Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основы микросоциального подхода к исследованию процесса правообразования 14
1.1. Проблема микросоциальных истоков права в юридической науке 14
1.2. Взаимодействие индивидов как категория правовой жизни общества 37
1.3. Социально-правовая характеристика личности -субъекта взаимодействия 52
1.4. Взаимный учет действий и обмен как основное содержание протоправовой функциональной связи в процессе взаимодействия индивидов 65
Глава 2. Аналитическое исследование взаимодействия индивидов как правообразующего фактора 82
2.1. Общая модель социально-интерактивного механизма правового нормообразования 82
2.2. Конфликтные ситуации между индивидами как объективная основа правовых норм (на примере конфликтных ситуаций в сфере уголовного процесса) 113
2.3. Социальная солидарность как объективная основа правообразования 138
Глава 3. Выбор внешней формы правового регулирования межличностных отношений 160
3.1. Проблема формализации «правовых прототипов» социально-интерактивной среды 160
3.2. Анализ некоторых правовых форм как способов адекватного отражения микросоциального уровня правообразования 170
Заключение 194
Библиографический список использованной литературы. 201
- Проблема микросоциальных истоков права в юридической науке
- Общая модель социально-интерактивного механизма правового нормообразования
- Проблема формализации «правовых прототипов» социально-интерактивной среды
Введение к работе
Актуальность исследования взаимодействия (интеракции) индивидов как процесса правообразования связана прежде всего с состоянием и тенденциями эволюции современного российского общества. Развитие локальной политической и организационно-хозяйственной, предпринимательской и частнособственнической инициативы и активности людей оптимизирует правовую эмпирику, усиливает и ускоряет ее динамику (растет число «нетипичных» соглашений между субъектами права; все большее число общественных организаций заявляет о своих правах; увеличивается количество корпораций, имеющих собственные правила внутренней жизни). Право получает, таким образом, реальную подпитку от своих микроисточников, от микросоциальных оснований. В этом следует видеть позитивные тенденции в развитии политико-правовой системы России.
Вместе с тем, нельзя не замечать того, что эти процессы осуществляются на фоне нигилистического правосознания, массы правовых коллизий, иной правовой неупорядоченности. Как представляется, данные негативные явления обусловлены недостаточностью в нашей стране опыта локальной самоорганизации, правового оформления проявлений жизнедеятельности конкретных индивидов, в своем взаимодействии творящих, созидающих, совершающих те или иные юридически значимые акции.
Принятие и учет отечественной правовой доктриной правообразую-щих тенденций, развивающихся на первичном социальном уровне, в рамках микросоциальных систем, очень важно в настоящий момент. Это вызывается необходимостью повышения уровня взаимной ответственности и взаимного доверия государства и общества, граждан; формирования и усовершенствования правовых начал функционирования современной политико-правовой системы; определения новых дополнительных критериев правотворческой и правоприменительной деятельности.
Теоретическому описанию «права жизни», специфически-социальным, микроуровневым социально-психологическим истокам процесса правообразования, способным концентрироваться в «энергетическом поле» интеракции индивидов, должно уделяться все более пристальное внимание правовой науки, способной оказать влияние на приведение стихийных саморазвивающихся волн социальных взаимодействий в цивилизованное русло.
Именно в силу акцента на взаимодействии конкретных индивидов, как определенном подходе к проблеме социальных факторов правообразования, очевидной становится научная новизна данного исследования. Ведь развитие советской, а сегодня - российской, правовой науки на методологической платформе материалистического понимания истории обусловливало и обусловливает, на взгляд диссертанта, серьезный крен теоретического характера в вопросе объяснения социальной природы права в сторону универсализации феномена общественных отношений, которые, отражая специфику общественной жизни, все же не охватывают весь ее спектр, не достигают в этом отражении глубин общества, его первооснов. Характерная черта их заключается в том, что в них не просто «встречаются» индивид с индивидом и относятся друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и так далее). Маркс, характеризуя природу общественных отношений, специально подчеркивал эту мысль: «это не отношение одного индивида к другому индивиду, а отношение рабочего к капиталисту, фермера к земельному собственнику и так далее»1. Такие отношения строятся на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества, они есть отношения между социальными группами или индивидами, как представителями этих социальных групп. Это означает, что общественные отношения носят безличный характер: их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных ролей.
