Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Субстанциональные основания диалога поколений 17
1.1. Концепт «поколение»: историко-философская рефлексия 17
1.2. Культурно-цивилизационный контекст бытия поколений 48
ГЛАВА II. Динамика межпоколенческого взаимодействия в аксиологических измерениях 78
2.1. Поколения как субъекты культурно-цивилизационного диалога 78
2.2. Этноконфессиональный фактор межпоколенческой социокультурной динамики 114
2.3. Ценностные детерминанты диалога поколений 134
ГЛАВА III. Факторы и условия социокультурной динамики поколений в современной России 173
3.1. Транскультурный и внутрикультурный диалог поколений в контексте современных российских реалий 173
3.2. Ценности постиндустриального мира в социокультурной мобильности современных российских поколений 200
Заключение 234
Библиографический список 244
- Культурно-цивилизационный контекст бытия поколений
- Этноконфессиональный фактор межпоколенческой социокультурной динамики
- Ценностные детерминанты диалога поколений
- Ценности постиндустриального мира в социокультурной мобильности современных российских поколений
Введение к работе
Актуальность настоящей работы обусловлена также дискретностью
смысловых конструктов, предназначенных формировать полную
эпистемологическую картину межпоколенческого культурного диалога,
раскрывать закономерности и тенденции динамики поколений. В связи с этим
возникает необходимость в философско-методологическом осмыслении
теоретических основ и понятийно-категориального аппарата обозначенной
проблематики, что требует системных исследовательских усилий в данной
предметной области представителями различных отраслей
социогуманитарного и философского знания.
Степень научной разработанности проблемы. Исследование поколений и межпоколенческой проблематики как культурного феномена не имеет устойчивой философско-теоретической традиции, а потому его осмысление и исследование опирается на теоретико-методологические наработки, осуществленные в различных отраслях социогуманитарного знания (психология, социология, демография, этнология, культурология, политология и т.п.).
В связи с этим можно реконструировать философские и научные подходы в исследовании и понимании межпоколенческого взаимодействия, характерные как для зарубежных философов и социологов эпохи классического модерна (И. Гердер, Д. Дидро, В. Дильтей, И. Кант, О. Конт, Ж. Кондорсе, Дж. С. Милль, Л. X. Ортега-и-Гассет, Г. Спенсер, Г. Тард, А. З. Фрейд, О. Шпенглер, Ф. и др.), так и для западных исследователей второй половины ХХ века (С. Айзенштадт, Д. Белл, П. Бергер, Р. Козеллек, К. Маннгейм, Ф. Ментр, М. Мид, П. Рикёр, Э. Тоффлер, Ф. Фукуяма, Ю. Хабермас, Н. Хоув, П. Штомпка и др.).
Проблема социальной активности и культурного творчества в межпоколенческом взаимодействии является одной из краеугольных основ теорий общественного договора (Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.Ж. Руссо), кооперативно-ценностной системы (П.А. Сорокин), коллективных систем действий (Э. Дюркгейм), межличностного взаимодействия (Дж. Мид),
символического интеракционизма (Г. Блуммер, М. Кун), этнометодологии (Г. Гарфинкель, А. Шютц), социальных практик (П. Бурдье), социального обмена (П. Блау, Д. Хоманс,), неоинституционализма (Д. Норт).
Различным аспектам внутри- и межпоколенного взаимодействия применительно к российской культуре уделяли внимание А.И. Герцен, А.С. Хомяков, И.С. Тургенев, Н.Я. Данилевский. Проблемы российской и мировой цивилизационной динамики исследовали такие отечественные ученые, как С.С. Аверинцев, Л.А. Алексеева, А.С. Ахиезер, И.В. Бестужев-Лада, Ю.В. Бромлей, Ю.Д. Гранин, Л.Н. Гумилёв, Г.В. Драч, И.С. Кон, А.В. Молчанов, Н.М. Морозов, А.П. Назаретян, Е.А. Торчинов, А.Д. Урсул, А.Б. Холмогоров, С.М. Широкогоров, Ю.В. Яковец и др.
Этносоциологические и этнопсихологические аспекты
межпоколенческой социальной динамики обозначались в работах
А.Р. Аклаева, И.Ю. Абалова, В.В. Галындабаева, Л.М. Дробыжева,
В.В. Козлова, В.Т. Лисовского, Н.И. Лебедева, Э.С. Маркаряна,
М.Х. Мнацаканяна, Е.И. Степанова, В.М. Семенова, Т.Г. Стефаненко, В.А. Тишкова, Г.Т. Тавадова и др.
Поколения как субъекты общественной жизни рассматривались в работах как отечественных Т.И. Александров, С.С Балабанова, Т.Г. Гниденко, О.В. Грегер, С.А. Жуков, Г. В. Кукулин, О.Я. Лебедушкиной, П.С. Нор, А.Д. Поляков, Т.А. Рытовой, З.Н. Саралиев, П.А. Тихонов, В.Д. Шапиро и др.), так и зарубежных учёных (Дж. Равлс, Дж Рас, Х. Лукас, О. Маер, Л. Паульсон, Л. Станлей, Г. Шер, Г. Сидгвика и др. Межпоколенческая проблематика в той или иной мере входит в сферу научных интересов Е.Р. Ашибоковой, Н.С. Глущенко, И.В. Денисовой, В.А. Ионцева, Т.В. Калининой, Г.М. Кириллова, О.В. Коркуновой, Н.М. Лебедевой, Ю.М. ы, Л. Лурье, В.И. Маслова, М.В. Назарова, И.В. Пащака, В.А. Филатова, Е.Н. Шамис и др.
