Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические предпосылки адаптивного развития лесного комплекса 11
1.1. Синергетический подход к управлению эколого-экономическими системами 11
1.2. Парадигма устойчивого развития: коэволюционная динамика сложных систем 28
1.3. Развитие концепций и моделей лесопользования 41
1.4. Общие подходы к региональному регулированию и платформа реформирования лесного комплекса 57
ГЛАВА 2. Теоретические основы управления развитием лесного комплекса. инструменты лесной региональной политики 70
2.1. Системообразующие элементы лесной региональной политики 70
2.2. Программно-целевое прогнозирование как метод управления развитием лесного комплекса 89
2.3. Добровольная сертификация как инструмент регулирования адаптивного развития 102
ГЛАВА 3. Эффективность развития и регулирования лесного комплекса 113
3.1. Тенденции и проблемы развития лесного комплекса 113
3.2. Структурно-динамическая интегральная оценка функционирования лесного комплекса 125
3.3. Система регулирования лесного комплекса и направления ее совершенствования 135
ГЛАВА 4. Концептуальная модель целеуказания адаптивного развития лесопользования 149
4.1. «Программно-целевой лес» в системе природопользования 149
4.2. Эколого-экономические начала «программно-целевого леса» 162
4.3. «Программно-целевой лес» как социальная модель и экотехнопарк... 177
4.4. Критерии и индикаторы адаптивного лесопользования 187
ГЛАВА 5. Методологические основания управления трансформацией лесного комплекса 197
5.1. Принципы прогнозирования направленной трансформации лесного комплекса 197
5.2. Синергетическая модель цикличного развития лесного комплекса как основа его реформирования 208
5.3. Методологические положения динамических построений адаптивных стратегий развития 217
ГЛАВА 6 Методологические принципы разработки и реализации лесной региональной политики 233
6.1. Системный подход к формированию лесной политики 233
6.2. Адаптивные стратегии целереализующей системы лесной региональной политики 245
6.3. Формирование обеспечивающей системы лесной региональной политики адаптивного развития 264
Заключение 290
Литература 297
Приложение 334
- Синергетический подход к управлению эколого-экономическими системами
- Системообразующие элементы лесной региональной политики
- Тенденции и проблемы развития лесного комплекса
- «Программно-целевой лес» в системе природопользования
Введение к работе
Эколого-экономические проблемы устойчивого социального развития приобретают все большее значение для мирового сообщества и России. В региональном хозяйстве важное место занимают лесные ресурсы и их использование, определяющие во многом возможности выхода из экономического кризиса и будущее место Дальнего Востока в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это зависит от того, в какой мере региону удастся сохранить и приумножить потенциал лесов, преобразовать системы хозяйствования и встроить свою лесную политику в систему международного разделения труда и устойчивого развития .
Однако внимание к долгосрочным аспектам развития неоправданно занижено, что чрезвычайно опасно для будущего, поскольку усугубляются предпосылки для очередного, но уже экологического кризиса. Необходимо отметить и то, что в настоящее время существенным образом изменились представления о благополучие общества и его граждан, изменился и сам характер потребностей, дополненный требованиями сохранения среды обитания людей, в которой важнейшей компонентой являются леса.
Лесной комплекс обусловлен в своем развитии общими закономерностями переходного периода, а его основное противоречие заключается в несоответствии целей и задач производства потребностям рынка, форм и методов хозяйствования изменившимся природно-ресурсному и производственному потенциалам, хозяйственного механизма управления требованиям адаптивного развития. Факторами, определяющими современное развитие лесного комплекса, являются несбалансированный спрос на качественные сортименты, неконкурентная способность переработки, слабость использования многофункциональных ресурсов леса. Возникли предпосылки для неполного удовлетворения потребностей в лесных продук тах вследствие ужесточения экологических требований, истощенности высококачественных спелых лесов и возможного сокращения объемов заготовок в будущем.
Проблемы развития лесного комплекса приобретают «рыночный» характер и специфику современной динамики экономического развития. Их своеобразие состоит в том, что произошло наложение волн краткосрочной и долгосрочной динамики развития, усугубленное несбалансированностью воспроизводственного цикла лесных ресурсов и их относительной истощенностью.
Актуальность исследования обусловлена тем, что в условиях перехода к рыночным отношениям отсутствует методология перевода лесного комплекса на принципы адаптивного развития, отсутствует и ясная система целей и ориентиров, определяемых не только современными, но и будущими тенденциями. Необходимо сформулировать новый подход к долгосрочной стратегии развития лесного комплекса, содержание которого должно заключаться в смене форм и методов хозяйствования в соответствии с идеями коэволюции, био-экоса, экономической выгоды и социальной справедливости.
Целью диссертационного исследования является разработка методологического подхода к управлению трансформацией лесного комплекса в направлении его устойчивого развития.
