Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Юридическое лицо как субъект гражданских правоотношений. Механизм формирования и изъявления воли юридического лица
1. Категория юридического лица в цивилистической доктрине
2. Сущность юридического лица как субъекта гражданских правоотношений
3. Классификация юридических лиц
4. Правоспособность и дееспособность юридического лица
Глава 2. Понятие, признаки и классификация органов юридического лица
1. Понятие органа юридического лица в теории и в законодательстве
2. Признаки органа юридического лица
3. Отграничение понятия «орган юридического лица» от смежных правовых понятий
4. Классификация органов юридического лица
Глава 3. Компетенция органа юридического лица
1. Понятие и элементы компетенции
2. Понятие, элементы и виды компетенции органа юридического лица
3. Пределы компетенции органа юридического лица
4. Понятие, признаки и классификация актов органов юридического лица. Основания и правовые последствия признания акта, принятого органом юридического лица, недействительным
Глава 4. Образование органа юридического лица и прекращение его полномочий 362
1. Образование органа юридического лица 362
2. Прекращение полномочий органа юридического лица 407
Заключение 418
Библиография 430
Список используемых сокращений 486
- Сущность юридического лица как субъекта гражданских правоотношений
- Отграничение понятия «орган юридического лица» от смежных правовых понятий
- Понятие, признаки и классификация актов органов юридического лица. Основания и правовые последствия признания акта, принятого органом юридического лица, недействительным
- Прекращение полномочий органа юридического лица
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Российская Федерация занимает лидирующие позиции в мире по добыче минерального сырья, в том числе углеводородного (нефти, природного газа и газового конденсата), имеющего не только экономическое, но и стратегическое значение. Из российских недр извлекается 10% мировой добычи нефти и 25-30% природного газа. По разведанным запасам углеводородного сырья Россия занимает ведущие места в мире (по нефти — второе, по природному газу — первое). Минерально-сырьевая база играет основную роль в обеспечении развития российской экономики. За счет ее разработки и использования формируется более трети валового внутреннего продукта страны. Экспорт сырья составляет 70% российского экспорта.
Сегодня нефтегазовый комплекс (НТК) обеспечивает более 2/3 общего потребления первичных энергоресурсов и 4/5 их производства, является главным источником налоговых (около 42% доходов федерального бюджета) и валютных (около 46%) поступлений государства от экспорта продукции. В Российской Федерации на долю НТК приходится более 12%, на долю нефтяников — почти 10% общего объема промышленного производства страны, число работников комплекса составляет свыше 3% населения страны.
Нефтегазовый комплекс представляет собой комплекс отраслей по добыче, транспортировке и переработке нефти и газа и распределению продуктов их переработки1. В течение многих лет он является основой энергоснабжения страны, одним из ее важнейших народно-хозяйственных комплексов и частью «несущей конструкции» российской экономики.
Учитывая, что химическая и нефтехимическая отрасли, осуществляющие переработку нефти и газа, выделены в самостоятельный комплекс, вопросы предупреждения преступлений, совершаемых в этих отраслях, в данной работе рассматриваются лишь частично в совокупности с технологическими процессами добычи, транспортировки нефти и газа, переработки и реализации продуктов их переработки. НТК обеспечивает все отрасли экономики и население широким ассортиментом моторных видов топлива, горючесмазочных материалов, сырьем для нефтехимии, котельно-печным топливом и прочими нефтепродуктами.
В то же время высокая окупаемость капиталовложений в предприятия нефтегазового комплекса, рентабельность деятельности в целом и наличие стабильного спроса на продукцию сделали предпринимательство в этой сфере чрезвычайно привлекательным не только для законопослушных бизнесменов, но и для недобросовестных предпринимателей и криминальных элементов. Все большее распространение получают преступления, связанные с нарушением условий лицензирования в процессе разработки недр, хищением путем мошенничества, присвоением нефтепродуктов и денежных средств под прикрытием договоров на их поставку, хищением углеводородного сырья и продуктов его переработки с объектов нефтедобычи при их транспортировке по системам магистральных трубопроводов (что в свою очередь влияет на безопасность этих стратегически важных объектов); преступления, связанные с производством и реализацией поддельных ГСМ, контрабандой углеводородного сырья и др. Масштабы криминализации нефтяной и газовой отраслей таковы, что составляют угрозу национальной безопасности Российской Федерации.
