Введение к работе
Актуальность темы исследования. История казачества в силу различных обстоятельств общественно-политического и идеологического характера продолжительный период оставалась вне поля зрения научной общественности. В этой связи вполне объяснимо повышенное внимание к данной проблеме и отдельным ее составляющим со стороны современных отечественных исследователей. Интерес к истории казачества обусловлен, в первую очередь, процессом возрождения этой социальной прослойки российского общества, ее стремлением к активному участию в жизни государства. Все это актуализирует научное осмысление места и роли казаков в историческом прошлом, их вклада в становление и укрепление российской государственности на Северном Кавказе и одновременно интеграции самого казачества в социально-политическую структуру общности народов России.
Актуальным следует признать не только изучение структуры казачьих сообществ, их обычаев и нравов, но и объективное исследование эволюции управленческих институтов в казачьих войсках, правовой базы и механизмов их функционирования, а также практики участия казаков в реализации правительственной политики в сфере административно-территориального устройства на Северном Кавказе, которая формировалась и видоизменялась при их непосредственном и активном участии. В этой связи представляется важным раскрыть роль казачества в процессе формирования и длительной эволюции российской государственности на Северном Кавказе в ее административно-территориальном аспекте, в сложной взаимосвязи и взаимозависимости объективных и субъективных факторов географического, этнического, конфессионального, социально-экономического, политического и социокультурного характера.
Актуальность данной проблемы объясняется не только необходимостью осмысления и учета накопленного в данной области исторического опыта, но и возможностью прямого использования определенных сторон этого ценного опыта в практике государственного строительства современной России. Исследователям предстоит, прежде всего, обратить внимание на происхождение и обусловленность различных правительственных проектов, разработку механизмов административно-территориального реформирования многонационального региона на различных исторических этапах. Не меньший интерес представляют альтернативные варианты преобразований в исследуемой сфере, частично реализованные, но большей частью оставшиеся невостребованными, которые строились на учете национальных традиций народов Северного Кавказа. Важным, с нашей точки зрения, является также выявление совокупности причин, обеспечивавших выбор самодержавной властью оптимальной модели административно-территориального устройства северокавказских территорий, которая гарантировала целостность Российского государства и эффективность управления горскими сообществами.
Активная позиция казачества в представлении государственных интересов на фоне колонизационной политики на Северном Кавказе дает возможность углубить научное представление о тактике государственного регулирования административно-правовых отношений в масштабах всей страны, а также выявить ее особенные черты в конкретном регионе. В современных условиях на территории Северного Кавказа идут активные процессы возрождения деятельности казачьих структур, предпринимающих попытки адаптации в существующей системе межнациональных отношений. С учетом этого изучение исторического опыта построения взаимоотношений между государством и казачеством в решении конкретных политических вопросов может оказать помощь при реализации современных проектов стабилизации межэтнической обстановки, позволит власти найти наиболее приемлемые пути к взаимодействию и выгодному сотрудничеству с многонациональными и поликонфессиональными регионами.
Степень научной разработанности проблемы. Для удобства анализа историографию исследуемой проблемы мы разделили на три основных периода: дореволюционный, длившийся со второй половины XIX – до начала XX века, советский, закончившийся в конце 80-х годов, и новейший, начавшийся с 90-х годов XX века и продолжающийся до настоящего времени. Прежде чем приступить к анализу трудов, относящихся к перечисленным периодам, хотелось бы отметить значение для настоящего исследования общеисторических российских и региональных изданий, знакомство с которыми принесло несомненную пользу, поскольку они дают представление и характеристику главным тенденциям и направлениям государственного развития в различные исторические эпохи.