Особо следует выделить социологов, занимающихся поколенческой проблематикой на базе Института молодёжи: руководитель школы И.М. Ильинский, его коллеги П.И. Бабочкин, В.А. Луков, А.И. Ковалёва и др.
Процессам социализации, определяющим межпоколенческую
динамику, посвящены работы В.В. Богдановой, Л.Г. Борисова,
А.О. Бароноевой, Ю.В. Васильковой, Е.Н. Васильева, М.А. Василика,
М.А. Гулиной, В.Н. Гуляихина, С.Н. Гаврова, В.И. Добренкова,
Н.Ю. Ермилова, Т.Г. Исламшиной, Ф.Н. Ильчясова, А.И. Кравченко, А.И. Ковалева, Л.М. Куликова, Ю.Н. Клочко, О.И. Карпухина, А.А. Ковалева, А.В. Мудрика, О.А. Максимова, Р.С. Немова, Д.Д. Невирко, Н.Д. Никандрова, Р.В. Овчаровой, П.Н. Осиповой, С.В. Пашкова, И.П. Поповой, К.А. Сусловой, Г.Р. Хамзина, В.А. Харчева, И.И. Шурыгиной, А.И. Щербенко, М.Н. Яшиной, В.А. Ядова, Е.А. Ямбурга и др.
Феномен поколений в свете философских, социологических, психологических и культурологических подходов стал предметом анализа в диссертациях отечественных исследователей, выполненных в последнее время (Б.В. Аксюмов, А.П. Бандурин, В.Н. Гончаров, С.А. Емельянов, С.А. Жуков, Е.И. Иванов, Л.А. Келеман, Д.С. Корниенко М.И. Постников, В.С. Ткачев и другие).
Вместе с тем, можно заключить, что в обозначенном выше
эпистемологическом поле поколения не рассматривались в качестве
суверенных коллективных субъектов культурно-исторического процесса. В
настоящее время со всей очевидностью на передний план выходит
противоречие между большим количеством работ поколенческой
проблематики, выполненных в различных отраслях социогуманитарного
знания (психология, социология, политология, культурология, демография и
т.п.) и качеством философской рефлексии относительно поколенческой
социокультурной динамики. Именно данный эпистемологический и
методологический диссонанс диктует необходимость активизации
философско-методологического и философско-культурологического анализа диалога поколений.
Объект исследования – феномен поколения в конкретно-исторических формах человеческого бытия, культурных практиках и философско-культурологической рефлексии.
Предмет исследования – поколенческое взаимодействие в современной социокультурной динамике.
Цель исследования – философско-методологическая и философско-культурологическая интерпретация практик поколенческого диалога и взаимодействия в культурно-цивилизационных системах.
Из поставленной цели вытекают следующие задачи:
– выявить историко-философский контекст и предпосылки философской рефлексии концепта «поколение»;
– определить основные смыслы и значения понятий, связанных с
философско-культурологической и философско-методологической
интерпретацией поколенческой динамики;
– эксплицировать содержательно-смысловое пространство субъектов диалога поколений;
– раскрыть культурно-цивилизационный контекст динамики поколений в связи с этноконфессиональной составляющей социальных процессов;
– осуществить анализ духовно-нравственных детерминант поколений как коллективных субъектов культурного творчества;
– обозначить российскую специфику транскультурного и
внутрикультурного взаимодействия в диалоге поколений;
– рассмотреть особенности внутрипоколенческой и межпоколенческой социокультурной мобильности в постиндустриальном мире.
Теоретико-методологические основы исследования. В процессе
исследования культурно-цивилизационных моментов поколенческой
динамики были задействованы такие методы и принципы, как историзм,
абстрагирование, герменевтическая интерпретация, сравнительно-
аксиологический и сравнительно-исторический методы.
Важной методологической основой диссертации являются: системный
подход, представляющий общество и культуру в качестве сложной системы,
целостного комплекса взаимосвязанных элементов; диалектический метод,
рассматривающий общественные феномены под углом зрения взаимодействия
противоположных сил, разнообразия связей и отношений как источника и
результата своего развития; междисциплинарный подход, подразумевающий
использование различных отраслей знания (философия, история, социология,
политология, психология) в целях конституирования единого
эпистемологического поля.
Применение выше обозначенного методологического инструментария
обусловлено целью преодолеть дискретность философско-
культурологического знания, призванного формировать объективную эпистемологическую картину поколенческого бытия как социокультурного феномена, раскрывать закономерности и тенденции межпоколенческой динамики и диалога.
Научная новизна работы манифестируется в двух смысловых
акцентировках: обогащение эпистемологического и методологического
инструментария современной философии путем дополнения понятийно-
категориального аппарата концептами «поколенческое культурно-
цивилизационное взаимодействие» и «поколенческий культурно-
цивилизационный диалог»; определение возможности практической
трансформации современного культурно-цивилизационного процесса на
основе использования теоретико-методологических моделей
«межпоколенческая цивилизационная общность» и «гуманно-
демократическое социальное управление».
