Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки формирования психологической теории права Л.И. Петражицкого 10
1.1. Роль социально-политических и правовых идей в формировании мировоззрения Л. И. Петражицкого 10
1.2. Теоретико-методологические основы естественно-правовых учений о соотношении права и нравственности 31
1.3. Эмоциональная психология и роль философии в методологии Л.И. Петражицкого 74
Глава 2. Философия психологической теории права Л.И. Петражицкого 91
2.1. Философия права в наследии Л.И. Петражицкого 91
2.2. Соотношение права и нравственности в теории Л.И. Петражицкого 107
2.3. Философия права Л.И. Петражицкого в XX веке 131
Заключение 167
Библиографический список использованной литературы
- Роль социально-политических и правовых идей в формировании мировоззрения Л. И. Петражицкого
- Теоретико-методологические основы естественно-правовых учений о соотношении права и нравственности
- Философия права в наследии Л.И. Петражицкого
- Соотношение права и нравственности в теории Л.И. Петражицкого
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Философия права составляет мировоззренческое и методологическое основание теории права, формируя правовую культуру личности, общества, народа. Этим и определяется ее практическое значение. Л.И. Петражицкий является оригинальным мыслителем в истории российской философии права, основателем психологического направления в праве. Его теория права шла вразрез с господствующим течением, но в силу своей неординарности, цельности и в чем-то даже эпатажности - она приковывала всеобщее внимание и достойно противостояла как целой школе так называемых «неоидеалистов», так и их оппонентам, то есть сторонникам социологического правоведения, с одной стороны, и защитникам правового этатизма, с другой. Она явилась мощным толчком, стимулирующим развитие российской правовой мысли.
К сожаленью психологическое направление в праве в последние годы практически не развивалось, и до сих пор остается наименее изученным. Попытки вывести право из ограничительных рамок формально-догматического его понимания суть одна из ощутимых тенденций осознания не только содержания юридической формы, но и ценностных аспектов права. Вопросы мотивационного и культурно-воспитательного воздействия права все чаще становятся предметом обсуждения как в философии и теории права, так и специальных юридических науках: криминологии, криминалистики, судебной психологии.
Глубинное основание теории Л.И. Петражицкого заключается в таком обнаружении реальности права, каким оно усматривается конкретной личностью, чьи психологические мотивации своего социального воспроизводства с неизбежностью базируются на целом множестве предустановок: экзистенциальных, индивидуальных, групповых, общественных. В зависимости от ценностной ориентации индивида право в жизни личности может занимать либо доминирующее, либо незначительное место. Российское общество в целом тяготеет к последнему варианту ценностной ориентации, не редко можно даже сказать к правовому нигилизму. В условиях реформ в России, когда официально заявлялось о востребованности права, российский гражданин обычно не ценит право как таковое. Личностно право воспринимается по преимуществу как чужая ценность, как ценность для власти, а не для отдельного человека. И он по-прежнему считает, что его право как не обеспечивалось, так и никогда не будет обеспечиваться.
Право у Л.И. Петражицкого начинается не с исполнения обязанностей «посторонними лицами», а с «самих обязанных».1 Это и является фундаментом на котором может быть построено здание правовой культуры, прочного и стабильного правопорядка. Концепция ученого есть в известном смысле оригинальная методология опредмечивания встречи нормы законодательства и того, кому эта норма адресована. Это есть встреча внешнего с внутренними установками личности. Особенно актуальным это становиться в наше время, когда плюрализм, диалогичность, компромиссность и конвенционализм «размывают» «реальную реальность», то есть то, как она нравственно мотивируется личностью.
Концептуально оформленная теория права Л.И. Петражицкого должна рассматриваться не только с исторической точки зрения, но с позиции современности; политико-правовые школы в последние годы фиксируют эмоциональную поддержку большинства как неотъемлемое свойство власти и правовых норм. Демократические выборы органов власти, борьба конституционными средствами за лояльность большинства граждан выявили зависимость этих процессов от состояния индивидов, переживающих эмоции агрессии, страха, доверия и симпатии. Вот почему природа эмоции и ее роль в бытии государственной власти привлекает внимание государственных, политических деятелей и различных идеологов политических программ.
