Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ЮЖНОРОССИЙСКИЕ ГОРНОПРОМЫШЛЕННИКИ: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО МЕНТАЛИТЕТА В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
1.1 Групповая идентичность южнороссийских горнопромышленников 41
1.2 Политические ориентации южнороссийских горнопромышленников 63
1.3 Корпоратистские установки южнороссийских горнопромышленников 72
Выводы 95
ГЛАВА II. ЮЖНОРОССИЙСКИЕ ГОРНОПРОМЫШЛЕННИКИ: ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО МЕНТАЛИТЕТА В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
2.1 Отношение южнороссийских горнопромышленников к инновации ириску 100
2.2 Деловая этика южнороссийских горнопромышленников 114
2.3. Представления южнороссийских горнопромышленников по рабочему вопросу 130
Выводы 161
Заключение 166
Приложения 176
Список использованных источников и литературы 189
- Групповая идентичность южнороссийских горнопромышленников
- Отношение южнороссийских горнопромышленников к инновации ириску
- Деловая этика южнороссийских горнопромышленников
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Начиная со второй половине XIX века, на Юге России формируется новый индустриальный центр, который к середине 80-х годов становится одним из ведущих промышленных районов страны. Основу промышленного производства на Юге России составляли угледобывающая и металлургическая отрасли, связанные с разработкой залежей полезных ископаемых на территории Донецкого бассейна, и объединенные в рамках так называемой горнозаводской промышленности.
На базе южнороссийского индустриального района постепенно сформировалась социальная группа горнопромышленных предпринимателей, хозяйственная деятельность которых может быть охарактеризована как частное предпринимательство. В качестве представителей особого вида хозяйственной деятельности и предпринимательской «группы интересов» местные горнопромышленники выступали носителями определенного предпринимательского менталитета. Содержание их предпринимательского менталитета обуславливалось общими природо-хозяйственными, социокультурными и государственно-политическими условиями формирования и развития промышленного центра на Юге России, а также особенностями складывания здесь группы горнопромышленных предпринимателей. В то же время предпринимательский менталитет может рассматриваться в качестве фактора, повлиявшего на процессы капитализации и индустриального развития Донбасса.
Изучение предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России во второй половине XIX - начале XX века является актуальным также в связи с вопросом о существовании традиции, исторической преемственности в отечественной предпринимательской культуре в периоды капиталистической модернизации России.
В советской исторической науке в рамках марксистской научно-исследовательской парадигмы уделялось внимание не только объективным, но субъективным факторам в истории. Но понимание субъективных факторов обычно сводилось к классовым интересам и идеологическим предпочтениям. В условиях кризиса марксистской (классической) парадигмы, связанного с переходом от монистического толкования исторического процесса к плюралистическому, в отечественную историческую науку проникают идеи неклассической парадигмы исторического исследования. Особое место занимает концепция менталитета (ментальностей), сложившаяся в рамках исторической науки во французской историографии. Менталитет трактуется как система образов и представлений, с тем характерным уточнением, что «все взаимоотношения внутри общества столь же непосредственно и закономерно зависят от подобной системы представлений, как и от экономических факторов». В настоящее время в отечественной исторической литературе прослеживается устойчивый интерес к изучению менталитета, социальной психологии, коллективного сознания различных социальных общностей, групп и со-словий в пореформенной России.
История предпринимательства также находится в центре внимания российских исследователей лишь на протяжении последнего десятилетия.3 Хотя И.В. Поткина считает, что отечественная историография предпринимательства впервые зарождается еще в 60-х годах XIX века в форме юбилейных материалов, персоналий крупнейших предпринимателей и очерков по истории возникновения и деятельности отдельных фирм, следует признать, что понятия предприниматель и предпринимательство получили «прописку» в
отечественной исторической науке только в 90-е годы XX века. В дореволюционной, а, затем, советской историографии предпринимательство не рассматривалось в качестве особого социального слоя и специфического вида экономической деятельности. В то же время за рубежом история предпринимательства интенсивно развивалась и к середине XX века оформилась в специальную научную дисциплину. По свидетельству И.В. Поткиной, еще в 1966 году английский исследователь П.Л. Пэйн предложил рассматривать историю предпринимательства в широком контексте экономической и социальной истории. Он «настаивал на том, что необходимо выходить за рамки предприятия и акцентировать внимание на регионе».1
Таким образом, данная работа написана в русле повышенного интереса к проблемам истории российского предпринимательства и менталитета различных социальных общностей и групп в дореволюционной России. В нашем случае это регионально-отраслевой ракурс рассмотрения, поскольку горнопромышленники Юга России представляли собой предпринимательскую «группу интересов», выделенную в регионально-отраслевом масштабе.
Степень научной разработанности темы. До настоящего времени не проводилось исследований по изучению предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России в конце XIX - начале XX века. Однако некоторые вопросы, которые относятся к теме исследования, освещались в работах по истории индустриального развития южнороссийского региона и формирования здесь регионального отряда горнопромышленной буржуазии в пореформенный период. Кроме того, интересные наблюдения и замечания встречаются в работах, посвященных изучению социальной психологии российской буржуазии и менталитета российского купечества, а также в обобщающих монографиях по истории буржуазии и предпринимательства в дореволюционной России.
Можно выделить три этапа изучения данных вопросов в российской исторической науке: 1) дореволюционный; 2) советский; 3) постсоветский.
В дореволюционной литературе исследование горной и горнозаводской промышленности, а также положения горнопромышленников на Юге России протекало синхронно с формированием южнороссийского индустриального центра. Интерес историков корректировался актуальностью разрабатываемых вопросов, многие из работ имеют публицистический характер и демонстрируют описательный способ обработки и подачи материала.
Основное внимание уделялось вопросам становления и развития горной и горнозаводской промышленности на Юге России, давалась общая социально-экономическая характеристика Донецкого угольного бассейна. В центре внимания исследователей находились такие вопросы, как взаимоотношение горнопромышленников Юга России с правительственными учреждениями, политический облик горнопромышленной буржуазии Юга, ее отношение к рабочему вопросу, участие иностранного капитала в горнозаводской промышленности южнороссийского региона, образование здесь синдикатов.
В дореволюционных работах отмечалось тесное взаимодействие профессиональных организаций южнороссийских горнопромышленников и правительственных учреждений, попечительский, протекционистский характер торгово-промышленной политики государства. Поднимался также вопрос о степени влияния, оказываемого южнороссийскими горнопромышленниками на формирование экономической и таможенной политики царского правительства.
По вопросу о политическом облике южнороссийской горнопромышленной буржуазии исследователи указывали, что сложившиеся отношения с царизмом тормозили формирование политического облика южнороссийских горнопромышленников вплоть до революционных потрясений 1905 - 1907 годов. В данный период отмечалась большая оппозиционность южнороссийской буржуазии к властям по сравнению с буржуазией центральных районов империи.
При рассмотрении вопроса об отношении южнороссийских горнопромышленников к рабочим, подчеркивалось, что рабочая политика трактовалась горнопромышленными предпринимателями прежде всего в кадровом смысле как проблема привлечения и удержания рабочих рук на шахтах, рудниках и металлургических предприятиях Донбасса. Повсеместно акцентировалось крайне тяжелое производственно-бытовое положение рабочих на горных промыслах.
В целом положительно освещался вопрос о последствиях преобладающего участия иностранного капитала в экономике Донбасса. Исследователи говорили о благотворном воздействии иностранных капиталов на развитие горнозаводской промышленности, о росте занятости и, соответственно, благосостояния местного населения с предоставлением новых рабочих мест на предприятиях иностранных владельцев, о технологической модернизации производства при участии иностранного капитала в акционерных предприятиях в угольной и, особенно, металлургической промышленности Юга России.3
В исследованиях, анализирующих вопрос об условии возникновения и экономических перспективах деятельности синдикатов в рамках горнозаводской промышленности Юга России, подчеркивалось, что они были вызваны к жизни значительной концентрацией спроса при узости внутреннего рынка, всесторонней государственной опекой и неразвитостью системы кредитования. В целом образование синдикатов рассматривалось как естественный процесс. Вместе с тем, акцентировались негативные последствия деятельности синдикатов, связанные с общим повышением продажных цен на уголь и металлические изделия.1
В целом дореволюционные работы имеют определенное значение для выяснения условий, в которых проходило формирование социальной группы горнопромышленников Юга России, представляют познавательную ценность для понимания государственно-политических и социально-экономических факторов, повлиявших на процессы становления и развития предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России.
