Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Формирование технической интеллигенции Карелии в 1920-1930-е гг. 25
1. Экономическое развитие края в 1920-1930-е гг. 25
2. Источники формирования технической интеллигенции 45
3. Численность, структура и состав технических кадров 63
ГЛАВА 2. Основные направления производственной деятельности технической интеллигенции в 1920-1930-е гг. 87
1. Взгляды партийных и хозяйственных деятелей на место технического специалиста на производстве: теория и реальность 87
2. Производственная активность технической интеллигенции 104
3. Условия труда специалистов 124
ГЛАВА 3. Материально-правовое положение специалистов 133
1. Защита профессиональных интересов технической интеллигенции 133
2. Правовое положение технических специалистов и репрессии 146
3. Условия жизни технической интеллигенции 170
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 200
ПРИЛОЖЕНИЕ 204
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 206
- Экономическое развитие края в 1920-1930-е гг.
- Взгляды партийных и хозяйственных деятелей на место технического специалиста на производстве: теория и реальность
- Защита профессиональных интересов технической интеллигенции
Введение к работе
Актуальность темы. Изучение истории формирования отечественной интеллигенции является одной из актуальных проблем современной историографии. В условиях активного накопления новых данных по истории 1920-1930-х гг. возрастает значение региональных исследований по различным проблемам экономического, социального и политического развития, в том числе по истории отдельных социальных групп. В ходе форсированной модернизации экономики в эти годы инженерно-техническая интеллигенция стала играть ключевую роль в жизни советского общества. Однако в результате индустриализации страны не только изменился состав инженеров и техников, но трансформировался сам облик данной профессиональной группы. Интеграция «старых» технических кадров в новое общество происходила непросто, часть из них не приняла большевистский режим. Новая «советская» интеллигенция, сформированная из рабочих и крестьян, тем не менее, осталась в некоторой оппозиции к власти.
Изучение проблемы формирования и положения карельской технической интеллигенции может помочь осмыслить процессы общественно-политического развития страны в целом, выявить особенности функционирования советской власти и оценить масштабы ее позитивных и негативных последствий.
Актуальность темы связана не только с потребностями развития исторической науки, но и с практическими задачами современной модернизации. Постиндустриальное развитие способствует возрастанию роли технической интеллигенции в жизни общества, что в свою очередь вызывает общественный интерес к истории формирования и развития этого социального слоя.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является техническая интеллигенция Карелии 1920-1930-х гг. Предметом исследования стали изменения в численности, составе технической интеллигенции, место и роль специалистов в производственном процессе и во взаимоотношениях с рабочими. Автор прослеживает также изменения в материально-правовом положении технических специалистов и степени их социальной защищенности.
История интеллигенции является во многом дискуссионной, т. к. сложен сам предмет исследования. Интеллигенция - многослойная социальная общность, включающая в себя людей различных профессий, резко отличающихся по своему социальному статусу и роли в обществе.
В большинстве зарубежных и отечественных словарей и энциклопедий, где встречается слово «интеллигенция», говорится о латинском происхождении этого термина. Этимологически латинское «intelligentia» переводится как «понимание, понимающий, разумный, мыслящий, познание и самопознание», т. е. обозначает то, что так или иначе свидетельствует о силе и активности человеческого ума.1
Слово «интеллигенция» было ведено в научный оборот в России во второй половине XIX века писателем П. Д. Боборыкиным, который обозначил этим понятием людей «высокой нравственной умственной и этической культуры», готовых жертвовать своими способностями во имя общественного служения. Однако задолго до него это понятие использовалось В. А. Жуковским, Н. П. Огаревым, Н. Г. Чернышевским и другими. На протяжении более чем столетней истории исследования интеллигенции в русской философской и исторической мысли сложился широкий диапазон мнений о сущности данного социального феномена, признаках и критериях его обозначения. В современной науке утвердилось два основных методологических подхода к объяснению сущности данного явления: социально-этический (идейно-нравственный, культурологический) и социологический (социально-профессиональный). Первая концепция (народники, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, авторы сборника «Вехи» и «Из глубины» и др.) рассматривает интеллигенцию как надобщественную, внесоциальную группу, как носителя определенного типа ценностей - духовных, нравственных, идейно-политических. Сторонники этого направления пытаются как можно детальнее обозначить долженствующие обязательные этические нормы, принципы и критерии, по которым тех или иных представителей образованного слоя следует относить к интеллигенции.
У истоков социологического подхода в интеллигентоведении стояли основоположники материалистической философии (К. Маркс, Ф. Энгельс), дальнейшее развитие и концептуальную проработку она получила в трудах В. И. Ленина, лидеров
1 Смоляков Л. Я. Социалистическая интеллигенция. Социально-философский анализ. Киев, 1986.
2 Куторовский В. Н. Интеллигенция: проблемы определения понятия // Социально-политический журнал. 1995.
№ 2. С. 211; Шмидт С. О. Начальный этап «биографии» слова «интеллигенция» // Преподавание истории в
школе. 2000. № 4. С. 15-19.
5 большевистской партии и советской научной мысли. Данное направление интерпретирует интеллигенцию как неотъемлемую составную часть социальной системы, группу (класс, страту), занимающуюся квалифицированным умственным трудом и выполняющую определенные общественно полезные функции. Интеллигенция выделяется по таким социологическим признакам, как характер труда, образование, профессиональная принадлежность. В работе «Шаг вперед, два шага назад» В. И. Ленин так определил границы интеллигенции: «Я перевожу словом интеллигент, интеллигенция немецкие выражения, обнимающие не только литераторов, а всех образованных людей, представителей умственного труда в отличие от представителей физического труда».3 Интеллигенция понимается как межклассовый слой, рекрутируемый из различных слоев, придаток основных классов, ведомая сила, не играющая самостоятельной роли в жизни общества. В начале 1920-х гг. среди лидеров большевистской партии не было единства по проблемам теории и истории интеллигенции. А. В. Луначарский и Н. И. Бухарин воспринимали интеллигенцию как самостоятельную силу (средний слой). Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев считали ее межклассовой прослойкой.4 С конца 1930-х и до 1969-190-х гг. в советской научной мысли доминировало понимание интеллигенции как межклассовой прослойки. В 1960-1970-е гг. в среде сторонников социально-экономической концепции начинается постепенный отход от жестко заданных догматических схем. Интеллигенция начинает интерпретироваться как самостоятельная социально-профессиональная группа с исторически обусловленными общественными функциями, вызванными потребностями общества. В работах В. Р. Лейкиной-Свирской, Ю. А. Арутюнян, М. Н. Руткевич, В. М. Селунской, С. Л. Сеняв-ского восстанавливаются такие значимые социологические критерии изучения интеллигенции как образование, квалификация, социальная роль и функции.5
В последние годы ученые пытаются выйти за рамки одной научной дисциплины и исследовать феномен интеллигенции на основе междисциплинарного подхода. В 1990-е гг. получила развитие социокультурная концепция, сторонники которой попытались совместить идейно-нравственную, культурологическую и социологическую
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 309.
4 Судьбы русской интеллигенции: Материалы дискуссий. 1923-1925 гг. Новосибирск, 1991. С. 18-54; Бухарин
Н. И. Судьбы интеллигенции // Бухарин Н. И. Путь к социализму: Избранные произведения. Новосибирск,
1990; Троцкий Л. Д. Об интеллигенции // Троцкий Л. Д. Литература и революция. М. 1991. С. 258-273.
5 Арутюнян Ю. В. Изменение социальной структуры советской нации // История СССР. 1972. № 4. С. 8; Рутке
вич М. Н. О понятии интеллигенции как социального слоя социалистического общества // Философские науки.
1966. № 4. С. 7-25; Селунская В. М. Социальная структура советского общества: История и современность. М.,
1987; Сенявский С. Л. Изменение в социальной структуре советского общества (1938-1970). М., 1973.
