Введение к работе
Актуальность темы. Среди насущных проблем мировой политики и востоковедной науки немаловажное место занимает вопрос о том, почему религия продолжает оставаться одним из основных компонентов политической жизни -в современных странах Востока, несмотря на то, что они уже давно вступили в индустриальную стадию развития.
В отечественном и зарубежном востоковедении и публицистике общепринятыми до последнего времени были представления о том, что на Востоке, как и на Западе, в процессе социально-экономической и политической модернизации религия уходит из политики и общественно-политическая сфера секуляризируется. Однако секуляризм в его европейском понимании как освобождение государственно-правовых отношений и политической жизни в целом от религиозно-сакрального санкционирования не стал на Востоке знаменем и символом модернизации политики, принципиальной основой построения современной государственности. И даже в случае, когда национальная государственность декларируется как светская, содержание и формы такого секуляризма в странах Востока оказываются иными, чем в странах Запада.
Означает ли это, что Восток идет совсем другим, отличным от Запада путем в сфере политической модернизации, что оеку-ляризвция политической системы в индустриальную эпоху представляет собой гсугубо локальный процесс, присущий лишь породившему индустриализм западному обществу, его политической мысли и истории?
Проблема взаимоотношений религии и политики на Востоке и перспектив их эволюции приобретает ещё большее значение в нынешней обстановке глубокого изменения мировой геополитической структуры. Одним из , её важнейших элементов становится
Споры вызывает то обстоятельство, что этот принцип признания высшего единого божественного всемогущества не связывается ни с одной из имеющихся в стране конфессий: исламом, христианством, индуизмом, буддизмом или анимизмом. Отсутствие прямых, конституционно закрепленных связей мевду государственными основами Республики Индонезии и этими религиями служит для многих исследователей аргументом в пользу характеристики индонезийской государственности как светской, секуляристской. Политические партии и идейные течения, не использующие в своих концепциях и структурах исламские или иные известные европейцам религиозные доктрины и институты, также причисляются к секулярным.
Однако рассматриваемые как светские, партии и общественные деятели постоянно обращаются к использованию религии, прежде всего ислама, в политической борьбе, опровергая тем самым представления об их приверженности принципам секуляриз-ма. В конституциях и других основополагающих государственных актах Индонезия никогда не характеризуется как светское государство. Мусульманские лидеры апеллируют именно к принципу признания высшего единого божественного всемогущества для конституционного обоснования своих устремлений к построению в независимой Индонезии исламского государства. В свою очере, руководители индонезийской республики, опираясь на первый принцип, неизменно отрицали и отрицают как светский, так и исламский характер национальной государственности, отмечая важную роль всех религий, духовного начала в целом в политической и общественной сферах. Они подчеркивают самобытность отношений религии и политики в панчасилаистском государстве, как именуется современная Индонезия, указывая, что эта
- 7 -самобытность вытекает из цивилизационной специфики индонезийского общества.
В этой связи возникают вопросы: в чем заключается самобытность связей религии и политики в современной Индонезии? Каковы истоки этой самобытности? Как цивилизационная специфика влияет на роль и место религии в общественно-политической жизни Индонезии в наши дни и каковы перспективы взаимоотношений религии с политикой? Ответы на поставленные вопросы составляют цели и задачи настоящего исследования.
Степень разработанности темы. В отечественном индоне-зиеведении до начала 70-х годов проблема влияния религии на общественно-политическое развитие независимой Индонезии заметного места не занимала. Вопрос о характере индонезийской государственности с точки зрения роли и места в ней религии не ставился. Излагая принципы Панчасила, отдельные авторы кратко формулировали свое понимание принципа признания высшего единого божественного всемогущества: О.И.Забозлаева рассматривала его как принцип религиозности ', В.А.Жаров считал, что он фактически означает веротерпимость ', Э.Х.Кямилев определял этот принцип как свободу совести и убеждений ', Л.М.Демин подчеркивал направленность его против "религиозного эгоизма"'.
I/ Забозлаева. Борьба индонезийского народа за упрочение независимости. Республика Индонезия. 1945-1960. Сборник статей. М.: 1961, с.32.
2/ Жаров В.А. Индонезия на пути упрочения независимости 1949-1956. М.: 1964, с.З.
3/ Кямилев Э.Х. Завоевание Индонезией независимости. М.: 1972, с.6-7.