В историографии советского периода внимание исследователей концентрировалось прежде всего на изучении индустриального развития южнороссийского региона, общего состояния угольного и металлургического про-изводства Донецкого бассейна в конце XIX - XX века.
Вопросы энерговооруженности и степени технической оснащенности угольных и металлургических предприятий, форм комбинирования предприятий смежных отраслей, влиявших на доходность фирмы, технической стороны ведения горных работ исследовались в работе Г.А. Бакулева. По его мнению, наибольшую прибыль в промышленном производстве Донбасса можно было получить без применения новой техники, за счет дешевой рабо-чей силы, государственной поддержки и монопольного сбыта. В работе С.Г. Струмилина рассматривались время и условия возникновения предприятий угольной и металлургической промышленности Юга России, формы концен трации производства, оценивалось влияние железнодорожного строительства на изменение технической организации производства в данных отраслях.1 Вопросы специфики развития тяжелой индустрии Дона по сравнению с центрально-российским промышленным районом, организационно-технической постановки процесса угледобычи в шахтах, экспорта донецкого угля, концентрации производства в угольной отрасли характеризовал И.П. Хлыстов. Он пришел к выводу, что крупная донская промышленность возникла в результате колонизации Дона общерусским и иностранным капиталом практи-чески без участия донских капиталистов. В вопросе проникновения иностранных капиталов в угольную промышленность Юга России И.П. Хлыстов подчеркивал, что «иностранные угольные объединения возникали на базе уже действовавших до их появления отечественных копей».
Изучением экономической и технической структуры южнороссийской промышленности: вопросами изменения производственно-технической основы промышленности, периодизации этого процесса, соотношения различных форм промышленности, эволюции докапиталистических укладов в условиях капитализма, роли государственно-капиталистического уклада в индустриальном развитии Юга занимался А.В. Лубский.
На крайне высокую степень концентрации производства и рабочей силы на угольных предприятиях Дона указывал П.Г. Шумилин.5 По мнению И.Ф. Гиндина высокая степень концентрации рабочих рук на производстве являлась признаком недостаточно интенсивного промышленного развития страны.6 Демешина Е.И. характеризовала ситуацию тяжелейшего кризиса угольной и металлургической промышленности начала XX века, который привел к реструктуризации этих отраслей, обращала внимание на образование монополий как один из итогов кризиса.1
Приоритетной областью исследования являлись также проблемы монополизации и проникновения иностранного капитала в тяжелую индустрию Юга России.
Изучались этапы возникновения и последующей эволюции монополистических объединений в угольной и металлургической отраслях Донбасса, политика руководства монополий по сдерживанию товарного производства, влияние банков и иностранного капитала на деятельность монополий. СИ. Потолов подчеркивал, что процессы монополизации промышленности Донбасса были связаны с интенсивным развитием последней, т.к. монопольные формы появляются сразу с началом активной разработки угольных предприятий.3 Он указывал, что в целях стабилизации высоких рыночных цен на уголь монополистические круги Донбасса стремились всячески регламентировать и нормировать производство вплоть до его ограничения, не останавливаясь даже перед созданием товарного голода.4 Е.И. Демешина отмечала, что вмешательство руководства синдикатов в дела предприятий доходило до того, что «владельцы металлообрабатывающих предприятий жаловались правительству на деятельность синдикатов».5 В трудах Л.Е. Шепелева акцентировалось то обстоятельство, что монополии нужны были правительству как средство регулирования производства, осуществления антикризисных мер. Государство поддерживало прежде всего организованную промышленность, которую было легче контролировать.1
Отдельно итоги преобладающего участия иностранных инвесторов в промышленности Донбасса в период промышленного подъема 90-х годов изучалаА.Г. Задера. По ее словам, переход предприятий в руки иностранцев не приводил к улучшению технической оснащенности шахт, невозможно говорить о какой-либо «творческой» роли иностранного капитала в угольной промышленности Юга России. Она акцентировалсшегативные последствия вторжения иностранных инвестиций для российской экономики, отток прибылей за границу при систематической эксплуатации российских недр, рабо-чей силы и технических средств. По мнению Л.Е. Шепелева иностранные предприниматели просто бы не смогли функционировать в России без российских капиталистов и администраторов, хорошо знавших местные условия и умевших к ним приноровиться. Иностранный капитал шел в Россию не только при содействии российских посредников, но и функционировал в стране в симбиозе с национальным капиталом.
Необходимость изучения горнопромышленников на Юге России долгое время не осознавалось в советской историографии в качестве научной проблемы. Приблизительно в середине 60-х годов XX века возникает интерес к проблемам истории буржуазии как класса в пореформенной России. В этот же период начинается изучение региональных отрядов российской буржуазии, среди которых основное внимание уделялось московской, петербургской и западносибирской буржуазии. В советских работах по истории горнопромышленной буржуазии Юга России исследовались вопросы возникновения и деятельности профессиональных организаций горнопромышленной буржуазии, ее социально-политического облика и политики, проводимой по отношению к рабочим.
Значительное место отводилось проблеме изучения профессиональных представительных организаций горнопромышленников Юга России, их экономической и политической деятельности, взаимоотношения с правительственными учреждениями.1
В работах Е.Л. Бондаренко подчеркивалось, что Съезды занимались исключительно экономическими вопросами (страхования рабочих, налогового обложения, таможенной политики, акционерного, финансово-кредитного и горного законодательства, участия в земских собраниях и т.п.), но не затрагивали серьезных политических проблем. Он считал, что до середины 90-х годов XIX века Съезды горнопромышленников являлись маловлиятельной организацией, и только в начале XX века, с образованием синдикатов, стали целенаправленно и успешно представлять перед правительством интересы крупного монополистического капитала.2 Е.Л. Бондаренко рассматривал также проблему взаимоотношений Съездов с земскими учреждениями, негативный режим взаимодействия которых был связан с неравномерностью обложения земскими сборами горнопромышленников по сравнению с представителями других групп, участвовавших в земских собраниях. По его словам, горнопромышленники требовали установить количественное представительство в земствах соответственно своему налоговому значению.3 Е.Л. Бондаренко подчеркивал, что Съезды были строго регламентированы законом, созывались с разрешения правительства для обсуждения заранее установленного круга вопросов.
Правовой аспект существования Съезда горнопромышленников Юга России, формирование его исполнительно-распорядительной системы и социальный состав анализировались в работе В.В. Крутикова. Он отмечал, что
крупные горнопромышленники старались ограничить участие мелких и средних предпринимателей в делах Съезда. По его словам, официальное закрепление привилегий углепромышленников вызвало недовольство представителей других отраслей горной промышленности, которые обращались в Министерство государственных имуществ с ходатайствами об изменении ряда статей Положения о Съездах.1 В вопросе взаимоотношения Съездов с правительственными учреждениями В.В. Крутиков указывал, что к середине 90-х годов XIX века предприниматели добились удовлетворения большей части своих требований в таможенном вопросе, заметно усилилось воздействие крупных горнопромышленников на экономическую политику правительст-ва. В работе Л.Е. Шепелева констатировалось, что Съезды промышленников были единственными органами, за которыми правительство признавало более или менее правильное представительство интересов промышленного класса.3 По оценке В.П. Корзун, Съезды горнопромышленников Юга России сыграли огромную роль в выработке таможенной и тарифной политики.4 В то же время, например, Я.И. Ливший считал, что Съезды как представительные организации крупного предпринимательства не оказывали определяющего влияния даже на экономическую политику царизма, хотя их основная задача состояла в направлении политики государства в интересах монополий и финансовой олигархии Донбасса.
Определенный интерес советских исследователей вызывала проблема изучения социально-политического облика горнопромышленной буржуазии Юга России.6
В статье В.В. Крутикова выделяются семь основных источников рекрутирования социальной группы горнопромышленников на Юге России: 1) ме . стные помещики и дворяне; 2) местные и иногородние купцы и почетные граждане; 3) мелкие землевладельцы (крестьяне и казаки); 4) техническая интеллигенция; 5) офицеры и чиновники; 6) иностранные граждане; 7) капиталистические объединения (акционерные общества и корпорации).
