Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Тамбовское православное духовенство в условиях системного общественно-политического кризиса
1.1. Правовое, политическое, экономическое и социальное положение духовенства 22
1.2. Православное духовенство как сословие, община и корпорация 47
Глава II. Тамбовское православное духовенство и политическая жизнь
2.1. Участие православного духовенства в процессе реформирования государства и общества 68
2.2. Участие тамбовского духовенства в думских кампаниях 86
2.3. Тамбовское духовенство и революционное движение 106
2.4. Политизация духовенства и церковных организаций Тамбовской епархии 122
Глава III. Тамбовское православное духовенство и общественная жизнь
3.1. Православное духовенство и система народного образования 143
3.2. Просветительская и благотворительная деятельность тамбовского духовенства 155
3.3. «Портреты» тамбовского православного духовенства 169
Заключение 187
Примечания 195
Список используемых источников и литературы 234
Приложения 261
- Правовое, политическое, экономическое и социальное положение духовенства
- Участие православного духовенства в процессе реформирования государства и общества
- Православное духовенство и система народного образования
Введение к работе
Актуальность исследования.
Изучение роли православного духовенства в процессах, формирующих государственный и социокультурный облик России, всегда было актуально. Степень включенности духовенства в жизнь государства и общества, выявление основных характеристик духовенства как профессиональной корпорации, как структуры, обеспечивающей взаимодействие церковно- и священнослужителей со светскими учреждениями и мирянами - все эти вопросы остаются остро проблемными.
Незавершенность решений Поместного Собора 1917 г., итоги которого питают жизнь современного духовенства, также подтверждает сказанное [1]. Выявление общероссийских и региональных механизмов влияния духовенства на общество и государство позволяет уточнить понимание религиозной обстановки в Тамбовской губернии и на локальном конкретно-историческом материале сделать выводы о традициях религиозной жизни, о динамике взаимоотношений общества, государства и церкви. Изучаемые ситуации исторически связаны, ассоциированы с современным состоянием государства, общества и церкви, которые ищут гармоничные формы взаимодействия, в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и религиозных объединениях» (1997 г.)
Многоконфессиональность государства, идущего по пути демократических реформ, требует продуманной, основанной на историческом опыте политики. Нерешенные проблемы рубежа ХІХ-ХХ вв. требуют углубленного анализа, как на общероссийском, так и региональном уровне, учета контекста эпохи, содержавшей альтернативные варианты развития страны. Анализ этого исторического опыта необходим для выстраивания конструктивных отношений церкви, государства и общества, о чем свидетельствуют Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (РПЦ), принятые на юбилейном Архиерейском соборе в 2000 г. [2].
Заинтересованность духовенства в широком диалоге с государством и обществом требует всестороннего научного прогнозирования развития взаимоотношений Церкви и секулярного мира [3].
Поиск общенациональной идеи, способной объединить общество, еще более актуализирует изучаемую тему. Духовенство как проводник политики государства и одновременно как проводник деятельности Русской Православной Церкви, являющейся основой сохранения традиционных культурных ценностей, становится важной составной частью общества.
Объектом исследования является общественно-политическая область деятельности православного духовенства в последние десятилетия синодального периода истории Русской Православной Церкви, изучаемая в контексте взаимоотношений государства, церкви и общества в условиях системного кризиса поздней Российской империи.
Предметом исследования является экономическое, правовое, социокультурное, политическое состояние православного духовенства; внутрицерковные и внешние взаимоотношения и взаимодействие тамбовского духовенства со структурами коронной власти, клиром и мирянами в конце имперского периода истории России.
Хронологические рамки работы. В диссертации рассматривается переходный период Российской истории конца XIX - начала XX вв., для которого характерен поиск альтернатив политике т.н. «православного консерватизма», начало которой положил Манифест о незыблемости самодержавия Александра III от 29 апреля 1881 г. Вехами изучаемого периода стали Указ о свободе религии от 17 апреля 1905 г. и Манифест от 17 октября 1905 г. Николая II о создании законодательной Государственной Думы, в работе которой духовенство сыграло заметную роль. Период завершается событиями революции 1917 г., коренным образом изменившими историческую обстановку в России.
Географические рамки исследования охватывают территорию Тамбовской губернии, на которой развертывалась деятельность Тамбовской
епархии, но не ограничиваются ею, поскольку следы деятельности тамбовского духовенства проявлялись и в столичных центрах, Санкт-Петербурге и Москве, и за границей. В свою очередь, Тамбовская епархия испытывала мощное воздействие глобального геополитического пространства, своеобразно отразив события конфликта Запада и Востока («бунт имяславцев» на Афоне, Холмщина и др.). Тамбовская духовная элита была тесно связана личными контактами, образованием, местами прежней службы епископов и архимандритов с соседними епархиями. Высокая интеграция тамбовского духовенства в события, происходившие в отдаленных местах, отражала взаимосвязь событий, глобализацию миропорядка.
Ввиду несоответствия епархиального и административного деления территории губернии в качестве единиц, представляющих территориальные образования, используются следующие: епархия, благочиние, приходская община.
Историография темы. Взаимоотношения церкви, государства и общества, основных институтов власти, всегда интересовали историков как основополагающая проблема, в том числе Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, СМ. Соловьева [4]. Основные вехи взаимоотношений институтов власти в России традиционно рассматриваются в учебной литературе, посвященной синодальному периоду Русской Православной Церкви [5]. Протоиерей В. Цыпин определяет своеобразие этого периода как преобладание государственной власти над духовной, указывая на «значительное число канонизаций подвижников благочестия» в царствование Николая II [6].
Обострение и усложнение взаимоотношений общества и официальной политики православного консерватизма отмечали представители русского религиозного ренессанса Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк, В. Розанов [7]. Ту же тенденцию отмечали очевидцы и участники
6 общественно-политического процесса в конце XIX - начале XX века: В. Завитневич, Е. Аквилонов, И. Айвазов, В. Левицкий и пр. [8].
