Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Музыкальный фольклор в контексте философско-культурологического знания
1.1. Теоретико-методологические основы исследования проблем музыкального фольклора
1.2. Регулятивно-адаптивный аспект феномена музыкального фольклора
1.3. Коммуникативные средства музыкального фольклора 54
Глава 2. Музыкальный фольклор в социокультурном пространстве региона
2.1. Музыкальный фольклор в структуре культурогенеза региона 75
2.2. «Время» в целостном познании сущности музыкального 108 фольклора
2.3. Семиотика музыкального фольклора 125
Заключение 154
Библиографический список
- Теоретико-методологические основы исследования проблем музыкального фольклора
- Регулятивно-адаптивный аспект феномена музыкального фольклора
- Музыкальный фольклор в структуре культурогенеза региона
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена реальными потребностями общества в гуманизации осознания социокультурного пространства, что невозможно без формирования нового стиля мышления, миропонимания и собственно духовной деятельности. Этому способствует музыкальный фольклор, в сфере которого формировались представления человека о мире, окружающей действительности, система восприятия образов, язык, верования, знания и умения, обычаи, формы трудовой и общественной жизни. Утрата смысловых форм и ценностных доминант традиционного музыкального фольклора влечёт за собой распад принятых в этнической традиции нравственных устоев и норм поведения, этнокультурных синхронных и диахронных связей, ослабление чувства национального достоинства, национального самосознания, культурной идентичности.
Данное обстоятельство актуализирует острую необходимость преодоления инерционности научных исследований в сфере духовной культуры, в том числе - музыкального фольклора, народного творчества, что побуждает изучать их не как свод застывших художественных форм народной музыки, а как антропологический, социальный, культурный феномен,' наделённый бесконечным креативным потенциалом. Это, несомненно, будет способствовать осознанию своих этнокультурных, ментальных основ, постижению волевых, нравственных, эстетических и интеллектуальных способностей человека в их гармонизации, познанию сущности Человека, объяснению диалектики отношений «человек - мир» сквозь призму реальных музыкальных систем. А потому целостное культурологическое исследование феномена музыкального фольклора возможно в междисциплинарном диалоге, с учетом его (музыкального фольклора) взаимодействия с наукой, религией и философией, в соотношении художественного и нехудожественного начал.
Степень научной разработанности данной проблемы предопределена тем, что сущностные основы, общие закономерности развития и
4 функционирования культуры, неотъемлемой частью которой является музыкальный фольклор, нашли отражение в философских, естественнонаучных, культурологических, искусствоведческих работах: B.C. Библера, Р.И. Грубера, В.Е. Гусева, М.С. Кагана, А.С. Каргина, М.Н. Котовской, В.В. Медушевского, В.М. Межуева, И.П. Павлова, Ю.В. Рождественского, В.Н. Холоповой, Н.А. Хренова.
Выявление взаимозависимости между артефактами музыкального фольклора, принадлежащими различным культурно-историческим эпохам, в процессе анализа исторического, этнографического материала потребовало формирования теоретической платформы диссертации посредством осмысления результатов исследований в области философской антропологии (работы А. Гелена, М. Шелера, СЕ. Гречишникова, Б.Т. Григорьяна, П.С. Гуревича и др.); культурной антропологии (Э. Тайлора, Дж. Фрезера); в области проблемы времени (А. Августина, М. Мерло-Понти, И. Ньютона, А. Эйнштейна, В.И. Вернадского, А.И. Толстопятенко и др.); проблем эстетики (Р. Ингардена, А. Шопенгауэра, В.В. Кандинского, А.Ф. Лосева и др.); в области музыкальной эстетики (Т.В. Чередниченко, В.П. Шестакова, Дж. Кейджа, М.А. Марутаева и др.); теории культуры (Э. Кассирера, В.И. Ленина, К. Маркса, Г. Рохейма, К. Юнга).