Автор насчитывал три основных этапа формирования горнопромышленной буржуазии Юга России. Первый этап, 1869 - 1881 годы, характеризуется, по его мнению, началом процесса комплектования горнопромышленной среды. Основная масса владельцев шахт состояла из местных помещиков, а также местных и иногородних купцов. Мелкий угольный промысел велся казаками и крестьянами на собственных землях практически без применения наемной силы и механических приспособлений. Второй этап, 1882 - 1893 годы, характеризуется экономическим кризисом, вызвавшим концентрацию производства. Многие из мелких и средних угольных предпринимателей прекратили деятельность. Крупные угольные предприятия сменили владельцев, т.к. разорилась значительная часть местных помещиков и купцов. На их место пришли представители центрально-российского капитала. Третий этап, 1894 - 1899 годы, характеризуется бурным развитием тяжелой индустрии Юга России. Подавляющее большинство шахт и объемов добычи угля приходилось на долю акционерного капитала при участии иностранных инвесторов. Во главе фирм стояло второе поколение донбасских предпринимателей, имеющих профессиональное образование. Управленческий слой акционерных обществ пополнился за счет технической интеллигенции, горных инженеров российского и иностранного происхождения, которые смогли.
Согласно В.В. Корзун обнаруживаются четыре источника пополнения численности южнороссийской горнопромышленной буржуазии. Это, во-первых, местные помещики и купцы местного и центрально-промышленного района, стоявшие у истоков крупных разработок угля в 60 - 70-е годы XIX века. Во-вторых, по завершении промышленного переворота в 80-е годы, когда крупная горнопромышленная буржуазия Юга оформляется как класс, основным источником ее комплектования становятся поместные дворяне, купцы и торговые казаки. В-третьих, на протяжении 90-х годов, когда наблюдается переход от индивидуальных форм предпринимательства к акционерным, южнороссийскую буржуазию представляют горнопромышленники, создавшие акционерные общества и на этой основе реорганизовавшие свои предприятия. В-четвертых, техническая интеллигенция, представители которой занимали высшие управленческие должности в акционерных компаниях и иностранцы.1
Говоря об особенностях горнопромышленной буржуазии на Юге России, В.П. Корзун отмечала, что: 1) она формировалось позднее, чем буржуазия центрально-промышленного района; 2) более быстрыми темпами; 3) в меньшей степени ощущала на себе давление феодально-крепостнических пережитков; 4) комплектовалась во многом за счет пришлого, а не местного на-селения. Я.И. Ливший в качестве особенностей выделял: 1) сильную зависимость от экономической политики царского правительства; 2) устойчивый рынок казенных заказов; 3) богатство промышленного сырья; 4) наличие дешевой рабочей силы.3
В политическом отношении В.П. Корзун оценивала южнороссийскую буржуазию как более инертную по сравнению с буржуазией других промышленных районов, но отмечала, что в рамках такой представительной организации как Съезд наращивается консолидация горнопромышленного класса Донбасса, оформляется его социально-политический облик. Горнопромышленники Юга России участвуют в работе правительственных учреждений, выступают в качестве союзника правительства, однако в период революционных событий 1905 - 1907 годов выказывают открытое недовольство политикой правительства, возлагают на него материальные убытки, причиненные в результате рабочих беспорядков, пробуют реализовать свои интересы в качестве самостоятельной политической силы.1 Донбасские предприниматели в большинстве выступали за отмену запрещений, направленных против профсоюзного и стачечного движения в экономической борьбе труда и капитала, связывали свободу стачек со свободой локаута, считали, что профсоюзное движение имеет артельную, т.е. патриархальную основу.2
Динамику взаимоотношений буржуазии и царизма Л.Е. Шепелев характеризовал таким образом, что, будучи заинтересованным в развитии промышленности, царское правительство должно было содействовать и возникновению промышленной буржуазии, требования и рекомендации которой были необходимы для выработки эффективных мер экономической политики. Остерегаясь классового самоопределения буржуазии, правительство вынуждено было разрешить создание предпринимательских организаций с целью ясной и недвусмысленной артикуляции буржуазией своих интересов.3
Проблема изучения рабочей политики горнопромышленников Юга России, их отношения к рабочему законодательству в области социального страхования и здравоохранения, материально-бытовому положению своих рабочих также вполне адекватно отражена в работах советских исследовате-леи.
Вопросы политики донбасских горнопромышленников по улучшению условий труда и жизни горнорабочих, уровня их материальной обеспеченности, изменения численности рабочего контингента в зависимости от степени технической оснащенности предприятия рассматривал Ю.И. Серый. Он показал, что размер заработной платы в металлургической отрасли зависел от уровня технической оснащенности предприятия и производительности труда. По его словам, низкий уровень заработной платы на угольных предприятиях был связан не только со стремлением горнопромышленников к максимальной эксплуатации рабочих. Дело в том, что шахтер не являлся машинным рабочим, каким являлся рабочий металлургического завода, поэтому большинство металлистов были материально обеспечены несравненно лучше горняков.
В работе И.С. Потолова концентрировалось внимание на мерах горнопромышленников по принудительному удержанию на шахтах рабочих рук, изменении жилищных условиях горнорабочих, источниках рекрутирования кадров горнорабочих, формах организации труда на предприятиях, соблюдении техники безопасности и рабочего законодательства со стороны горнопромышленных предпринимателей. Он считал, что наиболее распространенные на предприятиях Донбасса формы организации труда - артели и подряды приводили к системе двойной эксплуатации рабочих. Горнопромышленниками практиковалось нарушение технических условий ведения горных работ в целях экономии материальных средств. В области социального страхования донбасские предприниматели стремились, по словам СИ. Потолова, снять с себя ответственность за обеспечение травмированных рабочих и их семей.
Вопросы социального страхования, организации врачебной помощи рабочим, среднего технического образования горнорабочих, изменения условий труда и быта рабочих в результате политики крупной горнопромышленной буржуазии, правового оформления рабочего законодательства в горнозаводской промышленности Донбасса исследовала В.П. Корзун. Она отмечала, что горнопромышленники были заинтересованы в медицинской помощи и социальном страховании горнорабочих, чтобы обеспечить себе более или менее устойчивый контингент рабочих рук. Они выступали за введения всех видов страхового обеспечения на государственной основе, т.е. стремились переложить значительную часть расходов по страхованию на государство. В.П. Корзун подчеркивала, что «степень осознания необходимости фабрич но-заводского законодательства как социального института буржуазного общества является одним из важных показателей политического развития буржуазии, ее превращения в класс для себя».
По свидетельству Л.Е. Шепелева неприятие горнопромышленниками экономических требований рабочих объяснялось не только их нежеланием поступиться частью прибылей, но и невозможностью выполнения этих требований без угрозы для рентабельности предприятия, что было связано с финансовой слабостью, техническим несовершенством и неблагоприятной экономической конъюнктурой.
Интерес для нашей работы представляют также отдельные наблюдения и замечания исследователей по социальной психологии российской буржуазии, сделанные в рамках обобщающих трудов по истории пореформенной буржуазии в России, опубликованных в советский период. Единственная в советской историографии статья В.П. Бойко, специально посвященная изучению социальной психологии российской буржуазии, основана на мемуарных источниках московской купеческой среды.3 Работы И.Ф. Гиндина и В.Я. Ла-верычева также имеют отношение прежде всего к московской и петербургской буржуазии.
В целом в советский период подчеркивалось единство целеполагания и отношения к делу (хозяйственной деятельности) российской и западноевропейской буржуазии, связанное с необходимостью преодолеть представление незначительной деловой функциональности отечественной буржуазии.
И.Ф. Гиндин, объясняя характерное для отечественных предпринимателей отсутствие стремления к вложению капиталов в тяжелую промышленность, новые отрасли и районы, отмечал, что коренной русской буржуазии не меньше, чем иностранной, были свойственны и активная погоня за прибылями и предпринимательская инициатива в выжимании прибавочной стоимости в старых отраслях. В основе этой особенности, по его мнению, лежали факторы наличия высокого уровня эксплуатации с использованием ее докапиталистических форм в старых отраслях, лишавшие предпринимателей стимулов проникать в новые отрасли и районы, требовавшие больших капиталовложений.1
Ведущая мотивация частнохозяйственной деятельности - извлечение прибыли - оценивалась отрицательно. По словам В.П. Бойко, «доминантой в социальной психологии крупного российского буржуа - купца, промышленника и т.п. - является безудержная жажда наживы, фактически снимающая вопрос о морально-этических оценках средств для достижения цели; структура и содержание ценностных ориентации представителей крупной буржуазии определялись культом силы, заключенной в богатстве и власти...общим правилом было стремление массы купцов и промышленников, за пределами прямых экономических интересов, к чувственным удовольствиям и развле-чениям». В.Я. Лаверычев писал, что «недостаточное образование, замкнутость в кругу семей... способствовали консервации культурной и общественно-политической ограниченности большинства крупных капиталистов».
