Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование Олонецкой епархии и церковно-административная структура (вторая половина ХУШ-начало ХХв.) 17
1.1. Олонецкое и Каргопольское викариатство. 1764-1787 гг.
1.2. Церковное управление в конце XVIII-первой четверти XIX в.
1.3. Образование Олонецкой епархии в 1828 г.
1.4. Епархиальное управление. 1828-начало XX в.
1.5. Каргопольское викариатство. 1911г.
Глава 2. Секуляризация монастырской собственности на территории Олонецкой епархии. Результаты и значение реформы 1764 г. 68
2.1. Монастыри и монашество перед реформой 1764 г.
2.2. Секуляризация монастырской собственности
2.3. Штатные и заштатные монастыри
2.4. Закрытые монастыри-приходы: проблемы «бесприходных церквей»
2.5. Результаты и значение реформы 1764 г.
Глава 3. Возрождение монастырей на территории Олонецкой епархии в ХГХ-начале XX в 108
3.1. Пути возрождения монастырей
3.2. Материальное обеспечение возрожденных монастырей
3.3. Складывание монашеской общины в возрожденных монастырях
Глава 4. Взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и внешнего мира в ХГХ-начале XX в... 184
4.1. Просветительская и миссионерская деятельность монастырей
4.2. Паломничество в монастыри
4.3. Монастыри как воспитательно-исправительные учреждения
Заключение 314
Список использованных источников и литературы 317
Список сокращений 346
Приложение 1. Монастыри Олонецкой епархии в 1764 г 348
- Олонецкое и Каргопольское викариатство. 1764-1787 гг.
- Монастыри и монашество перед реформой 1764 г.
- Пути возрождения монастырей
Введение к работе
Актуальность темы. Монастыри и монашество — важнейший из институтов Русской Православной Церкви (РПЦ), «нервы и опора» христианского мира. С самого своего зарождения монастыри становятся средоточием церковной духовной жизни. Сохраняя свой огромный авторитет благодаря монашескому подвижничеству, они оказывали мощное всестороннее влияние на все сферы общественной деятельности: культуру, политику, экономику.
Вторая половина XVIII-начало XX в. были временем тяжелых испытаний, выпавших на долю православных монастырей и монашества в России. На протяжении всего рассматриваемого периода наблюдается сильное воздействие государства на жизнь монашествующих, которое в своем законодательстве четко определило главные задачи монастырей, обязанных приносить реальную пользу российскому обществу.
История монастырей и монашества в Олонецкой епархии до сего дня изобилует вопросами, требующими детального изучения. Особый интерес представляет выявление результатов и трагических последствий секуляризационной реформы 1764 г. для епархиальных обителей, рассмотрение длительного и сложного процесса возобновления монастырской жизни, проходившего на протяжении Х1Х-начала XX в.; определение существовавших взаимоотношений между монастырями и внешним миром.
Современное состояние исторической науки позволяет на основе привлечения неизвестных ранее материалов значительно повысить уровень наших знаний по истории монастырей и монашества Олонецкой епархии в наименее изученный временной отрезок, во второй половине XVIII-начале XX в.
В период начавшегося в 90-х гг. XX в. возобновления ряда мужских обителей в Петрозаводской и Карельской епархии исследование монастырей и монашества делает работу особенно актуальной и важной.
Географические рамки исследования ограничиваются территорией Олонецкой и Петрозаводской епархии (1828 г.), совпадавшей с границами Олонецкой губернии, в состав которой входили семь уездов — Петрозаводский,
Олонецкий, Лодейнопольский, Вытегорский, Каргопольский, Пудожский и По-венецкий.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1764 г. по начало XX в. Выбор даты нижней границы обусловлен радикальными изменениями в положении православных монастырей в России, произошедшими в связи с выходом указа Екатерины II от 26 февраля 1764 г. о секуляризации духовных имений. В ходе проведения этой реформы подавляющее большинство монастырей края были закрыты и преобразованы в сельские приходы. На протяжении XIX в. происходил обратный процесс возрождения монастырской жизни. В пределах Олонецкой епархии появилось девять новых монастырей, последний из которых был открыт в 1903 г. Всего перед 1917 г. под властью олонецких архиереев находилось девять мужских и пять женских самостоятельных монастырей.
Степень изученности темы. История русских православных монастырей и монашества во второй половине XVIII-начале XX в. привлекала внимание многих отечественных исследователей1. Из числа первых специальных статей и монографий по XVIII в. назовем книгу П. Чудецкого, где предпринята попытка систематизировать известный исторический материал о закрытых ранее монастырях2. Впервые отдельно вопрос о секуляризации монастырских вотчин затронул в своем сочинении А.А. Завьялов, оценивший реформу 1764 г., проведенную при Екатерине II, как несправедливую3. О возобновлении упраздненных православных монастырей в России, начавшемся с конца XVIII в., писал Б.В. Титлинов, рассмотревший деятельность новгородского митрополита Гавриила (Петрова), главной заботой которого было возрождение монашеской жизни на основе общежительного устава4. Выделим особо ряд изданий справочного характера5. Капитальный труд В.В. Зверинского, содержащий фактиче-
1 См.: Смолич И.К. История русской церкви. М., 1996. С. 49-57.
2 Чудецкий П. Опыт исторического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX веках.