Определение общественных отношений в качестве онтологической основы права, в образе главной силы, обусловливающей право и служащей его развитию и функционированию, не может в полной мере отобразить социальную природу права, не отражая полностью динамики социальной жизни, нивелируя личностные особенности специфически - социальных ситуаций, в которых непосредственно и протекает человеческая жизнь. (Всегда ли применим классово-ролевой подход при анализе образования институтов семейного права, норм, регулирующих институт некоммерческого партнерства, или при рассмотрении правовой регламентации отношений дарителя и одаряемого?)
Современная отечественная социальная философия, воспринимая мировой опыт, благодаря вхождению в глобальное научное пространство, может представить правовой науке новый методологический базис для изучения социальной основы права, социальной обусловленности процесса правообразования, предлагая обновленный взгляд на общество. Этот подход предлагает изучать социальную реальность как субъектно структурированный социальный объект, как социальный контекст, представляющий собой предельную реальность, имеющую не только горизонтальный или широтно-охватный порядок, а также, и, прежде всего, вертикальный, глубинно-сущностный, где у основания находится взаимодействие людей, представителей рода Homo sapiens1. Взаимодействие, или деятельностная коммуникация, по меньшей мере двух человеческих индивидов - перво-кирпичик, матрица всякой социальности, всего социального. С точки зрения западногерманского социолога Никласа Лумана, коммуникация является тем элементарным процессом, который конституирует социальную реальность1.
В связи с этим, рассматривая проблему социальной обусловленности права в качестве объекта данного исследования, с учетом вышеназванных аспектов «актуальности» и «новизны» нельзя не сделать вывод о том, что к изучению этого объекта необходимо приступить со взглядом, пронизывающим до микрочастиц, высвечивающим не только следствие, но саму первопричину.
Д.А.Керимов, называя наиболее значительные произведения, посвященные проблеме образования правовых норм, а именно Гуго Синцгейме-ра «Теория правотворчества. Идеал эволюции в праве» (Нью- Йорк, 1948), Аниты Нашиц «Правотворчество. Теория и законодательная техника» (Бухарест, 1969) и Петера Нолля «Правотворческое учение» (Гамбург, 1973), отмечал как раз то, что при всей оригинальности выдвинутых идей и положений, не удалось создать цельной философско-правовой концепции по причине чрезвычайной сложности, многогранности и глубокой социальной обусловленности темы2. «Одним словом, невозможно понять сущность, многообразие и разнообразное проявление и действие права, не выходя за его пределы»3. А в более поздней своей работе ученый делает вывод: «... логический ход рассуждений требует предварительного рассмотрения тех основных социально-психологических факторов, которые, находясь между интересом и волей, непосредственно направляют деятельность индивидов и социальных общностей...»1.
Поэтому закономерна, на взгляд диссертанта, концентрация исследовательских усилий на предмете взаимодействия (интеракции) индивидов как социально-психологическом уровне правообразования. Изучение именно данного ряда социальной основы права позволит глубже и яснее представить процесс эволюции правовой нормы от момента зарождения до момента ее функционирования. Исследование социально-психологического уровня будет означать акцентирование внимания на таких социально-психологических элементах, как «индивид», «система индивидов «Я-Другой», «действия первичные и ответные (вторичные)», «положительная и отрицательная «социально-интерактивная среда» (конфликт, сотрудничество)», «координаты» (прототипы права) внутрисистемного взаимодействия».
Главную цель настоящего исследования будет составлять определение связи между взаимодействием (интеракцией) индивидов (социально-интерактивный уровень) и правовыми нормативами, регулирующими данные социальные отношения.
