Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Начальный период археологического изучения древностей Новгородской земли (30-е гг. XVIII -40-е гг. XIX в.) 15
Глава 2. Изучение памятников археологии Новгородской области во второй половине XIX в 39
2.1. Сбор и систематизация сведений по памятникам археологии Новгородской земли 42
2.2. Археологические раскопки и научные обобщения 90
Глава 3. Изучение памятников археологии Новгородской области в конце XIX - первые десятилетия XX в 135
3.1. Программа Н. И. Веселовского и А. А. Спицына по изучению русских курганных древностей. Итоги ее выполнения 140
3.2. Губернские научные общества и изучение новгородских памятников археологии. Подготовка XV и XVI Археологических съездов 164
Заключение 181
Архивные источники 186
Литература 202
Список сокращений 242
Приложения (Т. II) 243
- Начальный период археологического изучения древностей Новгородской земли (30-е гг. XVIII -40-е гг. XIX в.)
- Сбор и систематизация сведений по памятникам археологии Новгородской земли
- Археологические раскопки и научные обобщения
- Губернские научные общества и изучение новгородских памятников археологии. Подготовка XV и XVI Археологических съездов
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования
Археологические древности являются самой многочисленной категорией объектов культурного наследия России. Современный государственный реестр содержит сведения о десятках тысячах памятников археологии, информация о которых стала известна благодаря усилиям многих поколений исследователей.
Изучение истории российской археологии является одним из активно разрабатываемых направлений отечественной науки. Обращение к истокам процессов формирования археологии, выделение основных этапов ее развития нельзя считать полным без осмысления основных направлений и тенденций археологического изучения отдельных регионов. В этой связи предпринятое впервые полномасштабное исследование по истории изучения памятников археологии Новгородской области представляется особенно актуальным.
Дореволюционные архивные, а часто и библиографические материалы привлекаются исследователями, как правило, эпизодически, при решении той или иной достаточно узкой научной проблемы, а многие материалы вообще никогда не публиковались и неизвестны широкому кругу специалистов. Введение этих данных в научный оборот, несомненно, представляется своевременной и актуальной задачей. Необходимо отметить, что «забытыми» оказались и некоторые первооткрыватели новгородских археологических древностей, имена которых заслуживают благодарной памяти потомков.
Одной из важнейших задач современной археологии является охрана памятников, что невозможно без мониторинга археологического наследия. Без привлечения данных дореволюционных исследований, описаний памятников, тщательного анализа как опубликованных, так и архивных источников эта работа не может считаться полноценной. Уже в начале XIX века исследователями фиксировались утраты целых объектов археологии и их частей, связанные как с природными явлениями, так и с хозяйственной деятельностью человека, кладоискатель ств ом. Изучение комплекса дореволюционных документов, сопоставление их в дальнейшем с современными материалами позволит получить представление о состоянии памятников археологии Новгородской области, выявить ряд «неизвестных» древностей, а также перевести некоторые «вновь выявленные» памятники в категорию «давно известных».
Актуальность исследования определяется, в том числе, необходимостью систематизации материалов о памятниках археологии, выяснения роли и места различных государственных и общественных организаций, а также частных лиц в изучении археологических древностей Новгородской земли, установлении критериев научности, достоверности и информативности сведений, полученных в ходе их работ.
Объектом исследования является история изучения археологии в России в дореволюционный период, развитие основных направлений археологического изучения отдельных регионов.
Предметом исследования являются памятники археологии Новгородской области, история их изучения и охраны в контексте становления и развития отечественной археологической науки.
Территориальные рамки исследования охватывают современные административные границы Новгородской области, совпадающие, в целом, с экономическим и политическим ядром Новгородской земли в период Средневековья.
Хронологические рамки работы охватывают период со второй трети XVIII в. (первые целенаправленные научные описания и археологические раскопки новгородских памятников) по 1917 г. (реорганизация различных археологических структур и трансформация идеологических установок в связи с кардинальными политическими переменами).
Цели и задачи исследования
Целью работы является рассмотрение основных направлений в истории изучения памятников археологии Новгородской области в контексте становления и развития отечественной археологической науки в XVIII - начале XX в.
В соответствии с этим в работе предполагается решить следующие задачи:
собрать, проанализировать дореволюционные архивные и опубликованные материалы по выявлению и изучению археологических памятников на территории современной Новгородской области, ввести их в научный оборот;
выделить и охарактеризовать основные этапы в истории археологического изучения Новгородской области, показать их особенности в контексте развития археологии в России в рассматриваемый период;
проследить вклад государственных и общественных организаций, частных лиц в изучение памятников археологии Новгородской области, определить основные направления исследований, методы работы, установить степень участия и влияния ведущих научных центров Санкт-Петербурга и Москвы;
показать специфику формирования источниковой базы, систематизировать и каталогизировать сведения по выявленным памятникам археологии Новгородской области, установить уровень их достоверности и информативности .
Методика исследования основывается на системном подходе, предполагающем комплексное изучение материалов. Основным методологическим принципом работы является сопоставление архивных и опубликованных материалов с последующим тщательным и критическим анализом полученной информации. В работе применен картографический метод и использованы компьютерные методы обработки базы данных.
Основные источники представлены двумя группами - архивными документами и изданными материалами.
