Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Советская сатирическая печать и публицистика двадцатых -первой половины тридцатых годов 17
1.1. Зарождение и становление советской сатирической периодики и публицистики 17
1.2. Специфика сатирической публицистики. Фельетон и сатирический рассказ 29
1.3. Отношение к сатире в СССР. Советская сатира и сатирики двадцатых — первой половины тридцатых годов 46
ГЛАВА 2. Сатирические миниатюры и фельетоны М.Зощенко 62
2.1. Особенности работы М.Зощенко в периодике, классификация и проблематика его сатирических выступлений 62
2.2. Художественно-языковое своеобразие сатирической публицистики М.М.Зощенко 107
ГЛАВА 3. Фельетонистика И.Ильфа и Е.Петрова 123
3.1. Начало журналистской деятельности И.Ильфа, Е.Петрова. Фельетоны, написанные по отдельности 123
3.2. Тематика и проблематика совместных фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова 146
3.3. Художественная специфика и языковые особенности фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова 180
Заключение 202
Библиография 212
- Зарождение и становление советской сатирической периодики и публицистики
- Специфика сатирической публицистики. Фельетон и сатирический рассказ
- Особенности работы М.Зощенко в периодике, классификация и проблематика его сатирических выступлений
- Начало журналистской деятельности И.Ильфа, Е.Петрова. Фельетоны, написанные по отдельности
Введение к работе
Тема диссертационного исследования представляется актуальной, так как, во-первых, сатирическая публицистика М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова сохраняет свою злободневность (многие проблемы, затрагиваемые сатириками, имеют место и в наши дни: бюрократизм, бесхозяйственность, равнодушие и неуважение к людям и т.д.), а также примечательна с точки зрения многообразия используемых приёмов и средств комического (что показательно для изучения теории публицистики). Во-вторых, существует много научных пробелов в области её изучения, так как М.Зощенко, например, интересовал исследователей исключительно с точки зрения его художественного творчества, в то время как и публицистическое наследие сатирика, на наш взгляд, не менее важно и значимо. Публицистике И.Ильфа и Е.Петрова уделялось больше внимания, но попытки проанализировать фельетоны, написанные сатириками по отдельности, были единичными. При анализе совместных фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова акцент делался в основном на раскрытии темы бюрократизма, а это однобокий подход, так как Ильф и Петров затрагивали самый широкий круг вопросов. Очень важно, что они рассматривали любую проблему с точки зрения гуманизма. То же самое можно сказать и о М.Зощенко, поэтому мы сочли возможным анализировать его публицистику в сопоставлении с публицистикой И.Ильфа и Е.Петрова. Выбор данных публицистов в качестве предмета исследования и обусловлен, прежде всего, именно их гуманистическим подходом к общественно значимым проблемам, открытостью их гражданской позиции (несмотря на жёсткость цензурных требований М.Зощенко, И.Ильф и Е.Петров старались по возможности откровенно излагать свою точку зрения, хотя Ильф и Петров в «правдинский» период своей деятельности иногда были вынуждены отступать от этого принципа, но в меньшей степени, чем другие
публицисты). Нельзя не отметить и того, что М.Зощенко, И.Ильф и Е.Петров были писателями-публицистами, чем объясняется их пристальное внимание к слову. Поэтому с точки зрения художественно-изобразительных особенностей их сатирическая публицистика поистине порой не уступает их художественному творчеству. Это выгодно отличало публицистические произведения М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова от произведений других сатириков и снискало им любовь читателей.
Научная новизна работы заключается в том, что диссертант
впервые делает попытку дать жанровую классификацию сатирической
публицистики М.Зощенко, тем самым опровергая общепринятую точку
зрения о том, что он ограничивался написанием фельетонов. В ходе
анализа сатирической публицистики М.Зощенко диссертант приходит к
выводу, что роль сказчика в фельетоне Зощенко специфична: в отличие
от такового в его рассказе, в фельетоне сказчик в целом выражает
авторскую точку зрения. Анализируя фельетоны И.Ильфа и Е.Петрова,
диссертант впервые стремится выявить разницу между бытовыми и
проблемными фельетонами соавторов, утверждая, что в первых бытовые
неурядицы (факты) типизируются и привязываются к какому-то
отрицательному явлению, а во вторых акцент делается не на фактах, а на
проблеме, ими подтверждаемой. Диссертант пытается выделить то
общее, что присуще сатирической публицистике М.Зощенко, И.Ильфа и
Е.Петрова, и приходит к выводу, что: а) в сложных условиях
идеологического давления они пытались по возможности открыто
говорить с читателем, отображая наиболее острые и актуальные
проблемы; б) определяющей чертой, роднящей М.Зощенко с И.Ильфом и
Е.Петровым, была борьба против равнодушного отношения к человеку
(через призму равнодушия они рассматривали любые проблемы бытового
или эпического порядка), что определило гуманизм их сатирической
публицистики.
В ходе разработки данной темы мы изучили множество литературных источников. Часть из них имеет непосредственное отношение к теории вопроса и оперированию необходимыми научными терминами и подробно освещена в первой главе настоящего исследования. Многие авторы изученных нами работ, посвященных творчеству М.Зощенко, не обращались к его публицистике. Ю.В.Томашевский в примечаниях ко второму тому трёхтомного собрания сочинений писателя1 упомянул о работе М.Зощенко в юмористических газетах и журналах, но ограничился перечислением источников, которые легли в основу журналистских материалов Зощенко. Ю.Томашевский, выделяя некоторые публицистические работы писателя в раздел «Фельетоны» настоящего собрания сочинений, не делал попыток жанрово классифицировать эти материалы, в то время как многие из них фельетонами не являлись. Л.Ф.Ершов в своей работе «Из истории советской сатиры. М.Зощенко и сатирическая проза 20 - 40-х годов» (Л., 1973), обращаясь к фельетонам М.Зощенко, пытается представить их тематику, но придерживается мнения, что «Зощенко, захлёстнутый журнальной спешкой, писал в те годы фельетоны мелкие по теме, непритязательные комические зарисовки и сценки, фиксирующие то или иное забавное происшествие или событие... Главные достижения Зощенко в 20-е гг. связаны не с его поисками в жанре фельетона, а с работой в области сатирико-юмористической новеллы» . Эту точку зрения Ершов предпочитает не обосновывать, и у нас имеются все основания подвергнуть её сомнению.
