Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Количество действия как когнитивная и языковая категория ... 11
1.1. Основные категории когнитивной лингвистики 12
1.1.1. Концептуальная и языковая картины мира 12
1.1.2. Категоризация как функция языковой картины мира 17
1.1.3. Действие как лексико-грамматическая категория 20
1.1.4. Количество действия как семантическая категория 22
1.1.5. Концептуализация. Концепт 23
1.1.6. Понятие фрейма 25
1.2. Концепт «действие» в языковой картине мира. Особенности номинативных функций глагола 29
1.3. Количество в научном знании и языке 35
1.3.1. Логико-философское понимание количества 35
1.3.2. Когнитивно-психологические основы формирования категории коли чества 38
1.3.3. Языковая категория количества 40
1.3.4. Когнитивное пространство количества действия 44
Выводы по первой главе 49
Глава 2. Множественность глагольного действия 51
2.1. Множество и множественность действий 51
2.2. Временная и пространственная дискретность действий 53
2.3. Множественность ограниченная и неограниченная 54
2.4. Точная, оценочная и приближённая квантификация 55
2.5. Лексико-семантическое выражение множественности действий 60
2.6. Лексико-синтаксическое выражение множественности действий 65
2.7. Множественность действий, связанная с множественным актантом 74
2.8. Синтаксические средства выражения множественности действия 76
Выводы по второй главе 81
Глава 3. Длительность глагольного действия 82
3.1. Длительность и время 82
3.2. Длительность в языке 85
3.2.1. Ограниченная и неограниченная длительность 88
3.2.2. Точная и оценочная длительность 90
3.2.3. Варианты языкового выражения длительности 92
3.3. Способы выражения длительности 95
3.3.1. Лексико-синтаксические средства выражения длительности 97
3.3.2. Вечность как экспрессивный показатель длительности 103
3.3.3. Предложно-субстантивные показатели длительности 104
3.3.4. Синкретизм времени и пространства 107
3.3.5. Адъективно-адвербиальные показатели длительности 107
3.3.6. Синтаксические средства выражения длительности действия 112
Выводы по третьей главе 118
Глава 4. Интенсивность глагольного действия 120
4.1. Интенсивность как семантическая субкатегория 120
4.2. Абсолютная и относительная степень процессуального признака 122
4.3. Усиление и ослабление как семантические варианты интенсивности 125
4.4. Способы выражения интенсивности глагольного действия 126
4.4.1. Синкретное отражение интенсивности в языке 127
4.4.2. Лексико-синтаксические средства выражения интенсивности 130
4.4.3. Структурно-синтаксические средства интенсификации действия... 145
Выводы по четвёртой главе 148
Заключение 149
Список использованной научной литературы 153
Список лексикографических источников 174
Список источников и их сокращений, используемых в работе 175
- Основные категории когнитивной лингвистики
- Множество и множественность действий
- Длительность и время
- Интенсивность как семантическая субкатегория
Введение к работе
Количественные представления в сфере глагольного действия в последнее время приобрели новый, статус как объект исследования в связи с развитием когнитивно-семантических исследований в лингвистике. Они могут быть рассмотрены как одно из проявлений когнитивной категории количества.
В последнее время в лингвистической науке активизировались попытки осмыслить традиционный языковой материал с точки зрения когнитивного подхода. Специфика этого подхода заключается в том, что при исследовании и анализе языковых явлений значительное место отводится человеческому фактору, в особенности - знаниям человека о мире.
Язык, как известно, является исключительно атрибутом человека. В его недрах формируется языковая картина мира.
Одновременно человек является центральной фигурой той картины, которую рисует язык. Чтобы описать те или иные явления окружающей действительности, язык использует как отправную точку человека. Человек как познающий субъект не получает значения языковых единиц в готовом виде, а формирует их, участвует в выборе варианта, наиболее соответствующего речевому замыслу.
С этой точки зрения особый интерес представляют анализ и описание категории глагольной количественности, которая является языковой формой фиксации человеческого знания о количественной стороне действий в окружающем мире.
Актуальность темы исследования обусловлена его вхождением в сферу интересов когнитологии, а также тем, что ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике не предпринималось ещё попыток специального рассмотрения вопроса о количестве глагольного действия. Имеющиеся в германистике работы, так или иначе связанные с данной проблемой, несмотря на их теоретическую ценность, не раскрывают в полной мере вопроса о количественных представлениях в сфере глагольного действия в немецком языке, не охваты-
вают сколько-нибудь полного набора языковых средств выражения данной категории и тем более не систематизируют их.
