Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Правовые основы создания арестантских рот гражданского ведомства 19
1. Организация арестантских рот 19
2. Реорганизация арестантских рот и создание на их основе исправительных отделений 33
Глава II. Регламентация деятельности арестантских рот гражданского ведомства 50
1. Регулирование распределения осужденных по арестантским ротам 50
2. Организация управления и надзора в арестантских ротах 74
3. Правовые и практические основы сокращение сроков заключения 96
4. Регулирование работ заключенных и их организация 113
5. Особенности режима и порядка содержания 160
Заключение 210
Список использованных источников и литературы 220
- Организация арестантских рот
- Регулирование распределения осужденных по арестантским ротам
- Правовые и практические основы сокращение сроков заключения
- Особенности режима и порядка содержания
Организация арестантских рот
Положительный опыт использования и деятельности военных арестантских рот, общая тенденция к военизации при Николае I, а также необходимость решения различных хозяйственных вопросов для развития страны при острой нехватке свободных рабочих рук, подтолкнули руководство государства к необходимости создания арестантских рот гражданского подчинения с использованием уже имеющегося опыта в данной сфере. Еще одной причиной такого шага, очевидно было то, что в Северное Причерноморье хлынул поток ищущих новой и свободной жизни бежавших крепостных крестьян, разорившихся ремесленников, купцов и т.д. Многие из них, за определенную мзду, были записаны жителями городов, т.е. попали в категорию свободных людей. Но такое положение дел не устраивало хозяев бежавших и создавало сложную криминогенную обстановку в регионе.
Прежде обращения к непосредственному изучению правовых основ организации гражданских рот, следует указать, что использование обобщающего термина «арестантские роты» обусловлено организационной и правовой базой различных составляющих пенитенциарной системы, которые включают:
– «военные арестантские роты инженерного ведомства Российской империи», учреждённые как вид уголовного наказания в 1823 г.;
– «гражданские роты» («арестантские роты гражданского ведомства»), созданные по образцу военных арестантских рот в 1830 г., состоявшие до 1863 г. в ведомстве министерства путей сообщения, а затем переданные губернским правлениям;
– «исправительные арестантские отделения» (1870-1917 гг.), переименованные из гражданских и поступившие в ведомство министерства внутренних дел и др.
Как известно, 11 октября 1827 г. был принят указ «Об издержках и суммах на содержание арестантских рот, формируемых из содержимых в городских тюрьмах арестантов» (1455). Такие подразделения предполагалось сформировать в каждом губернском городе, обычно из так называемых «бродяг». Средняя стоимость на содержание 1 роты была рассчитана в сумме 20000 руб. (жалование офицерам и нижним чинам, обмундирование, продовольствие). Эти издержки указом предлагалось отнести поровну: на счет городских и земских повинностей каждой губернии. Основными целями создания арестантских рот гражданского ведомства объявлялась их будущая помощь в работах по городу, уменьшение количества пересылочных лиц в Сибирь и расходов на их конвоирование. Первые такие роты было решено создать в Новгороде и Пскове1. Однако, по некоторым данным, еще до 1830 г. в Киеве было сформировано 6 арестантских рот специально для производства строительных работ2. Как видим, изначально предполагалось, что командование этими подразделениями будут осуществлять воинские офицеры. Этим шагом достигалась максимальная унификация таких подразделений с соответствующими военными и использование накопленного опыта.
10 июля 1830 г. царем был утвержден проект положения для арестантских рот «Гражданского ведомства, предполагаемых к сформированию в Одессе и других местах Новороссийского края» (3786). Изначально было решено создать 4 роты: одну в Одессе, 1 для Измаила и Кишинева, 1 для Херсона и 1 для Симферополя. В состав рот предписывалось направлять беглых и бродяг старше 25 лет, не отсылая их на Кавказскую линию, в работники казакам. Контингент этих подразделений составили осужденные к ссылке в Сибирь, осужденные за маловажные преступления, и осужденные в крепостную за неважные преступления, или к заключению в рабочие дома1. Содержание рот, по предложению генерал-губернатора Воронцова, возлагалось на гражданские власти.