Практически все изученные нами авторы (Л.Ф.Ершов, А.Н.Старков, Д.М.Молдавский, Б.С.Рубен и др.) писали об отношении критиков 20-х -30-х гг. к творчеству Зощенко, отмечая, что это отношение было однобоким, противоречивым и необъективным: Зощенко либо называли
1 Зощенко М. Собр. соч. В 3-х тт. Т. 2. С. 540, 550 - 553.
2 Указ. соч. С. 29.
приверженцем мещанства, либо ярым опровергателем мещанских устоев, не замечая того, что его творчество многоаспектно. Вышеназванные авторы писали о тематике, жанровой и языковой специфике рассказов М.Зощенко. Подход Л.Ф.Ершова, А.Н.Старкова, Д.М.Молдавского, К.И.Чуковского, Е.И.Журбиной и ряда других исследователей 60-х - 80-х гг. к творчеству М.Зощенко вызывает стремление подискутировать с их позицией, так как в их работах Зощенко предстаёт сатирическим бытописателем, высмеивающим мещанство. Эту коллективную «хрестоматийную» точку зрения опровергают более поздние исследователи. Н.В.Попова в работе «Сатирическая новеллистика М.Зощенко 20-х гг. (в сравнительно-типологическом аспекте)» (М., 1992) делает акцент на мировосприятии Зощенко, настроении его рассказов, и утверждает, что «...обнажение человеческих пороков, осмеяние поступков людей, обусловленных глупостью, эгоизмом и т.п. - всё это для него лишь мелкие «темочки»1. О сложности и неоднозначности Зощенко пишет и Б.С.Рубен в ряде своих работ. Этот исследователь смело утверждает, что Зощенко отразил в своих рассказах «...пагубные общественные последствия Октября» и что «Зощенко был самый антиидеологический писатель»2. В своей книге «Алиби Михаила Зощенко. Повествование с документами» (М., 2001) Б.С.Рубен полемизировал с К.И.Чуковским, утверждавшим, что Зощенко с ненавистью относится к советским мещанам. По мнению Рубена, напротив, «...ни ненависти, ни злорадства у Зощенко не было. Была лишь горькая ирония, сатира, грусть и, как ни странно, доброта...»3. Второе положение, с которым спорил Б.Рубен, — «классовый» подход к зощенковским персонажам, попытка приписать Зощенко представление о существовании двух полюсов советской действительности, на одном из
1 Указ. соч. С. 4.
Рубен Б.С. Вещий Зощенко//Зощенко М.М. Социальная грусть: Рассказы и фельетоны. Сентиментальные повести. Перед восходом солнца. М, 1996. С. 6. 3 Указ. соч. С. 148.
которых обитают люди подвига, герои, борцы, а на другом - их антиподы, мещане. По мысли Б.Рубена, сам Зощенко прекрасно понимал, что советская действительность была гораздо сложнее этой «двухполюсной» общественной конструкции. Зощенко отождествлял себя с осмеиваемыми им людьми. Этой же точки зрения придерживается и новейший исследователь творчества Зощенко А.К.Жолковский, который в своей книге «Михаил Зощенко: поэтика недоверия» (М., 1999) предлагает сосредоточиться на экзистенциальной проблематике Зощенко, на глубинных психологических мотивах писателя, отразившихся в его рассказах. В данной книге персонаж М.Зощенко предстаёт своего рода портретом самого автора в, по выражению Гоголя, «разжалованном виде из генералов в солдаты». Чжон Тэ Он в диссертации «Природа комического в прозе М.М.Зощенко» (М., 1999) тоже утверждает, что целью Зощенко было не обличение мещанства, а исследование природы человека, и мещанские особенности сознания и быта воспринимались писателем не столько как социальное явление, сколько как психологическое, даже подсознательное.
Ю.К.Щеглов в статье «Энциклопедия некультурности (Зощенко: рассказы 1920-х гг. и «Голубая книга»)»1 утверждает, что «М.Зощенко, вне сомнения, один из самых оригинальных русских писателей...»2. У Щеглова свой подход к герою-мещанину М.Зощенко. Исследователь считает, что это «...мещанин нового типа, так сказать, революционной формации»3. Много писал о Зощенко и его героях исследователь Б.М.Сарнов. В статье «Развивая традиции Прокруста (М.Зощенко и его редакторы)»4 он справедливо отмечает, что Зощенко - это «...великий мизантроп, с жалостливой грустью взирающий на человечество»,
см. в кн. Жолковский O.K., Щеглов Ю.В. Мир автора и структура текста. Статьи о русской литературе. Нью-Джерси, 1986. С. 218 - 233.
2 Указ. соч. С. 218.
3 Указ. соч. С. 220.
4 Вопросы лит-ры, 1994. Выпуск П. С. 45 - 91.
который «...был принят за разоблачителя хамоватых управдомов, пошлых невежд и мелких склочников». Зощенко, по мысли Б.Сарнова, своим творчеством предлагает новую концепцию человека, который «...одинаково приспособлен и к тому, чтобы стать жертвой, и к тому, чтобы самому стать палачом»1.
