Содержание к диссертации
Введение
Глава. I Элементы западной средневековой культуры в русском символизме
1.1. Дуализм и символическое мышление как компоненты «картины мира»
1.2. Средневековая демонология в художественном творчестве русских символистов 27.
1.3. Средневековые мифы символизма (культ Вечной Женственности В. Соловьева и эсхатологические зори символистов) 46.
1.4. Карнавал как функция демифологизации в культуре средних веков и символизма 70.
Глава. II Отражение средневековой культуры в «тексте жизни» русских символистов
2.1. Символизм как стиль жизни 86.
2.2. «Огненный ангел» В. Брюсова - лабиринт двух символических реальностей 96.
2.3. Средневековая куртуазность «секты блоковцев» 112.
Заключение 122.
Список использованной литературы
- Дуализм и символическое мышление как компоненты «картины мира»
- Средневековая демонология в художественном творчестве русских символистов
- Символизм как стиль жизни
Введение к работе
Актуальность исследования. На рубеже двух тысячелетий особенно актуален интерес к переломным, противоречивым периодам истории и культуры. XX век пересмотрел взгляд на средневековье как на исключительно мрачные времена, появились новые концепции в медиевистике. Но средневековье сегодня представлено в культуре не только памятниками самой эпохи, но и как восприятие, переосмысление этой культуры, ее трансляция последующими культурами, в том числе романтического и символистского направления.
Русский символизм последнее десятилетие находится в центре научных интересов. В 80-90-е годы в России вышли серьезные исследования, посвященные как символизму в целом, так и отдельным его представителям. Это монографии Е.В. Ермиловой, А.В. Лаврова, И.Г. Минераловой, З.Г. Минц, И.С. Приходько, Л.А. Сугай и др. Начата публикация академического издания Александра Блока, издается собрание сочинений Андрея Белого. Ведется плодотворный диалог между зарубежными и русскими исследователями. Переведена на русский язык и опубликована французская энциклопедия о символизме1. Несомненного внимания заслуживают монографии английской исследовательницы А. Пайман «История русского символизма» (М., 1998) и австрийского слависта А. Ханзен-Леве «Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм» (СПб., 1999). Русский символизм получает осмысление не только как литературная школа, но и как широкое художественное направление2. 1 Энциклопедия символизма: Живопись, графика, скульптура. Литература. Музыка /Ж. Кассу и др. -М., 1998. 2 См., например: Русакова А.А. Символизм в русской живописи. - М., 1995.
Но проблематика культурных реминисценций, проблема интерпретации образов средневековой культуры в творчестве русских символистов до сих пор остаются предметом мало изученным.
Символисты в своем творчестве, в изучении разных культурных периодов, попытались увидеть другую культуру, другое восприятие мира. Диалог культур - насущная необходимость современности, высшее проявление которой в стремлении не оттолкнуть, но понять иную культуру и иное мировосприятие. «Реконструкция духовного универсума людей иных эпох и культуры, - писал А. Я. Гуревич, - характерная черта современного гуманитарного исследования»3.
Изучение вопроса диалога культур имеет не только историческую, но и теоретическую значимость, так как представители символизма никогда не замыкались в рамках художественного творчества, но стремились к теоретическим обобщениям, философским концепциям. Актуальность данного исследования определяется также возрастающим интересом к истории отечественной культурологической мысли.
Степень изученности темы. Еще русские философы рубежа веков поставили вопрос типологической взаимосвязи западной средневековой культуры и культуры русского символизма. Н.А. Бердяев характеризовал свое время как начало Нового средневековья (именно так и называлась его работа 1924 г.): «Нам суждено жить в историческое время смены эпох. <...> Эпоху нашу я условно обозначаю как конец новой истории и начало нового средневековья4. <...> Рациональный день новой истории кончается, солнце его заходит, наступают сумерки, мы приближаемся к ночи. <.. .> Мы живем в час смешенья, в час тоски, когда бездна обнажилась и все покровы 3 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1984. - С. 15. 4 Бердяев Н.А. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. - М., 1991. - С. 5. (выделено Н.А. Бердяевым). сброшены»5. Наиболее чутко, по словам Н. Бердяева, это ощущали А. Блок и А. Белый: «Поэтом наступающей ночи был и А. Блок. <...> Он видел не "зори", как думает про него и про себя А. Белый, а наступающие сумерки ночи»6. Вместе с тем Бердяев определял серебряный век как период ренессансный, возрожденческий. «Я погрузился в очень напряженную и сгущенную атмосферу русского культурного ренессанса начала XX века»7, -писал он.