Интерес историков дореволюционного периода к проблемам казачества особенно ярко начал проявляться с начала 80-х годов XIX столетия, о чем свидетельствует исторический очерк И.Д. Попко, в котором автор представил широкую панораму жизни и деятельности терских казаков, как одного из древнейших вольных славянских сообществ. В это время проблема казачества стала преобладать при обращении ученых к колонизационной политике России на Северном Кавказе. В этом отношении характерными являются работы И. Бентковского, К. Бороздина, Д. Багалина, Н.Т. Дубровина. Близкие к ним по смысловому содержанию труды, отражающие динамику развития отношений российского государства с Кавказом, также затрагивали проблемы казачества. К ним относятся работы Н. Гродекова, И. Беляева, А.А. Каспари и других. Наряду с ними, появились исследования С. Писарева, Н. Кравцова, И.И. Дмитренко, И.В. Бентковского, Н. Баратова, М.А. Караулова, П.П. Короленко, Е. Максимова, А. Ржевусского, П.А. Юдина. Они носили более конкретный характер, в них предпринималась попытка объяснить генезис, определить корни возникновения казачества, проследить его историю, осветить наиболее важные вопросы развития, в том числе проблему казачьего самоуправления.
Вопросы, связанные с различными сторонами деятельности казачества, являлись непременным атрибутом работ, в которых исследователи обращались к характеристике северокавказских регионов и отдельных населенных пунктов. Речь идет об изданиях и публикациях таких авторов, как: В.Г. Егоров, Г. Корольков, Г. Малявкин, Н.Т. Михайлов, Г.А. Ткачев. Естественно, что казачья тематика присутствовала также в исследованиях с характеристикой образа жизни, обычаев и традиций горских народов, которые раскрыли: А.Н. Дьячков-Тарасов, Н.С. Иваненков, У. Лаудаев, В. Миллер, М. Ковалевский и другие.
Анализ историографической литературы по рассматриваемой проблеме дореволюционного периода дает основание говорить о том, что главные исследовательские направления сформировались в XIX – начале XX века. В дальнейшем менялись только подходы к освещению и интерпретации главных периодов и событий в соответствии с доминировавшими идеологическими установками. В советский период отношения государства с казачеством до революции представлялись исключительно с классовых позиций, как с угнетенной социальной прослойкой населения. В то же время такой подход не исключал возможности объективно взглянуть на сложность и противоречивость эволюции этих отношений, оценить бунтарский характер казаков, их стремление к независимости от власти. С учетом этого, а также большого массива литературы по проблемам казачества, выпущенной советскими историками, довольно трудно согласиться с утверждением о том, что «казачья тематика» в советский период «фактически не изучалась».
Дело в том, что в довоенный период интересующая нас тема укладывалась в рамки новой концепции национального вопроса в советском государстве с критикой колониального характера царской политики, хотя в отдельных изданиях поднимались вопросы самобытности, социальной и религиозной индивидуальности казаков, но они рассматривались исключительно с классовых позиций. Об этом свидетельствуют работы И. Кулиша и Н.Л. Янчевского. Отдельные аспекты государственной службы казачества при самодержавии нашли отражение в трудах, посвященных истории горских народов. В 1950-1980-е годы, интерес к казачеству в отечественных научных кругах проявился с новой силой, причем не только на центральном, но и на региональном уровне. Наряду с двухтомным изданием по общей истории казаков Р.А. Нелепина, был выпущен ряд монографий по изучению различных сторон жизни и деятельности народов Северного Кавказа, в том числе и казачества. Кроме этого, его место и роль в политике России на Кавказе отразил Н.А. Смирнов. Появились также работы, в которых взоры ученых обращались на главные функции казаков, например, А.И. Потапенко и Р.Г. Скрынникова. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что советские историки старались больше внимания уделять тем сферам исследуемой проблемы, которые меньше всего зависели от идеологического фактора. Достаточно емкие и разноплановые сведения о казачестве Северного Кавказа, его быте, социальном и экономическом положении на разных ступенях развития содержатся в научных изысканиях Н.П. Гриценко, Л.Б. Заседателевой, Д.С. Васильева, Б.П. Берозова и других.