П.Г. Рыдзюнский отмечал, что представители второго поколения капиталистов отличались от своих отцов (в основном выходцев из купеческого сословия) по манере вести дела, мировоззрению и внешнему облику, поскольку, благодаря предварительному накоплению капиталов, сразу становились владельцами крупных предприятий, возникавших обычно как компании коллективного владения, акционерные общества и товарищества на паях.
Работ по социальной психологии, изучающих мировоззрение и отношение к делу южнороссийской горнопромышленной буржуазии, в советской историографии не имеется.
В целом именно в исследованиях советского периода по истории индустриального развития и формирования горнопромышленной буржуазии на
Юге России было сформулировано отношение к горнопромышленникам Донбасса как к региональному отряду общероссийской пореформенной буржуазии наряду с московской, петербургской и западносибирской предпринимательской буржуазией. Был поставлен вопрос об экономических и политических особенностях горнопромышленной буржуазии Юга России по сравнению с центральнорусской буржуазией. Данные работы выступают в качестве историографического материала, наличие которого позволяет приступить к всестороннему изучению предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России.
В постсоветской историографии продолжалось изучение промышленного развития южнороссийского региона и социального облика горнопромышленной буржуазии Юга России.
В статье Дж. Маккея осуществляется ревизия взгляда на становление угольно-металлургической промышленности Юга как запланированного следствия государственного стимулирования. Он подчеркивает, что государство играло незначительную роль в качестве промышленного производителя и руководителя южнороссийской экономики в 90-е годы. По его мнению, развитие тяжелой промышленности Донбасса было более сложным и более связанным с международной рыночной стихией процессом, чем это было принято считать исследователями в советский период.2 Пересматривается также отношение советских исследователей к картельным соглашениям, возникшим на базе горнозаводской промышленности Юга. Дж. Маккей характеризует их как организации южнороссийских горнопромышленных предпринимателей, направленные против конкуренции, позволявшие выживать более слабым предприятиям и, тем самым, препятствующие дальнейшей концентрации производства и почти не наносящие вреда потребителю.
Истории донской буржуазии начала XX века посвящена работа Н.В. Самариной, в которой рассматриваются вопросы численности, экономического развития, сфер занятости и областей приложения капиталов, соотношения торгового и промышленного капитала, а также политический облик донской буржуазии и благотворительная деятельность ее отдельных представителей. Автор выделяет внутри донской буржуазии две большие группы. Первую составляли владельцы крупных предприятий каменноугольной и металлургической промышленности, акционеры частных железнодорожных компаний и т.п., ориентированные на правительственную поддержку и тесно связанных с государственной казной. Вторая состояла из средних и мелких собственников предприятий легкой и пищевой промышленности, антрацитовых рудников Грушевско-Власовского района, обслуживавших местных потребителей угольного топлива, оптовых торговцев и т.д. Эта группа была связана с производством и торговлей товарами массового потребления на свободном рынке и находилась вне сферы традиционной протекционистской политики государства.2
Надо отметить, что в постсоветский период произошел спад интереса к изучению буржуазии как класса в дореволюционной России. На первый план выходит история российского предпринимательства. В центре внимания современных исследователей оказались отдельные представители купеческих и предпринимательских кругов, а также российское пореформенное предпринимательство в целом.3 В некоторых из работ по истории предприниматель ства в России содержатся отрывочные сведения о южнороссийских горнопромышленниках на уровне упоминания отдельных предприятий и их владельцев, однако отсутствует подход к горнопромышленникам Юга России как к самостоятельной регионально-отраслевой группе.
Кроме того, в данных работах авторы придерживаются различных представлений о предпринимательстве и о том, кого следует отнести к предпринимателям в условиях пореформенной России. В отечественной литературе не определена предметная область истории предпринимательства как специальной отрасли исторического знания. В связи с этим возникает необходимость выработать методологический конструкт изучения предпринимательства, чтобы обозначить поле исследования в рамках нашей работы.
Особенностью постсоветской историографии является также возникновение интереса к изучению менталитета различных социальных общностей и групп в пореформенной России, в том числе предпринимательства и купечества. Внимание исследователей привлекают менталитет и социально-психологические особенности российского предпринимательства пореформенного периода, его деловая культура.1 В работе А.Н. Боханова констатируется, что поскольку наличие правительственных чинов, званий и наград не приносило конкретных выгод в профессиональной деятельности предпринимателей, то стремление к их получению было связано с желанием предпринимателей поднять свой социальный престиж. В условиях сословно бюрократической системы, где «большие деньги» не всегда давали «большую власть» наблюдался деловой эскапизм, стремление предпринимателей, скопив состояние, уйти в социально более престижные сферы деятельности.1 В основополагающей на данный момент коллективной монографии по истории пореформенного предпринимательства, изданной в 2000 году, также затрагиваются проблемы менталитета предпринимателей.2 Третий раздел данной книги озаглавлен «Российские предприниматели: духовный облик, меценатство» и включает две главы, первая из которых посвящена эволюции духовного мира предпринимателей во второй половине XIX - начале XX века, а вторая - меценатской деятельности представителей купечества в конце XIX века и их вкладу в развитие национальной культуры. Характеризуя духовный облик предпринимателей, Г.Н. Ульянова выделяет шесть основных тем: 1) отношение к образованию; 2) роль семьи: преемственность и передача жизненного опыта; 3) религиозное чувство; 4) круг чтения и литературные пристрастия; 5) одежда; 6) представления о престижном и стремление к роскоши. По ее мнению, в среде купечества в конце XIX века существовало два типа семей: 1) семьи, воспитывающие детей по старинке, с тем, чтобы сыновья могли вести дела фирмы; 2) семьи, осознавшие самоценность образования. Автор отмечает, что генеалогическая устойчивость купеческих династий была залогом благополучия их торгового или промышленного дела, подчеркивает, что в данный период в ряде старинных купеческих династий начинает осознаваться некая кастовость своего круга, происходит кристаллизация социальной идентичности. Гавлин М.Л., описывая коллекционерскую и меценатскую деятельность купцов, определяет отличия купеческого меценатства и просветительства по сравнению с дворянским, главное из которых заключалось в предпочтении национальных стилей и веяний в искусстве и культуре перед западноевропейскими эстетическими идеалами. Данный исследователь подчеркивает значительный вклад купеческих антрепренеров, коллекционеров, меценатов и просветителей в развитие российской культуры, поскольку их деятельность была связана с упрочением самобытных, почвеннических начал в отечественной культурной жизни, интересом к народному творчеству, стимулировала развитие национального самосознания.1 Вместе с тем, М.Л. Гавлин отмечает, что купеческое меценатство и просветительство не были массовым явлением в пореформенной России, а известны благодаря отдельным ярким личностям. По словам автора, многие не без оснований говорили о невысоком уровне социальной ответственности предпринимателей перед обществом и их неразумном, бесплодном подходе к цели своих пожертвований, поскольку купеческая благотворительность в своей массе имела церковный характер. Финансовые поощрения науки, народного образования по сравнению с западными предпринимателями этого же перио-да были незначительны. Следует также отметить, что данные исследования представляют собой очерки, авторы стремились через экскурсы в биографии отдельных предпринимателей, истории купеческих родов, воспоминания очевидцев передать духовный строй представителей купеческого сословия. Такой иллюстративный способ организации материала подменяет проблему изучения менталитета предпринимательства как коллективного, внеличного ракурса рассмотрения предпринимательской среды характеристикой духовного мира отдельных представителей купеческих кругов. Работы базируются на мемуарах и воспоминаниях московских купцов и их современников, однако выводы экстраполируются на российское купечество в целом. Термин предприниматель служит синонимом слова купец, но в рассматриваемый период предпринимательство в России теряет сословные черты.
В статьях Куприянова А.И. и Преображенского А.А. также анализируются несколько мемуарных источников, восходящих к московским купцам предреформенной эпохи середины XIX столетия. Локальность анализируе мого авторами материала и эпохальность временного перелома, к которому он принадлежит, не позволяют корректно использовать выводы их исследований в нашей работе.