Исследовательскими задачами, реализующими эту цель, являются:
1) формулирование системно-синергетических представлений о развитии лесного комплекса, как эколого-экономической системы;
2) создание концептуальной модели устойчивого развития лесного комплекса;
3) разработка методологических принципов и методических положений по целенаправленной трансформации предприятий лесного комплекса;
4) обобщение и развитие принципов лесной региональной политики с учетом итогов «рыночного» реформирования лесного комплекса;
5) анализ структурных компонентов лесной региональной политики и обоснование направлений ее совершенствования;
6) формирование методологических и методических положений по оценке экономической эффективности лесного комплекса региона.
Объектом исследования выступают предприятия регионального лесного комплекса, а также деятельность специально уполномоченных органов управления данным комплексом, а предметом исследования является совокупность экономических, организационных и социально-экологических отношений и процессов в лесном комплексе, складывающихся в условиях развития рыночных отношений под воздействием современной лесной политики.
Методологией исследования выступает системно-синергетический подход, а также программно-целевое планирование, методы нормативного прогнозирования и вычислительного эксперимента - проектных макетов, статистические методы, ранговая математика и экспертные оценки.
Результаты исследования:
1) Сформулирована многомерная модель устойчивого развития регионального лесного комплекса, включающая а) системно-синергетический подход к управлению, б) концепцию природопользования, как синтез биосферно-центрического и ноосферного подходов, в) программно-целевое прогнозирование использования и воспроизводства лесных ресурсов, г) структурно-динамический подход к оценке экономической эффективности, д) методические положения по целенаправленной трансформации лесных предприятий.
2) Доработана классификация стратегий лесопользования посредством выделения адаптивно-стабилизирующей и адаптивно-поступательной (коэволюционной) стратегий и разработаны требования по формированию состава их элементов, областям и направлениям реализации.
3) Разработана методология перевода лесного комплекса на принципы устойчивого развития, представленная синергетической моделью, целеуказанием и адаптивными страте гиями лесопользования, а также методическими положениями по долгосрочному прогнозу
трансформации, отражающими двуединый процесс преобразования лесных предприятий и лесов.
4) Сформулированы принципы системно-синергетического подхода к формированию лесной региональной политики, означающие проектирование ее внутренних структурных компонентов и обоснование направлений и способов воздействия, включая целереализую- щую и обеспечивающую подсистемы, субъектные и функциональные стратегии, приоритеты и пропорции в использовании лесных ресурсов, объекты трансформации, определяемые методами стратегического управления.
5) Выработан методический подход к оценке экономической эффективности лесного комплекса региона на основе структурно-динамического метода и осуществлена оценка его результативности с учетом внешней и внутренней эффективности.
6) Сформулированы принципы построения многомерной системы добровольной сертификации и предложены новые региональные критерии устойчивого управления лесами.
В диссертации содержатся следующие элементы научной новизны:
1) Разработан методологический подход к управлению устойчивым развитием лесного комплекса, содержание которого заключается в формировании социально-эколого-экономического ориентира в виде программно-целевого леса, а его реализация осуществляется посредством адаптивных стратегий лесопользования.
2) Сформированы теоретические положения и предложены принципы лесной политики как составной части социально-эколого-экономической политики региона важнейшими положениями которой выступают парадигма реформирования лесного комплекса и синергетическая модель лесопользования.
3) Расширены представления об ориентире устойчивого развития, на основе ранее обоснованного автором понятия «программно-целевой лес», который является целеуказани ем трансформации лесного комплекса и выступает в виде многообразной системы лесово дственной, организационной, экономической, социальной и политической моделей.
3) Разработаны и реализованы методические положения по оценке эффективности регулирования и развития лесного комплекса региона на основе структурно-динамического подхода и предложен интегральный коэффициент, учитывающий внешнюю и внутреннюю эффективность его функционирования.
4) Обоснована целесообразность использования многоступенчатой системы добровольной сертификации, включающей в себя три модели, узкоспециализированное лесозаготовительное производство, лесозаготовки с элементами воспроизводства леса и систему использования и воспроизводства лесных ресурсов, дополненные разработанными региональными критериями устойчивого управления лесами
Практическая значимость результатов:
Материалы, выводы, предложения и публикации диссертанта по проблемам устойчивого управления лесами используются в учебном процессе, в частности они выступают основой курсов: «Эколого-экономические проблемы лесопользования», «Экономика природопользования», «Лесная политика и лесное право», а также в исследованиях региональных проблем лесного комплекса, осуществляемых ИЭИ ДВО РАН. Разработанные основы лесной региональной политики, как многомерной системы элементов, стадий и инструментов управления, а также методические положения по переводу лесных предприятий на принципы адаптивного развития и по обоснованию приоритетных объектов трансформации и направлений использования даурской лиственницы, внедрены в управление производством и могут использоваться в ассоциации «Дальний Восток и Забайкалье», в других субъектах федерации, а также в разработке программы развития лесного комплекса Хабаровского края и всего Дальнего Востока. Предложения по развитию добровольной сертификации лесопользования уже стали органичной частью региональной системы сертификации и апробированных критериев, индикаторов и стандартов устойчивого управления лесами Хабаровского края и мо гут быть рекомендованы к использованию и на федеральном уровне. Внедрение результатов исследования подтверждается соответствующими документами.