Киев, 1877.
3 Завьялов А. А Вопрос о церковных реформах при императрице Екатерине II. СПб., 1900. С. 254.
4 Титлинов Б.В. Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Пг., 1916.
5 История российской иерархии / Сост. архим. Амвросий (Орнатский). СПб., 1807-1815; Ратшин А. Полное со
брание исторических сведений о всех бывших древних и ныне существующих монастырях и примечательных
ский материал о всех монастырях России, до сего дня не утратил своей важной значимости для историков1. Уместно заметить, что ряд его данных, по крайней мере, касающихся монастырей Олонецкой епархии, требует уточнения.
С 40-х гг. XIX в. бурно развиваются краеведческие исследования в Карелии. В это время на основе документов из монастырских архивов создаются работы в жанре «историко-статистических очерков», посвященные отдельным монастырям, появляются сводные статьи с краткими, но ценными сведениями о всех монастырях Олонецкой епархии . Содержательные сочинения принадлежали перу талантливых исследователей Е.В. Барсова и К.А. Докучаева-Баскова4. Вопрос церковного чествования основателей местных монастырей подробно рассмотрел преподаватель Олонецкой духовной семинарии архимандрит Никодим (Кононов) — составитель «Олонецкого патерика» .
В советской исторической литературе монастыри характеризовались как один из социальных институтов в общественно-экономической и политической структуре общества, «духовно и экономически угнетавший народные массы». Можно выделить несколько главных направлений, в которых наиболее активно и плодотворно работали исследователи: социально-экономическое развитие православных монастырей в России, участие монашества в политической жиз-
церквах России. М., 1852; Строев П.М Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877; Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. М., 1908.
1 Зверинский В.В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Рос
сийской империи с библиографическим указателем. СПб., 1890-1897.
2 Игнатий (Семенов), архиеп. Краткое сказание о монастыре преподобного отца Ионы Климецкого. СПб., 1846;
Ондрусова Никольская пустынь / Сост. игумен Дамаскин. СПб., 1856; Петров К.М Муромский монастырь на
Онежском озере // ОГВ. 1877. №61-63; Его же. Монастыри Олонецкой губернии // ОГВ. 1881. №91; Его же.
Монастырские и митрополичьи вотчины // Там же. №93; Ильинский В. Исторический очерк построения храма и
дома призрения стариц на месте Борки. Петрозаводск, 1898; Воронов АЛ. К истории Троицкой Сунорецкой
пустыни // ОГВ. 1900. №60; Ягодкин П. Задне-Никифоровская пустынь Олонецкой губернии и уезда: Очерк.
Петрозаводск, 1901; Ивановский А.Я. Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь: Краткая история мо
настыря с приложением важнейших документов. СПб., 1901; Ладвинский Боголюбский Кирико-Иулитинский
женский монастырь Олонецкой губернии, Петрозаводского уезда / Сост. Д.И Левгеров. Петрозаводск, 1910;
Афанасьева-Сяндебская женская пустынь и ее задачи: Церковно-бытовой очерк / Сост. архим. Никодим. Петро
заводск, 1910.
Барсов Е.В. Алфавитный указатель монастырей и пустынь, упраздненных и существующих в Олонецкой епархии, с их настоятелями // ПкОг на 1867 год. Петрозаводск, 1867. Ч. 3. С. 3-29; Его же. Андрей Завалишин и его пустынь. М., 1884; Его же. Олонецкий монастырь Клименцы с приписными к несу пустынями, царскими и иераршими грамотами. М., 1871; Его же. Палеостров, его судьба и значение в Обонежском грамоте (с грамотами). М., 1868; Его же. Преподобные Обонежские пустынножители: Материалы для истории колонизации и культуры Обонежского края //ПкОг на 1868-1889 год. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 2-68. 4 Докучаев-Басков К. А. Подвижники и монастыри крайнего Севера. СПб., 1892.
ни государства, монастырское вотчинное хозяйство и секуляризация монастырского имущества2. Внутренняя история монастырей, их просветительская и благотворительная деятельность, феномен старчества оставались практически вне поля зрения историков. Звучали резкие выводы о «бесполезности монашества»3.
К специальному изучению секуляризационной реформы, проведенной Екатериной II, с подробным анализом правительственной политики 20-60-х гг. XVIII в. в отношении земельной собственности черного духовенства обратился А.И. Комиссаренко4. С привлечением большого круга источников историк воссоздает картину развития духовной вотчины, подготовки и осуществления реформы, показывает отношение к ней различных слоев общества. Одной из важных причин секуляризации он считает «антифеодальную борьбу зависимых от духовенства крестьян», усиление которой ускорило разработку четкой правительственной программы5. По мнению историка, в основе реформы лежали причины политического свойства: в российской государственности с конца XV в. по конец XVIII в. происходило «усиление автократического начала», сопровождавшееся напряженной борьбой с духовенством за политическую гегемонию. Время проведения секуляризации, когда был решен вопрос об устранении земельной собственности Церкви, стало «эпохой окончательного создания абсолютистской системы власти».
Духовное наследие русских православных монастырей, их взаимоотношения с мирским обществом, рассматривались в работах видных историков русского зарубежья, представителей духовно-академической школы:
1 Никодим (Кононов), архим. Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники // ОЕВ. 1902.
№16-22, 24.
