Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление политика (1880-1947 гг.)
1.1. Начал о военной карьеры (1880-1917 гг.) 25
1.2.«Необыкновенно доблестные парни» Первой мировой войны(1917-1918гг) 34
1.3.Межвоенные годы (1919-1938 гг.) 39
1.4.«Испытания и надежды» начальника штаба (1939-1945 гг.) 44
1.5.Посредническая миссия в Китае (1945-1947 гг.) 56
Глава 2. Государственный секретарь (1947-1949 гг.)
2.1. Международная обстановка в первые послевоенные годы 58
2.2. Реорганизация государственного департамента 64
2.3. Доктрина Трумэна и политика "сдерживания" коммунизма 68
2.4. Уроки Московской сессии СМИД 75
2.5. Германский вопрос и блокада Берлина 80
Глава 3. Рождение плана Маршалла (1947 - 1948 гг.)
3.1. «Пациент умирает, в то время как врачи совещаются»: экономическая и политическая ситуация в Западной Европе после окончания Второй мировой войны (1945-1947 гг.) 91
3.2.«Пятнадцать недель» (21 февраля - 5 июня 1947 г.) 99
3.3.Европейский ответ на американскую инициативу 109
3.4. СССР и план Маршалла 124
3.5.Принятие «Программы восстановления Европы» официальным Вашингтоном... 134
Глава 4. План Маршалла в действии (1948 - 1952 гг.)
4.1.Администрация экономического сотрудничества (АЭС) и её роль в реализации плана Маршалла 152
4.2. План Маршалла: первый год (3 апреля 1948 г. - 30 июня 1949г.) 165
4.3. План Маршалла: второй год (1 июля 1949 г. - 30 июня 1950 г.) 174
4.4. План Маршалла: третий год (1 июля 1950 г. - 30 июня 1951 г.) 184
4.5. План Маршалла: четвёртый год (1 июля1951 г.-30 июня1952 г.) 193
Заключение 202
Источники и литература 207
- Начал о военной карьеры (1880-1917 гг.)
- Международная обстановка в первые послевоенные годы
- «Пациент умирает, в то время как врачи совещаются»: экономическая и политическая ситуация в Западной Европе после окончания Второй мировой войны (1945-1947 гг.)
Введение к работе
Облик современной Европы коренным образом отличается от того, каким он был на протяжении многих столетий вплоть до окончания Второй мировой войны. Ныне это - континент мира, тесного многогранного сотрудничества и взаимодействия, континент, не знающий ни блокового противостояния, ни войн.
Путь к современной Европе начался вскоре после окончания кровопролитной Второй мировой войны, уничтожившей фашистскую форму тоталитаризма и порождённую ею агрессию. Но сразу же после её завершения возникли новые сложные проблемы: Как избавить европейский континент от новых межгосударственных раздоров и войн? Каким образом преодолеть хозяйственную разруху, бедность и порождаемую ими социальную нестабильность, питающие тоталитарные политические движения? Как противодействовать нараставшему в условиях начавшейся «холодной войны» расколу Европы и угрозе новой мировой войны? Эти и другие проблемы требовали незамедлительного решения.
Ответы на новые вызовы времени во многом лежали в общественно-политической обстановке и духовной атмосфере первых послевоенных лет. Победа антифашистских демократических сил во всемирном масштабе и в национально-государственных рамках определила благоприятные предпосылки для создания новых отношений в Европе, основанных на принципах мира, межнационального согласия, сотрудничества, демократии, экономического и социального прогресса. Импульсы в этом направлении исходили как из среды западноевропейских стран, так и из США. Важнейшую роль в послевоенном возрождении Западной Европы сыграла американская «Программа восстановления Европы», вошедшая в историю под названием «план Маршалла».
Джордж Кэтлетт Маршалл (1880-1959 гг.), выдающийся военный деятель периода Второй мировой войны, в первые послевоенные годы (1947-1949 гг.)
стоял во главе внешнеполитического ведомства - был государственным секретарём США. С его деятельностью тесно связаны разработка и реализация широкомасштабной программы экономических и социальных преобразований, направленных на преодоление хозяйственной разрухи и бедности, имевшей следствием экономический подъём и преодоление социальной нестабильности в странах Западной Европы, а также начало европейской интеграции. Деятельность этого выдающегося политика имела огромные позитивные результаты, и не случайно в 1953 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира.
Личность Маршалла и его план экономического возрождения Западной Европы продолжают вызывать интерес учёных и политиков. В современной России, где ведутся активные поиски эффективных путей модернизации экономической и социальной структуры, обращение к опыту достижения подобных целей, накопленному планом Маршалла, представляется вполне актуальным.
Объектом исследования диссертации является процесс послевоенного восстановления Западной Европы, основной составляющей которого стали совместные усилия руководства США и западноевропейских стран, направленные на преодоление разрухи и хозяйственных дисбалансов в Старом Свете, дальнейшее развитие экономики, возобновление социального прогресса, стабилизацию демократической системы и сглаживание прежних международных противоречий.
Предмет изучения составляет военно-политическая деятельность Джорджа Маршалла, и в первую очередь его роль в разработке и реализации «Программы восстановления Европы», вошедшей в историю с его именем.
Цель диссертации состоит в том, чтобы исследовать формирование идейно-политических взглядов генерала Джорджа Маршалла и эволюцию его государственной деятельности в связи с решением проблем социально-политической стабилизации Западной Европы после Второй мировой войны. Кроме того, автор стремилась воссоздать индивидуальные и социально-
обусловленные качества Д.К. Маршалла. Двойственность поставленной цели вызвана необходимостью изучения не только общественного поведения политика, но и тех социально-политических условий, в которых ему приходилось действовать. Для достижения обозначенных целей были поставлены следующие задачи;
Проследить формирование личности и эволюцию взглядов Джорджа Маршалла на важнейшие проблемы его времени.
На фоне исторических условий развития США в первой половине XX века выявить характерные черты и способы самореализации Джорджа Маршалла как профессионального военного и государственного деятеля.
Проследить основные направления внешнеполитической деятельности генерала Маршалла на посту государственного секретаря США (1947 -1949 гг.)
Показать исторические условия и предпосылки рождения плана Маршалла.
Выявить вклад госсекретаря Д. Маршалла в разработку и принятие «Программы восстановления Европы».
Отразить реакцию советского руководства на выдвижение «Программы восстановления Европы».
Проанализировать основные этапы проведения и итоги плана Маршалла (1948-1952 гг.).
Хронологические рамки исследования в его основной части охватывают
период с 1947 по 1952 гг. Хотя автором не ставилась задача последовательно восстановить биографию Д. Маршалла, всё же представлялось необходимым осветить основные вехи его жизни, так как полной биографии госсекретаря на русском языке пока не существует. Первая часть работы, в которой анализируется становление личности Маршалла, развитие его мировоззрения, внешнеполитические концепции, существовавшие в США после Второй мировой войны и позиция госсекретаря по этим вопросам, является своеобразным историческим предисловием. Основное внимание в диссертации сконцентрировано на тех событиях и проблемах, которые были связаны с деятельностью Джорджа Маршалла на посту госсекретаря США, и, прежде
всего, касавшихся разработки и осуществления «Программы восстановления Европы». При этом нижняя временная граница определяется началом работы генерала Маршалла в госдепартаменте США, а верхняя - завершением плана.
