Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Элефантерия в эллинистическую эпоху:предыстория применения, первый опыт знакомства
1.1. Приручение слона. Боевые слоны в древней Индии 35
1.2. Первые греческие свидетельства о слонах 44
1.3. Слоны в армии Александра Македонского. Битва при Гидаспе (326 51 г.) и ее последствия
ГЛАВА II. Использование элефантерии в войнах диадохов (323-281 гг.) и пирра (280-272 гг.)
2.1. Боевые слоны в войнах диадохов (323 - 301 гг.) 66
2.2. Слоновый корпус Селевка и его участие в битве при Ипсе (301 г.) 87
2.3. Использование элефантерии в войнах эпирского царя Пирра (280-272 гг.)
ГЛАВА III. Боевые слоны в армиях птолемеевского египта и царства селевкидов (281-200 гг. до н.э.)
3.1. Элефантерия Селевкидов в 281 - 217 гг. 124
3.2. Боевые слоны птолемеевского Египта (кон. IV в. - 217 гг.) 131
3.3. Битва при Рафии (217 г.) и ее последствия 140
ГЛАВА IV. Организация, снаряжение и тактика 160
Эллинистической элефантерии
4.1. Снаряжение 160
4.2. Организация и тактика 166
Заключение 185
Список использованных источников и литературы 190
Список сокращений
- Первые греческие свидетельства о слонах
- Слоны в армии Александра Македонского. Битва при Гидаспе (326 51 г.) и ее последствия
- Слоновый корпус Селевка и его участие в битве при Ипсе (301 г.)
- Боевые слоны птолемеевского Египта (кон. IV в. - 217 гг.)
Введение к работе
Актуальность темы. Появление в армиях античных государств нового рода войск – элефантерии – стало одним из главных военных новшеств эпохи эллинизма. Боевые слоны, с которыми греческий мир познакомился во время завоевательных походов Александра Македонского, привлекали внимание как своим необычным обликом и размерами, так и интеллектом, мощью и кажущейся неуязвимостью в бою. Шок, который испытали при встрече с ними сначала солдаты Александра в битве при Гидаспе (326 г.), а затем римские легионеры в сражении при Гераклее (280 г.), можно сравнить с психологическим эффектом от появления первых танков в 1-й мировой войне. В той или иной степени боевые слоны участвовали почти в половине ключевых сражений эпохи, а некоторые из них (например, битва при Ипсе в 301 г.) были выиграны с их помощью.
Боевое применение слонов относится к наиболее ярким, но в то же время и малоизученным сюжетам античной военной истории – несмотря на то, что интерес к ней в последние годы заметно возрос. Историография располагает всего тремя комплексными работами по этой теме – все они вышли на иностранных языках, причем первая из них появилась еще в середине XIX в., а последняя носит явный популярный характер. В целом среди историков распространено поверхностное мнение об элефантерии как о своего рода историческом курьезе, чье влияние на ход боевых действий было незначительным, а затраты на дрессировку и содержание животных – неоправданно высокими. Не имея под собой весомых доказательств, эта точка зрения, тем не менее, весьма жизнеспособна. В отечественной историографии тема представлена лишь немногочисленными статьями, причем они либо являются обзорными и вторичными по отношению к исследованиям зарубежных антиковедов, либо посвящены слишком узкой проблематике. Вышеперечисленные причины и определили выбор данной темы для диссертационного исследования.
В качестве объекта настоящего исследования выступает элефантерия как составная часть вооруженных сил эпохи эллинизма в конце IV – III в. до н.э. и ее влияние на развитие военного искусства рассматриваемого периода.
Предметом исследования является история боевого применения слонов в эллинистических армиях последней четверти IV – III в. до н.э., взаимодействие элефантерии с другими родами войск, эволюция снаряжения и тактики элефантерии.
Хронологические рамки исследования определяются последней третью IV в. – концом III в. до н.э., периодом между битвой при Гавгамелах (331 г.), где состоялось первое знакомство греков с боевыми слонами, и битвой при Панионе (200 г.), генеральным сражением 5-й Сирийской войны. Указанный период, на который приходятся войны диадохов и эпигонов, а также походы царя Пирра, является временем становления и расцвета эллинистической элефантерии. Вместе с тем автор счел целесообразным дать краткий анализ истории боевого применения слонов предшественниками греков, прежде всего индийцами, поскольку именно в Индии они получили представление о самих животных и о способах обращения с ними.
Методологическую базу исследования составили важнейшие принципы исторического познания – в первую очередь принцип научной объективности, предусматривающий рассмотрение событий, фактов и явлений прошлого на основе всестороннего анализа, при отказе от заданности и предвзятости, обусловленными политическими, идеологическими и иными пристрастиями, и принцип историзма, предполагающий в данном случае изучение эллинистической элефантерии в процессе ее возникновения и эволюции, в тесной связи с конкретными историческими условиями.
В основе исследования лежит комплексный подход к имеющимся источникам – нарративным, вещественным и изобразительным. Это позволяет раскрыть тему работы через совокупность основных методов исторической практики и источниковедческого анализа, принятую в современной исторической науке, - в частности, сравнительно-исторического (сопоставление эллинистической и индийской, а впоследствии птолемеевской и селевкидской, традиций использования элефантерии), проблемно-хронологического (разделение рассматриваемого периода истории эллинистической элефантерии на отдельные этапы с выявлением их основных особенностей), просопографического (изучение элефантерии на основе исследования биографий выдающихся деятелей эпохи эллинизма – в частности, Александра Македонского, Селевка I Никатора, Пирра, Антиоха III), историко-критического (изучение источников в социально-политическом контексте изучаемой эпохи).
