Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. И.А. Фесслер: жизненный путь 26
1. В монархии Габсбургов 26
2. В Силезии и Пруссии: борьба против духа реакции 48
3. Фесслер в России. Петербург и Саратов 76
Глава 2. Политическая эволюция Франции конца XVIII - начала XIX вв. глазами И.А. Фесслера 109
1. И.А. Фесслер о Французской революции: французские «уроки» немецкого консерватизма 109
2. И.А. Фесслер и Наполеоновская Франция: «бонапартизм без Бонапарта» 119
Глава 3. Общество, политика и история в представлениях И.А. Фесслера 135
1. Философско-исторические взгляды Фесслера 135
2. Политические воззрения И.А. Фесслера 156
Заключение 174
Список источников и литературы 179
- В монархии Габсбургов
- И.А. Фесслер о Французской революции: французские «уроки» немецкого консерватизма
- Философско-исторические взгляды Фесслера
- Политические воззрения И.А. Фесслера
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Игнатий Аврелий Фесслер (1756-1839) остался в истории как писатель, публицист, философ, языковед, историк, администратор, церковный и общественный деятель и масон. В бурную эпоху конца XVIII - начала XIX вв. его имя было широко известно в образованных кругах общества от Вены до Санкт-Петербурга и от Берлина до Саратова.
Однако потомками Фесслер оказался во многом незаслуженно забыт на долгое время. С середины XIX в. его сочинения перестали привлекать внимание, и лишь в последние десятилетия наблюдается возрождение интереса к этой исторической фигуре, хотя её роль в развитии общественной мысли немецкоязычных государств остаётся слабо изученной.
Между тем, сочинения этого автора отражали умонастроения,
идеологические установки и духовные поиски немецкоязычной (и, шире,
европейской) интеллектуальной элиты, они явились важной вехой в развитии
политической концепции немецкого романтизма, а также оказали влияние на
становление немецкоязычной романтической историографии.
Реформаторский дух Фесслера проявлялся в самых различных областях: будь то порядки в католическом монастыре, работа масонской ложи или управление немецкими колониями. Он дискутировал с такими виднейшими философами эпохи как Фихте, был близко знаком с ближайшим окружением императоров Австрии и России, даже высокомерные французы восторгались остротой его мысли и эрудицией.
Из всего разнообразия меняющихся жизненных практик и духовных исканий Фесслера можно выделить несколько констант, которые во многом и определяют облик мыслителя. Религия и история стали основами его мировоззрения, его жизненной философии в соответствие с которой он уже развивал свои литературно-эстетические вкусы или разрабатывал планы политического и социального реформирования. Естественно, что бурные события переломной эпохи, перипетии судьбы наложили отпечаток на эволюцию мировоззрения Фесслера. Поэтому в данной работе и предпринимается попытка провести анализ взглядов Фесслера параллельно с анализом его жизненного опыта, вписать фигуру мыслителя в культурный, политический, интеллектуальный контекст эпохи.
Изучение интеллектуального и жизненного пути И.А. Фесслера позволяет лучше понять логику идейных поисков немецкоязычных интеллектуалов, переживших воздействие Французской революции и Наполеоновских войн, а, в конечном итоге, и реакцию общества вообще и его интеллектуальной элиты в частности на кризисные ситуации. Какое влияние оказывают социальные и политические потрясения на духовный климат в обществе? Какую позицию избирает наиболее образованная страта общества, сталкиваясь со стремительными переменами? Какие пути разрешения назревших проблем предлагает она? Эти вопросы стали особенно обсуждаемыми с развитием такого исследовательского направления как
интеллектуальная история. И с научной точки зрения актуальность поставленной проблемы обуславливается новым подъемом интереса к биографике и интеллектуальной истории, с одной стороны, а также новым витком рефлексии относительно познавательных возможностей изучения сознания людей прошлых эпох - с другой.
Степень научной разработки темы. Все научную литературу по данной теме можно условно разделить на две группы. К первой, значительно большей по объему и пестроте мнений, мы отнесём исследования, посвященные различным сферам жизни европейского, австрийского, немецкого или русского общества, в которых Фесслер себя, так или иначе, проявил. Ко второй, значительно меньшей количественно, но гораздо более важной с содержательной стороны, мы отнесём работы, посвященные непосредственно Фесслеру.
При характеристике первой историографической группы мы выделяем в свою очередь работы в соответствии с тематической направленностью исследовательского интереса: по истории масонства, по истории немецких колонистов, по истории теологии, по истории культуры, по истории Австрийской монархии конца XVIII в., истории Пруссии н. XIX в., истории России 1810-1820-х гг. и т.д. Причем, такой подход будет в принципе оправдан и относительно зарубежной (в первую очередь немецкоязычной) литературы и отечественной: картина почти идентична.
Имя Фесслера встречается (где-то чаще, где-то реже) в самой разнообразной немецкоязычной научной литературе. Иногда упоминают его в обобщающих работах по истории немецкой культуры1 и, непременно, - в работах по истории масонства и немецких поселений в Поволжье.
Еще в XIX - н. XX вв. историки масонства охотно отводили в своих обзорных опусах раздел, посвященный характеристике «Фесслеровой системы». Но в большинстве случаев этим и ограничивались. Отдельное внимание деятельности Фесслера в берлинской масонской ложе, и главным образом его взаимоотношениям с Фихте уделил в своей капитальной работе французский историк Ксавье Леон2.
В современной германской историографии интерес к масонству не угасает. За последние годы вышел целый ряд работ, дающих общее представление об институциональном развитии немецкого масонства, его взаимоотношениях с папством, о его вкладе в культуру, появились отельные работы по истории масонства Берлина, Вены, Лейпцига или Люксембурга и т.д.3 При этом авторы, как, например, Г. Райнальтер, предпочитают относить
1 См., например: Deutsche Kultur II Judische Ethik. Frankfurt/Main, 2011; WisonA. Mit
gespaltener Zunge. Miinchen, 2010.
2 Leon X. Fichte et son temps. T. 2. Fichte a Berlin (1799-1813). Paris, 1924. Ещё раньше
данный автор посвятил взаимоотношениям Фихте и Фесслера специальную статью:
LeonX. Fessler, Fichte et la loge Royale York a Berlin II Revue de Metaphysique et de Morale.
1908. T. 16. N. 6. P. 813.
3 Лишь наиболее известные из них: Freimaurerische Wende vor 200 Jahren. Bayreuth,
Фесслера к лидерам рационалистического течения в масонстве4.
Информация о Фесслере в немецкоязычных работах по истории поволжских колонистов практически идентична5. Авторы пересказывают историю о реформах церковного управления и школы, предпринятых Фесслером в 1820-х гг. Все они единодушно характеризуют Фесслера как энергичного и жёсткого руководителя. Те же факты и интонации мы встречаем в работе французского исследователя Ж.-Ф. Буррэ. Он рассматривает Фесслера как инициативного администратора, пытавшегося поднять культурный уровень поволжских колонистов путём усиления опеки за их образованием и ужесточением административного контроля за уровнем знаний6.
В отечественной историографии о масонской деятельности Фесслера долгое время скорее знали, нежели её изучали и ограничивались упоминаниями7. Советская историография вообще пренебрегла тщательными исследованиями в области истории масонского движения. Взгляд на масонство вообще и Фесслера в частности в советской историографии иллюстрирует работа Л.П. Замойского, критикующего масонство с позиций официальной идеологии, и лишь походя упоминающего Фесслера как
1998; Reinalter Н. Handbuch der freimaurerischen Grundbegriffe. Innsbruck, 2002; Minder R.A. Freimaurer-Politiker-Lexikon. Innsbruck, 2004; Grtiter T. Freimaurer, Illuminaten und andere Verschworer. Frankfurt/Main, 2006; Schuster J. Freimaurer und Justiz in Norddeutschland unter dem Nationalsozialismus. Frankfurt/M., 2007; Kottmann K. Die Freimaurer und die katholische Kirche. Frankfurt/M., 2009; Jonentz T. Das Mitgliederverzeichnis beruhmter Freimaurer. Norderstedt, 2009; Schrefler H. Der Papst und die Freimaurer. Innsbruck, 2010; Digruber K. Die Freimaurer und ihr Ritual. Berlin, 2011; GaspardJ. Freimaurer und Illuminaten. Berlin, 2011.