Такая постановка вопроса предполагает решение целого ряда задач. Во-первых, необходимо установить основы микросоциального правового исследования, то есть выяснить и теоретически описать явление взаимодействия индивидов как категории правовой жизни общества. При этом нужно раскрыть социально-правовые и социально-психологические характеристики личности (индивида) - носителя содержательного для взаимодействия материала. В рамках установления оснований для дальнейшего
1 Керимов д.А. Основы философии права. М., 1992. С.98. исследования следует рассмотреть такие элементы взаимодействия, как взаимный учет действий и обмен, которые по своей сути представляют содержание протоправовой функциональной связи в процессе взаимодействия индивидов. В целом, решение первой задачи будет посвящено выявлению во взаимодействии индивидов тех отправных звеньев, которые находятся в основе всей цепи, составляющей так называемый социально-интерактивный механизм правообразования, механизм, в результате действия которого способны образовываться, формироваться, зарождаться, имеющие по своей сути признаки правового характера (определенность, обязательность, всеобщность) протоправовые регуляторы человеческого взаимодействия.
Во-вторых, (а это будет составлять сердцевину исследования) необходимо связать воедино проанализированные компоненты (интеракция -структура, индивид - функция, взаимность и обмен - содержание функциональной связи) и построить общую модель интерактивного механизма правового нормообразования. В целях более наглядной иллюстрации этой теории, следует от общего перейти к частному и рассмотреть влияние социально-психологического фактора на процесс образования императивных и диспозитивных правовых норм, различных правовых гарантий в ходе конфликтных ситуаций между индивидами, а также на фоне их сотрудничества (солидарности).
В конечном итоге вопрос о воздействии на правообразовательный процесс фактора взаимодействия индивидов (личностей) нужно сопоставить с решением вопроса, связанного с выбором внешней формы правового регулирования, адекватно отражающей интерактивную специфику человеческого бытия (проблема формализации правовых прототипов социально-интерактивной среды), а также сделать и проанализировать общие выводы и результаты исследования.
При решении вышеуказанных задач важно использование соответствующих принципов и методов, позволяющих эффективно осуществлять поиск. С учетом специфики темы, одним из главных познавательных принципов должен стать принцип системного исследования социальных явлений и процессов как структурно расчлененной целостности, в которой каждый элемент структуры имеет определенное функциональное назначение (структурно-функциональный анализ). Этот метод позволяет отражать роль одного из элементов системы по отношению к другому элементу, а также показать зависимость элементов друг от друга (изменения в одной части системы производны от изменений в другой части, а общий «структурный результат» обусловлен вкладом каждого из «элементов»). Наряду с ним будет использоваться системный подход, который, по определению Л.Б.Тиуновой представляет собой «аспект, ракурс исследования, предполагающий рассмотрение объекта как сложного, многогранного, многокачественного явления, состоящего из элементов, связи между которыми образуют его относительно неизменную структуру и обеспечивают его целостность»1.
Поскольку основным вопросом для нас является изучение правового порядка, существующего в жизни (микросоциальных оснований права), то это естественным образом будет выражать применение социологического метода к исследованию права, который: «мы называем ... социологическим потому, что он для того, чтобы охватить правовую действительность, должен исходить не из правовых положений, а только из самих общест венных условий жизни»1.
Коренное значение при рассмотрении предмета интеракции индивидов в качестве микроуровневой глубинно-сущностной основы правообра-зования будут иметь методологические положения относительно нового для науки мировоззрения, развиваемого так называемой синергетикой -учением о самоорганизации элементов бытия, которая изучает структуры самой различной природы, исследует, каким образом взаимодействие различных подсистем приводит к возникновению новых состояний (параметров). Эти методологические положения обусловливают и направляют исследовательский интерес к учитыванию различных структурных уровней при анализе, а также обращают внимание на способность большого числа переменных (по различным самоорганизующим каналам) сводится к одному параметру и выражать через него все другие. Именно эти положения, отмечает А.Б.Венгеров, практически не учитываются при анализе многих экономико-правовых явлений2.
