Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Блог как реалия современного информационного общества 18
1.1. Специфика современного информационного общества: дискурс блога в цифровой реальности 18
1.2. Информация в блогах как риторическое обращение к аудитории .50
1.2.1. Образ оратора: принципы формирования имиджа в пространстве интернета 53
1.2.2. Взаимодействие с аудиторией в разработке текста как основного инструмента воздействия на электорат 66
Глава II. Блоги политических деятелей в России как риторическая площадка для коммуникации с избирателями 95
2.1. Блог Дмитрия Медведева: от флагмана блогосферы до полного прекращения активности 95
2.2. Блог Сергея Миронова: риторическая специфика выступлений политика на базе блога 124
2.3. Блог Ксении Собчак: эволюция образа, сформированного средствами массовой информации 144
Заключение 172
Список литературы 185
- Специфика современного информационного общества: дискурс блога в цифровой реальности
- Взаимодействие с аудиторией в разработке текста как основного инструмента воздействия на электорат
- Блог Дмитрия Медведева: от флагмана блогосферы до полного прекращения активности
- Блог Ксении Собчак: эволюция образа, сформированного средствами массовой информации
Специфика современного информационного общества: дискурс блога в цифровой реальности
Появление интернета и повсеместное распространение сетевого общения и электронной формы передачи и хранения информации глобально изменило расстановку сил в обществе, его структуру и установившиеся в нем взаимосвязи. Термин «сетевое общество» ввел испанский ученый Мануэль Кастельс в монографии «Информационная эпоха: экономика, общество и культура».
Подход сетевого общества – новый подход к пониманию информации, коммуникации и социальных процессов, основанный на математике, информатике и социологии, он позволяет выявить новые грани и эмерджентные свойства социального. Теория сети позволяет сменить угол зрения, и поставить во главу нечто новое, вместо индивида – коммуникацию, вместо линейной структуры – сеть 29.
Фиксируя стадии развития сетевого взаимодействия и его влияния на социум, Кастельс развивает концепцию следующего этапа информационного общества – информациональное сетевое общество. Сам термин «информациональное»30 нужен, чтобы подчеркнуть новую форму социальной организации, сложившуюся на основе современных технических средств, усиливших роль информации и знаний как производительной силы. Появление в начале 70-х годов совершенно новых технологических средств, построенных на электронной коммуникации и новых информационных технологиях, коренным образом изменило «материальную основу общества»31, высвободив колоссальное количество производительных сил.
Продолжая идеи Карла Маркса, Кастельс говорит об изменении средств производства и базиса экономики, а впоследствии – складывании информациональной экономики, и последовательно рассматривает изменения, принесенные инновацией в экономическую, производственную, трудовую, пространственную, временную, архитектурную и культурную составляющие общества.
Новые технологии – это не просто инструменты, это создающие и создаваемые процессы, и в основе этих процессов лежат знания. Эти инструментальные процессы были созданы людьми. Именно соприсутствие является клеем открытий, продуктивной работы, дружбы и множества других социальных отношений. Формирование и распространение технологии в определенном узловом центре, например, Кремниевой долине, объясняется непосредственной близостью технологических, научных и производственных центров, которые создают между собой сеть, поле для проб и ошибок, и немедленной реализации новой идеи. Интерактивность, гибкость, связность, дискретность, масштабируемость, возможность быстрой замены каналов – это априорные качества присущие любой существующей сети.
Говоря о современных инновациях, необходимо отметить глобальность, связность и молниеносность технологии. Ни одно из технических средств, давших начала предшествующим техническим революциям, не давало таких быстрых и коренных изменений. Именно инновации в мире электроники – по-настоящему сетевые инновации, потому что развитие одного узла автоматически дает изменение другого, и эта трансформация идет повсеместно и непрерывно. Инновационные центры, такие, как Кремниевая долина в Соединенных Штатах Америки, не могут существовать в изоляции, они должны находиться в сети взаимодействия с другими инновационными центрами, потому что благодаря синергии сети не иссякает инновационный потенциал системы.
Информациональное общество – общество погони за знаниями и информацией, общество непрерывно повышающихся скоростей и сложностей. Инновации должны были повышать гибкость, гомеостатичность и приспособляемость системы к вызовам современного мира. Современная технология проникает во все слои жизни, она встраивается и опутывает. В ткань бытия вплетены нити оптоволоконных кабелей, узлы коммутаторов, облачные технологии и мобильная телефония.
