Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Монголы в период маньчжурского господства
1.1. Исторические условия потери независимости монголов 27
1.2. Особенности военно-административной структуры Внешней Монголии в цинский период 41
1.3. Правовые основы системы управления Внешней Монголией 54
ГЛАВА II. Социально-экономическая политика цинской династии в Монголии
2.1. Социальная стратификация монгольского общества и политика Цинской империи 64
2.2. Хозяйственно-экономическая и налоговая политика Цинской династии во Внешней Монголии .78
2.3. Цинская империя и торговля во Внешней Монголии в XVII-XIX вв 93
ГЛАВА III. Подготовка управленческих кадров цинской администрации в монголии
3.1. Деятельность цинской власти и особенности подготовки управленческих кадров 105
3.2. Структура школы служащих и особенности ее организации 115
3.3. Деятельность китайских и русских школ во Внешней Монголии .122
Заключение .137
Список использованной литературы .
- Особенности военно-административной структуры Внешней Монголии в цинский период
- Правовые основы системы управления Внешней Монголией
- Хозяйственно-экономическая и налоговая политика Цинской династии во Внешней Монголии
- Структура школы служащих и особенности ее организации
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена рядом факторов.
Во-первых, необходимостью изучения истории взаимоотношений
восточных соседей России - Китайской Народной Республики и
Монголии, которые в настоящее время становятся важнейшими
внешнеполитическими партнерами Российской Федерации. Однако
при изучении маньчжурского периода преобладают исследования
обстоятельств завоевания Монголии. Между тем, вопрос о системе
управления Внешней Монголией, особенностях социальной
организации монголов, специфике становления образования, а также вопросы внешних сношений гораздо реже становился предметом для специального исследования.
Во-вторых, изучение методов и приемов подготовки
управленческих кадров во Внешней Монголии имеет важное научное значение, так как выводит исследование на анализ социально-экономической и культурно-образовательной политики Цинской империи при управлении монголами, наполняет их новыми данными и позволяет выявить те особенности, которые были присущи исследуемому периоду. Наряду с традиционным для монголов семейным обучением и своеобразной религиозной школьной традицией, в цинский период во Внешней Монголии появляются новые каналы образования со специфической организацией и стилем обучения в т.н. «официальных школах». С их помощью осуществлялось формирование административных кадров для эффективного управления подчиненными монголами. Еще одним образовательным институтом для монголов, начиная с XIX в., стали русские и китайские школы, что было отражением наметившихся в этот период международно-политических изменений в регионе.
В-третьих, особый статус Внешней Монголии в составе империи Цин, отличавший ее от Внутренней Монголии, Тибета, Синьцзяна отразился на специфике управления этой территорией. Поэтому многие монгольские чиновники, подготовленные в рамках цинской системы образования, в дальнейшем вошли в состав управленческих кадров независимой Монголии в 1911 г. Тем самым уместно говорить об административно-управленческой преемственности
между Внешней Монголией цинского периода и независимой Монголией начала XX в.
Степень научной разработанности проблемы. Первыми учеными, которые начали изучать систему управления в цинский период, были Л. Дэндэв и Г. Навааннамжил. Они, владея маньчжурским языком, получили образование в кадровых школах Цинской державы в конце XIX - начале ХХ вв., а затем активно участвовали в написании истории Монголии.
Л. Дэндэв в период работы в Академии наук Монголии в 1940-е
гг. описал политику Цинской династии в Монголии в
«Средневековой истории Монголии», используя немало источников на маньчжурском языке, опубликованной Ж. Гэрэлбадрахом и Д. Олзийбаатаром.
Г. Навааннамжил подробно описал свою жизнь и быт цинских образовательных и управленческих учреждений в воспоминаниях «вгн бичээчийн глэл» [«Рассказ пожилого писаря»].
Академики Б. Ринчен и Ш. Бира впервые избрали поставленную проблему в качестве предмета научного исследования. В 1956 г. Ц. Шархуу подробно описал «официальную школу» в первой части каталога документов на маньчжурском языке.
В более поздние периоды проблема частично рассматривалась в
ряде общих работ по истории Монголии. Среди них: «История МНР»
(1966), двухтомная «Истории МНР» (1968) и в совместных работах
монгольских и советских историков 1970-1980-х гг. Б. Буянчуулган,
опираясь маньчжурские и монгольские источники, исследовал
историю монголов периода маньчжурского завоевания в работах
«Манжаас Монголыг эзэрхсэн еийн хэрэглэгдэхн»
[«Историческая записка о покорении Монголии маньчжурами»] и «Манж-Монголын холбогдсон тхт байдал» [«Исторический факт объединения Маньчжурии и Монголии»].
В конце 1940-х гг. Л. Дэндэв опубликовал сочинение «XVII-XVIII зууны еийн монголын нийгэм-эдийн засгийн байгууллын тухай» [«О социально-экономическом положении Монголии в XVII-XVIII вв.»]. Архивовед Ц. Сономдагва издал монографию об иерархии солдат-чиновников, созданной в Монголии цинской династией «Ap монголын засаг захиргааны зохион байгуулалт» [«Организационная структура государственно-административного
устройства Внешней Монголии]. Позднее Ч. Банзрагч и О. Батсайхан опубликовали новую редакцию к этой монографии.
Видный историк Ш. Нацагдорж в монографии «Халхын тх» [«История Халхи»] тщательно проанализировал историю социальных отношений во Внешней Монголии.