Исходя из различия преступлений, назначаемых в состав данных рот арестантов, предписывалось разделять на 2 разряда: бродяг и преступников, «стараясь прибирать по степени вины и льготам». Количество арестантов в каждой роте первого разряда, т.е. бродяг, полагалось от 150 до 180 человек, а в роте второго разряда, т.е. преступников, от 120 до 150 человек. Роты, как и полагалось, разделялись на отделения в количестве не более 10 чел. в каждом. Их следовало комплектовать, по возможности, из арестантов мастеров одной специальности. Как, например, отделение каменщиков, плотников, камено-тесцев и проч. При этом состав отделения должен был учитывать возраст арестантов, так, чтобы в одном отделении не было арестантов, слишком разнящихся по возрасту. Командиром каждого отделения назначался унтер-офицер (п. 1-5). Штатный состав роты предписывался к строгому соблюдению.
Арестантские роты должны были находиться в непосредственном ведомстве местного гражданского руководства, точно также как крепостные арестанты находились в ведомстве комендантов. Тот же уровень взаимоотношений устанавливался между этим гражданским начальством, относительно арестантов, и генерал-губернатором2. Кроме того, положение определяло основные формы обеспечения арестантов одеждой и питанием, порядок их конвоирования на работы.
Только почти через год, 15 мая 1831 г. царем был утвержден «…штат одной арестантской роты Гражданского ведомства» (4573).1 В ее состав входили командир роты – капитан, поручик, подпоручик, прапорщик, фельдфебель, 18 унтер-офицеров, писарь и цирюльник. Всем им в год, на жалование, стол и квартиру, включая расходы на канцелярские припасы, полагалось 3252 руб. Арестантов предусматривалось в роте от 130 до 180 человек. На них полагалось провианта и на пищу 88 руб. 40,5 копеек.2
В этот же день, кроме штата, также были изданы «Правила о управлении Военно-рабочей и арестантскими ротами, относительно производства работ» (4574). Они, базировались на примере Москвы и московской губернии, а потому применение их в других регионах было практически невозможно3.
С началом практического формирования арестантских рот были приняты и другие нормативно-правовые акты, затрагивавшие вопросы их комплектации, обеспечения, сроках заключения арестантов и т.д.
К ним, можно отнести указы от 25 августа этого же 1831 г. «О наполнении арестантских рот, в Новороссийском крае учрежденных одними только арестантами трех Новороссийских Губерний и Бессарабской Области» (4772)4; 8 ноября 1832 г. «О приостановлении Высочайшего повеления об отдаче арестантов в солдаты по тем Губерниям, из коих назначены высылка впредь до укомплектования тамошних арестантских рот» (5735)5; 24 октября 1833 г. «О содержании Арестантских рот Гражданского ведомства в Новороссийском крае» (6513)1; 1834 г. «Об определении срока бытности в гражданских Арестантских ротах Новороссийского края бродяг» (6904)2; 3 апреля 1836 г. «О предоставлении на Высочайшее благоуважение об арестантах арестантских рот, оказавшихся хорошего поведения» (9052)3; 22 октября 1836 г. «О летах преступников, присуждаемых, вместо ссылки на поселение, к отдаче в военную службу» (9632)4; 25 марта 1838 г. «Об усилении мер против контрабанды» на Западной границе (11088), п. 3-5 которого предписывал всех поголовно виновных в контрабанде и потворстве ей отправлять в арестантские роты. В случае побега арестованных контрабандистов, тех, кто их упустил и тех, кто помогал им бежать тоже следовало отправлять в арестантские роты5; 4 июня 1838 г. «О порядке определения офицеров в арестантские роты гражданского ведомства» (11277)6; 29 ноября 1839 г. «О планах для постройки зданий для арестантских рот» (12935)7; 3 февраля 1841 г. «О суждении военным судом нижних чинов арестантских рот гражданского ведомства» (14243);1 26 апреля 1841 г. «О предоставлении Военным и Гражданским Губернаторам утверждать ротных командиров арестантских рот гражданского ведомства» (14492)2 и многие другие.
