Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ОТНОШЕНИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ЕЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ В УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ - БАШКИРСКОЙ АССР (ОКТЯБРЬ 1917 - 1928 ГОД) 36
1.1. Основные направления партийно-государственной политики в отношении Русской Православной Церкви 36
1.2. Реализация советского законодательства в отношении Русской Православной Церкви в Уфимской губернии — Башкирской АССР... 68
1.3. Кампания по изъятию церковных ценностей в Уфимской губернии - Башкирской АССР
Глава 2. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ-БАШКИРСКОЙ АССР (ОКТЯБРЫ917-1928 ГОД) 143
2.1. Обновленческий церковный раскол в Уфимской епархии (1922 г. -август 1923 г.) 146
2.2. Внутренние процессы в Русской Православной Церкви на территории Башкирии в период с августа 1923 по 1928 год 173
Заключение 203
Список использованных источников и литературы..208
Приложения 240
- Основные направления партийно-государственной политики в отношении Русской Православной Церкви
- Обновленческий церковный раскол в Уфимской епархии (1922 г. -август 1923 г.)
- Внутренние процессы в Русской Православной Церкви на территории Башкирии в период с августа 1923 по 1928 год
Введение к работе
Актуальность исследования. В современном обществе прослеживается большой интерес к осмыслению роли религии и ее институтов в истории России. За последнее время положение Русской Православной Церкви (РПЦ) и других конфессий изменилось существенным образом. Сегодня Церковь, как самостоятельная организация, получила возможность проводить свою политику и принимать определенное участие в общественной жизни. Однако широкая демократизация в области религиозных отношений, связанная с несовершенством законодательства и ошибками в религиозной политике государства, привела к отрицательным последствиям. Распространение тоталитарных сект и деструктивных культов в 1990-е годы свидетельствует о необходимости коррекции религиозной политики.
В настоящее время окончательно не сформирована модель государственно-церковных отношений, соответствующая потребностям современной России и включающая Церковь в общественную жизнь с сохранением при этом светского характера государства, провозглашенного в Конституции РФ. Отчасти это связано с недостаточной изученностью периода с октября 1917 по 1928 год, когда происходило становление советской системы законодательства в отношении религии и определялись особенности положения РПЦ в государстве. Выстраивая сегодня систему государственно-церковных отношений, необходимо теоретически осмыслить, обобщить и проанализировать историю их становления в прошлом, дабы не повторять допущенных ошибок.
Полную картину событий того времени невозможно изучить без обращения к истории взаимоотношений Церкви с государством в регионах, в том числе в Башкирии. Отметим, что до настоящего времени государственно-церковные отношения в Уфимской губернии — Башкирской АССР с октября 1917 по 1928 год не являлись объектом специального исследования. Изучение данной проблемы должно способствовать реконструкции исторической действительности указанного периода в регионе, а следовательно, и в общероссийском масштабе.
Объектом диссертационного исследования являются взаимоотношения Русской Православной Церкви и советского государства с октября 1917 по 1928 год на материалах Уфимской губернии — Башкирской АССР.
Предметом исследования выступают внутренние процессы в Русской Православной Церкви в условиях реализации партийно-государственной политики большевиков в Уфимской губернии — Башкирской АССР.
Хронологические рамки исследования охватывают период с октября 1917 по 1928 год. Выбор нижней временной границы обусловлен приходом к власти большевиков, что положило начало принципиально новой государственной политике в отношении Церкви и формированию советской системы религиозного законодательст-
ва. Верхняя хронологическая граница определяется завершением в 1928 году сравнительно мирного периода в новейшей истории Церкви в связи с началом коллективизации и резким усилением антицерковной политики государства в соответствии с новым постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (8 апреля 1929 г.), ориентирующим партийно-государственные органы на жесткие меры административно-политического воздействия в отношении РПЦ.
Территориальные рамки исследования включают Уфимскую губернию в границах октября 1917 г. — 19 марта 1919 г.; с 20 марта 1919 г. — территорию Уфимской губернии и Башреспублики (Автономной Советской Башкирской Республики), которые 14 июня 1922 г. были объединены в составе Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики (БАССР).
Степень научной разработанности проблемы. В историографии взаимоотношений Русской Православной Церкви и советского государства с октября 1917 по 1928 год выделяются два периода: советский (с 1918 г. до рубежа 1980—1990-х годов) и постсоветский (с рубежа 1980—1990-х годов до наших дней). Необходимость подобной периодизации объясняется изменением концептуальных подходов к изучению проблемы и сменой методологической парадигмы.
Первый период характеризуется методологическим единством, господством марксистско-ленинской идеологии, стереотипностью выводов, второй — отказом от единства в подходах, поиском новых и более объективных оценок событий.
В советской историографии обращение к теме государственно-церковных отношений диктовалось партийными органами для «разоблачения» религии и духовенства, проведения антирелигиозной пропаганды и являлось по сути односторонним.
Основы конфессиональной политики государства сформулировал В. И. Ле-
1 нин , развили партийные и государственные деятели, активно проводившие антирелигиозную пропаганду: И. И. Скворцов-Степанов, П. А. Красиков, Е. М. Яро-славский, Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, В. Д. Бонч-Бруевич и др. Идеологические установки, заданные в их работах, определили главные направления советской историографии проблемы.
Разработка вопроса о возникновении обновленческого раскола советскими исследователями и лидерами обновленчества началась в 1920-е годы.
Ленин В. И. Социализм и религия // Поли. собр. соч. М., 1960. Т. 12. С. 142—147; Его же. Классы и партии в их отношении к религии и церкви//Поли. собр. соч. М., 1961. Т. 17. С. 429—438; и др.
Скворцов-Степанов И. И. Мысли о религии. М., 1923; и др.; Красиков П. А. На церковном фронте (1918—1923). М., 1923; Ярославский Е. М. О религии. М., 1957; Его же. Библия для верующих и неверующих. М., 1977; Крупская Н. К. Вопросы атеистического воспитания. М., 1964; Луначарский А. В. Почему нельзя верить в бога. М., 1965; Бонч-Бруевич В. Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973; и др.
Скворцов-Степанов И. И. О «живой церкви». М., 1922; Рожицын В. С. Тихоновны, обновленцы и контрреволюция. М., 1926; Бонч-Бруевич В. Д. «Живая церковь» и пролетариат. М., 1927.
Введенский А. И. Церковь и государство (Очерк взаимоотношений церкви и государства в России 1918—1922). М., 1923; и др.; Титлинов Б. В. Новая Церковь. Пг.; М., 1923; и др.
Появились работы, посвященные кампании по изъятию церковных ценностей 1922 г. , в которых инициатором изъятия показывалось голодающее население, а духовенство представлялось его противником.
В трудах 1930-х годов Церковь выступала как контрреволюционная организация; правовая база государственно-церковных отношений, методы и механизмы регулирования деятельности религиозных организаций органами власти и другие во-просы рассматривались сквозь призму концепции об обострении классовой борьбы .
Таким образом, работы начала 1920 — 1930-х годов носили агитационно-пропагандистский, а не научно-исследовательский характер, сформировали в историографии мнение об антинародной сущности РПЦ. Несмотря на узость источнико-вой базы, поверхностный анализ и идеологизацию, они с достаточной полнотой освещают основные задачи церковной политики партии и государства.
