Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Принцип предупреждения экологического вреда как основа обеспечения охраны окружающей среды и рационального природопользования 16
1. Понятие экологического вреда: доктринальный и легальный подходы 16
2. Предупреждение экологического вреда как принцип права: сущность и содержание 36
Глава II. Правовые средства предупреждения экологического вреда, применяющиеся до начала осуществления экологически значимой деятельности 58
1. Экологическое нормирование 58
2. Оценка воздействия на окружающую среду и государственная экологическая экспертиза 82
3. Экологическое лицензирование и другие лицензионно-разрешительные средства 102
Глава III. Правовые средства предупреждения экологического вреда в процессе осуществления экологически значимой деятельности 117
1. Экологический контроль и надзор 117
2. Юридическая ответственность за экологические правонарушения 138
Заключение 166
Список литературы 172
- Понятие экологического вреда: доктринальный и легальный подходы
- Экологическое нормирование
- Экологическое лицензирование и другие лицензионно-разрешительные средства
- Юридическая ответственность за экологические правонарушения
Понятие экологического вреда: доктринальный и легальный подходы
Российское и китайское экологическое законодательство ориентировано на обеспечение и поддержание благоприятного состояния окружающей среды, однако в процессе развития человечества природа как основа его жизнедеятельности подвергается разнообразному негативному воздействию.
В законодательстве Российской Федерации используются термины «окружающая среда» и «природная среда». В соответствии с Федеральным законом от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»13 (далее – Федеральный закон «Об охране окружающей среды») совокупность компонентов природной среды, природных и природно-антропогенных объектов, а также антропогенных объектов рассматривается в качестве окружающей среды, понятие «природная среда» охватывает те же элементы, за исключением антропогенных объектов (ст. 1). Таким образом, можно констатировать, что окружающая среда представляет собой природную среду и антропогенные объекты.
Исходя из легального определения в качестве элемента окружающей среды можно признать любой объект – воду, лес, атмосферный воздух, гидротехнические сооружения, автомобильные дороги и т.д. Однако в ст. 4 Федерального закона антропогенные объекты не указаны в числе объектов охраны окружающей среды. Как отмечает профессор М.М. Бринчук, включение законодателем в содержание понятия окружающей среды антропогенных объектов наряду с другими компонентами окружающей среды, может привести к необоснованной интервенции в иные отрасли законодательства14. С точки зрения законодателя, антропогенный объект – это объект, созданный человеком для обеспечения его социальных потребностей, не обладающий свойствами природных объектов (автомобили, дороги, предприятия, гидротехнические сооружения и т.д.), и отношения, возникающие в связи с такими объектами, включая их охрану, регулируются разными отраслями законодательства, прежде всего гражданским законодательством15.
В законодательстве Китайской Народной Республики предусмотрен несколько иной подход. В соответствии с ч. 1 ст. 26 Конституции КНР16 и ст. 1 Закона КНР «Об охране окружающей среды» от 26 декабря 1989 г. с изменением 24 апреля 2014 г. 17 различаются экологическая среда и среда обитания. На законодательном уровне окружающая среда трактуется как совокупность природных и природно-антропогенных ресурсов, влияющих на существование и развитие человечества, включая атмосферу, воду, моря, земли, полезные ископаемые, леса, пастбища, водно-болотные угодья, дикую флору и фауну, объекты природно-культурного наследия, охраняемые природные территории, зоны расположения достопримечательностей, сельскую и городскую среду и т.д. (ст. 2).
В литературе акцентируется внимание на ряде аспектов легального определения. Окружающая среда представляет собой природные ресурсы, влияющие на развитие и существование человека. Данное понятие не распространяется на социальные, экономические и иные факторы. Эти природные ресурсы включают в себя и природно-антропогенные объекты. Как элемент окружающей среды могут рассматриваться только те объекты, которые тесно связаны с природой (достопримечательности, сельская или городская среда)18.
Таким образом, и в российском, и в китайском законодательстве окружающая среда рассматривается как совокупность природных и природно антропогенных объектов, однако в китайском законодательстве антропогенные объекты не признаются составной частью окружающей среды.