2 Борисов А.М. Кризис церковного и монастырского землевладения и хозяйства в 40-60 гг. XVIII в. // История
СССР. 1968. №3. С. 142-151; Милов Л.В. К вопросу об эволюции барщинных отношений в монастырском хо
зяйстве в середине XVIII в. // Проблемы генезиса капитализма. М., 1970. С. 291-300; Мавродин В.В. Классовая
борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг.). Л., 1964; Индова Е.И. Аграрный
строй в XVIII в. М, 1966; Кондрашенков А.А. Крестьяне Зауралья в XVII-XVIII вв. Челябинск, 1966. Ч. 1; Во-
дарский Я.Е. Землевладение русской православной церкви и ее хозяйственно-экономическая деятельность (XI-
нач. XX в.) //Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 501-561.
3 Прошин Г.Г. Черное воинство: Русский Православный монастырь: Легенда и быль. М, 1988. С. 39.
4 Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в.: (Очерки истории секуляризационной ре
формы 1764 г.). М., 1990.
^ Там же. С. 107.
А.В. Карташева, прот. Александра Шмемана, прот. Иоанна Мейендорфа, прот. Сергия Булгакова, Г.П. Федотова, Г.В. Флоровского1. Религиозное оправдание хозяйственной жизни монашествующих они видели в их социальном служении миру. Исследователи признавали, что в имперской России монастыри были далеки от своего духовного идеала, но «даже в самых распущенных среди
них находились лесной скит или келья затворника, где не угасала молитва» . Возрождение монашеской жизни в России историки-эмигранты связывали с влиянием мощного центра монашества, находившегося на Афоне, и появлением великих подвижников Оптиной пустыни, прп. Серафима Саровского, которые принесли совершенно новые для России формы святости, а именно старчество, монашескую жизнь в миру. Выдающийся церковный историк и богослов XX в. прот. Иоанн Мейендорф указывал на возврат русского монашества, вдохновленного трудами Никодима Святогорца (1748-1809 гг.) и прп. Паисия Ве-личковского (1722-1794 гг.), к исихастским традициям, выработанным византийскими монахами-мистиками в XIV в.
Первым и пока единственным подробным исследованием по истории русского православного монашества с самого его зарождения вплоть до 1917 г. остается монография И.К. Смолича, изданная в 1952 г. в Германии4. Обращаясь к вопросу о секуляризации, проведенной при Екатерине II, историк отмечает положительную сторону реформы: монашество лишилось своих земельных богатств, а значит «появилась возможность устроить жизнь в монастыре в соответствии с монашескими правилами»5. Автор занимает четкую позицию последовательного критика в отношении деятельности Святейшего Синода. Реформа 1764 г. могла стать отправной точкой преобразований в монастырском быте, но
1 Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М., 1997; Булгаков С, прот. Православие: Очерки учения Православной Церкви. Париж, 1989; Федотов Т.П. Святые Древней Руси. Париж, 1989; Шмеман А., прот. Церковь и церковное устройство. Париж, 1949; Его же. Исторический путь Православия. Париж, 1989; Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. М., 1996. Федотов Г.П. Святые древней Руси... С. 234-235.
3 Мейендорф И., прот. Исихазм после Паламы // Его же. История Церкви и восточно-христианская мистика. М.,
2000. С. 326.
4 Эта работа переведена на русский язык: Смолич И.К. Русское монашество: 988-1917: Жизнь и учение старцев.
М., 1997.
5 Смолич И.К. История русской церкви: 1700-1917. М., 1996. Ч. 1. С. 254.
иерархия не воспользовалась этой возможностью . Величайшую роль в развитии монастырской жизни конца XVIII-XIX в. И.К. Смолич отдает движению русского старчества. Вдумчивый анализ внутренней сути этого института, его исторических корней и судьбы помещен во второй части книги. Особое место исследователь отводит женским общинам и монастырям, которые создавались выходцами из народа, без всякого содействия церковных властей. Всплеск развития женского монашества во второй половине XIX в. он объясняет общим подъемом религиозности, вызванным влиянием старцев, а также изменением семейного и общественного положения самой женщины, начавшемся с эпохи Петра I. Женское стремление к самостоятельности и образованию могли быть удовлетворены именно в монастырях, направленных на служение миру в области народного просвещения и социально-благотворительной сфере3.
В современной российской историографии активно обсуждаются проблемы методологии церковной истории4. Перед исследователями стоит необходимость создания целостной и всесторонне обоснованной (насколько это возможно) картины исторического прошлого русского православного монашества. В центре внимания находятся вопросы о влиянии монастырей на все стороны жизни общества, многоплановый характер взаимоотношений монашеских обителей с внешним миром, традиции паломничества в монастыри5. Отдельному изучению подвергаются особенности монастырского быта, внутренний распорядок жизни монашествующих, практика прохождения мирянами в монастырях
церковного наказания за совершенные грехи (епитимий), женское монашество
6 и т. д.
1 Там же. С. 255.
2 Там же. С. 292-293.
3 Там же.
4 См. например: Фирсов С.Л. Актуальные вопросы изучения истории синодального периода РПЦ // Историче
ский вестник. 2000. №9-10.
5 Романенко Е.В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М, 2003; Хоружий С.С. Опыты из русской
духовной традиции. М, 2005; Котельников В.А. Православные подвижники и русская литература. М., 2002.
