Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. «Сетевой подход» как объект социологического исследования: основания для анализа 14
1.1. Общая понятийная схема уровней социологического знания 14
1.2. Постановка «сетевой проблемы» и подход к ее решению 24
1.3. Информационная база исследования 27
ГЛАВА 2. «Сетевой подход»: методы и модели анализа социальных сетей 33
2.1. Появление и развитие идей анализа социальных сетей (SNA) 35
2.2. Основные положения анализа социальных сетей 40
2.2.1. Проблема поиска места SNA в структуре социологического знания 40
2.2.2. Основные характеристики SNA: в поисках теоретических оснований 42
2.2.3. Связь SNA с другими теоретическими направлениями 55
2.3. Применение методов анализа социальных сетей в эмпирических исследованиях 56
2.3.1. Принципы проведения эмпирических исследований в SNA 56
2.3.2. Примеры эмпирических исследований в традиции SNA 63
2.4. Основные выводы по главе 66
ГЛАВА 3. «Сетевой подход: методы и модели реляционной социологии 69
3.1. Появление и развитие идей реляционной социологии 70
3.1.1. Общие предпосылки развития направления реляционной социологии 70
3.1.2. История становления реляционной социологии 73
3.2. Основные положения реляционной социологии 76
3.2.1. Основные характеристики реляционной социологии 76
3.2.2. Подходы к пониманию связи между культурой, структурой и деятельностью 80
3.2.3. Теория социального действия Х. Уайта 84
3.2.4. Связь реляционной социологии с другими теоретическими направлениями 92
3.3. Применение методов реляционной социологии в эмпирических исследованиях 92
3.3.1. Принципы проведения эмпирических исследований в реляционной социологии 92
3.3.2. Примеры эмпирических исследований в традиции реляционной социологии 95
3.4 Основные выводы по главе 97
ГЛАВА 4. «Сетевой подход»: методы и модели акторно-сетевой теории 101
4.1. Появление и развитие идей акторно-сетевой теории (ANT) 102
4.2. Основные положения акторно-сетевой теории 105
4.2.1. Связь ANT с другими социологическими теориями 105
4.2.2. Основные характеристики ANT 106
4.3. Применение методов акторно-сетевой теории в эмпирических исследованиях 117
4.3.1. Принципы проведения эмпирических исследований в ANT 117
4.3.2. Примеры эмпирических исследований в традиции ANT 120
4.4. Основные выводы по главе 122
ГЛАВА 5. Сравнительный анализ направлений «сетевого подхода» - анализа социальных сетей, реляционной
Социологии и акторно-сетевой теории 125
Заключение 141
Список литературы 153
- Постановка «сетевой проблемы» и подход к ее решению
- Основные характеристики SNA: в поисках теоретических оснований
- История становления реляционной социологии
- Связь ANT с другими социологическими теориями
Постановка «сетевой проблемы» и подход к ее решению
Поскольку изучение «сетевого подхода» требовало соотнесения его с другими теоретическими традициями, базовой задачей исследования было составление общей схемы уровней социологического знания, сформированной в современной отечественной социологии. Попытка составления данной понятийной схемы оказалась осложнена чрезвычайно широким терминологическим аппаратом, различными и трудно сопоставимыми друг с другом «системами координат», используемыми исследователями для обозначения уровней социологического знания. Например, в работах различных исследователей «теоретический» уровень представлен терминами теория, теоретическая система знания, теоретическая схема, теоретическая традиция, теоретическая перспектива, теоретический подход, точка зрения, социологическая доктрина, научно-исследовательская программа, парадигма и др.
Стоит отметить, что данная проблема не является новой для социологии – о разнообразии референтных значений и затруднении в использовании термина «теория» говорил Мертон [Мертон, 2006]; вопрос о разных трактовках основополагающих позиций социологического знания поднимался И. Ф. Девятко [Девятко, 2003], Ж. Т. Тощенко [Тощенко, 2009a, 2009b]1. Как пишет Девятко, на сегодняшний день язык социологической теории не отвечает принципу определенности, поскольку «одни и те же факты, рассматриваемые в одном и том же концептуальном аспекте, описываются разными терминами, концептуальная связь между ними остается непроясненной» [Девятко, 2003, с.40]. Это приводит к постоянному «переименовыванию» понятий, не сопровождаемому концептуальной проработкой. Помимо невозможности сопоставления теорий друг с другом, это ведет и к сложностям в накоплении структурированного теоретического знания [Девятко, 2003, с.41]. Другая тенденция, следующая из неадекватного применения понятий, относящихся к уровням социологического знания, ведет к росту числа теорий и даже парадигм, что приводит к чрезвычайной сегментации поля теоретической социологии.