Отношение государства к РПЦ изменилось во время Великой Отечественной войны, что способствовало появлению в историографии 40-х годов исследований об особой роли православия в истории страны, о патриотической позиции Церкви и патриарха Сергия (Страгородского) .
Довоенные оценки места РПЦ в жизни государства вернулись в историографию 1950-х годов, при этом произошло расширение источниковой базы, тематики и рамок исследований.
В 1960—80-е годы преобладала историко-партийная литература об истории становления и проведения партийными и общественными организациями антирелигиозной пропаганды, о влиянии В. И. Ленина на идеологию и формы организации
атеистического движения .
К вопросу формирования и реализации советского законодательства в области религии и Церкви обратился М. М. Персиц. Представители юридической науки с процессуально-правовой стороны раскрыли основные положения законодательства о культах. Попытку проследить реализацию положения декрета об отделении Церкви от государства в отношении монастырей и их имущества в 1917—1921 гг. предпринял В. Ф. Зыбковец .
Горев М. Церковные богатства и голод в России. М., 1922; Введенский А. И. Церковь и голод. М., 1922; Кандидов Б. И. Голод в 1921 году и Церковь. М., 1932.
Олещук Ф. Н. Кто строит церкви в СССР. М.; Л., 1929; Кандидов Б. П. Религиозная контрреволюция 1918—1920 гг. и интервенция. М., 1930; Двадцатилетие отделения церкви от государства. М., 1938; Амосов Н. К. Октябрьская революция и церковь. М., 1939; и др.
Правда о религии в России. М., 1942; Русская православная церковь и Великая Отечественная война: Сборник церковных документов. М., 1943; Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947.
Рындзюнский П. Г. Борьба за преодоление религиозных влияний в советской школе (1917—1919 гг.) // Вопросы истории религии и атеизма. Сб. статей III. М., 1955. С. 47—86; Шахнович М. И. Ленин и проблемы атеизма. Критика религии в трудах В. И. Ленина. М.; Л., 1961; Деятели Октября о религии и церкви: Статьи. Речи. Беседы. Воспоминания. М., 1968; Воронцов Г. В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917— 1937 гг.). Л., 1973; Лившиц Г. М. Критика В. И. Лениным идеализма и религии. Минск, 1983; и др.
Персиц М. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР (1917—1919 гг.). М., 1958; Клочков В. В. Борьба с нарушениями законодательства о религиозных культах. М., 1967; Эзрин
Серьезным исследованием причин возникновения обновленческого движения и его роли в расколе Церкви стала монография А. А. Шишкина . Рассматривая историю раскола как приспособление движения к условиям, порожденным событиями октября 1917 г., он отметил, что первостепенным в идеологии обновленцев было признание власти и только потом реализация программы церковных реформ. Его точку зрения разделяли и другие исследователи .
Появились работы, претендующие на выражение обобщающего взгляда на ис-торию государственно-церковных взаимоотношений в послеоктябрьский период .
Таким образом, советский этап в историографии характеризуется односторонностью в подходах к проблеме, господством идеологии и сравнительной узостью ис-точниковой базы. Изучение проведения атеистической пропаганды, деятельности Церкви с позиций ее борьбы против установления власти происходило в ущерб рассмотрению работы органов власти по проведению церковной политики в 1920-е годы. При этом практически полностью отсутствовал анализ секретных документов Политбюро ЦК ВКП(б) и ГПУ — ОГПУ — НКВД, касающихся антицерковной деятельности власти, и материалов органов Высшего Церковного Управления, отражавших официальную позицию РПЦ, что снижало достоверность, научность и объективность исследований.
Одним из направлений в разработке проблемы стала историография, представленная эмигрантской литературой и трудами церковных деятелей Русского зарубежья. В числе первых была опубликована книга А. А. Валентинова, которая является сборником документальных сведений о борьбе советской власти против религии .
Обновленческий раскол исследовался его современниками и участниками . Их сочинения носят полемический характер и являются источниками, основанными на
Г. И. Государство и религии. М., 1974; Гольст Г. Р. Религия и закон. М., 1975; Зыбковец В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917—1921 гг.). М., 1975; Розенбаум Ю. А. Советское государство и церковь. М., 1985; и др.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. Казань, 1970.
2 Трифонов И. Я. Раскол в Русской Православной Церкви (1922—1925 гг.) // Вопр. истории. 1972. № 5. С. 64—77; Красников Н. П. Эволюция социально-этических воззрений русского православия (Критический анализ). М., 1986; Гордиенко Н. С, Курочкин П. К. Особенности модернизации современного русского православия. М., 1978; Новиков М. П. Тупики православного модернизма (Критический анализ богословия XX века). М., 1979; и др.
Лившиц Г. М. Религия и церковь в прошлом и настоящем. Минск, 1961; Плаксин Р. Ю. Крах церковной контрреволюции. 1917—1923 гг. М., 1968; Гордиенко Н. С. Современное православие. М., 1968; Куроедов В. А. Религия и церковь в советском государстве. М., 1984; Крывелев И. А. Русская православная церковь в первой четверти XX века. М., 1982; Барменков А. И. Свобода совести в СССР. М., 1986; и др.
Валентинов А. А. Черная книга («Штурм небес»). Париж, 1925. 5 Мефодий (Герасимов), архиепископ. О живой Церкви. Харбин, 1926; Троицкий С. В. Что такое «Живая церковь»? Варшава, 1927 (републикация в кн.: «Обновленческий» раскол (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики) / сост. И. В. Соловьев. М., 2002. С. 65—127); Стратегов И. А. Русская церковная смута (1921—1931). Берлин, 1932 (републикация в кн.: Из истории Христианской Церкви на Родине и за рубежом в XX столетии. М., 1995. С. 29—173); Левитин-Краснов А. Э., Шавров В. М. Очерки по истории русской церковной смуты. 1-е изд. Кюснахт, 1978; 2-е изд. М.; Кюснахт, 1996.
материалах эмигрантской печати и на личных свидетельствах тех, кто контактировал с представителями «советского обновленчества».
Значительное внимание уделялось изучению вопроса о гонениях атеистической
і 2
власти на Церковь ; изъятии и реализации за границей церковных ценностей ; лично-сти и деятельности патриарха Тихона . Указанные работы впервые освещали вопросы, не затрагиваемые в советской историографии, хотя в силу недоступности для авторов значительной части документов их книги в основном носили публицистический, мемуарный или богословский характер.
Ряд исследователей осуществляли работу и в СССР, но их труды были изданы или за границей в советский период, или намного позднее, в постсоветский период . Особый интерес представляет книга Л. Л. Регельсона, большую часть которой составляют выдержки из подлинных церковных документов. Автор показал обновленчество как реакционное течение, а в качестве причины выделения из его состава части епископата называл неумение архиереев, оказавшихся без руководства высшей церковной власти, принимать самостоятельные решения.
Второй период в изучении проблемы связан с качественным пересмотром политики государства в отношении Церкви, произошедшим на рубеже 1980—1990-х годов. Изменение идеологии, допуск историков к ранее засекреченным архивным документам способствовали расширению проблематики исследований, более объективному изучению и переосмыслению государственно-церковных отношений в со-
ветскии период .
