Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Интернет как новая информационная среда и объект правового регулирования. возникновение и развитие сети интернет в России 22
1.1. Интернет: определение понятия и способы его толкования 22
1.2. Интернет как объект правового регулирования 29
1.3. «Интернет-СМИ»: определение, типология, функции 35
1.4. «Интернет-издание»: определение, типология, функции 46
1.5. Возникновение и развитие российского сегмента сети интернет. Формирование сетевых изданий 49
Глава II. Правовое регулирование сети интернет в России: становление, развитие, трансформация 63
2.1. Становление и развитие правового регулирования сети интернет в России (эпоха Web 1.0) 64
2.1.1. Период «абсолютной» свободы Рунета (1990-1999) 64
2.1.2. Формирование информационной политики России и ее влияние на Рунет (2000-2005) 67
2.2. Правовое регулирование Рунета в условиях становления и развития социальных медиа (эпоха Web 2.0.) 80
2.2.1. Регулирование Рунета в условиях режима «суверенной демократии» (2004-2008) 81
2.2.2. Правовое регулирование Рунета в условиях экономического кризиса и в преддверии вступления России в ВТО (2008-2012) 82
2.2.3. Период противодействия «цветным революциям» и новый курс на усиление контроля над Рунетом (2012 – 2016) 88
2.2.4. Россия накануне президентских выборов и «китайская» модель регулирования Рунета (2016 – конец 2017) 105
Глава III. Принципы формирования контента интернет изданий «Российская газета» и «Новая газета»: правовой аспект 126
3.1. Закон «О защите детей» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» 132
3.2. «Антипиратский закон» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» 140
3.3. «Закон Лугового» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» 143
3.3.1. «Российская газета» и «Закон Лугового» 152
3.3.2. «Новая газета» и «Закон Лугового» 158
3.4. «Закон о блогерах» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» 163
Заключение 175
Библиография 180
- Интернет как объект правового регулирования
- Формирование информационной политики России и ее влияние на Рунет (2000-2005)
- Россия накануне президентских выборов и «китайская» модель регулирования Рунета (2016 – конец 2017)
- «Закон о блогерах» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета»
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена следующим: российскому сегменту сети интернет уже 27 лет, 15 из них – с момента возникновения и вплоть до 2004 года – он развивался лавинообразно и бесконтрольно. Лишь последние 6 лет – с 2012 года – характеризуются повышенным вниманием правительственных структур к виртуальному пространству и все более настойчивыми попытками систематизировать и структурировать его деятельность. Эксперты и правозащитники, интернет-сообщество и представители интернет-индустрии, сетевые авторы и рядовые пользователи с каждым годом высказывают все больше опасений в связи с политикой, проводимой в этой сфере. При этом ученые и исследователи не предпринимали масштабных попыток изучить, чем обусловлен такой интерес, какие шаги совершало и продолжает совершать правительство в этой области. Неизученным остается и следующий аспект – как постепенно выстраивающееся правовое поле видоизменяет интернет-СМИ и какое влияние оказывает на контент сетевых изданий.
Интерес к этим темам, не получившим достаточного осмысления и не нашедшим отражения в научно-исследовательской литературе, обусловил выбор темы проведенного нами исследования.
Степень научной разработанности темы и теоретико-методологическая база диссертационного исследования.
В работе над первой, теоретической, главой были использованы труды всемирно известного американского полито лога Г.Д. Лассуэлла (например, «The structure and function of communication in society»);исследователя сетевой журналистики М. Дезе («The web and its journalisms: considering the consequences of different types of newsmedia online»), а также видных российских ученых, изучающих интернет-СМИ: А.А. Калмыкова («Интернет-журналистика в системе СМИ: становление, развитие, профессионализация» и «Интерактивная гипертекстовая журналистика в системе отечественных СМИ»), А.В. Соколова («Общая теория социальной коммуникации»), Л.А. Кохановой («Интернет-журналистика»), М.М. Лукиной и И .Д. Фомичевой («СМИ в пространстве интернета»), С.Г. Машковой («Интернет-журналистика») и других.
Вопросу взаимодействия сети и права посвящены исследования М.Н. Марченко («Теория государства и права: Курс лекций»), А. Серго («Интернет и право»), Ю.А. Великомыслова и А.В. Равлика («Как защитить права в Сети»), И.М. Рассолова («Право и Интернет. Теоретические проблемы»), И.Л. Бачило («Информационное право»), Б.В. Андреева и Е.А. Вагоновой («Право и интернет»), В.Б. Наумова («Право и Интернет: очерки теории и практики») и В.В. Архипова («Интернет-право: учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры»).
Чтобы подробно изучить историю возникновения и развития российского сегмента сети интернет, автор обратился к работам американского медиаисследователя Тима O’Рейлли («What Is Web 2.0.») и его российских коллег – И. Давыдова («Масс-медиа российского интернета. Основные тенденции развития и анализ текущей ситуации»), А.А. Калмыкова («Медиалогия интернета»), А.И. Акопова («Типологические признаки сетевых изданий»). Кроме того, было проанализировано большое количество электронных источников, посвященных истории развития сети интернет в России, в том числе «NORSAR and the Internet», «Всемирная Паутина в «зеркале» Usenet», «История интернета и Всемирной паутины» и другие.
Для написания практических глав исследования были подробно изучены: информационно-правовой п ортал Гарант и справочная правовая система Консультант Плюс; сайты Министерства связи и массовых коммуникаций Российской Федерации (Минкомсвязи), Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзора) и других правительственных структур; различные реестры, созданные в рамках соблюдения норм права – например, Единый реестр доменных имен и (или) универсальных указателей страниц сайтов в сети интернет и сетевых адресов сайтов в сети интернет, содержащих информацию, запрещенную к распространению на территории Российской Федерации федеральными законами или реестр организаторов распространения информации в сети «Интернет». Автором были использованы в работе сайты десятков российских и зарубежных СМИ; аналитических центров и центров
изучения общественного мнения (например, Фонда «Общественное мнение»
(ФОМ) и Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ)).
Кроме того, в рамках исследования были не единожды использованы доклады
различных правозащитных организаций и групп, например, Международной
правозащитной группы «Агора» неправительственной правозащитной
организации FreedomHouse. Считаем необходимым сразу оговорить, что
обращение преимущественно к этим источникам было вынужденной мерой.
Дело в том, что в России существует не так много организаций и объединений,
которые занимаются изучением происходящих сети интернет
законодательных изменений и их последствий. Есть общественная организация «РосКомСвобода» - как указано на официальном сайте, ее «деятельность направлена на противодействие цензуре в интернете, а также пропаганду идей свободы информации и саморегуляции интернет-отрасли». Она публикует актуальные новости и аналитику, связанные с нарушением свободы в сети, ведет статистику локировок и список ресурсов, попавших реестры запрещенных сайтов, организаторов распространения информации и новостных агрегаторов. Этот ресурс был несколько раз использован в качестве источника информации в рамках работы над диссертационным исследованием.