концепции. О. Ю. Олейник, В. А. Куманев, Т. В. Наумова рассматривают интеллигенцию одновременно как духовную общность, как носителя культуры, как социокультурный феномен.
В основу данного исследования положено понимание интеллигенции, которое предлагается Ф. X. Соколовой. В своей монографии «Интеллигенция Европейского Севера» историк говорит, что интеллигенция - это социальная группа, профессионально занимающаяся квалифицированным интеллектуальным трудом в сфере духовного производства и выполняющая общественно необходимую культуротворче-скую деятельность. Эта группа чрезвычайно неоднородна в профессиональном, экономическом, социальном, политическом и культурном аспектах и состоит из множества социальных слоев. Социологические критерии (характер труда, профессиональная принадлежность, уровень и качество образования, статусно-ролевые характеристики) являются, по мнению Ф. X. Соколовой, базовыми в исследовании истории интеллигенции на конкретно-исторических этапах развития общества.7 Таким образом, главным признаком интеллигенции является умственный характер труда, причем умственный труд составляет основу профессии интеллигента, является сферой его жизнедеятельности.
Еще одна дискуссионная проблема в интеллигентоведении связана с вопросом, какой квалификацией должна обладать интеллигенция. По мнению Ю. В. Арутюняна и В. Б. Жиромской, интеллектуальный слой включает в себя только работников высшей квалификации.8 М. Н. Руткевич, В. С. Волков, С. А. Федюкин, О. Н. Знаменский, М. Р. Зезина, С. Л. Сенявский склоняются к точке зрения, что интеллигенция охватывает и специалистов со средней квалификацией.9 К этой проблеме близок вопрос об уровне и качестве образования: могут ли быть отнесены к интеллигенции специалисты-практики, занимающиеся интеллектуальным трудом и имеющие соответствующие способности. Так, М. Н. Руткевич, Ю. В. Арутюнян, С. Л. Сенявский не причис-
6 Куманев В. А. 30-е гг. в судьбах отечественной интеллигенции: Очерки. М., 1991; Наумова Т. В. Интеллиген
ция и пути развития российского общества // Социологические исследования. 1995. № 3. С. 39-45; Олейник О.
Ю. Нравственное достоинство как достояние интеллигенции и условие осуществления ею своего социального
предназначения // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее: Тез. докл. между
народ, науч.-теор. конф. Иваново, 1998. С. 29-31.
7 Соколова Ф. X. Интеллигенция Европейского Севера в 1917-1941 гг. Архангельск, 2003. С. 38.
8 Арутюнян Ю. В. Изменение социальной структуры советской нации II История СССР. 1972. № 4. С. 8; Жи-
ромская В. Б. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988. С. 58.
Рукевич М. Н. О понятии интеллигенции как социального слоя социалистического общества // Философские науки. 1966. № 4. С. 16; Он же. Классы, социальные слои и группы в СССР. М., 1968; Сенявский С. Л. Указ. соч. С. 319; Федюкин С. А. Партия и интеллигенция. М., 1983.
7 ляют к интеллигенции специалистов-практиков. По их мнению, наличие диплома о высшем образовании является обязательным условием принадлежности к этой группе. В этом вопросе мы солидарны с Ф. X. Соколовой, которая полагает, что широкая практика выдвижения рабочих и крестьян, не имеющих соответствующих способностей и образования, в сферы интеллектуального труда вызвало снижение качественного состава интеллигенции, особенно в 1920-1930-е гг. Она считает, что образование как один из критериев определения понятия «интеллигенция» играет подчиненную роль по сравнению со способностью человека выполнять сложные умственные операции.10
Под технической интеллигенцией в данном исследовании понимается социальная группа, профессионально занятая квалифицированным умственным трудом по организации и эксплуатации производства, требующим высшего и среднего технического образования. В эту группу мы включили и практиков - лиц, выполняющих работу дипломированного специалиста на основе практического опыта, но не имеющих специального образования.
Акцент в диссертации делается, прежде всего, на корпусе технических специалистов, занятых в лесной, металлургической и горнодобывающей отраслях, которые определяли промышленное развитие Карелии в 1920-1930-е гг. В состав технической интеллигенции включены инженеры, техники, практики, руководители промышленных предприятий и трестов республики.
Территориальные и хронологические рамки. Тема диссертации охватывает период 1920-1930-х гг., а точнее, 1920-1941 гг. Работа, таким образом, охватывает эпоху НЭПа и годы первых трех довоенных пятилеток. В это время произошли громадные преобразования в положении и статусе технической интеллигенции, резко возросла ее численность, изменились как источники пополнения, так и система подготовки технических специалистов. В социальной политике в те годы утвердился классовый подход, оказавший влияние на состав и образ жизни технической интеллигенции.
Исследование охватывает территорию Карельской Трудовой Коммуны (1920-1923 гг.), преобразованную в 1923 г. в Автономную Карельскую Советскую Социали-
Соколова Ф. X. Интеллигенция Европейского Севера в 1917-1941 гг. Архангельск, 2003. С. 40.
8 стическую Республику (АКССР), а в 1940 г. - в союзную Карело-Финскую ССР (КФССР). В состав Карелии в 1920-1930-е гг. входило 7 уездов, а с 1927 г. 28 районов. Цель и задачи исследования. Целью диссертации является всестороннее изучение процессов формирования и развития технической интеллигенции Карелии в 1920-1930-е гг. в контексте общего экономического и социально-политического развития как региона, так и страны. В соответствии с поставленной целью определены основные задачи исследования:
Проследить изменения в численности, составе и уровне жизни технической интеллигенции Карелии;
Исследовать роль технических специалистов в системе производственных отношений, их взаимоотношения с рабочими, низовыми партийными и профсоюзными организациями, а также взаимоотношения внутри самой профессиональной группы административно-технического персонала предприятий;
Отразить изменения в правовом положении этого слоя;
Проанализировать политику центрального, регионального и местного политического руководства в отношении технической интеллигенции, включая репрессивные меры по отношению к представителям этой социальной группы.
Историография вопроса. Изучение проблемы формирования инженерно-технической интеллигенции началось в 1920-1930-е гг. В эти годы вопросы формирования и оценка роли интеллигенции в советском обществе нашли отражение в программных статьях и выступлениях И. В. Сталина, А. В. Луначарского, М. И. Калинина, Г. К. Орджоникидзе и других руководителей партии и государства.11 Сегодня эти работы нуждаются в новом прочтении. Глубокий критический анализ этих трудов позволит более точно определить истоки и содержание партийно-государственной политики по отношению к интеллигенции в изучаемый период.
Многочисленные публикации по этой теме, появившиеся в 1920-1940-е гг., носили публицистический характер и популяризировали правительственную политику в этой области. В эти годы сложилась концепция развития советской интеллигенции, согласно которой пришедшая к власти Коммунистическая партия, столкнувшись с отсутствием необходимой для создания основ социалистической экономики и культуры
11 Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. 3-е изд. В 2-х томах. М., 1957; Калинин М. И. Избранные произведения. В 4-х томах. М, 1960; Киров С. М. Избранные статьи и речи. М., 1957; Куйбышев В. В. Избранные произведения. М., 1958; Луначарский А. В. Собрание сочинений в 8 томах. М., 1963; Орджоникидзе Г. К. Избранные статьи и речи. 1918-1937. М., 1945.