Понятия, используемые в данной работе, выделены на основе анализа работ И. Ф. Девятко [Девятко, 1998, 2003], Г.С. Батыгина [Батыгин, 2002], В.А. Ядова [Ядов, 2007], Ж.Т. Тощенко [Тощенко, 2009], Р. Мертона [Мертон, 2006], Э. Гидденса [Гидденс, 2005], а также идей И. Лакатоса и Т. Куна [Грушевицкая, Садохин, 1998].
Рассматривая уровни знания «сверху вниз», нужно сказать, что традиционно к наиболее «общему» (высокому) уровню знания относится понятие парадигмы. Г. С. Батыгин указывает, что со временем контекст использования введенного Т. Куном термина значительно расширился, оно стало рассматриваться как социальная характеристика, обозначающая «согласие установок» ученых, а не когнитивная модель, проходящая состояния «нормальной науки» и «научной революции» [Батыгин, 2002]. И.Ф. Девятко наряду с понятием парадигмы на том же уровне использует понятия теоретической (исследовательской) перспективы и исследовательской программы (которое при этом является более широким). В рамках теоретических перспектив (исследовательских программ) используются определенные модели объяснения - стандарты для оценки адекватности объяснений в пределах этих перспектив (программ). Различия между моделями социологического объяснения касаются нормативных, логических, методологических и содержательно-теоретических стандартов, с помощью которых ученые оценивают объяснения, описания и доказательства. Каждая модель объяснения предъявляет свои требования к эмпирическим данным, определяя реальную логику исследования - методологические нормы, стандарты оценки, способы концептуализации и используемые методы [Девятко, 2003, с.44]. Классификация основных исследовательских перспектив у Девятко основана на различных базовых предположениях в разных моделях социологического объяснения (изначально представленных в работах Дж. Александера), выраженных через позиции «методологического индивидуализма» и «методологического холизма». Тогда как первая позиция локализует источник действия, в т.ч. и коллективного, на уровне отдельного индивида, и рассматривает природу социальности и социального мира как вторичные вопросы, принципом объяснения во второй является социальное целое, общество как самостоятельный объект исследования, где индивидуальные социальные действия являются его предметом. Позиции «индивидуализма» и «холизма» закладывают следующие разграничения: 1) социальное действие – социальный мир; 2) субъективизм – объективизм / идеализм – материализм (субъективное как идеальное и объективное как материальное); 3) нормативизм – индивидуализм (первое как внешнее, социальное и моральное ограничение индивидуального воления и действия, не обязательно материальное, но всегда связанное с существованием других людей; второе как волюнтаристское действие, изначально произвольное, свободное от внешних ограничений, связанных с существованием других, т.е. детерминированное субъектом действия «из себя») [см. Девятко, 2003, с. 44-62]. Основываясь на схеме Дж. Александера, где представлены базовые предположения о конститутивных элементах социального действия и основные социологические парадигмы, на основе трех выделенных разграничений М.Ф. Девятко представляет свою схему, где в качестве ведущих представлены натурализм, функционализм, структурализм и интерпретативный подход [Девятко, 2003, с.62] (Рис. 1).
Ж. Т. Тощенко рассматривает парадигмы как методологические стратегии [Тощенко, 2009a, 2009b]; их разделение идет от понимания предмета социологии. Выделяется три парадигмы: социологический реализм (предметом социологии является общество, его структура, социальные системы, социальные институты, цивилизации и все человечество); социологический номинализм (предметом исследования выступает человек, личность, индивид, социальные общности); социологический конструктивизм (предметом социологии является общественное сознание и поведение в условиях социальной среды; этот подход представляет собой взаимосвязь между макро- и микромиром, объективно-предметным и субъективно-ценностным подходом).
Следующее понятие - теоретический подход – по Э. Гидденсу, происходит от теоретической традиции (которую можно трактовать как синоним теоретической перспективы или парадигмы) и определяет общие «перспективы», с которыми работают социологи, воздействует на области исследований и способы определения и решения проблем. Как и теоретическая перспектива / парадигма (см. Рис.1), теоретический подход также включает в себя ряд теорий, следовательно, может быть размещен между теоретической перспективой (парадигмой) и конкретными теориями.