В советский период тема казачества непременно затрагивалась при изучении этнических и межнациональных проблем региона, изменении его демографической картины, формировании социальной инфраструктуры и производительного потенциала. В качестве примера можно назвать работы В.К. Яцунского, Н.Г. Волковой, Н.П. Гриценко, Я.З. Ахмадова, Е.П. Алексеевой, Б.В. Скитского, К.М. Текеева, Т.Х. Кумыкова, В.П. Невской. В конце 1980-х годов была выпущена монография В.В. Глущенко, который представил обзор накопленной историографии, осветил источниковую базу, проанализировал методологические подходы к изучению проблемы взаимоотношений между казачеством и российским государством. До этого М.М. Блиев раскрыл социальные истоки и сущность Кавказской войны, а З.М. Блиева показала административное устройство Северного Кавказа.
Таким образом, учеными советского периода были выработаны главные направления исследований интересующей нас темы, интерес к которой в начале 1990-х годов был обусловлен начавшимся процессом возрождения казачества, протекавшим в русле демократизации российского общества. Открывшиеся архивы давали возможность по-иному взглянуть не только на генезис, но и на особый социальный статус казаков, специфику их взаимоотношений с государством. В поле зрения ученых оказались и терские казаки, и другие казачьи войска, поскольку только все вместе они составляли единый социальный феномен. В последующие годы историки начали детальное рассмотрение наиболее судьбоносных периодов в развитии казачества. Наряду с освещением общих вопросов для всего российского казачества, особое внимание уделялось их участию в экономическом освоении и обустройстве северокавказских территорий.
Во второй половине 1990-х – начале 2000-х годов четко обозначилось распределение ученых в зависимости от исследовательских интересов. Одни больше склонялась к изучению истории казачества в целом, к поиску типичных для всех войск тенденций, как, например, Н.Ф. Бугай, С. Ауский. Другие сосредоточили внимание на конкретных эпизодах и этапах казачьей истории. А.Н. Андреев и А.С. Дурандин подошли к освещению темы с точки зрения государственной службы казаков. В.В. Глущенко провел сопоставление старого и нового поколений казаков во взаимосвязи с развитием их отношений с государством, А.М. Демин и В.Е. Коваленко обратились к фактам участия казачества в войнах России. Достойное место казачеству было определено также в социальной структуре российского государства.
Что касается казачества Северного Кавказа, то уровень научного интереса к данной группе российского населения стал неоправданно понижаться, особенно среди молодых исследователей. За последние годы появилось всего несколько тематических работ авторитетных ученых. В этой связи безусловный интерес представляют работы, в которых раскрывается политико-административная интеграция Российской империи с северокавказскими территориями. Этой теме посвятила свои работы Е.Г. Битова. С точки зрения оценки взаимодействия государства и казачества в вопросах обустройства северокавказских территорий рассмотрели проблему В.Б. Виноградов, Н.Н. Великая, Г.Н. Малахова. Применительно к прикубанским территориям эту же проблему затронула П.И. Магаяева.
Для избранного направления исследования интерес представляют также диссертации, защищенные в различные годы. В то же время анализ историографии показывает, что комплексное изучение исторических аспектов участия казачества в утверждении на Северном Кавказе российской административно-территориальной системы управления не проводилось. Это послужило основанием для определения темы исследования.
Объектом исследования является российская государственная система административно-территориального управления на Северном Кавказе при самодержавной власти.
Предметом исследования определены особенности, формы и методы участия казачества в реализации основных направлений административно-территориальной политики самодержавия, направленной на закрепление территорий с горским населением в российской системе государственного управления. К предмету отнесены также основные этапы административно-территориальных преобразований в Терской и Кубанской областях, роль казачества в контроле над процессами в горских сообществах, меры по совершенствованию органов государственного управления и институтов самоуправления в казачьих войсках и горской среде. В работе уделено также внимание кадровому, правовому и нормативному обеспечению развития проблемы в пределах выделенного периода.