Это кажущееся противоречие объясняется тем, что для Бердяева «новое средневековье» - возрождение средневековой религиозности, типа личности, которая была «сильнее и ярче в средние века»8, возрождение глубокой, искренней веры, возрождение чудес, магии, «священного безумия»9, «духовно-религиозных войн» . В конечном счете, для Бердяева «возврат к средневековью есть возврат к более высокому религиозному типу»11. Философ идеализировал средневековье как общество, состоящее из сильных личностей, сконцентрированных вокруг Бога и Церкви, общество в котором действуют «сверхрациональные» законы, чудеса, магия, теософические учения и т.д. Он считал, что именно такой тип культуры возрождался в России начала XX века, и первые его предвестники -представители символистской школы.
Советское литературоведение старалось избегать мрачных средневековых демонических мотивов, эсхатологических настроений, мистических и оккультных наук и этим, в большой степени, обеднило изучение символизма. Исследователи русского символизма практически не обращались к вопросам медиевистики, между тем, элементы западной э Бердяев Н.А. Новое средневековье. - М, 1991. - С. 6. 6 Там же. - С. 6. 7 Бердяев Н.А. Самопознание. - Л., 1991. -С. 139. 8 Бердяев Н.А. Новое средневековье. - М, 1991. - С. 14. 9 Там же. - С.19. 10 Там же,- С.23. 11 Там же. -С. 24. средневековой культуры, воспринятые и переработанные символистами, во многом определили проблематику и поэтику их произведений.
Изучение мотивов, тем, образов средневековья в литературе представителей русского символизма имело фрагментарный характер, проблемы затрагивались в рамках частных исследований, посвященных творчеству отдельных символистов и только с позиций литературоведения. Непосредственно теме средневековой культуры в творчестве В.Я. Брюсова посвящены статьи А.И. Белецкого и Б.И. Пуришева. Влияние средневековых литературных источников, использованных А. Блоком в драме «Роза и Крест» подробно рассмотрены в статье В.М. Жирмунского «Драма «Роза и Крест». Литературные источники». В научной литературе встречается подход, согласно которому, средневековые мотивы не обусловлены типологической близостью культур средних веков и символизма, а представляют лишь «условный прием», (именно так характеризует средневековый колорит пьесы А. Блока «Роза и крест» Л.К. Долгополов12).
В наше время подобный подход во многом пересмотрен, Ю.Б. Борев в работе «Художественные направления в искусстве XX века» подчеркивает роль средневековья в культуре символизма: «Символизм ориентируется на традиции, противоположные античности и Ренессансу, на доренессансное искусство, на русское и западное средневековье»13. О.Е. Любимова'4 прослеживает в драме «Роза и крест» линию дуалистических ересей средних веков, ставших религиозно-философской основой пьесы. В соотношении с дуализмом гностиков и средневековыми ересями рассматривается творчество символистов в монографии С.Л. Слободнюка «Идущие путями зла (древний гностицизм и русская литература 1890-1930)». Влияние оккультных наук на 12 «Средневековый же колорит пьесы - не более чем условный прием, к помощи которого прибегает Блок, вполне сознательно стремившийся вырваться за ограниченные, как ему казалось рамки лирического творчества» (Долгополов Л.К. Александр Блок личность и творчество. Л., 1980. - С. 114). 13 Борев Ю.Б. Художественные направления в искусстве XX века. - К., 1986. -С. 73.
В. Брюсова, А. Блока, А. Белого анализирует Н.А. Богомолов в монографии «Русская культура нач. XX века и оккультизм» (М., 1999). На примере творчества В. Брюсова Л. А. Су гай пишет о структуре сонета, как о культурной модели средневекового миросозерцания13. СИ. Приходько в монографии «Мифопоэтика А. Блока» (Владимир, 1994) раскрывает многие сюжеты и темы, использованные в драмах и поэмах Блока в аспекте средневековой культуры.