Панорамное, в целом, видение актуальных проблем, стимулировавших участие духовенства в общественно-политической жизни, дают публикации в дореволюционной прессе, наиболее значимы в этом отношении журналы «Русская старина», «Русский архив», «Русский вестник», «Русская мысль», «Богословский вестник», «Вестник Европы», «Журнал Министерства народного просвещения», «Православное обозрение», «Православный собеседник», «Сборник Императорского Русского исторического общества», «Христианское чтение», «Церковный вестник», «Чтения в обществе истории и древностей российских» и пр.
Огромное внимание дореволюционная печать уделяла проблеме духовной школы, участию духовенства в системе народного образования. Среди наиболее цитируемых - работы С.А. Рачинского, СИ. Анциферова, Ф.Н. Богословского, П.В. Знаменского, Б.В. Титлинова, И.А. Чистовича, М. Сенатского, В. Давыденко, С.А. Соллертинского, В.И. Чарнолусского и др. [9]. Либеральная печать критично освещала система подготовки священства в семинариях, именуемых не иначе как «бурса» [10]. Конфликтное состояние церковного образования изучалось А.В. Сушко, В.А. Федоровым [11].
В целом дореволюционная печать подчеркивала несовершенство его программ и слабость преподавательских кадров. В советский период отмечались диспропорции дисциплин гуманитарного и естественнонаучного цикла, идеологическая рутина, современные авторы фиксируют отсутствие последовательности, стабильности традиционного церковного воспитания, неумение противостоять разрушительным тенденциям [12].
Благотворительная работа духовенства пользовалась определенным вниманием исследователей и дореволюционной прессы (В.М. Бензин, П.И. Георгиевский, В.Ф. Дерюжинский, Б.Б.Ильинский и др.) [13] и современной науки - Л.В. Бади, Т.Г. Деревягиной [14].
Архаика церковной печати с её двойной цензурой со стороны церкви и государства критически оценивалась уже в 1880-е годы, когда активным деятелям духовенства приходилось обращаться к читателю через зарубежную и светскую прессу. Показательна публикация «Записок» тамбовского протоиерея Певницкого в «Русской старине», которые из-за обилия критики в адрес церковного управления не могли быть напечатаны в местных «Епархиальных ведомостях».
Анализ работы епархиальных съездов духовенства провел В. Богоявленский [15].
История духовенства в контексте взаимоотношений церкви и государства, церкви и общества в дореволюционной историографии была в основном событийной - проблемная сторона оставалась без должного освещения. Таковы исследования И.Г. Айвазова, С.Н. Булгакова, А.И. Введенского, Н.Д. Кузнецова, СП. Мелыунова, А.С. Павлова, Г.С. Петрова, Ю.Ф. Самарина, П.С. Троицкого и др. [16].
Современные фундаментальные исследования отдельных аспектов истории взаимоотношений Русской Православной Церкви и государства как институтов власти принадлежат P.M. Ахмедову, В.И. Ковалевскому, М.А. Бабкину, С.С. Бычкову, А.В. Соколову, С.Л. Фирсову, А.Г. Фирсову, О.В. Федченко и др. [17].
Сословная позиция духовенства дается в работах Л.К. Ермана и А.В. Ушакова, где обоснованно показана близость духовенства к интеллигентным слоям общества, следовательно, к среднему слою как основе буржуазной системы, который, не успев сформироваться, не мог и противостоять революционной катастрофе [18].
Тема политического развития России и отношения духовенства к революционным событиям затронута также в работах В.М. Бухараева, К.И. Зародова, В. Горна [19]. Социальные корни активности семинаристов в революционных событиях выявлены Т.Г. Леонтьевой, Г.А. Тетюшевым, Е.В. Титлиновым и др. [20].
Общеполитическая ситуация, вне которой нельзя понять включенности и роли духовенства в духовной, идеологической ориентации масс, отражена в исследованиях целого ряда историков [21]. Говоря об общеполитической ситуации в России в начале XX в., В.П. Булдаков подчеркивает как наиболее важную роль общества и его отношение к религии в период революции, эту сложную проблематику он рассматривал с культурологических позиций [22]. В свете сложившихся политических событий Д.В. Поспеловскоий говорит о начале XX в., как самом драматическом периоде истории Русской церкви [23]. Оценка революционных событий и причин, приведших к ним, рассматривается В.В. Журавлевым с точки зрения личности, в этой связи анализируется и поведение духовенства [24]. С.А. Степанов показывает политизацию духовенства в контексте его участия в деятельности «черносотенных» движений [25]. В свою очередь, проблема включенности духовенства в социал-демократическое течение рассматривается А.П. Логуновым, как нереализованная консолидация общества периода первой революции [26]. Р.Ш. Ганелин говорит о кризисе церкви как результате общего кризиса самодержавной системы, по его мнению, чрезмерная близость церкви к государству впоследствии сыграло свою роковую роль [27].
Кризис российской государственности усиливался расколом традиционных сословий, классов, слоев общества в ходе реформ и модернизации страны. В этих условиях деятельность духовенства и Церкви, оставшихся вне реформ, оказывалась малоэффективной, вела к изоляции духовенства от критически настроенного светского мира. Разным аспектам этой проблемы посвящены работы Б.Н. Миронова, А.А. Соловьева, В.Р. Лейкиной-Свирской, Н.А. Ивановой, С.Г. Зубанова, А.И. Новикова, B.C. Рахманина и др. [28]. Близость тамбовского духовенства как социальной корпорации к средним слоям населения, к городской и сельской интеллигенции конкретно показана исследованиями В.В. Канищева, П.П. Щербинина и др. [29]. С точки зрения популярной ныне теории
модернизации ряд историков оценивает и состояние духовенства как оплота традиционализма - работы Л.Г. Протасова, Ю.И. Кирьянова и др. [30].
