Содержание к диссертации
Введение
Глава I Формирование культурного диалога между Францией и Россией eXVIII-XDC
61. Предпосылки становления взаимоотношений Франции и России в XVIII веке с. 16 - 28
& 2. XIX век -укрепление культурных связей с. 29 - 35
между Францией и Россией
Глава II Основные события и отличительные черты культурного обмена Франции и России в XX веке
& 1. Вклад Сергея Дягилева в активизацию культурного обмена Франции и России с. 36 -49
62. Искусство как пропаганда - начало франко-советских культурных связей с. 50 - 75
& 3. 50-е годы - новые реалии с. 76 - 82
& 4. 70-е - 80-е годы: культурное соревнование с 83 - 89
Глава Ш Франция и Россия: новая глава в конце тысячелетия
& 1. 90-е годы: новые перспективы культурного сотрудничества с. 90 - 117
&2. Трансформация образа России во Франции и Франции в России в контексте культурных связей с. 118 - 121
Заключение с 122 ~ 133
Источники и литература с. 134 -136
- Предпосылки становления взаимоотношений Франции и России в XVIII веке
- Вклад Сергея Дягилева в активизацию культурного обмена Франции и России
- 90-е годы: новые перспективы культурного сотрудничества
Введение к работе
Культурный обмен между двумя странами - это особый аспект международных отношений, который приобретает принципиальное значение именно на современном этапе. Особый вектор межгосударственных отношений - культурный диалог - становится определяющим фактором и в формировании образа страны, и в трансформации отношений между народами - трансформации от отчуждения к интересу, от обособленности к сотрудничеству. Именно поэтому темой данного диссертационного исследования стал процесс развития культурных связей между двумя государствами - Францией и Россией - на протяжении XX века. В данном случае история культурных взаимоотношений двух этих стран представляется наиболее удачным примером в связи со сразу несколькими аспектами. Во-первых, и во Франции, и в России культура исторически имеет особое, принципиально важное значение - цивилизационно, политически, социально-бытово. Культура в этих странах - стержень формирования общества, определяющ$гво многом и общественное мнение, и национальную политику. Более того, в менталитете и французского, и российского народа заложен эмоциональный отклик, вовлеченность в культурный процесс. Процессы, происходящие в культуре, могут и, как правило, влияют на состояние общества. Естественно, что все эти закономерности напрямую относятся к процессу культурного диалога двух стран.
Во-вторых, если речь идет о культурном обмене, трудно переоценить (в связи с высочайшей оценкой, то есть влиянием культурной информации на общество) далеко распространяющееся воздействие этих процессов на уровень и тональность межгосударственных отношений. Отличительная особенность этих культурных инвестиций в международный процесс состоит в том, что это как бы «мост в будущее», иными словами, благотворные последствия адекватно функционирующего культурного обмена создают оптимальный климат и предпосылки для взаимоотношения стран на большой
отрезок времени вперед. Более того, в случае критических ситуаций они могут сработать в момент принятия решения «бумерангом», склонив чашу весов к тому или иному, более позитивному выводу и решению. В третьих, культурные связи, совершенно очевидно, являются важной частью интеграционного процесса. В отличие от всех остальных составляющих международных отношений, налаживание которых предполагает преодоление определенных трудностей, культурные связи - наиболее естественный, легко формирующийся процесс. Именно этот процесс зачастую оказывается локомотивом, прокладывающим дорогу, по которой уже с большей легкостью движутся все многочисленные вагоны интеграции.
В-четвертых, культурный обмен напрямую, возможно, даже в первую очередь, формирует образ страны. Этот чрезвычайно важный аспект, которому сегодня уделяется принципиальное значение, подлежит рассмотрению прежде всего через призму гуманитарного взаимодействия стран. Каким будет образ России в сознании французов? Таким, очевидно, каким будет культурный, а значит, один из наиболее близких «потребителю», продукт, привозимый из России. Насколько любопытны и привлекательны окажутся для граждан страны культурная жизнь и яркие проявления в искусстве другого государства, настолько это государство будет иметь шансы прочно занять место партнера и дружественного соседа. Культура - это в определенной степени тот самый «всемирно-исторический аршин», благодаря которому, вопреки Тютчеву, можно не только измерить, но и понять суть национального характера1. В-пятых, именно в сфере культурных отношений чрезвычайную важность приобретает личностный фактор. История гуманитарного обмена - это всегда история человеческих отношений, а сегодня мы испытываем явную необходимость взглянуть на историю через призму «человеческого фактора». Целая галерея мощнейших индивидуальностей, личностей, способных силой таланта и собственной энергией инициировать большой процесс, серию
1 Ю.П. Вяземский, «Вооружение Одиссея», С-Петербург, «Пропаганда», 2003, с. 15
культурных акций - также один из ракурсов рассмотрения темы культурных связей. Без этих людей, которые внесли огромный человеческий вклад в этот опять-таки «человеческий», гуманитарный процесс, трудно представить себе развитие и истории, и культуры.
