Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Семантика и прагматика отрицательного высказывания 9
1.1. Коммуникативно-прагматический аспект отрицания 11
1.2. Семантический аспект отрицания 26
1.3. Отрицание как дейктическая категория 33
1.4. Грамматический аспект отрицательных слов 39
1.5. Исходные теоретические положения при описании семантики отрицательных слов 42
Выводы по главе I 48
ГЛАВА II. Вариативность семантики отрицательных слов в системе репрезентативных речевых актов 50
2.1. Отрицание в высказываниях с репрезентативной интенцией 54
2.1.1. Отрицание в констативах 55
2.1.1.1. Семантика отрицательного слова nicht в констативах 55
2.1.1.2. Семантика отрицательного слова kein констативах 57
2.1.1.3. Семантика отрицательного слова nichts в констативах 60
2.1.1.4. Семантика отрицательного слова niemand в констативах 64
2.1.1.5. Семантика отрицательного слова піе в констативах 68
2.1.2. Отрицание в суппозитивах 74
2.1.2.1. Семантика отрицательного слова nicht в суппозитивах 75
2.1.2.2. Семантика отрицательного слова kein в суппозитивах 76
2.1.2.3. Семантика отрицательного слова nichts в суппозитивах 79
2.1.2.4. Семантика отрицательного слова піе в суппозитивах 83
2.1.2.5. Семантика отрицательного слова niemand в суппозитивах 85
2.1.3. Отрицание в дедуктивах 88
2.1.3.1. Семантика отрицательного слова nicht в дедуктивах 88
2.1.3.2. Семантика отрицательного слова kein в дедуктивах 90
Выводы по главе II 93
ГЛАВА III. Вариативность семантики отрицательных слов в системе директивных речевых актов 96
3.1. Отрицание в высказываниях с директивной интенцией 96
3.1.1. Отрицание в прескрептивах 97
3.1.2. Отрицание в суггестивах 116
3.1.3. Отрицание в реквестивах 131
Выводы по главе III 144
Заключение 148
Библиография 152
- Коммуникативно-прагматический аспект отрицания
- Семантика отрицательного слова kein констативах
- Семантика отрицательного слова nichts в суппозитивах
- Отрицание в прескрептивах
Введение к работе
В настоящей работе представлены результаты исследования семантической специфики, прагматических характеристик и особенностей функционирования отрицательных высказываний в диалогическом единстве на материале немецкого языка. Несмотря на наличие на сегодняшний день достаточно большего количества работ посвященных теории отрицания, все еще наблюдается отсутствие четкого понимания языковой специфики данной категории, отношения отрицания к номинативной (пропозициональной) структуре высказывания и роли в формировании прагматического потенциала последнего, а также грамматической сущности отрицательных слов, в частности их отношения к системе частей речи современного немецкого языка. Все это и определяет актуальность данного исследования.
В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: отрицание является особой дейктической категорией, осуществляющей в рамках диалогического единства указание на несоответствие утверждаемого партнером по коммуникации пресуппозиции говорящего.
Цель диссертационного исследования заключается в определении сущности отрицания как языковой категории, его роли в формировании интенции высказывания и характера варьирования семантики отрицательных слов в системе репрезентативных и директивных речевых актов.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
определить семантическую специфику отрицания как дейктической категории;
выявить роль отрицания в формировании прагматического потенциала высказывания;
установить инвариантное значение отрицательных слов современного немецкого языка;
4) исследовать характер варьирования семантики отрицательных слов в системе репрезентативных и директивных речевых актов.
Научная новизна исследования заключается в обосновании статуса отрицательных слов современного немецкого языка как особого класса деиктических операторов, используемых говорящим для указания на ошибочность пресуппозиции партнера по коммуникации, а также в выявлении характера варьирования исходной семантики отрицательных слов в зависимости от интенции высказывания.
Материалом для исследования послужили 2,5 тысячи диалогических единств, отобранных методом сплошной выборки из пьес современных немецких драматургов второй половины XX века.
Объектом исследования являются отрицательные высказывания в структуре диалогического единства.