Регулирование распределения осужденных по арестантским ротам
С созданием арестантских рот гражданского ведомства возникла проблема их правильного наполнения заключенными, в связи с тем, что в одних губерниях количество таких подразделений было достаточным, а в других их могло и вовсе не быть. К тому же возникали подобные вопросы из-за необходимости этапирования таких заключенных и обеспеченности их работой в конкретных арестантских ротах.
25 августа 1831 г. был принят указ «О наполнении арестантских рот, в Новороссийском крае учрежденных одними только арестантами трех Новороссийских Губерний и Бессарабской Области» (4772). Этот документ появился на свет по просьбе исполняющего обязанности Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора графа Палена, пытавшегося навести порядок на вверенной ему территории1. Необходимо отметить, что не везде на местах наполнение арестантских рот осужденными происходило в назначенные сроки. Из-за чего многие из данных подразделений значительно отставали от определенной штатом численности. Об этом, в частности, свидетельствует и указ от 8 ноября 1832 г. «О приостановлении Высочайшего повеления об отдаче арестантов в солдаты по тем Губерниям, из коих назначены высылка впредь до укомплектования тамошних арестантских рот» (5735). Как следует из содержания документа, в арестантских ротах, по сведениям адмирала Грейга, не хватало до штатной численности 1366 чел.2
Согласно положения от 15 августа 1845 г. (19285), в арестантские роты гражданского ведомства следовало помещать арестантов тех губерний, в которых роты находились; но по недостатку места в этих ротах и по другим особым обстоятельствам могло допускаться помещение арестантов в роты других губерний, вследствие предварительных о том сношений МВД с Главным управлением путей сообщения и публичных зданий. Назначение арестантов в роты производилось распоряжением начальника губернии1.
Развитие пенитенциарной системы вообще, и арестантских исправительных отделений в частности к концу ХIХ в. в России происходило достаточно сложно. В ходе менявшегося законодательства и реформирования самой пенитенциарной системы весьма остро стоял вопрос о финансировании. Катастрофически не хватало соответствующих помещений, строительство новых велось медленно, а большинство из находящихся в эксплуатации требовали ремонта. Кроме того, многие исправительные отделения оказались экономически не эффективными в том смысле, что местному руководству не удалось обеспечить арестантов достаточным количеством работ, а потому содержать такие отделения было дорого, а обеспечить выплаты пострадавшим за счет отчислений от арестанта фактически невозможно.
В сложившейся ситуации распределение осужденных в арестантские исправительные отделения становилось проблематичным, так как долгое время отсутствовал централизованный подход в данном вопросе. Это подтверждается и серией нормативно правовых актов, которыми вместо арестантских рот, осужденных в них отправляли практически сразу в ссылку в Сибирь. Ситуация стала меняться лишь с учреждением в 1879 г. в составе МВД Главного Тюремного Управления, в котором и было сконцентрировано управление всеми гражданскими местами заключения.
Первый известным нам циркуляр по данному вопросу ГТУ адресовало губернаторам, как главному руководству на местах, уже 13 мая 1880 г. за №4.449 под названием «О порядке распределения преступников по арестантским отделениям»1. Следует также упомянуть, что предыдущая попытка регулирования данного вопроса была сделана еще циркуляром МВД от 19 декабря 1864 г. за №10888. Вместе с ним было разослано начальникам губерний роспись в какие арестантские роты гражданского ведомства из каких губерний назначаются преступники. Хотя после того и были приняты разные нормы, которые дополняли и изменяли это положение, но в основе свей оно действовало и далее. Между тем многие роты уже не существовали, были открыты и новые отделения, а тут еще появились новые трудности с распределением арестантов. Главной причиной стал недостаток места.
