Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные принципы научного подхода к изучению украшений в отечественной археологии 18
Глава 2. Классификация металлических украшений эпохи бронзы задной сибири 45
1.2. Классификация украшений эпохи бронзы Западной Сибири 48
2.2. Археологическая интерпретация украшений эпохи бронзы Западной Сибири 83
Глава 3. Реконструкция украшений одежды и головных уборов в эпоху бронзы по материалам памятников Западной Сибири 100
3.1. К проблеме реконструкции украшений одежды и головных уборов в эпоху бронзы (теоретический аспект) 100
3.2. Украшение головного убора и одежды в эпоху бронзы (опыт реконструкций) 108
Глава 4. Украшения как источник изучения половозрастной и социальной структуры общества 130
Глава 5. Украшения эпохи бронзы в системе мировоззренческих представлений древности 157
Заключение 169
Список сокращений 175
Список использованных источников и литературы
- Классификация украшений эпохи бронзы Западной Сибири
- Археологическая интерпретация украшений эпохи бронзы Западной Сибири
- К проблеме реконструкции украшений одежды и головных уборов в эпоху бронзы (теоретический аспект)
- Украшение головного убора и одежды в эпоху бронзы (опыт реконструкций)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Появление и распространение в эпоху бронзы украшений, особенно металлических, представляет особый научный интерес, т.к. на данном археолого-историческом этапе происходили крупнейшие социальные и экономические изменения, оказавшие значительное влияние на все сферы человеческого бытия и нашедшие отражение в материальной культуре общества и его духовном мире. Прежде всего, они были связаны с развитием медно-бронзовой металлургии. Освоение этой отрасли производящего хозяйства привело к крупным культурным событиям: активизировались миграционные процессы, отмечалось значительное увеличение роли культурных влияний и заимствований. Культуры эпохи бронзы Западной Сибири характеризуются сотнями предметов, превосходных образцов бронзолитейного декоративного искусства. В сибирской археологии многочисленные и разнообразные украшения практически не избирались специалистами в качестве предмета самостоятельного изучения. В научных работах эти изделия, как правило, рассматривались лишь в совокупности с другими археологическими источниками. Между тем они представляют собой массовую и широко распространенную категорию материальной культуры, существовавшую во всех историко-хронологических периодах истории человечества.
В настоящее время накоплен представительный комплекс бронзовых украшений, который требует комплексного анализа и осмысления в историческом аспекте. Это позволяет выделить проблематику изучения украшений как археологического и исторического источника.
Степень изученности. Опыт исследования данной категории материальной культуры позволил выявить ряд проблем археологической и исторической интерпретации украшений, основанных на информативных возможностях источника (Спицын,1895; Арциховский, 1930; Седова, 1959; 1981; Хлобыстина, 1963; 1985; Сабурова, 1974; Алексеев, 1975; Засецкая, 1975; Ляпунова, 1976; Павлинская, 1978; Чвырь, 1979; Смирнов, 1981; Литвинский, 1982; Голдина, Королева, 1983; Кузьминых, 1983; Молодин, 1984; 1987; Сычева, 1984; Лелеков, 1987; Яценко, 1987; Усманова, 1988; 1989; 1991; 1992; 2005; Евдокимов, Усманова, 1990; Усманова, Ткачев, 1993; Полосьмак, 1994; Павлов, 1995; Чиндина, 1995; Ткачев, Ткачева, 1996; Усманова, Логвин, 1998; Кузьмина, 2000; 2002; Позднякова, 2000; 2001; 2002; Михайлов, 2001; Чугунов, 2003; Савченко, 2005; и др.).
Исследование украшений осуществлялось по двум направлениям. Первое, связанное с характеристикой материальной культуры социальных образований древности, включало в себя следующие положения: 1) украшения как предметы, диагностирующие принадлежность к археологической культуре; 2) украшения, как источник реконструкции одежды, головного убора, обуви и других предметов из органических материалов. Второе направление характеризуется историческим содержанием и использованием украшений как источника для изучения: 1) половозрастной структуры общества; 2) социальной организации;
3) мировоззрения древнего человека; 4) специализированного древнего производства.
Изучение специальной литературы показало необходимость создания универсальной терминологической базы для археологического исследования украшений с привлечением определений, принятых в этнографической науке, ювелирном искусстве и музееведении. В настоящее время не существует обобщающих исследований, посвященных украшениям эпохи бронзы Западной Сибири. Изучая проблемы культурных взаимодействий на этой территории, исследователи выявляли ареалы и эволюцию отдельных типов украшений, рассматривая их в качестве диагностирующего материала при уточнении хронологии культур эпохи бронзы. Одной из малоизученных проблем является реконструкция украшений одежды и головных уборов. Это обстоятельство определяет актуальность данного исследования, посвященного типолого-морфологическим особенностям украшений Западной Сибири, их культурной специфике, анализу роли и места украшений в материальной культуре и обрядовой практике. Подобная работа необходима для решения ряда проблем культурно-исторического развития в эпоху бронзы с позиции эволюции прикладного искусства.