Научная новизна работы состоит в первой в отечественной историографии попытке комплексного исследования элефантерии эллинистических армий в период ее становления и расцвета (конец IV – III в до н.э.). С этой целью:
-
были проанализированы первые свидетельства древнегреческих авторов о слонах (труды Геродота, Ктесия Книдского, Аристотеля) для определения приблизительного уровня знаний греков о слонах и их использовании на войне в доэллинистическую эпоху;
-
изучен древнеиндийский опыт в организации элефантерии, в значительной степени послуживший образцом для эллинистических армий (индийские инструктора привлекались к работе с боевыми слонами на протяжении всего рассматриваемого периода);
-
установлены обстоятельства возникновения эллинистической элефантерии по данным нарративных источников;
-
рассмотрены различные аспекты применения элефантерии в войнах за наследство Александра Македонского в конце IV в. до н.э.;
-
изучена история создания и боевого применения самой крупной и сильной в эллинистическом мире армии слонов, связанная с именами Селевка I Никатора и его преемников (в частности, участие корпуса Селевка в судьбоносной битве при Ипсе (301 г.), участие корпуса Антиоха III в битве при Рафии (217 г.);
-
изучены эксперимент египетских Птолемеев по созданию нестандартного корпуса из африканских слонов в качестве противовеса селевкидскому, последствия этого эксперимента.
Цели и задачи работы. Целью настоящего исследования является анализ истории боевого применения слонов в эллинистических армиях в последней четверти IV – III в. до н.э. в контексте общей истории элефантерии в древности. Это предполагает постановку и решение следующих задач:
1. Оценить предшествующий опыт использования слонов в военных действиях (в первую очередь в Древней Индии);
2. Установить степень знакомства древних греков как с самими слонами, так и с их боевым применением, в доэллинистический период на основании информации из нарративных источников;
3. Определить время, обстоятельства и причины возникновения эллинистической элефантерии.
4. Проследить эволюцию элефантерии на протяжении рассматриваемого периода с учетом хронологической (войны диадохов, походы Пирра, Сирийские войны) и территориальной (Эпир, царство Селевкидов, птолемеевский Египет) специфики.
5. Определить место элефантерии в структуре эллинистических вооруженных сил, круг выполнявшихся ею тактических задач и, как следствие, значение элефантерии как рода войск.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
-
Элефантерия как род войск в греко-македонской армии появилась во время восточных походов Александра Македонского при его непосредственном участии; тот факт, что царь не командовал элефантерией лично, не является доказательством его незаинтересованности в новом оружии.
-
Преимущества и недостатки элефантерии, а равно и ее основные тактические задачи, стали очевидными еще в битве при Гидаспе и войнах диадохов, т.е. в последней четверти IV в. до н.э. Недостатки элефантерии (проистекавшие в первую очередь из куда более высокой по сравнению с лошадьми нервной организации слонов и вполне корректируемые опытным корнаком) не являлись препятствием для ее активного использования на протяжении III в. до н.э.
-
Тактические задачи элефантерии сводились в первую очередь к борьбе с неприятельской кавалерией, причем главным образом в качестве «живого щита». В наступлении боевые слоны использовались преимущественно как шоковое оружие против неподготовленного или ослабленного противника, а также для борьбы с вражескими слонами.
-
Отказ от использования элефантерии во II в. был вызван глубоким кризисом в крупнейших эллинистических царствах вследствие активизации восточной политики Рима; Лагиды и Селевкиды сохраняли боевых слонов в армии вплоть до середины II в.
-
Эволюция снаряжения и тактики элефантерии, налаживание ее эффективного взаимодействия с пехотой и конницей, разработка мер и средств борьбы с элефантерией оказали заметное влияние на развитие военной мысли эллинистической эпохи.
Источники. Источниковая база исследования представлена письменными, в первую очередь нарративными, и изобразительными источниками.
С античных времен не сохранилось никаких источников, непосредственно посвященных элефантерии как роду войск. Несомненно, таковые были – достаточно вспомнить труды эпирского царя Пирра, упоминаемые древними авторами, – но они не дошли до наших дней. Исключением является короткий пассаж об организации элефантерии в «Тактике» греческого философа I в. Асклепиодота. Таким образом, историю элефантерии по нарративным источникам можно изучать лишь в общем контексте эллинистической истории. Вместе с тем те или иные ее отрезки представлены с неодинаковой полнотой. Так, если сражение Александра Македонского с Пором на р. Гидасп (326 г.), где и состоялась первая встреча греков и македонян с боевыми слонами, можно реконструировать в деталях на основании трудов Курция, Диодора, Плутарха и Арриана, то касательно войн диадохов в относительных подробностях представлены только события до битвы при Ипсе (301 г.) – главным образом благодаря соответствующим главам труда Диодора. Единственным источником по истории битвы при Ипсе и решающей роли в ней слонов Селевка является принадлежащее Плутарху жизнеописание Деметрия Полиоркета. Следующий затрагиваемый в настоящем исследовании аспект, походы Пирра, освещен достаточно широким кругом античных авторов (труды Плутарха Дионисия, Тита Ливия, Юстина, Флора, Евтропия, Орозия, Зонары). Рассказ о знаменитой победе Антиоха I над галлами сохранился только в «Зевксисе» Лукиана из Самосаты. Наконец, события 4-й и 5-й Сирийских войн известны сравнительно неплохо благодаря «Всеобщей истории» Полибия.
В целом отношение античной историографии к боевым слонам можно расценить как вполне объективное. С одной стороны, греческие и римские авторы не скупятся на похвалы элефантерии как роду войск, в ряде случаев прямо называя ее сильнейшей частью той или иной армии, с другой, не скрывают и ее недостатков – в первую очередь риск быстрой утраты контроля над животными.
Для определения примерного уровня знаний древних греков о слонах в доэллинистическую эпоху использовались сочинения Геродота, Ктесия Книдского, Аристотеля. Древнеиндийский опыт организации и боевого применения элефантерии изучался по ведическим гимнам, эпосу «Махабхарата», политическому трактату «Артхашастра».
Помимо нарративных источников, в процессе настоящего исследования использовались и изобразительные, представляющие боевых слонов (в частности, блюдо из Капены, статуэтки из Мирины и Помпей, фрески из Мариссы, фалера из Эрмитажа, монеты). Они могут дать примерное представление о снаряжении слонов, численности и вооружении экипажей, прояснить некоторые спорные моменты и таким образом дополнить свидетельства античных авторов.
