Введение к работе
Актуальность исследования. XVIII век стал эпохой коренных изменений в российском государственном механизме, в самой системе власти в стране. Процесс превращения России в абсолютистскую монархию и связанные с ним социально-экономические и политические реалии не могли не повлиять на положение Церкви, церковного управления и духовенства в описываемый период. Это время характеризовалось кардинальным изменением политики государства по отношении к Церкви, выраженным в известном тезисе о ее полном подчинении светской власти и включении в систему государственного управления императорской России.
Нет никаких причин сомневаться в правоте этого утверждения, имея в виду общую модель церковно-государственных отношений в эпоху существования синодального ведомства. Однако было бы не вполне корректно относить это утверждение к тем процессам, которые происходили на местах, в рамках определенной региональной единицы. В условиях, когда синодальная реформа проводилась волей государственной власти и шла, что называется, сверху вниз, епархиальное управление оставалось той областью, в которой государственный диктат ощущался гораздо слабее, и в которой Церковь более свободно осуществляла свою деятельность. При этом сферы церковной деятельности по епархиальному управлению могли лежать в русле региональной политики государства, а могли ей и противоречить. Выявив специфику взаимоотношений Церкви и государства на региональном (епархиальном) уровне, мы получим возможность судить о степени вовлечения Русской православной церкви в орбиту внутренней политики российского абсолютизма.
Актуальность предложенной темы состоит в том, что в современной постсоветской России вопрос об оптимальном соотношении государственных и церковных интересов, о поиске точек соприкосновения в деятельности епархиальных архиереев и представителей центральной власти на местах по-прежнему остается открытым. Его решение зачастую ставится в зависимость от исключительно конъюнктурных интересов, тогда как именно сейчас сложились такие возможности, от степени реализации которых будет зависеть «какое место найдет Церковь в современном российском обществе, какое влияние будет оказывать на внутреннюю и внешнюю политику, на органы государственной власти и управления».1 В этом смысле анализ достижений и ошибок, характерных для рассматриваемого периода, может оказаться далеко не лишним и для современной ситуации.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является комплекс органов московского епархиального управления. Предмет исследования — взаимоотношения епархиальных учреждений с ор-
' Козлов Максим, иерей. Взаимоотношения Церкви и государства (к истории вопроса) // Журнал Московской Патриархии. 1992. № 9. С. 34.
ганами губернской гражданской власти по отдельным аспектам государственного и регионального управления. Для определения последних удобно будет рассматривать отдельно каждую функцию (направление) деятельности епархиального архиерея. Беря во внимание их тесную взаимосвязь, можно предложить к рассмотрению следующие функции епархиального управления:
-
Контроль над лицами духовного ведомства.
-
Исполнение административных обязанностей общегражданского характера и меры по сохранению престижа власти.
-
Охрана и распространение веры.
-
Социальное служение.
Хронологические и территориальные рамки исследования. Московская епархия была образована в 1742 г. из земель бывшей Патриаршей области, находившейся со времени учреждения Святейшего Синода, под его управлением. Данная церковно-административная единица большей своей частью находилась на территории Московской губернии, хотя в рассматриваемый период и не вполне с ней совпадала.
Московская губерния, в том виде, в каком она была учреждена петров
ским указом 18 декабря 1708 г., долгое время не имела стройной и надлежа
щим образом функционирующей административно-управленческой системы.
Такая ситуация в общих чертах сохранялась до 1775 г, когда Екатерина II
опубликовала свое знаменитое «Учреждение для управления губерний Все
российской империи», вносившее коренные изменения не только в админи
стративно-территориальное деление государства, но и во всю систему регио
нального управления. '
Губернская реформа 1775 г., значительно увеличивающая число губерний за счет сокращения площадей старых административно-территориальных единиц, сделала очень заметной несоответствие между епархиальным и губернским делением (Московская губерния после 1775 г. стала в церковном отношении зависеть от четырех епископских кафеДр).