В первую группу вошли документы следующих архивов:
Научный архив Института истории материальной культуры РАН: фонды Императорского Русского археологического общества, Императорской Археологической комиссии, Министерства внутренних дел, личный фонд А. А. Спицына, а также дела фонда Государственной академии материальной культуры;
Российский государственный исторический архив: фонд директора Санкт-Петербургского археологического института Н. В. Калачева;
Отдел письменных источников Государственного исторического музея: фонд Императорского Московского археологического общества;
Отдел письменных источников Новгородского государственного объединенного музея-заповедника: фонд Новгородского общества любителей древности, Новгородского музея древностей, а также личные фонды Н. Г. Богословского, А. И. Аничкова, В. С. Передольского;
5) Государственный исторический архив Новгородской области: личный
фонд В. С. Пере дольского, фонд канцелярии новгородского губернатора.
Наиболее многочисленную группу составляет комплекс документов на
учного архива Института истории материальной культуры РАН, в котором хра
нятся материалы по истории археологии в России с конца XVIII в. до наших
дней. Этот комплекс представлен фондами государственных и общественных
организаций, отдельных ученых, в сферу деятельности которых входили архео
логические исследования.
Материалы, использованные в данном диссертационном исследовании, можно разделить на несколько видов: отчеты и дневники полевых исследовании; списки с описаниями обследованных памятников; рукописи неопубликованных статей, данные об организации, целях и задачах исследований; личная переписка, содержащая информацию о памятниках; протоколы заседаний археологических обществ и Археологической комиссии; сведения о памятниках от частных лиц, присланные в различные учреждения; официальные сообщения губернских властей о находках кладов и т. п.
Блок печатных материалов представлен статьями, опубликованными в различных изданиях, среди которых следует отметить Новгородские губернские ведомости; Санкт-Петербургские губернские ведомости; журналы «Мос-ковитянин» и «Северная пчела»; Русский исторический сборник, издаваемый Обществом истории и древностей российских; Журнал Министерства внутренних дел; Издания Русского археологического общества (Записки, Известия, Отчеты); Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии; труды Археологических съездов; Археологические известия и заметки, издаваемые Московским археологическим обществом; сборники Новгородского общества любителей древности и др.
Историография проблемы исследования
Первые попытки научных обобщений по истории отечественной археологии предпринимаются еще в конце XIX - начале XX в. В разделах, посвященных истории отдельных научных обществ, как правило, рассматривается их деятельность в целом и по изучению археологии в частности. Вклад отдельных исследователей отражен в ряде статей, посвященных их памяти (Н. Мурзаке-вич, А. Пыпин, В. И. Филоненко и др.).
В 20-е гг. XX вв. отдельные направления истории археологической науки в дореволюционной России рассматриваются в трудах С. А. Жебелева, В. А. Городцова, Б. В. Фармаковского и др. Изучая путь российской археологии, ученые стремились показать необходимость сохранения преемственности в развитии археологической науки.
Кардинально меняется отношение к дореволюционной археологии в 20-30-е гг. XX в. Исходя из политических реалий того времени, значение исследований в области археологии намеренно занижалось, с новых марксистских позиций подвергались критике все достижения предшественников и ученых старой школы (М. Г. Худяков, В. И. Равдоникас и др.).
Ситуация в сфере истории археологической науки стала меняться начиная с 60-х гг. XX века. Появляются монографические исследования, посвященные истории отечественной археологии, в которых рассматриваются этапы становления науки как в дореволюционный период, так и в советское время (А. А. Формозов, В. Ф. Генинг, А. Д. Пряхин). Несмотря на то, что материал, представленный в исследованиях, изложен с учетом идеологических установок советского времени, а ряд фактов вынужденно замалчивался, эти работы заслуживают серьезного внимания.
В 70-80-е гг. XX в. на страницах научных периодических изданий появляется серия статей и монографии А. А. Формозова, посвященные различным аспектам изучения истории отечественной археологии. В его программной статье «Некоторые итоги и задачи исследований в области истории археологии» были обозначены основные направления, «в которых может изучаться история археологии»: 1) подготовка обобщающего труда по истории русской археологии; 2) изучение роли и значения дореволюционных археологических учреждений; 3) подготовка библиографического указателя «для дореволюционной эпохи»; 4) «создание хроник археологических исследований в отдельных районах нашей страны»; 5) подготовка исследований «о творческом пути выдающихся русских археологов».
Начиная с 90-х гг. XX века все обозначенные направления начинают активно разрабатываться. В 1992 г. выходит монография Г. С. Лебедева «История отечественной археологии. 1700-1971 гг.», в которой не только показаны достижения русских и советских археологов, но и предпринята попытка проследить динамику археологических исследований на различных этапах и соотнести с уровнем развития общеевропейской науки, предложена периодизация истории
археологической науки в соответствии со сменой теоретических парадигм. Отдельные аспекты деятельности Императорской Археологической комиссии отражены в ряде научных статей, ей посвящены отдельные главы в монографических исследованиях и диссертационных сочинениях (М. А. Полякова, М. В. Медведева и др.), вопросы подготовки профессиональных археологов в дореволюционной России рассмотрены в монографии И. Л. Тихонова «Археология в Санкт-Петербургском университете». В 2003 году был издан библиографический указатель литературы, вышедшей в 1900-1917 гг. В последнее десятилетие подготовлен ряд диссертационных исследований по истории археологического изучения отдельных регионов (С. П. Щавелев, С. Н. Шилов, Е. Н. Жукова, Г. Ю. Стародубцев и др.).