Основным концептуальным изменением современного общетва в способах развития и средствах производства становится то, что непосредственно знания становятся производительной силой в обществе. Информациональная экономика основывается на способности эффективно генерировать, обрабатывать и использовать информацию, основанную на знаниях: «изменились не виды деятельности человека, а технологическая способность использовать в качестве производительной силы то, что отличает человека от других биологических созданий, а именно способность обрабатывать и понимать символы»32.
Такая экономика носит глобальный характер, потому что только внутри «глобальной взаимосвязанной сети» возможна эффективная циркуляция средств производства («капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки»33) и динамическая связь между производством, потреблением и распределением. Информациональная экономика – это глобальная экономика с региональным разграничением, зависимая от политической обстановки. Информационные сети, основанные на современных технологиях – новый источник неравенства, новый капитал, который укореняет уже существующий элитарный строй. Развивая идею неравенства, порождаемого сетью, хочется вспомнить теоретика медиакоммуникации Уильяма Митчелла, который в своей монографии проводит аналогию между доступом к сети сейчас и доступом к воде раньше34. Эту же мысль, но немного с другой стороны подтверждает в своей статье А. Назарчук: все в современном мире уже определено в сети, и то, что находится за ней, или на границе, априори становится маргинальным35.
В сфере культуры и коммуникации в сетевом обществе господствует телевидение и интернет. Говоря о телевидении, необходимо отметить формирование новой онтологии, которая наделяет реальностью и истинностью, видимые образы и в то же время «что технически запрещено семиотическим режимом, то покидает сознание потребителя образов»36. Телевидение – это восприятие короткого образа, который исключает всеобщность, логические связки либо-либо, и гипотезу. И успех телевидения Кастельс, ссылаясь на исследования Рассела Неймана, связывает с психологическими эффектами восприятия информации, выводя концепцию «синдрома минимальных усилий» которая построена на том, что визуальное восприятие информации является наименьшим психологическим усилием, визуальная коммуникация – чувственная, не рефлексивная.
По концепции Кастельса, «печатное слово имеет сильнейшее пристрастие к объяснению; оно требует изощренной способности мыслить концептуально, дедуктивно и последовательно, высокой оценки причины и следствии, недопустимости противоречий, большой способности к беспристрастности и объективности, терпимости к замедленной реакции»38. Кастельс говорит о появлении новой коммуникативной схемы, в связи с появлением новых средств коммуникации. Бинарный принцип кодирования информации универсализирует и «интегрирует в глобальном масштабе производство и распространение слов, звуков и изображений в нашей культуре и приспосабливает их к персональным вкусам»39. Современные информационные сети генерируют в себе все способы коммуникации и массовой информации, коммуникация формирует культуру.
Выражением общества и кристаллизацией времени является пространство. И пространство, и время эмерджентным образом связаны с социальными процессами. Пространство – основа социальных практик, осуществляемых во времени. Раньше пространственная конфигурация подразумевала непосредственную близость для осуществления какой-либо социальной практики. В новую эпоху социальная практика, обусловленная новыми техническими средствами, не нуждается в близости. Социальные практики стали потоками. «Потоки – целенаправленные повторяющиеся последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в различных структурах общества»40.
Взаимодействие с аудиторией в разработке текста как основного инструмента воздействия на электорат
Риторическая традиция, восходящая к школе Платона и Аристотеля, предполагает, что разработка той или иной темы оратором включает в себя анализ им параметров аудитории – в «Риторике» Аристотеля много внимания уделяется аргументации, которая производится перед частной аудиторией: так, великий философ подробно рассматривает, какая аргументация более эффективна для молодой и какая для пожилой аудитории, что следует говорить богатым и что следует говорить бедным и пр.81
В концепции Аристотеля и его последователей, к которым следует отнести Марка Фабия Квинтилиана82, Раймунда Лулля83, Петра Испанского84, М.В. Ломоносова85 и других авторов руководств по риторике древности, постулируется, если рассматривать схематически, следующий подход к разработке темы текста.