Особенность обозначенного периода (1742-1775 гг.) заключается в том, что, как Московская епархия, так и Московская губерния, в это время не представляли собой более или менее стабильной системы - ни в территориальном, ни в управленческом смысле. В этом состояла причина смешения сфер компетенций местной церковной и светской власти, которая приводила к частому столкновению последних.
Степень изученности темы. Проблема взаимоотношений церковной и государственной власти в рамках одной региональной единицы служит составной частью более общей и до сих пор спорной проблемы - вопроса о месте, занимаемом Русской церковью в социально-политической и экономической системе Российской империи. Решению этого вопроса посвящено значительное количество исторических исследований, но для нас непосредственный интерес представляют только те работы, в которых рассматриваются процессы, проистекавшие в церковном управлении епархиального звена в послепетровский период.
Целесообразно рассматривать отечественную историографию этого вопроса в соответствии со следующими историческими школами: дореволюционной, русской эмигрантской, советской и современной российской. Историки, принадлежащие к названным школам, по-разному решали для себя вопрос о месте церковного управления епархиального уровня в административно-управленческой системе Российского государства. При этом следует обратить внимание на то, что отечественная историография, кроме советской, представлена учеными, как минимум, двух основных направлений -светского и церковного, из-за чего некоторые оценки тех или иных фактов могли существенно различаться даже в рамках одной школы.
Отечественная дореволюционная историография, в лице таких историков Церкви, как архиепископ Филарет (Гумилевский), П.В. Знаменский, Ф.В. Благовидов и др., признавая определенную долю влияния государственной власти на епархиальное управление, отнюдь не считали, что оно было всеобъемлющим. По словам Филарета, епархиальное управление после учреждения Синода едва ли подверглось каким-нибудь серьезным изменениям, «только по временам получало более определенности и порядка, и более однообразия».1
В работах русских историков местная церковная власть выступает как вполне самостоятельный субъект церковно-государственных отношений, но историческая наука того времени так и не поставила перед собой более конкретных задач относительно характера взаимоотношений церковной и государственной власти в рамках отдельно взятого региона. Лишь в исследованиях таких апологетически относящихся к синодальной реформе историков, как С.Г. Рункевич и Н.С. Суворов приводились некоторые общие примеры сотрудничества государства и Церкви, оправдывающие, по их мнению, сам факт вмешательства светской власти в церковную жизнь.
В ряду общих работ по истории Русской церкви синодального периода уместно упомянуть «Очерки по истории Русской церкви в XVIII - XIX столетиях», написанные профессором Варшавского университета П.В. Верхов-ским. В них автор обращался к вопросу* 6 каноничности церковного устройства в императорской России. Оставаясь противником неканоничной, по его мнению, синодальной системы, повлекшей за собой явное ограничение прав Церкви, историк, вместе с тем, отмечал, что на епархиальном уровне этот процесс не коснулся «своеобразного аристократизма русского церковного устройства», вызванного обширностью территории, находившейся под властью почти каждого российского архиерея.
"- Следует отметить, что все перечисленные до этого работы, хотя и позволяют в некоторой степени уяснить общие вопросы церковной истории синодального времени, дают мало фактического материала для изучения такого специфического вопроса, как сфера управления Русской церкви вообще и
'. Филарет (Гумилевский), архиеп. История Русской Церкви. М., 1859. Т. 5. С. 10.
2 Верховской П.В. Очерки по истории Русской Церкви в XVIII-XIX ст. Варшава, 1912.С.
23.
епархиального управления в частности. Здесь существенную помощь может оказать вынужденная приверженность большинства дореволюционных историков к определенным, достаточно узким темам, касающимся истории синодального периода. Это, в известной степени, позволяло им избежать прямых оценок сложившихся церковно-государственных отношений, что в эпоху господства жесткой цензуры было немаловажно.