Научная новизна исследования заключается в теоретической и практической разработке когнитивно-семантической категории количества глагольного действия по принципу поля. Моделирование плана содержания и изучение его культурной специфики осуществляется на основе теории фреймов. Исследование проводится в рамках нового научного направления - когнитивной лингвистики, которое предоставляет возможность заново осмыслить данную базисную категорию человеческого опыта в контексте категоризации и концептуализации мира, формирования разных структур знания и способов их репрезентации в языке, с точки зрения взаимодействия языкового и неязыкового содержания нашего сознания в процессе речемыслительной деятельности, в ходе порождения и понимания высказывания.
Объектом исследования данной работы является фрагмент когнитивно-семантической категории количества, касающийся видов квантификации действия.
Предмет настоящего исследования составляют способы вербализации количественных представлений в концептуальной сфере действия в современном немецком языке.
Цель работы заключается в выявлении и системном описании когнитивно-прагматических особенностей структурирования мыслительной категории количества глагольного действия средствами естественного языка, т.е. в изучении того, как и в какой мере языковые единицы отражают наши знания и представления о количественной стороне глагольного действия, и в каком виде они структурированы.
Исходя из указанной цели исследования, его основными задачами являются:
1) раскрыть лингвистическое содержание субкатегории количества глагольного действия в составе глобальной категории количества;
обосновать целесообразность рассмотрения категории количества глагольного действия в современном немецком языке как функционально-семантической и показать её соотношение с понятийной категорией;
определить концептуальную сущность функционально-семантической категории количества действия и её содержательных вариантов;
провести исследование плана содержания данной категории, т.е. уточнить семантический диапазон значения количественности глагольного действия;
выявить наиболее характерные средства разных уровней и их комбинации, закреплённые в языке для реализации выделенных семантических вариантов количественности, проследить их функционирование в дискурсе;
исходя из анализа средств выражения, определить статус категории количества глагольного действия в современном немецком языке.
Материалом исследования послужили 5 тыс. примеров, отобранных методом сплошной выборки из художественных произведений современных немецких авторов (всего около 4 500 страниц, список см. в приложении). Исследованные текстовые фрагменты являются отражением когнитивно-семан-мантического, прагматического и лексико-грамматического уровней языкового общения, которое включает различные сферы человеческой деятельности (бытовое, официальное, специальное и т.д. общение) и рассматриваются, с одной стороны, как форма закрепления знаний о мире, материализованных и находящих выражение в тексте/речи, с другой стороны, как источник знаний о количественной стороне окружающей действительности.
В диссертации используется комплексная методика исследования, включающая семасиологический и ономасиологический подходы к анализу языковых фактов («от формы к значению» и «от значения к форме» или «челночное движение» - см. у О. Есперсена 1958, Ю.С. Степанова 1981). В работе предложена методика установления состава поля путём моделирования фреймов.
Решение поставленных задач определило использование следующих методов и приёмов, применяемых в современном языкознании:
описательный метод, состоящий в наблюдении и обобщённом описании количественно-оценочных структур;
метод контекстуального анализа, заключающийся в установлении значений слов и словосочетаний на основе их контекстного окружения;
синонимическая или антонимическая замена, проба на сочетаемость, синтаксические трансформации;
элементы метода компонентного анализа;
5) элементы когнитивно-прагматической интерпретации.
Теоретической основой исследования послужили положения ряда направлений: теория категорий Аристотеля, лингвистические работы в области функциональной грамматики, семантики, теории синтаксиса, лингвистики текста таких учёных, как А.В. Бондарко, Т.В. Булыгина, Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс. Определить набор лингвистически релевантных признаков количества и уточнить границы понятийной категории квантитативности помог анализ и обобщение логико-философского наследия (Г.В.Ф. Гегель, К. Берка, В.И. Ефимов, Э.А. Самбуров, И.С. Тимофеев, А.И. Уёмов, С.А. Яновская и др.), взглядов ряда отечественных и зарубежных психологов и психолингвистов (Л.С. Выготский, В.В. Давыдов, А.Р. Лурия, В.Ф. Петренко, Ж. Пиаже). Стремление к максимально полному описанию языковой категории количества побудило ознакомиться также с некоторыми данными математики и философии математики (Н. Бурбаки, А. Лебег). Исследование проводилось в русле когнитивного-лингвистического направления, поэтому существенное влияние на основную теоретическую линию исследования оказали взгляды таких языковедов, как А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, С.Г. Ворка-чёв, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, В.Б. Касевич, И.М. Кобозева, Е.С. Кубря-рякова, М.В. Никитин, З.Д. Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Е.В. Рахи-лина, P.M. Фрумкина, R.S. Jackendoff, Е. Rosch и др.