Основные характеристики SNA: в поисках теоретических оснований
«Сетевая» тематика в современной социологии представляет собой довольно запутанный набор понятий, отсылающих к «сети» - речь может идти о сетевой теории (теориях), сетевом подходе, сетевом обществе, сетевой культуре, виртуальных сетях, социальных сетях, межфирменных и организационных сетях, сетях знания, когнитивных сетях и т. д. [Василькова, 2012].
Этот тезис справедлив и для отечественной социологии. В ходе проведенного анализа различных «сетевых» определений, представленных в русскоязычных работах, было выявлено, что часть определений оперирует понятием (социальной) сети как образца социальных отношений [Социологический словарь Аберкромби и др., 2004] или социальных взаимодействий [Чураков, 2001, по П. Сорокину]. В других понятиях сеть понимается как пространственные связи различного характера («сетевое общество» [М. Кастельс, 2000], «сетевой индивидуализм» [Б. Уэллман, 2002], «глобальные торговые сети» [Э. Гидденс, 2005]). В некоторых определениях подчеркивается метафоричность понятия сети (сеть как продуктивная «зонтичная» метафора, определяющая ракурс рассмотрения социального мира [Василькова, 2012]) или ее понимание как аналитической модели (сеть как аналитическая модель, инструмент анализа [Князева, 2006]).
В других случаях «сеть» входит в состав более крупных понятий; часть этих понятий можно отнести к уровню эмпирических исследований, социологической методологии: техника анализа сетей как исследовательский инструмент, основу которого составляют математические методы вместе с теорией графов [Соц. словарь Аберкромби и др., 2004], анализ социальных сетей как набор объяснительных моделей и аналитических инструментальных средств, связанных с методами теории графов, теории информации, математической статистики [Алексеев, 2001], анализ социальных сетей, или сетевой анализ, как социологическая методология [Градосельская, 2004].
В части случаев речь идет о понятиях, отсылающих к теоретическому уровню, где рассматриваются 1) сетевой подход, состоящий из анализа социальных сетей как методологии и сетевой теории, в качестве наиболее влиятельных концепций которой выделяются концепция «сетевого общества» М. Кастельса, концепция «современной общности» Б. Уэллмана и концепция «интеллектуальной сети» Р. Коллинза [Князева, 2006]; 2) сетевой подход (network thinking) и два его направления – культурный подход (реляционная социология) Х. Уайта и акторно-сетевая теория Б. Латура [Мютцель, 2009]; 3) сетевая теория, связанная с теорией рационального выбора и теорией обмена [Ритцер, 2002]; 4) теория сетей деятелей, разработанная для изучения отношений или сетей [Социологический словарь Аберкромби и др., 2004]; 5) сетевая парадигма [Чураков, 2001; Ритцер, 2002; Кравченко, 2007; Ушкин, 2013]. Также среди определений есть упоминания о различных «объединяющих сетевых теориях» - интегральной теории социальных сетей для объединения подходов к анализу социальных сетей [Чураков, 2001] и обобщающем подходе в сетевой теории [Ритцер, 2002].
Проведенный анализ позволяет говорить о существовании в современной социологии определенного набора положений, теоретических и методологических наработок, использующих понятие сети – который, в т.ч. с учетом представленных выше определений, был обобщенно назван «сетевым подходом». Однако характер связи этих положений друг с другом (автономное или взаимосвязанное развитие; продолжение или противопоставление идей), а также уровень социологического знания, к которому могут быть отнесены отдельные направления этого «сетевого подхода», являются неясными. Это актуализировало задачу по проведению «ревизии» различных «сетевых» направлений.
В связи с объемом поставленной задачи в рамках диссертационного исследования было принято решение об ограничении анализируемого количества направлений «сетевого подхода». Отправной точкой для выделения этих направлений стали работы С. Мютцель [Mutzel, 2009] и Э. Эриксон [Erikson, 2013], согласно которым может быть выделено два подхода к изучению социальных сетей - структурный и культурный, или формалистский (formalist) и реляционалистский (relationalist), за которыми закрепились названия анализ социальных сетей (social network analysis, SNA), который также называют структурным, и реляционная социология (relational sociology). Кроме того, в «сетевом подходе» выделяется третье направление, которое называется акторно-сетевой теорией (actor-network theory, ANT). В связи с данным разделением, было принято решение об изучении «сетевого подхода» посредством анализа каждого из направлений и их сравнения между собой.