Научная новизна исследования конкретизируется в следующем:
– на основе анализа взглядов мыслителей и учёных разных исторических эпох выявлены смысловые конструкты в трактовке концепта «поколение», которые могут быть задействованы при создании междисциплинарной теории поколений;
– обозначены основные смыслы и значения понятий, связанных с
философско-культурологической и философско-методологической
экспликацией поколенческой динамики, что позволило дать авторское определение поколения как диалектического сопряжения в конкретно-историческом бытии индивидов социокультурной идентификации (процессов самоопределения, ценностного размежевания поколений) и интеграции (процессов единения, формирования единой поколенческой аксиологии), позволяющих ему стать субъектной силой, способной отвечать на исторические, геополитические и культурно-цивилизационные «вызовы»;
– предложена развернутая характеристика динамических стереотипов поведения поколенческих субъектов, что позволило их рассмотреть в контексте способов коммуникации, образа жизни, ментальности, гражданской активности поколений;
– раскрыт культурно-цивилизационный контекст проблемы поколений в соотнесении с этноконфессиональной составляющей социального процесса, что позволило выявить основные тенденции трансформации религиозного сознания современных поколений;
– дана интерпретация духовно-нравственного компонента бытия поколений как коллективных субъектов культурного творчества, что позволило применительно к данному контексту обозначить место и роль аксиологических детерминант, задающих смыслы бытия и жизнедеятельности поколений;
– исследована социокультурная динамика локальных человеческих сообществ и мировых культурно-цивилизационных, что позволило определить российскую специфику транскультурного и внутрикультурного взаимодействия в диалоге поколений;
– осмыслена специфика внутрипоколенческой и межпоколенческой социокультурной мобильности в постиндустриальном мире и установлена «сфера ответственности» понятий «социокультурная мобильность» и «межпоколенческая мобильность».
Положения, выносимые на защиту:
1. Анализ концептуальных положений выдающихся представителей
европейской философии и социально-гуманитарной науки, занимавшихся
поколенческой проблематикой, позволяет утверждать, что основными
смысловыми конструктами концепта «поколение» являются понятия
«социальный индивид», «семья», «идея прогресса», «трансмиссия
поколений», «механизмы преемственности поколений», «роль поколений в
социальном наследовании», составляющие в своей совокупности основу
междисциплинарной теории поколений. Концепт «поколение» не
формализован даже в рамках отдельных парадигм и общепринятых
дефиниций, что актуализирует необходимость в философско-
культурологическом осмыслении поколенческой динамики как важнейшей
характеристики социокультурного бытия. В данном контексте ключевую
эвристическую роль играют такие понятия, как «социальное время» и
«трёхмодусная поколенческая динамика».
2. Темпы культурно-цивилизационной динамики напрямую связаны с
социально-значимыми изменениями: чем выше темп и интенсивнее
временные ритмы, тем заметнее различия между поколениями.
Взаимоотношения поколений всегда связаны с определёнными
противоречиями и конфликтами, так как ускорение научно-технического и
социального развития приводит к тому, что опыт прежних поколений часто
перестаёт быть фундаментальным регулятором общественной жизни людей в
новых социокультурных хронотопах. В современной российской цивилизации
налицо разрыв поколений, как следствие перманентных кризисов культурно-
исторического развития и резких смен общественно-политического
устройства на протяжении последнего столетия. В результате
социокультурные ценности предыдущих поколений в новой исторической
ситуации утрачивают свой смысл и практическое значение, а политические
трансформации оказывают влияние на конкретные механизмы воздействия
базовых структур социального опыта, что приводит к изменению поведения и мировоззрения современников, представителей разных поколений.
3. Рассматривая сущностные качества и свойства межпоколенческого
взаимодействия, необходимо ориентироваться на учет социальных интересов,
принимая во внимание мультисубъектность поколенческого сообщества,
формирование в мировом социуме абсолютно нового поколенческого и
межпоколенческого субъекта с инновационным содержанием деятельности.
Установлено, что образ жизни как способ деятельности социальных субъектов
обуславливается качеством и стилем жизни. Стремительный темп научно-
технического прогресса ставит перед локальными человеческими общностями
и мировым сообществом в целом задачи выработки и внедрения в культурные
практики эффективных механизмов преемственности поколений и
регулирования межпоколенческой эволюции.
4. В контексте исследования поколенческой проблематики
приоритетной становится задача выявления различий национальных
характеров и этнокофессиональных составляющих менталитетов народов.
Неоднородность и противоречивость религиозного сознания человеческих
общностей провоцирует конфликты цивилизаций, в которых не может быть
победителей. Позиция России, как государства-цивилизации, в глобальном
мире детерминируется взаимодействием различных этноконфессиональных
групп и сообществ, находящихся в её культурно-цивилизационном хронотопе.
Отсюда вытекает необходимость понимания всей сложности национальной
субъектности и конфессиональной идентичности. В условиях глобализации
современного мира важное значение имеет формирование альтруистических
аксиологических доминант в типичных этноконфессиональных характерах и
менталитетах, что позволит развивать формы и механизмы культурного
наследования в рамках социализации подрастающих поколений, создавать
условия для самоорганизации этноконфессиональных общностей как
толерантных гуманистических сообществ.