Значительный интерес к социальной истории России, в том числе к изучению истории, а также роли духовенства и церкви в общественно-политической жизни, проявляют зарубежные исследователи: участие духовенства в революционных событиях отмечают О. Файджес, А. Гейфман, Е. Амбургер,, Ж. Бейнон, Ф. Тенье, Л. Хаймсон, М. Хильдермайер, А. Рибер, Р. Хинли, Д. Филд, Г.Л. Фриз, Дж.А. Рукман, Дж.Л. Райе, У.Л. Уорнер, Г.М. Ходже, У.К. Лэйн и др. [31].
Наименее изученным аспектом темы остается проблема менталитета духовенства. «Духовенство на сегодняшний день - это единственное сословие, чей менталитет еще практически не изучен», - пишет А.Н. Розов [32].
Мозаичность и своеобразие типов провинциального духовенства во многом определяется влиянием природной и культурной среды, которая в изучаемый период быстро менялась. Роль пространственно-временного фактора в формировании облика социальных групп отмечена в трудах Ф. Броделя, Я.Е Водарского, Г.М. Лаппо, П. Полян и пр. [33].
Начало участия духовенства в общественно-политической жизни страны связано с возникновением парламентаризма в России. Конкретное участие духовенства, в том числе тамбовского, в работе Государственных Дум рассмотрено в работах А. Смирнова, И. Восторгова, И. Никанорова, В. Рожкова [34], в современных работах тамбовских авторов Л.Г. Протасова, О.М. Зайцевой, Н.В. Токарева и др. [35]. Официальный характер деятельности духовенства отнюдь не усиливал его действенности как структуры, зависимой от государственной, чиновно-бюрократической системы. Менее зависимый характер либерального, земского движения оказывался более плодотворным, именно оппозиционные общества, партии и союзы оказывались общественными лидерами. Эту тенденцию прямо и
опосредованно выражают работы как дореволюционного, так и современного периода [36].
В послеоктябрьский период общественно-политическая, в частности думская деятельность духовенства, трактовалась негативно, как сугубо антинародная, [37] что объяснимо господством атеистической точки зрения, не оставляющей места религиозному сознанию как части духовной стороны человеческой деятельности. Эта оценка сохранялась и в 1950-х - 1980-х гг., когда духовенство чаще всего рассматривалось как враг прогресса и свободы вероисповедания. Как сторонник самодержавия представлялось духовенство в событиях революций 1905 и 1917 гг. в монографиях Л.И. Емелях, П.Н. Зырянова, П.Б. Кандидова, Г.Д. Костомарова, Ф.И. Путинцева, Б.В. Титлинова [38].
Иной облик православной Церкви дает зарубежная историография, представленная преимущественно русскими именами. Переходный период между XIX и XX веками отражен в работах И.М. Зернова, Д.В. Поспеловского, И.К. Смолича и др. авторов как возрождение религиозного сознания, обретения новой формы взаимоотношений общества и Церкви, Церкви и государства [39]. Революцию как трагедию духовенства и церкви рисуют исследования Р. Росслер, Г. Граббе, Г. Шавельского [40].
Оценки участия Русской Православной Церкви в общественно-политической жизни России резко меняются с середины 1980-х гг. в процессе перестройки теоретического исторического сознания. В исследованиях впервые выявляются противоречивые отношения различных слоев духовенства к самодержавию и синодальной системе Русской Православной Церкви, [41] ситуация, в которой духовенству приходилось действовать в интересах сохранения государства, а также в интересах своей корпорации [42]. Как трагедия духовенства показаны отрыв религиозной идеологии от демократической основы, политизация церкви в работах А.В. Полонского, С.Г. Пушкарева, СВ. Римского, В.А. Федорова, С.Л. Фирсова и пр. [43]. Социально-политическая активность духовенства
11 характеризуется А.И. Конюченко [44]. Исследованию социального положения духовного сословия в контексте пореформенной модернизации России посвящен капитальный труд Б.Н. Миронова, а также целый ряд работ Т.Г. Леонтьевой, научные труды которой в совокупности дают масштабное представление об истории православного духовенства [45].
Закономерный интерес вызывает проблема подготовки и проведения Поместного Собора, тесно связанная с различными аспектами общественно-политической жизни - консолидации общества под знаменами православия противилась как светская, так и синодальная власть, лидерским позициям духовенства препятствовало и либеральное общество (Г. Ореханов, С.Г. Рункевич и др.) [46].
Большое внимание современная историческая мысль уделяет проблеме раскола русского общества в изучаемый период. Духовенство находилось при этом в наиболее драматичном положении. Являясь основой традиционализма, оно входило в противоречие с процессом модернизации, закономерно вызывая упреки в косности, феодальной ориентации.
О сложном характере реформаторского процесса в среде духовенства пишет Л.И. Кучумова [47]. Этот процесс неизбежно упирался в многочисленные проблемы приходов, церковных общин, призванных поддерживать идейное единство общества. В научной литературе рассматриваются преимущественно материальные стороны вопроса (В. Иващенко, А.Г. Болдовский и др.), при этом авторы единодушны в признании неудовлетворительного положения приходского духовенства, его низкого авторитета [48]. Масштабное исследование истории православных приходов принадлежит Т.Г. Леонтьевой [49]. Как полагает И.К. Смолич, приходской реформе не способствовали противоречия между черным и белым духовенством, которые, признавая необходимость реформ, понимали их по-разному [50]. В центре внимания исследователей всегда находилась проблема состояния приходов, приходского духовенства и приходской жизни: материальное состояние - исследования А.Г. Фирсова, В.Д. Орловой
и др. [51]; быт и нравы, а также деятельность регионального духовенства -О.Ю. Бабушкина, СМ. Васина, М.А. Голованова, А.А. Корелов, О.А. Курбатов, Э.Б. Саблина, А.В. Мендюкова, О.Н. Устьянцева и др. [52].
Противоречиво складывались отношения духовенства с основной массой прихожан - крестьянством, болезненно переживавшим последствия буржуазных реформ, подрывавших устои традиционной общины [53]. Распространение грамотности стимулировало стремление народных масс к сознательной вере, официальная же власть делала ставку на стихийную религиозность, не требующую просвещения. Тем не менее, несмотря на своеобразие народного православия, связь крестьянства с церковью, по мнению М.М. Громыко, в изучаемый период оставалась прочной, чего нельзя сказать о других слоях российского общества, прежде всего светской интеллигенции [54].