Мельгунов С. П. Красный террор в России. 1918—1923. Берлин, 1924 (репринт. М., 1990); Польский М., протопресв. Новые мученики Российские: в 2 т. Джорданвилль, Т. 1. 1949; Т. 2. 1957 (репринт. М., 1994); Рар Г. (Ветров А.) Плененная церковь: Очерк развития взаимоотношений между церковью и властью в СССР. Франкфурт-на-Майне, 1954; Боголепов А. А. Церковь под властью коммунизма. Мюнхен, 1958; Соколов П. Путь русской православной церкви в России — СССР (1917—1961) // Русская православная церковь в СССР. Мюнхен, 1962; Струве Н. Христиане в СССР. Париж, 1963; Коларж У. Религия в Советском Союзе. Лондон, 1964.
Белов Е. А. Судьба церковных ценностей, изъятых властью в 1922 г. // Вестник русского студенческого христианского движения. Париж, 1972. № 104. С. 327—337; Криптон К. Защита канонов православия. 1922—1925: По личным наблюдениям, документам и литературным данным // Там же. 1979. № 128. С. 218— 243; и др.
Хризостомус И. Церковная история России новейшего времени. Патриарх Тихон 1917—1928 гг. Берлин, 1965; Реслер Р. Церковь и революция в России. Патриарх Тихон и советское государство. Кельн ; Вена, 1969; и др.
Регельсон Л. Л. Трагедия Русской Церкви. 1917—1945. 1-е изд. Париж, 1977; 2-е изд. М., 1996; Ману-ил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. (включительно): в 6 т. Эр-ланген, 1979—1989; Его же. Каталог русских архиереев-обновленцев. Материал для «Словаря русских архиереев-обновленцев» (1922—1944 гг.) // «Обновленческий» раскол (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики) / сост. И. В. Соловьев. М., 2002. С. 607—1062; Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви // Там же. С. 129—605; Степанов (Русак) В., свящ. Свидетельство обвинения: в Зт.М., 1993.
Православие в СССР. К тысячелетию крещения Руси. СПб.; М., 1988; На пути к свободе совести. М., 1989; Русское православие: вехи истории / науч. ред. А. И. Клибанов. М., 1989; Лещинский А. Н. Время новых подходов: о советских государственно-церковных отношениях. М., 1990; Государство и церковь (История взаимоотношений. 1917—1938 гг.). М., 1991.
Начинается процесс преодоления устоявшихся стереотипов. В. А. Алексеев, О. Ю. Васильева и М. И. Одинцов пришли к выводу, что советская власть активно вмешивалась во внутреннюю жизнь Церкви с целью ее уничтожения . М. Ю. Крапивин, А. Н. Кашеваров и М. В. Шкаровский, привлекая рассекреченные документы, обратились к изучению деятельности высших партийных и карательных органов в борьбе с религией, кампании по изъятию церковных ценностей, обновленческого раскола и внутрицерковных разделений конца 1920-х гг., модели государственно-церковных отношений при митрополите Сергии (Страгородском) .
За последние годы историки установили истинные цели кампании по изъятию церковных ценностей, проанализировали карательно-репрессивные методы ее осуществления, определили общую денежную оценку изъятых ценностей и про-следили процесс их реализации . В итоге было опровергнуто мнение советских историков об активном сопротивлении духовенства изъятию и показано его стремление во главе с патриархом Тихоном предотвратить кровавые столкновения верующих с властью.
На современном этапе в центре внимания исследователей как светских, так и церковных находятся государственно-церковные отношения, антирелигиозная политика советской власти и ее последствия для Церкви в октябре 1917 — 1920-е годы ; обновленческий раскол и внутрицерковные разделения ; позиция патриарха Тихона по отношению к общественно-политическим событиям того времени и акциям власти ;
Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991; Его же. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М., 1992; Васильева О. Ю. Русская православная церковь в 1917— 1927 годах // Вопр. истории. 1993. № 8. С. 40—54; Ее же. Русская Православная Церковь в 1927—1943 гг. // Вопр. истории. 1994. № 4. С. 35—46; Васильева О. Ю. Кнышевский П. Н. Красные конкистадоры. М., 1994; Одинцов М. И. Русская Православная Церковь в XX веке: история, взаимоотношения с государством и обществом. М., 2002 и др.
2 Крапивин М. Ю. Противостояние: большевики и церковь (1917—1941 гг.). Волгоград, 1993; Шкаровский М. В. Иосифлянское течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999; Его же. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века // Ученые записки Рос. православ. ун-та ап. Иоанна Богослова. М., 2000. Вып. 6. С. 5—50; и др.; Кашеваров А. Н. Православная Российская Церковь и советское государство (1917—1922 гг.). М., 2005; и др.
Кривова Н. А. Власть и Церковь в 1922—1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997; Баделин В. И. Золото церкви: Исторические очерки и современность. Иваново, 1995; Проданные сокровища России / сост. Н. Ильин. М., 2000; Сапоговская Л. В. Золото в политике России (1917—1921 гг.) // Вопр. истории. 2004. № 6. С. 31—47; Лобанов В. В. «Подтвердить к неуклонному исполнению...» (Протоколы заседаний Бюро Центральной Комиссии по изъятию церковных ценностей) // Церковь в истории России. М., 2005. Сб. 6. С. 208—217; и др.
ЦыпинВ., прот. Русская церковь (1917—1925 гг.). М., 1996; Его же. История Русской Церкви. 1917—1997. М., 1997 и др.; Митрофанов Г., свящ. (прот.) История Русской Православной Церкви 1900—1927 гг. СПб., 2002.
Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х годов XX столетия — григорианский, иосифлянский, викторианский и другие, их особенности и история. Сортавала, 1993; «Обновленческий» раскол (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики) / сост. И. В. Соловьев. М., 2002; Воронцова И. В. Русская религиозно-философская мысль в начале XX века. М., 2008; и др.
Патриарх Тихон и история русской церковной смуты / сост. и коммент. М. Е. Губонина. Кн. 1. СПб., 1994; Вострышев М. И. Патриарх Тихон. М., 1995; Сафонов Д. В. В последние годы жизни Пат-
церковная политика митрополита Сергия (Страгородского) и ее оценка ; анализ поли-тических репрессий в отношении духовенства и мирян РПЦ . В этом же направлении публикуются работы и зарубежных исследователей . Несомненный интерес в этой связи представляет монография Д. В. Поспеловского , в которой он стремится доказать преемственность политики патриарха Тихона и митрополита Сергия.
Государственно-церковные отношения с октября 1917 по 1930-е годы, история обновленческого раскола и внутрицерковных разделений стали предметом изучения молодых исследователей разных регионов, результаты которых нашли отражение в диссертационных работах .
Проблема взаимоотношений РПЦ и советского государства в Уфимской губернии — Башкирской АССР с октября 1917 по 1928 год в советской историографии разработана недостаточно.
Представители различных научных направлений обращались к некоторым ее аспектам: Н. И. Музафарова частично раскрыла атеистическую работу в Башкирии; М. Г. Нечаев исследовал историю Церкви на Урале в период подготовки и проведения Октябрьской революции и Гражданской войны . Деятельность пар-
риарха Тихона против него готовился новый судебный процесс // Церковь в истории России. М., 2005. Сб. 6. С. 241—281; и др.