Методы, применявшиеся в ходе исследования, определяются необходимостью исторически достоверно отобразить роль выдающейся личности в реализации определённых общественных задач. Это позволяет проследить взаимодействие эпохи, несущей в себе своеобразный вызов современникам, и личности, выступающей как неповторимая индивидуальность, которая ищет на этот вызов свой ответ.
В качестве главных методологических основ исследования выступили принципы объективности, научности и историзма. Ставилась цель отойти от распространённой в отечественной исторической науке советского периода системы оценок деятельности исторических персонажей, построенной по принципу категорического и однозначного определения степени партийно-политической ангажированности, и отказаться от стереотипов «холодной войны». При изучении деятельности Джорджа Маршалла автор опиралась на факты, собранные в процессе критического анализа исторических источников и литературы в соответствии с поставленными целью и задачами исследования. Историзм предлагаемой работы проявился в стремлении представить всесторонний анализ разнообразных факторов, оказавших влияние на формирование взглядов Маршалла и его военно-политическую деятельность. Среди общих и специальных методов исследования использовались, прежде всего, исторический, проблемный, факторный, а также метод исторической реконструкции.
Предлагаемое исследование строится по проблемно-хронологическому принципу и состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка источников и литературы. Первая глава работы - «Становление политика» -охватывает период с 1880 по 1947 гг. В ней отражены основные этапы формирования мировоззрения Маршалла, важнейшие вехи его военной карьеры и начало политического пути. Вторая глава - «Государственный секретарь
(1947-1949 гг.)» - посвящена деятельности Д. Маршалла в госдепартаменте США. В третьей главе - «Рождение плана Маршалла (1947-1948 гг.)» -рассматриваются проблемы разработки и принятия плана Маршалла, а также личного участия госсекретаря в этих процессах. В четвёртой главе - «План Маршалла в действии (1948 - 1952 гг.)» - отражены основные этапы и итоги выполнения «Программы восстановления Европы». Необходимо отметить, что автор отказалась от термина «маршаллизованные страны» и использовала термин, содержащийся в Законе об экономическом сотрудничестве от 1948 г.: «страны-участницы» (participating countries) или «страны ОЕЭС».
Источниковая база. Поставленные в работе цели и задачи решаются путём привлечения обширного источникового материала. Это, в первую очередь, фонды Архива внешней политики Российской Федерации и Российского государственного архива социально-политической истории, публикации Фонда Джорджа Маршалла, фонды библиотеки Южно-Калифорнийского Университета (Лос-Анджелес, США), архив библиотеки Бундестага (Берлин, ФРГ), фонды Центра информации и документации Европейского Союза и читального зала Гёте-института Государственной публичной библиотеки им. В.Г. Белинского (г. Екатеринбург), а также фонды Американского культурного центра при Государственной публичной библиотеке (г. Челябинск).
Все источники могут быть объединены в несколько групп: 1. Малоизвестные, а в ряде случаев не введённые прежде в научный оборот архивные материалы, непосредственно связанные с деятельностью госсекретаря Маршалла и разработкой «Программы восстановления Европы»:
- документы Архива внешней политики Российской Федерации (бывший
Архив внешней политики МИД СССР). Основными из них явились «Фонд
Секретариата министра тов. В.М. Молотова» и фонды 0431/ III и 0431/ IV
("IV Сессия СМИД"), которые включают в себя хронологически подобранные
документы.
- документы Российского государственного архива социально-политической
истории (бывший Российский центр хранения и изучения документов
новейшей истории), а именно фонды № 558 «И.В. Сталин» и № 77 «А.А. Жданов», содержащие важные свидетельства об отношении советского руководства к плану Маршалла. В фонде Сталина содержится ранее засекреченная запись беседы госсекретаря США Маршалла с советским лидером, ставшей поворотной в отношении генерала к СССР и предопределившей его решение заняться разработкой программы по экономическому восстановлению Европы;
- Изданная для служебного пользования МИДом книга "Документы и
материалы, разоблачающие План Маршалла. 1947-1950 гг."(8). Ведомственный
и ограничительный характер доступа к данному источнику в советское время
позволил включить в него целый ряд малоизвестных выступлений советских
государственных и партийных лидеров по проблеме экономического
восстановления Европы, а также статистические данные, отражающие
выполнение "Программы";
2. Официальные документы и материалы:
документы Конгресса США, позволившие проследить ход принятия «Программы», а именно слушания в комитетах по международным отношениям сената и палаты представителей ( 11,12.13,14);
сборник документов по европейскому восстановлению и обороне, содержащий официальный перечень основных материалов, законов и соглашений, имеющих отношение к плану Маршалла (17,18,19,20);
- документы американской разведки, касаюшиеся плана Маршалла,
опубликованные в сборнике "Foreign Relations of the United States. 1945-1950.
Emergence of the Intelligence Establishment" (15);
- Многотомный сборник документов «Внешняя политика Советского Союза»
за 1946-1949гг., который являлся в своё время наиболее фундаментальным
собранием источников, доступных широкому кругу исследователей (3,4,5,6).
3. Мемуарная литература:
- мемуары Джорджа Маршалла. На протяжении своей жизни Джордж Маршалл
отказывался писать мемуары, хотя одно из издательств обещало гонорар в
миллион долл. Генерал написал о своём опыте в годы Первой мировой войны, хотя пытался уничтожить свои воспоминания. После смерти Маршалла его падчерица обнаружила оставшуюся копию, и воспоминания были опубликованы (92). Мемуары второй жены генерала К. Таппер Маршалл и воспоминания его крёстной дочери Р. Пейдж Вильсон помогают лучше понять проблемы, которые ему приходилось решать (93).
- Деятельность генерала Маршалла на посту госсекретаря, а также его роль в
разработке «Программы восстановления Европы» рассматриваются в
воспоминаниях Д. Ачесона, Д. Джоунса, Д. Кеннана, У.Б. Смита, генерала Л.
Клея и в дневниках Д. Форрестола (83, 90, 91, 94, 86 ,87). В воспоминаниях этих
политиков содержится богатейший фактический материал о деятельности
госсекретаря, его взглядах, планах, надеждах и разочарованиях. Не менее полно
в них отражены общая атмосфера и важнейшие противоречия и дилеммы того
времени.
- воспоминания В.М. Молотова, А.А. Громыко, Н.С. Хрущёва, Н.В. Новикова.
В них нашли своё отражение мнения советских деятелей послевоенной эпохи,
касающиеся плана Маршалла ( 79, 76, 80, 78 ).
- воспоминания ведущих европейских политиков Ж. Монне, К. Аденауэра, В. Брандта, К. Эттли и других позволили в значительной степени проследить отношение самих европейцев к проводимой США программе экономического восстановления (77,82,74).