Степень разработанности темы. Первым комплексным исследованием истории элефантерии стала работа П. Арманди, охватывающая период со времен Древней Индии до появления огнестрельного оружия. Автор подробно останавливается на организации и снаряжении элефантерии, численности слоновых корпусов, тактики борьбы с элефантерией.
Французского исследователя А. Гедо интересовала целесообразность использования слонов в современных ему армиях уже только в качестве гужевой силы, но, тем не менее, в статье присутствует важный исторический экскурс.
Весьма скептичен в своем отношении к боевым слонам немецкий историк Г. Дельбрюк, объявляющий источниковую базу слишком скудной, а упомянутые в источниках достижения элефантерии – слишком незначительными в сравнении с ее недостатками. Мысль о противопоставлении диадохов и эпигонов Александру Македонскому, якобы не собиравшемуся использовать слонов на поле боя, встречается даже у современных исследователей.
В первой половине XX в. в историографии имела место весьма оживленная дискуссия относительно вывода Полибия о превосходстве индийских боевых слонов над африканскими. Его оспорило сразу несколько специалистов, считавших, что Полибий ошибся, и слоны из новооткрытых районов Африки как минимум не уступают индийским силой и ростом. Дискуссию прекратили две публикации британского антиковеда У. Гоуэрса в конце 1940-х гг., доказавшего, что существует два вида африканского слона, и индийский слон по габаритам занимает между ними промежуточное положение. Тем не менее, ее отголоски до сих пор встречаются в литературе; так, в своей недавней статье М. Чарльз вновь касается вопроса происхождения боевых слонов, упомянутых Полибием.
В 1930-х – 1940-х годах вышла серия публикаций, посвященная тактике античной элефантерии и ее месту в структуре эллинистических вооруженных сил. В первую очередь это соответствующий раздел сборника лекций В. Тарна и цикл статей американского антиковеда Р. Гловера. Интересно, что оба автора оперируют расхожим выражением «слоны – танки древности» и стремятся доказать его безосновательность. В. Тарн в 1940 г. выпустил любопытную статью, где подверг критике сведения античных авторов о слоновом корпусе Селевка (первоначальная численность которого определяется ими в 500 животных) и представил собственные выкладки, уменьшив эту цифру почти втрое. Вопроса тактического взаимодействия конницы и элефантерии коснулся Р. Гэйбел, автор монографии о кавалерийских операциях древних греков.
В 1974 г. вышла монография известного британского антиковеда Г. Скалларда, которая по широте круга охваченных вопросов и глубине их проработки до сих пор остается лучшим исследованием по данной теме. Ряд современных авторов в вопросах участия элефантерии в сражениях ссылаются на него как на главного авторитета в этом вопросе.
На общем фоне представляется достаточно неплохо изученной элефантерия царства Селевкидов, правители которого в рассматриваемый период располагали самой большой армией слонов. Прежде всего здесь следует упомянуть две работы Б. Бар-Кохвы, ведущего специалиста по истории селевкидской армии. В той или иной степени вопроса об элефантерии в армии Селевкидов касались, в частности, Э. Бивен, Э. Бикерман, Д. Грэйнджер, Р. Хитти.
В 1990-е – 2000-е годы вышло несколько публикаций, затрагивающих проблему формирования слонового корпуса лагидского Египта. При этом если Л. Кассона больше занимает сам этот процесс (организация Птолемеями экспедиций в Нубию и другие регионы, ловля и транспортировка слонов в Египет), то Г. Коэна и К. Мюллер – результат, т.е. непосредственно основанные в Африке города (в частности, знаменитая Птолемаида Охотничья). В отдельную группу следует выделить просопографическую литературу, посвященную эллинистическим военачальникам, использовавшим слонов на поле боя (в частности, Антигону, Эвмену, Селевку, Пирру). Сравнительно недавно вышла третья и в настоящий момент последняя по времени выхода крупная работа о боевых слонах Д. Кистлера.
Дополнительным источником информации являются работы по биологии слонов, авторы которых среди прочего освещают историю их взаимодействия с человеком и, в частности, приводят любопытные сведения о физических возможностях, приручении и дрессировке животных.
На русском языке о боевых слонах выходили главным образом небольшие обзорные статьи, часто вторичные по отношению к зарубежным исследованиям – так, статья А.В. Болдырева и Я.М. Боровского испытала известное влияние западных историков-«ревизионистов», критиковавших Полибия в начале XX в.; А.С. Шофман опирается в первую очередь на сборник лекций В. Тарна, а А.А. Попов и А.В. Банников – на классический труд П. Арманди. Анализ сражений при Гидаспе и при Рафии присутствует в труде «Истории военного искусства» Е.А. Разина. Тему слонов Пирра затрагивал в своих многочисленных публикациях, а затем и в отдельной монографии о Пирре С.С. Казаров. В начале 2010 г. была опубликована статья А.К. Нефедкина о боевых башнях. Впервые в отечественной историографии в ней рассматриваются проблемы возникновения этого вида снаряжения элефантерии, его конструктивных особенностей, применения в эпоху античности, численности и вооружения экипажей.
Таким образом, отечественная историография вопроса сходна с зарубежной в том, что известная поверхностность в суждениях большинства авторов об элефантерии в целом сочетается с детальной проработкой некоторыми историками узких, частных аспектов ее истории. Вместе с тем комплексное исследование проблемы в русскоязычной литературе отсутствует.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов для разработки курсов лекций по всеобщей и военной истории, и, в частности, военному делу эпохи античности / эпохи эллинизма. Материалы диссертации могут послужить базой для дальнейшей разработки темы.