Степень научной разработанности проблемы. Творческое наследие Л.И. Петражицкого уже было предметом исследования авторов различных периодов. Собственно, можно говорить о том, что исследованию психологическая теория права подверглась с момента появления в начале XX века. Неоднозначное понимание и не всегда принятие её до конца порождало множество критики или же, наоборот, находило надлежащую поддержку.
Современники Л.И. Петражицкого неоднозначно отнеслись к новой теории права и ей присущей «эмоциональной психологии». Можно обнаружить тройственное отношение: одни всецело ее принимают (Д. Дембский)1 или вносят поправки (М.А. Рейснер)2, другие отрицают (Н. Виноградов, Р. Орженецкий)3 и, наконец, третьи признают себя некомпетентными в вопросах психологии и ждут ответа от специалистов - психологов на возникшие вопросы (В.М. Хвостов, Н.И. Палиенко)4.
Следующим этапом анализа психологической теории права стали работы П.Н. Галанзы5 и М. Резунова6, которые критиковали отношение Л.И. Петражицкого к философии. В частности, П.Н. Галанза писал о наивности реализма Л.И. Петражицкого. В свою очередь М. Резунов отождествлял объект исследования в теории ученого, то есть право, с теорией бытия в его философском значении. По их мнению, изучение психологического аспекта права у Л.И. Петражицкого не вышло за пределы общих тезисов юристов XX века.
Польский исследователь Г. Сайдлер поддержал оценку Л.И. Петражицкого как субъективного идеалиста с общей отрицательной оценкой его творчества. Советский теоретик и историк права В.А. Туманов1 изменил подход к анализу психологической теории права. Обязательное неприятие этого направления, с одной стороны, и адекватное ее изложение и указание на определенные позитивные моменты с другой - заслуга В.А. Туманова. Оценка теории Л.И. Петражицкого в исследованиях В.Д. Зорькина отличается неопределенностью атрибуции его идей. Определение эмоционалистической теории права как «позитивиской» не соответствует ни философской, ни правовой классификации.
В трудах С.А. Пяткиной теория Л.И. Петражицкого, по мнению автора, оценена наиболее адекватно, но исследователь подошел к ней лишь с позиции юриспруденции. В.Д. Зорькин и С.А. Пяткина анализируют теорию Л.И. Петражицкого лишь в той степени, в какой это было необходимо для понимания общей картины русской юридической мысли конца XIX - XX веков. Кроме того, в большинстве работ посвященных психологической теории права или ее интерпретации она оценивается негативно.
Таким образом, объективное и целостное исследование наследия творчества Л.И. Петражицкого на сегодняшний день остается актуальным, не до конца реализованной задачей. Настоящая диссертация призвана восполнить этот пробел.
Объект исследования. Объектом исследования являются философские взгляды мыслителя на существо права с позиции его психологической интерпретации, взгляды на соотношение права и нравственности в психологической теории.
Предмет исследования. Предметом диссертационного исследования является философия психологической теории права Л.И. Петражицкого в философии права.
Цели и задачи исследования. Цель диссертационной работы заключается в том, чтобы выяснить существо психологической теории права Л.И. Петражицкого в сопоставлении с позицией русской философии права конца XIX - начала XX веков. При этом автор ставил перед собой следующие задачи:
- выяснить гносеологические корни теории права Л.И. Петражицкого, политические и социальные предпосылки формирования мировоззрения ученого;
- показать связь теории Л.И. Петражицкого с другими теориями конца XIX начала - XX веков (естественно-правовое направление, социологическая школа права, юридический позитивизм, теория права Р. Иеринга и другие), а также отметить самостоятельность и отличие рассматриваемой теории от основных правовых доктрин указанного периода;
выявить связь естественно-правовых учений с теорией Л.И. Петражицкого;
- раскрыть оригинальный взгляд теоретика на существо права, происхождение и развитие правовых явлений, роль науки «политики права» в законотворчестве;
- исследовать, в чем проявилось своеобразие подхода Л.И. Петражицкого к решению проблемы соотношения права и нравственности с учетом гуманистической идеи «политики права» в самой доктрине;
- раскрыть дальнейшую судьбу психологической теории права;
- обосновать актуальность и научную ценность теории права Л.И. Петражицкого на современном этапе развития общества.