4.Значительный исследовательский интерес представляют публичные выступления крупных политиков: самого Джорджа Маршалла (21-31), президента Трумэна и других государственных деятелей США и Великобритании (38-51), а также речи и выступления И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова и других руководителей советского государства (32-37). Для лучшего понимания позиции СССР были изучены документы и материалы совещаний Коминформа за 1947-49 гг (9,10).
5. Особую группу источников составила советская и зарубежная пресса: «Правда», «Известия», журналы «Большевик», «Новое время», «Мировое
хозяйство и мировая политика», «Октябрь», «The New York Times», «Time», «The Economist», «Foreign Affairs", "Foreign Commerce Weekly". Работа с прессой позволила познакомиться с оперативной информацией и аналитическими материалами о происходивших событиях.
6. В ходе работы над исследованием широко применялись многочисленные
материалы Фонда Джорджа Маршалла - . Большой
массив документов и иследовании по истории США был найден на сайте
Смитсоновского института-, в электронной версии
журнала этого шститута-., на сайте Национальных
архивов и документов США - , а также на следующих веб-сайтах
- , www. и www. . С 1992г.
действует международный проект по истории "холодной войны" при центре В.
Вильсона в Вашингтоне. В настоящем исследовании использовались доклады
российских и американских учёных, опубликованные на сайте этого центра-
www. .
7. Ряд сведений, содержащих необходимые для исследования биографические
и фактологические данные, был почерпнут из изданий энциклопедического
характера (101,149,150,174,183,197,210,212).
Таким образом, источниковая база для изучения деятельности Джорджа Маршалла и истории послевоенного восстановления Европы разнообразна и обширна. Она позволила показать эволюцию политических взглядов генерала Маршалла, проанализировать историю разработки, принятия и выполнения "Программы восстановления Европы", а также роль госсекретаря в успешном осуществлении этого проекта.
Научная разработанность темы. Отечественная историография, обращавшаяся к вопросам послевоенной политики и, в частности, к плану Маршалла, прошла сложную эволюцию. «Холодная война» способствовала появлению в СССР своей «ортодоксальной» публицистики, а затем и историографии, нередко ещё более жёстких и бескомпромиссных в своих трактовках, чем это было характерно для «ортодоксальной» линии в США.
Советская историография была, по словам академика А.О. Чубарьяна, в значительной своей части гомогенна, представляя собой "монолит", "единство" концепций и оценок[143]. Советские авторы пытались оправдать действия своего правительства как неизбежный ответ на развязанную противоположной стороной политику экспансии, рассматривая позицию своей страны как необходимую самооборону и обвиняя в развязывании "холодной войны" идеологических противников. Этой концепции в СССР до начала перестройки придерживались практически все историки. В рамках этого направления советские учёные определяли внешнюю политику США после Второй мировой войны как агрессивную, направленную на достижение мирового господства. При описании внешнеполитического курса СССР не делалось критического анализа, было характерно отождествление СССР и "прогрессивного человечества". "Официальная" историография СССР оценивала и план Маршалла как "политику подавления суверенитета государств Европы".
Необходимо отметить, что советская внешняя политика в первые послевоенные годы определялась базовыми доктринальными установками, первоначально разработанными ещё при В.И. Ленине, и окончательно закреплёнными в годы правления И.В. Сталина. Их сущность определялась положениями марксистко-ленинской теории, а именно: на смену "загнивающему" и обречённому на гибель капитализму непременно должна прийти социалистическо-коммунистическая формация как итог развития человечества; единственно верным является классово-социальный подход ко всем явлениям международной жизни; пока существует империализм как высшая и последняя стадия капитализма, войны на земном шаре неизбежны, поэтому, чтобы предотвратить новые войны, следует уничтожить империализм[143,144,133].
На основе таких доктринальных установок была дана официальная оценка плана Маршалла. С 22 по 27 сентября 1947 г. в городе Шклярска Поремба (Польша) состоялось совещание представителей девяти компартий Европы, на котором было создано Информационное бюро коммунистических и рабочих
партий - Коминформ. В докладе А. Жданова "О международном положении" прозвучала оценка плана Маршалла как "программы закабаления Европы". В манифесте Коминформа говорилось, что «план Трумэна - Маршалла - это только фарс, европейское направление мирового плана политической экспансии США... Арсенал тактического оружия, используемый империалистами, весьма многообразен. Он включает прямую угрозу применения силы, шантаж и устрашение, все виды политических приемов и экономическое давление, подкуп,...и всё это прикрыто маской либерализма и пацифизма» [РГАСПИ ф.77, оп.З, д.94].
Советская пресса немедленно подхватила эти оценки плана Маршалла. В публикациях в «Правде», «Известиях» и других центральных газетах замелькали уже хорошо отработанные штампы: «орудие закабаления Европы и удушения демократических сил, отстаивающих независимость и свободу европейских государств», «один из способов превращения самостоятельных государств Европы в монопольную «сферу влияния» американского финансового капитала и полного их экономического и политического подчинения США». Влиятельные советские журналы «Большевик» и «Новое Время» утверждали, что «плана Маршалла - это экономический диктат, средство принуждения покупать те товары, которые не находят себе сбыта на американском рынке» [67,с.48], «попытка американских миллиардеров несколько задержать наступление кризиса в США» [66,с.9], «программа экспорта кризиса и безработицы в Западную Европу»[68, с. 80].
«Оттепель» конца 1950-х-начала 1960-х гг. почти не растопила внешнеполитические льды сталинизма [118,с.139]. В "Новейшей истории США" под редакцией Н.Н. Яковлева (151) говорилось, что правительство США облекло свои империалистические цели в традиционную форму "помощи", а страны-участницы плана Маршалла назывались не иначе как "маршаллизованные страны".
В первом томе трёхтомного капитального издания под редакцией Н.Н. Иноземцева "Международные отношения после Второй мировой войны" так
оценивались результаты плана Маршалла: "План Маршалла и экспансия американского империализма создали серьёзую угрозу высоким прибылям и мировым позициям западноевропейских капиталистов... Естественным результатом экспансии американского капитала в государства Западной Европы явилось дальнейшее углубление конфликтов между этими государствами, с одной стороны, и США - с другой. Усиление противоречий вело к дальнейшему углублению общего кризиса капитализма, к нарастанию межимпериалистических противоречий" (127).
В многотомной "Истории дипломатии" под редакцией А.А. Громыко говорилось, что "план Маршалла-это экономическая подготовка империалистических военных блоков", "никакие дипломатические покровы не могли скрыть империалистической сущности плана Маршалла", а слова американская помощь непременно были в кавычках или с добавлением неизбежного "так называемая" (117).
В начале 1970-х гг. советские исследователи считали, что после проведения плана Маршалла отчётливо определились основные центры империалистического соперничества: США - Западная Европа - Япония. В конце 1970-х гг., когда стало ясно, что интеграционные процессы, заложенные планом Маршалла, оказались достаточно устойчивыми, в советских работах (Г.А.Воронцов, А.Н.Шебанов, А.И. Уткин) просматривалась умеренно-реалистическая оценка плана Маршалла, признавалось, что он способствовал многостороннему экономическому сотрудничеству и либерализации торговли между странами-участницами (111,145,146,137). Хотя по-прежнему главные цели плана Маршалла определялись как блокирование социальных изменений и создание объединённого фронта империализма, и довольно резко характеризовались планы военно-политической интеграции Западной Европы. Это было следствием глубоко укоренившегося убеждения в том, что любое объединение западноевропейских стран, тем более включавшее Западную Германию, обязательно направлено против СССР.