Для правового регулирования отношений в сфере охраны окружающей среды и природопользования определение экологического вреда имеет ключевое значение. Традиционно в юридической литературе, в первую очередь в цивилистических исследованиях, понятия вреда и ущерба рассматривались как близкие и взаимосвязанные 19 . В настоящее время большинство правоведов также рассматривает ущерб в качестве имущественного вреда 20 . Такой же подход характерен и для законодательства21.
Когда говорят об экологическом вреде, то речь идет о причинении вреда непосредственно природе. Необходимо отметить, что любая хозяйственная деятельность человека связана с неблагоприятным воздействием на природную среду, понимаемую как комплекс экологических систем22. При этом при наличии соответствующего разрешения причиненный природе вред может быть признан правомерным. В силу этого он не рассматривается в настоящей работе, в которой исследуется только неправомерный вред, являющийся результатом нарушения требований охраны окружающей природной среды или использования природных ресурсов.
В российском экологическом законодательстве используется понятие «вред окружающей среде» (ст. 1 Федерального закона об охране окружающей среды), однако в теории экологического права широкое распространение получило понятие экологического вреда.
М.М. Бринчук рассматривает в качестве экологического вреда любое ухудшение состояния окружающей среды, произошедшее вследствие нарушения правовых экологических требований. Такой вред проявляется в первую очередь в форме загрязнения окружающей среды, порчи, уничтожения, повреждения, истощения природных ресурсов, разрушения экологических систем, что может повлечь и причинение вреда здоровью и имуществу23 . Таким образом, по мнению М.М. Бринчука, экологический вред непосредственно посягает на экологические, а не на имущественные интересы. Эту позицию поддерживает большинство авторов24.
В.В. Петров предлагал трактовать экологический вред как разновидность вреда окружающей среде, который подразделяется на два вида – экологический и экономический. Экологический вред нарушает экологические интересы общества в обеспечении здоровой, благоприятной для жизни, продуктивной окружающей среды. Материальным объектом посягательства служит качества окружающей среды, состояние экологических систем, те обменные процессы, которые протекают в биосфере и которые постоянно и неизменно воспроизводят жизнь во всех ее формах проявления25 . В свою очередь, экономический вред причиняют имущественным правам и интересам природопользователей, он может также выражаться в нанесении имущественного вреда (гибель, повреждение или уничтожение материальных ценностей) либо в неполучении предполагаемого дохода26.
Наряду с этим В.В. Петров выделял вред окружающей среде первичного и вторичного происхождения. Вред первичного происхождения – количественные и качественные потери в окружающей среде, проявляющиеся в ее загрязнении: в физико-химическом изменении состава воздуха, воды, земель, создающем угрозу для здоровья населения, растительного и животного мира, в порче (приведении в негодность), повреждении природных объектов и экосистем. Измененное вследствие причиненного вреда качество природной среды, в свою очередь, отрицательно воздействует на социальную среду: наносится вред здоровью людей, материальным ценностям. Такой вред В.В. Петров классифицировал как вред окружающей среде вторичного происхождения 27. Эти позиции поддерживает Н.Г. Нарышева28.
Экологическое нормирование
В российском и китайском экологическом праве вопросы реализации принципа предупреждения экологического вреда рассматриваются прежде всего с позиций закрепления в законодательстве эколого-правовых средств, позволяющих внедрить этот принцип в практическую деятельность субъектов хозяйственной и иной деятельности. На текущий момент эколого-правовое обеспечение предупреждения экологического вреда выражается в целом арсенале правовых средств. Это: экологическое нормирование, оценка воздействия на окружающую среду, экологическая экспертиза, экологическое лицензирование и др. Экологическое нормирование имеет свое применение и в ходе осуществления хозяйственной деятельности, а на этапах которой происходит контроль за соблюдением установленных нормативов, а также при необходимости их корректировка.
Одним из наиболее важных эколого-правовых средств является экологическое нормирование.
В контексте рассматриваемого вопроса потенциал экологического нормирования заключается в регулировании: вредного химического, физического и биологического воздействия на природу; изъятия природных ресурсов, в научно обоснованных пределах, определенных в экологическом и природоресурсном законодательстве. Такое регулирование основано на исключении причинения вреда здоровью человека, растительному и животному миру, что автоматически будет способствовать сохранению генетического фонда, устойчивости функционирования естественных экологических систем и в целом благоприятному состоянию природы.