Поскольку в начале исследования «сетевой подход» рассматривался как «теоретический подход», гипотеза исследования состояла в том, что выделенные направления «сетевого подхода» относятся к широкому «теоретическому уровню» (т.е. основаны на определенных теоретических положениях). В связи с этим была обозначена задача соотнесения данных направлений с определенными уровнями социологического знания. Тогда как название акторно-сетевой теории определяло соответствующий уровень социологического знания, неоднозначность названия анализа социальных сетей вызывала сложности с определением не только его места, но и места связанной с ним реляционной социологии. Другой исследовательский вопрос состоял во взаимосвязи «сетевых» направлений друг с другом – несмотря на то, что связь реляционной социологии и анализа социальных сетей была зафиксирована в указанных выше работах, их отношения с акторно-сетевой теорией, указанные Мютцель, оставались неясными. На основе этой проблематики была поставлена цель исследования и выделены его задачи.
История становления реляционной социологии
«Отправной точкой» развития реляционной социологии в некотором роде выступила критика анализа социальных сетей. В процессе этих дискуссий родилось понимание того, что культурные аспекты должны рассматриваться, наряду с социальными, в качестве полноправных частей анализа.
Однако Эриксон, подтверждая, что анализ социальных сетей часто ассоциируется с реляционной социологией, в противоположность Эмирбайеру и Гудвину утверждает, что последнее направление имеет более глубокие корни и отличается по ряду принципиальных аспектов [Erikson, 2013]. В качестве теоретических оснований реляционализма – как называет это направление сетевых исследований Эриксон – она отмечает американскую прагматическую традицию (Дж. Дьюи, Ч. Г. Пирс, Дж. Г. Мид) и феноменологию. Г. Зиммель и здесь выступает в качестве «отца-основателя», однако не в «формальной», а в «реляционной» ипостаси: феноменологи Э. Кассирер и Э. Гуссерль отмечают реляционные элементы его теории, Эмирбайер называет его «классическим социологом, наиболее глубоко связанным с реляционным теоретизированием» [Emirbayer, 1997, c.288]. Отдельное, но в то же время влиятельное направление реляционализма выросло вокруг работ П. Бурдье, Л. Болтански и Б. Латура. Основными представителями реляционной социологии Эриксон называет М. Эмирбайера и Х. Уайта. Для того, чтобы описать базовые теоретические установки описываемого направления, нужно в первую очередь обратиться к «программной» статье-манифесту Эмирбайера [Emirbayer, 1997], где движение к «реляционной социологии» было провозглашено в качестве «повестки дня» представителей сетевого подхода. Поскольку социология в целом и сетевой анализ в частности изначально нацелены на изучение социальных отношений, призыв к реляционной – как основанной на отношениях - социологии мог показаться «излишним и даже странным» [Mutzel, 2009]. Однако, указывает Эриксон, «фокус на отношениях – это не то же самое, что реляционализм, как он определен в современной социологической теории» [Erikson, 2011, с.5, курсив автора]. Суть идеи Эмирбайера в предложении альтернативного – транзакционного, или реляционного – способа изучения социальных процессов, основанного на понимании социального мира как процесса, динамичных, разворачивающихся отношений, в отличие от другой части этого дуализма – субстанциализма, понимающего социальный мир как состоящий из субстанций, материй в статике.
Субстанциализм может быть представлен двумя подходами – “self-action” («самостоятельного действия») и “inter-action” («между-действия»; его нужно отличать от понятия взаимо-действия, “interaction”, в повседневном значении). Подход «самостоятельного действия», выраженный методологическим индивидуализмом и такими подходами как теория рационального выбора, нормативный подход, холистские теории, структурализм и неофункционализм, подразумевает, что есть некоторые изначальные сущности (они могут быть представлены как индивидами, так и «обществами», «структурами», «социальными системами» и даже «процессами»), которые самостоятельно осуществляют действия социальной жизни, вне зависимости от других субстанций. Другой подход субстанциализма – «между- действия» - постулирует, что сущности не производят самостоятельных действий, но действия происходят среди этих сущностей самостоятельно; сами сущности при этом остаются фиксированными и неизменными, но имеют изменяющиеся атрибуты - этот подход, доминирующий в современной социологии, может быть представлен анализом на основе переменных [Emirbayer, 1997]. Противоположностью субстанциализма является реляционная перспектива – или подход транс-действия, транс-акции (“trans-action”), который рассматривает различные сущности (материальные объекты или индивидов) как независимые и предшествующие любым отношениям, которые, однако, извлекают свое значение и отличительные черты только в основанных на них транзакциях, из меняющихся функциональных ролей, которые играют в процессе; они неотделимы от контекстов транзакций, в которые они встроены25. Будучи элементами отношений, эти сущности не могут рассматриваться в изоляции, но только в общности друг с другом.