Объект исследования: культурно-исторические процессы в эпоху бронзы на территории Западной Сибири.
Предмет исследования; украшения эпохи бронзы Западной Сибири как источник по истории материальной и духовной культуры. Основное внимание уделяется украшениям из металла, появление и распространение которых характеризует данный археологический период.
Целью работы является систематика украшений эпохи бронзы Западной Сибири, их археологическая и историческая интерпретация. Для достижения цели в диссертации решались следующие задачи:
1) определение основных научных подходов к изучению украшений
в специальной литературе;
-
классификация украшений эпохи бронзы Западной Сибири на основе выделения морфологических характеристик;
-
выявление закономерностей распространения во времени и пространстве отдельных категорий украшений и их типов;
4) культурно-историческая интерпретация украшений на основе
комплексного анализа;
5) восстановление смыслового содержания украшений и реконструкция
отдельных аспектов мировоззрения древнего населения Западной Сибири.
Хронологические рамки работы включают рубеж III и II тыс. до н.э. -первая треть I тыс. до н.э. Активизация полевых исследований памятников бронзового времени в последние десятилетия позволила на новом уровне решать вопросы периодизации культур и хронологии памятников в целом. Были созданы хронологические схемы культур бронзового века Западной Сибири. В работе рассматриваются материалы периодов ранней, развитой и поздней бронзы. Нижняя хронологическая граница исследования определяется временем появления металлических украшений в данном регионе (рубеж III и II тыс. до н.э. - середина II тыс. до н.э.). В середине и во второй половине II тыс. до н.э. культурная ситуация Западной Сибири
знамеїгуется глобальными процессами расселения носителей андроновской культурной общности. Верхняя хронологическая граница определяется XII-VII вв. до н.э. - периодом существования археологических культур эпохи поздней бронзы (еловская, корчажкинская, ирменская, пахомовская культуры).
Территориальные рамки исследования включают степные и лесостепные районы Алтая, Томского, Новосибирского Приобья, Барабинской лесостепи и Кузнецкой котловины.
Источниковую базу составили материалы коллекций, хранящиеся в Кузбасской лаборатории археологии и этнографии СО РАН - КемГУ, Кемеровском областном краеведческом музее (КОКМ ОФ-А № 1; 2; 3; 8; 12); Музее археологии, этнографии и экологии Сибири Кемеровского государственного университета (КМАЭЭ-ОФ-А № 52, 54, 68, 78, 80, 140— 144, 147, 149, 160, 161), ГАУК КО «Историко-культурный и природный музей-заповедник «Томская писаница» (КП ОФ № 4631-4633, 4635), Музее археологии при АГУ, научных отчетов по полевым исследованиям в научно-отраслевом архиве ИА РАН (Ф-1, Р-1, № 22053, 11483, 11483а, 8292, 3451, 3451а, 34516, 9170, 2777, 2777а, 1969, 4020, 4020а, 1970,4947, 16679, 12317, 5803, 5803а, 7397, 7397а, 2944, 2944а, 7309), Лаборатории археологии НИИ Гуманитарных исследований при АГУ, в фондах КМАЭЭ (ОФ-А № 174, 178, 479, 741, 748, 754а, 758,778, 784, 785, 875, 900-902, 925-928, 932-934) и публикации данных полевых исследований в специальной литературе. Всего в работе использованы материалы 57 могильников, 6 поселений, 1 зольника, что составило порядка 4500 украшений1; из них: 184 браслета, 439 колец, 548 бляшек, 87 блях, 26 нашивных пластин, 142 подвески различных типов, 16 трапециевидных привесок с «бородавчатыми» выпуклостями, 140 желобчатых привесок в 1,5 оборота, 502 пронизки, 28 конических колокольчиковидных привесок, 152 экземпляра серег, 66 обоймочек, 157 гвоздевидных привесок/серег, 167 височных кольца/серег кольцевидных, 75 пронизок-накосников и 1747 бусин.
Методология и методы исследования. Методологической основой исследования стали принятые в археологической науке современные положения и подходы к изучению источников, погребального обряда и археологических культур. При решении исследовательских задач использовался опыт обработки материалов погребальных памятников (Каменецкий, Маршак, Шер, 1975), метод формализации данных (Каменецкий, 1985), метод типологии и систематизации археологических объектов и типологической классификации (Клейн, 1991). Для выявления особенностей распространения металлических украшений эпохи бронзы на территории Западной Сибири применялся сравнительно-исторический метод исследования.
При классификации украшений, их сравнении между собой и другими материалами с целью выявления общего и особенного культурных традиций эпохи бронзы применялся сравнительно-типологический метод. Такой подход основан на специфике информационного пространства археологических объектов как множества их описаний. Были определены
1 Автор выражпет благодарность В.В. Боброву, В.И. Молодину, В.И. Магющенко", А.Б. Шамшину, СМ. Ситникову, А,С. Васютину, B.C. Горяеву, Л.Н. Мыльниковой, А.Е. Гришину за предоставленную возможность ознакомиться с неопубликованными материалами.