5. Установлено, что определяющим фактором жизнеспособности
культурно-цивилизационных организмов является устойчивость их
общественного сознания, стабильные смыслы морали и нравственности
людей, связанные с необходимостью радикального изменения общественного
и государственного строительства, ориентированного на социально-
практическую действенность и эффективность воздействия аксиосферы на
социосферу. В этой связи государственная идеология должна основываться на
духовно-нравственном и социально-этическом инварианте диалога поколений
в российском государстве-цивилизации.
6. Важным фактором является адекватное восприятие и интерпретация
подрастающими поколениями тактик социального поведения в стандартных
ситуациях и обстоятельствах, которые способствуют формированию
аналогичных тактик представителей старших и средних поколений. В этой
связи выявлена корреляция между устойчивым инвариантом социальной
организационной структуры и ценностной системой, дано научное
обоснование принципа нераздельности этно- и социокультурного единства
российской цивилизации, включающего в себя духовно-этические и
этнокультурные составляющие. Это позволяет заключить, что предметное
поле динамики поколений шире таких общепринятых в настоящее время
концептов, как «разрыв поколений», «преемственность поколений»,
«вертикальное и горизонтальное взаимодействие поколений»,
«межпоколенческая человеческая общность».
7. Стихийно разворачивающиеся в современной России процессы
стратификации населения оказывают деструктивное воздействие на
содержание, направленность и характер внутрипоколенческой и
межпоколенческой мобильности. В процессе анализа содержательного
наполнения горизонтальной и вертикальной внутри- и межпоколенческой
мобильности установлено, что наиболее адаптированной к современным
социально-политическим условиям является молодое поколение. Совокупный
тезаурус современного информационного общества формируется
определенными организационными структурами, выражающими интересы
различных поколенческих фракций правящей политической элиты. С точки
зрения философско-культурологического подхода необходимо достижение
того, чтобы объем информации, доступной каждому индивиду,
соответствовал универсальным человеческим сущностным силам, что окажет положительное влияние на процессы внутри- и межпоколенческого взаимодействия.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Результатом исследования является мультимодальная концептуальная
конструкция, открывающая широкую философско-культурологическую
перспективу для исследователей. В частности, обозначены философско-
методологические основания теории транснационального гуманистического
межпоколенческого взаимодействия, что позволяет определить
психофизиологические, социально-психологические, этнокультурные
переменные внутри- и межобщностного взаимодействия. Данная философско-
культурологическая новация предполагает проведение конкретных
теоретических и прикладных исследований. Обозначенные теоретико-
методологические типы социокультурной динамики в масштабе
поколенческой цивилизационно-гуманистической общности позволяют
выявить на мировой арене новые коллективные субъекты трансформации
глобальной динамики.
Концептуальные идеи диссертационного исследования могут быть
использованы в рамках реализации государственной целевой программы
«Поколения России», а также стать основой для создания полномасштабной
теоретико-проектной картины современного проблемного поля
поколенческого взаимодействия как в рамках российской культурно-цивилизационной системы, так и в жизненном пространстве современной глобальной цивилизации.
Личный вклад автора диссертационной работы заключается в новом научном направлении, определяющем философско-культурологические
параметры межпоколенческого диалога в современной российской культурно-цивилизационной системе. Автором разработана и обоснована теоретическая модель цивилизационной идеи современной России, включающей в качестве инварианта (ядра) духовно-нравственное измерение этнонациональных и поколенческих общностей. Диссертантом определены цели, задачи и принципы исследования, обоснована новизна положений, выносимых на защиту, подготовлены научные публикации, отражающие ход и результаты исследования.
Соответствие паспорту специальности. Тема диссертационной работы, а также результаты, представленные в ней, соответствуют требованиям паспорта специальности 24.00.01 – Теория и история культуры (философские науки) в следующих пунктах: 2.6. Культура и цивилизация: общее, особенное и единичное; 2.11. Культурно-исторический процесс; 2.32. Тема противостояния России и Запада – столкновение славянофильского и западнического путей развития российской культуры.
Степень достоверности и апробация результатов исследования.
Достоверность результатов диссертационного исследования обеспечена
логикой сформулированной проблемы, определением задач исследования,
выбором адекватной методологии, использованием большого объёма
отечественной и зарубежной литературы по теме диссертации. Основные
положения и результаты диссертационного исследования были изложены в
докладах и выступлениях автора и получили положительную оценку на
международных, всероссийских, региональных научных и научно-
практических конференциях: Научно-практическая конференция
«Исторические связи народов Дагестана и Чечни» (Махачкала, 2006);
Международная научная конференция «Россия и Восток: проблема
толерантности в диалоге цивилизаций» (Астрахань, 2007); Всероссийская
научно-практическая конференция «Модернизация системы
профессионального образования на основе регулируемого
эволюционирования» (Челябинск, 2007, 2008, 2011); Всероссийская научно-
практическая конференция молодых ученых (Нальчик, 2007); Региональная
научная конференция «Гендерные отношения в культуре народов Северного
Кавказа» (Махачкала, 2008); Всероссийская научно-практическая
конференция «Наука, Образование, Производство» (Грозный, 2008);
Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы
философии социально-гуманитарных наук» (Ростов-на-Дону, 2008);
Межрегиональная научно-практическая конференция «Диалог культур в изменяющейся России: исторический опыт региона и социокультурная реальность» (Ставрополь, 2008); Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы противодействия преступности в современных условиях» (Нальчик, 2008); Международная научно-практическая конференция «Наука и устойчивое развитие общества. Наследие В.И. Вернадского» (Тамбов, 2008); Международная научно-практическая конференция III Левитовские чтения «Проблема взаимодействия в психологии и социальной практике» (Москва, 2008); Всероссийская научно-практическая конференция «Толерантность в России: вопросы истории и ответы современности» (Волгоград, 2008); VII Midzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji «Naukova pzestrze Europy» (Przemyl, 2010, 2011); VII Международная научно-практическая конференция «Тенденции развития науки и образования» (Самара, 2015).