Апробация работы. Материал, содержащийся в диссертации, был изложен на конференции молодых ученых «Молодежь в науке» (г. Ростов-на-Дону, Педагогический институт Южного Федерального Университета, 8 апреля 2010 г.), а также на международных конференциях «Историческая память, власть и дисциплинарная история» (Пятигорск, 23-25 апреля 2010 г.) и «Лосевские чтения» (Новочеркасск, ЮРГТУ (НПИ), май 2010 г.).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений.
Первые греческие свидетельства о слонах
В первой половине XX в. в историографии имела место весьма оживленная дискуссия относительно известного пассажа из пятой книги «Всеобщей истории» Полибия, в которой он, рассказывая о перипетиях 4-й Сирийской войны между Селевкидским царством и птолемеевским Египтом и, в частности, о генеральном сражении при Рафии, сравнивает африканских слонов Птолемея IV с индийскими слонами Антиоха III и делает вывод о превосходстве последних (Polyb. V. 84). Этот вывод впоследствии неоднократно повторялся в античной литературе и долго не оспаривался историками; так, П. Арманди, указывал, что самцы индийских слонов имеют рост до 9-10 футов, а африканские редко выше восьми . Считалось, что со времен античности существует только одна «раса» африканского слона.
Положение изменилось во второй половине XIX в., когда европейцы начали активно осваивать Африканский континент, познакомились с огромными саванновыми слонами и изучили их. Полученные данные явно противоречили свидетельству Полибия, в связи с чем ряд ученых (в частности, Г. Дельбрюк , Э. Бивен , В. Тарн) озвучил предложение «поправить» мегалопольского историка, а то и прямо обвинил его в недобросовестности36. Тем самым критики древних авторов заняли позицию, противоположную прежней: теперь совсем другая «раса» африканского слона стала считаться единственной. Однако спустя некоторое время «традиционалисты» смогли взять убедительный реванш, опираясь на новейшие открытия в зоологии. Наиболее полно их позиция была изложена в статье «Африканские слоны и древние авторы» У. Гоуэрса, опубликованная в июле 1948 г. в журнале African Affairs . Эта статья является своеобразным продолжением его предыдущей публикации об африканских слонах на воине , где автор пытался развеять укоренившийся миф о том, что африканский слон не приручается и не может использоваться человеком. Историк мог опираться и на личный опыт, поскольку в 1925-32 гг. он занимал пост губернатора Уганды и, в отличие от большинства своих оппонентов, имел возможность проверить свои умозаключения на практике.
В своей статье У. Гоуэрс убедительно доказал наличие у африканского слона двух «рас», или видов - африканский саванновый (Loxodonta africana) и африканский лесной (Loxodonta cyclotis), между которыми индийский слон (Elephas maximus) по своим размерам занимает промежуточное положение; он крупнее и сильнее африканского лесного слона, но меньше саваннового. Слонов Птолемеев ученый отнес ко второй «расе», предположив, что ареал ее расселения в эпоху античности охватывал не только Западную Африку, но и распространялся далеко на север и восток. К тому же У. Гоуэрс отметил, что лесные слоны, в отличие от саванновых, давно и успешно приручаются; уже это (при отсутствии доказательств от противного) позволяет предположить, что боевые африканские слоны эпохи эллинизма были именно лесными. Автор признает, что ни один из приведенных аргументов сам по себе не является решающим, однако вместе они вполне убедительны: «нет оснований не верить древним авторам и полагать, что боевые африканские слоны принадлежали к саванновой расе» .
Таким образом, две статьи У. Гоуэрса примирили старую и новую точки зрения относительно достоверности сведений Полибия и происхождения слонов Птолемеев. Основополагающий тезис о двух видах африканских слонов никем не оспаривается; современные исследователи соглашаются, что Полибий и другие античные авторы описывали именно тех животных, которых имели возможность наблюдать. Отсылки к точке зрения первой половины XX в. иногда встречаются и сейчас — так, Р. Сукумар допускает, что птолемеевский корпус мог формироваться из саванновых слонов-подростков (мнение Э. Бивена) или из какой-либо редкой популяции этого вида40. Однако большая часть антиковедов в настоящее время соглашается с тем, что боевые слоны Птолемеев относились именно к лесному виду (Loxodonta cyclotis), ареал обитания которого в древности был гораздо шире, чем сейчас. В своей недавней статье историк М. Чарльз вновь касается вопроса происхождения боевых слонов, упомянутых Полибием .
В 1930-х - 1940-х годах вышла серия публикаций, посвященная тактике античной элефантерии и ее месту в структуре эллинистических вооруженных сил. В первую очередь это соответствующий раздел сборника лекций В. Тарна и цикл статей американского антиковеда Р. Гловера . Интересно, что оба автора оперируют расхожим выражением «слоны — танки древности» и стремятся доказать его безосновательность. В своей оценке эффективности элефантерии как рода войск Р. Гловер куда категоричнее своего английского коллеги. Если В. Тарн просто отмечает тот факт, что боевые слоны с максимальной эффективностью применялись против неприятельской конницы, но были бесполезны при штурме укреплений , то Гловер идет дальше, в одной из своих статей делая безапелляционный вывод: использование боевых слонов экономически себя не оправдывало, поскольку с их преимуществами быстро научились справляться, а недостатки оказались неисправимыми44. Вместе с тем в другой статье он объясняет отказ от содержания элефантерии во II в. до н.э. отнюдь не соображениями элементарной логики (как следовало бы ожидать), а только лишь экономическими причинами, связанными с глубоким кризисом в эллинистических царствах (таким образом, основная причина заключается не в желании, а в возможностях правителей содержать слонов в изменившейся ситуации)45. В. Тарн в 1940 г. выпустил любопытную статью, где подверг критике сведения античных авторов о слоновом корпусе вавилонского правителя Селевка (первоначальная численность которого определяется ими в 500 животных) и представил собственные выкладки, уменьшив эту цифру почти втрое \ Вопроса тактического взаимодействия конницы и элефантерии на поле боя впоследствии коснулся Р. Гэйбел, автор монографии о кавалерийских операциях древних греков .