Ж. Болдбаатар и Д. Лундээжанцан издали совместную монографию об административной организации во Внешней Монголии, нормативно-правовой основе управления, отношениях государства и церкви, а также о чиновничестве.
Ряд монгольских историков в своих работах также затрагивали вопросы системы управления во Внешней Монголии в период Цин. Так, М. Санждорж и А. Очир рассмотрели процесс проникновения китайских торговцев в Халху и механизмы организации китайской торговли, оказавших большое влияние на хозяйство монголов. Имперскую систему налогообложения для монголов изучал Ц. Насанбалжир. В сочинениях Ш. Нацагдоржа, Н. Ишжамца, Ц. Насанбалжира, Д. Цэдэва и Ш. Нацагдоржа проанализированы основные категории и слои монгольского общества в период с XVIII по XIX вв. Изучались и вопросы идеологии ламского духовенства, буддийские монастыри и их хозяйство в цинский период.
Вопросы социально-политической раздробленности освещены в работах Д. Гонгора и Ш. Сандага. Тема быта монгольского народа в дореволюционный период раскрыты в работе Ш. Нацагдоржа.
Наряду с монгольскими учеными большой вклад в изучение
истории Монголии цинского периода внесли российские
востоковеды. Обширные материалы по истории монголов содержатся в произведениях Н.Я. Бичурина, А.М. Позднеева Г.Е. Грумм-Гржимайло.
Существенный вклад в изучение истории Монголии внесли советские ученые. В 1947 г. К.П. Силин опубликовал книгу по истории экономики и торговле Монголии позднего цинского периода. В трудах В.В. Бартольда содержатся сведения о географии, хозяйстве и культуре Монголии.
С 1950-х гг. начинают публиковаться труды, посвященные социальных отношениях в Монголии, борьбе за независимость. Среди них работы И.Я. Златкина и С.Д. Дылыкова, Н.П. Шастиной и Ш.Б. Чимитдоржиева.
Вопросы о политическо-экономических отношениях во Внешней Монголии нашли отражение в работах В.А. Александрова. В трудах Г.С. Гороховой был рассмотрен вопрос об административной структуре Монголии в цинский период. М.С. Ермаченко ввел в научный оброт китайские источники, описывающие монголо-маньчжурские отношения. Обширные сведения о географии, политической системе, законодательстве, просвещении, экономике и обычаях Китайской империи изучаемого периода содержат труды Н.Я. Бичурина.
Японские исследователи Морикава Тэцуо, Онуки Масао, Ока Хироки, Футаки Хироши опубликовали ряд статей по политической и административной истории Монголии в цинский период. Западные ученые также уделяют внимание истории Монголии этого периода. Среди них британские историки Х. Ховорта и Д. Бэддли.
Таким образом, историография проблемы демонстрирует устойчивый научный интерес ученых к этому периоду. Тем не менее, выбранная нами тема, не получила достаточного освещения. Специального исследования, посвященного системе управления Внешней Монголией, на данный момент не существует.
В этой связи цель работы - изучение системы управления Монголией в период Цин.
Поставленная цель потребовала решения следующих задач:
-
Выявить исторические предпосылки завоевания Монголии Цинской империей.
-
Раскрыть особенности военно-административной структуры Внешней Монголии в цинский период.
-
Дать оценку политико-правовым основам цинского управления Внешней Монголией.
-
Раскрыть характер развития социальной стратификации монгольского общества как элемента системы управления.
-
Охарактеризовать хозяйственно-экономическую и налоговую политику Цинской династии во Внешней Монголии.
-
Рассмотреть специфику ведения торговли во Внешней Монголии в XVII-XIX вв. как фактора структурирования и продвижения цинской системы управления.
-
Определить особенности системы подготовки кадров, введенной цинской администрацией.
-
Раскрыть структуру школ служащих и особенности ее организации, с учетом традиций монгольского семейного обучения и религиозного монастырского образования.
-
Показать в сравнительно-историческом плане деятельность китайских и русских школ по подготовке управленческих кадров для Внешней Монголии.
Объект исследования – система управления Внешней Монголией в период Цин.
Предмет исследования – процесс становления, развития и эволюции системы управления Внешней Монголией периода Цин.
Хронологические рамки исследования. В работе
рассматривается период со второй половины XVI и до начала ХХ вв. Выбор нижней временной границы исследования был обусловлен тем, что именно во второй половине XVII в. Внешняя Монголия была окончательно покорена маньчжурами и инкорпорирована в систему управления Цинской державы. Верхняя рамка исследования совпадает с окончанием цинского господства над Внешней Монголией и провозглашением монгольской независимости.
Территориальные рамки исследования охватывают
территорию современной Монголии, ранее названной Внешней Монголией и входившей в состав Цинской империи в XVII – начале XX вв.
Источниковой базой исследования стали документы, которые можно условно разделить на несколько групп.
К первой группе относятся источники на маньчжурском и
монгольском языках, которые хранятся в Национальном центральном
историческом архиве Монголии. Существенную помощь оказал
сборник архивных документов, составленный монгольским
исследователем Ц. Шархуу (1956), в который были включены 206 архивных документов.
Кроме того, были использованы документы из «Хрээний сайдын газар» [«Губернаторского ведомства в Урге»], сборник «Чин улсын магад хууль» [«Законы Цинской династии»], опубликованный в Китае и 23 тома архивных документов «Гадаад Монголын трийн засах явдлын яамны албан данс» [«Официальный отчет министерства государственного управления Внешней Монголии»]. Эти документы
хранятся в первом Императорском архиве в Пекине, в КНР и до сих пор не были введены в научный оборот.