Обобщающие работы по истории археологического изучения Новгородской области фактически отсутствуют. В 1982 г. была опубликована статья Г. С. Лебедева «Археологическое изучение Новгородской земли», в которой предложена периодизация изучения археологических древностей. В дореволюционном периоде автор выделил всего два этапа: 1) 1703-1870 гг. и 2) 1871-1917 гг. Основной вехой, разделившей эти этапы, стал II Археологический съезд, в ходе подготовки которого новгородские археологические древности попали в поле зрения исследователей и «...они были освещены в целой серии выступлений». Г. С. Лебедевым были рассмотрены также проблемы и перспективы исследования основных категорий памятников.
В конце XX - начале XXI в. опубликованы работы Н. Н. Жервэ, С. В. Моисеева, А. В. Передольской, посвященные изучению вклада различных исследователей, учреждений и научных обществ в изучение памятников археологии Новгородской земли в дореволюционный период. Отдельные темы были рассмотрены в статьях автора данного диссертационного исследования.
Научная новизна работы определяется, в первую очередь, отсутствием сводных обобщающих исследований по истории изучения памятников археологии Новгородской области в XVIII - начале XX в. Впервые собран, проанализирован и введен в научный оборот комплекс архивных материалов. Выявлены и рассмотрены основные тенденции и этапы изучения памятников рассматриваемого региона в контексте общероссийского развития, но с учетом местных особенностей. Систематизированы сведения о памятниках археологии, выявленных в дореволюционный период.
Практическое значение исследования
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при написании обобщающих историографических трудов, в преподавании курсов археологии и исторического краеведения, при написании курсовых и дипломных сочинений, в работе музейных и образовательных учреждений, государственных органов охраны культурного наследия России при подготовке государственного реестра памятников, а также при работе над археологической картой Новгородской области.
Апробация результатов исследования
Основное содержание диссертационного исследования отражено в ряде статей автора, опубликованных в научных сборниках, а также апробировано в докладах на научных конференциях в Москве (1998), Великом Новгороде (1998-2007) и Пскове (2007).
Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и архивных источников. В приложения к работе входят копии документов, иллюстрирующие основные положения диссертационного исследования; каталог памятников, выявленных в изучаемый период (всего 1349 объектов), представленный в печатном и электронном виде, дополненный картографическими материалами; библиографический словарь исследователей Новгородской области.
Начальный период археологического изучения древностей Новгородской земли (30-е гг. XVIII -40-е гг. XIX в.)
В XVIII - первой половине XIX в. в России формируется научное отношение к древностям, появляются музеи с археологическими коллекциями, осознается необходимость сбора сведений об археологических памятниках, их систематизации и сохранении . Изучением древностей занимаются как научные общества (Императорская академия наук (1725), Общество истории и древностей российских при Московском университете (1804) и др.), так и отдельные исследователи, представители разных сословий. В этот период предлагаются первые научные программы, составной частью которых становится изучение археологических памятников, вырабатываются методические приемы археологического исследования, археологические источники вводятся в научный оборот.
Новгородские археологические древности в указанный временной промежуток лишь эпизодически попадали в поле зрения исследователей. Чаще всего это связано с изучением или упоминанием отдельных памятников, замеченных в ходе разноплановых академических научных экспедиций и «ученых путешествий»2, а также поездок частных лиц.
Первые документально зафиксированные сведения об обследовании археологических памятников Новгородской области относятся к 30-м гг. XVIII в. В 1733 году участники Великой Сибирской экспедиции И. Г. Гмелин, Делиль де ла Кроер и Г. Ф. Миллер обследовали городище и сопки у с. Бронница (Новгородский р-н). В их дневнике 21 сентября 1733 г. зафиксировано: «...осмотрели...сперва тамошнюю гору, которую нам освидетельствовать в Петербурге советовано было» . Местная достопримечательность показалась исследователям заслуживающей внимания и они подробно её описали: «Видом она почти кругла и вся ровна, однако ж вверху плоска и от севера к полудню нечто наклонна...С южной стороны есть колодезь, в котором и летом всегда вода бывает...С северной стороны к Бронницам есть способный всход...А внизу сей горы, к востоку, находятся 2 небольшие пригорка...»4. Кстати, эти возвышения, исследователи уверенно определили как погребальные древности («...по всему виду не что иное, как тутошних древних языческих жителей кладбища суть...»5). Проведя аналогии с подобными курганными насыпями, виденными ими в Германии и других землях, они приняли решение провести раскопки, «...потому что в оных старинных телесных украшений, оружия или иных вещей погребенных там людей найти надеялись...»6. Одновременно планируются и исследования Бронницкой горы с целью уточнения ее стратиграфии («...не из слоев ли она, так как другие натуральные горы, составлена...») и происхождения («...невозможно поверить, чтоб оная гора, как ка-жется, человеческими руками сделана была...»). Эти намерения осуществились лишь частично. Были выполнены обмеры памятников: «...астролябиею вышину большой горы сняли, а пригорки по их вышине и округу землемерною цепью вымеряли, и все в проспекте срисовать велели, как сие при исторических обсервациях видеть можно...» . Из-за бюрократических проволочек, с которыми в полной мере пришлось столкнуться участникам экспедиции, были частично раскопаны лишь сопки: «...выкопаны были оные пригорки на полторы сажени в диаметре и полторы сажени в глубину»9. При раскопках не было обнаружено никаких находок, только в одной из насыпей (северной) на глубине 1 сажени зафиксированы угли10. На этом работы были завершены в связи с негативным отношением к ним новгородского управителя .