Еще одним источником информации по интересующей нас теме являются работы по биологии и естественной истории слонов, авторы которых среди прочего освещают историю их взаимодействия с человеком и, в частности, боевое применение; в частности, они приводят любопытные сведения о физических возможностях, приручении и дрессировке животных48. В качестве примера можно назвать труд Р. Каррингтона, вышедший в Лондоне в 1958 г.49; по мнению автора, слонов следует изучать именно объединенными усилиями ученых разных специальностей. На русском языке подобные исследования практически отсутствуют; единственным известным исключением является, пожалуй, «Книга о слонах»
Слоны в армии Александра Македонского. Битва при Гидаспе (326 51 г.) и ее последствия
Непосредственное знакомство греков с боевыми слонами состоялось во время похода Александра Македонского на восток, когда в октябре 331 г. произошло сражение македонской армии с персами при Гавгамелах149. В персидской армии было несколько животных — индийские подданные Дария привели с собой 15 слонов «с другой стороны Инда», как сообщает Арриан ( .. .єХєфауте? 8е би ттаАХо і, dXXd eg тгєутєкаїбєка (іаХіато IvSols1 тої? єтг і та8е тог) Iv8ou r\oav - Arr. III. 8.6). Сами персы, по-видимому, ранее боевых слонов не использовали 5 . Слоны находились в центре
Как отмечает В. Кребс, «хотя Кир II распространил свою власть далеко на восток, а Дарий I присоединил к Персидской империи земли на северо западе Индии, слонов оттуда персы не привезли» (Krebs, W. Op. cit. P. 207). персидского боевого порядка, «около царской илы Дария» (Агг. III. 11.6), но в самой битве, очевидно, не участвовали (хотя они могли повлиять на ее ход косвенно, заставив Александра изменить первоначальный план сражения — как и Дарий, он тоже не представлял, как следует сражаться со слонами152). По словам Арриана, животные были захвачены уже в лагере персов (Агг. III. 15.4); они стали первыми боевыми слонами в македонской армии.
Характеризуя развитие эллинистического военного дела, Н.С. Голицын отмечал: «...Македонские армии... имели состав разноплеменный и разнородный, ввели и у себя обычай иметь в своем составе метательные орудия, военные колесницы и слонов — обычай, справедливо пренебрегаемый Александром Великим, но чрезвычайно распространившийся после его смерти» . Однако пренебрегал ли Александр этим обычаем в действительности? Напротив, источники свидетельствуют, что македонский завоеватель во время своего похода на восток проявлял к слонам живой интерес и использовал любую возможность, чтобы увеличить количество животных в своей армии - царю «особенно хотелось разузнать относительно слонов» (Агг. IV. 30.6). Сложно сказать, чем Александр в данном случае руководствовался в большей степени — знаниями ли, полученными от Аристотеля15 , личным опытом после Гавгамел или просто желанием ознакомиться с воинскими приемами своих противников. Сначала македоняне получили тридцать слонов от ассакенов (Агг. IV. 25.5); поскольку местные жители умели на них охотиться, «Александр охотно взял их к себе и пошел с ними на ловлю... Двое слонов погибло, бросившись с крутизны от преследователей; остальных поймали, сели на них и пригнали к войску» (Агг. IV. 30.8). Еще 25 слонов обещал Александру союзный индийский царь Таксил (Агг. IV. 22.6); он не смог отправить их вовремя, но в качестве компенсации выслал не 25, а 30 животных (Агг. V. 3.5). Согласно Курцию,
Аристотель был воспитателем Александра в 343-340 гг. Таксил предоставил македонянам еще 56 слонов (Curt. VIII. 12.11). Итого перед вторжением в страну царя Пора и битвой у реки Гидасп (326 г. до н.э.)155 - в которой македонянам предстояло вступить со слонами в настоящий бой - в армии Александра находилось как минимум около сотни животных.
Количество слонов в армии Пора источники определяют по-разному - согласно Диодору, их было 130 (Diod. XVII. 87.2), согласно Арриану - 200 (Агг. V. 15.4). Курций называет цифру в 85 животных (Curt. VIII. 13.6). но неизвестно, была ли это все его слоны или только те, с которыми македоняне столкнулись первыми. П. Арманди считает цифру Арриана завышенной, поскольку, по его мнению, индийцы просто не смогли бы развернуть на узком участке столько животных. Примерную численность слонов Пора он оценивает в 100-120157. Так или иначе, «в таком крупном масштабе Александру первый раз приходилось иметь дело с этим страшным оружием восточной военной техники» . Собственных слонов Александр в бой вводить не стал - возможно, главная причина состояла в том, что он просто не успел должным образом обучить животных и наладить их взаимодействие с пехотой и конницей15 ; македонские лошади еще не привыкли к слонам настолько, чтобы рисковать переправой через реку на виду у этих животных . Тем не менее, от побежденных и союзных индийцев (его армию сопровождало несколько тысяч воинов Таксила) он уже имел о слонах достаточно хорошее представление.
По-видимому, слоны Пора не имели никакого военного снаряжения — ни доспехов, ни тем более боевых башен161. Возможно, правда, что бивни слонов оковывались железом1 2. Сохранившиеся свидетельства источников не позволяют даже точно сказать, были ли у слонов «экипажи» или же только погонщики . Правда, точно известно, что сам Пор сражался на слоне, сидя на его спине позади погонщика, - его изображение сохранилось на монете, отчеканенной в Вавилоне в 323/322 гг. до н.э. либо самим Александром, либо регентом Пердиккой 4. Его защищал прочный панцирь, оставлявший открытым только правое плечо (Агг. V. 18). Сражался Пор либо дротиками (Diod. XVII. 88.5), либо стрелами (Curt. VIII. 14.36); вместе с тем, по мнению Ф. Холта, Пор вряд ли мог использовать лук, поскольку индийские луки были слишком большими для стрельбы со спины слона 65.