Таким образом, говоря о характеристиках реляционной социологии, нужно отметить ее анти-субстанциалистский характер, который ведет к следствию о невозможности рассматривать обособленные, заранее данные объекты, такие как индивид или общество, в качестве исходного объекта социологического анализа. Перспектива “self-action” не выглядит жизнеспособной, поскольку понимает индивидов как действующих стратегически (теория рационального выбора) или исходя из норм (нормативный подход). Анализ на основе переменных (в перспективе “inter-action”) также нежизнеспособен, поскольку отделяет элементы (сущности с переменными характеристиками) от их пространственно-временных контекстов, анализируя их вне отношений с другими элементами внутри полей общих потоков, игнорирует онтологическую включенность сущностей в ситуационных контекстах. С позиции реляционной социологии, заранее существующие акторы входят в транзакции, но не могут оставить их непоколебимыми; появляются новые акторы, новые сущности, новые отношения среди старых частей. Нет смысла отделять существующие элементы от потоков, в которые они вовлечены (и наоборот): «Никто не будет говорить об охотнике и его цели изолированно, без отсылки к охоте. Таким же абсурдом, однако, считать охоту мероприятием, изолированным от пространственно-временной связи с остальными компонентами» - приводит Эмирбайер цитату Дьюи и Бэнтли [Emirbayer, 1997]. Поскольку сущности формируются в процессе транзакций, объектом анализа является сама транзакция, динамический и непрерывный процесс, а не составляющие ее компоненты - «статичные узлы среди инертных сущностей» [Emirbayer, 1997, с. 289]. Наконец, рассматривая социальную реальность в непрерывных и процессуальных терминах, реляционная социология отрицает превосходство категорий и атрибутов в пользу динамичных, обозримых отношений, а, следовательно, поддерживает характерный для сетевого анализа принцип «анти-категориального императива», или «анти-методологического индивидуализма».
По Эриксон, в сравнении с анализом социальных сетей, реляционная социология характеризуется другим отношением к контенту (содержанию связи) – он находится в самом центре анализа26, и контексту - только включенные в более крупные обстановки сетевые структуры являются релевантными; эти обстановки характеризуются такими качествами как случайность, непредвиденность (Х. Уайт), историчность (М. Сомерс).
В реляционализме категории индивида и группы (проблема микро- и макро-) проблематизируются через фокус на отношениях: индивидуальное и групповое (социальное) не являются сущностными категориями, они просто разные проявления схожих процессов: «оба производятся через отношения, или беспорядочные интеракции повседневной жизни» [Erikson, 2013, с.28]. Поскольку отношения являются локальными, множественными и гетерогенными, индивиды испытывают влияние каждого отношения, но пространство деятельности актора сохраняется внутри пересечений разных отношений. Таким образом, учитывая тип и содержание связей, реляционализм позволяет видеть, как разные связи создают разные возможности, которые являются основой для индивидуального выбора; согласованность и пересечение связей создают структурные возможности деятельности. В реляционной версии деятельность находится не в индивидах, а в отношениях. Индивид возникает из его опыта отношений (идентичность у Уайта), или, по Д. Старку, опыт человеческого существования возникает через совместное существование [Erikson, 2013].
Связь ANT с другими социологическими теориями
Данный раздел представляет собой результат решения последней поставленной в рамках диссертационного исследования задачи по сравнению направлений «сетевого подхода» - анализа социальных сетей, реляционной социологии и акторно-сетевой теории, определению их основных различий и возможных «точек сближения», которые могут стать основой для интеграции и теоретического взаимообмена. В заключение направления соотнесены с выделенными на первом этапе «теоретическими» характеристиками и соответствующими уровнями социологического знания.
Сравнение трех направлений «сетевого подхода» по различным параметрам. В результате проделанного анализа направлений, а также с учетом работ Э. Эриксон [Erikson, 2013], где представлено сравнение анализа социальных сетей и реляционной социологии (формалистская vs. реляционистская сетевая теория) и С. Мютцель [Mutzel, 2009], представляющей сравнение реляционной социологии и акторно-сетевой теории, была выделена система аналитических оснований (см. Табл.5.1 в Приложении 1), рассматривающая указанные направления по следующим блокам и параметрам:
Ключевые характеристики: время и место появления, основные представители (указанные в данной работе), теоретический контекст появления, связь с другими теоретическими направлениями и дисциплинами (как «позитивная» - где они предстают в виде «точек опоры», на которых основываются «сетевые» направления, так и «негативная» - где выступают в качестве «точек отталкивания», от которых «сетевые» направления нужно отличать), основные претензии к существующим на тот момент направлениям социологической теории.