4/ Национально-освободительное движение в Индонезии 1942-1965. М.: 1970, с.62.
С 70-х годов советских индонезиеведов стала интересовать проблема воздействия ислама на идеологию и общественно-политическую жизнь индонезийцев. Большой вклад в разработку этого вопроса внесла А.И.Ионова .
Несравненно меньше внимания уделено изучению влияния доисламских религиозных традиций на современную политику, хотя их воздействие на идеологию и практику ведущих лидеров
и политических организаций страны отмечалось А.Б.Белень-
о/ я/
ким"', В.В.Сумским , рядом других авторов.
В советском индонезиеведении вопрос о своеобразии взаимоотношений религии и политики в государственно-политической системе независимой Индонезии, многоплановости трактовки принципа признания высшего единого божественного всемогущества впервые был поставлен А.И.Ионовой. Автор подчеркивает сложность характеристики индонезийской государственности, отмечая, что в конституции "открыто не утверждается светский характер", но в то же время "индонезийская конституция не провозглашает мусульманское вероучение официальной религией" '. Тот же подход прослеживается и в более поздней работе А.И.Ионовой. "Своеобразие индонезийской ситуации состояло в известной эластичности официальной формулировки основ государственности. В результате они могли интерпретироваться в духе и секуляризма, и религиозности" '. В.А.Жаров называет современ-
I/ Ионова А.И. "Мусульманский национализм" в современной Индонезии. М.: 1972; Ислам в Юго-Восточной Азии: проблемы современной идейной эколюции. М.: ІЄ6І и др.
^Лвнький а.Я. тдомЬпя тциок*в*а-оеЖ)бОЯі!*%льіГОго Лужения в Индонезии І9І7-І942. М.: 1978, с.84.
3/ Сумский В.В. Национализм и авторитаризм: политико-идеологические процессы в Индонезии, Пакистане и Бангладеш. М.: 1987, с.9, 64-69.
4/ Ионова А.И. "Мусульманский национализм"..., с.32.
5/ Ионова А.И. Ислам в Иго-Восточной Азии..., с.32.
ную Индонезию светским государством, но считает необходимым отметить, что "защита секуляризма была не целью Панчасила, а скорее результатом признания этих принципов широкими слоями общественности страны" '.
С подобными же проблемами сталкиваются ученые и при выяснении влияния религии на идеологические течения, не имеющие исламской окраски. Так, А.Б.Беленький, указывая на светский характер программ национально-революционных партий, игравших авангардную роль в национально-освободительном движении с начала 1930-х годов, выделяет в качестве одного из
основных их идейных истоков традиционную индонезийскую идео-
2/
логию, в частности доисламские верования '.
Идея связи националистической идеологии и принципа признания высшего единого божественного всемогущества с доисламскими традициями, в первую очередь с религиозным синкретизмом, характерным для мировоззрения значительных прослоек населения, особенно на Яве, была развита В.В.Сумским. Стремясь точнее определить истоки и содержание этого принципа, автор подчеркивает, что понимание данной формулы основателями независимого индонезийского государства вытекало из воззрений лидеров довоенного национально-освободительного движения, "которых часто определяют как светских националистов". Преобладающая тенденция к религиозному синкретизму не способствовала выработке в официальной идеологии опоры на какое-либо определенное вероучение (хотя абстрактная "религиозность" и вера в
I/ Жаров В.А. Официальные идеологические доктрины Индонезии, Малайзии и Филиппин. М.: 1985, с.23-25.
2/ Беленький А.Б. Идеология национально-освободительного движения в Индонезии I9I7-I942. С.82,84.
- 10 -неконкретизированного "единого бога" всемерно поддерживалось и поддерживается властями). ...Вследствие этого индонезийский официальный национализм принял внешне светский характер. Тем не менее с течением времени в его интерпретациях все определеннее угазывается религиозно-синкретическая "подкладка ,,1/'.
В основополагающем для западной историографии труде Дж.Кейна "Национализм и революция в Индонезии" принципы Пан-часила оцениваются как синтез элементов западной демократии,
модернистского ислама и местных деревенских демократических
2/
и коммуналистских представлений '. Известный ученый Х.Бенда
говорил о мусульманских и "секулярных" националистах, однако
ч/
брал определение "секулярный" в кавычки '. Голландский иссле-
дователеь Ниувенхейзе отмечал сохранение значительного влияния доисламских традиций на представления индонезийских мусульман, но тем не менее рассматривал эти принципы как "де-
конфессиализированные" исламские догматы, а независимую Индо-
4/
незию называл полусветским государством '.