Другим важным основанием исследования станет историко-логическое познание, позволяющее находить историческую преемственность и логическую последовательность развития изучаемых явлений. А используя, вкупе с вышеуказанными, другие общенаучные (дедукция, индукция, синтез) и частнонаучные (социологические, психологические, юридические) методы, станет возможным осуществление плодотворного поиска в означенном направлении.
Теоретическая основа исследования. Раскрытие проблемы право-образующего характера взаимодействия индивидов (социально интерактивный уровень) осуществляется, главным образом, в русле западной и отечественной юридико-социологической традиции и социально-психологической школы правопонимания.
В работе используется научное наследие таких ученых, как Е.Эрлих, М.Вебер, Г.Зиммель, Э.Дюркгейм, С.А.Муромцев, Ж.Гурвич, Б.А. Кистя-ковский, Л.И.Петражицкий, И.А.Покровский, П.И.Новгородцев, П.А.Сорокин, Т.Парсонс, Н.Луман, Н.Тимашев, О.Шпенглер, Ж.Карбонье, Р.Давид1. Немалую помощь в изыскании оказали работы ученых - правоведов бывших социалистических стран Восточной Европы: А.Нашиц, К.Кульчара, А.Подгурецкого2.
Исследовательскую платформу диссертации составляют труды отечественных правоведов: С.С. Алексеева, Л.И. Антоновой, Н.Н. Вопленко, Ю.И. Гревцова, Д.А.Керимова, С.Ф. Кечекьяна, В.Н. Кудрявцева, В.П. Ка-зимирчука, Т.В. Кашаниной, В.В. Лазарева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, А.В. Мицкевича, Б.Л. Назарова, И.Д. Нев-важай, Ю.И. Новика, Е.Б. Пашуканиса, В.В. Посконина, А.Р. Ратинова, Л.И. Спиридонова, В.В. Степаняна, П.И. Стучки, Н.Н. Тарасова, Ю.А. Тихомирова, В.А. Туманова, P.O. Халфиной, А.И. Экимова, Л.С. Явича, A.M. Яковлева и других ученых3.
Теоретическое значение диссертации заключается в смещении идейного центра в отношении проблемы образования права с абстрактной и в достаточной мере политизированной схемы, в рамках категории общественных отношений абсолютизирующей классовое начало, на парадигму правопонимания, которая предусматривает реальные практические социальные основания права, какими являются различные жизненные ситуации взаимодействия индивидов, где непосредственно кристаллизуется правовой опыт. Практически важным при этом является то, что с этих позиций открывается путь для модернизации такого приоритетного направления правовой теории и практики, как вопросы юридической техники, поскольку социально-интерактивные методологические позиции могут служить прочной основой для анализа таких правовых форм, как судебная практика, договор, корпоративное нормотворчество, правовой обычай, для выработки более совершенных механизмов и приемов их создания и функционирования, для решения проблемы адекватного отражения объективных правовых явлений, «совершенствования всей юридической формы современных общественных отношений, ее оптимальности, эффективности, надежности»1.
Автор выносит на защиту следующие положения.
Во-первых, при решении проблемы социальной обусловленности процесса правообразования необходимо фокусировать исследовательский интерес на глубинном (изначальном) ряде общественной иерархии, каким является взаимодействие индивидов.
Во-вторых, индивид (личность), обладающий определенными социально-правовыми качествами, является непосредственным носителем значимого для процесса правообразования материала.
В-третьих, взаимный учет действий и обмен выступают в качестве
основного содержания функциональной связи в системе взаимодействия индивидов, на базе которого создаются протоправовые нормативы.
В-четвертых, система взаимодействия индивидов представляет собой объективный фактор правового нормообразования.