Предмет исследования составляет специфика отрицания с точки зрения его лексической и грамматической сущности, его участие в формировании интенции высказывания, а также характер функционирования отрицательных слов в системе репрезентативных и директивных речевых актов.
Теоретическая значимость диссертации состоит в уточнении семантического и грамматического статуса отрицания как языковой категории, его отношения к прагматическому потенциалу высказывания и роли в организации процесса общения, что вносит определенный вклад в развитие основных положений теории коммуникации, прагматики и языковой семантики.
Практическая значимость диссертационного исследования в возможности использования его материалов в вузовских курсах теоретической грамматики, теории языка, лексикологии и общего языкознания.
В качестве основных используются методы лингвистического наблюдения за функционированием отрицательных слов, системно-
структурный, сравнительно-сопоставительный, трансформационный, количественного подсчета, а также семантико-прагматическии анализ при описании содержательной специфики отрицательных структур в современном немецком языке.
Методологической основой исследования послужили лингвистические труды, посвященные изучению теории дейксиса (К. Брунгман, К. Бюлер, А.В. Кравченко, Ф. Вегенер); теория пресуппозиций как предпосылок общения (А. Бейкер, А.С. Диденко, Г.Г. Почепцов, Н.А. Торопова, Р.С. Столнейкер, Г. Фреге); учение о пропозициональном содержании высказывания (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Е.В. Падучева); основы прагматики и теории речевых актов (Е.И. Беляева, J. Austin, J. Searle).
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были изложены на международной научной конференции (Волгоград, апрель 2006), на семинаре молодых ученых (Армавир, октябрь 2006), на международной научной конференции (Волгоград, январь 2008), на международной заочной научно-практической конференции (Ульяновск, март 2008) и представлены в 5 публикациях, в том числе в журнале, рекомендованном ВАК РФ: «Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена». Основное содержание работы отражено в 5 публикациях.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Отрицание как семантическая категория занимает свою особую
нишу в составе совокупного указательного поля.
Как дейктическая категория отрицание участвует только в формировании пропозиционального содержания высказывания и не имеет прямого отношения к его прагматике.
Семантика отрицания как дейктической категории заключается в указании на несоответствие утверждаемого оппонентами точке зрения
(пресуппозиции) говорящего и поэтому может быть выявлена только в рамках диалогического единства.
4. С точки зрения своей дейктической функции все отрицательные слова равнозначны и различаются лишь характером эмоциональной реакции говорящего на установленное им расхождение между услышанным и собственной пресуппозицией.
5. Отрицательное слово nicht несет нейтральное указание на несогласие с
мнением или намерением собеседника; niemand и nichts указывают на
полную уверенность адресанта в ошибочности пресуппозиции адресата,
потому что они всегда отрицают наличие участников события, без которых
оно вообще состояться не может; с помощью kein осуществляется указание
на полное расхождение точек зрения коммуникантов; отрицательное слово
nie указывает на категорическое несогласие с мнением оппонента.
6. С точки зрения прагматики отрицательные высказывания
представлены исключительно репрезентативными и директивными речевыми
актами, каждая из разновидностей которых и определяет в конечном итоге не
только специфику использования отрицательных слов, но и характер
варьирования их исходной семантики.
Структура работы: данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, а также списка использованной научной литературы, списка источников фактического материала, словарей и принятых сокращений.
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, цель и задачи предпринятого исследования, а также методы анализа материала, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Семантика и прагматика отрицательного высказывания» рассматриваются различные подходы к трактовке отрицания как языковой категории, определяется его семантическая специфика,
заключающаяся в принадлежности отрицательных слов к деиктическому (указательному) полю языка, а также уточняется лексический и грамматический статус отрицания.
Вторая глава «Характер варьирования семантики отрицательных слов в системе репрезентативных речевых актов» представляет собой комплексный анализ специфики функционирования отрицательных слов в составе репрезентативных речевых актах.
Третья глава «Характер варьирования семантики отрицательных слов в системе директивных речевых актов» посвящена исследованию особенностей реализации исходной инвариантной семантики отрицательных слов в зависимости от типа директивной интенции.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования.
