Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историография, источники, методика
1. Изучение истории крестьянства в XX веке 19
2. Земская статистика Уфимской губернии, архивные источники 80
3. Методология работы, анализ посевных групп 109
Глава II. Традиционная деревня Уфимской губернии в начале XX в.
1. Положение традиционного крестьянства 148
2. Община Уфимской губернии к началу XX в 170
3. Новации и консерватизм общинного мира 217
Глава III. Социальная структура традиционного крестьянства
1. Социально - демографическая дифференциация общинного крестьянства 239
2. Воздействие индустриальной цивилизации 268
3. Антибуржуазная эволюция традиционной деревни 289
Глава IV. Формирование товарного хозяйства
1. Складывание предпринимательского хозяйства на юге Уфимской губер
нии 307
2. Развитие товарного хозяйства на северо-востоке края 334
3. Роль предпринимательства в экономике Уфимской губернии, зарождение
новой ментальности 349
Глава V. Образование предпринимательского хозяйства среди этнических групп крестьянства
1. Воздействие культурно-национальных и социально-экономических факто
ров 369
2. Степень развития национального предпринимательства 382
Заключение 401
Список использованных источников и литературы 417
- Изучение истории крестьянства в XX веке
- Положение традиционного крестьянства
- Социально - демографическая дифференциация общинного крестьянства
Введение к работе
Актуальность проблемы. Судьбы российского крестьянства всегда были в центре внимания научной общественности. Для преимущественно аграрной страны, какой Россия оставалась вплоть до середины XX в., земельный вопрос являлся первостепенным, от его решения зависело всё развитие государства. Особенно актуальной проблема стала на рубеже XIX - XX вв., когда Российская империя и ряд других стран «второго эшелона» капитализма вступили в период активной трансформации, перехода к современному индустриальному обществу. Для традиционного крестьянства, составлявшего большинство населения неевропейского мира, модернизационные процессы оказались особенно сложными. Резко возросшее демографическое давление, влияние капиталистического рынка и усиление государственного вмешательства поставили аграрные сообщества на грань выживания. Серия мощных крестьянских революций (мексиканская, российская, китайская и другие) начала XX в. оказали огромное воздействие на весь ход истории человечества.
Исследование аграрного строя Российской империи, где впервые наиболее отчётливо проступил весь комплекс проблехМ стран «догоняющего, запаздывающего» развития, предполагает решение ряда вопросов общетеоретического характера. Российский опыт во многом раскрывает механизмы возникновения кризисных явлений в подобных странах, показывает действенность государственного вмешательства, его усилий по быстрому разрушению общинных структур и насаждению элементов рыночной экономики, соотношение внутренних и внешних факторов в попытке трансформационного перехода к индустриальному (капиталистическому) обществу в достаточно сжатые исторические сроки. Пример российских аграрных реформ начала XX в. считается в мировом кре-стьяноведении классическим образцом модернизации традиционных крестьянских сообществ, привлекая постоянное внимание историков.
Продолжает оставаться в числе самых актуальных тем российской и мировой историографии также анализ причин, породивших революционные потрясения 1917 г. Среди сложного комплекса факторов (влияние первой мировой войны, положение рабочего класса, состояние российского государственного аппарата и правящей элиты) решающее место по праву отводится аграрно-крестьянскому вопросу. Именно достигнутый к началу XX в. уровень социально-экономического развития российского крестьянства стал отправной точкой становления нового социалистического строя, в значительной степени обусловил направление и темпы дальнейшей эволюции социальной структуры советского общества. Сельский менталитет, традиции, тяга к земле и в начале XXI в. сохраняются среди жителей промышленных центров, общинные порядки возродились в советском коллективизме, аграрное наследие в немалой степени определяет характер политических, социальных и экономических процессов современной России.
Особую актуальность имеет региональный аспект, недостаточная изученность которого в отечественной историографии, оказывает негативное воздействие на теоретическое понимание происходивших явлений в аграрном строе России рубежа XIX - XX вв., остаётся источником научных разногласий. Достигнутый уровень социально-экономического развития центральных губерний страны и юго-восточных окраин носил принципиальные, качественные отличия, что убедительно подтвердил весь ход гражданской войны. Естественный, эволюционный характер формирования региональных (южно-российского, поволжского, сибирского) рынков, где при значительной роли внешнего воздействия (железнодорожное строительство, столыпинская реформа, мировая конъюнктура) существенным компонентом являлись внутренние факторы, породившие многочисленный слой хозяйств фермерского типа, а также крупный агробизнес, основных поставщиков сельскохозяйственной товарной продукции. Присутствие столь значительного модернизационного компонента в аграрном секторе экономики (помимо развитых промышленной, финансовой, интеллектуальной сфер) раскрывает глубокие «европейские» основы российского общества начала XX в.