признаки для упорядочения и систематизации исследуемых источников. Сведения о памятниках и материале представлялись в виде таблиц-матриц, скомпонованных по признакам, и подвергались дальнейшей статистической обработке с учетом пола, возраста, степени встречаемости украшений. На этом этапе обработки информации использовался метод кластерного анализа, позволяющий разбить множество исследуемых источников в признаковом пространстве на классы близких между собой объектов по наличию и частоте встречаемости украшений, закономерностям расположения in situ, морфологическим характеристикам. Для каждого типа изделий были выделены несколько вариантов, отличающихся друг от друга морфологическими признаками.
При реконструкции внешнего вида, назначения и использования украшений применялся метод этнографических параллелей.
Научная новизна исследования:
-
Диссертационное исследование является первой работой, в которой проведена систематика украшений эпохи бронзы Западной Сибири. Работа осуществлена на основе представительного корпуса источников, включающего неопубликованные материалы музейных коллекций и археологических фондов. .
-
На основе типолого-морфологического анализа украшений впервые были обоснованы и выделены территориальные особенности распространения отдельных категорий украшений в эпоху бронзы.
3) Новыми полученными знаниями являются реконструированные
функциональные и смысловые аспекты украшений на основе анализа
морфологических особенностей изделий и закономерностях их расположения
в погребальных комплексах.
4) Установлены особенности распространения типов головных уборов и
украшения одежды в эпоху бронзы по территориальным группам.
5) Предложена схема учета расположения украшений на останках
умершего в процессе полевого исследования погребений по обрядам
ингумации и кремации. Схема разработана автором на основе системы
описания инвентаря, предложенной И. С. Каменецким (1986).
6) Выполнены реконструкции сложносоставных украшений по материалам памятников Кузнецкой котловины.
Практическая значимость. Разработанная классификация металлических украшений может быть использована в музейном деле при составлении каталогов. Предложенная автором схема учета местоположения украшений при полевом исследовании может способствовать объективной реконструкции облика костюма на основе украшений. Результаты исследования могут быть использованы при чтении лекций и спецкурсов по специальности «Археология», при написании обобщающих работ по древнему искусству и мировоззрению в эпоху бронзы, а также при разработке учебных курсов и пособий по археологии Западной Сибири. Соответствие содержания диссертации паспорту специальности.
В представленной диссертационной работе объектом изучения являются культурно-исторические процессы в эпоху бронзы. Методологической основой исследования стали принятые в археологической науке современные
положения и подходы к изучению источников, погребального обряда и археологических культур. Указанная область исследования соответствует формуле специальности 07.00.06 - археология, а именно: пункту 1. Первобытная археология (каменный век, энеолит и бронзовый век). В исследовании проведена работа по реконструкции типов украшения погребальной одежды в эпоху бронзы и символики ее отдельных элементов. Соискатель использует украшения для реконструкции мировоззренческих представлений, что соответствует пункту 10. Реконструкция социальной, экономической, политической, этнической истории и идеологических систем прошлого по археологическим источникам.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены автором на региональных конференциях (Барнаул, 1994; Кемерово, 1994; 1995; 2005; Красноярск, 1997; 2005; Новосибирск, 1999; 2003; Томск, 2001; 2008), Всероссийской конференции с международным участием (Иркутск, 2007), Международном научном симпозиуме (Омск-Казань, 2010), Международной конференции (Кемерово, 2011). Результаты исследования опубликованы в 16 статьях, в том числе 2 статьях из перечня ведущих рецензируемых журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.