Особое место Франции в формировании культурного обмена, и даже некоторой культурной экспансии1, очевидно. В исследованиях на тему «искусство в контексте информации» ученые напрямую указывают на Францию как, например, на локус развития мировой живописи, поскольку страна должна соответствовать нескольким требованиям: находиться на пересечении культурных связей разных стран, обладать более интенсивной общественной жизнью, быть более социально развитой.
И тому, и другому требованию в начале XVIII века удовлетворяла Франция, и именно туда надолго переместился локус развития мировой живописи2. Цель данного исследования - свести воедино и рассмотреть под одним углом зрения весь путь российско-французских культурных связей за столетие, учитывая все вышеперечисленные позиции. Следует сразу отметить, что в рамках одного диссертационного исследования невозможно было бы даже перечислить все события, относящиеся к процессу культурного обмена между Францией и Россией. Автору представляется необходимым выделить узловые моменты, которые в большей степени показательны для анализа тенденций культурного обмена. Более того, в работе наибольший объем информации касается жанров театра и кино, и меньше указаний, к примеру, на процессы, происходящие в изобразительном искусстве. Объясняется это именно наибольшей актуальностью и показательностью процессов, происходящих в культурном обмене в выбранных жанрах.
1 М.М. Наринский, «СССР, Франция и эволюция Европы в 30-е годы», М.,
МГИМО, 2003, с. 45.
2 «Искусство в контексте информационной культуры», М,
«Смысл», 1997, с.151
4 Говоря об актуальности данного исследования, следует отметить, что анализ традиций, развития и особенностей международных культурных связей представляет интерес как обращение к новому, формирующемуся на современном этапе подходу в изучении международных отношений. Это историческое, и отчасти историко-культурологическое исследование ставит во главу угла фактор международного культурного диалога как показатель общих тенденций мирового развития. Все возрастающая важность культурных обменов на государственном уровне демонстрирует переход человеческой цивилизации в новое временное измерение не только в календарном масштабе, но, главное на новом уровне гуманитарной эволюции
Именно взаимодействие культур, развивающиеся во всех направлениях гуманитарные процессы в XXI веке становятся одним из важнейших аспектов международных отношений.
Россию и Францию всегда связывали международные отношения особой значимости1, и анализ этих связей через отдельно взятое направление позволяет выявить интересные особенности и детали надполитического процесса интеграции в современном мире. Можно с большой долей уверенности предположить, что и в ближайшем, и в более отдаленном будущем именно этот аспект межгосударственных контактов будет одним из основополагающих факторов построения нового мира, новой системы координат. Пренебрежение или недостаточное внимание к этой сфере может привести к серьезному дисбалансу, к значительному отставанию России по темпам и интенсивности международного процесса, процесса развития. Именно сегодня, сейчас, в период стабилизации и упрочения демократических и прогрессивных тенденций в российском обществе, участие страны в международных отношениях, а, значит, ее место в мировой истории, во многом будет зависеть не от позиции силы, а от сильных позиций в гуманитарных, цивилизационно-культурных направлениях.
1 И.Г.Тюлин, «Внешнеполитическая мысль современной Франции», М., «Международные отношения», 1988., с. 27
5 Новизна темы исследования культурных связей Франции и России связана прежде всего с тем, что на этом аспекте практически ни разу не фокусировалось отдельное научное изыскание, В целом, международным отношениям между Францией и Россией всегда придавалось огромное значение. Изучению их всегда отводилось особое место в исследованиях отечественных ученых, специализирующихся на истории Франции. Практически в каждой работе можно встретить отдельную главу, посвященную связям между Францией и Россией. Интерес России к Франции существует три столетия, с тех пор, как при Петре
1 были установлены дипломатические отношения. "Одна часть образованного
русского общества видела в "прекрасной Франции" законодательницу мод и
вкусов, другая - недостижимый идеал государственного и общественного
устройства, третья - "рассадник республиканской заразы и "гнездо разврата".
Таким образом, было все - и любовь, и неприязнь, и суеверный страх. Не было
только равнодушия"1. На принципиальную значимость гуманитарных
контактов между государствами указывают многие современные французские
исследователи. Французский историк и культуролог Сюзан Балу строит свое
исследование «Культурное влияние Франции в мире» на достаточно простом
принципе особого приоритета культурной сферы, очевидного при изучении
истории XX века. В средние века история и взаимоотношения государств
основывались прежде всего на дружбе или взаимной ненависти правителей,
затем на арену выступили сами народы, иногда еще более пристрастные друг
к другу. ХГХ век заставил прислушаться к экономическому императиву,
происходило серьезное деление сфер влияния, формировался общий рынок.
XX век - новое время, в котором огромное, если не первостепенное значение
приобрели культурные связи между странами как основа взаимодействия2.
1 П.П. Черкасов, «Двуглавый орел и королевские лилии», М., «Наука», 1995, с.5
2 Suzanne Balous. L'action culturelle de la France dans le monde. Paris. Presse
universitaires de France, 1970, с 11
6 Для современных исследователей, как историков, так и культурологов, тема диалога культур находится в плоскости тем, связанных с мировой системой гуманитарной безопасности. Идея диалога культур, становление которой происходило в контексте философско-логических, культурологических, исторических и психологических исследований, неожиданно переходит сейчас в сферу практического применения. Возможно, что планетарные масштабы экологических катастроф и социальных потрясений требуют от современного человека философского мышления как нормы осознания им действительности1.