Разработанные в диссертационной работе концептуальные положения многомерной модели устойчивого развития лесного комплекса, методология перевода данного комплекса на принципы устойчивого развития, принципы проектирования внутренних структурных компонентов и обоснования направлений и инструментов лесной региональной политики, структурно-динамический подход к оценке эффективности лесного комплекса, методические положения по определению путей трансформации лесных предприятий позволят органам федерального и регионального управления:
- сформулировать системное представление о реальном уровне, тенденциях и перспективах развития лесного комплекса региона и его субрегионов;
- усилить теоретико-методологическую достоверность прогнозирования развития лесного комплекса и на этой основе поднять уровень эффективности формирования и реализации лесной региональной политики;
- повысить надежность прогнозных оценок развития лесного комплекса на основе анализа долгосрочных потребностей и моделирования динамики лесов и размера пользования;
- увеличить возможности реального управления процессом трансформации лесного комплекса в соответствии с синергетической моделью развития и на основе оптимизации его объемно-временных параметров;
- приступить к разработке региональных прогнозов использования и воспроизводства лесных ресурсов, программ развития лесного комплекса Дальнего Востока, его субрегионов в соответствии с потенциалом лесных ресурсов.
Апробация работы и публикации. Основные результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных и региональных конференциях, симпозиумах и семинарах: на ежегодных научно-практических конференциях Хабаровского государственного технического университета (Хабаровск, 1979-2001 г.г); на научно практической конференции «Эффективность использования и воспроизводства лесных ресурсов» (Москва, 1989 г.); на региональной научно-практической конференции «Проблемы # научного обеспечения реализации заданий «Долговременной государственной программы комплексного развития производительных сил ДВЭР, Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года» в ДВО АН СССР (Владивосток, 1990 г.); на международном симпозиуме «Направления научно-технического прогресса на Дальнем Востоке» (Харбин, КНР, 1992 г.); на научно-практической конференции «Проблемы управления экономикой в современный период» и международной конференции «Экономическое развитие и международное сотрудничество на Дальнем Востоке» (Хабаровск, 1996 г.); на региональных научно-практических конференциях «Проблемы управления в условиях реформирования экономики» и «Проблемы формирования и развития рыночных отношений в Дальневосточном регионе» (Хабаровск, 1998 г.); на международной конференции «Экономика природопользования российского Дальнего Востока на рубеже веков» (Хабаровск, 1999 г.); на региональном симпозиуме «Россия на пороге XXI века» (Хабаровск, 1999 г.); на международной конференции «Проблемы развития экономики Дальнего Востока на современном этапе» (Хабаровск, 2000 г.); на международной конференции «Лесная сертификация и устойчивое лесоуправле-ние на европейском севере России» (Сыктывкар, 2000 г.); на международном семинаре «Переход к стратегии устойчивого управления лесами Дальневосточного экорегиона в 21 веке» (Хабаровск, 2000 г.); на международных конференциях «Проблемы экономической политики на Российском Дальнем Востоке» и «Перспективы развития российских регионов: Дальний Восток и Забайкалье до 2010 года» (Хабаровск, 2001 г.).
По теме диссертации опубликовано 65 работ, среди которых две авторских монографии, 5 учебных пособия, 3 брошюры и одна зарубежная публикация.
Объем и структура работы. Диссертация изложена на 349 стр., состоит из введения, шести глав, объединяющих 20 параграфов и включающих 35 таблиц и 24 рисунка, заключения, приложений и списка литературы, который содержит 461 наименование.
Синергетический подход к управлению эколого-экономическими системами
Содержание эколого-экономической системы (ЭЭС) определяется взаимодействием социальных, экономических и экологических процессов (в прямых и обратных связях), их внутренними системными закономерностями в отношении общества и природы и означает функционирование интегральной глобальной системы. Последнюю называют эколого-экономической системой или социоэкосисгемой [160], социально-эколого-экономической [431] и социально-экологической [352] или просто ноосферой в понимании В. И. Вернадского. Общепринятыми элементами (или подсистемами) этой глобальной ЭЭС являются «общество-человек», «природа-биогеоценоз» и «экономика-производство».
Мы понимаем, что данная система является сложной, и то, что ее полное и детальное описание труднореализуемо, но все-таки возможно на основе страшного подхода. «Для каждого уровня существует ряд характерных особенностей и переменных, законов и принципов, с помощью которых и описывается поведение системы...» [201, с. 56-58].
Синергетический подход есть логическое развитие системной методологии, это метод исследования динамики систем, их становления и функционирования. Сегодня возникла «своего рода естественная корреляция предмета и метода исследования: изучение синергети-ческих эффектов наиболее плодотворно при эффекте синергизма в организации этого исследования» [49, с. 15] и «намечается поворот от одномерного, линейного мышления... к мышлению целостному (холистическому), многомерному, нелинейному» [121, С.41].
