Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и идейно-исторические предпосылки исследования диссидентской утопии
1. Утопия и культурное пространство: определение понятий 16
2. Специфика русской утопической традиции 36
Глава 2. Утопическое измерение советского культурного пространства
1. Официальная утопия: сущность и этапы становления 47
2. Контрутопия как ценностная альтернатива официальной утопии 65
Глава 3. Сущность и специфика диссидентской утопии
1. Понятие диссидентской утопии 77
2. Многообразие видов диссидентской утопии 85
3, Принципы построения диссидентской утопии (на примере романа В, Войновича «Москва 2042») 94
Заключение 119
Библиографический список 124
- Утопия и культурное пространство: определение понятий
- Официальная утопия: сущность и этапы становления
- Понятие диссидентской утопии
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Среди широкого круга проблем, находящихся в центре внимания представителей современной гуманитарной науки и, прежде всего, культурологии, наибольший интерес представляют теэ которые связаны с определением перспектив развития современной культуры- В этой связи целесообразно обратиться к более глубокому изучению такого феномена как утопия, которая всегда являлась конструктивным элементом в культуре, будучи воплощением извечной и постоянно сопутствующей историческому процессу мечты человечества о Золотом веке, идеально устроенном совершенном обществе.
В эпоху техногенной цивилизации мир особенно нуждается в выработке гармоничных моделей общественного устройства. Несмотря на колоссальные достижения в науке и технике, человечество и сегодня волнуют центральные мировоззренческие вопросы: в чем предназначение человека на земле? какова природа его гармоничного существования? возможно ли идеально устроенное общество? И именно утопия, являясь формой рационально-образного проектирования, в которой мировоззренческое отношение человека направлено на постижение «отсутствующего», традиционно создавала образы гармонии и совершенства, задавала определенные ценностные ориентиры для будущего. При этом ее задача заключалась не только в представлении картин иллюзорного желанного будущего, но и в привлечении внимания к настоящему. Отсюда следует, что данная проблематика актуальна для культурологического исследования, прежде всего потому, что утопия относится в культуре к области новаций» представляет собой конструктивное творческое начало,
направленное на выработку идеала и прямо затрагивает ценностную сферу культуры.
Для отечественной культуры феномен утопии имеет особое значение, поскольку русское утопическое поле беспредельно. По сей день, бытует представление, что советский строй - это утопия, реализованная на практике- Данное обстоятельство существенно повлияло на формирование весьма негативного отношения к утопии, как на уровне обыденного, так и теоретического сознания. Тем не менее, при более обстоятельном и объективном изучении отечественной культуры советского периода можно обнаружить, что безраздельно господствующая официальная идеология с явными признаками утопизма, не была способна подавить различные формы свободомыслия, проявлявшегося, в том числе, в виде контрутопий -альтернативных духовных феноменов, среди которых диссидентская утопия занимает одно из важнейших мест. Между тем именно последняя была незаслуженно обделена вниманием отечественных исследователей.
Степень научной разработанности проблемы
В целом проблемам социологического и культурологического объяснения утопии посвящено немало трудов как зарубежных, так и отечественных ученых.
Фундаментальный вклад в разработку понятия утопии внесли исследования известных западных теоретиков, таких, как Ж. Сорель, К. Мангейм, X. Ортега-и-Гассет, Р. Миллс, Д. Рисмен, Л. Мэмфорд, К. Поппер> Е. Шацкий и др.
История отечественной утопиологии началась в XX столетии. Первые попытки рассмотреть литературную утопию в социально-историческом контексте предпринял В. Святловский. Этим же автором
был создан и каталог утопий, представлявший собой синтез аннотированного указателя и библиографического обзора изданий утопических произведений преимущественно писателей зарубежных стран. Важное место в создании научной истории социалистических учений принадлежит В. IL Волгину и его школе. Академик и его ученики не только осуществляли издание трудов социалистов-утопистов прошлого, но и систематически разрабатывали их теоретическое наследие. При этом основные дискуссии велись вокруг того, кого считать родоначальником утопического социализма, кто может называться предшественником научного социализма, каковы «критерии социалистичности» и т.д.
