Содержание к диссертации
Введение
2 Литературный обзор 8
2.1. Принципы работы газовых сенсоров резистивного типа 8
2.1.1. Механизм формирования сенсорной чувствительности полупроводниковых оксидов 8
2.1.2. Применение фотоактивации при детектировании газов сенсорами на основе полупроводниковых оксидов 13
2.1.3. Выбор материалов для газовых сенсоров 15
2.2. Физико-химические характеристики полупроводниковых оксидов 18
2.2.1. Диаграмма состояния 18
2.2.2. Кристаллическая структура 20
2.2.3. Оптические свойства 23
2.2.4. Зонная структура 24
2.2.5. Электропроводность ZnO, SnO2, In2O3 26
2.2.6. Фотопроводимость 27
2.3. Сенсибилизация оксидов металлов полупроводниковыми квантовыми точками 33
2.3.1. Общие сведения о сенсибилизации полупроводников 33
2.3.2. Полупроводниковые квантовые точки 34
2.3.3. Механизмы передачи фотовозбуждения 39
2.3.4. Фотопроводимость полупроводниковых оксидов, сенсибилизированных полупроводниковыми квантовыми точками 47
2.4. Выводы по литературному обзору 52
3 Экспериментальная часть 54
3.1. Синтез материалов 54
3.1.1. Нанокристаллические оксиды металлов 54
3.1.2. Полупроводниковые квантовые точки CdSe 55
3.1.3. Нанокомпозиты MOx/QD CdSe (MOx=ZnO, SnO2, In2O3) 56
3.2. Методы исследования 57
3.2.1. Рентгеновская дифракция 57
3.2.2. Низкотемпературная адсорбция азота 59
3.2.3. Спектроскопия поглощения в видимом и УФ диапазоне 59
3.2.4. Спектроскопия поглощения в ИК диапазоне 60
3.2.5. Рентгенофлуоресцентный анализ 60
3.2.6. Масс-спектрометрия с индуктивно-связанной плазмой 60
3.2.7. Электронная микроскопия 61
3.2.8. Термический анализ 62
3.2.9. Исследование фотопроводимости 62
3.2.10. Исследование сенсорных свойств 62
4 Результатыиихобсуждение 66
4.1. Физико-химические параметры синтезированных материалов 66
4.1.1. Нанокристаллические оксиды металлов 66
4.1.2. Полупроводниковые квантовые точки CdSe 71
4.1.3. Нанокомпозиты MOx/QD CdSe (MOx=ZnO, SnO2, In2O3) 74
4.2. Влияние квантовых точек CdSe на фотопроводимость нанокристаллических оксидов ZnO, SnO2, In2O3 93
4.2.1. Фотопроводимость при стационарном освещении 93
4.2.2. Спектральная зависимость фотопроводимости 98
4.3. Влияние КТ CdSe на взаимодействие нанокристаллических оксидов ZnO, SnO2, In2O3 с газовой фазой 104
4.3.1. Взаимодействие сенсибилизированных оксидов металлов с O2 105
4.3.2. Взаимодействие сенсибилизированных оксидов металлов с NO2 109
4.3.3. Взаимодействие сенсибилизированных оксидов металлов с CO 1 5 Заключение 128
6 Выводы
- Применение фотоактивации при детектировании газов сенсорами на основе полупроводниковых оксидов
- Фотопроводимость полупроводниковых оксидов, сенсибилизированных полупроводниковыми квантовыми точками
- Нанокомпозиты MOx/QD CdSe (MOx=ZnO, SnO2, In2O3)
- Влияние КТ CdSe на взаимодействие нанокристаллических оксидов ZnO, SnO2, In2O3 с газовой фазой
Применение фотоактивации при детектировании газов сенсорами на основе полупроводниковых оксидов
Таким образом, откликом полупроводника n-типа на газ-восстановитель является увеличение проводимости. Следует отметить, что активация окисления газов-восстановителей на поверхности полупроводниковых оксидов требует нагрева чувствительного металлоксид-ного слоя до температуры 200-400С. Некоторые каталитические добавки, нанесённые на поверхность оксидных материалов, могут избирательно снижать температуру окисления определённых газов, тем самым повышая селективность сенсора [9; 10]. При удалении из атмосферы газа-восстановителя количество хемосорбированного кислорода на поверхности полупроводникового оксида самопроизвольно восстанавливается до значения, определяющего базовое сопротивление сенсора.