Коммуникативно-прагматический аспект отрицания
Итак, центр изучения проблематики отрицательного высказывания переместился сегодня на описание его прагматической специфики и на рассмотрение отрицания преимущественно как коммуникативно-прагматической категории, которая не описывает действительность, а представляет собой некий глубинный индикатор коммуникативного потенциала с канонической инструкцией.
Классическое определение прагматики принадлежит, как известно, философу Ч. Моррису, который в пределах общей науки о знаках, семиотики, выделил три различные области исследования: синтактику, изучающую отношения между знаками, семантику, исследующую отношение между знаками и объектами действительности, и прагматику, занимающуюся отношениями между знаками и теми, кто их употребляет, иначе говоря, отношением знаков к их интерпретаторам (Моррис 1983: 35).
В соответствии с этим утверждением В.Г. Гак говорит о том, что коммуникативно-прагматическая ориентированность исследований по проблемам типологии текста позволяет перейти от простой констатации закономерностей языкового построения того или иного произведения к выявлению взаимосвязи экстралингвистических особенностей с внутритекстовыми признаками. Обращение к прагматике в процессе проведения типологических исследований необходимо, по крайней мере, по двум признакам. Во-первых, только текст (в отличие от лингвистического единства более низкого уровня языковой иерархии) обладает коммуникативно-прагматической исчерпанностью и полной реализацией иллокутивных интенций отправителя информации. Во-вторых, прагматика как раздел лингвистики изучает «значение и употребление форм языка в зависимости от ситуативного общения, от типов речевых актов (Гак 1982: Хотя проблемы прагматики привлекают внимание все большего круга лингвистов, единства в определении данного понятия еще не наблюдается. Под термином «прагматика» понимают исследование речевого акта и условий его протекания, анализ речевой деятельности в целом, изучение законченного «нестандартного» использования языка (конверсационная прагматика). Прагматику понимают и в широком смысле, выводя ее за пределы владения языком, когда рассматривают взаимодействие контекста и структуры синтаксического высказывания (Гончарова 1990: 70).
Чаще всего прагматика понимается как теория речевой деятельности в ее функциональном аспекте, конечная цель которой состоит в выявлении оптимальной системы языковой детерминации как социального, так и индивидуального поведения партнеров по коммуникации.
С этой точки зрения считается, что отрицательное высказывание в коммуникативном процессе помогает восприятию содержания сказанного, акцентирует внимание на характеристике обсуждаемого предмета, что проявляется в отклонении или коррекции «мнения» участников коммуникативного взаимодействия относительно «данного положения дел», с тем, чтобы охарактеризовать такое положение дел как неверное. Помимо характеристики сложившегося положения дел со стороны говорящего, высказанное отрицание одновременно «побуждает» участника коммуникации взять обратно свое мнение. Таким образом, отрицательное высказывание может служить своеобразным регулятивным средством, направляющим развитие типовой интеракции по определенному сценарию, побуждающим пересмотреть это мнение или же отказаться от него (Бондаренко 1983: 52). В этом и заключается его прагматический потенциал.
Для данного направления характерно выведение и объяснение языковых явлений исходя из коммуникативной функции языка, из языковых действий. Поэтому отрицание и рассматривается лишь как явление операциональное: оно есть коммуникативная операция, отклоняющая или же корректирующая мнение адресата.