В рамках исследований теории культуры обращает на себя внимание осмысление процессов мифотворчества как способов освоения мира (А.Н. Веселовский, О.Ф. Миллер, И.П. Сахаров, И.М. Снегирёв); в символическом аспекте (Ю.М. Антонян, Ю.М.Лотман, Е.М. Мелетинский, М. Элиаде); в филолого-фольклорном аспекте (В.В. Иванов, Н.И. Толстой, В.Н. Топоров); в аспекте космологического компонента, отражающего процесс формирования реальности через ощущения древнего человека (О. Ройтер, В.В. Дёмин, Д.В. Куталёв, М.Л. Серяков). На стыке дисциплин: этнографии, литературоведения, истории, - фольклор рассматривали А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, Б.А. Рыбаков.
5 Познание культуры как феномена представлено у О. Конта, М. Вебера, В. Дильтея, Б.Малиновского, Л. Уайта, О. Шпенглера. Выявление механизмов формирования, функционирования и трансляции культуры под воздействием биоритмов человека и алгоритмов природы, определение музыкальных метроритмов, связи музыкальных форм с процессами, происходящими в социуме, обнаружение тождественности музыкального мышления биомеханике человека, нашло отражение в ведической, античной философии (Пифагор, Протагор), работах К. Леви-Стросса, М. Хайдеггера, Б.В. Асафьева, И.И. Земцовского, Д.В. Кандыбы, К.В. Квитки, Д.В. Колесова, Е.А. Минаева, Ф.А. Рубцова, В.М. Щурова, З.В. Эвальд.
Семантический смысл музыкального фольклора представлен в работах Г. Гадамера, Э. Гуссерля и др. Относительность показа объективных и всеобщих оснований концептов «рациональность», «знание», «истина», «реальность», а также морально-нравственных категорий, ментальности в фольклоре освещается в трудах Л. Леви-Брюля, Л. Февра, X. Штейнталя, в работах Е.Н. Ищенко, В.П. Римского, Ю.С. Степанова, М.В. Черникова. Роль музыкального фольклора в аспекте функционирования социокультурного института обозначена в исследованиях В. Тернера, А.В. Бабаевой, В.О. Ключевского, В.М. Розина. Истоки структурного осмысления фольклорного наследия обнаруживаем у Фукидида, К.Д. Кавелина.
Проблемы национального своеобразия фольклора в синтезе исторического и культурологического подходов разрабатывались отечественными философами, религиозными мыслителями, историками и социологами: Н.А. Бердяевым, Н.Я. Данилевским, И.А. Ильиным, И.В. Киреевским, А.Ф. Лосевым, В.В. Розановым, П.А. Флоренским, С.Л. Франком, П.А. Сорокиным и др. Поиском черт национального своеобразия в фольклоре занимались «евразийцы»: Л.Н. Гумилёв, Н.С. Трубецкой. Осмысление процессов социокультурной динамики и преемственности в музыкальном фольклоре (в контексте данной работы) стало возможным благодаря «цивилизационной» концепции А. Тойнби, а также на основе
разработок А.Я. Флиера и др. Отдельные аспекты анализа семантики
музыкального фольклора присутствуют в работах В. Гошовского, Б.Б.
Ефименковой, Л.В. Кулаковского, А.В. Рудневой, В.В. Цуккермана, В.М. Щурова. Особое место в изучении регионального музыкального фольклора занимают работы белгородских этнографов и фольклористов О.И. Алексеевой, М.С. Жирова, О.Я. Жировой, И.Н. Карачарова, В.А. Котели, И.И. Веретенникова и др., представляющие специфику народной художественной культуры края, в том числе - музыкального фольклора.
Нельзя не отметить, что в атмосфере интегративности культурологической науки профессиональная актуализация музыкального фольклора до сих пор осуществляется в рамках рассмотрения его как творческого процесса, благодаря чему востребованность нового методологического аппарата, способного обеспечить комплексный культурологический анализ фольклора, очевидна.
Таким образом, проблема исследования обоснована возросшим интересом к традиционным ценностям культуры, недостаточной изученностью и востребованностью гуманитарного, гуманистического потенциала музыкального фольклора, наделенного такими чертами, как универсальность, экстравагантность, экстраординарность, вероятность, уникальность.