4 Reinalter H. Die Freimaurer. Munchen, 2006. S. 22, 25.
5 Beratz G. Die deutschen Kolonien an der unteren Wolga in ihrer Entstehung und ersten
Entwicklung. 1764-1914. Saratov, 1915; Bonwetsch G Geschichte der deutschen Kolonienan
der Volga. Stuttgart, 1919; Schmal P. Beitragezur Geschichte der Volksbildung in der
Wolgakolonien II Wolgadeutsches Schulblatt. 1929. № 7/8. S. 768 - 776; SchmidtD.
Studienuber die Geschichte der Volgadeutschen. Pokrovsk, Moscou, Kharkov, 1930; WoltnerM.
Das Wolgadeutsche Bildungswesen und die russische Schulpolitik. Von der Begriindung der
Wolgakolonien bis zur Einfuhrungesg es getzlichen Schulzwang. T. 1. Leipzig, 1937.
Примечательна и работа Ф.П. Шиллера, ничего не сообщающая о самом Фесслере, но
называющая его мемуары в качестве источников по истории российских немцев:
Schiller F.P. Literatur zur Geschichte und Volkskunde der deutschen Kolonienin der
Sowjetunion fur die Jahre 1764-1926. Pokrowsk, 1927. S. 61.
6 Bourret J.-F. Les Allemagnds de la Volga. Histoire culturelled'uneminotite. 1763-1941.
Lyon, 1986.
7 См.: Корф M. Жизнь графа Сперанского. Т. 1. СПб., 1861; Василъчиков А.А.
Семейство Разумовских. Т. 2. СПб., 1880; Два доноса в 1831 году. Всеподданнейшие
письма А.Б. Голицына и М.Л.Магницкого императору Николаю I об иллюминатах.
Сообщ. Н.К. Шильдер // Русская старина. 1899. № 12; Семевский В.И. Политические и
общественные иди декабристов. СПб, 1909; Пыпин А.Н. Общественное движение в России
при Александре I. СПб., 1871; Его же. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX
в.в. Пг., 1916; Соколовская Т.О. Русское масонство и его значение в истории
общественного движения (XVIII и первая четверть XIX столетия). СПб., 1908; Масонство
в его прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1914; Т. 2. М., 1915.
«известного международного масона, основателя ритуала, носящего его имя»8.
В российской историографии 1990 - 2000-х гг. появился ряд новых работ, посвященных как обзору общей эволюции масонства на протяжении нового времени, так и тем или иным конкретным аспектам истории западноевропейского масонства9. Заметным явлением в изучении русского масонства стала работа А.И. Серкова. Отдельно следует в этой связи назвать статью А.И. Серкова и А.Н. Лушина, специально посвященную обстоятельствам создания Фесслером масонской ложи в Саратове, её истории, составу и принципам функционирования10. Прекрасным дополнением по теме масонской деятельности Фесслера в Саратове служит статья Н.М. Малова11, проливающая дополнительный свет на состав ложи и практиковавшиеся в ней ритуалы.
Вторую историографическую подгруппу образуют работы российских исследователей упоминающих о Фесслере в связи с историей поволжских немцев-колонистов. В XIX - н. XX вв. о нем вспоминали лишь в связи с попыткой реформирования образования колонистов: А. Клаус12, Н.А. Спасский13. Из современных работ по этому вопросу об административной деятельности Фесслера говорится в одном из разделов монографии О.А. Лиценбергер14, посвященном изучению истории появления, структуры и принципов работы лютеранской консистории.
Список биографических исследований Фесслера будет недлинным. С середины XIX в. до 1960-х гг. о нем практически не писали нигде помимо биографических словарей и справочников15. В отечественной историографии
8 ЗамойскийЛ.П. За фасадом масонского храма. М., 1990. С. 152 - 153.
9 Чудинов А.В. Масоны и Французская революция XVIII в.: дискуссия длинною в два
столетия. Новая и Новейшая История. 1999. № 1. С. 45-69; Киясов СЕ. Масоны и век
Просвещения. Становление интеллектуального феномена. Саратов, 2006; Карпачев СП.
Тайны масонских орденов. Ритуалы «вольных каменщиков». М., 2007; Карпачев СП.,
БаженоваМ.А. Масонский ритуал Иорк. 1 степень. Ученическая //Вестник МГПУ. Серия
«Исторические науки». 2008. № 2 (30). С. 120-134. Но Фесслера опять-таки упоминают
далеко не все авторы. Например: Соловьев О.Ф. Масонство далекое и близкое // Новая и
Новейшая история. 1992. № 4. С. 55 - 81; Платонов О. Исторический словарь русских
масонов XVIII - XX веков. М., 1996.
10 Лушин А.Н., Серков А.И. Тайна саратовского масона//Четыре века. Саратов, 1991.
11 Малое Н.М. Новые материалы по истории масонства в Саратовском крае //
Саратовский краеведческий сборник: Научные труды и публикации / под ред. Проф.
В.Н. Данилова. Саратов, 2002. С. 190-215.
12 Клаус А. Духовенство и школы в наших немецких колониях // Вестник Европы.
1869. № 1. С. 138 - 174, № 5. С. 235 - 274; Его же. Наши колонии. Опыты и материалы по
истории и статистике иностранной колонизации в России. Вып. I. СПб., 1869. С. 409 - 421.
13 Спасский Н.А. (Русский). О народном образовании в немецких поселениях в
Поволжье // Русский вестник. 1897. № 8-10.
14 См.: Лиценбергер О.А. Евангелическо-лютеранская церковь в российской истории
(XVI-XX вв.). М., 2003.
15 Allgemeine Deutsche Biographie. Bd. 6. Leipzig, 1877. S. 723-726; Allgemeines
вообще вышла лишь одна статья, посвященная собственно биографии Фесслера, и на 130 лет она оставалась единственной в своем роде. Это статья Н. Попова. Данный автор использовал в качестве источника в основном мемуары Фесслера. Это и определило направленность статьи - она посвящена в основном духовным исканиям Фесслера, его деятельности как теоретика-моралиста и религиозного мыслителя. Другие работы Фесслера Поповым лишь упоминаются, но не анализируются. Очень кратко рассказывается об участии профессора в масонских организациях, при этом практически ничего не упоминается о деятельности Фесслера в ордене во время пребывания в Австрии (кроме того, что именно там Фесслер стал вольным каменщиком), и совсем ничего - о работе Фесслера в российских ложах16.
Отдельное внимание мы уделим работам «реанимировавшим», открывшим Фесслера для современного читателя - трудам венского профессора Петера Ф. Бартона17. В основу своего научного метода Бартон положил понимание духовной жизни германских земель рассматриваемого периода как многослойной совокупности противоречивых движений и тенденций и поставил цель установить, какие «импульсы» тогдашней духовной жизни оказали влияние на мышление и поведение человека, являющегося предметом исследования18.
Отмечая обилие направлений деятельности Фесслера, Бартон, всё же, заранее оговаривается, что главным предметом его рассмотрения является деятельность Фесслера в сфере религиозной мысли19. При этом создать полноценную биографию автор считает возможным лишь при наличии «междисциплинарного диалога» между различными областями исторического знания20.
Особое значение имеет то, что последние главы капитальной
Handbuch der Freimaurerei. 3. Auflage. Bd. 1. Leipzig, 1900. S. 276-284; Osterreichisches Biographisches Lexikon 1815-1950. Bd. 1. Wien, 1957. S. 304; Neue Deutsche Biographie. Bd. 5. Berlin, 1961. S. 103-104; Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon. Bd. 2, Hamm, 1990. S. 23.
16 Попов НА. И.А. Фесслер, биографический очерк II Вестник Европы. 1879. № 12.
С. 586-643.
17 См.: Barton P.F. Ignatius Aurelius Fessler. Wien; Koeln; Graz, 1969. Это капитальная
монография, конкретизацией и развитием отдельных сюжетных линий которой в
сущности являются вышедшие позднее труды того же Бартона. См.: Barton P. Jesuiten,
Jansenisten, Josephiner. Eine Fallstudie zur fruehen Toleranzzeit: Der Fall Inocentius Fessler.