Македонянам предстояло форсировать реку Гидасп, противоположный берег которой был занят значительными силами противника — включая 85 слонов (Curt. VIII. 13.6); именно они сделали переправу невозможной, заставив Александра изыскивать другие тактические варианты166 маневрировать, разделять свои силы и переправляться по частям. Взяв с собой большую часть конницы, два таксиса фаланги, гипаспистов и легкую (Дройзен И.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 395-396). поведет на меня всех своих слонов, оставь часть войска в лагере и быстро переправляйся с остальными; слоны не дадут выйти на берег только лошадям; остальному войску они не помешают» (Агг. V. 11.4). Очевидно, Александр знал и о том, как следует сражаться со слонами, если заблаговременно распорядился подготовить топоры и кривые мечи (Curt. VIII. 14.28-29). Перед самой схваткой он инструктировал солдат так: «Наши копья достаточно длинны и крепки, ими как раз можно воспользоваться против слонов и всадников; сбрасывайте едущих на слонах, а самих зверей колите. Такого рода защита, как слоны, опасна: ведь они бывают еще более озлоблены против своих. На врага они нападают по приказу, а на своих от страха» (Curt. VIII. 14.16). Македонскому царю было ясно, что слона куда проще напугать, чем убить.
Отправленный ему навстречу передовой отряд индийцев (две тысячи всадников и 120 колесниц) Александр без труда разгромил, и тогда в наступление пошел сам Пор с основными силами. Небольшой отряд пехоты и нескольких слонов он оставил у переправы, чтобы не дать македонянам возможности атаковать его с тыла. Найдя землю, достаточно твердую для успешных действий конницы, Пор остановился и выстроился для боя. Слонов он вытянул в линию по фронту («слон от слона на расстоянии не меньше плефра» ), где намеревался отбросить македонскую конницу и затем разгромить пехоту; Пор «не допускал и мысли, что враги отважатся пробраться между слонами: ни конники (лошади ведь слонов боятся), ни тем более пешие; на передовой линии тяжеловооруженные воины отбросят нападающих, и они будут растоптаны обратившимися на них слонами» (Агг. V. 15.6). За слонами Пор расставил пехотинцев, на флангах - кавалерию и колесницы. «Вся сила этой боевой линии заключалась в двухстах слонах, действие которых должно было быть тем ужаснее, что конница, на которой Александр основывал свою надежду на победу, не была в состоянии
Слоновый корпус Селевка и его участие в битве при Ипсе (301 г.)
По-видимому, всех слонов он взял с собой (Diod. XXII. 8.2; Арр. Samn. 11.6). О том, что они использовались в боях, достоверных сведений не имеется. Вполне возможно, что они использовались исходя из той тактики, которую предложили на острове Пирру карфагеняне: укрываясь в укреплённых пунктах и не вступая в открытые сражения, они вынуждали царя использовать слонов в атаках на эти укреплённые пункты370.
На Сицилии планам Пирра тоже не суждено было осуществиться. Он не освободил остров от карфагенян полностью (крепость Лилибей устояла) и не разгромил варваров-мамертинцев. Постепенно лишившись поддержки своих бывших союзников-греков, эпирский царь был вынужден покинуть остров и вернуться в Италию, чтобы возобновить борьбу с римлянами. Карфагеняне и мамертинцы объединились против него — первые нанесли ему серьезное поражение на море, а вторые, переправившись на Апеннины раньше Пирра, атаковали его армию после высадки. В этом бою погибли два его слона (Plut. Pyrrh. 24), и таким образом у Пирра осталось всего 17 животных.
Пирр в третий раз дал сражение римлянам в битве при Беневенте в 275 г., намереваясь разгромить две высланные против него консульские армии поодиночке. Источники, сообщающие об этом сражении, дают настолько запутанную информацию, что на их основе очень сложно составить её истинную картину. Чтобы овладеть высотами над римским лагерем, Беневента, Пирр использовал только самых боеспособных слонов (каі T&V Qr\piw та р-ахщйтата Ха(3ыу - Plut. Pyrrrh. 25). Они двигались ночью, «дорога была длинная, шла через густой лес, воины заблудились в темноте, и таким образом время было потеряно» (Plut. Pyrrh. 25). Правдоподобие столь сложного маневра вызвало сомнения, в частности, у П. Левека, автора биографии Пирра . Непосредственно в ходе битвы Пирр разместил слонов на одном из флангов, где эпироты с их помощью оттеснили римские войска вплоть до их лагеря. Однако римлянам удалось подтянуть свежие силы и отогнать слонов. Согласно Плутарху, они забросали зверей копьями; Орозий добавляет, что это были зажигательные дротики с зазубренными наконечниками (Oros. IV. 2) ", однако эта деталь вызывает сомнения у целого ряда исследователей — в том числе и потому, что в дальнейшем такое казалось бы простое и эффективное средство борьбы со слонами больше не использовалось . Бегство слонов «вызвало беспорядок и замешательство среди наступавших под их прикрытием воинов, и это не только принесло римлянам победу, но и решило спор о том, кому будет принадлежать верховное владычество над Италией» (Plut. Pyrrh. 25).
Как сообщает Дионисий, римлянам удалось запереть в непроходимой местности восемь слонов с погонщиками и вынудить их сдаться; ещё два слона были убиты в битве (Dion. Hal. Rom. Ant. XX. 12.3). Позднее в 275 г. этих слонов провели по улицам Рима во время триумфа консула Мания Курия Дентата, при этом Плиний сообщает, что именно в этот раз римляне впервые увидели слонов (Elephantos Italia primum vidit Pyrri regis bello et boves Lucas appellavit in Lucanis visos anno urbis CCCCLXXII, Roma autem in triumpho VII annis ad superiorem numerum additis, eadem plurimos anno DII victoria L. Metelli pontificis in Sicilia de Poenis captos. CXLII fuere aut, ut quidam, CXX, travecti ratibus quas doliorum consertis ordinibus inposuerat. -Plin. Nat. Hist. VIII. 16). Но Евтропий определённо указывает, что во время триумфа было проведено только четыре слона (Eutrop. П. 14.3), на основании чего можно предположить, что остальные четыре умерли либо от ран, либо от ненадлежащего ухода уже в плену.