Что касается исследований в области истории русской общественной мысли, то здесь необходимо отметить работы И- К. Пантина, А, И. Володина, Г. Г, Водолазова, В. А. Малинина, Е. Г. Плимака, В, Г, Хороса и других. Труды этих авторов были посвящены как творчеству конкретных мыслителей, так и различным теоретическим проблемам истории русского утопического социализма.
Значительная доля исследований утопии приходится на 80-90-е годы прошлого столетия. В основном научная мысль об утопии движется в направлении изучения ее сущности, генезиса и места в общественном сознании- Этому посвящены труды Э. А. Араб-Оглы, Э. Я. Баталова, Ч. С. Кирвеля, А. И. Володина, С. С. Сизова, Ученые, "адаптируя" в духе времени разработки западных исследователей утопии к марксистскому пониманию, стремились раскрыть и донести до читателя истинное содержание их концепций.
На изучении русской народной утопии были сконцентрированы научные поиски К. В. Чистова, А. И. Клибанова, На большом историко-культурном материале (исторические свидетельства, судебные дела,
донесения чиновников, памятники крестьянской литературы, художественные произведения, записи устно-поэтических нарративов и т. д.) рассматривались легенды о "возвращающемся царе-избавителе" и о «далеких землях» в XVII-XX вв., а также выявлялись закономерности в повторяемости фольклорных сюжетов утопического характера. Народный утопизм исследовался в сопряжении с эсхатологическими идеями русского народа, в тесной связи с историей элитарно-философского и политического утопизма»
Русский утопизм, как всеохватное явление стал отдельной темой в религиозной философии второй половины ХІХ-начала XX веков. Именно в этом аспекте анализирует его исследователь Р. Гальцева, Здесь проводится анализ работ таких русских мыслителей как Н. Бердяев, Г. Флоровский, П. Новгородцев, в свою очередь рассматривавших утопию в соотношении с понятием общественного идеала.
В посттоталитарном государстве объектом пристального изучения становится литературная антиутопия, В начале 1990-х гг. официально были изданы, прежде публиковавшиеся только в «закрытых» сборниках ИНИОН, работы ведущего отечественного специалиста в этой области В, А. Чаликовой, было защищено несколько диссертаций по утопии и антиутопии (Б. А. Ланин, Ю. Л. Латынина, О. В, Лазаренко, С, С, Романов, Ким Сонг Иль и др.)-
Особо следует выделить литературоведческие исследования. Среди них - разработки Е. Н. Ковтун, которая давая классификацию литературных произведений, содержащих «явный вымысел», исследует модели реальности, характерные для фантастики, утопии, притчи, литературной волшебной сказки и мифа. Ученых-лингвистов интересуют и такие частные аспекты, как, например, проблемы «общего
языка» в утопии (Мясников Л. Н.), которая в данном контексте выступает, чуть ли не универсальным способом найти всеобщий язык в условиях начавшегося в 19 в. процесса становления мирового рынка, сопровождающегося ломкой привычных национальных перегородок.
В центре внимания московских ученых Л.И. Новиковой и И-Н, Сиземской - «утопическая модель русского социализма». Ученые, осуществив анализ трех моделей развития России (самодержавие, утопизм, либерализм) приходят к выводу о том, что утопизм есть необходимая сторона любого социального моделирования, поскольку историософскому мировоззрению присуще всегда задумываться о конечной цели истории. Сравнительному анализу утопии и утопизма посвятили свои работы Е. Л. Черткова и В. Д. Бакулов.
Наиболее полным современным «каталогом русских утопий» является работа Л. Геллера и М. Нике. В соответствии с названием книги («История утопии в России») авторы прослеживают всю историю развития утопической мысли России. Обзор русских утопий Геллера и Нике начинается со сведений о «народных утопических легендах» и заканчивается перестроечными проектами социального переустройства России.
