Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Метафора и метонимия как способы деперсонификации в разговорном и художественном дискурсе 10
1.1. Метафора, сравнение, синестезия как разновидность метафоры 11
1.2. Метонимия и синекдоха как разновидность метонимии 20
1.3. Сущность и основные признаки перифраз 27
1.4. Человек как объект метафорической номинации 30
1.5. Персонификация как разновидность метафоры 33
1.6. Деперсонификация человека как вид тропа и словопроизводство 36
1.7. Деперсонификация и контекст 40
1.8. Теория полевого метода исследования словарного состава 48
1.8.1. Лексика как система 50
1.8.2. Парадигматические поля 51
1.8.3. Дифференцирующие признаки лексико-семантического поля от лексико-семантической группы и синонимического ряда 53
1.8.4. Концентрический принцип образования полевых структур 55
1.8.5. Лексико-семантическое поле 59
1.8.6. Лексическое значение и его структура 62
Выводы 64
ГЛАВА 2. Сущностные и выразительные особенности деперсонификации в современном немецком языке (полевой подход) 69
2.1. Лексико-семантические поля «Мужчина», «Женщина» 77
2.2. Лексико-семантическое поле «Женщина» 78
2.2.1. Микрополе «Девушка, девочка» (Madchen) 79
2.2.2. Микрополе «Девушка взрослая» 80
2.3. Лексико-семантическое поле «Мужчина» 84
2.3.1. Микрополе «Взрослый мужчина» 87
2.3.2. Микрополе «Молодой человек» 88
2.4. Лексико-семантическое поле «Тело человека» 90
2.4.1. Микрополе «Внешность женщины» 92
2.4.2. Микрополе «Внешность мужчины» 95
2.4.3. Микрополе «Голова человека как часть» 97
2.4.4. Микрополе «Волосы и прическа человека» 99
2.4.5. Микрополе «Лицо человека» 102
2.4.6. Микрополе «Торс человека» 105
2.4.7. Микрополе «Конечности человека» 109
2.4.8. Микрополе «Кожа» 111
2.5. Лексико-семантическое поле «Физические состояния/возможности человека» 113
2.6. Лексико-семантическое поле «Психическое состояние человека» 114
2.6.1. Микрополе «Умственные способности человека» 116
2.6.2. Микрополе «Черты характера» 122
2.6.3. Микрополе «Деловые качества» 132
2.7. Лексико-семантическое поле «Социальная характеристика» 135
2.7.1. Микрополе «Социальное положение» в жаргонных лексиконах.. 138
Выводы 140
Заключение 144
Библиография 149
Список использованных литературных источников и словарей 164
- Метонимия и синекдоха как разновидность метонимии
- Концентрический принцип образования полевых структур
- Лексико-семантическое поле «Мужчина»
- Микрополе «Волосы и прическа человека»
Введение к работе
Актуальность исследования заключается в необходимости освещения комплекса вопросов, касающихся чрезвычайно продуктивного способа лексико-семантического словообразования. Создание лексических единиц для качественной характеристики человека в обиходной разговорной сфере достаточно часто осуществляется путем деперсонификации. В германистике деперсонифицированные наименования исследованы недостаточно, хотя удельный вес их в разговорном дискурсе весьма велик.
Объект исследования - слова-деперсонификаты с метафорической и метонимической мотивацией в рамках одного из продуктивных способов пополнения словарного состава немецкой обиходно-разговорной речи.
Предметом исследования диссертационной работы являются сущностные характеристики слов-деперсонификатов и семантические изменения в данных лексемах путем анализа следующих лексико-семантических полей: «человек как физический субъект»; «человек как социальный субъект»; «человек как разумное существо»; «характер человека».
Цель исследования состоит в описании механизма и форм деперсонификации человека как денотата, в выявлении семантических и стилистических особенностей процесса деперсонификации.
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
определить лингвистический механизм деперсонификации человека;
установить конституирующие ее признаки;
определить степень продуктивности деперсонификации как лекси-ко-семантического способа словообразования;
вскрыть экстралингвистические факторы, способствующие «овеществлению» человека;
выделить лексико-семантические поля, сопряженные с понятием «человек».