9 политически преданной интеллигенции, была вынуждена прибегнуть к использованию труда и знаний буржуазных специалистов. Умело сочетая разъяснительную работу со специалистами, материальное стимулирование их труда, организацию контроля за ними со стороны рабочих с применением карательных мероприятий советской власти удалось уже к середине 1930-х гг. добиться полного признания нового строя основной массой старой интеллигенции. Параллельно с этим правительство организовало массовую подготовку специалистов из числа рабочих и крестьян, а также широкое выдвижение опытных рабочих-практиков на требующие высшей и средней квалификации посты. Так удалось добиться радикальных изменений как в социально-политическом составе, так и в численности специалистов. Сформированная таким образом советская трудовая интеллигенция стала одним из основных элементов нового социалистического общества. Подобный подход встречается в работах И. Этчина, Л. Бронтмана, Е. Ярославского и др.12
В указанный период выходит в свет целый ряд статистических изданий, посвященных вопросам изменения состава и численности инженерно-технической интеллигенции, ставших важными источниками для исследования по этой теме.13
Серьезное научное изучение проблемы началось с середины 1950-х гг. XX съезд КПСС, осудив культ личности Сталина, способствовал созданию новой общественно-политической атмосферы. В этих условиях было положено начало новому подходу к анализу ряда проблем истории нашей страны, открылся доступ ко многим архивным документам, статистическим данным. Появляются первые обобщающие труды по истории культурной революции в СССР, в которых формирование советской интеллигенции рассматривалось как одно из ее главных достижений.14 Особое внимание в рамках традиционной концепции исследователями было уделено анализу содержания идеологической работы партии среди интеллигенции.
Хотя серьезных изменений в теоретико-методологических подходах в это время не произошло, в исследованиях некоторых ученых были предприняты попытки пересмотреть отдельные положения официальной концепции истории советской интелли-
12 Этчин И. Партия и специалисты. М., 1928; Бронтман Л. Борьба за кадры. М., 1930; Ярославский Е. О роли
интеллигенции в СССР. М., 1939 и т. д.
13 Инженерно-технические кадры промышленности. М., 1930; Бейлин А. Е. Кадры специалистов СССР, их
формирование и рост. М., 1935; Кадры тяжелой промышленности в цифрах. М, 1936; Состав руководящих
работников и специалистов Союза ССР. М., 1936 и др.
Ким М. П. Коммунистическая партия - организатор культурной революции в СССР. М., 1955; Он же. 40 лет советской культуры. М., 1955; Карпов Г. Г. Партия и культурная революция в СССР. М., 1957.
10 генции. Наиболее отчетливо это проявилось в работах, посвященных роли специалистов дореволюционной школы в производстве и общественно-политической жизни советской России.15 Был подвергнут критике тезис о жесткой зависимости политических позиций представителей старой интеллигенции от уровня их квалификации, материального положения и места в производственной иерархии. Также было обосновано положение о высокой степени социальной и идейной неоднородности старой инженерно-технической интеллигенции.16
Серьезной ревизии подверглась прежняя концепции контрреволюционного вредительства буржуазных специалистов в 1928-1931 г. Историки, не отвергая тезис о всплеске контрреволюционной активности буржуазных специалистов в конце 1920-х гг., решительно осудили «спецеедческие» настроения в рабочей среде, акты необоснованных репрессий против старых специалистов, расценив их как «недопустимые перегибы» в правительственной политике. Делался вывод о том, что в 1928-1931 гг. центр тяжести правительственной политики переместился с воспитательной работы с кадрами старой технической интеллигенции в сторону административной, карательной практики. В качестве объяснения этих явлений был выдвинут тезис об искажении в годы "культа личности Сталина" ленинских принципов политики в отношении интеллигенции.17
Однако следует отметить, что проблемы роли технической интеллигенции в производственных отношениях, ее взаимоотношений с рабочими, хозяйственниками, властями оставались на периферии исследований советских историков. Их основное внимание было приковано к вопросам формирования кадров инженерно-технической интеллигенции, проблеме идейно-политического воспитания и перевоспитания специалистов. В этот период выходит ряд крупных исследований по истории высшего и среднего технического образования18, выдвиженчества19, другим проблемам техниче-
15 Федюкин С. А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому строительству в
СССР. М, 1960; Бродский Л. И. Идейно-политическое воспитание технических специалистов дореволюцион
ной школы в годы первой пятилетки // Труды Ленинградского политехнического института им. Калинина. №
261. Л., 1966. С. 49-64; Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972.
16 Соскин В. Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск, 1973. С. 73-79.
17 Бродский Л. И. Указ. соч. С. 71-79; Федюкин С. А. Великий Октябрь...С. 380-394, 454-455.
18 Комаров В. Е. Экономические основы подготовки специалистов для народного хозяйства. М. 1959; Чуткера-
швили Е. В. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961; Украинцев В. В. КПСС - организатор революци
онного преобразования высшей школы. М., 1963 и др.
19 Андреюк Г. П. Выдвиженчество и его роль в формировании интеллигенции (1921-1932 гг.) // Из истории со
ветской интеллигенции. М., 1966. С. 5-38.
ской интеллигенции . Появляются работы по истории общественных организаций технической интеллигенции. Начиная с конца 1960-х гг. выходят обобщающие исследования по истории технической интеллигенции. Вопросы истории технической интеллигенции затрагивались и в общих работах по истории социальной структуры советского общества.
Радикальные перемены в развитии исторической науки в России в конце 1980-х-начале 1990-х гг. отразились и на исследованиях в области истории технической интеллигенции. Значительное расширение источниковой базы, рост научных контактов способствовали появлению принципиально новых научных разработок в этой сфере.
Монография О. В. Крыштановской содержит ряд новых подходов. Автор указывает на внутреннюю противоречивость инженерного труда, сочетание в нем новаторских, связанных с изобретательством, и консервативных, вызванных необходимостью соблюдения технологической дисциплины, характеристик. Это противоречие между творчеством и традиционализмом отражается в психическом складе инженеров, их профессиональной этике. Рассматривая развитие технической интеллигенции в 30-е гг., Крыштановская отмечает, что репрессии и незаинтересованность предприятий в нововведениях способствовали проявлению, прежде всего, консервативных сторон инженерной профессии, препятствовали развитию творчества, инициативы специалистов, что способствовало экстенсивному характеру научно-технического прогресса.23
К истории массовых репрессий среди старых специалистов периода «великого перелома» обратился в своей монографии С. А. Кислицын. Ученый видит их главную причину в том, что старая интеллигенция и представители правого уклона в ВКП (б)
Дробижев В. 3. Роль рабочего класса СССР в формировании командных кадров социалистической промышленности (1917-1936 гг.) // История СССР. 1961. № 4. С. 55-75; Волков В. С. Борьба Коммунистической партии против правого уклона по вопросам формирования интеллигенции (1928-1930 гг.) // Из истории социалистической интеллигенции. Л., 1972. С. 98-109.
21 Партийное руководство деятельностью общественных организаций интеллигенции в период социалистиче
ского строительства. Л., 1984; Пыстина Л. И. Общественные организации научно-технической интеллигенции
Сибири (20-30-е гг.) Новосибирск, 1987.
22 Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965. М., 1968; Симуш П. И. Социальная
роль и судьбы интеллигенции. М., 1969; Амелин П. П. Интеллигенция и социализм. М., 1970; Лутченко А. И.
Создание инженерно-технических кадров в годы построения социализма в СССР. 1926-1958 гг. Минск, 1973;
Советская интеллигенция. Краткий очерк истории (1917-1975). М., 1977; Методологические проблемы социо
логических исследований по интеллигенции. М., 1987.
23 Крыштановская О. В. Инженеры: Становление и развитие профессиональной группы. М., 1989. С. 13-14; 100-
105.
являлись главным препятствием новому волюнтаристскому курсу правительства. Помимо подробного анализа обстоятельств организации «шахтинского дела», работа привлекает внимание освещением противоречий в правящих кругах по вопросу о политике в отношении старой интеллигенции.