При детектировании газов-окислителей имеет место другой механизм. Взаимодействие газов-окислителей с поверхностью полупроводниковых оксидов происходит аналогичным образом, как и с кислородом, т. е. с захватом электронов проводимости: NC ads) + е s s N02 (ads) (2.12)
Однако адсорбционное равновесие в большей степени смещено в сторону образования хемо-сорбированной формы. В результате, откликом полупроводника n-типа на газ-окислитель является снижение проводимости по сравнению с базовой проводимостью в воздухе. Следует отметить, что существенное снижение проводимости может быть достигнуто только на таких полупроводниках, кристаллические зёрна которых не находятся в состоянии полного обеднения носителями заряда, а имеют некоторый «запас» электронов проводимости.
Хемосорбция молекул газов-окислителей, вообще говоря, не требует нагрева для активации и протекает легко и при комнатной температуре. Однако обратный процесс — десорбция, ответственный за восстановление сопротивления сенсора к базовому значению, при комнатной температуре протекает очень медленно. Это обусловлено достаточно прочной связью, которую образуют хемосорбированные молекулы с поверхностью сенсора. Процесс десорбции ускоряется при нагреве, поскольку при термическом возбуждении в валентной зоне полупроводникового оксида образуется дополнительное число дырок, способных к рекомбинации с хемосорбированными молекулами газов окислителей, например: N02 (ads) + h+ s s N02(ads) (2.13) В результате этого процесса образуется физически адсорбированная молекула NO2, которая в дальнейшем может легко быть удалена с поверхности [11]. Таблица 2.1 Энергии сродства к электрону для некоторых молекул [12]. Таким образом, при детектировании как газов-окислителей, так и газов-восстановителей, для обеспечения обратимой работы сенсора необходим нагрев чувствительного слоя, хотя механизм возникновения сенсорного сигнала принципиально различается для этих двух групп газов. При этом универсальными функциями нагрева являются активация реакций на поверхности сенсора и десорбция продуктов этих реакций. Другая важная функция нагрева затрагивает техническую сторону детектирования газов металлоксидными газовыми сенсорами. Сопротивление таких нанокристаллических оксидов как SnO2, ZnO,WO3 на воздухе при комнатной температуре может иметь значение порядка 1–10 ГОм. Измерение сопротивления такого порядка связано необходимостью использования дорогих и громоздких приборов и происходит с высокой погрешностью. Нагрев же позволяет снизить сопротивление чувствительного слоя до значений, удобных для измерения. Изменение сопротивления сенсора при нагреве на воздухе складывается из различных факторов: термического возбуждения электронов в зону проводимости оксида металла и смещения адсорбционного равновесия, приводящее к изменению количества и преобладающей формы хемосорбированного кислорода.
Необходимость использования нагрева для работы газовых сенсоров резистивного типа влечёт за собой увеличенное энергопотребление. В первую очередь, это накладывает ограничение на использование сенсоров такого типа в автономных устройствах. Поэтому многие современные исследования направлены на создание сенсоров, энергопотребление которых минимизировано. Одним из методов решения проблемы является уменьшение физического размера чувствительного элемента сенсора. Другим, принципиально отличающимся подходом, является разработка материалов для газовых сенсоров, позволяющих детектировать газы без нагрева, т. е. при температуре вблизи комнатной. Перспективным методом снижения рабочей температуры сенсора представляется замена нагрева световым облучением [13]. Для фотоактивации обычно использовали ультра-фиолетовое излучение, энергии квантов которого достаточно для возбуждения межзонных переходов в широкозонных оксидах металлов [2; 14; 15]. Однако в ряде случаев наблюдалась активация сенсорного отклика и под действием излучения видимого диапазона [16—19], что само по себе является интересным фактом, поскольку длина волны излучения лежит в этом случае вне области поглощения широкозонных оксидов. Сообщается об фотоактивации сенсорного отклика как к газам-окислителям [2; 15], так к газам-восстановителям [14; 18—20].