Об этом, например, говорит З.Й. Щмидт, рассматривающий отрицание как коммуникативную операцию, при помощи которой отправитель информации сообщает адресату установку по отношению к партнерам по коммуникации, тексту, пресуппозиции. Согласно его тощее зрения «... negieren ist eine komplexe kpmmunikatiye Operation, mit deren Hilfe ein Sprecher dem Horer seine Stellung zu bestimmten Faktoren des kqmmunikativen Handlungsspiels (also zu Kommunikationspartnern, Textelementen, Nichtsprachlichen, Situationsbestandteilen, mitbehaupteten Vorraussetzung (Prasupppsitipnen) tibermittelt, phne dass dieser Vorgang unbedingt syntaktisch -morphematische Negationselemente aufweisen muss...» - (Отрицание — комплексная коммуникативная операция, с помощью которой адресант передает адресату свою точку зрения относительно некоторых факторов коммуникативного действия (также свое отношение к партнерам по коммуникации, элементам текста, неязыковым ситуациям, пресуппозиции говорящего (Schmidt 1973: 181). Далее он уточняет, что «отрицание есть коммуникативная операция говорящего в коммуникативной игре действия», или класс коммуникативных операций с аналогичной коммуникативной функцией (Schmidt 1973: 181). Таким образом, согласно З.Й. Шмидту, отрицание - это не грамматическая категория, с помощью которой говорящий сообщает адресату свое отношение к определенному факту коммуникативной игры действий (к участникам коммуникации, текстам, пресуппозициям), а прагматическая. Прагматическая функция отрицания в коммуникативной игре действий полностью определяется контекстом, потому что отрицательное высказывание есть не описание самой действительности, а некий глубинный индикатор коммуникативного потенциала с канонической инструкцией отклонения мнения оппонента или коррекции мнения адресата о положении дел (о состояниях, личностях и т.п.) (Schmidt 1973: 183). О каких именно отклоняемых высказываниях идет речь, можно судить, например, исходя из языкового контекста следующих высказываний: Die Donan ist nicht Ыаи и Die Donau ist nicht Ыаи, sondern total verdreckt. В первом предложении отклоняется высказывание о цвете воды в Дунае, во втором - о состоянии воды в реке. Отталкиваясь от своих представлений, З.И. Шмидт полагает, что отрицание есть, таким образом, не специальное «содержательное фиксирование в языке, а операция реализации коммуникативных намерений, или иллокутивных актов типа приветствия, приказания, возражения и т.п., и более общая коммуникативная операция, которая предполагает другие коммуникативные операции и может комбинироваться с ними» (Schmidt 1973: 198-199). Исходя из этого функцию отрицания, а именно отклонения или коррекции мнения участников коммуникации, можно приписать целому тексту. Так, текст без единого отрицательного элемента, например, описание опасностей в джунглях, может выполнять коммуникативную функцию «отклонения или прекращения предполагаемого плана действий», т.е. такой текст по функции может быть идентичным отрицательному повелительному предложению типа Geh nicht in den Dschungel! He ходи в джунгли! (Schmidt 1973: 207).
Семантика отрицательного слова kein констативах
Следующим по частотности употребления в нашей выборке (125 примера, 8%) следует отрицательное слово nichts, выступающее в функции существительного: За) Andri: Ich weiss nicht, wo die mich suchen — Barblin: Du bist ungerecht, so ungerecht. Andri: Ich werde mich entschuldigen, wenn sie kommen... Andri: Ich dachte, wir lieben uns. Wieso ungerecht? Ichfragja bloss, wie das ist, wenn einer ein Kerl ist. Warum so zimperlich? Ichfragja bloss, weil du meine Braut warst. Das kannst du mir doch sagen, jetzt wo du dich als meine Schwester fuhlst. Barblin: Sie durfen dir nichts antunl Andri: Wer bestimmt das? (Frisch Sfficke 2 1973: 263). В данном диалоге участвуют двое бывших влюбленных, которые случайно встречаются в тот момент, когда молодого человека разыскивают фашисты. В ответной реплике Барблин (Sie durfen dir nichts antunl) посредством использования отрицательного слова nichts осуществляется косвенное указание без непосредственной апелляции