«Ассоциация пользователей интернета» (АПИ), созданная в 2013 году, занимается защитой прав и свобод интернет-пользователей, среди которых право на доступ к интернету, свобода убеждений и их выражений, свобода объединений, защиты данных, доступа к знаниям, использования интернета детьми и др. Ее ежегодные доклады, посвященные бзору ограничений свободы интернета в стране, также были использованы в исследовании.
Информационно-аналитический центр «Сова», на который автор также
ссылался в процессе работы, выбрал сферой своих интересов проблемы
национализма ксенофобии, взаимоотношения религии общества
несоблюдение прав человека.
Существует Фонд защиты гласности, деятельность которого направлена
на «сохранение и развитие правового пространства, в котором работают
отечественные печатные электронные СМИ». Он ведет собственный
мониторинг: собирает, обрабатывает распространяет информацию о
конфликтах и нарушениях прав журналистов и прессы на территории России и стран СНГ - его данные также были использованы в работе. Впрочем, они касаются в большей мере традиционных СМИ, а не электронных.
Кроме того, все описанные выше организации не обладают необходимыми ресурсами для того, чтобы собрать обработать такой обширный пласт информации, с который имеют дело «Агора» и Freedom House. Так, правозащитная организация Freedom House ежегодно публикует доклады, в которых анализируется положение дел с политическими правами гражданскими свободами в различных государствах, в частности, со свободой в интернете. Кроме того, в докладах представлены масштабные рейтинги, что дает возможность сравнить ситуацию в России с ситуацией в других странах. «Агора» же не только дает общую картину происходящего в сети, но и крайне подробно анализирует все случаи нарушения свободы интернета, апрета
информации и уголовных преследований, а также актуальные вопросы регулирования Рунета. Поэтому за неимением российских аналогов таких исследований мы обратились к докладам именно этих двух организаций.
В рамках контент-анализа выбранных для исследования интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» были подробно изучены их сайты – и , а также опубликованные на них материалы.
А д ля эффективного использования методики контент-анализа при изучении публикаций этих интернет-изданий были изучены труды В.И. Добренькова и А .И. Кравченко («Методы социологического исследования), В.П. Коломиец («Медиасоциология: теория и практика»), Л .Г. Свитич («Социология журналистики»), И.Д. Фомичевой («Социология СМИ») и Л.Н. Федотовой («Анализ содержания – социологический метод изучения средств массовой коммуникации»).
Хронологические рамки. В данном исследовании проводится масштабное изучение истории возникновения и развития российского сегмента сети интернет – с момента первого подключения к глобальной сети научной сети Института атомной энергетики им. Курчатова («Опыт хронологии российского Интернета»), которое состоялось 22 августа 1990 года, и вплоть до привычного нам Рунета, наводненного самими разными веб-ресурсами. В рамках изучения правового аспекта деятельности интернета был выбран период с 1990 года – момента возникновения Рунета – до 1 января 2018 года . Нам показалось важным проанализировать, какой путь прошло правовое регулирование сети с периода практически полной свободы и первых слабо разработанных инициатив вплоть до тотального контроля над операторами и провайдерами, веб-ресурсами, контентом и даже пользователями виртуального пространства.
Что касается контент-анализа выбранных нами интернет-изданий
«Российская газета » и «Новая газета », то, исходя из задач исследования, для
изучения был выбран двухмесячный период – месяц до и м есяц после
вступления в силу каждого из законодательных актов, которые
рассматриваются в диссертационном исследовании. Ими стали: Федеральный
закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ «О защите детей
от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» (далее – закон «О
защите детей»); Федеральный закон от 2 июля 2013 г. N 187-ФЗ «О внесении
изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по
вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-
телекоммуникационных сетях» (далее – «Антипиратский закон»);Федеральный закон от 28.12.2013 № 398-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации"» (далее – «Закон Лугового») и Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 97-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам упорядочения обмена информацией с использованием информационно-телекоммуникационных сетей» (с
изменениями и дополнениями) (далее – «Закон о блогерах»). В случае с законом «О защите детей» для анализа был выбран период с 1 августа по 1 октября 2012 года; для «Антипиратского закона» – с 1 июля по 1 сентября 2013 года; для «Закона Лугового» – период с 1 января по 1 марта 2014 года, а для «Закона о блогерах» – с 1 июля по 1 сентября 2014 года.
В рамках диссертационного исследования были изучены и другие важные законодательные акты, оказавшие значительное влияние на институт правового регулирования Рунета, – прежде всего, это касается «антитеррористического пакета» законов, который в апреле 2016 года внесли на рассмотрение в Государственную думу депутат Ирина Яровая и сенатор Виктор Озеров. Вошедшие в него положения должны были внесли изменения в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты, а также в Уголовный и Уголовно-процессуальные кодексы Российской Федерации. Изучить его влияние на контент интернет-изданий также было бы крайне интересно. Однако к настоящему моменту вступили в силу лишь несколько актов «пакета», и произошло это сравнительно недавно – 1 января 2018 года. Оставшиеся же начнут действовать лишь с 1 июля 2018 года. Поэтому на данном этапе проследить влияние этих законов на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» не представляется возможным, равно как и предположить, какие изменения в функционировании Рунета повлечет за собой вступление в силу остальных актов «пакета».
Объектом исследования является контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета». Для анализа были отобраны публикации, появившиеся на порталах изданий в двухмесячный период – месяц до и месяц после вступления в силу каждого из четырех отобранных автором законодательных актов.
Предметом данного исследования выступают особенности регулирования российского сегмента сети интернет, исходя из которых формируется контент выбранных автором для изучения интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета».
Рабочая гипотеза исследования: вступление в силу четырех
законодательных актов – закона «О защите детей», «Антипиратского закона»,
«Закона Лугового» и «Закона о блогерах» – повлекло за собой изменения в
контенте интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета», вызвав
уменьшение в них количества публикаций, нарушающих нормы этих законов.
При этом степень влияния этих актов на контент различна и зависит от
политического и общественного позиционирования издания – так,
проправительственная «Российская газета» подвергнется меньшему влиянию, чем позиционирующая себя в качестве независимой «Новая газета».
Цель данной работы – выяснить, влияют ли изменения законодательства, регулирующего правоотношения в сети интернет, на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета».