Если при использовании газовых сенсоров с термической активацией рассматривают зависимость проводимости от состава газовой фазы, то при использовании фотоактивации можно сказать, что рассматривается зависимость фотопроводимости от состава газовой фазы. Обсудим в связи с этим основные вопросы, касающиеся фотопроводимости нанокри-сталлических оксидов металлов.
Под фотопроводимостью полупроводников понимают изменение их проводимости под действием электромагнитного излучения. Одной из основных причин увеличения проводимости полупроводников n-типа является внутренний фотоэффект, вследствие которого происходит возбуждение электронов из валентной зоны и с примесных уровней в зону проводимости. Возрастание концентрации носителей заряда An ведёт к увеличению проводимости материала: Ас = еАпц (2.14) Здесь о — удельная проводимость, п — концентрация электронов в полупроводнике и ц — их подвижность. При рассмотрении фотоэлектрических явлений в большинстве случаев полагают, что подвижность носителей заряда не изменяется [21].
Между спектральной зависимостью проводимости полупроводника и спектрами его оптического поглощения обычно наблюдается корреляция, которая отражает причинно-следственную связь между процессами поглощения света и возникновением дополнительного числа неравновесных носителей заряда.
Существенное влияние на характер изменения фотопроводимости полупроводников и её величину оказывает атмосфера, в которой проводятся измерения. Это влияние может быть обусловлено несколькими причинами. Одной из возможных причин является прямая фотоионизация хемосорбированных молекул [22, с. 378]. В результате этого процесса захва-ченный молекулой электрон возбуждается в зону проводимости полупроводника, а сама хемосорбированная молекула переходит в нейтральную, физически адсорбированную форму:
Фотопроводимость полупроводниковых оксидов, сенсибилизированных полупроводниковыми квантовыми точками
Зонная структура ZnO подвергалась интенсивному исследованию как теоретическими, так и экспериментальными методами [57]. Расчёты, проведённые в приближении локальной плотности (local density approximation, LDA) и обобщенного градиента (general gradient approximation, GGA), а также методом функционала плотности (density functional theory, DFT) дают малое (в сравнении с экспериментальным) значение фундаментальной ширины запрещённой зоны, порядка 0.7–0.9 эВ. По-видимому, это связано с недостаточным учётом отталкивания между 3d–орбиталями цинка и уровнями зоны проводимости, что приводит к значительной гибридизации Zn3d и O 2p орбиталей [37]. Лучшее согласие с экспериментом имеют расчёты, проведённые методом псевдопотенциала с поправкой на самовзаимодействие (self-interaction corrected pseudupotential, SIC-PP) [58]. Из полученных данных следует, что в Г-точке зоны Бриллюэна находится минимум зоны проводимости и максимум валентной зоны (рисунок 2.12), что делает возможным прямые электронные переходы. При этом максимум валентной зоны ZnO образован преимущественно из O2p орбиталей, а состояния Zn3d лежат примерно на 8.9 эВ глубже края валентной зоны. Рис. 2.12 Зонная структура ZnO [58]
Зонная структура SnO2 со структурой рутила показана на рисунке 2.13. Расчёт зонной структуры проводили методом псевдопотенциала плоских волн [59; 60]. Согласно этим расчётам, зона проводимости имеет минимум в центре зоны Бриллюэна и ширина запрещённой зоны для прямых переходов составляет 3.66 эВ. Этот минимум сформирован, главным образом, из Sn5s орбиталей. Других минимумов зоны проводимости, существование которых могло бы приводить к непрямым переходам, в зонной структуре не обнаружено.
Край валентной зоны SnO2 имеет практически одинаковую энергию во всех точках зоны Бриллюэна. Валентная зона образована преимущественно из O2p состояний, смешанных с s- и p-состояниями олова. Ионность связи в SnO2 составляет примерно 60%. Состояния O2s и Sn4d лежат по энергии ниже края валентной зоны на 16 эВ и не вносят существенного вклада в образование связей.