Цель исследования заключается в выявление роли казачьих войск в реализации внутренней национальной и административно-территориальной политики Российской империи на Северном Кавказе в условиях активизации процесса социально-экономического освоения территорий, заселенных горскими народами, во второй половине XIX – начале XX века. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- проанализировать динамику взаимоотношений государства с северокавказским казачеством, механизмы и мотивы материального стимулирования казаков на государственной службе;
- показать становление и развитие войсковой структуры управления, заинтересованность власти в ее совершенствовании, в том числе с позиций расширения российского военного и политического присутствия на Северном Кавказе;
- определить основные факторы и формы участия кубанских и терских казаков в правительственных мероприятиях, направленных на создание условий по внедрению российских административно-правовых традиций в горскую среду;
- выделить предпосылки и условия формирования российской административно-территориальной политики в районах с этническим населением, развитие механизмов ее реализации в совокупности с мерами в сфере управления этническими сообществами на Северном Кавказе;
- проследить процесс формирования единой законодательной базы в исследуемой области, обратить внимание на отношение правительства к сохранению в горских сообществах традиционных сословных и правовых отношений;
- обосновать политическую направленность административно-территориальных преобразований на Северном Кавказе, в этом контексте выделить особенности реорганизации казачьих структур различной войсковой принадлежности;
- проследить эволюцию силового сопровождения мероприятий по административно-территориальному обустройству Северного Кавказа, в том числе с использованием иррегулярных войск, сформированных из казачьего населения Терской и Кубанской областей, дать характеристику правовым основам их применения;
- дать характеристику процессу распределения территорий, населенных горскими народами, между казачьими отделами, оценить обоснованность дифференцированного подхода к выбору форм государственного управления в различных административно-территориальных образованиях.
Хронологические рамки включают в себя период со второй половины XIX века и до начала ХХ столетия. Основное внимание уделено переходным этапам развития российской государственности на Северном Кавказе. Нижняя граница обусловлена началом фактической реорганизации системы административно-территориального устройства в регионе. Верхний предел определен с учетом тех изменений в сфере государственного строительства, которые произошли после революции 1905-1907 годов.
Территориальные рамки исследования охватывают территории, вошедшие в состав Кубанской и Терской областей после ликвидации Кавказского линейного казачьего войска, включая районы традиционного расселения горских народов на Северном Кавказе. Особое внимание в работе уделено новым казачьим поселениям, созданным для усиления контроля над жизнедеятельностью северокавказских горцев.
Теоретическую и методологическую основу диссертационного исследования составили достижения представителей различных поколений отечественной исторической мысли. С теоретической точки зрения работа построена на модели исторической реконструкции, которая позволяет рассмотреть развитие и укрепление административно-территориальной системы в конкретном регионе, ее совершенствование, материально-техническое и кадровое обеспечение с позиций ретроспективного анализа и обеспечивает логическую структуру содержательной части диссертации.
Методологическую основу исследования определили общенаучные принципы объективности, историзма и системности, которые обусловили опору на конкретно-исторический подход. Реализация общего исследовательского замысла, а также решение поставленных задач потребовали применения многоуровневой методологической системы исторического познания, которая включает в себя общенаучные, междисциплинарные и специальные методы: проблемно-хронологический, логический, обобщения, сопоставления и актуализации, статистический, историко-сравнительный, историко-типологический и другие. При систематизации и отборе материалов из документальных источников использовался метод сопоставительного анализа.
Совокупное использование названных методологических средств позволило раскрыть основные механизмы развития административно-территориальной структуры Северного Кавказа и системы управления горскими сообществами на различных исторических этапах, выявить соотношение общегосударственных и региональных тенденций, особенности развития проблемы в выделенный период.
Источниковая база формировалась в зависимости от потребностей информационного обеспечения плана работы по теме исследования. В качестве источников использовались разноплановые документальные материалы и свидетельства. Возможность составить целостное представление как об общих тенденциях социально-политической роли казачества, так и отдельных этапах его собственной эволюции дают архивные источники. В этом смысле неоценимо значение фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА): Ф. 330. – Главное управление иррегулярных войск (1779-1917 гг.); Ф. 846. – Коллекция документов Военно-ученого архива (ВУА) Главного управления Генерального штаба; Ф. 1300. – Кавказский военный округ; Ф. 13454. – Штаб войск Кавказской линии и в Черномории расположенных.