Реализовать пос тавленную в рамках данного исследования цель предполагалось путем решения следующих исследовательских задач:
1. Изучить коммуникативную и правовую природу интернета;
2. Изучить и сравнить определения понятий «интернет-СМИ» и
«интернет-издание»;
3. Изучить историю становления и развития института правового
регулирования сети интернет в России с момента зарождения – и вплоть до 1
января 2018 года через призму сформировавших его исторических реалий и
предложить собственную периодизацию исследуемого временного
промежутка;
4. Проследить, какое влияние оказали на контент изданий изменения
правового поля, регулирующего правоотношения в сети интернет; сравнить
степень влияния этих изменений на контент обоих изданий; исходя из
полученных данных сформулировать принципы формирования контента
интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета».
a. Подробно изучить интернет-издания «Российская газета» и
«Новая газета », историю их создания, политическую направленность,
наполнение и оформление их веб-порталов, выявить схожие черты и
различия;
b. Остановиться подробно на изучении каждого из выбранных
законодательных актов: законе «О защите детей», «Антипиратском
законе», «Законе Лугового» и «Законе о блогерах»; проанализировать
исторические реалии, в которых произошло их вступление в силу, а также
реакцию на них российских и зарубежных экспертов, правозащитников,
политических деятелей и представителей сетевой индустрии, средств
массовой информации и рядовых пользователей;
c. Отобрать и изучить контент интернет-изданий «Российская
газета» и «Новая газета» за двухмесячный период – месяц до и месяц после
вступления в силу каждого из законодательных актов.
Методологическая база исследования. Для достижения цели исследования был применен комплекс методов, основанных на системном и междисциплинарном подходах. В работе использовались такие общенаучные методы, как:
анализ – интернет был изучен во всем многообразии: с точки зрения технологических характеристик, социальной составляющей, информационно-коммуникативной технологии, функций и как объект правового регулирования. Кроме того, правовое регулирование Рунета – с момента зарождения и вплоть до 1 января 2018 года – было поделено на периоды, каждый из которых был представлен самыми разными законодательными актами и инициативами – все они были подробно изучены и проанализированы.
изучение документации – законов, проектов, доктрин, инициатив и др. и информационных материалов – учебных пособий, книг, диссертационных исследований и публикаций других авторов, материалов, размещенных в российских и зарубежных СМИ и т.д.;
систематизация – всей полученной информации, в том числе, представлений исследователей о понятиях «интернет», «интернет-СМИ» и «интернет-издание»; истории возникновения и развития российского сегмента
сети интернет; истории возникновения и развития правового регулирования сети интернет в России;
обобщение – информации из различных источников, а также данных, полученных в результате проведенного анализа контента интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета»;
классификация и т ипология – все публикации, анализируемые в диссертационном исследовании, были упорядочены, разделены на рубрики и темы;
сравнение – полученные в ходе исследования контента интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» результаты сравнивались между собой для того, чтобы подтвердить или опровергнуть выдвинутую рабочую гипотезу;
описание – полученные результаты были зафиксированы и изложены в табличной форме;
Кроме того, методологическую основу составили сравнительно-исторический анализ – история становления института правового регулирования сети интернет в России была изучена через призму исторических реалий, послуживших предпосылкой и в дальнейшем повлиявших на его формирование. А также социологический анализ – он предполагает исследование отражения общественно важных проблем, процессов и ситуаций в общественном мнении. Поскольку в работе подробно изучается реакция экспертов, представителей сетевой индустрии, журналистов, политических деятелей, правозащитников, блогеров и пользователей Рунета на изменения, происходившие и происходящие в правовом регулировании сети интернет в России, можно убедительно говорить об использовании в диссертационном исследовании метода социологического анализа.
Основным социологическим методом исследования был выбран контент-анализ. Контент-анализ – это «количественный анализ текстов и текстовых массивов с целью последующей содержательной интерпретации выявленных числовых закономерностей». Причем, под текстами в контент-анализе понимают книги, книжные главы, эссе, интервью, дискуссии, заголовки газетных статей и сами статьи, исторические документы, дневниковые записи, речи выступлений, рекламные тексты и т.д. («Добреньков В. И., Кравченко А. И. Методы социологического исследования»). В нашем случае для анализа были выбраны публикации в интернет-изданиях «Российская газета» и «Новая газета». Поскольку целью исследования было выяснить, влияют ли изменения законодательства, регулирующего правоотношения в сети интернет, на контент изданий «Российская газета» и «Новая газета», анализ содержания этих изданий проводился через призму четырех законодательных актов, которые были не единожды перечислены выше – это закон «О защите детей», «Антипиратский закон», «Закон Лугового» и «Закон о блогерах ». Были отобраны публикации, появившиеся на интернет-порталах обоих изданий за двухмесячный период –месяц до и месяц после вступления в силу каждого из законов.
Метод контент-анализа отличает то, что его результаты выражаются количественно с помощью цифр, процентов, таблиц и другого математического инструментария (Федотова Л.Н. Анализ содержания - социологический метод изучения средств массовой коммуникации). Именно такие количественные итоги проведенного анализа представлены в табличном формате в третьей экспериментальной главе диссертационного исследования.
Эмпирическую базу составили материалы, опубликованные в интернет-
изданиях «Российская газета» и «Новая газета» за восьмимесячный период - по
2 месяца для каждого из изученных законов: с 1 августа по 1 октября 2012 года
для Закона «О защите детей»; с 1 июля по 1 сентября 2013 года - для
«Антипиратского закона»; с 1 января по 1 марта 2014 года - для «Закона
Лугового» и с 1 июля по 1 сентября 2014 года - для «Закона о блогерах». В
случае «Законом Лугового» были отобраны и проанализированы 2402
материала. Что касается других законодательных актов, в процессе
исследования выяснилось, что необходимости в точном подсчете количества
публикаций, сделанных период вступления х силу, нет, поэтому
содержание интернет-изданий анализировалось в общем.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
Это одно из первых исследований, в котором интернет был рассмотрен не только с точки зрения его технологических характеристик, социальной составляющей, информационно-коммуникативной технологии, функций, но и как полноценный объект правового регулирования, для управления которым необходима отдельная отрасль - «интернет-право»;
На основе российских и зарубежных источников далось максимально полном объеме представить историю зарождения и развития российского сегмента сети интернет, проанализировать различные подходы к его периодизации, а также проанализировать, как и на каком этапе произошло формирование сетевых изданий «Российская азета» и «Новая азета», выбранных для исследования;
В ходе исследования была впервые предпринята попытка подробно изучить, систематизировать изложить историю становления института правового регулирования сети интернет в России с момента зарождения -вплоть до 1 января 2018 года. Помимо этого, были изучены исторические реалии, послужившие предпосылкой и в дальнейшем повлиявшие на его формирование, а также то, как эти реалии нашли отражение в происходящих в правовом регулировании изменениях. Пристальное внимание было также уделено реакции представителей индустрии, экспертов правозащитных организаций, российских и зарубежных СМИ, сетевых авторов и рядовых пользователей на формирование правового поля, регулирующего правоотношения в Рунете. Кроме того, автором была предложена собственная периодизация - весь период правового регулирования был поделен на этапы, исходя из господствующей в этот момент технологии и политического курса, проводимого государством.