Wien; Koeln; Graz, 1978; Id. Erzieher, Erzaehler, Evergeten. Ein Beitrag zur politische
Geschichte, Geistes- und Kirchengeschichte Schlesiens und Preussens 1786/1788-1796. Fessler
in Schlesien. Wien; Koeln; Graz, 1980; Id. Maurer, Mysten, Moralisten. Ein Beitrag zur Kultur-
und Geisgeschichte Berlins und Deutschlands 1796-1802. Fessler in Berlin. Wien; Koeln; Graz,
1982; Id. Romantiker, Religionstheoretiker, Romanschreiber. Ein Beitrag zur Kultur- und
Geisgeschichte Deutschlands 1802-1809. Fessler in Brandenburg. Wien; Koeln; Graz, 1983.
18 Barton P. F. Jesuiten... S. 7.
19 Barton P. F. Erzieher... S. 8.
20 Ibid.
монографии Бартона посвящены пребыванию Фесслера в России21. Будучи исследователем в первую очередь истории религии и церкви, Бартон рассматривает своего героя в основном как религиозного деятеля, получившего в России возможность воплотить на практике свои много лет вынашиваемые взгляды. Верный своему обыкновению показывать персонажа исследования в контексте общественной жизни того времени, Бартон увязывает деятельность Фесслера на посту суперинтенданта с религиозной политикой последних десяти лет царствования Александра I, с тогдашними «экуменистическими» устремленьями царя и ряда его приближённых22.
Несомненным достоинством книги Бартона является также то, что она освещает частную жизнь Фесслера, также до этого практически неизвестную. Однако повышенный интерес к религиозной деятельности Фесслера заставляет Бартона оставлять за кадром целый ряд сюжетов, разрывая тем самым задуманное цельным полотно исторического контекста. Так, например, он осветил в основном церковные мероприятия, проведённые Фесслером в Поволжье, лишь вскользь коснувшись хозяйственной деятельности Фесслера, его отношений с колонистами и совершенно упустив из виду масонскую деятельность Фесслера в Саратове.
Но, и для нас это главное, создавая в первую очередь биографию Фесслера, Бартон не занимался скрупулёзным анализом его исторических и политических идей, ограничиваясь лишь беглым пересказом отдельных фрагментов его работ и умозрительной констатацией наличия тех или иных сторонних «влияний» на мировоззрение Фесслера.
После Бартона из западных исследователей лишь Флориан Морис попытался взяться за биографию Фесслера23. Но на практике внимание исследователя сосредоточено не столько на жизненном или творческом пути мыслителя, сколько на его роли в реформе масонства в 1790-х. - 1800-х. гг. Собственно биографический очерк служит введением, а основная часть книги посвящена подробному разбору инициированной Фесслером реформы немецких масонских лож: обстоятельств реформы, сущности масонских идей Фесслера, проведения реформы и причин её неудачи.
Таким образом, можно констатировать, что как отечественная, так и зарубежная литературы о И. А. Фесслере немногочисленны. Авторы сосредотачивали свое внимание главным образом на событийной стороне жизнедеятельности Фесслера, не уделив должное внимание как историческим и политическим воззрениям, так и комплексному анализу его творческого наследия. При этом даже в описании его жизненного пути остаются значительные лакуны, которые необходимо заполнить, и историографические противоречия, которые необходимо разрешить.
21 Barton P. F. Ignatius Aurelius Fessler. S. 445-552.
22 См.: Ibid. S. 487-504.
23 Maurice F. Freimaurerei um 1800. Ignaz Aurelius Fessler und die Reform der
Grossloge Royal York in Berlin. Tuebingen, 1997.
При написании данной работы была также использована русско- и немецкоязычная литература как справочного характера, так и по тем или иным отдельным аспектам западноевропейской или отечественной истории, рассматриваемой эпохи.
Объектом исследования является И.А. Фесслер как мыслитель, занимавшийся интеллектуальным творчеством в переломную эпоху европейской истории.
Предметом исследования является эволюция взглядов И.А. Фесслера на историю и общество, его политические идеалы, рассмотренные в тесной взаимосвязи с перипетиями его жизненного пути и помещенные в событийный контекст конца XVIII - начала XIX вв.
Хронологические рамки работы. Основное внимание сосредоточено на тех годах, когда Фесслер активно писал и публиковался. Это 1780-е—1820-е гг. Но, чтобы хотя бы пунктиром наметить жизненный путь Игнатия Аврелия, историю становления его как мыслителя, нам пришлось обратиться и к более раннему периоду его биографии.
Цель диссертационного исследования - провести научный анализ политических и исторических взглядов И.А. Фесслера, показать этого мыслителя в интеллектуальном контексте его эпохи.
Для достижения этой цели выделяются следующие задачи:
выявить основные этапы идейной эволюции И.А. Фесслера и определить их взаимосвязь с такими вехами жизненного пути как смена местожительства, круга общения и рода занятий;
определить базовые составляющие его мировоззрения и основные векторы интеллектуальной рефлексии;
- рассмотреть отношение Фесслера к Французской революции как
крупнейшему событию эпохи, проанализировать реакцию Фесслера на ломку
старых общественных отношений и смену различных политических форм
правления;
изучить эволюцию отношения Фесслера к Наполеону Бонапарту как к исторической личности и государственному деятелю;
выявить основные положения историко-методологической и историко-философской концепций Фесслера, определить, как он понимал исторический процесс, движущие силы истории, охарактеризовать роль И.А. Фесслера в становлении и развитии исторической науки;
исследовать политическую концепцию Фесслера и охарактеризовать его политический идеал;
показать взаимосвязь политических и исторических взглядов Фесслера, выявить основные составляющие его идеала общественного устройства.
Методологическая основа исследования. Основной методологический принцип, на котором строится данное исследование - принцип историзма. Мы исходим из того, что объект исследования - сочинения Фесслера -нельзя рассматривать в отрыве от условий, в которых они были созданы, что любой текст требует от исследователя учитывать контекст. Так же
необходимо иметь в виду эволюцию воззрений мыслителя, их системный характер.
Данное исследование находится в русле интеллектуальной истории, предполагающей определенный набор исследовательских методик. В частности в работе использован метод герменевтического анализа текста, целью которого является извлечение и научная интерпретация заложенной в тексте информации, а так же элементы историко-семантического анализа, позволяющего определить, какой конкретно смысл вкалывал мыслитель в те или иные употребляемые им термины и понятия. В отдельных случаях для уточнения интеллектуальных «влияний» и «заимствований» использован метод филиации идей.
Важной частью методологии данной работы является системный подход к рассматриваемым вопросам, который понимается как исследовательская стратегия, направленная на изучение всех элементов объекта исследования в их неразрывной взаимосвязи.
Источниковая база исследования.
Главными источниками для написания данной работы послужили сочинения самого Фесслера24. Долгое время не существовало сколько-нибудь полного собрания его произведений. Одни из сочинений переиздавались по нескольку раз ещё при жизни писателя в различных вариациях и с различными дополнениями, другие были переизданы после его смерти, в том числе в самое последнее время: какие с комментариями исследователей, какие без оных. Наконец, третьи сочинения мыслителя так и остались не переизданными и представляют собой библиографические редкости. Ни одно из сочинений Фесслера на русском языке не издавалось. Но буквально в последние годы на Западе предпринято переиздание наиболее важных сочинений И. А. Фесслера25, представляющее собой репринтное воспроизведение некоторых его прижизненных изданий.
Обильную информацию о перипетиях жизненного пути и переживаниях героя даёт его книга мемуаров «Воспоминания о своих семидесятилетних скитаниях». Нами использовалось самое первое из изданий мемуаров Фесслера, вышедшее в 1824 г. в Бреслау26. В нем помимо собственно
24 Публиковались с различным написанием фамилии, имени или вообще под
псевдонимом. Известные нам написания: «Fessler, Ignaz A.», «Fessler, Ignaz», «Fessler,
Innocentius», «Fessler, Innocenz», «Fessler, LA.», «Fessler, Ignatius», «Fessler, Ignatius
Aurelius», «Fessler, ...», «Fessler, Ignatz», «Fessler, Ignatz Aurelius», «FeBler, Ignaz Aurelius»,
«Fesler, Ignatius Aurelius», «Innocentius».