Попытки рассмотреть историю технической интеллигенции России с позиций технократической концепции была предпринята в работе В. Н. Абрамова. Особого внимания в этой монографии заслуживают материалы о сближении инженерно-технических работников и директоров предприятий в годы нэпа, а также разработка вопросов формирования технократического самосознания в бюрократической среде.25
В конце 1980-х - 1990-е гг. выходит целый ряд работ, посвященных как отдель-ным сторонам развития технической интеллигенции , так и носящих обобщающий характер.27
В начале 1990-х гт. в Ивановском государственном университете возникает Межвузовский центр Российской Федерации "Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества" под руководством профессора В. С. Меметова, координирующий научные исследования в области интеллигентоведения. Центр организует регулярные конференции, посвященные различным проблемам истории русской интеллигенции, а также вопросам методологии исследований в этой сфере.
Развитие исследований по истории советской технической интеллигенции в зарубежной историографии шло в несколько ином направлении. В 1950-е гг. в США выходят две монографии, посвященные директорскому корпусу и инженерно-техническому персоналу советских предприятий. Их авторы указали на существова-
Кислицын С. А. «Шахтинское дело»: Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. Ростов-на-Дону, 1993. С. 9, 62, 102.
25 Абрамов В. Н. Техническая интеллигенция России в условиях формирования большевистского политическо
го режима (1921-конец 1930-х гг.). СПб., 1997. С. 88-102; 171-183.
26 Гапонова А. В., Татиевская Л. Е. Кадровая политика административно-командной системы в конце 30-х гг.
(на примере машиностроительной отрасли) // Формирование административно-командной системы (20-30-е гг.)
М., 1992; Волков В. С. Выдвиженчество в условиях становления административно-командной системы в СССР
(20-30-е гг.) // Российская интеллигенция: страницы истории: Межвузовский сборник научных трудов. СПб.,
1992; Его же. Членство интеллигентов в Коммунистической партии как фактор их социального и професси-
нально-служебного продвижения в СССР // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллиген
ции. Иваново, 1997. С. 113-130; Куликова Г. Б., Ярушина Л. В. Власть и интеллигенция в 20-30-е гг. // Власть и
общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.). М., 1999. С. 90-122 и др.
27 Куманев В. А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции: (Очерки). М., 1991; Гараевская И. А. Рос
сийская инженерно-техническая интеллигенция (конец XIX -30-е годы XX века): Краткий исторический очерк.
М.. 1992; Дегтярев Е. Е., Егоров В. К. Интеллигенция и власть: (Феномен российской интеллигенции и пробле
мы взаимоотношений интеллигенции и власти). М., 1993; Корупаев А. Е. Очерки теории и истории российской
интеллигенции. В 2-х частях. М., 1995.
28 Granick D. The Management of the Industrial Firm in the USSR. New York, 1954; Berliner J. S. Factory and Man
ager in the USSR. Cambridge, 1957.
13 ниє скрытого сопротивления советского директорского корпуса экономической политике правительства в 30-е гг., которое выразилось в занижении производственных мощностей, противодействии повышению эффективности производства, сокрытии брака и т. п.
Настоящий всплеск исследований по этой тематике произошел в западной историографии с появлением в ней во второй половине 70-х гг. ревиозионистского направления, обратившегося к исследованию глубоких внутренних социально-экономических тенденций и противоречий советского общества. В конце 70-х гг. выходят три крупные монографии историков-ревизионистов, посвященные месту и роли инженерно-технической интеллигенции в советском обществе. В них в наиболее развернутом виде была представлена новая концепция истории технической интеллигенции в СССР. В работе американской исследовательницы Ш. Фицпатрик были рассмотрены вопросы массового выдвижения рабочих в ряды технической интеллигенции, прежде всего, через значительное облегчение получения ими высшего и среднего специального образования в годы «культурной революции» 1928-1931 гг. Ш. Фицпатрик рассматривает «культурную революцию» как сложный социально-политический феномен, вызванный кризисом нэпа. Его основное содержание заключается в открытии возможностей для широкого проникновения в административную и профессиональную элиту молодых коммунистов, прежде всего из числа рабочих. Государство пыталось таким образом «использовать восходящую мобильность рабочего класса, чтобы создать лояльную элиту, способную руководить индустриализи-рущимся государством».30 Мощная генерация выдвиженцев из рабочего класса, появившаяся в среде технической интеллигенции в результате «культурной революции» 1928-1931 гг., стала основным источником замены репрессируемых руководителей в годы «большого террора».
Британский ученый Н. Ламперт в своей монографии проанализировал причины той волны репрессий, которая обрушилась на старую техническую интеллигенцию в 1928-1931 гг. после периода ее сближения с правящими кругами в годы нэпа. Он пришел к выводу, что политика форсированной индустриализации потребовала более
29 Bailes К. Е. Technology and Society under Lenin and Stalin: Original of the Soviet Technical Intelligentsia, 1917-
1941. Princeton, 1978; Fitzpatrick Sh. Educational and Social Mobility in the Soveit Union, 1921-1934. Cambridge,
1979; Lampert N. The Technical Intelligentsia and the Soviet State: A Study of Soviet Managers and Technicians,
1928-1935. London and Basingstoke, 1979.
30 Fitzpatrick Sh. Educational and Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1934. Cambridge, 1979. P. 14.
14 высокого уровня мотивации трудовой деятельности специалистов, чем в годы нэпа. Правящему режиму необходимо было искоренить вполне обоснованный скептицизм специалистов в отношении пятилетнего плана, заставить техническую интеллигенцию в большей степени считаться с интересами государства. Поэтому главным императивом развернувшейся кампании стало решительное утверждение приоритета политической лояльности над профессиональными знаниями. Этими же целями объясняется намерение правительства создать новую интеллигенцию из выходцев из пролетарской среды, которая по своему социальному происхождению и своим социальным обязательствам в большей степени отождествляла бы себя с государственными интересами. Большое внимание Н. Лампертом уделено разработке вопросов взаимоотношений специалистов с рабочими и директорами предприятий. Автор отметил тенденции сращивания интересов инженерно-технических работников и директорского корпуса предприятий как в период нэпа, так и в первой половине 30-х гг.31
В исследованиях американского ученого К. Бейлса была предпринята попытка рассмотреть проблему взаимоотношений советской власти и технической интеллигенции сквозь призму технократической концепции, отталкивающейся от тезиса об отделении власти на производстве от собственности по мере развития научно-технической революции, что способствует неизбежному возрастанию роли инженерно-технических работников. Власть в обществе постепенно переходит к новому классу - людям, обладавшим знаниями. По мнению К. Бейлса, в советском обществе 20-30-х гг. происходило постепенное и неуклонное развитие этих тенденций, приведшее к глубокой интеграции технической интеллигенции в правящие структуры уже к концу 30-х гг. Этот процесс дважды прерывался массовыми репрессиями 1928-1931 и 1936-1937 гг. Обе кампании были направлены против потенциальной угрозы альянса хозяйственников и специалистов, оппозиционного проводимому руководством экономическому курсу.
Тема положения советской технической интеллигенции была затронута в 80-е гг. американским историком-ревизионистом Л. Зигельбаумом. Его исследование было посвящено истории стахановского движения. Автор рассматривает стахановское движение и «кадровую революцию» как попытки центра разрушить семейные гнезда административно-технического персонала предприятий и местных партийных чинов-
31 Lampert N. The Technical Intelligentsia and the Soviet State: A Study of Soviet Managers and Technicians, 1928-1935. London and Basingstoke, 1979. P30, 38-55; 60, 83-86, 105.
15 ников, ставших основными носителями застойных тенденций на производстве. Следует отметить также статью Л. Зигельбаума, посвященную развитию в 30-е гг. такого отряда советских инженерно-технических работников, как фабричные мастера.
К концу 80-х гг. западные историки, особенно представители ревизионистской школы, достигли значительных успехов в исследованиях по истории советской технической интеллигенции, разработав ряд продуктивных подходов к проблеме. Вместе с тем, их исследования сдерживались недоступностью основной массы советских архивных источников.