Объектом исследования является музыкальный фольклор в своей креативной полифункциональности.
Предмет исследования - процесс формирования и бытования музыкального фольклора и ценностная трансляция его в современное социокультурное пространство.
Цель работы - философско-культурологическое осмысление феномена музыкального фольклора в контексте его генезиса, эволюции и форм бытования.
В соответствии с проблемой, объектом, предметом и целью диссертационного исследования решались следующие задачи;
1) выявить теоретико-методологические основы исследования проблем
7 музыкального фольклора в контексте его ретроспективного анализа;
раскрыть регулятивно-адаптивный аспект феномена музыкального фольклора как базиса общечеловеческих, этнических, национальных констант;
определить коммуникативные средства музыкального фольклора, обосновать механизмы его трансляции в современный социум;
охарактеризовать музыкальный фольклор в структуре культурогенеза региона, определив основные тенденции его развития;
выделить аспекты «времени», способствующие постижению «целостности» содержания музыкального фольклора, границ его реальности;
осуществить комплексный семиотический анализ музыкального фольклора.
Теоретико-методологической основой исследования стали технологии, позволившие обосновать концепцию понимания феномена музыкального фольклора в социокультурном контексте:
системный подход, обусловивший представление музыкального фольклора как формы существования и движения реального мира в его упорядоченности;
исторический метод, демонстрирующий человека в единстве его биологических, социальных и культурных параметров;
- функциональный метод, обнаруживший направленность
гуманитарной энергии на познание, оценивание, преобразование объектов
субъектами деятельности в процессе их взаимодействия;
- структурный метод, проявивший системные связи в пространственно-
временном бытии музыкального фольклора;
- феноменологический подход, послуживший установлению линии
демаркации реальных и потенциальных (креативных) возможностей
музыкального фольклора в современном социокультурном пространстве.
Основа исследования характеризуется единством философско-культурологического подхода, системно-универсального, сравнительно-
8 исторического, структурно-функционального и эмпирического принципов, обусловленных принципом междисциплинарного синтеза.
Эмпирическую базу исследования составили полевые экспедиционные материалы автора, фонды фольклорного кабинета кафедры народного хора Белгородского государственного института культуры и искусств, фактологический материал учёных, этнографов и собирателей Белгородчины.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- обобщены теоретико-методологические основы ретроспективного
анализа феномена музыкального фольклора как социально-культурного
феномена;
вскрыто «изначальное» смысловое содержание музыкального фольклора в эволюции «пред...»» - «собственно...» - «пост...» и развитии форм человеческой деятельности, а также в аспекте его полифункциональности (регулятивно-адаптивные, общечеловеческие, этнические, национальные роли; коммуникативные и т.п.);
осуществлен на основе аутентичных образцов музыкального фольклора его анализ в рамках культурогенеза региона и определены основные тенденции его сохранения, трансляции и развития;
аргументирована вневременная значимость музыкального фольклора, обусловленная актуальностью его содержания;
выявлена полисемантичность музыкального фольклора в контексте его антропологической и онтологической направленности.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Культурологическая методология позволяет сформировать ценностно-смысловой и социо-технологический взгляд на музыкальный фольклор. Являясь антропологическим и социальным, наделённым бесконечным креативным и инкультурационным потенциалом феноменом музыкальный фольклор постепенно освобождается от зависимости «внешних» факторов: экономических, политических, идеологических, социальных, что лишает его вторичности и придает особый
9 социокультурный статус.
2. Музыкальный фольклор поступательно формирует социокультурное
и символическое пространство, ценностные общечеловеческие, этнические,
национальные константы благодаря уникальным регулятивно-адаптивным и
коммуникативным факторам жизнеобеспечения гуманитарного фундамента.
Музыкальный фольклор, анализ которого в масштабе культурогенеза региона, особой региональной этносоциальной культурной системы, аккумулирует и воспроизводит социально-стереотипизированный комплекс его духовных ценностей, опыт народа, этапы его истории, что мотивирует цельный смысловой неповторимый этнокультурный «узор» сущности каждого из его образцов.