Предметом нашего исследования является социальная структура сельского населения Уфимской губернии в начале XX в. Демографическая и социальная дифференциация в наибольшей степени показывают степень развития мо-дернизационных процессов, эволюцию традиционного общинного крестьянства, его реакцию на складывавшуюся капиталистическую рыночную систему. Социальную структуру мы рассматриваем как наличие многочисленных, взаимосвязанных и качественно различающихся по уровню благосостояния, способу обеспечения существования семьи, ценностным ориентирам и вообще ментальносте группам населения, занятого в сельском хозяйстве.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы провести комплексный анализ социальных структур традиционного (общинного, полунатурального) крестьянства и слоя сельских предпринимателей-фермеров в начале XX в., выявить доминировавшие факторы и направления развития этих процессов.
Для достижения поставленной цели выделены следующие задачи:
1. определить роль демографической дифференциации в традиционном и предпринимательском (фермерско-кулацком) хозяйствах;
2. исследовать степень устойчивости общинных структур в начале XX в., сопротивляемость патриархальной ментальносте буржуазным ценностям;
3. установить социальную структуру традиционной деревни как проявление многоукладное™ российского общества;
4. выяснить направления происходивших в начале XX в. процессов среди общинного крестьянства, доминировавшие причины и региональные особенности;
5. предложить критерии географического выделения «американской» зоны, где наблюдалось особенно активное формирование сельского предпринимательства, на уездном и волостном уровне;
6. установить общую социальную структуру аграрного населения «американской» зоны, направление происходивших процессов, влияние начавшейся в земледелии механизации;
7. показать складывание буржуазной ментальносте, «протестантской этики предпринимателя», проанализировать глубину проникновения морально-этических ценностей индустриальной цивилизации;
8. рассмотреть формирование этнического (в том числе мусульманского) фермерства на Южном Урале, роль территориальных и национально-культурных факторов;
9. исследовать общий характер взаимодействия традиционного и капиталистического общества;
Основные положения диссертации, которые выносятся на защиту, затрагивают целый комплекс теоретических и прикладных вопросов отечественной истории, сохраняющих острую дискуссионность в российской и мировой историографии на протяжении длительного времени. Конкретное изучение аграрного строя Южного Урала (Уфимской губернии), его основной компоненты - социальной структуры крестьянства - выходит за рамки региональной проблематики. Слабая сохранность архивных фондов по южным и восточным губерниям, составлявшим чернозёмный «пояс» России, являвшихся главными поставщиками на внутренний и внешний рынки продовольствия, обеспечивавших значительную долю валютных поступлений в отечественную экономику начала XX в., наложилась на сильную историографическую традицию явной недооценки из-за определённых общественно - политических обстоятельств экономического значения слоя крупных товарных хозяйств среди крестьянства. Уникальная сохранность в уфимском архиве больших комплексов первичной документации позволила перейти от среднестатистических обобщений к глубокому проникновению во внутренний строй сельского предпринимательства. Материалы по южной и северо - восточной частям Уфимской губернии, представлявших самую северную окраину единого чернозёмного пояса, представляют научному сообществу возможность впервые в практике исторических исследований создать целостную картину крупного (по деревенским меркам) товарного хозяйства, сосуществовавшего с традиционными мирами сельских общин.
Положения диссертации вновь поднимают актуальный вопрос о месте России в сообществе цивилизаций, удельном весе европейских и азиатских факторов в её развитии, близости к «третьему» миру. В диссертационном исследовании автор, опираясь на конкретный исторический материал, предлагает различать страны европейских «окраин», исторически и генетически тесно связанные с Западом, столетиями испытывавшие разнообразное его воздействие, неоднократно предпринимавших попытки модернизационного «ускорения», чтобы догнать, сблизиться с передовыми государствами Западной Европы, перенять технологические, военные, социо-культурные параметры от традиционных «третьемирских» сообществ, имевших качественные отличия, не прибегавших даже к внешней европеизации, где модернизация внутренних социально-экономических структур к началу XX в. едва находилась на самых ранних фазах. По убеждению автора между отстающими, периферийными обществами «Запада» и развивающимися мирами «Востока» лежали и лежат глубокие принципиальные отличия, сформировавшиеся всем ходом исторического процесса.