В качестве самостоятельной группы следует выделить
«официальные истории» императоров Цинской династии.
Важнейшим источником по истории Монголии цинского периода является «Зарлигаар тогтоосон гадаад монгол, хотон аймгийн ван гнгдийн илтгэл шастир» [«Сборник списков и биографий князей хотонского аймака Внешней Монголии»].
В 1795 г. были подготовлены 120 томов на маньчжурском,
китайском и монгольском языках, которые были отпечатаны
ксилографическим способом и разданы по всем хошунам.
Вторым по значению источником маньчжурского времени
является «Дневник во дворце», названный монгольскими историками
«Бодлогын бичиг» («Заметки о политике»). Произведение «Дайчин
улсын тулгар тр нээсэн бодлогын бичиг» («Заметки о политике
нового государства великой династии маньчжуров») было
переведено монгольскими историками на монгольский язык в 1920-е годы и данный перевод используется и сегодня в рукописном виде.
«Хааны бичсэн баруун хойд газрыг твшитгэн тогтоосон
бодлогын бичиг» [«Заметки о политике императора по
формированию северо-западных земель»] является одним из
документов из «Бодлогын бичиг» [«Заметки о политике»]. В нем
описаны отношения маньчжуров с монголами с 1677 по 1698 гг,
сражения с ойратами. Монгольские историки называют это
произведение «Энх Амгалан хааны бодлогын бичиг» [«Заметки о
политике императора Канси»]. Писари и маньчжуроведы из Их
(Восточного) Хрээ Агваан, Лувсанням, Мрдондов, зайсан из Их
шавь Лувсанцэрэн, Балданцэрэн, Баян-Арвижих, Цогбадрах,
Цэдэвсурэн перевели это произведение на монгольский язык. Монгольские ученые используют это произведение с 1920 г. на монгольском и на маньчжурском языках.
Третьим источником на маньчжурском языке является 172 тома «Зн гарын газрыг твшигтгэн тогтоосон бодлогын бичиг» [«Заметки о политике по формированию Джунгарии»], который считается продолжением «Энх Амгалан хааны бодлогын бичиг» [«Заметки о политике императора Канси»], он состоит из трех частей: «мнд зохиол [предварительная]», «жинхэнэ зохиол» [основная],
«дараа зохиол» [заключительная]. Перевод этого источника на монгольский язык был сделан в 1930-е годы историком Б. Буянчуулганом и хранится в рукописи.
Еще одним источником является монгольская копия «Манжийн нэн магад хууль» [«Правдивые законы великой династии маньчжуров»], которая хранилась в царском дворце Мугдена и была опубликована во Внутренней Монголии.
Еще одной группой источников являются правовые документы. Среди них «Зарлигаар тогтоосон Гадаад Монголын трийг засах явдлын яамны хууль зйлийн бичиг» [«Законы о министерстве управления государством во внешней Монголии»], которые были опубликованы ксилографическим способом при маньчжурском императоре Энх-Амгалане как часть приказов, принятых со времен Тэнгэрийн сэцэна в 152 параграфах; при Тэнгэр тэтгэгче в 209 параграфах на маньчжурском, монгольском и китайском языках; в 1811 г. в 713 параграфах и в 1554 параграфах и в 70 томах в 1890 г. Затем эти законы были опубликованы в двух томах с комментариями.
Одним из маньчжурских источников со сводами законов,
посвященным монголам при Цинской династии, является «Монгол
цааз» [«Монгольское уложение»]. Кроме того, «Дайчин улсын
хаадын магад хууль» [«Правдивые законы императоров великой
династии маньчжуров»] является хроникой, специально
составленной цинским управлением.
Необходимо упомянуть «Чингийн тхийн эх бичиг»
[«Первоисточники цинской истории»], «Чингийн тх» [Цинская
история], «Чингийн тхийн намтар шастир» [«Исторические
сочинения о цинской истории»], «Хааны тогтоосон баруун хязгаарын
зурагт тэмдэглэл» [«Рисуночные заметки о формировании
императором западных окраин»], «Тэнгэрийг тэтгэгч хааны Знгарын бгд тэмдэглэл» [«Все заметки про Джунгарию Императора Цяньлуня»].
Монгольские законы цинского периода тоже являются важными источниками. Самым весомым из свода законов того времени является «Халх журам», который был составлен в 1709 г. в трех халхасских хошунах и многократно дополнен.
Из других сводов – это протоколы судебных процессов
управления по делам шабинаров «Шавь яамны улаан хацартаас
хуулсан дрэм» [«Правила, извлеченные из Красной книги
Шабинского ведомтсва»]. Это записи всех разрешенных дел за 1813-1913 гг., которые в 1959 г. опубликовал академик Ш. Нацагдорж.
Следующая группа - это документы по социальной и хозяйственной жизни монголов, истории подготовки кадров из числа монголов в XVIII-XIX вв., которые хранятся в Национальном центральном историческом архиве Монголии и Государственной публичной библиотеке, а также сборники документов из первого архива истории КНР, из царского дворца Тайвана, хошуна Хар Мурэн области Тумэд аймака Ляонин в регионе Алаша Внутренней Монголии.