В монографии Е.С. Белогловского «Очерки истории советско-французских культурных связей. 1924-1939 гг» основное внимание уделяется механизму мирного сосуществования стран с различными социально-экономическими системами. Отталкиваясь, разумеется, от ленинского высказывания «нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм»2, автор предлагает пути наиболее позитивного «вбирания» в отечественную культуру французских образцов, иллюстрируя этот процесс панорамой культурных обменов 20-30-х годов XIX века. В работе содержатся важные информационные материалы по соответствующему периоду, однако присутствует весьма ощутимый идеологический контекст. Так, автор настаивает на том, что «советско-французские культурные связи, несмотря на глубокие исторические традиции и преемственность, коренным образом отличаются от русско-французских, так как развивались в рамках противоположных социально-политических систем»3. Это утверждение
1 Культурология. XX век. Диалог культур и духовное развитие человека. М., Издательство Российской академии наук, 1998, с. 7-9
2 Е.С. Белогловский, «Очерки истории советско-французских культурных
связей. 1924-1939 гг.», Свердловск, «Издательство Уральского
университета», 1988, с. 5
3 Е.С. Белогловский, «Очерки истории советско-французских культурных
связей. 1924-1939 гг.», Свердловск, «Издательство Уральского
университета», 1988, с. 31
7 кажется спорным и в свете произошедших исторических перемен, и с точки зрения сформировавшегося сегодня образа России во Франции и Франции в России. Основы культурного взаимообогащения двух стран кажутся если не незыблемыми, то практически неизменными, а перемены социально-политического строя в России повлияли скорее на структуру и административно-организационное оформление культурного обмена, а не на его суть.
Масштабное диссертационное исследование В. И. Антюхиной-Московченко «История Франции 1870-1918 гг.», в котором анализируется не процесс межгосударственных отношений, а общий ход истории государства, при этом начинается с прямого указания на взаимодействие Франции и России: «Издавна существующие связи между русскими и французскими народами неизбежно привлекают их внимание к проблемам внутренней и внешней истории Франции и СССР. Даже в период резко враждебного отношения официальной Франции к молодой Советской республике в 1922 году, В. И. Ленин отмечал: «Всякое сближение с Францией для нас чрезвычайно желательно, особенно ввиду того, что торговые интересы России настоятельно требуют сближения с этой сильнейшей континентальной державой»»1. В основном исследования российско-французских культурных связей рассматривались авторами как часть исследования межгосударственных контактов, иначе говоря, как фрагмент целого, служащий дополнительным доказательством той или иной идеи о международном сотрудничестве. Культурный диалог оказывался некой малозначащей деталью, своеобразным дополнением в сложноподчиненном предложении, которое может быть легко вычеркнуто. Не нужно обладать особой наблюдательностью, чтобы заметить -повествование о культурных связях всегда стоит в конце текста, это последний пункт в оглавлении, или заключительный абзац в учебнике.
1 В. И. Антюхина-Московченко, «История Франции 1870-1918 гг.», М., 1963, с. 1
Именно в этой части всегда можно найти наибольшее количество неточностей, недомолвок, иногда даже небрежности в обращении с фактами. И потом, под грифом «культурные связи» зачастую находятся сведения, касающиеся общественных связей, или явлений, подоплека которых -идеологическая пропаганда в чистом виде, в общем, речь идет о событиях, не имеющих отношения собственно к культуре. Примеров можно привести более чем достаточно. Так, в очень глубокой и всеобъемлющей диссертационной работе А. Н. Джуринского «Советско-французские отношения (декабрь 1944 -май 1947 гг.)», написанной автором в 1967 году, в Ш-й главе «Советско-французские отношения после окончания войны в Европе (май 1945 - конец 1946гт)», есть отдельный параграф, посвященный культурным связям. В нем упоминается участие советских кинематографистов в основной программе Каннского фестиваля, без упоминания названия картины, ее авторов или состава делегации. Описание культурного обмена сводится к общей зарисовке атмосферы происходящего, без фактов и комментариев: «Торжественный вечер, на котором звучали слова дружбы, широко лилась советская песня, состоялся во дворце Шайо. Писательница Е. Караваева ... рассказывала, с каким восхищением встречали француженки юную летчицу, Героиню Советского Союза Е. Рябову»1. Таким образом, реальные факты и оценка событий в сфере культурного обмена, их результативность подменяются некой «настроенческой», правда, на редкость позитивной информацией. К сожалению, можно констатировать тот факт, что особо негативное влияние на развитие культурных связей и вообще, на микроклимат гуманитарного взаимодействия, в советский период оказывала публицистика, - главный инструмент идеологического контроля. Как замечает в своем исследовании «Системное моделирование международных отношений» М. А. Хрусталев, идеологическая догматика резко ограничивала научный поиск и навязывала
А. Н. Джуринский, «Советско-французские отношения (декабрь 1944 - май 1947гг)»,М., 1967, с. 17
9
ему несвойственную агитационно-пропагандистскую функцию .