Теоретическая значимость работы заключается в расширении - на конкретном участке - теоретической и методологической базы концептуальных исследований в современной когнитивной лингвистике, связанных с такими её основными категориями как концепт, концептуализация, категоризация, концептосфера или картина мира. Настоящее исследование даёт материал для осмысления картины мира носителей немецкого языка, их национального менталитета, позволяет лучше понять их мировидение, раскрывает универсальные черты, присущие концептосферам многих народов и национально специфические черты при отражении количественной определённости динамического объекта в немецком языке.
Изучение и систематизация языковых средств выражения количественнос-ти глагольного действия вносит определённый вклад в разработку проблем функциональной грамматики, а именно способствует углублению знания о функционально-семантической категории количества в немецком языке. В исследовании раскрывается коммуникативно-прагматический аспект выявленных структур с семантикой количества.
Практическая ценность работы состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы в практике преподавания немецкого языка в специальном вузе, в преподавании теоретической грамматики немецкого языка, сравнительной типологии немецкого и русского языков, в спецкурсах по когнитивной лингвистике, теории функционально-семантических полей, концептуальным исследованиям в лингвистике. Некоторые выводы могут быть использованы в практике перевода и лексикографии.
Основные положения работы были апробированы в рамках прочитанных курсов лекций по сравнительной типологии немецкого и русского языков для студентов V курса факультета иностранных языков Омского государственного педагогического университета. Отдельные вопросы докладывались на Международной научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация» (г. Омск, 16-18 октября 2002 г.), региональной научной конференции «Межкультурная коммуникация», посвященной 30-летию ОмГУ им.
Ф.М. Достоевского (г. Омск, 12-13 октября 2004 г.), Международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (г. Пенза, 30 июня-1 июля 2005 г.)- Основные результаты проведённого исследования изложены в опубликованных тезисах и статьях.
В ходе исследования были сформулированы основные положения, вы-симые на защиту:
1. Субкатегория количества действия является когнитивно-языковым
отражением познания человеком реальной количественной определённости
процессуальных объектов: действий, состояний, событий, явлений действи
тельности.
Действие как объект мыслительной и языковой квантификации относится к так называемым трудно определимым понятиям и может быть концептуально охарактеризовано как мыслительное содержание, стоящее за глагольным словом, близкое к категориально-грамматическому значению глагола как части речи.
Средства естественного языка, в данном случае - немецкого, структурируют субкатегорию количества действия в плане содержания как соответствующую системе фреймов и субфреймов, а в плане выражения - как совокупность конституентов функционально-семантического поля.
План содержания анализируемой категории включает как минимум четыре концептуально-семантические области: дискретное количество действий - множественность (кратность или итеративность), два вида непрерывного количества - длительность и интенсивность, а также холистическую «мно-гость»/«малость», синкретно выражающую несколько измерений действий.
План выражения категории количества действия объединяет экспоненты, обладающие широкой вариативностью: глагольные лексемы, лексико-синтаксические средства, синтаксические конструкции, которые в конкретном высказывании комбинируются друг с другом, чем достигается полнота отражения определённого фрагмента действительности.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии и приложения.
Во введении обосновывается выбор темы исследования, определяются объект, предмет, цель, задачи и методы их решения, раскрывается актуальность и новизна диссертации, сообщается её теоретическая и практическая ценность, формулируются основные положения, выносимые на защиту, описываются структура и содержание работы.
Первая глава посвящена рассмотрению проблем, связанных с особенностями языковой картины мира, её антропоцентричностью и нетождественностью с миром действительности. Даётся аналитический обзор нелингвистических концепций количества и его познания, работ по проблеме семантической категории количества в языке, обосновывается полевой принцип организации языковых средств выражения данной категории.
Во второй главе даётся детальное описание динамического варианта дискретного количества - множественности, кратности или итеративности действий, процессов, явлений, событий.
В третьей главе проводится исследование длительности процессуального объекта.
В четвёртой главе рассматриваются количественные структуры со значением интенсивности глагольного действия.
В заключении обобщаются результаты проведённого исследования, намечаются направления дальнейшего изучения когнитивно-семантической категории количественности глагольного действия.
В библиографии указываются список использованной научной литературы, перечень лексикографических и текстовых источников, используемых в работе.
Основные категории когнитивной лингвистики
На современном этапе в науке о языке произошёл переход от лингвистики, изучающей язык «в себе самом и для себя», к лингвистике антропоцентрической, изучающей язык в неразрывной связи с человеком, его сознанием, мышлением, а также познавательной деятельностью.
В рамках когнитивного подхода происходит переориентация многих традиционных философских, логических, психологических и лингвистических проблем, в частности, проблем соотношения языка и мышления.
Исследование человеческого фактора в языке приобретает новый ракурс в связи с изучением картины мира.