Русская Церковь XX век. Материалы конференции. История Русской Православной Церкви в XX веке (1917—1933 гг.). Мюнхен, 2002; Фомин С. Страж Дома Господня: Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский): Жертвенный подвиг стояния в истине Православия. М., 2003; Мазырин А. В., свящ. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-х — 1930-х годах. (Материалы по новейшей истории Русской Православной Церкви.) М., 2006; Лавров В. М., Лобанов В. В., Лобанова И. В., Мазырин А. В. Иерархия Русской Православной Церкви, патриаршество и государство в революционную эпоху. М., 2008.
Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия: Жизнеописания и материалы к ним: в 6 кн. Тверь, 1992,1996,1999—2002; За Христа пострадавшие: Гонения на Русскую Православную Церковь, 1917—1956: Биогр. справочник. М., 1997.
Дейли Дж. Штурм последней крепости: большевистская атака на Церковь в 1920—1922 гг. // Ученые записки Рос. православ. ун-та ап. Иоанна Богослова. М., 2000. Вып. 6. С. 73—92. 4 Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.
Белоглазов М. Л. Взаимоотношения органов государственной власти и православной церкви на Алтае (октябрь 1917—1925 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Томск, 1992; Разумов Д. С. Антицерковная политика Советской власти 1921—1929 гг. (по материалам Верхнего Поволжья): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 1997; Михайлов С. В. Государство и церковь: отношения органов власти, религиозных организаций и верующих на Архангельском Севере в 1918—1929 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 1998; Неживых Н. А. Взаимоотношения партийных и советских органов с Православной Церковью в 1920—1929 гг. (на материалах Западной Сибири): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Омск, 1998; Булавин М. В. Взаимоотношения государственной власти и православной церкви в России в 1917—1927 гг. (на примере Урала): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2000; Агафонов П. Н. Эволюция государственно-церковных отношений в 1920—1928 гг. (на материале Пермской епархии): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь, 2002; Степанов А. С. Обновленческий раскол как средство антицерковной политики Советской власти в 1922—1923 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2005; и др.
Музафарова Н. И. Партийное руководство атеистическим воспитанием трудящихся на Урале в годы социалистического строительства (1917—1937). Иркутск, 1987; Ее же. Политика Советского государства в религиозном вопросе в 1917—1937 гг. (На материалах Урала): автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Екатеринбург, 1992; Нечаев М. Г. Контрреволюционная деятельность церкви в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны на Урале (1917—1918 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь, 1988.
тийного руководства по атеистическому воспитанию нашла освещение в рамках общих работ, а также в диссертациях .
Первым постсоветским исследованием, связанным с историей РПЦ в Башки-рии, стала монография М. Л. Зеленогорского . В ней показана жизнь архиепископа Уфимского Андрея (Ухтомского), его деятельность и взгляды на внешние и внутренние проблемы Церкви.
Оживление в региональной историографии произошло в начале 1990-х годов, когда появились первые церковно-краеведческие публикации в периодической печати и сообщения на научных конференциях . Были изданы справочные материалы по истории религиозных заведений г. Уфы, каталог по архитектуре православных храмов Башки-рии, книги по истории отдельных церквей .
Серьезное исследование законодательства партии и государства в отношении конфессий на примере Башкирии в 1917—1920-е годы предпринято И. Г. Васильевой. Историко-правовой анализ государственно-церковных отношений в XX в. провел Р. М. Ахмедов. В диссертации Н. Т. Абдулова основное внимание уделено послевоенному периоду государственно-церковных отношений в Башкирии. При этом партийно-государственная политика в отношении РПЦ и особенности ее реализации в регионе с октября 1917 по 1928 год практически не освещены.
История Церкви на Урале рассматривалась в работах М. Г. Нечаева и протоиерея В. Лавринова5.
Сайранов X. С. Упрочение Советской власти в Башкирии (1919—1922). Уфа, 1957; Шнейдер Д. М. Осуществление ленинского «Декрета о земле» в Башкирии // Ученые записки Баш. ун-та. Уфа, 1957. Вып. 1. С. 109—150; Очерки по истории Башкирской АССР. Т. 2. (Советский период). Уфа, 1966; Гайнуллин Ф. Ф. Руководство партийных организаций Башкирии антирелигиозной пропагандой (1917—1927 гг.) // Ученые записки Моск. обл. пед. ин-та. 1971. Т. 297, вып. 17. С. 244—262; Саяхов Ф. Л. Осуществление ленинского плана построения социализма в Башкирии. 1926—1937 гг. Уфа, 1972; Загадуллин Д. Н. Деятельность Башкирской областной партийной организации по атеистическому воспитанию трудящихся (1917—1937 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1984; Феклина О. Б. Партийное руководство комсомолом Башкирии по идейно-политическому воспитанию сельской молодежи (1921—1929 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1988; На-биев Р. А. Политика советского государства по отношению к религии и церкви в 20—30-е годы (на материалах национальных республик Поволжья иПриуралья): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Казань, 1992.
Зеленогорский М. Л. Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского). М., 1991.
Валеева М. Т. О нарушении свободы совести в Башкирии в 20—30-е годы // Исторический опыт развития духовной культуры Башкортостана: тенденции, современность, перспективы: тез. докл. науч. конф. Уфа, 1992. С. 234—235; Алдашов А. Н. Уфимский концентрационный лагерь, начало 1920-х годов // Башкирский край. Уфа, 1994. Вып. 5. С. ПО—119; Баширов Э. С. Прикрывшись голодом. К 75-летию начала изъятия церковных ценностей в Уфимской губернии // Уфимские епархиальные ведомости. 1997. апр. — май; Егоров А. В. Изъятие церковных ценностей и начало обновленческого раскола в Башреспублике и Уфимской губернии в 1922 г. // Религии в Башкортостане: история и современность. Уфа, 1998. С. 45—48; Зимина Н. П., Мо-хов В. В., прот., Васильева И. Л. Мученический и исповеднический путь Уфимской епархии (1917— 1987 гг.) // Культурные и духовные традиции русских Башкортостана: история и современность: сб. тр. Респ. науч.-практ. конф. Уфа, 1998. Ч. 2. С. 11—19.
Васильева О. В., Латыгова В. В. и др. Дорога к храму. История религиозных заведений г. Уфы. Уфа, 1993; Ширгазин А. Р. Православные храмы Башкирии: история и архитектура (каталог-справочник). Уфа, 1995; Роднов М. И., Васильева О. В. История Николо-Березовки. Уфа, 1997; Они же. Храм в Архангельском. Уфа, 1999.
Нечаев М. Г. Красный террор и Церковь на Урале. Пермь, 1992; Васильева И. Г. Взаимоотношения Советского государства и религиозных объединений в Башкирии (1917—1920-е годы): автореф. дис. ... канд.
Углублению изучения государственно-церковных отношений в Башкирии в послеоктябрьский период способствовало создание в Институте истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН Отдела истории культуры и педагогики. Его сотрудники проводили исследования в рамках комплексной программы РАН «Роль религии в истории и современном мире». Старший научный сотрудник отдела Н. П. Зимина проанализировала политические цели и методы осуществления церков-но-государственной политики в БАССР, возникновение церковных расколов и разделений, процессы автокефализации Уфимской епархии в 1920—30-е годы, жизнь и деятельность ряда архиереев епархии .
В настоящее время публикуются статьи в энциклопедических изданиях, спра-вочники-путеводители и учебные пособия по истории РПЦ в 1920-е годы .