Методологическая база исследования. Основой исследования является диалектический метод, также сравнительно-исторический метод в выявлении связи естественно-правовых учений с теорией права Л.И. Петражицкого. Также применен метод анализа при исследовании сущности права, соотношения права и нравственности в доктрине Л.И. Петражицкого.
Научная новизна исследования. Научная новизна обуславливается самой постановкой проблемы, ее актуальностью на современном этапе становления и развития нашего государства. В диссертационном исследовании предпринята попытка показать и обосновать, что негативные оценки психологической теории права не вполне справедливы. Автор исследует теорию права Л.И. Петражицкого с позиции русской философии права, пытается творчески осмыслить наследие ученого, обосновать, что его концепция должна занять подобающие место в исторической и теоретико-правовой науке. Особенностью диссертационного исследования является то, что автор предпринимает попытку исследовать теорию права Л.И. Петражицкого на стыке трех наук: философии, юриспруденции и психологии.
Основные положения диссертации выносимые на защиту.
1. Господствующая ранее негативная оценка теории права Л.И. Петражицкого не совсем обоснованна.
2. Появление психологического направления в праве было закономерным результатом процессов происходивших в конце XIX - начале XX веков, как в российской философии права, так и в европейской.
3. Критерий разграничения права и нравственности предложенный Л.И. Петражицким не выявлял оценочных форм внутренней регуляции поведения личности: грех, стыд, вина. При этом мораль в его теории описывалась без использования категорий добра и зла, т.к. вводился новый компонент - эмоция.
4. Переосмысленная Л.И. Петражицким идея политики права на рубеже веков не только не потеряла своей актуальности и новизны, а скорее стала даже еще более притягательнее, интереснее и необходимее.
Научная и практическая значимость работы. Основные положения, содержащиеся в диссертации, философский, философско-исторический и теоретический материалы могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по проблеме истории философии, философии права, а также в качестве материала может быть использована в курсе истории русской философии и философии права для проведения лекционных и семинарских занятий.
Апробация работы. Положения и выводы диссертации изложены в выступлениях автора на научно-практических конференциях. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры философии МТТУ и изложены в 2 публикациях. Материалы диссертационного исследования были использованы автором для подготовки и проведения лекционных и семинарских занятий со студентами в Мурманском государственном техническом университете по курсу «История русской философии». Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, по три параграфа в каждой, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Роль социально-политических и правовых идей в формировании мировоззрения Л. И. Петражицкого
Среди множества правовых, философских и социологических теорий, появлявшихся в России конца XIX - начала XX веков, концепция Л.И. Петражицкого, выделялась необычностью и неоднозначностью. Философия как наука в тот период времени не поощрялась в силу сложившейся политической ситуации, и в этой связи свои взгляды на общество и действующие в нем законы ученые включали в состав той науки, которой они непосредственно занимались. В результате большинство философских понятий, вопросов и проблем приобретало историческую, психологическую, юридическую окраску. Происхождение права, его действие в общественной жизни и влияние на психику индивида и общества в целом Л.И. Петражицкий объяснял с помощью эмоций, правовых переживаний, возникающих как реакция организма на воздействие окружающей среды и формирующих его поведение.
Спектр направлений теоретико-правовой мысли в конце XIX века был достаточно широк: философский и юридический позитивизм, неокантианская и неогегельянская философско-правовые направления, а также индивидуалистические, религиозно-этические и отчасти иррационалистические течения. В этот период весьма заметно прослеживается поворот от абстрактно-социальных проблем к изучению внутреннего мира личности. Можно предположить, что это была своеобразная реакция на ускорение технического прогресса, усложнение экономических и социальных связей, следствием которого явилась, по словам Н.А. Бердяева, «машинизация общественной мысли» . С развитием техники, появлением средств массовой информации, ускорением темпов экономического и социального развития приходит постепенное, но неуклонное превращение человека-личности в человека-функцию. Этому аісгивно способствует все большее отделение человека от естественной среды, углубляющееся разделение труда и резкая специализация производства. Поэтому в качестве своеобразной компенсации быстро складывающихся перекосов в общественном сознании возрастает интерес к внутреннему миру отдельной личности. Происходит бурный рост не только психологических, но и религиозно-мистических, иррационалистических учений. Если учесть при этом господство либерализма, как в экономике, так и в общественной жизни того периода, становится очевидным, что возникновение на рубеже ХІХ-ХХ веков философского подхода к правовым (как и вообще социальным) явлениям - закономерный результат происходящих в общественной жизни процессов. Вполне закономерно поэтому, что соединение правовой науки с философией, попавшее на подготовленную почву, прочно укоренилось, развилось и в результате появляется ряд новых теорий права.