Изучению русской художественной утопии, выявлению ее своеобразия по сравнению с утопической мыслью Запада также посвящены культурологические эссе В.П. Шестакова, который проводит анализ утопического творчества XVIII-XIX вв. Современное культурологическое виденье утопии предлагается Т.С, Паниотовой, рассматривающей этот феномен в контексте диалога культур.
Таким образом, проведенный анализ научной литературы свидетельствует о том, что утопия была и остается в фокусе научного интереса представителей различных гуманитарных дисциплин,
Достигнутые при разработке отдельных аспектов утопии успехи сложно переоценить- Однако, несмотря на обилие публикаций, исследование проблемы утопии с точки зрения ее национальных особенностей и тем более рассмотрение с культурологических позиций феномена диссидентской утопии до сих пор остается не решенной задачей.
Объект исследования - ценностная сфера культуры.
Предмет исследования - диссидентская утопия в пространстве культуры
Дель исследования — состоит в том, чтобы провести комплексный системный анализ диссидентской утопии как специфического феномена отечественной культуры второй половины XX столетия.
Учитывая недостаточную степень разработанности
рассматриваемой проблемы, достижение заявленной цели связано с решением следующих основных задач:
-выявить основные значения понятий «советское культурное пространство», «контрутопия», «диссидентская утопия» и обосновать их введение в научный оборот;
-охарактеризовав особенности русской утопической традиции определить место в ней диссидентской утопии
-осуществить анализ основных типов утопии, бытовавших в советском культурном пространстве
-определить сущность, специфику и основные формы диссидентской утопии
-на примере утопии В. Войновича «Москва 2042» проанализировать механизмы культуротворчества в рамках диссидентской литературной утопии.
Методологические и теоретические основы исследования
Теоретическую базу данной работы составляет совокупность взглядов, положений, разработок, содержащихся в трудах представителей отечественной и зарубежной утопиологии, где в свою очередь раскрываются различные аспекты утопии.
Рассмотрение данной проблемы в контексте отечественной культуры относится к разряду междисциплинарных исследований, что обуславливает необходимость обращения в ходе работы к различным областям знания - культурологии, политологии, философии, истории, филологии и др. гуманитарным наукам.
Многосторонность и сложность феномена утопии требует комплексного подхода к ее изучению.
Культурно-исторический метод, направленный на изучение эволюции утопии и динамики ее развития в культуре, позволяет выделить этапы развития и многогранность этого сложного культурологического феномена. Данный метод также применяется в работе с целью рассмотрения условий появления, развития контрутопии.
а) С одной стороны, метод взят в диахроническом аспекте, т.е.
проанализирована историческая динамика развития утопической
традиции.
б) С другой стороны, культурно-исторический метод взят в
синхронистическом аспекте, что позволяет исследовать феномен
диссидентской утопии в контексте отечественной культуры одного
определенного исторического промежутка (60-80-х гг. XX столетия).
Метод текстологического анализа позволяет выявить специфику русской утопической мысли, исследовать особенности диссидентской утопии (художественные приемы и методы)-
Диалектический метод позволяет нам выявить многослойность, определенную противоречивость феномена утопии. Разнообразие и неоднозначность толкования данного понятия может служить и импульсом к дальнейшему развитию утопии.
Компаративный метод позволяет выяснить соотношение советской официальной утопии и контрутопии.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
обосновано введение в научный оборот культурологии понятия «советское культурное пространство» и «диссидентская утопия»;
на основе анализа специфики русской традиции свободомыслия показано доминирование утопизма в русском менталитете;
определено место утопии в советском культурном пространстве и проведен компаративный анализ официальной утопии и контрутопии;
впервые в отечественной литературе выявлены сущностные характеристики диссидентской утопии и дана классификация ее основных форм;
на примере романа В. Войновича «Москва 2042» описаны содержательные особенности и механизмы диссидентского утопического творчества в целом и в постмодернистской культуре в частности.
На зашиту выносятся следующие положения:
1. В связи с недостаточной разработанностью понятийного
аппарата в аспекте исследуемой проблемы в научный обиход вводятся понятия «советское культурное пространство» и «диссидентская утопия».