В дальнейшем описание археологических древностей у с. Бронница встречается в материалах путешествия ученого-энциклопедиста П.-С. Пал-ласа . Во время поездки по различным провинциям Российского государства в 1768-1773 гг. (Вторая академическая экспедиция), предпринятой им по заданию Российской академии наук, исследователь отмечает городище, расположенное к юго-западу от деревни, а также «...могильные курганы, кои, может быть, служат к истории тамошнего места...» и которые, по его мнению, «...надлежало бы...исследовать...»13.
В начале XIX века академик Н. Я. Озерецковский14 по заданию Императорской академии наук обследовал территорию к югу от озера Ильмень и представил подробное описание природы, хозяйства и быта населения, обозначив при этом и замеченные им археологические древности1 . Исследователь описывает «земляные курганы» у дд. Горцы, Коло-мо и Большая Витонь [Вытонье] (совр. Шимский р-н), внешние признаки которых, по его мнению, свидетельствуют об их искусственном происхождении («...не произошли от внутреннего движения земли...»). Автор связывает эти курганы не с погребальными древностями, а видит в них некие фортификационные сооружения, считая, что они «...сделаны людьми в военное время...»16. Аналогичные «два насыпные песчаные бугра» исследователь замечает также и между дд. Любоежа и Горошково (совр. Новгородский р-н) .
Н. Я. Озерецковскому также известно, что в местах древних поселений обязательно должен быть слой насыпной земли, который, по непонятной причине, он не замечает в Новгороде. Он пишет, что «...в окружности нынешнего города слой верхней земной золы ни мало не толст; но когда бы там исстари было жительство, то бы чернозем или насыпная земля большую составляли толщу...»18.
Это утверждение опровергает другой известный исследователь новгородских древностей, современник Н. Я. Озерецковского Е. А. Болхови-тинов19 (митрополит Евгений): «...знаю, что где сколько-нибудь десятков лет люди жили дворами, тут обыкновенно бывает наносная черноземная почва. В самом городе она очевидно приметна, и на торговой стороне по набережным местам, инде аршин 8 ил и 9 должно копать до материка» . Митрополит Евгений обследовал окрестности Новгорода и отметил наличие «черноземного слоя» в с. Городище [Рюриково] и Ракомо (Новгородский р-н), заметив при этом важную особенность, что поселения, как правило, располагаются по берегам рек («...люди без крайней нужды далеко от рек не отселяются...») . Обратил он также внимание на старое кладбище (жальник?) («...исполинское или Богатырское поле, на котором погребались Новгородские Вельможи или Богатыри...») и сопку («...высокий холм, который и доныне виден на Волотовом поле...») в с. Волотово (Новгородский р-н)22. Свои наблюдения автор связал с конкретными историче-скими личностями: поселение в д. Ракомо с князем Ярославом , а сопку в с. Волотово с Гостомыслом - «...погребен также последний Новгородский князь или посадник Славянский Гостомысл...» .
Митрополит Евгений проводит археологические исследования в Юрьевом монастыре, о результатах которых позднее сообщает государственному канцлеру графу Н. П. Румянцеву: «В 1807 г. при починке соборной церкви Юрьева монастыря, основанного в начале XII века, я велел окопать кругом всю церковь для канала и открыл при самых стенах в два и три ряда сплошь множество каменных гробов, составленных из больших 6 плит и все полные земли с голыми костьми, а больше ничего, через сие получил я только понятие о древних гробах и, конечно, лучших и почетнейших гражданах, судя по огромности и гладкости плит»25. Таким образом, впервые в истории археологического изучения Новгородской земли были получены интересные данные для исследования погребальной обрядности.
Сбор и систематизация сведений по памятникам археологии Новгородской земли
В середине XIX века было положено начало созданию полноценного фонда данных по памятникам археологии Новгородской области. Особого внимания заслуживают первые шаги по организации сбора археологических сведений о памятниках Новгородской губернии, сделанные в начале 50-е гг. XIX столетия. Анализ документов, сохранившихся в Государственном историческом архиве Новгородской области, позволяет осветить этот вопрос. Это переписка 1852-1853 гг. новгородского губернатора Ф. А. Бурачкова13 с министром внутренних дел Л. А. Перовским и чиновниками, подчиненными губернатору, по вопросу сбора сведений об археологических древностях.