Несмотря на то, что метод контент-анализа часто используется в качестве основного социологического метода исследования, втором был
выбран нестандартный подход к анализу контента интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета» – он был изучен через призму влияния на него изменений, про исходящих в сфере правового регулирования всей сети интернет, и конкретно – четырех наиболее значимых на тот момент законов, во многом определивших все дальнейшее развитие этой сферы. Кроме того, для анализа были выбраны издания, кардинально разные в политическом и общественном позиционировании, что, по нашему мнению, дает возможность проследить, как сильно влияет лояльность издания по отношению к действующей власти на его информационное наполнение. И зависит ли от политической направленности издания степень влияния, которую оказывает на его контент принимаемые и вступающие в силу законодательные акты.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем был проведен комплексный анализ принципов формирования и правового регулирования контента российских интернет-изданий на примере веб-изданий «Российская газета» и «Новая газета».
Практическая значимость исследования. Российский интернет прошел долгий путь от закрытой, доступной лишь единицам сети до глобального виртуального пространства, объединившего миллионы людей по всей стране. Но если на первых этапах на функционирование Рунета не отказывали влияния никакие внешние факторы, то в последние 6 лет его развитие напрямую зависит от политики , проводимой государством – отметим, что такая ситуация характерна не только для России, но и для большинства западных держав, таких как США, Великобритания, Германия, Франция, Китай и др. Кроме того, развитие российского сегмента сети интернет было ограничено строгими рамками закона – и различные инициативы законодателей стали оказывать влияние на все процессы, происходящие внутри сети: начиная с функционирования онлайн-СМИ и заканчивая личным общением пользователей в социальных сетях. В процессе исследования впервые удалось собрать воедино весь опыт правового р егулирования сети – от первых инициатив, которые регулировали исключительно финансовые отношения и остались практически незамеченными сетевым сообществом, до «антитеррористического пакета Яровой» и «Закона об анонимайзерах», затронувших всю отрасль целиком и вызвавших неоднозначную реакцию общественности и представителей индустрии. На наш взгляд, проведенное исследование будет полезно студентам, изучающим правовые основы деятельности СМИ, прежде всего , интернета, а также тем из них, чья сфера интересов лежит в области интернет-права; редакциям интернет-изданий и работающим в них журналистам, которым приходится существовать и приспосабливаться к стремительно изменяющимся правовым реалиям. А подробный анализ наиболее значимых законодательных актов в этой области и судебных дел в отношении сетевых авторов и просто рядовых пользователей будет полезен любому человеку , пользующемуся интернетом, поскольку даст ему представление о том, что можно и что нельзя писать или даже «лайкать» в социальных сетях; какие действия в сети считаются противозаконными и влекут за собой административную и уголовную ответственность; как защитить
ребенка от противоправного контента; можно ли обойти блокировку запрещенного ресурса, скачать пиратский контент и т.д.
На защиту выносятся следующие положения:
Интернет является не только глобальным виртуальным пространством, новым объектом социума, социально-коммуникационной сетью и новой медийной средой, но и полноценным объектом правового регулирования, требующим выделения отдельной отрасли – «интернет-права».
Направление законотворчества в области регулирования сетевого пространства является отражением направления проводимой государством политики.
Процессы формирования правового поля, регулирующего российский сегмент сети интернет, оказывают непосредственное влияние как на функционирование всей отрасли, так и на сетевые СМИ и даже их контент.
Степень влияния на контент законов, регулирующих правовое поле сети интернет в России, различна и зависит от политического позиционирования интернет-изданий и их лояльности по отношению к действующей власти.
Апробация исследования. Основные положения диссертационного исследования представлены в 8 статьях, 3 из которых опубликованы в научных журналах из перечня, рекомендованного ВАК.
Промежуточные результаты изучения формирования и развития правового регулирования сети интернет в России были представлены на пяти научно-практических конференциях: Всероссийской научно-практической конференции «Горизонты мировой журналистики: история и современность». – М.: РУДН, 2015; VI Всероссийской научно-практической конференции «Средства массовой коммуникации в многополярном мире: проблемы и перспективы». – М.: РУДН, 2015; Межвузовской научно-практической конференции «Журналистика России в условиях перехода к информационному обществу». – М.: РУДН, 2016; VII Всероссийской научно-практической конференции «Средства массовой к оммуникации в многополярном мире: проблемы и перспективы» – М.: РУДН, 2016; Всероссийской научно-практической конференции «Мировая журналистика: единство многообразия». – М.: РУДН, 2018.
Апробация работы была сделана автором в период прохождения педагогической практики в Российском университете дружбы народов, а также во время стажировки в Экспертно-аналитическом центре Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Структура диссертационного исследования обусловлена содержанием, поставленными целью и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Каждая глава сопровождается выводами, в которых перечисляются результаты исследования.
Интернет как объект правового регулирования
Стремительное развитие сетевых технологий и проникновение их в массы вызывает растущую с каждым годом необходимость в формировании правового поля регулирования виртуального пространства. Несмотря на положительные изменения в сфере регулирования информационных технологий и резкое увеличение в последнее время законодательных инициатив в области регулирования сетевого пространства, единая правовая терминология в отношении интернета отсутствует. Как отсутствует у ученых и единая позиция относительно того, является ли интернет объектом права. Но прежде чем перейти к обсуждению этого спорного вопроса, рассмотрим ряд определений понятия интернет, принятых в правовой литературе. Одним из наиболее удачных считается то, что сформулировано в Законе США 1998 года об интерактивной безопасности детей (Children s Online Privacy Protection Act). Согласно нормам этого закона, «Интернет – это объединение множества компьютеров и телекоммуникационных средств, включая оборудование и программное обеспечение, образующих связанную международную сеть сетей, которая основывается на протоколе межсетевого взаимодействия»77.
Российское законодательство дает этому понятию следующее определение: «Информационно-телекоммуникационная сеть – такое название было присвоено интернету – это технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием средств вычислительной техники»78.
Законодательство США от 2001 года трактует его схожим образом: интернет – это «совокупность неограниченного числа компьютеров и различных телекоммуникационных составляющих, включая оборудование и управляющее программное обеспечение, которые, будучи соединенными, составляют всемирную сеть, которая, в свою очередь, использует протоколы TCP/IP (или какие-либо предыдущие или последующие их версии) для передачи информации любым образом посредством кабелей / проводов или радио»79. Однако стоит отметить, что оба этих правовых определения, прежде всего, отражают технические и технологические параметры сети интернет.