Историографический анализ показал, что имеется широкий пласт публикаций, посвященных истории РПЦ и ее отношениям с советским государством в 1920-е годы. Однако отсутствует монографическое или диссертационное исследование, комплексно освещающее церковно-государственные отношения и внутрицерковные процессы в условиях реализации партийно-государственной политики большевиков на примере Башкирии. В региональной историографии рассматриваются в основном узкие аспекты изучаемой темы. Отсутствие специальных исследований по проблеме обусловило актуальность ее изучения для отечественной исторической науки.
Цель исследования: всестороннее изучение и комплексная характеристика государственной политики в отношении Русской Православной Церкви на материалах Уфимской губернии — Башкирской АССР с октября 1917 по 1928 год и вызванных ею внутрицерковных процессов в Уфимской епархии. Цель обусловила постановку и решение следующих задач:
- охарактеризовать основные направления партийно-государственной политики в отношении Русской Православной Церкви и формирование законодательной базы для ее осуществления;
ист. наук. Казань, 1998; Ее же. Российское государство и религии (1917—1920-е годы). Уфа, 1998; Ахмедов Р. М. Государство и церковь в российском обществе XX столетия: историко-правое исследование. Уфа, 2002; Абдулов Н. Т. Уфимская епархия в системе государственно-церковных отношений. 1917—1991 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 2006; Лавринов В., прот. Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922—1945). М., 2007.
Путь на Голгофу: в 2 т. М., 2005. Т. 1: Зимина Н. П. Жизнеописание священномученика Симона, епископа Охтенского; Т. 2: Духовное наследие священномученика Симона, епископа Охтенского; Зимина Н. П. «Церковь — это душа нашего народа...». Страницы жизни Александра Ницы, члена Поместного Собора 1917—1918 годов от Уфимской епархии. М., 2008; Ее же. Жизнеописание викария Уфимской епархии 1920-х годов епископа Байкинского Вениамина (Фролова) // Церковь в истории России. М., 2005. Сб. 6. С. 244—267; Ее же. Стояние в вере: временная автокефалия Уфимской православной епархии в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (ноябрь 1922 г. — август 1923 г.) // Вестн. ПСТГУ. Сер. 2, История. История Русской Православной Церкви 2007. Вып. 3. С. 79—117; и др.
Башкортостан: Краткая энциклопедия. Уфа, 1996; Башкирская энциклопедия: в 7 т. Т. 1. Уфа, 2004; Т. 2. Уфа, 2006; Т. 3. Уфа, 2007; Т. 4. Уфа, 2008; Уфимская епархия Русской Православной Церкви: справочник-путеводитель / авт.-сост. П. В. Егоров, Л. Г. Рудин. М., 2005; Сергеев Ю. Н. Уфимский Благовещенский женский монастырь. Очерки истории (1826—1929 гг.): учеб. пособие. Уфа, 2006.
рассмотреть реализацию советского законодательства в отношении Русской Православной Церкви в Уфимской губернии — Башкирской АССР в указанный период;
проанализировать цели, задачи, ход, особенности и результаты кампании по изъятию церковных ценностей в Уфимской губернии — Башкирской АССР;
изучить возникновение и распространение обновленческого церковного раскола в Уфимской епархии в 1922—1923 гг.;
выявить структуру, систему управления, состав высшей иерархии Уфимской православной и Уфимской обновленческой епархий в 1923—1928 гг.;
провести анализ причин и следствий возникновения внутрицерковного разделения в Уфимской православной епархии.
Методологическую основу исследования составляют принципы историзма, научной объективности и системности. Их применение позволило изучить взаимоотношения Русской Православной Церкви и советского государства в Уфимской губернии — Башкирской АССР как органическую составляющую общероссийской истории, дать объективную оценку историческим фактам, определить основные направления партийно-государственной политики в отношении Церкви в регионе, сравнив их с событиями в центре.
Наряду с общенаучными методами индукции и дедукции, анализа и синтеза, классификации применялись специфические методы исторического исследования: сравнительно-исторический, системно-структурный, проблемно-хронологический, историко-типологический, метод исторического описания. Анализ эмпирических фактов обусловил обращение к статистическому методу. Совокупность перечисленных методов обеспечила объективное изучение взаимоотношений РПЦ и советского государства в регионе в рассматриваемый период.
Источниковая база исследования включает широкий круг опубликованных и неопубликованных источников, которые делятся на следующие группы: нормативно-законодательные акты, делопроизводственная документация, церковные материалы, периодическая печать и воспоминания.
Основной источниковой базой диссертационной работы являются неопубликованные материалы 297 дел 34 фондов семи центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Пермской области (ГАПО), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ), Центрального государственного архива общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАООРБ), Архива Управления ФСБ РФ по Республике Башкортостан, Архива печати Республики Башкортостан (государственная книжная палата).
Ценные материалы по разработке инструкций ВЦИК по реализации декрета об отделении Церкви от государства отложились в ГАРФ в фонде Постоянной цен-
тральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР (Ф. Р-5263). В фонде Р-1065 (Центральная комиссия по борьбе с последствиями голода при ВЦИК) содержатся сводки о количестве изъятых церковных ценностей. Фонд А-353 Министерства юстиции РСФСР позволил ознакомиться с перепиской ВЦИК и ВЧК — ГПУ — ОГПУ с губисполкомами о реализации законодательства в отношении Церкви. Деятельность Союза безбожников изучалась по стенографическим отчетам съездов корреспондентов газеты «Безбожник», хранящимся в фонде Р-5407 (Центральный Совет Союза воинствующих безбожников).
Материалы Центрального комитета КПСС (Ф. 17) РГАСПИ позволили изучить работу Агитационно-пропагандистского отдела Башобкома партии.
В ГАПО использован фонд Р-49 Пермского губернского революционного трибунала, в котором содержатся материалы судебного процесса по делу правящего епископа Уфимского и Мензелинского Бориса (Шипулина).
Основное количество документов привлекалось из центральных архивов Республики Башкортостан. В ЦГИАРБ особый интерес представляет фонд Народного комиссариата внутренних дел БАССР (Ф. Р-1252), в котором отложились отчеты о регистрации религиозных организаций, материалы о борьбе церковных течений, протоколы православного и обновленческого Уфимских Епархиальных Управлений, их переписка с органами власти, статистические данные о количестве храмов в Башкирии. Важные сведения извлечены из фонда Р-4797 (Коллекция документов по истории религии).
Документы об изъятии церковных ценностей выявлены в фондах исполнительных кантонных и уездных комитетов (Р-251, Р-1108, Р-834, Р-1079), Башкирской центральной комиссии по борьбе с последствиями голода (Р-1316) и Уфимского губернского ревтрибунала (Р-322).
Материалы о национализации молитвенных домов и церковного имущества имеются в фондах Р-165 Уфимского кантонного земельного управления и Р-91 Уфимского городского Совета народных депутатов и его исполнительного комитета. Фонды Министерства просвещения БАССР (Р-798) и Уфимского губернского отдела народного образования (Р-801) содержат сведения о реализации декрета об отделении школы от Церкви.
Циркуляры Наркомюста, распоряжения Верховного суда БАССР и Уфимского губернского народного суда отложились в фондах Р-324 и Р-326. Постановления СНК, бюллетени НКВД РСФСР выявлены в фонде Р-1262 Управления Уфимского губернского Совета рабоче-крестьянской милиции.