В декабре 1852 года Л. А. Перовский обратился к губернатору: «Милостивый государь,... Высочайшим Указом от 30 минувшего Августа Его Императорскому Величеству благоугодно было подчинить мне, между прочим, все археологические розыскания в России. Вследствие чего обращаюсь к Вашему Превосходительству с покорною просьбою, поставлять меня в известность о всех археологических открытиях, которые могут быть сделаны во вверенной Вам губернии...»14. Возможно, письмо графа Перовского было связано с упомянутым обращением (1851 г.) Археологического общества. В циркулярном письме от 14 февраля 1853 года, адресованном уездным исправникам, новгородский губернатор писал следующее: «...9 сентября минувшего года...я поручал гг. Исправникам представить сведения о находящихся в подведомственных им уездах городищах, курганах или сопках, с возможно подробным описанием их, равно и вещей в них и на них находимых. До настоящего времени только от трех Исправников получены означенные сведения, а потому повторно прошу о доставлении тех сведений, присовокупляя описания. Должны быть отдельные о каждом кургане с показанием высоты, окружности, наружного вида, стран света и пр., а если возможно, то приложить и самый рисунок кургана или сопки...»15.
В феврале того же года губернатором были подготовлены и направлены аналогичные письма директору училищ Новгородской губернии, а также начальнику съемки городских земель Новгородской губернии, где подчеркивалось, что древности «...при подробном описании и снятии на планах...» могут принести существенную пользу археологии16; уездным предводителям дворянства, чиновникам по особым поручениям ив военные округа17. Получив в ответ от директора училищ Новгородской губернии письмо о том, что штатный смотритель Череповецких училищ «.. .изъявил готовность доставлять статьи...» , губернатор тут же обратился к Л. А. Перовскому с просьбой о содействии в «...снабжении штатного Смотрителя открытым предписанием на взимание обывательских подвод без прогонов, при разъездах его по Череповскому уезду» 9.
Особо привлекает внимание письмо, адресованное новгородскому губернскому землемеру, - как стилем, так и предложенной программой разыскания древностей. Это сочинение заслуживает более подробного изложения: «Новгородская губерния, в старину Новгородская область, насельники коей Ильменские славяне десять столетий тому впервые призвали варяжских князей владеть Русью, оставили по себе многие памятники.
Господин Великий Новгород, со своими подвластными землями, будучи представителем цивилизации в средние века и в то же время будучи театром междоусобиц и войн, оставил бесчисленное множество предметов, невольно обращающих на себя внимание науки. Памятники сии сохранились в древних рукописях, монастырях, церквах, часовнях, различных укреплениях, курганах, городищах или сопках, монетах, оружии, сосудах... [Особое] обращено внимание на розыскание древностей, как вследствие духа времени, так и из любви к отечественной истории. Само правительст-во принимает живое участие в сих розысканиях...» . Далее губернатор предлагает: «...Сочувствуя столь благородному направлению...и будучи начальником губернии древней Новгородской области, оставившей после себя не одну страницу в истории нашего Отечества, я приглашаю Вас содействовать мне в достижении целей Правительства и, через подведомственных Вам уездных землемеров, доставлять мне, по мере возможности, сведения... »21.
Ниже в письме изложена программа сбора данных об археологических древностях, основанная, по-видимому, на рекомендациях Императорского Русского археологического общества. Заслуживает внимания факт, что губернатор сам назвал уезды, наиболее перспективные, на его взгляд, в археологическом отношении: Новгородский, Демянский, Валдайский, Крестецкий и Боровичский. Это соответствует и современной ситуации. Рекомендуемая для заполнения программа состояла из четырех пунктов, корреспондентам предписывалось сообщать губернатору следующие сведения:
1) о городищах, курганах и сопках «...с указанием... стран света, ве-личины, высоты и наружного вида или формы...» ;
2) о других памятниках расположенных на сопках «...как-то: часовнях, крестах с описанием оных...»23;
3) местные предания о времени сооружения насыпей и о событиях, с которыми они связаны;
4) о находках «...каких-либо вещей, монет, оружия, сосудов и пр. Все эти сведения, а равно и находимые вещи, доставлять мне по мере получения с приложением рисунков и чертежей...»2.
Сделав вышеперечисленные распоряжения, новгородский губернатор направил отчетное письмо графу Л. А. Перовскому, в котором, кроме всего, предложил план своих дальнейших действий: «...по собрании сих сведений составится точная карта сопок. В эту карту войдут сопки, находящиеся в смежных уездах Тверской и Псковской губернии (письма к губернаторам с просьбой о доставлении сведений направлены). Карта сия покажет старые пути, дороги ... укажет движение войск Суздальских, Московских, Литовских по Новгородской области, равно как укажет места бывших сражений...»25. Для успешной реализации задуманной программы Ф. А. Бурачков считал необходимым проведение археологических изысканий: «...при благоприятных обстоятельствах и по приискании средств, надобно приступить к разрытию важнейших курганов...» 6.
Вопрос о непосредственном исполнителе задуманного был решен, по-видимому, еще в процессе переписки. На полях черновика письма губернатора графу Л. А. Перовскому о предпринятых мерах по сбору сведений о памятниках есть пометка: «...не присовокупить ли, что с 1849 года розысканием археологических древностей в Новгородской губернии зани-мается Руф Гаврилович Игнатьев» . В 1852 году в «Журнале Министерства народного просвещения» помещено извещение, что по предписанию губернского начальства, начинается работа по сбору сведений об археологических памятниках. Там же сообщается, что она поручена сотруднику Новгородских губернских ведомостей Р. Г. Игнатьеву, а публикация материалов планируется, по мере накопления, с 1853 г. Аналогичная информация была помещена в «Северной пчеле»29 и журнале «Московитянин»30.