С.Н. Савельев называет З.Н. Гиппиус Жанной д'Арк русской религиозной мысли. Автор подчеркивает, что средневековые религиозные сражения, полыхавшие в XV веке, с новой силой возобновились в XX в.: «...Окидывая умственным взором события нач. XV века и сравнивая их с событиями начала и 1-й половины XX в. мы невольно поражаемся сходству этих двух средневековий (в каждом веке есть свое средневековье)»16. С.Н. Савельев пишет о «средневековости среды (и времени) обитания обеих женщин - Жанны д Арк и Зинаиды Гиппиус»17.
Среди зарубежных исследователей косвенно проблемы символизма и средневековой культуры затрагивает А. Ханзен-Леве, который выделяет в рамках парадигматической типологии символизма наряду с диаволическим и мифопоэтическим символизм гротескно-карнавальный.
Французские исследователи поднимают общий вопрос об интересе символистов к "некоему прошлому": «Это не античность классиков, не немецкое, испанское или итальянское средневековье романтиков; это другое 14 См.: Александр Блок. Исследования и материалы. - СПб., 1998. 15 См.: Сугай Л.А. Канон сонета и три символа христианской веры // Лит. учеба. - 1998. - Март-апрель. - С. 146-154. 16 Савельев С.Н. Жанна д'Арк русской религиозной мысли. Интеллектуальный профиль З.Гиппиус. - М, 1992. - С. 3. 17 Савельев С.Н. Указ. соч. - С. 3. средневековье - не столько историческое, сколько неопределенно- эклектичное, легендарное» .
Однако в исследованиях, посвященных символизму, теоретические проблемы связи культур, сопоставление принципов символизации, вопросы культурного наследования, освоения, интерпретации, практически не разрабатывались и даже не поднимались (тем более с позиции культурологии). Проблема отношения русского символизма к традиции западноевропейской средневековой культуры до сих пор не стала предметом культурологического анализа.
Научная новизна. В настоящем исследовании впервые предлагается культурологический анализ места и значения русского символизма в осмыслении западной средневековой культуры, равно как и роли средневекового элемента в формировании художественной системы данной школы. Тот факт, что символисты часто обращались к средневековым мотивам, к средневековой философии, истории и культуре очевиден. Однако научной систематизации, теоретического осмысления и конкретной интерпретации существующие работы о символизме не дают.
Настоящая работа расширяет представление о границах и методах культурологического исследования: символизм рассматривается не только как литературное течение, но и как культурологическая школа, с ее особыми методами познания, трансляции и переработки культурного наследия.
Новизна исследования заключается в широте охвата анализируемого материала, в сопоставительном анализе мировоззренческих установок. Средневековые реминисценции анализируются не только в символистском «тексте искусства», но и в «тексте жизни», при этом выделяются и трактуются как основополагающие мифологемы символизма: Рыцарь-монах, Огненный ангел, Прекрасная Дама, Роза и Крест. Символизм 18 Энциклопедия символизма: Живопись, графика, скульптура. Литература. Музыка. - М., 1998.-С. 14. рассматривается как возродивший основные ценности и парадоксы средневековья, куртуазную рыцарскую культуру, и народную карнавальную культуру, мистический и религиозный опыт (посредством подражания великим мистикам и магам или даже фактами обращения в католицизм). Средневековье для символистов не только материал для изучения, но и импульс к возрождению принципов, переработке элементов этой культуры.
Раскрываются особенности творческого восприятия элементов другой культуры. Символизм анализируется не только как возрождавший средневековье, но и иронически переосмысливший многие его мифы и идеалы. Поэтому настоящее исследование имеет не просто характер исторцко-сравнительного изучения, но поднимает теоретические проблемы традиционного и инновационного в культуре, принципов культурной конвергенции, ассимиляции и трансляции.
Цель исследования. Диссертация имеет двуединую цель: 1) с одной стороны, оценить влияние средневековой культуры на символистов, раскрыть элементы культуры средневековой Европы в художественной системе русского символизма; 2) с другой стороны, охарактеризовать вклад символистов в познание западной средневековой культуры, сквозь призму символизма увидеть ряд черт средневекового мира, его культурного наследия.
Реализация поставленной цели требует решения ряда конкретных задач: - проследить типологическое сходство культур символизма и средневековья, основанных на символическом мышлении; - отметив наиболее характерные элементы средневековой культуры, определить их значение для художественной практики и жизнетворчестварусских символистов; - выяснить специфические для двух эпох формы мышления, поведенческие установки, традиционные представления, определить «духовный климат», атмосферу изучаемых периодов.