25 Fessler LA. Die Geschichten Der Ungern Und Ihrer Landsassen. Bd. 1-10. Charleston,
2010; Fessler LA. Dr. Fessler's Resultate Seines Denkens und Erfahrens: Als Anhang Zu Seinen
Riickblicken Auf Seine 70jahrige Pilgerschaft. Charleston, 2011; Fessler L.A. Dr. Fessler's
Riickblicke Auf Seine Siebzigjahnge Pilgerschaft: Ein Nachlass an Seine Freunde und an Seine
Feinde. Charleston, 2011; Fessler L.A. Fessler's Sammtliche Schriften Uber Freymaurerey. Bd. 1-
3. Charleston, 2011.
26 Fessler L.A. Riickblicke auf seine siebzigjaerige Pilgerschaft. Bresslau, 1824.
Существуют также два переиздания этого сочинения: Fessler L.A. Dr. Fessler's Riickblicke
мемуаров опубликованы некоторые речи и проповеди Фесслера (в основном - произнесённые в Саратовском Поволжье), а также его письма, не вошедшие в последующие переиздания27.
Для исследования религиозных и политических взглядов И.А. Фесслера важно его трехтомное сочинение «Воззрения на религию и церковь»28. В частности, благодаря именно этой работе мы можем судить об отношении Фесслера к Наполеону и его политике до разгрома Пруссии в 1806 году. Для характеристики его более поздних религиозных, политических, исторических, эстетических и др. воззрений необходимо использовать «Результаты моих размышлений и опытов»29. Этот сборник кратких философских статей и афоризмов, вышедший вскоре после мемуаров, представляет собой сумму философских воззрений Фесслера на религию, церковь, государство, историю, мораль, межличностные отношения30.
Естественным источником информации о философско-исторических взглядах Фесслера, о его понимании сущности исторического процесса, движущих сил истории являются его работы по истории и, в частности, знаменитая «История венгров и их соседей» - капитальная десятитомная монография, изданная в 1815-1825 гг. в Германии31, на которую исследователи ссылаются до сих пор. В этой связи представляет также интерес письмо Фесслера, опубликованное в качестве приложения к монографии П.Ф. Бартона32, так как оно содержит пояснения самого Фесслера об особенностях и направленности «Истории венгров».
Дополнительный свет на основы мировоззрения Фесслера, на историю его духовных поисков проливают его масонские сочинения. Нами использованы как отдельные издания брошюр, так и его прижизненное издание «Собрание сочинений о масонстве», выходившее в течение нескольких лет33.
Auf Seine Siebzigjahrige Pilgerschaft: Ein Nachlass. Leipzig, 1851; Fessler LA. Dr. Fessler's Riickblicke Auf Seine Siebzigjahrige Pilgerschaft: Ein Nachlass an Seine Freunde und an Seine Feinde. Charleston, 2011.
27 Fessler LA. Riickblicke auf seine siebzigjaerige Pilgerschaft. Bresslau, 1824. S. 494-
518.
28 Fessler LA. Ansichten von Religion und Kirchentum. Bd. 1-3. Berlin, 1805.
29 Fessler LA. Resultate seines Denkens und Erfahrens als Anhang zu seinen Riickblicken
auf seine 70-jaerige Pilgerschaft. Breslau, 1826.
30 В последнее время эта работа также была переиздана: Fessler L.A. Dr. Fessler's
Resultate Seines Denkens und Erfahrens: Als Anhang Zu Seinen Riickblicken Auf Seine
70jahrige Pilgerschaft. Charleston, 2011.
31 Fessler I. A. Die Geschichte der Ungern und ihrer Landsassen. Bd. 1-10. Leipzig, 1815-
1825. В данной работе использовано именно это, первое издание. Впоследствии этот труд
переиздавался ещё два раза: Fessler L A. Geschichte von Ungarn. Zweite vermehrte und
verbesserte Auflage, bearbeitet von Ernst Klein. Bd. 1-5. Leipzig, 1867-1883; Fessler L.A. Die
Geschichten Der Ungern Und Ihrer Landsassen. Bd. 1-10. Charleston, 2010.
32 Fessler an Mednyanszky. 5.12.1828 II Barton P. F. Ignatius Aurelius Fessler. Wien;
Koeln; Graz, 1969. S. 478.
33 Первый том вышел в Берлине в 1801 г. и был переиздан через четыре года во
Важную информацию об общественной деятельности Фесслера в период проживания в Силезии даёт его работа «Подтверждённые документами сведения о Союзе Эвергетов в Силезии»34, вышедшая в 1804 г. и более не переиздававшаяся.
Из архивных документов нами использованы письма И.А. Фесслера, написанные им в бытность его лютеранским епископом Саратовским и суперинтендантом Саратовской евангелической Консистории35. В нашем распоряжении оказалось пять писем. Четыре из них написаны в Саратове соответственно 10 июня36, 19 октября37, 17 ноября 1820 г.38 и 24 декабря 1823 г.39, ещё одно не имеет точной датировки, но, судя по содержанию, написано после 3-го июня 1820 г.40.
Помимо сочинений собственно Фесслера нами использованы эпистолярные и мемуарные источники, принадлежащие перу лиц, близко знавших Игнатия. Это письма русских масонов41, письма и сочинения немецких мыслителей и философов, в частности Фихте42, Гер дера43, Гегеля44, воспоминания военнопленных наполеоновской армии, побывавших в Саратове в 1812 г. и знавших Фесслера45. Использованы и некоторые
Фрайберге. См.: Fessler L.A. Fessler's samtliche Schriften iiber Freymaurerey. (Bd. 1.) Berlin, 1801; Fessler L.A. Fessler's samtliche Schriften iiber Freymaurerey, Zweite verbesserte und mit einem Anhange versehene Auflage. Freyberg, 1805. В нашей работе используется вторе издание как более полное. Второй том был опубликован в двух частях: Fessler L.A. Fessler's samtliche Schriften iiber Freymaurerey. Bd. 2. Abt. 1-2. Dresden, 1804. Завершилось издание сборника в 1807 г.: Fessler L.A. Fessler's samtliche Schriften iiber Freymaurerey. Bd. 3. Freyberg, 1807. Недавно весь этот сборник был переиздан. См.: Fessler L.A. Fessler's Sammtliche Schriften Uber Freymaurerey. Bd. 1-3. Charleston, 2011.
34 Fessler L.A. Actenmassige Aufschliisse iiber den Bund der Evergeten in Schlesien.
Freyberg, 1804.
35 См.: ГАСО. Ф. 852. On. 1. Д. 7. Л. 312, 370, 374, 428, 428 об., 460, 460 об.
36 ГАСО. Ф. 852. On. 1. Д. 7. Л. 370.
37 ГАСО. Ф. 852. Оп. 1. Д. 7. Л. 428, 428 об.
38 ГАСО. Ф. 852. Оп. 1. Д. 7. Л. 374.
39 ГАСО. Ф. 852. Оп. 1. Д. 7. Л. 460, 460 об.
40 См.: ГАСО. Ф. 852. Оп. 1. Д. 7. Л. 312.
41 См.: Письма О.А. Поздеева к графу А.К. Разумовскому // Василъчиков А.А.
Семейство Разумовских. Т. 2. СПб., 1880. С. 288 - 443, 448 - 518.
42 Fichte J.G. Philosophie der Freimaurerei - Briefe an Konstant II Eleusinien des
neunzehnten Jahrhunderts. Oder Resultate vereinigter Denker iiber Philosophie und Geschichte
der Freimaurerei. Bd. 1. Berlin, 1802. S. 1-43; Bd. 2. Berlin, 1803. S. 1-60; Fichte J.G. La
philosophie de la maconnerie et autres texts. Vrin, 1995; Фихте И.Г. Письма к немецкой
нации. СПб., 2009.
43 Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.
44 Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб., 2000.
45 Рюппелъ С.Э. Военнопленный в сердце России. 1812-1814 гг.: Воспоминания
гусарского лейтенанта Вестфальской королевской армии Эдуарда Рюппеля, обработанные
и изданные Фридрихом Клеменсом Эбрардом // Тотфалушин В.П. Волжские пленники.
(Саратовский край глазами ветеранов Великой армии). Саратов, 2011. С. 155-177;
Шенк К.Хр.Л. Сообщения из жизни французского подполковника, содержащие историю
материалы актового характера40.
Новизна и значимость исследования. В настоящем исследовании впервые в отечественной и зарубежной историографии предпринимается попытка комплексного исследования в русле интеллектуальной истории воззрений Фесслера на общество, политику и историю. Анализируется взаимосвязь представлений мыслителя об истории и политики и влияние на них событий политической истории Европы конца XVIII - начала XIX вв., что позволяет вписать фигуру Фесслера в общий исторический контекст эпохи и понять его роль в нём.
