением, регулированием. А под правовым режимом понимается социальный режим некоего объекта, закрепленный правовыми нормами и обеспеченный совокупностью юридических средств. Следовательно, главной особенностью понятия «правовой режим», которая отчетливо выражена в данном определении, является его социально-юридический характер.
Особый режим правового регулирования означает, что абсолютная определенность правовых предписаний исключает возможность применения правоприменительного усмотрения, а наличие некоторой, а не полной неопределенности, наоборот, предоставляет такую возможность. Полная, или абсолютная, неопределенность – в целом явление негативное.
Только относительная определенность или альтернативность правовых предписаний предоставляет правоприменителю возможность применить усмотрение. Право на усмотрение и процедуры его реализации закрепляет законодательный орган, исходя из целей и задач правоприменителя. Следовательно, правоприменительное усмотрение имеет особый нормативно-правовой вид регулирования. При этом используются различные юридические приемы воздействия, а также их сочетание для регулирования общественных отношений.
С учетом того, что метод правового регулирования, понимаемый в доктрине в виде различных юридических приемов воздействия, а также их сочетаний, характеризующих использование в той или иной сфере общественных отношений соответствующего комплекса юридических средств, можно определить основные подходы государства к этому регулированию.
В юридической науке методы правового регулирования обозначены двумя основными видами: императивным и диспозитивным.
Императивный, или централизованный, представляет собой метод властных предписаний, в основе которых лежат запреты, обязанности, наказания. Характерными чертами императивного метода являются отношения субординации и применение в публично-правовых отраслях, где общественные отношения приобретают общесоциальный интерес.
Коллизии законодательства как юридическое основание правоприменительного усмотрения
Эффективность российского законодательства непосредственно зависит от решения комплекса проблем, возникающих в связи с существованием юридических коллизий. Их решение возможно только в связке с проблемами несогласованностей и противоречий в правовой системе. Эти несогласованности (противоречия) как и юридические коллизии в большинстве случаев появляются вследствие допущенных субъектами права интеллектуальных ошибок и нарушений правил юридической техники.
Считаем, что развитие российской правовой системы, с какими бы сложностями оно не осуществлялось, неизменно нацелено на ее единение и целостность, а, следовательно, стабильность и эффективность взаимодействия всех ее элементов. Однако одновременно с этим возникают и коллизии, которые, к какому бы виду они ни относились, могут нарушать или даже разрушать это единство и порядок.
Преодолению коллизионности во многом способствуют непротиворечивость и согласованность норм права. Как отмечают Н.И. Матузов и А.В. Малько, сбалансированные между собой правовые акты по сути «гасят» одну из причин юридических коллизий и тем самым вносят свой нормативный вклад в процесс устранения коллизий и их последствий1. Если добиться единства и согласованности не представляется возможным в данных условиях, то юридическое регулирование не только неэффективно, но и вряд ли осуществимо в принципе.
Законодатель, учитывая тот факт, что общественные отношения характеризуются комплексом различных противоречий, для обеспечения согласованности норм права, а значит и действующего законодательства, разрабатывает и утверждает новые нормы права без детального отражения в них со всей точностью особенностей этих регулируемых отношений. Субъективные факторы могут привести к искажению объективной системы общественных отношений и повлечь за собой негативные последствия: конфликты, дезорганизацию различных сфер общественной жизни, конфронтацию различных социальных сил и т.д.
Следует заметить, что эффективность применения права, помимо прочего, выражается в качественном преобразовании правоприменения, позволяющего во многом снизить противоречивость нормативных актов. Преобразования, произошедшие в системе современного законодательства Российской Федерации, привели к обновлению абсолютного большинства её правовых элементов. При данных обстоятельствах представляется бесспорным увеличение объема нормативно-правовой базы и всего объема правового регулирования, появление и деятельность новых субъектов права, в связи с чем увеличивается и объем юридических коллизий. В принципе, всякая правовая система, как пишет Н.В. Миронов, не может полностью исключать возможность некоторых противоречий, а также несогласованности правовых норм внутри этой системы1.
Таким образом, объективно необходимыми условиями существования и эффективного функционирования правовой системы являются ее согласованность и непротиворечивость. К нарушению и тем самым снижению ее эффективности как раз и приводят возникающие коллизии законодательства как разновидность юридических коллизий, являющихся следствием разнообразных объективных и субъективных факторов общественного развития. Можно сказать, что нормы, находящиеся в коллизии, в какой-то степени характеризуют состояние законодательства.
Вообще термин «коллизия» в правовой науке и практике применяется для обозначения различных юридических явлений, таких как:
1) коллизионная норма в международном частном праве, позволяющая состыковать две разные национальные правовые системы;
2) коллизия как конфликт в общественном отношении;
3) коллизия как противоречивость норм внутри одной отрасли или между смежными (как правило) отраслями1.