Материалом работы послужили лексические единицы номинативного характера с коллоквиальнои характеристикой, извлеченные из художественной литературы и соответствующих словарей немецкой обиходно-разговорной речи: Н. Kupper, В.Д. Девкин. Источниками материала послужили также художественные произведения зарубежных авторов Н. Fallada, G. Gardner, G. Grass, H. Kant, R. Limpert, H. Plotze, K. Strittmatter, E.M. Remarque, H. Walldorf, E. Wery. Корпус исследованного материала составляет около 5000 лексических единиц.
Методологическую основу исследования составляют работы:
по теории поля: А.В. Бондарко, J.Trier, Y. Erben, Г.С. Щур, L. Weisgerber, G. Ipsen и др.
по теории метафоры: Н.Д. Арутюнова, О.С. Ахманова, Е.М. Вольф, И.Н. Махова, В.К. Харченко, Ю.И. Левин, Е.А. Некрасова, А.А. Потебня, В.Н. Телия, Н. Hirt, G. Lakoff и др.
по теории метонимии: Л.П. Ефремов, М.О. Араратян, Е.А. Некрасова, Д.Н. Шмелев, М.Э. Степанова, И.И. Чернышева, А. Искос, А. Ленкова и др.
по теории коннотации: И.Р. Гальперин, Н.Н. Амосова, М. Pinkal, W. Schmidt, Т. Slama-Cazacy, В.Я. Мыркин и др.
Методы и приемы исследования. В работе использовалась методика контекстуального анализа и анализа словарных дефиниций. При рассмотрении парафраз и композитов использовался прием компонентного анализа. На защиту выносятся следующие положения:
Деперсонификация служит для прямой и косвенной номинации человека в обиходной сфере с обязательной опорой на контекст речевого акта. В отличие от стилистического тропа, служащего для достижения художественного эффекта, словообразовательная деперсонификация является средством обогащения словарного состава, причем изначально в рамках обиходно-разговорной речи.
Смыслоразличительные особенности овеществления человека через деперсонификацию определяет лингвистический и/или экстралингвистический контекст. Психолингвистические и социальные факторы, обусловливающие коллоквиальную деперсонификацию, заложены в психолингвистической и социальной специфике носителей немецкой обиходно-разговорной речи, что ведет к созданию коллоквиализмов, обладающих преимущественно сниженной, эмоционально-оценочной коннотацией.
Основными способами словопроизводства при деперсонификации человека в силу своей образности являются словообразовательные метафора и метонимия, исследования которых наиболее продуктивны при применении метода анализа словарных полей.
Овеществление человека путем словообразовательной метафориза-ции и метонимизации в сфере лексико-семантического словообразования свойственно в наивысшей степени немецкой обиходно-разговорной речи как форме проявления немецкого национального языка, как опирающейся на непосредственное восприятие окружающей действительности.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней 1) исследуется деперсонификация через «овеществление» человека, с выявлением признаков деперсонификации, 2) определяются причины и условия деперсонифи-
кации с учетом психолингвистических особенностей носителей немецкой обиходно-разговорной речи, 3) на уровне периферийных полей семантического поля «человек» выделяются модельные группы лексем как результат деперсонификации.
Теоретическая значимость работы. Полученные в ходе исследования результаты исследования могут быть полезными для разработки теорий семантики, номинации, немецкого словообразования, теории перевода.
Практическая значимость состоит в том, что полученные результаты исследования могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях, в лексикографической практике, а также в преподавании теории и практики немецкого языка, теории коллоквиалистики, при создании спецкурсов по лексикологии, при составлении учебных пособий по лексике и переводу.
Апробация работы осуществлялась, прежде всего, в виде докладов на научных конференциях ПГЛУ: «Университетские чтения. Дни Большой науки ПГЛУ», «Молодая наука - Высшей школе» (Пятигорск, 2003, 2005) и Орловского государственного института экономики и торговли: «Актуальные проблемы современной филологии и методики преподавания языка». (Орел, 2009), (Орел, 2010). По теме диссертации опубликовано 7 работ в научных сборниках, из них 2 публикации (г. Кострома. 2007; Великий Новгород 2008) — в изданиях по списку ВАК.