Особо нужно выделить сборник материалов временного министерства Халхасских хурэнных дел в государственном архиве и произведения «Шар тууж» [«Желтая повесть»], «Алтан товч» [Золотой свод], «Эрдэнийн товч» [«Драгоценный свод»], «Болор эрхи» [«Хрустальные четки»], где содержатся сведения по теме исследования. Эти истории были переведены на китайский, маньчжурский, русский, немецкий, японский и другие языки.
В «Эртний Монголын хаадын ндэсний Их шар тууж» [«Большая желтая национальная история ранних монгольских ханов»], составленном неизвестным автором из центральной части Халхи Тушэтуханского аймака, были включены сведения о власти в Монголии, и о генезисе социальной структуры. «Асрагч нэртийн тх» было составлено в 1677 г. историком Шамба засагом из центральной части Халхи. В этих источниках содержатся сведения о внутреннем и внешнем положении Монголии в рассматриваемый период.
Современное источниковедение располагает произведениями монгольских авторов-участников событий XVII в., которых содержатся биографии религиозных деятелей: «ндр богдын намтар» [«Биография Ондор богд»], «ндр гэгээний намтар» («Биография Ондор гэгэна»), «Дээрхийн уг эх» [«Происхождение святых»], биографии первого Халхасского Хутугта Жибзундамба Зая бандида Лувсанпэрэнлэйн, «Богд Жибзундамба гэгээнтэний цадиг оршибай», «Сан-ег» [«Запись прослушенного»], «Далай манзушри
Нэйж тойны намтар оршибай» [«Биография Далай Манзушри Нэйж тойна»], «Рабжамба Зая бандидын тууж Сарны гэрэл хэмээгдэхй» [«Повесть о лунном свете Пандидо Заяа Рабжамбы»] и «Буриад тойн гшийн ах д гурванд ирээдй цагийн байдлын дуртгал оршив» [«Предсказания о будущем трех братьев бурятского княжеского рода»].
Произведением по истории на Монголии XVIII в., составленным в Сэцэнханском аймаке Халхи в 1720-1724 годах, является «Тхийн товч» [«Краткая история»]. Ученый из Внутренней Монголии Гомбожав, чиновник монгольского хошуна Найман Ломи, ширээт гш Дарам из Внутренней Монголии, и другие получили семейное образование или в религиозных школах и изучали монгольскую историю. Они описали местные исторические события.
В 1814 г. халхасский историк Галдантуслах завершил произведение «Эрдэнийн эрих» [«Драгоценные четки»] и в конце XIX в., заключительную часть которого А. Позднеев опубликовал в 1883 г. в Петербурге с предисловием, анализом и комментариями. Оригинальная копия этого прозведения была опубликована в 1960 г. Ц. Насанбалжиром.
Перевод этого произведения был начат бурятским ученым П.Б. Балданжаповым и был послан его дочерью С.П. Ванчиковой в Монголию в факсимильном варианте.
Следующая группа источников - это произведения иностранных путешественников, ученых, участников экспедиций, в которых имеются сведения о монголах цинского периода. Среди них Н.Я. Бичурин, К.Ф. Тимковский и Палладий Кафаров, Н.М. Пржевальский и Г.Н. Потанин, М.В. Певцов, П.К. Козлов, А.В. Бурдуков, А.П. Беннигсен, П.А. Бобрик, М.И. Боголепов и М.Н. Соболев. Особенно следует выделить книгу видного путешественника, монголоведа А.М. Позднеева «Монголия и монголы» в двух томах, где подробно описано монгольское общество времен Цинской династии.
Важной группой источников являются стастические материалы, взятые из сообщений российских консулов о российско-китайской торговле на рубеже XIX и ХХ вв.
Теоретико-методологическая база исследования.
Методологическую основу исследования составили принципы
исторического, системного, компаративистского и
междисциплинарного анализа. В качестве теоретико-
методологической базы диссертации выступили труды ведущих монгольских, российских и западных монголоведов. Также в работе используются такие общенаучные методы, как синтез, аналогия, сравнение, моделирование и др. Основными методами сбора эмпирических данных стали анализ документальных источников, архивных материалов и материалов статистики.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Консолидация маньчжурских племен и раздробленность
монгольских племен стали важнейшими предпосылками для
завоевания Внешней Монголии Цинской империей.
2. Основными особенностями военно-административной
структуры Внешней Монголии в цинский период стало совпадение
армейской системы организации монголов с административно-
гражданскими элементами управления. Маньчжуры, заимствовав
знаменную систему военной организации монголов, успешно
инкорпорировали ее в имперскую структуру управления
завоеванными народами, включая самих монголов.
3. Политико-правовой основой системы управления Внешней
Монголией было сочетание норм традиционного права монголов и
норм, специально утвержденных маньчжурами для регламентации
различных сторон общественной жизни монгольского социума.
4. Традиционная социальная стратификация монгольского
общества, основанная на кочевом образе жизни и родо-племенной
структуре, вынудила маньчжурскую администрацию создавать
специальные органы управления Внешней Монголией и вносить
изменения в правовую систему империи.
5. Цинское государство уделяло особое внимание улучшению
налоговой политики и контролю за хозяйственно-экономической
деятельностью в Монголии, учитывая при этом социальный состав,
структуру, местную специфику и принципы традиционной
государственности.