В циркуляре, в частности, отмечалось, что: «А так как в некоторых отделениях помещаются арестанты разных губерний, то преимущественно замечается переполнение тюрем преступниками этой категории, только в тех губерниях, где нет арестантских рот и которые поэтому должны высылать своих преступников в другие губернии; в этих же последних отделения наполняются… местными преступниками и для других недостает места. Через это многие арестанты, осужденные в отделения отбывают заключения в тюрьмах вопреки судебным приговорам, и хотя высочайшими повелениями 4 мая и 29 ноября 1878 г. таковая замена наказания разрешена, но так как узаконение это вызвано было только в силу фактической необходимости, то и представляется настоятельным принятие соответственных мер к допущению возможно точного приведения в исполнение судебных приговоров об арестантах этой категории». При этом, кстати, помещения тюрем также были переполнены, а потому и ставился вопрос о правильном размещении арестантов по отделениям. Исходя из чего было принято решение, в дальнейшем арестанты в исправительные отделения и арестантские роты помещались не по распоряжениям губернских правлений, а ГТУ2. Приняв решение по концентрации в своих руках распределения заключенных, 13 июля 1880 г. ГТУ отправило губернатору «Временные правила распределения преступников по арестантским ротам и исправительным отделениям», которые распространялись на все губернии Европейской России и Царства Польского. Ими предусматривалось, что никто из преступников осужденных в исправительные отделения и арестантские роты не мог быть в них помещен без разрешения ГТУ. При распределении арестантов ГТУ решило отталкиваться от постепенности осуждения «их и сообразно сему они распределяются на свободные места в роты и отделения». Отступление от этого правила могло допускаться только при отдаленности рот и отделений от мест осуждения преступников и долгосрочных арестантов.
Для задуманного распределения арестантов, в ГТУ следовало постоянно сосредотачивать сведения как о вновь осуждаемых преступниках, так и о свободных местах в исправительных отделениях. Для этого губернские правления, по получению к исполнению от лиц прокурорского надзора судебных приговоров о преступниках, осужденных к заключению в исправительных отделениях, должны были делать немедленные распоряжения об освидетельствовании их годности к работам в арестантских ротах по месту заключения преступников. При признании преступника к работам негодным, его, согласно судебного приговора, следовало помещать в одну из тюрем по усмотрению губернского начальства. Если же преступник оказался к работам годным, губернское правление должно было вносить его немедленно, а в случае свиде-тельствования его в уездных городах, по получению об этом сведений, в особый список, составленный по разработанной для этого форме №1 (п. 1-6).
Затем арестанты, впредь до распоряжения ГТУ, содержались по усмотрению местного начальства или в тюремном замке губернского города, или в одном из уездных, но с таким всегда расчетом, чтобы по получении распоряжения они немедленно могли бы быть направлены по назначению. Для этого желательно было сосредоточение подобных арестантов в губернских городах или уездах, но в тех, которые лежали на железных дорогах и ссыльных трактатах. Упомянутый выше список сведений в губернском правлении заполнялся по мере осуждения преступников в течение месяца. По окончании же его, непременно 1 числа следующего месяца, список следовало отсылать в ГТУ. Если после отправления в ГТУ ведомости и до получения распоряжения о назначении преступников в одно из исправительных отделений кто-либо из арестантов указанных в списке не подлежал по какой-либо причине отправлению в отделение, то о таких арестантах губернское правление должно было ставить в известность ГТУ одновременно с отправкой следующей месячной ведомости с особым к ней примечанием. В ГТУ же велся общий список всем осужденным арестантам, и, по мере освобождения в исправительных отделениях мест, на них назначались иные самим же ГТУ.
Для того, чтобы в ГТУ постоянно сосредотачивались точные сведения о количестве свободных мест в исправительных отделениях, независимо от доставляемых губернскими начальствами ежемесячных ведомостей о числе содержащихся во всех местах заключения губернии, каждое 1 число месяца командиры арестантских рот и начальники исправительных отделений должны были поставлять непосредственно в ГТУ ведомость о движении арестантов во вверенных им местах заключения форме №2.
