Введение к работе
Тема исследования и ее актуальность. Характер и направление контактов Египта с его африканскими соседями недостаточно полно раскрыты в существующей литературе.
Долгое время основным соперником Египта в Африке было царство, сформировавшееся на юге, за третьим нильским порогом, позже получившее название Куш. Однако, вдоль Нила, в оазисах западной пустыни и в вади восточной лежало много других земель (вождеств), которые образовывали сложную структуру содружества, взаимоотношения между ними носили то мирный, то военный характер.
Во времена Раннего царства интересы египетских фараонов были сконцентрированы на Дельте и западных оазисах. Набеги на эти земли вынудили вождей ливийских племен платить дань Египту. Египтянам часто приходилось сталкиваться с племенами ааму и нехсиу, жившими к югу и востоку от Египта, причем последние уже с тех времен продемонстрировали высокую военную организацию. Уже давно познакомившись с выгодами южной торговли, египтяне, с одной стороны, пытались обогнуть зону повышенной опасности как по Красному морю с выходом к Пунту, так и по череде западных оазисов с выходом к Дарфуру, а с другой стороны, установили дипломатические отношения с землями Нижней Нубии (Вават, Сачу, Ирчет) и некоторыми ливийскими (Иам), используя их как посредников в торговле с югом.
В конце Древнего царства египтяне, согласно союзническим обязательствам, отражали набеги на дружественные им земли Ливии со стороны еще одной группы ливийских народов - чемеху. Сложная ситуация, существовавшая на юге - вожди нехсиу вплотную подошли
к границам Египта - не позволила египтянам удержать в руках оазисы западной пустыни, результатом чего явился раскол Иама: в одном из западных оазисов обосновались вожди чемеху.
Со времени Среднего царства фараоны перешли к целенаправленной политике подавления и подчинения соседей. Наибольшие успехи были достигнуты в Нижней Нубии и оазисах, которые были колонизованы и регулярно платили дань Египту. В то же время кушитские цари, создав довольно сильное государственное объединение на юге, начали борьбу с египтянами за Нижнюю Нубию, постоянно угрожая границам Египта. С постройкой системы египетских крепостей на территории Нижней Нубии, которые сменили находившиеся там ранее посты, последняя стала плацдармом для борьбы с Кушем. Начиная со времени правления Сенусерта I военные кампании в Куш начинались от Еухена, крепости в районе второго порога. Покорить кушитских царей тем не менее не удалось и даже экспедиции в Пунт проходили под флагом военных кампаний. Все же южная торговля и дань южных стран, поступавшая в казну, позволили Египту вести выгодную торговлю со странами Восточного Средиземноморья. Таким образом, Египет выступал в роли торгового посредника.
Гиксосы, захватившие власть в Нижнем Египте, нашли союзника в царстве Куш. Союз был крепок из-за поддержки, которую оказывали (под давлением или без него) правители ливийских земель, расположенных в западных оазисах. Возможно, именно тогда ливийцы стали всерьез вынашивать планы захвата власти в Египте.
Фараонами Нового царства, вновь объединившими Египет, постепенно была созДана могущественная империя. Нижняя Нубия и оазисы были присоединены к Египту и стали его провинциями. Египетские чиновники возглавляли и контролировали управление этими землями. Со временем позиции южного царства были сведены на нет: противники частично покорены, частично - оттеснены. Налаженная торговля с Пунтом носила мирный характер. При Хатшепсут египтяне познакомились со странами, лежавшими на пути к Пунту. За третьим порогом, где испокон веку безраздельно властвовали кушиты, лежали ранее неизвестные египтянам земли: Немиу, Ам и т.д. Однако, интенсивная эксплуатация ресурсов юга, приведшая к их истощению, вместе с увеличившейся опасностью со стороны земель, расположенных к северо-западу и северо-востоку от Египта, первым признаком которой было гиксосское нашествие, привели к 2
тому, что этот регион становится предметом основного интереса в египетской внешней политике. Коалиция ливийских племен: чемеху, чехену, ребу и мешуш действовала заодно, и часто - в союзе с "народами моря" и вождями земель Восточного Средиземноморья. Рамсес II намеренно основал новую столицу в восточной Дельте, подчеркнув, таким образом, направление внешнеполитических забот. При Рамсес IX в результате неоднократных побед египтян над ливийскими племенами и уничтожения средств существования египтяне сжигали посевы, вырубали фруктовые деревья, угоняли скот - многие из них устремились в Египет и основали там колонии.