Говоря о системе управления Русской церкви в синодальный период, нужно обратить внимание на то, что эта система имела две составляющие: синодальную и епархиальную. Синодальное управление являлось одной из сфер государственного управления и осуществлялось учреждениями, специально созданными по типу государственных — Святейшим Правительствующим Синодом и подчиненными ему местными органами. Епархиальное управление сложилось еще задолго до петровской синодальной реформы и поэтому на протяжении всего XVIII столетия продолжало оставаться той областью деятельности Церкви, степень зависимости которой от государственной власти еще предстоит установить.
В российской дореволюционной историографии можно отметить несколько работ, в которых отдельные составляющие церковного управления рассматриваются не в отрыве друг от друга, а в комплексе, О них нужно сказать особо еще и потому, что они касаются темы местного церковного управления в московском регионе.
Изучению епархиальной составляющей церковного управления посвятил свою монографию Н.П. Розанов, с 1835 по 1863 гг. служащий, а затем и секретарь Московской духовной консистории. В хронологическом отношении Розанов разбил рассматриваемое столетие (1721-1821 гг.) на периоды, соответствующие времени управления того или иного архиерея, и при этом подробно рассматривал не только развитие структуры епархиального управления, но и перемены во взаимоотношениях московских владык с синодальными и местными губернскими властями. Еще одним достоинством «Истории московского епархиального управления» Н.П. Розанова является то, что автор при ее написании использовал ряд несохранившихся до нашего времени документов.
Существенно дополняет работу Розанова статья «Московская Святейшего Синода контора», напечатанная в нескольких номерах «Церковных ведомостей» за 1904 г. и принадлежащая неизвестному автору, подписавшемуся псевдонимом «П». В ней главное внимание уделяется изучению истории синодальной составляющей местного церковного управления. Работа дает представление о характере и структуре синодального управления и касается проблемы его соотношения с управлением епархиальным в таком крупном государственном и церковном центре, как Москва
Заслуживают внимание работы профессора Казанской Духовной Академии И.М. Покровского, посвященные церковному управлению синодального периода. В них речь идет о правовой и финансовой составляющей епархиального управления и территориально-административного деления Рус-
ской церкви и его связи с административно-территориальным делением Российской империи.1
Говоря о таких важных направлениях деятельности Церкви как духовное образование и судебно-административный надзор за духовенством, мы должны обратиться к научному наследию профессора П.В. Знаменского. Он является автором до сих пор непревзойденных ни по количеству привлеченных источников, ни по глубине анализа работ, посвященных духовному образованию и положению приходского духовенства в России.2
Основополагающим документом петровской церковной реформы был «Духовный регламент», влияние которого на все уровни церковного управления стало предметом изучения другого дореволюционного историка - Н.И. Кедрова. Говоря о епархиальном уровне управления, Кедров отмечал, что «оно, как и высшее центральное церковное управление, не изменяя в сущности своих основ, получило теперь некоторые черты, которые были прямым отражением гражданской государственной администрации, созданной Петт ром Великим».3 Исследование этого историка позволяет видеть в системе тогдашних церковно-государственных отношений сложный феномен, не вполне укладывающийся в прокрустово ложе тезиса о полном огосударствлении Русской церкви, по крайней мере, в интересующий нас период.
В работах некоторых дореволюционных историков, занимавшихся вопросами развития местного гражданского управления в Российской империи, также можно встретить суждения, касающиеся интересующего нас вопроса. В качестве примера можно привести исследование П. Мрочек-Дроздовского «Областное управление России XVIII в. до Учреждения о губерниях 7 ноября 1775 г.». В нем имеется глава «Духовные дела», где историк подробно рассматривал вопрос отношения губернских властей к «делам духовного ведомства». При этом Мрочек-Дроздовский пришел к выводу, что в этих отношениях Церковь выступает скорее как «внешний институт», нежели как учреждение, полностью инкорпорированное в государственную управленческую систему.4 К сожалению, вышла только первая часть исследования, касающаяся областного упра&тения в первые годы после петровской административной реформы (1708-1719 гг.), но и она для нас остается весьма интересной в плане своих выводов. .