По теме диссертационного исследования опубликовано 80 научных работ, в том числе 5 монографий и 34 статьи в журналах, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации.
Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры философии
Чеченского государственного университета, кафедры философии и теологии
Белгородского государственного национального исследовательского
университета и рекомендована к защите.
Структура диссертационного исследования. Структура диссертации определена логикой исследования и состоит из введения, трех глав
включающих в себя семь параграфов, заключения и библиографического списка.
Культурно-цивилизационный контекст бытия поколений
К ученым-просветителям с полным правом можно отнести Ж. Кондорсе, посвятившего себя исследованиям социального прогресса. Являясь одним из ярких представителей эпохи Просвещения, Ж. Кондорсе связывал прогресс социума с развитием рационального мышления человека, в результате которого обеспечивается органический синтез добродетели, истины и счастья как его неотъемлемых прав.
Ж. Кондорсе выявил взаимосвязь материального производства с социальной и духовно-нравственной сферами. Непременным условием развития последней философ считал просвещение народа. Разум в сугубо научном и широком социокультурном контекстах понимался им как детерминирующая сила развития социума, аккумулированная в поколениях, что способствует возрастанию совокупного человеческого интеллекта. «Каждое поколение, – писал он, – располагает примерно тем же запасом умственной энергии, что и все прочие. Но с каждым последующим поколением разум совершенствуется. Во-первых, возрастает сумма знаний и умений, прежде всего, благодаря устранению предрассудков и усовершенствованию приемов познания. Во-вторых, разум научается мыслить все более точно и строго, облекая свои рассуждения в математическую форму. В-третьих, он становится более не зависимым от страстей, личных и групповых интересов. В-четвертых, разум расширяет сферу своего видения, сознает не только ближайшие, но и отдаленные последствия событий. В-пятых, в разуме усиливается моральная компонента: глубже осознается связь между личным и общественным интересами. В-шестых, все большее внимание уделяется социальному искусству, т.е. управлению обществом. В-седьмых, разум яснее осознает свои главные цели: достижение равенства, свободы, справедливости»3.
Заслуживающей исследовательского внимания, хотя и небесспорной, представляется концепция прогресса Ж. Кондорсе, подразумевающая дифференциацию прогресса на «быстрый» и «медленный». К первому типу прогресса ученый относил открытия в науках о природе, предназначенные для резкого увеличения скорости развития материальной культуры, а к медленному типу – совершенствование организационно-технического порядка трудовых процессов. Позитивным социальным достоянием семейных коллективов как структурных единиц поколений Ж. Кондорсе полагал взаимопомощь, безусловную эмпатию, справедливость, любовь, а также враждебность к иным семьям и к «анонимной» социальной общности в целом. В одной из последних обозначенных им десяти эпох развития человечества, Ж. Кондорсе в духе социальной утопии предрекал радикальную трансформацию дезинтегрированной духовно-нравственной сферы, что приведет, по его мнению, к установлению вечного социального порядка, основывающегося на принципах гуманизма, устанавливающих всеобщее доверие и дружбу между государствами, исключающих войны из социально-исторической практики, предполагающих справедливое распределение между субъектами (общностями) взаимодействия природных, материальных и научных ресурсов.
Вера в разум как универсальное средство прогресса человечества являлось, своего рода, визитной карточкой эпохи Просвещения, а поскольку в эту эпоху массовая неграмотность народа выступала как упрямый социологический факт, то с учетом данного обстоятельства разум становился инструментом приобщения народа к грамотности и, таким образом, придавал социальному прогрессу универсальный и всеобъемлющий характер. Отсюда стремление к фетишизации разума, наделении его статусом современной (модернистской) силы, призванной играть роль ключевого регулятора общественных процессов с неизбежным нивелированием роли и значения в этом деле веры в трансцендентную (божественную) силу. Однако, вердикт вынесенный историей применительно к тому, что последовало за эпохой Просвещения и характеризовало уже эпоху модерна, охватывающую жизнь примерно семи поколений (около 200 лет), означает, что надежды просветителей на построение единого гуманного мирового общества с единым хозяйственным механизмом и единой ценностно-нормативной системой, не оправдались, так и оставшись в рамках социальных проектов (задумок), но никак не социальных практик (конкретных дел). Не оправдался и прогноз Ж. Кондорсе относительно кумулятивного эффекта прогресса, заключавшегося в росте позитивных изменений от поколения к поколению.