Даже в 1980-х гг. в советской исторической науке звучало мнение, что «проведение в жизнь плана Маршалла означало подчинение европейских стран экономическому и политическому контролю со стороны США и прямое вмешательство последних во внутренние дела этих стран» и сохранялось использование терминов «маршаллизация» и «маршаллизованные страны»(119).
С конца 1980-х гг. в СССР стали издаваться работы историков, в которых пересматривалась сложившаяся в советской историографии точка зрения на советско-американские отношения эпохи «холодной войны» в целом, и на план Маршалла в частности. Всё чаще исследователи стали говорить об ответственности не только Запада, но и СССР за эскалацию «холодной войны». [122,с.П5] На фоне ухудшавшейся экономической ситуации конца 1980-х гг. появились аналитические работы, акцентировавшие внимание непосредственно на плане Маршалла как на примере конструктивного выхода из экономического кризиса; авторы таких работ придерживались порой противоположных точек зрения при оценке действий руководства СССР в момент рассмотрения американской программы. В это же время появлялись публикации историков, выступавших с резкой критикой позиций «официальной» советской историографии. К числу безусловных достоинств этих работ, написанных такими авторами, как Д. Волкогонов, Г. Анулова и другими, относится обращение к неизвестным ранее документам, критический анализ стереотипов в оценках внешней политики СССР в первые послевоенные годы (108,102).
Западные историографические дискусии оказали важное влияние на первые шаги российских учёных в изучении проблем "холодной войны". Заметной вехой стал 1995 год, когда на базе Института всеобщей истории РАН была образована группа по изучению "холодной войны" (академик А.О. Чубарьян, М.М. Наринский, Н.И. Егорова, A.M. Филитов, В.Л. Мальков, И.В. Гайдук, М.Л. Коробочкин, В.В. Поздняков). Кроме освоения многочисленных и серьёзных трудов, прежде всего американских "ревизионистов" и "постревизионистов" по истории внешней политики США, российские учёные
опирались на громадный массив западных архивных документов, прежде всего американских.
Современным российским исследователям нередко принадлежит приоритет в публикации и первичной обработке вновь открытых советских документов по "холодной войне". Российская историография "холодной войны" вышла на уровень международных исследовательских стандартов, о чём говорит активное участие российских историков в международных научных проектах на равных с их маститыми западными коллегами, которые ныне нередко ссылаются на российских иследователей. Например, профессор Иельского университета Джон Гэддис позитивно цитирует в своей книге "Теперь мы знаем: переосмысление истории холодной войны" последние исследования М. Наринского, Г. Тахненко, В. Зубока и К. Плешакова, Г. Арбатова.
Российские учёные приняли активное участие в международной дискуссии о роли личности Сталина в переходе от сотрудничества к конфронтации с Западом. Уже мало кто сомневается в том, что Сталин целиком и полностью формировал советскую внешнюю политику, и что именно он принял основные решения, нацелившие СССР на конфронтацию с США по идеологическому, экономическому, военному и другим направлениям. Некоторые историки делают упор на фактор личности Сталина и считают, что внешние условия, действия союзников и соперников, экономические, военные и иные проблемы -всё это преломилось через личность и психологию тирана. Циничный реализм, особенности его тиранической натуры сыграли главнную роль в быстром сползании к "холодной войне". Такой человек, как Сталин, не мог сотрудничать с Западом (В. Зубок и К. Плешаков). В американской историографии эта точка зрения выражена Д. Гэддисом: "Если бы не было таких видных деятелей, как Рузвельт, Черчилль, Трумэн, Маршалл, Бевин или Ачесон, всё равно за мировой войной последовала бы холодная. Но если бы не было Сталина, был бы возможен другой путь. Ответственность за начало "холодной войны" несёт авторитаризм в целом, и Сталин - в частности" [179,с. 294]
Хотя автор настоящего диссертационного исследования не ставила цель определять степень виновности сторон в начале "холодной войны", она считает уместным согласиться с российскими историками М.М. Наринским и В.И. Михайленко, полагающими, что в том или ином виде "холодная война" была неизбежна, поскольку коренные изменения в распределении ролей великих держав на международной арене и в соотношении сил между ними после разгрома стран Оси, а также коренные различия в социально-политическом строе, системе ценностей и идеологии СССР и США, стали мощными факторами раскола союза держав - победительниц и перехода к противостоянию Восток - Запад. Автор также солидаризируется с академиком А.О. Чубарьяном, полагающим, что историкам, занимающимся проблемами «холодной войны», нужно подходить к её истокам и сущности с точки зрения общечеловеческих ценностей и интересов, что именно игнорирование этих ценностей и стало одним из главных побудительных мотивов к началу гонки вооружений и к старту «холодной войны» [143, с.67].
Большинство современных российских исследователей считает рубежом необратимого разгорания "холодной войны" лето 1947 г., когда СССР отказался участвовать в плане Маршалла. Также считается, что Сталин не ожидал такой крупномасштабной акции со стороны США и усмотрел в ней стратегический план, направленный на изоляцию СССР и вытеснение его из Западной и даже Восточной Европы. В связи с этим Сталин был вынужден форсировать контрмеры, выразившиеся, в частности, в создании Коминформа (Наринский, Михайленко). Это большинство согласно с тем, что события лета - осени 1947 г. привели к серьёзным изменениям в советской политике в Восточной Европе. До плана Маршалла эта политика была ориентирована не столько на продвижение идеологических партнёров к власти в странах Восточной Европы, сколько на распределение ролей в работе по консолидации советской сферы влияния в рамках концепции «национальных путей к социализму». Но после появления плана Маршалла Сталин отбросил всякую осторожность - именно тогда произошла кардинальная смена политической линии советского
руководства в советской сфере влияния под давлением геополитических реалий (В.М. Зубок, В.И. Михайленко, Г.М. Адибеков).
В наши дни оценка плана Маршалла в российской историографии сводится к следующему. Реализация плана Маршалла и отказ под советским нажимом стран Восточной Европы от участия в нём стали решающим фактором раскола Европы. Восторжествовала концепция раздела Европы на сферы влияния, которую ранее не хотели принять руководящие круги США. Всё возраставшие геополитические притязания двух сторон стали основным фактором формирования двух противоборствующих блоков [130128,129].