Именно коллизии третьего типа являются компонентой усмотренческой деятельности правоприменителя. Ведь сущность коллизии в системе действующего права заключается в наличии двух или нескольких правовых требований, неодинаково разрешающих одну и ту же ситуацию. В данном случае возникающая коллизионная проблема – это проблема выбора правоприменителем, который должен решить вопрос о правильном применении права, закона, нормы, индивидуально-правового акта и выбор в данном случае соотносится с усмотрением субъекта, его применяющего2.
В данной работе юридические коллизии исследуются прежде всего в значении коллизий законодательства как одной из разновидностей коллизий. Такая узкая интерпретация юридических коллизий обусловлена тем, что диссертантом правоприменительное усмотрение исследуется в контексте необходимости преодоления коллизий именно действующего законодательства, при этом другие виды юридических коллизий специальному рассмотрению в контексте осуществления правоприменительного усмотрения не подвергаются.
Кроме того, автор исходит из того, что законодательство выступает основной формой выражения норм права в современной российской правовой системе, является юридическим источником правовых норм. Поэтому в данном исследовании термины «коллизии законодательства» и «коллизии норм права» будут рассматриваться как аналогичные, поскольку преодоление коллизий норм права, по сути, является преодолением коллизий действующего законодательства.
Решение вопроса по устранению или преодолению коллизий законодательства связано с определенными требованиями, такими как высокий профессионализм лица, применяющего право, точность представленного обстоятельства дела, возможность выбора правоприменителем правильного варианта решения, используя в этом случае свое усмотрение. Это, как правило, сложная аналитическая задача.
Представляется, что в правовом регулировании необходимо выделить два вида противоречий:
– противоречия между общественными отношениями, разрешение которых действующими правовыми нормами не исключает возможность их возникновения вновь;
– противоречия между нормативно-правовыми и правоприменительными актами как производные противоречий первого вида, ведущие к рассогласованности правовой системы в результате незаконной нормотворческой или правоприменительной деятельности государственных органов.
Следует отметить, что данные противоречия довольно часто встречаются в правореализационном процессе.
Некоторые проблемные вопросы коллизионности законодательства не могут быть объяснены без разъяснения понятия законодательства вообще и его современного состояния в частности.
Термин «законодательство» повсеместно используется в юридической науке и практике. Однако его содержание неоднозначно трактуется отечественными учеными и законодателями, т. е. единого теоретического определения он на сегодняшний день не имеет, что создает практические трудности и в правотворчестве, и в правоприменении, и в процессе систематизации нормативных правовых актов1. Поэтому определение понятия законодательства – это не только теоретическая, но и практическая прикладная проблема.
Первое, на чем следует акцентировать внимание, – словарное значение понятия «законодательство», которое трактуется как «акты высших органов власти и управления»1, «совокупность законов», «составление и издание законов»2. Оно определяется также как «совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения в целом или один из видов общественных отношений»3, «система издаваемых уполномоченными правотворческими органами юридических актов, устанавливающих нормы права»4.
Как видим, в приведенные определения включены содержательные и структурные характеристики права, наиболее часто встречается обозначение «совокупность правовых норм», что, собственно, и объясняет понимание самой системы законодательства. В эту систему входит издание правовых норм, их закрепление в официальных актах и систематизация этих актов.
Термин «законодательство» используется и в действующей Конституции РФ, хотя и не конкретизируется, а также в ряде федеральных законов, где дается его развёрнутая характеристика, но единая его трактовка отсутствует. При этом примеров, иллюстрирующих практическую значимость правильного и однозначного использования специальных юридических терминов субъектами не только правотворчества, но и правоприменения, существует множество.
Пределы использования правоприменительного усмотрения в преодолении юридических коллизий
Правоприменительное усмотрение, как было отмечено ранее, должно рассматриваться не как отступление от принципа законности, которое может привести к беззаконию и произволу правоприменителя, а как достаточно веский аргумент правоприменительной деятельности в решении проблем коллизионности, имеющий немалую значимость для правового регулирования. Для того чтобы предотвратить переход усмотрения в состояние произвола, требуется введение в практику определенных ограничительных средств, выполняющих роль пределов и границ его использования.
Правовые пределы ограничивают функционирование правоприменительного усмотрения при преодолении юридических коллизий, понимаемых, как уже отмечалось, именно в значении коллизии законодательства; не дают возможности перерасти ему в произвол при выборе применения тех или иных противоречащих друг другу актов.
Наличие усмотрения предполагает, что правоприменитель свободен в своем выборе из нескольких альтернативных вариантов, из которых каждый законный, а также в выборе и применении тех норм, которые будут способствовать принятию наиболее верного решения по вопросу преодоления юридических коллизий. Но при этом объективное право устанавливает определенные пределы, в рамках которых субъект права находится в состоянии свободы, осуществляя свое усмотрение.
Сам термин «усмотрение», представляемый категорией свободы выбора между различными законными альтернативами, предполагает существование определенной области, в которой и происходит свободный выбор между разными альтернативами. При отсутствии такой области усмотрение исчезает, теряет предмет своей реализации.
Следует отметить, что функционирование института правоприменительного усмотрения предполагает существование определенного комплекса правовых и нравственных границ.