В целом же к 1917 г. отечественная церковно-историческая наука не смогла сформулировать для себя вопрос о месте епархиального управления в системе местного управления Российской империи. В немалой степени это
1 Покровский И.М. Средства и штаты великорусских архиерейских домов со времени
Петра I до учреждения духовных штатов в 1764 г. Казань, 1907; Русские епархии в XVI-
XIX вв.: их открытие, состав и пределы. Т. 1-2. Казань 1913.
2 Знаменский П.В. Духовные школы в России до 1808 года. СПб., 2001; Приходское духо
венство в России со времен Петра I. Казань, 1873.
3 Кедров Н.И. Духовный регламент в связи с преобразовательной деятельностью Петра
Великого. М., 1886. С.Н2.
4 Мрочек-Дроздовский П, Областное управление России XVIII в. до Учреждения о губер
ниях 7 ноября 1775г.: Историко-юридическое исследование. М, 1876.4.1. С. 332.
было вызвано тем, что сама постановка такого вопроса могла быть расценена как вызов идеологии самодержавного государства, оправдывающей подчиненное, по отношение к светской власти, положение Церкви в Российской империи.
Революция 1917 г. и последующие за ней события негативно отразились на дальнейшем развитии российской церковно-исторической науки. После того, как в Советской России настала эпоха государственного атеизма, в отечественной гуманитарной науке произошло не только идейное, но и территориальное размежевание. Российская историография отныне уже не может быть представлена как единое целое, а рассматривается как два самостоятельных комплекса - историография русской эмиграции и историография советская.
Церковно-историческая наука русской эмиграции лишь отчасти проявила себя новатором в рассматриваемом вопросе. Первые исследования копировали работы дореволюционных авторов. Например, такой церковный историк, как Н.И. Тальберг почти дословно повторял выводы архиепископа Филарета, утверждая, что «органы епархиального управления долгое время оставались прежними. Только временами таковые получали более определенности, порядка и однообразия».1
Определенный прогресс в исследовании влияния государства на церковное управление наметился в фундаментальной «Истории Русской Церкви (1700-1917 гг.)» ученого-эмигранта И.К. Смолича. Он впервые упомянул о таком явлении, как отсутствие юридически установленных «границ государственных полномочий» а области епархиального управления и возникавших вследствие этого «трениях».2 Данное утверждение Смолича весьма перспективно, так как признает наличие множества «точек соприкосновения» епархиальной и гражданской власти, каждая из которых может являться темой самостоятельного исторического исследования.
Однако приходиться констатировать, что историк» русской эмиграции, признавая наличие неких общих мест или «точек трения» в церковном и гражданском управлении регионального уровня, все же недостаточно сделали для их выявления, а уж тем более анализа. По-прежхему исследователи мало интересовались частными аспектами церковно-гогударственных отношений, предпочитая заниматься выяснением последствие синодальной реформы для Церкви в их самом общем проявлении.
Что касается советской историографии вопроса, то здесь дело обстоит намного сложнее, так как отношение политического руководства страны к религии за 70 лет неоднократно менялось. С самого начала марксистская историческая наука рассматривала Синодаїьную церковь, как идеологический придаток самодержавия, как полностью зависимую от государства отрасль бюрократического управления. Подавляющее большинство написанных в
1 Тальберг Н.И. История Русской Церкви. М, 1'97. С. 588-589.
1 Смолич И.К. История Русской Церкви (1700-'917) // История Русской Церкви. М., 1997.
Кн. 8. Ч. 1. С. 55, 130.