* 10
Под культурным пространством в диссертации понимается тот ареал, в котором протекает жизнь культуры. Это социокультурная область, образующаяся и существующая в неразрывной связи с определенной системой ценностей и идеалов, влияние которой распространяется на формы творческой деятельности людей. Советское культурное пространство - территориально ограниченная пределами СССР и временными рамками с 1917 до начала 90-х гг. XX века социокультурная область, в качестве основной ценности и цели которой выступала идея «строительства коммунизма», служившая главным ориентиром всей жизнедеятельности советского общества.
Культурное пространство - это необходимое условие существования, развития, функционирования различных культурных форм, В культурных формах выражается, сохраняется и развивается информационно-знаковое содержание общественной жизни- Одной из культурных форм выступает утопия как модель воображаемого совершенного общественного устройства. Существование нескольких конструктивных проектов совершенного общества в пределах одного культурного пространства позволяет выделить понятие контрутопии. Одним из видов контрутопии выступает диссидентская утопия. Это особая форма демонстрации оппозиционных настроений интеллигенции последней трети XX столетия, проблематизировавшая ценности, господствовавшие в советском культурном пространстве.
2> Определяющей чертой советского культурного пространства выступала предельная идеологизация и утопизация. Причины этого явления следует искать не только в специфике исторической ситуации, но и в особенностях национального менталитета и отечественной культуры. Глубокое проникновение утопизма в общественное сознание - одна из важнейших характеристик русской культуры,
Несмотря на подражательность западным аналогам, русская утопия, возникающая в литературно оформленных произведениях в XVIII-XIX веках, содержит весьма показательные черты своеобразия. Геополитическое расположение между Востоком и Западом обусловило наличие в утопическом творчестве постоянной полемики между рациональным началом, присущим европейской культуре и духовным началом, столь важным аспектом восточно-христианского мировоззрения. Религиозный имманентизм - вера в осуществление «рая на земле» — стал неотъемлемым компонентом философских систем русских религиозных мыслителей (Вл. Соловьев, С. Булгаков, П. Флоренский, Н- Бердяев и др.). Патриархально-общинное сознание и отказ от индивидуальной свободы в пользу коллективности способствовал обоснованию и утверждению социалистической традиции утопической мысли,
3. Советское культурное пространство - при внешней упорядоченности, однородности и гармоничности, представляет собой пространство противоречивое и дисгармоничное, поскольку наряду с доминирующей официальной идеологизированной утопией в нем существует и альтернативная система ценностей. Она представлена, с одной стороны, произведениями «высокой культуры», зачастую не имеющими ничего общего с утопическим жанром, а с другой -явлениями контрутопии, В качестве разновидностей контрутопии можно выделить трансформированную положительную утопию и антиутопию, а также произведения, написанные в жанре научной фантастики, Роман «Котлован» А. Платонова (1930), произведение А, Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» (1920) - хотя и представляют собой социалистические утопии, но утопии, альтернативные большевистскому режиму; «Туманность
Андромеды» И. Ефремова - позитивная утопия - с акцентированием на гуманизм- Контрутопии подготовили появление феномена диссидентской утопии,
Диссидентская утопия - понятие, объединяющее негативные и позитивные утопии, созданные в период бО-х-80-х гадов, когда в СССР появляется сам феномен диссидентства. Объединяющей чертой разнообразных по форме и жанру диссидентских утопий является антитоталитарная направленность, В описываемых обществах легко угадываются реалии советской жизни, притом, что авторы утопий апеллируют к общечеловеческим ценностям, В своих произведениях авторы-диссиденты зачастую заимствуют художественные приемы утопистов 19 столетия. Продолжая традицию антижанров, основным художественным приемом которой является пародия, диссиденты создают утопии с элементами контридеологии- Среди основных разновидностей диссидентской утопии доминируют утопия-сказка, постмодернисткий роман, оппозиционная публицистика. Одной из специфических черт диссидентской утопии является - акцент на «привлечении внимания к настоящему», а не создание картин идеализированного будущего,
Роман В. Войновича «Москва 2042» - это диссидентская утопия, выдержанная в традициях антижанрового произведения. В сатирической антиутопии Войновича, в целом являющейся рефлексией реалий социалистической действительности, в качестве источников для пародирования использованы утопические тексты позитивных утопий, тексты партийных документов, бытовая лексика. Пародия, гротеск, гиперболизация, игровое моделирование исторических альтернатив -вот далеко не полный перечень художественных приемов диссидентов-утопистов, которые применялись в романе. Это свидетельствует, что
утопическая парадигма в трудах инакомыслящих испытывает на себе влияние эпохи постмодерна, что находит выражение в «отказе от истины» (идеала), цитатности, пародии, игровой поэтике, и других чертах современной культуры.