Так менялись и усложнялись взаимоотношения Египта с соседними африканскими землями, эти процессы были тесно связаны с миграциями племен, происходившими на африканском континенте. Борьба фараонов времени Раннего царства за объединение египетских земель привела к столкновениям с царьками Дельты, которые вынуждены были мигрировать к западу от Египта и заселили оазисы. Продолжавшаяся со времени Древнего царства политика давления вынудила чехену спуститься в южные оазисы. Ливийцы дали им название Нам, близкое к названию их родных поселений в Дельте. Племена же Нижней Нубии откочевали под защиту возникшего на юге довольно мощного государственного объединения. Не удивительно, что в период ослабления и раздробленности Египта (Первый переходный) правители южных земель вновь вторглись на территорию Нижней Нубии, заселив ее вплоть до Асуана (культура группы С) и частично расселившись в южных западных оазисах (Иам нехсиу), а также в восточной пустыне вплоть до Вади эль Худи. Появление нехсиу в оазисах способствовало разделению единой ранее земли (время Среднего царства).
Племена восточной пустыни (маджаи) под давлением племен нехсиу перешли под покровительство Египта, о чем свидетельствует прибытие к египетскому двору дипломатической миссии. Часть племен маджаев перешла на службу в египетские войска и охотно служила в египетских крепостях Нубии, неподалеку от их родины, и таким образом отыгрываясь в какой-то степени за притеснения, чинимые племенами нехсиу.
Начиная с Древнего царства отмечен приток других этнических групп в Египет: здесь были основаны колонии ливийцев, азиатов. Со своей стороны, египтяне образовывали колонии в оазисах (Айн
эль Асил); в Нижней (крепости) и Верхней (Керма) Нубии, в восточной пустыне .(Вади эль Худи). И, если из-за недостатка эпиграфического и археологического материала довольно трудно проследить, чем завершился этот процесс в восточной и западной пустынях, то вполне отчетливо он виден на юге - в Нижней Нубии, где образовалась этно-культурная нубийско-египетская группа, а собственно Нижняя Нубия к середине Нового царства стала египетской провинцией. Черты этого же процесса прослеживаются антропологически и по обрядам захоронений в восточной и западной пустынях: погребения, обнаруженные в оазисах, практически неотличимы от египетских. В период Нового царства на службе у египтян в качестве охранников на границах служили представители смешанных этно-культурных групп: в западной пустыне - чекатана (египетско-ливийская), в восточной - маджаи (египетско-азиатская), на юге - "лучники" (египетско-нубийская). Часто наемники разных категорий осуществляли полицейские функции в других землях: маджаи - в Нубии; "лучники" - в землях Восточного Средиземноморья.
Процессы постепенного смешения этносов имели глубокие последствия. Представляется, что в их результате так "легко" прижились на египетской почве гиксосы, позже - ливийцы, затем нубийцы.
Миграционные процессы были тесно связаны с существованием многочисленных земель на африканском континенте, названия и. границы которых часто менялись. Вдоль Нила и его притоков (часто - вади), в оазисах западной пустыни следует локализовать земли, упоминавшиеся в эпиграфических источниках, начиная с первых египетских династий.
Чем интенсивнее проникали египтяне вглубь африканского континента, чем больше земель они узнавали, тем настоятельнее требовалась их фиксация. Появлялись все более длинные списки географических названий, качественно новые их варианты, пусть несовершенные и нелогичные с точки зрения современного человека, но весьма убедительно свидетельствовавшие о главных направлениях египетской внешней политики в то или иное время.
Степень изученности проблематики. В египтологической литературе при всем многообразии затрагиваемых ею проблем не освещен тем не менее во всем объеме взаимоотношения Египта с его ближайшими соседями, землями, расположенными на африканском 4
континенте .
Так, несколько трудов посвящено какому-либо определенному направлению политических притязаний египетских властей, чаще -южному, но и в этом случае рамки работ ограничены изучением земель, хорошо известных по источникам, как правило, это - Куш и Вават (Т.Севе-Седерберг, Б.Триггер, Б.Б.Пиотровский и т.д.).