В научный оборот вводится ряд архивных источников.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что её результаты и собранные в ней материалы можно использовать для дальнейшего изучения истории идейной эволюции немецких интеллектуалов переходной эпохи, для разработки курсов по истории немецкоязычных государств в Новое время, а также курсов по истории исторической науки и политических учений.
Апробация результатов диссертационного исследования
осуществлялась автором на всероссийской научной конференции аспирантов и молодых учёных «История, экономика, культура: взгляд молодых исследователей» (СГУ им. Н.Г. Чернышевского, 11 февраля 2010 г.) и международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Новый век: человек. История, общество глазами молодых» (СГУ им. Н.Г. Чернышевского, 20-22 апреля 2012 г.).
На защиту выносятся следующие основные положения:
- в кризисную эпоху конца XVIII - начала XIX вв., когда европейские
интеллектуальные круги испытывали сомнения в идеях Просвещения и
искали иные концепции, позволяющие осмыслить общественное бытие и
эволюцию, И.А. Фесслер смог стать активным участником этих
интеллектуальных поисков благодаря его широкой образованности и
активной общественной деятельности.
идейная эволюция Фесслера жестко не детерминируется такими «поворотами» его жизненного пути как переезд из одного государства в другое, смена круга общения и рода занятий: «периоды жизни» и «этапы идейной эволюции» у него не совпадают; при этом этапы идейной эволюции должны трактоваться в рамках не только дисконтинуитета, но и континуитета, ибо имеют между собой внутреннюю взаимосвязь.
представления об историческом процессе и политические идеалы
его пленения в Битве при Бородино в России 7-го сентября 1812 года, его перевозки к границам Азии, а также его пребывания и содержания там в качестве военнопленного в 1813 и 1814 годах // Тотфалушин В.П. Волжские пленники. (Саратовский край глазами ветеранов Великой армии). Саратов, 2011. С. 184-216.
46 Например, указ, по которому была создана Саратовская Евангелическая консистория, в котором четко указано, какой пост занимал в ней Фесслер. См.: Об учреждении Евангелической консистории в Саратове // Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 1. Т. 36. № 27953 от 25 октября 1819 г. С. 362.
составляли неразрывное целое в мировоззрении Фесслера и были связаны с религиозно-моралистической направленностью его духовных поисков.
- И.А. Фесслер разработал собственную историко-методологическую
концепцию, основанную на разделении объективной и субъективной стороны
информации из источника.
- историко-философская теория И.А. Фесслера базировалась на
представлении о событийной реальности как отражении надысторического и
неизменного мира «Идей», в постижении которых путем поэтапного
«погружения» во все более глубокие «пласты реальности» Фесслер видел
суть работы историка.
главным субъектом исторического процесса И.А. Фесслер считал нацию, понимаемую в первую очередь как политическую, а не этническую, общность, и персонифицируемую в личностях «великих людей».
политический идеал И.А. Фесслера представлял собой единоличную неограниченную власть правителя-наставника нации, превозносимую мыслителем независимо от официального наименования должности главы государства, и представлял собой новую адаптацию старого идеала «просвещённого абсолютного монарха», приспособленную к потребностям XIX в. и заново наполненную буржуазно-либеральным содержанием.
В монархии Габсбургов
Игнатий Аврелий Фесслер, единственный сын Иогана Георга, небогатого отставного австрийского драгуна, и Анны Марии, урождённой Кнайдингер (Kneidinger), дочери венского шёлкового фабриканта, родился 18 мая 1756 г.73 в городке Цурндорф (нем. Zurndorf, венг. Zurny), в Бургенланде, пограничной области между австрийскими и венгерскими владеньями Габсбургов и, будучи этническим немцем, всю жизнь считал Венгрию своей второй родиной, а венгерский язык - вторым родным74.
Отец оказал мало влияния на формирование мировоззрения сына; мать, убеждённая католичка, - наоборот75. В доме, по собственному признанию Фесслера, активно читали религиозно-дидактическую литературу, особым почётом пользовалось сочинение Фомы Кемпийского76 «О подражании Христу» («Nachfolge Christi»), а также такие произведения как «Житие живого бога» и «Жизнь праотцов»77,- В результате впечатлительный склонный к обильному чтению ребёнок, достигнув подросткового возраста, стал отличаться «религиозной экзальтацией»78.
Начальное образование Аврелий получил в школе при кармелитском монастыре" в г. Рааб, куда его родители переехали в 1764 г. В 1766 г. он был отдан родителями в иезуитскую гимназию Рааба80, где изучал катехизис, историю, географию и латынь, ставшую вскоре его любимым предметом . В 1768 г. юноша был отдан в Пресбург к дяде по материнской стороне, инженеру по профессии, в учение. Усердно читая книги в дядиной библиотеке, Игнатий Аврелий увлёкся было математикой и геометрией, но этот путь внезапно оказался для юноши закрыт, когда его дядя был королевским указом направлен в Хорватию и не смог взять его с собой82. Вернувшись в Рааб, Фесслер опять пошел учиться у иезуитов, а в 1770 г. вновь переехал в Пресбург, теперь чтобы продолжить обучение в старших гимназических классах83.
Увлечённость религией давала о себе знать, и под влиянием двоюродного дяди, лектора философии в монастыре у поселения Моор («Болото») у Штульвайссенбурга (Секешфехервара) герой нашего повествования, по прошествии испытательного года, дал в 1773 г. в том же монастыре обет капуцина. Здесь он принял своё третье имя, ставшее на многие годы для него основным, - Иннокентий84.
В означенное время религиозный мистицизм, по-видимому, ещё полностью владел сознанием юного послушника. Его любимым чтением оставались произведения «Отцов церкви», но именно в монастыре развилось увлечение Фесслера древними авторами, особенно - Сенекой85, стоическая философия которого будет привлекать Игнатия Аврелия и в будущем.
Решающий поворот в мировоззрении юноши начался со знакомства с трудами просветителей, такими например, как «Церковная история» Клода Флёри86, но особенно - с произведениями «радикального просветителя» Иоганна Кристиана Эдельмана, содержавшими критику в адрес католического мировоззрения87. «Мой внутренний мир раскололся»88, -вспоминал впоследствии Фесслер. Пыпин же по этому поводу заметил; «Он вскоре пришёл к сомнению, борьба с которым принесла ему много нравственного страдания ... это стоило ему потом обвинений в атеизме ... Фесслер остался религиозным человеком, но веру в католицизм потерял»89.
Молодой человек теперь ищет благовидного повода избегнуть священства, но не находит его. Утешение себе он обретает в чтении: усердно изучает схоластику и обращается к истории, постоянными «друзьями» молодого монаха становятся Саллюстий и Тацит, но не меньше его привлекает история Венгрии, в изучение которой он впоследствии сам внесёт немалый вклад90. В то же время всё большее внимание Фесслера привлекают работы мыслителей нового времени: Лессинга, Бэкона, Макиавелли, Tиндaла91.
Проведя несколько лет в Мооре, он в 1776 г, перебрался в монастырь в городке Швехат (нем. Schwechat, Schwchat) под Веной92, а 29 мая 1779 г. прошел в столице посвящение в сан священника, который, впрочем, ему был уже не интересен: он принял обеты, которые теперь уже тяготили его. Впоследствии Фесслер будет писать о «холоде неверия», в котором он тогда «затвердел»93. Этот, не первый и не последний для Фесслера кризис веры закончился, по его же собственному признанию, тем, что он стал дeистом94.
В августе того же года Фесслер был переведен в капуцинский монастырь в г. Мёдлинг (нем. Mdling) под Веной. В период проживания в этой обители он вошел в круг венских янсенистов95 и сочувствующих им96. В ближайшие годы это сочувствие будет только крепнуть. Он сам старается убедить себя, укрепить себя в вере, преодолеть сомнения: «Я верю, что я верю»97, - утверждает он в этот период.