По вопросу о благотворительности и общественном служении предпринимателей Н.А. Иванова пишет, что благотворительность не была характерна для предпринимательства как социального слоя, а практиковалась отдельными его представителями.1 В то же время А.В. Семенова указывает, что «предпринимательская практика купечества связана с благотворительностью и храмосозиданием.... Тема греховности капитала очень характерна для настроений многих российских предпринимателей».2
В работе В.А. Сущенко подчеркивается, что «основной массе предпринимателей идеи благотворительности были чужды, их больше заботила соб-ственная выгода, а не общественное благо». Автор отмечает, что большинство купцов не прочь были запустить руку в государственный карман и нажиться за счет рядовых потребителей. В купеческой среде царило недоверие к деловым партнерам, стремление действовать параллельно в различных сферах и отраслях производства, чтобы не зависеть от поставщиков, самим сбывать свой товар и т.п. В. А. Сущенко выделяет также два подхода в структуре отношения предпринимателей к рабочим: 1) предприниматель рассматривал работников предприятия с попечительской позиции отца-хозяина (это не исключало худших форм эксплуатации), 2) предприниматель рассматривал работников как партнеров или даже как рабочий инструмент. Степень интенсификации производства также мало заботила отечественных предпринимателей, поскольку высоки были таможенные пошлины.4 Хеллер К. считает, что российские предприниматели более увлекались подражанием западным технологиям, чем разработкой собственных технических средств, т.к. готовность к инновациям всегда связана с готовностью к риску.1
Миронов Б.Н., а также А.А. Левандовская и А.А. Левандовский акцентируют внимание на образе предпринимателя, существовавшем в общественном сознании, среди интеллектуальной элиты, в произведениях художественной литературы и публицистике того времени. Б.Н. Миронов, сопоставив персоналии различных общественных деятелей, опубликованных в журнале «Нева» в конце XIX века, отмечает, что «в большинстве случаев авторы биографий даже скрывали от читателей, что их герои - предприниматели».2 Левандовские констатируют, что «если для описания темных, отрицательных сторон купечества русская литература дает поистине огромный материал, то положительных образов в ней чрезвычайно мало». По их словам, взаимоотношения предпринимателей с административно-государственной властью обрисовываются в художественной литературе таким образом, что сначала власть обирает купцов и помыкает ими, а позже оформляется преступный союз купца с мелким чиновником.
Региональный аспект представлен в работах, посвященных изучению менталитета московского купечества, ценностных ориентации западносибирских предпринимателей, влиянию старообрядчества на российские традиции предпринимательства.5 Однако нет работ, в которых рассматривался бы предпринимательский менталитет горнопромышленников на Юге России.
В то же время при изучении менталитета наблюдается ситуация, схо менталитета наполняется совершенно разным содержанием. Это затрудняет использование полученных знаний о менталитете предпринимателей того или иного региона в сравнительно-историческом плане. Так, в современных работах различные мировоззренческие, религиозные, нравственные ценности и ориентации купцов и промышленников, особенности культурно-бытовой сферы их жизни, проведение досуга, благотворительная деятельность и т.п. подменяют содержание менталитета предпринимателей. Меньше внимания, в отличие от советской историографии, уделяется стандартам и образцам хозяйственной и профессиональной деятельности, принятым в среде промышленного предпринимательства конца XIX - начала XX века.
Методологическую базу большинства исследований составляет личностный подход. На основании изучения мемуарного и эпистолярного материала того или иного предпринимателя реконструируются его ментальные характеристики, а затем полученные выводы экстраполируются на остальных представителей социального слоя предпринимателей. Возникает вопрос о степени информативной ценности такого рода обобщений. Поэтому, на наш взгляд, необходимо создать методологический конструкт изучения менталитета, на базе которого можно очертить приблизительное содержание предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России.
Таким образом, исследования дореволюционного и советского периода по истории индустриального развития южнороссийского региона в конце XIX - начале XX века имеют значение прежде всего для понимания условий формирования предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России. Работы, в которых изучается южнороссийская горнопромышленная буржуазия, содержат отрывочные сведения об особенностях менталитета горнопромышленных предпринимателей по вопросам отношения к рабочим, государственным учреждениям, экономической политике правительства, а также об их политическом облике. Современные исследования по истории пореформенного предпринимательства не включают сведений ни о южнороссийских горнопромышленниках, ни, соответственно, об их ментали тете. В работах, посвященных изучению менталитета различных социальных групп в дореволюционной России также нет информации о менталитете горнопромышленников Юга России.
Таким образом, вопросы предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников как представителей особой «группы интересов» еще не ставились в отечественной историографии в качестве специального предмета исследования, это придает данной теме проблемный характер.
Целью исследования является определение базового содержания предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России как особой «группы интересов» в конце XIX - начале XX в.
Задачи исследования формулируются следующим образом:
- установить содержание групповой идентичности южнороссийских горнопромышленников как представителей особой предпринимательской корпорации;
выявить общие для южнороссийских горнопромышленников политические предпочтения;
- раскрыть содержание корпоративных установок южнороссийских горнопромышленников в их отношениях с государством;
- показать место инноваций, риска и конкуренции в структуре предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников;
- определить особенности «деловой этики» южнороссийских горнопромышленников;
- выяснить представления южнороссийских горнопромышленников по «рабочему вопросу».
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются горнопромышленники Юга России в конце XIX - начале XX в. как особая «группа интересов», сформировавшаяся в регионально-отраслевом масштабе. Предметом исследования выступает предпринимательский менталитет южнороссийских горнопромышленников как совокупность социально политических и экономических представлений, ценностей и установок, непосредственно связанных с их профессиональной деятельностью.
Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XIX в. по 1913 г. В 80 - 90-е гг. XIX в. в России произошло завершение промышленного переворота, в экономике капитализма главенствующую роль прочно завоевала тяжелая индустрия.1 Итогом индустриализации явилось перенесение центра металлургической промышленности с Урала на Юг России, на базе концентрации здесь топливного ресурса страны. Одновременно с развитием южнороссийского индустриального района формируется предпринимательская «группа интересов» местных горнопромышленников2, происходит административно-правовое оформление их представительной организации - Съезда горнопромышленников Юга России как первой в стране профессиональной ассоциации промышленных предпринимателей. В 1914 г. Россия вступает в Первую мировую войну, внесшую определенные коррективы в отношениях государства с российскими предпринимателями в целом и с южнороссийскими горнопромышленниками в частности.
Территориальные рамки исследования охватывают область Донбасса, географически распадавшуюся на две части: западную (Екатеринослав-ская и южная зона Харьковской губернии) и восточную (Область Войска Донского).
Методологическая база исследования. Диссертация выполнена в русле классической и неклассической парадигм исторического исследования. С позиций классической парадигмы предпринимательский менталитет южнороссийских горнопромышленников рассматривается в диссертации как целостное образование надындивидуального характера, содержание которого детерминировано внешними факторами. С позиций неклассической парадигмы, ориентированной на исследование духовных интенций жизнедеятельности людей, предпринимается попытка истолкования основного содержания
1 См.: Соловьева A.M. Промышленная революция в России в XIX веке. М., 1990. С. 208.
2 См.: Корзун В.П. Рабочая политика... С. 52. предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников.
При изучении предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников в качестве методологического инструментария использовались теоретические представления о менталитете вообще. Это теория менталитета, разработанная представителями французской исторической школы «Анналов», рассматривавшими менталитет как специфику мировосприятия определенного коллектива людей, умонастроения, ценностные ориентации и неявные установки мысли, выражающие повседневный облик коллективного сознания, формирующие внеличностные аспекты сознания.1
Кроме того, использовались теория «социальных представлений», в рамках которой акцентируется внимание на типических, обыденных формах переживания и осмысления мира, свойственных индивиду как члену опреде-ленного коллектива; бихевиористская теория социальных установок, с помощью которых выясняются предрасположенности поведенческих реакций индивида и теория ценностей как критериев выбора, не выводимых из биологических и социальных потребностей человека.4
Применяя структурную модель менталитета, которая позволяет перевести исторический анализ ментальных структур в поле рационального исследования,5 предпринимательский менталитет южнороссийских горнопромышленников можно рассматривать как целостную совокупность трех компонентов: 1) представлений (когнитивное измерение); 2) ценностей (аксиологическое измерение); 3) установок (мотивационно-поведенческое измерение).
Известия ВУЗов Северо-Кавказского региона. Сер. Общественные науки, 1998 № 2. С. 29. В качестве методологического инструментария использовались также теории предпринимательства, в рамках которых оно трактуется в целом либо как определенная характеристика человеческой деятельности, носители которой не обладают особым социальным статусом, либо как специфический вид социально-экономической деятельности, представители которого образуют определенную социальную группу.1 В первом случае акцентируется организационно-управленческий момент, предпринимательство предстает как инновационный способ преобразования любого вида капитала в экономический капитал, т.е. как деятельность по перекомпозиции капитала.2 Во втором случае подчеркивается право частной собственности, предпринимательство выступает как активная форма присвоения, способ приведения собственности в активное состояние.