Интерпретация фактов, сама окраска, тональность работ известных
журналистов-международников или искусствоведов, описывающих свои
поездки в Европу и, в частности, во Францию, служила прежде всего одной
цели - укреплению и максимально более плотному закрытию железного
занавеса. В этих работах заложено стремление уничтожить поэтизацию
французской культуры, эстетический культ Парижа, преобразив
французскую столицу в мрачный «город контрастов», а французов - в легкомысленных и одновременно агрессивных представителей буржуазного общества.
«...в маленькой, сумрачной комнатке... после того как я мельком увидел Париж и первая жажда моего любопытства была удовлетворена, мне вдруг стало неимоверно тоскливо... Я почувствовал себя как бы отрезанным от всего, что мне близко»2... Так описывает свою поездку в Париж журналист Александр Чаковский, привлекая все свое образное мышление для того, чтобы перебить в восприятии русского (пусть уже советского) читателя запечатленное на генетическом уровне «увидеть Париж и умереть». Следует подчеркнуть, что в данном случае речь не идет ни об аналитических справках, ни о серьезных оценках политических событий. Речь об эмоциональной окраске, о субъективной передаче атмосферы, в которой ослепительная Сакре-Кер «посерела под сумрачным осенним небом... сиротливо торчит на фоне парижского неба Эйфелева башня. Она похожа на скелет, голая и одинокая»3. К сожалению, таких публицистических работ большинство, и тем очевиднее кажется необходимость на информационном материале того периода создать новую, не столь категоричную, «черно-белую» картину. Сегодня автор
1 И.Г. Тюлин, «Мировая политика: теория и практика», сборник статей, М., МГИМО, 1997, с. 7.
А. И. Чаковский, «Тридцать дней в Париже», М., «Советский писатель», 1955, с. 17.
А. И. Чаковский, «Тридцать дней в Париже», М.,
«Советский писатель», 1955, с. 38.
10 избавлен от необходимости укладывать не только факты, но и собственное эмоционально-опытное восприятие событий в прокрустово ложе правящей идеологии.
Нельзя не отметить, что значительно больший объем аналитической информации, равно как и собственно указаний на огромное влияние французской культуры на Россию, встречается именно в работах российских исследователей. Французские ученые рассматривают этот процесс в контексте общего влияния Франции на страны мира, не делая специальных акцентов на русско-французских связях. Например, автор исследования о распространении французской культуры и французского языка во всем мире Сюзан Балу подробно останавливается на фактах, связанных с ситуацией в бывших французских колониях, предоставляет подробную информацию о популярности французского языка и французского стиля в быту в Польше. России же посвящены буквально два предложения: «Наш язык проник и в Россию, «победив» немецкий и голландский. Екатерину II воспитывала французская гувернантка, образование сына императрицы было поручено Даламберу. Екатерина писала письма на французском языке Вольтеру и Дидро. Владели французским также и придворные. Вообще, французское влияние в этой стране можно считать весьма значительным»1. В принципе, можно говорить о переломе в русско-французских отношениях, произошедшем в советский период. Интерес к Франции и любовь к французской культуре была неизменным «атрибутом» России царской, дворянской, и нет ничего удивительного в том, что в России советской ей не было места. Более того, все это необходимо было вычеркнуть, из истории и сознания, как можно скорее и надежнее. Советскому человеку нечего было делать в Париже, мрачном и враждебном, с его якобы «развращающим» искусством и чуждой культурой. А с теми понятиями, которые уже никак
Suzanne Balous, «L'action culturelle de la France dans le monde», Paris, Presse universitaires de France, 1970, с 26
11 нельзя было уничтожить, обошлись компромиссно - если шампанское, а его, кстати, привез в Россию и распространил в качестве самого популярного напитка французский посол Шетарди, так вот, если шампанское, так советское, то есть «Советское Шампанское», и никаких лишних ассоциаций. Естественно, что значительное количество научных трудов, посвященных разным этапам культурного взаимодействия России и Франции, можно расценивать прежде всего как производную идеологической концепции. Эта ситуация характерна для всего гуманитарного научного направления, а в данном специфическом случае она означает неадекватную оценку значимости событий в сфере культуры, равно как и ложные характеристики культурных объектов. Не учитываются никакие другие, более или менее объективные позиции: качество и уровень события, его художественная - или коммерческая - ценность, акцент делается на сугубо официальное искусство, на инициированные сверху акции. За скобками остается огромный пласт культурных взаимоотношений, связанных с внутренними потребностями сферы искусств, с личными инициативами творческих людей, многие из которых вообще вычеркнуты из истории из-за своей «неблагонадежности» (достаточно назвать только одно имя Рудольфа Нуриева, как символа целого направления этой «неофициальной» большой культурной истории). Таким образом, автор данного исследования использует в большей степени источники - мемуарную литературу, материалы периодических изданий, чем научную литературу. Что касается современного периода, то анализ процесса культурного обмена в 80-х - 90-х годах XX века сделан автором в основном на материале, собранном во время практической работы. В качестве международного обозревателя еженедельного издания «Культура», а затем -редактора телеканала «Культура», автор данного исследования получил возможность собрать обширный практический материал. Интервью и развернутые беседы с крупнейшими деятелями культуры Франции и России, непосредственное участие в основных событиях, происходящих в рамках культурного обмена в Париже и в Москве позволили в этой работе
12 представить «живой» исследовательский контекст культурных взаимоотношений Франции и России. Документальные свидетельства, оценки очевидцев событий служат наиболее адекватными данными для исследования и анализа, когда речь идет о современных событиях. Можно отметить также, что именно работа в сфере телевизионной журналистики дала самые широкие возможности для сбора необходимого материала - электронные СМИ сегодня являются самыми оперативными, информационно- и энергоемкими с точки зрения приобретения информации об актуальных событиях в международной жизни. Таким образом, значительный объем источников, позволивших /-у произвести данное исследование, находится на электронных носителях - это авторские телевизионные программы, интервью, репортажи. Разумеется, автором использовались не только собственные работы, но и материалы коллег, посвященные соответствующей тематике.