Зонная структура In2O3 показана на рисунке 2.14. Зона проводимости имеет главный минимум в Г-точке зоны Бриллюэна. Валентная зона не имеет выраженных максимумов и во всех точках зоны Бриллюэна характеризуется близкими значениями энергии. В силу этого наиболее вероятными являются прямые оптические переходы. Фундаментальная ширина запрещённой зоны в Г-точке составляет 2.9 эВ. Рис. 2.13 Зонная структура SnO2 [59]
Оксид цинка является полупроводником n-типа [46]. Наиболее высокая концентрация и подвижность носителей заряда при комнатной температуре в монокристаллах ZnO составили 61016 см-3 и 205 см2В-1с-1, соответственно.
Электропроводность монокристаллов, синтезированных в работе [47], зависела от условий роста. Были получены образцы, проявляющие свойства диэлектриков и полупроводников n-типа с концентрацией носителей заряда 31017 - 21018 см-3 и подвижностью 125 - 200 см2В-1с-1.
Оксид индия характеризуется высокой электропроводностью, которая наблюдается как для моно-, так и для поликристаллических образцов. Высокая проводимость обусловлена большой концентрацией носителей заряда, образующихся вследствие разупорядочения кристаллической решётки по уравнению (2.22). Для монокристаллических образцов n-типа проводимости, исследованных в работе [61], были получены значения порядка 5-50 Ом-1 см-1 при комнатной температуре на воздухе. В этой же работе была исследована температурная зависимость проводимости в широком интервале температур, которая ведёт себя нетипичным для полупроводников образом: в интервале от -183C проводимость увеличивается, достигает максимума при -110C и в дальнейшем с ростом температуры уменьшается. Падение проводимости наблюдается до температуры примерно 1000C, после чего следует резкий экспоненциальный рост, характеризующийся энергией активации порядка 1.55 эВ.
Спектральная зависимость фотопроводимости монокристаллов ZnO при температуре 300 и 78 K была исследована в работе [62]. Начало возрастания фотопроводимости было отмечено при энергии фотонов возбуждающего излучения 3.1 эВ, а при 3.3 эВ фотопроводимость достигала максимального значения и не снижалась при увеличении энергии фотонов до 3.8 эВ. Таким образом, край возрастания фотопроводимости совпадает с краем поглощения ZnO. В диапазоне 3.1–0.31 эВ при комнатной температуре проводимость монокристаллов не изменялась, однако при 78 К слабое возрастание фотопроводимости было отмечено при 1.2 и 0.4 эВ.
В работе [23] представлены спектры фотопроводимости поликристаллических плёнок ZnO, полученные при комнатной температуре в вакууме и в кислороде. В обоих случаях фотопроводимость плёнок начинает возрастать с 600 нм, а резкий рост в коротковолновой области наблюдается примерно с 450 нм. Спектры фотопроводимости имеют подобную форму, однако в кислороде изменение проводимости было в 2 раза выше по абсолютному значению, чем в вакууме. В данной работе возникновение фотопроводимости в длинноволновой области объясняется ионизацией хемосорбированных молекул O-2 излучением, в результате чего электроны с локальных уровней, соответствующих этим адсорбированным молекулам, напрямую возбуждаются в зону проводимости ZnO.
В работе [63] получена спектральная зависимость фотопроводимости индивидуальных нанопроволок ZnO (рисунок 2.15). Плавное возрастание фотопроводимости начинается примерно с 650 нм, а резкий скачок фотопроводимости происходит вблизи 400 нм, что соответствует краю поглощения ZnO. В данной работе также был исследован эффект атмосферы на фотопроводимость ZnO. Вид кривых нарастания фотопроводимости, полученных при комнатной температуре в вакууме и на воздухе (рисунок 2.16) имеет принципиальное различие. На воздухе фотопроводимость достаточно быстро приходит к стационарному состоянию, обусловленному равенством скоростей адсорбции и десорбции кислорода с поверхности (уравнения 2.4 и 2.17). В вакууме при этом наблюдается непрерывное возрастание фотопроводимости, которая не выходит на постоянное значение даже в течение нескольких дней облучения. Значительный и непрекращающийся рост фотопроводимости в вакууме, по мнению авторов данной работы, может быть связан не только с непрерывной фотодесорбцией кислорода с поверхности, но также и с фоторазложением ZnO, которое может приводить к образованию дополнительного числа кислородных вакансий, являющихся донорами. Исследование облучённых в течение длительного времени образцов методом РФЭС показало незначительное (около 0.3 эВ) смещение линии Zn2p3/2 в сторону меньших энергий относительно необлучённого образца, что может подтверждать предположение о фотолизе.