Поколенческое смысловое поле сконцентрировано и в философии истории И. Гердера, в которой идеи просветителей подвергаются критике4. И. Гердер был одним из немногих мыслителей-органицистов, представившим историю человечества по аналогии с человеком, который последовательно проходит следующие основные этапы своего – молодость, зрелость, дряхлость. Сущностной основой закономерностей развития истории является ее цикличный и прогрессивный характер. Романтически-идеалистический подход И. Гердера к пониманию цели и предназначения человечества нашел отражение в его искренней, но социологически не обоснованной убежденности в движении мирового процесса к всеобщей гуманности. Он стал первым в ряду теоретиков унитарного национального государства, провозвестником «единой Германии». По сути, его теория государства носит антропо-социальный характер: «Природа воспитывает семьи, и, следовательно, самое естественное государство то, где живёт один народ с единым национальным характером»
Этноконфессиональный фактор межпоколенческой социокультурной динамики
В период с 2004 по 2006 гг. силами данного американо российского «консорциума» были проведены ознакомительные лекции в Литве, Канаде, Хорватии, Украине. С 2007 года при участии Е. Никонова проводятся бизнес тренинги «Теория поколений в управлении сотрудниками» и «Теория поколений в маркетинге и продажах». Поразительно то, что пользователями услуг данных американизированных поколениеведов были в разное время такие компании, как Российская железная дорога, Норильский никель, Бимм-Билль-Данн и др. В сферу деятельности компании Е. Шамис включались различного рода организационные структуры системы образования. Аналогичной деятельности посвящен проект «Социум как адаптационная система», руководимый В.Г. Савельевым. Основные направления деятельности данного проекта – технологии карьерного роста и социальное планирование.
Российский историк Л. Лурье, опираясь на теорию поколений К. Маннгейма, считает определяющим в формировании российской национальной элиты исключительно год рождения 71. Вполне убедительным представляется обоснование Л. Лурье качественного различия культурных детерминант социально-политического процесса в англосаксонском мире и в России. В первом случае важными для определения статусно-ролевой позиции элитарного субъекта являются некие предикативные означаемые – католик, белый, черный, мужчина, женщина; во втором – только год рождения. В этой связи можно предположить, что направленность социально-политического процесса на Западе и в США в большей мере определяется его коллективными и индивидуальными субъектами, а в восточно-славянском мире, наоборот, – социальный индивид относительно независим от своей статусно-ролевой позиции и, соответственно, имеет значительную зависимость от исторического процесса.
Именно поэтому Л. Лурье, ориентируясь на концептуальные схемы Н. Хоува и В. Штрауса, полагает, что российский исторический процесс определяется качественно однородными периодами, разделяемыми осевыми событиями – революция 1917 года, смерть И. Сталина, арест П. Ходорковского и тому подобное. Ретроспективно Л. Лурье определяет, что великие писатели родились в 1820-е годы, маршалы Великой Отечественной войны – в 1890-е годы, физики-ядерщики – в 1900-е годы. При этом отмечается, что сверстники маршалов – писатели А. Платонов и М. Зощенко были не столь удачны в социальной карьере.
Однако при рассмотрении следующих возрастных когорт поколений Л. Лурье противоречит сам себе. Так, им было справедливо указано на то, что родившиеся в тридцатые годы Н. Рыжков, Э. Шеварднадзе, Е. Примаков, М. Горбачев, Б. Ельцин и ряд других были так же успешны, как и их сверстники, блиставшие в сфере культуры, – О. Ефремов, Э. Рязанов, Л. Гайдай, В. Аксенов, И. Бродский, В. Высоцкий и другие. Примерно таким же образом Л. Лурье классифицирует последующие поколения – А. Навальный – 1976 г., С. Удальцов – 1977 г., И. Ургант – 1978 г., М. Алёхин – 1979 г. Успешными из данного поколения стали немногие, а в элиту не вошел никто. Будущее поколений, родившихся в 1980-е годы, не определенно. Их настоящее – отсутствие идеалов, участие в «Болотном процессе», карьерный рост не выше «офисного планктона» с перспективой эмиграции, не исключающей позорного возвращения. В данной связи имеет смысл указать на стихийный характер чередования поколений в истории России, при котором место и роль человека в обществе определяют высота, гребень «событийной волны», а не его личностные качества72.
Представляется актуальным перейти от критического анализа псевдопоколенческих мыслеформ к осмыслению цививилизационной действительности, субъектами преобразований которой, безусловно, могут выступать поколения. Такого рода социальную динамику крайне важно осмыслить и понять в контексте настоящего, если угодно, «осевого» исторического периода, тем более, что, рассмотренное выше американское поколенческое учение, для реализации этой цели не пригодно.