В новый период кардинальным образом меняется взгляд на происходящее в сфере культурного обмена. Тема неофициальной культуры становится «модной», однако в основном наиболее яркие сюжеты становятся материалом в лучшем случае для публицистики, или для ежедневной прессы и популярных изданий. Появляется много мемуарной литературы, которая, разумеется, остается в большей степени художественным, нежели документальным источником сведений.
Научно-познавательная и практическая целесообразность данного исследования связана с тем, что работа содержит достаточно подробную информацию о целом направлении международного обменного процесса, редко подвергаемого детальному рассмотрению и анализу. Сведения о культурном диалоге Франции и России могут помочь более объективно и подробно рассмотреть весь процесс международного сотрудничества двух стран за указанный период. Работа может быть использована как иллюстрация взаимопроникновения и взаимодействия истории и культурологии, а исследователям, рассматривающим развитие общества через социокультурные категории, будет небезынтересно включить в историю культурной
13 эволюции такой значительный пласт, как французское культурное влияние на Россию. Сопоставление художественных мотивов и документальных фактов позволяет представить наиболее целостную картину процесса культурного обмена, в которую включены и причинно-следственные связи, и конкретные результаты, и сама атмосфера событий, происходящих в тот или иной период. Вопрос о формировании образа Франции в России и России во Франции, очевидно, наиболее актуален для специалистов, постоянно работающих в международной сфере, представляющих общественные организации, средства массовой информации, отделения PR.
Практическая составляющая данной работы - прежде всего в информации, позволяющей вынести некоторые рекомендации о направлениях и развитии международного культурного сотрудничества. И в России, и во Франции существует целый ряд институтов, функции которых - администрировать, регулировать и направлять процессы, связанные с культурным обменом. Собранные воедино и проанализированные сведения о культурном обмене Франции и России за последний период позволяют прогнозировать его дальнейшее развитие. Примечательно, что данная информация одинаково актуальна для двух отдельных направлений, по которым идет развитие культурного обмена. Речь может идти и о государственных структурах, таких, как дипломатические институты, министерства культуры, правительственные и общественные организации. При этом существуют еще и структуры частные, осуществляющие самостоятельные, коммерческие или благотворительные проекты в сфере культурного обмена, для которых использование прогнозов и рекомендаций могло бы быть средством для достижения большей результативности их деятельности. Более сбалансированное, созданное с учетом закономерностей и особенностей процесса, планирование культурного взаимодействия, будет более прогрессивным и, соответственно, результативным.
Особенно показательными и яркими можно считать события в отдельных сферах и жанрах искусства. Так, в разные периоды наиболее активным был
14 культурный обмен в области театра и кино, как наиболее популярных и востребованных публикой жанров. Сфера литературы и изобразительного искусства, как более консервативная и живущая в «замедленном» темпе, содержит меньше показательных примеров. Отчасти это связано еще с тем, что проблема реституции - возвращения культурных ценностей - как огромное направление в международном правовом и гуманитарном сотрудничестве, менее всего затронула взаимоотношения России с Францией (она особо актуальна в связи с российско-германскими отношениями). Таким образом, в данном исследовании используются не параллельные примеры событий во всех жанрах искусства в один и тот же период, поскольку этот формальный подход не дал бы возможности сфокусироваться на наиболее характерных, тенденциозных моментах культурной истории, а акцентируются наиболее яркие, масштабные события.
Само название работы - «Культурные связи Франции и России в XX веке» обусловлено тем, что культурный обмен в советский период (формально, разумеется, нельзя использовать термин «российско-французские связи», поскольку в тот период они были «советско-французскими) по сути своей был именно процессом взаимодействия Франции и России. Подпитанный традициями русско-французских связей, подчиненный идеологической целесообразности в советский период, этот процесс инициировался и управлялся центральной властью - из России, из Москвы. Участие республик, как части огромного, цельного советского государства, невозможно было бы рассматривать как самостоятельный процесс. Было бы неверно, к примеру, называть гастроли фольклорного коллектива «Грузия» в Париже в 50-х годах частью грузинско-французского обмена. Таким образом, можно говорить о том, что предметом данного исследования является культурный обмен Франции и России в XX веке, который в свою очередь, подразделяется на три периода: культурные связи Франции и дореволюционной России, культурные связи Франции и СССР и культурные связи Франции и современной России.