Отмеченные обстоятельства свидетельствуют о несомненной актуальности проблемы предупреждения преступности в НТК и требуют разработки адекватных современной криминогенной ситуации мер по совершенствованию предупреждения преступлений в этом секторе хозяйственной деятельности.
Степень разработанности темы исследования. Решению вопросов предупреждения экономических преступлений, в том числе в сфере нефтегазового комплекса, способствовали труды Г.А. Аванесова, А.И. Алексеева, Д.И. Аминова, Ю.М. Антоняна, М.М. Бабаева, В.И. Гладких,
Сущность юридического лица как субъекта гражданских правоотношений
По мнению Савиньи, в силу своего искусственного характера, юридическое лицо не может иметь естественной дееспособности.
Поэтому дееспособность юридических лиц подобна дееспособности малолетних и лиц, страдающих психическим расстройством, так как от имени юридического лица выступает его представитель, в качестве которого выступает не отдельный представитель организации (либо несколько участников), а само юридическое лицо.
Юридическое лицо как простая фикция недееспособно, а дееспособны лишь органы, состоящие из людей. Отсюда следует вывод, что действия всех участников данной организации, если они совершены вовне такого юридического лица, даже в его интересе, не могут рассматриваться в качестве действия этого юридического лица.
Не отрицая, что единственно возможный способ совместного действия в организациях - решение вопросов большинством голосов, Савиньи обращает внимание, что этот принцип может иметь применение только там, где собрание членов союза само имеет право распоряжения1. Это, в свою очередь означает, что юридическое лицо и его участники являются разными субъектами и обязательства юридического лица не могут быть обязательствами его участников .
Подобных взглядов придерживался и A.M. Гуляев, который писал, что «юридическое лицо есть субъект воображаемый», «искусственно созданный субъект» . Г.Ф. Шершеневич полагал, что «в основе юридического лица лежат не фиктивные, а настоящие, реальные потребности живых людей, но субъекты, которым даются права для охраны таких интересов, существа не реальные. Это искусственно созданные самой жизнью или законодателем субъекты»4.
По мнению большинства американских авторов, основой теории правовой фикции в англосаксонской системе права послужила знаменитая фраза Председателя Верховного Суда США Маршалла в деле Darthmouth College Case (1819 год): «Корпорация представляет собой искусственное существо, невидимое, неосязаемое и существующее только как измышление права. Будучи искусственным творением права, она обладает только теми свойствами, которые предусмотрены ее уставом»5.
В настоящее время судьей Кентом предложена новая трактовка теории фикции, согласно которой, «корпорация - это привилегия, принадлежащая одному или нескольким лицам, которые существуют в качестве правовой единицы под особым наименованием, облеченной по воле закона «вечным»
Вместе с тем, представляется, что учение о юридических лицах можно и нужно конструировать без помощи фикции. В частности, Н.С. Суворов справедливо указывал на то обстоятельство, что римское государство, города, союзы, церковные общины имели права и обладали имуществом прежде, чем юриспруденция поставила их в положение частных лиц для сферы имущественных отношений. При этом никакой фикции, никакого воображаемого, существующего лишь в представлении, лица не требовалось, чтобы найти субъект этих отношений .
Помимо этого, данная концепция, базирующаяся на положении о реальности только физических лиц, могла привести к признанию фиктивным субъектом права наряду с юридическими лицами и государства3.