Аналогичную приведённой на рисунке 2.15 картину спада и нарастания фотопроводимости на воздухе и в вакууме наблюдали для монокристаллов [62] и поликристаллических плёнок ZnO [64]. Авторами [64] также исследована скорость спада фотопроводимости в атмосфере различных газов — воздуха, кислорода, водорода и азота. Максимальная скорость спада фотопроводимости наблюдалась в атмосфере чистого кислорода, а в азоте фотопроводимость вела себя практически так же, как и в вакууме.
Нанокомпозиты MOx/QD CdSe (MOx=ZnO, SnO2, In2O3)
Квантовые точки обладают огромным вкладом поверхностной энергии в суммарную энергию кристалла, и в связи с этим могут быть стабилизированы только в жесткой матрице (или на подложке), либо с применением веществ, молекулы которых способны избирательно связываться с поверхностью квантовых точек и предотвращать их агрегацию за счёт стери-ческих затруднений или электростатического отталкивания.
Можно выделить два принципиально различных способа сенсибилизации оксидов металлов квантовыми точками. Согласно первому способу образование полупроводниковых квантовых точек происходит непосредственно на поверхности полупроводникового оксида, во втором способе квантовые точки синтезируют и выделяют в отдельном химическом процессе, затем иммобилизуют на поверхности кристаллитов оксида металла.
Рассмотрим основные методики, позволяющие получать квантовые точки непосредственно на поверхности металлоксидной матрицы. В первом методе, известном как SILAR [85] (Succesive ionic layer adsorption and reaction), подложку из оксида металла погружают попеременно в раствор, содержащие источник ионов металла и в раствор, содержащий источник халькогенид-ионов. Между погружениями подложку промывают дистиллированной водой, с тем, чтобы убрать избыток прекурсоров с поверхности и оставить монослой адсорбированных ионов. Таким образом, реакция образования халькогенида металла происходит в слое адсорбированных ионов и после нескольких циклов погружений на поверхности оксида металла возникают островковые плоские частицы размером в несколько нанометров [86; 87]. В другом методе, CBD (Chemical bath deposition), источник ионов металла и халькогенид-ионов находятся в одном растворе, в который также помещают подложку из оксида металла. В процессе выделения халькогенида металла в виде осадка, часть его осаждается на поверхности металлоксидной подложки в виде наноразмерных частиц [88]. В качестве источника ионов металлов используют их растворимые соли, в качестве источника халькогенид-ионов — Na2S, (NH CS, Na2SeSC 3, (NH CSe. Хотя сенсибилизация оксидов металлов квантовыми точками in situ способна значительно упростить синтетическую работу за счёт отсутствия стадий выделения и очистки нанокристаллов, полученные в этом процессе нанокристаллы обладают, как правило, очень широким распределением по размерам, в связи с чем контролировать их оптические свойства затруднительно. Преимуществом данных методов является то, что образующиеся квантовые точки находятся в тесном контакте с металлоксидной матрицей, что обеспечивает условия для эффективной инжекции электронов.
Распространённым методом получения полупроводниковых квантовых точек является высокотемпературный коллоидный синтез в органическом неполярном растворителе. В качестве источника ионов металлов в данном случае используют соли высших карбоновых кислот, в качестве источника халькогенов — TOPX (TOP = три-н-октилфосфин, X = S, Se, Te), а также SeO2, элементарные S и Se. В реакционной среде присутствует избыточное количество стабилизатора (высшие карбоновые кислоты, амины или тиолы), который, связываясь с поверхностью возникающих нанокристаллов, контролирует их рост и препятствуют агрегации за счёт стерического отталкивания (рисунок 2.24). Особенностями данного метода является возможность получать квантовые точки с хорошей кристаллической структурой (за счёт высокой температуры синтеза, порядка 200-350С), а также с узким распределением по размерам (в некоторых случаях дисперсия составляет менее 5%).