Материалы о различных сферах государственной деятельности казаков в исследуемый период содержатся также в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА): Ф. 1263. – Комитет министров (1802-1906 гг.); Ф. 1268 – Кавказский комитет (1833-1881 гг.); Ф. 1284. – Министерство внутренних дел. Обширный и еще не до конца использованный в научных разработках пласт документальных источников в отношении кубанского казачества хранится в фондах Государственного архива Краснодарского края (ГАКК): Ф. 249. – Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска (бывшая канцелярия кошевых и войсковых атаманов Черноморского казачьего войска); Ф. 261. – Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии; Ф. 452. – Гражданская канцелярия начальника Кубанской области; Ф. 460. – Кубанский областной статистический комитет; Ф. 482. – Екатеринодарское окружное управление.; Ф. 774. – Канцелярия помощника начальника Кубанской области.
Сведения о военных аспектах истории развития отношений терского казачества с государством, комплектовании его войск содержатся в фондах Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР): Ф. 2. – Канцелярия начальника Терской области; Ф. 16. – Канцелярия начальника центра Кавказской линии, а также в фондах Центрального государственного архива Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА РСО-А): Ф. 2. – Управление Наказного атамана Кавказского линейного казачьего войска; Ф. 3. – Канцелярия Наказного атамана Кавказского линейного казачьего войска. 1854-1860 гг.; Ф. 11. – Терское областное правление; Ф. 13. – Войсковое правление Терского казачьего войска. 1860-1870; Ф. 20. – Управление Сунженского отдела Терской области; Ф. 55. – Походный штаб командующего войсками Терской области; Ф. 100. – Полковое правление 1-го Сунженского казачьего полка. 1846-1870.
При проведении исследования активно использовались опубликованные документальные материалы. Прежде всего, к ним относятся собрания исторических актов, в которых содержатся разноплановые данные по кавказской досоветской истории. Сведения о нормативном регулировании царской политики на Кавказе, в том числе и в отношении казачества, имеются в собраниях общегосударственных и ведомственных законодательных актов российской империи, сборниках правительственных распоряжений.
Некоторые важные вопросы о проектах реорганизации казачьих структур, специфике их использования изложены в разработках военного ведомства. Не менее полезными следует признать коллекции памятников и документов, относящихся к различным вопросам жизнедеятельности Кубанского и Терского казачьих войск. Насыщенными фактической информацией по интересующей нас проблеме оказались сборники документов и материалов о взаимоотношениях России с народами Северного Кавказа, вышедшие в различные периоды ХХ века, а также записки и доклады видных военных и политических деятелей исследуемого периода.
В числе источников следует также назвать некоторые периодические издания, в которых находили отражение интересующие нас события. К ним относятся: «Кубанские войсковые ведомости», «Кубанский сборник», «Ставропольские губернские ведомости», «Терский календарь» и некоторые другие. Представленная источниковая база дала возможность решить задачи исследования.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем прослежены основные этапы административно-территориальных преобразований на Северном Кавказе в контексте реализации государственных программ по социально-экономическому освоению региона. Это дало возможность определить конкретный вклад казачества в подготовку и реализацию правительственных мероприятий в исследуемой сфере. Новизна видится также в следующих результатах исследования:
- в научный оборот введен комплекс документальных источников, позволивших аргументировать основные результаты в русле реализации исследовательского замысла;
- определены основные этапы становления и развития административно-территориальной структуры и системы управления северокавказскими территориями, в рамках которых укреплялись интеграционные связи империи с ее национальными окраинами;
- конкретизированы характерные для региона тенденции и направления административно-территориальных реформ, выделены законодательные меры, позволившие власти заинтересовать казачество в создании условий для обеспечения реализации правительственных проектов;
- выделены региональные особенности правительственных мероприятий, направленных на усиление роли казачества в реорганизации управления в Терской и Кубанской областях, в частности: совершенствование войсковой структуры Терского и Кубанского казачьих войск, увеличение их численности, создание казачьих станиц в районах расселения этнического населения региона, использование опыта казачьего самоуправления при создании органов местной власти в участках, отделах и округах;
- установлено, что в процессе утверждения российской практики регионального управления на Северном Кавказе правительство неоднократно осуществляло перераспределение территорий между округами для того, чтобы добиться максимального представительства казачьего сословия в каждой из административно-территориальных единиц;
- сделан вывод о том, что, способствуя распространению российского административного представительства на Северном Кавказе, казачество, в свою очередь, прошло ряд этапов в своем развитии. Его функции в этот период трансформировались от военно-колонизаторской до потестарной деятельности вплоть до окончательного укрепления государственных институтов на юге империи;
- через призму казачьего влияния на управленческую практику самодержавия в национальных регионах показана специфика применения запретительных и ограничительных мер в отношении горского населения, рассмотрено их влияние на отношение различных слоев горского населения к российским центральным и местным властям;
- определены основные этапы интеграции горских народов в систему российского регионального управления во второй половине XIX – начале XX века, сопровождавшейся реорганизацией сложившихся традиций и стереотипов в общественно-политической жизни горцев.