Здесь важно руководствоваться тем посылом, что гуманизация исторического процесса невозможна до тех пор, пока существует хотя бы один индивидуальный или коллективный субъект, желающий зла «ближним» и «дальним» своего поколения. Вне всякого сомнения, 1991 год является судьбоносным и знаковым для истории России. Псевдокапиталистическая «революция», осуществлённая Б. Ельциным под идейным руководством молодых либералов А. Чубайса, Е Гайдара, Б. Немцова, положила начало не только перерыву российской исторической постепенности, но и разрыву между старшим и младшим поколениями. При этом надо признать, что именно последнее оказалось в роли проигравшего. Когда коллективный субъект одного поколения успешно осуществляет развал другого коллективного субъекта, то невозможно говорить о гуманистической направленности мирового процесса.
Исторический парадокс заключается в том, что борьба против недостатков существующего социально-политического устройства, завершающаяся революционным взрывом и ввергающая страну в катастрофическое состояние, имеет лишь один позитивный, хотя и спорный момент – отказ от способов деятельности и мышления, характеризующих предыдущий исторический этап обеспечения социального порядка, потенциально создает более широкие перспективы для социальных субъектов, хотя актуально (на практике) это не всегда в полной мере реализуется
Ценностные детерминанты диалога поколений
Качественный уровень культуры межпоколенческой трансмиссии зависит от меры её регламентации и регулирования. Так, Х.Х. Боташева характерной особенностью современного молодого поколения в России справедливо считает её «паразитическую» социально профессиональную направленность125. Речь идет о преимущественной ориентации подрастающего поколения в экономической деятельности не на производство, а на то, что ассоциируется с распределением материальных благ и сферой услуг. Это тревожный социальный факт, сигнализирующий обществу о явном неблагополучии в образовательной деятельности, социально-этическом дисбалансе, чреватом негативными последствиями для социума. Согласно классификации М. Мид, стремительный скачок мирового сообщества в электронно-информационную эру «спровоцировал» конфигуративный способ взаимодействия детей и родителей, при котором знания последних являются малополезными для подрастающего поколения в силу их очевидного несоответствия требованиям радикально изменившейся социальной среды126. В данном отношении считаем необходимым отметить, что типология взаимодействия старших и младших поколений М. Мид, вполне релевантная в англосаксонском жизненном пространстве, не может быть целиком и полностью применена в иных локальных цивилизациях и этнокультурах, даже с учетом того, что указанный автор провела большую часть своей жизни в полевых исследованиях архаичных культур. Полагаем, что теоретическое заблуждение М. Мид состояло в недостаточно четкой дифференциации социально-этической и социально-профессиональной
Ход исторического процесса, приходящегося на рубеж XX-XXI вв., убедительно показал слабые места теории взаимодействия поколений данного автора. Такие страны, как Китай, Япония, Сингапур, Южная Корея удачно интегрировали в сознании межпоколенческих общностей традиционное духовно-нравственное наследие старшегох и практически всех предыдущих поколений с инновационными профессиональными знаниями молодого поколения. Подобная социально-культурная модель преемственности поколений является оптимальной в контексте универсальной общечеловеческой гуманистической ценностно-нормативной системы. Префигуративный тип взаимодействия поколений предполагает передачу социального опыта, в том числе и в текстовом, и вербальном форматах. Вполне понятно, что чрезмерная визуализация среды способна нарушить нормальный процесс трансляции социального опыта. Ущерб от засилья визуальных информационных продуктов заключается в нездоровой тяге подрастающего поколения к видеоиграм и откровенном презрении к текстовым информационным структурам. Попытку заменить тексты аудиокнигами пока нельзя назвать успешной. Постепенное «вымывание» из сознания молодежи традиционного духовно-нравственного наследия предков ведет к формированию поколения прагматичных циников, ориентированных исключительно на добывание и использование социо-техно-функциональной информации, способствующей личностному самовыражению, но зачастую провоцирующей на игнорирование правовых и моральных барьеров.
Независимо от уровня регламентации образовательной деятельности, всем локальным цивилизациям присущи определенные системы воспитания подрастающих поколений. Последние с необходимостью включают непосредственное социальное взаимодействие, направленные воспитательные действия родителей, а также структурированные системы воспитательных влияний в рамках системы образования. В данной связи подобно «ужасу», испытываемому старшим поколением перед «дикостью» младших, «отцы» вынуждены периодически радикально обновлять способы и методы образовательно-воспитательной деятельности. Именно поэтому системы образования практически всех стран мира пребывают в состоянии перманентного кризиса и вяло текущих реформ. О глобальном кризисе системы образования мира предупреждает, в частности, выдающийся методолог Ф. Кумбс: «Сейчас мы наблюдаем мировой кризис образования, правда, не столь явно выраженный, как продовольственный или военный кризис, но чреватый серьезными опасностями. В зависимости от условий, сложившихся в разных странах, кризис проявляется в разной форме, сильнее или слабее. Но его внутренние пружины в одинаковой мере проступают во всех странах – развитых и развивающихся, богатых и бедных, издавна славящихся своими учебными заведениями и с великим трудом создающих их сейчас»127. Как представляется, одной из основных причин негативных результатов многочисленных реформ образования является отсутствие солидных национальных методологических платформ образовательной деятельности.
Косвенным свидетельством в пользу цельности и непротиворечивости теоретико-методологических и практических составляющих национальных образовательных систем является уровень социально-экономического развития страны. Не является исключением из данного правила и Россия. Стремительные преобразования социально-экономического уклада, безусловно, требуют принципиально новой теоретической парадигмы образовательной деятельности. Типичным недостатком почти всех, особенно слаборазвитых стран мира, является несоответствие их методологических основ и организационных систем динамично меняющимся потребностям социально-экономического и социокультурного развития. В силу ряда причин образовательная деятельность обладает негативным зарядом консервативной инерционности, препятствующей динамичному развитию социального организма в целом.