Стабильные золи КТ в полярной среде могут быть получены с использованием в качестве стабилизаторов бифункциональных молекул, в которых одна функциональная группа обеспечивает связь молекулы с наночастицей, а вторая способна к ионизации в жидкой фазе. В результате ионизации функциональных групп наночастицы приобретают одноимённый электрический заряд и стабилизируются за счёт электростатического отталкивания (рисунок 2.25). Примером может служить стабилизация КТ CdSe в щелочной водной среде с помощью 2-меркаптопропионовой кислоты (MPA). В данном случае связывание молекулы MPA с поверхностью КТ происходит преимущественно за счёт -HS группы, а карбоксильные группы в щелочной среде подвергаются ионизации:
Сенсибилизация оксидов металлов предварительно синтезированными квантовыми точками может проводиться также различными методами. В методе направленной адсорбции (Direct adsorption), металлоксидную матрицу погружают в золь квантовых точек и выдер-живают в течение некоторого времени. При этом происходит адсорбция квантовых точек на поверхности оксида металла. Кинетика этого процесса была исследована в работе [90]. На поверхности металла происходит параллельно два процесса — образование субмонослоя квантовых точек, кинетика которого описывается уравнением Ленгмюра псевдопервого порядка и образование агрегатов квантовых точек. Также возможна «пришивка» квантовых точек к поверхности оксида металла с помо-щью бифункциональных молекул (линкеров), одна функциональная группа которых имеет выраженное сродство к материалу квантовой точки, другая — к поверхности оксида металла. Такой молекулой-линкером может являться рассмотренная ранее 2-меркаптопропионовая кислота. Обработка поверхности оксида металла раствором MPA при определённых условиях приводит к образованию химической связи между карбоксильными группами молекул MPA и поверхностью оксида металла. Последующая обработка этой поверхности золем квантовых точек приводит к связыванию квантовых точек с молекулами-линкерами путём взаимодействия с HS-группой. При использовании данного метода сенсибилизации удаётся достичь более прочной связи квантовых точек с поверхностью и большей поверхностной их концентрации, по сравнению с методом направленной адсорбции [90].
Основным механизмом передачи фотовозбуждения от квантовых точек к оксиду металла, как и в случае сенсибилизации красителями, является инжекция (перенос) носителей заряда. С термодинамической точки зрения возможность инжекции носителей заряда обеспечивается понижением свободной энергии системы в результате этого процесса. В первом приближении можно считать, что условием для инжекции электронов из квантовой точки в оксид металла является положение уровня lS(e) выше дна зоны проводимости (рисунок 2.26). Этот случай наблюдается при сенсибилизации таких оксидов как TiO2, SnO2, ZnO, квантовыми точками AIVBVI, AmBv и др. Перенос электронов в противоположном направлении — от оксида металла в фотовозбуждённую КТ возможен при положении уровня 15 3/2 (h) ниже дна зоны проводимости (рисунок 2.27), что также можно рассматривать как инжекцию дырок из фотовозбуждённой КТ в валентную зону оксида металла. Этот случай менее распространён, и наблюдается, например, при сенсибилизации NiO квантовыми точками CdSe [91]. Таким образом, преимущественное направление фотоиндуцированного переноса электронов между оксидом металла и квантовой точкой определяется взаимным расположением их электронных уровней.
Следует учитывать, что после фотовозбуждения квантовой точки помимо инжекции носителей заряда возможно протекание других процессов, например излучательной рекомбинации (люминесценции) и безызлучательной рекомбинации, при которой энергия фотовозбуждения переходит в тепловую. Каждый из протекающих процессов можно характеризо-вать константой скорости к, которая равна числу соответствующих актов, происходящих за одну секунду. Соответственно, величина г = 1/к даёт среднее время, за которое происходит один акт. Вероятность отдельного процесса можно выразить как отношение его константы скорости к сумме констант скоростей всех протекающих процессов.