Удачная с правовой точки зрения дефиниция была предложена доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом РФ И.Л. Бачило, впервые отметившей в своем определении не только технические характеристики сети, но и ее гражданско-правовую составляющую. Согласно мнению этого ученого, «интернет - это универсальная система объединенных сетей, позволяющих обеспечить включение любых массивов информации для представления её пользователям, оказания справочных и других информационных услуг, а также совершения различных гражданско-правовых сделок на основе комбинаций информационно-коммуникационных технологий»80.
Доктор юридических наук, автор монографий по информационному праву, И.М. Рассолов предлагает следующие определения: «Интернет – глобальное объединение компьютерных сетей и информационных ресурсов, не имеющих четко определенного собственника и служащих для интерактивного соединения (коммуникации) физических и юридических лиц81.
Эти определения, рассматривающие интернет не только с точки зрения технологии, но и правового аспекта, дают основание предполагать, что интернет в современном мире представляет собой не только глобальное информационное пространство, но и полноценный объект правового регулирования. Однако рассмотрим, каких позиций на этот счет придерживаются видные эксперты права.
По мнению заведующего кафедрой правовой информатики Московской государственной юридической академии, профессора В. А. Копылова, интернет «не является ни международной организацией, ни государственным образованием, ни общественным объединением, ни юридическим лицом, ни иной юридически образованной структурой, которая вступала бы в правоотношения с какой-либо иной структурой». Кроме того, интернет и в целом не является объектом права, поскольку «вся совокупность оборудования, информационных ресурсов, средств связи и телекоммуникаций, составляющая в целом интернет, никак не обособлена, у нее нет одного конкретного собственника, владельца»82.
Однако нам представляется более обоснованной позиция, еще в 1998 году изложенная в учебнике по теории государства и права, подготовленном под редакцией известного правоведа, доктора наук М.Н. Марченко: «согласно юридической природе Интернет является объектом правового воздействия норм различных отраслей права, а большинство формирующихся и развивающихся в Интернете общественных отношений относятся к предмету гражданско-правового регулирования».
При этом, рассматривая проблему отнесения интернета к объекту правового регулирования с позиций общей теории права, а не в узком аспекте гражданского либо информационного права, М.Н. Марченко подчеркивал, что уже сейчас есть все основания для причисления Интернета к числу объектов права83.
Схожей с ним позиции придерживается И.М. Рассолов, утверждающий, что Интернет может выступать объектом права, а точнее – объектом правового регулирования. По его мнению, интернет, как наиболее важная инфраструктура развивающегося информационного общества, которая существует для поддержки определенных видов человеческой деятельности, не может действовать без правовой регламентации. А значит, новое информационное пространство интернета не может существовать без права84. Кроме того, И.М. Рассолов говорит о необходимости выделения новой правовой отрасли – интернет-законодательства. Согласно мнению ученого, под этим понятием подразумевается «совокупность законов, иных нормативных актов (национальных, например, России и зарубежных государств), регулирующих отношения в виртуальном пространстве интернета»85. Он же вводит в обращение понятие интернет-отношений, которые связаны с социально-правовым регулированием виртуального пространства, т.е. регулированием интернета при помощи норм права, морали, этики и т.д. И в этом случае субъектами интернет-отношений становятся провайдеры, владельцы серверов и сами пользователи сети.
И.М. Рассолов стал одним из основателей нового, самостоятельного направления юридической науки и, прежде всего, информационного права – «интернет-права». В 2002 году он издал монографию, посвященную осмыслению теоретических проблем интернет-права86. Согласно позиции И.М. Рассолова, предметом изучения интернет-права являются «правовые нормы, правовые и иные отношения, которые возникают, изменяются и прекращаются в области использования сети интернет и всемирного виртуального пространства»87. Кроме того, под интернет-правом, также понимается совокупность правовых проблем, связанных с использованием сети Интернет88. А к появлению такой совокупности правовых проблем и норм, которую в юриспруденции принято называть «интернет-право», привело то, что регулирование правоотношений в виртуальном пространстве обладает огромной спецификой.
Отметим также большой вклад в развитие интернет-права доктора юридических наук, доцента Российской государственной академии интеллектуальной собственности (РГАИС) и президента юридической фирмы «Интернет и Право» А.Г. Серго. Ведь еще в 1998 году, когда об отнесении интернета к объектам права заявил М.Н. Марченко, именно А.Г. Серго создал сайт «Интернет и право»89 – некоммерческий информационно-правовой авторский проект, который посвящен юридическим аспектам компьютерной индустрии и интеллектуальной собственности в Интернете. Сайт содержит большую подборку информационных и аналитических материалов по правовой тематике, анализ актуального законодательства и важных судебных прецедентов в сфере интернет-права, а также авторские материалы самого А. Г. Серго. Кроме того, исследования, посвященные этой отрасли права, предприняли В.Б. Наумов90, В.В. Архипов91, Б.В. Андреев и Е.А. Вагонова92, Н.Н. Ковалева93 и другие.
Формирование информационной политики России и ее влияние на Рунет (2000-2005)
В декабре 1999 года Владимир Путин, находившийся на тот момент в должности председателя правительства РФ, провел первую встречу с представителями интернет-сообщества, в ходе которой обсуждались проблемы развития российского сегмента сети интернет, формы взаимодействия и сотрудничества Правительства Российской Федерации и интернет сообщества163. В ходе этой встречи интернет-общественности было предложено представить свои соображения по государственному регулированию российского сегмента интернета. На что оно незамедлительно откликнулось открытым письмом с просьбой не принимать никаких нормативных актов для обеспечения порядка в российском сегменте интернета, предоставив ему возможность свободного развития и дальнейшего саморегулирования. Более того, в письме говорилось даже об избыточности уже существующих норм регулирования, а также об опасениях, связанных со спонтанным государственным вмешательством в данную область164.