Структура диссертации определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка, Списка источников иллюстрированного материала, использованных в ходе анализа. Библиографический список включает наименований 168 работ отечественных и зарубежных авторов, из них 59 на иностранных языках, посвященных вопросам лексикологии, словообразования, стилистики, психологии, теории познания, а также словари и энциклопедические издания.
Во Введении обосновывается тема и актуальность исследования, вычленяется объект исследования, формулируются цели и задачи исследования, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая ценность работы, определяются методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе рассматриваются теоретические вопросы по проблеме метафоры и метонимии с их разновидностями и обоснованием выделения деперсонификации человека как подвида метафоры и метонимии в обиходно-разговорной речи.
Вторая глава посвящена описанию и исследованию новообразований как результаты деперсонификации, проводится их классификация по принципу лексико-семантических полей.
В Заключении подводятся итоги исследования.
Метонимия и синекдоха как разновидность метонимии
Термин метафора греческого происхождения (metaphora) и значит перенос. Подразумевается перенос наименования с одного предмета на другой, если этот перенос оправдан какими-то критериями. Между обоими понятиями, то есть между понятием, с которого переносится наименование (основное понятие) и тем, на которое переносится наименование (переносное понятие), должно иметь место что-либо общее, связывающее, что оправдывает этот перенос. Это может быть внешняя схожесть предметов (реже - внешний контраст) или внутренняя схожесть, а также схожесть функции [Lakoff, 1980, 1985; Levin, 1977; Jespersen, 1925].
Метафора представляет собой неиссякаемый источник пополнения словарного состава языка. Благодаря ей возникают как новые словарные единицы, так и синонимы к уже существующим единицам основного словарного фонда [Black 1962, 1979; Davidson, 1980]. Однако, как отмечает Д.Н. Шмелев, «семантическая природа различных метафорических переносов, в общем, не исследована» [Шмелев, 1977: 127].
С помощью метафоры какой-либо предмет, будучи новым, или новое явление могут получить объективно обусловленное и становящееся узуальным наименование. При этом очень часто этимология такого узуального наименования затемнена. Так, der Rticken ведет свое «происхождение» от Krummholz (коряга), Kreuz. В индоевропейских языках Schulter имело значение «предмет для копки, лопата». Не поэтому ли немецкое Schulterblatt имеет русское соответствие «лопатка» как спинная часть скелета.
Следует отметить, что в немецком и русском языке узуальными стали многие медицинские термины, обозначающие метафорически какую-либо часть тела, организма человека. Обычно это композиты, но есть и корневые слова: Mandel — миндалина, Zement — цемент зуба, Krone — коронка зуба, Linse - линза (в глазу), Segel — серебряный парус, Blase — волдырь, Вескеп — таз, Lymphenknoten - лимфатический узел, Adamsapfel - адамово яблоко, Rachenhohle — полость рта, Augapfel — глазное яблоко, Glaskorper — стекловидное тело, Lungenflugel — крыло легкого, Nierenkelch — почечная лоханка, Herzklappe — сердечный клапан, Hodensack — мошонка, Knochengerust — скелет, Schlusselbein — ключица, Nasen-, Keilbein-, Stirnhohle — полость носа, Brustkorb — грудная клетка. Только с органами слуха связано несколько метафор: Ohrmuschel — ушная раковина, Ohrlappchen — мочка уха, Gehorgang — слуховой проход, Trommel/ell — барабанная перепонка, Hammer — молот, Labyrinth — лабиринт, Eustachische Rohre — евстахиева труба и т.д. [Петров, 1982, 1985].
В известной мере наличие такого большого количества узуальных метафор, относящихся к человеку, могло повлиять на стремление носителей языка и дальше образовывать метафоры для номинации человека в его лек-сико-семантическом поле словами неодушевленной направленности [Шанский, 1964: 43].
С помощью метафоризации иногда возникают длинные ряды синонимов временного (стилистического, поэтического) или длительного характера (как результат лексико-семантического словообразования). Это имеет место тогда, когда перенос основного понятия на другое, уже имеющее свое наименование, существующее объективно в лексиконе, происходит по каким-то объективным или объективным причинам. То есть, если первая функция служит созданию новых основных понятий, то вторая функция создает новые парные к основным словам слова-заменители, уточнители временного или постоянного характера, которые часто отражают определенное отношение говорящего к предмету разговора, к денотату. Это отношение носит в метафоре оценивающий характер. В каждом высказывании каждый элемент не только значит, но и оценивает. Эта оценка не только формирует предметное значение, ей принадлежит творческая роль в изменении значений и приращение смыслов [Фигуровский, 1969:46; Шаховский, 1983, 1984; Вольф, 1985, 1988; Розен, 1991: 130-131].