Доклады о деятельности губисполкома и его отделов, телеграммы во ВЦИК от БашЦИКа, ежемесячные отчеты, доклады и протоколы о деятельности уездных исполкомов по реализации религиозного законодательства изучены в фондах Р-394 Президиума Верховного Совета БАССР, Р-396 Отдела управления Уфимского губисполкома.
В ЦГАООРБ нами привлекался фонд 122 Башкирского областного комитета ВКП(б), в котором содержатся директивы и циркуляры из центра в Башобком партии; постановления и переписка Башобкома с кантонными комитетами партии; его доклады и отчеты в БашЦИК по вопросу партпросвещения и по культпросветработе; ежемесячные планы, отчеты агитпропотделов Башобкома, канткомов, горрайкомов и т.д. Протоколы заседаний агитационно-пропагандистской коллегии извлечены из фонда 397 Уфимского кантонного комитета ВКП(б).
Фонд 1 Уфимского губернского комитета располагает «секретным» письмом-инструкцией секретаря губкома партии по организации обновленческого раскола в Уфимской епархии. Листовки с разъяснением декрета от 23 января 1918 г., призывами к изъятию церковных ценностей и т.д. содержит фонд 1832 Истпарта Башобкома КПСС.
Роль комсомола в проведении антирелигиозной работы в Башкирии позволили изучить материалы фондов губернского, областного, кантонных и городских комитетов ВЛКСМ (Ф. 341,1105, 3524, 6617).
Из Архива Управления ФСБ РФ по Республике Башкортостан привлекались материалы фонда Архивно-следственных дел реабилитированных лиц.
Работа с фондом периодической печати проводилась в Архиве печати Республики Башкортостан (государственной книжной палате).
Вторую группу составляют опубликованные источники. К ним относятся Конституции РСФСР и СССР, Уголовные кодексы, нормативно-законодательные акты советского государства, содержащиеся в сборниках документов . Использовались также опубликованные документы российских архивов .
Важнейшей группой источников является делопроизводственная документация партийных органов, государственных учреждений и общественных организаций, представленная документами высших центральных и местных властей . Реализация
Гидулянов П. В. Церковь и государство по Законодательству РСФСР. Сборник узаконений и распоряжений с разъяснениями НКЮ / под ред. Н. П. Красникова М., 1923; К истории отделения церкви от государства и школы от церкви в СССР. Документы и материалы // Вопросы истории религии и атеизма: сб. статей V. М., 1958. С. 3—49; Собрание Кодексов РСФСР. М., 1927; Уголовный кодекс 1927 г. с изменениями на 1 июня 1937 г. Официальный текст с приложением постатейно-систематизированных материалов. М., 1937; Конституции и конституционные акты Союза ССР (1922—1936): сб. документов. М., 1940; Декреты Советской власти. М., 1957—1986, 2004; Советская Конституция: справочник / под ред. П. С. Ромашкина. М., 1963; О религии и церкви: сб. документов. М., 1965.
Покровский Н. Н. Политбюро и церковь. 1922—1923. Три архивных дела // Новый мир. 1994. № 8. С. 186—213; Русская Православная Церковь в советское время (1917—1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штриккер: в 2 кн. М., 1995; Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917—1941 гг.: Документы и фотоматериалы. М., 1996; Архивы Кремля: Политбюро и церковь. 1922—1925 гг. / сост. и коммент. Н. Н. Покровского и С. Г. Петрова: в 2 кн. Кн. 1. М.; Новосибирск, 1997; Кн. 2. Новосибирск; М., 1998; Петров С. Г. Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП(б) как источник по истории Русской церкви (1921—1925 гг.). М., 2004; Изъятие церковных ценностей в Москве в 1922 году. Сб. документов из фонда Реввоенсовета Республики. М., 2006.
О религии и церкви. Сб. высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. М., 1981; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—
политики партии в отношении РПЦ в Башкирии отражена в ряде сборников партийных документов местного значения .
Третью группу составили источники церковного характера: воззвания, посла-ния, постановления патриарха и Высшего Церковного Управления .
Существенное значение для проведения исследования имела четвертая группа источников — центральная и региональная советская, а также церковная периодическая печать. Ценность источников этой группы заключается в оперативном освещении событий, сочетании директивных и исполнительных документов, хотя публикациям часто не хватает глубины и аргументированности оценок.
Пятая группа — воспоминания участников и современников событий .
Осуществление комплексного анализа источниковой базы позволило достаточно полно изучить взаимоотношения Церкви и советского государства в Уфимской губернии — Башкирской АССР с октября 1917 по 1928 год.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественной историографии предпринята попытка комплексного анализа государственной политики в отношении Русской Православной Церкви на материалах Уфимской губернии — Башкирской АССР в период с октября 1917 по 1928 год и вызванных ею внутрицерковных процессов в Уфимской епархии. На основе обширного массива источников, особенно неопубликованных материалов, введенных в научный оборот, охарактеризованы основные направления партийно-государственной политики в отношении Церкви и рассмотрена реализация советского законодательства в регионе; проанализированы цели, задачи, ход и результаты кампании по изъятию церковных ценностей в Уфимской губернии — Башкирской АССР; изучено возникновение и распространение обновленческого
1986). М., 1983; Красный террор в годы Гражданской войны: по материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков / ред.-сост. Ю. Г. Фелынтинский. Лондон, 1992; Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993; Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы: в 4 т. / под ред. А. Бе-реловича, В. Данилова. М., 2002. Т. 1. 1918—1922 гг., Т. 2. 1923—1929 гг.
XI областная Башкирская конференция ВКП(б). Стенографический отчет. Уфа, 1927; Резолюции областных конференций Башкирской парторганизации и пленумов обкома КПСС (1917—1940 гг.). Уфа, 1959; Образование Башкирской автономной советской социалистической республики: сб. материалов и документов / под ред. Б. X. Юлдашбаева. Уфа, 1959; Культурное строительство в Башкирской АССР (1917—1940 гг.): сб. документов / сост. В. П. Чемерис [и др.]. Уфа, 1985; Юлдашбаев Б. X. Национально-государственное устройство Башкортостана (1917—1925 гг.). Документы и материалы: в 4 т. Т. 2, ч. 1. Уфа, 2002.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917—1943 гг. / сост. М. Е. Губонин. М., 1994; Сосуд избранный: История российских духовных школ в ранее не публиковавшихся трудах, письмах деятелей Русской Православной Церкви, а также в секретных документах руководителей Советского государства: 1888— 1932 / сост. М. Склярова. СПб., 1994; Следственное дело патриарха Тихона. Сб. документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. М., 2000; Материалы по истории русской иерархии. Из истории российской иерархии. Статьи и документы. М., 2002.
Польский М., свящ. Положение Церкви в Советской России: Очерк бежавшего из России священника. Иерусалим, 1931; Левитин-Краснов А. Э., Шавров В. М. Указ. соч.; Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухи-ной. Париж, 1947 (репринт. М., 1996).
церковного раскола в Уфимской епархии в 1922—1923 гг.; выявлена структура, система управления, состав высшей иерархии Уфимской православной и Уфимской обновленческой епархий в 1923—1928 гг., проведен анализ причин и следствий возникновения внутрицерковного разделения в Уфимской православной епархии с образованием в 1927 г. Уфимской автокефальной епархии непоминающих «андреевского» течения.