Содержательные особенности, приемы и подходы, обнаруживающиеся в романе В. Войновича характерны для диссидентского утопического творчества в целом. Заостряя внимание на том, чего обществу следовало бы избежать, а не на том, к чему стоит стремиться, авторы создают произведения, являющиеся в своей основе дистопиями.
Научно-теоретическая и практическая значимость
исследования
Научно-теоретическая значимость диссертационного
исследования заключается в культурологическом понимании места утопии в отечественном социокультурном пространстве. Результаты исследования позволяют углубить теоретические представления о специфике отечественной утопической традиции, типологизации утопического творчества наших соотечественников. Основные разработки диссертации могут быть использованы в научных исследованиях, посвященных истории утопии в России,
Практическая значимость исследования состоит в осмыслении проблем и перспектив развития современной культуры России. Основные положения диссертации могут быть использованы при разработке программ и чтении лекций, спецкурсов, семинаров по проблемам отечественной культуры.
»
Результаты исследования отражены в ряде публикаций: в тезисах конференций1, в статьях .„А Материалы диссертации также использованы при ведении семинарских занятий по спецкурсу «Феномен утопии в культуре» в Ростовском Государственном университете.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и списка используемой литературы, включающего более ста наименований. Общий объем работы составляет 130 стр.
«К проблеме сущности утопического» // Труды аспирантов и соискателей ростовского государственного университета, том VIII, -Ростов н/Д 2001,- С274-275;«0 специфике русской утопической традиции»// Труды аспирантов и соискателей ростовского государственного университета, том 1Х7 Ростов н/Д, 2003. С. 344-347.
2 Диссидентская утопия в традициях отечественного свободомыслия// Философское и культурологическое россиеведение: EN АРХН 1. (3). Ростов-на-Дону, 2004; "Утопия как рефлексия советской модели модернизации1' // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2005, №1
Утопия и культурное пространство: определение понятий
Несмотря на громадный диапазон значений этого слова и огромное количество разнообразных точек зрения - в классическом понимании, утопия3 связана, прежде всего, с определенным идеалом, являгощимся основанием для критики существующего и утверждения проекта желаемого общества. Наиболее четким определением данного термина можно считать версию Л, Сарджента, с точки зрения которого - «утопия - это подробное и последовательное описание воображаемого, но локализованного во времени и пространстве общества, построенного на основе альтернативной социально-исторической гипотезы и организованного - как на уровне институтов, так и человеческих отношений - совершеннее, чем то общество, в котором живет автор». [126, С. 8]
Практически все исследователи сходятся в том, что в отличие от других литературных сочинений, социально-философских трактатов утопия имеет свои опознавательные признаки: критика существующего строя и утверждение образца желаемого совершенного общественного устройства. Данные характеристики утопические проекты приобретают благодаря изначально присущей человеку особенности мечтать, надеяться на лучшее, «Думать о лучшем - есть первоначально сугубо внутренний процесс «Я» [126, С. 49],
Все эпохи, начиная с античности, изобилуют типичными для своего времени утопиями и, в конечном счете, это дает возможность выделять в рационально-художественных проектах совершенного общества общие и особенные черты, типологизировать их.
