Содержание к диссертации
Введение
Часть I. История вопроса и методов исследования сельскохозяйственных ландшафтов.
Глава I. Эволюция представлений о сельскохозяйственном ландшафте. Методы исследования. Адаптивный подход в системе его изучения 8
Часть II. Изученность истории хозяйственного освоения ландшаф тов Ставрополья 32
Глава I. Зарождение и формирование сельскохозяйственных ландшафтов. Накопление знаний и методов ведения сельского хозяйства (VII тыс. до н. э. - XVIII в.) 34
Глава II. Становление современной структуры сельскохозяйственных ландшафтов. Формирование научных изысканий и внедрение их в сельскохозяйственную практику края (конец XVIII в. - современность) 54
Часть III. Изученность истории трансформации ландшафтов Ставрополья .
Глава I. Исследование исторической динамики освоения естественных ландшафтов 99
Глава II. Обзор документов и материалов, отражающих анализ изученности исторической и современной трансфор мации компонентов естественных ландшафтов 136
Заключение 167
Литература
- Эволюция представлений о сельскохозяйственном ландшафте. Методы исследования. Адаптивный подход в системе его изучения
- Зарождение и формирование сельскохозяйственных ландшафтов. Накопление знаний и методов ведения сельского хозяйства (VII тыс. до н. э. - XVIII в.)
- Становление современной структуры сельскохозяйственных ландшафтов. Формирование научных изысканий и внедрение их в сельскохозяйственную практику края (конец XVIII в. - современность)
- Обзор документов и материалов, отражающих анализ изученности исторической и современной трансфор мации компонентов естественных ландшафтов
Эволюция представлений о сельскохозяйственном ландшафте. Методы исследования. Адаптивный подход в системе его изучения
Эволюция представлений о сельскохозяйственном ландшафте. Первые представления в России о сельскохозяйственном ияндтттягЬтр йнятті чяк-ттялывятт,ся во втопой половине XVIII в. в трудах связанных с агрономией: в работах известного агронома А. Т. Болотова «О разделении полей», опубликованной в 1771 году в трудах Вольного экономического общества и КМ. Комова «О земледелии», изданном в Москве в 1788 году. По мнению Ф.С. Крохалева (1958, с.9), в этих работах рассматриваются вопросы выделения на научной основе типов сельскохозяйственных ландшафтов и специализации сельского хозяйства с учетом почвенно-климатических особенностей того или иного района.
Последующее формирование представления о сельскохозяйственном ландшафте связано со становлением естественно-географических и агрономических (агротехнических, агрохимических, агрофизических и др.) наук, развивающихся совместно с сельским хозяйством.
Учение об сельскохозяйственных, ландшафтах начинает активно разрабатываться только со второй половины XX в., на базе развития прикладного направления в ландшафтоведении. В 20-х гг. XX в., как отмечает А.Г. Исаченко, «в работах ряда исследователей (С. С. Неустроева, Б.Б. Полыноеа, И.М. Крашенинникова, И.В. Ларина, Р.И. Аболина), мы встречаем образцы глубокого анализа ландшафтов и первые методики ландшафтных исследований, главную часть которой составляют ландшафтная съемка и создание ландшафтных карт» (1971, с.307). Далее автор пишет: «Важно отметить, что все эти первые ландшафтные карты имели непосредственное практическое, назначение, главным образом сельскохозяйственное и мелиоративное» (там же, с.308). Ландшафтные съемки 20-30-х гг. XX в. сыграли выдающуюся роль в развитии, как методов сельскохозяйственного ландшафтного исследования, так и его теории. Например, И.В. Ларин в процессе изучения и картирования ландшафтов Прикаспия разработал биоиндикаторный метод ландшафтного исследования, а Б.Б. Полынов при исследовании донских песков положил начало изучению динамики ландшафта. В 1938 г. Наркомзем СССР пбпятиттся к Акяяемии паук с пгюсъбой выполнить естественноистооическое районирование СССР, необходимое «для правильной разработки и проведения ряда агротехнических и организационных мероприятий, направленных к дальнейшему росту совхозного и колхозного производства...» («Естественноисторическое районирование СССР», 1947, с.21). При Академии наук была создана комиссия, которая выполнила эту работу, но из-за войны результаты районирования были опубликованы только в 1947 - 1948 гг.