Основные теоретические положения: объект и предмет исследования, понимание ключевых социологических концептов - социального мира («общества»), материальных объектов (вещей), людей и идентичностей, деятельности, а также сети как одного из ключевых понятий; описание характера действующих акторов, важность содержания (контента) отношений, контекста отношений и межличностного взаимодействия; возможность говорить о наличии изначально заданных сущностей как исходных точек анализа и отношение к категориям на основе персональных атрибутов (отношение к принципам «анти-субстанциализма» и «антикатегориального императива» /«анти-методологического индивидуализма»); следствия, к которым приводит применение направлений.
Отношение к ключевым дихотомиям социологической теории: «актор-группа» / «индивид-коллектив», «структура-действие», «структура-культура» (дихотомия, заданная в сетевом анализе и реляционной социологии), «микро-макро анализ».
Проведение эмпирических исследований: роль исследователя и респондента в анализе, способ объяснения, методология проведения исследований, методы сбора и анализа данных, используемое программное обеспечение, возможности визуализации результатов исследования.
Такое распределение идей трех направлений «сетевого подхода» позволяет сравнивать их друг с другом по ряду параметров, что в результате позволяет сделать общие выводы об их сопоставимости.
Ключевые характеристики направлений «сетевого подхода». Все рассмотренные направления являются достаточно новыми, сформировавшимися в качестве самостоятельных в последней четверти 20 в.; анализ социальных сетей при этом прошел наиболее длительный период от появления первых идей до окончательной институционализации. Изначальной интуицией каждого направления стала критика современной социологической теории, обращенной: у анализа социальных сетей - к постклассической социологии и категориальному анализу данных, рассматривающему общество как «атомизированных» индивидов; у реляционной социологии - к анализу социальных сетей, не рассматривающему при анализе культурные и деятельностные категории; у акторно-сетевой теории -ко всей современной социологии, неадекватно трактующей понятие социального. Зарождение направлений не происходило в вакууме - на появление идей и становление реляционной социологии большое влияние оказали развитие социологии культуры и культурсоциологии, а также «культурный поворот» в социологии. Развитие акторно-сетевой теории также происходило в рамках «поворота к материальному», «возвращения материального объекта» в качестве значимой части анализа, «пост-социального поворота». Развитие анализа социальных сетей не происходило в рамках «поворотов», однако обозначается как возвращение к методам изучения характеристик действия индивида на уровне системы, структурном уровне. Таким образом, становление каждого направления было вызвано определенной ситуацией в социологической науке и представляло собой попытку ее разрешения.
Несмотря на то, что каждое направление имеет собственные теоретические характеристики, взгляд на их «точки опоры» и «точки отталкивания» позволяет найти некие связи между ними. Попытка визуализации таких связей обоих типов представлена на Рис.5.1. Поскольку подробно связи описываются в соответствующих разделах, а также приведены в Таблице 5.1, стоит отметить интересные связи, которые трудно увидеть без визуализации.
Другое пересечение между тремя направлениями заключается в том, что они «отрицательно» связаны с направлением «методологического индивидуализма», т.е. не принимают положения об игнорировании социальных структур и отношений между индивидами и придерживаются принципа «анти категориального императива», не рассматривая социальные процессы как сумму индивидуальных персональных атрибутов акторов. Таким образом, американская традиция количественных исследований, которая одновременно выступает и «точкой опоры», и «точкой отталкивания» анализа социальных сетей, тоже может быть связана – «негативно» – с реляционной социологией и акорно-сетевой теорией (в таблице эта связь не фиксирована, и на рисунке она не отмечена).
Сравнивая анализ социальных сетей и реляционную социологию, нужно отметить наличие связи от первого направления ко второму (что вызвано генезисом реляционной социологии, которая во многом проявилась из критики SNA), а также общее их «негативное» отношение к теории рационального выбора и нормативному походу. При этом феноменология (связанная с символическим интеракционизмом и интерпретативной социологией) имеет «негативную» связь с анализом социальных сетей и «позитивную» - с реляционной социологией. Следовательно, по части включения возможности интерпретаций акторов в анализ два направления отличаются друг от друга. Через этнометодологию анализ социальных сетей имеет связь с акторно-сетевой теорией, однако для него эта связь «негативна», тогда как для ANT – «позитивна».