В русской философско-правовой мысли конца XIX века формируются два обособленных друг от друга направления - юридический позитивизм и социологическая теория права. Принципы юридического позитивизма воплотились в конце 70-х - начале 80-х годов в юридических исследованиях К.Д. Кавелина, А.Д. Градовского, СВ. Пахмана, А.Х. Гольмстена, В.И. Сергеевича, Н.М. Коркунова. Эта многочисленная группа юристов, понимающая право как систему норм, сосредоточилась в целом на формулировании юридических понятий, описывающих и поясняющих нормы действующего права. Социологическое направление концептуально было оформлено СА. Муромцевым. Юридический позитивизм в России развивался на почве философии позитивизма, существенно потеснившей философские системы И. Канта и Г. Гегеля. «Позитивная» философия декларировала отказ от решения основных вопросов последовательных философских систем, то есть вопросов об отношении сознания и материи, об основополагающих началах бытия, о причинности, о сущности. Сознательный уход от основных вопросов философии провозглашался позитивизмом в качестве нового пути в философии, свободного от метафизики и истинно научного. Отказ представителей этой философии от достижений гегелевской диалектики лишал философский позитивизм объединяющего начала. Вместо анализа и эксперимента используется статистика и сравнение. Положительное (позитивное) знание философ позитивист получает преимущественно из наблюдений, аналогий и сравнений. Была заложена внутренняя статичность, поскольку оставалось нераскрытым, за счет чего отраслевое знание будет поднято на иную качественную ступень, а не останется лишь механическим расширением добытых итогов.
В глазах русских юристов 70-х - начала 80-х годов философский позитивизм приобретал статус передовой философии. Он был важен как теория познания, которую можно приложить к уже накопленным приемам работы с позитивным правом. Н.М. Коркунов утверждал, что переворот в философии, совершенный философским позитивизмом, означал новый момент в развитии науки права: Методологической особенностью юридической мысли этого периода, по мнению С.А. Пяткиной, являлось, во-первых, стремление следовать моничестическому воззрению на изучаемые объекты, во-вторых, стремление исключить ценностный аспект познания права как ненаучный, в-третьих, стремление найти для юриспруденции беспредпосылочный эмпирический материал, сходный по фактической безусловной данности с точными науками.1
Следствием всего этого явился отказ от существовавшей веками в юридической теории парной категории «естественное право - позитивное право». Естественное право как система разумных идей о праве и в гносеологическом, и в онтологическом смысле объявлялось лишенным научной значимости. Буржуазная юридическая мысль занималась правосознанием, исходя только из позитивного права. Научная неверифицированность естественного права в онтологическом плане диктовала отказ от правового дуализма. В гносеологическом плане категория «естественное право» выступала как разновидность философского понятия «ценность», перенесенная на юридическую почву. В этом качестве она объявлялась категорией «субъективной оценки» и потому непригодной в качестве научного инструмента познания.
Теоретико-методологические основы естественно-правовых учений о соотношении права и нравственности
Идея естественного права как отличного от совокупности законов, установленных государством, принадлежит к числу древнейших в истории философской и правовой мысли. За многие столетия развития человеческой мысли вопрос о сущности и значимости концепции естественного права решался по-разному - является ли оно собственно правом или только проектом некоего идеального права, которое должно найти воплощение в реальности в виде позитивного при помощи законодателя (правителя). По мнению С.С. Алексеева «теория естественного права стала по сути дела первой в истории философско-политической мысли предельно простой, сквозной, прошедшей через века и эпохи идеей, направленной на то, чтобы простонапросто сообразно здравому смыслу и требованиям науки связать право с естественными началами жизни людей как разумных существ, с естественной средой, с человеческим бытием»1.