Как и в случае со сражением при Аускуле, в источниках сохранился некий анекдот, связанный с Беневентом. Флор передает его так: «...Слоны снова были выведены в первый ряд но сильный удар копьем в голову повернул назад одного, еще молодого. Когда он, жалобно трубя, бросился назад навстречу бегущим слонам, его узнала мать. Она вырвалась вперед как бы затем, чтобы отомстить за него, и громадой своего тела смешала все вокруг, словно это были враги» (Flor. I. 13.12). Согласно Дионисию, римляне ранили слоненка намеренно, чтобы вызвать переполох в неприятельских рядах (Dion. Hal. Rom. Ant. XX. 12.3). Нельзя не заметить, что этот сюжет постепенно стал неким loci communis не только для римской литературы, но и для римского искусства в целом. Исследователи связывают с ним и изображение на знаменитом блюде из Капены, ныне хранящемся в Италии в Музее Виллы Джулия (Villa Julia Museum)374. Однако, подобно рассказу о храбром гастате Гае Нумиции, эта история может быть полностью вымышлена. Исследователи сомневаются уже в том, что среди боевых слонов могли быть самки, тем более с детенышами и непосредственно на поле битвы - не говоря уже о возможности использовать этот факт (словами Дионисия) против неприятеля.
После неудачи при Беневенте Пирр был вынужден свернуть свою западную кампанию и вернуться обратно на Балканы; в лучшем случае у него должно было остаться не больше десятка слонов. О том, смог ли Пирр увезти их из Италии, источники умалчивают. «Так одни и те же животные первую победу принесли Пирру, вторую свели вничью, а третью подарили нам», -резюмирует Флор (Flor. I. 13.3). Мысль о том, что к 275 г. римляне уже оправились от первого шока и научились бороться со слонами, впоследствии использовав полученный опыт в Пунических войнах, часто встречается в исторической литературе , однако, на наш взгляд, сохранившаяся в источниках информация о последней битве Пирра с римлянами не позволяет судить об этом однозначно. Если история со слонихой со слоненком действительно имела место (очевидно, во время боя у римского лагеря), весь эпизод с ранением и возникшим переполохом можно счесть случайностью.
Некоторые исследователи (в частности, П. Арманди) заканчивают изучение истории элефантерии Пирра его итальянскими походами. Однако она продолжилась в 274 г. в Греции, когда эпирский царь вступил в борьбу с Антигоном Гонатом за македонский престол. В одном из сражений Антигон, располагавший небольшим стадом слонов, был разбит; «вожаки слонов, окруженные вместе с животными, сдались в плен» (Plut. Pyrrh. 26). И. Дройзен описывает это сражение следующим образом: «Легкие отряды Антигона были сразу опрокинуты при первом натиске; кельты тщетно оказали самое упорное сопротивление, они были изрублены; слоны, которым эпироты преградили отступление, сдались; их тут же направили против македонской, не вступавшей еще в бой фаланги» . Впоследствии, как сообщает Плутарх, число слонов Пирра увеличилось до двадцати четырех (Plut. Pyrrh. 26); возможно, сюда вошли и те несколько животных, которых ему все же удалось переправить из Италии378. Правда, если принять точку зрения о том, что в 280 г. Пирр имел пятьдесят слонов и взял в западную экспедицию только двадцать, остается неясным, почему он теперь не задействовал те три десятка слонов, которые должны были оставаться в Эпире.
Боевые слоны птолемеевского Египта (кон. IV в. - 217 гг.)
В 1-й книге Маккавейской содержится упоминание о том, что для пробуждения ярости слонам «показывали кровь винограда и тутовых ягод» (1 Макк. 6:34). Возможно, эту фразу следует понимать буквально, и слонам действительно только показывали вино — например, чтобы приучить их к виду настоящей крови, подобно тому, как дрессировщики поступали на Цейлоне в XVI в. (для этой цели на глазах у слонов забивали других животных)548. С другой стороны, имеется предположение, что в данном случае была допущена ошибка в переводе — за слово «показывать» приняли слово «поить», т.е. в действительности слонов поили вином. По мнению П. Максвелл-Стюарта, это наиболее вероятное объяснение того, почему «кровь винограда» вызывала у животных ярость5 . В качестве дополнительной аргументации историк ссылается на 3-ю книгу Маккавейскую, где слово «поить» уже используется явно: «...царь, исполненный сильного гнева и неизменный в своей ненависти, призвал Ермона, заведывавшего слонами, и приказал на следующий день всех слонов, числом пятьсот, накормить ладаном в возможно больших приемах и вдоволь напоить цельным вином и, когда они рассвирепеют от данного им в изобилии питья, вывести их на Иудеев, обреченных встретить смерть» (3 Макк. 5:1). Исследователи, говоря об опьяняющем питье для боевых слонов, на книги Маккавейские и
Египетским и его неудачным визитом в Иерусалим (царь разгневался на местных жителей, не пустивших его в свой храм, и решил их жестоко наказать; евреев спасло только божественное вмешательство). К тому же достоверность этой истории вызывает у специалистов известные сомнения. Другие источники, и прежде всего другие библейские тексты (которые вряд ли умолчали бы о столь значимом для иудеев событии — слишком яркой видится картина противостояния безоружных мучеников за веру и пятисот разъяренных слонов)551 ее не подтверждают, исключая мимолетное упоминание Полибия о том, что в течение трех месяцев после сражения при Рафии Птолемей пробыл в Сирии и Финикии, восстанавливая там порядок (Polyb. V. 87.6). В силу этого содержание 3-й книги Маккавейской можно считать авторским вымыслом в большей или меньшей степени. Если Дж. Махаффи допускает, что вымышлены только детали, а общая событийная канва могла иметь место в действительности (Птолемей вполне мог посетить
Иерусалим, пока, согласно Полибию, находился на Ближнем Востоке) , то, по мнению Э. Бивена, в данном случае библейский автор просто экстраполирует репрессии при поздних Селевкидах на более ранние события . Но даже если и так, у нас нет оснований полагать, что в рассматриваемый период эта практика была повсеместно распространена в эллинистических армиях. Теоретически можно допустить, что в середине II в. прибегнуть к такому нестандартному методу Селевкидов вынудила необходимость: связь с Индией была утрачена, к тому же содержать слоновый корпус Селевкидам официально запрещалось по условиям Апамейского мира. Не исключено также, что в описанном случае (если все же предположить его достоверность) боевых слонов пришлось напоить
Э. Бивен в данном случае приводит в пример упоминание о 4-й Сирийской войне между «царем северным» и «царем южным» в Книге Даниила (Дан. 11:5-15; Bevan. Е. The House of Ptolemy. P. 230-231). вином именно ввиду нестандартной ситуации — погонщики не могли их заставить идти против безоружной толпы на александрийском ипподроме; иными словами, это был единственный такой эпизод554. По мнению В. Чериковера, речь в 3-й книге Маккавейской идет не о Птолемее IV, а о другом правителе Египта, Птолемее VIII Фисконе (прав. 145-116 гг.) — точнее, том эпизоде его правления, который описан у Иосифа Флавия: «Птолемей Фискон... он схватил всех находившихся в городе евреев вместе с женами и детьми и, связав их и раздев донага, бросил под ноги слонам, чтобы те растоптали их; для этого он даже напоил животных вином, но случилось противное тому, что он ожидал. Слоны, не тронув евреев, устремились на его приближенных и истребили многих их них. Вслед за тем ему было ужасное видение, которое повелело не причинять этим людям никакого вреда» (Jos. С. Ар. П. 53-55)555.