Научно-практическая значимость исследования заключается в возможности использования результатов и выводов диссертации в ходе дальнейшего изучения церковной истории региона и России, при создании обобщающих работ по истории Русской Православной Церкви в XX в., а также соответствующих разделов монографий по истории Башкортостана; при разработке спецкурсов и чтении лекций по истории Отечества, истории православия в Башкирии, религиоведению и краеведению.
Основные положения, выносимые на защиту:
Партийно-государственная политика в отношении Русской Православной Церкви носила последовательный, системный характер, имела целью не только отделение Церкви от государства, но ее ликвидацию и осуществлялась по следующим направлениям: политико-правовое, экономическое, идеологическое, вмешательство во внутрицерковные процессы с внесением расколов и разделений, ограничение общественного служения Церкви. Для реализации этих направлений была разработана законодательная база, охватывающая основные стороны церковно-государст-венных взаимоотношений.
Реализация законодательства в отношении РПЦ в Уфимской губернии — Башкирской АССР проводилась путем упразднения системы духовного образования; ликвидации монастырей с национализацией их имущества и земель; усложнения регистрации православных общин; реквизиции зданий духовного ведомства и домов причта, церковноприходских школ; закрытия домовых церквей; разрушения часовен. Местные органы власти допускали массовые нарушения законодательства; отдельные нарушения имели место и со стороны духовенства. Партийно-государственная политика сопровождалась идеологической обработкой масс. Однако антирелигиозная агитация и пропаганда не приобрели системного характера, оказались малоэффективными и не привели к ликвидации религиозности населения.
Проведение кампании по изъятию церковных ценностей в Башкирии (апрель — июль 1922 г.) в отличие от центральной России имело следующие особенности: во-первых, не было получено предполагаемого количества изъятых ценностей; во-вторых, удалось избежать кровавых столкновений верующих с представителями власти.
Обновленческий раскол в Уфимской епархии, как и по стране, был инспирирован партийными органами и органами советской власти с использованием тактики изоляции правящего православного архиерея и захвата церковной власти самочинной обновленческой структурой. В отличие от ряда регионов процесс ор-
ганизации и становления обновленчества на территории Башкирии имел свои особенности: раскол организационно оформился не в ходе кампании по изъятию церковных ценностей, а только в октябре 1922 года; его подготовка осуществлялась путем внесения разделения в среду духовенства и мирян епархии с помощью широкой кампании в местной печати, но окончательного перехода всей епархии в раскол не произошло, так как сдерживающее влияние оказали политика правящего архиерея и временное автокефальное управление епархии с ноября 1922 по август 1923 года.
На территории Башкирии намного раньше, чем в центре, состоялось признание РПЦ советской властью: в 1924 г. епископ Иоанн (Поярков) принимает соответствующую «Декларацию», что послужило причиной внутрицерковного разделения среди православных на два течения: «иоанновское» и «андреевское».
В результате партийно-государственной политики по отношению к РПЦ, а также внутрицерковных изменений к концу 1928 г. на территории Б АССР действовали три епархии: официальная православная «Сергиевского» течения; автокефальная православная епархия непоминающих «андреевского» течения и обновленческая.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены в 15 научных публикациях общим объемом 7,6 п. л., докладывались на международных, всероссийских, межрегиональных научно-практических конференциях в 2005— 2008 гг. в Оренбурге, Екатеринбурге, Челябинске, Уфе, Стерлитамаке, Ижевске.
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Основные направления партийно-государственной политики в отношении Русской Православной Церкви
После Октябрьской революции 1917 г. произошли существенные изменения во взаимоотношениях государства и Русской Православной Церкви. Политика советской власти в отношении Церкви строилась на двух положениях: во-первых, на мировоззренческой несовместимости идеологии большевизма, основанной на материализме и марксистском понимании истории, с религиозной верой, и, во-вторых, на отношении к религии как к «одному из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах»1 и к Церкви как союзнице царизма, стороннице эксплуататорского строя, которая подлежит ликвидации.
В Российской империи православие являлось преобладающей формой вероисповедания, которое активно поддерживалось государством. К моменту прихода большевиков к власти, Церковь являлась мощной организацией с огромным числом верующих. Официально к 1914 г. в стране насчитывалось 117 млн. православных христиан, проживавших в 67 епархиях, управляемых 130 епископами (включая викарных). В 48 тысячах приходских храмах служило свыше 50 тысяч священников и диаконов, в более чем тысяче монасты-рей проживало 95 тысяч монашествующих. В ведении Церкви находилось 4 Духовные академии, 58 семинарий и 35 тысяч начальных школ2. При этом в результате утверждения в России абсолютизма, Церковь была поставлена в подчиненное положение к государственной власти: отсутствовали канонический глава Церкви (патриарх) и традиционная соборная система, ее делами ведал Святейший Синод. После отмены самодержавного строя в жизни РПЦ завершилась «синодальная эпоха». Согласно решениям Всероссийского Поместного Церковного Собора (15 августа 1917 г. - 1 сентября 1918 года1) было восстановлено каноническое устройство Русской Православной Церкви и институт патриаршества. Высшая законодательная, административная, судебная и контролирующая власть передавалась Поместному Собору, периодически созываемому в составе епископов, клириков и мирян. Патриарх, который возглавлял Высшее Церковное Управление, состоявшее из избираемого Собором Высшего Церковного Совета и Священного Синода, был подотчетен Собору и являлся первым среди равных ему епископов2.
Несмотря на желание быстрее покончить с религией, большевики понимали, что ликвидация РПЦ представляет собой длительный и сложный процесс, поэтому партийные органы придали борьбе с нею системный и последовательный характер, развивая ее по следующим направлениям: политико-правовое (лишение Церкви государственного статуса, функций ведения , гражданского делопроизводства, права юридического лица, ликвидация государственных ведомств по делам духовенства, изменение правового поло- . жения служителей культа, разработка разделов Уголовного кодекса, связанных с нарушением правил об отделении Церкви от государства), экономическое (запрещение иметь собственность, национализация монастырского и храмового имущества, реквизиция земель, финансовых средств, налоговая политика), вмешательство во внутрицерковную жизнь (разрушение иерархической структуры и канонической дисциплины, внесение и поддержка расколов и разделений в РПЦ), ограничение общественного служения Церкви (отделение ее от школы, просветительной, благотворительной и др. деятельности), идеологическое (антирелигиозная агитация и пропаганда). В. И. Ленин, партия большевиков и правительство тщательно следили за разработкой законодательства в отношении Церкви с целью осуществления указанной политики. Она систематически пояснялась в партийной и советской печати, на страницах органа Народного Комиссариата Юстиции (НКЮ) — специального ежемесячного журнала «Революция и церковь» (издавался с 1918 по 1924 год). Однако при реализации декретов и постановлений на местах постоянно допускались нарушения. Это вызывало многочисленные жалобы духовенства и мирян в центральные и местные органы власти, которые отвечали изданием дополнительных, в том числе секретных циркуляров, постановлений и инструкций.
Обновленческий церковный раскол в Уфимской епархии (1922 г. -август 1923 г.)
Стратегия и тактика борьбы советской власти с РПЦ заключалась в известном принципе древних: «Divide et impera» («разделяй и властвуй»). Предполагалось ослабление Церкви через организацию внутренних расколов и разделений и поэтапное уничтожение отдельных церковных течений. Раскол, возникший в 1922 г., получил в истории название «обновленческого».