Предпосылки становления взаимоотношений Франции и России в XVIII веке
Говоря о предпосылках будущего диалога двух стран, нельзя не заглянуть в тот исторический период, когда взаимоотношения Франции и России находились в стадии формирования. В этом пласте истории нам интересны наиболее яркие события, связанные с прямыми контактами французов и русских, и не столь важно, относятся ли они буквально к категории «культурных связей», или, используя современную терминологию, их, скорее, можно назвать политическими. Главное, что формируется и развивается та сложная система связей, от высокой политики и дипломатии до социально-бытовых отношений, которая и станет впоследствии прочным мостом между двумя государствами.
История отношений между Россией и Францией начинается в 1051 году -именно тогда Анна Ярославна, дочь киевского великого князя Ярослава Мудрого, стала французской королевой - ее взял в жены король Франции Генрих I. После этого воспетого романистами красивого начала была некая пауза - практически пять последующих веков обе державы не делали шагов навстречу друг другу. Причин достаточно много - и 300-летнее монголо-татарское иго, и феодальная раздробленность Руси, и значительная, по меркам того периода, отдаленность двух государств друг от друга. В конце XVI века происходили редкие обмены посольствами, однако никакими значительными сведениями во Франции о России не располагали. «Людовик XIV и его первый министр кардинал Мазарини вплоть до 1654 г. искренне полагали, что в Москве все еще царствует Михаил Федорович... на десятом году своего правления Алексей Михаилович получил от Людовика XIV послание, адресованное его давно умершему родителю» . Однако именно Алексей Михайлович начал проявлять интерес к французскому государству, его внешняя политика стала определенной предпосылкой устремлений его сына, Петра I.
Петр Великий оформил дипломатические отношения с Францией, придал им регулярный характер. Разумеется, перевод российской державы на европейские рельсы был бы невозможен без французского опыта, культурного и бытового. Однако отношения с Францией в период правления Петра I были далеко не безоблачными. Причины тому носили и геополитический характер, имел значение и тот факт, что Россия и Франция «дружили» с разными государствами. Главной целью России в тот период был выход к морям, именно изоляция страны была причиной основных проблем, внутренних и внешних. В принципе, Франция в меньше/степени стремилась к налаживанию отношений с Россией, чем Россия - с Францией. «Петр хорошо понимал ту первостепенную роль, которую играла Франция в европейской политике, и искренне надеялся найти пути и возможности для сближения с ней. У молодого царя... была затаенная мысль воспользоваться содействием Людовика XIV для ослабления нажима на Россию ее давних противников -Швеции и Турции»2. Значительные перемены в отношении Франции к России произошли после победы русских под Полтавой, однако Людовик XIV все-таки возобновил союзный договор со Швецией, что произвело на Петра крайне неблагоприятно впечатление. С воцарением во Франции малолетнего Людовика XV и началом регентства Филиппа Орлеанского Франция заявила о намерении развивать отношения с Россией, и даже обратилась за содействием к Пруссии. В 1717 году Петр I приехал в Париж, где ему оказали на редкость радушный прием, историки писали о нем как о русском чуде, двор был им очарован. Сам Петр I стремился прежде всего договором с Францией нейтрализовать главных врагов России, а также создать более благоприятную обстановку для осуществления главного стратегического плана -воссоединения новой России с просвещенной Европой . Во Франции Петр подробно изучил устройство Королевской Академии наук. Он также бы избран членом Академии за вклад в создание подробной карты Каспийского моря. Тогда Петром было принято решение о создании аналогичного института в России. Как известно, устав Российской Академии наук был принят Петром 1, а сама Академия открыта уже после его смерти в 1725 году. В 1717 году в Амстердаме был заключен трехсторонний договор между Францией, Россией и Пруссией. Он не сыграл судьбоносной роли в развитии франко-русских отношений, но косвенно способствовал укреплению позиций России в Европе, а также положительному участию Франции в победоносном для России завершении Северной войны2.
У историков существуют разные точки зрения на отношение Петра I к Франции, многие считают, что Петр не любил Францию и не стремился к установлению между державами дружеских отношений. Эта позиция опирается прежде всего на известное тяготение Петра I к морским державам, на его желание перенимать все лучше прежде всего у англичан и голландцев. Более справедливой представляется противоположная точка зрения, согласно которой Петр I, как чрезвычайно талантливый стратег, не мог не оценивать то значение, которое имела в тот момент для реформируемой России близость Франции. П. П. Черкасов отмечает, что «Петр добивался не только нормализации русско-французских отношений, но даже максимально тесного сближения двух стран, включая возможность династического союза... Петру пришла мысль выдать свою младшую дочь Елизавету за Людовика XV»3.
Вклад Сергея Дягилева в активизацию культурного обмена Франции и России
Начало XX века - сегодня этот период кажется нам удивительно романтическим, наполненным поэзией и возвышенной, приподнятой на котурны театральной культурой. Мы называем этот период «Серебряным веком» - действительно, Россия переживала удивительный период затишья перед бурей, и это наэлектризованное, а, значит, переполненное эмоциями и благотворное для творцов время длилось не так долго, но дало потрясающие плоды. Очень долго, практически все столетие русская культура питалась именно тем богатством, теми «запасами», которые были созданы в первые десятилетия века. Умирающая от жажды интеллигенция припадала к чистому источнику поэзии Серебряного века, в лучших театрах и на лучших сценах звучала написанная тогда музыка...