Одной из характерых черт новейшей историографии как на Западе, так и в России является тенденция перехода от идеологизированной полемики о степени виновности сторон в развязывании "холодной войны" к детальному анализу и реконструкции происходивших событий. Среди наиболее интересных работ последнего времени можно назвать сборники статей "Советская внешняя политика в годы холодной войны (1945-1985): новое прочтение" под ред. Л.Н. Нежинского, "Холодная война. 1945-1963гг.Историческая ретроспектива" под ред.Н.И. Егоровой, А.О. Чубарьяна, "Сталин и холодная война", "Сталинское десятилетие холодной войны: факты и гипотезы", а также совместное исследование американского и российского историков С. Пэрриша и М. Наринского, посвященное проблематике плана Маршалла и анализу реакции руководства СССР на американскую инициативу - New evidence on the Soviet rejection of the Marshall Plan, 1947 (133,142, 134,135). Следуя этим принципам, автор диссертации, обращаясь к истории советско-американских отношений второй половины 1940-х гг., анализирует политические аспекты подготовки, принятия и реализации плана Маршалла, сыгравшего важнейшую роль в послевоенном восстановлении Западной Европы.
Данная диссертация находится в ряду диссертационных исследований по истории международных отношений, выполненных в последние годы на кафедре истории зарубежных стран ЧГПУ под руководством профессора А.Б.
Цфасмана (В.А. Токарев, О.В. Лигуйчина, П.А. Абрамкин, Г. Ф. Аксёнова, Е.С. Кузнецова и другие).
При всех достижениях российской исторической науки ниша, непосредственно связанная с изучением деятельности Джорджа Маршалла и «Программы восстановления Европы», в отечественной историографии остаётся почти пустой. Лишь в последнее время её стали заполнять российские исследователи: Д.Б. Герасимов занимается исследованием плана Маршалла в контексте развития советско-американских отношений во второй половине 1940-х гг., А.Г. Ерёмин анализирует формирование внешнеполитических доктрин СССР и США в первые послевоенные годы, А.Г. Браницкий рассматривает интеграционные процессы в Западной Европе в первой половине 1950-х гг. XX века и позицию США по этому вопросу. (112,115,107)
Обзор отечественной историографии позволяет сделать вывод о том, что Джордж Маршалл известен в нашей исторической науке главным образом как начальник штаба армии США в годы Второй мировой войны и один из авторов политики «холодной войны». Причём оба эти периода военной и политической биографии генерала исследованы недостаточно, а вопрос о политической эволюции и его опыт государственной деятельности до сих пор остаются вне поля зрения российских специалистов.
В зарубежной историографии основы научного изучения плана Маршалла были заложены ещё в период его осуществления на рубеже 1940 - 1950-х гг.. Хотя в наиболее ранних работах, написанных «по горячим следам», уже появлялись важные комментарии и обобщения, в целом многие исследования ещё содержали в себе элементы пропаганды и публицистики, отражая при этом официальную точку зрения руководства США. Таким образом, начиналось формирование важного историографического направления, которое позднее было названо «ортодоксальным». В этой связи можно назвать книгу Г. Прайса «План Маршалла и его значение», для которой характерна безусловная апология действий Вашингтона и столь же категорическое осуждение позиции
СССР (204). В аналогичном ключе была выдержана работа Д. Уорберга «Поставьте себя на место Маршалла», в которой автор рассматривал преодоление мирового экономического кризиса через план Маршалла как инициативу, способствующую укреплению мира (213).
«Холодная война» конца 1940-х - начала 1950-х гг. способствовала, впрочем, развитию и противоположной линии в западных публикациях. В условиях реально действовавшей свободы слова стали издаваться работы авторов, ориентированных на СССР, в которых, наоборот, категорически осуждалась американская политика, и оправдывались любые действия Советского Союза. К этому кругу относятся публикации Д. Алл єна, Т. Берка, А. Клода (100,106,121). В частности, Т. Берк в своей работе так трактовал цели американской внешней политики: «Используя экономическое и финансовое превосходство, США ...стремятся подчинить своему контролю другие страны Европы, закрепив таким образом там американское господство» [106,с.8]. Такие же выводы делал и Д. Аллен, отмечая, что «план Маршалла отвечает целям американских монополий, которые стремятся установить господство над миром» и заявлял, что «в более унизительном положении европейские государства находились лишь при «новом порядке» Гитлера»[100,с.21]. Стоит заметить, что подобные работы, воспринимавшиеся в США как ультралевая публицистика, почти не принимавшаяся академическим миром, были немедленно изданы большими тиражами в СССР.
Из наиболее крупных исследований "ортодоксального" направления можно назвать ранние работы А. Шлезингера-мл, Д. Кеннана, У. Макнила (148,91,194). Одним из примеров подхода американских авторов к проблемам "холодной войны" может служить позиция видного дипломата Джорджа Кеннана. Он считал, что "холодная война" началась ещё в 1944 г., когда Сталин отказал в помощи варшавским повстанцам. Кеннан определял основную цель внешней политики СССР как устранение американского влияния на всей территории Евразии и установление своего собственного режима [91].
Новый поворот в историографии США наметился в середине 1960-х гг., когда
накопление и осмысление предыдущего исследовательского опыта, а также
доступ к прежде засекреченным архивным материалам, позволили
пересмотреть некоторые прямолинейные оценки и расширить горизонты
научной проблематики. Несомненно, определённое влияние на академические
круги оказали политические события того времени: участие США во
вьетнамской войне, подъём массовых общественных движений, а позднее и
наметившаяся «разрядка» в отношениях с СССР. При таких обстоятельствах
сформировалось «ревизионистское» направление, во многом
противопоставлявшее себя прежней «ортодоксальной» историографии. Наиболее известными представителями американских «ревизионистов» стали Т. Патерсон, У. Лафебер, Г. Алперовиц, Б. Бернстайн, У. Берман и некоторые другие авторы, признававшие официальную трактовку односторонней и упрощённой (200, 187, 158, 157).
Особенно большой интерес представляет сборник статей под редакцией Т. Патерсона «Критика холодной войны. Альтернативы американской внешней политики во времена администрации Трумэна», изданный в 1971 г (157). Впервые американские историки Т. Патерсон, Г. Бергер, У. Берман, Б. Бернстайн, Р. Рэдош, Л. Лиджио представили детальный анализ суждений тех американских деятелей, кто подвергал серьёзной критике внешнюю политику США в первоначальный период «холодной войны» - сенатора Р. Тафта, финансиста и публициста Д. Уорберга, влиятельного публициста У. Липпмана и видного либерального политика, кандидата в президенты на выборах 1948 г. Генри Уоллеса. Всех этих историков объединило убеждение в том, что США могли бы проводить более дружественную политику по отношению к СССР без ущерба своим национальным интересам.
«Ревизионисты» по разному трактовали и само начало холодной войны. Некоторые связывали её с попыткой переговоров США в марте-апреле 1945 г. с немцами в Швейцарии, вызвавших резко негативную реакцию СССР, другие относили начало к 1941 г., полагая, что виноваты обе стороны, но больше всё
же СССР [177]. Существует и точка зрения, что «холодная война» началась сразу после Октябрьской революции из-за антикоммунизма американских лидеров [171]. В целом, в анализе западных "ревизионистов" появился ряд справедливых тезисов, способствовавших более объективной оценке начального периода "холодной войны".