Присутствие рудиментов «третьемирскости» (поземельная община, ускоренный демографический рост, ментальные характеристики российского крестьянства и др.) не должны приводить к игнорированию достаточно высокого уровня развития промышленности, транспорта, финансов Российской империи рубежа XIX - XX вв., достижений в военном деле, науке, образовании, высоких темпов трансформации общественной ментальності!. И одним из аргументов
является существование в чернозёмных лесостепных губерниях (Юго-восток, Украина, Северный Кавказ, Сибирь) мощного предпринимательского крупнокрестьянского хозяйства, выступавшего одним из основных поставщиков экспортной продукции. На мировом рынке продовольствия основными конкурентами были развитые аграрные страны (Америка, европейские колонии и Россия), традиционные «восточные» общества играли второстепенную роль.
В этой связи собранный документальный материал и наблюдения автора вновь приводят к проблеме внутренних окраин Российской империи, каковой может считаться и Уфимская губерния (Южный Урал). Особый имперский статус периферийных районов России, отличный от заморских владений западноевропейских государств, в общем признаётся в современной историографии. Отсутствовало жёсткое разграничение метрополии и окраин, куда на «свободные» земли направлялся мощный миграционный поток. Создание общей транспортной сети (в первую очередь железных дорог) привело не только к быстрому и органичному «включению» окраин в единую систему государства, сближению с «метрополией», но и породило достаточно типичную ситуацию (как США и Англия в XVIII в.), когда в данном случае внутренние колонии начинали опережать центр по социально-экономическим параметрам, модернизационные (трансформационные) процессы здесь происходили ускоренными темпами. К началу XX в. на Юго-востоке России сложились развитые промышленность и торговля, возникли крупные города, а в деревне образовался значительный слой крупных товарных (предпринимательских) хозяйств, в руках которого находился основной экономический потенциал. «Внешнее» сближение метрополии и внутренних окраин в тоже время сопровождалось нарастающими диспропорциями между традиционной деревней малоземельных центральных губерний и сельскими предпринимателями юго-восточных многоземельных регионов. Глубокие различия и противоречия «метрополии» и колонизуемых окраин ярко показала Революция и Гражданская война.
Положения диссертации затрагивают также сферу имперской политики по отношению к внутренним окраинам. Безусловно, усилия государства по железнодорожному строительству, стимулирование ускоренного экономического развития России, поддержка переселенческого движения оказывали огромное, часто решающее воздействие на развитие аграрных колонизуемых регионов. Железные дороги производили буквальный переворот в хозяйстве края. Собранные материалы по Уфимской губернии убедительно показывают, что именно вдоль транспортных магистралей отмечалось наиболее устойчивое и быстрое складывание рыночного хозяйства. Впечатляющие достижения столыпинской реформы на юге Башкирии также стали результатом того, что государство, хотя и с опозданием, открыло легальные возможности для развития предпринимательского хозяйства в деревне. В тоже время нараставшее аграрное перенаселение среди традиционного общинного крестьянства свидетельствовало о недостаточности темпов, городская промышленность ещё была не в состоянии принять избыточные людские ресурсы. Реформы проводились сверху, без активного участия местных органов власти, административно-управленческие структуры внутренних окраин играли небольшую роль в модернизационных процессах, не обладали достаточными рычагами влияния. Можно также признать, что царское правительство так и не сумело сформулировать чёткую региональную политику, не обращало должного внимания, не учитывало в полной мере интересы стратегически важных хлебопроизводящих окраинных губерний.
В диссертации затрагивается полемическая проблема существования российского фермерства (крупных товарных хозяйств). Хотя исследователи рубежа XIX - XX вв. уже начинали открыто говорить о реальности фермерского хозяйства (П. Б. Струве, В. И. Ленин, А. В. Чаянов), но в научной литературе этот термин не прижился. Вообще нужно признать, что дореволюционное пронарод-ническое крестьяноведение недооценивало, а часто просто игнорировало роль зажиточных слоев. В работах советского периода доминирующей было воспри ятие деревенской верхушки как кулачества, недостаточно буржуазно-развитого слоя, для которого признавались значительные докапиталистические методы хозяйствования и эксплуатации крестьянских масс. Помимо общественно-политических причин подобной оценки сельских предпринимателей, большое значение имело отсутствие (плохая сохранность) источниковой базы. Уникальность коллекций уфимского архива, позволившая детально рассмотреть внутреннюю структуру зажиточных слоев деревни, приводит к заключению не просто о реальности существования многочисленных, высокотоварных, оснащённых передовой по тем временам техникой хозяйств сельских предпринимателей. На значительной части территории Южного Урала именно они являлись главным субъектом аграрного строя, сконцентрировали в своих руках подавляющую часть посевных площадей, рабочего скота, машин, поставляя на рынок абсолютное большинство продукции, а во многих волостях и селениях фермерство составляло значительную долю среди всего населения, вплоть до чисто фермерских посёлков. Сопоставление с работами по крестьянству губерний, соседних с Уфимской, позволяет придти к заключению о территориях сплошного предпринимательского хозяйства, и мы считаем вполне корректным введение термина «фермер» применительно к российскому крупному товарному хозяйству, крестьянскому по происхождению и сословию.