Проблема внутренней типологии духовенства, сложившейся к концу XIX века в регионах, излагается в работах Н.А. Белозерова, А.И. Дворжанского, В.А. Есиповой, А.И. Конюченко, Т.Г. Леонтьевой, А.В. Мангилевой, Г.Н. Мелиховой, И.М. Покровского, А.П. Романова, О.Л. Королевой, К.В. Харламповича и др. [55].
Изучение тамбовского духовенства также имеет длительную историю. Дореволюционные авторы показывали местное духовенство в связи с событиями церковной истории, жизнью Тамбовской епархии, однако, в этих исследованиях не достаточно анализа и позитивного анализ и научно-объективной оценки. Таковы работы С.А. Березнеговского, Г.В. Хитрова, И.И. Дубасова, А.Е. Андриевского, А.А. Нечаева и др. [56]. Православные традиции и история Тамбовской епархии в конце XIX - начале XX вв. освещены в книге О.Ю. Левина, Р.Ю. Просветова, А.Н. Алленова «Кирсанов православный», в диссертации Н.Д. Шепелевой, в краеведческих работах В.А. Кученковой [57]. Государственная политика в отношении к церкви и духовенству в новейший период анализируются в работах С.А. Чеботарева, А.Н. Аленова, которые излагают факты о репрессиях и о судьбах
духовенства, чье мировоззрение сложилось в конце XIX - начале XX вв. [58]. Национально-конфессиональный облик Тамбовской губернии представлен в исследованиях С.А. Ильина, Е.П. Мареевой, Э.А. Морозовой, А.Н. Плужникова [59]. События истории Тамбовской епархии обзорно представлены в Тамбовской энциклопедии, под редакцией Л.Г. Протасова, а также в библиографическом указателе Ф.К. Сахарова [60].
Духовными и политическими оппонентами православного духовенства являлось активное «расколосектантство». Дореволюционная литература уделяла большое внимание этой проблеме: работы И.Г. Айвазова, Т.Н. Буткевича, А. Дородницына, С.Д. Бондаря, К.Н. Плотникова, С. Маргаритова, В.В. Скворцова и др. [61]. Впервые как перспективную политическую силу оценил расколосектантов В.Д. Бонч-Бруевич и А.С. Пругавин [62]. Проблемам расколосектантства посвящены и работы современных авторов - М.В. Брянцева, А.С. Буевского, Н.А. Зеньковского и др. [63]. На тамбовском материале факторы роста активности расколосектантства выявляет история «имяславцев», всегда вызывавшая исследовательский интерес [64].
Таким образом, характеризуемые исследования достаточно подробно и детально представляют историю становления и деятельности духовенства как общественно-политической силы. Однако упомянутые авторы всегда показывали духовенство преимущественно по одному или нескольким параметрам, тогда как системного представления, равномерно охватывающего весь массив фактов (пусть и незначительный по временному охвату) о духовенстве как сложной и противоречивой социальной силе, известные нам исследования показывают не ярко. Данные обстоятельства и заставили нас разработать своего рода матрицу для системного представления сложной информации о духовенстве. Ограничителем в этом случае служит географический фактор - Тамбовская епархия, и временной -конец XIX - начало XX вв. Хотя история тамбовского духовенства составляет предмет специальных исследований, однако, многовариантность
реальных общественно-политических позиций и роли тамбовского духовенства так и не было до конца представлено и проанализировано учеными историками. Настоящее исследование представляет собой опыт системного представления исторической информации о тамбовском духовенстве как сложной и противоречивой общественно-политической силе.
Цель исследования состоит в системной характеристике
провинциального духовенства как корпорации; выявлении форм и степени
его влияния на общественно-политическую жизнь губернии в разнообразных
ее проявлениях. - /
Для достижения намеченной цели ставятся и решаются следующие
исследовательские задачи: >
выявление экономического, правового, социального, культурного, политического статуса и положения духовенства;
изучить тамбовское духовенство как сословие, корпорацию, церковную общину; тенденции его развития; выявить способы и характер адаптации к процессу реформирования государства и общества; }
установить роль и место духовенства в политической жизни Тамбовской губернии конца XIX - начала XX вв.;
охарактеризовать степень и характер участия духовенства в общественной жизни Тамбовской губернии;
дать типологию священно- и церковнослужителей Тамбовской епархии по формам их участия в общественно-политической жизни.
Источниковая база исследования. Основными источниками изучения участия тамбовского духовенства в общественно-политической жизни конца XIX - начала XX вв. являются архивные документы, а также опубликованные материалы, современная исследуемым событиям пресса.
Информация об источниках изучения проблемы взаимоотношений духовенства и общества в наиболее концентрированном виде представлена в
специальной справочной, энциклопедической и библиографической, литературе: Мануил (Лемишевский), А.П. Лопухин, Н.Н. Глубоковский, Э.А. Восканян, И.К. Смолич, С. Фирсов, Т.С. Тихомиров, М.М. Биович, В.Ф. Благовидов и пр. [65]. Сведения о событиях изучаемого периода, а также об их участниках систематизированы в справочных и энциклопедических словарях, а также в кратких списках лиц, служащих по ведомству православного исповедания [66].
О сложной регламентации всей системы жизнедеятельности Русской Православной Церкви синодалного периода истории свидетельствует законодательство того времени (ПСЗ), циркуляры Синода и пр. [67]
Наибольший массив используемых документов взят из тамбовских архивных фондов, главным образом из Государственного архива Тамбовской области (далее - ГАТО). Прежде всего это фонд 181 Государственного архива Тамбовской области - Дела Тамбовской духовной консистории (далее - ТДК): протоколы заседаний консистории, решения церковного судопроизводства, клировые ведомости и пр. Протоколы заседаний и другие документы ТДК отражают картину состояния Тамбовской епархии, характеризуют облик всех слоев духовенства, церковнослужителей, взаимоотношения клира и мира, политику епархиальной власти и пр.