Основные положения выносимые на защиту: - символизм воспринял средневековье не только как комплекс мотивов и образов, как культурную стилизацию, но прежде всего как типологически сходную культуру; русский символизм и средневековая культура относятся к символическому типу культур, главную роль в формировании которых играет символическое мышление; типология культур может быть дополнена по признаку символическая и не символическая культура; - определяющие черты каждой из выделенных моделей русского символизма (диаволический, мифопоэтический, гротескно-карнавальный символизм) типологически восходят к элементам средневековой культуры; анализ романа Брюсова «Огненный ангел» раскрывает характерный аспект русского символизма как культурологической школы, сочетавшей в себе методы художественного и научного познания и главный методологический принцип которого был: погружение в иную культуру как в свою и творчество по ее законам; в начале XX века символизм стал транслятором средневековой культуры, воспроизвел ее основные моменты не только в художественном, но и в жизнетворчестве.
Объект исследования - теоретическое, философско-эстетическое, литературно-художественное, эпистолярное наследие символистов, так называемый «текст искусства» и «текст жизни» символизма и памятники средневековой культуры.
Предмет исследования и источниковедческая база. Предметом исследования является восприятие русскими символистами средневековой культуры. В сферу анализа вошли произведения ведущих представителей символизма К. Бальмонта, А. Белого, А. Блока, В. Брюсова, 3. Гиппиус, Д.
Мережковского, Ф Сологуба, Эллиса, а также менее известных А. Добролюбова, А. Емельянова-Коханского, М. Лохвицкой, М. Пантюхова, Н. Петровской, В. Пяста, Черубины де Габриак, К. Эрберга; частично к анализу привлекаются также произведения русских художников школы «Мир искусства», связанной с традициями русского символизма, и воззрения русских религиозных философов рубежа веков.
Методология исследования. Методологической основой работы являются исследования ведущих отечественных и зарубежных историков, филологов, культурологов. Автор опирается на труды отечественных и зарубежных медиевистов (М.М. Бахтина, В.П Бицилли, А.Я. Гуревича, В.П. Даркевича, О. Добиаш-Рождественской, Л.П. Карсавина, Ж. Ле Гоффа, Й. Хейзинга, Г. Эйкена и др.) на исследования специалистов в области русского символизма (Л.К. Долгополова, Е.В. Ермиловой, В.М. Жирмунского, А.В. Лаврова, Д.Е. Максимова, И.Г. Минераловой, З.Г. Минц, К.В. Мочульского, А. Пайман, Л.А. Сугай, А. Ханзен-Леве и др.) Общетеоретической базой диссертационного сочинения являются работы С.С. Аверинцева, X. Абельса, С.Н. Иконниковой, В.А. Кругликова, И.К. Кучмаевой, Ю.М. Лотмана, В.М. Межуева, В.Н. Топорова. В работе использован системно-культурологический, типологический, историко-генетический, историко-сравнительный и, прежде всего, историко-функциональный методы исследования, принятые современной наукой о культуре.
Научное и практическое значение работы. В результате проведенного исследования расширена область изучения истории культурологической мысли в России, поднята проблема символизма не только как литературно-художественной, но и как культурологической школы, внесшей вклад в изучение западного средневекового наследия. Материалы диссертации могут использоваться при разработке курса по истории культуры и литературы средних веков, культуре России начала XX в., в спецкурсах по русскому символизму.
Апробация. Диссертация обсуждена на кафедре теории и истории культуры Государственной Академии славянской культуры. По теме диссертации опубликованы статьи общим объемом 2 а.л. На основе проведенного диссертационного исследования подготовлены и введены в учебный процесс ГАСК лекция для студентов IV курса очного отделения факультета филологии на тему «Элементы западной средневековой культуры в русском символизме» (в рамках спецкурса по русскому символизму) и методические указания по зарубежной литературе19. По материалам диссертации был прочитан доклад на тему «Мотивы западной средневековой культуры в "тексте искусства" русских символистов» на IV межвузовской конференции, состоявшейся 21-22 апреля 2000 г. в МГОПУ (кафедра зарубежной литературы).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы из 200 наименований. !9Мето дичее кие указания и задания для студентов-культурологов II курса заочного отделения по зарубежной литературе средневековья и эпохи Возрождения / Сост. О.А. Карпачева, СВ. Ясюнас; Под общ. ред. Сугай Л.А. - М, 2000. - 49 с.