Ряд исследователей творчества Зощенко сосредоточивают своё
внимание на языковых приёмах пародийного стиля писателя, изучают
особенности его сказа. Специальные работы этому посвятили:
М.О.Чудакова («Поэтика М.Зощенко». М., 1979), В.В.Виноградов («Язык
Зощенки», 1928), A.M.Аулов («Рассказы М.Зощенко 20-х гг. Проблемы
жанра и стиля». М., 1998), Н.Н.Вертянкина («Поэтика анекдота в
рассказах М.М.Зощенко 1920-х гг.». Самара, 2001), В.В.Брякин
(«Каламбуры, основанные на созвучии языковых единиц как средство
создания комического (на материале рассказов М.Зощенко)». М., 1979);
«Речевые средства создания комического в сказе (на материале рассказов
М.Зощенко)». М., 1981), А.А.Филимонова («Поэтика ранних рассказов
М.Зощенко: (На материале цикла «Рассказы Назара Ильича господина
Синебрюхова»)». Борисоглебск, 1996; «Ритмико-звуковая и лексическая
организация сатирической прозы М.М.Зощенко». Борисоглебск, 1996).
Кроме того, многие советские исследователи в своих фундаментальных
трудах, посвященных творчеству М.Зощенко, тоже не обходили
вниманием художественно-языковые особенности рассказов писателя2.
Все эти труды помогли нам при анализе художественных приёмов и
средств комического, используемых в сатирической публицистике
М.Зощенко, так как в этом отношении наблюдается определённая
1 см. Сарнов Б.М. Смотрите, кто пришёл: Новый человек на арене истории. М., 1992.
С.364.
2 см. об этом: Ершов Л.Ф. Указ. соч.; Старков А.Н. Юмор Зощенко. М., 1974; он же:
Михаил Зощенко: Судьба художника. М., 1990; Молдавский Д.М. Зощенко. Очерк
творчества. Л., 1977.
преемственность между рассказами писателя, его сатирическими миниатюрами и фельетонами.
О фельетонах И.Ильфа и Е.Петрова, как, впрочем, и об их
творчестве в целом, писали многие советские исследователи. Из
современных соавторам критиков их творчества можно назвать
А.П.Селивановского со статьёй «Смех Ильфа и Петрова»1, в которой
данный автор положительно отзывается о фельетонах Ильфа и Петрова
об искусстве, но недооценивает других фельетонов сатириков, считая,
что они поверхностны. К.Л.Зелинский указывает на оптимистический
характер сатиры Ильфа и Петрова: «...в сатире Ильфа и Петрова,
возникшей уже на почве социалистических побед, особенно рельєфна
новая черта советской сатиры: её общий оптимистический тон. Она
питается не ненавистью, даже желчью (как сатира Вольтера, Свифта,
Салтыкова-Щедрина), но скорее чувством гордого презрения, насмешки
победителя» . Позитивно отзывается о сатире Ильфа и Петрова А.Роскин
в статье «Мастера фельетона (Ильф И. и Петров Е. «Как создавался
Робинзон»)»3. Данный исследователь отмечает малую изученность
фельетонов соавторов и делает меткое наблюдение: «Ильф и Петров
наряду с острой наблюдательностью и обширной осведомлённостью
внесли в фельетон мягкость, которая не переходит в благодушие, и
изысканность, не переходящую в стилизацию. Газетная оперативность
фельетона Ильфа и Петрова сочетается с высокими литературными
качествами...».
После смерти И.Ильфа стали появляться обзорно-критические статьи о творчестве сатириков, например, Е.И.Журбиной - «Об Ильфе и Петрове»4. Ценность данной статьи в том, что её автор верно указывает
1 Лит. газ., 1932. 23 авг.
2 Зелинский К.Л. Литературные картины тридцатых годов. (1930 - 1935 гг.). [Очерк].
РГАЛИ. ф. 1604, оп. 1, ед. хр. 131. С. 22.
3 Худож. лит-ра, 1935. № 8. С. 5 - 7.
4 Октябрь, 1937. № 10. С. 171 - 178.
на однобокий и ограниченный подход советских критиков к творчеству Ильфа и Петрова: «Если об Ильфе и Петрове «заходила речь» в нашей критике, то при этом ставился, главным образом, вопрос правильно или неправильно потрудились эти писатели на поприще советского юмора и сатиры... В круг общей своей проблематики критика Ильфа и Петрова почти не включила»1. Е.Журбина берётся частично восполнить этот пробел и анализирует лучшие фельетоны Ильфа и Петрова с точки зрения их проблемности и актуальности. Литературно-критический характер носила и статья Е.С.Добина «Охотники за микробами» (1938)2.
В 40-е гг. об Ильфе и Петрове писали мало. Молчание вокруг их
творчества было нарушено только в середине 50-х гг. Уже
упоминавшийся нами исследователь творчества М.Зощенко
Д.М.Молдавский уделил внимание также И.Ильфу и Е.Петрову своими
«Заметками о творчестве И.Ильфа и Е.Петрова»3 и статьей «Товарищ
смех»4. Данный исследователь считал соавторов проповедниками
идеологии партии. Статья Л.Гурович «И.Ильф и Е.Петров, сатирики»5
интересная, но не бесспорная. Гурович справедливо указывает на
сложившийся в 40-е гг. неправильный подход к творчеству Ильфа и
Петрова, в соответствии с которым критики писали, что в их сатире нет
положительного содержания и отсутствуют образы строителей нового
мира. Это было абсурдное и беспочвенное утверждение, так как Ильф и
Петров не ставили своей целью создание положительной сатиры. Но
Гурович опровергает точку зрения критиков не менее спорным
утверждением, что Ильф и Петров «...работали над художественным
воплощением положительного в сатире». Достижением Л.Гурович было
то, что, доказывая в своей статье, как мало изучено творчество Ильфа и
'Указ. соч. С. 171.
2 см. в книге Добин Е.С. Герой. Сюжет. Деталь. М.-Л., 1962. С. 93 - 115.
3 Звезда, 1956. № 8. С. 56 - 82.
4 Молдавский Д.М. Товарищ смех. Л., 1981. (переизд.) С. 258 - 276.
5 Вопросы лит-ры, 1957. № 4. С. 110 - 139.