Что касается изучения формирования и развития технической интеллигенции в Карелии, то этот вопрос остается пока мало разработанным. Специальных работ, посвященных этой проблеме, еще нет. Однако следует отметить, что в некоторых работах карельских исследователей освещены отдельные аспекты истории технической интеллигенции региона. Вопросы деятельности технических специалистов в первые годы советской власти, их взаимоотношений с советской властью и рабочими в эти годы затронуты в работах, посвященных установлению советской власти в Карелии и первым шагам нового режима.34 Некоторые данные о подготовке кадров интеллигенции и развитии специального образования приводятся авторами второго тома «Очерков истории Карелии».
Вышедший в 2001 г. обобщающий труд по истории республики «История Карелии с древнейших времен до наших дней» содержит ряд ценных для данного исследования фактов. Особенно это касается разделов, посвященных истории республики в годы НЭПа и довоенных пятилеток, написанных С. Н. Филимончик. Во-первых, в работе довольно подробно раскрыт процесс экономического развития региона в годы НЭПа и индустриализации, подводятся основные итоги этого развития на основе новейших теоретико-методологических достижений исторической науки. Во-вторых, при анализе отдельных экономических проблем, связанных с восстановлением произ-
32 Siegelbaum L. N. Stakhanovism and the Politics of Productivity in the USSR. 1935-1941. Cambridge, 1988. P. 121,
295-299.
33 Siegelbaum L. N. Masters of the Shop Floor: Foremen and Soviet Industrialization II Stalinism: Its Nature and Af
termath. Basingstoke and London, 1992. P. 127-156.
34 Андриайнен А. И. Онежский завод в годы иностранной интервенции и гражданской войны // Из истории ин
тервенции и гражданской войны в Карелии. Труды Карельского филиала АН СССР. Вып. 24. Петрозаводск,
1960; Богданова Г. Н. На хозяйственном фронте: хозяйственное строительство в Карелии в годы иностранной
интервенции и гражданской войны. 1918-1920. Петрозаводск, 1980; Гардин Е. С. Советская Карелия в годы вос
становительного периода (1921-1925 гг.) Петрозаводск, 1955; Машезерский В. И. Установление Советской вла
сти в Карелии (1917-1918 гг.) Петрозаводск, 1957; Шумилов М. И. Октябрьская революция на Севере России.
Петрозаводск, 1973.
35 Очерки истории Карелии. Т. 2. Петрозаводск, 1964.
водства на промышленных предприятиях, строительством новых объектов производства, подчеркивается вклад инженерно-технических работников, даются небольшие биографические справки об отдельных технических специалистах. Кроме того, впер-вые перечисляются самые громкие политические «дела» начала 1930-х гг.
Следует отметить также работы Ю. А. Тополя, в которых на основе обобщения значительного фактического материала, преимущественно архивного, рассматривает-
ся развитие среднего и высшего специального образования в Карелии.
Наибольший вклад в развитие региональных исследований по данной теме внесла А. И. Афанасьева. Она посвятила вопросам формирования и развития карельской интеллигенции 1920-1930-х гг. целый ряд работ. В них наиболее полно проанализированы особенности формирования интеллигенции в Карелии, развитие региональной системы среднего специального образования и повышения квалификации специалистов.
Вместе с тем многие вопросы формирования технической интеллигенции в Карелии требуют дальнейшего изучения. Недостаточно изучен количественный и качественный состав технической интеллигенции. Слабо изучены формы производственной, социальной и политической активности технической интеллигенции. Имеется лишь несколько публикаций, характеризующих репрессивную политику по отношению к технической интеллигенции в 1920-1930-е гг. и ее причины. Нет работ о социально-экономическом положении специалистов, их взаимоотношениях с рабочими.
Методологическая основа исследования. Работа выполнена в русле исследований по «социальной истории». Техническая интеллигенция, являясь объектом исследования, рассматривается как сложно структурированный организм, состоящий из суммы производственных и бытовых отношений. На основе привлечения новых источников и переосмысления уже известных документов автор постарался реконст-
36 История Карелии с древнейших времен до наших дней. Петрозаводск, 2001. С. 461-489, 505-534.
37 Тополь Ю. А. Проблема кадров и развитие среднего специального образования в Карелии в годы первой пя
тилетки // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1974; Подготовка специалистов средней ква
лификации в Карелии в предвоенный период (1938-июнь 1941 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера.
Петрозаводск, 1982; Высшая школа: 1928-1937 гг. // Европейский Север: история и современность. Петроза
водск, 1990; Формирование интеллигенции Советской Карелии (1928-1937 гг.): Автореферат диссертации на
соискание степени кандидата исторических наук. Петрозаводск, 1976.
38 Афанасьева А. И. Великий Октябрь и становление советской культуры в Карелии: 1918-1927. Петрозаводск,
1983; Культурные преобразования в Советской Карелии. 1928-1940. Петрозаводск, 1989; Начало создания ин
теллигенции в Советской Карелии (1918-1927 гг.) // Советская интеллигенция и ее роль в социалистическом
строительстве: Тезисы Всесоюзной конференции. Новосибирск, 1979. С. 23-27; Начало подготовки кадров со
ветской интеллигенции в Карелии (1918-1927 гг.) II Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск,
1980. С. 17-1930; Привлечение дореволюционной интеллигенции Карелии на сторону Советской власти (1918-
1920 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1982. С. 48-61.
17 руировать атмосферу жизни технических специалистов через реальные жизненные ситуации. Особое внимание в работе обращено на анализ повседневной жизни технической интеллигенции Карелии. При этом речь идет как о производственной повседневности, так и об условиях жизни, быте и досуге. В работе были применены основные методы исторического исследования - принцип историзма и научной объективности. Использовались методы комплексного анализа исторических источников, причинно-следственного и сравнительного анализа, исторической реконструкции и количественные методы исследования.
Характеристика источников. Исследование построено в основном на архивных документах, ранее не вводившихся в научных оборот. В диссертации использованы материалы более 130 фондов трех региональных архивов.
Наиболее массовой группой архивных источников по истории карельской технической интеллигенции являются фонды партийных организаций, хранящиеся в Карельском государственном архиве новейшей истории. В фонде Карельского областного комитета ВКП (б) (ф. 3) можно найти сводки о состоянии промышленности республики, справки и докладные записки, переписку с первичными партийными органами. В протоколы республиканских партийных конференциях включены сведения о ходе выдвиженчества по предприятиям республики, об обеспеченности производства техническими кадрами. Кроме того, в этом фонде можно обнаружить докладные записки и сводки органов ГПУ, которые рассказывают о положении на предприятиях республики, об имевших место на производстве конфликтах между инженерно-техническим персоналом и рабочими. Фонды уездных (1917-1927 гг.) и районных (1927-1941 гг.) комитетов партии содержат такой ценный источник, как протоколы уездных и районных партийных совещаний и конференций, информационные сводки, обзоры, отчеты о состоянии промышленности по отдельным районам нашей республики, характеристики их политико-экономического положения, докладные записки о работе предприятий. К фондам руководящих партийных органов примыкают фонды партийных комитетов крупнейших промышленных предприятий республики (Онежский завод, предприятия лесозаготовительной и деревообрабатывающей промышленности, Кондопожская бумажная фабрика, предприятия горной промышленности). В фондах парткомов сосредоточены, главным образом, протоколы партийных собраний, которые позволяют рассмотреть место и роль технической интеллигенции в системе
18 производственных отношений и проследить развитие отдельных инженерно-технических коллективов за достаточно продолжительное время. На партийных собраниях коллективов предприятий обсуждались как общие вопросы политического и экономического характера, так и сугубо производственные проблемы. В ходе дискуссий давались ценные характеристики руководителям и инженерно-техническим работникам предприятий, происходил обмен мнениями по наиболее важным для предприятий вопросам. Протоколы партийных собраний позволяют выявить изменение в настроениях технических специалистов, определить их позицию по отношению к различным мероприятиям партии и правительства.