к фонду знаний собеседника на ложность пресуппозиции собеседника, согласно которой с ним что-то сделают. Следовательно, семантика отрицательного слова nichts в данном случае состоит в указании на уверенность в ошибочности пресуппозиции адресата относительно возможности возникновения некоторого положения дел. Ту же семантику отрицание nichts манифестирует и в следующем диалоге: 36) Polizist: Es handelt sich um einen XJnfall — Biedermann: Um Gottes willen! Polizist: Ein alter Mann, dessen Frau behauptet, er habe bei Ihnen gearbeitet - als Erfinder! — hat sich heute nacht unter Gashahn gelegt. Knechtling, Johann, wohnhaft Rossgasse 11. Haben Sie einen solchen gekannt? Biedermann: Ich Polizist: Vielleicht ist s Ihnen lieber, Herr Biedermann, wenn wir unter vier Augen... Biedermann: Ja. Polizist: Gehtja die Angestellten nichts an! Biedermann: Nein — Wenn mich jemand sucht, ich bin bei der Polizei. Verstanden? (Frisch Stticke 2 1973: 109). Участниками диалога 36) являются господин Бидерман (владелец фирмы) и полицейский. Предмет их разговора - самоубийство некоего человека, работавшего на господина Бидермана. Представитель правопорядка подчеркивает, что обсуждение этого происшествия не касается других служащих господина Бидермана (Geht ja die Angestellten nichts an!). Говорящий с помощью отрицания nichts указывает на ошибочность точки зрения (предположения) собеседника, которая основывается на том, что, по всей вероятности, данное дело будет касаться и других служащих. Реплика полицейского оформлена как самоуверенное утверждение, как констатация некоего факта. Подобную картину мы наблюдаем и в следующих двух диалогах: Зв) Am Morgen in der Kiiche. Ludwig (Sohn) und Martha (Mutter) Martha: Wie der da sitzt, den ganzn Vormittag, als obs nix zum tun gab. Ludwig: Was denn? Martha: Ein anstandiger Mensch hat immer was zum tun. Ludwig: Soil ich dir einkaufn gehen? Martha: Des is meine Sack. (Pause) (Kroetz 1999: 26). В диалоге Зв) адресат (мать) выражает недовольство по поводу проблем своего сына Людвига, который в течение восьми месяцев не может найти место обучения (место, где бы его могли принять учеником). В своей реплике мать раздраженно реагирует на бездействие сына и посредством отрицательного высказывания (als obs nix zum tun gab) указывает на ложность пресуппозиции собеседника. Ее пресуппозицию можно интерпретировать так: если собеседник полагает, что надо себя вести подобным образом в данных условиях, то его мнение представляется совершенно ошибочным. Далее адресат аргументирует свою пропозицию (я уверена, что любой человек на твоем месте нашел бы себе занятие). Идентична семантика отрицательного высказывания с nichts и в следующем диалогическом единстве: Зг) Ludwig: Am Arbeitsamt hams gsagt, dafi mich benachrichtigen, wenn ich kommen soil. Aufierdem war ich eh letzte Woch dort, und nachste Woch geh ich wieder, auch ohne Benachrichtigung. Martha: Man mufi am Ball bleibn. Ludwig: Bleib eh. Aber wenn ich zu oft komm, ohne Benachrichtigung, dann kriegt er eine Wut aufdem Arbeitsamt, das hab ich schon gmerkt, und dann krieg ich erst recht nix (Kroetz 1999: 26). В примере Зг) продолжается полемика по поводу поиска места учебы, которая связана с посещением биржи труда. Сын отстаивает собственную пресуппозицию, сводящуюся к тому, что нельзя мозолить глаза сотрудникам биржи труда. Адресат, тем не менее, не принимает точку зрения собеседника, которая не соответствует его пресуппозиции (если ты думаешь, что ты меня убедил, то ты ошибаешься). Людвиг продолжает доказывать правильность своей позиции, аргументируя свое мнение с помощью отрицания (dann krieg ich erst recht nix). Он указывает на убежденность в неосуществимости предполагаемого говорящим развития ситуации в том случае, если тот будет настаивать на выполнении заданной установки. Употребление данного отрицательного слова обусловлено тем, что Людвиг предлагает матери отказаться от своей позиции по данному вопросу и не заставлять его посещать часто данное агентство, потому как в таком случае он, в чем он убежден, вообще не получит желаемую работу.