В качестве иллюстрации к вопросу о синонимии на базе метафоры можно взять существительное Kopf. Это существительное входит сейчас в основной словарный фонд, являясь, однако, в диахроническом плане метафорой: Kopf-mwmiio «чаша, сосуд» {Trinkschale, Becher). Возможно, что свою роль сыграло уже существовавшее, но все это остается в рамках затемненной этимологии. Итак, в своем основном стилистически нейтральном значении Kopf— это голова, то есть важнейшая часть живого организма, вместилище мозга. Именно поэтому, видимо, это понятие часто участвует в метафоризации существующих наименований во многих языках, где нужно поименовать что-то важное, выдающееся, центральное. Так, в русском языке об умном, инициативном человеке говорят «он голова», «он светлая, умная голова» и т.п. Важность хлеба как продукта питания подчеркивается в поговорке «хлеб всему голова». Идея разума, ума, важности, первозначно-сти заложена во многих употреблениях этого существительного или его формы «голова»: городской голова, глава города, головной институт и т.п.
В немецком языке Kopf как часть человеческого тела может быть также перенесено на самого ее владельца: er ist ein kluger Kopf Это существительное может метонимически употребляться официально как синоним к «человеку»: pro Kopf der Bevolkerung. Неодушевленные предметы, напоминающие по форме голову, могут именовать счетные единицы {drei Kopfe Wirsing), что часто соответствует русскому «голова сахара», «головка лука» и т.п. Это существительное входит в переносном значении во многие композиты: Pfeifenkopf Bruckenkopf Schraubenkopf и т.п. Известный обратный словарь Э. Матера содержит 85 композитов с основным словом Kopf обозначающих неодушевленные предметы (RW), то есть Kopf (голова) как объект номинации дает практически неограниченные возможности для создания новых слов. В обиходно-разговорном лексиконе зафиксировано большое количество основных единиц, в семантике которых выбор признаков для переосмысления лежит на виду. Это и внешний вид головы, и ее функции как органа мышления. Основную роль здесь играет восприятие работы мозга как деятельности. Являясь же вместилищем мозга, голова воспринимается как своего рода тара. Отсюда метафоры Gehirnkasten, Grutzkasten, Hirnkasten, Verstandskasten, Karton и т.п. По внешнему виду и местоположению голова характеризуется как Birne, Dach, Deckel, Giebel, Globus, Kohlrabi, Kurbis, Rube, Keks, Nuss, Tomate, Wirsing и др.
Если основная масса коллоквиальной метафоризированной лексики содержит в своем значении уничижительную коннотацию, то в лексико-семантическом поле «голова человека» есть метафора положительной и даже высокой оценочности. Это Gedankengenerator, Gedankenkondensator, Baterie и др.
Само собой разумеется, что, являясь своего рода омонимичной формой, однословная метафора требует для своей реализации контекст, в котором компоненты сочетания выступают только в одном предложенном значении, уточняя то слово, которое несет двойное значение - метафору. Иногда же метафора не ограничивается одним образом, а реализует несколько образов, связанных между собой единым, центральным, стержневым стволом. Такая метафора называется развернутой. Так, человека невысокого роста называют eine halbe Portion или ein abgebrochener Riese. Стержневыми словами являются в обоих случаях метафоры существительные. Связь дополнительных образов с центральными можно назвать, как считает И.Р. Гальперин, метонимическими связями развернутой метафоры [Гальперин, 1958: 126].
Концентрический принцип образования полевых структур
Несколько типов полевых структур выделяется в научной литературе: концентрический, градуально - идеографический и др. [Норманн, 1984: 59]. По нашему мнению, поле человека имеет концентрическую структуру.