Андрианов А.Ю. Роль режима питания в духовном становлении насельников православных обителей в XIX в. // Этнографическое обозрение. 1995. №5. С. 84-91; Чудинова И.А. День соловецкого клирошанина («Клиросное житие» и «житие монашеское» по архвным документам и рукописям Соловецкого монастыря XVII-XVIII вв.) // Наследие монастырской культуры: Ремесло, художество, искусство. СПб., 1998. Вып. 3. С. 93-131; Шаляпин СО. Монастырская ссылка в России XV-XVIII вв.: По материалам монастырей Архангельского Севера: Дне. ... канд. ист. наук. Архангельск, 1998; Мелехова Г.Н. Духовенство и его роль в жизни населения Каргопо-
Выяснением социальных и количественных характеристик монастырей в ХГХ-начале XX в. занимается П.Н. Зырянов1. Он отмечает обозначившиеся в XIX в. явные различия между монастырями северных и южных епархий: если на Юге монашеские обители процветали и изобиловали братией, то на Севере многие из них приходили в запустение2. Вслед за И.К. Смоличем автор рассуждает об интересной тенденции к «феминизации монашества», усилившейся в конце XIX в., и приходит к заключению, что «хождение» дворянок и разночи-нок в послушницы было связано с общим настроением «возвращения долга народу»3. Его анализ сословного состава насельников в мужских монастырях в первой половине XIX в. показывает преобладание в них выходцев из духовенства и городских жителей. В женских обителях значительно выделялись представительницы из купечества и мещанства. Во второй половине XIX в. во всех монастырях ощутимо увеличилась доля крестьян4. Помимо религиозных мотивов, автор называет главной причиной этого процесса отмену крепостного права, а также тот факт, что при поступлении в монастырь крестьянин повышал свой социальный статус5.
В конце ХХ-начале XXI вв. складывается целое направление во главе с М.М. Громыко, которое отличает активное привлечение обширного этнографического материала при рассмотрении православных традиций русского народа, в том числе паломничества и почитания монастырских святынь .
лья ХГХ-первой трети XX в. // Православная вера и традиции благочестия... С. 179-208; Павлушков А.Р. Особенности региональных источников в освещении монастырской ссылки XVIII-XIX вв. //Региональные аспекты исторического пути православия: архивы, источники, методология исследований: Материалы межрегиональной научной конференции. Вологда, 2001. С. 365-376; Овчинников В.А. Православные монастыри и женские общины Томской епархии во второй половине ХГХ-начале XX в.: Дисс.... канд. ист. наук. Кемерово, 2004; Щер-бич С.Н. История монастырей Тобольской епархии во второй половине XVIII-начале XX в.: Опыт социокультурного исследования: Дисс. ... канд. ист. наук. Тюмень, 2001; Нечаева М.Ю. Сэров и женское монашество на Урале в конце XVIII-XIX в. Екатеринбург, 2000.
1 Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в ХГХ в. (Юридическое положение, количественные и соци
альные характеристики) // Вестник РГНФ. 1996. №3. С. 124-132; Его же. Русские монастыри и монашество в
XIX и начале XX века. М., 1999.
2 Там же. С. 127.
3 Там же.
4 Там же. С. 128-129.
5 Там же. С. 129.
6 Громыко М.М. Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000. С. 130-156,105-126; Поплавская Х.В.
Паломничество, странноприимство и почитание святынь (по материалам Рязанского края) // Православная вера
и традиции благочестия у русских в XVIII-XX вв.: Этнографические исследования и материалы. М., 2002.
История монастырей признается как «сложнейшая область для церковно-исторического познания»1. При обращении к теме старчества современные исследователи поддерживают размышления историков-эмигрантов, что с конца XVIII в. происходит неожиданное возрождение почти забытого монашеского аскетического идеала, которое было вызвано трудами прп. Паисия Величков-ского2. В одной из последних работ Е.Б. Емченко развивает и дополняет основные положения о женском монашестве, впервые высказанные И.К. Смоличем (экономическое положение женских монастырей, социальный состав, «мотива-ция ухода», причины «феминизации»).
Результатом плодотворного сотрудничества церковных и светских исследователей является продолжающееся издание «Православной энциклопедии», первый том которой носит обзорный характер и посвящен рассмотрению ключевых событий истории Церкви, приходов и. монастырей, системы церковного управления4.
В региональной историографии продолжает звучать монастырская тематика5. По мнению авторов коллективной работы по истории православия в Карелии, монашеские обители по своему предназначению занимали промежуточное положение между приходом и старообрядческим общежитием6. Возобновление монашеской жизни в Карелии после секуляризации духовных имений М.В. Пулькин представил как продолжение длительного процесса, начатого еще в 1715 г., когда после присоединения Приладожья к России заброшенный Валаамский монастырь был приписан к Кирилло-Белозерскому монастырю . Историк коснулся острой проблемы подбора настоятелей для местных обителей, отметил существенную роль пожертвований в монастырской экономике8.
1 Лисовой Н.Н. Восемнадцатый век в истории русского монашества // Монастыри и монашество в России XI-
XX века: Исторические очерки / Отв. ред. Н.В. Синицына. М., 2002. С. 186.