Семантика отрицательного слова nichts в суппозитивах
Структуры с отрицанием nichts представлены среди суппозитивов в нашей выборке 39 примерами (8%). За) Peter: Hawai ... Hawai ...Sie, da bliihen die Zitronen, die Ananas, die Pfirsiche, die Feigen, die Datteln, die Bananen, alles zusammen! Ich sage lhnen: da gibt es kenen Winter — Heinrich: Keinen Winter. Peter: Keine Spur von Winter. Der Stock, den er aus Verein hatte stehen lassen, der alte niederlandische Knotenstok: er bluhte. — Heinrich: Er bluhte? Peter: Das ist Hawai! Heinrich: Und dafahren Sie hin? Peter: Wollen Sie mir sagen, Hawai sei nichts Besonderes? ...Leben Sie wohl! (Frisch Stucke 1 1972: 56). В примере За) Петер и Хайнрих обсуждают красоты Гавайских островов и их привлекательность с точки зрения пребывания там. Петер сообщает Хайнриху интересные подробности о растительном мире островов. Прагматическое содержание реплики Хайнриха {JJnd da fahren sie hin?) заключается в запросе информации о серьезности намерения адресанта поехать на Гавайи. Ответная реплика Петера (Wollen Sie mir sagen, Hawai sei nichts Besonderesl) свидетельствует о том, что адресант указывает на явное несогласие с мнением собеседника (На Гавайях нет ничего особенного? /) и высказывает свое недовольство этим предположением. Таким образом, семантика отрицательного слова nichts состоит в указании на уверенность в несоответствии предположения коммуниканта и реального положения дел. Ту же семантику наблюдаем и в следующем диалоге: 36) Mama: Eine Angst die zuvor kommt scheint unvermeidbar. Vor der letzten Stunde. Man h iimmt sich wie ein Wurm! Ich weifi es. Alles nochmal anfangen wollen und die Augen tief hinunterschlagen vor dem lieben Gott. Wenn gar nix mehr was nutzt. Pause. Ich hah eine solche Angst vor dem Sterbn, dafi ich es niemand sagn kann. Marie: Reg dich nicht aufund denk an dein Herz. Mama: Ich sitz wieder /est im Sattl. Ein paar Gedanken mufi schon erlaubt sein. Ich war h-ank und man lernt sich kennen. Vielleicht tat ich auch schon tot daliegn, wenn der Hebe Gott sich nicht gedacht hatt: Mir wolln ihr noch eine Chance gebn. Sie soil umkehrn und in sich gehn. Marie: Glaubst, der Hebe Gott hat nix anderes zum tun? Der soil sich lieber um die Kinder in Indien kummern. Mama: Das kann erja trotzdem tun. Zuerst mufi er sich um die Katholischen kummern. Das wird wohl unser gutes Recht sein, wo mir so vielfur ihn getan ham (Kroetz 1974: 93). В примере 36) автором описывается ситуация конфликта между поколениями на религиозной почве, напряженные отношения матери и дочери. Мать одолевает тяжелый недуг, и она беседует со своим ребенком о боге, о страхе перед смертью. В своей инициирующей реплике она (адресант) сообщает собеседнику о своих переживаниях и опасениях (ожидание скорой кончины). Адресат (дочь) стремится изменить негативное отношение адресанта к данному факту и дает соответствующий совет: подумай о своем сердце. Во втором своем высказывании мать информирует собеседницу о вере в высшие силы, которая помогает ей преодолеть болезнь. Отрицательную реплику дочери {Glaubst, der Hebe Gott hat nix anderes zum tun?) можно расшифровать так: если ты полагаешь, что у Бога нет других забот, как только беспокоиться за тебя, то ты глубоко ошибаешься. Пусть лучше он побеспокоится о детях в Индии. Исходя из анализа этого диалогического единства, семантика отрицательного слова nichts в системе суппозитивного речевого акта состоит в решительном указании на несоответствие предположения коммуниканта и реального положения дел. Идентичная семантика отрицания nichts прослеживается и в следующем диалоге: Зв) Schmitz: Mein Name ist Schmitz. Biedermann: Das sagten Sie schon, ja, sehr erfreut Schmitz: Ich bin obdachlos. Ich bin obdachlos. Biedermann: Wollen Sie - ein Stuck Brot? Schmitz: Wenn Sie nichts anderes haben... Biedermann: Oder ein Glas Wein? Schmitz: Brot und Wein... Aber nur wenn ich nicht store, Herr Biedermann, nurwenn ich nicht store! (Frisch Stiicke 2 1973: 87). В примере Зв) разговор между хозяином дома (Бидерманн) и бездомным человеком (Шмитц) сводится к предложению незваному гостю угощения в виде хлеба и вина. Однако реакцией посетителя на скромное подаяние со стороны адресанта становится фраза с отрицанием (Wenn Sie nichts anderes haben...), указывающая на возможность некой альтернативы: я готов рассмотреть все ваши варианты, которые вы мне можете предложить. Говорящий как бы намекает, что это не совсем отвечает его желаниям. Зг) Mobius niedergeschlagen: Schwester Monika, ich bin unbeholfen. Ich verlernte es, Gefiihle auszudrucken, die Fachsimpeleien mit den beiden Kranken, neben denen ich lebe, sindja kaum Gesprache zu nennen. Ich bin verstummt, ich furchte, auch innerlich Doch Sie sollen wissen, dass fur mich alles anders geworden ist, seit ich Sie kenne. Ertrdglicher. Nun, auch diese Zeit ist voriiber. Zwei Jahre, in denen ich etwas glucklicher war als sonst. Weil ich durch Sie, Schwester Monika, den Mut gefunden habe, meine Abgeschlossenheit und mein Schicksal als — Verriickter — aufmich zu nehmen.