6. Цинская власть занималась управлением китайской торговлей
в монгольских землях в стратегических целях. В первые десятилетия
после присоединения Внешней Монголии к Цин маньчжурские
правители соблюдали договоренности с монгольской знатью,
придерживаясь политики недопуска на монгольские земли китайских
земледельцев, торговцев и ростовщиков. По мере изменений во внутренней политике Цин, связанных в первую очередь с поражением в «опиумных войнах», цинское правительство начинает заселять монгольские земели ханьцами.
7. После захвата Внешней Монголии цинская администрация
приступила к подготовке кадров чиновников в Монголии из числа
местного населения.
8. При подготовке управленческих кадров и организации школ во
Внешней Монголии цинские власти стремились осуществлять
управление на местах силами самих монгольских хошунов.
9. Первоначально в «служебных школах» обучали только при
помощи монгольской письменности. Позднее была начата
подготовка кадров с использованием монгольской и маньчжурской
письменности. А в начале ХХ в. появилась необходимость в
создании школ с изучением русского языка.
Научная новизна исследования определяется тем, что
исследование системы управления в контексте цинской
государственной политики во Внешней Монголии является одной из первых попыток научного осмысления данной проблемы.
-
В научный оборот были введены новые источники на монгольском и маньчжурском языках, что позволило сопоставить систему управления во Внешней Монголии с аналогичными системами в Тибете, Синьцзяне и Внутренней Монголии.
-
Отмечено, что маньчжуры, успешно внедрели знаменную систему военной организации монголов в имперскую структуру управления завоеванными народами.
-
Цинская империя умело использовала кочевой образ жизни монголов во время военных действиях для подчинения монгольских территорий, они собирали у аратов повозки и скот для снабжения армии. Создание аймаков и хошунов, как основных военно-административных единиц, ограничивало традиционные пути кочевки монголов и способствовало измению хозяйственного уклада монголов, что привело к сокращению поголовья скота.
-
Китайская торговля в монгольских землях использовалась цинской администрацией для дальнешей колонизации монгольских земель за счет китайского населения.
-
Впервые рассматривается вопрос о школах по подготовке управленческих кадров как один из важных компонентов культуры Монголии в период XVIII - начало ХХ вв.
-
Выявлено влияние традиционной монгольской педагогики на политику и деятельность Цинской династии в указанный период.
-
Новым для монголов образовательным институтом стали русские и китайские школы, которые стали отражением наметившихся в указанный период международно-политических изменений в регионе.
-
Многие монгольские чиновники, подготовленные в рамках цинской системы образования, в дальнейшем вошли в состав управленческих кадров независимой Монголии в 1911 г.
-
Несмотря на важное значение роли подготовки кадров и преемственность между Внешней Монголией цинского периода и независимой Монголией начала XX в., в монгольском обществе не было условий для перехода к современному образованию.
Теоретическая значимость исследования. Теоретическая
значимость заключается в выявлении и обосновании факторов,
оказывавших влияние на развитие системы подготовки кадров для
Цинской империи, раскрытии содержательных особенностей,
методических закономерностей образовательного процесса
указанного периода, а также специфики внешней политики династии Цин.
Практические значимость исследования заключается в том,
что результаты диссертационного исследования могут быть
использованы в научно-образовательной деятельности по
направлениям подготовки «Востоковедение и африканистика»,
«Зарубежное регионоведение», «Международные отношения»,
«История», «Педагогическое образование» уровень бакалавриата и магистратуры.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации опубликованы в научных статьях, сборниках докладов
конференций: всего в 13 публикаций общим объемом 12 п.л., в том числе 4 статьи в рецензируемых журналах из перечня ВАК.
Отдельные выводы и положения диссертационного исследования представлены в докладах и сообщениях на научно-практической конференции «Монголия и Цинская империя». (г. Улан-Батор, 5-7 сентября 2014 г.); ежегодной научно-практической конференции Улан-Баторского университета (г. Улан-Батор, 5-7 мая 2013 г.; Улан-Батор, 15-17 мая 2015 г.).
Результаты исследования внедрены в образовательный процесс Монгольского государственного университета (МонГУ - МУИС).
Структура и объем диссертации:
Особенности военно-административной структуры Внешней Монголии в цинский период
Этот сборник законов был в основном посвящен монголам и следовательно, дает возможность детально проанализировать административную организацию хошунов и сомонов, число служащих, вопросы, связанные с чиновниками, почтовыми станциями, караулами и армией, а также налоговую процедуру, судебные дела, степени аристократов, права и количество жалованья, отношения с зарубежными странами.
Свод законов Цинской династии состоит из указов императора, рапортов и просьб министров. Во многих параграфах этих законов были отражены старые обычаи и законы монголов, которые нужно различать. Этот свод законов был составлен в 1788 году и соблюдался во Внешней, Внутренней Монголии и Тибете как «в аймаках», так и на «окраинах”.
Одним из маньчжурских источников со сводами законов, посвященных монголам при Цинской династии, является “Монгол цааз”50. Кроме того, «Дайчин улсын хаадын магад хууль» является хроникой, специально составленной цинским управлением. Здесь были отмечены события, связанные с одиннадцатью императорами цинской династии и включены факты из монгольской истории. Также нужно упомянуть «Чингийн тхийн эх бичиг», «Чингийн тх», «Чингийн тхийн намтар шастир», «Хааны тогтоосон баруун хязгаарын зурагт тэмдэглэл», «Тэнгэрийг тэтгэгч хааны Знгарын бгд тэмдэглэл»51. Эти источники содержат информацию о способах подготовки чиновников Цинской династии, о правилах и особенностях этого обучения и о социальных отношениях.