2 Кучумов В.А. Русское старчество // Монастыри и монашество... С. 226; Лисовой Н.Н, Указ. соч. С. 218.
3 Емченко Е.Б. Женские монастыри в России // Монастыри и монашество ... С. 245-284.
4 Православная энциклопедия: Русская Православная Церковь. М., 2000.
5 См. главу «Монастыри и церковные приходы на берегах Онежского озера» в кн.: Чернякова И.А. Карелия на
переломе эпох: Очерки социальной и аграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 205-226.
6 Пулькин М.В., Захарова О.А., Жуков А.Ю. Православие в Карелии (XV-первая треть XX в.). М, 1999. С. 4.
7 Там же. С. 79-81.
8 Там же. С. 84,91.
Появляются статьи, посвященные отдельным монашеским обителям Олонецкой епархии1. С середины 90-х гг. XX в. на территории бывших мона-стырских усадеб Карелии начали проводиться археологические работы . Есть надежда, что широкое привлечение данных, полученных в ходе раскопок, к изучению темы позволит в будущем уточнить и дополнить информацию письменных источников.
X. Киркинен (Финляндия), автор ряда книг по истории Карелии3, полагает, что русские православные монастыри — «средоточие аскетизма и созерцательности» — «по своей природе» отличались от финских католических монастырей, расположенных в городах и активно занимавшихся миссионерской и социальной деятельностью, школьными делами; самим своим существованием православные обители способствовали распространению русского культурного влияния в приграничном регионе .
Надо признать, что существующие работы по истории монастырей Олонецкой епархии второй половины XVIII-начала XX в. фактически не раскрывают целого спектра сложных проблем. Отсутствует точный и обоснованный ответ на вопрос, какие последствия для епархиальных обителей имела проведенная при Екатерине II секуляризация духовных имений, нет четкого представления о путях возобновления мужских и женских монастырей на протяжении XIX в., не определена роль местного населения в этом процессе. Вне поля зрения исследователей оказалась просветительская и миссионерская деятельность монастырей Олонецкой епархии.
Галкин А.К. Из истории Задне-Никифоровской пустыни в Х1Х-начале XX в. // Православие в Карелии: Материалы респ. науч. конференции (24-25 октября 2000 г.) / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск, 2000. С. 47-52; Дмитриева Т.П., Кочкуркина СИ. Остров Большой Клименецкий: Историко-культурный очерк // Кижский вестник. 2000. №5. С. 3-26; Пашков А.М. Троицкая Сунорецкая пустынь в истории России // Кондопожский край в истории Карелии и России. Петрозаводск, Кондопога, 2000. С. 77-89; Жуков А.Ю. Неизвестная обитель: Спасо-Преображенский Вашеостровский монастырь // Кондопожский край... С. 63-69; Набокова И.И. Клименецкий монастырь и его влияние на жизнь кижского крестьянства // Кижский вестник. 2002. №7. С. 34-40. 2 Спиридонов А.М. Археологические исследования на усадьбе Палеостровского монастыря // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, 1994. Вып. 2. С. 55-60; Дмитриева Т.П. Работы на территории Муромского монастыря // Археологические открытия 1993 года. М., 1994. С. 9.
Kirkinen Н. Karjala idan kulttuuripiirissa Helsinki, 1963; Idem. Karjala idan ja lannen valissa: Venajan Karjala renes-sanssiajalla (1478-1617). Helsinki, 1970. 4 Киркинен X., Невалайнен П., Сихво X. История карельского народа. Петрозаводск, 1998. С. 70.
Цель и задачи работы. Целью данной диссертации является исследование малоизученных вопросов из истории православных монастырей и монашества Олонецкой епархии второй половине XVIII-начале XX в. В соответствии с этой целью сформулированы основные задачи:
предварительно дать общее представление об основных этапах формирования Олонецкой епархии и структуре местного церков-но-административного управления во второй половине XVIII-начале XX в., одновременно уделить внимание роли епархиальных монастырей в церковной организации;
определить результаты и значение проведения секуляризации 1764 г. для монастырей Олонецкой епархии; рассмотреть сложный процесс возрождения монастырской жизни в Олонецкой епархии в XIX в. и выделить его основные пути, при этом выяснить отношение местного населения к этому процессу; показать взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и внешнего мира на примере просветительской деятельности монастырей, паломничества в монастыри, использования духовными и светскими властями монастырей в качестве воспитательно-исправительных учреждений.
Методологической основой исследования является системный подход к изучению исторических процессов, который представляет собой единство принципов объективности и научности. Это предполагает непредвзятость оценок рассматриваемых процессов и явлений, а также требует привлечения сравнительно-исторического метода, позволяющего выявить изменения, происходившие с монастырями и монашеством в течение второй половины XVIII-на-чала XX в. Данное исследование основывается на принципе историзма, что предполагает строгую ориентацию на факты и источники.
Обзор источников. При разработке темы диссертации были использованы различные по характеру и содержанию источники: законодательные акты
(манифесты, указы, уставы); материалы делопроизводства церковного управления (указы, инструкции, прошения, переписка с центральными и местными органами власти); периодическая печать; дневники путешественников; карты.
Собрания законов Российской империи содержат императорские манифесты, именные указы и повеления, которые определяли статус РПЦ в синодальный период, ее управление, проведение реформ в церковной сфере, правовое положение православных монастырей в целом по стране. К законодательным собраниям общего характера примыкают тематические сборники, посвященные церковной тематике.