Schwester Monika: Herr Mobius, ich halte Sie nichtfur — verrtickt. Mobius lacht, setzt sich wieder: Ich mich auch nicht. Aber das dndert nichts an meiner Lage. Ich habe das Pech, dass mir der Konig Salomo erscheint. Es gibt nun einmal nichts Anstossigeres als ein Wunder im Reiche der Wissemchaft (Durrenmatt 1998: 45).
В ходе диалога, который происходит в стенах психиатрической клиники, господин Мебиус и сестра Моника признаются друг другу в любви. Моника не считает своего возлюбленного сумасшедшим и говорит ему об этом, пытаясь уговорить покинуть клинику. Из этических и гуманных соображений (его ум может быть использован не в благих целях, а во вред человечеству), Мебиус не может уйти с Моникой, объясняя это своей навязчивой идеей о явлении ему царя Соломона и возможными последствиями этого (Es gibt mm einmal nichts Anstossigeres als ein Wunder im Reiche der Wissemchaft). С помощью отрицательного слова nichts в контексте суппозитивного речевого акта адресат указывает на уверенность в несоответствии предположения коммуниканта о реальном положении дел.
Отрицание в прескрептивах
Директивы составляют особый класс речевых актов, иллокутивная цель которых рассматривается как попытка говорящего побудить адресата совершить некоторое действие (Дж. Серль 1986: 98). Директивный речевой акт можно характеризовать как двусторонний первичный (неинституализированный) инициативный речевой акт, открывающий минимальную диалогическую интеракцию, для успешного завершения которой требуется ответная реакция адресата, связанная с каузируемым действием (выполнение/ невыполнение действия, согласие/ отказ выполнить действие).
Директивные речевые акты можно представить как функционально-прагматическую категорию, объединяющую различные средства выражения коммуникативного намерения говорящего, цель которого - побудить адресата совершить или не совершить действие или изменить/ сохранить некоторое состояние. Дифференциация плана содержания директивных речевых актов определяется действием следующих прагматических факторов, отражающих существенные признаки директивной ситуации: 1) приоритетность/ неприоритетность позиции говорящего, 2) облигаторность/ необлигаторность выполнения каузируемого действия для адресата, 3) бенефактивность действия для говорящего или для слушающего, в соответствии с которыми выделяются три прагматических типа директивов: прескриптивные, реквестивные и суггестивные (Беляева 1988: 20).