С конца 50-х годов в западном индонезивведении становятся заметными попытки понять развитие внутриполитических событий, исходя не из общеевропейских норм, а из местных традиций . Новую страницу в изучении религиозных представлений
I/ Сумский В.В. Указ.соч., с.9.
2/ Kahin G.Mc.T. Nationalism and Revolution in Indonesia. Ithaca: 1963, p. 123.
3/ Benda H.J. The Crescent and the Rising Sun. Indonesian Islam under the Japanese Occupation 1942-1945. Hague-Bandung: 1958.
4/ Nieuwenhuijze van G.A.O. Aspects of Islam in Post-colonial Indonesia. Hague-Bandung: 1958, p.236.
5/ Черепнева E.A. Буржуазные концепции социально-политического развития Индонезии. М.: 1984, о.7.
- II - .
индонезийцев открыл К.Герц работой "Религия Язы" '. Он показал, что в яванском обществе в рамках внешне исламской религиозности исторически сформировались три основных культурно-религиозных пласта. Лишь в одном из них доминируют исламские нормы и установления, в двух других преобладающее влияние сохраняют доисламские общинно-анимистические и индуиотско-буддийские взгляды и обычаи. К.Герц отметил зависимость политической ориентации и поведения яванцев от принадлежности к тому или иному культурно-религиозному пласту.
Концепции К.Герца оказали значительное воздействие на подходы западных политологов к анализу общественного развития независимой Индонезии. Отсутствие структурных связей политических идеологий и организаций с исламом начали объяснять теперь не только влиянием западного секуляризма, но и соотносить с сохранением доисламских, прежде всего индо-яван-
2/
ских религиозно-политических традиций '.
С начала 70-х годов проблема традиций в общественно-политическом развитии независимой Индонезии оказывается в центре внимания западных ученых. Особенно исследователей интересует характер и степень воздействия доисламских моделей верховной власти яванской политической культуры на государственно-политическую структуру и идеологию "направляемой демократии" и "нового порядка". Исследуя яванскую концепцию власти и говоря о ее значительном влиянии на современные индонезийские режимы, Б.Андерсон отмечает ее органическую связь о
I/ Gaertz С. Religion of Java. Clencoet I960.
2/ Feith H. The Decline of Constitutional Democracy in Indonesia. Ithaca: 1962, p.20.
доисламскими теистическими религиозными представлениями о сакральности всех аспектов мироздания . Б.Андерсон подчеркивает сильное влияние яванских религиозно-политических тради-
2/
ника Панчасила - президента Сукарно '. Об этом же пишет за-
ций на идеологию и политическое поведение глашатая и защитно2' „3/
падногерманский индонезиевед Б.Дам""
В индонезийской историографии только с конца 60-х гг. стал формироваться научно-аналитический подход. Хотя среди тем, разработка которых в наибольшей степени привлекает интерес индонезийских авторов, важное место занимают проблемы политического развития, роль в нем традиций и национальной самобытности ', вопрос о специфике взаимосвязи религии и политики не ставился и специально не изучался. Проблема роли и места религии в политике сводилась, как правило, почти исключительно к вопросу о роли ислама в общественно-политической жизни страны и месте мусульман в современном индонезийском государстве. Неисламские авторы называли Индонезию государством Панчасила, не определяя его светский или религиозный характер. Исламские авторы указывали на важную, но недостаточную, с их точки зрения, роль ислама в государсгвен-аной и общественной жизни.
Однако в последние годы возросло внимание индонезийских ученых и публицистов к месту доисламских, особенно индо-яван-ских традиций в общественно-политической сфере. Видный историк
I/ Anderson В. The idea of Power in Javanese Culture, Culture and Politics in Indonesia. Ithaca and London: 1972, p.7.
2/ Op.cit., pp.23,64.
3/ Dahm B. Sukarno and the Struggle for Indonesian Independence. I.s 1969, p.11.
4/ См.: Черепнева E.A. Индонезия глазами индонезийцев. М.: 1989, с.16-17.