Понятие самоорганизации, впервые зародившееся в кибернетике , сформировалось на основе представлений о живых организмах как о «разумных, самоуправляемых машинах». Под управлением здесь понимается способность системы автоматически сохранять свое устойчивое состояние в любых условиях внешней среды, а в качестве цели, которая является строго фиксированной, выступает постоянное восстановление заданных параметров.
Самоорганизация в таких системах трактуется как процессы идущие самопроизвольно, спонтанно и осуществляются за счет кооперативных связей, за счет сопряженности, взаимного адаптирования процессов и подсистем друг к другу. Понятие «сопряженности» является ключевым, а она (сопряженность) выполняет двойственную функцию: 1) сохранение целостности системы и 2) участие в становлении новой целостности [132, 222, 389]; она связана с кооперативностью. Данные системы имеют собственное поведение и их изменения определяются собственной тенденцией [49, 132].
Существенным образом трансформируется, исходя из этих принципов, понятие «управление». Управление теряет свой «целеобеспечивающий характер», более того, теряется вообще смысл какого-либо управления, поскольку система обладает собственным поведением, собственной «целью». Содержание управления, понимаемого в традиционном представлении, как соответствующая реализация поставленных целей, превращается в обеспечение содействия развитию таких систем, оно «расщепляется на два понятия» [132, с.21]: управление, запускающее упорядочение и управление, как самоуправление - совокупность кооперативных процессов, протекающих естественным образом.
Появление синергетики, как логичного, на наш взгляд, этапа1 становления системной методологии исследований связано понятиями «неустойчивость и нелинейность», «цикличность» развития В изменяющихся сложных системах, как отмечает В.Н. Костюк, устойчивость стационарных состояний не имеет принципиального, абсолютного значения, но неустойчивость образует необходимое условие их развития [133].
Важнейшими свойствами изменяющихся систем выступают также их потенциальность, альтернативность, нелинейность и критичность развития.
Нелинейность вытекает из того, что в ней (системе) действуют законы устойчивости и неустойчивости и соответственно ее поведение, реакция на одни и те же воздействия может быть неоднозначной. Нелинейность системы определяется тем, что в ней заложены различные потенциальные структуры по В.Н. Костюку [133] или множество устойчивых состояний по И. Р. Пригожину [278, 280], различные режимы функционирования по СП. Курдюмову и Е.Н. Князевой [120, 121]. Эта нелинейность в рамках каждой потенциальной структуры обусловлена и различным соотношением детерминированных и стохастических связей.
Потенциальность есть с одной стороны, действительное состояние системы и с другой стороны, ее возможность, т.е. «система есть актуализованная и плюс не актуализованная часть...» [133, с.78]. Изучение этой потенциальной, не актуализованной части (состояния) системы возможно на основе теоретических построений или посредством воздействия на ак-туализованную часть, при этом произойдет изменение последней вследствие влияния на нее ранее скрытой потенциальной структуры. Наличие потенциальных структур (сравните: собственный «дрейф», свое поведение в посткибернетической концепции) означает, что наши действия должны быть согласованы с потенциальными структурами, отношения между которыми определяются альтернативностью; в таких системах оправданны лишь те воздействия, которые отвечают их структуре [49, 132, 133].
Системообразующие элементы лесной региональной политики
Необходимость разработки лесной региональной политики обусловлена пониманием того, что планирование лишь «дает способ организации различных политических средств» [217, с.5], тогда как политика есть выражение сбалансированности всех интересов «на скоординированной многосекторной программной основе»1 [215, с. 6].
Лесная политика определяется как способ регулирования и воздействия государственных органов на лесные предприятия [217, 267], как средство сбалансированности интересов всех сторон [215], приспособления к спросу и разрешения конфликтов [64, 136], как программирование снижения воздействия на природу [45] и предотвращения «сбоев» рынка [118, 453], как стратегия взаимодействия субъектов лесных отношений [247, 267] и стратегия использования и создания лесов [38, 188, 262], как совокупность законодательных и лесово-дственных мероприятий [38, 423] и набор «средств для достижения определенной цели» [320, с. 30]. Лесную часто политику отождествляют с лесохозяйственной деятельностью и эволюцией структур управления [38, 247, 322].
Первоначальной и определяющей компонентой лесной политики выступает цель: «лесная политика определяет цель, магистральные направления развития» лесного сектора экономики страны [266, с. 30]. И это вполне понятно, ибо «цели и смысл хозяйственной жизни лежат глубже и дальше, чем это представляется обычному хозяйственному сознанию» [33, с. 239]. Конечной компонентой является программа с направленностью на достижение критериев адаптивного развития.
Критерии адаптивного развития связаны с общенациональными целями развития, которые состоят в увеличении доходов, в обеспечении занятости, в ускорении темпов научно-технического развития и повышении эффективности производства, в предотвращении экономического ущерба, в бесперебойном снабжении народного хозяйства лесом и получении лесного дохода посредством поддержания лесного фонда в высокопродуктивном и устойчивом состоянии [38, 71]. Назначение лесной политики заключается в обеспечении содействия общему благосостоянию системы (страны, региона) посредством эффективного использования, воспроизводства и сохранения лесов, а ее сущность проявляется в том, чтобы влиять на действия людей, и тем самым управлять использованием лесных ресурсов [38, 197, 320].