Большая часть использованных в работе документальных источников не была опубликована ранее и хранится в фондах Национального архива республики Карелия (НАРК), Российского государственного исторического архива (РГИА), Архиве Санкт-Петербургского Института истории РАН (АСПбИИ-РАН), Государственном Историческом архиве Новгородской области (ГИАНО).
Взаимодействие всех уровней светской и церковной властей при решении вопросов, связанных с монастырями, специфически отражено в делопроизводственной документации, которая включает широкий круг указов, протоколов, журналов, рапортов, отчетов и отношений. Такие документы отложились в фондах РГИА: Канцелярии Святейшего Синода (Ф. 796) и Канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода (Ф. 797); в фондах НАРК: Олонецкой духовной консистории (Ф. 25), Олонецкого духовного правления (Ф. 300), Петрозаводского духовного правления (Ф. 126), Канцелярии Олонецких Петровских заводов (Ф. 445), Олонецкого губернского правления (Ф. 2), Олонецкой палаты уголовного суда (Ф. 655); в фонде ГИАНО Новгородской духовной консистории (Ф. 480). Важное место среди источников занимают редкие документы из фондов отдельных монашеских обителей Олонецкой епархии, которые находятся в НАРК: Клименецкого (Ф. 177, 1842-918 гг.), Муромского (Ф. 127, 1813-1918 гг.) и Палеостровского (Ф. 65, 1801-1915 гг.) монастырей; Андрусовой (Ф. 179, 1818-1905 гг.), Сяндемской (Ф. 178, 1858-1919 гг.), Важеозерской Задне-
Никифоровской (Ф. 588, 1913-1914 гг.) пустыней; а также в АСПбИИРАН: Александро-Свирского монастыря (Ф. 3).
Отметим, что в фонде рукописей Синода XIV-XX вв. (РГИА. Ф. 834) есть особо ценный обобщающий документ, касающийся проведения секуляризации в Олонецкой епархии — рапорт викарного епископа Антония с ведомостями об упраздненных местных монастырях, где дается подробное описание монастырского имущества и строений.
В фондах ГИАНО отложился ряд дел о ходе секуляризации в Карелии, в частности переписка Олонецкой и Новгородской духовных консисторий по вопросам составления и своевременной отсылке ведомостей о закрытых монастырях; опись церковной утвари, принятой из упраздненных монастырей в Кафедральный Троицкий Александро-Свирский монастырь (Ф. 480).
Материалы по духовно-учебным заведениям, существовавшим в монастырях Олонецкой епархии, содержатся в фондах НАРК: Олонецкого епархиального училищного совета (Ф. 42), Смотрителя Олонецких духовных училищ (Ф. 425), Свирского духовного училища (Ф. 426), Олонецкого духовного училища (Ф. 424), Наблюдателя церковно-приходских школ Петрозаводского уезда (Ф. 434).
Число выявленных документов второй половины XVIII в. продолжает оставаться недостаточным по ряду объективных причин. Архив Олонецкой духовной консистории после упразднения в 1787 г. викарной Олонецкой и Карго-польской епархии был вывезен в г. Архангельск и сильно пострадал во время пожара в 1793 г. Неполная сохранность фондов духовных учреждений также обусловлена общей государственной политикой в СССР по отношению к РПЦ. Так, в 50-х гг. XX в. в ходе «чисток» фондов НАРК, в первую очередь Олонецкой духовной консистории и местных монастырей, планомерно уничтожались многие уникальные документы по истории православия в Карелии.
При написании диссертации помимо неопубликованных источников использовалась региональная периодическая печать второй половины Х1Х-начала XX вв.: «Олонецкие губернские ведомости» (выходили в 1838-1917гг.), «Оло-
нецкие епархиальные ведомости» (1898-1919 гг.), «Олонецкая неделя» (1911-1916 гг.). Ценные сведения о монастырях Олонецкой епархии содержат изданные дневники и заметки путешественников: П. Челищева «Путешествие по северу России в 1791 году» (СПб., 1886), Н. Озерецковского «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому» (Петрозаводск, 1989), В. Майнова «Поездка в Обонежье и Корелу» (СПб., 1877).
В конце вводной части раскроем структуру диссертационной работы. Согласно разработанному плану диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы.
Во введении обосновывается актуальность исследования, рассматривается степень изученности темы, ставятся цели и задачи исследования, излагаются методологические принципы, делается обзор источников и научной литературы.
Первая глава носит вводный характер и призвана дать общее представление о местной структуре церковно-административного управления, об основных этапах ее формирования на протяжении ХІП-ХІХ вв., которое завершилось образованием самостоятельной Олонецкой и Петрозаводской епархии (1828 г.) и выделением в ее составе Каргопольского викариатства (1911 г.). В ходе изложения определяется значение епархиальных монастырей в церковной организации. При таком распределении материала создается наиболее полное представление об исторических условиях, в которых шло развитие монашества в крае.