Человек как субъект познания является носителем определённой системы информации об объективной действительности. Эта система в разных науках имеет своё название (картина мира, концептуальная система мира, модель мира, образ мира) и рассматривается в разных аспектах.
Феномен, именуемый «картина мира», так же древен, как и сам человек. Проблема картины мира интересовала многих отечественных (Г.А. Брутян, А.Н. Леонтьев, Р.И. Павилёнис, Ю.Д. Апресян, Г.В. Колшанский, Е.С. Куб-рякова, Б.А.Серебренников, Ю.С. Степанов Е.С. Яковлева и др.) и зарубежных учёных (Л.Витгенштейн, М. Хайдеггер, Ч. Филлмор), так как данное понятие относится к числу фундаментальных, выражающих взаимоотношение человека с окружающей действительностью.
Картина мира представляет собой исключительно сложное явление. В современной лингвистике многие исследователи (Е.С. Кубрякова, В.И. Посто-валова, Б.А. Серебренников, В.Н. Телия, А.А. Уфимцева) выделяют язык и мышление как две самостоятельные, но тесно между собой связанные облас ти. Согласно этому положению различают две картины мира: концептуальную и языковую.
Под концептуальной картиной мира понимается исходный глобальный образ мира, формирующийся в результате непосредственного познания (восприятия, осмысления) мира человеком и «благодаря отражающей способности его мышления» [Сулейманова 1989:47], и включающий совокупность знаний, мнений, представлений народа о действительном и возможном положении дел в мире, которые обусловливают понимание тех или иных явлений действительности и определяют его поведение в определённых стереотипных ситуациях (Е.С. Кубрякова, Р.И. Павилёнис, В.И. Постовалова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева).
Концептуальная картина мира присуща всем субъектам познания. Постоянное соприкосновение человека с окружающим его миром предполагает непрерывное поступление в его мозг информации об этом мире. Для решения определённых задач человек систематизирует и обобщает сведения о мире. Эмпирический опыт даёт знание, а знание создаёт концептуальную картину мира [Павилёнис 1983:9].
С точки зрения теории отражения познание действительности является активным процессом: это такая субъективная деятельность, в которой существенную роль играет сам познающий субъект, его цели, практическое отношение к миру [Хайдеггер 1993, Сонин 2002]. При этом человек смотрит на мир не только сквозь призму своего индивидуального опыта, но, прежде всего, через призму общественного опыта [Постовалова 1988:29, 32, 44].
Вместе с тем, каждый познавательный процесс объективен в том смысле, что всегда представляет собой отношение «субъект - познаваемый объект» [Леонтьев 1983]. При этом термин «объект познания» относится к любым мыслительным объектам: вещам, свойствам, отношениям, действиям, процессам, событиям и т.д. - действительным или возможным [Павилёнис 1983:16-17]. «Объекты познания, - пишет Е.П. Никитин, - будь то предметы материального мира или фрагменты сознания - обладают рядом абстрактно-общих характеристик, выраженных с помощью таких философских терминов как «атрибут», «субстрат», «генезис», «причина», «развитие», «структура», «функция» и др.» [Никитин 1981:8]. Картина мира может быть охарактеризована в терминах этих категорий и представлена как концептуальное образование, состоящее из определённых компонентов (концептов) и имеющее специфическую структуру.
Одним из средств формирования картины мира, которая складывается у данного языкового коллектива на определённом этапе его развития, является язык. В языке фиксируются те категории, которые вырабатывает общество для закрепления результатов познания объективной действительности.
Понятие языковой картины мира позволяет глубже рассмотреть вопрос о соотношении языка и действительности в её языковом отображении как сложном процессе интерпретации человеком мира [Серебренников 1988, Резанова 2002].
Каждый естественный язык, как пишет Ю.Д. Апресян, отражает свой особый способ видения и концептуализации окружающей действительности, который характеризуется как универсальными, так и национальными специфическими чертами. Совокупность представлений о мире, заключенных в различных языковых единицах, складывается в некую систему взглядов, охватывающую все стороны бытия и представляющую собой некую «коллективную философию», которая является обязательной для всех носителей языка [Апресян 1995:38-39].
Язык действительно фиксирует в своих формах мир таким, каким его отобразил человек, однако это не означает, что нарисованная языком картина мира представляет собой новый мир. На самом деле знание, фиксируемое в языке, представляет собой лишь вторичный (Г.В. Колшанский), спроецированный мир (Р. Джакендофф), детерминированный законами реального мира. Подобный мир отличается от реального, во-первых, в силу особеннос тей человеческого восприятия, и, во-вторых, из-за специфики отдельно взятых культур.