С 1980-х гг. в ряде западных исследований обозначился некоторый синтез «ортодоксальных» и «ревизионистских» подходов: американские исторические исследования по проблемам «холодной войны» стали осуществляться в рамках течения, получившего название «пост-ревизионизм». Это течение определяется как «новый консенсус, вобравший в себя традиционные и ревизионистские интерпретации начала «холодной войны», а также и современные, более сбалансированные объяснения этого процесса[113]. Как полагает представитель этого направления, крупный американский специалист по истории "холодной войны" профессор Джон Гэддис, ни один серьёзный историк сегодня не будет пытаться объяснить крах советско-американского сотрудничества после Второй мировой войны в абсолютистских понятиях "хорошие парни против плохих", как это было в конце 1960-х и в начале 1970-х гг[113].
К этому же направлению принадлежит и давний оппонент Д. Гэддиса американский историк М. Лефлер. В 1996 г. М. Лефлер опубликовал в журнале "Foreign Affairs" статью "Внутри вражеских архивов. Открывая заново холодную войну", в которой излагает свою точку зрения на генезис "холодной войны". "Холодная война" не была простым примером советского экспансионизма и американской реакции. В Кремле господствовала реальная политика, идеология играла ведущую роль в выработке внешнеполитического курса, но более всего сталинское руководство волновали баланс сил, защита ближайших подступов к собственной стране, обеспечение её безопасности и сохранение собственной власти. Лефлер стоит на позициях реальной политики и считает, что у Сталина не было заранее продуманной политики в отношении
Германии, Восточной Европы, поддержки китайских коммунистов и войны в Корее (188).
Таким образом, к настоящему времени в американской историографии утвердилась идея о равной ответственности СССР и США за развязывание «холодной войны» как результате чрезмерно жёсткой позиции обеих сторон, хотя существует мнение, что все три школы - «ортодоксы» или «традиционалисты», «ревизионисты» и «пост-ревизионисты» - существуют и ныне, но с разной степенью влияния [144].
Сам план Маршалла также встречал неоднозначные оценки. Некоторые историки утверждают, что опасения коллапса Европы были преувеличены, что экономическое восстановление на континенте началось ещё до введения плана Маршалла, и что европейцы не были так деморализованы, как это представили американцы. Профессор А. Милвард считает, что успех Западной Европы в реконструкции был отчасти обусловлен тем, что европейцам удалось создать свою собственную модель экономической взаимозависимости, которая способствовала реализации программ отдельных стран; он также проанализировал взаимоотношения между малыми и крупными странами в рамках этой новой системы. Некоторые другие исследователи предположили, что через план Маршалла американские политики стремились перевести в Европу модель взаимовыгодных отношений между правительством, бизнесом и наёмным трудом, существовавшую в США. Главной целью было претворение не вильсоновских идеалов, а скорее "политики производительности", выросшей из американского корпоративного капитализма (М.Хоган, Ч.Майер). Д. Гимбел, анализируя истоки плана Маршалла, отмечает, что эта программа была необходима для вовлечения Германии в общую программу восстановления Европы, а также для того, чтобы сделать экономическую реконструкцию Германии политически приемлемой в Европе и США. План Маршалла предоставил американскую экономическую помощь тем странам, которые рассчитывали использовать репарации и дешёвый экспорт из Германии для своего послевоенного восстановления; он позволил Германии сократить
выплаты репараций и заменил их на американские гранты и займы. Каждое из этих утверждений заставляет историков рассматривать план Маршалла в более широком историческом, экономическом и социальном контексте (179, 195,181, 219, 180).
Довольно большое количество зарубежных авторов обращалось к личности генерала Джорджа Маршалла. Автором были изучены исследования У. Фрайя, Р. Пэйна, Ф. Поуга, Э. Крэйя и М. Стоулера (175,201,202,203,163,209). Исследование Р. Феррелла, представляющее собой пятнадцатый том в серии «Американские государственные секретари и их дипломатия», посвящено анализу деятельности Джорджа Маршалла в госдепартаменте (169).
Ряд важных наблюдений содержится и в общих работах по истории «холодной войны» и международных отношений: С. Амброуза, Д. Армстронга, Р.Биссэлла, Р. Донована, М. Макколи, Э. Ди Нольфо и других авторов( 154,159,166,191,165).
Завершая анализ изученности данной темы, хотелось бы сослаться на авторитетное мнение российского специалиста по историографии «холодной войны» профессора A.M. Филитова. Касаясь проблематики изучения плана Маршалла, он в одной из своих работ отметил, что «проблема плана Маршалла является одной из самых спорных на Западе, а в советской и российской историографии она ещё практически не исследовалась» [140, с.116].
Научная новизна диссертации заключается в том, что это - первое в отечественной историографии исследование, посвященное государственной деятельности Джорджа Маршалла в контексте разработки и осуществления внешнеполитической стратегии США в отношени Европы после Второй мировой войны. Научная новизна заключается также в том, что в диссертации впервые вводится в научный оборот значительное количество архивных источников, а опубликованные документы рассматриваются с новых позиций. Также развенчаны распространённые в отечественной историографии стереотипы, согласно которым Маршалла долгое время причисляли в советской исторической науке к зачинателям политики «холодной войны», а
план Маршалла рассматривался не иначе как «империалистический план закабаления Европы». В работе впервые в отечественной историографии рассматриваются различные аспекты деятельности Джорджа Маршалла в качестве соратника президентов Рузвельта и Трумэна, его вклад в разработку программы послевоенного восстановления Европы, вошедшей в историю с его именем и ставшей с тех пор нарицательным.
В заключение автору хотелось бы выразить признательность военному консультанту — полковнику армии Российской Федерации, кандидату педагогических наук Нуждину Дмитрию Михайловичу, профессору Южно-Калифорнийского университета Франклину Митчеллу и депутату Бундестага и Европарламента Кристе Лёрхер за их великодушную помощь в поиске материалов для данного исследования. Автор также благодарит кандидата исторических наук, доцента кафедры истории зарубежных стран Челябинского государственного педагогического университета Леонида Витальевича Никитина за компетентные консультации и долготерпение.
Начал о военной карьеры (1880-1917 гг.)
Джордж Кэтлетт Маршалл родился 31 декабря 1880 г. в городе Юнионтаун, Пенсильвания. Его родители стремились привить своим детям традиционные американские моральные ценности. Постоянный интерес к истории, её урокам стал одной из отличительных черт Джорджа Маршалла. Джордж был любимцем матери. Очевидно, именно от неё Маршалл унаследовал молчаливый, но оптимистический характер, толерантность и приверженность епископальной церкви [202,с.27-28;175,с.26,32; 163,с.19].
В 1897 г., к большому удивлению своих родителей, Маршалл решил стать профессиональным военным. Но родители Джорджа не одобрили желание сына: армия не пользовалась авторитетом в обществе. В начале 90-х гг. 19 века в её рядах было лишь 25 тыс. человек, а возможности для продвижения были весьма ограничены. Единственный путь для получения офицерского звания лежал через военную академию Вест Пойнт, для поступления в которую требовалась рекомендация конгрессмена или сенатора. Отец Маршалла был демократом, а конгрессмен и сенаторы от Пенсильвании - республиканцами. Более того, средняя академическая успеваемость Джорджа не оставляла надежды на успех при сдаче экзаменов в академию. Маршалл - старший сомневался в том, что его сын сдаст экзамен по физподготовке - у Джорджа был повреждён правый локоть [202,с.39-40].