Первая стадия подразумевает нахождение оратором различных идей, которые должны лечь в основу его будущего выступления. Классический вариант подразумевает опору на систему общих мест (количество которых варьируется от 42 у Аристотеля до 16 у Ломоносова), которые включают в себя такие параметры, как субъект, объект, место, время, причина, цель и пр. Теоретически предполагается, что оратор разрабатывает тему по всем указанным параметрам до работы с частной аудиторией – первый его шаг в освоении темы подразумевает абстрагирование от потенциальной аудитории.
По результатам проделанной работы оратор получает некий корпус идей (в идеале приравнивающийся к количеству общих мест, однако на практике, особенно если прибегать к той системе, в которой предполагается большое количество общих мест), которые должны лечь в основу его будущего текста. Затем из найденных идей он отбирает те, которые соответствуют ценностям частной аудитории (молодежи, стариков, благородных или нет и пр.).
Далее текст создается на основе полученных с помощью указанного отбора идей во взаимодействии с имеющимся образом оратора (не все идеи могут подойти конкретному выступающему, если он позиционирует себя, к примеру, как «человека из народа» либо как монархического лидера, уже облеченного властью).
Указанная система получила продолжение в новейшее время в «Новой риторике» Хаима Перельмана – Перельман в середине ХХ века был вынужден вернуться к утраченной системе, так как в XVIII – XIX столетии временно возобладала другая парадигма подготовки к речи, восходящая к традиции «Риторики» Пор-Рояль86, написанной Бернаром Лами. Концепция подготовки к речи картезианской традиции исходила из тезиса равенства всех людей, что подразумевает отсутствие необходимости топической разработки темы – если все люди восприимчивы к одному и тому же типу аргументации, то, соответственно, нет необходимости разрабатывать тему по топосам, с тем чтобы отбирать из них конкретные топосы для частной аудитории. Вслед за картезианской риторикой данную концепцию поддерживали многочисленные авторы учебников риторики Века Просвещения и Нового Времени – вплоть до полного отказа от топической разработки темы в ХХ столетии: «Логическая формализация ситуации в наше время уже перестала быть творческим моментом человеческой деятельности. Это интуитивно было ясно еще в XIX веке, а в нашем веке окончательно доказано практикой развития кибернетики и электронно-вычислительной техники: раскладывание ситуаций по общим местам может теперь производить и машина, которая в плане эвристики все-таки «глупа»87.
«Новая риторика» Хаима Перельмана опиралась на необходимость возродить топическую разработку темы и использовать ее в качестве основы взаимодействия с частной аудиторией – в концепции Хаима Перельмана «риторика занимается средствами обоснования выдвинутых положений. Ее предмет не истина, а то, что относится к мнению и что Аристотель смешивает с правдоподобным. Центральным мотивом, на основании которого принимаются или отвергаются мнения, оказывается ценностное суждение (jugement de valeur). Понятие ценностного суждения, оценки изменяет сам характер предмета риторики: именно оно позволяет в современных условиях изучать проблемы аргументации, не противопоставляя риторику философии и не подчиняя ее формальной логике»88. Это возвращение к ценностям Аристотеля оказалось переломным и знаковым моментом в истории подготовки текстов, так как тезисы Хаима
Перельмана легли в основу современной политической риторики: «Основная цель аргументации по Х. Перельману – присоединение (adhsion) аудитории к положениям оратора. Оно представляет собой добровольный акт и предполагает выбор, основой которого оказывается согласие. … Но поскольку все эти действия связаны со столкновением мнений, с разработкой замысла, неориторика осмысливает себя как теория аргументации в гуманитарных предметах. Отождествляя замысел в познании и в речи, основатели неориторики отождествляют теорию аргументации, эристическую диалектику, логику гуманитарного знания, логику ценностных суждений»89.