Вневременная актуальность музыкального фольклора обусловлена содержательным триединством его профанного, социокультурного и ментального модусов.
Музыкальный фольклор, сформировавшийся под влиянием принципа «позитивности знания», механизма «долговременности памяти», первоначально детерминированный совокупностью исторических, социально-бытовых, природных и культурных факторов, в итоге сконцентрировал в себе реальный онтологический, антропологический потенциал, проявившийся в полисемантичности.
Теоретическая и научно-практическая значимость
диссертационного исследования определяется самим подходом к анализу проблемы, построенному на обобщении историко-философских, культурологических, этнографических, искусствоведческих материалов. В работе осуществлена попытка всестороннего рассмотрения феномена в контексте определения наиболее эффективного пути его реконструкции и трансляции в современный социум. Результаты и выводы исследования способствуют пониманию процессов саморегуляции и самовоспроизводства музыкального фольклора, выступающего органичной частью духовной жизни народа; это делает возможным использование данной работы в
10 реализации практических культурно-образовательных, художественно-эстетических и воспитательных проектов и программ различного уровня.
Материалы работы нашли применение в содержании лекционных дисциплин «Русское народное музыкальное творчество», «Расшифровка записей народной музыки», «Областные певческие стили», в разработке курсов по выбору профессионального этнохудожественного образования особой модели «детский музыкально-эстетический центр - школа - колледж - вуз». Полученные результаты могут быть использованы в процессе преподавания философии, культурологии, регионоведения, истории мировой и отечественной культуры, а также в дальнейшей научно-исследовательской работе автора.
Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись в процессе научно-исследовательской, учебной и научно-творческой деятельности автора в рамках лаборатории «Музыкальный фольклор Белгородчины» кафедры народного хора БГИКИ, преподавания специальных дисциплин («Расшифровка записей народной музыки», «Фольклорный ансамбль», «Фольклорно-этнографическая экспедиция»).
Основные положения исследования нашли отражение в выступлениях на научных конференциях различных уровней (гг. Курск, Белгород, 2000-2005 гг.). Результаты работы докладывались на Всероссийской научно-практической конференции «Народная культура российской провинции» (Курск, 2002); международной научной конференции «Человек, культура и общество в контексте глобализации» (Москва, 2005), I, II, III Международных молодёжных Иоасафовских чтениях (Белгород, 2002-2005); межрегиональных и межвузовских научно-практических конференциях («Патриотизм как концепт формирования человека и мира»; «Язык, фольклор, культура: проблемы взаимодействия» (Белгород, 2005); Международной научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Философия поверх барьеров: планетарное мышление и глобализация XXI века» (Белгород, 2006). Часть материалов исследования подготовлена в рамках внутривузовского гранта
«Инкультурационная динамика музыкального фольклора Белгородчины: философско-культурологический аспект» (2005).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей 309 наименований.
Теоретико-методологические основы исследования проблем музыкального фольклора
В реальных условиях дегуманизации современного общества исключительно прогрессивное значение приобретает социокультурный стиль мышления, требующий осознания целостности культуры как феномена. Овладение им необходимо для преодоления духовного кризиса человечества. Вот почему переход на социокультурную парадигму уже сейчас проявляется в возникновении определенных тенденций, высвечивающих ценностные направления социальных исканий в формировании путей преобразования отношения к действительности.
В русле этого одной из важнейших оказывается идея реализации колоссального потенциала традиционной народной культуры как жизненно укрепляющей духовно-нравственные, моральные, интеллектуальные и физические устои общества. При таком подходе взгляд на социум как на «материнскую» среду, формирующую и развивающую личность, представляет его тем гуманитарным пространством, перемещаясь в котором, человек, «пронизываясь культурой», проявляет креативную сторону своей сущности, а значит, выполняет своё предназначение - быть образом и подобием Божьим.