Дуализм и символическое мышление как компоненты «картины мира»
Средневековая «картина мира», которую создает человек в процессе своей социо-культурной практики20 формировалась под влиянием различных факторов. Известный ученый начала XX века П.М. Бицилли выделяет два основных формирующих элемента средневековой культуры: символичность и иерархичность которые рассмотрены им в монографии «Элементы средневековой культуры». Символичность (или символическое мышление) во многом определяет средневековую «картину мира», характерную и для культуры символизма рубежа XIX-XX веков. И средние века и русский символизм являются культурами, особое место в которых занимает символ. Символ в переводе с греческого языка - знак, опознавательная примета. Философско-эстетическое осмысление символа
предпринималось на разных этапах развития человеческой мысли. В античности символ рассматривают Платон, Плотин, Прокл. Христианское восприятие символа основывается на работах Псевдо-Дионисия Ареопагита, описывающего все видимое как символ невидимой сокровенной сущности Бога, причем соблюдается иерархия, согласно которой низшие ступени мироздания символически воссоздают образ верхних. В средние века символ трактовался в единстве с дидактическим аллегоризмом, все явления соотносились с эталоном нравственности и божественности. Позднее романтическая школа противопоставила символ аллегории. Романтики трактуют символ как выражение бесконечности, как мистическую категорию. В философско-эстетических воззрениях симолизма, культуры во многом унаследовавшей романтическую традицию, символ передает невыразимое, то, что бессильны передать слова. В XX веке неокантианец Э. Кассирер представил символ как понятие человеческого мира, в котором человек есть животное символическое; язык, религия, искусство, наука - символические формы, с помощью которых человек организует пространство, упорядочивает хаос.
В современной социологии культуры существует направление символического интеракционизма Дж. Мида, в трактовке представителей данной школы «человек осваивает свой мир через символические значения. В отличие от животных человек сам создает свой мир и овладевает им, ... через свою деятельность»21. Человеческий «дух» проявляется в способности создавать и использовать значимые символы»22. Представитель чикагской школы символического интеракционизма Г. Блумер считал, что не существует так называемых
«миров в себе», есть такие миры, какими люди конструируют их для себя и друг для друга. В рамках этого научного направления особое значение приобретает момент творчества каждой отдельной личности в обществе, формирующее активное отношение к миру, «человек способен приписывать вещам значение, то есть интерпретировать окружающую среду и тем самым создавать свой символический мир»23. Творческий подход к миру характерен и для культуры русского символизма, который сознательно подчеркивал свою ориентированность на идеи жизнетворчества и теургии.
Символическое понимание реальности накладывает отпечаток - символ на всю окружающую действительность. Средневековье как культура символического мышления создает свои символические миры. Средневековая «картина мира» - деление мира на видимый .(земной) и небесный (божественный) - определяла подход ко всем явлениям и предметам как к символам, знамениям небесных явлений и вещей. Мир земной есть полное соответствие мира небесного, вещи и события - символы божественных вещей и будущих событий. В самом по себе мире нет никакого единства, смысла и гармонии, он существует только как отражение небесного. Бог есть объединяющая гармония, центр мироздания. Мир постигается в своей целостности, как неизменная и внутренне слаженная система, где все имеет своё значение, понятное в контексте с другими явлениями. Мудрый человек по средневековым понятиям, - тот, кто созерцает. С помощью символа раскрывается внутренний строй и метафизическая сверхзадача мира. Как писал М.Ю. Лотман о символе в культуре: «Содержание иррационально мерцает сквозь выражение и играет роль как бы моста из рационального мира в мир мистический»24.
На всю природу, на животных, на растительный мир вокруг смотрели как на одно общее и постоянное откровение, как на набор символов, кодов. Немецкий ученый Г. Эйкен приводит характерный пример символического мышления: «Когда святой Мартин увидел на берегу Луары стаю водяных птиц, ловивших рыбу, то он сказал своим спутникам: "Взгляните, вот изображение дьявола. Посмотрите, какие петли ставит он неосторожным, как он поглощает их и все не насыщается"»25.