Философское осмысление правовой реальности древними началось с разграничения права на естественное и позитивное (положительное), что привело к поиску основ права в естественной жизни людей, в «человеческой» сути их бытия. «Идея естественное права тянется непрерывно через всю историю умственного развития Западной Европы» и «особенную глубину и интенсивность естественно-правовое настроение ... приобрело в XVII и XVIII веках - в эпоху, которой и дается по преимуществу название эпохи естественного права»2.
Значительные успехи в теоретическом осмыслении естественного права были достигнуты в Древней Греции, когда понятие естественного права трактовалось как выражение исконных и неотъемлемых свойств человека в качестве общественного и морального существа. Уже у Ксенофана и Гераклита можно подметить определенные подходы к определению естественного права. Так, Гераклит трактовал законы полиса как отражение космического порядка, а справедливость понималась им как следование всеобщему божественному Логосу. Складывается натуралистическая философская тенденция, включавшая как самого человека, так и созданную им культуру в сферу единой матери -природы. Эта тенденция ярко выразилась у Демокрита, который выделял законы, соответствующие общему мнению, и законы, гармонирующие с природой. Первые он называл искусственными и критиковал их. Он считал, что справедливо то, что соответствует природе.
Более определенно идея естественного права была выражена софистами, которые сформулировали антитезу того, что людям дано самой природой, и того, что в той или иной мере искажено их же установлениями, то есть различными моральными обычаями и юридическими предписаниями. Обе эти сферы общественного сознания отождествлялись как в древности, так и в Новое время. Софисты полагали, что писаные законы - искусное человеческое изобретение, высшая же справедливость базируется на божественном и всеобщем законе. Отсюда следовал вывод о равенстве всех людей перед божественным законом. Софист Антифонт утверждал, что даже полезные установления закона - суть оковы для человеческой природы, веления же природы приносят человеку свободу. Как результат договора людей между собой трактовали государство и законы и другие софисты.
Начало понятийно-теоретического исследования объективной разумной природы официальных полисных установлений, справедливости и законности связано с именем Сократа. В основе его теоретического подхода к правовой проблематике лежало представление об определяющем значении знания. Знание закона должно вести к его неукоснительному соблюдению. Справедливость и законность в его представлениях совпали: что законно, то и справедливо.
Платон при объяснении человеческого поведения исходил из общезначимых и неизменных норм (идей), поэтому можно отчасти сказать, что от него ведет свое происхождение учение о естественных правах. Правда необходимо помнить - Платон в своих диалогах рассуждал об античном полисе, а не о каком-либо международном сообществе. Справедливое государство, по Платону, характеризует гармоническое взаимодействие классов и функций.1 Разделение труда и классовые различия предполагают главнейшую политическую добродетель - справедливость. Можно сказать, что Платон нашел то, что искал, а именно идеальное общество, в котором совпадают власть и компетентность. Это общество имеет вид «пирамиды», «подвешенной за свою вершину» посредством невидимой связи между правителями и идеей добра. Эта связь является неразрушимой, поскольку идея добра полностью воплощена в правителях. Другими словами, естественное право Платоном понималось как некая критическая инстанция над правом положительным, вершащая над ним свой нравственный суд с точки зрения справедливости или несправедливости существующего законодательства. В противоположность Платону Аристотель полагает, что народ может высказывать обоснованные и разумные точки зрения. Для Платона всем заслуживающим внимания знанием обладают только «эксперты», мнение народа является лишь второстепенным. По Аристотелю «хорошая тирания» никогда не является альтернативой обществу, управляемому законом. Оказаться в подчинении другого человека значит утратить свободу - стать рабом и в таком случае воля другого человека решает, кокой образ жизни необходимо вести. Однако, чтобы жить добродетельно и сохранять человеческое достоинство, необходимо лично реализовывать свою собственную жизнь, а не быть подгоняемым другим, как это свойственно животным. Подчиняясь общему закону, мы можем в его границах свободно реализовывать в обществе наши способности. Правление, согласно закону, по Аристотелю, является условием реализации наилучших человеческих способностей и возможностей. Поэтому Аристотель подчеркивает необходимость учета народного мнения и управления государством на основе законов. Но в тоже время необходимо учитывать, что по Аристотелю, закон писан не для каждого. Закон, прежде всего, определяет права и правила, имеющие силу для свободных греков. Он не распространяется на рабов и варваров.