Это было особенное, нереальное время, и оно не могло не породить особенный сюжет, напрямую связанный с русско-французским культурным диалогом, и все-таки - сюжет неординарный. Практически весь процесс культурного обмена двух стран замкнулся на одном человеке, причем этот человек не был даже чиновником, не был официальным лицом. Впрочем, человек этот - Сергей Павлович Дягилев - не нуждался в титулах и в должностях. Если угодно, он назначил себя сам, раз и навсегда, и служил своему делу так преданно и самозабвенно, что даже недоброжелатели не могли не признать, что появился «феномен Дягилева». Разумеется, существовала великолепная «база» для дягилевского культурного подвижничества - высокая репутация русского искусства за рубежом, которую, как известно, не удалось уничтожить никаким политическим катаклизмам. Более того, если бы Дягилев не был блистательно эрудированным искусствоведом, который не только любил, но и знал русскую культуру, его предприятие вряд ли имело такой успех. Конечно, он зачастую ошибался, причем его ошибки в основном были ошибками очень эмоционального, увлекающегося человека - стратега, опирающегося сначала на чувства и интуицию, а потом - на логику. И, тем не менее, - все, что было сделано в начале века Сергеем Павловичем Дягилевым, определило тональность русско-французского культурного обмена на десятилетия вперед. Можно отметить, кстати, что наиболее яркие, удачные периоды в этом обменном процессе наблюдались именно тогда, когда в этой сфере появлялись личности «дягилевского склада», вкладывавшие в дело и профессионализм, и искреннюю, эмоциональную заинтересованность в успехе (достаточно вспомнить Французские сезоны «Осень-95» в Москве, основным организатором которых был директор Французского культурного центра Клод Круай).
«Сергей Павлович любил говорить, что в его жилах течет «петровская кровь», любил делать все «по-петровски»... В них и было общее - и в размерах, и в горячей любви к России»1...
Принципиальная значимость фигуры Сергея Дягилева - не только и не столько в тех историко-культурных фактах его свершений, которые широко известны, а, прежде всего, в изобретенных им новаторских приемах и абсолютно новой форме его деятельности, целью которой было продвижение русского искусства во всем мире. Можно с полной уверенностью говорить об огромном вкладе Дягилева в то, что мы называем сегодня формированием образа России за рубежом. С самым началом его деятельности невероятно расширилось информационное поле «из России - в Европу», - Запад стал еще внимательнее относиться к российскому культурному ресурсу. Гастрольная стратегия Дягилева на много лет вперед определила механизм культурных обменов, более того, можно сказать, что в большинстве случаев именно дягилевские механизмы используются в современных проектах по культурному обмену.
Сегодня уже очевидно, насколько важны эти навыки для формирования политического, идеологического, коммерческого успеха. Дягилев использовал практически все механизмы PR в культурной сфере, которые известны сегодня. Интересно, что у него, не прочитавшего ни одного учебника по менеджменту (разумеется, они тогда еще не были написаны), все эти ходы рождались интуитивно, в силу образованности, опыта, эмоциональной вовлеченности в дело и, конечно, таланта.
Сергей Дягилев был человеком возвышенно и безукоризненно образованным, и одновременно прозорливым - он обладал редким даром разглядеть талант художника, музыканта, танцовщика, и именно в этого человека начать инвестировать силы и средства. «Я лично ни для кого не интересен: интересна не моя жизнь, а мое дело», так, по воспоминаниям выдающегося танцовщика и друга Сергея Лифаря, неоднократно заявлял Дягилев1.
В начале своей карьеры Дягилев выступал как критик, в крупных изданиях появлялись его театроведческие статьи. Примерно в это же время он решает основать собственный музей. Из путешествия в Европу Дягилев привозит груз, который бы весьма озадачил современных таможенных инспекторов: в его багаже были картины Бартельса, Менцеля, Пюви де Шаванн. Через два года эта идея в некотором усеченном виде реализовалась - Дягилев организовал совместную выставку английских и немецких акварелистов. В 1888 году русские читатели знакомятся с новым журналом - «Мир искусства» Дягилева становится весьма популярным «профильным» изданием. В «Мире искусства» публикуется свежая информация о разнообразных событиях в культурной жизни. Кроме того, Дягилев публикует материалы «зарубежных авторов», известных нам сегодня как классики европейской литературы: Ницше и Метерлинк.