Конструктивным содержанием политики выступает государственное (региональное) регулирование, а его основными задачами являются: разработка правовой основы для регулирования развития лесного сектора, и в первую очередь, отношений собственности на лес; обеспечение рационального лесопользования; компенсирование «провалов» рынка и развитие социальной и производственной инфраструктуры [426].
Лесоуправление выступает инструментом политики, в условиях сформулированной цели и надлежаще созданного обеспечения их реализации [266]. Управленческие структуры необходимо рассматривать как «сопоставимые с политическими средствами», поскольку они обеспечивают реализацию мер [320, с. 31]. При этом управление иногда подразделяется на определение лесной политики и ее техническую реализацию [38].
Основными факторами лесной политики выступают: модель собственности; значение лесного сектора в народном хозяйстве и в решении экологических проблем; объем и структура потребления, величина платежеспособного спроса; общественное самосознание и культура [217, 261, 262, 266, 320], в том числе организационная, т.е. система лесных отношений, а по большому счету, взгляд на лес. Оценка влияния отмеченных выше факторов, при организации лесоуправления, представляет собой основу для распределения власти, компетенции между субъектами лесных отношений [261, 266] и означает «формирование региональной лесной политики» и ответственности территории [426, с. 48].
В рамках лесной региональной политики важнейшим элементом выступает распределение полномочий между центром и субъектом федерации, определение меры их ответственности и принципов распределения функций по управлению лесами [261, 266].
Выделение Петровым А.П. четырех основных элементов лесной региональной политики весьма условно и включает, на наш взгляд, лишь их часть и они рассматриваются как соответствующие условия или «рамки». С другой стороны, формулирование политики начинается с признания проблемы и означает «процесс преобразования проблемы в политические решения» [359, с. 45], а ее результатом выступает программа действий, включающая в себя уже инструменты - информационные, финансовые и регулирующие [50, 64]. Поэтому, представляется, что более целостное построение структуры этих элементов отражает наша схема, где выделяются следующие блоки: проблема и цели региона, объекты и субъекты, их взаимодействия, образующие совокупность лесных отношений, парадигма и принципы лесной политики, целереализующая и обеспечивающая подсистема, оценка эффективности политики [300, 310] (рис. 1.3). В этой связи, большинство элементов, предложенных А.П. Петровым, образует содержание подсистемы обеспечения в нашем понимании лесной политики. В части «регламентирующих рамок» и «материальных стимулов», формируемые здесь принципы, стратегии, методы составляют ядро уже целереализующей подсистемы политики.
Основное содержание «регламентирующих рамок» определяется лесным законодательством, а также постановлениями исполнительной власти. За рубежом лесной Закон гармонизован с земельным законодательством и сегодня выступает существенным элементом природоохранного права [189, 266, 421, 426], т.е. является целостной системой лесного и экологического законодательства.
В зарубежной практике лесной политики основополагающее место занимает собственность на лес, система владения [35, 64, 71, 116, 118, 189, 197, 258, 268, 320, 426, 453], которая и определяет соответствующие модели экономики и системы лесоуправления.
При этом собственность рассматривается как 1) некоторое материальное благо и как 2) определенные социальные условия, которые и ограничивают диапазон использования лесных благ [197], как 3) форма общественного договора [152], а ее основными категориями выступают право пользования, формы владения, права и обязанности собственников, статус лесных земель [189]. Среди ее характеристик выделяются такие как универсальность, продолжительность, исключительность, ограничения собственности, условия эксплуатации, безопасность, контролируемость, передаваемость, право на экономические выгоды [268]; частная собственность обладает наибольшим количеством прав (15 видов) [266].
Особое внимание уделяется «структуре форм владения и способам перестановки отдельных ее компонентов», а управление изменениями в институтах собственности является «альтернативой регулирования и контроля» [268, с. 4, 38] и выступает политическим инструментом [64]. Это закономерно, поскольку понятие «рынок» в зарубежной экономике определяется «как механизм передачи прав собственности», как оболочка правовых норм и правил [152, с.32], а эволюция политики отождествляется с эволюцией законов о лесе [100]. В свете представлений об устойчивом развитии интересна трактовка собственности как «развивающейся потребности развивающегося человека» [154, с.31], это означает, что политика может быть прогрессивной в том случае, если в качестве ее детерминанты выступает развитие человека.
Тенденции и проблемы развития лесного комплекса
Причины и характер изменения лесных ресурсов и трансформации системы лесопользования достаточно известны и определяются как «старые» проблемы экстенсивного периода лесопользования. В развитии экстенсивного лесопользования региона и Хабаровского края в послевоенный период выделяется несколько этапов [91, 92, 285, 306, 416, 424].