В связи с этим была высказана еще одна теория, отрицающая возможность существования юридических лиц, названная позднее теорией «целевого имущества». Ее автор - профессор Мюнхенского университета Бринц. В предисловии к первому изданию своего учебника пандектов 1857 года он писал, что различать физические и юридические лица в юриспруденции то же самое, что в антропологии - делить людей на действительных людей и садовые пугала4. По мнению Бринца нечто (т.е. какое-либо имущество или право) может принадлежать не только кому-нибудь, но и чему-нибудь.
Имущество богов, храмов, городов принадлежали чему-то, так как нельзя указать лица, кому бы они принадлежали. Этим чем-то и выступает цель, для достижения которой оно (имущество) и предназначено. В этом случае субъект права вообще не требуется, так как его роль выполняет обособленное с такой целью имущество. По традиции оно наделяется свойствами субъекта права, на самом деле в этом нет никакой необходимости. Поэтому представляется не нужным понятие «юридическое лицо», ибо в данном случае такое понятие используется лишь в качестве метафоры, в связи с тем, что в действительности здесь нет субъектов прав и обязанностей, а есть лишь целевое имущество . Отсюда следует вывод, что имущество, принадлежащее цели, не может принадлежать лицу .
Критики теории Бринца указывали на то, что он не отвечает на вопрос -кому принадлежит имущество юридических лиц, а говорит о том, что имущество предназначается для достижения определенной цели. Пытаясь ответить на отмеченный недостаток, Бринц указывает на принадлежность имущества цели. Однако в этом случае Бринц смешивает вопрос о принадлежности имущества с вопросом о назначении его, а так называемые права юридического лица признаются собственно правом без субъекта; его собственность - собственностью без собственника; его долги - долгами без должника3.
Недаром Е.Н. Трубецкой писал: «К каким несообразностям может привести теория Бринца, легко видеть из следующего примера. Представим себе, что существуют два общества А и В, которые обладают каждое своим имуществом и преследуют одну и ту же цель. Если бы их имущество считалось принадлежностью той цели, которую они преследуют, то мы имели бы не два раздельных имущества, а одно «целевое» имущество. В действительности, однако, мы видим нечто совершенно другое. На самом деле имущество составляет принадлежность не цели, а принадлежность двух обществ как определенных, разделенных и самостоятельных субъектов права, из коих ни один не может распоряжаться собственностью другого
Отграничение понятия «орган юридического лица» от смежных правовых понятий
Фактически через орган действует само юридическое лицо, а потому здесь нельзя говорить о представительстве целого противопоставленным ему «равнородным» целым. В каждом органе юридическое лицо как общественное целое обладает частицей самого себя. Союз как целое настолько представляется той частью, насколько эта часть осуществляет жизнь целого. Поэтому объем юридически возможного представительства союзного лица его органами должен совпадать с объемом доступной такому лицу сферы юридической жизни. По сравнению с индивидуальным представительством полномочия органа превышают меру всякого представительства. Посредством органов юридическое лицо может принимать и проводить в жизнь такие решения, при которых требуется собственная деятельность субъекта, и вменение актов чужой воли немыслимо. Оно может распорядиться насчет собственного существования, сделаться виновным в недозволенных действиях, способно к добросовестности или недобросовестности, может совершить ошибку и допускается к присяге. Действие должно рассматриваться в качестве корпоративного, только если оно исходит от надлежащего органа, действующего в сфере своей компетенции, при соблюдении законной формы .
Германский правовед Карлова присоединяется к Гирке и поддерживает различие между органом и представителем, - различие, о котором, как говорит Карлова, учебники пандектов ничего не знают. Представительство устанавливается для лица, по своей природе способного к хотению и действованию, хотя бы его волеспособность находилась в неразвитом состоянии или была парализована душевной болезнью. Дети и безумные способны к фактическим действиям, не имеющим юридического значения. Напротив, корпорации и институты не могут действовать непосредственно. Даже фактические действия они совершают только через свои органы. Орган не только действует во имя лица, в пределах отведенной ему компетенции он заменяет юридическое лицо, существует вместо него, так что предпринятый им акт воли принадлежит юридическому лицу.