Средневековая религиозная символика отличалась метафоричностью, в малом различали символы великого и божественного. Например, свеча -символическое олицетворение Иисуса; нести свечу во время процессии означало нести самого Христа. В трактовке архиепископа Пизанского Федериго Висконти три составные части свечи: фитиль, воск, огонь есть душа, плоть и божественность Иисуса Христа, несущий свечу должен обладать тремя добродетелями: смирением (душа), целомудрием (плоть) и любовью (Господа к человеку) . Для символического мышления в средние века характерна дидактическая аллегоричность. Жаворонок символизирует собой монаха, носящего капуций и указывает монаху, как он должен жить27.
Средневековая демонология в художественном творчестве русских символистов
Религиозность - одна из основных характеристик средневековой эпохи. Жизнь средневекового человека проходила в религии: было ли это таинство крещения при рождении или таинство брака, причастия или причащения -человек всегда соотносил свою жизнь с этими символами. Восприимчивость средневекового сознания, взгляд на мироздание как на борьбу добра и зла частично объясняют такие феномены средневековой религиозности как ереси, эсхатологические ожидания, демонология. Совершенно особым явлением становится средневековая мистика.
Возрастающий страх перед дьяволом заставлял человека все более подробно описывать это олицетворение зла. Современные словари по демонологии отмечают две тенденции в развитии средневековой науки о демонах, обусловленные дуалистическим мировоззрением средневекового человека. Одна из них формировалась под влиянием идей раннехристианских дуалистических ересей; другая тенденция возникает как реакция на еретические парадоксы и стремится объяснить место дьявола в мире так, чтобы не умалить абсолютной компетенции Бога во всех вопросах бытия. Первая разграничивает творение Бога и дьявола, наделяет дьявола способностью «творить», вторая полностью отказывает дьяволу в этой способности и называет дьявола великим обманщиком, а его действия -мороком и иллюзией. Обе эти тенденции составляли «науку», полную противоречивых и фантастичных воззрений. Ортодоксальное течение демонологии подчеркивало, что дьявол есть падший ангел, сотворенный Богом. Согласно мнению, которое разделяли многие богословы, дьявол - это почти небытие. Несмотря на то, что дьявол почти небытие, и он проходит через все средневековье как великий обманщик, творящий иллюзии, его деяния обладают страшной, опасной и вполне значительной реальностью.
На начальном этапе в демонологии раннего средневековья главная проблема - проблема искушения, позднее в XI—XIII века дьявол из фигуры искусителя превращается в отвлеченную аллегорию зла как такового. В XV -XVII века - период массовых ведьмовских процессов.
Одна из характерных особенностей восприятия языческого, в том числе античного, наследия отразилась в том факте, что вся языческая дохристианская сфера народных верований, языческие злые духи и боги становятся демонами в христианской религии. Диана, римская богиня, «превращается» в суккуба богословской науки о демонах; греческий бог Пан, в христианском религиозном восприятии отождествляется с образом полуденного беса. Только в середине XVI века появляется трактат Парацельса «О нимфах, сильфах, пигмеях и саламандрах» (1566), в котором Парацельс впервые пишет об этих существах не как о демонах (классический взгляд демонологии), а как о «диких существах»60, в его наивных, языческих объяснениях эти существа похожи на людей тем, что едят, телесны, имеют детей и умирают; у них нет только души, но если они вступят в брачный союз с человеком, то у них есть шанс обрести душу и бессмертие на небесах. Относясь к этим существам «доброжелательно», Парацельс тем не менее допускает, что дьявол может легко войти в них, и в этом случае они становятся демонами, опасными для людей.
Вклад в демонологию, средневековую науку о демонах, в средние века внесли такие представители богословия как Фома Аквинский, Блаженный Августин и другие. Учения средневековых демонологов нашли отражение в «диаволическом» символизме. Как сказал современник символистов А.В. Амфитеатров, «средние века обновились в эллинизме Возрождения и, назло рационализму, материализму и позитивизму новой цивилизации, благополучно доползли до XIX века» .