Р. Г. Игнатьев31 не случайно был рекомендован для работы над сводкой памятников археологии. Еще в мае 1850 г. он был избран членом-сотрудником Императорского Русского археологического общества . В своем письме с просьбой принять его в члены общества он писал: «...занимаясь несколько времени изысканиями по части Отечественной истории, в особенности же всего, что относится до Новгорода и его древнего быта, я успел собрать довольное число любопытных и неизвестных доныне фактов...» . В январе 1851 года он подготовил и отправил в Русское археологическое общество первые сведения об археологических древностях. Исследователь сообщил, что подобные памятники находятся в Новгородской губернии в значительном количестве причем в них часто находят оружие, доспехи, монеты, кресты, украшения и прочее, и дает перечень мест, где находятся сопки. Этот список представляет собой простое перечисление 34 населенных пунктов без конкретного указания количества насыпей, их точного месторасположения и размеров.
Археологические раскопки и научные обобщения
К началу 70-х гг. XIX в. относится зарождение научного интереса к Приильменью как региону, сыгравшему особую роль в истории России, организуются первые археологические экспедиции, начинается формирование фонда вещественных источников, предпринимаются первые попытки обобщения результатов археологических исследований в Новгородской губернии.
В отечественной историографии этот период связан с подготовкой II Археологического съезда в Санкт-Петербурге и Антропологической выставки (1879) в Москве. В протоколах съезда упомянуто, что А.С. Уваров придавал особое значение изучению археологических древностей Новгородскои земли . В этой связи несомненный интерес вызывает его рукопись незавершенной статьи «О значении археологических раскопок для истории славян ильменских», обнаруженная в фондах отдела письменных источников Государственного исторического музея . Документ, датированный 1871 годом, представляет собой рукописные записи синими чернилами на отдельных листах большого формата с обеих сторон с приложением карты расселения древнерусских племен по археологическим данным, выполненной на кальке цветными чернилами без подписей. Эта работа свидетельствует о серьезном внимании исследователя к археологии новгородского региона и, по сути, является первой попыткой научного обобщения и осмысления накопившихся на тот период материалов.
Текст документа составляют отдельные, не всегда взаимосвязанные между собой записи. Автор ставил перед собой цель соотнести летописные известия о древнерусских племенах с конкретными археологическими памятниками. Для этого он собирал сведения об археологических памятниках и их изучении в Новгородской, Тверской, Витебской, Смоленской и др. губерниях Российской империи. Значительная часть рукописи посвящена истории изучения новгородских археологических древностей.
Документ условно может быть разделен на две части. В первой представлены результаты сбора и осмысления летописных и библиографических данных, мелкие разрозненные заметки автора. «О курганах Славян Новгородских, - пишет А. С. Уваров, - нам известны были доселе раскопки Ходаковского в 1821 году, который близ Новгорода разрыл так называемую Гостомыслову могилу и два кургана у Старой Ладоги. Вот все, что нам известно о каких-нубудь систематических раскопках на первоначальных местах жительства Славян Новгородских, и то, несмотря на незначительное количество разрытых курганов, характерические черты этих насыпей или сопок определились довольно ясно, так как сопки и могилы в них находящиеся, оказались одинакового устройства на обеих оконечностях Волхова, связывающего Ильменское озеро с севером. Следовательно же, и другие могилы принадлежат одному и тому же народу Славян Ильменских» . Далее, ссылаясь на публикации 3. Доленга-Ходаковского, В. И. Даля и П. И. Кёппена, автор дает определения сопок и жальников: «Жальники это род кладбищ, точнее собраннее многочисленных могил под одною насыпью известного объема...». Автор отмечает, что под этим именем они известны в Новгородской губернии (в Боровичском и Валдайском уездах). В качестве доказательства древности слова «жальники» автор приводит показания «Стоглава»: «...в Троицкую субботу по селам и погостам сходятся мужи и жены на жальниках...» . «Сопки, - по А.С. Уварову, -есть название курганов довольно значительной высоты в Новгородской, Тверской, Витебской губерниях». Автор уточняет, что по сведениям, опубликованным в Известиях Археологического общества , сопки отмечены в Старорусском, Демянском, Крестецком, Валдайском, Боровичском и Ус-тюженском уездах225.
По всей видимости, А. С. Уваров неоднократно возвращался к интересующей его теме. Небольшие заметки в тезисной форме на эту тему зафиксированы еще в одном деле, хранящемся в фондах ОПИ ГИМ. Это отдельный листок большого формата, записи выполнены с обеих сторон, без даты. Автор выделяет отличительные черты сопок: «...форма сопки, помещение могилы на 19 фунтов от грунта, камни, коло или круг, на обеих сторонах остатки зверей, слой угля...» .