В гл. V Федерального закона «Об охране окружающей среды» 127 установлена система экологических нормативов, которая включает в себя: нормативы качества окружающей среды (далее – нормативы ПДК), нормативы предельно допустимых воздействий на состояние окружающей среды (далее – нормативы ПДВ) и нормативы допустимого изъятия природных ресурсов. Опираясь на положения названного Закона, институт экологического нормирования получил свое развитие и в природоресурсном законодательстве.
В Китае экологическое нормирование регулируется Законом КНР «Об охране окружающей среды», природоресурсным законодательством и другими нормативными правовыми актами128.
Основной системной проблемой китайского законодательства является отсутствие концептуального взгляда на правовые основы экологического нормирования. Так, в Законе КНР «Об охране окружающей среды» отсутствуют положения, касающиеся критериев установления экологических нормативов, порядка их разработки и утверждения. Соответствующие положения закреплены в подзаконных нормативных документах (например, «Технические положения для разработки государственных нормативов выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух», «Технические положения для разработки государственных нормативов сброса загрязняющих веществ в воду» 129 , утв. Министерством экологии и окружающей среды КНР). Хотя в этих документах и говорится о том, что они разработаны на основе Закона КНР «Об охране окружающей среды», но в реальности это остается декларацией. В итоге основные и специальные положения о нормировании устанавливаются по усмотрению специально уполномоченных исполнительных органов власти, что потенциально порождает ситуации, дестабилизирующие институт экологического нормирования, и, соответственно, нивелирует превентивную функцию этого института в отношении экологического вреда.
Также Закон КНР «Об охране окружающей среды» не содержит полную систему экологических нормативов. Исходя из содержания ст. 15, 16 Закона, а также эколого-правовой доктрины 130 в понятие «экологическое нормирование» не включены нормативы допустимого изъятия природных ресурсов. Представляется, что такое определение дефектно, так как, во-первых, деятельность по изъятию природных ресурсов, как правило, оказывает значительное воздействие на окружающую среду, на состояние компонентов природной среды, что, в свою очередь, отражается и на качестве окружающей среды в целом. Так, согласно ст. 21 Федерального закона «Об охране окружающей среды» нормативы допустимого изъятия относятся к группе нормативов допустимого воздействия131. Вероятно, такая позиция основана на том, что деятельность по изъятию природных ресурсов оказывает воздействие на состояние окружающей среды.
Во-вторых, нормативы изъятия природных ресурсов предусматриваются природоресурсным законодательством КНР, но в силу того, что оно не обеспечивает связь названных нормативов с экологическими, их разработка осуществляется без учета экосистемного подхода.
В России институт экологического нормирования также имеет определенные дефекты. Это связано с тем, что действующий Федеральный закон «Об охране окружающей среды» не содержит положений, обеспечивающих учет природно-климатических особенностей территорий и акваторий. Так как действующие нормативы являются едиными для всей территории России, это приводит к невозможности использовать весь потенциал экологического нормирования в части предупреждения экологического вреда. Так, в различных природно-климатических зонах природные объекты по-разному реагируют на одни и те же загрязняющие вещества, содержащиеся в атмосферном воздухе, водных объектах и почвах. Эмпирическим путем было установлено, что для сохранения уязвимой живой природы Севера нормативы ПДК загрязняющих веществ должны быть ужесточены как минимум на 20%132.
В Китае нормативы ПДК для атмосферного воздуха, почвы, воды дифференцируются по целевому назначению 133 . Оно определяется для каждого природного ресурса или определенных территорий, в зависимости от цели или целей использования или охраны. Особенности целевого назначения каждого природного ресурса определяются по соответствующим классам, установленным в таких подзаконных нормативных правовых актах КНР, как «Нормативы качества наземных вод»134, «Нормативы качества атмосферного воздуха»135, «Нормативы качества почвы»136 и др. Например, в отношении воды к первому классу относятся водные объекты, которые относятся к источникам воды национального заповедника, а к четвертому классу относятся источники воды для промышленного использования или для использования в развлекательных целях, в тех случаях, когда человеческое тело не находится в непосредственном контакте с водой. Если цели, определенные в разных классах смешиваются, то для такого водного объекта применяются показатели наивысшей функциональной категории. Решения о том, к какому классу определить тот или иной природный ресурс, основывается на научных данных, которые обосновывают ряд показателей, в том числе: способность объекта к самовосстановлению, естественные условиятерриторий, уязвимость территорий, степень негативных изменений. Сами же решения определяются в соответствии с подзаконным нормативными актами о критериях классификации функциональной зоны (например, ведомственный нормативный акт о критериях классификации водной функциональной зоны137, ведомственный нормативный акт о критериях классификации атмосферной функциональной зоны)138.