Классификация украшений эпохи бронзы западной сибири
Западная Сибирь в археологическом отношении является одной из наиболее изученных территорий. Последние десятилетия ознаменованы крупными археологическими исследованиями. За это время были введены в научный оборот материалы серии новых памятников, предложены региональные схемы развития культур эпохи бронзы на территории Западной Сибири. На основе этих материалов появились обобщающие труды и публикации специалистов, которые не только дополняли и расширяли выводы Теплоухова С.А., господствовавшие в науке до конца 50-х - начала 60 г.г., но и предлагали концептуально новые взгляды на исторические процессы в эпоху бронзы. Проблемы хронологии, периодизации и генезиса археологических культур, их соотношение друг с другом и с культурами соседних регионов нашли свое отражение в исследовательских работах Боброва В.В. (1985; 1989; 1991; 1992; 2000; 2002 и др.), Вадецкой Э.Б. (1986), Вадецкой Э.Б., Леонтьева Н.В., Максименкова Г.А. (1980), Гришина Ю.С. (1981), Грязнова М.П. (1956, 1956а), Заха В.А. (1990; 1997), Здановича Г.Б. (1988); Кирюшина Ю.Ф. (1991), Кирюшина Ю.Ф., Шамшина А.Б. (1987), Киселева СВ. (1951), Косарева М.Ф. (1964; 1974; 1981; 1991), Кузьминой Е.Е. (1992; 1994; 2000), Максименкова Г.А. (1974; 1975; 1978), Маргулана (1979), Матвеева А.В. (1986; 1993;1995; 1998), Матющенко В.И. (1970; 1974а; 19746; 1991; 1994), Молодина В.И. (1981; 1992; 1985; 1992), Новгородовой Э.А. (1970; 1989; 1991), Посредникова В.А. (1969; 1975), Потемкиной Т.М. (1985), Ткачева А.А. (2002), Троицкой Т.Н. (1969; 1974), Хлобыстиной М.Д. (1962; 1963; 1985), Черникова С.С. (I960), Членовой Н.Л. (1955; 1966; 1972; 1974), Членовой Н.Л., Боброва В.В. (1991), Шамшина А.Б. (1988; 1988; 2002) и др. Реконструкция разнообразных явлений и процессов, происходивших в древних обществах, проводилась на основе исследования керамического комплекса, орудий труда, оружия. Украшения в сибирской археологии мало изучены, довольно часто в археологической литературе наблюдается простая констатация факта наличия той или иной их категории, нередко без определения местоположения относительно погребенного. В некоторых случаях, при анализе археологического материала, рассматривались аналогии с памятниками соседних регионов и предлагались способы использования (ношения). В то же время, за последние десятилетия накоплен значительный источниковый фонд изделий, анализ и принципы обработки которых в специальной литературе не получили должного освещения (Умеренкова, 20056, с. 145-150).
В главе определены основные научные походы к изучению украшений в отечественной археологии. В этой связи необходимо отметить, что изучение культурно-исторических процессов эпохи бронзы Западной Сибири, основывается, прежде всего, на археологическом материале. Для более поздних хронологических периодов специалистами привлекаются другие источники, в том числе, письменные и этнографические, что делает проводимые исследования относительно полными и объективными. Мы полагаем, что результаты подобных трудов важно учитывать при изучении информационных возможностей древних украшений. Именно поэтому нами принимаются во внимание исследования более поздних культурных образований и периодов.
Изучение украшений содержит, на наш взгляд, два значительных направления, определяющихся видом источника: этнографическое и археологическое. Этнографические исследования, как правило, рассматривают одежду традиционных народов, ее составляющие, эволюцию и ареалы, раскрывают смысловое значение определенных элементов. Археологические работы можно подразделить на соответствующие разделы: история изучения украшений по археологическим источникам различных эпох Западной Сибири и сопредельных территорий и историю изучения украшений эпохи бронзы.
Археологические исследования Первые работы по изучению и систематизации украшений появились еще в конце XIX века. Они касались находок в Новгородской земле и были составлены А.И. Спицыным в 1895 году. Исследователь поставил задачу дать максимально полную сводку типичных образцов погребального инвентаря
(Клейн, 1991, стр. 305). А.И. Спицыну удалось выделить ряд типов отдельных украшений (височные кольца), которые отличались регионами распространения. В 1930 году свою типологию древнерусских украшений предложил А.В. Арциховский (там же, с. 305). Она основывалась на выделении категорий изделий по назначению, состоящих из отделов (по материалу), из групп (по поперечному сечению украшений); группы состояли из типов. Таким образом, каждое украшение можно было поместить в определенную ячейку классификации. На основе наблюдений А.В. Арциховского в 1967 г., коллектив сотрудников Отдела археологии ГИМа продолжил систематизацию металлических украшений (Там же, с. 305).
В дальнейшем, при анализе украшений, перед исследователями встала проблема нецелесообразности использования строгих рамок классификационной структуры. М.В. Седовой была предложена систематизация вещей, не обладающая жестким набором критериев -исследователь обратила внимание на орнамент вне зависимости от типов (Седова, 1959). Продолжила изучение украшений М.А. Сабурова. В 1974 г. ею опубликована статья, посвященная женским головным уборам у славян, в которой анализ полученных материалов при раскопках курганов в Вологодской области в 1969-70 гг. позволил уточнить расположение височных колец и их крепление при разном способе ношения. Выводы были сделаны на основании месторасположения украшения относительно погребенных. Автором была предложена реконструкция головных уборов, высказаны предположения о семейном положении погребенных, основанные на различиях в составе украшений и причесок у девушек и замужних женщин. М.А. Сабурова уточняла хронологические рамки бытования головных уборов, выделяя более ранние группы курганов и констатировала наличие полиэтнических черт в оформлении украшений.