Между тем, духовные искания Фесслера совпали с новыми веяниями в общей интеллектуальной атмосфере австрийского общества. Со смертью Марии-Терезии и вступлением на престол Иосифа II все громче становятся голоса о необходимости нового стиля управления, в том числе и в делах религиозных. В этих условиях Фесслер сближается с «иoзeфиниcтaми»98, сторонниками реформирования католицизма «сверху», волей «просвещённого» абсолютного монарха. Это сближение в интеллектуальном плане облегчалось тем, что поздний венский янсенизм уже нёс на себе сильный отпечаток Просвещения. П. Бартон называл Фесслера «типичным иозефинистом», и полагал, что как сторонник политики просвещенного абсолютизма тот просто должен был искать сближения со светскими властями . Тем более что к этому его решительно подтолкнул весьма неожиданный случай.
23 февраля 1782 г. брата Иннокентия разбудили среди ночи монахи и не выспавшегося, повели в подвал. Оказалось, что в монастырской тюрьме умирал венгр брат Никомедес, не знающий немецкого языка своих тюремщиков, и никто кроме говорящего по-венгерски Фесслера не смог бы его исповедовать100. Фесслер исполнил эту свою обязанность, но после предался размышленьям, так как раньше он не знал о существовании в своём монастыре тюрьмы для тех, кого подозревают в помутнении рассудка101. монастырские тюрьмы были запрещены светскими властями с 1771 г., но на деле продолжали тайно существовать. В той же монастырской тюрьме находились ещё 4 монаха, один из которых находился там уже 50 лет, а 76-летний брат Никомедес, как выяснилось, провёл там 52 года!102 И это происходит в стране, император которой уже начал освобождение крепостных (с 1781 г.), в стране, где с 1781 г. кальвинистам и православным дарована веротерпимость...
Для увлеченного просветительскими идеями брата Иннокентия эта история явилась доказательством «монашеского деспотизма», а в качестве средства борьбы веривший в возможности политики просвещенного абсолютизма Фесслер избрал волю императора. В доносе Иосифу II Фесслер подробно изложил случившуюся историю и просил восстановить законность. Желая привлечь к своему обращению внимание, он шёл на риск: не остался анонимом, а подписался своим именем, хоть и боялся, что орденские власти смогут когда-нибудь узнать, кто выдал их тайны103.
Мельница императорской канцелярии вертелась медленно, но верно. Через полгода после вышеописанного случая, в сентябре 1782 г. было принято решение об инспекции по монастырям, с целью выявления тайных тюрем, что и было вскоре исполнено. В 1782-1783 гг. последовала серия указов, повторно запретивших монастырские тюрьмы и принудивших духовные власти докладывать светским обо всех случаях подозрения на умопомешательство братьев104. Было обнаружено большое количество монахов и монахинь, давно считавшихся умершими.
Иосиф II боролся с влиянием папства и жестко ограничил его власть границами папских владений. Не испытывая симпатий к созерцательному образу жизни монашества, он закрыл свыше 700 монастырей, сократил число монахов и монахинь с 65 000 до 27 000 и частично секуляризовал церковные землевладения105.
И.А. Фесслер о Французской революции: французские «уроки» немецкого консерватизма
Этнический немец, выросший среди венгров, живший в Пруссии и России, Фесслер, тем не менее, наибольшее внимание в своих рассуждениях о современных ему политических событиях уделил Франции. Для иллюстрации и обоснования своей политической концепции он использовал именно французские примеры, избегая касаться политического строя государств, в которых жил сам.
Значение Французской революции выходит далеко за пределы самой Франции. Сложный и противоречивый процесс ломки и трансформации социального и политического устройства одного из крупнейших европейских государств оказал влияние на историю всего континента, активизировав общественную мысль, продемонстрировав различные типы государственного устройства, выбор между которыми во многом будет определять политический ландшафт последующей европейской истории.
Фесслер долгое время проживал то во владениях Габсбургов, то в Пруссии, то в России, но ни в самой Франции, ни в сопредельных ей землях, затронутых революционными войнами, он не был. Так что по отношению к бурным событиям конца XVIII в. Фесслер выступал исключительно как сторонний, но заинтересованный наблюдатель, непосредственно самой революции не видевший, но информацию о ней собиравший. Лишь в 1806 г., когда Пруссия была разгромлена в войне четвертой коалиции, Фесслер, проживавший тогда, как мы видели в предыдущей главе, в Бранденбурге, воочию наблюдал французскую императорскую армию, которая еще недавно была армией Peвoлюции491.
О непосредственной реакции Фесслера на события революции во Франции нам сложно говорить: с 1789 он, как мы видели, был занят главным образом литературной и масонской деятельностью и о событиях во Франции не писал. История с Обществом эвергетов, казалось, отбила у него последнее желание ввязываться в политику. Конечно, его, как и всякого другого жителя Центральной Европы, не могли оставить совершенно равнодушными начавшиеся с 1792 г. революционные войны и участие Пруссии и монархии Габсбургов в антифранцузских коалициях с 1792 по 1799 гг. Так, согласно позднейшим утверждениям Фесслера, в 1798 г. он занимал по отношению к антифранцузской внешней политике Пруссии достаточно осторожную позицию. Не разделяя свойственные прусскому обществу того времени иллюзии насчет прочности и «непобедимости» государства Гогенцоллернов, он скептически отзывался о перспективах участия Пруссии в антифранцузской коалиции, считая, что эта война была бы для нее гyбитeльна492.
В систематизированном виде взгляды Фесслера на историю революции были изложены им спустя два с половиной десятилетия после её завершения, в опубликованном в 1824 г. философско-публицистическом труде «Результаты моих размышлений и опытов»493. Анализ данного трактата помогает понять, как Фесслеру виделись важнейшие политические процессы во Франции конца XVIII - начала XIX вв..
Признавая большую значимость Французской революции как исторического события, и ставя её в один ряд с Реформацией как источник богатейшего исторического опыта , Фесслер, однако, сам этот опыт оценивал как негативный. Социально-экономической стороны революции Фесслер совершенно не касался, в политическом же плане она представлялась ему собранием примеров того, как нельзя управлять государством, и того, что противоречило всем его идеалам и представлениям о наилучшем правлении.
Фесслер считал в принципе недостижимыми сами политические цели французских революционеров, причём не только на ее более позднем и радикальном — так называемом «якобинском» - этапе, но и на более раннем и умеренном - конституционалистском.
Первую французскую Конституцию 1791 г. Фесслер оценивал как «работу ученика, еще неопытного в науке законодательства». Конституция критиковалась за «колебания в принципах», «неопределенность в положениях», «очищенность от всякой идеальности и метафизики права» (sic! - Д.В.). Фесслер, в последние десятилетия своей жизни (когда собственно он и систематизировал свои взгляды на Революцию) разделявший мировоззрение романтизма496, в данном случае следовал тенденциям своего времени, представляя государственное строительство вообще и законодательство в частности не как результат реальной политической обстановки со всеми её сложностями и компромиссами, а как воплощение в жизнь неких абстрактных философских принципов.
И одновременно эта конституция представлялась Фесслеру слишком по его выражению «возвышенной» для французского общества, по его мнению.
Законодательное собрание, которое в 1791г. пришло на смену Учредительному и приняло на себя обязанность исполнять первую в истории Франции конституцию, представлялось Фесслеру лишь скоплением «крикливых энтузиастов, неистовых фанатиков и дерзких нoвичкoв»498. Определяющим элементом в оценке Фесслера деятелей Французской революции было отрицание за ними государственной мудрости и способности решать реальные проблемы. Признавая, что революция «возможно ... вывела на свет определенное количество людей с чрезвычайной силой гениальности и таланта, благоразумия и силы духа, проницательности и знаний», Фесслер, однако, был убежден, что подавляющее большинство политиков, которые в те годы «направляли общественное мнение, ... вносили проекты и формулировали постановления»499, не чувствовало настоящих потребностей общества.
Парламентские органы новой, республиканской, власти, провозглашенной в 1792 г., представлялись Фесслеру «играющими в республику детьми», которые «во всем, что требовало ясности идей, разносторонности взглядов, определенности понятий и связности выводов, терялись в суете путаных представлений или общих мест ... и пытались компенсировать нищету духа многословием и фразерством»500.
В глазах Фесслера деятельность революционного парламента, независимо от того, господствовали ли в нем конституционалисты, жирондисты или монтаньяры, виделась как цепь попыток отвлечься от решения насущных вопросов, требующих компетентности в государственных делах, путем сосредоточения внимания на всевозможных мелочах, с тем, чтобы таким образом замаскировать свою политическую недееспособность и «бессилие духа»501.