В 50-х гг. XX в. изучением сельскохозяйственных ландшафтов крупных регионов занималась кафедра физической географии Московского университета под руководством A.M. Рябчикова. К культурным или преобразованным ландшафтам A.M. Рябчиков относит поля, сады, плантации, сеяные луга, лесонасаждения, природные лесопарки, где «природные связи в той или иной степени целенаправленно изменены и постоянно поддерживаются человеком путем культивации, мелиорации, химизации почвы, разведения, с точки зрения человека, полезных растений и животных, создания полезащитных лесокультурных полос и т.п.» (1972, с.184). При этом A.M. Рябчиков не упоминает о таких ландшафтах как пастбища, выпасы, скотопрогоны, которые относятся к территориям с умеренной и сильной степенью антропогенного воздействия.
К фундаментальным исследованиям сельскохозяйственных ландшафтов относятся работы Л.Г. Раменского. Он пишет: «И типы, и разности земель являются перспективными единицами территории, отражающими ее более устойчивые экологические особенности, связанные с климатом, рельефом, горными породами, общим типом почв, и общими гидрологическими условиями (1971, с. 177). Под сельскохозяйственным ландшафтом он понимает «...это, прежде всего потенция определенных видов использования территории: ее пахотно-сенокосно-пастбище-лесоспособность, пригодность для разведения определенных культур (пшеницы, риса, кендыря и т.д.), ттотенпия их урожайности, увеличения плодородия почв под влиянием осушки, от внесения каких-то удобрений и т.п.» (там же, с. 177). Таким образом, он рассматривает природный тип земель в двух взаимосвязанных аспектах: природном и производственном.
Немецкие географы это называют ландескультурными типами, или типами культурных ландшафтов: «созданное обществом, но предопределенное природными условиями материальное состояние территории. Это состояние, часто глубоко измененное техногенозом, образуют наряду со всеми природными характеристиками и объектами также техногенные объекты...» (Г. Рихтер, 1983, с. 15).
B.C. Преображенский, Т.Д. Александрова, Т.П. Куприянова (1988), Л.И. Мухина (1995) употребляют термин геотехнические системы. Под ними они понимают - территориальную систему, в которой взаимосвязаны и взаимодействуют природная и антропогенная составляющие, выполняющие определенные социально-экономические функции.
В начале 70-х годов XX в. Ф.Н. Мильковым и рядом географов сельскохозяйственные ландшафты были выделены в особый класс антропогенных комплексов. Ф.Н. Милъков дает такое их определение: «они представляют собой компонентную1 систему. Это комплексы взаимообусловленных равнозначных компонентов, хотя и регулируемых человеком, но развивающихся в соответствии с закономерностями природы» (1972, с. 16). В другой работе он отмечает: «Специфика сельскохозяйственных ландшафтов состоит в принадлежности их к типу кратковременных, регулируемых человеком, комплексов» (1990, с. 149). Далее автор приводит классификацию сельскохозяйственным ландшафтам (полевые, лугово-пастбищные, садовые, смешанные) (там же, с. 149). Мы не разделяем ту точку зрения Ф.Н. Милькова, где автор к природным ландшафтам относит следующие антропогенные ландшафты: промышленные, селитебные и рекреационные.
В А Николаев сельскохозяйственные ландшафты называет агроландшафтами. Агроландшафтные системы - это «не только природные, но и природно-производственные типы земель...», включающие в себя природный территориальный комплекс и сельскохозяйственное производство (1979, с. 144).
По мнению А.Н. Каштанова, Ф.Н. Лисецкого и Т.Н. Швебса сельскохозяйственный ландшафт - «сложная территориальная экологическая и биоэнергетическая система, где все взаимосвязано и сбалансировано. Одновременно же это и база для сельскохозяйственного производства» (1994, с.4). М.И. Лопырев под сельскохозяйственным ландшафтом понимает «участок земной поверхности, обычно ограниченный естественными рубежами, состоящий из комплекса взаимодействующих природных компонентов и элементов системы земледелия с признаками единой экологической системы» (1995, с. 13).
На современном этапе развития географических представлений сельскохозяйственный ландшафт рассматривается как антропогенный ландшафт {Мильков, 1978; Рябчиков, 1972; Кураков, 1983 и др.) или как природно-производственная (геотехническая) система {Преображенский, 1966; Ретеюм, 1988 и др.). До сих пор нет единства в понимании термина «сельскохозяйственный ландшафт». Немало исследователей считают возможным именовать сельскохозяйственным ландшафтом любую агрогеосистему, будь то небольшой рабочий участок пашни, поля севооборота или сельскохозяйственные земли целого экономического района. Иными словами, сельскохозяйственный ландшафт рассматривается как безразмерное понятие. Такое размытое толкование термина затрудняет, а порой делает невозможными операции по классификации сельскохозяйственных ландшафтов, их типологическому картированию, территориальному планированию и мелиорации.