- ІЗ -и социолог Кунчаранинграт в книге "Яванская культура" ' отмечает возрождение доисламских традиций, в том числе религиозных, в современном индонезийском обществе. В труде Камила
2/
Картапраджа "Духовные движения и верования в Индонезии" '
исследуется влияние доисламских и исламских представлений на нетрадиционные религиозные течения, получившие широкое распространение на различных островах архипелага, и их воздействие на мировоззрение и политические ориентации населения. В целом индонезийские авторы подчеркивают значительное влияние доисламских традиций, особенно индо-яванекого синкретизма и его политической культуры на государственно-политическую структуру и общественную мысль современной Индонезии '.
Научная значимость. Исследование проблемы взаимоотношений религии с политикой в Индонезии представляет интерес как для науки о всемирно-историческом процессе в целом, так и для её отдельных отраслей: востоковедения, религиоведения (исла-моведения), политологии.
В настоящее время в отечественном обществоведении и востоковедении происходит выработка основ новой теории общественного развития. Необходимость этого диктуется все более очевидной европоцентричностью бывших доселе общепринятыми моделей и категорий формационной теории, их слабой применимостью к реалиям истории и современного развития восточных обществ. В поисках новой парадигмы всемирно-исторического процесса на роль основного фактора и доминанты мировой истории выдвигаетоя
I/ Koentjaraningrat Н.М. Kebudayaan Java. Jakarta; 1984.
2/ Kartapradja Karail. Aliran Kebatinan dan Kepercayaan di Indonesia. Jakarta: 1985.
3/ См.: Чррепнева. Индонезия глазами индонезийцев, гл.3,4.
- 14 -цивилизация. Центральной задачей исторической науки стало исследование объективной роли формационных и цивилизационных структур в развертывании всемирно-исторического процесса, а для востоковедения - в формировании восточных обществ и их современном развитии.
Главные вопросы общественно-политической науки и практики сводятся к следующим: ведет ли принятие западной производственной технологии к неизбежному восприятию также моделей и стереотипов мышления и поведения, присущих западной культуре, в том числе и в политической сфере? Если да, то каких именно и в какой мере, как они будут взаимодействовать с локальными восточными структурами. Таким образом, встает проблема механизма процесса интернационализации, происходящего в современном мире, межцивилизационного взаимодействия восточных и западно-христианского миров. Исследование этого механизма составляет стержень научного анализа соотношения формационных и цивилизационных структур в общественном развитии.
В этой связи выяснение принадлежности принципа связи религии с политикой в современной Индонезии к формационной или вдвилизационнои структуре является значимым вкладом в решение этой фундаментальной теоретической проблемы, кладет начало выявлению цивилизационных и формационных структур и механизма их взаимодействия в общественно-политическом развитии этого крупного государства АТР.
Разработка проблемы цивилизационных структур приобретает важное значение для исследования роли локальных цивилизаций в историческом развитии и современном мире и имеет прямые выходы на политологию и исламоведение. В политологии определение степени влияния локальных цивилизаций существенно при анализе
- 15 -формирования и функционирования.государственно-политических
систем мира ислама, охватывающего четверть населения земного шара. Исследование роли локальных цивилизаций помогает определять соотношение исламских и доисламских черт в политическом мышлении и поведении мусульманских народов разных регионов. В исламоведении это способствует выявлению степени универсальности исламских доктрин и их локальной специфики ("народного ислама").
Научная методология данного исследования опирается на
соединение стадиального подхода с цивилизационным. Выбор подобной методологии определяется тем, что один только стадиаль-но-формацпонный подход, особенно в его упрощенном виде, господствовавший до недавнего времени в отечественном востоковедении, обнаружил свою объяснительно-прогностическую ограниченность при анализе проблем духовной жизни на Востоке.
Стадиально-формационный подход рассматривает формирование и функционирование государственно-политической системы, в том числе взаимоотношений религии и политики, только как следствие уровня развития материального производства. В рамках этого подхода ученым удалось объяснить ряд причин устойчивости влияния религии на общественно-политическую жизнь народов Востока, проанализировать непосредственные предпосылки вспышек религиозно-политической активности, охарактеризовать различные общественные слои с точки зрения их вовлеченности в разворачивающиеся под религиозными лозунгами социально-политические движения, показать роль в этих процессах духовенства. Глубокие и добросовестные работы ряда отечественных исследователей постоянно прорывались за рамки узко понимаемой формационной теории. Главным достижением отечественного востоковедения за последние десятилетия был отказ от господствовавших ранее стереотипов подхода к религии как к объективно неизбежному препятствию на пути
политической модернизации, а потому отмирающему и уходящему из политики '.