Теодор Фивег, наряду с Хаимом Перельманом, пытается возвратить в риторику метод поиска доказательств по топам, взамен введенного под влиянием Декарта дедуктивно-систематического метода. Фивег первым выдвигает тезис о том, что в современном мире метод нахождения мыслей по топам является более подходящим для порождения аргументов, нежели дедуктивный метод, превалирующий в праве со времен Декарта. Новый (догматический, или критический) метод исходит из существования primum verum – высшей истины, которая не может быть опровергнута, или, тем более, поставлена под сомнение. Дальнейшее рассуждение строится посредством создания длинных дедуктивных цепочек. Старый (топический) метод, в отличие от нового, позволяет рассматривать дело в разных перспективах: исходная точка устанавливается здравым смыслом (sensus communis), который основывается на вероятном (verisimilia) и который далее в соответствии с риторическими топами изменяет углы зрения и работает с набором силлогизмов. Главное же достоинство топического метода автор и его сторонники видят в том, что он находится в самом центре основополагающего принципа правосудия: для того, чтобы суд был справедливым, необходимо выслушать все стороны и принять во внимание все возможные точки зрения. Автор стремится показать, что дедуктивно-систематический метод, в отличие от проблемно-ориентированного топического, уводит от решения проблем, поскольку, чем протяженнее дедуктивная цепь рассуждения, тем больше мы удаляемся от конкретной ситуации, и даже если заключение представляется корректным, оно становится менее и менее подходящим для разрешения конкретной проблемы. К тому же, ни одна проблема не может быть решена чисто логическим путем, и поскольку она остается неразрешенной, мы вынуждены снова и снова пересматривать посылки, находить новые, и, таким образом, неминуемо придем к искусству изобретения, то есть топике как ars inveniendi.
Таким образом, книга исследует способ, посредством которого люди рассуждают о правовых проблемах, и затрагивает проблему каталогов топов. Однажды созданный каталог топов накладывает ограничения в дальнейшем поиске мыслей, то есть обретает такую же обязывающую силу, как и сила логического доказывания. Действительно, существует определенная привязка общих мест к типам проблем, однако проблемное мышление само по себе всегда стремится избежать участи быть связанным. Оно заинтересовано в некоторых фиксированных отношениях с людьми, поскольку «если человеку не удалось достичь общих основ понимания для себя и своего партнера по коммуникации, по крайней мере, в пределах определенной области, он не может привести существенных убеждающих доказательств.
Проблемно-ориентированный метод предполагает, по мысли Фивега, два центра: проблема, которая подлежит решению, и система, которая может ее решить. Если мы определяем проблему как вопрос, который делает возможными несколько ответов, достаточных в наших целях, и если мы, кроме того, предполагаем его пробное понимание как необходимое условие для того, чтобы вопрос воспринимался серьезно, ответ будет представляться как решение. Более сокращенно этот процесс может быть представлен так: соответствующим образом заново сформулированная проблема вводится в более менее эксплицитный и более менее обстоятельный, выведенный путем заключения контекст, из которого раскрывается ответ. Если мы называем такой выведенный путем заключения контекст системой, мы можем сказать более кратко, что данная проблема помещается в контекст с целью разрешения.
Блог Дмитрия Медведева: от флагмана блогосферы до полного прекращения активности
Сетевые технологии в политике возникли относительно недавно, и можно проследить последовательный процесс освоения политиками различных интернет-сервисов. На этом пути неизбежны пробы и ошибки. «Различные Интернет-сообщества начинают играть все более заметную роль в общественно-политической жизни. Стихийно сложившаяся на данный момент эта часть нашего общества пока не выработала свои каноны, этические нормы, нуждается в окультуривании, в очищении ее хотя бы от наиболее вызывающих форм хамства. Однако делать это должны не столько чиновники, сколько сами участники Интернет-сообществ. Интернет – лишь средство, которое можно использовать в самых разных целях. Государству же своей стороны, необходимо переходить от декларативного характера электронных форм взаимодействия с населением к более конструктивным и осязаемым»95.
Появление интернета радикально изменило жизнь общества, и, прежде всего, те средства и формы передачи информации и общения, которые использовались ранее. Среди указанных средств появились постоянно обновляемые, совершенствующиеся и меняющие формат онлайн-дневники. «Наиболее применяемые в настоящее время виды интернет-технологий состоят из средств оперативного обмена и распространения информации (текстовая, звуковая, видео и т. п., электронная почта и основанные на ней групповые дискуссионные форумы), а также средств создания и поддержания информационных ресурсов (веб-страниц) в Интернете. Эти базовые технические средства постоянно развиваются, а постоянное снижение цен на их приобретение и использование повышает доступность интернет-технологий»96.