В-пятых, характер императивности и диспозитивности правовых норм во многом обусловлен типом социально-психологического контакта, который создается в процессе взаимодействия индивидов: конфликтный тип взаимодействия порождает характер императивности правовых регуляторов; сотрудничество, или солидарность, как правило, - диспозитивные правовые нормы.
И последнее, для создания наиболее оптимального механизма правового оформления объективного социально-интерактивного правового нормообразования необходимо совершенствование адекватных этому процессу способов: судебная практика, договорные отношения, корпоративное нормотворчество, санкционирование обычая.
Апробация работы. Тема исследования была освещена в проводившемся для студентов юридического факультета Тамбовского государственного университета имени Г.Р.Державина специальном курсе «Проблемы современного правопонимания». Основные положения были опубликованы в виде научных статей и тезисов, изложены на научных конференциях, заседаниях кафедры.
Структура диссертации: введение, три главы (девять параграфов), заключение и библиографический список использованной литературы.
Проблема микросоциальных истоков права в юридической науке
Эволюция микросоциального подхода в правопознании берет свое начало в эпоху глобального правового кризиса конца XIX - начала XX века, обусловленного неспособностью существовавших основных правовых форм (прежде всего - закона) вместить в себя как на «дрожжах» развивающееся правовое содержание1. Бурное развитие экономики, социальной сферы, политики порождало новые эталоны, образцы общежития, новые способы и методы общения, новые стандарты и правила взаимоотношений между людьми и их организациями. Поэтому в развитых странах мира насущность выводов о необходимости глубокого проникновения в материю социальных отношений стала ощущаться все острее.
Так, уже в начале XX века австрийский правовед Е.Эрлих в своей монографии «Основы социологии права» (1913 г.) делал вывод, что «подлинным живым правом являются нормы, берущие свое начало во внутренней системе человеческих уз»2.
Правосозидательные свойства взаимодействия индивидов рассматривались представителями так называемого социолого-институционалистского подхода, получившего распространение в Европе в XX веке (А.Леви-Брюль, Ж.Гурвич, Н.Тимашев)3. С аналогичных позиций объясняли генезис права западногерманские ученые нашего столетия Х.Плеснер, А.Гелен, П.Бергер, ТЛукман1.
В середине XX века получила развитие реалистическая доктрина, представителем которой являлся К.Ллевеллин. Еще в 1940 г. он выступил с идеей о том, что в социальных группах существует тенденция к нормативным обобщениям и что типичные способы поведения, создаваемые в групповом общении, служат основой развития нормативного порядка - категории, неизмеримо более емкой, чем правопорядок. Следовательно, само поведение людей обладает правосозидательными свойствами, благодаря чему создается весьма обширный нормативный комплекс, который предопределяет эффективность собственно правовых норм. «Действующее право и способы правового урегулирования... - подчеркивал Ллевеллин, - вытекают из сущности определенной группы. Они совсем не предполагают необходимости существования какого-либо суда... Они являются составной частью группового взаимодействия». Его идея получила развитие в теории немецкого социолога права Т.Гейгера, а затем в трудах группы скандинавских ученых Упсальской школы - А.Хегерстрома, В.Лундстедта, К. Оливеркрона и Т.Сегерстедта, разрабатывающих механизм действия нормативного комплекса3.
Усилия по изучению «специфически-социального» то есть реально существующего, проявляющегося в отношениях людей, были очень сильно распространены на европейском и американском континентах. Они осуществлялись крупнейшими учеными в области социологии, философии, теории права: Максом Вебером, Питиримом Сорокиным (воспринял идеи Петражицкого), Толкоттом Парсонсом (считает себя учеником П. Сорокина). Результатом стало создание крупнейшей теоретической системы, раскрывающей общественные закономерности, - «теории социального действия». Одним из главных выводов данной концепции явилось установление, что атмосфера внутригруппового взаимодействия оказывает на поведение индивидов значительно большее влияние, чем официально зафиксированные образцы поведения. На основании этого Т.Парсонс в соратничестве со своими американскими коллегами Г.Беккером, Э.Шилзом, Э.Толмэном, Р.Сирсом, К.Клакхоном, К.Шелдоном, С.Страуффером, Г.Мюррэйем и другими пришел к утверждению, что система правовых ценностей не является объективированной или предустановленной, она есть результат взаимодействий: индивидуальный акт поведения только тогда совпадает с нормой, когда он соответствует ожиданиям других в отношении действующего лица. Социальная роль действующего лица «определена нормативным ожиданием членов группы»1. Именно это взаимодействие ожиданий лиц имеет предопределяющее значение для ориентации человека в предусмотренной нормой ситуации.