Археологическая интерпретация украшений эпохи бронзы западной сибири
Эти украшения в специальной литературе исследователями трактуются по-разному. В.И. Мол один называет их ножевидными подвесками (Молодин, 1985, с. 68, 102), В.И. Матющенко накосниками-привесками (Матющенко, 1973г, с. 19), Ю.С. Гришин - пластинчатыми нашивками (Гришин, 1971, с. 28). Ю.И. Михайлов считает, что подвеска соответствует образу и форме наконечника стрелы и отражает его символику, связанную с кузнечным мифом (Михайлов, 2005, с. 58-61). Однако, если исходить из семантической связи: волосы - растения, за которой стоит культовая идея женского плодородия - в накосной подвеске больше видится форма листа. Хотя не исключено, что она соединяла в себе несколько значений и ее образ был полисемантичен (Усманова, 2010, с. 84). Эти изделия весьма популярны в материалах андроновской культуры. Нам представляется, что обозначение по форме термином «листовидные» наиболее подходит к данным привескам. По сведениям специалистов, листовидные и ромбические привески из алакульских и федоровских памятников андроновской культуры идентичны по форме, но при этом, изделия алакульского варианта имеют гладкую поверхность, а федоровского украшены орнаментом, выполненным в пуансонной технике (Аванесова, 1979, с. 18; 1991, с. 58). По наблюдениям В.И. Молодина, в кротовском комплексе Сопки 2 были представлены и орнаментированные чеканкой изделия и неорнаментированные (Молодин, 1985, с. 68, рис. 34 - 3-6, 8, 9, 13). Та же ситуация отмечена в андроновском комплексе ЕК II (Матющенко, 2004). На Томском могильнике эти изделия были найдены в погребении эпохи поздней бронзы (м. 35). Скелета в могиле не было, на глубине 125 см найдены одна за другой 5 выпуклых бронзовых бляшек. Рядом с одной из них лежали, веерообразно развернутые, четыре бронзовые пластинки, державшиеся, скорее всего, на одном стержне (Комарова, 1952, с. 34).
По наблюдениям специалистов, в ряде памятников восточного ареала андроновской культуры, листовидные орнаментированные подвески составляли единый комплекс с привесками алакульского типа (Усманова, 2010, с. 58). Подобное сочетание зафиксировано на памятнике Кытманово (Уманский, Кирюшин, Грушин, 2007). На территории Барабинской лесостепи среди материалов кротовского комплекса Сопки-2, при чем одна из подвесок была зафиксирована с обоймочкой - такое сочетание характерно для украшений алакульского типа (Молодин, 1985, рис. 34 - 3-9, 11, 13, 14, 17). По сведениям О.А. Поздняковой 2-3 экз. из материалов Фирсово-XIV также имели гладкую поверхность, однако сохранность их очень плохая и определить достоверно не представляется возможным (Позднякова, 2001, с. 254, рис. 1-5,6, 12). (ПТр III) ТРАПЕЦИЕВИДНЫЕ (11 экз.) (7,5%). Изделия представляют собой плоские пластинки из бронзового листа с пробитым отверстием для крепления на основу. Подвески имеют вертикально-вытянутую трапециевидную форму и, как правило, рельефный геометрический орнамент, выполненный в пуансоннои технике узким чеканом с обратной стороны.
Подвески в виде колец диаметром до 4,3-4,5 см и шириной 0,9-1,0 см, отлиты в односторонней форме. Лицевая сторона выпуклая, оборотная плоская, края сходят на нет. Некоторые кольца имеют по внутреннему краю небольшую выемку подтреугольной формы, предназначенную для крепления (рис. 60 - 7).
ПК IV.2. (10 экз.) (30%). Десять широких колец с небольшим отверстием в центре обнаружены в п. 3 к. 6 кротовского комплекса Сопка-2. Кольца литые, находились в области пояса погребенного (рис. 28). (ПЛап V) ЛАПЧАТЫЕ ПОДВЕСКИ (14 экз.) (10%). Трапециевидные изделия с тремя отростками у основания, по форме напоминающие лапу птицы и сквозным овальным отверстием для крепления к основе в верхней части (рис. 29). Украшения, характерные для карасукских погребений.
Изделия изготовлено из бронзовой пластины с желобком по центру. Подвески различны по размерам и форме бронзовых пластин и прутьев, из которых они изготавливались (рис. 30 - 1-8, 10, 11; рис. 31). Н.А. Аванесова относит данные украшения к типу В1 и полагает, что разным этническим образованиям свойственны разные формы и способы ношения подвесок в 1,5 оборота. (Аванесова, 1991, с. 53). Изделия имели широкий ареал в андроно-вское временя от Трансильвании до Минусинской котловины.
Степной и лесостепной Алтай - 79 экз. (91%); Новосибирское Приобье, Барабинская лесостепь - 8 экз. (9%). ПЖ П. Подвески бронзовые (53 экз.) (38%), без декорирования. Памятники развитой бронзы: 53 экз. (100%)
В качестве составляющей аксессуара одежды представителей федоровской культуры морфологические характеристики ПЖ имеют свои территориальные особенности. По наблюдениям Э.Р. Усмановой, этот вид украшений присутствует, преимущественно, в погребениях восточно-андроновской зоны и в ситуации, не характерной для алакульского декора (Усманова, 2010, с. 64). Обнаруженные гарнитуры , восстановленные по находке мумифицированного уха из погребения мог. Фирсово XIV и аналогичные в погребениях Павлодарского Прииртышья (мог. Кенженколь) подтверждают приоритет восточного, локального происхождения данного типа украшений.