Проблема изучения языковой картины мира имеет давнюю историю. Это понятие восходит к идеям В. фон Гумбольдта, который утверждал, что «всякий язык, обозначая отдельные предметы, в действительности созидает; он формирует для говорящего на нём народа картину мира» [Гумбольдт 1984: 80]. Именно в этом направлении, обозначенном В. Гумбольдтом, идёт современная разработка концепции языковой картины мира.
Хотя само понятие языковой картины мира ещё находится в стадии разработки, уже наметились разные аспекты его описания.
В современной русистике термин «языковая картина мира» представляет некое целостное направление исследований языковых фактов, находящееся на пересечении когнитивной и лингвокультурологической проблематики.
Языковая картина мира рассматривается как «языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в системных значениях слов информация о мире» [Попова, Стернин 2002:68]. Е.С. Яковлева понимает под языковой картиной мира «зафиксированную в языке и специфическую для данного языкового коллектива схему восприятия действительности» [Яковлева 1994:9]. По мнению В.Н. Телии, это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникации [Телия 1988:179]. Как мы видим, все эти определения объединяет мысль о том, что «проблема языковой картины мира сводится к фундаментальному вопросу о специфике отражения бытия через язык» [Карасик 2004:99].
Множество и множественность действий
Глагольная множественность является, наряду с именной множественностью, одним из языковых проявлений когнитивной категории количества.
Однако глагольная множественность представляет собой гораздо более сложное в содержательном плане явление и обладает чрезвычайно богатым и разнообразным арсеналом средств выражения, в связи с чем теоретический аппарат её описания требует детального анализа и расширения.
Понятие множества, которое, как известно, введено немецким математиком Г. Кантором, принадлежит к числу простейших математических понятий. Множество он определил как любое собрание определённых и различных между собой объектов нашей интуиции или интеллекта, мыслимое как единое целое, а объекты, входящие в это целое, назвал элементами [МЭС 1988:255,381].
В современных науках - философии, логике, математике множество трактуется как набор, совокупность, собрание каких-либо объектов, обладающих общим для всех их характеристическим свойством [Кондаков 1975:353, МЭС 1988:381]. Подобное определение можно встретить и в языковых словарях [Словарь русского языка 1983:284, Ожегов 1987:306].
Категория множества существует в сознании в противопоставлении категории единичности. Слово «множество» в работе будет пониматься в следующем значении: «множество - это то, что больше единицы», т.е. как проти-вочлен оппозиции «один - не один». «Результатом определения мощности множества как дискретной совокупности того или иного рода является число» [Панфилов 1977: 159].
Понятие единичности или множественности применительно к глаголу трактуется как выражение единичности или множественности самих действий. Действие, количественно равное единице, т.е. совершаемое один раз, является однократным действием. Действие, которое количественно превыша ет одно действие, т.е. состоящее из n-числа однородных актов или имеющее место как n-кратно повторяющееся, должно квалифицироваться как многократное. Каждое из этих значений соотносится не только с глагольной лексемой, но и с ситуацией, выражаемой в предложении, поскольку реально характеризуется не просто действие (=предикат), а предикат вместе с его семантическими актантами, т.е. абстрактная сигнификативная ситуация, называемая глаголом и выражаемая в предложении [Храковский 1989:5, 18].
Вопрос о считаемости действий рассматривался многими лингвистами. Так, О. Есперсен пишет, что «... понятие множественности в глаголе должно предстать в виде ... «совершать несколько действий» [Есперсен 1958:244]. И.А. Бодуэн де Куртенэ отмечает, что « в области глаголов, т.е. там, где языковое мышление концентрируется на определении того, что делается, что происходит, численная количественность находит выражение в особых показателях многократности» [Бодуэн де Куртенэ 1963:316].
Всестороннее противопоставление именной плюральности подкатегории глагольной множественности в типологическом плане было осуществлено В. Дресслером. Автор попытался установить степень параллелизма разнообразнейших оттенков множественности в системах имени и глагола. Им установлено значительное, но не полное сходство этих оттенков, причём у имени они более грамматикализированы, чем у глагола. Кроме того, глагольная множественность характеризуется глобальностью, выходом на смысл целого предложения или даже текста [Dressier 1968:51-95].
Во многих лингвистических работах учение о количественных значениях глаголов является только частью глагольной аспектологии [Исаченко 1960, Dressier 1968, Бондарко 1971, Маслов 1984, Хартунг 1979]. Повторяемость действия как компонент семантики в различных спосособах действия отмечают Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, М.А. Шелякин. В современном языкознании явления, связанные с понятием множества дествий и операцией счёта, также часто относятся к количественной аспектуальности (Ю.С. Маслов), как уже отмечалось выше. Вопросу описания количественных значений в сфере русского глагола с учётом средств различных уровней (лексико-грамматического, морфологи-гического и синтаксического) при их взаимодействии посвящены работы Л.Д. Чесноковой [1982], B.C. Храковского [1987, 1989]. Объектом специального исследования значение множественности глагольного действия стало также в работах Л.М. Рощиной [1977], Г.И. Пановой [1979], O.K. Грековой [1985]. На материале немецкого языка проблема множественности действия изучалась в работах О.Д. Гакен [1979], А.А. Кульбакина [1992]. До этого отдельные её моменты затрагивались в германистике лишь в рамках работ общего характера об аспектуальности немецкого глагола (Б.М. Балин, Л.Б. Га-рифулин).