Диссертация продолжает традиции региональной историографии в изучении типологии аграрного строя Урало-Поволжья. Пограничное положение Уфимской губернии позволило в масштабе одного региона сопоставить уровень и темпы эволюции в разных социально-экономических зонах. Для объяснения характера процессов в малоземельных перенаселённых северо-западных уездах края концепция так называемого прусского пути развития аграрного капитализма не приемлема. Здесь происходило укрепление общинного строя, социальная дифференциация отличалась общей подвижкой вниз, помещичьи и крупнокрестьянские хозяйства занимали второстепенную роль.
Кроме того, в диссертации выдвигается ряд основных положений, характеризующих итоги конкретно-исторических исследований, проводившихся автором в последнее десятилетие. Основанные на региональном материале и обработке массовых статистических источников они представляют не только новаторское раскрытие локальных проблем, но и попытку применить теоретические достижения мирового крестьяноведения при изучении истории Башкортостана.
Особенностью диссертации стал анализ крестьянского сектора аграрного строя сквозь концепцию многоукладности, то есть сосуществования самостоятельных, качественно отличных структур экономики, имевших сложный характер взаимодействия между собой. В работе обращается внимание на необходимость (для хлебопроизводящих губерний чернозёмного пояса) разделять два основных типа сельских укладов - традиционный общинный и предпринимательский, при изучении которых следует использовать разный инструментарий. В районах, где фермерскому (крупно-крестьянскому товарному) укладу принадлежала подавляющая часть хозяйственного потенциала, в большинстве случаев предприниматели, естественно, не преобладали численно среди всего сельского населения, но именно эта прослойка играла главенствующую роль в жизни деревни, утверждая свои ментальные ценности. С другой стороны, в традиционной поземельной общине существовали устойчивые антибуржуазные, антирыночные настроения. Каждому из этих двух укладов соответствовала собственная, резко различавшаяся социальная структура, так, патриархальные, полунатуральные слои охватывали по нашим подсчётам до 60% населения традиционной деревни. Уклады занимали вполне конкретное пространственное положение и в начале XX в. там происходили диаметрально противоположные процессы. Если в фермерской зоне наблюдался стабильный прогресс (капиталистический), то в традиционном обществе, наоборот, пробуржуазные элементы выдавливались в экономической сфере, теряли контроль над общиной, в народной ментальности нарастали ментальное™ нарастали антикапиталистические настроения. Выявление подобных моментов позволило допустить их оценку как социально-экономический регресс, предпосылку будущей архаизации российского (советского) общества в 1920-е гг.
Впервые в региональной историографии воссоздана целостная картина традиционного полунатурального крестьянства («моральной экономики») и предпринимательского (фермерского) хозяйства, показаны внутренняя организация общины, народная ментальность, определены локальные различия. В работе использовались (и проверялись) методы демографической дифференциации, считавшейся А. В. Чаяновым и другими исследователями основным фактором расслоения деревни. При всей важности демографической дифференциации в начале XX в. её механизм функционировал в значительной степени уже с нарушениями (среди предпринимателей он вообще не действовал). В традиционном обществе сложилась своеобразная застойная зона бедности, слой потомственных пауперов, занимавших пограничное (маргинальное) положение в социальной структуре.
На развитие фермерского уклада принципиальное влияние начала оказывать ускоренная механизация сельского труда. Широкое внедрение машин прямо воздействовало на социальную структуру, сказываясь в пониженном удельном весе пролетаризированного населения. Местные предприниматели не нуждались в больших массах наёмных рабочих.