Среди всех разновидностей директивных речевых с отрицательной семантикой чаще всего в исследуемом материале представлены прескрептивы (270 примеров). Как указывает Е.И. Беляева, прескрептивы молено условно подразделить на подакты с различной направленностью: приказы, распоряжения, запрещения и побуждения (Беляева 1988: 21). Согласно ее точке зрения, приказ представляет собой немотивированный прямой вид побуждения. Источник побуждения - говорящий, статус которого дает ему право на побуждение, он же в силу своего положения является ответственным за принятие решения о совершении/ несовершении действия. Невыполнение приказа наказуемо. Отношения между коммуникантами субординативные, сфера употребления - официальная. Время исполнения приказа совпадает ситуацией побуждения или оговаривается особо. В свою очередь, запрещение имеет аналогичную семантическую структуру приказа. Различие в том, что в приказе не учитывается состояние, эмоциональная инерция адресата, тогда как запрещение подразумевает стремление адресата совершить действия, которые запрещает говорящий. И, наконец, побуиедение может исходить как от младшего к старшему, так и от старшего к младшему, ибо решающую роль в данном случае играет не характер отношений, а регистр коммуникации, который реализуется на неофициальном уровне. Собственно побудительные высказывания не имеют императивного характера приказов и оставляют адресату право принятия решение (Беляева 1988:126). В высказываниях, относящихся к прескрептивам, встречаются 5 отрицательных слов, таких как nicht, kein, nichts, niemand, nie. Поскольку данный класс речевых актов можно подразделить на различные частные подакты, проследим какие отрицательные слова характерны для каждого из вида прескрептивов: приказа, распоряжения, разрешения, запрещения, побуждения и какую семантику они несут. Семантическая специфика отрицательных слов в побуждениях Как показал исследуемый материал, чаще всего отрицательные слова представлены в подвиде прескрептивного речевого акта ПОБУЖДЕНИЕ (144 примеров, 53%). В 90 анализируемых нами высказываниях использовалось отрицательное слово nicht (63%), семантику которого проиллюстрируем на следующем примере: la) „ Gefallt es Ihnen hier?"fragte ich. Das Madchen nickte. „Besser als in der Konditorei drtiben?" „Ich hasse Konditoreien", sagte sie. „ Weshalb haben wir itns dann gerade da getroffen? "fragte ich verblujft. „Ich weifi nicht." Sie nahm ihre Kappe ab. „Mirfiel nichts anderes ein." „ Um so besser, dafi es Ihnen dann hier gefallt. Wir sind oft hier. Abends ist diese Budefur uns schonfast so eine Art Zuhanse." Sie lachte. „Ist das nicht eigentlich traurig?" „Nein", sagte, ich, „zeitgemafi." (Remarque 2004: 45). В примере la) девушка и ее молодой человек встретились в кафе. Поскольку собеседница впервые в этом заведении, то адресант интересуется ее впечатлениями. В ходе беседы выясняется, что молодой человек в этом месте постоянный клиент (гость). Он сообщает, что кафе является для него и его друзей своего рода домом. Девушка, реагируя (1st das nicht eigentlich traurig?), указывает на несогласие с пресуппозицией собеседника: если вы полагаете, что данное место подходит для постоянного времяпрепровождения и может заменить дом, то я это считаю нелепым, и меня это удивляет. Тем самым она побуждает своего собеседника объяснить свою позицию, свою точку зрения. Идентичную семантику отрицания nicht мы наблюдаем и в следующем диалогическом единстве: 16) Paul: Ich sehe Grosses voraus fur euch, Jungs. Ich glaube, eure SchwierigkeUen sind iibenvunden. Aber denk dran, nur wer gross anfangt, bringt s zu was. Verlangfunfzehn. Wieviel wolltest du verlangen? Klaus: Du, ich weiss nicht Paul: Fang nicht jeden Satz mit „du" an. „Du", das machen nur Teenager! Ein Mann, der wegen funfzehntausend Dollar kommt, fangt seine Satze nicht тії „du" an! Klaus: Gewiss, gewiss, zehntausend, glaub ich, ist wohl das Hochste (Hochhuth 1967: 53). Действующими лицами данного диалога (16) являются отец (Paul) и сын (Klaus). Сын намеревается занять определению сумму денег для ведения бизнеса и просит совета у отца, так как не имеет ни малейшего представления о навыках ведения переговоров. Пауль рассказывает об очевидных преимуществах делового человека, который начинает дело только при наличии достаточного капитала, и советует занять определенный объем средств. В продолжение диалога Клаус реагирует неподобающим образом на информацию отца. Отец с помощью отрицания (Fang nicht jeden Satz mit „du" an) делает неодобрительное замечание, тем самым побуждая сына обратить внимание на свое поведение в официальной обстановке. Пресуппозиция отца основывается на том, что денежные вопросы всегда решаются ответственно и серьезно и что следует внушать доверие кредитору.