В фонде Карельского областного совета профсоюзов (КГАНИ, ф. 6153) отложились материалы, непосредственно посвященные вопросам положения технической интеллигенции в советском обществе: протоколы заседаний Карельского межсекционного бюро инженеров и техников, личные листки специалистов - членов профсоюзов, отчеты о численности и составе технической интеллигенции в Карелии.
Эти сведения во многом дополняются материалами фондов уездных отделений профсоюзов (1917-1927 гг.), областных отделов профсоюзов (1920-1931 гг.) и отраслевых областных и республиканских комитетов профсоюзов (1931-1940 гг.). В этих фондах можно найти такие материалы, как протоколы совещаний и заседаний инженерно-технических секций на предприятиях, сведения о работе ИТС, материалы пленумов бюро ИТС по отдельным союзам, списки специалистов и выдвиженцев, статистические сводки. Фонды профсоюзных организаций содержат ценный материал, характеризующий положение инженерно-технических секций в Карелии, численность и состав этих организаций, основные направления и результаты их работы. Они дают возможность составить представление о материально-бытовом положении специалистов, характере взаимоотношений их с рабочими, осветить проблемы руководства общественными организациями; участие их в культурно-массовой работе; роль в развитии социалистического соревнования и стахановского движения; содержат оценки и характеристики идейно-политических взглядов специалистов. Документы инженерно-технических секций и межсекционных бюро содержат информацию о многочисленных производственных конфликтах с участием технических работников, давая наиболее полную информацию о сложном положении инженерно-технических кадров в системе производственных и социальных противоречий.
Другой группой архивных источников, существенно дополняющей информацию профсоюзных и партийных фондов о положении инженерно-технических работников На производстве, являются фонды промышленных предприятий республики, хранящиеся в Национальном архиве Республики Карелия. Эти фонды можно разделить на две группы: фонды государственных трестов, правлений и комитетов и фонды самих промышленных предприятий. Если в первой группе преобладают нормативные документы, а также доклады, объяснительные записки, протоколы различных совещаний, то в фондах промышленных предприятий большее место занимают документы отчетного и статистического характера. Следует отметить, что именно в этом комплексе источников сохранились сведения о деятельности «комиссий по ликвидации последствий вредительства», которые позволяют более полно охарактеризовать положение технической интеллигенции в годы репрессий.
Еще одним комплексом источников являются документы республиканских, уездных (1917-1927 гг.) и районных (1927-1941 гг.) органов власти: Совета народных комиссаров Карельской АССР (НАРК, ф. Р-690), Карельского центрального исполнительного комитета (ф. Р-689), Карельской государственной плановой комиссии (ф. Р-700), наркоматов, уездных и районных исполнительных комитетов. В этих фондах в основном представлены материалы совещаний и заседаний различных комиссий, отчеты, доклады, анкетные данные о предприятиях республики, конъюнктурные обзоры их работы. Наиболее информативной для исследования явилась переписка местных органов власти с вышестоящими органами, в которой затрагиваются вопросы снабжения предприятий квалифицированными кадрами, их положения на производстве, перемещения и правильного использования. Необходимо особо отметить в этой группе фонд Наркомата труда КАССР (НАРК, ф. Р-841), в котором отложились протоколы заседаний комиссий по вопросам подготовки и распределения административно-хозяйственных кадров, документы всекарельских совещаний по труду, статистические сводки о численности и потребности специалистов, а также учетные карточки инженеров и техников. Документы уездных и районных исполкомов не очень информативны, хотя в них можно найти отчеты и докладные записки о работе отдельных предприятий, в которых главное внимание уделяется условиям труда и жизни рабочих, бытовым моментам и культурному просвещению. Эти фонды ценны также тем, что в них отложились документы ГПУ в виде еженедельных сводок о политической и
20 хозяйственно-культурной ситуации в районах республики, о настроениях населения. Экономические обзоры и спецсводки ГПУ содержат богатейший материал о положении на промышленных предприятиях. Эти документы рисуют яркие картины положения специалистов на производстве, содержат их деловые и нравственные характеристики, свидетельствуют о случаях «спецеедства».
В отдельную группу источников можно выделить личные дела инженеров и техников, которые отложились как в фондах промышленных предприятий, так и в партийных фондах в виде личных дел членов партии. Этот вид исторического источника дает биографические сведения об отдельных представителях технической интеллигенции, что позволяет проследить их продвижение по службе, получить сведения об образовании и профессиональном опыте.
К группе личных дел примыкает и такой своеобразный комплекс источников, как завершенные следствием дела репрессированных инженеров и техников Карелии, хранящиеся в Архиве Управления ФСБ Росси по Республике Карелия. В состав этих дел входят постановление об аресте, ордер на арест, анкета арестованного, протоколы допросов, постановление тройки о вынесении приговора, в случае определения высшей меры - акт о расстреле. В делах также можно найти письма и ходатайства родственников репрессированных с просьбами о пересмотре дел и документы по реабилитации. Эти документы позволяют более точно установить численность репрессированных специалистов, их состав, ход разворачивавшихся репрессий, специфику их по отношению к технической интеллигенции.
Архивные источники дополняют материалы местной, региональной и центральной периодической печати.
Многотиражки, выпускавшиеся на крупных промышленных предприятиях, дают ценный материал о повседневной жизни заводов и фабрик. Профессиональных журналистов в 1920-1930-е гг. было немного, поэтому большинство статей писали рабочие корреспонденты (рабкоры). Их внимание привлекали, главным образом, бытовые стороны жизни рабочих, условия труда на предприятиях, а также отношение администрации к рабочим.
Районные газеты представляют собой своеобразный симбиоз фактов из республиканской печати и местной жизни. На первых полосах газет располагались сведения о событиях в стране и республике, перепечатанные, как правило, из центральных из-
21 даний, а на третьей-четвертой страницах помещался материал, посвященный местным сообщениям. Необходимо отметить, что вопросам экономического развития, а там более отдельным проблемам положения специалистов на производстве, на страницах районной печати уделялось немного внимания, однако здесь можно найти интересные сведения об отношении рабочих к администрации и техническому персоналу предприятий. Также следует отметить, что именно в районных газетах можно найти информацию о преследованиях технических специалистов в период 1933-1935 гг., о ходе судебных процессов над руководителями предприятий в эти годы.
Республиканская печать, представленная, в первую очередь, газетой «Красная Карелия», делала акцент на экономические показатели развития республики. Здесь уделяется внимание трудностям, с которыми сталкивались предприятия в период индустриализации, можно встретить характеристики руководителей заводов и фабрик.
Особый интерес представляют центральные партийные и профсоюзные издания, специально посвященные проблемам технической интеллигенции. Это такие журналы, как «Инженерный труд», «Фронт науки и техники», «ВАРНИТСО», «Вестник инженеров» и др. Они содержат множество интересных сведений, характеризующих деятельность профсоюзных организаций специалистов в центре и на местах, политику руководства профсоюзов. В них можно найти обзоры и другие публикации, освещающие материально-правовое положение специалистов, вопросы проведения реформы высшей школы, а также данные об участии специалистов в решении конкретных народнохозяйственных задач.
Изучение материалов периодической печати, помимо конкретных данных, позволяет лучше представить общий ход событий, «дух эпохи», шире взглянуть на исследуемые вопросы. В периодике 1920-1930-х гг. отразились настроения, мировоззренческие установки и стереотипы того времени, что может послужить эмоциально-идеологической характеристикой данного периода. Однако следует отметить, что о достоверности периодики 1920-1930-х гг. необходимо говорить с определенной долей осторожности. Средства массовой информации находились под непосредственным влиянием партии, поэтому сведения подавались в позитивном русле.
К опубликованным источникам, прежде всего, следует отнести законодательные акты, материалы совещаний, конференций, съездов общероссийского и регионального уровня. Их ценность заключается в том, что они содержат директивную, организа-
22 ционную и научно-справочную информацию и позволяют определить приоритеты в политике государственно-политических структур по отношению к интеллигенции.