Исследование многоукладной экономики и общественного строя Уфимской губернии приводит к выводу о решающей роли внутренних факторов на эволюцию или регресс, при этом не забывая о важнейшем значении внешнего воздействия (государства, национального и мирового рынков). Именно переплетение неразрешимых противоречий внутри традиционного общества явилось первопричиной общего кризиса российского патриархального крестьянства.
К числу наиболее новаторских положений диссертации можно отнести изучение процессов включения разных этносов Южного Урала в многоукладные структуры, соотношения факторов, обусловивших ускоренное или замедленное складывание национального предпринимательства. Длительное историческое развитие тюркских и финно-угорских народов в рамках Российского государства, их постепенное приближение к европейской ментальности наложилось на быстрое формирование регионального рынка после проведения Самаро-Златоустовской железной дороги. Проживавшие в зоне образования предпринимательского слоя все этнические группы, включая вчерашних полукочевников башкир, оказались вовлечёнными в этот процесс. К 1917 г. в Уфимской губернии существовали тысячи хозяйств фермеров - мусульман (башкир и татар), а также мордвы, чувашей и других народов. Южный Урал, вероятно, представлял уникальное явление во всемирном масштабе.
Вся логика диссертационного исследования, накопленный фактический материал подводят к обсуждению принципиального вопроса о характере взаимоотношений между капиталистическим и традиционным обществами. Хотя патриархальное крестьянство и было вовлечено в систему рыночной экономики (во многом, решающим фактором выступало потребление), оно продолжало существовать по своим собственным законам, капитализм выступал в виде внешней оболочки, в слабой степени воздействуя на ментальность, принципы организации семейно-трудового хозяйства. С другой стороны, традиционный уклад вытеснялся на периферию общественного развития, капиталистическая экономика всё в большей степени становилась самодостаточной, в чём, с нашей точки зрения, проявлялось основное содержание конфликта. Задыхавшаяся от малоземелья и аграрного перенаселения общинная деревня обрекалась на вымирание, традиционный уклад выталкивался предпринимательским хозяйством. Материал диссертации показывает нараставшее сопротивление патриархального крестьянства, отторжение буржуазной ментальности, стремление разрешить кризис традиционными, экстенсивными методами через расширение землепользования. В Российской империи начала XX в. существовал конфликт между капитализмом и традиционализмом, вылившийся в Революции 1917 г.
Хронологические рамки исследования охватывают период примерно с 1900 по 1917 гг., когда наблюдалось наиболее активное развитие капиталистических рыночных отношений в аграрном секторе российской экономики, а изменения в социальной структуре крестьянства отличались динамичностью и глубиной. При этом за рамками нашей работы остаётся воздействие революционных событий 1905 - 1907 и 1917 гг., а также первой мировой войны. В данной диссертации предпринята попытка изучения социальных процессов в условиях мирного, нормального, естественного развития.
Территориальные рамки исследования. Особенно наглядно сложные процессы переходной для Российского государства эпохи проявлялись в расположенной на Южном Урале Уфимской губернии, включавшей основную часть территории современной Республики Башкортостан. Она лежала на границе двух природно-географических и социально-экономических зон. Северо-запад края представлял типичное Нечерноземье, был близок к среднерусским и поволжским губерниям, где уже наступало аграрное перенаселение, существовала крепкая община с малоземельем, переделами, чересполосицей. На юге и северо-востоке Башкортостана в малонаселённых степных и лесостепных районах процветало фермерство. Уникальность УфИхМской губернии наиболее ярко просматривалась в сосуществовании и конкуренции старой традиционной деревни и нового предпринимательского хозяйства, тем более, что, в связи с окраинным положением региона, эти процессы происходили позднее, чем в центре страны и были зафиксированы сложившейся земской статистикой. На Южном Урале, как в миниатюре, оказался сконцентрирован весь комплекс противоречий, присущих аграрному сектору российской экономики начала XX в.
Методологической основой исследования являются принципы сравнительно-исторического и системного анализа материала, выделения ключевых, наиболее актуальных проблем в определённых хронологических рамках, ретроспективное сопоставление с другими историческими эпохами, количественные методы по обработке массового статистического материала. Аргументация конкретной методики используемой для работы с привлеченными в данной диссертации источниками изложена в главе I. Для анализа конкретных вопросов используются методы изучения истории повседневности и др.