С другой стороны, в ряде публикаций исследователи намеревались полностью восстановить древнюю карту восточной Африки, но, поскольку эти попытки базировались в основном лишь на созвучии древних и более поздних или даже современных тому или иному автору географических названий, сопоставление выглядело убедительным лишь тогда, когда целая группа древних топонимов одновременно оживала в поздних, то есть древняя карта хотя бы отчасти совпадала с современной (Э.Цголарц, Г.Томкинс и т.д.). Аналогии же, предложение для отдельных терминов, вызывают большие сомнения.
Были также предприняты попытки идентификации и локализации некоторых топонимов как в специальных публикациях, так и в экскурсах (Д.О'Коннор, Э.Эдель, Г.Гедике и т.д.). Затрагивались эти вопросы и при составлении каталогов всех известных древних египетских географических названий или названий земель, расположенных на ограниченной территории, а также при публикации составленных еще в древности вариантов списков африканских стран (Г.Готье, К.Цибелиус и т.д.).
Таким образом, исследования касались либо определенных направлений египетской политики, либо локализации отдельных стран, но ни те, ни другие не давали целостной картины ближайшего окружения Египта и взаимоотношений, царивших между владыками земель.
Источники и хронологические рамки исследования. Основной базой для исследования являются эпиграфические памятники, весьма разнообразные по форме и отличные по содержанию. Степень их значимости трудно свести к какой-то схеме. Краткие граффити, сохранившие и дату, и титулатуру фараонов или вельмож, и топонимы, а также в нескольких словах раскрывающие цель того или иного деяния, бывают порой более ценным источником для раскрытия темы, чем пространные жизнеописания, в которых автор ставит акцент на личных заслугах перед фараоном. Иногда надписи, детально описывающие походы в чужеземные страны, в том числе и
политическую ситуацию, существовавшую там, тем не менее нуждаются в привлечении таких, казалось бы, малоинформативных источников, как списки чужеземных стран, поскольку только с их помощью можно локализовать единственный сохранившийся в надписи топоним. Часто, чтобы правильно интерпретировать факты, содержащиеся в отдельных надписях, необходимо привлечь всю совокупность имеющихся надписей этого периода, буквально по крупинкам собирать сведения для воссоздания более или менее полной картины взаимоотношений.
Хронологические рамки исследования: от Раннего царства, когда по письменным источникам удается проследить характер сложившихся между африканскими землями отношений до конца эпохи Ра-мессидов, т.е. до Третьего переходного периода, когда Египет погрузился в пучину гражданской войны, в результате чего египетский престол стал переходить из рук одних иноземных владык в другие.
Цель и задачи исследования:
собрать и проанализировать все доступные по возможности источники, касающиеся взаимоотношений Египта и сопредельных стран;
выявить характер и направление контактов Египта с его африканскими соседями;
исследовать и проанализировать миграционные процессы, происходившие в африканских землях;
восстановить карту древних африканских земель, соседей Египта.
Методология исследования. Только изучение проблемы в целом: политических притязаний тогдашних правителей; связей, существовавших между Египтом и землями южного, восточного и западного регионов и определение местонахождения этих земель может пролить свет на внешнеполитическую историю Египта того или иного периода. Комплексный подход к проблеме позволяет внести коррективы как в степень распространения египетского влияния, так и в определение границ отдельных стран.
Важно отметить, что собранные, казалось бы, разрозненные свидетельства, как частички богатой мозаики, часто "сами собой" складываясь в единое целое, приоткрывали реальную картину сложных взаимоотношений тогдашнего мира. Такой метод работы с эпиграфическим материалом, несмотря на его некоторую "громозд-6
кость", позволил оценить источники с точки зрения тогдашних ценностей, свести почти на нет зависимость культуры исследующей на культуру исследуемую.
Однако нельзя сказать, что эпиграфический материал дает богатые возможности для понимания проблем взаимоотношений между тогдашними землями. Во многих случаях только с помощью археологического и антропологического материала можно прояснить картину.
Только такой - комплексный - подход к изучаемой проблеме может дать хороший результат при восстановлении исторических процессов, помогает выявить их характер и глубину, показать взаимоотношения между странами в их многообразии, и в то же время в целостности. Становится ясным, что в истории взаимоотношений Египта с его африканскими соседями не было одной, четко выраженной линии или определенного перевеса сил. Например, земли Нижней Нубии и оазисов, до сего дня рассматривавшиеся в египтологической литературе как субъекты египетской политики, порой играли ведущую роль и могли диктовать Египту свои "правила игры". При этом, иногда эти земли выступали заодно, а иногда - порознь, но и в том, и в другом случаях могли, как выяснилось, оказывать' довольно сильное политическое давление на Египет.