Органом юридического лица может быть только человек или корпорация, собрание, учреждение, которые своей волей, своим действованием в пределах указанной сферы выражают волю юридического лица. Органом юридического лица нельзя считать отдельного члена, подающего голос в собрании, тогда как воля этого собрания выражает волю юридического лица. Воля, которая обнаруживается в подаче голоса членом корпорации, всегда есть воля этого члена, содействующая установлению той воли, что принимается за волю юридического лица. Она не может считаться даже частицей воли юридического лица, ибо член меньшинства точно так же подает свой голос, как член большинства. Между тем противное большинству мнение меньшинства не есть составной элемент воли юридического лица. Воля юридического лица, устанавливаемая решением большинства, есть воля единства, отличная от суммы воль его членов
Н.С. Суворов соглашался с О. Гирке и Карловой, подчеркивая, что юридическое лицо есть волеспособный и дееспособный общественный организм. В публичных корпорациях должностные лица заимствуют свои полномочия из должности, к которой они призваны. В частных обществах администраторы избираются на основании статутов или устава общим собранием членов. При заключении гражданско-правовых сделок и защите имущественных интересов общество действует через администраторов не как фиктивное или недееспособное существо, а потому, что ведение дел всей массой членов общества является нецелесообразным1.
Данная позиция законодателя не вызывает сомнений, поскольку по верному замечанию Н.С. Суворова, ведение дел всей массой членов корпорации нецелесообразно. Чем многочисленнее и сложнее состав корпорации, тем яснее необходимость сосредоточить детали управления в руках сравнительно немногих лиц, через которых будет действовать корпорация. Будучи избраны корпорацией на основании статутов или устава, администраторы корпорации облекаются должностными полномочиями и принимают на себя обязанность думать за корпорацию, действовать для ее пользы. В то же время корпорация не отказывается от контроля за деятельностью администраторов, может сама принять участие в обсуждении важных дел, а при необходимости вновь уполномочить администраторов действовать в нужном направлении .
При этом Н.С. Суворов отмечал, что его тезис подтверждается даже в работах Савиньи, который хотя и усматривал в юридическом лице римского права олицетворение фикции и считал юридическое лицо недееспособным, даже в меньшей степени дееспособным, чем малолетний, ибо малолетний может возмужать, а корпорация никогда не может стать совершеннолетней, в свое время высказал следующую мысль: «Представительство юридических лиц обосновывается в их устройстве; так как юридические лица всегда имеют и другие отношения, и притом такие, которые часто бывают гораздо важнее их частноправовой личности и которыми уже равным образом требуется определенное устройство, то органы этого общего устройства достаточны и для выполнения частноправовой цели» (т.е. для частноправового представительства) .
Понятие, признаки и классификация актов органов юридического лица. Основания и правовые последствия признания акта, принятого органом юридического лица, недействительным
Высшие (руководящие) органы осуществляют общее руководство деятельностью организации - определяют стратегию развития данного юридического лица; утверждают устав, вносят в него изменения и дополнения.
К таким органам относятся, например, общее собрание участников в обществе с ограниченной ответственностью, конференция (съезд) участников общественного объединения, общее собрание членов некоммерческого партнерства или ассоциации (союза).
Указанные органы участвуют в приобретении юридическим лицом гражданских прав и обязанностей посредством образования исполнительного органа и принятия в рамках своей компетенции обязательных для исполнительного органа решений, осуществления контроля за его деятельностью, в том числе путем дачи согласия на совершение крупных или иных сделок юридического лица или последующего одобрения таких сделок.
Исполнительные органы осуществляют текущее руководство деятельностью организации и подотчетны высшему органу управления данного юридического лица. К числу таких органов относятся директор государственного унитарного предприятия, генеральный директор акционерного общества.
Исполнительный орган призван осуществлять волю юридического лица, выраженную в решениях учредителей (участников), при ведении текущих дел юридического лица (совершении сделок, организации производства).