Бесспорно, игнорирование национально-культурного наследия разрушает данную структуру, нарушает формы и способы его трансляции. Ввиду этого, актуальные проблемы преемственности духовного и практического опыта предшествующих поколений в сложных и противоречивых условиях современного социума требуют всестороннего их рассмотрения. Особенно это касается региональных народных традиций, ибо именно с понимания «сердца малой Родины» начинается духовное просветление Гражданина.
Исходя из этого, трансмиссия ценностей народной культуры предстаёт насущной проблемой человекознания в многоаспектности изысканий, решаемых в области междисциплинарных исследований — философии, культурологии, антропологии, этнологии, социологии, психологии, фольклористики и т.д. В этой связи обращение к возможностям музыкального фольклора как к одному из аспектов бытия культуры, одной из её объективированных форм, воспринимается как путь постижения социального контекста в его философско-культурологической составляющей. Такие свойства музыкального фольклора как функциональный универсализм, коммуникативность, глубокая символичность, способность формировать «человеческое в человеке» отражают всеобщий опыт чувственно-рационального познания мира, выводя на необходимость его всестороннего целостного осмысления. Это же делает его эффективным инструментом творчества, воспитания и передачи духовных ценностей в сегодняшнее социокультурное пространство.
Как уже отмечалось нами, профессиональная сфера народно-певческого исполнительства продолжает функционировать в рамках эстетической парадигмы. В результате «процветает» взгляд на музыкальный фольклор как на творческий, художественный процесс, выступающий средством формирования определённых личностных и нравственных характеристик индивидуума. Вследствие этого теоретико-методологическая инерционность понимания музыкального фольклора ограничивается суждением о нём как о художественной форме. Музыкальный фольклор определяется как вокальное (преимущественно песенное), инструментальное, вокально инструментальное и музыкально-танцевальное творчество народа, существующее, как правило, в устной форме и являющееся частью народного художественного творчества (166, с.370).
Очевидно, что в этом определении отсутствует взгляд на музыкальный фольклор как на явление действительности, о соотношении в нём художественного и нехудожественного начал. В свою очередь, это вырывает исследуемую область народного творчества из контекста целостной реальности, что не соответствует природе музыкального фольклора, изначально связанной с ней бесчисленными узами. Речь идёт об изучении новых аспектов (граней, проявлений, «образов») социальной и культурной его актуальности, об углублении, конкретизации и развитии совокупных знаний о музыкальном фольклоре, музыкальном мышлении и музыкальной культуре как специфических социокультурных явлениях. Несомненно, они играют существенную роль в организации общественной жизни людей в разнообразных условиях и на различных этапах истории человечества.
Задачей первой главы нашего диссертационного исследования является рассмотрение музыкального фольклора в контексте философско-культурологического знания. Содержание первого её параграфа сосредоточивается на теоретико-методологических проблемах феномена музыкального фольклора, затрагивающих следующие вопросы: в чём же проявляется культурологическая сущность музыкального фольклора?, как осуществляются функции трансляции социокультурного опыта средствами музыкального фольклора? Все они обладают, в контексте вышеизложенного, несомненной актуальностью, в выявлении своеобразия музыкального фольклора, вобравшего в себя общечеловеческие, национальные и этнические ценности.
Вместе с тем, поставленные вопросы предполагают конкретное рассмотрение каждого из них, что, ввиду разности предметных сфер, невозможно свести вместе без интегрирующего подхода, позволяющего смотреть на музыкальный фольклор как на феномен.