В поле, имеющем концентрическую структуру, выделяют ядро и периферию. Ядро образуется вокруг компонента — доминанты. В ядре сконцентрировано наибольшее количество полеобразующих признаков. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно. Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечёткой. Конституенты поля и периферии могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот.
Возможность пересечения полей, которая приводит к образованию «общих зон семантического перехода» — важная характеристика поля. Такую полевую структуру можно представить в виде нескольких концентрических окружностей, делящихся радиально на секторы. Последние выделяются по наличию в значение слова общих компонентов или общей направленности описания. Подобную структуру из окружностей вокруг ядра дают, например, Й. Эрбен (Erben, 1966: 25), Р. Халлиг и В.Ф. Вартбург (HalligAVartburg, 1963).
Вопрос о центральных структурах поля является наиболее важным. Его ядерные компоненты выделяют на основе регулярности их функционирования, как в «чистом» виде, так и в различных сочетаниях. Учитывая упомянутую выше концентрированность основных признаков, их эталонный характер в центре, имеет смысл говорить о неком прототипе, содержащемся в ядре поля. «Прототип — это наиболее репрезентативный (канонический, эталонный) вариант определенного инвариантного системного объекта, характеризующийся наибольшей специфичностью (концентрацией специфических признаков данного объекта), способностью к воздействию на производные варианты и (во многих случаях) наиболее высокой степенью регулярности функционирования» [Березин, 1979: 20].
А.В. Бондарко считает, что проблема структурного устройства поля тесно связана с его континуальностью, а именно проблемой «центр и периферия — постепенные переходы — пересечения системных объектов», «центр и периферия, континуальность, пересечение», «концентрация-диффузия». Поле здесь выступает в качестве пространства с ярко-выраженной внутренней дифференциацией, где наиболее яркие структуры сосредоточены вокруг центра (ядра), а самые диффузные, разреженные и слабые обитают на границе. Анализ - это некий путь, идущий от центра к периферии, от сильного к слабому, от концентрированного к разреженному, от частого к периодичному, от полного к неравномерно насыщенному, асимметричному.
Противопоставление центральных и периферийных элементов формирует структуру поля [Бондарко, 1985: 13 -23]. Известно, что если обратиться к другим работам, то также можно обнаружить подобные моменты. Неоднородность структуры проявляется в наличии определенной иерархии внутри поля, концентрации наиболее ценных ставок и интересов в ядре и неравномерным распределением различных видов капитала (и средств его достижения) между агентами и институциями. Диффузность периферии выражается, прежде всего, в подвижности, высокой динамичности границ поля, в возможности агента занимать позиции в разных полях, а также вероятностью межполевых взаимодействий (ср. поле экономики и искусства: «навязывание» структуры). Плотность периферии и четкость границ отрицали бы такую потенцию. Говорят о неком ядре, где содержатся основы функционирования поля — ставки и интересы, но какого-то четкого места в материальной полевой структуре ядро не получает. Скорее существует бессознательное представление о неком центре и его смысловом наполнении. Так, Бондарко говорит о том, что по мере концентрации основных признаков вокруг ядра поля, их оппозиции достигают максимального числа (ср. поле залога: активность-пассивность как центральные признаки поля). Под оппозицией Бондарко понимает некие силовые отношения между двумя различным полюсами. У А.В. Бондарко данное противостояние является структурообразующим свойством: насколько ярко оно выражено в центре («сильные позиции»), настолько слабо на периферии («слабые позиции») [Бондарко, 1985].
В современной лингвистике интенсивно исследуются как отдельные языковые поля, так и полевый характер языка в целом. Проводимые исследования показывают плодотворность полевой модели языковой системы, которая представляет систему языка как непрерывную совокупность полей, переходящих друг в друга своими периферийными зонами и имеющих многоуровневый характер.