По получении в ГТУ сведений об освободившихся в исправительных отделениях местах, на них назначались им, в порядке постепенности определения, арестанты преимущественно местные и из ближайших губерний. Для этого посылались именные ведомости о подлежащих к переводу арестантов, как к начальникам тех губерний, откуда высылались преступники, так и к тем, в ведомстве которых были исправительные отделения, куда переводились преступники. По получении такой ведомости в отправляющем губернском правлении, ему следовало распорядиться отправкой по сообщенному списку арестантов обыкновенным этапным порядком и сообщить соответствующему губернскому правлению все необходимые о них документы или, если арестанты переводились в местное исправительное отделение, то сделать для этого соответствующее распоряжение.
Правовые и практические основы сокращение сроков заключения
С образованием арестантских рот гражданского ведомства такие их цели как наказание преступников, выполнение определенных работ в городах и очищение городов от бродяг были понятны изначально. В тоже время законодатель не установил с самого начала и четко сроков пребывания в таких подразделениях заключенных, тем более для различных их категорий, практически не были предусмотрены такие формы поощрения заключенных как досрочное освобождение.
В 1834 г., по предложению Новороссийского генерал-губернатора Воронцова принят указ «Об определении срока бытности в гражданских Арестантских ротах Новороссийского края бродяг» (6904). Им устанавливалось, что «1) Срок нахождения бродяг в гражданских Арестантских ротах определить в 15 лет, с тем, что они по особенным уважениям могут быть освобождаемы ранее сего срока, по распоряжению генерал-губернатора», но не ранее 10 лет. 2) «Арестантам, кои за дурное поведение были наказаны, служить вновь не менее 5 лет после нового проступка, и тогда только давать свободу… 3) По освобождении таким образом приписывать их в городах и казенных селениях Новороссийского карая…». По данному указу, помещики также имели право требовать своих крепостных из рот, но лишь в течении определенного срока1.
Сложности и особенности развития Российской империи приводили иногда к казусным ситуациям, для разрешения которых приходилось принимать специальные законы, становившимися прецедентом и основанием для разрешения других подобных ситуаций. Так, 3 апреля 1836 г. принят указ «О предоставлении на Высочайшее благоуважение об арестантах арестантских рот, оказавшихся хорошего поведения» (9052). Он создал возможность из бессрочных заключенных попасть в срочные, т.е. с определенным сроком, а не пожизненно. В данном случае исключение было сделано для бывшего дворянина, но такое решение дало толчок тому, что сроки содержания в арестантских ротах могли быть сокращены, осталось установить лишь необходимые условия для этого1.
Следующий указ в этом направлении принят 22 октября 1836 г.: «О летах преступников, присуждаемых, вместо ссылки на поселение, к отдаче в военную службу» (9632). Им устанавливалось возрастная градация осужденных. В частности, людей до 35 лет следовало отдавать в военную службу, от 35 до 40 лет в арестантские роты; старше 40 лет – на поселение2. Безусловно, что основным законодательным актом, согласно которому происходило сокращение сроков заключения было положение от 15 августа 1845 г. о исправительных арестантских ротах гражданского ведомства (19285). Данному вопросу в нем посвящена глава 6 «О выборе в отряд исправляющихся». В ней, в частности, отмечалось, что заключенные 1 разряда, отличившись в течение 2 лет пребывания в роте добрым поведением, исполнением обязанностей веры и прилежанием к труду или успехами в изучении мастерства, перечислялись в особый отряд «исправляющихся арестантов»; арестанты 2 разряда могли быть по тем же причинам перечислены в этот отряд после 1 года в роте испытаний. Они имели другую одежду, отдельно выходили на работу, меньшей была охрана, подвергались телесному наказанию только с разрешения попечителей роты и ротного командира, могли допускаться к надзору за работами других арестантов, часть платы за работу зачислялась на их счет. При этом, 10 месяцев в отряде исправляющихся засчитывались за год. В тоже время, заключенный, изобличенный в двукратном побеге или покушении к побегу, не мог уже быть перемещен в отряд исправляющихся. Заключенный, со времени поступления в роту наказанный более 2 раз телесно, мог быть перечислен в отряд исправляющихся не прежде, как по истечении 2 лет после последнего наказания. Если назначенные в отряд исправляющихся заключенные оказывались недостойными этого и не оправдали ожиданий начальства, «предавшись снова порокам и подвергая себя более или менее важным за проступки или преступления наказаниям», то они переводились в число обыкновенных арестантов, и следующая им поденная плата причислялась к доходам роты. Вместе с этим они лишались преимуществ, приобретенных в отряде исправляющихся, и могли опять поступить в него не ранее, как по истечении 3 лет (п. 57-68)1.