Во второй главе затрагиваются основные вопросы, связанные с проведением секуляризационной реформы на территории Олонецкой епархии, а также ее значением. Предварительно дается краткая характеристика монастырей и монашества (сведения об их численности и размерах землевладения перед секуляризацией). Особое внимание уделяется закрытым обителям, восстановленным в XIX в. в качестве самостоятельных единиц. Также затронуты отдельные проблемы монастырей, которые в 1764 г. были преобразованы в приходы и оставались в качестве таковых вплоть до своего закрытия уже в 20-х гг. XX в.
В третьей главе при рассмотрении сложного процесса возобновления монастырей на территории Олонецкой епархии в Х1Х-начале XX в. изучаются вопросы: пути возрождения монастырской жизни; источники финансирования и материальное обеспечение возрождаемых монастырей; складывание монашеской общины. Показывается роль благотворителей в монастырском строительстве и отношение местного населения к возобновлению иноческих обителей.
В четвертой главе раскрываются взаимоотношения иноческих обителей Олонецкой епархии с внешним миром в различных сферах. Прежде всего определяется вклад местных монастырей в подготовку грамотных священнослужителей и причетников для епархиальных приходов, участие монашествующих в деле просвещения олонецкой паствы. Далее уделяется внимание духовному общению иноческих обителей и мирского населения, которое наиболее ярко и убедительно проявлялось в почитании и церковном чествовании святых создателей монастырей, в традициях паломничества к монастырским святыням, проведении приходами и монастырями совместных крестных ходов. Также рассматривается использование монастырей церковными и светскими властями в качестве воспитательно-исправительных мест.
В заключении излагаются основные итоги работы, а также ставится задача для будущих исследований по монастырской тематике.
В качестве приложений представлены список монастырей Олонецкой епархии, существовавших накануне проведения секуляризационной реформы 1764 г., две развернутые таблицы, где собраны сведения об упраздненных, приписных и заштатных монастырях Олонецкой епархии в XVIII-начале XX в., а также о монастырских церквах и колокольнях. На трех картах показаны действующие монастыри Олонецкой епархии в разные периоды. Краткий словарь включает в себя объяснение церковных терминов, которые используются в тексте данной диссертации.
Олонецкое и Каргопольское викариатство. 1764-1787 гг.
Территория Олонецкой и Петрозаводской (далее Олонецкой) епархии изначально входила в состав одной из древнейших в Русской Православной Церкви Новгородской епархии и непосредственно подчинялась духовной и административной власти новгородского архиерея. Значительная удаленность от Новгорода, где находилось церковное руководство, крайне затрудняла эффективный надзор и контроль над местными приходами и монастырями, а начиная со второй половины XVII в. способствовала быстрому распространению идей старообрядчества среди населения этого края.
Для улучшения епархиального управления в Карелии в середине 60-х гг. XVIII в. было образовано Олонецкое и Каргопольское викариатство, епископ которого являлся помощником новгородского митрополита. Учреждение в 1784 г. Олонецкого наместничества, объединившего Олонецкую и Архангельскую губернии, повлекло за собой закрытие викариатства и его последующее слияние с Архангельской губернией, так как российское правительство стремилось привести в соответствие губернские и епархиальные границы.
Самостоятельная Олонецкая епархия была создана сравнительно поздно, в 1828 г. Она располагалась в пределах Олонецкой губернии, включавшей в себя семь уездов — Петрозаводский, Олонецкий, Лодейнопольский, Вытегор-ский, Каргопольский, Пудожский и Повенецкий. Кафедральным городом стал Петрозаводск. Здесь находились Олонецкий архиерейский дом, Олонецкая духовная консистория и епархиальная духовная семинария.
Образованная в 1801 г. Олонецкая губерния занимала по площади четвертое место в Европейской России (130 719 кв. верст), уступая в размерах лишь Архангельской, Вологодской и Пермской губерниям. Вплоть до начала XX в. рассматриваемый регион, расположенный на северо-западной окраине Российской империи и граничивший с Великим княжеством Финляндским, продолжал оставаться редкозаселенным. Темпы прироста населения в Карелии и его плотность были ниже общегосударственного уровня (1,9 чел. на одну кв. версту по переписи 1897 г.). Свои особенности имел национальный состав губернии, включавший карел, русских и вепсов. Карельское население главным образом было сосредоточено в трех уездах: Олонецком (70% от общего числа его жите-лей), Повенецком (45%) и Петрозаводском (42%) ; вепсы, или «чудь», — на территории Лодейнопольского и Петрозаводского уездов (4,5% от всего населения губернии)4. Сословная структура являлась достаточно однородной: примерно 90% всех жителей губернии составляли крестьяне, занимавшиеся сельским хозяйством и промыслами. Суровые природно-климатические условия и плохое качество земель, требовавших тщательного удобрения и ухода, превращали этот край в зону «рискованного земледелия», что влекло за собой «постоянную бедность олонецких обитателей». Отсутствие в Карелии надежных путей сообщения тормозило развитие экономики региона.
Прежде чем перейти к рассмотрению вопросов, обозначенных в заглавии, обратим внимание на главные отличительные черты церковно-административной структуры, существовавшей в синодальный период истории Русской Православной Церкви (1721-1917 гг.).
Монастыри и монашество перед реформой 1764 г.