Важно также отметить, что в источниках социально-экономические, политические, культурные и религиозные проблемы сливаются в такой плотный конгломерат, что их невозможно и, скорее всего, не надо разделять, а исследовать во всем богатстве предложенных историей вариантов.
В представленной работе политические взаимоотношения Египта с сопредельными африканскими странами рассматриваются как целостная система, не только с точки зрения политических взаимоотношений и экономических связей, но и с точки зрения внутреннего развития каждой из этих земель.
Новизна исследования. Материал, на основании которого египтологи прошлых лет, включая даже работы 90-х годов, делали выводы, как показали современные раскопки, не был полным и часто приводил к искажениям или даже неправильным объяснениям того или иного явления.
Сейчас, в результате интенсивных археологических исследований, ведущихся в Египте, Судане и оазисах, накоплен огромный эпиграфический, археологический, антропологический материал, с
одной стороны, не только дополняющий прежний, но и настоятельно требующий осмысления и введения в научный оборот новых памятников, а с другой - привлечения всего комплекса имеющихся свидетельств.
Поставленная задача чрезвычайно трудна, иногда невыполнима: списки географических названий, составленные по приказу фараонов, не преследовали цели обозначить границы земель, в лучшем случае соотносили их с определенным регионом, да и то в копиях различных лет жители одной и той же земли могли быть причислены к различным этно-культурным группам. Иногда топонимы, упоминавшиеся в надписях времени Древнего царства, всплывали после многих сотен лет забвения в источниках, например, времени правления XXV-ой династии или птолемеевского периода. Тем не менее письменные свидетельства иной раз дают достаточный материал для локализации земель, а в некоторых случаях местонахождения древних стран можно подтвердить не только эпиграфическим, но и археологическим материалом.
Взаимоотношения Египта с окружавшими его африканскими странами были весьма многогранными, но чтобы правильно оценить политическую ситуацию, существовавшую в Африке, безусловно, необходимо уделить хотя бы минимальное внимание взаимоотношениям Египта со странами Восточного Средиземноморья, ибо только тогда становятся понятными чередования периодов спада и активности в отношении африканских земель.
Внешнеполитические стремления фараонов в какой-то степени отражались в их титулатуре Конечно, титулы не всегда соответствовала реальным политическим шагам, предпринимавшимся египетскими владыками, однако, если ничем не примечательные годы правления не влекли изменений в титулатуре, то успешное царствование расцвечивало ее дополнительными эпитетами. Поэтому целесообразно, на наш взгляд, излагать события по времени правления фараонов, благодаря такому расположению материала четче вырисовывается и степень проявления интересов к различным землям и их последовательность.
Освещение внешнеполитических амбиций фараонов, выраженных в их титулатуре, наряду с их реальными деяниями на фоне многочисленных и находившихся на разных ступенях развития земель,окружавших Египет, с попыткой локализации некоторых из них и есть оригинальное решение проблемы взаимоотношений африканских земель. 8
Теоретическое значение работы определяется актуальностью
"рмы, т.к. впервые в отечественной н зарубежной египтологии систематически и комплексно изучаются взаимоотношения между Египтом и соседними африканскими землями. Совокупность сформулированных в диссертации научных выводов открывает новые перспективные пути более глубокого изучения египетской истории, теории этнокультурных взаимодействий, воссоздания картин древней Африки. Методы и приемы, использованные в работе, могут быть применены в исторических исследованиях.
Практическое применение результаты работы могут найти в создании более іь-:шой картины истории внешней политики Египта, в усовершенствовании методики исторических исследований при написании соответствующих обобщающих и специальных трудов, учебных пособий, спецкурсов, чтении лекций и в семинарских занятиях.
Апробация_р_а5о_ты. Работа выполнена в Отделе истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН, здесь же обсуждена и рекомендована к защите. Некоторые положения диссертации прошли апробацию в форме публикаций и докладов на всесоюзных и международных конференциях, в т.ч.: VIII Всесоюзной конференции по Древнему Востоку, посвященной памяти акад. В.В.Струве (6-9 февраля 1979 г.); Сергеевских чтениях, Москва, 1992; Мероитских конференциях, Москва; международных конференциях по компьютерным исследованиям (Женева, 1993), лекциях в университетах Сорбонна (Франция, 1989) и Карловом университете (Чехия, 1992, 1994).