Как особый тип отношения к действительности утопия имеет целый ряд характеристик. Прежде всего, это проективность и ретроспективность. Создатели проективных утопий строят свой идеал как рациональный проект, модель будущего, а в ретроспективных идеал обнаруживается в воспоминаниях о «золотом веке» человечества. «В этой характеристике фиксируется также и установка на произвольное творение мира в соответствии со своим замыслом, а именно, представление о том, что мир готов принять ту форму, которую захочет придать ему человек. Такая прометеевская установка сыграла свою роль в гуманизме эпохи Возрождения» [134, С. 157]. Другой гранью этого является отсутствие у человека дара предвидения. Человек лишь надеется, и именно надежда на лучшее - без возможности предвидения - побуждает людей к постоянной деятельности.
Утопию характеризует и такая черта как трансцендентность, понимаемая как выход за пределы реальности. Здесь имеется в виду то, что цель утопического сознания - показать такие качества наличного бытия, которые из эволюции наличной действительности не вытекают. Таким образом, утопия рисует идеальное общество, устроенное усилиями человеческого разума и воли, а не вариант возможного будущего как «органического продукта исторического развития». Отсюда будущее формируется не как продолжение настоящего, а как альтернатива ему. Представление о будущем как о ценностной альтернативе по отношению к настоящему и прошлому определяет отношение утопического сознания к историческому процессу. Для людей, захваченных образом идеального общества, окружающая действительность теряет значение реальности. Подобное «массовое опьянение людей» описано в романе А. А. Богданова «Красная звезда»: «Души людей беззаветно раскрывались навстречу будущему, настоящее расплывалось в розовом тумане, прошлое уходило куда-то вдаль, исчезая с глаз» [20, С 104]. Поэтому историческая память, традиция -чуяедые для утопии понятия, ведь совершенство - это завершенность и дальнейшее развитие после достижения конечной цели — абсурд. Очень точно отношение утопического сознания к истории выразил В- С. Соловьев: «Не тот настоящий утопист, кто хочет преобразовать общество, а тот, кто мечтает остановить ход истории»[116, С. 86].
Утопист мыслит совершенное общество как продукт человеческого разума и воли в противоположность реально существующему обществу как результату действия стихийных сил. Идея рационально устроенного мира, основанного на принципах разума, типична для утопического сознания. Не случайно первым из наиболее известных авторов проекта совершенного государства был рационалист Платон. Рационализм, в данном случае, является синонимом справедливости
Официальная утопия: сущность и этапы становления
Революция 1917 г. привела к коренной трансформации социальной реальности - на основе адаптации к русским условиям учения марксизма.
На русской почве идеи К. Маркса оказались не только воспринятыми, но и явились основой для возникновения множества различных интерпретаций. На базе марксизма в России возникли различные идейные и политические течения. Легальные марксисты и меньшевики усматривали в качестве наиболее важного момента положение о необходимости ускоренного развития капитализма в России.
Наиболее успешным оказался большевистский вариант марксистского учения. Последний соединял в себе марксизм и традиции русской интеллигентской мысли, отвергавшей капиталистический путь развития России.
«Большевизм ... оказался наименее утопическим и наиболее реалистическим, наиболее соответствующим всей ситуации, как она сложилась в России в 1917 году, и наиболее верным некоторым исконно русским традициям, и русским исканиям универсальной социальной правды, понятой максималистически, и русским методам управления и властвования насилием» [17, С. 93]. В сложный переходный период отечественной истории большевики во главе с В- Лениным определяют себя «ортодоксальными марксистами», «Этот «ортодоксальный марксизм» был по-русски трансформированным марксизмом» воспринял преэвде всего не детерминистическую, эволюционную, научную сторону марксизма» а его мессианскую мифотворческую религиозную сторону, допускающую экзальтацию революционной воли, выдвигающую на первый план революционную борьбу пролетариата, руководимую организованным меньшинством, вдохновленным сознательной пролетарской идеей» [17, С- 88],
Другой существенной чертой большевистского понимания марксизма стала ориентация на «целостность» мировоззрения. По мнению Н. Бердяева марксизму в данном варианте предстояло стать «религией для пролетариата». «Основной целью Ленина было «создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство, опирающееся как цельное революционно-марксистское миросозерцание. Партия должна иметь доктрину, в которой ничего нельзя изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни» [17, С. 98-99]. В дальнейшем эти положения становятся основанием для идеологии тоталитаризма с ее претензией на охват всех сфер общественной и частной жизни, претензией на истинность и, следовательно, общеобязательность.