Следует упомянуть и о том, что положение предусматривало и увеличение срока содержания в арестантских ротах. Так, согласно п. 75 «За всякое более 1 раза наказание усиленными мерами, виновные остаются в роте сверх назначенного приговора еще на 6 месяцев»2.
О том насколько часто использовался руководством отдельных исправительных отделений метод стимулирования заключенных в виде перевода в более благоприятный разряд и снижения сроков заключения, можно привести следующие, обнаруженные нами отрывочные данные.
Так, только за 1869 г. нами найдено: «Список арестантов испытуемых арестантской №36 полуроты гражданского ведомства представленных к сокращению сроков» (Керчь). В него вошли следующие заключенные, успешно занимавшиеся приобретением рабочих специальностей (печное и штукатурное дело, мостовщики, кузнецы, башмачники, плотники и бондари, сапожники, портные): И. Панахно, Ф. Фень, В. Дубник, С. Зинченко, Т. Стряпчий, И. Швыдкий, Е. Шинкаренко, Б. Стукун, А. Нужный, Н. Лесни-ченко, И. Штейн, К. Кириленко-Васильченко, М. Солинан, А. Горбунов, Я. Кондратенко, И. Николенко, И. Кужуб, А. Шевцов, У.Шолубко, М. Слепой, Г. Деркачев,М. Ковалев, Л. Фандющенко, Н. Платонов, К. Деревянков. В. Комовчевкам, Исмаил Мустафаоглу Ирзакулов, И. Сычев, П. Сотский, Л. Евлантьев, И. Воробьев, Ф. Ольховик, И. Марченко, О. Федоренко, И. Бегун, А. Мезенцев, А. Синицын, А. Власов (всего 38 чел.)1.
10 февраля 1869 г. в попечительстве над арестантской ротой в г. Симферополе слушали рапорт командира роты от 17 января о переводе в разряд исправляющихся с 1 января заключенных: Г. Петренко, Н. Кобец, В. Федоров, А. Аркин, И. Непомнящий, Курта-Амет Суин Яниоглу, Ф. Чухмейстер, Ф. Долгинов, Н. Виноградов, М. Сосюкин, Г. Мартыненко, Н. Костапов, Ф. Терзаев, В. Кравец. С. Несипов, А. Непомнящий, Кульмамбет Сейдаметоглу, Лдимай Арим джаноглу, Абдульгазы Гафароглу, Ф. Любович, Эрендин Мен-байоглу. Вопрос решили положительно2.
А уже 8 мая 1869 г. в попечительство был подан рапорт командира роты о переводе в исправляющиеся с 1 мая А. Макаренко, Е. Чубатаев, П. Бычков, П. Чаплынка, Т. Тищенко. Ф. Задырян, А. Лазарев, Е. Петровский, Ю. Флорский, С. Гаврилов, И. Непомнящий, И. Василенко, Велишит Аса-ноглу, Мустафа Бараилоглу, И. Подмарев, С. Ульев, И. Филатов, Л. Резни-ченко, Г. Афанасенко, Халил Асаноглу и Абин Джемилев Мензаатоглу3. В сентябре 1869 г. предлагалось перевести в исправляющиеся таких заключенных: И. Андреев, А. Коваленко, К. Черный, М. Машай, Д. Вартинский, И. Миханов, А. Максимов. К. Анненко, П. Медведев, Д. Маур, И. Соколовский, Ицка Гуль, С. Антонов, К.Твердохвалов, Е. Рябуха, А. Даценко, Е. Гаркуша, Сеит Ягъя Шериф оглу1.