В современных работах по теории предпринимательства отмечается также, что агенты предпринимательской деятельности не обязательно должны быть четко фиксируемыми физическими лицами.4 Это позволяет рассматривать предпринимательство в рамках исторического исследования в качестве особого вида деятельности, дефинирующими признаками которого являются: 1) преобладание организационно-управленческого характера деятельности в структуре профессиональной трудовой деятельности (владение и/или управление капиталом предприятия); 2) экономическая свобода и ответственность хозяйственной деятельности (самостоятельность в принятии решений, формирующих хозяйственную стратегию предприятия и несение иму щественной ответственности); 3) систематическое, активное извлечение прибыли, исключающее пассивные формы дохода (такие как рента, ростовщичество и т.п.); 4) рисковость деятельности (использование фактора неопределенности под личную ответственность хозяйствующего субъекта); 5) наличие общих черт в стиле, способе жизни.
Поскольку для предпринимательской «группы интересов» характерны как представления о собственной идентичности и окружающей социально-политической среде, так и профессиональные установки, связанные с экономической сферой деятельности, можно выделить два ракурса рассмотрения предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников: социально-политический и экономический. В отличие от менталитета предпринимателей предпринимательский менталитет не включает национально-духовный мир предпринимателя, его религиозность, способы проведения досуга, мотивы благотворительности и меценатства и т.п.
При исследовании условий и факторов, опосредующих содержание предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников, использовалась теория модернизации, характеризующая особенности процесса перехода от традиционного к индустриальному обществу, в соответствии с которой Россия предстает как страна догоняющего развития и имперской модернизации.
В работе применялись такие общенаучные методы исследования как системный и структурно-функциональный подход, позволяющие фокусировать любой сегмент социальной реальности в качестве системы или подсистемы, выполняющей внутри общества свою специфическую функцию и кластер-анализ, с помощью которого предметное содержание разбивается в тематическом плане. Там, где это позволяли результаты исследования, применялся сравнительно-исторический метод.
Источниковая база исследования. Поставленная проблема требует комплексного изучения различных видов исторических источников. Однако, архивные материалы содержат только косвенные сведения о предпринима тельском менталитете южнороссийских горнопромышленников и в основном несут информацию о факторах, влиявших на его формирование. В связи с этим данное исследование базируется в основном на таком виде опубликованных источников как стенографические отчеты заседаний горнопромышленных Съездов, хранящиеся в Научно-исследовательской библиотеке ГАРО. Этот вид исторических источников, на наш взгляд, является наиболее репрезентативным, поскольку обладает необходимой полнотой и аутентичностью исторической информации, относящейся к теме диссертационного исследования.
В целом использованные в диссертации источники можно разбить на четыре группы: 1) материалы представительных организаций южнороссийских предпринимателей; 2) статистические материалы; 3) публицистические материалы и периодическая печать; 4) архивные материалы.
Материалы первой группы включают ежегодные и экстренные Труды Съездов горнопромышленников Юга России за период с 1881 по 1913 годы (VI-ой - XXXVII-ый Съезды), а также Труды I Торгово-промышленного Съезда в Одессе в 1911 году. Горнопромышленные Съезды проводились обычно в конце текущего года, в октябре - ноябре, поэтому публикация Трудов Съезда часто приходилась на следующий год. Труды Съездов горнопромышленников Юга России представляют собой тематические подшивки копий различных документов, объединенные в рамках деятельности очередного Съезда, изданные в двух - трех частях или томах. Труды Съездов включают различные по характеру документы: законопроекты, своды постановлений, отчеты, переписку с правительственными учреждениями, докладные записки, доклады комиссий по различным вопросам, протоколы и стенографические отчеты заседаний. В докладах специальных комиссий, которые формировались по поручению общего Собрания в связи с необходимостью проработки того или иного вопроса, излагался предварительный экспертный анализ возникшей проблемы, фокусировались определенные ее аспекты и предлагались возможные пути ее смягчения или окончательного решения. Рассмотрение докладов является необходимым условием анализа стенографических отчетов и протоколов заседаний, поскольку текст докладов не фиксировался в стенографических отчетах, содержащих информацию о ходе обсуждения того или иного доклада. В протоколах заседаний в общих чертах фиксировались: обсуждаемый вопрос, мнение большинства и меньшинства собрания, а также особые мнения отдельных участников, и какое мнение утверждалось в качестве решения. Стенографические отчеты заседаний имеют наибольшую эвристическую ценность. Они дают представление об эмоциональной атмосфере в зале во время заседания, несут информацию о контексте, в котором происходило выступление того или иного докладчика или оратора, о реакции зала, о детальном ходе прений и дебатов при обсуждении и принятии решений по различным вопросам хозяйственно-экономической и общественно-политической жизни в стране.
Доклады, протоколы и стенографические отчеты относятся к такому виду источников исторической информации как делопроизводственные материалы. В данных источниках отражена не только специальная информация, касающаяся узкопрофессиональных вопросов развития горной и горнозаводской промышленности в Донецком бассейне, но и сведения об основных направлениях и сферах хозяйственно-экономической деятельности, связанных с горнопромышленным предпринимательством, об отношении донбасских предпринимателей к актуальным вопросам народнохозяйственной и общественно-политической жизни страны, в том числе к проблеме реформы государственного устройства, рабочего законодательства и т.д. Стенографические отчеты отличаются от сухих официальных сводок и кратких протоколов тем, что дают представление о живых людях, отражают их взгляды не только по профессиональным, экономическим, политическим, но и смысложизненным проблемам. В ходе прений и дебатов, при отстаивании собственной точки зрения, проговаривались теневые моменты, актуализировались нюансы, ускользающие от фиксации в документах других видов. Выступающий, заинтересованный в одобрении аудитории, высказывался по тем или иным вопро сам не от собственного имени, а как бы представлял интересы группы или, по крайней мере, определенной ее части. Следовательно, данные источники отражают не столько личное мнение какого-либо дельца, сколько дают внелич-ностный план рассмотрения южнороссийских горнопромышленников, необходимый в контексте данной работы. Вместе с тем, это обстоятельство заставляет настороженно относиться к отдельным высказываниям и свидетельствам горнопромышленников, поскольку ораторы часто обращались к популизму, стремились расположить общественное мнение в свою пользу, памятуя, что их речи будут опубликованы и станут достоянием гласности. Но в целом стенографические отчеты заседаний - это документальные свидетельства, тенденциозность и ангажированность которых заметно ниже, чем в мемуарной, публицистической и художественной литературе, на основе которой обычно строится исследование менталитета. Данные особенности стенографических материалов позволяют использовать их как важный источник, способный предоставить вполне достоверную информацию о моральном и социально-психологическом облике людей как представителей определенных профессиональных занятий и социально-политических взглядов, об их отношении к собственной деятельности и опосредующих ее социальных, политических и культурных стереотипов, норм и традиций.
Стенографические отчеты в Трудах I Торгово-промышленного Съезда в Одессе предоставляют сведения об отношении южнороссийских предпринимателей к государственному регулированию экономики.
Таким образом, материалы Съездов горнопромышленников Юга России и I Торгово-промышленного Съезда в Одессе позволяют выявить конкретное содержание представлений, ценностей и установок предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников по различным социально-политическим и экономическим вопросам, связанным с их предпринимательской деятельностью.
Вторая группа источников, статистические материалы, включает описания и отчеты, посвященные состоянию угольной промышленности на Юге России в конце XIX - начале XX века. Они использовались при реконструкции условий формирования предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников.
В третью группу источников входят местная публицистика, представленная трудами штейгеров и горных инженеров М.Б. Краснянского и Е. Ко-лодуба, экономических журналистов A.M. Грекова и П.И. Фомина, предпринимателя и общественного деятеля И.С. Кошкина, а также статьи о текущем положении дел в горной промышленности на Юге в местной периодической печати общего и специального характера: в «Приазовском крае», «Донских областных ведомостях», «Южном телеграфе», «Горном журнале». На базе источников данной группы, можно выявить некоторые факторы, опосредовавшие содержание предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников в конце XIX - начале XX века, а также характерные черты образа горнопромышленного предпринимателя, существовавшего в коллективном сознании читающей общественности.