Секуляризационная реформа, проведенная в годы правления Екатерины II, завершила отдельные мероприятия российского правительства по ограничению монастырской земельной собственности. В соответствии с императорским указом от 26 февраля 1764 г., обширные имения Синода, епископских кафедр, монастырей и приходов были переданы в собственность государства с подчинением Коллегии экономии (после 1786 г. — Казенной палате). Бывшие монастырские крестьяне перешли в разряд экономических и «вместо всех архиерейских и монастырских, пашенных и сенокосных работ, и всякого рода хлебных и других окладов» обязывались платить государству общий денежный оброк по 1,5 руб. с каждой души1.
Только незначительная часть мужских и женских монастырей, действовавших в России до секуляризации (226 из 954) вошла в так называемые «штаты», была разделена на три класса и получила казенное денежное жалование (для раздачи монахам и на содержание монастырских служителей). Монастырям этой категории также полагались небольшие сады, огороды и пастбища в размере 6-10 дес. Остальные — «маловотчинные» и «безвотчинные» — монастыри полагалось «на своем содержании оставить» или «по недостатку доходов упразднить и приходскими церквами учинить»2. В соответствии с императорским указом от 31 марта 1764 г. «за штатом», т.е. без казенного пособия, во всех епархиях Русской Православной Церкви оказался 161 монастырь. В это число попали только мужские (заштатные женские монастыри не были предусмотрены) «самые лучшие приписные или не вошедшие в штат обители», ко-торые «могли бы иметь нескудное довольство от мирского подаяния» .
Отечественные историки, по-разному определяя характер реформы 1764 г., сходятся во мнении, что секуляризация нанесла чувствительный удар по монастырскому землевладению и по монашескому институту в целом1. Государственные выплаты штатным монастырям, особенно второго и третьего классов, носили скорее вспомогательный характер. «Определенное штатами содержание для монастырей в действительности было слишком мало»2; «черное и белое духовенство генерально было переведено на грошовое по цифрам «жалованье» из Государственного Казначейства»3. Проведенные преобразования в церковной сфере, безусловно, расстроили внутреннюю жизнь монашествующих. «Никогда еще не было столько бегства монахов из обедневших монастырей и их бродяжничества, как несколько лет спустя 1764 г. — кто искал себе лучшей жизни по разным монастырям, кто удалялся в лес для пустынного жительства, а некоторые уходили даже за границу — в Молдавию или на Афон»4.
Пути возрождения монастырей
Возобновление ранее упраздненных монастырей, а также основание новых иноческих обителей стало возможным с конца XVIII в. благодаря смягчению государственной политики в отношении монастырей и монашества Русской Православной Церкви. Перечислим основные моменты. Новое земельное законодательство позволило монастырям постепенно увеличивать их землевладение: в 1797 г. каждому из них было отмежевано по 30 дес. выгонной земли, кроме того, разрешалось заводить мельницы и пруды для рыбоводства1; с 1805 г. монастыри могли принимать в дар и по завещанию любое количество ненаселенных участков земли2, а согласно указу от 24 мая 1810 г. беспрепятст-венно приобретать их путем покупки . При Николае I монастырское землевладение существенно расширилось за счет бесплатного выделения лесных дач в размере от 50 до 150 дес. (1838 г.). Таким образом, к середине XIX в. многие монастыри вернули большую часть своих владений, секуляризованных в 1764 г., и превратились в значительных земельных собственников.
Если до начала 80-х гг. XIX в. монастыри могли открываться только после обязательного утверждения синодального указа императором, то с 1881 г. оно не требовалось в тех случаях, когда материальная поддержка со стороны государства была не нужна. Отмена жесткого правила вызвала быстрый рост числа монастырей. Так, в 1870 г. действовало 599 монастырей, в 1880 г.— 618, в 1890 — 724, в 1914 г. — 1025 монастырей, т.е. их общее количество с начала XIX в. возросло более чем в два раза.
Благотворно повлияло на развитие монашества решение 1865 г., по которому епархиальный архиерей получил право постригать в монахи без запроса в
Синод. В соответствии с новым установлением о монастырях и монашестве возрастной ценз для принятия монашеского чина составлял: для мужчин — не моложе 30 лет, для женщин — 40 лет. Предусматривался трехлетний испытательный срок, в течение которого начальство монастыря, прежде всего духовник, внимательно наблюдал за послушником, желавшим принять «ангельский образ».
Ряды монашества пополнялись выходцами из разных сословий, преимущественно из духовенства, мещанства, а во второй половине XIX в. главным образом из крестьянства . На этот же период пришлось бурное развитие женских монастырей на территории всей Российской империи, что дало исследователям основание говорить о таком явлении, как «феминизация монашества»3.
От новых монастырей ожидали активного общественного служения. Они должны были приносить пользу миру своей благотворительной и воспитательной деятельностью, которая главным образом выражалось в устройстве больниц, инвалидных домов, богаделен для престарелых, приютов для нищих и детей-сирот, духовных училищ4.
Развитие монастырской жизни в XIX в., особенно во второй его половине, происходило в условиях общего подъема экономики страны, бурного развития отечественной промышленности и торговли, складывания банковской системы, мощный толчок которым дали реформы 60-х гг. XIX в. В процессе расслоения крестьянства из его среды вышли крупнейшие торгово-промышленные династии, получивших широкую известность в сфере благотворительности и меценатства. С помощью значительных денежных вкладов от купечества и представителей предпринимательских кругов в этот период существовали и возобновлялись многие монашеские обители Русской Православной Церкви.