Блоги политических деятелей стали играть некую роль в их позиционировании и формировании имиджа с определенного момента, который условно можно датировать 2007 годом – вступлением в президентскую гонку Д.А. Медведева, активно развивавшего формат онлайн-общения с избирателями – в том числе в формате блога, дискуссий на форумах и в комментариях.
Первым «выходом в интернет» для действующих политиков России стало создание сайта как такового, происшедшее в большинстве случаев до взаимодействия с блогосферой. Сайты политической партии, движения или организации, - это для сложившихся еще до появления интернета сообществ первая попытка создать свое представительство в сети. Историки Рунета отмечают, что в 1990-е годы политиков охватила своеобразная «интернет-мания»: многие стремились создать свои сайты, не очень понимая, зачем они нужны и как их использовать. Как следствие, сайты выглядели бледно, не выполняли возложенной на них задачи, и скоро вызвали разочарование. «Стереотипное представление о том, что каждому политическому субъекту необходимо иметь сайт в интернете (произошедшее от аналогичного стереотипа в бизнес-среде – «каждая фирма должна иметь свое интернет-представительство»), породило массовое создание сайтов субъектами российского политического процесса. Миф о необходимости «интернет присутствия» привел к тому, что уже к 1999 году - тогда, когда количество пользователей российского сети не превышало полутора миллионов -практически все крупные политические структуры и персоналии имели свое так называемое «интернет-представительство»97. Пользы от подобных ресурсов было немного и для их владельцев, и для посетителей: как правило, они были некачественно выполнены, содержали ошибки и устаревшую информацию, не обновлялись. Первоначальный энтузиазм по отношению к новым технологиям сменился у политиков разочарованием в интернете, отсутствием практической выгоды от потраченных на интернет-проекты ресурсов»98.
Исследователи, проводившие мониторинг политических ресурсов в интернете еще до появления моды на блоги чиновников и политиков, выделяли несколько групп интернет-сайтов, посвященных политике: «1) информационно-аналитические ресурсы; 2) дискуссионные площадки; 3) сетевые версии традиционных СМИ; 4) сайты общественных инициатив; 5) сайты партий и политических движений; 6) кросс-платформенные образования, использующие различные средства коммуникации для создания сетевого сообщества и поддержания контакта в оффлайновых структурах»99. Выделялись следующие функции этих сайтов:
представительство в интернете;
идеологическая основа партийной работы;
прямой контакт с общественностью;
постоянно действующий предвыборный штаб, активизирующий свою работу во время выборных кампаний;
образовательно-развлекательная часть, нацеленная на молодежь;
оперативный штаб внутрипартийной работы100.
Официальное интернет-представительство того или иного государственного учреждения или партии ни в момент появления, ни сегодня не является средством жесткой политической борьбы. В первую очередь это связано с отсутствием возможности комментировать события, вступая с героями сайта в диалог. Такую возможность предоставляют блоги, где впервые начало разворачиваться взаимодействие политика с его аудиторией, периодически приводившее к зримым результатам. Можно сказать, что моду конца 90-х на собственный сайт сменила мода на собственный блог - вслед за президентом многие политики стали открывать свои онлайн-дневники. Впоследствии эта мода коснулась открытия представительства в новом сегменте интернета - в социальных сетях, достаточно быстро сменивших блоги в качестве площадки общения с избирателями.
Политические деятели осваивали блогосферу быстрыми темпами -освоение возможностей интернета для политиков стало одновременно и способом привлечь молодого, образованного избирателя, и новой сферой, в которой были неизбежны ошибки. Например, в интернете широко обсуждался случай с Виктором Алкснисом, который достаточно серьезно подошел к ведению собственного блога. «3 февраля Виктор Алкснис завел свой блог на сайте Livejournal.com (Живой Журнал, ЖЖ). В тот же день у начинающего блоггера случился первый сетевой конфликт - пользователь под псевдонимом Tarlith (сотрудник Фонда эффективной политики Тимофей Шевяков) обвинил депутата во лжи, используя при этом ненормативную лексику, а депутат, вместо того чтобы написать в ответ что-нибудь вроде «Сам дурак», направил в Генпрокуратуру заявление с требованием возбудить против Шевякова уголовное дело за оскорбление должностного лица при исполнении обязанностей (как пояснял сам Алкснис, ведение дневника в интернете он считает именно исполнением обязанностей – точнее, виртуальной встречей с избирателями). Инцидент обсуждали в блогах почти месяц, Алкснис стал интернет-знаменитостью и остается знаменитостью до сих пор»101.