Экологическое лицензирование и другие лицензионно-разрешительные средства
Экологическое лицензирование является традиционным и достаточно действенным эколого-правовым средством предупреждения экологического вреда в России и Китае. В экологическом праве под экологическим лицензированием понимается система регулирования посредством экологических регламентаций и ограничений, осуществляемая в форме выдачи лицензий на комплексное природопользование либо на использование отдельных видов природных ресурсов208. М.М. Бринчук, помимо указанных выше видов деятельности (требующих наличия лицензии), также называет «иные виды работ, касающиеся охраны окружающей среды»209.
В доктрине экологического права под документами, выдаваемыми в рамках экологического лицензирования, понимаются не только сами лицензии, но и иные разрешительные документы210.
Правовой механизм предупреждения негативного воздействия на окружающую среду и обеспечения рационального природопользования призван обеспечить соблюдение экологических требований, также и на стадии приобретения потенциальным природопользователем права природопользования. Эту задачу решает экологическое лицензирование. Реализация принципа предупреждения экологического вреда посредством экологического лицензирования осуществляется путем установления в лицензии таких пределов использования природных ресурсов, химических и иных воздействий, а также других экологически значимых условий, при соблюдении которых должны обеспечиваться рациональное использование природных ресурсов и эффективная охрана окружающей среды.
Законы России и Китая запрещают осуществление экологически значимой деятельности без лицензии, если для ее ведения она требуется. Проведение такой деятельности без надлежаще оформленных документов является основанием для применения к виновному лицу мер юридической ответственности.
Правовые основы экологического лицензирования в РФ закреплены в Федеральном законе «Об охране окружающей среды», в котором содержится норма об обязательности лицензирования отдельных видов деятельности в области охраны окружающей среды и отсылочная норма о перечне видов такой деятельности (ст. 30). Важную роль в развитии института экологического лицензирования играет Федеральный закон от 4 марта 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»211 (далее – Федеральный закон «О лицензировании»), в котором закрепляется перечень лицензируемых видов деятельности и порядок лицензирования.
Экологическое лицензирование, осуществляемое по поводу использования конкретных видов природных ресурсов, регулируется природоресурсным законодательством: Законом РФ от 21 февраля 1992 г. № 2395-I «О недрах»212 (далее – Федеральный закон «О недрах»), Федеральным законом РФ от 24 июня 1998 г. № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления»213 (далее – Федеральный закон «Об отходах») и др.
В Китае осуществление экологического лицензирования регулируется Законом КНР «Об охране окружающей среды», Законом КНР от 5 сентября 1987 г. «О предупреждении и борьбе с загрязнением атмосферного воздуха»214,
Законом КНР от 27 августа 2003 г. «Об административных разрешениях»215, природоресурсным законодательством216 и рядом других нормативных актов: Положение об управлении разрешением на выброс и сброс загрязняющих веществ (опытный вариант)217, утв. Министерством экологии и окружающей среды 6 ноября 2017 г. (далее – Положение Минэкологии КНР «Об управлении разрешением»), Положение о применении Закона КНР «О лесах», утв. Государственным советом КНР 29 января 2000 г.218; Положение о применении Закона КНР «Об охране наземных диких животных», утв. Государственным советом 12 февраля 1992 г. 219, Положение о применении Закона КНР «Об охране водных диких животных», утв. Государственным советом 17 сентября 1993 г. 220 , Положение о применении Законе КНР «О недрах», утв. Государственным советом 26 марта 1994 г.221
На практике изучаемая правовая мера не всегда обеспечивает предупреждение экологического вреда. Это связано с несовершенством понятийного аппарата в данной области в Китае; отсутствием норм в китайском законодательстве, устанавливающих требования к содержанию лицензий использования недр или неполным установлением требований к содержанию лицензий использования объектов животного мира; неполным перечнем видов деятельности, подлежащих лицензированию в Китае, что более подробно будет рассмотрено ниже.