Общая модель социально-интерактивного механизма правового нормообразования
Личность как субъект коммуникативного процесса осуществляет действия, которые представляют собой тончайшую смесь самоограничения и импульса, идеализма и эгоизма, руководствуются, с одной стороны, перспективной целью, но обусловлены давлением окружающего мира, с другой, которое выражается в сдерживании «вредных» для других людей импульсов индивидуального поведения, в определении надлежащего «русла» для такового. Действующие лица, главная особенность которых состоит в достижении определенных целей, могут образовывать социальные структуры, то есть системы деятелей, выполняющих роли (функции, действия) относительно друг друга.
Объективность образования данных структур взаимодействия объяснял К.Маркс: «...эгоистический индивидуум гражданского общества в своем нечувственном представлении и безжизненной абстракции воображает себя атомом, то есть не стоящим в отношении к чему бы то ни было, самодовлеющим, лишенным потребностей, абсолютно полным, блаженным существом. Нечестивой чувственной действительности и дела нет до его воображения. Каждое из его чувств заставляет его верить в существование мира и других индивидуумов вне его, и даже его грешный желудок ежедневно напоминает ему о том, что мир вне его не пуст, а, напротив, есть то, что собственно его наполняет. Каждое деятельное проявление его существа, каждое его свойство, каждое его жизненное стремление становится потребностью, нуждой, которое делает его себялюбие любовью к другим вещам и другим людям, находящимся вне его. А как так потребность одного индивидуума не имеет для другого эгоистического индивидуума, обладающего средствами для удовлетворения этой потребности, никакого само собой разумеющегося смысла, то есть не находится ни в какой непосредственной связи с удовлетворением потребности, то каждый индивидуум должен создать эту связь, становясь в свою очередь сводником между чужой потребностью и представителями этой потребности. Таким образом, естественная необходимость, свойства человеческого существа, в каком бы отчужденном виде они ни выступали, интерес, - вот что сцепляет друг с другом членов гражданского общества. Реальной связью между ними является не политическая, а гражданская жизнь, Не государство, стало быть, сцепляет между собой атомы гражданского общества, а именно то обстоятельство, что они атомы только в представлении, на небе своего воображения, а в действительности - существа, сильнейшим образом отличающиеся от атомов, что они не божественные эгоисты, а эгоистические люди»1. Каждый обслуживает другого, чтобы обслужить самого себя и каждый пользуется другим как своим средством. Главными условиями, вызывающими процессы общения людей друг с другом являются условия, вытекающие из самого существования людей друг с другом (во взаимодействии они предложены как равные и выявляют себя в качестве равных), иными словами, условия, исходящие прямо и непосредственно от людей как существ, одаренных психикой, сознанием и так далее.