Временная и пространственная дискретность действий
Множественность возможна лишь при осуществлении действий, которые могут повторяться и/или прерываться, возобновляться. Элементы множества выстроены в ряд воспроизведений, разделённых временными промежутками, интервалами. При этом множественность действий может быть дискретной как во времени (действия совершаются последовательно, каждое занимает свой временной отрезок), так и в пространстве (действия совершаются в одно время, но каждое совершается в своём пространстве), более того, действия могут совершаться «неорганизованно», т.е. некоторые происходят одновременно, другие - последовательно, причём каждое из них совершается в отдельном, своём пространстве. Например, глагольные формы husten, stammeln, murmeln обозначают множество действий, совершающихся последовательно (временная дискретность):
"Ich bringe dich zu Margot ins Krankenhaus ", stammelte ich (IN. S. 135). „Ich hab s nicht malgesehen ", murmelteBetty (CC. S.42). Klatschen, klappern обозначают множество одновременных действий, каждое из которых совершается в своём месте - дискретность пространственная: Die ersten Tropfen klatschten aufdas Dach der Droschke (EMR. S. 144).
Die Schreibmascninen klapperten (BK. S. 161). Глаголы gackern, rascheln, prasseln обозначают «неорганизованные» во временном отношении действия: некоторые из действий могли совершиться/могут совершаться последовательно, другие - одновременно, при этом действия совершались/совершаются в разных точках пространства:
Die Birken raschelten (EMR. S.23).
Die Huhner gackern (EK. S.31).
Der Sack gent auf, eine Flut rotbraunen Weizens prasselt auf den Boden (HF. S.80). Подобная многозначность количественных отношений в глаголе связана с многопрофильностью количественных характеристик в глагольном слове: обозначение количества действий, количества субъектов и объектов действий [Чеснокова 1983:83].
Длительность и время
Длительность как характеристика действия тесно связана с глобальной категорией времени. «Время» наряду с такими понятиями как «пространство», «измерение»,- «причина», «судьба», «число» ... принадлежит к «определяющим категориям человеческого сознания»: «Эти универсальные понятия в каждой культуре связаны между собой, образуя своего рода «модель мира» — ту «сетку координат», при посредстве которых люди воспринимают и строят образ мира, существующий в их сознании. Человек не рождается с чувством времени, его временные и пространственные понятия всегда определены той культурой, к которой он принадлежит» [Гуревич 1984:30, 44].
При описании языковой картины времени наблюдается тенденция трактовать значения языковых единиц, опираясь на систему научных понятий. И это объяснимо, ведь современный человек даже в повседневной практике часто оперирует научным понятием времени.
Время является неординарным объектом исследования. Оно привлекало и привлекает внимание философов и представителей ряда других наук, так как все объекты окружающей действительности, включая человека, существуют во времени. «Вся человеческая деятельность и в том числе мышление тесно связана с категориями реального времени» [Кржижкова 1962:17]. Всё, что человек познаёт и делает, происходит в определённое время. Наши действия и состояние, в котором мы находимся, наш опыт и наши мысли привязаны ко времени. При этом человек, с одной стороны вовлечён во время - эта категория влияет на него, с другой стороны, он сам влияет на время, становясь центром временных отношений при речепорождении.
Представляя собой одну из универсальных форм бытия, время по-разному проявляется на разных уровнях его организации. Это даёт основание говорить о физическом, биологическом, социальном, психологическом и других временах [Мостепаненко 1969:223-224]. Для уяснения сущности времени проводится его изучение в рамках отдельных наук с последующим обобщением. При этом содержание понятия времени, которое фигурирует у физиков, философов, психологов, логиков, лингвистов, не совпадает.
В естественных науках и философии время осознаётся как физическая реальность, некая самостоятельная категория существования всего происходящего, всех предметов и явлений в мире [Кондаков 1975:95, ФС 1963:80, ФЭС(2) 1983: 592]. Представлению о времени в точных науках, которое сводится к числу, противостоит психологическое время, связанное с временными этапами жизненного пути субъекта - психологическая временная структура-модель той или иной личности, рассматриваемая в четырёх аспектах: социально-историческом, личностно-биографическом, онтологическо-ситуа-тивном, этико-возрастном [Юрчук 1998:95].