Полевая концепция языка позволяет решить целый ряд вопросов, неразрешимых в рамках традиционной стратификационно-уровневой концепции. Она обладает достаточной объяснительной силой; с одной стороны, и методологической ценностью — с другой. Подтверждение в практических исследованиях полевой организации языка может быть экстраполировано в область метода, т. е. полевый принцип может быть применен в качестве общего приема анализа языковых явлений и категорий, в том числе и лексического значения слова. Как показывают основные работы в данной области (Адмони, 1964; Гулыга, Шендельс, 1969; Бондарко, 1983, 1985), главными положениями полевой концепции языка являются следующие. Поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой системными отношениями. Элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию. Поле объединяет однородные и разнородные элементы. Поле образуется из составных частей - микрополей, число которых должно быть не меньше двух. Поле имеет вертикальную и горизонтальную организацию. Вертикальная организация - структура микрополей, горизонтальная - взаимоотношение микрополей. В составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты. Ядро консолидируется вокруг компонента-доминанты. Ядерные конституенты выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для данного поля.
Лексико-семантическое поле «Мужчина»
В понятийном поле этого порядка насчитывается очень большое количество лексических единиц. Многие из них семантически прозрачные -Zucker, Zuckerdose, Zuckerpuppe, соответствующие идее «ты моя сладенькая, конфетка»» Feinkost, Vergniigungsmittel, Bombe, Bomber, Perle, Puppe, Flam-me, Goldstuck, Matratze. В Lampe и Leuchte как бы присутствует исходящий от девушки внутренний свет. Неприступность девушки заложена в Felsen, тяга к макияжу в Schmierpinsel, несимпатичная девушка — Klafte (от klaffen — лаять) и Klunte от Klunt (Klumpen). В Koffer (симпатичная девушка) сохранилась часть восклицания Das istja ein KofferI Возглас высочайшего восхищения. Krampe — несимпатичная девушка, как и Klammer, где воплощена идея «приставучести» к мужчинам.
Образная метафора лежит в основе Feuerloscher — девушка, при виде которой гаснут все чувства, в то время как Feuerbombe — привлекательная девушка с рыжеватыми волосами. Девушка с выдающимися формами тела именуется Apparat, a Krticke внутренне и внешне непривлекательная девушка. Хороший характер имеет Pussel (от англ. Pussy — кошечка), плохой характер у Sage (пила). Отрицательные отношения к девушкам определенного поведения со стороны мужчин имеем в Ersatzteil, Bedarfskippe. В последнем намек на то, что при отсутствии хорошей сигареты можно удовлетвориться окурком (Кірре). Обратность данного смысла содержится в Sprungbrett, Unerlage, Armeematratze (солд. жаргон), Fahrrad, Fickmaschine, Fickschlitten (последние два слова - вульгаризмы).
Сема отрицательной оценочности содержится и в Staude - легкомысленная девушка (Staude = Hemd последнее имеет значение «непоседа, вертихвостка»), Sumpfgeige — девушка невысоких моральных устоев (Geige — сексуально распущенная девушка от geigen (koitiren), Tille -аналогично предыдущему.
Tille, Tulle, Dille отверстия, сливные отверстия, что привело к названию женских гениталий и к метонимическому переносу их как pars pro toto), Trauerweide — девушка с постоянно кислым выражением лица (Trauerweide — ива плакучая, отсюда и прозрачность семантики), Trevira — девушка, имеющая несколько интимных партнеров (Trevira — название легкой ткани из искусственного полотна), намек на Leichtigkeit — легкое поведение.
Кроме того, свою роль сыграло и латинское tres (три) и vir (мужчина), Trole — девушка на короткое время (от trolen — кататься, кувыркаться), Tuffe — девушка, часто меняющая партнеров (от Tuffe — сука), Tulpe - девушка, часто переходящая от одного мужчины к другому как пивной бокал на ножке в форме цветка тюльпана, из которого пьет то один, то другой; Wumme — шумливая девушка от wummen «издавать глухой грохот», очень непривлекательную девушку назвали Zwetsche, имея в виду сушеную сливу, а ветреную девушку Windrose (sie macht Wind, a Windrose — шайба компаса с указанием всех сторон света); девушку же, переходящую от одного мужчины к другому, называют Wanderpreis (переходящий бокал, переходящий приз), что не нуждается в объяснении; Nuppel — воображала, корчит из себя и т.п. (Nuppel - соска-пустышка); Ofen — скучная девушка, которой лучше бы сидеть дома за печкой; Ersatzsaite (E-saite) — временная подруга.