Влияние КТ CdSe на взаимодействие нанокристаллических оксидов ZnO, SnO2, In2O3 с газовой фазой
Влияние типа золя на содержание КТ CdSe в нанокомпозитах Из таблицы 4.3 видно, что для одной и той же матрицы использование водного золя квантовых точек приводит к меньшему содержанию CdSe в нанокомпозитах. Причины этого могут быть различны. По-видимому следует учитывать, что в щелочной водной среде поверхность частиц оксидов металлов и квантовых точек CdSe приобретает электрический заряд. Литературные данные о величинах pH, отвечающим изоэлектрическим точкам оксидов металлов, сильно разнятся — в зависимости от метода их синтеза. Для ZnO, SnO2 и In2Oз можно привести диапазоны 7.5-9.8, 4.2-6.6 и 9.0-9.2, соответственно [112], для наночастиц этих оксидов металлов в работе [113] приведены значения 9.6, 4.0 и 9.2. Таким образом, в 0.05 %-ном водном растворе NaOH (pH=12) поверхность всех трёх оксидов металлов должна приобретать отрицательный заряд. Квантовые точки в щелочном водном растворе также имеют отрицательный электрический заряд за счёт ионизации карбоксильных групп молекул MPA (уравнение 2.32). Взаимное электростатическое отталкивание между частицами MOх и отрицательно заряженными КТ CdSe может затруднять процесс адсорбции.
Влияние типа матрицы на содержание КТ CdSe в нанокомпозитах Если рассмотреть массовое содержание селенида кадмия в нанокомпозитах, полученных с использованием золя КТ CdSe, стабилизированных олеиновой кислотой, можно видеть, что в ряду In2O3— ZnO—SnO2 массовая доля CdSe убывает. Поверхностная концентрация квантовых точек убывает при этом немонотонно: для нанокомпозита SnO2/QD_CdSe(ole) она практически на два порядка меньше, чем для ZnO/QD_CdSe(ole) и In2O3/QD_CdSe(ole) (таблица 4.3). По-видимому, такое различие в количестве адсорбируемых квантовых точек обусловлено различными химическими свойствами поверхности оксидов металлов.
Одна из гипотез состоит в том, что поверхностная концентрация квантовых точек связана с эффективностью смачивания золем поверхности оксидов металлов. Смачивание неполярной фазой (гексан) может быть затруднено вследствие присутствия на поверхности оксида металла адсорбированных молекул воды и гидроксильных групп. Действительно, в ИК спектрах нанокристаллических оксидов обнаруживаются моды, которые можно отнести к колебаниям H2O и OH-групп на поверхности (рисунок 4.12). Также на представленных спектрах в диапазоне 300-1000 см-1 проявляются решёточные моды, а для In2O3 при 1385см-1— мода, которая может быть отнесена к NOз -группе или -NO2 группам на поверхности оксида. Очевидно, присутствие этих групп обусловлено типом прекурсора (нитрат индия, см. подраздел 3.1.1.3.), который не претерпел полного разложения при 300С.
Дополнительная информация о составе гидратно-гидроксильного слоя на поверхности получена методом ТГА с идентификацией газообразных продуктов (рисунок 4.13). Для всех трёх образцов в области температур 120-160С обнаруживается максимум по ионному току (массовое число 18). При этом для SnO2 отчётливо проявляется ещё один максимум — при 400С. Для ZnO и In2Oз в этой температурной области также можно наблюдать два пика слабой интенсивности при 470 и 395С соответственно. Можно предположить, что максимум в низкотемпературной области (120-160С) отвечает процессу десорбции недиссоциирован-ных молекул воды, в то время как при большей температуре потеря массы определяется отщеплением с поверхности оксидов гидроксильных групп: где M — атом металла (Sn, Zn или In). Тогда, согласно приведенным графикам, наибольшее содержание гидроксильных групп на поверхности характерно для нанокристаллического SnO2. Это предположение также подтверждается данными о высокой протонной проводимости нанокристаллических образцов SnO2 [114]. В таком случае гипотеза о том, что невысокая концентрация КТ CdSe на поверхности SnO2 является следствием её плохой смачиваемости гексановым золем находит своё подтверждение. Однако в рамках такого подхода не удаётся объяснить, почему на поверхности In2O3 достигается большая концентрация КТ CdSe, чем на поверхности ZnO.