Столкнувшись с такими обстоятельствами, Джордж не стал подавать документы в Вест Пойнт. Однако был ещё один путь в армию, которому не противился его отец и который избрал его старший брат Стюарт, - Вирджинский военный институт (ВВИ). Это был военный колледж, и лишь небольшой процент выпускников получал офицерское звание. Обучение профессиональных военных не было главной целью колледжа, главная задача состояла в том, чтобы привить своим кадетам «военные добродетели» и воспитать надёжных граждан, способных в случае необходимости оставить гражданскую службу и служить в качестве офицеров. Эта концепция «гражданин-военный», восходившая к английской истории и первым английским поселениям в Новом Свете, послужила основой американской военной традиции. Согласно ей, ответственность за защиту страны несла не профессиональная армия, а отряды милиции, сформированные из обученных местных жителей.
Учебное заведение с такими традициями было по душе семье Маршаллов. Но Стюарт был против. Маршалл впоследствии вспоминал: «Я случайно услышал разговор Стюарта с матерью; он пытался убедить её не отправлять меня в институт, потому что считал, что я опозорю имя семьи. Это произвело на меня большее впечатление, чем все инструкторы, давление со стороны родителей или что-либо ещё. Именно тогда я решил утереть ему нос». Через 60 лет Джордж Маршалл с удовлетворением отмечал: «Настойчивость в достижении успеха появилась благодаря этому услышанному разговору» [163,с.24].
Джордж стремился выполнить свою клятву "утереть нос" брату. Он оставался средним студентом по академической успеваемости, но преуспевал в том, что особенно ценилось в ВВИ: строевая подготовка, внешний вид, умение владеть собой, дисциплина и лидерство. В конце первого курса его назначили капралом. К концу второго курса он стал одним из первых сержантов. На третьем курсе он организовал футбольную команду и был назначен первым капитаном кадетского корпуса [201, с. 17].
Движимый желанием добиться успеха и получить офицерское звание, он изменил свои прежние качества и развил новые: его застенчивость превратилась в строгость и спокойствие, его стоицизм и упорный труд приводили к совершенству на учебном поле. М. Стоулер пишет, что результатом явился уникальный характер и особая харизма, железная дисциплина и умение управлять людьми, благодаря которым Д. Маршалл получил то, что он больше всего хотел, -уважение сверстников и руководства института [209,с.11].
25 апреля 1898 г. Конгресс США объявил войну Испании. С началом военных действий кадеты ВВИ единогласно проголосовали за то, чтобы сражаться за свою страну и пойти добровольцами. Но эта «чудесная короткая война» закончилась слишком быстро - к середине августа Испания запросила мир. Летом 1899 г. Джордж Маршалл находился в Юнионтауне и стал свидетелем триумфального возвращения роты С 10-ого Пенсильванского пехотного полка с Филиппин. Много лет спустя он вспоминал: «Этот парад был прекрасным зрелищем.... Это было грандиозное выражение гордости жителей маленького американского города за своих молодых людей»[163,с.22-23] Парад в Юнионтауне сильно повлиял на Маршалла - «он окончательно определил его выбор профессии»[209, с. 12].
В 1901 г. в связи с волнениями на Филиппинах Конгресс решил увеличить регулярную армию с 65 тыс. до 100 тыс. человек и ввести дополнительно 837 должностей младших офицеров. В первую очередь звания должны были получить выпускники Вест Пойнта, затем - успешно сдавшие экзамены кандидаты из рядовых, и, наконец, квалифицированные гражданские служащие. Джордж Маршалл относился к последней категории.
Международная обстановка в первые послевоенные годы
В 1948 г. была издана книга известного американского финансиста Д. Уорберга «Поставьте себя на место Маршалла», в которой автор анализирует деятельность генерала на посту госсекретаря, а также рассматривает совокупность внутренних и международных проблем, с которыми столкнулся генерал Маршалл. «Госсекретарь Маршалл принял на себя бремя всех человеческих ошибок и неудач, которые сначала привели к разрушительной войне, а затем поставили под угрозу недавно завоёванный мир», - пишет Д. Уорберг. «Задача, стоящая перед Маршаллом, сложнее задачи доктора, призванного спасти пациента, ослабленного неправильным лечением и ненужными операциями...Господин Маршалл взял на себя ответственность за судьбу «пациента» - мира во всем мире, который может в любой момент умереть, или чьё состояние может стать неизлечимым»[213,с. 5].
Д. Уорберг отмечает, что на посту начальника штаба армии Маршалл показал себя непревзойденным мастером реалистичной оценки. Однако теперь он столкнулся с более сложной задачей оценки противоборствующих сторон на поле боя, где сила измеряется не столько в терминах производства, транспортировки и боевого оружия, а скорее в терминах продовольствия, топлива, жилья, и более всего, противостояния идей и человеческих устремлений [213,с. 11].
Рассмотрим подробнее международные проблемы, которые унаследовал Маршалл на посту госсекретаря. Еще в конце 1945г. генерал Д. Паттон, выступая перед учениками воскресной школы, сказал: «Вы - солдаты и медсестры следующей войны». «Будет другая война,- уверял Паттон детей, -войны были всегда» [187,с. 29].
Паттон не мог предположить, что уже в 1946 г. угроза войны будет очевидной. В Китае, Иране, Турции и Европе американские и советские войска противостояли друг другу, и несколько раз это противостояние грозило вылиться в открытый конфликт.[87,с.192; 200,с. 192-193 ; 224] В 1946 г. Иран был лишь одной составляющей в зловещей цепи советской экспансии от Тегерана до Триеста и безжалостной коммунизации Балкан и центральной Европы, находившихся уже под контролем Красной Армии [90, с.48]. Советские и британские войска одновременно вошли в Иран в августе 1941г. для предотвращения нацистского влияния в регионе и использования иранских коммуникаций. Красная Армия оккупировала северные провинции, британские войска - центральные и южные части страны.
29 января 1942 г. было заключено трёхстороннее соглашение о союзе между Ираном, СССР и Великобританией, согласно которому силы союзников должны были покинуть Иран не позднее, чем через шесть месяцев после завершения войны. Союзники также приняли обязательство «уважать территориальную целостность, суверенитет и политическую независимость Ирана». [192,с.80-81; 90,с.49 ; 187, с.34-35 ; 224]
Подписанное 2 сентября 1945 г. перемирие с Японией определило окончательную дату вывода иностранных войск из Ирана - 2 марта 1946 г. Британские и американские войска были выведены в срок, а советские войска не спешили покидать Иран. Свои ноты протеста выразили Иран и США. Однако советские войска продолжали продвижение вдоль советской границы на юг, а далее - на запад к границам Турции и Ирака. В конце марта 1946 г. под давлением Совета безопасности ООН СССР вывел свои войска из Ирана, но к тому времени получил развитие другой кризис, связанный уже с Турцией. 7 августа 1945 г. советское правительство предложило Турции установить новый режим для проливов [142,с.54; 114,с.387; 90,с. 59;187,с. 35-37 ; 225].