Монгольские законы цинского периода тоже являются важными источниками. Самым весомым из сводов законов того времени является “Халх журам”, который был составлен начиная с 1709 года в трех халхасских хошунах и был дополнен позже много раз. “Халх журам” был анализирован тщательно и был опубликован на монгольском и русском языках полностью52.
Из других сводов, связанных с законами можно упомянуть о протоколах судебных процессов управления по делам шабинаров «Шавь яамны улаан хацартаас хуулсан дрэм». Это записи всех разрешенных дел с 1813 года по 1913 год. Академик Ш. Нацагдорж проанализировал эти тексты в 1959 году и опубликовал их53.
Среди произведений на маньчжурском языке встречаются копии офицальных документов, в которых отражены отношения монгольских князей с первыми цинскими императорами на маньчжурском и на монгольском языках, а также интересные сведения о монгольских гонцах.
Кроме официальной истории и законов Цинской династии нами были использованы некоторые документы по социальной и хозяйственной жизни монголов, истории подготовки кадров монголами в XVIII-XIX веках, которые хранятся в Государственном центральном историческом архиве Монголии и Государственной публичной библиотеке, а также сборники документов из первого архива истории КНР, из царского дворца Тайвана, хошуна Хар Мурэн области Тумэд аймака Ляонин в регионе Алаша Внутренней Монголии54.
Особенно, нужно отметить сборник материалов временного министерства халхасских хурээнных дел в государственном архиве. Эти документы непосредственно связаны с отношениями Халхи с Цинской династией. Кроме этого сборника есть важные источники по истории Монголии, написанные в XVII-XIX веках. В произведениях “Шар тууж”55, “Алтан товч”56, “Эрдэнийн товч”57, “Болор эрхи”58 содержатся интересные сведения о традиционном монгольском семейном обучении и социально-бытовых условиях.
Эти источники истории были переведены на китайский, маньчжурский, русский, немецкий, японский и другие языки и были опубликованы в Монголии и в других странах, становясь объектами разных исследований59. Вышеупомянутые источники дают первые сведения о событиях монгольской истории XVII века и о маньчжурах.
В «Эртний Монголын хаадын ндэсний Их шар тууж», составленном неизвестным автором из центральной части Халха Тушэтуханского аймака, были включены важные сведения о власти в Монголии, и о генезисе социальной структуры60. «Асрагч нэртийн тх» было составлено в 1677 году историком Шамба засагом из центральной части Халхи. Это произведение было опубликовано несколько раз и до сих пор изучается исследователями61
Правовые основы системы управления Внешней Монголией
Цинская династия последовательно проводила политику раздробления сил халхаских правителей. В 1725 г. были разделены некоторые хошуны из Тушэтуханского аймака, которые вошли во вновь созданный Сайнноёнханский аймак. С 1728 г. маньчжуры создали сеймы аймаков и назначили аймачных ханов председателями сеймов. Однако вскоре председателями сеймов стали назначать верных Цинской династии монгольских аристократов. Из МРГДВМ выдавали специальные печати председателям сеймов и давали им право распоряжаться судебными делами, налогами и почтовыми службами. Сеймы собирались раз в три года, где обсуждались вопросы, связанные с разными жалобами, почтовой службой, налогами и т.д.
Кроме председателей сеймов аймаков были и воеводы аймаков. Они были ответственными за солдат аймака. Во время созыва аймачных сеймов раз в три года, собирались все хошунные правители, которые обсуждали вопросы усовершенствования войск на рубежах, проверяли вооружение и боеприпасы, а также производили подсчет войск (эр тлх) и разбирали судебные дела. Императоры Цинской династии указывали место для созыва аймачных сеймов. Например, сэцэнханцы собирались на созывы в местности Хэрлэн барс, тушэтуханцы на горе Богд хан, засагтуханцы у озера Биндэръяа в начале реки Заг, сайнноёнханцы в Цэцэрлэге.112 В сеймах и засаг хошунах работали чиновники, подготовленные по заданию Цинской династии. Они вели счета, обрабатывали официальные документы, производили воинские учеты, составляли листы, связанные с населением и скотом, принимали и отправляли официальные письма.
Эти чиновники были под контролем службы маньчжурских и китайских чиновников в Улясутае, Их Хурээ, Кобдо и Кяхте, целью которых были контроль, разработка и выполнение приказов.
Такая административная система, организованная Цинской властью, была основана на армейской структуре. Некоторые исследователи считали это «самым главным нововведением для Монголии»113. Однако данная система была организована на базе бывшей военно-административной организации монголов.
Обязательства воинов были отражены в законах: [«Все мужчины-монголы от 18 до 60 лет должны вставать на воинский учет. 50 из 150 мужчин должны составлять одну группу. Двое из каждых трех латных воинов должны мобилизиваться в армию»].114
С 1732 г. Цинская власть начала создавать несколько главных пунктов для управления Внешней Монголией. Самым первым из них было воеводское управление при городе Улясутай. Эта организация была самой высшей из цинских организаций в Монголии. Воеводское управление в Улясутае было обязано: [«решать важные проблемы в крае, быть ответственным за военную подготовку в четырех аймаках, контролировать почтовые станции и караулы, судить и заключать дезертиров»115.]