К источникам четвертой группы относятся некоторые архивные материалы ГАРО (Фонд № 32 «Управление горной и соляной частями Области Войска Донского», Опись 1 и Фонд № 455 «Юго-Восточное горное управление», Опись 1). В основном это делопроизводственная документация данных ведомств: акты горных инженеров по случаям нарушения правил ведения горных работ и, конкретно, требований техники безопасности, заключения комиссий по вопросу обследования локализованных вблизи железнодорожного полотна шахт на предмет угрозы для передвижения поездов на данных участках магистрали, а также протоколы собраний донских углепромышленников за 1897- 1898 годы. Эти источники не имеют массового характера, на их основе невозможно выяснить масштабность прописанных в них явлений, поэтому большинство архивных свидетельств привлекались в качестве дополнительного материала.
В целом источники второй, третьей и четвертой групп выполняют вспомогательную функцию, их анализ позволяет сопоставить информацию, полученную из базовых источников внутреннего происхождения (делопроизводственной документации предпринимательских организаций) со взглядом на предпринимателя извне, со стороны местной интеллектуальной общественности, а также правительственных ведомств. Научная новизна исследования.
1. Разработан методологический конструкт изучения предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России в конце XIX - на чале XX в.
2. На основании данного конструкта выявлено конкретное содержание социально-политических и экономических представлений, ценностей и установок южнороссийских горнопромышленников в рассматриваемый период.
3. Реконструированы социально-экономические и государственно политические условия складывания предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников.
4. Показана специфика предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России по сравнению с предпринимательским менталитетом промышленников Московского и Западносибирского регионов.
5. Выявлены эвристические возможности документальных источников делопроизводственного происхождения при реконструкции содержания предпринимательского менталитета.
Тезисы, выносимые на защиту:
1. Предпринимательский менталитет горнопромышленников Юга России - это совокупность представлений, ценностей и установок, определявших их отношение как представителей особой «группы интересов» к различным вопросам социально-политической и экономической жизни, связанным с их профессиональной деятельностью.
2. Содержание предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников в социально-политическом плане было двойственным. С одной стороны, отчетливо прослеживалось стремление горнопромышленников представить свою «группу интересов» на уровне общества как организацию, призванную служить делу развития национальной промышленности, отождествить интересы данной группы с интересами прогрессивного общества в целом. С другой стороны, при представлении горнопромышленниками своих интересов на государственном уровне, доминировала установка добиваться льгот и привилегий для своей «группы интересов» как особой предпринимательской корпорации.
3. В менталитете южнороссийских горнопромышленников отсутствовали общие политические ценности, поскольку они придерживались принципа индивидуальных политических ориентации, не связанных с их профессиональной, предпринимательской деятельностью. Более того, горнопромышленники всячески подчеркивали, что у них, как у людей, объединенных исключительно экономическим интересом, не должно быть общегрупповых политических предпочтений.
4. Корпоратистские установки в предпринимательском менталитете южнороссийских горнопромышленников были обусловлены их представлением о том, что государство должно отдавать предпочтение одной из предпринимательских «групп интересов» за счет других «групп интересов», и, в частности, горнопромышленникам Юга России перед их основными конкурентами на топливном рынке внутри страны - бакинскими нефтепромышленниками.
5. В предпринимательском менталитете южнороссийских горнопромышленников были слабо выражены установки на инновацию, риск и конкуренцию. При осуществлении экономических инноваций горнопромышленники ориентировались на использование средств казны и административно-принудительного потенциала государственной власти. Рыночная конкуренция и предпринимательский риск рассматривались южнороссийскими горнопромышленниками как нежелательные факторы экономической среды, которые следовало нивелировать за счет государственного вмешательства.
6. Деловая этика южнороссийских горнопромышленников имела ярко выраженный корпоративный характер, поскольку принцип доверительности в партнерских взаимоотношениях реализовывался в основном внутри корпорации. Кроме того, нравственные установки южнороссийских горнопромышленников характеризовались, с одной стороны, их заявлениями о том, что в своей профессиональной деятельности они руководствуются прежде всего соображениями морали, а не стремлением к «экономической выгоде», с другой, - постоянным стремлением переложить часть производственных расходов на государственных и частных потребителей и практикой неформальных договоренностей горнопромышленных предпринимателей с местными чиновниками.
7. В предпринимательском менталитете южнороссийских горнопромышленников по рабочему вопросу преобладала установка на преодоление конфликта между трудом и капиталом через реализацию свойственных фа-милизму патерналистских тенденций по отношению к рабочим. Вплоть до событий 1905 - 1907 годов доминировало представление о том, что государство не должно принудительно вмешиваться в сферу социального обеспечения рабочих, поскольку медицинская помощь рабочим истолковывалась в качестве добровольной филантропической деятельности.
8. При сопоставлении социально-политических представлений и экономических установок южнороссийских горнопромышленников и крупных предпринимателей Московского и Западносибирского регионов, вышедших из старообрядческой среды, можно говорить о сосуществовании в пореформенной России двух типов предпринимательского менталитета. В основе первого, сформировавшегося в условиях эволюционного социально-экономического развития, лежали религиозные традиции старообрядчества: индивидуальная социальная ответственность и опора на собственные силы, коллективная взаимопомощь, хозяйственная инициатива. Второй тип предпринимательского менталитета сложился в условиях мобилизационного социально-экономического развития и характеризовался такими чертами как корпоративизм и опора на государственный патернализм. Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использовать содержание и выводы диссертации при чтении курса лекций по истории предпринимательства на Юге России, а также при создании обобщающих трудов по истории российского предпринимательства.
Апробация работы. Методологические основания и ведущие положения исследования были изложены в докладах на конференции «Молодые ученые об актуальных проблемах современных социальных и гуманитарных наук» (Ростов/Дону, 2001, 2002), а также на Третьем Российском Философском Конгрессе (Ростов/Дону, 2002) и нашли отражение в следующих научных публикациях:
1) Качалян А.С. Предпринимательский менталитет на Дону в конце XIX -начале XX в.: методология исследования // Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Вып. 2. Ростов/Д., 2001.-0.2 п.л.
2) Качалян А.С. Ситуация социальная; солидарность социальная; сознание массовое // Социология: краткий тематический словарь. Ростов/Д., 2001. - 0.4 п.л.
3) Качалян А.С. Социально-философский анализ понятия менталитет // Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Вып. 3. Ростов/Д., 2002. - 0.3 п.л.
4) Качалян А.С. Изучение предпринимательского менталитета: теоретико-методологический аспект // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского Конгресса (16 -20 сентября 2002г.). Т. 4. Ростов/Д., 2002. - 0.2 п.л.
5) Качалян А.С. Риск и инновация в структуре предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников. Ростов/Д., 2003. - 1.5 п.л.
6) Качалян А.С. Предпринимательский менталитет южнороссийских горнопромышленников в конце XIX - начале XX века // Ессе quam videri (Памяти Ю.И. Серого). Ростов/Д., 2003. - 0.5 п.л. (В печати).
Групповая идентичность южнороссийских горнопромышленников
В отечественной историографии вопросами формирования и социального облика горнопромышленной буржуазии на Юге России в конце XIX -начале XX века занимались В.В. Крутиков и В.П. Корзун. Исследователей интересовали источники формирования, приблизительная численность и социальный состав горнопромышленной буржуазии Юга, удельный вес в ее составе представителей различных сословий и социальных групп, их национальное происхождение, подданство, величина доходов и т.п. В.В. Согласно выводам В.В. Крутикова, на перовом этапе складывания южнороссийской горнопромышленной буржуазии (1869 - 1881 годы) основную массу предпринимателей составляли местные уроженцы - помещики, находившиеся на стадии перехода от занятий угледобычей как подсобным промыслом к промышленной эксплуатации месторождений, а также крестьяне и казаки. Иногородние промышленники составляли незначительное меньшинство. На втором этапе (1882 - 1893 годы), в период экономического кризиса и депрессии, наблюдался рост концентрации производства, сворачивание деятельности многих мелких и средних предприятий. Заметно уменьшается число предпринимателей из местных помещиков, купцов и мелких землевладельцев и увеличивается удельный вес пришлого элемента - промышленников и купцов из других районов России. На третьем этапе (1894 - 1899), в период экономического подъема индустрии Юга на базе развития акционерной формы предпринимательства, состав горнопромышленников значительно расширяется за счет финансистов и иногородних промышленников, иностранцев и представителей технической интеллигенции.