Еще в июне 1945 г. Молотов сообщил послу Турции в Москве, что договор с Турцией может быть подписан при выполнении следующих условий: передача СССР некоторых районов вблизи советско-турецкой границы на Кавказе; пересмотр конвенции об управлении [черноморскими] проливами; предоставление СССР стратегических баз для сухопутных и морских сил для совместной обороны; прекращение всех отношений с Великобританией и подписание договора с СССР, подобного уже подписанным соглашениям с балканскими странами [90, с.60].
После того, как правительство Турции отказалось принять такие условия, в СССР, Болгарии, Югославии, Албании и коммунистической прессе Греции была развернута широкая антитурецкая кампания. Таковы были обстоятельства, при которых СССР отправил формальные ноты в Турцию, США и Великобританию с требованием установления контроля над проливами [192,с.85; 142,с.54 ; 225].
15 августа 1946 г. в Белом Доме состоялось совещание, на котором было принято решение занять твердую позицию против советских попыток получить контроль над Дарданеллами. К осени 1946 г. под давлением Вашингтона СССР ослабил давление на Турцию. [ 225 ; 79,с. 147-148]
Начало 1946г. было ознаменовано заявлениями, которые часто рассматриваются как призыв к «холодной войне» со стороны Сталина и Черчилля. В западной историографии исходной точкой конфронтации США и СССР считается выступление И.В. Сталина 9 февраля 1946 г. перед избирателями, в котором он заявил о том, что «неравномерность развития капиталистических стран приведет к их разделению на два враждебных лагеря, и война между ними будет неизбежна» [РГАСПИ ф.558, оп. 3, д. 346;214, с.35; 83,с.150-151; 192,с.79]
«Пациент умирает, в то время как врачи совещаются»: экономическая и политическая ситуация в Западной Европе после окончания Второй мировой войны (1945-1947 гг.)
В середине марта 1945г. заместитель британского премьер-министра К. Эттли вернулся из освобождённых европейских стран, но новости, которые он привёз, не были утешительными. Журнал «The Economist» писал в то время, что «постепенно приходит осознание того, что бедственное положение Европы становится угрожающим, и необходимо новое отношение к её проблемам». [TheEconomist,17Marchl945;Ellwood,c.29] Ущерб, причинённый Объединённым Нациям за время Второй мировой войны, был колоссальным: Великобритания потеряла 104 млрд. долл., Франция - 26 млрд. долл., Бельгия - около 200 млрд. франков, Люксембург - 600 млн. долл., Дания - 11,6 млрд датск. крон, Голландия - 6.284 млн. долл., Норвегия - 21,086 млн. крон, СССР - 679 млрд руб = 128,1 мдрд. долл., Польша - 2,5 млрд. зол. долл [АВП РФ ф. 06, оп. 9, п.18,д.213,лл. 18-19].
Американская журналистка в газете "The New York Times" писала: «Никогда не было такого разрушения и такой дезинтеграции. Освобожденных нельзя накормить или вывести на путь восстановления. Резкое увеличение уровня смертности и заболевания туберкулезом во Франции в первую зиму после освобождения является типичным явлением [для всей Европы]. В Италии помощь, отправленная США, хотя и значительная, является лишь каплей в море». [The New York Times, 14 March 1945;Ellwood,c. 29]
К 1947 г. для многих жителей Европы два года мира не принесли облегчения от усталости, беспокойства и каждодневной борьбы за самое необходимое для жизни. Разочарование и пораженчество усиливали экономические трудности и порождали политический экстремизм. Основные города представляли собой груды развалин; 75% домов в Берлине были непригодны для жилья, 25 миллионов человек в СССР были бездомны. Рейн был заблокирован разрушенными мостами, повсюду телефонные линии, каналы и железные дороги были разрушены. СССР и Великобритания потеряли 1А своего довоенного богатства. Европа представляла собой картину полной разрухи.[Paterson, с.261] Не случайно У. Черчилль, бывший премьер-министр Великобритании, в своем выступлении в Лондонском Альберт - Холле 14 мая 1947 г. задал риторический вопрос: «Что такое современная Европа? Это -груда развалин, это - склеп, колыбель эпидемий и ненависти» [169, с. 103; 163, с.610;90,235]
Никто в Европе не помнил такой суровой зимы, какая была в 1946-1947 гг.. Её самый тяжелый удар обрушился на Великобританию: еженедельные снежные бури остановили производство топлива, подачу электроэнергии и транспорт, что привело к остановке всей промышленности. Безработица превысила шесть миллионов, рацион по карточкам был ниже уровня военного времени. После разгрома Германии, жизнь Европы как организованного промышленного сообщества почти остановилась. Только в Великобритании и в СССР (при известных оговорках) жители доверяли своему правительству, социальной и экономической организации своего общества и своей валюте. В других странах правительства были свергнуты или устранены; между социальными классами была сильная вражда; валюта была обесценена. [193,с.561; 184,с.200]
В 1947г. стало совершенно очевидно, что несмотря на все предпринимаемые усилия со стороны европейских государств, переходный послевоенный период тянется значительно дольше, чем это предполагалось. Как отмечали сами американцы: "После освобождения США помогли Европе продолжением закона о ленд-лизе, великодушным урегулированием военных долгов, помощью через посредство ЮНРРА, и наконец, значительными кредитами... и тем не менее, экономическое равновесие Европы от этого не восстановилось" [АВП РФ ф.06, оп.9, п. 18, д. 191, л. 2].
Г. Прайс выделяет три основные причины экономического кризиса 1947г.: низкий уровень производства, инфляцию и неспособность европейских стран оплачивать импорт, прежде всего из США. [204,с. 29] Уже к началу 1947г. США потратили более 9 млрд. долл. на различные программы помощи европейскому континенту. Однако европейское промышленное и сельскохозяйственное производство все ещё отставало от довоенного уровня: сельскохозяйственное производство составляло 83% от уровня 1938 г., промышленное производство - 88%.[181,с.30;200,с.207] Промышленное производство в Германии составляло лишь 27% от довоенного уровня, в Австрии, Италии и Греции оно не достигало и 2/3 уровня 1938 г. Производительность труда также сильно отставала от довоенного показателя. В некоторых странах уровень производства вырос лишь благодаря увеличению числа работающих и продолжительности рабочего дня [184,с.200; 204, с.30-31].
Серьёзной причиной низкой производительности труда было недостаточное питание. В 1947г. потребление продуктов питания в Западной Европе составляло 80% от довоенного уровня и 2/3 от среднего показателя в США. В некоторых странах этот уровень был ещё ниже. Официальный рацион в западных зонах Германии составлял 1500 калорий в день — примерно 30% от среднего уровня в Западной Европе. [АВП РФ ф. 0431/iv, оп..4, п.2, д.2, л.63 ; 200Price,c. 29-30] В британской зоне оккупации рацион был 1014 калорий к концу 1946 г., в американской зоне - 1180 калорий, а во французской зоне -910 калорий. В мае 1946 г. средний рацион в Вене был менее 900 калорий в день. [168,с. 35; 172,с.203]