Основной отличительной чертой исполнительного органа является то, что именно он представляет юридическое лицо в гражданском обороте, без доверенности совершает от его имени действия, направленные на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей данной организации.
К иным органам юридического лица можно отнести, например, ревизионную комиссию (ревизора) акционерного общества (ст. 8 5 Федерального закона «Об акционерных обществах»), компетенция которой не включает в себя ни принятие руководящих решений, ни их исполнение. Ревизионная комиссия (ревизор) общества занимает особое место в иерархической структуре органов акционерного общества. Она осуществляет контроль за финансово-хозяйственной деятельностью общества
Особое место среди органов юридического лица занимают так называемые вспомогательные органы. Говоря о вспомогательных органах С.Д. Могилевский подчеркивает, что эти органы не являются в полной мере органами самой организации, но они существуют как бы внутри органов юридического лица, обеспечивая их деятельность . В качестве вспомогательных органов он называет счетную комиссию, президиум общего собрания акционеров, конференцию (съезд) участников общественного объединения, а также секретариат совета директоров (наблюдательного совета) и секретариат исполнительного органа юридического лица.
Так, например, основной задачей счетной комиссии является обеспечение деятельности общего собрания акционеров. Для ее решения законодатель наделил счетную комиссию значительными правомочиями. Именно она проверяет полномочия и регистрирует лиц, участвующих в общем собрании акционеров, определяет кворум общего собрания акционеров, разъясняет вопросы, возникающие в связи с реализацией акционерами (их представителями) права голоса на общем собрании, разъясняет порядок голосования по вопросам, выносимым на голосование, обеспечивает установленный порядок голосования и права акционеров на участие в голосовании, подсчитывает голоса и подводит итоги голосования, составляет протокол об итогах голосования, передает в архив бюллетени для голосования (п.4 ст.56 Федерального закона «Об акционерных обществах»). Позиция, согласно которой счетная комиссия общества не является его органом, отстаивается в судебных актах . Отсутствие у счетной комиссии статуса органа акционерного общества влечет за собой невозможность приобретения этим образованием от имени общества гражданских прав и принятия обязанностей, что также не ставится под сомнение в практике арбитражных судов1.
Президиум конференции (съезда) общественного объединения призван осуществлять функции рабочего органа конференции (съезда) объединения, т.е. решать все организационные вопросы, возникающие в ходе самой конференции (съезда).
Секретариат совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества должен обеспечивать техническую сторону работы этого органа: своевременную рассылку материалов членам соответствующих органов, подготовку заседаний, оборудование места, где проходят заседания, обеспечение канцелярскими принадлежностями и т.д.2
К числу иных органов можно отнести и совещательные органы, основной функцией которых является дача рекомендаций исполнительным органам юридического лица. Их состав и компетенция должны определяться локальными нормативными актами организации на основе гражданского законодательства России. Так, например, в соответствии с п.4 ст.21 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» в случаях, предусмотренных федеральными законами и изданными в соответствии с ними правовыми актами, в унитарном предприятии могут быть образованы совещательные органы (ученые, педагогические, научные, научно-технические советы и другие).
Прекращение полномочий органа юридического лица
Некоторые авторы подчеркивают, что еще одним существенным признаком локальной нормы является установление ее администрацией предприятия2.
Трудовое законодательство России прямо указывает в числе источников трудового права принимаемые работодателем локальные нормативные акты (ст.5, 8 ТК РФ).
В трудовом праве локальные нормы являются средством выражения воли юридического лица относительно вопросов, касающихся его внутренней структуры, правил поведения работников, порядка принятия некоторых решений и обязательны для персонально неопределенного, хотя и ограниченного, круга лиц, состоящих с ним в трудовых отношениях3.
На первый взгляд, подтверждение вывода о нормативной природе актов акционерных обществ можно обнаружить в п.2 ст.11 Федерального закона «Об акционерных обществах», согласно которому требования устава общества обязательны для исполнения всеми органами общества и его акционерами, в подп.19 п.1 ст.48 Федерального закона «Об акционерных обществах», относящем к компетенции общего собрания акционеров утверждение внутренних документов общества, а также в подп.13 п.1 ст.65 указанного закона, допускающем утверждение внутренних документов общества советом директоров.