Положения, выносимые на защиту:
1. Во второй половине XIX столетия система казачьего самоуправления строилась на основании положения «Об общественном управлении станиц казачьих войск». Положение определяло полную автономию каждой казачьей общины в решении внутренних дел, но в реальности ситуация не всегда складывалась в соответствии с правовыми нормами. Предоставляя казачеству различные льготы, государство оставляло за собой право контролировать жизнь казачьих сообществ и в случае необходимости вмешивалось в принятие важных решений.
2. Демократические начала управления казачьей общиной на ее низшем административном уровне довольно часто носили формальный характер и не отражали действительного положения дел. Как правило, управление станицей находилось в руках казаков-домохозяев, которые закладывали свои интересы при выборе должностных лиц, способствуя возникновению серьезных противоречий между различными социальными слоями казачьего сообщества. Вместе с тем, самоуправление казачьих станиц видоизменялось, трансформировалось, но продолжало развиваться. В этой связи есть основания полагать, что некоторые элементы, взятые из практики общественного самоуправления казачьих станиц, могут быть востребованы в местах компактного проживания казаков в современных условиях.
3. Казаки Северного Кавказа испытали на себе влияние всех социально-политических и экономических процессов, которыми сопровождалась интеграция региона в состав Российской империи. Между казаками и горцами первоначально сложились недоброжелательные отношения, однако постепенно с обеих сторон проявились тенденции к сближению на основе общих интересов, прежде всего в социокультурном развитии. После окончания военных действий на Кавказе казаки и горцы вместе сражались в составе русской армии против Турции, в результате чего обозначились общие интересы и идеалы.
4. При самодержавной власти казачество стало оружием монархии для удовлетворения имперских интересов власти и одновременно средством реализации геополитических задач на Юге государства. Благодаря казакам, России удалось с минимальными затратами и потерями взять под свой контроль практически всею территорию Кавказа, привлечь на свою сторону большую часть горской элиты и обеспечить себе преимущества в данном регионе перед ведущими державами мира.
5. Региональная политика России в исследуемый период преследовала в конечном итоге цели политической и экономической интеграции страны, установления ее социальной, правовой, административной и даже народонаселенческой однородности. Но конкретные потребности управления заставляли правительство продолжать учитывать региональное своеобразие территорий, что придавало административной политике в национальных регионах определенную противоречивость и непоследовательность. Это отражалось, в свою очередь, на взаимоотношениях центральных и местных властей, приводило к серьезным управленческим коллизиям.
6. Анализ тенденций развития регионального управления в России свидетельствует о том, что самодержавие было нацелено на укрепление связей с этническими меньшинствами, но для этого избрало такие формы и методы, которые в большей мере способствовали обособленности национальных территорий. В силу специфики государственное управление Северным Кавказом существенно отличалось от практики, сложившейся в других российских регионах. С учетом задач, которые планировалось решить на Юге России, система управления здесь постоянно совершенствовалась, но самодержавной власти так и не удалось создать такую модель управления полинациональным сообществом, которая бы соответствовала интересам всех заинтересованных сторон.