Научная новизна. Диссертация представляет собой первое в отечественной историографии специальное исследование социальной структуры окраинного региона Европейской России (Башкортостана). В работе впервые показана история земской статистики Уфимской губернии в конце XIX - начале XX в., подробно проанализировано изучение крестьянства. Диссертация основывается на разработке принципиально нового массового источника - первичных материалов сельскохозяйственной переписи 1917 г., раскрывает его информативные возможности. Опираясь на достижения земской, советской и мировой литературы, автор предлагает методику анализа социальной структуры сельского населения, взяв за основу посевную группировку.
Научной новизной характеризуется первая в местной историографии попытка изучения демографической дифференциации крестьянства, решающего влияния аграрного перенаселения (или его отсутствия) на весь ход социально-экономической эволюции региона. Автор приходит к выводу о доминировании внутренних факторов над внешними (роль государства, помещики) в развитии деревни. Впервые создано обобщающее описание традиционной общины в Уфимской губернии, показано функционирование уравнительно-передельных механизмов (административное управление, распределение земли и налогов), взаимоотношения с властью. Поставлена новаторская проблема восприятия или отторжения общинным крестьянством технологических достижений начала XX в., показывается, что главной причиной неприятия новаций было наличие тесной взаимосвязи традиционной социальной организации с конкретным уровнем производительных сил. Агротехнические изменения нарушали этот баланс, вызывали перераспределение экономических и властных ресурсов между слоями сельского населения.
Основываясь на посевной группировке, автор впервые вводит в научной литературе доказательную базу, обоснование привязки тех или иных слоев деревни к определённым социальным группам. Впервые приводится конкретная поуездная и порайонная структура крестьянства в начале XX в., раскрывается степень, темпы и направления дифференциации, роль традиционного крестьянства и новых социальных групп, появление которых уже в значительной степени было связано с воздействием капиталистического рынка и общего кризиса патриархального хозяйства.
Отдельно и также впервые в местной историографии рассмотрено влияние индустриальной цивилизации на традиционную деревню Южного Урала, механизмы проникновения буржуазных (городских) ценностей, вовлечения (принудительного) в рыночную экономику, степень значимости отдельных факторов (потребление, армия и др.), готовность общинного крестьянства к переменам, его отношение к натиску «нового» мира.
В процессе изучения материалов, в северо-западных уездах Уфимской губернии было выявлено устойчивое, принципиально важное явление, наблюдавшееся на протяжении всех 1900 - 1910-х гг. - общий социально-экономический регресс, подавление пробуржуазных элементов внутри общины, своеобразная антикапиталистическая революция. Причинами этого «регрессивного метаморфоза» выступали аграрное перенаселение, хозяйственно-экологический кризис экстенсивной экономики, низкий культурный уровень.
Следуя традициям местной историографии, автор перешёл к волостному уровню анализа источников, что позволило глубже и аргументированнее рас крыть существование на юге и северо-востоке Уфимской губернии двух зон ускоренного складывания предпринимательского хозяйства фермерского типа, показать темпы, основные тенденции и локальные особенности, подробно исследовать каждую из двух зон. Новый масштаб научного анализа и использование совершенно новой источниковой базы позволило отказаться от среднестатистических показателей, выявить реальное положение предпринимательского сектора экономики. Выяснились чрезвычайно высокий уровень механизации и товарности крупно-крестьянского (фермерского) хозяйства, быстрое складывание особой ментальности («протестантской этики предпринимателя»). Автор пришёл к заключению, что этот уклад занимал одно из решающих мест в поставках товарной сельскохозяйственной продукции за пределы губернии.
Новаторскими являются полученные материалы по формированию этнического предпринимательства. Доказано существование многотысячного слоя крупно-крестьянских товарных хозяйств среди мусульманского населения (башкир и татар), а также мордвы, чувашей, немцев, украинцев, эстонцев и других при численном преобладании славянского предпринимательства. Автор впервые попытался сопоставить значение различных факторов, обусловивших эти процессы - общего уровня социально-экономического развития территории и культурно-национальных особенностей (исторические традиции, этноконфес-сиональная ментальность), получив достаточно определённый вывод о решающем преобладании первого фактора. С другой стороны, традиционное общество обладало значительным потенциалом в подавлении предпринимательства даже для наиболее развитых отрядов сельского населения (немцев).
Основные выводы диссертационного исследования подтверждают многоукладный характер аграрного строя Российской империи, сложность социальной структуры сельского населения, наличие противоположных, взаимоисключающих тенденций, очень большие различия в региональном аспекте. Но при этом общинные традиции сохраняли значительную прочность, численно преобладало патриархальное, полунатуральное крестьянство.