На этапе первой стабилизации (80-е г.г.) основной проблемой лесопользования является относительная истощенность лесных ресурсов, понимаемая нами как исчерпание запасов спелой древесины и ухудшение функционально-качественных характеристик лесов, в первую очередь хвойных спелых, что обусловливает неэффективное хозяйствования вследствие несоответствия качества лесов структуре потребностей. В свою очередь истощенность лесов предопределила следующие проблемы. На лесозаготовках это устойчивое снижение объемов заготовок древесины и локальная ликвидация производства и лесных поселков; ухудшение структуры производства; обострение проблем занятости и благополучия населения, особенно в условиях доминирования данного производства; проблема эффективного использования основных фондов и их недоамортизации и неликвидности; поиск резервов роста объемов заготовок за счет ранее пройденных, оставленных массивов и расширения границ эксплуатируемых спелых лесов в базах предприятий; перемещение объемов заготовок в более удаленные, труднодоступные районы и связанное с этим удорожание затрат; проблема потери возможности целенаправленной и управляемой трансформации леспромхозов в многоцелевые, комплексные. В лесном хозяйстве это снижение лесного потенциала, его продуктивности и разнообразия как основы ведения лесохозяйственного производства и разрушение условий, необходимых для эффективного управления воспроизводством лесных ре 114 сурсов. В деревообработке это нарушение стабильности снабжения в условиях сокращения объемов заготовок и нерациональной структуры потребления; слабый уровень использования сырья и проблема удорожания затрат, связанная с переработкой нетрадиционной древесины и потерей потребительского эффекта использовании товаров заменителей; рост «дре-весиноемкости» и загрязнения окружающей среды; несоответствие структуры производства структуре потребностей [90, 145, 281, 283, 288, 306, 315, 413, 416].
Эти проблемы в условиях кризисного развития региональной экономики обостряются и приобретают «рыночный» облик. На этом этапе усиливается влияние внешних условий, спроса и его характера на возможности развития лесозаготовок. Снижение эффективности лесопромышленного производства происходит уже вследствие потери потребителей на традиционных рынках, ужесточения требований к качеству лесной продукции на внешнем рынке и усиления конкуренции, нескончаемых структурно-организационных преобразований управления и смены организационно-правовых форм хозяйствования, слабости и неустойчивости финансового положения предприятий и отсутствия инвестиций для поддержания мощностей и технического перевооружения производства [306, 307].
При этом структурные диспропорции и ухудшение социально-экономического и экологического развития объясняются не только текущими, краткосрочными факторами, но также и тем, что произошло наложение волн краткосрочной и долгосрочной динамики развития, усугубленное несбалансированностью объемно-качественных параметров воспроизводственного цикла лесных ресурсов и их относительной истощенностью.
Сегодня продолжает сохраняться и усугубляться предыдущая сырьевая специализация региона с той лишь разницей, что сейчас Дальний Восток становится сырьевым придатком Азиатско-Тихоокеанского региона. Сырьевой сектор экономики в ближайшей перспективе рассматривается как основной источник получения валютных средств [288]. По-прежнему актуален вывод Ф.К. Арнольда о том, что «строго говоря, хозяйства в собственном смысле слова, почти нет в наших лесах...а есть только пользование лесом» [213, с.2] и
115 имеют место опасения относительно дальнейшего исчерпания лесных ресурсов, что настоятельно требует анализа тенденций в функционировании лесного комплекса края и выработки стратегии его движения к устойчивому, адаптивному развитию.
Экономическое значение Дальнего Востока определяется его геополитическим положением, значительными природными ресурсами с высокими качественными и разнообразными характеристиками и уровнем, превышающим на 2-3 порядка обеспеченность на душу населения соседних стран Северо-восточной Азии [282], а также частично сохранившимся достаточно высоким производственным и трудовым потенциалами. Важное место в региональной системе хозяйствования занимает Хабаровский край1, экономика которого характеризуется диверсифицированной отраслевой структурой промышленности, сформированной под воздействием стратегических факторов развития страны и утяжеленной оборонным комплексом; большим весом в территории края районов Крайнего Севера и соответствующей очаговостью освоения и проблемой «северного завоза»; значительным весом в структуре краевого продукта промышленности и в первую очередь машиностроения, а также небольшим весом добывающего комплекса [162].
В то же время значение лесопромышленного комплекса края в регионе и стране существенно (табл. 3.1). Его доля в объеме вывозки древесины страны возросла с 3,8% в 1990 году до 5,7% в 1999 году; доля в региональном объеме увеличилась с 39,2% до 53,6% [165].
Доступная расчетная лесосека оценивается в размере 16-17 млн. м3 (1998-2000 гг.). На центральную часть края приходится 75,7% ее величины, а на южную и северную соответственно 14,7% и 9,6%. Наибольший удельный вес хвойных в ее составе приходится на северную часть (93,6 %), а на южную и центральную части - 60,6% и 75,7 %; средняя доля хвойных в расчетной лесосеке по краю составляет 82,8%. Прирост по запасу составляет 30,5 млн. м или 1,4 м /га, что собственно и определяет уровень допустимой годичной рубки леса. Уровень использования расчетной лесосеки традиционно низок и составляет 15,6%; по хвойному хозяйству около 18% [246].