Правовые границы и их применение соотносятся с такими правовыми категориями, как принципы, нормы права. В правоприменении доминирование пределов усмотрения обозначено установлением таких границ, в области которых правоприменитель производит наиболее оптимальный выбор варианта решения.
В сочетании с правовыми пределами рассматриваются и нашедшие свое правовое закрепление нравственные категории, исполняющие при этом как бы вспомогательную роль, дополнительно характеризуя и конкретизируя правовые пределы усмотрения.
Так как правоприменительное усмотрение в основном сталкивается с толкованием правовой нормы и действиями по выбору того или иного альтернативного решения, можно говорить о его ограничении требованиями конкретной правовой системы. Однако при затруднении правоприменителя в принятии решения он использует весь свой интеллектуальный и мировоззренческий потенциал и приобретенный в юридической практике опыт.
Следует отметить, что путь к принятию обоснованного и справедливого правоприменительного решения сложен (предмет спора часто связан с множеством деталей) и полон серьезных препятствий (противоборствующие стороны формулируют их в виде аргументов, многие из которых весьма убедительны). Успешно завершить этот путь, придя к оптимальному, рациональному, а самое важное, соответствующему законодательству решению возможно, только проанализировав все варианты и альтернативы и сделав законный, обоснованный и ответственный выбор.
Соединение в действии всех этих факторов способствует в большей степени возможности разрешения даже достаточно сложных правовых отношений. То есть для того, чтобы функционирование механизма реализации правоприменительного усмотрения при преодолении юридических коллизий осуществлялось в надлежащем виде, необходимо сдерживать его как правовыми, так и нравственно-правовыми пределами.
Следует подчеркнуть, что теоретическое обоснование содержания понятий может в достаточной степени сказаться на единообразии правоприменительной практики, а также обеспечить возможность выработки механизма, касающегося процесса по выявлению и формированию пределов усмотрения правоприменителем. Проблемы, связанные с пределами правоприменительного усмотрения, с вопросами их выявления и конкретизации, вызывают большой интерес современной науки и практики.
Проблемные вопросы применения усмотрения в преодолении возникающих коллизий всегда взаимосвязаны с изучением его пределов.
Особый акцент в данном процессе следует сделать на судебное усмотрение – наиболее значимое явление в общей понятийной линейке правоприменительного усмотрения. Ведь достаточно сказать, что необходимость в действиях по преодолению юридических коллизий полностью относится к его прерогативе. Да и мыслительный процесс усмотрения судей аналогичен усмотрению иных правоприменителей (судья обладает более высоким уровнем правосознания, профессионализмом, при выполнении обязанностей по рассмотрению различных конкретных ситуаций в его распоряжении находится максимально полный объем материалов, характеризующих тот или иной случай).
С точки зрения лингвистики термин «судебное усмотрение» не представляет для понимания большой трудности: «усмотреть» представляется как «увидеть», «судебное» связано с судьей, принадлежащее ему или от него исходящее, а полученное словосочетание «судебное усмотрение», объединив оба значения слов, представляет собой то, что видит судья, т.е. его видение1.
Сущностная характеристика судебного усмотрения как правовой категории может быть обозначена рядом общепризнанных признаков:
– субъект его осуществления – судья, что означает исключительность его действия в рамках судебного правоприменения;
– свобода выбора того направления в решении, который наиболее приемлем из числа возможных, что является основным предназначением усмотрения1;
– ограниченность правовыми рамками и пределами осуществляемых судом правомочий2.
На основе этих признаков следует еще раз акцентировать внимание на трактовке судебного усмотрения в работе А. Барака, а именно «как власти, данной государством судье для того, чтобы он выбрал оптимальное решение из ряда законных вариантов»3. Прежде всего это выбор фактов из их множественного числа, кажущихся наиболее подходящими, необходимыми для возможности разрешения возникшего противоречия. Далее выбор действия по применению, т.е. из различных методов применения, предусмотренных нормой, отбирается один подходящий. И наконец, установление самой нормы, т.е. выбирается наиболее подходящий из нормативных возможностей вариант.
Данный подход, по нашему мнению, следует воспринять в силу того, что он вполне объективно представлен возможностью обеспечить единообразие правоприменительной деятельности и уменьшить вероятность появления коррупционной составляющей в правоприменении.
Обратимся опять к фундаментальной работе А. Барака, где приведены высказывания лорда Мэнсфилда о судебном усмотрении: «Оно должно управляться правилом, а не норовом; оно должно быть не произвольным, неопределенным и фантастичным, но законным и правильным»1.
Исходя из указанных представлений, сформулируем следующее определение: судебное усмотрение – это осуществляемый судом свободный выбор того направления в решении, который является наиболее приемлемым из числа возможных, ограниченных правовыми рамками и пределом осуществляемых судом правомочий.
Проведенный анализ показал, что усмотрение играет одну из ключевых ролей именно в судопроизводстве Российской Федерации, так как преодоление юридических коллизий связано с судом как субъектом правоприменения.