Использованы также документы делопроизводства государственных губернских учреждений: Тамбовского губернского правления (Ф.2.); канцелярии губернатора (Ф.4); Тамбовской городской думы (Ф.16); Тамбовской городской управы (Ф.17); губернского по земским и городским делам присутствия (Ф.24); губернского по делам об обществах присутствия (Ф.25); Тамбовского губернского жандармского управления (Ф.272); Тамбовской уездной земской управы (Ф. 145); губернского дворянского собрания и др.
Тенденция духовенства действовать в русле проводимо самодержавной властью политики демонстрируют ежегодные Обзоры Тамбовской губернии (далее - ТГ), Обозрений Тамбовской епархии (далее -
16 ТЕ), в которых давалась официальная оценка деятельности духовенства [68]. Однако факты в этих документах представлены согласно позиций элиты духовенства, чаще всего не сомневающейся в правильности магистрального движения церковных властей. Ценным источником, свидетельствующим о понимании необходимости радикального реформирования всей системы церковных отношений, являются отзывы правящих архиереев по поводу созыва Поместного Собора [69].
Обширные документальные материалы, отражающие положение духовенства и Русской Православной Церкви, представляют собой стенографические отчеты Государственных Дум (далее - ГД), активно проводившей интересы либеральной общественности, на стороне которой выступала и часть духовенства, что раскалывало позиции официальной политики православного консерватизма [70].
Позиции приходского духовенства, сложность взаимоотношения с модернизирующемся обществом показывают протоколы епархиальных съездов, отчеты миссионерских братств и благотворительных комитетов. Наиболее соответствовали реалиям времени протоколы съездов 1905,1906 гг., во время работы которых проявилась заметная надежда духовенства на грядущие перемены. В тот же период активно возрастает активность миссионерских братств и благотворительных комитетов, о чем свидетельствуют их отчеты. Самые острые вопросы, не решенные церковной властью в центре и на периферии, представляют протоколы собраний Тамбовского союза русских людей [71].
Уникальные факты жизни идеятельности представителей тамбовского духовенства содержат документы Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ), Российский государственный исторический архив (РГИА), Государственный архив Российской федерации (ГАРФ), Архив Русского Географического общества (РГО). Хотя мы использовали архивные материалы начала XX века (до 1917 г.), социальные портреты духовенства изучаемого периода не могут быть представлены без
учета фактов доказывающих готовность подавляющего большинства тамбовского духовенства, чья молодость и зрелость пришлась на конец XIX - начало XX вв., пожертвовать жизнь за свои убеждения и свою веру. Многочисленные подтверждения сказанному дают документы Центр документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО), архив Управления федеральной службы безопасности Тамбовской области. Всего же изучено 32 архивных фонда, использовано 395 дел из архивов России и области.
Данные периодической печати, центральной и местной, светской и церковной, прежде всего Тамбовские епархиальные ведомости (ТЕВ) позволяют увидеть общественно-политические позиции духовенства. Особенной актуальностью отличаются публикации 1905, 1908, 1913 гг., что объясняется всплесками политической активности духовенства, обсуждением важных вопросов в Государственных думах. Как источник сведений о просветительской активности духовенства использовались выпуски Известия Тамбовской ученой архивной комиссии (ИТУАК).
Опубликованные документы позволяют судить об участии духовенства в революционных событиях, в частности в годы революции 1905-1907 годов и пр. [72].
Личностно окрашенную позицию духовенства представляют мемуары участников событий, в том числе архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), митрополита Евлогия (Георгиевского), митрополита Вениамина (Федченкова), епископа Зиновия (Дроздова), протопресвитера русской армии Г.И. Шавельского, протоиерея В.Ф. Певницкого и др. [73]. Характеристику конкретных персонажей, наиболее ярко представляющих эпоху, дают биографические и автобиографические источники, например, труды Ф.В. Благовидова, А.В. Журавского, иеромонаха Зосимы (Давыдова), М. Поповского и др. [74], а также мемуаристика деятелей царского режима -Николая II, СЮ. Витте, К.П. Победоносцева, В.Ф. Джунковского, А.И. Розанова и пр. [75]. Важным источником, характеризующим наиболее
деятельного епископа Тамбовского и Шацкого изучаемого периода -преосвященного Иннокентия, являются его слова и речи [76].
Сословная замкнутость духовенства, в том числе тамбовского, позволила, несмотря на гонения, сохраниться в семейных архивах документам, письмам, фотографиям, записным книжкам. В семьях хранится и устная память о былых поколениях священно- и церковнослужителей. Подобные источники зафиксированы нами в виде опросов потомков тамбовского духовенства: Миловановых, Новочадовых, Савостьяновых, Карельских. Как источник используются документы из коллекции автора диссертации, фондов Тамбовского областного краеведческого муезея (ТОКМ), Научно-методического центра культурной антропологии ТГУ.
Основной массив архивных источников, на базе которых представляется и анализируется проблематика диссертационного исследования, дали фонды ГАТО. Степень сохранности, неравномерность качества источников часто создают препятствия объективному показу создания тамбовского духовенства, применительно ко всей территории Тамбовской губернии. Так, пункты формуляров отчетов о состоянии приходов, об активности сектантов и пр. представляют информацию в соответствии с личными качествами и общественными позициями отчетного лица. Субъективность и фрагментарность отдельных видов архивных источников преодолевалось нами с помощью комплексного, системного подхода к учету всех доступных наблюдению документов.
Методологическая база исследования представлена принципами историзма и объективности, требующими рассмотрения научного объекта как результата общественно-исторической практики. Выявление сословно-корпоративных характеристик духовенства обеспечивает системность исследования, использование всей совокупности источников обеспечивает его комплексность. Сочетание индуктивно-дедуктивного подхода к проблеме обеспечивает непредвзятость, объективность позиции. Сочетание регионального и цивилизационного подходов позволяет увидеть как
анатомию вопроса, так и футуралистическую перспективу вероятностного развития актуальной проблемы.