Девушку, меняющую интимных партнеров, как и Wanderpreis, называют переходящим кубком (Wanderpokal), как это имеет место в следующем примере из текста, где речь идет о молодой девушке, жившей на содержании нескольких мужчин, и имевшей нового друга: «Er lernte sie beim Fernsehen кеппеп». «Mir bleib es vorbehalten ... ihr aufzuklaren, wem dieser ... Wanderpokal eigentlich gehorte» (Wery, 1981: 98). Свою лепту в арсенал лексических средств для номинации представительниц женского пола внесла и синестезия. Так, имеют место синтаксические атрибутивные словосочетания, где одно метафоризированное существительное может иметь практически неограниченное количество определений. Словосочетаниями положительной оценочности являются, например, ряд Jlotter, famoser, netter, niedlicher, reizender, sufier Kafer, где семантика прилагательных характеризует девочку/девушку. Vergammelte Schnalle — несимпатичная девушка (Schnalle в языке охотников обозначает половые органы самки животного), finsterer Zickendraht — угрюмая женщина, девушка, durchgebrannte Gliihbirne — девушка, бросившая своего друга (durchbrennen — удрать, a Gliihbirne - аналогия к Flamme), gut eingeschenkter Pullover девушка с хорошими формами тела. Перифразами в этом разделе являются, например, Madchen mit Dtisen-antrieb (заводила, жизнерадостная, живая), das Madchen ist Zucker (приятная на вид), hinten Lyzeum, vorne Museum (о хорошей фигуре у пожилой женщины), siehst du den Hut dort aufder Stange? (о высокой девушке), an ihr ist al-les dran (у нее все как надо), Frau nach Mafi (женщина что надо), eine Wolke von Weib (чудо-женщина), voile Tiite (толстая девушка), toller Kafer (чудесная девушка), steiles Kissen (интимная подружка), stumpfe Schrame (несимпатичная, глуповатая девушка). Очень часто, особенно в языке молодежи, школьников появляются своего рода аналогичные образования типа hinterletzt. Так, hinterletzte Frau у них имеет значение «очень несимпатичная девушка», где представлено прилагательное, усиливающее значение letzt (последний). Язык молодежи знает vorletzt, letzt, и hinterletzt — предпоследний, последний и «послепос-ледний». Семантика сочетания становится ясной из семантики прилагательного. Анализ показывает, что одна и та же метафора или метонимия может в определенном контексте именовать лицо как женского, так и мужского пола. Так, в русском языке это «дубина», «оглобля», «бочка» и т.п. Семантика проявляется лишь в контексте. В следующем тексте автор называет женщину существительным Staubkorn (пылинка); вне контекста это может быть и мужчина: «Sie war ein, ein ah, Staubkorn, das in unsere Maschine geraten ist, wie-der mal eins, und das zerquetscht worden ist» (Wery, 1981: 148).
Микрополе «Волосы и прическа человека»
Сразу же следует отметить, что голова человека всегда характеризуется в языке по внешнему виду и предназначению. Уже само существительное Kopf этимологически восходит к латинскому Cuppa (бокал), где имеется ввиду сосуд для питья шарообразной формы. Таким образом, уже в древненемецком языке, как свидетельствует Г. Пауль, это было метафорой, заимствованной в готовом виде из латыни. Метафоризация по внешней схожести, обычно субъективной, имеет место в наименованиях головы через названия овощей и фруктов. Это преимущественно внешняя форма плода или растения: Nuss (орех), Melone (дыня), Pilz (гриб), Біте (груша), Kohlrabi (кольраби), Kiirbis (тыква), Riibe (свекла), Rettich (редька), Wirsing (капуста), Zwiebel (луковица), Kirsche (вишня), например, в романе Э. Канта «Hat man Jhnen was die Rube gespritzt?» (Kant, 1977: 436). Некоторые из них употребляются в устойчивых выражениях типа eine weiche Віте haben (быть не совсем в своем уме), den Pilz abhauen (оторвать голову).