Каждая система деятелей (взаимодействующих эгоистов) может быть независимой, функционирующей за счет собственных ресурсов, если индивиды объединяются на основе понимания того, что должно быть осуществлено ими в данных обстоятельствах, или же как решить вопрос о том, что должно быть сделано в этих обстоятельствах1. Индивиды, являясь функционирующими частями, поддерживают равновесие всей системы как правильно работающего социального организма. Если и допустимо, замечает Гурвич, говорить о детерминизмах в обществе, то только как об «инструменте человеческой свободы». Коллективы и индивиды сами приводят собственные детерминизмы, которые служат лишь инструментом челове-ческой свободы . Будучи определенными социальными системами, группы стоят перед проблемой, типичной для любой системы: как адаптироваться к реальности непосредственно данной ситуации, как достичь групповых целей и как удовлетворить потребности ее членов. Группа, если она вообще жизнеспособна, должна решать эти проблемы. Взаимодействие между членами группы представляет собой попытку разрешить ту или иную проблему. «Для меня несомненно, - писал Зиммель, - что существует только одно основание, которое придает соединению по крайней мере относительную объективность: это взаимодействие частей»3.
Проблема формализации «правовых прототипов» социально-интерактивной среды
Объективные социальные нормы отвечают потребностям общества в саморегуляции, в поддержании устойчивости и порядка социальных отношений. Эта потребность субъективно осознается социальными группами, индивидами; результатом такого осознания является стремление взять под защиту одну группу норм, сохранить или «перекрыть» действие других норм, приспособить определенные нормативные системы к наиболее оптимальному обслуживанию социальных и (или) индивидуальных интересов. Такое субъективное осознание социальной значимости объективных социальных норм играет чрезвычайно важную роль в установлении в обществе ценностных эталонов и стандартов, усилении воздействия социальных норм на сознание и поведение людей, распространении и усвоении социального опыта, понимании универсальной зависимости индивидов друг от друга, преодолении противоречий между социальными группами и индивидами.
Субъективное осознание объективной нормативности и выражение осознанного в определенных формах способствует ускорению перевода социального в индивидуальное, нарастанию и усилению эффекта нормативных средств опосредования отношений личности и социального целого. Результатом такого осознания является и более или менее четкая фиксация социальных норм, причем формы этой фиксации различны - это и закон (иные нормативно-правовые акты), и правовые прецеденты, и договор, и другие правовые формы, каждая из которых имеет свои достоинства, проявляемые предметом регулирования.
Поэтому поиск формы правового регулирования нельзя рассматривать как вопрос второстепенный. От внешней формы зависит действенность и юридическая сила предписаний, место каждого их них в нормативной системе в целом, соотношение с другими нормативными актами, регулирующими соответствующую сферу отношений, воздействие нового акта на уже существующие и так далее.
Как отмечает Н.И.Матузов, проблема адекватного отражения прав и обязанностей как объективных явлений в нормах права, законах, конституциях «действительно существует и она не простая, как и более широкая проблема совершенствования всей юридической формы современных общественных отношений, ее оптимальности, эффективности, надежности...»1.
Необходимость нормотворчества как способа создания идеальной системы норм, выражающих объективно сложившиеся общественные связи, определяется потребностью общества в управлении деятельностью людей, социальными процессами. Управление предполагает организацию, стабильность, целенаправленное регулирование общественных отношений, которое способствовало бы объективным закономерностям общественного развития.
Общество - сложный социальный организм, управление которым невозможно без искусственно создаваемых социальных нормативных подсистем. Искусственные подсистемы регулирующих форм - это ценностные ориентиры, которые отражают объективно сложившиеся нормы социального бытия. При этом мир нормативных явлений - это не спокойное поле, где все упорядочено, согласованно; этот мир противоречив. Противоречивы отношения между новыми нормами и устаревшими, противоречива сама социальная реальность, в процессе которой формируются объективные нормативные комплексы. Поэтому перед субъектами нормотворчества стоит сложная задача - создать единую, внутренне непротиворечивую нормативную подсистему, которая способствовала бы управлению социальной системой, отражая интересы ее участников. К созданию таких подсистем применимо положение Энгельса о праве: «В современном государстве право должно не только соответствовать общему экономическому положению, не только быть его выражением, но также быть внутренне согласованным выражением, которое не опровергало бы само себя в силу внутренних противоречий. А для того чтобы этого достичь, точность отражения экономических отношений нарушается все больше и больше»