1920-1930-е годы работ по истории Русской церкви XVIII - начала XX века отличались тенденциозностью и были политизированы и, поэтому, не могли претендовать на роль серьезных научных исследований. Показательно, что за весь советский период в нашей стране была написана всего одна монография по этой теме — «История Русской церкви» Н.М. Никольского. Вышедшая в 1930 г., впоследствии не раз переиздававшаяся, она отражает вульгарно-материалистические взгляды автора на место Церкви в истории России. Даже раздел о синодальном периоде озаглавлен не иначе, как «Государственная церковь крепостной эпохи». В нем Никольский характеризует тогдашнюю Церковь, как «синодскую команду», а сам Синод, - как «кавалерийский эскадрон в клобуках и митрах».1 Однако автор едва ли не первым из историков попытался взглянуть на то, как менялось положение епархиального архиерея в ходе предпринимавшихся правительством во второй половине XVIII века реформ. Историк выделял два момента, по его мнению, коренным образом затронувших властные прерогативы главы епархиального управления: секу-ляризационную реформу 1764 г. и начавшееся в 1784 г. перераспределение епархий. «Главным результатом реформы 1764 г. - писал Никольский - было полное превращение церкви в ведомство государственного управления, а епископов — в чиновников». Автор, не показав конкретные механизмы такого рода «превращений», утверждал, что после реформы 1784 г., вызванной «необходимостью обеспечить контроль губернаторов над епархиальным управлением и установить прямую и быструю связь гражданской власти с духовной», епархиальные архиереи окончательно превратились в «помощников губернаторов по церковным делам».3
В 1950-1970-е годы в СССР многие историки вновь стали обращаться к церковно-исторической проблематике. К тысячелетнему юбилею принятия Русью Христианства были изданы работы, посвященные истории Русской церкви XVIII века. Однако историки, в традициях советской исторической науки, саму Церковь рассматривали в основном как экономический и идеологический институт, а не как несравненно более важный социальный, духовный и, наконец, административно-бюрократический феномен, сочетавший в себе, помимо экономической и идеологической, множество иных функций. За синодальной Церковью постепенно утвердилась уничижительная характеристика «служанки самодержавия».4 Подобный односторонний ' подход, характеризующий большинство работ сторонников теории «огосударствления» Церкви не позволял серьезно останавливаться на тех моментах, где Русская церковь выступала как независимая от гражданской власти организация, а именно — на сфере епархиального управления. В тех же немногочисленных случаях, когда речь все же заходила об особенностях местного церковного управления, дело ограничивалось, как правило, признанием оп-
1 Никольский Н.М. История Русской церкви. М., 1983. С.195,207.
3 Там же. С. 205. ;
' Там же. С. 207.
' Слицан Б.Г. Реформа церковного управления // Очерки по истории СССР: Период феодализма. Россия в первой четверти XVIir в. Правление Петра I. М., 1954. С. 378.
ределенной связи епархиального управления с государственным аппаратом, основывающейся «на осознании необходимости тесного взаимодействия между светскими и духовными властями на местах». Вплоть до конца 1990-х годов, как в общих трудах по истории России XVIII века, так и в специальных исследованиях, посвященных той или иной частной проблеме истории Церкви и государства того периода, речь шла о вовлечении Русской церкви в государственную систему российского государства и его последствиях (работы Ю.И. Титова, О.А. Омельченко, Н. Покровского).
В современной, избавленной от монополии марксизма, российской науке наметился определенный перелом в традиционном взгляде на синодальную Церковь, как на идеологический придаток самодержавного государства. Тенденцию к переосмыслению места Русской Церкви в социально-политической системе российского государства можно найти, к примеру, в статье современного исследователя А.Полонского, а особенно - в работах специалиста в области социальных отношений Б.Н. Миронова. В своем фундаментальном труде «Социальная история России периода империи» Миронов утверждает, что «Русская Православная Церковь являлась особым институтом, который существовал как бы параллельно государственным институтам, и пользовалась значительной автономией. Церковь являлась, если не государством в государстве, как это было до конца XVII века, то, по крайней мере, субобществом в большом обществе».2
В последнее время стали появляться исследования, посвященные конкретным направлениям церковно-государственных отношений XVIII века. Имеются в виду работы, рассматривающие те области деятельности Церкви, в которых она выступала как независимый от государства институт. Так, по-своему интересна подготовленная А.В. Стадниковым хрестоматия, посвященная развитию института церковного суда. Предисловие к ней написала доктор юридических наук Н.М. Золотухина. Она обращает внимание на то, что вся система церковного суда (его организация, «иерархическая конструкция и определение подсудности дел») изначально основывалась на иных, нежели государственная судебная система, началах - на Апостольских правилах и определениях Вселенских соборов, хотя при этом решала общегосударственную задачу исполнения правосудия в пределах подведомственного Церкви круга вопросов.3
Историк Р.Е. Азизбаева посвящает свое исследование вопросу участия Церкви в призрении сирот и незаконнорожденных детей в 1700-1762 гг. Автор исследует ту область деятельности, в которой Церковь и государство вступают в сотрудничество именно на региональном уровне. Азизбаева на-
' Рындзюнский П.Г. Церковь в дворянской империи (XVIII в.) // Русское православие: Вехи истории. М, 1989. С. 285.