Автор диссертации, придерживается мнения тех. кто под сельскохозяйственным ландшафтом понимает ландшафты, формирующиеся и функционирующие для целей и под влиянием сельскохозяйственной деятельности, а точнее - это природные ландшафты, используемые человеком для получения той или иной сельскохозяйственной продукции, с территориальной организацией соответствующей ландшафтной дифференциации.
Зарождение и формирование сельскохозяйственных ландшафтов. Накопление знаний и методов ведения сельского хозяйства (VII тыс. до н. э. - XVIII в.)
В хозяйствах «Удельной степи» (на черноземах холмистых эрозионно-денудационных равнин степных ландшафтов), в связи с засоленностью почв, отсутствием лесных массивов и, практически, воды, большая часть территории, как и прежде, использовалась под пастбищами. На полынно-ковыльно-типчаковых, полынных и других растительных ассоциациях выпасали преимущественно овец. На остальной территории высевали озимую пшеницу, ячмень, овес и кое-где выращивали бахчевые культуры.
Вторая зона располагалась частично в степных, предгорных и среднегорных ландшафтах, где сельское хозяйство традиционно специализировалось на земледельческо-скотоводческом направлении. Здесь развиваются садово-пашенно-пастбищные с селитебным комплексом сельскохозяйственные ландшафты. На черноземах предгорных аллювиальных равнин пашни занимали около 40% зоны, особенно концентрируясь вокруг городов-курортов. Возделывали зерновые и пропашные (озимую пшеницу, ячмень, овес, кукурузу, подсолнечник), овощные культуры (преимущественно картофель). На равнинах и речных террасах разводили сады и виноградники (до 5%).
Степные ковыльно-типчаковые и лесостепные разнотравья сенокосных и пастбищных угодий занимали около 40% территории зоны и располагались на плато, возвышенностях, речных террасах и равнинах. Животноводство носило интенсивный характер. В поголовье стад преобладали крупный рогатый скот и овцы.
Основная часть территории Ставрополья относилась к третьей, зерновой зоне: от Расшеватско-Егорлыкского степного ландшафта до Чог «Удельная степь» - часть территории Янкульской степи, которая в 1864 г. после русско-турецкой войны, была передана в Удельное ведомство, т. е. в собственность царской семьи. і райско-Прикаспийского полупустынного ландшафта, на востоке — от Западно-Манычского на северо-западе до Правокумско-Терского и Курско-Прикаспийского полупустынных ландшафтов на юго-востоке. Здесь преобладают садово-пастбищно-пашенные с селитебным комплексом сельскохозяйственные ландшафты. Распахивались черноземные и каштановые почвы эрозион-но-аккумулятивных и аккумулятивных равнин, а также останцовые плато и возвышенности. Пашни в среднем составляли S0% тегтитооии зоны.
Повсеместная распашка, нивелировавшая ландшафты, была неоправданной: в засушливые годы она приводила к образованию большой почвенной глыбистости, не способной сохранению и накоплению почвенной влаги. Выпас скота по стерне деформировал и уплотнял почву. Обработка ее велась традиционными способами без упорядоченных севооборотов. Бессменное возделывание зерновых (озимой и яровой пшениц), способствовало размножению вредных насекомых и грызунов, распространению болезней сельскохозяйственных культур (твердой и мокрой головней и др.).
Пастбища располагались по речным террасам, на холмистых равнинах и возвышенностях. Они составляли около 35% территории зоны. В крупных скотоводческих хозяйствах, как и прежде, ввиду отсутствия пастбищных угодий, скот выпасали в калмыцких степях.
Проведенный нами анализ зонирования территории показал, что сложившаяся специализация сельскохозяйственных районов не была адаптирована к местным условиям: в степных и полупустынных ландшафтах шел рост сбитых пастбищ, приводивший к оскудению их флористического разнообразия и внедрению новых (главным образом однолетников), плохо поедаемых видов. В данных отчета «Крестьянские бюджеты Северо-Кавказского края...» (1927, с.31) остро ставился вопрос о недостатке кормов в животноводстве. Для улучшения создавшейся обстановки агрономом А.Л. Шацким (1923, с. 11) делает попытку введения классического севооборота по примеру Саратовской губернии. Однако слабая производственная база и неразвитость сетей гидрометеослужб, не позволили в полной мере применить данный опыт.