Сначала воеводой Улясутайского управления был назначен монгол. Такое назначение было связано как с нехваткой опытных специалистов для управления Монголией, так и с политикой императора Цинской династии, предоставлявшем монголам некоторую автономию. Первым монгольским воеводой был правитель Сэцэн Чин ванского хошуна, зять цинского императора Цэрэна. Он представлял цинскую сторону при заключении договора о границе между Цинской династией и Россией в Кяхте в 1727 г. После смерти Цэрэна на эту должность был назначен его сын Цэнгунжав, который был вынужден активно воевать против джунгар и подавить восстание Чингунжава в 1757-1758 гг. Однако с 1780-х гг. воеводами стали назначать только маньчжуров, так как цинские власти начали ограничивать статус монгольских аристократов. К тому моменту уже были подготовлены профессиональные чиновники для управления Монголией.
Однако была придумана символическая должность заместителя Улясутайского воеводы - хуув («советник» маньч.). Претендентов для этой должности выбирали из монгольских ханов, ванов и гунов. Улясутайское управление было самой крупной военно-административной единицей Цинской империи на самом западе Монголии, создание которой было связано с цинской политикой управления монголами в этом отдаленном регионе.
В Улясутайском управлении работали аристократы, чиновники и писари по три месяца в жасанах (в переводе с маньчжурского – «смена»), участвуя в решении вопросов своих аймаков и хошунов. Улясутайское управление состояло из четырех отделов: внутренних дел, военных дел, финансов и монгольского отдела, которые давали советы аймакам и хошунам116. В управлении в основном работали маньчжуры и китайцы, а некоторые монголы служили их заместителями. Улясутайское управление сначала ведало четырьмя аймаками Халхи
Хозяйственно-экономическая и налоговая политика Цинской династии во Внешней Монголии
Под властью династии Цин экономика Китая начала влиять на экономику и торговлю Монголии определяющим образом, хотя с конца XIX века в Монголии начинает развиваться торговля с Россией, Великобританией, Америкой, Японией и Германией. В 1689 году между Россией и династией Цин был заключен Нерчинский договор о торговле205. Русские торговцы, едущие в Пекин через Монголию стали покупать скот у монголов. В 1707 году император Петр I запретил частным торговцам ездить в Пекин вместе с торговцами, занимающимися государственной торговлей. Не имеющие права ездить в Пекин торговцы стали продавать шкуры в Их Хурээ, развивая русскую торговлю в Монголии. Россия и Китай заключили договор в июне 1728 года, вследствие чего был основан Троицкосавск - Кяхта на границе России и Монголии. Русские торговцы приезжали в Кяхту для торговли с монголами, но маньчжуры запретили монголам торговать с русскими. Министр Санзайдорж был уволен с должности вследствие торговли с русскими в 1776 году.
С техническим прогрессом в результате индустриальной революции в конце XVIII века в Европе промышленные страны стали соперничать за их влияние во всем мире, что имело большое значение и выгоды для Монголии. Россия принимала меры по последовательному закреплению торгово-экономического влияния в Монголии. Россия получила право на широкомасштабную торговлю по маршруту Кяхта – Хурээ – Пекин и многие китайские порты открылись для торговли с другими странами. Благодаря Пекинскому договору, заключенному в 1860 году, русские получили право на торговлю в Монголии. В 1860 году в Хурээ было создано консульство России и был заключен договор о беспошлинной торговле. Русские торговцы начали приезжать в Монголию регулярно, а некоторые из них осели на постоянное местожительство. Самой первой русской фирмой в северной Монголии была фирма Коковина-Басова. А в Кобдо самыми первыми открыли свои фирмы Мальков и Ошлыков в 1869 году и затем в 1869 году были открыты еще 4 фирмы206. Местные русские торговцы везли монгольское сырье из Хух-Хото и Тяньцзина и продавали торговцам из Британии и других стран. Русские торговцы закрепили право на беспошлинную торговлю за счет договора, заключенного в Санкт-Петербурге и территория их торговли увеличилась до Великой китайской стены. Объемы торговли русских купцов в Монголии увеличились, в результате чего они стали основными конкурентами китайских торговцев и ростовщиков. Если объем российско-монгольской торговли был в 1861 году около 100 тысяч рублей, то в 1885 году составлял уже 1 700 000 рублей, а в 1900 году увеличился до 16 000 000 рублей207.
Качественные товары, привезенные из России, а также металлическая посуда и сукно резко повысили торговый оборот в целом. В начале русские торговцы вели торговлю только в городах и селах, но постепенно стали работать и в отдаленной сельской местности, назначая торговых агентов, как китайцы. Из 250 торговых фирм в северной Монголии фирмы Ассанова, Бодунова и Игнатьева были самыми большими208. Например фирма Ассанова имела 4 больших отделения, в которых продавались в основном сукно, ткань, кожа, чугунные и железные изделия и мучные продукты, в целом составляющие капиталооборот на 20-60 тысяч рублей. Главными вывозимыми из Монголии товарами были скот и продукты животноводства. По Чуйской дороге на западе в Россию вывозили 1325 голов крупного рогатого скота и 11436 овец, в направлении Кяхты 21176 крупного рогатого скота, 11439 овец, 51175 коз. Мех занимал значительное место в торговле между Монголией и Россией. В 1905 году из Монголии в Россию вывезли около 1 миллиона шкур тарбагана (сурка), в 1909 году через Кяхту было вывезено 1 853 767 шкур тарбагана, на общую сумму 1 353 569 рублей209.