7. В своих имперских устремлениях царская власть не ставила перед собой цель подавления самобытности народов, включенных в состав России, изначально рассматривая их в качестве неотъемлемой части социальной структуры государства. При этом, однако, особенности национального развития не всегда учитывались в построении с ними социальных и хозяйственно-экономических отношений. По отношению к этническим меньшинствам, входившим в состав империи, распространялось действие российских законов и нормативно-правовых актов, создавалась типичная для всего государства система управления, при необходимости правительством вносились коррективы в сословную структуру этнических сообществ.
8. Административно-территориальная политика самодержавия на Северном Кавказе носила двойственный характер. С одной стороны, она диктовалась необходимостью совершенствования форм и методов государственного строительства в условиях социально-экономических и политико-правовых реформ, с другой стороны, была нацелена на повышение уровня развития разобщенных сообществ горских народов, которые находились на более низкой ступени цивилизационной эволюции. Достижение поставленной цели виделось в реализации мер, направленных на распространение на территории Северного Кавказа российского законодательства, в том числе в области административного управления.
9. В 1880-х годах на Северном Кавказе произошло значительное усиление административных функций органов местной власти. Стало очевидным, что власти предприняли очередной шаг в направлении использования централизованных форм управления. В таких условиях значительно повысилась роль казачества как средства реализации правительственной административной политики. На него были возложены функции военного и гражданского управления на территориях расположения казачьих войск.
10. История развития северокавказского региона показала, что предоставленная возможность свободного общения, сотрудничества и взаимодействия обладает большим потенциалом сближения национальных, государственных и других интересов различных народов, нежели вмешательство в устоявшуюся веками традиционность самоорганизации с целью замены ее принципов на незнакомые и чуждые основы централизованного управления. Атмосфера, царившая в различных районах Северного Кавказа, во многом формировала единство взглядов людей из разной социальной и национальной среды на реальную действительность, обогащала их опытом мирного сотрудничества, вырабатывала стереотипы неформального общения, приучала к терпимости и законопослушанию. Это было очень важно с точки зрения демонстрации преимуществ сплоченного сосуществования над разобщенностью, которая препятствовала достижению такого уровня развития, который соответствовал исторической эпохе.
11. По сравнению с Терской областью, на Кубани быстрее осуществлялось сближение административного устройства горных районов с системой управления в центре империи. На наш взгляд, главная причина отличий заключалась в том, что не везде были решены вопросы обеспечения землей казаков, которые, по замыслу правительства, должны были осуществлять административный контроль над горцами. Кроме того, не все станицы располагались в местах, пригодных для развития хозяйства. В этой связи некоторые из них прекратили свое существование, другие были ликвидированы властями. Все это оказывало негативное влияние на качество государственного управления территориями с этническим населением.
12. И на Кубани, и на Тереке основной опорой правительства выступало казачество, которое в силу выполнявшихся им функций значительно увеличило свою численность за счет переселенцев из центральных губерний и отставных солдат. Несмотря на многонациональный состав населения, с помощью казаков самодержавию удалось провести наиболее важные административно-территориальные реформы на Северном Кавказе в соответствии с теми положениями, которые специально разрабатывались в этом направлении.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что основные положения и выводы диссертационного исследования основаны на достоверных данных и последних достижениях исторической науки в области изучения исторических аспектов участия казачества в развитии административно-территориальной системы на Северном Кавказе. Они расширяют и уточняют представление об основных тенденциях и направлениях эволюции государственного управления территориями, населенными горскими народами, поэтому большинство из них могут найти применение в последующих разработках данной темы. Материалы диссертации вполне пригодны для научной и преподавательской работы среди студентов вузов и средне-специальных учебных заведений, для подготовки лекционных курсов по Отечественной и региональной истории, а также по смежным гуманитарным дисциплинам.
Указанные положения соответствуют следующим пунктам Паспорта специальностей ВАК РФ: п.4; История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и ее регионов; п.7. История развития различных социальных групп России, их политической жизни и хозяйственной деятельности.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были апробированы на региональных, краевых и вузовских научных конференциях. Работа обсуждалась на заседании кафедры теории и методологии социальной работы Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова. По материалам исследования опубликовано8 научных трудов, общим объемом 4,4 п.л.
Структура диссертации. Объект, предмет, цель и задачи исследования определили его структуру. Диссертация состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