Трапециевидные привески с «бородавчатыми» выпуклостями представляют собой бронзовую рельефную трапециевидную пластину, покрытую золотым листом (рис. 30 - 9; рис. 33). На концах подвески оформлены тремя-пятью бородавчатыми выпуклостями. В верхней части изделий имеются рельефные выступы. Данные изделия А.Н. Аванесовой отнесены к типу К-2 - рельефная трапециевидная подвеска с «бородавчатыми» выпуклостями (Аванесова, 1991, с. 61). Изделия встречаются только в памятниках с керамикой федоровского типа. Некоторые исследователи называют эти изделия лапчатыми подвесками (Аванесова, 1991, с. 51-53, 61; Демин, Ситников, 2000, с. 121; Позднякова, 2000, рис. 1-1, 2; Кирюшин, Позднякова, Папин, Шамшин, 2006; Усманова, 2005, с. 120 и др.). Однако этим же термином определяются украшения, характерные для карасукских погребений. В связи с этим, нам кажется логичным использовать термин «лапчатые подвески» относительно именно карасукских изделий. Памятники развитой бронзы: 16 экз. (100%)
Н.А. Аванесова выделяет два варианта подвески: рельефная трапециевидная подвеска с двумя-четырьмя бородавчатыми выпуклостями на концах (мог. Мурзашокы); подвеска, выполненная на бронзовой литой основе с последующей проработкой геометрических деталей по золотому покрытию (мог. Малый Койтас, Акмола) (Аванесова, 1991, с. 61). В андроновских комплексах Томского Приобья и Кузнецкой котловины подобные изделия нам не известны. На памятниках в Барабинской лесостепи зафиксирован только один экземпляр, являющийся уникальным в андроновском комплексе Сопка-2 (Молодин, 1985, рис. 34-21) (рис. 30 - 9).
К проблеме реконструкции украшений одежды и головных уборов в эпоху бронзы (теоретический аспект)
Воссоздавая внешний вид облачения погребенного вполне оправдано совмещение поведенческих стереотипов древнего и современного человека. Отдельные виды украшений в древности носили и использовали так же, как и в настоящее время - браслеты на руках и ногах, кольца - на пальцах рук, серьги являлись ушными украшениями и т.д. С позиции современности, это абсолютно логично. Гораздо сложнее дело обстоит при реконструкции «сложносоставных» изделий, т.к. помимо четкой фиксации места расположения предметов и органических остатков необходимо учитывать их смещение во время процесса разложения трупа, тления тканевой или кожаной основы облачения погребенного. Одним из основных методов, способным решить эту задачу, является научный эксперимент. В 1991 году И.Г. Глушковым и А.П. Бородовским были опубликованы результаты имитационного моделирования одежды покойного (Бородовский, Глушков, 1991, с. 15-22). В ходе исследования авторами эксперимента было отмечено, что наибольшее изменение ориентации показали пронизки ворота и подола, наименьшее - бляхи поясного набора. Для анализа поясного набора, по мнению авторов, важно было фиксировать: 1) ряд не потревоженных бляшек пояса на спине, 2) наличие скоплений блях в районе таза, 3) упорядоченное смещение блях пояса на животе, различие внешнего облика блях (если имеется) и их ориентации может свидетельствовать о существовании каких-то украшений, крепившихся в иной ориентации, чем основной пояс.
Результаты этой работы очень важны для процесса реконструкции декорирования одежды человека эпохи бронзы. Несмотря на слабые стороны эксперимента, у специалистов появилась возможность визуального наблюдения и установления общих закономерностей в расположении пространственно близких предметов, а так же определения признаков различных участков для графической реконструкции.
Подобный подход в изучении украшений дает представление исследователям о внешнем облике и предназначении этих изделий с точки зрения декорирования одежды.
Перед тем, как перейти непосредственно к изложению материала, хотелось бы акцентировать внимание на следующих позициях. Во-первых, еще раз необходимо подчеркнуть, что украшения являются, по большей своей части, инвентарем женских погребений. Даже в тех немногочисленных случаях, когда эти изделия были зафиксированы в захоронениях мужчин или детей, они не представляли собой полную ситуацию со всеми необходимыми компонентами для воссоздания внешнего облика костюма, убора либо прически. Поэтому в подобных случаях такие материалы будут охарактеризованы с позиции констатации факта наличия определенных категорий украшений и более детально рассмотрены при исследовании половозрастной структуры общества в эпоху бронзы.