Далее в тексте рассматриваемой рукописи следуют постраничные выписки из летописи об основании Новгорода и словенах ильменских, а также библиографический список, состоящий из 21 пункта. В нем указаны работы П. Шафарика, 3. Доленга-Ходаковского, П.И. Кёппена, К. А. Нево-лина, Ф. К. Калайдовича, И. Д. Беляева, И. К. Куприянова и др., а также такие издания, как «Русский исторический сборник», «Статистические сведения о Новгородской губернии», несколько выпусков «Временника», «Записки Императорского Географического общества», «Сын Отечества», «Северная почта». Кроме того, в статье есть ссылки на труды Н. Г. Богословского, А. И. Кулжинского, Р. Г. Игнатьева.
Вторая часть рукописи представляет собой относительно связный текст, содержащий цифровые ссылки на описанный выше список литературы: в том случае, если автор в списке отсутствует, дается полное наименование издания, где опубликованы материалы, с указанием страниц.
Эта часть документа начинается с описания географического положения бассейна озера Ильмень: «Озеро Ильмень по географическому своему положению было в древности перекрестком водяных путей между севером и югом, между западом и востоком. Из него на север вытекает Волхов и впадает в Ладожское озеро. С северной стороны Ильменя впадает р. Мета, которая течет с востока и вытекает с Тверской губернии. С юга впадают в Ильмень реки Ловать, вытекающая из Витебской Губернии и - Пола из Псковской губернии. Наконец с западной стороны впадает р. Ше-лонь, вытекающая из Псковской губернии. Сами берега озера представляют местности, весьма возвышающиеся над уровнем моря, из которых Новгород занимает самую значительную на этих возвышенных пунктах...». Именно здесь, по мнению А.С. Уварова, и следует искать следы древней-ших «насельников». Далее исследователь кратко описывает известные ему городища: Новгородский кремль, Холопий городок, Рюриково Городище. По поводу последнего памятника он замечает: «Если это городище действительно принадлежит к постройкам Рюрика, как объясняют ниже слова, добавленные к летописи: «... и пришед ко Илмерю и сруби городок под Волховом и прозваша Новгород...», то оно должно быть тут исключе 228 НО» .
Далее автор пишет, что «...на берегах Волхова, Меты, Полы, Ловати и озера Ильмень находится много курганов, называемых сопками. Сопки везде имеют конический вид, и высота иных доходит до 4 и 5 саженей. В полях их вовсе не видно, а только по берегам и изгибам рек и речек...» (здесь А.С. Уваров отмечает, что сведения о Новгородских курганах были доставлены Р. Игнатьевым). Особое внимание он обращает на т. наз. Гос-томыслову могилу у д. Волотово (Новгородский р-н) и отмечает, что к востоку от нее находилось еще два кургана гораздо более значительной высоты (сопки у д. Ушерско - Е. Т.)229.
Губернские научные общества и изучение новгородских памятников археологии. Подготовка XV и XVI Археологических съездов
В первой половине XX века наблюдается рост интереса местной интеллигенции к изучению прошлого своего края. В 1908 году возобновляется работа Новгородского общества любителей древности, поставившего своей целью изучение памятников старины, находящихся в пределах Новгородской губернии142. В первом выпуске сборника Общества упоминаются в первую очередь имена краеведов, чьи исследования внесли значительный вклад в изучение памятников археологии: Руфа Игнатьева, И. К. Куприянова, Н. Г. Богословского, В. С. Передольского .
В 1909 году Новгород был избран местом проведения XV Всероссийского археологического съезда144, и именно Новгородское общество любителей древности приняло на себя роль центра, взявшего на себя организацию съезда (при деятельном участии Московского археологического общества и лично П. С. Уваровой), в том числе и подготовку археологической составляющей. Членам Предварительного комитета пришлось столкнуться с рядом трудностей, связанных, в первую очередь, с наступившим кризисом этой формы научного общения и со сложными взаимоотношениями Московского и Санкт-Петербургского научных центров145. Поэтому в результате, в работе съезда практически не были отражены исследования, организованные в 1910-1911 гг. Императорской Археологической комиссией и Русским археологическим обществом . Отношение А. А. Спицына к московским коллегам очень ярко выразилось в его напутствии своему ученику А. В. Тищенко, который планировал принять участие в XVI Археологическом съезде в Пскове (съезд не состоялся из-за начала 1-й мировой войны). А. В. Тищенко было рекомендовано: «...с докладом отнюдь не навязываться, а ждать, что попросят. Вообще — держаться очень скромным номером. Выходить на съезд по чужим докладам я бы тоже советовал воздержаться ... На этих Уваровских, со случайными темами, съездах выступают те, кому нужны лавры, а Вам пока можно бы подождать» .
Несмотря на широкий круг заслушанных вопросов, удачным съезд назвать сложно. Уже современники отмечали, что его итоги не дали ожидаемых результатов. И. С. Романцев в письме А. А. Спицыну писал: «Итак, Новгород дожидался съезда. На многое он мне открыл глаза и так стало грустно за науку, за людей ея! Не надо было говорить о научности этого съезда, пугать нас громкими именами, заставлять ждать великих открытий и мечтать о новых путях; я ждал многого, а вышли - поездки на манер увеселительных, обеды, рауты, чаи, ужины и между прочим чтения рефератов. Раскопок не будет. И посмотреть мне опять не удастся, как надо копать»148. В. Е. Рудаков в статье, опубликованной в сентябре 1911 года в «Историческом вестнике», также отмечал: «Усиленно хлопотали члены этого общества [Новгородского общества любителей древности - Е.Т.] о созыве в Новгороде XV археологического съезда, многое обещали устроительнице ... съездов...П. С. Уваровой, но не многое совершили»14 .