Следует отметить, что Фесслер не пытался проанализировать и раскритиковать конкретные меры Учредительного и Законодательного собраний или Конвента. Его критика носила абстрактно-философский характер и демонстрировала скорее принципиальное неприятие Фесслером коллективного государственного управления.
Отчетливо проявилось в мировоззрении Фесслера и крайне негативное мнение о роли в политической истории «толпы», широких масс, к которым активно апеллировали деятели революции. Обращение к широкому кругу жителей государства трактовалось Фесслером как «тщеславная страсть большинства [деятелей революции - Д.Г.] к одобрению ... вульгарной парижской чернью»502. Чрезвычайно важное для французских революционеров умение привлечь внимание публики с помощью ораторских приемов оценивалось Фесслером скорее как актерство503, чем как необходимый элемент политики нового века.
При этом сама пресловутая «толпа» представлялась Фесслеру как сила не только сугубо разрушительная, но и по сути своей пассивная. Французское общество периода революции метафорически виделось ему как «многочисленная толпа громко смеющихся немых и рычащих глухих, которую шайка коварных слепцов подгоняла к страшной пропасти»504. По сути Фесслеру была совершенно чужда вера в то, что на том этапе исторического развития широкие массы населения могли как-то внятно сформулировать и представить свои запросы, быть сколь-нибудь самостоятельной политической силой.
Таким образом, отношения в период революции между политиками и народом трактуются Фесслером двояко. С одной стороны, стремление лидеров преобразований получить широкую поддержку, обратившись к массам, вынеся политику из правительственных кабинетов и парламентских залов на площадь, воспринималось немецким теоретиком исключительно как популизм, призванный замаскировать профессиональную некомпетентность и вульгаризующий само понятие государственного деятеля, заставляющий политика приспосабливаться под настроения и желания людей, «не доросших» по мнению Фесслера до свободы. С другой стороны, Фесслер не представлял эти массовые настроения иначе, как направляемыми самими же «коварными слепцами». То есть революционеры обвинялись Фесслером в том, что следовали потребностям «толпы», а «толпа» - в том, что следовала призывам революционеров. Эта взаимосвязь представала в теоретических построениях Фесслера как своего рода порочный круг, обусловленный вторжением в политику людей, за которыми немецкий мыслитель не признавал политической зрелости и способности ответственно определять путь развития страны. Революционеры побуждали народ к решительным выступлениям своими речами, а народ, благоволивший к популистским жестам, побуждал тем самым революционеров выступать со всё более радикальными призывами.
Философско-исторические взгляды Фесслера
Главным вкладом И.А. Фесслера в историческую науку, стало его десятитомное сочинение «История венгров и их соседей»574, созданное в период проживания в Саратовском Поволжье, по территории которого некогда пролегал путь венгров из Азии в Европу. Благодаря этому труду, который, по крайней мере, до 1960-х гг. оставался самым подробным сочинением по венгерской истории на немецком языке575, Фесслера дольше помнили в Венгрии, чем в Германии и России576, и именно «История венгров» оказалась самым «долгоиграющим» произведением Фесслера: она была переиздана во второй половине XIX в.577, когда Фесслер уже считался «слишком абсолютистским и слишком мистическим» 7, а прочие его труды уже давно перестали печататься.
«История венгров» представляет собой серию очерков, выстроенных в хронологической последовательности и посвященных государственному устройству, социально-правовой системе, культурному развитию и особенно - церковной жизни венгерского народа в тот или иной период его истории.
Сам Фесслер прямо говорил о том, что рассчитывал привлечь своей книгой как можно более широкий круг читателей, заинтересовать венгерской историей не только венгров но и как можно большую часть образованной публики немецкоязычных государств - именно с этой целью он, свободно владевший венгерским и латынью579, написал и опубликовал свой труд именно на немецком языке, желая таким образом донести до германского общества свои идеи, касавшиеся отнюдь не только венгерской истории580.
Излагая историю венгерского народа, Фесслер при этом вписывал ее в контекст истории всемирной. Так, он подробно описывает историю Дунайской равнины до прихода в те земли венгров581, периодически делает экскурсы в историю народов, с которыми венграм приходилось контактировать в мире и на войне (финноязычные народы, хазары, булгары, славяне, немцы, монголы).
История Венгрии представлялась Фесслеру моделью истории любого народа, любого государства, существовавшего в ту или иную эпоху. На венгерском примере историк-философ пытается обнаружить проявления «единой сущности человечества»582, сделать выводы об общих закономерностях человеческой истории.
В вышедшем через год после издания последней части «Истории венгров» философском сочинении «Результаты моих размышлений и опытов» (1826 г.) Фесслер посвятил истории крупный раздел , в котором теоретически обобщил основные идеи десятитомника, дополнив их
Примерами из истории других государств и эпох, и представил публике собственную историко-философскую и методологическую концепцию.
Будучи автором большого количества популярных исторических романов584, Фесслер решительно отделял историю от художественной литературы, указывая, что она «не должна превращаться в роман» , подчеркивая необходимость критического анализа источников586. В его представлении информация, извлекаемая из нарративного источника, являла собой ещё не сам исторический факт как таковой, а субъективное отражение этого факта в глазах современников587, которое историку еще предстоит обработать, установить его достоверность, понять смысл происходивших событий и т.д.
Фесслер, естественно, не ставил вопрос ребром: что такое исторический факт - фрагмент действительности или лишь отражение этой действительности в сознании -историка, но весьма близко подошел к современному постмодернистскому пониманию самоценности «факта сознания» автора источника, хоть и не развил это положение, акцентируя в данном случае внимание на необходимости критического анализа источника588.
Фесслер отказывался от представления об исторической науке как простом хронологическом повествовании о деяниях и происшествиях. В его понимании простое собирание и описание фактов ещё не создавало исторического исследования589. От историка, по его мнению, требовалась способность уловить причинно-следственную связь событий и явлений, что превращало исследователя из простого «хрониста», копирующего чужую информацию из источника, в «художника от истории»590.
Постановка вопроса о причинно-следственных связях в истории для историка-философа, каковым, в сущности, и являлся Фесслер, означала тогда постановку вопроса о движущих силах истории. Где, в какой области искать причины исторического прогресса? Фесслеру, казалось, что основой для объяснения хода истории (и, соответственно, интерпретации исторических фактов) должна являться продуманная религиозно философская кoнцeпция591, без которой, по его мнению, любой исторический труд был обречен превратиться в «халтуру», бесформенную груду «мертвых фактов» и заметок592 Итак, есть «хронисты», а есть «историки-художники» (читай: историки-философы), первые констатируют ход событий, вторые -объясняют. Здесь проявляется общая тенденция XVIII века, четко выраженная Вольтером, - рассматривать историю прежде всего как «философию истории». Если просветительское движение в Германии XVIII века мало затрагивало (по сравнению, например, с французским) вопросы политики (что можно объяснить политической разрозненностью самой страны), то с еще большей силой оно охватывало вопросы философские. Но у Фесслера мы обнаруживаем не просто «философию истории», а именно «религиозно-философскую историю».
Фесслер стоит на идеалистических позициях в понимании движущих сил истории. Французский материализм XVIII века отступает пред немецким идеализмом века XIX. Фесслер жестко критиковал светскую историографию своего времени, считая ее взгляд поверхностным, а попытку объяснить все явления и события материального мира, исходя исключительно из его собственных свойств и законов, считал бесперспективной. История в его представлении была невозможна без «возвышенной жизни идей», оживлявших ту самую «мертвую массу» конкретных событий593.
Фесслер двигался в русле, намеченном Гегелем в его «Лекциях по философии истории» и повторял его мысль, что «мировой дух» является активным нaчaлом594, которое, будучи по природе своей абсолютным, универсальным, проявляется в фактах «конкретной дeйcтвитeльности»595.
Идеи в представлении Фесслера - абстрактные принципы, лежащие в основе исторических явлений. При этом сами идеи в сущности внеисторичны и не подвержены изменениям - они нисколько не зависят от конкретного времени и места, общественных отношений, личных качеств людей. Эти идеи самодостаточны и изначально присутствуют в самой природе разума, а потому являются спутниками человечества в целом на протяжении всей его истории и каждого конкретного человека на протяжении всей его жизни596.