В работе В.П. Корзун определяются четыре основных источника комплектования горнопромышленной буржуазии Юга: 1) в 60 - 70-е годы это местные помещики и купцы местного и центрально-промышленного района; 2) в 80-е годы это поместные дворяне, купцы и торговые казаки; 3) в 90-е годы это предприниматели, создавшие акционерные общества; 4) техническая интеллигенция, представители которой в 90-е годы занимали высшие управ-ленческие должности в акционерных компаниях, а также иностранцы. мышленников автор относила: 1) поздние сроки формирования по сравнению с центрально-русской буржуазией; 2) ускоренные темпы комплектования; 3) незначительное влияние на процесс формирования феодально-крепостнических пережитков; 4) преобладание в составе пришлого, а не местного населения.1
Исследователи отмечали, что большинство акционерных компаний в горнозаводской промышленности Юга находились в руках иностранцев. По заключению А.Г. Задеры преобладание национального капитала наблюдалось только на антрацитовых рудниках Александровск-Грушевского района.2 В то же время И.П. Хлыстов подчеркивал, что «иностранные угольные объединения возникали на базе уже действовавших до их появления отечествен-ных копей». Л.Е. Шепелев считал, что иностранный капитал шел в Россию не только при содействии российских посредников, но и функционировал в стране в симбиозе с национальным капиталом.4 По словам В.П. Корзун «для Юга была характерна частая смена владельцев и арендаторов крупных предприятий».5 В.И. Бовыкин отмечал, что в начале XX века сфера интересов в горно-металлургической промышленности Юга французских и бельгийских промышленных групп сократилась в результате банкротства ряда предприятий и перехода некоторых других под контроль российских групп, усилилось переплетение интересов иностранных и отечественных предпринимателей.6 На основании этих свидетельств можно говорить, что влияние иностранного капитала на развитие горнозаводской промышленности Юга не являлось определяющим.
Отношение южнороссийских горнопромышленников к инновации ириску
Для понимания экономического компонента предпринимательского менталитета горнопромышленников Юга России важнейшей является проблема наличия инновационного и рискового моментов в их повседневной трудовой деятельности. Сложность заключается в неопределенности самого понятия инновации. Поэтому представляется возможным использование бинарного похода, описание данного аспекта предпринимательского менталитета в рамках оппозиции «инновационность - традиционность». Следуя за материалом источников, можно выделить круг вопросов, связанных с преобладанием инновационных либо традиционных ориентации в профессиональной деятельности горнопромышленных предпринимателей Донбасса.
В аспекте готовности к риску, особенно в связи с экономическим новаторством, предпринимательский менталитет на Юге России характеризует следующее высказывание на одном из заседаний 1-го Торгово-промышленного съезда в Одессе, состоявшегося в 1910 году: «фабрикант, по самой природе своей, там, где дело касается товара, есть прежде всего коммерсант, а коммерсант руководствуется прежде всего соображениями выгоды. Чтобы идти на жертвы, надо быть уверенным, что завтрашний день окупит сегодняшний день». Дискутируя по поводу соответствия реалиям экономической жизни идеи строительства необходимых для расширения сбыта угля железнодорожных веток на базе развития частнохозяйственной инициативы, один из ораторов ХХХ-го Съезда горнопромышленников Юга России (г-н Енакиев) указывал, что «...мы верили в частную инициативу и жгли свои пальцы на частных предприятиях. Я был сам директором железнодорожного правления и должен вам сказать, что все это не то: вся инициатива заключается главным образом в том, чтобы получить определенную гарантию. Гарантии же даются на дороги, которые имеют большую доходность. Вы достигните совершенно противоположных результатов, если вы своему течению предоставите это дело». Очевидно, южнороссийские горнопромышленники ориентировались на стабильность в своей деятельности, тяготели к рутинности, постоянному воспроизведению основных коммерческих способов индивидуального хозяйствования с тем, чтобы сгладить риск возможных потерь, но одновременно утрачивая шансы на сверхприбыль. Установка южнороссийских предпринимательских кругов на консервативность, рутинность в повседневной деятельности подтверждается приведенным на 1-ом Одесском торгово-промышленном съезде замечанием, что «общество «Восток» не могло добиться от фабрикантов земледельческих орудий пустяка - чтобы напечатали свой прейскурант на французском языке в общенародной метрической системе... Крупнейшие фабриканты упорно настаивали на русских мерах и весах».2
В аспекте расширения ареола распространения своей продукции, завоевания новых рынков, южнороссийские горнопромышленники, анализируя вопрос об экспорте российского угля, пришли к выводу, что «устанавливая попудно премию с угля в размере указанной разницы в стоимости русского и заграничного угля, правительство одновременно окажет существенную пользу: углепромышленникам, открывая новые рынки сбыта для русского угля, и железным заводам, давая сбыт их произведениям, а равно вызовет постройку судостроительных заводов. На погашение этой премии может быть обращена пошлина с угля западных границ и балтийских портов».
Деловая этика южнороссийских горнопромышленников
Под этическими составляющими предпринимательского менталитета подразумеваются этические нормы, мнения и установки, так или иначе характеризующие предпринимательскую деятельность южнороссийских горнопромышленников в конце XIX - начале XX века. В специальной литературе встречается несколько близких между собой понятий: хозяйственная этика, этика бизнеса, предпринимательская этика, деловая этика.
Э.А. Уткин отождествляет эти понятия, подчеркивая, что в них актуализируется нормативный аспект, свойственный предпринимательскому способу хозяйствования и отражающий необходимость функционирования предпринимателя на рынке в соответствии с действующим законодательством, а также установленными правилами и традициями, в том числе честностью, верностью данному слову и т.п. Н.Н. Зарубина проводит грань между понятиями деловой этики и этики бизнеса. По ее мнению, деловая этика определяет нравственный аспект взаимоотношений среди участников делового предприятия по горизонтали - между партнерами и по вертикали - между хозяевами и рабочими. Этика бизнеса, помимо этого, включает и такую сторону частнохозяйственной деятельности как взаимоотношения бизнеса и общест-венных институтов, общества в целом. Р. Апресян интерпретирует предпринимательскую этику как систему норм и представлений, накладывающих на хозяйственную деятельность ограничения, не вытекающие непосредственно из принципа экономической целесообразности. Данный исследователь отмечает, что логика предпринимательской деятельности предполагает ответственность лишь за сохранение и возрастание капитала, в то время как предпринимательская этика акцентирует другую ответственность - за поступательное и пропорциональное развитие общества, сохранение окружающей среды, т.е. устанавливает ценностно-нормативные границы предпринимательской деятельности.3
В доступных для нас источниках отслеживаются три основных тематических кластера, связанных с этическими составляющими предпринимательского менталитета южнороссийских горнопромышленников. Этические моменты в производственно-бытовых взаимоотношениях с рабочими будут рассматриваться в следующем параграфе.
Согласно материалам первого кластера, предприниматели предпочитали увязывать свои этические убеждения с нормами и идеалами, характерными для российского общества в целом. В прениях по вопросу об установлении ценза на право решающего голоса в общем собрании Съезда г-н Алчев-ский заявил г-ну Гордиенко, защищавшему интересы мелких углепромышленников и кустарей: «пусть Гордиенко не видит в нас, углепромышленниках, людей, желающих основать успех своего дела на затягивании петли на бедном человеке». На ХШ-ом Съезде он же, опровергая обвинения в адрес углепромышленников в том, что они создали угольный кризис с целью увеличения цен на угольное топливо, утверждал, что «люди, помнящие бога и руководствующиеся началами чести и справедливости, встречаются при вся-кого рода промышленности». Причем, эти слова находили подтверждение в его поведении, поскольку он, признавая права собственников с большей долей капиталовложений в «дело» на большие полномочия при решении хозяйственных вопросов, выступал за ограничение частнособственнических тенденций при вступлении их в противоречие с идеей общего блага и не поддерживал проекты, согласно которым крупному предприятию предоставлялось чрезвычайно большое количество решающих голосов по вопросам развития угольной отрасли. Выступая на XXXI-ом Съезде по вопросу нового проекта ценза, согласно которому крупной фирме могло принадлежать до 18 голосов на общем собрании съезда, г-н Фенин также отмечал, что «всякий капитал, крупный ли, мелкий ли - по существу своему хищник и поэтому, при обсуждении вопросов общего характера, нельзя давать ему возможность слишком влиять на решение их в духе своей общей тенденции».3