Или же, 5 мая 1873 г. поручик Иванов, начальник симферопольского исправительного отделения, писал в попечительство над отделением рапорт, в котором отмечал, что заключенные К. Бебеложенов, Аджи-Вели Бирский, К. Богоявленский, Н. Полежаев, В. Сковородко хорошего поведения, усердны к работе и обучению грамоте и ремеслу. Согласно ст. 1085 устава о содержащихся в арестантских ротах по продолжению 1868 г. по нахождению в исправительном разряде, подлежат сокращению срока на половину. Исходя из этого, он просил представить губернскому правлению о сокращении срока и представить арестантам прогонные деньги на дорогу домой. При этом можно указать, что Бибибженов был осужден на 2,5 года, Бирский на 2, Богоявленский на 2,5, Полежаев на 2, Сковородько на 3, ему сократили срок на 4 месяца2. При этом, командир роты Иванов уже 6 июля 1873 г. подал в попечительство очередной рапорт о сокращении сроков содержания Н. Егорову, Н. Семенову, М. Боброву, Н. Галкину и Ф. Калашникову с теми же формулировками3.
Особенности режима и порядка содержания
При рассмотрении вопроса о содержании заключенных в арестантских ротах, следует указать, что в нем мы выделяем несколько основных составляющих: 1) собственно регулирование содержания заключенных; 2) снабжение заключенных вещевым довольствием; 3) организация лечения заключенных; 4) регуляция вопросов, связанных с питанием заключенных.
Содержание в арестантских ротах гражданского ведомства, а далее в исправительных отделениях, должно было подчиняться основным принципам, заложенным в основу их формирования – жесткая дисциплина (по примеру военных подразделений) поддерживаемая военными офицерами и унтер-офицерами (в последствии вольнонаемными), а также тяжелый повседневный труд. Целью последнего было оказание помощи городам в разрешении их насущных потребностей, окупаемость расходов на содержание подразделений, наказание осужденных, а с профилактической целью – уменьшение правонарушений и количества так называемых бродяг. Исходя из этого, по указу от 10 июля 1830 г. (3786) заключенные этих подразделений подчинялись строжайшей военной дисциплине, носили специальную форму. Положение также предусматривало содержание арестантов «в наилучшей чистоте, и смотреть, чтобы они были всегда опрятны и выбриты» (п. 6-7).
Первоочередной задачей при создании арестантских рот, естественно, было обеспечение их соответствующими помещениями. Так, тем же указом предписывалось для размещения арестантских рот строить специальные остроги или казармы. К какой бы работе не назначались арестанты, их запрещалось выводить из острога, или казармы, без соблюдения таких правил: а) перед выводом арестантов из острога били сбор; б) арестанты выходили и строились по своим отделениям в 2 шеренги; в) после того производилась перекличка, по окончании которой арестантов в порядке вели на работу; г) возле каждого отделения с левой стороны должен был идти унтер-офицер; д) все движения производились обычными командными словами; по окончании работ вторично били сбор и арестанты, построившись тем же порядком, возвращались в расположение1.
Кроме того, указ запрещал выдавать на руки деньги арестантам, также устанавливался запрет на получение любых средств со стороны. Жалования арестантам не полагалось. Одежду для арестантов командир роты получал по распоряжению местного гражданского начальства и отчитывался перед ним за ее использование. Положение также устанавливало запрет на использование арестантов на другие работы, кроме казенных и городских, а особо на исполнение частных, или партикулярных работ и поручений. Любой беспорядок в роте, или отступление от подобной инструкции, для соблюдения единообразного во всех городах порядка, возлагались на ответственность ротного командира и местного гражданского начальства, которому эта рота поручалась (п. 12-19)1.
Достаточно были обеспечены работами, а значит и получали стабильный доход арестантские роты только в больших городах. В них же более или менее удавалось обеспечить эти подразделения необходимыми помещениями. В Крыму ситуация была совершенно иной – регион слишком медленно развивался и его города с трудом решали возложенные на них задачи. Долгое время в них не удавалось обеспечить соответствующими зданиями даже местные тюрьмы, а потому создание новых мест заключения вызвало дополнительные проблемы2.