Вместе с тем, представляется, что с подобной точкой зрения согласиться нельзя, поскольку с точки зрения теории права, очевидно, что любые акты, принимаемые органами юридических лиц частного права, нельзя признать ни нормативными, ни даже индивидуальными актами.
Так, по мнению М.Н. Марченко, наряду с нормативно-правовыми актами государственных органов в системе форм (источников) права некоторых государств определенное место занимают нормативно-правовые акты, издаваемые общественными органами и организациями. Сами по себе решения (акты) общественных организаций или партийных органов не содержат правовых норм и не имеют юридической силы. Такую силу они могут получить, во-первых, при издании совместных с государственными органами решений по одному и тому же вопросу; во-вторых, в случае предварительной или последующей санкции (разрешения) государства. Наиболее распространены последующие санкции, благодаря которым в случае необходимости каждый отдельный акт общественной организации приобретает юридический характер, а также придание юридической силы актам общественных организаций на основании специально изданного для этого закона или иного законодательного акта1.
Е.А. Суханов подчеркивает, что индивидуальные акты или акты локального характера, не исходящие от органов государственной власти и не содержащие общеобязательных для всех субъектов права предписаний (правовых норм) не являются источниками права. «В сфере гражданского права часто используются конкретные уставы различных юридических лиц, их внутренние регламенты и другие «корпоративные документы», договоры и т.п. Они обязательны лишь для тех, кто их принял... или входит в состав соответствующего юридического лица, ибо основаны исключительно на добровольном подчинении их действию. Главное же и очевидное их отличие от нормативных актов состоит в том, что такие «локальные акты», как гражданско-правовые договоры, не являются актами публичной (законодательной) власти и не санкционированы в этом качестве органами государства, имеющими компетенцию по изданию нормативных актов, а приняты самими участниками гражданских правоотношений. Такие акты в механизме гражданско-правового регулирования играют роль юридических фактов, а не правовых норм»1.
Как справедливо указывает Г.В. Цепов, ст.71 Конституции Российской Федерации и ст.З ГК установлено, что гражданское законодательство находится в ведении Российской Федерации. При этом ст.З ГК определен круг государственных органов, которые могут принимать акты, содержащие нормы гражданского права. Напротив, понятие «локальный нормативный акт» ГК неизвестно. Следовательно, не очерчены ни предмет регулируемых им отношений, ни круг лиц, на которые распространяется его действие, ни санкции за их неисполнение, ни допустимость судебного принуждения к их исполнению. Нет ссылок на локальные акты, как на нормативные акты, применяемые судами при разрешении дел, и в процессуальных законах (ст. 13 АПК РФ, ст. 11 ГПК РФ). По его мнению, это вызвано тем, что делегирование государством части полномочий в правотворческой деятельности отдельным гражданам и юридическим лицам создает преимущество тех, кто утверждает такие нормы, перед теми, кто их исполняет. Тем более это неприемлемо тогда, когда лицо, создающее норму права, является стороной в отношении, ею регулируемой. Такое положение несовместимо с принципом равенства участников гражданского оборота2.
Нельзя согласиться и с точкой зрения В.В. Долинской , В.В. Лаптева о том, что устав приобретает силу локального нормативного акта вследствие его государственной регистрации, в результате чего становится актом государства. Дело в том, что согласно ст.52 ГК, п.2 ст. 14 Федерального закона «Об акционерных обществах» изменения и дополнения учредительных документов приобретают юридическую силу с момента их государственной регистрации только для третьих лиц. Однако само акционерное общество и его участники не вправе ссылаться на отсутствие таких изменений в отношении с третьими лицами, действовавшими с учетом этих изменений. В данном случае государству отводится лишь регистрационная функция, которая свойственна ему и при регистрации иных юридических лиц.