Расчетная лесосека определяется с учетом доступности эксплуатационного фонда, а ее современная величина позволяет реально довести к 2005 году объемы заготовок в крае до 10-12 млн. м , обеспечить экспорт примерно 3 млн. м3 высококачественного круглого леса и удовлетворить внутренние потребности переработки в размере 5-7 млн. м3 [246]. Это почти соответствует уровню конца 80-х годов (13,8-14, 4 млн. м3).
В объеме заготовок преобладают сплошные рубки, доля несплошных рубок составляет 11-25% [246], тогда как, по оценкам ДальНИИЛХа, елово-пихтовые формации по лесово-дственным соображениям целесообразно осваивать на 90% несплошными рубками, а лиственничные - на 45% [123]. По-прежнему определяющим фактором динамики лесов выступают пожары. При этом прослеживается устойчивая тенденция роста экономического ущерба и сокращение доли расходов на тушение пожаров в суммарной величине этого ущерба. Так если в 1990 году она составляла около 21 %, то, уже в конце 90-годов - 2-8%, что бесспорно связано с ростом масштабов горимости лесов.
В целом лесной потенциал края и региона еще достаточно высокий и изменения, которые в нем происходят, не могут привести к катастрофической ситуации. Тем более, что в последнее время стабилизируется динамика покрытой лесом площади (прил. 1, 2). Тем не менее, необходимо управление рубками и пожарами с целью ослабления и прекращения негативных тенденций, но не самой трансформации, лесного фонда [246, 283].
«Программно-целевой лес» в системе природопользования
Лесная политика требует четких и ясных ориентиров действий, основанных на знании природы леса, учете социально-экономических и природно-климатических условий и обеспечивающих возможности целенаправленного и активно-адаптивного по своей форме воздействия на лес. Именно, удовлетворение общественных потребностей, - «сознательная цель» общества «определяет способ и характер его {человека - В.Р.) действий и которой он должен подчинить свою волю» [196, с. 189].
Одним из выражений этих целей следует признать приведение лесов в высокопродуктивное состояние, которое наилучшим образом обеспечивало бы нужды общества в разнообразных функциях леса. Очевидно, что перспективы человека, характер его потребностей, объемы запросов общества к лесам будущего, являясь «как побуждение и как цель», выступают одной из важнейших групп факторов формирования этих лесов. Неоспоримо и то, что леса всегда будут одной из основных подсистем природы, тесно и многогранно связанными с другими компонентами биосферы; они всегда будут единой системой живых организмов и неживых элементов среды обитания, составляя то, что называется биогеоценозом.
Ясно, что представление о лесах будущего может удовлетворять понятию научности и быть продуктивным единственно при том условии, что оно будет формироваться как синтез методологических, социально-экономических и биолого-экологических принципов.
Проблема будущего это, прежде всего, вопрос целей и ориентиров развития и сегодня понимается, что формирование целевых установок должно осуществляться на основе сис-темно-синергетического анализа пороговых воздействий общества на природу [63, 222, 237, 428]. Это тем более важно, поскольку экономическая наука, как отмечает П.Г. Олдак, долгое время занималась решением задач выбора рациональных вариантов использования производственных ресурсов, а «система интересов и целей не получила достаточно полного изучения» [237, с.36]. В это же время в естествознании получило развитие знание, отражающее средства и приемы воздействия на природу, но не показывающее способы его оптимизации [16, с. 15], определенные представления о предельных параметрах природных систем.
Мы согласны с тем, что «для биосферы как целостной саморазвивающейся системы существует мера лесистости, мера прозрачности атмосферы, мера ледовитости, мера ...» [63, с. 82] и убеждены что эту «меру» можно оценить, хотя бы в рамках отдельных ее подсистем.
В концепции природопользования возникло понимание того, что развитие должно быть направлено на конечную цель - «идеал будущего», как движения по линии устойчивого социально-экономического развития, при котором состояние эколого-экономической системы не ухудшалось бы и соответствовало бы настоящим и будущим потребностям общества.
При формировании идеала подчеркивается необходимость его динамичности [28, 63], гуманизации, развития человеческих качеств, духовного образа [85, 114, 144, 395]. «Будущий идеал» представляет собой эколого-экономическую систему [28, 351, 429], функционирование которой обеспечивает удовлетворение социальных, экономических, экологических потребностей [109, 161]; он формализуется как 1) состояние эколого-экономической системы и ее отдельных частей [81, 427, 109], как 2) «активность территории» - набор действий, как 3) предадаптация, проектирование последствий, того «что мы не должны допускать в будущем», [276, с. 11, 287]; показателями выступает степень удовлетворения потребностей, комплексная, многоцелевая продуктивность [107, 109, 409], экологические эталоны [81], составляющие нормативную основу экологической безопасности, благополучия [428].