Дальнейшее развитие сельского хозяйства Ставрополья, и в первую очередь земледелия, сдерживалось неразвитостью систем орошения и обводнения. «Вряд ли в пределах империи найдется другая губерния, которая в такой степени, как она, нуждается в гидротехнической помощи при землеустройстве», - писал А.А. Кофод (ГАСК. Ф.102. Оп. 1. Д. 129.). Гидротехнические работы хоть и проводились с 1909 года, но велись в ограниченных масштабах, а применяемые системы носили примитивный характер. С 1915 г. были начаты работы по изысканиям Кубано-Егорлыкского канала, составлен проект по урегулированию среднего течения Кумы. С вводом в эксплуатацию каналов в земляном русле создавались условия для потери воды, ее инфильтрации. Эти процессы отчетливо проявлялись на участках, расположенных по рельефу ниже каналов или крупных водоемов. По данным Г.Д. Краснова (1952, с.8), в 1914 году в результате стоков используемых вод в сельском хозяйстве на площади 20000 га образовались болота.
В период первой мировой и гражданской войн, а также в первые послевоенные годы площади пашенных угодий на Ставрополье резко уменьшились. По данным А.А. Никонова (1973, с.29) сократилось поголовье скота по сравнению с довоенным периодом: лошадей - в три, овец - в четыре, крупного рогатого скота - почти в два раза. Период чрезмерной нагрузки, по нашему мнению, сменился в 20-х гг. процессом восстановления природных ландшафтов. Хотя, при снижении хозяйственной освоенности за столь короткий период (чуть более 10-ти лет) процесс демутации не мог воспроизвести обратный ход смены стадий пастбищной дигрессии в направлении возврата к природному состоянию, а приводил лишь к его модификациям.
Как утверждает ряд авторов {Край наш Ставрополье, 1999, с.276), на июльском и ноябрьском пленумах ЦК (1929 г.) политическим руководством страны был принят форсированный путь индустриализации страны с жесткий централизм управления хозяйством. В результате аграрной политики первых лет советской власти колхозам, артелям, коммунам, товариществам и другим сельскохозяйственным предприятиям выделяются кредиты на строительство, мелиорацию, землеустройство, пополнение семенного фонда, скота и сельскохозяйственного инвентаря. По данным Государственного архива, в структуре землепользования на долю пашни приходилось 56,6, а пастбищ и сенокосов - 38,7% (рисунок 7, с. 77 наст. ркп.).
Становление современной структуры сельскохозяйственных ландшафтов. Формирование научных изысканий и внедрение их в сельскохозяйственную практику края (конец XVIII в. - современность)
Так, с уничтожением лесов на территории Кавказских Минеральных Вод (с 1760 по 1810 годы в среднем в десять раз) и заменой их лугово-степным покровом, нарушился гидрологический режим местных рек, активизировался плоскостной смыв и, как отмечал А. А. Кауфман, «на распыленной непрерывною культурою почве хозяина заставляют уже призадуматься злые враги южного земледелия: засухи, суховеи, не проявлявшие особенно разрушительной деятельности при прежних благоприятных условиях хозяйства на целинных степях» (1904, с. 10). Как отмечает В. Таланов в работе «По поводу переустройства земельного хозяйства» (1900, с.5-6), проявление их поставили перед земскими земельными комитетами задачу реорганизации сельского хозяйства: перехода на более интенсивные технологии, применение которых должно было опираться на облесение и обводнение территории губернии.
За последующие пять лет (1905-1910 гг.) площадь пашни за счет вовлечения каштановых, светло-каштановых почв на эрозионно-аккумулятивных и аккумулятивных равнинах степных и полупустынных ландшафтов выросла на 571,3 тыс. га (на 80%) и достигла 2869,6 тыс. га. По данным А.А. Оробец (1957, с.90-105), площадь всех пастбищных угодий (включая пастбища на территории соседних губерний) к этому времени составляла 9673,3 тыс. га. К 1913 г. площадь пашни уже была 3498,85 тыс. гектаров.
По мнению Т.Н. Беликова (1955, с.243-247), в годы первой мировой и гражданской войн, а также в 1921-1924 гг. пашенные угодья были сокращены. К 1923 г. они достигли 767985 десятин (или 25,63% территории) (ГАСК. Ф.Р.- 299. Оп.1. Ед. хр. 75). Произошли изменения в животноводстве: на 57,9% уменьшилось поголовье скота. Как утверждает И. Клушанцев (1923, с.23), этот процесс был в определенной степени обусловлен и стойкой тенденцией миграции населения (более 15%) в другие районы страны.