Таким образом, строительство «нового лучшего мира», призванного снять социальные противоречия в пост октябрьскую эпоху напрямую связывалось с теми смысловыми конструкциями, которые вырабатывались партией большевиков. «Речь идет о специфической идеологической активности, идеологизированном смыслообразовании, которое направлено на заданное изменение культуры общества, точнее - на манипулирование культурой, а через нее - всей системой отношений, обществом в целом»[9, С, 24]
Базовыми идеями, воспринятыми советской идеологией из марксизма, были следующие: справедливость (уничтожение эксплуатации человека человеком), всеединство («Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»), нестяжательство («каждому - по труду»), возврат к истокам, к братству в общине (коммунизм), построение светлого Царства счастья и воли (прогресс, неисчерпаемые силы науки» ликвидация государства).
Советская идеология была направлена к идеалу, к «светлому будущему», к завершению цикла истории. Мессианская вера обращалась к пролетариату, который воплотит мечту, а государство было формой сплочения людей на этом пути. В этой идеологии человек представал как изначально, по природе своей, доброе, тяготеющее к братству существо, лишь испорченное несправедливыми общественными условиями.
Идеология большевизма в России, при всей ее «реалистичности» о которой говорил Бердяев, стала фундаментом утопизма общественного сознания.
Движение к великой идее виделось возможным благодаря формированию жесткой идеологической парадигмы, отрицанию частной собственности, становлению командно-административной экономики, отсутствию политической демократии и, наконец, всеохватывающему контролю партийных комитетов за всеми сферами жизни страны.
Советский мир представляет собой особое культурное пространство, искусственным образом обретшее свои «территориальные границы».
Советский период отечественной истории можно разделить на несколько частей, связанных с различными политическими и культурными изменениями, правлением разных людей. Однако, в контексте данного исследования целесообразно выявить спектр ценностей, которые определяли жизнь данного культурного пространства. Необходимость выяснения данного вопроса вызвана тем, что советское время - это сложное и противоречивое явление в отечественной истории, с одной стороны, характеризующееся созданием «тотализированной социокультурной идеологии, сопровождавшейся догматизацией, манипулированием сознания, уничтожением инакомыслия, примитивизацией художественных оценок и физическим уничтожением цвета российской научной и художественной интеллигенции»; с другой стороны, этот период дал миру гениальных ученых и исследователей, талантливых художников и писателей, режиссеров. Духовная культура советского периода - это и «официально» признанная культура, и культура оппозиции -диссидентства.
Понятие диссидентской утопии
В условиях утопизма как одной из ведущих черт общественного сознания, проникновения утопичной по свое сути советской идеологии во все сферы жизнедеятельности человека - диссидентские утопии, продолжали традиции отечественного свободомыслия и становились одним из способов борьбы с тоталитаризмом, попыткой рассмотреть духовные ценности современного им общества в сравнении с истинными нравственностью и моралью.
Диссидентские утопии - это разновидности контрутопии, рационально-художественные проекты, представленные преимущественно антиутопиями и рожденные писателями и публицистами, правозащитниками 60-80-х гг. и призванные выражать явный протест господствующей утопии. Это узкое понятие, раскрывающее специфику утопии на конкретном историческом этапе.
Общим для многочисленных утопических проектов диссидентов являлось акцентирование внимания на деиндивидуализированную систему высших идеалов, введенную со времен октябрьской революции. Свобода мысли и творчества, печати, свобода перемещения по миру, права личности на гармоничное всестороннее развитие -таковы были требования диссидентов,
В творчестве диссидентов продолжилась своеобразная традиция, заданная классиками русской литературы совмещать философскую рефлексию с художественным текстом.