Ценности постиндустриального мира в социокультурной мобильности современных российских поколений
Парадоксальность в том, что деструктивность, согласно Э. Фромму, не является определяющей сущностной силой человека, хотя девиантные стратегии жизни и соответствующие тактики социального поведения широко распространены в современном мире. Автор объясняет подобное состояние тем, что люди создали себе такие порядки социального взаимодействия, которые в полной мере не устраивают никого. Один из определяющих факторов всеобщей фрустрации, стимулирующей негативные способы социальной активности, – компактное проживание, а проще говоря, противоестественная скученность населения в огромных мегаполисах.
Общеизвестен феномен личного психологического пространства в межличностном общении, когда речь идет о дистанции, являющейся комфортной при общении людей. Однако, в огромных городах «шагреневая кожа» социального пространства съежилась до критически условных «двадцати сантиметров». Токио, Бразилиу, Мехико, Вашингтон, Пекин, Москва, будучи столицами крупных государств, концентрируют в себе как институты социального руководства, так и институты распределения ресурсов страны, включая и финансовые. С другой стороны, общеизвестным является факт зоопсихологии, состоящий в том, что среди диких животных, обитающих на территории, не обеспечивающей их пищей в достаточном количестве, неминуемо начинается конкуренция за жизненные ресурсы, заканчивающая гибелью слабых, а также резким сокращением численности популяции.
Следует отметить, что при рассмотрении темы зла и ее основной составляющей – агрессии, речь идет прежде всего о порядке социального взаимодействия, присущего англосаксонской локальной цивилизации. В связи с этим З. Фрейд и Э. Фромм находят глубинные психологические детерминанты для легитимизации так называемого личного интереса. Конечно, всем современным двенадцати локальным цивилизациям присуще стремление к ресурсам, необходимым для удовлетворения потребностей в жизнеобеспечении. Однако, только для западной цивилизации характерно превращение данного направления социальной активности в «превосходную» степень, когда так называемый личный интерес трансформируется в жестокую алчность. В связи с этим едва ли можно согласиться с утверждением Э. Фромма о том, что все это является сущностной характеристикой человеческой природы как таковой. Здесь, по сути, игнорируется тот бесспорный факт, что это моральное качество не присуще человеческим общностям иных локальных цивилизаций. Подобным же образом Э. Фромм, призывая на помощь своего учителя З. Фрейда, пытается легитимизировать войны и иного рода вооруженные конфликты, оправдывая их глубинами бессознательного.
Как представляется, Э. Фромм прав, говоря о необходимости диверсификации факторов, способствующих пробуждению агрессии у больших масс людей. Понятно, что мир, покоящийся на неустойчивом равновесии взаимного страха, по определению не может быть стабильным, доказательством чего служат локальные войны и иного рода вооруженные конфликты. Поэтому мир, воплощающий собой равновесие угроз должен трансформироваться в стабильный мировой социальный порядок, основанный на взаимном доверии между коллективными субъектами. Это предполагает также установление доверия между индивидуальными субъектами человеческих общностей, составляющими социальные «атомы» коллективных субъектов – ведущих игроков на международной арене. Э. Фромм убежден в том, что одним из сущностных свойств природы человека является потребность в возбуждении. В этой связи можно отметить, что для огромных масс «не хороших и не плохих людей» в локальных цивилизациях планеты характерно не то, что ассоциируется с потребностями в саморазвитии, самореализации, а то, что являет собой витальные потребности, воспроизводящие мещанский тип сознания. Именно для подобного рода людей, как правило, подверженным хроническим депрессиям (скука, хандра, тоска), необходимы сильные эмоции для того, чтобы получать удовольствие от встряски нервной системы – выведения её из стабильного состояния. Формы «социальной активности» обывателей можно разделить на активные и пассивные, позитивные и деструктивные.
К пассивным можно отнести так называемые «тихие» игры – «убийцы» свободного времени: карты, лото, домино, шахматы, нарды и т. п. К активным относятся экстремальные виды развлечений, будоражащие адреналин в крови: рокеры, байкеры, футбольные фанаты, охотники, наркоманы, сексоманы, пироманы, гастроманы, заурядные пьяницы и т. п. Обыватель нуждается в возбуждении и достигает его всеми доступными средствами. Определенная часть конфликтных семей не распадается только потому, что перманентные скандалы, взаимные оскорбления удовлетворяют извращенную потребность супругов в возбуждении.
Выше изложенное можно считать своего рода типичными личностными профилями, создающими социально-психологические предпосылки и благоприятные условия для агрессивной активности. При этом, агрессия может быть направлена как вовне, так и на самого себя. Во втором случае – это мазохистские забавы людей, которые во имя инстинктивного возбуждения позволяют подвергать себя моральным издевательствам. В крайних случаях радикальные экстремалы играют в русскую рулетку, либо добровольно принимают участие в боевых действиях, сознательно подвергая свою жизнь смертельной опасности.