90-е годы: новые перспективы культурного сотрудничества
К началу 90-х годов культурный диалог между двумя странами приобретает форму перспективного гуманитарного сотрудничества, которое развивается согласно общеинтеграционным процессам. Российская публика с интересом ожидает гастролей из Франции, Россия же в свою очередь демонстрирует в Европе коммерческие проекты, успешные в большей или меньшей степени. Что касается драматического театра, то с точки зрения драматургического материала любопытной была постановка «Полуденный раздел» «Студио-Театр де Витри» и «Атэвэн», поскольку эта пьеса считается одной из лучших в творчестве видного эссеиста, драматурга и дипломата Поля Клоделя, малоизвестного и почти не издаваемого в России. При поддержке МИД Франции состоялись гастроли парижского «Космос Колей». Молодой режиссер Владислав Знорко предложил свою версию знаменитого романа «Улисс» Джеймса Джойса. Спектакль «Улисс наоборот» продемонстрировал техническую оснащенность и визуальное богатство европейского театра. К сожалению, далеко не столь результативной была работа российского посольства и культурного центра в Париже. Если в Москве основные события, связанные с культурным обменом, организовывались именно культурным центром, то в Париж в основном все приезжали самостоятельно, то есть гастроли либо проходили с помощью частных импрессарио, личных договоренностей, либо это были мероприятия, проводимые на государственном уровне. Культурный центр в основном выступал посредником, оказывал помощь в непосредственной организации, однако не проявлял никаких художественных инициатив.
С огромным успехом прошли в Париже две премьеры Малого драматического театра Санкт-Петербурга - «Вишневый сад» и «Клаустрофобия» в постановке Льва Додина. Один из самых успешных режиссеров, активно работающих в Европе, Додин в силу высочайшего профессионализма и особой природы таланта, никогда не пользовался традиционными «сценариями» успеха на Западе. «Спектакли на русскую тему об общечеловеческих ценностях не нуждаются ни в переводе, ни в специальной форме ретрансляции для европейского зрителя», - считает режиссер.1
Естественно, что деятели культуры получили возможность свободно пересекать границы, и если французские актеры начали приезжать в Россию в основном с целью получения образования по системе Станиславского, то актеры российские стремились работать в Европе. Так, тогда еще восходящая звезда театра и кино Олег Меньшиков, удостоенный престижной европейской театральной премии за роль Сергея Есенина в спектакле с участием Ванессы Редгрейв, получил приглашение сыграть русского поэта в спектакле французского театра «Комеди» на Елисейских полях. Роль Айседоры Дункан сыграла известная французская актриса Анни Дюпере. Парижская критика приняла спектакль более чем благосклонно2: «Восходящая звезда из Москвы -Олег Меньшиков - безупречен в роли русского поэта Есенина», - написал в своей рецензии известный критик Оливье Шмидт.
Весьма любопытная история с точки зрения полного перелома в сознании деятелей культуры и реалий художественной жизни произошла в театре-студии под руководством Олега Табакова. На курс в Школу-студию самим ректором (Табаков в тот период был ректором Школы-студии и руководителем своего театра, именуемого в театральных кругах «Табакеркой») была принята француженка, выпускница Сорбонны, не знающая русского языка, но приехавшая в Россию с желанием именно здесь стать актрисой. Была принята на русский курс, за пять лет идеально выучила язык и потом вступила в труппу Табакерки. Камий Кайоль сыграла в спектаклях театра-студии множество крупных ролей, в том числе и Аглаю в постановке по роману «Идиот» Достоевского. «Мне очень не нравится, когда . меня называют французской актрисой. Я получила театральное образование в России, играю на русском языке. Я русская актриса».1 В этой фразе Камий Кайоль и во всей этой театральной истории - значительно больше правды и истинной сути взаимодействия культур Франции и России, чем во множестве официальных справок и протоколов о намерениях. Со стороны французов всегда существовала и существует некая особая романтическая восторженность, трепетное отношение к русской культуре в ее проявлениях на уровне Пушкина, Достоевского, Чехова, Станиславского. А в России легко, по доброй воле принимали и приезжающих из Франции людей, и навеянные оттуда тенденции - в культуре, в быту. Француженка, называющая себя русской актрисой, и русский хореограф, создающий свой спектакль по принципу французского балета-модерн - именно так выглядит в конце XX столетия формировавшееся веками взаимопроникновение культур. Разумеется, с началом нового периода истории в России серьезные изменения претерпела вся система культурного обмена с другими странами. Перемены произошли в культурном потоке, направленном и из России во Францию, и из Франции в Россию, и перемены разного рода. Если из России стали привозить больше самой разной культурной продукции, то это прежде всего объяснялось полученной свободой, свободой в самом широком смысле, и в смысле свободы гастрольного предпринимательства. Исчезли списки «выездных» и «невыездных» артистов, художественные решения о вывозе того или иного произведения стали прерогативой самих творческих коллективов, а в первую очередь - их продюсеров. В России стала формироваться целая система, сложная и разветвленная, в которой остались и структура государственных программ, и частные гастрольные антрепризы, и самостоятельно действующая система кинопроката.
Что же касается потока, следующего из Франции в Россию, то здесь принципиальным поворотом стало открытие для публики не только направлений, но и новых жанров искусства. Ведь для системы тоталитарного государства были неприемлемы многие жанры, популярные и бурно развивающиеся во всем мире. Прежде всего, не принимались направления, построенные на принципе импровизации. Каким бы условным не казалось даже сравнение с джазом, и в этом активном отрицании «музыки толстых» также весьма заметна боязнь того самого, способного возникнуть под воздействием джазовых импровизаций, чувства свободы, пусть даже свободы выбора нотного окончания, модуляции.