Петрова, она приводит ряд интересных фактов, например, о том, как некоторые рассказы Е.Петрова были изданы как совместно написанные рассказы сатириков.
На конец 50-х - 60-е гг. приходится появление фундаментальных
работ о творчестве И.Ильфа и Е.Петрова. Это исследования А.З.Вулиса
«Творчество И.Ильфа и Е.Петрова» (Ташкент, 1958), Л.М.Яновской
«Почему вы пишете смешно? Об И.Ильфе и Е.Петрове, их жизни и их
юморе» (М., 1963) и Б.И.Галанова «И.Ильф и Е.Петров. Жизнь.
Творчество» (М., 1961). Все эти исследователи основательно подошли к
изучению творчества сатириков, изложив основные биографические
сведения о соавторах, заострив внимание на проблематике и
художественных особенностях их романов и фельетонов. Это были
первые советские критики, которые заинтересовались также фельетонами
И.Ильфа и Е.Петрова, написанными по отдельности. Вместе с тем общим
недостатком трёх вышеназванных исследований был
идеологизированный, «партийный» подход к творчеству Ильфа и Петрова, которые единогласно провозглашались горячими последователями проводимой партийной линии и бичевателями отдельных недостатков, «пережитков прошлого». Очевидно, что другая точка зрения в те годы была попросту невозможна. Например, А.Вулис писал: «Коммунистическая партийность - единственный компас как для Маяковского, так и Ильфа и Петрова. Писатели по-своему, в своём жанре, со своими трудностями и удачами овладевали методом социалистического реализма...»1. Ещё одним недостатком работ А.Вулиса, Б.Галанова и Л.Яновской, посвященных творчеству Ильфа и Петрова, было то, что данные исследователи рассматривали их творчество изолированно, вне связи с развитием сатирической журналистики тех лет, поэтому была решена задача создания
1 Вулис А. Указ. соч. С. 48.
литературного портрета сатириков, но вне контекста развития фельетона в 20-е - 30-е гг.
Другой крайностью стал сформировавшийся в 1970-е гг. подход к Ильфу и Петрову, согласно которому их обвинили в клевете на советскую интеллигенцию (в лице героя Васисуалия Лоханкина из «Золотого телёнка»), а их творчество объявили антигуманистическим, «дикарским скалозубством»1. Эта безосновательная точка зрения, к сожалению, имела место и в последующие годы, правда, подавалась в более сдержанной форме. Например, Л.Сараскина в статье «Ф.Толстоевский против Ф.Достоевского»2 обвиняет Ильфа и Петрова сразу в нескольких «смертных грехах»: в том, что эти писатели, во-первых, в своих фельетонах пародировали творчество Ф.М.Достоевского и издевались над его персонажами и, во-вторых, в корыстных мотивах, а точнее, в том, что Ильф и Петров стремились угодить новой власти. Пение дифирамбов позволило им «всего за несколько лет» подняться «...из журналистов-поденщиков «Гудка» до собкоров «Правды», путешествующих по Америке»3. Л.Сараскина приписывает Ильфу и Петрову издевательство и насмешку над идеалами прошлого. Наверное, почувствовав, что впадает в крайности, и пытаясь как-то сгладить свой нелестный отзыв, исследовательница решается предположить, что для своего бескомпромиссного времени Ильф и Петров ещё были «...достаточно приличными людьми», не совсем «сталинскими соколами». Конечно, данная точка зрения имеет право на существование, но, на наш взгляд, она безосновательна. Очень хорошо по этому поводу высказался Я.С.Лурье: «Вынося приговор Ильфу и Петрову, его судьи не
Каганская М. Наследники Толстоевского, или Шестидесятые годы//Время и мы, 1977. №16. С. 135. 2 Октябрь, 1992. № 3. С. 188 - 197. 3Указ. соч. С. 191.
очень беспокоились об основании этого приговора»1. Данный исследователь импонирует нам беспристрастным подходом к творчеству соавторов, он не пытается представить Ильфа и Петрова идеологами советской власти и как-то проанализировать этот факт (позитивно или негативно). Напротив, Я.Лурье указывает на смелость писателей-публицистов, которые в условиях господства цензуры дерзнули говорить о свободе творчества, о недостатках советской системы, при которой главным отрицательным явлением современности стало равнодушие. Такое отношение к проблеме, как мы уже отметили в начале, свидетельствует о гуманизме Ильфа и Петрова - черте, которая была свойственна и М.Зощенко и которая нередко игнорировалась советскими исследователями.
Ряд работ посвящен художественно-языковым особенностям романов и фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова. Это, например, статья Г.М.Ленобля «От слова - к образу» , в которой он исследует авторские неологизмы Ильфа и Петрова; Р.А.Будагова «Наблюдения над языком и стилем И.Ильфа и Е.Петрова (Опыт лингвистической интерпретации текста)» ; Э.Б.Наумова «Состав фразеологических единиц и приёмы их употребления у Ильфа и Петрова»4 и др. Некоторые исследования посвящены не Ильфу и Петрову конкретно, а советскому фельетону в целом, но авторы этих работ приводят много примеров из публицистики соавторов. В числе данных исследователей мы можем назвать В.Н.Вакурова со статьёй «Стилевой контраст в фельетоне»5 и работой «Речевые средства юмора и сатиры в советском фельетоне» (М, 1969), где подробно анализируются лексико-стилистические, образные и
1 Лурье Я.С. В краю непуганых идиотов//Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая.
СПб., 1999. С. 179.
2 Ленобль Г.М. От слова - к образу. М., 1961. С. 146-149.
3 Учёные записки (Ленингр. гос. ун-т), [т. 69]. Сер. филол. наук. Вып. 10, 1946. С. 220
-248.
4 Автореф. дис. канд. филол. наук. М, 1973.17 с.
5 Вестник МГУ, 1976. № 2. С. 60 - 70. (Сер. XI. Журн-ка).