Платформа обновленцев, названных «прогрессивным», либеральным, «сменовеховским» духовенством, состояла в модернизации религиозного культа (богослужения, устройства храма, календарной реформы, перевода службы на русский язык), церковного управления и церковных канонов (введении второбрачия духовенства, женатого епископата, ликвидации института монашества) и проч. При этом они заявляли о лояльном отношении к советской власти и всем ее действиям в отношении Церкви.
В 1922 г. Политбюро РКП(б) по инициативе Л. Д. Троцкого инспирировало церковный раскол (противление, нарушение церковного мира и единения из-за вопросов, не входящих в область веры), используя представителей «прогрессивного» духовенства. 13 марта 1922 г. Политбюро, основываясь на предложении Л. Д. Троцкого, постановило допустить «советское» духовенство в Помгол. 8 мая в Москве начались переговоры представителей «Петербургской группы прогрессивного духовенства», ставшей центром обновленчества в стране, с властью. Судя по всему они прошли успешно, поскольку в мае 1922 г. в Москве под контролем ГПУ группа «прогрессивного» духовенства осуществила операцию по перехвату управления РПЦ из рук взятого под домашний арест патриарха Тихона. 12 мая 1922 г. к нему явились петроградские священники А. Введенский, А. Боярский и Е. Белков с предложением «оставить престол ради пользы церковной», утверждая, что власть разрешила им созыв Поместного Собора1. В ответ на это патриарх в письме на имя председателя ВЦИК М. И. Калинина сообщал, что временно, до созыва Собора, поставил во главе церковного управления митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) или митрополита Петроградского Be-ниамина (Казанского) . 15 мая обновленцы передали письмо патриарха М. И. Калинину. Он принял его к сведению, но гарантий на беспрепятственный въезд в Москву митрополита Агафангела не дал. 16 мая обновленческие деятели встретились с патриархом. Выслушав сообщение протоиерея В. Д. Красницкого об ответе М. И. Калинина, патриарх написал письмо митрополиту Агафангелу о необходимости прибытия в Москву, чтобы возглавить церковное управление. В этот же день раскольники сообщили председателю ВЦИК о создании ими Высшего Церковного Управления (ВЦУ), так как патриарх самоустранился от власти .
18 мая раскольники вновь посетили патриарха Тихона и передали ему прошение о благословении открытия канцелярии для разбора текущих дел церковного управления до приезда митрополита Агафангела. На самом деле они уже знали, что Преосвященный Агафангел, отказавшийся в беседе с В. Д. Красницким от перехода в раскол, до Москвы не доедет: вскоре владыка был арестован ГПУ2. Не имея иного выхода и не зная о планах создания незаконного высшего церковного управления, патриарх разрешил открыть Патриаршую канцелярию, которой надлежало по прибытии митрополита Агафангела в Москву передать ему синодские дела. Раскольники объявили резолюцию патриарха актом передачи им церковной власти и на следующий день, 19 мая, образовали самочинное ВЦУ во главе с епископом Антонином (Грановским) в составе протоиерея А. И. Введенского, священника В. Д. Красницко-го, бывшего обер-прокурора Синода князя В. Н. Львова и других. ВЦУ разместилось на Троицком подворье в покоях патриарха, который в тот же день был заключен под домашний арест в Донской монастырь . Таким образом, учреждение раскольнического ВЦУ являлось актом незаконным и некано--ничным, захватом власти обманным путем отдельными лицами, чьими действиями управляло ГПУ под строгим контролем высших лиц государства.
Внутренние процессы в Русской Православной Церкви на территории Башкирии в период с августа 1923 по 1928 год
В результате политики большевиков по внесению раскола в РПЦ, а также внутрицерковной борьбы с августа 1923 по 1928 год на территории БАССР существовали православная и обновленческая епархии. Каждая из них имела свою структуру, систему управления, состав высшей иерархии.
Уфимская обновленческая епархия имела следующую структуру управления. Приняв во внимание успешный опыт автокефалистов, раскольники для укрепления своих позиций, которые значительно ослабли в связи с освобождением патриарха Тихона, решили открыть ряд викарных кафедр. По сообщениям советской печати VI Епархиальное собрание наметило открыть кафедры викарных епископов в городах Стерлитамаке, Бирске, Мензелинске, Белебее и селе Николо-Березовке1. Сами обновленцы на заседании 6 сентяб-ря 1923 г. отмечали, что эти кафедры уже открыты . Установлено, однако что фактически Уфимская обновленческая епархия имела 3 викариатства: Мен-зелинское, Стерлитамакское и Бирское.
Мензелинским обновленческим викариатством управлял епископ Иоа-саф (Рогозин). 28 октября 1923 г. состоялось его рукоположение во епископа Мензелинского, викария Уфимской православной епархии, но после 1923 г. он уклонился в обновленчество, вскоре покаялся, затем вторично отошел в раскол и управлял Мензелинским обновленческим викариатством до назначения 14-15 мая 1925 г. архиепископом Вятской обновленческой епархии3.
Стерлитамакское обновленческое викариатство образовалось после хиротонии во епископа Петра (Савельева) и его назначения, по предложению Уфимского Епархиального собрания от 6 сентября 1923 г., на открывающуюся кафедру1. Согласно каталогу митрополита Мануила (Лемешевского), обновленческие архиереи совершили его хиротонию 30 сентября 1923 г., по каталогу М. Губонина — 3 октября 1923 года. После освобождения патриарха Тихона многие священнослужители стали возвращаться в лоно православной церкви. 4 августа 1924 г. епископ Петр (Савельев) принес покаяние и был на-значен на православную Белебеевскую кафедру .
Ослабление позиций раскольников, принесение ими покаяний патриарху Тихону приводило к тому, что многие обновленческие кафедры оставались без руководства. Это вынуждало центральные и местные органы обновленчества предпринимать соответствующие меры, одной из которых являлось перемещение оставшихся в расколе священнослужителей на пустующие кафедры. На вакантную Стерлитамакскую обновленческую кафедру поставили священника Георгия Копейкина, в монашестве Иннокентия, рукоположенного 18 мая 1924 г. во епископа Стерлитамакского. После его перемещения 27 марта 1925 г. на образованную Бирскую обновленческую кафедру Стерлитамакское обновленческое викариатство прекратило существование3.
После перемещения епископа Иннокентия (Копейкина) 3 (или 7) февраля 1927 г. на Уржумскую обновленческую кафедру Бирское обновленческое викариатство возглавил видный обновленец, участник II и III обновленческих «Поместных Соборов» епископ Николай (Ашихмин)4. По данным каталога М. Губонина его хиротония во епископа Бирского состоялась 3 февраля 1927 г., и он руководил кафедрой на протяжении 1927 г.5; по другим све 175 дениям — с 3 июня до 4 февраля 1931 г. до перемещения на Бугульминскую обновленческую кафедру (см. приложение 1, табл. 6).
Во главе обновленческой епархии стоял правящий архиерей, назначаемый обновленческим Св. Синодом. Первый уфимский обновленческий епископ Николай Орлов находился на кафедре до 10 октября 1923 г., когда его перевели в Великоустюжскую епархию2. Далее раскольнической епархией временно управлял викарный епископ Мензелинский Иоасаф (Рогозин) . 16 июля 1924 г. на кафедру назначили Алексия (Михайлова), хиротонисанного во епископа Уфимского 20 июля4.