Торговцы из Америки, Великобритании, Японии, Германии и Франции начали торговую деятельность в Монголии в начале ХХ века. Торговые фирмы и магазины торговцев из вышеупомянутых стран стали основываться в густо населенных пунктах. В Их Хурээ работали более 10 фирм из Америки и Европейских стран. В 1910 году торговый оборот этих фирм достиг 25 миллионов рублей. Из них “Форбс и Ко” из Великобритании и “Вильсон и Ко” из Германского Гутцебеля лидировали по их доходам. Торговцы из Германии покупали мех. Фирма Гутбецеля из Лейпцига Германии купила в 1909 году в Улясутае мехов на сумму 3360 рублей. Фирма Бидармана купила меха на 700 000 рублей
Структура школы служащих и особенности ее организации
Расходы на содержание учителей, работавших в “Школах обучения и обеспечения” и их жалованье выплачивались средствами, выделенными из хошунов266. А ученикам в конце года полагались каникулы на месяц267.
Набор детей в школы производился не только из хошунов, но и также из отоков Шаби, что свидетельствовало о растущей потребности в чиновниках или служилых людях для ведения религиозных дел.
Одним из немногочисленных требований, предъявляемых вступающим в настоящие школы были “юношеский возраст” и их “сообразительность”. Однако, источники говорят, что требования эти не всегда соблюдались, так как бывало, что хошуны отправляли молодых людей в возрасте до 20 лет, которых немедленно отправляли назад.
Иллюстрацией к этому может стать документ, гласящий о том, что хошунный дзасак Сансрайдорж из Сэцэнханского аймака определил из своего хошуна отправить в школу 27-летнего Содном-Очира, писаря “аргусан”, сославшись на “овладение им маньчжурской и монгольской письменностями и знание немного китайских слов”. Ему было отказано, так как “отправление человека, уже служившего” не соответствовало правилам268. Причина такого рода отказа кроется видимо в расчете цинских властей на то, что малолетние дети быстро освоят китайскую письменность и не доставят хлопот, связанных с политическими делами.
Вместе с этим, некоторые монгольские хошуны отказывали в отправлении малолетних детей в школы. И даже можно сказать протестовали, так как постоянно отнекивались под предлогом, того что “они больны”, “родители останутся беспомощными” или же “им уже тридцать или сорок лет”. Свидетельство этому мы находим в письме хошунного дзасака Дашцэрэна председателю сейма г.Хэрлэн Барс в 1903 г., где было сказано, что “в хошуне нашем нет грамотных десяти-и-двадцати лет. Есть только несколько писарей, коим за тридцать и сорок лет. Некоторые уже стали старыми и больными, а другим нельзя оставлять семьи без обеспечения. В действительности же, в хошуне нет таковых, соответствующих обучению. Просим на этот раз передать набор детей для обучения маньчжурской, монгольской и китайской письменностям другим хошунам”269.
В этих условиях, власти распорядились так, чтобы каждый из хошунов в обязательном порядке должен был предоставить по 2-3 юноши для школ.
По источникам видно, дети, которые должны были учиться в Урге, набирались из Шабинских отоков по одному человеку, и, соответственно, Шабинская казна брала на себя расходы на содержание учеников, жалованье учителей и средства передвижения и прочие. Однако в реальности, учеников-хувраков интересовали религиозные учения на тибетском языке, нежели обучение в цинских служилых школах. Потому, обучаемых из их среды в цинских школах было совсем мало.
В источнике отмечалось, что в то время в шабинском владении самого Живзундамба хутухты не было людей, постигших азы маньчжурской и китайской письменностей, а лишь имелись немногие, кто знал монгольскую грамоту, потому “...в действительности очень редко можно втретить людей светских [государственных],обученных названным письменностям и могущих служить в больших яманах [министрствах]”270.
Из сказанного явствует, что Шабинские отоки с большой неохотой относились к набору детей для служилых школ, что естественно было связано не только с отказом духовенства учиться в светских школах, но и также с обязательством выделить средства для содержания учеников. В одном из писем шанзудбы Бадамдоржа совместно с другими, адресованном в яман Ургинского амбаня было написано: “Дед Канси (Энх-Амгалан - Г.Х) сделал их счастливыми, отменив их обязанности. Также, и у Халхасских ванов и гунов нет обязанностей ныне. Уртонные повинности и очередные службы-жасаа, и то стали незаметными. Существует книга о том, что будет обращаться подобным образом с шабинарами и податными Хутухты. Следуя этим, прошу выделить средства на питание Буянравжиху и допольнительно поступившим другим ученикам”271.
Содержание письма указывает на то, что Шабинские араты считали школьное дело одной из форм податей, потому и отказывались от него. С открытием в 1910 г., китайской школы во Внешней Монголии, цинские власти стремясь расширять школьное дело по стране, стали создавать школы в крупных населенных пунктах, таких как Улясутай, постепенно увеличивая число обучающихся. Вместе с этим, увеличивали и состав учащихся хошунных школ.
Так, в послании Засагтуханского аймака, отправленном в апреле 1911 г., многим хошунам и Шанзудбе говорилось: “... обосновать несколько школ для обучения юношей к мудрости [мэргэ]. С роду человека нужно учить и воспитывать тщательным образом. Для хошунных школ установить число обучающихся в 10 человек, а в школах при аймачных сеймах определить 30 человек. Количество учеников школ мудрости будет 10 человек”272.