грамматические средства комического. Интересно также исследование А.Н.Серебрякова «Экспрессивные выражения как средство создания сатиры и юмора. (На материале журнала «Крокодил» 60-х гг.)»1, которое хотя и затрагивает, как видно из названия, более позднюю эпоху и не имеет прямого отношения к нашему исследованию, тем не менее представляет некоторую практическую значимость, так как содержит детальный анализ многих лексических и синтаксических приёмов, которыми пользовались также И.Ильф и Е.Петров. Определённый интерес представляет и исследование Т.В.Пискуновой «Речевые средства комического в фельетонах газеты «Гудок»2, где много внимания уделяется фельетонистике Ильфа и Петрова как ведущих публицистов данного печатного издания.
Таким образом, хотя фельетонами И.Ильфа и Е.Петрова исследователи интересовались всё-таки гораздо больше, чем сатирической публицистикой М.Зощенко, объективных и глубоких исследований, касающихся общественной позиции Ильфа и Петрова и проблематики их фельетонов, до сих пор мало. Исследование Я.С.Лурье позволяет надеяться, что со временем этот пробел будет восполнен.
Целью данной диссертации является характеристика сатирической публицистики М.Зощенко и И.Ильфа и Е.Петрова с точки зрения проблематики и художественно-языковых особенностей, в контексте развития советской сатирической публицистики 20-х - первой половины 30-х гг. Нами были поставлены следующие задачи:
Выявить особенности функционирования советской сатирической публицистики в 20-е - первой половине 30-х гг. и выяснить отношение к ней со стороны идеологического руководства; дать краткую характеристику публицистическому творчеству ряда известных советских сатириков-публицистов того времени.
1 Автореф. дис. канд. филол. наук. Куйбышев, 1971. 19 с.
2 Дис. канд. филол. наук. М., 1986. 190 с.
Дать классификацию сатирической публицистики М.Зощенко с точки зрения жанров и используемых информационных источников, сгруппировать его сатирические публицистические выступления с точки зрения выявленной проблематики.
Проанализировать художественно-языковое своеобразие сатирической публицистики М.Зощенко.
Проанализировать написанные по отдельности фельетоны И.Ильфа и Е.Петрова, выявив их проблематику и сопоставив творческую манеру сатириков.
Охарактеризовать основные темы и проблематику совместных фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова.
Выявить художественную специфику и языковые особенности фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова.
Объектом настоящего исследования является советская сатирическая публицистика 20-х - первой половины 30-х гг. с точки зрения жанровой эволюции, специфики функционирования сатиры в советскую эпоху, особенностей произведений ведущих сатириков, а предметом - публицистическое творчество ярких представителей этого времени - М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова.
Для реализации поставленной цели исследования мы прибегали к следующим методам: наблюдению над эмпирическим материалом; сравнению и сопоставлению фельетонов И.Ильфа и Е.Петрова друг с другом и с фельетонами М.Зощенко; анализу и синтезу эмпирического материала; индукции (анализ конкретных фельетонов позволил выявить общую специфику публицистического творчества рассматриваемых нами авторов).
Теоретическая значимость полученных результатов настоящего исследования заключается в первоначальной разработке основных положений, связанных с сатирическими миниатюрами и фельетонами М.Зощенко, до этого практически не изучавшимися, а также с
рассмотрением проблематики и художественно-языковых особенностей фельетонистки И.Ильфа и Е.Петрова через призму гуманистического отношения к человеку. Результаты исследования могут быть использованы журналистами-практиками для заимствования определённых приёмов комического, к которым прибегали изучаемые нами публицисты, а также преподавателями истории отечественных СМИ при разработке курса лекций по советской сатирической публицистике.
Положения, выносимые на защиту, подробно освещены в заключении к настоящей работе.
Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.
Зарождение и становление советской сатирической периодики и публицистики
В начале 20-х гг., как только наметилась тенденция возрождения сатирико-юмористического рассказа как основного жанра в области сатиры и юмора, обозначились и основные линии его развития.
Одна из них была представлена на страницах периодической печати творчеством писателей-юмористов, имена которых не приобрели широкой популярности. Их творения даже трудно назвать сатирическими, так как, по меткому наблюдению Л.Ф.Ершова, «...нельзя смешивать любую критику отрицательных явлений с сатирой»1.
Персонажи пока ещё осуждались довольно примитивными методами. Авторы использовали прямые, без иносказаний и иронии разоблачения, нелестные эпитеты либо протокольные описания неприглядных дел и поступков героев. Элементы сатиры встречались лишь в жанрово-бытовых сценах. Итак, на начальном этапе формирования советской сатиры мы наблюдаем почти полное отсутствие остроумной стилевой манеры.
Так не могло продолжаться до бесконечности, так как читатели требовали воссоздания развёрнутой картины жизни, а достичь этого можно было только за счёт перехода от отдельных фактов к обобщению и комментариям.
В сатирической прозе начала 20-х гг. преобладали распространённые ещё до революции сюжетные ситуации и комические амплуа (мелкий чиновник, попадья, самогонщик и т.п.). Созданием социальных типов сатирики не занимались, хотя меняющаяся на глазах жизнь преподносила новые коллизии и требовала новых подходов к их разрешению.
В первые годы после революции преобладали очерково-обличительные формы сатирической прозы, но уже с 1921 -го — 22-го гг. на смену зачастую несовершенным образцам этого жанра появляются циклы комических новелл и фельетонов. На фоне поверхностных юмористов ярко выделились классики советской сатиры, определившие основную линию её развития. А.П.Долгов в своём исследовании о советской сатирической прозе 20-х гг.1 выделяет три разновидности её функционирования. Первая линия — социально-нравственная сатира, или сатирическая юмористика «морального исправления человека». Представители этой линии — М.Зощенко, В.Катаев, М.Булгаков и др. Их отличала установка на сказовую манеру повествования, психологизм, широкое использование художественно-изобразительных средств. Вторая линия — социально-политическая сатира. Её специфика — документальность, публицистичность, непосредственный отклик на события. Представитель — М.Кольцов. Наконец, третья разновидность — это социальная, бытовая сатира, яркая юмористика. В числе представителей этого направления А.П.Долгов называет И.Ильфа и Е.Петрова, которым свойственны использование всего арсенала средств создания комического образа, умение подметить смешное в самых разных жизненных проявлениях, а также создание запоминающихся типов и собирательных образов отрицательного героя.