Во-вторых, необходимо учитывать состояние источниковой базы. За время полевых исследований эпохи бронзы был накоплен представительный комплекс бронзовых изделий. Сохранность украшений различная, зачастую они представлены фрагментарно, и выявить какие-то морфологические особенности или способы изготовления на должном уровне не представляется возможным. Имеется массовый набор этих разрозненных изделий, никак не связанных ни между собой, ни, в определенных случаях, с погребенными. Известны лишь немногие погребения «in situ» на сотни раскопанных с богато представленным инвентарем, на основании которых с большой долей достоверности можно определить факты украшения костюма и установить их место в погребальном обряде. Этот процесс во многом затрудняет отсутствие связывающих элементов (особенно при изучении сложносоставных украшений). В силу того, что эти детали были изготовлены из материалов, подверженных со временем тлению - кожа, шерстяная нитка, жила и т.д., не всегда удается выявить способы крепления и совмещения нескольких предметов в одно целое. Немаловажную роль в данном случае играет полевая фиксация материала. Многие погребения, богатые инвентарем, но неправильно оформленные документально (без указания места расположения, сохранности, размеров, расстояний относительно других, описания и т.д.), теряют для исследователя ценность в качестве источника для реконструкции и исторической интерпретации. Зачастую, при описании погребенного, не указываются половозрастные характеристики. Поэтому и опыт воссоздания облачения и украшения погребенных в эпоху бронзы не велик.
В-третьих, в силу специфики источниковой базы, необходимо еще раз подчеркнуть, что речь идет, прежде всего, о реконструкции убранства именно погребальной одежды. Этнографические наблюдения показывают неоднозначное отношение к одежде, «участвующей» в погребальном обряде. Воссоздавая внешний вид костюма либо головного убора для бесписьменных народов, нельзя достоверно выделять определенные виды одежды для различных ситуаций. Мы допускаем, что в эпоху бронзы уже могли существовать каноны в использовании одежды и ее декорировании. Так же, как существовал определенный набор в оформлении и украшении свадебного наряда, одежды вдовы либо девушки, прошедшей обряд инициации, могла существовать и погребальная одежда со своим покроем, тканями и украшениями. И при таком положении дел перед специалистами возникает дилемма: украшения какого именно костюма можно рассматривать для эпохи бронзы - сугубо погребального, бытового или ритуального. Источниковая база эпохи бронзы не позволяет нам с уверенностью утверждать или опровергать данный тезис, но нам представляется наиболее корректным в данном исследовании вести речь именно о реконструктивных вариантах погребальной одежды.
И последнее. Сутью процесса самой реконструкции, основанной на археологических источниках, является исследование составляющих элементов костюмного комплекса украшений, а реконструкция одежды - это лишь гипотеза, которая может быть решена только при наличии ряда объективных показателей.
Украшение головного убора и одежды в эпоху бронзы (опыт реконструкций)
К проблеме реконструкции мировоззрения древних обществ исследователи обращались на интерпретационном уровне при анализе археологических источников. Такой подход закономерен в силу методологического положения палеосоциальных исследований о взаимосвязи социальной и духовной сферы общества (Тишкин, Дашковский, 2003, с. 52). Данная ситуация была обусловлена тем, что мировоззренческая функция религиозно-мифологической системы как в идейном, так и в культовом отношении была очень тесно связана с особенностями жизнедеятельности и быта различных человеческих коллективов. Она же и определяла особенности реализации погребального обряда. Необходимо отметить, что полная реконструкция мировоззренческих основ для «бесписьменных» народов труднодостижима и, в каких-то ситуациях, просто невозможна, но существующие разработки в этой области помогут выделить наиболее перспективные направления исследований, позволяющих приблизиться к адекватному пониманию содержания духовного творчества (Михайлов, 2001, с. 4). Одним из таких направлений является изучение погребального обряда как способа, посредством которого древнее население осознавало себя и окружающий мир.
Любой предмет, созданный человеком, имеет реальные признаки: величину, цвет, качество, назначение и т.д. Мифологическое мышление наделяет его образными, воображаемыми чертами, не имеющими ничего общего с признаками предмета (например, левая сторона - смерть, правая -жизнь, красное - воскресение, сосуд - зверя и т.д.). В данном случае, решающую роль играли не реальные свойства предмета, а его семантика. От подобной проекции человеческих представлений на внешний мир и создавалась культура, хотя эти суждения и были своеобразным выражением этого же внешнего мира. И чем человек «примитивнее», тем больше он творит вокруг себя вещей, семантически дублирующих друг друга и воссоздающих его представления о природе. Ожерелья, браслеты, кольца, серьги, головные украшения - их бесконечно много во времени и пространстве. Они изготавливались из различного материала - камня, дерева, из раковин и ракушек, из костей и клыков, позже - из металла и стекла. Все это представлялось «космическими силами, круглыми светилами и небесами, сияющими, издающими блеск солнца и звезды» (Фрейденберг, 1978, с. 71; Крайнов, 1988, с. 38-45; Леонтьев, Дроздов, 2002, с. 373-376).