Изучение социальной структуры в одной из наиболее «передовых», капиталистически-развитых губерний юго-восточной окраины Европейской России позволяет согласиться с утверждениями в научной литературе о традиционалистском характере Революции 1917 г.
Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что её материалы могут быть использованы в дальнейшей исследовательской работе, при написании коллективных трудов, учебных пособий по истории и экономике сельского хозяйства Башкортостана, в общих и специальных лекционных курсах, семинарских занятиях, составлении методологических рекомендаций по аграрной проблематике.
Практическая значимость исследования связана с историческим сравнительным анализом современных реформ в аграрном секторе и первым периодом полноценного функционирования рыночных отношений в российской экономике. Формирование региональной стратегии на новом этапе развития предпринимательского аграрного строя должно проводиться с учётом накопленного опыта и ошибок прошлого.
Структура диссертации построена в соответствии с поставленными целями и задачами и состоит из введения, пяти глав, разбитых на 14 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы.
Изучение истории крестьянства в XX веке
Судьбы российского крестьянства, составлявшего абсолютное большинство населения страны, всегда находились в центре внимания отечественной исторической науки. К началу XX в. был накоплен огромный массив статистического материала по десяткам губерний Европейской России, целая плеяда крупных учёных исследовала различные проблемы аграрного строя. Рассматривая историографическую ситуацию в любой конкретный период, необходимо, с нашей точки зрения, выделить основные направления, так сказать, официальную науку, которую представляли профессора, сотрудники университетов, иных научных заведений и исследовательских центров, по трудам которых вели преподавательский процесс, готовили студентов и аспирантов, чьи книги выходили значительными тиражами, имели наибольший общественный резонанс и в первую очередь влияли на публицистику.
На рубеже XIX - XX вв. представителями такого господствующего исследовательского и литературного направления выступали народнически настроенные авторы, от столичных специалистов до многочисленных земских статистиков на губернском уровне. Именно их взгляды доминировали в научном сообществе, они были «властителями дум». Пронароднической литературе были присущи не просто активное изучение современного состояния деревни, но попытка помочь страдающему крестьянству, чьи беды и проблемы остро воспринимались как проявление морального долга интеллигенции перед народом, желание найти выход, ответить на извечный вопрос «что делать», спасти гибнущую деревню, «святую» русскую общину.
Своеобразное духовное родство объединяло исследователей и публицистов от умеренных народников, рядовых земцев до энесов и эсеров. Как справедливо отметил В. Г. Тюкавкин, в силу острейшей актуальности для России аграрного вопроса, изучение крестьянства носило политизированный, вплоть до узкой «партийности», характер1, да иначе и быть не могло.
К началу XX в. народнически (или около) настроенные исследователи выпустили множество работ, составивших «золотой фонд» отечественного кре-стьяноведения (А. И. Чупров, В. П. Воронцов, Н. Ф. Даниельсон, Н. А. Каблуков, А. Ф. Фортунатов, П. А. Вихляев, Н. Н. Черненков, Н. П. Огановский, Ф. А. Щербина и многие другие) , опиравшихся на фундаментальную источниковую базу земских статистических исследований . Можно согласиться с использова-нием понятия «народнической политэкономии» . Логичным развитием (своеобразным завершением) этого этапа историографии стало существование в 1910-1920-е гг., так называемой, организационно - производственной школы.
Положение традиционного крестьянства
Демографический взрыв. Во второй половине XIX - начале XX вв. численность населения Уфимской губернии возрастала чрезвычайно быстрыми темпами. Если в 1871 г. здесь проживало всего 1 млн. 395,4 тыс. чел., то уже в 1890-е гг. был пройден рубеж в 2 миллиона, в 1897 г. население губернии составило 2 млн. 196,6 тыс. чел., а к 1912 г. достигнут уровень в 3 миллиона1. На 1 января 1916 г. число жителей исчисляли в 3 млн. 291,6 тыс. чел. (1 млн. 595,2 тыс. мужчин и 1 млн. 696,4 тыс. женщин) . За полвека почти втрое выросло население края!
Уфимская губерния оставалась районом притока переселенцев из внутренней России, а также Украины, Белоруссии и Прибалтики. Особенно массовый характер переселение приняло во второй половине XIX в., когда в губернию вселилось около 190 тыс. чел.3
В начале XX в. запас свободных земель был почти исчерпан и наплыв переселенцев уменьшился. Одновременно началось выселение местных крестьян в Сибирь. За 1896 - 1914 гг. прибыло около 45 тыс. переселенцев (9,6 тыс. вернулось обратно), а более 50 тыс. отправились из Уфимской губернии на восток в поисках лучшей доли (из них свыше 8 тыс. возвратились домой) .