Так или иначе, о том, что данная практика существовала в период расцвета эллинистической элефантерии, достоверных свидетельств нет — безотносительно к тому, была ли она распространена в Индии, откуда греки и заимствовали искусство дрессировки слонов. К тому же, по наблюдениям зоологов, алкоголь оказывает на слонов примерно такое же действие, как и на людей - одни животные успокаиваются, другие впадают в апатию, третьи становятся агрессивными556. В этой связи представляется весьма сомнительным, чтобы эллинистические полководцы, особенно перед важным сражением, полагались не на искусство корнаков и выучку животных, а на случай. По словам Элиана, «слоны от вина теряют силу... так что в таком расслабленном состоянии нетрудно овладеть ими» (Ael. Var. Hist. П. 40). военной организации элефантерии в эллинистический период известно мало. Единственным источником остается трактат о тактике греческого философа Асклепиодота (I в. до н.э.), который приводит организацию элефантерии по образцу пехотной — самым большим было
соединение из 64 слонов, затем оно дробилось пополам вплоть до одного животного (32, 16, 8, 4, 2, 1). «...Начальник одного слона называется «зоарх», двух же - «терарх», а соединение — «терархия», «эпитерарх» же — начальник четырех слонов, а соединение - «эпитерархия», «иларх» же — начальник восьми слонов, а шестнадцати — «элефантарх», «керарх» же — возглавляющий соединение из тридцати двух слонов, а начальник их удвоенного числа -«фалангарх» и их соединение назовут одноименно по каждому начальству» (Asclepiod. Tact. IX). Исследователи отмечают, что сам Асклепиодот был весьма далек от военного дела и составил этот трактат главным образом потому, что истинный философ должен был интересоваться всем . Он описывал греко-македонские приемы ведения войны, которые к тому времени давно уже устарели. К тому же неизвестно, в какой степени приводимая Асклепиодотом информация относится к теории, а в какой к реальному боевому применению слонов. Вместе с тем несомненно, что эллинистические царства (и в первую очередь Селевкидское), которые располагали мощными слоновыми корпусами на постоянной основе, должны были разработать для них некую организационную структуру. Как отмечает Д. Хед, в тек случаях, когда слонов не выстраивали одной длинной линией, схема Асклепиодота вполне работала; так, Антиох І в бою с галатами разделил своих 16 слонов на три отряда - один в 8 животных и 2 по 4558. Г. Скаллард предполагает, что основной боевой единицей являлась илархия -восемь слонов, выстроенных в одну линию; «каре из 64 слонов, возможно, было базовым походным порядком, удобным для различных перестроений, но вряд ли столь внушительный квадрат 8 на 8 животных когда-либо действительно использовался в бою» 559. По мнению Н. Секунды, в корпусе Селевкидов базовой тактической единицей являлась элефантархия в 16 слонов - именно столькими животными располагал Антиох І в битве с галатами, а впоследствии в битве с римлянами при Магнезии Антиох III тоже
Обычно слонов выстраивали в одну линию перед всем войском или его частью; они не должны были находиться слишком близко от остальных войск, чтобы в случае необходимости иметь возможность для отхода и дать пехоте время расступиться и пропустить их. При Гидаспе Пор расставил всех своих слонов перед пехотой в центре, а не на крыльях. При Паретакене и Габиене обе армии растянули элефантерию по всему фронту, включая крылья, где стояла конница; однако тактическая необходимость вызвала большую концентрацию слонов на определенных участках линии, а на одном крыле слоны были выстроены изогнутым порядком за кавалерией. Слонов также могли ставить только на крыльях, чтобы сражаться со вражескими слонами (Рафия). Расстояние между отдельными слонами могло меняться в зависимости от конкретной ситуации (их количество, условия местности и т.п.), но нормальное значение, по мнению Г. Скалларда, составляло 100 футов (около 30 м)562. Когда интервалы были большими, между слонами ставили пехоту.
Если слонов было слишком много или мало для того, чтобы выстроить их в линию, их могли держать в резерве; в первом случае так мог поступить Селевк при Ипсе, если у него действительно было 400 слонов. Во втором случае слонов могли поставить в резерв и задействовать в критический
Похожие диссертации на Элефантерия в эллинистических армиях : последняя четверть IV - III вв. до н.э.
-