Прецедент с Алкснисом показателен по следующей причине: с момента возникновения блогов политических деятелей и вообще известных людей и до сегодняшнего дня нет ясности в вопросе, как расценивать деятельность политиков в интернете – как «работу» (реализацию образа политика в интересах партии / движения / государства) либо как «хобби» (реализацию образа политика как частного лица).
До освоения блогов политиками, до широкого распространения этой технологии и прямого приказа президента об ее использовании, блоги мыслились как «территория свободы», куда нет хода официальным лицам, где можно было высказать любые мысли. Хотя в соглашении, которое принимает пользователь, решивший обзавестись блогом, написано, что администрация ресурса может по своему усмотрению приостановить действие того или иного аккаунта, тем не менее, пользователи ощущали возможность общаться «не под колпаком».
Блог Ксении Собчак: эволюция образа, сформированного средствами массовой информации
Ксения Собчак – самая молодая из анализируемых политических деятелей, к тому же она – политик-женщина, что привлекает к ней большое внимание. Собчак – одна из немногих женщин, выдвигавшихся на пост Президента Российской Федерации (ранее в предвыборных кампаниях участвовали Элла Памфилова и Ирина Хакамада, в обоих случаях с низкими результатами предвыборной гонки140), при этом чрезвычайно интересна эволюция ее публичного имиджа. Первые появления Ксении Собчак на публике формировали образ гламурной блондинки, и она была известна по большей части как ведущая скандального реалити-шоу «Дом-2», передачи «Блондинка в шоколаде» и подобных проектов. Затем Ксения Собчак перешла к созданию серьезного журналистского контента и участию в политических акциях и проектах. Ее блог на платформе snob.ru появился в начале 2012 года: первая запись в нем датируется 11 февраля 2012. Тогда же Собчак начала проявлять активность в «живом журнале» (livejournal.com) (блог на этой платформе просуществовал недолго – с декабря 2011 года по декабрь 2012), и 18 января 2012 года появился параллельный блог – на сайте радиостанции «Эхо Москвы». Блог на «Эхе Москвы» представляет собой платформу для перепечатки материалов из «живого журнала», затем из социальных сетей Собчак, в нем нет возможности комментировать и выражать какое-либо одобрение или осуждение. Блог на snob.ru на сегодняшний день не активен уже в течение трех месяцев: последняя запись в нем датируется 12 декабря 2018 и посвящена Дню рождения Конституции, одним из авторов которой был отец Ксении Анатолий Собчак.
Для Собчак наиболее активным инструментом общения с избирателями являются социальные сети, и блоги в данном случае являются скорее вторичным инструментом. Однако она продолжает поддерживать их, по крайней мере, в текущем формате, вероятно, предполагая охватить этими материалами некий узкий сегмент аудитории, не представленный в соцсетях, но активно изучающий контент таких СМИ, как «Эхо Москвы» и «Сноб». Показательным моментом является недолгая активность в livejournal: несмотря на обширные комментарии и дискуссии, политик быстро отказалась от этой платформы взаимодействия со своими избирателями. В целом, активность Д.А. Медведева в этом сообществе также продолжалась не очень долго, а постоянно выкладываемые посты С.М. Миронова, как было показано выше, уже десять лет как лишились личностной информации, деталей жизни политика и вместе с форматом дневника утратили связь с той немногочисленной аудиторией, которая с интересом обращалась к ним.
В «до-президентский» период формирования своего имиджа Ксения Собчак была известна как светская львица, телеведущая, отчасти журналист и блогер. «Свою карьеру на российском телеэкране Ксения Собчак начала в качестве ведущей скандального шоу «Дом-2». Сегодня она – уже не та скандальная блондинка, какой была в нулевых годах. Теперь ее знают как остроумного публициста и превосходного интервьюера. Согласно совместному рейтингу радиостанции «Эхо Москвы», журнала «Огонёк» и агентства «Интерфакс», опубликованном в марте 2014 года, Ксения Собчак занимает 22 место среди самых влиятельных женщин России»141.