1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - нач. XX вв): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб, 1999. Т. 1.С. 102-103.
3 Золотухина Н.М.. Предисловие // Стадников А.В. Церковный суд в системе российского правосудия в X - начале XX веков: Документы и материалы. М., 2003. С. 3.
ходит, что государство «использовало Церковь для решения своих проблем», стремясь поставить это направление ее социального служения под контроль местных гражданских властей.1
Проблему государственного регулирования сферы общественного призрения в России XVIII века рассматривает в своей кандидатской диссертации исследователь Д.Д. Миоров. Автор соглашается с тезисом о полном перело: жении государством бремени забот о больных, стариках и неимущих на Церковь, но при этом показывает, какое большое влияние оказывало на эту сферу секуляризационная политика светского правительства, особенно при Екатерине II. Для Миорова своеобразной вехой развития общественного призрения в России является 1775 год, с которого «начинается новый этап в развитии государственного устройства и правового обеспечения в России». Эпоха с середины XVIII в. до 1775 г. характеризуется им как переходная от «монастырского периода развития благотворительности» к созданию государственной инфраструктуры в этой области.2
Подводя итог, можно сказать, что, как советская, так и современная российская историография едва ли достигли уровня, позволяющего дать точную оценку специфике взаимоотношений епархиальных и светских органов управления в Российской империи. Основными выводами изучения интересующей нас темы в предшествующие периоды можно считать следующие:
а) епархиальное управление в ходе синодальной реформы подверглось
меньшим, чем высшее звено церковной административно-управленческой
системы, изменениям;
б) епархиальный архиерей пользовался в деле управления своей епар
хией значительной независимостью; -У-*'
в) как в церковном, так и в гражданском управлении регионального
уровня присутствовали некоторые общие задачи, в решении которых свет
ская и духовная власти были «обречены» на взаимодействие.
Более конкретных выводов на основе работ нескольких поколений отечественных историков сделать не представляется возможным. Это обстоятельство дает право считать вопрос о специфике отношений Церкви и государства на региональном уровне самостоятельной научной проблемой, требующей своего решения.
Цель и задачи исследования. Целью данного исследования является
анализ комплекса взаимосвязей, сложившихся в отношениях между органами
епархиального управления Русской православной церковью и органами госу
дарственного управления России в 1740-х - 1770-х гг. на региональном уров
не. Эта цель может быть реализована посредством решения нескольких за
дач. ..,
' Азизбаева Р.Е. Участие Церкви в призрении сирот и незаконнорожденных детей в России: 1700-1762 гг. // Церковь в истории России. М., 2003. Сб. 5. С. 73. 3 Миоров Д.Д. История правового обеспечения общественного призрения в России (вторая половина XVIII века). Автореферат дис.... канд. ист. наук. М, 1997. С. 24.
определить формы взаимоотношений епархиальной и светской власти, возникавшие при решении задач местного управления;
определить причины и характер, цели и задачи участия епархиальной администрации в исполнении функций государственного управления на региональном уровне;
выяснить в какой мере структура церковного управления отвечала запросам государственной власти;
выяснить также, насколько эффективным было участие епархиальной администрации в местном управлении.