По мысли философа эти идеи являются активной первопричиной всяких исторических явлений - они «живут», воплощаясь в конкретные события. Природу этого воплощения Фесслер попытался объяснить с помощью теории трёх уровней реальности - реальности становления, реальности проявления и реальности духа .
Реальность становления по мысли Фесслера представляет собой ощутимый, материальный мир, а применительно к человеческой истории -событийную канву, ту самую необработанную массу информации, с которой сталкивается историк и философ на начальном этапе работы. Под реальностью проявления Фесслером подразумевалась «форма», в которую отливается аморфная материя - историческая суть событий, их истинное значение в процессе развития изучаемого общества. Реальность духа по Фесслеру - наиболее «высокий», по сути надисторический уровень реальности, где и находятся идеи598. Именно этот уровень представлялся Фесслеру хранилищем высшего, божественного смысла истории.
Политические воззрения И.А. Фесслера
Социально-политические воззрения Фесслера, так же как и его исторические взгляды, носят на себе сильный отпечаток религии и философии. В соответствии со своими представлениями об историческом процессе как о воплощении в реальность высших Идей, Фесслер и в устройстве современного ему общества видел отражение «Божественного света». Разделяя мир материальный и мир идей, Фесслер и в человечестве выделял две ипостаси: абстрактную сущность, которую философ обозначил двусмысленным термином «Menschheit», который может означать в немецком языке и «человечество», и «человечность»; и собственно человеческое общество как объект материального мира и часть природы .
В представлении Фесслера Божественный дух как универсальная первопричина явлений «запечатляется» в «бесконечности» разума, в котором существуют идeи649, и порождает таким образом «Menschheit», свойствами которой Фесслер считал «чистоту», «божественность» и «вечность»650. По сути, понятию «Menschheit» Фесслером приписывались свойства Идеи, человеческая сущность таким образом представлялась философу по природе своей надисторическим явлением.
Человеческое общество как таковое рассматривалось Фесслером как «отпечаток» Божественного духа в «конечном», ограниченном мире природы651. Из этой дихотомии двух- ипостасей человеческого бытия, порожденных единой первопричиной, но принадлежащих к различным «слоям» реальности, Фесслер выводил свою теорию государства и права.
Будучи Идеей, «Menschheit» в концепции Фесслера «живет» в религии, которая таким образом воплощает абстрактную человеческую сущность на практике, дает ей возможность присутствовать в осязаемом мире реальных людей. Существование человеческого общества как такового, будучи объектом мира событий, имеет в схеме Фесслера определенную цель - достижение истины и добродетели652. При этом «единство в Божественном свете» для добродетели и истины достижимо лишь при участии объединяющей их религии653, которая таким образом получает статус основного активного общественного начала.
В социальной космогонии Фесслера, будучи «всепроникающей силой» религия «изливается» на «полюса мира природы». Причем на один - как «вечная любовь», а на другой - как «святое право»654. Представление Фесслера о дихотомии бытия на этот раз принимает форму «полюсов» общественной жизни. С каждым из них связана одна из целей существования общества: с полюсом любви - истина, с полюсом права -добродетель655.
Порождением любви в общественных отношениях для Фесслера является гражданское сознание, которое в свою очередь воплощается на практике как мудрость, проявляемая при составлении законов656.
Порождением гражданского сознания и мудрого законотворчества Фесслер объявил социальную иерархию657. Таким образом, отношения господства и подчинения в его теории рассматривались как проявление абстрактной «любви» и заботы об обществе. Благодаря праву и добродетели по теории Фесслера становится возможна «всеобщая открытая нравственность», которая в свою очередь проявляется как порядочность в форме послушания658. А уже благодаря нравственности и порядочности укрепляется по Фесслеру социальное принуждение659.
Между «полюсами» по теории Фесслера существует своего рода «притяжение», которое в представлении философа заставляет находящиеся на них абстрактные понятия «стремиться» друг к другу, и «сливаться». Объединяя свои встречные потоки, «вечная любовь» и «святое право» становятся гармонией и порядком, в единстве которых Фесслер видел зарождение государства660.
Однако это единство по Фесслеру нуждается в поддержании -скрепляющей силой при этом становится социальное принуждение. Именно благодаря ему в представлении философа становится возможным увязать нравственность и порядочность с общественной иерархией661.
Обращает на себя внимание тот факт, что социальная иерархия и социальное принуждение в теории Фесслера располагаются на разных полюсах а не на одном, как можно было бы ожидать. Для Фесслера иерархия не уравновещивается нравственностью, поскольку они и не противопоставлены друг другу, как не противопоставлены друг другу в его теории социальное принуждение и гражданское сознание. Напротив, по мысли Фесслера иерархия и принуждение в человеческом обществе -порождение сознания и нравственности, а не насилия. Социальную иерархию он объясняет с помощью метафизики вечной любви и святого права. В конечном итоге существование социальной иерархии освящается религией. В схеме Фесслера нет противопоставления между доброй волей и принуждением, а потому «полюса» общественной жизни в ней не уравновешиваются, а взаимно притягиваются.
Данную теорию нельзя назвать «теорией происхождения государства» в полном смысле, поскольку у Фесслера не идёт речи ни о каком становлении государственных институтов во времени. Государство у Фесслера - понятие метафизическое, оно существует в истории как данность, а не как результат конкретно-исторического процесса.
Само государство в представлении Фесслера превращалось в абстракцию, в ещё одну «Идею», слабо связанную с реальной деятельностью людей. В своих рассуждениях философ пытался увязать политические функции системы управления с нравственными категориями и обосновать необходимость первых с помощью вторых.
Исходя из такой сугубо идеалистической трактовки государства, Фесслер цель его существования видел исключительно в том, «чтобы служить ради наибольшего возможного развития, совершенствования и возрастания всех духовных сил человеческого общества, и возвысить его, ... до ранга чистой человеческой.сущности»662. И этот нравственный прогресс никак не связывался Фесслером с социальными или политическими переменами. Критика или одобрение существующего политического и социального устройства как таковые отсутствуют, он не обращает внимания на формы правления.
Напротив, Фесслер считал губительным стремление добиться общественного благополучия путем изменения формы правления. Нигде в истории он не находил примера, «чтобы одна лишь форма правления, измененная или опрокинутая конституция, приводили рабов с рабским сознанием к чему-то иному, кроме ещё более низкого рабского состояния»663. Форма правления объявлялась Фесслером несущественной, поскольку ответственность за социальное угнетение он целиком возлагал на самих же угнетенных - согласно его теории, устройство государства могло быть хоть республиканским, хоть монархическим, хоть деспотическим всё равно всегда и всюду «рабами были только те, кто заслуживал этого из-за своей лености разума или безнравственности»664.
Понятия «рабство» и «свобода» в метафизических спекуляциях Фесслера лишаются всякого конкретно-исторического содержания. Для него это скорее моральные понятия, обозначающие внутреннее состояние человека, а не его социальный и правовой статус. Ни отмене крепостной зависимости во владениях Габсбургов и Пруссии, ни контрасту между положением лично свободных немецких колонистов и крепостных русских крестьян в Поволжье - ни одному из этих событий и явлений, которые Фесслер с его богатой биографией мог наблюдать воочию, не нашлось места в его рассуждениях о свободе и несвободе.
Обретение этой метафизической внутренней свободы по мысли Фесслера должно предшествовать созданию государственных установлений. Приводя в пример Швейцарию, Фесслер утверждал, что её жители совершенно не выиграли от создания республики, их политическим и социально-экономическим правам он не придавал никакого значения на фоне их внутреннего духовного состояния665. Фесслер особо подчеркивает что, несмотря на прошедшие столетия, над гражданами альпийской республики продолжают господствовать «другое воспитание, другие симпатии, другие взгляды и суждения, другие предубеждения и потребности, другие обычаи и установления, которые не менее чем все предыдущие влияют на их образ мысли и духовность»666. Надлежащего духовного уровня в глазах Фесслера достигли лишь те «мудрые и справедливые швейцарцы», которые развивались самостоятельно, исключительно благодаря «деятельности их разума и исходящим из него устремлениям»667, независимо от устройства их государства. Таким образом, по его мнению, человек внутренне свободный будет свободен и при республике, и при монархии. Соответственно, продолжая линию рассуждений Фесслера, можно предположить, что человек с душой раба, будет рабом и при демократической форме правления.