Гораздо реже отмечены метафорические переносы с предметов неодушевленных вещественных. Так, Ballon, Globus говорят сами о себе. Большая голова как результат заболевания водянкой именуется Boiler, который можно рассматривать двояко: как метафору по форме, и как метонимию (связь с водой). Аналогично названа голова в следующем примере из текста: «Rat таї, was ich dir mitgegebracht habe?! — «keinen blassen Schimmer! » «Na, zerbrich dir nie deine Gltihbirne! » (Девкин. 1971: 192)
Сюда же относятся Wundertute (кулек с подарками волшебника), Hut -Helmstander (подставка для шляп), Glocke (колокол). Так, в тексте: «Hat eins mit dem Kloppel auf Glocke gekriegt» (Kant, 1977: 333). Метонимические переносы значения имеют место обычно там, где на первый план выступает местонахождение человека по отношению к телу человека как структуре. Находящаяся сверху голова именуется Oberstub-chen (мансарда, комната на чердаке). Обычно это существительное употребляется с пейоративной окраской в устойчивых структурах типа er ist im Obersttibchen nicht gauz richtig (не совсем умственно нормальный человек), bei ihm ist es im Obersttibchen nicht in Ordnung, nicht normal. Месторасположение головы определяет метонимические образования типа Dach (крыша), Giebel (фронтон). Следует отметить, что в медицине Dach входит в анатомическое понятие Schadeldach (черепная крыша). Аналогичные образования к Dach представляет собой в значении «голова» существительное Deckel (крышка). Так, моряки-подводники в одном из художественных произведений говорят в момент опасности при глубинном бомбометании: «Hoffentlich gibt s nicht vierzigmal Wasserbomben auf den Deckel» (Freyer, 1973: 121). Или в романе Г. Фаллады: «Sicher kriegen sie... einen auf den Deckel» (Fallada, 1965: 258) «Und Janecke, der Substitut, gab dem Maiwald was auts Dach» (Ebd: 136). Предназначение головы человека представлено в Verstandskasten (ящик для разума, «ум»), где налицо метонимическая обусловленность новообразований, как и в Konservendose, где налицо вместилище и содержание. Окказионально название головы у Э. Вери: «Na und?» sagte sich Lenz im Geheimkabinett der Gedanken» (Wery, 1982: 152). «...tickt es in meinem kleinen Computer. Veigel tupfte sich gegen die Stirn» (Ebd: 24). Существительное Keks (голова), в настоящее время получило вследствие своей образности широкое употребление в форме синестезии: тог-scher, murber Keks — умственная ограниченность; poroser Keks — плохая память; einen weichen Keks haben — быть дураковатым и т. п. Аналогично к Kasten (голова) употребляется Karton в синестезии feuchter Karton — слабоумный. Как показывает анализ, периферийное понятийное поле «волосы» и «прическа» не имеют, как и вообще коллоквиальная лексика, однозначных семантических адекватов нейтральной лексики. Однозначное понятие «волосы» в словаре обиходно-разговорной речи отсутствует. Все слова, реферирующие с данным денотатом, несут какую-либо коннотацию, базирующуюся преимущественно на образном восприятии волос или прически человека. Так, неряшливая на восприятие прическа (волосы) именуется Altritt-sfeger — половик для чистки обуви. Употребляется это слово обычно в отношении молодых людей. Аналогия с подушкой заложена в метонимии Kis-sen (подушка), а с шубой, шкурой животных — в Pelz (шуба, мех). Оба этих существительных воспроизводимы в композитах Pennerkissen (подушка бездомного) и Lausepelz (вшивая шуба). Метафорическое переосмысление прослеживается в Biirste — короткая мужская стрижка (от «щетка»), Moos, Moor с тем же значением (от «мох на болоте»), Pltisch — равномерно короткие волосы (по короткому ворсу на плюше) и дальнейшее образование с тем же значением Pliischteppich. Короткие волосы именуют в обиходе как Роггее (лук-порей с короткими стеблями), мужскую короткую стрижку называют метафорически Igelputz (украшение ежа), Grammaphonstifte (патефонные иголки), Blocker (щетка полотера). Метонимический перенос лежит в основе Koreapeitsche (короткая стрижка как у американских солдат после войны в Корее в 50-е годы прошлого века): «Der Star mit der Koreapeitsche macht Ihnen glatten Bass» (Welter, 1964). Спутанные волосы метафорически представлены в Dachstubenverhau (заграждение перед входом на верхний этаж), а грязные волосы — Lauseleiter (рассадник вшей), или Putzwolle — комок шерсти для чистки чего-либо.