Необходимо отметить, что в ходе встречи Владимира Путина и представителей интернет-сообщества министр связи и информатизации Леонид Рейман сообщил о планах своего ведомства по отстранению Российского Научно-Исследовательского Института Развития Общественных сетей (РосНИИРОС) от управления адресным пространством зоны RU и передаче его функций новой структуре – «оператору Регистратуры Доменных Имен»165. Несмотря на эту инициативу, созданный в 1992 году с целью развития российских общественных компьютерных сетей для широкого круга потребителей и поставщиков информации РосНИИРОС вплоть до 2000 года единолично выполнял функции регистрирования всех доменов в зоне RU. Права и обязанности по администрированию домена были возложены на этот НИИ соглашением «О порядке администрирования зоны .RU»166, подписанным крупнейшими на тот момент российскими провайдерами – «Demos Plus», «Techno», «GlasNet», «SovAm Teleport», «EUnet/Relcom» и другими. Несмотря на резко отрицательное мнение интернет-сообщества о предложенных на встрече законодательных инициативах, правительство не могло оставить без внимания утечку информации в виртуальное пространство в ходе выборов в декабре 1999 года. А директор РосНИИРОС А. Платонов сразу после встречи Владимира Путина с интернет-сообществом высказал свое мнение, согласно которому «ничего катастрофического не происходит. Есть естественное желание государства (так же, как и в других странах) взять под контроль такую важную часть нашего существования, каковой является Интернет… Сейчас эти попытки резко усилились … в связи с возрастающей ролью интернет-технологий в области СМИ»167. Вследствие чего конец 1999 – начало 2000 годов ознаменовались появлением в сети двух проектов, ставших предметом бурного обсуждения специалистов. Первым стало Положение «О порядке выделения и использования доменных имен в российском сегменте сети «Интернет»168. Согласно ему, все юридические лица обязаны были зарегистрироваться в российском сегменте сети – т.е. разместить в общественном доступе информацию о себе путем создания собственных сайтов в виртуальном пространстве. Контроль за выполнением данного требования был возложен на Министерство РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций и Государственный Комитет РФ по телекоммуникациям. Стоит отметить, что в этом правовом акте впервые была использована интернет-терминология; на сайты, содержащие информацию, которая по своему характеру и иным признакам подпадает под действие Закона «О СМИ», была возложена обязанность регистрации; определенные группы предприятий отныне обязаны были иметь официальные сайты, физическое размещение которых было возможно лишь на территории России. Кроме того, в Положении была впервые упомянута персональная ответственность за достоверность информации, размещенной на сайте. Второй законодательной инициативой стало Постановление Правительства РФ «О регистрации сетевых СМИ»169. Согласно ему, на средства массовой информации в сети интернет распространялся регистрационный порядок, установленный в отношении традиционных СМИ. И до 30 июня 2000 года все владельцы электронных СМИ обязаны были зарегистрировать свои издания. Кроме того, на лиц, размещающих информацию в интернете и иных глобальных сетях, отныне распространялись требования Федерального закона «О средствах массовой информации». Постановление также впервые обязало редакции сетевых СМИ сохранять копии информационных и иных сообщений и материалов на протяжении не менее одного года с момента их первоначального размещения. Оно же впервые поставило вопрос об ответственности провайдеров – был установлен порядок, по которому операторы связи были обязаны прекращать оказание услуг клиентам, деятельность которых в качестве сетевых СМИ была прекращена или приостановлена по решению суда или иных государственных органов.
Интернет-сообщество ответило категорическим неприятием данных норм и высказало пожелание о привлечении его к дальнейшей работе в области правового регулирования виртуального пространства170. Кроме того, в качестве недоработок Проекта были указаны крайне низкий уровень юридической техники подготовки, приблизительная и совершенно недостаточная осведомленность авторов проекта о принципах построения и реалиях функционирования пространства интернета, отсутствие привязки к нормам международного права и несоответствие названия документа его непосредственному содержанию.
Начало 2000 года ознаменовалось выходом в свет проекта Федерального Закона «О регулировании российского сегмента сети интернет»171, разработанного Комитетом по информационной политике Госдумы РФ. В проекте Федерального закона была предпринята попытка разработки понятийного аппарата для таких определений, как: российский сегмент интерсети, информационный посредник, электронный почтовый ящик, телекоммуникационная услуга, электронная почта, персональные данные и др. Закон налагал ответственность за содержание информации, распространяемой посредством интерсети, а также требовал от поставщика услуги принятия мер по защите персональных данных пользователей.
В марте того же года депутатом С.Ю. Глазьевым был представлен в Государственную Думу законопроект «О внесении дополнений в Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите информации», согласно которому деятельность в российском сегменте сети интернет физических и юридических лиц должна регулироваться исключительно и непосредственно Федеральными законами и нормами международного права172. Основанием для предложенной инициативы стала регистрация за пределами России сайта Elections99.com173, не попадавшего под юрисдикцию российского законодательства, запрещающего публикацию предварительных итогов, рейтингов, опросов в период выборов и за день до их окончания. Таким образом, материалы сайта, содержащие запрещенную законом информацию, были доступны пользователям на территории нашей страны в день выборов, при этом не попадая под ограничения национального законодательства.
Рост интереса к интернету и его регулированию в период с 1998 по 2000 год вполне объясним, поскольку именно на это время пришелся период между думской и президентской предвыборными кампаниями. 26 марта 2000 года в России состоялись досрочные президентские выборы, приведшие к власти Владимира Путина. Предвыборная ситуация всегда характеризуется запросом на максимальное количество каналов распространения информации. Интернет к этому моменту уже продемонстрировал свой потенциал в данной сфере, став равноценной площадкой для обсуждения происходящего: ряд сайтов опубликовали результаты опросов на выходе с избирательных участков, фонд «Общественное мнение»174 проводил еженедельные опросы, публикуя их в сети, в интернете развернулись дискуссии и были созданы форумы, посвященные выборам175. В сети появился даже электронный предвыборный штаб будущего президента страны176. Впрочем, в отличие от думских выборов 1999 года, выборы президента прошли без эксцессов, поэтому необходимости в принятии каких-либо мер по регулированию процесса публикации информации в интернете на тот момент не возникло.