Источниковая база исследования. Законодательные источники создают основу любого исследования, посвященного положению Русской церкви в синодальный период. Указы государственной власти касались не только центрального органа церковного управления — Святейшего Синода, но и подчиненных ему ведомств и учреждений, а также епархиального управления, черного и белого духовенства, монастырей, духовных школ и миссий, даже позиции Церкви по отношению к другим христианским исповеданиям или нехристианским религиям империи.
Источники официального характера - указы,: составлявшие правовую основу церковного управления, прав и обязанностей архиереев, содержатся в официальных сборниках и публикациях, изданных от имени правительства или Святейшего Синода. Епархиальные архиереи также издавали распоряжения (указы), которые опирались на государственное законодательство и на синодальные указы.
Правительственная концепция задуманной церковной реформы была изложена в знаменитом «Духовном Регламенте» — документе, официально сохранявшим свою юридическую силу вплоть до 1917 г. Автор его, виднейший церковный деятель Феофан (Прокопович), создавал «Регламент» по прямой указке Петра, который лично его редактировал.
Наряду с «Духовным Регламентом», основополагающим материалом по истории Церкви от петровского времени до 1917 г. являются уже упомянутые нами императорские законы, издававшиеся в виде указов, уставов или даже манифестов. Большинство из них в той или иной степени касаются порядка епархиального управления и отражают степень вмешательства государственной власти в дела Русской церкви. Весь комплекс законодательных источников опубликован еще в дореволюционный период в официальных изданиях.1
Второй, по важности, вид источников - делопроизводственные материалы, отложившиеся в деятельности различных уровней церковного управления. В отличие от законодательных источников, эти документы лишь час-
1 I) Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗ). В работе использовались тома с 4-го по 20-й за период с 1700 по 1775 гг. 2)Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания (далее: ПСП и Р). Царствованию Елизаветы Петровны посвяшено четыре тома (ПСП и Р: Е.П.-1,2, 3,4), царствованию императрицы Екатерины II - три (ПСП и Р: Ек. II -1,2,3).
тично и очень выборочно представлены в некоторых дореволюционных публикациях.'
Также очень выборочно были опубликованы делопроизводственные
документы московского епархиального управления. Это существенно повы
шает ценность хранящихся в архивах документов. Материалы по деятельно
сти московской епархиальной администрации (протоколы и журналы заседа
ний духовной консистории, отчеты духовных правлений, архиерейские указы
и др.) хранятся в Центральном историческом архиве Москвы (далее: ЦИАМ).
Этот огромный массив документов содержит информацию, касающуюся са
мых разных сторон жизни этой церковно-административной единицы прак
тически завесь интересующий нас период.2 : '
Делопроизводственные материалы, касающиеся вопросов церковного
управления, встречаются в составе фондов государственных учреждений ме
стного уровня, в частности, в фонде Московской губернской канцелярии в
Российском государственном архиве древних актов (далее: РГАДА). Но ин
формативный потенциал их, по сравнению с документами Московской ду
ховной консистории, сравнительно невысок, так как дублирует информацию,
содержащуюся в делах Консистории. Вместе с тем, в РГАДА хранится фонд
«Духовного ведомства», включающий документы высшего уровня церковно
го управления, в том числе и Московской синодальной конторы. При работе
над исследованием мы обращались к делопроизводственным материалам
Конторы: делу «О степенях православных епархий, Митрополитах и еписко
пах в России» и «Ведомости о монастырях и церквях России», относящимся
к середине 1740-х годов.3 .'
Необходимо упомянуть интересный и не относящийся к официальным правительственным и административно-управленческим актам источник — записки князя Я.П. Шаховского, изданные еще в позапрошлом столетии. Тот факт, что Шаховской, будучи с 1742 по 1759 гг. обер-прокурором Синода, находился в центре происходящих в Церкви событий и непосредственно общался с состоящими в Присутствии Синода архиереями, делает его записки чрезвычайно ценным источником, проливающим свет на сферу государственно-церковных отношений того времени.