Это классификация, на наш взгляд, не бесспорная. Нам кажется, что не следует столь безоговорочно отделять друг от друга эти выделенные исследователем группы. Вряд ли можно согласиться с тем, что сатира М.Зощенко является социально-нравственной, а И.Ильфа и Е.Петрова — бытописательной. Как раз у Зощенко мы наблюдаем «клопиный» быт во всех его проявлениях, видим жизнь изнутри. Конечно, у Ильфа и Петрова есть целая группа фельетонов, посвященных различным бытовым вопросам советской жизни, но этим их публицистическая деятельность не ограничивалась. Вопросам «морального исправления человека» (А.П.Долгов) они уделяли не меньше внимания, чем это делал Зощенко. Вообще сатира Ильфа и Петрова всеобъемлюща, они писали также и на социально-политические темы. Таким образом, их публицистика органично сочетает в себе черты всех трёх направлений, выделенных А.П.Долговым, и заслуживает внимательного и всестороннего изучения, что мы и попытаемся сделать в третьей главе настоящего исследования.
Октябрьская революция вызвала к жизни большое количество сатирико-юмористических периодических изданий. В 20-е гг. только на русском языке выходило несколько десятков таковых, а общее их число достигало нескольких сотен. Множество названий насчитывают также книги, выходившие в «Весёлых библиотеках» журналов «Бегемот», «Смехач», в издательстве «Земля и фабрика». Как отмечает Л.Ф.Ершов, «...по количеству изданий этот период можно сравнить только с эпохой 1905-го — 1907 гг., когда появилось свыше трёхсот журналов».
На страницах сатирико-юмористических изданий щедро раскрывали свои таланты сатирики-новеллисты и фельетонисты (М.М.Зощенко, В.П.Катаев, М.А.Булгаков, И.А.Ильф и Е.П.Петров и др.). За короткий срок произошло значительное идейно-эстетическое обновление сатирического рассказа и фельетона.
Советская сатирическая печать развивалась активно и неоднозначно. Например, в годы НЭПа появлялись однодневные сатирико-юмористические листки, которые ориентировались на удовлетворение неприхотливых мещанских вкусов. Их издателями были либо эстрадные куплетисты, рекламирующие свой товар («Весёлая простокваша», «Каланча»), либо грамотные люди, уставшие от бытовой неустроенности («Вечерний вопль», «Желчная колика»).
Специфика сатирической публицистики. Фельетон и сатирический рассказ
Прежде чем говорить о советской сатирической публицистике, рассмотрим два понятия — «сатира» и «публицистика». О публицистике написано очень много, но единой точки зрения на этот счёт у исследователей нет. Прежде всего, разногласия вызывает сам термин. Все единогласно признают, что публицистика (от лат. publicus — «общественный, народный, публичный») — это особый тип творчества, но дальше мнения разделяются. Публицистика — это не только тип творчества, но и разновидность общественно-политической деятельности. Она воплощается в различных по содержанию и формам произведениях. Если учесть методы и средства, которыми пользуется публицистика для познания и отражения действительности, можно приблизить её к науке (их роднят точность и скрупулёзность анализа), к художественной литературе (публицист активно пользуется художественно-изобразительными средствами). П.С.Карасёв, анализируя проблемы теории публицистики, выражает мнение, что «...путаница в определение вносится всякий раз по невниманию к многозначности слова, противопоказанной термину «публицистика», когда в одном случае им называют всю журналистику, в другом — не всю, а лишь некоторые формы, жанры журналистики, в третьем — прямые авторские оценки и проявления гражданственности в произведениях искусства...»1. Разные исследователи, давая свои определения публицистике, акцентируют внимание на различных аспектах этого понятия. Е.И.Лазебник строит определение на выявлении главного признака публицистики. Он считает, что публицистическим можно назвать не любое произведение на общественно-политические темы с рассуждениями и выводами, а только такое, для которого характерны актуальность, наличие обобщения, политическое освещение фактов. Главный метод, используемый публицистом, — «...сочетание мышления понятиями и образами»2. М.С.Черепахов сосредоточивает внимание на функциях публицистики и её методе3. Данный исследователь не считает наличие художественного образа обязательным элементом публицистики. Исследователи В.И.Дубовик и В.Т.Жарко предприняли попытку объединить многообразие определений публицистики в несколько групп. Сами они придерживаются точки зрения той группы учёных, которые считают, что публицистика — особый род общественной творческой деятельности, который включает в себя и лучшую часть журналистики, и политически заострённые произведения литературы и искусства. В интерпретации данных исследователей публицистичность — некое универсальное свойство всех талантливых произведений искусства, журналистики и литературы. Учёные, изучающие публицистику, должны обращаться к определениям, данным их предшественниками и современниками, чтобы выявить причину разногласий и найти компромиссный вариант. Это, на наш взгляд, частично удалось сделать уже упоминавшемуся П.С.Карасёву, который, давая своё определение публицистике, пытается затронуть различные аспекты этого понятия. Он пишет: «Публицистика — род литературной (преимущественно журналистской) общественно-политической деятельности, отражающий общественное сознание и целенаправленно влияющий на него. Её функция... имеет социально-педагогический характер, состоит в объективном, оперативном и глубоком анализе общественной жизни... В публицистическом произведении используются понятийные или образные средства изложения мысли, их сочетание, средства логического и эмоционального воздействия... Отличительная черта публицистического произведения — популярность и доходчивость изложения, высокий литературный уровень»2. Целостно подходят к понятию публицистики В.И.Здоровега и Е.П.Прохоров. Первый справедливо отмечает близость публицистики к художественной литературе по средствам воздействия на читателя, её оперативность и актуальность, влияние на общественное мнение, удачное сочетание в ней логически-абстрактного и конкретно-образного мышления1. Кроме того, В.И.Здоровега не смешивает понятия «публицистика» и «публицистичность». Наконец, Е.П.Прохоров в ряде своих работ выделяет характерные черты публицистики как типа творчества. Нам ближе всего определение В.И.Здоровеги, его и будем придерживаться. Добавим только, что в наши дни сфера действия публицистики не ограничивается общественно-политической жизнью, как и в 20-е - начале 30-х гг. Особое место в публицистике принадлежит сатирическим жанрам. О сатире также существует много исследований, в этом вопросе учёные более единодушны, по крайней мере, не возникает проблем при разграничении видов комического, хотя до сих пор среди исследователей нет единого мнения о том, что такое сатира: род, жанр или особый принцип изображения действительности. В самой сатире часто выделяют три основные формы: скрытую (психологическую) сатиру, сарказм и гротеск.