Регулятивно-адаптивный аспект феномена музыкального фольклора
Историко-культурологические, этнографические, социально психологические подходы к содержанию музыкального фольклора, рассмотренные в первом параграфе, выявили потребность осмысления его регулятивно-адаптивного аспекта, трактуемого нами как уникальное явление, вносящее порядок, планомерность и обладающее способностью к самовоспроизводству в различных условиях существования общества и народа. Исходные положения находим в исследованиях Л. Леви-Брюля, рассмотревшего соотношения между «коллективными представлениями» и жизнедеятельностью, которые, на наш взгляд, являют собой социокультурную реальность. Заимствовав термин «коллективные представления» у Э. Дюркгейма, он даёт им развёрнутую характеристику в своём основном труде «Первобытное мышление» (1920): «Представления, называемые коллективными ... могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т. д. в отношении своих объектов, они не зависят в своём бытии от отдельной личности. Это происходит не потому, что представления предполагают некий коллективный субъект, отличный от индивидов ... , а потому, что они проявляют черты, которые невозможно осмыслить и понять путём одного только рассмотрения индивида как такового», но составляющих «несомненную социальную реальность». Образующие её социальные факты, согласно взглядам Э. Дюркгейма, суть «вещи», востребованные для социальной реальности уровнем реальности, равным тому, который все признают за миром внешним (22, с.59).
В нашем случае рассмотрение несомненной социальной реальности в проявлении коллективных представлений выявляет специфику «мифологических форм бытия мыслительных категорий» (220, с. 100), вскрывает генетическую преемственность между мышлением древнего и современного человека. Формирование «мифологических форм бытия мыслительных категорий» отражает характеризующий бытие человека способ жизнедеятельности, определяющийся как «проводимое в плане обеспечения наличия необходимых для поддержания жизни ресурсов активное, целесообразное воздействие на внешнюю среду, осуществляемое на основе совместных, согласованных действий человеческих индивидуумов» (290, с. 157-158). Следовательно, детерминирование характера первобытной деятельности спецификой «мифологических форм бытия мыслительных категорий», воплощённых в музыкальном фольклоре, отражает в историко-культурном плане опыт практического освоения действительности. По мнению ряда исследователей, базовым опытом доисторической реальности признаётся астрологический. Это объясняется его функциональной значимостью в жизни первобытного человека. Действительно, астрологические практики древних развили в человечестве «пространственно-временные, образно-чувственные характеристики действительности в целостных, нерасчленённых формах идеального» (220, с. 101). Наблюдения за фазами Луны запустили механизм чувства времени и периодичности, а также заложили практику ориентации во время передвижения. История не знает народов, не умеющих определять время с помощью Солнца и Луны. Бытие человека не выделялось им из созерцаемого мира, а вписывалось в него, составляя нерасчленённость с последним. Величайшей аналогией можно назвать сопоставление древним человеком таких понятий как Макрокосм (Вселенная) и Микрокосм (человек), что отразило «попытки мифологического сознания соединить разрозненные, а порой полярные качества и характеристики Космоса» (138, с.17). Данное состояние первобытного существования вылилось в формирование антропокосмической идеи. По этому поводу весьма интересна мысль А. Афанасьева о том, что вся природа наполнена разумной жизнью, наделённою высшими духовными дарами: умом, чувством и словом, ввиду чего человек невольно переносил на божественные стихии формы своего собственного тела или знакомых ему животных, разумеется, формы более совершенные, идеальные, соответственно действительному могуществу стихий (15, с.39 -42).
В астрологической плоскости спроецированы идеи, выведенные на основании противопоставления Солнца и Луны, глобальности действия принципа полярности мужского и женского начал, числовой сакрализации мирозданья. Эволюция антропокосмической идеи заключена в формировании целостного взгляда на мир на основе признания «принципа всеобщей связи явлений через единый структурирующий закон мироздания» (138, с. 13 - 18). Созвучны этому труды русской философской мысли, принадлежащие В.Ф. Одоевскому, Н.Ф. Фёдорову, К.Э. Циолковскому, В.И. Вернадскому. Они обратили взгляд на неразрывную связь между человеком и Вселенной в координации таких вечных категорий как красота, нравственность, знание, на понимание «человека как органичной и активной части космоса, включая все возможные в ней формы жизни, разума и гуманности» (278). Данный тезис находит подтверждение в исследовании основ русского миропонимания М.Л. Серяковым, отметившим следы «мировоззрения, связывающие происхождение отдельных элементов земной поверхности с телом изначального космического Первосущества» (234, с.153).