Тем не менее в рамках стадиально-формационной парадигмы не удалось адекватно ответить на вопрос, почему в отличие от соответствующего этапа в истории западных обществ успешное развитие индустриального способа производства на Востоке не ведет к секуляризации общественно-политической сферы. К тому же вопрос о взаимоотношениях религии с политикой, как правило, вычленялся из анализа общего характера и сущности как религиозных, так и общественно-политических систем.
Проблемы взаимоотношений религии с политикой рассматривались с позиций европоцентризма, при помощи инструментария, выработанного на материале изучения европейских обществ. Причины слитности религии и политики так или иначе связывались с отсталостью восточных обществ. Общепринятой была точка зрения, что западное общество, опередившее Восток, в своем развитии выработало универсальные, общезначимые модели и концепции, которые будут в той или иной форме повторены на Востоке на соответствующем уровне развития восточных обществ. Практика пока не оправдывает этих ожиданий.
Заимствованные на Западе модели и концепции работают на Востоке, даже в такой индустриально-технологически развитой стране, как Япония, иначе, чем в странах Запада. Взаимоотношения религии с политикой на Востоке определяются не только и не столько основополагающими государственными документами и
I/ В отечественном восмковедении этому посвящены работы: Полонская Л.Р. Религия в политической жизниразвивающихся стран Азии и Африки. М.: 1982; Примаков Е.М. Восток после краха колониальной системы. М.: 1982; Степанянц М.Т. Мусульманские концепции в философии и политике (XIX-XX вв.). М.: 1982; Ионова A.M. Ислам в Юго-Восточной Азии: проблемы современной идейной эволюции. М.: 1981; Корнев В.И. Буддизм и общество в странах Южной и Юго-Восточной Азии. М.: 1987; Ислам в современной политике стран Востока. М.:1988 и другие.
правительственной политикой, сколько органически вытекают из общего характера восточных общественно-политических систем, которые по форме могут быть аналогичными западным, а по существу коренным образом от них отличаются.
Смысл сочетания стадиального метода исследования с цивилизационным состоит в том, что в качестве базисных структур рассматриваются не только социально-экономические, характеризующие уровень поступательного развития общества, но и духовно-культурные, определяющие его принадлежность к той или иной цивилизации. Под цивилизациями понимаются естественно-исторически сложившиеся устойчивые макросистемы, неповторимые культурно-духовные типы организации обществ, в основе формирования и функционирования которых лежит характерная для данной цивилизации матрица, определяющая специфику её развития '.
I/ Подробнее см.: Барг М. Цивилизационный подход к истории// Коммунист. - 199I. - № 3; Панарин А. От формационного монолога к цивилизационному диалогу// Коммунист. - 1991.-№ 9; Ерасов Б.С. Теоретические аспекты цивилизационного подхода к "третьему миру" (расширенные тезисы к дискуссии) // Восток. - 1992. -ЖЗ; Агаджанян А.С. Общая концепция традиций и традиционные структуры Юго-Восточной Азии// Традиционный мир Юго-Восточной Азии. - М.: Наука, 1991.
В данном исследовании использование цивилизаодонного научного метода означает, что взаимоотношения религии и политики в современной Индонезии следует рассматривать как результат не только стадиального и конкретно-исторического развития, но и взаимодействия автохтонной цивилизации с последующими влияниями иных цивилизаций.
Поскольку индонезийская цивилизация складывалась на протяжении длительного периода собственного развития и взаимодействия с другими цивилизациями, в хронологические рамки работы включен анализ эволюции религиозно-политической концепции с древнейших времен. Но основное внимание сосредоточивается на её развитии после обретения независимости, особенно в рамках политического режима "демократия Панчасила", утвердившегося в стране с 1965 года и продолжающего действовать и в наши дни.
Структура диссертации продиктована задачами исследования. В первой части работы (главы 1,П,Ш) излагаются общетеоретические методы и подходы к анализу взаимоотношений религии и политики, предлагаемые автором в рамках применения цивили-зационной методологической парадигмы, а также показывается эволюция индонезийской религиозно-политической концепции с древнейших времен до наших дней.