Нанокомпозит ZnO/QD_CdSe(ole) На микрофотографиях можно видеть, что кри-сталлиты ZnO имеют размеры в диапазоне 10-40 нм и форму, близкую к сферической. Кристаллиты, как правило, объединены в агрегаты, хотя на изображениях заметны и инди-видуальные зёрна ZnO, или небольшие агрегаты из нескольких таких зерён. Распределение квантовых точек по поверхности ZnO имеет неравномерный характер, можно различить индивидуальные квантовые точки размерами 2-5 нм (рисунок 4.14), однако в области меж-зёренных границ наблюдается тенденция к их агрегации (рисунок 4.15). На карте с большим масштабом ясно прослеживаются участки скопления селена (рисунок 4.16), которые можно соотнести с расположением квантовых точек на поверхности. В то же время распределение кадмия на карте не имеет выраженных максимумов. Также стоит отметить, что по всей поверхности образца наблюдается сигнал от углерода. На рисунке 4.17 показано изображение отдельной КТ CdSe, дополненное картой распределения элементов.
Нанокомпозит ZnO/QD_CdSe(MPA) По сравнению с образцом ZnO/QD_CdSe(ole), на микрофотографиях нанокомпозита ZnO/QD_CdSe(MPA) индивидуальные КТ CdSe встречаются гораздо реже (рисунки 4.18 и 4.19). В некоторых случаях вместо частиц обнаруживаются «островки» на поверхности ZnO (рисунок 4.20). На картах элементов можно наблюдать равномерное распределение кадмия и селена по поверхности ZnO, без выраженных максимумов, которые можно было бы отнести к квантовым точкам или их агрегатам (рисунок 4.21).
Нанокомпозит Iri203/QD_CdSe(ole) На изображениях, полученных методом HAADF-STEM квантовые точки CdSe малозаметны, однако о нахождении КТ CdSe на поверхности In2Oз можно судить по карте распределения элементов. На карте обнаруживаются участки размером 15-30 нм, в которых сосредоточены атомы селена (рисунок 4.22). Это свиде-тельствует о довольно высокой степени агломерации КТ. При более высоком увеличении становятся заметны агломераты и меньшего размера - до 10 нм (рисунок 4.23). Также следует отметить, что кадмий распределен по всей поверхности In2Oз. Это может быть следствием как близости атомных номеров In и Cd, в результате чего рентгеновские эмиссионные спектры этих элементов перекрываются, так и присутствием на поверхности прекурсора кадмия.
Нанокомпозит In203/QD_CdSe(MPA) Также как и для образца In2O3/QD_CdSe(ole), на изображениях, полученных методом HAADF-STEM квантовые точки CdSe трудноразли-чимы. Об их расположении на поверхности In2Oз приходится судить на основании карты распределения селена. КТ CdSe в значительной степени агломерированы и образуют скопления размерами 20-100 нм, нахождение которых на поверхности очень неравномерно (рисунок 4.24). При более высоком увеличении подобная картина сохраняется (рисунок 4.25). На рисунке 4.26 показано изображение отдельного агломерата, размеры которого составляют примерно 10 нм.
Нанокомпозит Sn02/QD_CdSe(ole) На изображениях, полученных методом TEM видно, что размер кристаллитов SnO2 составляет 1-5 нм (рисунок 4.4). При этом размер агломератов SnO2 составляет до нескольких микрометров. КТ CdSe на поверхности этих агломератов обнаруживаются достаточно редко. На рисунке 4.27 выделена область размерами порядка 100 х 100 нм, которая соответствует скоплению КТ CdSe на поверхности SnO2. На микрофотографии эта область отличается контрастом от SnO2, а на карте распределения элементов также обнаруживается сигнал от селена и кадмия. При более высоком увеличении становится возможным различить отдельные квантовые точки на поверхности SnO2, в основном по карте распределения элементов (рисунок 4.28).
Данные, полученные методом электронной микроскопии, подтверждают гипотезу, согласно которой избыточное содержание кадмия в образцах возникает в результате присутствия на поверхности оксидов металлов непрореагировавшего прекурсора — олеата кадмия. Во-первых, распределение кадмия по поверхности охватывает большие площади, чем области скопления селена. Во-вторых, на картах распределения элементов отмечается равномерный сигнал от углерода, присутствие которого может быть обусловлено остатками олеиновой кислоты в составе олеата кадмия.