Особенности работы М.Зощенко в периодике, классификация и проблематика его сатирических выступлений
В 20-е - 30-е гг. М.Зощенко был активным сотрудником сатирических журналов и отделов сатиры и юмора в газетах, что оказало влияние на его художественное творчество и помогло ему выкристаллизовать форму краткой новеллы. С 1923 по 1926-й гг. он работает фельетонистом в газете железнодорожников «Гудок», подписывая свои фельетоны и сатирические мелочи псевдонимами «Гаврилыч» или «Гаврила». Он печатает фельетоны в «Бегемоте», «Ревизоре», «Чудаке», «Смехаче», «Красной вечерней газете» и других изданиях. Помимо фельетонов Зощенко создает очерки, рассказы, заметки о провинциальной печати, поставляет «мелочи» для сатирических отделов «Волчьи ягоды» и «Вилы в бок». Зощенко приобрёл огромный опыт газетного работника, сделался одним из лучших знатоков газетных жанров. Это объясняет, почему с таким искусством написаны те его произведения, в которых он выступает с прямой пародией этих жанров, от передовиц до «писем в редакцию». Сам Зощенко так отзывался о начале своей литературной деятельности: «Я всегда работал по самым мелким журналам и всегда старался удерживаться от «высокой литературы». Сейчас я, например, работаю на заводе в стенной цеховой газете и в печатной заводской. Я сам вызвался на эту работу для того, чтобы видеть всю жизнь и принести какую-нибудь пользу, так как, сколько я понимаю, художественная литература сейчас мало существенна и мало кому требуется... Меня часто ругают за эту мелкую и неуважаемую форму, которую я избрал. Но я хотя и начал литературу иначе, пошел все же на это дело в полном сознании, что так требуется, ожидая при этом всяких себе неприятностей...» . Работая в «Бегемоте», Зощенко помещал в юмористическом листке этого журнала фельетоны на злобу дня, материалы для которых черпал из множества писем, присылаемых в редакцию на имя Гаврилыча с разных концов страны. Зощенко писал свои сатирические заметки и фельетоны очень быстро. Помимо Гаврилыча он использовал и другие псевдонимы: Назар Синебрюхов, Семён Курочкин, Мих.Кудрейкин, Мих.Гаврилов, Михал Михалыч, приват-доцент М.М.Прищемихин... Нередко в конце рассказа или фельетона им ставились лишь инициалы - М.З., а то и ещё короче - 3. или М. Многое из напечатанного Зощенко вообще оставалось без подписи. Взяв в руки сатирические журналы 20-х гг. и заглянув в их «Почтовые ящики» и под рубрики типа «Слезай, приехали», «Тараканы в тесте», «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!», мы почувствуем руку Зощенко даже по нескольким строчкам. Реклама подписки на «Бегемот» или «Пушку» - это тоже его почерк, как и редакционный ответ селькору. Зощенко с равной охотой и вдохновением брался за любую работу, даже самую незаметную, не прибавляющую ему ни славы, ни денег. Это можно объяснить не только его трудолюбием, но и желанием максимально воздействовать на массового читателя, так как за простотой формы зощенковских творений угадывались важные проблемы современности. Множество и разнообразие зощенковских печатных материалов стали одной из причин, по которым автор иногда утрачивал им самим написанное, не заботясь особенно о систематизации. Зощенко знал, что потерянное сегодня в ближайшее время возместится, творческих идей и планов у него было очень много. При работе над фельетонами Зощенко не ограничивался присылаемыми в редакцию письмами, а использовал всё многообразие материалов: отчёты рабкоров и селькоров, официальные бумаги, информацию из газет и т.д. По воспоминаниям К.Чуковского, Зощенко «...присаживался к большому столу, на котором беспорядочной грудой были навалены корявые, дремучие, чаще всего дико безграмотные послания, полные воплей и жалоб беззаконно обижаемых людей. Каждое письмо он прочитывал очень внимательно, не пропуская ни строчки, после чего тотчас же брался за перо... Не проходило и получаса, как тот или иной самодур или плут был безжалостно ошельмован... Многие из этих сатирических очерков оказывались подлинными шедеврами юмора. Самая быстрота их создания всегда восхищала меня. Зощенко писал их прямо набело, без помарок, в один присест, среди редакционного шума и гама»1. Предисловие сопровождало раздел «Фельетоны» во 2-м томе 6-томного собрания сочинений Зощенко. Он писал: «В этих фельетонах нет ни капли выдумки. Здесь всё - голая правда. Я решительно ничего не добавлял от себя... Мне кажется, что именно сейчас существует много людей, которые довольно презрительно относятся к выдумке и к писательской фантазии. Им хочется настоящих, подлинных фактов... В этих моих фельетонах есть драгоценное свойство - в них нет писателя. Вернее: в них нет писательской брехни. А живые люди, которых, быть может, я здесь пихнул локтем -пущай простят меня. Впрочем, в последний момент у меня дрогнула рука. И я, по доброте душевной, слегка изменил фамилии некоторых героев, чтобы позор не пал на ихние светлые головы. Так вот - читатель, который захочет прикоснуться к подлинной жизни, - пущай прикасается. Здесь всё голая правда»2. Необходимость писать по заданиям редакции фельетоны о вреде пьянства, о неграмотности и т.д. требовала оперативности в работе, и Зощенко научился трудиться «при любых условиях». Профессиональная деятельность в газете требует способности работать к сроку, дисциплинирует наблюдательность. Вот что писал Зощенко о трудностях, которые появлялись в те годы едва ли не перед каждым литератором, активно сотрудничавшим в журнальной и газетной периодике: «Я много работал в юмористических журналах, так что если не штамп, то какая-то однотипность в рассказах, конечно, получалась. Когда предстоит написать 6 рассказов о неграмотности, 12 рассказов - о вреде пьянства, несомненно, что-то общее, какая-то похожесть в них появлялась. Так обстоит дело почти со всеми, кто сейчас пишет не для высокого искусства. Такие писатели более или менее похожи друг на друга своими приёмами, своими навыками, потому что общее для всех задание накладывает отпечаток».