В специальной литературе существует понимание мифа как мировоззренческой схемы, представлений древних людей о строении мира («модель мира»), где в смысл «вещь» вкладывается не только прагматический, но и семиотический смысл. Одни вещи, например, орудия труда, как правило, включены в схему материальной культуры, другие (предметы культа, различного рода изображения, ювелирные изделия) -духовной. Человеком приписывался им определенный семиотический статус, который для одной и той же вещи мог существенно изменяться во времени, быть различным для разных этнических объединений и изменяться в зависимости от ситуации (Байбурин, 1981, с. 217). Еще вплоть до XIX в. у многих народов изготовление разного рода предметов, в том числе и украшений, увязывалось с целым комплексом представлений ритуально-мифологического характера. Технологическая сфера деятельности древнего человека может быть представлена несколько иначе с учетом результатов, полученных при изучении различных проявлений синкретизма. В данном случае мы говорим о том, что сам принцип изготовления определенных предметов (вещей) подчинялся правилам, имеющим не только технический, но и социальный смысл. В результате, конечный вид изделия (вещи) приобретал, в той или иной мере, черты космической схемы, становясь своеобразной моделью, «микрокосмом». Все это позволяет говорить об универсальном характере отношений между создаваемой вещью, строением человеческого тела и представлениями о структуре «мира». Поэтому, говоря об украшениях, как о созданных человеком изделиях, позволительно сопоставление систем «материальная культура» с одной стороны и мифология-ритуал - с другой. До сих пор многие, «нецивилизованные» с нашей точки зрения, народы носят кольца, перья, ожерелья, браслеты, как мужчины, так и женщины. До сих пор каждый возраст и каждый пол имеет свои атрибуты, а подарки и подношения мертвому - это и есть атрибуты покойника (Грачева, 1976, с. 44-46; 1983, с. 55, 73-83; Добролюбский, 1982; 1987; Лелеков, 1987, с. 25-31; Литвинский, 1982, с. 34-43; Львова и др. 1989). Приобретая со временем все более утилитарный характер, украшения все же сохранили архаичные черты. Поэтому, мы считаем правомерным использование этнографических данных и приведения конкретных примеров для объяснения и решения ряда проблем, связанных с использованием украшений в эпоху бронзы.
Безусловно, сам факт наличия украшений среди инвентаря погребенных не предоставляет информационных возможностей, позволяющих восстановить мировоззренческие представления древних людей. Важным является контекст находки, восстановление роли и места украшений в погребальном обрядовом действии. В данной главе реконструируются некоторые мировоззренческие представления древних людей, особое внимание уделено воссозданию семантического смысла отдельных украшений и реконструкции мировоззренческой основы употребления знака «головной убор» в обрядовом тексте.
Символика головного убора. Проведенное исследование позволило установить, что в эпоху бронзы оформление головного убора являлось самым заметным в погребальной одежде и главным предназначением этих сложносоставных изделий было стремление покрыть волосы.
В специальной литературе хорошо известен особый знаковый статус головного убора в костюме. Древнее мировоззрение помещало жизненное начало не только во внутренности живого существа, но и в голову (Чернецов, Мошинская, 1974, с. 291). Имеется значительное количество типологических параллелей данному факту в обрядовой жизни традиционных обществ (Шитова, 1968, с. 163; Козлова, 1961, с. 201; Маслова, 1951, с. 24; Клюева, Михайлова, 1988, с. 105-106 и др.) (рис. 70, 71). Накосники теснейшим образом связаны с существующими практически у каждого народа собственными представлениями о волосах, о взаимосвязи их с человеком. У ряда сибирских народов существовало представление о том, что волосы являлись вместилищем человеческой души (Грачева, 1983, с. 59). Появление накосников, покрывавших волосы полностью, исследователи связывали с магией волос, стремлением уберечь женщину как продолжательницу рода от «порчи». По традиционным представлениям народов Сибири особой сверхъестественной силой обладали волосы женщины в детородный период. У киргизов, женщина, которая не могла родить в силу физиологических недостатков, или рождавшая мертвых детей, получала прозвище «лишенная волос» (Абрамзон, 1949, с. 86). В алтайском героическом эпосе «дочь Темир-Каана не имела права выходить замуж, потому что была плешивой» (Цит. по: Клюева, Михайлова, 1988, с. 127). По представлениям обских угров у женщин имеются четыре души, последняя душа-имя находилась в голове и волосах, и после смерти возрождалась в среде близких родственников. Это представление воплощено в скульптурных изображениях голов у обских угров. Известны такие изображения в Приобье, выполненные из дерева, металла и камня (Чернецов, Мошинская, 1974, с. 290). Аналогичны им выгравированные изображения из окуневских погребений, которые известны наряду с мелкой антропоморфной скульптурой, вырезанной из мягкого камня. Со сверхъестественной силой волос и принципами магии связаны запреты у нивхов для родственников причесывать волосы во время охоты.