Проблемой понятийного аппарата, применяемого в отношениях, связанных с экологическим лицензированием, является отсутствие определения понятий в китайском экологическом законодательстве «экологическое разрешение», «экологическое лицензирование», и, соответственно, данный институт не получил своего развития. Согласно ст. 2 Закона КНР «Об административных разрешениях», под административным разрешением понимается деятельность административных органов по выдаче разрешения, дающего право осуществлять определенную деятельность физическим, юридическим лицам и иным организациям (на основе поданных ими заявлений). Этот Закон регулирует любые отношения, связанные с выдачей административных разрешений. То есть если разрешение выдает орган государственной власти, то разрешение признается административным. В ст. 12 данного Закона предусмотрено, что в отношении деятельности, непосредственно связанной с охраной окружающей среды и природопользованием, могут быть предусмотрены разрешения.
Кроме этого, в Китае связь между видами экологически значимой деятельности, требующими получения лицензии, стала разорванной. Исходя из анализа ст. 45 Закона КНР «Об охране окружающей среды» 222 и соответствующих требований о необходимости лицензирования, закрепленных в ст. 28–30 Закона КНР «О лесах», ст. 16, 18 Закона КНР «Об охране диких животных», ст. 13 Закона КНР «О недрах» и др., приходится констатировать, что положения о лицензировании, закрепленные в природоресурных законах, не основаны на институте лицензирования, выраженного в головном природоохранном законе. По сути, это деинституционализировало лицензирование природопользования и лишило его правового фундамента. Это привело к увеличению рисков упразднения положений о лицензировании, закрепленных в природоресурсном законодательстве, интервенции норм гражданского права в экологическое и, как следствие, замещение лицензирования договорными инструментами.
И в России, и в Китае регулирование деятельности осуществляется на основании комплексного экологического разрешения, что можно оценить положительно. В России данный институт регулируется ст. 31.1 Федерального закона «Об охране окружающей среды», в КНР – в соответствии со ст. 8 Положения Минэкологии КНР «Об управлении разрешением»223.
Комплексное лицензирование 224 выступает эколого-правовым средством обеспечения учета всех естественных и антропогенных влияний при осуществлении определенного вида природопользования, а также принятия необходимых мер для предотвращения негативного влияния на окружающую среду.
Юридическая ответственность за экологические правонарушения
В теории права предупредительной (превентивной) функции юридической ответственности уделено достаточно много внимания. Предупредительную функцию можно определить через содержание общего и специального предупреждения. Так, «специальное предупреждение» характеризуется тем, что наказание, воздействуя на конкретного нарушителя, побуждает его не допускать в дальнейшем совершения новых правонарушений. «Общее» же заключается в том, что наказание конкретному нарушителю назначается в то же время для того, чтобы другие лица, склонные к совершению правонарушений, их не совершали. Кроме того, предупредительная функция имеет общепредупредительный характер в силу наличия самого закона, «содержащего указание на применение меры ответственности в случае нарушения установленных правил»280.
Подобной позиции придерживаются и специалисты в области уголовного права. А.А. Пионтковский указывает, что общее превентивное действие наказания заключается в достижении путем угрозы наказания и его фактического применения к данному преступнику, двоякого рода карательных эффектов в психике всей массы граждан, не совершающих преступление: «воспитательного» и «мотивационного» 281 . Частная предупредительная функция – воздействие наказания на осужденного, в результате которого он вновь не совершает преступление282.
Рассмотренная функция также обеспечивает и предупреждение экологического вреда, который может возникнуть в результате экологического правонарушения. В данном случае юридическая ответственность будет способствовать мотивированию людей, не совершающих экологические правонарушения, соблюдать экологические требования, а также сдерживать ранее привлекавшихся к наказанию лиц, к повторному совершению экологических правонарушений.
В настоящем параграфе будут рассмотрены наиболее актуальные для данного исследования виды юридической ответственности, а именно уголовная и административная ответственность, которая имеет наиболее важное значение для предупреждения экологического вреда.