Этот период жизни Ксении Анатольевны прошел «под знаком эпатажа». В «до-президентский» период фирменным знаком Собчак являлись различные телешоу: «Дом-2», «Блондинка в шоколаде» и другие передачи, в которых телеведущая иронически отзывалась о гламурном стиле жизни и о своей персоне. Ее высказывания этого периода часто включают в себя обсценную лексику:
«Говоря красивые слова о родине, патриотизме, мы почему-то забываем о человеке. Каждом отдельно, который нуждается в сострадании, помощи, жалости и снисхождении. Ведь каждый может оказаться в этой ситуации и услышать, теряя сознание, отголосок сотни «сдохнисука» своего собственного народа. Почему здесь так любят ненавидеть? Писать гадости тем, кого не любят? Не просто оскорблять, а с темной ненавистью говорить обо всем, что не близко?
И не смейте меня больше упрекать в Доме-2. Я попробовала! Вывод: либо сиди без работы, либо делай фигню и не высовывайся. Я не мудила под ником»142.
При этом отчасти в высказываниях Ксении Анатольевны уже возникал образ человека, наделенного гражданской позицией, не чуждого жалости к старикам, патриотизма и пр.:
«Я не ленивый человек. Когда я была наблюдателем на честных выборах, мне было не лень поехать по всем этим компаниям, обозначенным в дополнительных списках и посмотреть, где они находятся. Я лазала по подвалам. Искала этих людей, которые находятся на безотрывном производстве. Я видела только амбарные замки. Пару раз наткнулась на двух пьяных слесарей, которые сидели и не понимали, о каком безотрывном производстве шла речь. Мне бы очень хотелось заниматься своей профессией. В моей стране. Я бы очень хотела заниматься журналистикой. Я люблю свою работу. Я люблю то, что я делаю.
Недавно мы шли с мамой вместе, встречались, мы редко видимся, к сожалению, я очень быстро хожу, много занимаюсь спортом, и я так привыкла, я очень активный человек. Я ушла куда-то вперед, оглядываюсь, что-то продолжаю говорить, вижу — ее уже нет рядом. Она идет дальше: она не может так быстро идти. И вот это ощущение времени, возраста… Почему-то так прямо у меня сердце сжалось. И было очень грустно. Я чуть не заплакала»143.
Постепенный переход от образа эпатирующей личности и «иконы гламура» ознаменовал включение Ксении Собчак в президентскую гонку.
Ксения Собчак взаимодействовала с различными установками аудитории, обращаясь уже не к вопросам гламура или личной жизни, но к вопросам политики. Она начала конструировать образ себя как много работающего и радеющего за страну человека, способного на различные конкретные меры в своей политике.
«В моей стране через революцию смешались самые разные слои общества. И они все истреблялись. Люди истреблялись семьями. Истреблялись самые активные красноармейцы. Самые активные белые офицеры. Раскулачивались самые активные представители крестьянства. Все эти люди составляли самое пассионарное население нашей страны. И они просто год за годом уничтожались.
Слушайте, мне кажется, каждый человек совершает разные ошибки. У меня они тоже были. Знаете, это как назовите любимую прочитанную книгу. У нормального человека не может быть одна любимая книга и не может быть одной самой большой ошибки. У меня было много ошибок.
Давайте посмотрим, какой выбор сделает власть, какой выбор сделает Путин. Зарегистрировать и подумать, что ну ладно, пусть эта блондинка даже будет и хорошо, хоть какая-то история и даже может мне это будет выгодно. Или не зарегистрировать и пойти по жесткому варианту, что тоже большой риск и что может случиться. Но тогда мы тоже на моем примере увидим, что из себя представляет эта власть. Это тоже будет полезно.
Я считаю, что гораздо важнее сделать так, чтобы нас сегодня из той точки, где мы находимся, услышала страна. Увидела несправедливость, которая происходит на каждом шагу, которая происходит в отношении огромного количества граждан, в отношении политзаключенных, в отношении переназначения губернаторов из одного региона в другой. Как будто это шарики, которыми можно играть в цирке. Об этом всем я бы хотела говорить. И буду обязательно это делать»144.