Философия права в наследии Л.И. Петражицкого
Философия права Л.И. Петражицкого несравненно богаче и значительнее, чем это полагали в России в конце XIX начале XX веков как его ученики, так и его критики. Многие видели в нем последовательного позитивиста, применившего к изучению права принципы логики Д.С. Милля и нашедшего основы юридических явлений в эмпирической психологии. Необходимо, однако, помнить, что логика XIX века фиксировала наличие проблемы или некой особенности, самой же логикой до конца необъясненной. Д.С. Милль, например, писал: «Так, когда мы говорим: «если Коран от Бога, то Магомет есть пророк божий», мы не имеем в виду утверждать, что Коран от Бога или Магомет есть действительно пророк Божий». Поскольку, продолжал Д.С. Милль свое рассуждение, проблема лежит лишь в плоскости «предложений» с подлежащими и сказуемыми, следовательно, логика оперирует лишь «именами», существование же «Святого Духа, Магомета» и т.д. для логики несущественно»1. Д.С. Милль рассматривает формальную логику как главное содержание философского знания, стремясь при этом изгнать из логики всякую философскую проблематику. Логика у него - это своего рода грамматика оперирования чувственными переживаниями.
Логика как наука в период формирования новой правовой теории Л.И. Петражицкого оставалась на уровне логики предикатов. Ни кем не оспаривалось, что разработанные формы умозаключений, которыми оперирует логика - основное в логике. Истинность самого же предиката, по поводу которого правильно построен силлогизм, вне пределов логики. Отсутствие философской позиции формальной логики, которая пыталась полностью элиминировать бытие изучаемого объекта привело другого известного логика X. Зигварта к следующему заключению: «Никогда суждение вида «А есть В», благодаря тому, что субъект и предикат связаны при помощи «есть», не обладают способностью включать в себя и «соутверждать» суждение ««А существует». Это «есть» функционирует совершенно одинаковым образом, идет ли речь о существующих или несуществующих вещах: «...Пегас крылат» оставляет нерешенным вопрос о существовании Пегаса для того, кто не знает, имеет ли он дело с названием действительного или лишь воображаемого существа»1.
XX век дал логике новое дыхание и наряду с логикой предикатов начинает развиваться логика суждений, на основании которой теперь можно говорить о выявлении нестрогости интерпретаций Л.И. Петражицким приведенных примеров в книге «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология». Разумеется нестрогость формально логических построений мыслителя отразила общий уровень развития формальной логики конца XIX века, бывшей лишь логикой предикатов, и не имевшей в своем арсенале ни логики суждений, ни логики высказываний, как следствие развития символической логики. Однако это не означает, что новый формальнологический инструментарий не должен использоваться при анализе теорий исторических этапов прошлого.
Метод чистого описания правовых переживаний привел Л.И. Петражицкого к идее эмоциональной интуиции, в которой открываются нравственные и правовые данности, что ставило его в непосредственное соседство с А. Бергсоном и с современной ему немецкой феноменологией Э. Гуссерля2, с ее призывом к расширению понятия опыта и к распространению мира эмпирических явлений в область идей.
Ученый подобно ряду философов интуитивистов, стремился к преодолению противоположности между эмпиризмом и идеализмом в идее экспериментальной, опытной метафизики, основанной на непосредственном созерцании и описании. Насколько Л.И. Петражицкий был далек от позитивистов, можно проследить по первым его работам , написанным на немецком языке в Германии. В этих работах он подверг критике проект нового германского гражданского уложения с позиции любви в широком понимании. «Главнейшая весьма преобладающая масса юридического материала, заключающегося в новых гражданских уложениях, представляет продукт подражания, копирования и компилирования, но без изучения цивильно-политического оригинала»2. Правда уже в книге «Права добросовестного владельца на доходы...» Л.И. Петражицкий отмечает, что «мы готовы признать, что во втором томе Lehre v. Einkommen, написанном в возбужденное и «горячее» время, слишком односторонне выдвинута отрицательная критика проекта»3. По его мнению составители германского уложения увлеклись индивидуалистическим эгоизмом и рассматривают личность человека в качестве счетоводной машины.4
Рассматривая право как своего рода насилие, Л.И. Петражицкий отмечает «право существует из-за невоспитанности, дефективности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным»5. Идеал любви, «правильной воли» у него «не внутри-правный, а сверх-правный. Он и не нравственный, а сверх-нравственный»6. Любовь считает Л.И. Петражицкий, не есть эмпирическое чувство, она сама есть своеобразный разум. Настаивая на невозможности вполне разъединить любовь и справедливость Л.И. Петражицкий не смог порвать со старыми рационалистическими и индивидуалистическими учениями, противопоставляющими право нравственности, как правило, внешнего поведения, независимое от внутреннего мотива, и эта тема впоследствии стала одной из центральных в построении им новой теории права. С другой стороны, связь любви и справедливости побуждает вносить постоянные коррективы в правовую жизнь, с ее склонностью к формализму и застою, активно работая над усовершенствованием права с точки зрения идеала любви. Отсюда, выдвинутая ученым уже в первых его работах, идея особой науки «политики права», задача которой состоит в постоянном приближении права к идеалу любви, в облагораживании мотивации человеческого поведения в социальной жизни. Эта наука «политики права», опирающаяся с одной стороны, на идеал любви, а с другой стороны, на изучение психических факторов человеческого поведения в данной социальной среде, должна заменить, по мысли юриста, старую идеологию естественного права.