В Уголовном кодексе РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ283 (далее – УК РФ) экологические составы преступлений сгруппированы в отдельной гл. 26 «Экологические преступления». В других главах УК РФ также содержатся составы экологических преступлений. К ним, в частности, относятся: преступления, связанные с нарушением правил безопасности на объектах атомной энергетики, при производстве работ на иных объектах, а также правил обращения с радиоактивными материалами, взрывчатыми и иными опасными веществами и т.п. (например, ст. 215 в гл. 24 «Преступления против общественной безопасности»); преступления, состоящие в нарушении санитарно-эпидемиологических правил, сокрытии информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни и здоровья людей, об уничтожении или повреждении памятников истории и культуры, в жестоком обращении с животными и т.п. (ст. 236, 237, 243, 245 и др. в гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности»); в гл. 34 «Преступления против мира и безопасности человечества» включена статья об экоциде. Кроме того, вред окружающей среде может быть причинен в результате совершения и иных преступлений (диверсия, терроризм, автотранспортные и др.)284.
В Уголовном кодексе КНР от 1 июля 1979 г.285 (далее – УК КНР) составы экологических преступлений сгруппированы (в зависимости от видов деяний) следующим образом286 : 1) загрязнение окружающей среды; 2) нанесение ущерба природным ресурсам; 3) уклонение от карантинного надзора животных и др.
Ответственность за совершение преступлений первой и второй группы предусмотрена в 6 гл. 6 «Преступления против охраны окружающей среды», третьей группы – в 5 «Преступления против общественного здравоохранения» гл. 6, а также в гл. 9 «Преступления против интересов государственной службы» (ст. 407, 408, 410, касающиеся должностных преступлений в области охраны окружающей среды).
Подход к составу преступлений в Китае и России идентичен. Прежде всего рассмотрим объекты и предметы преступления.
В первую очередь представляется интересным провести анализ уголовной ответственности за нарушение правил экологически значимой деятельности.
Для обеспечения охраны окружающей среды и экологической безопасности населения УК РФ устанавливает ряд уголовно-правовых норм в отношении обращения с опасными веществами и отходами287 .
В УК КНР уголовная ответственность предусмотрена за: выброс/сброс, складирование или иное размещение радиоактивных отходов, отходов, содержащих возбудителей инфекционных заболеваний, токсичных веществ и других вредных веществ, повлекшие серьезное или особо тяжелое загрязнение окружающей среды (ст. 338); незаконный ввоз в страну из-за рубежа твердых отходов для их складирования, захоронения и размещения; cамовольный ввоз в страну твердых отходов для использования их в качестве сырья без разрешения соответствующих руководящих органов Госсовета; ввоз в страну под маркой использования в качестве сырья твердых отходов, не могущих быть использованными в качестве сырья, повлекший серьезное загрязнение окружающей среды и причинивший значительный ущерб государственному или частному имуществу (ст. 339); незаконное изготовление, куплю-продажу, транспортировку, хранение токсичных, радиоактивных возбудителей инфекционных заболеваний и других веществ, угрожающих общественной безопасности (ст. 125).
В свою очередь, формулировки некоторых положений УК КНР порождают ряд проблем. Например, указание в ст. 339 в качестве последствий, наступающих одновременно, нанесения значительного ущерба государственному или частному имуществу и серьезного загрязнения окружающей среды препятствует применению данной нормы в случаях наступления одного из перечисленных последствий. То есть если противоправные деяния повлекли за собой только серьезное загрязнение окружающей среды, но не нанесли значительный ущерб государственному или частному имуществу, то субъект данных деяний не подвергается уголовному наказанию.
В силу того, что ст. 125 помещена в гл. 2 УК КНР «Преступления против общественной безопасности», цели которой направлены на охрану имущества, здоровья и жизни человека, то лица, совершившие деяния, предусмотренные в указанной статье, но не причинившие ущерб имуществу, здоровью и жизни человека, не подвергаются уголовному наказанию.
Таким образом, китайский законодатель обеспечил охрану имущественных прав, полностью игнорируя экологические, в части деяний, связанных с обращением отходов и опасных веществ. Это приводит к невозможности обеспечения предупреждения экологического вреда средствами уголовного закона.
Следующим актуальным вопросом, касающимся нарушения правил экологически значимой деятельности, являются преступления, связанные с загрязнением окружающей среды физическими воздействиями. Уголовная ответственность за такие деяния в УК КНР не предусматривается, соответствующие составы отсутствуют. Статья 338 УК КНР предусматривает уголовную ответственность только за поступление в окружающую среду химических, биологических и иных веществ.