Актуальным становится формирование целей, определяемых не только современными, но и будущими тенденциями, и требующими изменения существующих форм, методов и структур управления [9, 11, 113], важно предвидеть будущие состояния эколого-экономической системы.
В прогностической деятельности человека при этом должны реализоваться две основные функции: оценочная, связанная с определением перспектив развития и регулятивная, состоящая в выработке рекомендаций по управлению, а при формировании и выборе целей развития используется два основных метода: нормативный и проблемный [237]. Содержание нормативного метода соответствует определению параметров состояний эколого-экономи-ческой системы (ее устойчивости, уровня удовлетворения потребностей и эффективности), а проблемный подход предполагает формулировку и разрешение противоречий в системе.
На наш взгляд, необходим интегральный подход, как единство этих принципов, каждый из которых используется преимущественно в той или иной части эколого-экономической системы: принцип недопущения несоответствий может быть доминирующим в пределах технико-экономической подсистемы, а принцип нормирования, эталонности -экологической. Дифференцированный подход, как составная часть интегрального метода, проявляется в учете особенностей отдельных эколого-экономических систем и их подсистем, в специфике региональной организации производства и его природного потенциала.
В определении целей будущего развития следует исходить из единства этих двух подходов, а именно: из формирования идеалов и оценки степени приближения к ним и из анализа проблем и сокращения несоответствий.
Единство человека и природы представляет диалектически развивающийся, двойственный процесс. С одной стороны, происходит очеловечивание природы, суть которого заключается в том, что, природа, как материальная основа вовлекается в общественное развитие. С другой стороны, происходит развитие природности человека в том плане, что он действует по законам природы и происходит его обогащение знаниями о природе [75, с.26].
«Вторая природа», как «вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы» [196, с. 193], представляет собой часть природы, которая опосредована в той или иной степени и форме деятельностью человека и которая одновременно представляет собой «продукт промышленности и общественного состояния» и естественный базис [194, с. 42]. Она возникает с появлением человека и созданием им орудий труда и этот процесс ее становления становится непрерывным, ибо «если бы она (человеческая деятельность - В.Р.) прекратилась хотя бы лишь на один год.. очень скоро не стало бы и всего человеческого мира» [194, с. 43]
Очеловеченная природа характеризуется двойственностью своего становления, функционирования и развития. Эта двойственность состоит в подчинении действию социально-природных и естественных закономерностей; она есть одновременно развитие природного в общественном и основа, предпосылка для самого общественно-исторического процесса [61]. «Вторая природа» представляет собой социально-природную систему, в которой неразрывно существуют одновременно «естественное» и «социальное». С одной стороны, «вторая природа» выступает в виде усовершенствования природы, которое есть высшая форма соответствия «общественному». С другой стороны, она, являясь природной основой социальных процессов, выступает формой встраивания общественного в «природное», согласованная с законами природного развития и образующая технологический уровень общества [122].
Являясь принципиально новым явлением, «вторая природа» имеет свою диалектику развития, отличную от развития социально-экономической системы и ее отношений, «которые связаны с вещами и проявляются как вещи» [195, с. 498] и которые определяются социальным обменом и, отличающуюся от чисто природных процессов, определяемых биоэкологическими закономерностями.
Способом функционирования «искусственной» природы является включение взаимоотношений природы в сознательную и преобразовательную деятельность человека, а ее содержание определяется не только естественными явлениями, но и социальными закономерностями, организованными «таким образом, чтобы обеспечить достижение целей в определенном диапазоне внешней среды» [60, с. 21], в условиях измененных природных систем.
Логика самоорганизации очеловеченной природы заключается в том, что в процессе взаимодействия общества, экономики и природы осуществляется актуализация не только прошлой целесообразности, заключенной в средствах производства, но других предметов и средств, включаемых в той или иной форме в человеческую деятельность. Такая ситуация возникает потому, что при освоении конкретных природных ресурсов человек «потенциально осваивает... природу в целом»1 и в силу того, что он опирается на все свои знания даже в отношении объектов природы, которые не включались в процесс производства [122, с. 52].
Проблема целесообразности «второй природы» это вопрос потребностей экономики и общества. Естественно, что критерий целесообразности не может быть выведен только из состояния преобразованной природы, а также только из целей и потребностей развития, он должен быть связан и с тем и другим. Этот синтез, эта связь осуществляется в потреблении, в процессе удовлетворения потребностей. Потребление должно основываться на экологически адаптивном преобразовании, а сама «вторая природа» должна отражать в себе социальное содержание, потребности, в противном случае, использование «искусственной» природы и ее предметов будет не эффективным и нецелесообразным. При этом относительность целесообразности преобразовательной деятельности связана с неполнотой знаний, с несоответствием потребностям общества на определенном отрезке времени, а относительность потребления обусловлена изменениями потребностей, их динамикой, т.е. необходимо деятельность по преобразованию и деятельность по удовлетворению потребностей рассматривать в единстве и движении [326, с. 53].