-Таким образом, в нашем распоряжении находится большой комплекс источников, который подразделяется на три вида: законодательные, делопроизводственные, и мемуарные. Из них только делопроизводственные источники не опубликованы, но благодаря своей массовости и относительной доступности в архивах, они дают максимально полную картину тогдашней
' Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода (далее: ОДДС). Это издание содержит описания разнообразных документов: отчетов епархиальных управлений и настоятелей монастырей, прошений отдельных лиц и т.п: Среди вышедших 22-х томов отсутствуют выпуски, посвященные описанию документов архиваза 1741-1745,1747-1748, 1750, 1753, 1755-1758, 1760-1769 гг., за период после 1770 г. и за некоторые другие годы, уже не входящие в рамки нашего исследования. 2 ЦИАМ. Ф. 203І Cm. 744. Д. 1-3; 17-20; 57, 66, 72, 83. 3РГАДА.Ф. 18.'Оп. 1.Д.105,117.
системы епархиального управления и его связей с органами местной гражданской власти. В комплексе с законодательными материалами они образуют вполне достаточную источниковую базу данного исследования.
Методология исследования. Методологической основой нашего исследования является комплекс принципов системности, объективности и историзма, выработанных отечественной историографией.
Необходимость исследования истории епархиального управления Московской епархии по периодам (отражающих, в частности, изменения государственной политики в отношении Церкви), внутри периодов - по направлениям (функциям) управления церковной административной территориальной единицы, определяет применение в настоящей работе хронологического метода. Кроме того, при оценке характера взаимоотношений местного церковного и губернского гражданского управления в московском регионе потребовалось сравнить их методы и цели, что обусловило применение синхронного, проблемно-исторического и типологического методов исследования.
В ходе работы мы исходили из принципа, что в основе всех методик
исторического исследования лежит работа ученых с историческим источником, В этом контексте использовались источниковедческие методики, разработанные отечественными учеными: методы текстологического анализа (Д.С. Лихачев) и комплексной критики источника (СБ. Веселовский, А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, В.И. Буганов, В.Л. Янин, СМ. Каштанов).
Научная новизна диссертации состоит в том, что автором предпринята попытка комплексного изучения, анализа и обобщения проблем взаимодействия церковных и государственных органов управления в XVIII в., когда политика огосударствления церковных институтов вступила в решающую стадию. Впервые проводится системное исследование взаимоотношений, возникавших между органами государственного (губернского) и церковного (епархиального) управления и оценивается эффективность этих взаимоотношений с точки зрения региональной политики государства.
В диссертации анализируются многочисленные документы, раскрывающие идеологию и принципы епархиального управления. На конкретном историческом материале обозначены функции государственного управления, исполняемые церковными учреждениями. Впервые выявлен весь комплекс положительных и отрицательных сторон сложившийся во взаимоотношениях светских и церковных органов управления регионального уровня.
В процессе работы был привлечен обширный комплекс делопроизводственных документов, отложившихся в деятельности московского епархиального управления (фонд Московской духовной консистории). Значительная часть из них (дела о расследовании преступлений, связанных с отдельными лицами духовного ведомства, о борьбе с расколом* о мерах по распространению православной веры среди инородцев и др.) впервые введена в научный оборот.
Практическая значимость исследования определяется его новизной и актуальностью. Выводы и заключения, сделанные в работе, могут впослед-
ствии использоваться при подготовке новых работ по истории Русской православной церкви в синодальный период или по более частным проблемам епархиального и регионального гражданского управления, а также в учебном процессе при чтении спецкурсов и спецсеминаров, связанных с вопросами государственного управления.
Отдельные положения диссертационного исследования могут быть востребованы при подготовке различных изданий справочного и биографического характера, посвященных, в том числе, истории Москвы и Московского региона.
Структура диссертации определена проблемно-хронологическим принципом рассмотрения темы и соотносится с целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложений, списка источников и литературы.