В целях поднятия сельского хозяйства советской властью неоднократно выделялись денежные и семенные ссуды, рабочий скот, сельскохозяйственный инвентарь и т.п., за счет чего обрабатываемые площади расширились. Так, по данным В.А. Уланова (1954, с.245), в 1927 г. колхозы Ставрополья получили кредиты от государства в размере 352000 рублей. ЦІЛО Т ЕЄЛИЧЄНИЄ Т аКТО НОГО ІШТЖЯ ЄСЛИ гс 1926 г. насчитывалось 387 (ГАСК. Ф. 299. Д. 32.), то в 1930 г. - 700 единиц техники (Уланов, 1954, с.245). А.А. Оробец (1957, с. 94-95) утверждает, что в результате финансовой и технической помощи, с 1923 по 1926 гг. пашенные площади увеличилась на 69,6%, однако это было на 20,3% меньше уровня 1917 г. По данным фондовых материалов (ГАСК. Ф.Р. 299. Оп.1. Ед. хр.75), к 1927-1928 гг. посевная площадь достигла уровня 1916 г. и составила 1445000 дес. (или 2095,25 тыс. га). Специализация отраслей и система ведения земледелия и животноводства не отличались от дореволюционного времени. Использование примитивной техники и технологий, отсутствие правильных севооборотов создавали условия для возникновения и дальнейшего развития неблагоприятных природных явлений.
В целях расширения земледелия в ЗО-х-40-х гг. XX в. правительством принимается ряд мер направленных на обводнение и орошение черноземных и каштановых земель части степных и полупустынных ландшафтов. На развитие водного хозяйства государством выделяется 110 млн. руб. Летом 1939 г. была сдана в эксплуатацию первая очередь Терско-Кумской оросительной системы.
Как отмечает коллектив авторов {Край наш Ставрополье, 1999, с.292-293), к началу 40-х гг. площадь сельскохозяйственных угодий составила 3052,9 тыс. га, в т. ч. орошаемой - 70 тыс. га. Однако довоенный уровень не был достигнут: посевные площади составили лишь 51, а поголовье скота - 57%. Годы Великой отечественной войны и оккупации прерывали воплощение намеченных правительством планов.
Исследуя возрождение и развитие сельского хозяйства в послевоенный период, ряд авторов отмечает (там же, с.358-359, 363), что централизация планирования сельского хозяйства и последствия войны отрицательно сказывались на росте сельскохозяйственного производства. В первые послевоенные годы, несмотря на оказанную правительством финансовую помощь, в кр?.е остяв?шост» we возделанным 800 тыс. га земель по сравнению с довоенным уровнем. На основании постановления Совета Министров от 19 января 1946 года «О мерах по дальнейшему укреплению и развитию сельского хозяйства Ставропольского края» краю было выделено 910 тракторов, 400 комбайнов, 128 грузовых автомашин и другой сельскохозяйственной техники. Колхозы получили семенную и продовольственную ссуду.
В 50-60-х гг. XX в. на основе перехода на индустриальные методы организации сельского хозяйства, получают развитие интенсивное полеводство и животноводство. А. А. Оробец (1951, с. 106-109) и А.А. Никонов (1970, с.29) отмечают, что с применением в производство сельскохозяйственной техники и с введением в эксплуатацию новых оросительно-обводнительных каналов и систем (Кубань-Егорлыкский -лесостепные и степные ландшафты и др.), в середине 50-х гг. площади пашни были увеличены на 166,2 га (в т. ч. орошаемой 25,6 тыс. га), а в 1956 году - еще на 117,13 га. А последовавшая программа преобразования природной среды («О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель»), привела в 1954-1959 гг. и в 1962-1964 гг. к дополнительному расширению пашен за счет освоения целинных и старопахотных земель - средостабилизирующих территорий края. По данным коллектива авторов (Системы земледелия, 1983а, с. 115), к 1960-му году площадь пашенных угодий достигла 1611000 га или 64,5%
Обзор документов и материалов, отражающих анализ изученности исторической и современной трансфор мации компонентов естественных ландшафтов
Коллектив авторов (Система ведения сельского хозяйства, 1980, с.342) утверждает, что успешной борьбе с сорняками способствует правильное применение севооборотов. При составлении их схем в различных природных ландшафтах необходимо учитывать соотношение культур - очистителей и засорителей. Такие культуры, как озимая пшеница, озимый ячмень, многолетние травы, яровые и озимые бобово-злаковые смеси (озимая вика с пшеницей, овес с горохом) можно считать очистителями полей от сорняков, а пропашные, напротив, способствуют увеличению их засоренности. По мнению Л.Д. Максименко и В.И. Кашириной (1990, с. 139-140), на пахотных угодьях в лесостепных, степных и полупустынных ландшафтах радикальным средством в борьбе с однолетними и многолетними сорняками служит чистый пар. Опыты показали, что запас семян сорняков после чистого пара в среднем за три года снижается на 81%. Чистые и занятые пары эффективны для провокации прорастания и уничтожения амброзии полыннолистной. Важным теоретическим положением остается — отказ от размещения озимой пшеницы по озимой пшенице во всех природных ландшафтах края. Выполнение этого положения позволяет снижать засоренность посевов сорняками и уменьшать повреждение растений болезнями и вредителями, а также сокращать расходы на применение гербицидов и пестицидов. Залогом успешной борьбы с сорной растительностью становится периодическая ее ревизия для оценки влияния хозяйственной деятельности на природные ландшафты.