Появление и распространение «антисоветской литературы» вообще и диссидентских утопий, в частности, стало возможным благодаря уникальным реалиям советского культурного пространства «самиздату» как форме выражения идей и настроений, оппозиционных коммунистической идеологии и режиму. Благодаря «самиздату» «стране и миру» становились известны произведения запрещенных не печатавшихся авторов. Стала возможной полемика «инакомыслящих» о судьбе своей страны.
Среди других утопических проектов диссидентская утопия занимает особенное место. Диссидентская5 утопия - это, скорее всего, утопия-реконструкция или контрутопия, (Продолжение традиции антижанров). То есть основной своей задачей автор видит не только выражение в художественной форме протеста, но и попытку предложить свою, прежде всего, нравственную программу обновления. Независимо от того, позитивная ли утопия или негативная - это тот самый «мысленный эксперимент с дополнительными возможностями реальности» [2, С. 46].
Диссидент - это исторически своеобразная форма гражданского
сопротивления, которую подготовили хрущевская оттепель и пробудила брежневская реакция. Оттепель вызвала к жизни поколение интеллигентов-шестидесятников, т.е. людей, детство и молодость которых проходила в сталинские времена. Они быстро прошли стадию недоступных ранее отечественных и мировых культурных богатств, прониклись внеофициальными - общедемократическими ценностями, открыли заново (для себя) достоинство личности, независимость ее убеждений и поведения.
Из исключительно индивидуального сугубо нравственного противостояния и родилось диссидентство. Это было неформальное, демократическое, готовившее предпосылки для духовных перемен в обществе движение,
Диссидентская утопия - имеет давние традиции. Хождение литературы, избегающей цензурного контроля и «официальных каналов», имело в России особое значение со времен раскола XVII века. Традиции в написании социальных романов - рационально-художественных проектов закладывались в XIX столетии. Утописты не имевшие возможности высказывать критические мысли «вслух» прибегали к различным художественным приемам, скрывавшим истинные намерения авторов, критиковать окружающую действительность.
Несмотря на то, что авторы утопий во все времена исходили из стремления критиковать современное им общественное устройство, то есть основным компонентом утопии всегда была оппозиционность, тем не менее, есть все основания для того, чтобы выделять и такое понятие как диссидентская утопия. Данным термином обозначается целый период в истории отечественной утопии, отражается характер утопического творчества. Само понятие диссидентской утопии, формируется во второй половине XX века и должно применяться к произведениям исследуемого нами жанра, созданными оппонентами «советского образа жизни», противопоставившими официальной утопии - свой моральный выбор средствами утопии же.
Основная направленность диссидентских утопий произведений была попыткой представить вниманию общественности модель созданного в СССР общества со стороны. Оппоненты Советской власти при в написании своих контрутопий продолжили традицию «антижанров» (Г. Морсон).
Авторы диссидентских утопий затрагивали на страницах своих произведений не только проблему «антигуманных ужасов» тоталитарного общества, но и в целом в их творчестве фактически продолжились поиски модернистов по проблеме соотношения свободы индивидуального сознания — с проблемой, другого», «чужого» сознания [73, С-121].
Интересным фактом, представляется то, что благодаря утопизму как черте общественного сознания поиск путей освобождения от государственной утопии осуществлялся с помощью утопии же. Парадоксально то, что диссиденты, открещиваясь от утопии - и как от теоретической модели, и как от большевистской практики, которая интерпретировалась в терминах утопии, тем не менее, сами являлись авторами ряда произведений этого жанра. И это не покажется случайным, если принять во внимание критическую функцию утопии, а также то обстоятельство, что, будучи живым явлением сознания и культуры, утопия варьирует свои виды и формы от эпохи к эпохе, в зависимости от региональных и национальных особенностей, авторской принадлежности. В этом факте, возможно, раскрывается творческая сущность утопии.