Соотношение права и нравственности в теории Л.И. Петражицкого
Главной работой Л.И. Петражицкого была «Теория права и государства в связи с теорией нравственности». Поэтому, раскрывая и обосновывая понятия государства и права ему было необходимо дать ответ, что такое нравственность и мораль, как они соотносятся с правом и как существуют в государстве. Поэтому, приступая в обоснованию своей теории права Л.И. Петражицкий отмечает, что его теория права не имеет никакого отношения к юридическому позитивизму и нормативной теории права «наши определения правовых обязанностей, прав, норм права, и т.д. отнюдь не представляют определения того, что юристы привыкли относить к праву, считать правовыми обязанностями, правовыми нормами и т.д.»1.
При господстве понимания права как нормативного долженствования, устанавливаемого волей государства «отнюдь не имеет смысла определения того, что юристы относят к праву, то есть называют правом»2. Нормы права здесь - «веления» и «запреты», обращенные к «подчиненному праву». Они же определяют образ правоотношений между субъектами, их обязанности и права. Все это влечет за собой ряд не разрешенных по существу проблем, в частности, природе соответствующих мнимых реальностей. Они решаются путем различных правовых фикций, например, когда за данность принимаются различные несуществующие «воли», «общая воля», «единая воля» государства, «общее признание» и т.п. Не ушли в прошлое эти фикции и в современной отечественной философии права. Нормы права, «совокупность норм права», как отмечает Л.И. Петражицкий, юристы называют объективным правом, или правом в объективном смысле. Правоотношения между субъектами, их обязанности и права (принимаемые за три раздельные вещи) — субъективным правом, или правом в субъективном смысле. Таким образом, можно говорить о двух различных видах права. «Теоретикам следовало бы, по-видимому, попытаться определить природу права простого, т.е. рода, обнимающего и объективное, и субъективное право. Но этого не делается; установилась...традиция отождествлять проблему определения права с задачей определить природу объективного права, т.е. норм права (так что «субъективное право играет роль логически ненормального привеска к «объективному праву», чего-то вроде второй разновидности неизвестного или несуществующего рода).1 На современном этапе развития отечественной философии права положение в части определения самого права не изменилось. При всех терминологических изысках суть права остается прежней, как и сто лет назад мы не далеко ушли от позитивистской теории права. Конструкция правоотношения по-прежнему поглощена объективным правом, а механизм реализации права предполагает реализацию исключительно закона. В том числе основой права является защита права, но никак не воспитание субъекта права в соединении с правовыми формами и соответствующей культурой общества и прав человека.
Несмотря на многовековые попытки направленные на определения права и нравственности, которые вполне справедливо можно отнести к специфическим чертам человеческого духа они и по сей день остаются «неразрешенными загадками», и как отметил Л.И. Петражицкий «но сфинкс существа права остался и по сей день сфинксом. Ни одно из бесчисленных предложенных определений права не получило санкции науки и не признанно общим фундаментом для возведения научного здания. Ни одно из них не сделалось даже «господствующим мнением»1. Еще в своих первых работах ученый отмечает, что «определение существа права есть не только первая, но и основная, существенная задача науки права»2. С ним в этом полностью соглашается Е.Н. Трубецкой «сомнения в возможности удовлетворительно определить право были высказаны не раз весьма авторитетными учеными (достаточно назвать Савиньи, Меркеля, Бергбома)» .