Так, при создании арестантской роты в Симферополе ее содержание было отнесено на счет средств специального сбора с крымских татар. Но так как в положении о данных ротах не было точно изъяснено, откуда именно должны быть производимы и прочие определенные по штату расходы, то местное Начальство распорядилось о приведении этих издержек «в известность и о обращении оных на вышеупомянутые же суммы со внесением на будущее время в сметы». МВД предложил это утвердить и 24 октября 1833 г. вышел указ «О содержании Арестантских рот Гражданского ведомства в Новороссийском крае» (6513)3, но большинства проблем он не решил.
29 ноября 1839 г. принят указ «О планах для постройки зданий для арестантских рот» (12935). В нем, в частности, предписывалось «…проекты на предполагаемую постройку, для помещения арестантских рот гражданского ведомства в городах: Архангельске и Перми деревянных, а в Харькове, Курске и Калуге каменных, и притом уведомил, что проекты сии … повелено принять нормальными на предмет постройки зданий для арестантских рот и в прочих городах империи…»1. Документ предусматривал строительство двух зданий: офицерский флигель в 2 этажа и главный корпус для арестантской роты в 3 этажа. В офицерском флигеле квартиры для 3-х обер-офицеров. В зданиях предусмотрены были караульни, столовые, цейхгауз, сапожная, прачечная и т.д. Квартиры для офицеров представляли собой небольшие комнаты.
Хозяйственные и финансовые особенности деятельности арестантских рот гражданского ведомства отображены в положении о них от 15 августа 1845 г. (19285). В гл. 3, в частности, указывалось, что эти подразделения содержаться из земского сбора тех губерний, в которых они созданы, или тех, из которых высылаются в них арестанты. Для облегчения условий земского сбора, на содержание роты также шли средства: 1) часть поденной платы, зарабатываемой арестантами; 2) деньги, вносимые на содержание людей, отдаваемых в роты обществами и помещиками для исправления.
При этом, поденную плату следовало устанавливать ежегодно строительной комиссией или комитетом с утверждения начальника губернии, исходя из средней местной цены обыкновенного рабочего дня (по справочным, торговым и хозяйственным существующим в то время ценам) и с понижением ее против этой цены от 30 до 40%. 2/3 собираемой из этого источника суммы отдавались на пополнение земского сбора; 1/3 оставалась в роте, для улучшения и обеспечения содержания арестантов, исправляющихся в поведении, и на пособия выбывающим из рот.
Кроме того, из поденной платы, выручаемой арестантами, приговоренными к вознаграждению причиненного похищением, обманом или подлогом убытка, 2/3 обращалось на пополнение взыскания, 1/3 – в пополнение земского сбора на содержание рот; из тех средств, что выручались арестантами, впадшими от развратной жизни в неоплатные недоимки, 2/3 отчислялось в счет недоимки, а 1/3 – к земскому сбору. Деньги на содержание людей, отдаваемых в роты по приговорам обществ и распоряжениям помещиков, вносились обществами и помещиками в количестве, постановленном для смирительных домов. К доходам роты причислялись и подаяния, собираемые в кружках, выставленных у дверей занимаемого ротой здания и в одной из местных церквей. Их следовало использовать на устройство больницы и для пособия выбывающим из роты арестантам. Там, где по местному удобству было возможно завести огороды для арестантских рот, собираемые с них продукты, но лишь необходимая часть, шли на продовольствие роты, а остальные следовало продавать и вырученные за них деньги причислять к экономической сумме1.
Можно также упомянуть о том, что циркуляром ГТУ от 19 июля 1879 г. №1003, по вопросу о том, следует ли покрытие судебных издержек с лиц осужденных в арестантские отделения, по случаю их несостоятельности, обращать часть арестантских заработков в этих местах заключения, было решено производить такие расходы исключительно за счет казны2.
Для производства работ арестантские роты снабжались необходимыми инструментами по особо утверждаемым табелям. Освещение, отопление и содержание зданий для арестантских рот, следовало производить по хозяйственному распоряжению местного начальства. Надзор за хозяйственным устройством арестантских рот возлагался на строительные комиссии или комитеты при содействии предводителя дворянства уезда, в котором размещалась рота.