Многие архивные документы и материалы периодической печати были опубликованы в различных сборниках документов. Так, документы, посвященные первым мероприятиям по восстановлению промышленности Карелии, были приведены в таких сборниках, как «Борьба за установление советской власти в Карелии», «Карелия в период гражданской войны и интервенции. 1918-1920.» и «Карелия в период восстановления народного хозяйства. 1921-1925.». Сборник документов «Борьба за установление и упрочение советской власти в Карелии» представляет интерес тем, что часть публикуемых документов извлечена из Государственного архива Российской Федерации. Сведения по истории технической интеллигенции Карелии в данном сборнике документов можно почерпнуть в разделе, посвященном борьбе за рабочий контроль, национализацию промышленности и организацию производства. В этом разделе представлены уникальные документы, повествующие о национализации Со-рокских лесопильных заводов. Большая часть этих документов извлечена из Государственного архива Архангельской области. Другая часть документов рассказывает об организации производства на Александровском заводе, в частности опубликовано постановление объединенного заседания завкома завода об установлении контроля за деятельностью администрации, доклад инженера Пригоровского о переходе на мирное производство. Проблемам индустриального развития Карелии посвящены документы и материалы, собранные в изданиях «Народное хозяйство Карелии. 1926-июнь 1941 гг.», «Индустриализация Северо-западного района в годы первой пятилетки», «Индустриализация Северо-западного района в годы второй и третьей пятилеток». Социальное и культурное развитие Карелии в 1920-1930-е гг. отражено в материалах сборников «Рабочий класс Карелии в период построения социализма в СССР. 1926-июнь 1941 гг.», «Культурное строительство в Советской Карелии. 1926-1941гг.», а также в обобщающем сборнике «История Карелии в документах и материалах: Советский период». В сборнике «Рабочий класс Карелии в период построения социализма в СССР. 1926-июнь 1941 гг.» особый интерес представляют документы, повествующие о работе производственных совещаний на предприятиях Карелии и о развитии движения рационализаторов и изобретателей. Кроме того, два больших раздела сборника посвящены зарождению и развитию социалистического соревнования в
23 промышленности республики. В сборнике «Культурное строительство в Советской Карелии» представлены материалы о подготовке кадров специалистов в высших и средних специальных учебных заведениях, а также о выдвижении рабочих на руководящую работу, статистические сведения о числе и составе выдвиженцев. В «Истории Карелии: Советский период» особое место занимают документы, посвященные материальному благосостоянию быту населения республики в 1920-1930-е гг. О жизненном уровне населения этого времени рассказывают выборочные бюджетные обследования рабочих Онежского завода. Документы отражают такие явления, как острая нехватка жилья в городах и поселках городского типа, плохие бытовые условия. Интересен сборник документов «Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1921-1940 гг.», в котором опубликованы материалы ЧК - ГПУ - НКВД (ранее недоступные для исследователей) о хозяйственно-культурной и общественно-политической жизни Карелии в 1920-1930-е гг.
Документы личного происхождения представлены в нескольких сборниках воспоминаний: «В борьбе за власть Советов: Воспоминания участников борьбы за установление советской власти в Карелии», «За Советскую Карелию. 1918-1920: Воспоминания о гражданской войне» и «На фронте мирного труда: Воспоминания участников социалистического строительства в Карелии. 1920-1940». Если первые два сборника предоставляют материал о первых годах советской власти в нашей республике, о производственной жизни предприятий и настроениях рабочих, их отношении к администрации заводов и фабрик, то последний, помимо этого, публикует воспоминания и инженерно-технических работников об их работе на производстве. Кроме того, несомненный интерес представляют воспоминания А. М. Митрофанова о Карельском студенческом землячестве.
Научная новизна и практическая значимость работы. В диссертации впервые предпринята попытка анализа и обобщения данных о положении технической интеллигенции Карелии в 1920-1930-е гг. В ней комплексно исследуются количественные и качественные показатели развития технической интеллигенции, условия и возможности профессионального роста, материальное положение специалистов, а также репрессивные меры государства по отношению к техническим кадрам. В диссертации впервые вводится в научный оборот целый ряд архивных материалов.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении лекций по отечественной истории, а также по социальной истории советского периода, при написании обобщающих трудов по истории технической интеллигенции России, при дальнейшем изучении проблемы, создании работ по социально-экономическому и политическому развитию Карелии. Научные выводы и фактический материал может найти применение в преподавании курсов по отечественной истории, истории Карелии, а также в курсах «Введение в специальность» технических факультетов университетов, при разработке пособий, курсов лекций, спецкурсов, спецсеминаров по отечественной истории и краеведению.
Апробация работы. Отдельные аспекты проблемы исследования были затронуты в рамках выступлений на международной научно-теоретической конференции «Интеллигенция XXI века: тенденции и трансформации» (Иваново, 2003), на научной конференции «Интеллигенция России и Запада в XX -XXI вв.: поиск, выбор и реализация путей общественного развития» (Екатеринбург, 2004), на конференции «Проблемы развития гуманитарной науки на Северо-Западе России: опыт, традиции, инновации», посвященной 10-летию Российского Гуманитарного Научного Фонда. Кроме того, основные положения диссертации представлены в серии статей.
Текст диссертации обсуждался на аспирантском семинаре исторического факультета, а также на заседании кафедры Отечественной истории Петрозаводского государственного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на восемь параграфов, заключения, приложения и списка источников и литературы.
Экономическое развитие края в 1920-1930-е гг
Советская модернизация народного хозяйства является одной из замечательных страниц истории карельского народа. Известно, что в прошлом характерной чертой карел и вепсов была их экономическая, политическая и культурная отсталость. При своей малочисленности эти народы не имели письменности и были почти сплошь неграмотными. По переписи 1897 г. из 215 тысяч человек населения пяти карельских уездов начальное образование имели 27,2 %, а среди карел и вепсов эта цифра составляла 10 %. Среди грамотных карел и вепсов только 23 человека имели образование выше начального.1 В хозяйственном отношении этот регион Европейского Севера был почти не освоен. Строительство в 1914-1917 гг. Мурманской железной дороги позволило начать процесс хозяйственной эксплуатации природных богатств Карелии и Кольского полуострова.
После Октябрьской революции и гражданской войны советское правительство поставило конкретные задачи по ликвидации культурного и экономического неравенства народов и в частности задачу формирования технической интеллигенции из среды местного населения. Перед Карелией открылась возможность ускоренного увеличения масштабов использования ее ресурсов для развития народного хозяйства России.
Одним из важных направлений модернизации стало быстрое развитие экономики Карелии, обладавшей большими природными богатствами. В 1920-1930-е г. создавались благоприятные условия для перехода от патриархальных форм хозяйства к формированию нового уклада, основанного на государственной собственности орудий и средств производства и плановом развитии экономики. Этот переход сопровождался созданием новых отраслей производства, механизацией производства, созданием кадров хозяйственных руководителей, инженеров и техников, квалифицированных рабочих.
Ставя задачей произвести социалистическое переустройство хозяйства Карелии, советское правительство уделяло особое внимание развитию лесной промышленности, которая в то время была одной из основ экономической жизни края. Она стала возрождаться практически сразу после установления советской власти на территории Карелии. Уже на первом съезде совнархозов Олонецкой губернии в сентябре 1918 г. было принято решение об организации Олонецкого губернского комитета лесной и деревообрабатывающей промышленности (гублеса), в задачи которого входило выявление состояния лесной и деревообрабатывающей промышленности в пределах губернии и содействие ее развитию. В подчинении гублеса находились уездные лесные комитеты (уездлесы): Олонецкий, Петрозаводский, Пудожский, Лодейнопольский, Вытегорский, Повенецкий и Каргопольский. В 1918-1919 гг. было заготовлено 310 тыс. м3 древесины, в основном дров, для обеспечения сырьевой и топливной базы Петрограда.