Восприятие и освоение времени человеком в процессе его деятельности предполагает его определённую упорядоченность.
Данные ряда наук свидетельствуют о том, что в процессе практической деятельности современного человека участвуют, как минимум, два вида представлений о времени (Е.С. Яковлева, СМ. Полянский):
1. Время как некая однонаправленная, бесконечная, непрерывная, равномерно текущая субстанция, существующая сама по себе, независимо от совершающихся событий и взаимоотношений между ними (абстрактно-обобщённое, естественнонаучное время).
2. Время как неотъемлемый реляционный атрибут бытия конкретных конечных и дискретных явлений (событий, фактов) и отношений между ними (конкретное, эмпирическое, наивное время).
Разумеется, оба вида представлений существуют и актуализируются в сознании человека не изолированно, а в тесной взаимосвязи друг с другом. В ходе когнитивной и речемыслительной деятельности оба вида временных представлений выступают в тесном диалектическом единстве: образы конк-ретретных «индивидуальных времён» бытия отдельных конкретных и диск ретных явлений, событий, фактов взаимодействуют в различных комбинациях с образом единого временного континуума либо тех или иных его отрезков как его подмножества [Полянский 1999:198].
Одной из основных форм постижения окружающего мира являются интуитивные представления человека о «времени жизни» (переживаемое время), которое можно отнести к сфере самосознания человека. Область описания этого времени - повседневность. Оно локализовано на «оси» отдельной человеческой жизни, или, как пишет Н.Д. Арутюнова, в некоторой человеческой (единоличной или общественной) сфере [Арутюнова 1988:172], соотносится с суточным кругом, планируется, ожидается и переживается. «Человек живет и функционирует не только в пространстве и времени реального физического, социального мира, а ещё в своих личных индивидуальных пространстве и времени, без него невозможных, но объективно реальных также, как объективно реально существует сам субъект» [Брагина, Доброхотова 1981: 149].
Путём сложных многоступенчатых рассуждений выдвигается заключение об антропоцентричности понятия времени и делается вывод о том, что любая временная координата зависит от точки зрения «наблюдателя» [Трунова 2003:307-308, Карасик 2004:183-184]. В этой связи в психологии введена категория личностного, субъективно переживаемого времени.
«Переживаемое время» подразумевает не простую констатацию длительности, но и оценку - эмоциональную, рациональную и пр. - событий, заполняющих соответствующие временные промежутки. Иными словами, временные интервалы мыслятся носителями языка не в виде безликого отрезка числовой оси той или иной длительности, а как нечто семантизированное: время проходит под знаком тех или иных событий, и движение времени - это череда событий [Яковлева 1994:74].
Для времени вообще релевантна идея измерения. В повседневной жизни мы пользуемся делением времени на секунды, минуты, часы, части суток, дни недели, месяцы, времена года, годы, десятилетия, столетия, тысячелетия. Всем временным отношениям в мире свойственна определённая длительность - «продолжение существования во времени» [ФС 1997:139].
Интенсивность как семантическая субкатегория
Интенсивность является одной из нескольких возможных количественных характеристик глагольного действия, определяется как «степень напряжённости протекания действия» [Паутова 1972:69] и имеет определённый инвентарь средств выражения. Категория интенсивности является частным проявлением категории количества и характеризуется как один из видов недискретного количества (К.М. Суворина, Е.И. Шейгал).
Термин «интенсивность» концептуально относится к характеристикам признаков объектов окружающего мира. Существуют признаки, которые по природе своей поддаются градуированию. Термин «градуирование» или «градуальность», распространённый в германистике, наряду с такими терминами, как «степень признака», «интенсивность», используется как обозначающий совокупность возможных градаций количества по интенсивности.
Интенсивность как степень развития внутренних свойств объекта, «мно-гость внутри самого себя», «напряжение», противопоставляемое экстенсивности, т.е. «протяжению» [Гегель 1975:242; Уёмов 1963: 97-98] свойственна признанным объектам [Галич 2002:142-143] и отражает другой вид количественного познания. А так как глаголы, наряду с прилагательными, относятся к числу признанных слов, т.е. единиц с первичным несубстанциональным значением [Кацнельсон 1972:161], то интенсивность может характеризовать также процессы, градуально изменчивые явления и события.
Вопрос о статусе градуальности как языковой категории ставился неоднократно в связи с тем, что значительная часть слов языка выражает изменяемый по степени признак. Об этом свидетельствуют научные исследования отечественных (Е.Н. Сергеева, Л.Я. Герасимова, И.В. Червенкова, Н.В. Лисо-ва, К. Т. Рсалдинов, Г.Г. Галич, Е.И. Шейгал, И.И. Туранский, СМ. Колесникова и др.) и зарубежных лингвистов (Э. Сепир, D. Bolinger и др.). Специаль но ных исследований применительно к глаголу не так много (S. Greenbaum), особенно на материале немецкого языка.