Россия накануне президентских выборов и «китайская» модель регулирования Рунета (2016 – конец 2017)
В апреле 2016 года произошло событие, последствия которого до сих пор непонятны, – депутат Ирина Яровая и сенатор Виктор Озеров внесли на рассмотрение в Госдуму «антитеррористический пакет» законов280. В июле этого же года он вступил в силу. Вошедшие в него положения внесли изменения в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты281, а также в Уголовный и Уголовно-процессуальные кодексы Российской Федерации282. Одобренные и названные по имени своего создателя «Пакетом Яровой» поправки ввели уголовную ответственность за «несообщение о преступлении» и ужесточили наказание за те же деяния, увеличив штрафы и тюремные сроки за публичные призывы к терроризму и его оправдание, а также за эти же действия, осуществленные с использованием СМИ и информационно-телекоммуникационных сетей283. На операторов связи и организаторов распространения информации в сети, в том числе порталы и почтовые сервисы, социальные сети и мессенджеры, форумы и даже интернет-магазины, возложили обязанность хранить информацию о передаче и обработке текстовых сообщений, изображений, звуковых файлов и видеозаписей пользователей, а также – передавать ключи, которыми шифруется трафик, по запросу федеральных органов исполнительной власти. Кроме того, президент поручил правительству создать реестр организаторов распространения информации, которые должны предоставлять госорганам ключи шифрования. Вице-президент и технический директор Mail.Ru Group Владимир Габриелян спрогнозировал существенный рост цен на тарифы связи после вступления закона в силу и высказал мнение о том, что поправки, предусмотренные «пакетом Яровой», бесполезны с точки зрения борьбы с терроризмом284. Реакция западных СМИ на принятие инициативы была однозначна – в один голос они заявили о нарушении в России гражданских прав и свобод. Издание «The Guardian» подробно описало все пункты принятого закона, назвав его «суровым» и законом «Большого брата». Сославшись на мнение Эдварда Сноудена, оно заявило, что «пакет Яровой» отберет у россиян деньги, не дав им обещанной безопасности и станет угрозой для личных свобод и неприкосновенности частной жизни: «“Big Brother law” was an “unworkable, unjustifiable violation of rights” that would “take money and liberty from every Russian without improving safety”». В материале высказывается мнение, что закон, похоже, нацелился на кремлевских оппозиционеров и протестующих, поскольку в два раза увеличили максимальное наказание за экстремизм. А в нем все чаще обвиняют пользователей социальных сетей, которые критикуют участие России в конфликте на Украине. Кроме того, к преступлению приравняли призыв к участию в «массовых беспорядках»: «It also appears to take aim at Kremlin opponents and protesters. The maximum punishment for extremism, a charge that has been increasingly brought against social media users critical of Russia s involvement in Ukraine, will be increased from four to eight years in prison. Encouraging people to take part in “mass disturbances” will become a crime punishable by five to 10 years in prison»285. Схожей позиции придерживается издание «The New York Times». Кроме того, в нем предположили, что «закон Яровой» стал ответом на октябрьскую бомбардировку российского пассажирского самолета над Синайским полуостровом в Египте: «The measures, called the Yarovaya Law after their main proponent, Irina A. Yarovaya, were putatively put forward as a reaction to the October bombing of a Russian passenger jet over the Sinai Peninsula in Egypt, which killed all 224 people aboard»286. На мнение Сноудена сослались и в издании «The Telegraph»287 - он прокомментировал «опасный», по его словам, закон, охарактеризовав его как «нерабочий». Надо отметить, что комментарий Сноудена стал первым критическим заявлением в адрес России, предоставившей ему политическое убежище тремя годами ранее. Именно поэтому европейские СМИ с готовностью перепечатали его, а общественность восприняла с особым интересом и пиететом. Сообщения Сноудена из сети Twitter процитировало и издание «The Washington Post» – в них он называл день принятия закона «темным днем для России»: «#Putin has signed a repressive new law that violates not only human rights, but common sense. Dark day for #Russia»288.
В издании «Deutsche Welle» со ссылкой на кремлевского критика Дмитрия Гудкова, написали, что цель закона – уничтожение всех, кто не согласен с правительством: «Effectively, it is about destroying all those that are not in agreement with the government». А также предположили, что «пакет Яровой» приведет к тому, что деятельность в социальных сетях в будущем будет жестко наказываться: «Above all, social media activities will be harshly penalized in the future»289. Что касается реакции на закон российских СМИ, то о принятии антитеррористического «пакета» написало издание «КоммерсантЪ» и с готовностью опубликовало на своих страницах критические мнения экспертов: интернет-омбудсмена Дмитрия Мариничева290, который заявил, что меры по отслеживанию контента, предложенные законом, абсолютно бессмысленны, и предрек масштабную утечку информации и значительное подорожание тарифов связи. И сенатора Совета федерации Антона Белякова291, который назвал закон «непрофессиональным» и подрывающим фундаментальные основы общества. По мнению Белякова, цель принятия закона – не столько использовать его, сколько продемонстрировать, что в нашей стране у силовиков есть право записывать разговоры любого человека: «речь идет не о борьбе с какой-то кучкой экстремистов и террористов, а о тотальной слежке за всем населением страны». Антон Беляков также добавил: «Очевидно, что закон затрагивает основные гражданские права и свободы, в том числе конституционные, свободу вероисповедания, право на тайну переписки и так далее». Однако спустя время издание «КоммерсантЪ» опубликовало отрывок из интервью Владимира Путина, в котором он назвал «пакет Яровой» важным для борьбы с терроризмом и напомнил, что похожие законы действуют в США, Канаде, Австралии и многих других странах292. А Минкомсвязь признал повышение тарифов вследствие вступления закона в силу, которое, однако, не превысит темпов инфляции293. При этом некоторые представители СМИ, например, журналист Роман Гончаренко (Roman Goncharenko) в своей публикации для издания «Deutsche Welle» высказал мнение, что, хотя закон официально предназначен для борьбы с терроризмом, все чаще звучат предупреждения о том, что он массово ограничит права и свободы граждан: «Officially, the laws are designed to fight terrorism, however, warnings about the fact that they will massively limit civil rights and freedoms have been growing»294.
Надо отметить, что в мае Центр экономических и политических реформ (ЦЭПР) подготовил доклад – «Борьба с экстремизмом в современной России: правоприменительная практика», из которого следует, что за последние пять лет в России в три раза выросло число осужденных по антиэкстремистской статье УК 282295.
Тогда же, в мае, получили продолжение идеи автономности Рунета – Минкомсвязи опубликовало поправки к госпрограмме «Информационное общество», которые касались защиты российской интернет-инфраструктуры. По планам министерства к 2020 г. 99% российского интернет-трафика должно передаваться внутри страны. По мнению представителя «Роскомсвободы» Артема Козлюка, такие действия – «опасный признак грядущего укрепления и разрастания стены интернет цензуры» по китайской модели296. Впрочем, интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев, напротив, высказал мнение, что «обособление сетевого трафика внутри страны не означает, что Минкомсвязи собирается его контролировать… результат от предложенных ведомством решений может быть только положительный»297.
Впрочем, еще одним фактом, который позволил общественности говорить об ужесточении регулирования Рунета, стал отказ России пересмотреть определение экстремизма в законе «О противодействии экстремистской деятельности», чтобы оно распространялось только «на серьезные случаи, связанные с ненавистью и насилием»298. А вскоре по отношению к веб-сайтам, содержащим информацию о несогласованных акциях и подготовке массовых беспорядков, предложили применять те же меры, что и к ресурсам экстремистского толка – блокировать в досудебном порядке299.