В миропонимании славян наблюдаются тождественность космоса и жилища, единство эмбриологической мифологической схемы. Аналогами этапов грандиозной космогонической драмы являются такие события, как зачатие, беременность, эмбриональное развитие, родовспоможение и сами роды. Фактором этого стала «подобность» малого и великого, придавшие событиям и персонажам сакральную сопричастность. С этими представлениями связана идея детерминизма: обусловленность человеческого существования высшими силами. Поэтому понятие рока, судьбы относится к числу наиболее распространённых в мифологии (10, с. 131 - 132), в первую очередь - музыкально-обрядовом фольклоре. Отсюда тянется нить понимания Вл.С. Соловьёвым гармонии человека и мира, когда он отмечает, что в условиях «чуждой внешней силы» окружающей среды сформировалось человеческое сознание, давшее ему «внутреннюю опору, открывшее для его созерцания духовное царство» (244, с. 175). Тем самым философ отметил нерасчленённость, синкретизм познавательных и духовных процессов, в которых возможно усмотреть генезис возникновения исторического сознания в своеобразной иллюстрации аксиологических элементов в структуре первобытного мышления. С этой точки зрения, более поздний миф показывает себя «как своеобразную детализацию первого с выделением различающихся разноуровневых сил, с конкретизацией и спецификацией их ролей и функций, с подчёркиванием соподчинения низшего начала высшему, через их относительную положительность и отрицательность» (188). М.Л. Серяковым это обобщённо определяется как «процесс расщепления мифологического образа и его трансформации» (234, с.485). Как отмечает Римский В.П., в мифомышлении подчинённо, скрыто, в зародыше, функционируют категории причинности, качества, количества, субстанции при господстве «форм созерцания» (220, с. 101), придавших особый колорит первобытным представлениям. Оперируя, как правило, конкретным и персональным, манипулируя внешними вторичными чувственными качествами предметов, в мифологическом объяснении то, что в научном анализе выступает как сходство, выглядит как тождество. Диффузность, нерасчленённость первобытного мышления, проявляющиеся в неотчётливом разделении субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и её атрибутов, единичного и множественного, пространственных и временных отношений, начала и принципа, то есть происхождения и сущности, отмечали в документах мифологического мышления - фольклорных текстах «усиленного типа» -С.А. Токарев, Е.М. Мелетинский. Как уже говорилось, данные процессы отражали историко-культурный опыт отдельного народа. В этом отношении показательны самобытные астрологические системы, например, мифолого-навигационные представления полабских славян (234, с.217), гармония сфер пифагорейцев (там же, с.71-75), «калькирование» пространственно-временных понятий во всей их целостности в иерархии богов восточного славянства. Таким образом, в исследованиях генезиса первобытного мышления были выявлены зачаточные формы современных познавательных категорий, неразделимых с его духовным освоением мира.
Музыкальный фольклор в структуре культурогенеза региона
Рассмотрение регулятивно-адаптивного аспекта музыкального фольклора во втором параграфе первой главы, показавшее его био-социальную составляющую, позволяет нам соотнести селектирующиеся гуманитарные практики с его структурностью. В этом случае, по нашему мнению, исследования музыкального фольклора на фоне социально-экономической и общественно-политической динамики общества преодолевают ограниченность узко специализированного рассмотрения и анализируются в качестве феномена.