Однако в общем приросте населения приток мигрантов имел второстепенное значение. По данным подворной переписи 1912- 1913 гг. в Уфимской губернии насчитывалось около 332 тыс. пореформенных новосёлов, включая внутрнгубернских переселенцев и народившихся детей, что составляло лишь около 13 % от всего числа сельских жителей. Только в Стерлитамакском и Уфимском уездах переселенцев было около 1/4 населения (26 и 24 %), в Белебе евском уезде - 13,5 %, Златоустовском - 9 %, Бирском - 6,5 %, Мензелинском 1 %\ Решающим фактором оставался естественный прирост.
Уровень рождаемости среди крестьян Уфимской губернии в начале XX в. практически не менялся. В 1897 - 1901 гг. средняя рождаемость составляла 49,9 на 1000 чел., в 1902 - 1906 гг. - 52,9, в 1907 - 1911 гг. - 52,1. «Между тем в других государствах и в некоторых других русских губерниях с ростом культуры и экономического благосостояния рождаемость постепенно понижается» - отмечал современник3.
Достаточно ранние браки и поощряемая всеми религиями многодетность приводили к частым родам. Вот данные врача С. Пашкевича по одной из уфимских лечебниц: Е. М., 32 лет, рожала 7 раз; X. С, 42 лет, рожала 10 раз; Д. И., 27 лет, рожала 3 раза; К. М., 39 лет, рожала 13 раз и т. д.4
Социально - демографическая дифференциация общинного крестьянства
Традиционное общество отличается единством внутренней структуры. Образ жизни, характер, привычки большинства населения были сходны, почти одинаковы, различия богатых и бедных крестьян оставались невелики. Даже переселившись в город и поступив на фабрику, патриархальный сельчанин ещё долгие десятилетия продолжал жить по заветам родной деревни, медленно и мучительно трудно меняя свой менталитет.
Большинство жителей традиционного общества составляли «родственные» группы крестьян. К собственно патриархальному, полунатуральному укладу можно отнести дворы с посевом в 4 — 6 дес, где почти всё произведённое потреблялось внутри самого хозяйства, связь с рынком была минимальной. Но и соседние посевные группы несли в себе огромные черты натурального, докапиталистического хозяйства. Дворы с посевом в 6 - 10 дес. за счёт большего числа семейных работников и лучшей обеспеченности землёй имели незначительные товарные посевы. Но, во многом, эта товарность была «вынужденной, навязанной» обществом потребления. Крестьянин Белебеевского уезда в 1911 г., вернувшись с промыслов, рассказывал - «Я бы и не поехал: хлеб есть - для себя-то хватит, ну продажного, голова, нет, а деньги на расход надо на чай - сахар, на соль, на керосин»1. Соблазнённый красочными товара ми буржуазных витрин, сельчанин пускал на рынок хлеб, который раньше составлял страховые запасы на случай засухи, шёл на корм скоту, дополнительное питание членов семьи. На это обращал внимание исследователь русской деревни В. П. Воронцов, утверждавший, что переход от натурального к товарному хозяйству в значительной мере происходит «вследствие перемен бытового характера, вследствие распространения в крестьянской среде потребления чая, сахара, керосина и других продуктов, которые можно приобрести только на деньги»1.
Именно эти две посевные группы (4 — 6, 6 - 10 дес.) традиционно в местной (советской и дореволюционной пронароднической) литературе отождествлялись с середняками, средним крестьянством, представлявшим прямое наследие прежнего сельского населения докапиталистического общества. Народная этимология точно определила их положение - в середине.
Но и огромные массы бедняцких дворов, у которых своего хлеба не хватало до нового урожая, практически ничем не отличались от более благополучных середняков. В первую очередь это относится к посевной группе (2-4 дес). За вычетом зерна, предназначенного для уплаты налогов, эти хозяйства также могли существовать со своих наделов. Не случайно, при выдаче после неурожая ссуд на семена, уфимские власти в 1905 г. распорядились предоставлять зерно крестьянам на площадь «не более 2 дес. на двор» . В советское время, когда бедноте выделялись кредиты и различные льготы в налогообложении, оказывалась прочая помощь от государства, крестьянские хозяйства с посевом от 2 до 4 дес. относились уже к середнякам .