В диссертации использовались специальные научные методы. Статистические данные приводятся с учетом коррекции среднеарифметического показателя по епархии и показателей по благочиниям, приходам, а также с учетом соответствующих показателей в других епархиях и России в целом. Выборка документальных источников и научно-исследовательских данных производилась с учетом избранной структуры работы, в соответствии с которой в поле зрения, прежде всего, оказывались документы различных ведомств и учреждений.
Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы в чтении лекционных курсов, при подготовке учебных пособий по истории церкви и церковных учреждений, социальной истории России и её регионов, в краеведении.
Конкретно-исторический опыт участия тамбовского духовенства в общественно-политической жизни, его анализ используются автором в повседневной работе в качестве заведующего Информационно-издательским отделом Тамбовской епархии, в современной практике взаимодействия церкви, государства и общества.
Научная новизна. Проблема участия тамбовского духовенства в общественно-политической жизни конца XIX - начала XX вв. прежде не была объектом специального исследования. Эволюция отношений государства, церкви и общества, между тем, остается актуальной задачей, для решения которой необходимо учитывать региональный исторический опыт.
В ходе изучения источников были выявлены материалы и факты, ранее не привлекавшиеся в науке: архивные документы, публикации прессы и пр.
Новой является принципиальная точка зрения, согласно которой основой кризиса и, в итоге, временного поражения церкви является не
материальное неблагополучие, а формализация отношений массы духовенства, а затем и паствы к православной вере и вере вообще («теплохладность»), поражение общинного принципа мироустройства перед утилитарной моралью капиталистического общества, с его скепсисом и эгоизмом.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования отражены в опубликованных статьях и тезисах, апробированы на научных конференциях, в частности: на конференции «Церковь и государство: XX век» (Тамбов, 2001), Международной научной конференции «Женская повседневность в России в XVIII-XX вв.» (Тамбов, 2003), Межрегиональной научно-практической конференции «Православная история и традиционная культура Тамбовского края» (Тамбов, 2006), Всероссийской научной конференции «Первая Российская революция: взгляд из будущего» (Тамбов, 2006), а также на внутривузовских конференциях и на ежегодных Питиримовских духовно-образовательных чтениях (Тамбов, 2002-2005 гг.).
Основные положения, выносимые на защиту. Анализ общественно-политической ситуации в России конца XIX - начала XX вв., в Тамбовской губернии в частности, позволяет выделить следующие положения:
Стабильный рост материального благосостояния тамбовского духовенства, зафиксированный в экономических показателях, не снимал эскалации социального напряжения.
Тамбовское духовенство, как проводник государственной политики, действовало строго в русле официального курса, находясь под двойной цензурой, светской и церковной. Оно являло собой экономически удобную, идеологически целесообразную, управляемую структуру, наиболее адекватную политике православного консерватизма. События истории Тамбовской епархии ярко характеризуют особенности периода правления Николая II: расцвет богословской мысли; рост мистических настроений как негативной реакции на реформирование государства и общества; тенденция
секуляризации мышления и раскол общества на конкурирующие социальные группы. Высокая степень осознания необходимости эмансипации церкви от синодальной власти в среде тамбовского духовенства как на уровне городского, так и сельского, приходского духовенства.
Участие духовенства в Первой революции и в Государственной Думе способствовало его политизации, превращению в корпорацию, хотя единства по партийному принципу не наблюдалось.
Официальные церковные организации оказывались менее эффективными, чем их оппоненты. В изучаемый период тамбовское духовенство не представляло собой монолитной, идейно сплоченной силы, дифференцировалось на городское и сельское, старое и новое, стоявшее на позициях либерального реформирования. Сословная замкнутость препятствовала занятию общественных позиций, позволявших стать лидером активных общественных сил, не позволили церковной общине удержать позитивные традиции разлагавшейся крестьянской общины.
Духовенство было лишено возможности самореформироваться. Перестав отвечать требованиям времени, тамбовское духовенство разделило трагедию России, не сумевшей выйти из системного кризиса в 1917-году.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, раскрывающего все необходимые квалификационные позиции работы, трех глав, заключения, комментария и приложения. В приложении содержится список используемой литературы и источников, перечень сокращений, примечания и таблицы.
Правовое, политическое, экономическое и социальное положение духовенства
В конце XIX - начале XX вв. свои институциональные функции духовенству пришлось осуществлять в условиях глубокого кризиса российской государственности. Степень общественно-политического влияния тамбовского духовенства определялись положением Русской Православной Церкви в политической системе России, которое, в свою очередь, было обусловлено организационной структурой церкви.
Православное духовенство, как сословие и как общественная сила, находилось в зависимости от государственной власти, персонифицируемой самодержцем и Святейшим Синодом. На местах их олицетворяли губернская духовная и светская бюрократия. Сохранению за российским императором, согласно византийскому наследию, статуса «Помазанника Божия» содействовали традиции «духовного христианства», заложенные в основание русского религиозно-психологического уклада. Синод, состоящий из утвержденных царем членов духовного звания, действовал как коллегиальный орган. От него тянулись нити управления к правящим епископам, руководившим церковными епархиями на местах, и через них - к белому духовенству, возглавлявшему сельские и городские приходы. Епископ, глава епархии либо викариатства, был из монашествующих, т.е. людей, сознательно ушедших «от мира». Догматичность этой позиции отчасти ограничивала влияние церкви на жизнь общества, создавая барьер между белым и чёрным духовенством [1].
Жесткий административный панцырь сковывал всю структуру Церкви; за 200 лет синодальной системы обер-прокурор сделался главным государственным чиновником, управляющим архиереями, все конфликты между ним и архипастырями решались в его пользу. Та же подконтрольность осуществлялась и в благочиниях, на которые были разделены епархии (см. табл. 1). В самом низу иерархии стояли приходские священники, обязанные сообщать церковной администрации о политических настроениях паствы. Бесправие священника отягощалось правовой «немощью» прихода, который к концу XIX в. не имел юридического лица и четко очерченной территории, что затрудняло создание церковно-приходских общин и превращение их в местные центры духовно-религиозной и общественной жизни. Все эти проблемы препятствовали развитию церкви как живого организма и приспособлению ее к реалиям бурно менявшейся российской действительности [2].