Эта позиция основывается на концепции цивилизационного подхода (А. Тойнби). Будучи альтернативой устоявшемуся формационному подходу, трактующему каждую формацию этапом в развитии цивилизации, цивилизационный подход позволяет нам в содержательной ткани музыкального фольклора осуществлять переход от всеобщего через общее к единичному и обратно, согласно трактовке А. Тойнби цивилизации как социокультурного организма с присущей ему, по аналогии с любой биосистемой, эволюцией «пренатальных» характеристик. С позиции гуманитарных практик музыкальный фольклор рассматривается в ряду явлений социальной жизни и, вместе с тем, фактов человеческого сознания. Музыкальный фольклор наделен в его интонационности (мелосе) способностью конденсировать разные виды культурологического содержания в многообразии элементов, составляющих её структуру: словесный текст, мелодика, лад, ритм, музыкальный синтаксис (Б.В. Асафьев). В таком ракурсе, аналитика музыкального фольклора, как мы считаем, аргументирует и иллюстрирует особенности культурогенеза. Действительно, гумилёвское открытие культурогенеза, утверждающего беспрерывность формирования исторических последовательностей зарождения, процветания и угасания этнических общностей, стыкуется с асафьевским жизненным циклом развития интонации: от момента её введения в практику, с преодолением сопротивления; далее - открытым движением в данном направлении; вхождением её во всеобщее употребление и, наконец, окостенением, её кризисом (283, с.59). И то, и другое, в данном контексте, отражает этническую динамику и представляет различные её формы. Поэтому, асафьевское уподобление мелоса «окристаллизовавшимся звуковым отложениям», в которых запечатлелось историко-социальное многообразие интонаций определённых этнических групп (13, с. 169), тождественно тайлоровской развёрнутой метафоре о фольклоре как «рудниках исторического знания». О «довлеющем» характере типов интонаций говорит Ф.А. Рубцов. Выделив тип «индивидуального высказывания» - интонации повествовательной речи и плача, тип «возгласов» - «интонации коллективного использования», и связав их с обширным кругом песен, связанных с трудовой и общественной деятельностью древних славян, он заключает, что «прежде всего музыкальные интонации определяли смысл этих песен и их место в житейском обиходе» (224, с.13-14). В.М. Щуров рассматривает влияние интонации на тип художественной образности в музыкальном фольклоре. Он наделяет её способностью отображать действительность (301, с.ЗЗ) посредством объективного тона распевного сказывания, предопределяющего изложение событий, внешних по отношению к сказителю; через субъективное выражение личных чувств в эмоциональном и оценочном воспроизведении внутреннего мира человека; через коммуникативную их направленность в разыгрывании драматического действия. По его мнению, это обусловило формирование трёх родов произведений музыкального фольклора: эпос, лирику и драму, что представляет интонацию координирующим элементом музыки с жизнью. Отсюда, рассмотрение Б.В. Асафьевым интонации как «смысловой единицы музыки» основано на способности последней концентрировать в себе информацию о различных жизненных явлениях и чувствованиях (13, с. 169). В этом отношении, «сходство» в состоянии «сжатости» (кодирования) определённого содержания у интонации - смысловой единицы музыки (А.В. Руднева), и у архетипа - смысловой единицы мифа (Ю.М. Антонян), обосновывает целеполагание А.В. Рудневой - «установить архетип анализируемого напева» (225, с.7). Совершенно очевидно, это прямо соотносит архаичную суть музыкального фольклора с мифологическим содержанием культурного наследия, говорит о функционировании интонационно-музыкальных архетипов, синкретических по сути образов-интонаций - «звукообразов». Их эволюция, исходящая от функционально-генетического принципа, есть социально-историческое наполнение, объективирующееся через трансформацию, «переосмысление» «звукообразов» конкретной социальной средой. Различные аспекты этой проблемы рассматривались П.Г. Богатырёвым, Л.А. Мазелем, В.А. Цуккерманом, Ф.А. Рубцовым, И.И. Земцовским, Л.А. Мухомедшиной. «Конечность» в эволюционировании музыкально-интонационного инварианта проявляется в его «окостенении» (283, с.59), передающемся в гуманитарной практике своеобразной «цитатностью». Таким образом, отражая культурно-исторический опыт, «звукообразы» являются креативным материалом традиции. В этом просматривается целостность биологического и социального взаимовлияния, определяемое как «культурогенез» (36, с.293). В его структуре, в предложенном ракурсе, отражаются феноменологические характеристики музыкального фольклора как транслятора различных уровней гуманитарных практик. Их развёртывание, в силу экзистенциального ориентирования, активизирует ценностно-адаптивные процессы социума, объективация которых осуществляется локализацией областей смысла, генерирующей целостность системы знакообразования в совокупности таких областей.