Под категорией интенсивности в лингвистике понимается такая языковая понятийная категория, которая служит для отражения градаций в степени проявления признака и выражается средствами различных языковых уровней [Шевченко 1978]. Эта категория охватывает всю шкалу градации признака (усиление и ослабление) [Шейгал 1981:4], весь диапазон признака в сторону увеличения и уменьшения [Рсалдинов 1980:5-6].
Более узкое понимание интенсивности касается только усиления признака [Герасимова 1970]. И.И. Сущинский называет это явление «потенцированием» и определяет как «семантическую категорию, отражающую определённую часть объективно существующих количественных градаций» [Сущинский 1977:2-3].
Широкая трактовка категории интенсивности восходит к Ш. Балли, который под термином «интенсивность» понимал «все различия, сводящиеся к категориям количества, величины, ценности, силы и т.п.» и далее обобщал: «... количественная разница, или разница в интенсивности, является одной из общих „категорий", в которые мы вводим любые объекты нашего восприятия или нашей мысли» [Балли 1961:202, 203].
Семантическая интерпретация интенсивности действия и средств её выражения в данной работе строится на принципе «отражательной семантики» одного из фрагментов наивной языковой картины мира в человеческом сознании.
Восприятие объектов окружающего мира индивидом предполагает фиксацию их признаков, качеств и свойств. Для отражения явления «разнопрояв-ленности» признака язык имеет в своём распоряжении семантическую категорию интенсивности.
План содержания категории может быть представлен как фрейм (N, N, N) и находит отражение в лексике, фразеологии, морфологии и синтаксисе языка, формируя семантическое поле.
Средства выражения градуирования признака, представленного глаголом, изучены значительно меньше, чем приадъективные градуальные показатели. На материале немецкого языка эти средства привлекались к исследованию лишь попутно, при рассмотрении смежных проблем: выявление особенностей лексико-синтаксической сочетаемости количественных наречий степени и меры (Н.В.Лисова), изучение градуирования качества, представленного различными лексико-грамматическими классами слов, в том числе и глаголами (Г.Г. Галич). Таким образом, молено сделать вывод, что изучение данного фрагмента языковой картины мира актуально и могло бы в некоторой степени способствовать уточнению его границ, структуры и особенностей восприятия носителями немецкого языка.
Абсолютная и относительная степень процессуального признака
Градуирование действия по интенсивности всегда базируется на сравнении, которое является «одним из приёмов ознакомления с предметом в тех случаях, когда определение понятия невозможно или не требуется» [Кондаков 1975:569].
Ещё Аристотель писал, что «... ни одна вещь не называется большой или малой сама по себе, а лишь поскольку её соотносят с другими, как, например, (какую-то) гору называют малой, а просяное зерно - большим, поскольку последнее больше других зёрен, а первая меньше других гор. Таким образом, имеет место соотношение с другим: ведь если бы вещь называлась большой или малой сама по себе, то гора никогда не называлась бы малой, а просяное зерно - большим» [Аристотель 1978:64].
Говорящий субъект сравнивает объект-носитель выделяемого признака с другим конкретным носителем того же признака или со всем классом объек-тов-потенциальных носителей идентичного признака и приблизительно оценивает данные этого сравнения в относительном или абсолютном плане [Ивин 1970:24-25].
Относительная оценка выражается совместно со сравнением «суждением с двухместным предикатом «больше», «меньше», «равно» [Тимофеев 1972: 25]. При абсолютной оценке сравнение остаётся имплицитным. Данная оценка в большинстве случаев не является произвольной, а опирается на опыт коммуникантов - личный или социальный - и, соответственно, оказывается в той или иной мере связанной с определёнными, закреплёными опытом объективными нормами.
Связь понятий «оценка» и «норма» не случайна, так как оценка всегда предполагает наличие нормы, образца, признанного в данном социуме или индивидуального. Сравнение оцениваемого объекта с подобным эталоном входит в процесс оценки.
Норма устанавливается благодаря существующим в обществе представлениям о значимости предмета, явления окружающей действительности.
Понятие «нормы» интенсивности признака, без которой невозможно говорить о категории интенсивности, используют в своих работах Е.Н. Сергеева, Э. Сепир, И.В. Червенкова, И.И. Туранский, СМ. Колесникова. Другие исследователи предпочитают понятие «эмпирическая норма интенсивности» и «эталон сравнения» (А.А. Ирисбекова, Г.Г.Галич).