Внешне положение церкви в Тамбовской епархии выглядело лучше, чем внутреннее её состояние. Количество храмов, монастырей росло, повышался образовательный ценз священно- и церковнослужителей, однако положение духовенства осложнялось необеспеченностью материального содержания (см. табл. 2, 8). Статистические сведения тех лет свидетельствовали о «процветании» главной конфессии империи [3]. В 1903 г. Русская Православная Церковь насчитывала 50355 церквей и 19890 часовен, к 1914 г. - 54229 церквей и 23593 часовен [4]. Подобный рост наблюдался и в Тамбовской епархии - одной из 68 церковных округов России. Если в среднем на одну епархию приходилось около тысячи церковных приходов [5], то в Тамбовской - 1175, что указывает на ее величину. Тамбовской епархии подчинялись также несколько приходов Касимовской волости соседней Рязанской губернии [6]. Не было полного соответствия и в делении территории на волости, введённые в 1861 г., и приходы.
Основной единицей управления в Тамбовской епархии были благочинные округа - 59 благочинии [7]. Во главе их стояли благочинные - священники, обычно протоиереи. Из благочинных состоял благочиннический совет епархии, посредством которого епархиальное начальство контролировало положение в приходах. Приход являлся первичной церковно-административной единицей, предполагавшей наличие храма и причта. Причт состоял из священнослужителей и церковнослужителей. Настоятелем прихода является иерей - священник.
Во главе епархии стоял назначаемый Святейшим Синодом и утверждаемый императором епархиальный преосвященный, в нашем случае - епископ Тамбовский и Шацкий. Тамбовская епархия считалась «тучной», в отличие от «тощих» окраинных, где малоприходность и иноверчество затрудняли материальное благополучие духовенства [8].
Участие православного духовенства в процессе реформирования государства и общества
Объективная оценка участия православного духовенства в общественно-политической жизни России конца XIX - начала XX вв. предполагает анализ процесса общегосударственного реформирования, как и проявления этого процесса в Тамбовской губернии (ТГ). Его доминантами были модернизация хозяйственно-экономической системы; парламентаризм как механизм саморегуляции общества; политизация как условие консолидации общества на основе идейного единомыслия. Православное духовенство было включено в процесс реформирования как сила, официально представляющая интересы государства, а как часть общества оно входило в конфликт с существующей чиновно-бюрократической системой, так как его собственные интересы служили разменной картой в политической игре, главные участники которой действовали из-за кулис.
Начало указанных процессов было положено Великими реформами 1860-х годов. Реформируемое государство требовало от общества перемен и деятельной активности, но само оно хотело остаться неизменным, что и подтвердил «Манифест о незыблемости самодержавия» 1881 г. Общество, в том числе и православное духовенство, к началу XX века накопило немалый положительный опыт, идя путём демократических реформ: образовалась развитая система народного образования, социальной поддержки нуждающихся, демократизировалась правовая система.
Ответом на государственную политику «православного консерватизма» стала политизация общества. Сословный консерватизм духовенства не давал возможности отдельным его деятелям и сословию в целом стать созидательной силой у основания новой общественно-политической системы. Православие рассматривалось как средство, обеспечивающее идейное единство государства, общества и церкви, следовательно, оно отвечало за стабильность ситуации. Однако последняя была далека от стабильности: рационализм, позитивизм, прогрессизм, либерализм, как следствия глобального процесса модернизации, охватившего Западную Европу и Новый Свет, наступали на Россию, находя всё больше сторонников в лице интеллигенции, студенчества, заражавших новой идеологией городские и сельские народные массы. Самодержавие теряло единство с народностью, устранить из его основания духовные традиции православия значило разрушить государственный строй окончательно. Почему православное духовенство не стало на сторону новой общественной, революционно настроенной силы? Почему оно не смогло консолидировать общество на основе традиционной культурной парадигмы и предотвратить революционную смуту, ведя паству по пути постепенного реформирования в условиях конституционной монархии?
Просвещённая часть тамбовского духовенства сознавала, что реформы общества и Русской Православной Церкви необходимы [1]. Острота проблемы несоответствия церковной организации требованиям времени, обозначенная в отзыве епископа Тамбовского и Шацкого Иннокентия, накапливалась в ходе реформ, проводимых в царствование Александра II. Ценой раскрепощения крестьянства, приобретения ими прав свободных обывателей стал распад крестьянской общины, генетически родственной церковной общине. 9 ноября 1906 г. вышел указ о праве выделения из поземельной общины, признанный «вторым раскрепощением крестьян». Духовенство также получило право приобретать землю в частную собственность, но, не имея материальных средств и возможности заниматься земледелием, оно не могло сделать эту собственность рентабельной. Церковные и монастырские земли оставались вне новых товарно-денежных отношений, так как монастырские и церковные общины, которым они принадлежали, не обладали статусом юридического лица. Кроме того, приходы не имели опыта делового партнёрства со светским населением. Облик процесса реформирования, в том числе церковного, формировался под мощным влиянием событий, в изучаемый период часто носивший характер потрясений. Это было время царствования императоров Александра II, Александра III и Николая П. Убийство первого народовольцами в 1881 году поколебало веру в реформаторство, усилив консервативные настроения на вершинах власти, что особенно отчётливо читается в политике обер-прокурора К.П. Победоносцева. Путь реформирования испытывал влияние таких государственных деятелей как СЮ. Витте П.А. Столыпин. Процесс мирного изменения государства и общества нарушался такими событиями как русско-японская война 1904-1905 гг., Первая российская революция, Первая мировая война, наконец, события революционной смуты 1917 г., приведшие к разрушению самодержавия, государства и общества. Разительным контрастом к происходившему являлись грандиозные торжества, символизировавшие стабильность и незыблемость православного монархии: 900-летие Крещения Руси (1888 г.), 300-летие Дома Романовых (1913 г.), канонизации святых.