Начало журналистской деятельности И.Ильфа, Е.Петрова. Фельетоны, написанные по отдельности
И.Ильф и Е.Петров больше известны читателям по произведениям, написанным совместно, в частности, как авторы романов «12 стульев» и «Золотой телёнок». Как отмечают исследователи, их творчество охватывает 1927 - 1937-й гг. А между тем каждый из прозаиков (и Ильф, и Петров) является автором самостоятельных рассказов, очерков и фельетонов, печатавшихся в юмористических журналах. В данном параграфе нам важно уяснить тематику ранних фельетонов Ильфа и Петрова, написанных прозаиками по отдельности, а в дальнейшем -совокупность приёмов, которыми они пользовались, а также специфику авторского метода как И.Ильфа, так и Е.Петрова.
И.Ильф приехал в Москву в 1923 г. Он начинал работать в должности правщика в газете «Гудок», был сотрудником отдела рабкоровских заметок. Как отмечает В.Катаев в своей книге «Алмазный мой венец», «...«правщики» стояли на самой низшей ступени редакционной иерархии»1. Они редактировали малограмотные письма рабочих, поступающие в редакцию.
Ильф совершил, по утверждению В.Катаева, маленькую газетную революцию. «Вылущив из письма самую суть, он создал совершенно новую газетную форму - нечто вроде прозаической эпиграммы размером не более десяти-пятнадцати строчек в две колонки. Но зато каких строчек! Они были просты, доходчивы, афористичны и в то же время изысканно изящны, а главное, насыщены таким юмором, что буквально через несколько дней 4-я полоса, которую до сих пор никто не читал, вдруг сделалась самой любимой и заметной».
Итак, по утверждению исследователя, Ильфу в начале его публицистической деятельности был свойственен афористический стиль. Он находился в поисках своего авторского слова. Вот как эти поиски, по воспоминаниям В.Катаева, проходили: «Однажды, сославшись на наши просьбы, он прочитал несколько своих опусов. Как мы и предполагали, это было нечто среднее между белыми стихами и ритмической прозой, пейзажной импрессионистической словесной живописью и небольшими философскими отступлениями. В общем, нечто весьма своеобразное, ни на что не похожее, но очень пластическое и впечатляющее.. .»2.
И.Ильфа очень уважали в редакции за то, что он держался с глубокой скромностью, граничащей с застенчивостью, никогда не говорил о себе, а, напротив, интересовался другими людьми. Как пишет А.Эрлих, «...казалось даже, что он вовсе не помышляет о... литературной карьере и вполне удовлетворен своими скромными газетными успехами. За пределами редакции никто его не знал...
... Кто бы мог подумать тогда, что он зорко всматривается, безошибочно разглядывает смешные человеческие слабости, коллекционирует в памяти жесты, манеры, интонации, копит в себе великое многообразие типических качеств людской породы»3. Эта наблюдательность очень помогала начинающему публицисту. Уже в своих первых маленьких заметках в 5 - 8 газетных строк он обнаруживал темперамент и остроумие сатирика.
Мы уже знаем, что М.Зощенко в начале своей журналистской деятельности много работал с читательскими письмами, что сближало его с Ильфом, который «...превращал длинные, трудно написанные и зачастую просто неграмотные письма читателя в сверкающие остроумием, точные, краткие заметки, из которых каждая была маленьким шедевром... В короткое время Ильф создал целую школу литературной правки газетного материала»1. Ильфовские заметки, как правило, шли без подписи, но его стиль угадывался сразу. И в этом - ещё одно сходство с ранним Зощенко.
Главной особенностью Ильфа было то, что он с чуткой настороженностью подходил к языку, отличаясь, по наблюдениям его будущего соавтора Е.Петрова, «огромным чувством меры». Но, увлекаясь словесным творчеством, И.Ильф за словом умел различить жизненное явление, и его фельетоны были весьма злободневны. Начинающий писатель и публицист выступал против ханжества, равнодушия, бюрократизма и прочих общественных язв.
Ильф в начале своего творческого пути мог показаться полной противоположностью своего будущего соавтора в том отношении, что весёлой игре воображения он предпочитал непосредственное свидетельство очевидца. Он любил ходить, смотреть, записывать, а позднее - фотографировать.
По наблюдению исследователя Б.Галанова, фельетоны Ильфа чаще строились на реальных фактах, имея в виду определённых лиц, которых требовалось осмеять, обличить. «Его сила не столько в полёте юмористической фантазии, сколько в зоркости сатирических наблюдений и остроте оценок. Факты, события, которые Петров, скорее всего, описал бы с добродушным юмором, Ильф изображал с язвительной иронией».