Средневековые демонические мотивы воспринимаются символизмом и как наследие романтической традиции. Именно романтизм предлагает концепцию «красоты зла». Чем же демонология была так привлекательна для символистов, каким творческим потребностям она отвечала? Художественная «потребность» модерна - эстетика «чрезвычайности». Прежде всего, символизму, как нарождавшемуся течению, необходимо было заявить о себе чем-то, что сразу бы запомнилось, хотя бы скандалом, грубым, вызывающим эпатажем. Брюсов, мэтр символизма, честолюбивый искатель славы, хотел «гипнотизировать читателя своими настроениями». Его первые сборники шли настолько вразрез с общепринятыми нормами, что сразу же стали известными. Вместе с тем, окружающий мир, полный пошлости, всегда был врагом для символистов. Романтическая ненависть к посредственности привела к эстетизации падения, порока. Средневековые демонические образы, адаптированные и «осовремененные», были для символистов источником бесконечной фантазии и вдохновения.
Символизм как стиль жизни
Для культуры символизма и для средневековой карнавальной культуры характерно совершенно особое отношение к игре. Согласно известной концепции Хейзинга1, одним из природных, «биологических» качеств человека является игровое начало, и вся человеческая культура подчинена игре. Игровая природа символизма наиболее ярко выразилась в приверженности сторонников направления к всевозможным «мистификациям» и мифологизации событий, явлений, образов и собственного «я». В известном стихотворении Гиппиус читаем: Игра загадочней всего И бескорыстнее на свете.
«Игра» с реальностью символистов имела не только определенные переклички с традициями европейского средневековья, но во многом непосредственно восходила к ним. В средневековье стиль игры пронизывает рыцарскую культуру и ее проявление - рыцарскую куртуазность. Кроме того, как особое игровое пространство в рамках серьезной официальной жизни существовала карнавальная культура, о которой шла речь выше.
Игровой момент символизма проявляется в стремлении создавать новую реальность, творить свою жизнь как художник, принадлежать игре, забыть, что существует обыденная жизнь. Символизм был больше чем литературной школой, больше чем литературным течением: он претендовал на теургию и жизнетворчество. Символизм родился на сломе эпох, в период, отличавшийся своими религиозно-философскими, эстетическими исканиями. Символисты немало значения придавали трактовке и формулированию принципов нового искусства символизма. Эти теории в главном аспекте сводили символизм к особому «жизнетворческому» методу. Новое символистское искусство своей высшей целью ставило идеал художника-творца, пересоздающего окружающий мир. В статье «Проблема культуры» А. Белый писал: «...Вдохновители литературной школы символизма провозглашали целью искусства пересоздание личности; ... они провозглашали творчество более совершенных форм жизни.. .»
Каким же был идеал художника-демиурга? В. Брюсов в известном стихотворении «Юному поэту» дает три завета: «не живи настоящим, только грядущее область поэта»; «никому не сочувствуй, сам же себя полюби беспредельно», «поклоняйся искусству, только ему безраздумно, бесцельно». Конечно, в этом заявлении есть доля эпатажа, но для символизма и для эпохи, которой он принадлежал, искусство имело самостоятельную ценность, искусство понималось вне моральных оценок. Для «диаволического» символизма, к которому относится творчество В. Брюсова, был характерен идеал эстетического человека, который не признает никакого другого долга кроме искусства, равнодушен к религии, морали, воспитанию, политическим принципам или состоянию общества. Превыше всего ставится красота, и поскольку эстетический человек - художник - свободен от моральных оценок, то красивым может быть все, даже зло. Эстетический человек, живущий для себя, ценящий прежде всего себя в искусстве, свободный от предрассудков, становится творцом новой символической реальности. Само наличие символа подразумевало существование двух реальностей: земной и потусторонней. Художник должен был суметь соединить эти миры, перевести жизнь на язык символов, а символическое сделать живым, воплощенным.
В конечном счете это было особое понимание жизни как жизни поэта. Жизнь поэта должна быть необычной, нести в себе элемент стилизации, поэт должен играть роль, принять позу, надеть маску и соответствовать ей в реальной жизни. В.Ф. Ходасевич подчеркивал: «символизм не хотел быть только художественной школой, литературным течением»4. Фактически искусство превращалось символистами в игру, переносимую в реальное бытиё, в сферу личных отношений. Чувства любви, дружбы, встречи и расставания были глубоко мифологизированы, жизнь создавалась как особая карнавальная реальность. Таким образом, символизм обустраивал собственное игровое пространство, маска играла в нем главенствующую роль.