Процесс парламентаризации общества вновь актуализировал проблему выборного начала в церкви. В связи с этим возникла идея созыва съездов духовенства. Хотя съезды ограничивали власть архиерея и консистории, противостояния между ними в Тамбовской епархии (ТЕ) не отмечено, тогда как в целом по России случалось, что «церковное самоуправление превращалось в самоуправство архиерея», когда архиепископ и консистория самоуправно удаляли неугодных благочинных и участников съездов [2]. Попыткой белого, приходского, духовенства высвободиться из-под власти чёрного духовенства (прежде всего, архиерея) была инициатива разделения судебной и административной власти в церковном судопроизводстве. По церковным законам в епархиальном управлении епископу принадлежали обе власти - он был и судьёй, и администратором. Несмотря на поддержку либеральной общественности, инициативы реформирования церковного суда остались без последствий [3]. Тамбовский епископ Палладий (Раев) поступил, как и другие архиереи, которые, не прислав в Синод ни единого отзыва, оставили проект духовно-судебной реформы не реализованным [4].
Православное духовенство и система народного образования
Негативно оценивая последствия либеральных реформ 1860-х годов, обер-прокурор К.П. Победоносцев задачу формулировал так: «Уберечь народ от гибельной заразы нелепых, возмутительных учений можно только посредством церкви и школы, тесно связанной с церковью» [1]. Концепция Победоносцева была поддержана Правилами о ЦПШ 1884 г., призывавшими воспитывать народ в духе православного учения, христианской нравственности и давать полезные первоначальные знания. Так сформировалось смешение образовательной и воспитательной задач, которое епископ Иннокентий (Беляев) характеризовал как «двойственность», вносящую «страшный разлад..., борьбу за перевес или светского, или духовного влияния. В последнее время, кажется, перевес решительно на стороне первого...» [2].
Проблема ликвидации безграмотности в Тамбовской губернии была особенно актуальной. По данным переписи 1897 г., только 16,7% населения было грамотным. Неграмотным оставалось в основном православное население: среди католиков грамотность составляла 72,9%; иудеев - 68,9%; протестантов - 67,0%; магометан -37,0%; православных - 16,3%. Среди 20 губерний, где производились подсчеты, Тамбовская губерния занимала 17-е место [3].
Понимая, что престиж церковного образования зависит от уровня преподавания, духовенство направляет усилия на усовершенствование его в церковных училищах и семинарии. Их количество как в Тамбовской епархии, так и в России в целом росло, что создавало проблему качества подготовки церковных кадров. Почти в каждой епархии существовали семинарии, в 1900 г. насчитывалось семинарий - 58, духовных училищ -187, академий - 4 [4]. Необходимость дать образование ложилась тяжким бременем на многодетные семьи духовенства и церковнослужителей, за счёт казны учились лишь в Академиях, большинство семинаристов и учащихся училищ были «своекоштными». Популярная идея церковно-государственного союза не обеспечивалась материально ни государством, ни епархиями [5].
В Тамбовской губернии существовали различные типы церковных школьных учреждений: 1) церковные школы (2-классные, 1-классные, школы грамоты, воскресные; 2) духовные училища; 3) духовная семинария. В ведении Епархиального училищного совета на 1905 г. состояло 1170 церковных школ (одноклассные - более 85%), одна из которых находилась в Касимовском уезде Рязанской губернии, в том числе 105 мужских, 174 женских, 872 смешанных. 459 школ имели квартиры для учителей (см. табл. 34) [6]. В течение 1897-1902 появилось 379 новых школьных помещений [7].
На 1908 г. образовательный уровень тамбовского духовенства выглядел так: священники с академическим образованием - 16; священники с семинарским образованием - 1296; священники, не окончившие семинарии, - 117; священник с университетским образованием - 1 [8]. По уровню образования священники обгоняли дворянство, поскольку это составляло профессиональное требование [9]. Образовательный статус духовенства выглядел особенно выразительно на фоне общей малограмотности населения. Тем не менее, священник, закончивший духовную академию, был редкостью в Тамбовской епархии, обычно это были правящий епископ, ректор духовной семинарии, викарный епископ и настоятели монастырей - примерно 16-20 человек, живших в городских округах и монастырских центрах [10].
В подавляющем большинстве уровень образованности священников Тамбовской епархии рос вместе с успехами образования в России. К 1914 г. из 77 протоиерее 76 имели богословское образование, 1 - философское; из 919 священников 751 имели богословское, 152 - философское образование и только 16 не имели его вовсе. Ниже был этот уровень у дьяконов, где 125 человек из 347 не имели образования, и у псаломщиков - 222 из 720 [11].
Таким образом, в среде духовенства возникала атмосфера конкуренции, когда молодое поколение, «окончившее курс», имело формальное право претендовать на места менее образованного старшего поколения. Энергия духовенства была направлена на внутрикорпоративную конкуренцию. Отток сил происходил и на обеспечение сословного престижа. Например, государство и Синод предъявляли духовенству требование обязательного обучения их детей, но это оказывалось для многих обременительным, а то и непосильным, о чём свидетельствуют данные благочинных за 1914 г. Если до 7 лет за белым духовенством числилось 2985 детей, то после 7 лет числилось 1397 нигде не обучающихся детей, т.е. около 1/3 детей духовенства оставалось на уровне домашнего образования и ЦПШ.
Хотя духовенство, занятое в системе народного образования, имело достаточно высокий образовательный уровень, оно проигрывало своим светским коллегам. Этому способствовала архаичная установка: «учительность» желательна для священника, но не обязательна. Резкое увеличение числа приходов вело к дефициту кадров и постоянно увеличивался процент клира, не имевшего богословского образования [12]. В тоже время некоторыми благочинными наличие специального образования считалось не обязательным и даже вредным.