По мнению Л.И. Петражицкого обстоятельствами препятствующими познать истинную природу права и нравственности были, во-первых, недоразумения относительно сферы нахождения правовых (и нравственных) явлений; во-вторых, отсутствие надлежащей научной методологии и применение «негодных» для научных целей приемов мышления и исследования; в-третьих, неудовлетворительное состояние традиционных и господствующих учений психологии.4
Критикуя существовавшие в науке воззрения на существо права, этот юрист подходит к решению проблемы о природе права и нравственности системно в свете вышеуказанных «недоразумений». Ученый выясняет недостатки методологии, имеющиеся в распоряжении юристов и моралистов, и строит свое учение об изучении правовых явлений и образовании общих понятий и теорий; вносит изменения или точнее перестраивает научное здание теоретической психологии, открывая четвертую и вместе с тем основную категорию элементов психической жизни — эмоции, в их отличительном от существовавшего в психологии смысле. И, наконец, на основе эмоциональной психологии строит новую теорию этических, т.е. правовых и нравственных явлений.
Психологическая теория права принципиально отличается от традиционных воззрений в области юриспруденции, что проливает новый свет на явления права и нравственности, раздвигая научный горизонт, намечая новые темы для новых исследований, и служит прекрасной базой для создания новой науки «политики права».
По мнению Л.И. Петражицкого в основе традиционных учений о существе права и нравственности лежит недоразумение относительно сферы нахождения этих явлений и незнание надлежащего метода их изучения. Под влиянием известных психических процессов (моторных возбуждений, эмоций) особый вид которых лежит в основе права и нравственности, мы можем, мнимо представить существующие во внешнем мире различные, но там не существующие объекты. За реальность принимается то, что представляется существующим во внешнем по отношению к переживающим такие процессы мире. Такими мнимыми объектами внешнего мира и являются права, обязанности и нормы в учениях большинства юристов и моралистов. Действительно же реальные (правовые и нравственные) феномены, психические переживания, порождающие указанные представления, скрыты от взоров науки. В соответствии с этим для изучения конкретных правовых и нравственных явлений применяются ненадлежащие методы.
Основными методами изучения права и нравственности и их элементов в связи с их психологической природой у Л.И. Петражицкого являются:
1. Самонаблюдение (простое и экспериментальное), «надлежащим и единственно возможным приемом наблюдения правовых явлений следует признать метод самонаблюдения, интроспективный метод»1. Причем под экспериментальным методом следует понимать «наблюдение, осложненное умышленным воздействием на подлежащие наблюдению явления, применением особых средств для их вызова, изменения или прекращения»1.
2. Соединительный метод (простого и экспериментального) внутреннего и внешнего наблюдения. Относительно данного метода ученый указывает на возможность и научную основательность предположений относительно чужих психических переживаний не только в форме умозаключений по аналогии наших и чужих индивидуальных движений, а в форме дедуктивных умозаключений в конкретных случаях из общих индуктивно добытых положений о внешних проявлениях известной категории психических переживаний путем подведения конкретных чужих движений под соответствующие положения.2
«В основе науки о праве... лежит существенное недоразумение относительного того, в какой сфере можно найти и наблюдать правовые явления и как их следует изучать»3. Кроме того, по мнению Л.И. Петражицкого юристы и моралисты пытаются найти и определить понятие права, используя ненадлежащие методы изучения правовых явлений, ненаучные приемы образования понятия права и других общих понятий в связи с чем заходят в методологический тупик. «Обыкновенно полагают, что для образования понятия права следует обозреть правовые явления, сравнить их друг с другом для отыскания общих всем им признаков и затем сравнить их с другими, главным образом, сродными явлениями, для выбора из найденной суммы таких общих признаков, которые были бы вместе с тем и отличительными для правовых явлений»4. Но такой прием, рекомендуемый и логиками и методологами, по самой природе общих (классовых) понятий и классов невозможен, т.к. невозможно обозреть все объекты какого-либо класса, а тем более все объекты схожих классов.