Неудачными следует признать попытки организовать силами местной интеллигенции археологические раскопки. Например, в 1909 году члены Новгородской ученой архивной комиссии обращались в Археологическую комиссию с просьбой выдать Открытый лист на производство раскопок: «...в распоряжении Архивной Комиссии имеются материалы о сопках и городищах губернии, обследовать которые, хотя бы и в ограниченном количестве, представляется крайне желательным в виду предстоящего в 1911 году Археологического съезда»150, но в 1910 году Открытый лист был возвращен так как «...по независящим обстоятельствам она [Архивная комиссия -Е.Т.] была лишена возможности воспользоваться полученным разрешением...»151. В трудах съезда опубликовано сообщение А. И. Колмогорова о раскопках, подготовленных «Новгородским Обществом Любителей Древностей: 1) в 7 верстах от Новгорода, на берегу оз. Ильмень, в "Коломцах", была произведена пробная раскопка курганов. Курганы сложены из сизой глины. Никаких вещей найдено не было; 2) недалеко оттуда, в с. Береговые Морины, сопка, на которой оказалась часовня, стоящая много лет. Раскопки оказались невозможны; 3) у с. Теремец указано городище, но на деле его не оказалось; 4) «у с. Яма были разрыты 3 кургана, в которых ничего не было найдено...»15 . Приведенные примеры свидетельствуют об отсутствии как у членов Общества, так и у устроителей Археологического съезда четко обозначенной программы исследований, направленной на выполнение тех или иных задач. И самое главное - отсутствие навыков археологических исследований, несмотря на то, что в 1909 г. в Новгороде были организованы археологические курсы153. Одна из лекций, позднее опубликованная по постановлению Новгородского общества любителей древности, была прочитана А. А. Спицыным. Автор сделал обзор новгородских древностей по хронологическим периодам, рассмотрел различные категории памятников и дал рекомендации по методике раскопок и разведок . Задачи изучения разного рода древнерусских источников (включая археологические) были рассмотрены в лекции И. А. Шляпкина155.
В ряду несомненных успехов следует отметить изданный в 1911 году И. С. Романцевым указатель «О курганах, городищах и жальниках Новгородской губернии», который стал, по словам Е. Н. Носова, «...настольной книгой всякого исследователя, занимающегося археологическими обследованиями в Новгородской области»156.
Иван Степанович Романцев , выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, подошел к этой работе весьма основательно. Автор добросовестно проработал доступную библиографию и архивные источники, о чем в тексте книги есть соответствующие ссылки. Указатель состоит из двух частей. Первая подготовлена И. С. Романцевым на основании сведений, собранных в 1910 году Новгородским губернским статистическим комитетом и дополнена сведениями, собранными в 1887 г., как указывает сам автор, В. П. Ласковским . Вторая часть представлена материалами, собранными в 1902 г. Н. В. Мятлевым159. В процессе исследования не удалось обнаружить оригинал списка, подготовленного Н. В. Мятлевым. Косвенные свидетельства его существования есть в отчете о раскопках П. А. Путятина в 1894 г. в Старорусском уезде, где он сообщает, что при выборе места исследования им «....вначале, согласно карты г. Мятлева, с намеченными на ней курганами...» были выбраны погребальные насыпи в с. Коростынь (совр. Шимский р-н)160. Более детального рассмотрения заслуживает также информация о материалах В. П. Ласковского. По всей видимости, речь идет о списке сведений о городищах, насыпях и курганах, находящихся в Новгородской губернии, собранных Н. Г. Богословским161. Сопоставление этих данных и каталога, подготовленного И. С. Романцевым, бесспорно свидетельствует об использовании последним материалов Н. Г. Богословского.
Программа археологического обследования Новгородской губернии (Приложение 3, рис. 22) была составлена на основании анкеты, разработанной Д. Я. Самоквасовым, и состояла из 12 вопросов: 1) наличие городищ или городков, на каком расстоянии и в каком направлении они находятся по отношению к ближайшим населенным пунктам; 2) размеры памятника (длина, ширина, окружность); 3) форма (кругообразная, яйцевидная, полукруглая, четырехугольная, треугольная); 4) форма поверхности (ровная, холмистая, поросшая лесом, застроена, распахивается и пр.); 5) место расположения (высокое, низкое, на берегу реки, озера, в лесу, на лугу и т. д.); 6) наличие рвов и валов; 7) их длина и ширина, если они сохранились; 8) с какой стороны вход или въезд на городище; 9) если городище разрушено, то, по возможности, выяснить когда и почему; 10) какие предметы были найдены на памятнике и где они сейчас находятся («глиняные черепки, крестики, пряжки, кольца, ножи, кинжалы и пр.»); 11) известны ли «места, называемые народом курганами, или древними могилами, или сопками, или волотовками, или жальниками» (указать, где именно, количество и высоту, на чьей земле, на берегу каких рек, озер и т. д.); 12) если производились раскопки, то когда и кем, с какой целью, какие были находки и где они находятся .