На основании постановления президиума Олонецкого губернского совнархоза от 7 марта 1919 г. гублес был реорганизован в губернский лесной комитет (гублеском), в ведение которого находились районные управления леса (райуплесы). Постановлением коллегии Олонгублескома от 23 сентября 1921 г. гублеском был переименован в Губернское управление по топливу (Губтоп). В октябре 1922 г. на базе Карельского топливного комитета был создан трест «Кареллес», в состав которого вошли все лесозаготовительные дистанции и лесозаводы Петрозаводского и Олонецкого уездов Ка-рельской Трудовой Коммуны. Задачи «Кареллеса» заключались в «развитии и управлении лесозаготовительной и лесообрабатывающей промышленностью и эксплуатации лесных богатств Коммуны». В 1925/1926 г. положение «Кареллеса» изменилось в связи с тем, что постановлением Совета Труда Обороны от 19 октября 1925 г. в его состав передавались лесозаготовки треста «Северолес». Трест «Северолес» был организован 1 ноября 1921 г. 3 Район деятельности этого треста охватывал территорию Кемского, Повенецкого и Петрозаводского уезда Олонецкой губернии, а также Мурманского уезда Мурманской губернии и часть Онежского уезда Архангельской губернии. В распоряжении «Северолеса» находилось 14 лесопильных заводов, оборудованных 44 рамами. Крупнейшими из них являлись Сорокские № 37/38, Ковдский № 46, Керетский № 42, Кемский № 40 заводы
Взгляды партийных и хозяйственных деятелей на место технического специалиста на производстве: теория и реальность
Интеллигенция, несмотря на незначительный удельный вес в социальной структуре дореволюционного общества, играла заметную роль в хозяйственной, политической и культурной жизни России. В планах социалистического преобразования страны ей, поэтому, придавалось большое значение. В. И. Ленин писал, что «без руководства специалистов различных отраслей знания, техники, опыта, переход к социализму невозможен».1
Ленин понимал под интеллигенцией некую промежуточную прослойку, куда каждый класс индустриального общества выдвигает своих наиболее подготовленных представителей. В целом отношение В. И. Ленина к интеллигенции было скорее негативным. Он бичевал продажность данного слоя: «Материальные интересы этой интеллигенции ...заставляют ее быть непоследовательной, заключать компромиссы, продавать свой революционный и оппозиционный пыл за казенное жалованье или за участие в прибылях и дивидендах». Наряду с меркантильностью, Ленин отмечал, в облике интеллигенции «индивидуализм и неспособность к дисциплине и организованности».2
В последние дни перед захватом власти Ленин писал о будущей судьбе интеллектуальных сил России: «Пролетариат сделает так, когда победит: он посадит экономистов, инженеров, агрономов и прочих под контроль рабочих организаций за выработку «плана», за проверку его, за отыскание средств сэкономить труд централизацией, за изыскание мер и способов самого простого, дешевого, удобного и универсального контроля. Мы заплатим за это экономистам, статистикам, техникам хорошие деньги, но...мы не дадим им кушать, если они не будут выполнять этой работы добросовестно и полно в интересах трудящихся».3
Интеллектуальная элита России преподнесла неприятный сюрприз новой власти, став одним из противников большевизма. В подобной враждебной обстановке лидеры партии попытались использовать присущие русской интеллигенции патриотизм, поклонение «народу» как высшей ценности. Смысл этого предложения выразил Ленин: «Для производства нам нужны инженеры, и мы очень ценим их труд. Мы их будем охотно оплачивать. Мы не собираемся лишать их пока их привилегированного положения. Всякий, кто хочет работать, нам ценен, но пусть он работает не как начальник, но как равный под контролем рабочих».4 В этом высказывании сразу обозначен временный характер сохранения прежних преимуществ технических специалистов, причем исключительно в материальном плане, о сохранении же социального и должностного статуса речи нет.
В большевистской партии были сторонники и более радикальных действий. В 1918 г. руководители крупнейшей на тот момент региональной организации РКП (б) - Петроградской - Г. Зиновьев и Э. Володарский высказали идею о том, что «после периода вынужденного временного использования интеллигенции, ее можно будет выбросить как выжатый и ненужный лимон».5 Группа «левых коммунистов» предлагала немедленно ввести обещанное равенство в оплате умственного и физического труда. Ленин не был так радикально настроен: «Что же мы разве выкинем их? Сотни тысяч не выкинешь! А если бы их выкинули, то себя подрезали. Нам строить коммунизм не из чего, как только из того, что создал капитализм».6
Защита профессиональных интересов технической интеллигенции
Возможность защиты профессиональных интересов любой социальной группой выступает важным показателем того, какое место данная группа занимает в обществе. Как правило, отстаивают эти интересы профессиональные объединения и союзы. Судьба профсоюзов в Советской России печальна. С первых же дней Октябрьской революции политика большевиков была направлена на то, чтобы лишить профсоюзы их основной защитной функции и сделать подсобными органами «рабоче-крестьянского правительства». Тем не менее, вклад профессиональных организаций как органов социальной самозащиты нельзя недооценивать.
На момент Октябрьской революции техническая интеллигенция являлась уже сложившейся социальной группой, занимавшей вполне конкретное место в структуре российского общества. В пользу этого утверждения говорит и тот факт, что еще в марте 1917 г. был образован Союз инженеров, считавший себя преемником существовавшего в период революции 1905 г. профессионально-политического союза технической интеллигенции под тем же названием. В мае 1917 г. на I Всероссийском делегатском съезде инженеров был создан Всероссийский союз инженеров (ВСИ), объединявший «инженеров всех специальностей и лиц, занимающихся технической деятельностью». В его задачи, помимо прочих, входила «защита профессиональных и правовых членов союза».
Отношение российской интеллигенции к Октябрьской революции было неоднозначным. Лишь к осени 1918 г. намечается тенденция к переходу интеллигенции к профессиональному сотрудничеству с советской властью. В декабре 1918 г. ВСИ принял на своей Чрезвычайной конференции решение о вступлении в систему советских профсоюзов в качестве самостоятельного союза. Всероссийский центральный совет профессиональных союзов (ВЦСПС) признал недопустимым существование ВСИ как самостоятельной профсоюзной организации и предложил инженерам входить в соответствующие производственные союзы на общих основаниях. Вскоре ВСИ был преобразован в научно-техническую организацию - Всероссийскую ассоциацию инженеров (ВАИ).2
Согласно Уставу, ВАИ объединяла «инженеров всех специальностей на почве научно-технических интересов в целях содействия развитию производительных сил страны» и занималась разработкой вопросов, связанных с «поднятием производительных сил», специального технического образования. В круг ее деятельности входило участие в разработке проектов для народного хозяйства; устройство бесед, лекций, выставок, курсов; издание технических журналов и трудов научно-технического характера; созыв съездов деятелей науки и техники и др. Членами ВАИ могли быть лица, занимавшиеся инженерной деятельностью и обладавшие соответствующим образованием, а именно: окончившие технические и физико-математические факультеты вузов и имевшие не менее одного года практического или научного опыта; окончившие техникумы или среднетехнические учебные заведения и имевшие не менее двух лет практического стажа; наконец, лица, не имевшие указанного образовательного ценза, но обладавшие достаточным кругом знаний и необходимым инженерным опытом. В последнем случае при приеме в члены ВАИ требовалось особое утверждение президиума. Кроме того, в состав ВАИ могли входить отдельные общества и объединения научно-технического характера, научные учреждения и т. п.
Преобладающей тенденцией профессионального движения интеллигенции после Октября оставалось стремление к сохранению самостоятельных объединений, что противоречило организационным принципам советского профдвижения. Помимо некоторой инертности производственно-технической интеллигенции, желания сохранить свои корпоративные организации серьезным препятствием было стремление руководства ряда профсоюзов сделать их чисто «рабочими».