С 70-х гг. XIX в. по 13-й г. XX в. и с 50-х по 70-е гг. ХХ.в., когда рост пашенных монокультурных площадей был особенно интенсивен, под влиянием хозяйственной деятельности происходило замещение природной среды сельскохозяйственными ландшафтами и распространение на них вредителей и болезней сельскохозяйственных культур. Повсеместное господство одних и тех же возделываемых культур, при бессменном их культивировании, расширяло ареалы развития и видовое разнообразие болезней и вредителей сельскохозяйственных растений. Кроме того, с возделыванием новых культур распространялись новые виды вредителей и болезней. Искусственное сокращение биоценозов, достигало такой разобщенности, при которой естественная внутри- и межвидовая конкуренция в них не могла уже поддерживаться. Следствием этого было сокращение (или исчезновение) видового разнообразия или замещение естественных видов на антропофиты. По мнению ряда авторов {Система ведения сельского хозяйства, 1980, с.341), в настоящее время связи с высокой степенью антропогенной преобразованностью Ставрополья распространены и вредоносны постоянно или периодически около 60 видов вредителей и 40 видов болезней, губительная деятельность которых приводит к значительным потерям и снижению качеству урожая.
С нарушением равновесия в ландшафтах создались благоприятные условия для массового увеличения численности вредителей. В «Обзоре Ставропольской губернии...» (1882, с.5) отмечается, что в конце XIX-XX веков в степных и полупустынных ландшафтах (Святокрестовской уезд) широкое распространение хлебного пилильщика привело к уничтожению в больших количествах зерновых культур, а в лесостепных ландшафтах - тли на яровых культурах и пьявицы - на ячмене. По мнению А.И. Глебова (1980, с.79-82), в годы благоприятные для развития хлебного пилильщика, плоскорезная обработка способствовала значительному увеличению численности вредителей. Весомый урон урожаю наносили гессенская муха, трипсы, проволочники и другие. С 1912 г. на территории губернии ставропольские агрономы отмечали отдельные экземпляры лугового і мотылька. В их отчетах еще нет упоминаний о клопе вредной черепашке. Как полагает коллектив авторов (Прогноз появления и распространения вредителей и болезней, 1957, с. 3-14), что с изменения природных ландшафтов расширили ареал распространения гусеницы озимой совки, которая повреждала свыше 50 видов культурных и сорных растений. Особенно этот вредитель был опасен для пропашных культур. При его высокой численности наступало полное уничтожение урожая. По данным А.Н. Иванова и Г.И. Харъянова (1972, с.71), до 1969 г на территории Ставропольского края не были отмечены случаи появления корневой і-свекловичной тли. Впоследствии она распространилась на степных, предгорных степных и лесостепных ландшафтах.
В конце XIX в. в садах степных и полупустынных ландшафтов очень сильно вредили яблоневая плодожорка, оленка, яблоневая моль, яблоневый цветоед, казарка, букарка, паутинный клещ. Самым распространным средством защиты от вредителей было их механическое уничтожение или сжигание.
Согласно мнению Г.Д. Краснова (1952, с.П), внедрение саранчи и марокканской кобылки на степные и полупустынные ландшафты начало отмечаться с конца XVIII в. Документально зафиксированы массовые перелеты их с 1781 г. В последствии с 1860 г. на Ставрополье отмечалось их почти ежегодное появление в большей или меньшей степени. