Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Республика Корея и США: эволюция военно-политического союза с 1980 по 2012 гг 56
1.1. Переход Южной Кореи и Соединенных Штатов к политике «зрелого партнерства» (1980-е гг.) 56
1.2. Трансформация военного союза в условиях окончания холодной войны (1989-1993 гг.) 71
1.3. Южнокорейско-американский союз в условиях активизации ядерной проблемы Корейского полуострова (1990-е гг.) 87
1.4. Последствия политики «солнечного тепла» и их влияние на развитие южнокорейско-американского военно-политического союза (1998-2007 гг.) 101
1.5. Попытки укрепления военно-политического союза Республики Корея и США путем диверсификации его функций (2008-2012 гг.) 116
Глава 2. Республика Корея и государства Северо-Восточной Азии: попытки военно-политического сближения и их итоги 127
2.1. Особенности развития военно-политических связей между Республикой Корея и Японией 127
2.2. Место СССР и Российской Федерации в системе военно-политических связей Республики Корея 152
2.3. Меры Республики Корея по военно-политическому сближению с Китайской Народной Республикой как элемент диверсификации южнокорейской внешней политики 177
Глава 3. Поиск Южной Кореей новых партнеров в оборонной сфере 194
3.1. Взаимодействие Республики Корея со странами Южно-Тихоокенского региона в решении ядерной проблемы Корейского полуострова 194
3.2. Направления военно-политического сотрудничества Республики Корея с государствами Юго-Восточной Азии 210
Заключение 227
Список использованных источников и литературы 233
- Переход Южной Кореи и Соединенных Штатов к политике «зрелого партнерства» (1980-е гг.)
- Попытки укрепления военно-политического союза Республики Корея и США путем диверсификации его функций (2008-2012 гг.)
- Место СССР и Российской Федерации в системе военно-политических связей Республики Корея
- Направления военно-политического сотрудничества Республики Корея с государствами Юго-Восточной Азии
Переход Южной Кореи и Соединенных Штатов к политике «зрелого партнерства» (1980-е гг.)
Нестабильная и напряженная ситуация на Корейском полуострове, где в течение долгого времени наблюдаются конфронтационные проявления между РК и КНДР, уходит корнями в историю. Разделение Кореи с последующим противоборством двух образовавшихся государств в середине XX в. фактически явилось одним из первых последствий соперничества мировых сверхдержав, получившего название холодная война. Распространение Советским Союзом и Соединенными Штатами своего влияния на северную и южную части Корейского полуострова предопределило дальнейшее историческое развитие двух расположенных на нем государств99.
Превратившись в место столкновения геополитических интересов Москвы и Вашингтона, Корея оказалась неспособной решить важнейшую для себя проблему – проблему национального объединения. Напротив, сложившаяся ситуация на полуострове значительно отодвинула данную перспективу, что выразилось в усилении напряженности на нем.
Попытка Северной Кореи, поддерживаемой СССР, урегулировать корейский вопрос с позиции силы породила ряд негативных последствий для обеих стран полуострова. Развязав Корейскую войну Пхеньян, не только не достиг поставленной цели по объединению ранее единого государства, но и фактически усилил зависимость КНДР и РК от сверхдержав 100 . Данная зависимость выразилась в экономической области, поскольку производственные мощности двух государств, на территории которых протекала война, оказались практически полностью уничтожены. Однако наиболее важным явилась последующая роль СССР и США в обеспечении безопасности своих корейских партнеров. Это особенно выразилось на юге Кореи, где на постоянной основе разместился военный американский контингент. Юридическим основанием для этого стал Договор о взаимной обороне, подписанный Сеулом и Вашингтоном в октябре 1953 г., сразу по завершении Корейской войны . Именно с этого момента фактически начались официальные военно-политические союзнические отношения между Южной Кореей и Соединенными Штатами. Позднее, в 1978 г., в целях организации и планирования обороны РК сторонами было учреждено Объединенное американо-южнокорейское командование (ОАЮК). В его подчинение вошли как размещенные в Корее американские части, так и все южнокорейские вооруженные силы. ОАЮК было возглавлено американским генералом армии .
Несмотря на то, что дислоцирование на территории США своих военных баз и военнослужащих позволило США прочно закрепиться на восточной периферии евразийского континента, такой шаг в действительности ограждал Корейский полуостров от начала новой войны, которая бы неминуемо втянула Соединенные Штаты в качестве ее участника. Так, по утверждению американского политолога З.К. Бжезинского, уход Вашингтона в одностороннем порядке привел бы к еще одной Корейской войне, и, более того, дестабилизировал бы общую обстановку в СВА .
Данные обстоятельства крайне повысили значение США в стратегических приоритетах РК. Присутствие американского военного контингента в Южной Корее для Сеула стало мощным инструментом обеспечения безопасности страны. Это было особенно актуальным в условиях значительного отставания РК от КНДР в экономическом и военном развитии, что объяснялось активной поддержкой Северной Кореи со стороны СССР. При таких обстоятельствах ослабление позиций Вашингтона в Корее могло быть использовано Москвой и Пхеньяном, которые так же оформили в 1961 г. свои союзнические отношения Договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи104.
Однако к 1980-м гг. ситуация стала меняться: ввиду сокращения помощи извне КНДР постепенно утрачивала свое ведущее положение по уровню развития в сравнении с РК. Южная Корея, напротив, демонстрировала высокие темпы экономического роста, а также внутриполитическую модернизацию. Впоследствии успехи Сеула, а также сформировавшийся дисбаланс между Севером и Югом привел к определенной эволюции военно-политического союза РК-США.
Республика Корея в начале 1980-х гг. постепенно превращалась в одну из передовых стран АТР. Страна демонстрировала стремительное экономическое развитие. ВВП на душу населения в Южной Корее вырос за 20 лет в 23 раза: с 70 долларов в 1960 г. до 1,6 тыс. долларов к 1980 г. При этом ее экономика стала в значительной степени диверсифицирована, в экспорте увеличивалась доля высокотехнологичной продукции. Южнокорейские товары начали конкурировать с американскими на внутренних рынках США 105 . Экономические успехи РК сопровождались и внутриполитическими изменениями. Приход к власти президента Чон Духвана, что явилось результатом госпереворота, дал начало процесс постепенной либерализации политической системы и юридических основ РК. Несмотря на сохранение власти в стране в руках военных и наличие вызванных этим внутриполитических конфликтов, в южнокорейском обществе наметились продемократические тенденции, которые создавали условия для демократического транзита 106 . Эти факторы привели к определенному укреплению международного положения страны и оказали влияние на отношения Южной Кореи с другими государствами. Такому влиянию подверглись и южнокорейско-американские связи, в том числе и военные.
Отношения с Вашингтоном для Сеула находились на приоритетном месте в контексте внешнеполитического курса страны. Соединенные Штаты, являясь единственным и весьма мощным с точки зрения обороноспособности военным союзником РК, представляли высокую ценность для Южной Кореи. Кроме того, США на тот момент выступали в роли важнейшего экономического партнера РК107. К 1980 г. двусторонний товарооборот достиг почти 10 млрд долларов108.
В связи с внутренними изменениями в Южной Корее Вашингтон был вынужден пересмотреть свою политику в отношении Сеула и выстраивать военно-политические отношения с ним на принципах так называемого «зрелого партнерства», которое, прежде всего, характеризовалось относительным выравниванием возможностей каждой из сторон. Сам термин «зрелое партнерство» был введен президентом США Р. Никсоном и использовался им в выстраивании отношений, прежде всего, с западноевропейскими государствами с точки зрения выравнивания ролей США и их союзников в обеспечении обороноспособности последних 109 . Позднее термин получил более широкое употребление в отношении межгосударственных связей, в которых наблюдалось сокращение ассиметрии, главным образом, относившейся к военно-политической сфере. Касаемо отношений между РК и США в отечественной историографии одними из первых «зрелое партнерство» в своих работах использовали Д.А. Володин и А.В. Воронцов110 111.
С точки зрения военного сотрудничества в «зрелом партнерстве» Сеула и Вашингтона проявлялось значительное расширение участия США в модернизации южнокорейских вооруженных сил как своего союзника вблизи границ с СССР. Однако такой процесс теперь происходил исключительно на кредитной основе, а не в форме безвозмездной помощи, как это было ранее. Данный переход был обусловлен фактором существенного политико-экономического прогресса РК. Вместе с тем с началом «зрелого партнерства» США утратили возможность в одностороннем порядке диктовать условия сотрудничества.
Среди целей южнокорейского руководства в рамках военно-политического союза с Соединенными Штатами заметно выделялось стремление сохранить наличие американских вооруженных сил на территории Корейского полуострова. Новую администрацию президента Чон Духвана беспокоила наметившаяся в конце 1970-х гг. тенденция, когда лидер США Р. Никсон, а затем и Д. Картер начали сокращение американского военного контингента в Южной Корее. При этом Картер даже рассматривал возможность полного его вывода с полуострова . Для Чон Духвана уход США с Корейского полуострова был неприемлем, и во внешней политике новой администрации Южной Кореи наивысший приоритет заняло решение данной проблемы . С одной стороны это могло обеспечить безопасность страны от угрозы нападения КНДР, с другой - существенно сэкономить финансовые средства и перенаправить их из оборонного сектора в социально-экономический, финансовый, производственный и др. В качестве плана-максимума новым южнокорейским президентом Чон Духваном рассматривалось расширение военно-политического альянса с Вашингтоном.
Попытки укрепления военно-политического союза Республики Корея и США путем диверсификации его функций (2008-2012 гг.)
Смена администраций в РК и США, ожидаемая в 2008 и 2009 гг. соответственно, предвещала значительные изменения в военно-политических отношениях двух государств. Это было понятно из предвыборных кампаний получивших наибольший рейтинг кандидатов в обеих странах. Кандидат в президенты от оппозиционной Партии великой страны в РК Ли Мёнбак неоднократно подвергал жесткой критике политику «солнечного тепла» предыдущих администраций. Он утверждал, что Южной Корее данная инициатива обходится слишком дорого, однако не приносит главного результата – отказа КНДР от ракетно-ядерной программы287. В свою очередь в США кандидат от демократической партии Барак Обама объявил, что ради снижения напряженности в СВА готов провести переговоры с северокорейским лидером без каких-либо предварительных условий288.
Предполагалось, что если хотя бы в одной из стран к власти придет оппозиция, это будет означать конец начавшегося в начале 2000-х гг. кризиса в альянсе. Практически в одно время и в Южной Корее, и в Соединенных Штатах правящие силы утратили свое положение. Результатом смены власти в обеих странах стало сближение, исходящее с двух направлений: из Сеула и из Вашингтона.
По результатам президентских выборов в 2007 г. и парламентских выборов в 2008 г. в Южной Корее власть оказалась в руках консерваторов: президентское кресло занял лидер Партии великой страны Ли Мёнбак, а простое большинство в парламенте – его партия (153 места из 299). Победа консервативного крыла ознаменовала завершение политики «солнечного тепла», начатой еще в 1997 г. президентом Ким Дэджуном и продолженная Но Мухёном. Кроме того, Партия великой страны занимала проамериканскую позицию, следовательно, ожидался разворот внешней политики государства в сторону американского вектора.
В США приход к власти демократа Б. Обамы также означал укрепление военно-политических связей между Южной Кореей и Соединенными Штатами. Еще в ходе предвыборной кампании новый американский лидер заявлял о необходимости уделять большее внимание союзническим отношениям в АТР289. Аналогичная позиция была изложена в докладе «США и Азиатско-Тихоокеанский регион: стратегия безопасности для администрации Б. Обамы», подготовленном Центром новой американской безопасности в марте 2009 г. В документе в качестве одной из главных задач новой администрации указывалось усиление роли США в регионе. В результате одним из центров внимания администрации Б. Обамы стал Корейский полуостров290. В данном докладе также указывалось, что укрепление отношений с РК, переход от оборонного сотрудничества к широкому спектру совместных проектов должен стать одной из приоритетных целей новой американской администрации в СВА291.
Внутриполитические изменения в каждом из государств-союзников оказали влияние на их военно-политические отношения. В ходе своего первого официального визита в Вашингтон в апреле 2008 г. новый президент РК Ли Мёнбак заявил, что намерен усилить роль альянса. Он отметил, что военное сотрудничество двух государств не должно ограничиваться Корейским полуостровом 292 . Благодаря данному визиту стороны приняли документ «Совместное видение американо-южнокорейского альянса», в котором были обозначены главные направления многостороннего сотрудничества. В нем указывалось, что американо-южнокорейский альянс должен быть адаптирован к вызовам XXI в. и обеспечивать интересы обоих государств 293 . Документ определил более широкие задачи союза РК-США: он должен был бороться с более глобальными проблемами, такими как международный терроризм, торговля наркотиками, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ), экономические вопросы и т.д.294 В данном контексте альянс не должен был лишь противостоять Северной Корее, его следовало направить на достижение многих целей. Фактически стороны вновь приступили к решению проблемы, которая сформировалась с распадом СССР, против которого в определенной мере был направлен союз. А с помощью подписанного документа Сеул и Вашингтон совершили попытку придать новый толчок развитию альянса, актуализировать его295.
Аналогичная позиция просматривается и в Стратегии национальной безопасности США-2010. В ней указано, что, наряду с противодействием распространению ОМУ, сотрудничество Соединенных Штатов с союзниками по региону, в том числе с Южной Кореей, направлено на борьбу с терроризмом, международным пиратством, киберпреступностью, эпидемиями и пр.296 Ранее же ежегодно издаваемый документ не включал столь значительный список задач, стоящих перед военно-политическим блоком США-РК.
Очевидно, что расширение роли союза и его глобализация становились приоритетным направлением в двусторонних военно-политических отношениях. Подобную точку зрения высказал эксперт по проблемам безопасности на Корейском полуострове Дж. Миннич. Он обозначил основные задачи США по ведению военной политики в Южной Корее: переориентация войск в Южной Корее с проблем безопасности полуострова на более широкие задачи, развитие стратегической мобильности своих войск, трансформация американо-южнокорейского альянса в современный стратегический союз XXI в.297
Сам термин «стратегический союз» в контексте межгосударственных отношений в целом подразумевает под собой альянс, при котором акторами выполняется одновременно несколько основных задач, часто находящихся в различных плоскостях: экономической, политической, военной и т.д. При этом совместные действия и связи сторон так же распространены на множество сфер. Данное описание стратегическому союзу дал профессор Билефельдского университета Луис Бланко в своей работе «Стратегическое партнерство: новая форма объединения в международных отношениях?». Автором проведен анализ отношений государств в «стратегических» альянсах, в том числе с участием США, а также точек зрения современных политологов по вопросу определения стратегического союза. При этом он отверг распространенное мнение о том, что такой вид отношений требует более низкой институализации, и особенности развития союза РК-США подтверждают результаты исследований Л. Бланко298.
Описанные Л. Бланко тенденции были характерны и южнокорейско-американскому союзу. С целью его адаптации к более широкому спектру угроз Сеул и Вашингтон рассмотрели вопросы реорганизации американского военного контингента, расположенного на территории Южной Кореи. Прежде всего, в июне 2010 г. было решено перенести с 2012 на 2015 г. передачу РК оперативного контроля над южнокорейскими вооруженными силами в военное время299
Министерствами обороны двух государств была продолжена работа по передислокации нескольких военных баз США в Корее. Согласование данного вопроса проводилось с точки зрения превращения союза в стратегический.
Соответствующие решения нашли свое отражение в подписанной в июле 2010 г. «Дорожной карте стратегического альянса-2015» Параллельно исчезли планы Соединенных Штатов по выводу части своих войск из Южной Кореи, намеченные при администрации Дж. Буша. На данную тему выступил в октябре 2011 г. министр обороны США Л. Панетта. Он заявил, что Вашингтон продолжит поддерживать РК против внешних угроз и сохранит текущую численность военного контингента в стране в количестве 27 500 человек . При этом, по словам Л. Панетты, в случае военного конфликта на Корейском полуострове силы США в Корее могут быть утроены в течение 10 дней: из США прибудет пехотная дивизия и бригады морской пехоты. А через 75 дней будет закончена переброска морским путем танковых дивизий из США .
Заявляя о необходимости расширить задачи альянса, Сеул также предпринял ряд конкретных мер по глобализации союза. В рамках расширения сотрудничества с США Ли Мёнбак принял решение возобновить миротворческую миссию РК в Афганистане. В октябре 2009 г. министерство обороны Южной Кореи официально заявило о решении отправить в Афганистан военно-гражданский контингент, который в размере 350 человек прибыл в афганскую провинцию Парван в 2010 г. Он не участвовал в боевых операциях, его задача заключалась в обеспечении безопасности работающих в Афганистане гражданских специалистов из Южной Кореи . С января 2011 года южнокорейские миротворцы передислоцировались на собственную базу в районе города Чарика, где располагалась больница, полицейский тренировочный центр и образовательно-культурный центр .
Место СССР и Российской Федерации в системе военно-политических связей Республики Корея
В военно-политической сфере в рассматриваемый период у Южной Кореи и Советского Союза, позднее России, интересы пересекались в различных плоскостях, что позволило странам не только наладить связи, но и добиться существенных результатов по отдельным направлениям военно-политического сотрудничества. Несмотря на то, что враждебность РК и СССР по отношению друг к другу наблюдалась на протяжении почти полувека с начала образования южнокорейского государства, Сеулу и Москве удалось постепенно встать на путь сближения. Это стало возможным благодаря изменениям, происходящим в конце 1980-х гг. в обеих странах.
Возможный уход США из РК на рубеже 1980-1990-х гг. вынуждал южнокорейское руководство вести поиск связей с иными державами, в то же время СССР стремился наладить контакты с капиталистическими государствами, и наиболее отчетливо данный курс проявлялся во время президентства М.С. Горбачева.
Обретающая «самостоятельность» экономически развитая Южная Корея привлекала внимание советского лидера, при этом проводя политику по диверсификации внешнеполитических и военных связей, М.С. Горбачев всерьез рассматривал РК в качестве потенциального регионального партнера. Развитие отношений между Сеулом и Москвой способствовало бы усилению позиции СССР на Корейском полуострове и сделало бы его внешнюю политику в регионе более гибкой390. Кроме того, Советскому Союзу представлялся шанс перманентно снизить напряженность вблизи своих границ на Дальнем Востоке391.
Ранее Южная Корея воспринималась в СССР как марионетка в руках США, однако М.С. Горбачев одним из первых советских лидеров отметил колоссальное экономическое развитие РК, которое фактически превратило страну в самостоятельную сильную державу. После встречи с южнокорейским президентом Ро Дэу в Сан-Франциско 4 июня 1990 г. М.С. Горбачев заявил, что СССР не может исключительно по идеологическим причинам продолжать противиться установлению нормальных отношений с Южной Кореей, страной, которая превратилась не в просто региональную державу, а в мировую392.
Изменение подхода Москвы в отношениях с Сеулом обуславливалось внутренними экономическими трудностями в СССР, в том числе и финансовым кризисом. Советский президент стремился интегрировать Сибирь и Дальний Восток в систему экономических отношений АТР. При этом путь в данную систему пролегал через налаживание тесных связей с РК393.
М.С. Горбачев, кроме того, связывал укрепление отношений между СССР и Южной Кореей с внешнеполитическим аспектом: такой курс с одной стороны мог минимизировать напряженность на Корейском полуострове, с другой – снизить вероятность прямого столкновения Советского союза и Соединенных Штатов в случае кризиса. После Корейской войны, завершившейся в 1953 г., полуостров воспринимался в Кремле как потенциальная горячая точка, которая была способна вызвать острую конфронтацию между мировыми державами394 . При этом партнерские отношения с Южной Кореей для Советского Союза значили бы получение регулирующей роли на Корейском полуострове, поскольку Советский Союз стал бы единственной сверхдержавой, имеющей тесные контакты как с РК, так и с КНДР395.
В Южной Корее в 1980-х гг. также наблюдались внутриполитические процессы, способствующие сближению с Советским Союзом. Министр иностранных дел Ли Бумсук в июне 1983 г. заявил, что целью южнокорейской дипломатии является нормализация отношений с СССР и КНР396. Впоследствии такой курс Сеула получил название «северная политика», хотя ее реальные успехи проявились лишь в конце 1980-х гг. Пришедший к власти в 1988 г. президент Ро Дэу направил усилия на улучшение связей с государствами коммунистического блока: в 1989-1990 гг. РК установила дипотношения с Венгрией, Польшей, Югославией, Чехословакией, Болгарией, Монголией и Румынией 397 . Целью таких действий явилось укрепление национальной безопасности и в то же время ослабление позиций КНДР за счет «переманивания» ее партнеров, а также стать полноправным членом ООН.
РК стала вести активную торговлю с СССР, южнокорейское министерство промышленности в 1988 г. заключило с Советским Союзом меморандум о сотрудничестве в торговой отрасли, кроме того, документ на официальной основе позволял учреждать стране торгпредства на территории СССР. После Олимпийских игр в Южной Корее также стали налаживаться туристические обмены между двумя государствами398.
Ро Дэу считал, что сближение Сеула с Москвой лишит Пхеньян одного из важнейших спонсоров399. Чтобы обеспечить себе приоритетное место в векторе советской дипломатии, южнокорейский президент принял решение о предоставлении Советскому Союзу кредитного займа в размере 3 млрд долларов, который, однако, Москва получила уже после коллапса СССР. Продемонстрированный жест превращал РК в глазах столкнувшегося с экономическими трудностями СССР в ценного партнера400.
Но политика Ро Дэу по укреплению связей с Москвой не нашла поддержки в южнокорейской социальной среде. В местных СМИ курс президента подвергался жесткой критике: в частности, говорилось о намерении купить дипломатические отношения с СССР за «чрезмерно высокую цену», за 3 млрд долларов. Вновь освещение получила тема сбитого советским истребителем южнокорейского боинга в 1983 г. Подчеркивалось, что Москва так и не выразила официальных извинений за инцидент401.
Несмотря на некоторые трудности, после ряда переговоров РК и СССР 30 сентября 1990 г. в Нью-Йорке подписали договор об установлении дипломатических отношений402 . После этого стороны приступили к развитию военных отношений путем кадровых обменов. В июне 1991 г. Москва направила в свое уже созданное посольство в РК военного атташе, взаимные действия Сеул произвел в сентябре того же года. В конце октября – начале ноября 1991 г. впервые состоялись взаимные визиты представителей оборонных ведомств двух стран, целью которых стало обсуждение направлений военно-политического сотрудничества. Москву посетила делегация во главе с начальником управления разведки при министерстве обороны РК Ён Ёнилем. Он провел встречу с министром обороны СССР Е.И. Шапошниковым. Сразу после визита Ён Ёниля Сеул посетил командующий ДВО СССР В.И. Новожилов для участия в семинаре по проблемам безопасности в АТР403.
Установив начальные военные связи с Южной Кореей, Советский Союз предпринял меры по их углублению. Испытывая трудности в экономике и нехватку иностранной валюты, СССР отводил приоритетное место военно-техническому направлению. Более того, в долгосрочной перспективе Москва не исключала вытеснение Вашингтона с южнокорейского рынка вооружений. Данную идею высказали представители южнокорейского правительства во время визита в Сеул члена Верховного совета СССР Е.У. Кима в ноябре 1990 г. Они, в частности, отмечали, что тесное сотрудничество с Советским союзом могло избавить РК от технологической, а в конечном счете от политической зависимости от США404.
Рассчитывая на интерес РК к советскому оружию, СССР в 1991 г. предложил Южной Корее продажу различных вооружений по неофициальным каналам, при этом вся полученная сумма от сделки должна была пойти на закупку у РК товаров легкой промышленности. В список предложенной военной техники вошли истребители МиГ-29, Су-25, ЗРК С-200, системы залпового огня БМ-21 «Град» (122 мм) и БМ-27 (220 мм). Чуть позже Москва сообщила Сеулу о заинтересованности в совместном лицензированном производстве ЗРК С-300 и ЗРК «Тор». Более того, СССР объявил о готовности продать различные технологии, используемые в производстве военных самолетов405.
Все указанные предложения не нашли встречной поддержки Сеула406. Было очевидно, что Южная Корея с осторожностью относилась к данному вопросу и стремилась избегать его форсирования. Это объяснялось союзническими отношениями Советского Союза с основным потенциальным противником Южной Кореи – Северной Кореей. Так, между странами действовал Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, подписанный в 1961 г.: он, по сути, превращал Москву и Пхеньян в военных союзников407.
Определенные положительные проявления в южнокорейско-российских военных отношениях наметились после распада СССР. В период с 19 по 22 июля 1992 г. Приморский край посетил посол Южной Кореи в России Сон Сонхван в сопровождении военного атташе Чэ Енгха. Они провели встречу с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Хватовым Г.А., с которым обсудили возможность обмена визитами боевых кораблей двух стран. Содержание данного предложения впоследствии было доложено верховному главнокомандующему России, и в результате этот вопрос было решено поднять на планировавшейся встрече на высшем уровне408.
Первый саммит лидеров РФ и РК, состоявшийся 18-20 ноября 1992 г. в Сеуле, сыграл позитивную роль в установлении сотрудничества между странами в военной сфере. Президенты Ро Дэу и Б.Н. Ельцин подписали ряд документов, обязывавших отказаться от силового метода в урегулировании каких-либо споров между двумя странами. Во время визита Ельцина состоялись переговоры министра обороны Южной Кореи Чхве Седжана с российским коллегой П.С. Грачевым. Главы оборонных ведомств заключили меморандум о взаимопонимании в сфере военных обменов на 1993-1994 гг. Данный документ фактически является первым документом, направленным на развитие военного сотрудничества Сеула и Москвы и заложившим его основу409.
Направления военно-политического сотрудничества Республики Корея с государствами Юго-Восточной Азии
ЮВА как субрегион АТР выделяется своей неоднородностью, обусловленной различием политических систем в ее государствах, их экономических возможностей, особенностями их отношений с ведущими державами региона. Данные факторы, безусловно, оказали определенное воздействие на процесс становления и развития военно-политических отношений между Южной Кореей и странами ЮВА. Однако, преследуя свои стратегические интересы в регионе, РК сумела добиться видимых успехов во взаимодействии с указанными государствами.
Для налаживания военно-политического диалога со странами ЮВА Сеул действовал одновременно по двум основным векторам: посредством контактов с Ассоциацией стран ЮВА (АСЕАН) и непосредственно с каждой страной субрегиона. В том и ином случае продвижение интересов РК строилось изначально в экономической и политической плоскости, что позднее позволило включить и военный аспект.
Начало политического и экономического взаимодействия между РК и АСЕАН началось в 1989 г., когда стороны установили партнерство по секторальному диалогу, которое к 1991 г. переросло в партнерство по всестороннему диалогу. Отношения в 1997 г. достигли уровня регулярных саммитов, и РК, наряду с КНР и Японией, вошла в блок АСЕАН плюс три605. Успешное углубление отношений между Сеулом и АСЕАН позволяли сторонам, помимо экономических вопросов, уделять внимание проблемам региональной безопасности. При этом в рамках АСЕАН имелся специальный механизм многостороннего политического диалога по всему спектру вопросов, связанных с обеспечением мира и стабильности в АТР. Указанная структура носила название Региональный форум АСЕАН (АРФ), членом которого РК стала в 1994 г. 606
Со вступлением Южной Кореи в АРФ, а также с переходом связей между сторонами на уровень регулярных саммитов Сеул начал предпринимать попытки по продвижению своих стратегических интересов, включая решение ядерной проблемы Корейского полуострова. Именно к этому вопросу РК стремилась привлечь внимание АСЕАН и ее государств, что могло дать дополнительные возможности для урегулирования конфликтов на Корейском полуострове. По мнению чрезвычайного и полномочного посла РК в Малайзии Ян Боллюля, АРФ являлся наиболее подходящим механизмом в рамках АСЕАН для поднятия на нем вопросов безопасности, связанных с разработкой Северной Кореей ядерного оружия. Аргументируя свою позицию, Ян Боллюль выделил ряд факторов, благодаря которым усилия Сеула могли возыметь положительный результат. Во-первых, в АРФ участвовали и КНДР, и РК, что открывало двум государствам возможность прямых контактов и обсуждения возникших проблем в двусторонних отношениях. Во-вторых, АРФ по своей сути являлся азиатским аналогом ОБСЕ и способен был предупреждать конфликты, сигнализировать о них мировому сообществу, снижать их последствия и в определенной мере нейтрализовать кризисные проявления607.
В действительности одно из центральных мест в работе АРФ занимала борьба с международным терроризмом, корейская ядерная же проблема долгое время оставалась на второстепенной позиции, аналогичная тенденция наблюдалась и в самой АСЕАН. Тема борьбы с международным терроризмом в странах ЮВА стала особенно актуальной после трагедии 11 сентября 2001 г. В результате государствами субрегиона был подписан Пакт Юго-Восточной Азии по противодействию терроризму, который установил взаимодействие между странами и фактически объединил их усилия в борьбе с указанной проблемой608.
В АРФ терроризм и его финансирование также стали рассматриваться в качестве основной угрозы безопасности в ЮВА, в связи с чем в октябре 2001 г. председатель форума премьер-министр Брунея Мохамед Болкиах призвал стороны тесно сотрудничать в противодействии терроризму. В течение нескольких лет активно велась соответствующая работа609. Южная Корея также взаимодействовала с АСЕАН в данном спектре. Так, на встрече министров иностранных дел РК и государств АСЕАН, проходившей в июле 2005 г. во Вьентьяне, сторонами была подписана совместная декларация по сотрудничеству в борьбе с международным терроризмом610. Спустя год, 9 июня 2006 г., на о. Бали впервые состоялись консультации представителей РК и АСЕАН по транснациональным преступлениям611.
Несмотря на определенное беспокойство АСЕАН относительно северокорейской ядерной программы, этому вопросу не выделялось приоритетное место, таковое по-прежнему отводилось борьбе с международным терроризмом, даже в моменты эскалации напряженности на Корейском полуострове 612 . С началом корейского ядерного кризиса вопрос денуклеаризации Кореи лишь в течение недолгого времени затрагивался на АРФ. Однако четырехсторонние, а затем шестисторонние переговоры, сконцентрировав свою работу исключительно на этой проблеме, сохранили ее неофициальный статус внутри АРФ как низкоприоритетный, таким образом, не происходило дублирования задач двух политических механизмов613.
Положение дел несколько поменялось, когда шестисторонний формат окончательно зашел в тупик. Такой исход наделил АРФ важной функцией по установлению диалога между бывшими участниками прекратившихся переговоров. Так, на тринадцатом по счету АРФ, начавшемся 28 июля 2006 г., ключевое место заняла северокорейская ракетно-ядерная программа, поскольку незадолго до начала форума, 5 июля, КНДР произвела запуск баллистической ракеты, что резко осложнило ситуацию на Корейском полуострове. Примечательно, что все участники шестисторонних переговоров входили в АРФ, это привело к попыткам данных стран использовать площадку форума для решения ядерной проблемы Корейского полуострова. Несмотря на отказ КНДР от обсуждения данной темы, оставшиеся пять стран провели с иными входящими в АРФ государствами консультации по указанному аспекту614. В результате члены АСЕАН обратились к КНДР с призывом возобновить шестисторонние переговоры и активизировать межкорейские контакты в целях нормализации обстановки. Особую активность проявляли Индонезия и Малайзия, чьи министры иностранных дел сошлись во мнении, что сложившаяся ситуация срочно требует установления диалога615. В данном контексте посол РК в Малайзии также отметил, что Куала-Лумпур занимал недвусмысленную позицию о необходимости денуклеаризации Корейского полуострова616.
В ответ на оказанное давление Северная Корея, демонстрируя свою жесткую позицию, указала на возможность выхода из АРФ. Уход КНДР из форума мог в значительной мере сузить круг его функций и возможностей в решении проблем региональной безопасности, а вместе с тем понизить его международную роль. В результате, несмотря на обсуждения ракетного запуска Северной Кореей в рамках АРФ 2006 г., никаких кардинальных решений и резолюций принято не было617.
Однако усилия Сеула по привлечению внимания АСЕАН к ядерной проблеме Корейского полуострова продолжились. В ходе саммита АСЕАН-РК, который проходил на острове Чеджу в 2009 г., было выработано совместное заявление, в котором стороны выразили осуждение ракетных запусков и ядерных испытаний КНДР, кроме того, АСЕАН официально призвала Пхеньян вернуться за стол шестисторонних переговоров. Участники саммита от АСЕАН заявили, что АРФ будет вести активную деятельность по стабилизации ситуации на Корейском полуострове618.
Дальнейшее осложнение обстановки в Корее, вызванное потоплением южнокорейского корвета «Чхонан», обстрелом острова Ёнпхендо, а также ракетными и ядерными испытаниями КНДР, поместило корейскую ядерную проблему на центральное место работы АРФ, она также привлекла на себя внимание АСЕАН. Так, в совместной декларации РК-АСЕАН 2010 г. затронута тема Северной Кореи, там было сказано, что стороны усилят сотрудничество на международном уровне по нераспространению ядерного оружия и борьбе с международным терроризмом619.
В рамках АРФ в 2010-2012 гг. предпринимались попытки возобновить шестисторонние переговоры, рассматривались возможности начать переговорный процесс в четырехстороннем формате, без РФ и Японии. Наиболее активное участие в данном процессе принимали США и Южная Корея, государства же АСЕАН вели себя более пассивно. Сингапур, Индонезия и Вьетнам занимали нейтральную позицию, опасаясь, что давление на КНДР приведет к дестабилизации обстановки в СВА, а, возможно, и во всем регионе. Сингапур в данном контексте не поддержал заявления США, РК и ряда других государств о причастности КНДР к потоплению южнокорейского патрульного судна «Чхонан» в 2010 г. Бруней, Лаос, Индонезия и Камбоджа придерживались позиции о необходимости возобновления переговорного процесса.