«Закон о блогерах» и его влияние на контент интернет-изданий «Российская газета» и «Новая газета»
Стремительное и динамичное развитие блогосферы в России, рост влияния блогеров на сознание массового читателя, их ярко выраженная оппозиционная позиция, открыто проявляющаяся на страницах их сетевых дневников стали причиной принятия 1 августа 2014 года так называемого «Закона о блогерах» – Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “Об информации, информационных технологиях и о защите информации”», приравнявшего интернет-ресурсы с посещаемостью от 3 тысяч человек к СМИ и обязавшего сетевых авторов с такой же по величине аудиторией регистрироваться в Роскомнадзоре и самостоятельно проводить фильтрацию материалов, наполняющих их блоги, на наличие в них брани, экстремистских материалов и вредоносной для детей информации440. В обязанности блогерам вменили также публикацию на странице своих личных данных.
В рамках внесенных в закон изменений под запрет попало также использование интернет-ресурсов в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, а также распространения заведомо ложной информации. Кроме того, закон обязал поисковые системы, социальные сети и форумы уведомлять Роскомнадзор о начале своей деятельности и хранить размещенные на них данные в течение шести месяцев. За невыполнение данных требований законом была предусмотрена административная ответственность.
По данным ИТАР-ТАСС, Роскомнадзор создал отдельный департамент, в обязанности которого вошло слежение за правоприменением закона441. В рамках его деятельности начал функционировать и реестр блогов, попадающих под юрисдикцию этого законодательного акта. В них нельзя размещать материалы экстремистского характера, обязательным условием размещения информации стало указание возрастных ограничений для аудитории. Авторам материалов вменили в обязанность выполнение правил предвыборной агитации, а также контроль за достоверностью публикуемой информации.
Глава Роскомнадзора Александр Жаров поддержал принятие таких мер, высказав мнение, что «когда владелец сайта и блогер пересекает определенную черту по количеству пользователей, он становится распространителем массовой информации и должен нести ответственность за ту информацию, которую распространяет»442. Схожее мнение высказали и жители России – по данным Фонда «Общественное мнение», 48% опрошенным знакомо слово «блогер»; о законе, регулирующем деятельность сетевых авторов, знают всего 18% респондентов, но ровно половина из них – 9% – одобряют закон443. При этом сами блогеры посчитали принятие данного законодательного акта продолжением политики цензурирования виртуального пространства и концом российской блогосферы444. А также высказали мнение об отсутствии необходимости в новых мерах регулирования – так, блогер Дмитрий Чернышев заявил, что в России «никогда не было проблем привлечь человека к суду за его слова, то есть закон сам по себе абсолютно не нужен. Была масса процессов за диффамацию в сети и так далее, так что это еще один бесполезный, неработающий закон»445. Впрочем, были и те, кто высказывал иное мнение: директор медиахолдинга NewsMedia Ашот Габриелянов сам подал уведомление в Роскомнадзор, чтобы зарегистрировать свой блог как средство массовой информации, объяснив это тем, что есть закон, который нужно соблюдать: «Надо подавать пример, потому что, когда создается некая критическая масса в обществе, когда уже сотни, тысячи следуют закону, то остальным уже гораздо сложнее… Приятно будет, если мой блог будет зарегистрирован как СМИ. Вообще-то здорово, что тебя оценивают уже как средство массовой информации»446.
Отреагировали на вступление закона в силу и российские СМИ – так, ряд статей о новых ограничениях в сети появился на портале электронного издания Lenta.ru447, впрочем, критика была сдержанна и касалась, преимущественно, противоречий закона правовой и технической природе сети, а также реалиям современного интернета. Высказалось о законе также электронное издание Gazeta.ru, процитировав в своей публикации блогера А. Носика, который охарактеризовал принятый закон как «антиконституционный». А популярный блогер и директор по маркетингу рекламного сервиса «Блогун» Елена Бурдюгова предположила, что во избежание лишних неудобств блогеры постараются уйти за пределы юрисдикции России448. Законопроект был раскритикован также председателем Совета по правам человека при президенте РФ Михаилом Федотовым – по его мнению, документ не только противоречит закону о СМИ, но и может быть использован для того, чтобы «карать неугодных»449. Госсекретарь Джон Керри опубликовал на сайте Госдепартамента США статью, в которой высказал в адрес закона мнение об установлении в России «железного занавеса интернета» и добавил, что «в то время, как другие страны по всему миру находят ресурсы, чтобы расширить доступ к интернету для своих граждан, Россия делает ровно противоположное»450. И выразил мнение, что подобные попытки ограничить свободу слова свидетельствуют лишь о неуверенности представителей власти.
Отреагировали на принятие закона и зарубежные СМИ: газета «The New York Times» обвинила Владимира Путина в том, что, используя податливость российского Парламента, он принимает законы, направленные против оппозиции, неправительственных организаций и на предотвращение общественных протестов, подтвердив тем самым статус мирового чемпиона консервативных ценностей: «Mr. Putin has already used the pliable Russian Parliament to pass laws that scattered the opposition, hobbled nongovernmental organizations and shut down public protests… he has turned his attention to regulating the Internet, as well as burnishing his credentials as the worldwide champion of conservative values». Кроме того, по мнению авторов издания, Россия вошла в постоянно растущий список стран, видящих в интернете инструмент для реализации антиправительственных демонстраций и пытающихся сделать его неэффективным путем принятия законодательных актов, подобных Закону «о блогерах»: «Many leaders see the Internet as the key tool behind antigovernment demonstrations and are determined to render it ineffective»451. Газета «The Washington Post» высказалась о законе как о новом ограничении интернет-свободы и способе контроля наиболее читаемых российских оппозиционных политических деятелей: «…that will give Russian authorities powerful oversight over the country s most-read online personalities, including opposition bloggers and politicians»452. А служба BBC и вовсе назвала новый закон «драконовским», сравнив его с проектами ЦРУ: «Russia enacts draconian law for bloggers and online media… However Moscow has recently changed its tune, with Mr Putin branding the internet an ongoing "CIA project"»453.
От краткого описания закона и реакции на него российских и зарубежных СМИ, правозащитных организаций, сетевых авторов и рядовых пользователей перейдем к анализу того, какое влияние оказало его вступление в силу на контент исследуемых нами интернет-изданий. Для анализа мы выбрали публикации, появившиеся в интернет-изданиях в период с 1 июля по 1 сентября 2014 года.
Итак, в первые недели действия закона Роскомнадзор принудительно внес в реестр порядка пятидесяти сетевых авторов, а за три года их число составило 2173 – впрочем, это не отражало и не отражает реальное количество блогеров, имеющих более 3 тысяч читателей и подписчиков454. На протяжении всего времени существования закон подвергался резкой критике, а многие известные блогеры попросту проигнорировали его нормы. По истечение трех лет с момента вступления закона в силу правительство приняло решение о закрытии реестра блогеров по причине его неэффективности455. По мнению экспертов, «Закон о блогерах» стал самым абсурдным законодательным актом и свидетельством бессмысленности попыток государства регулировать сетевое пространство456.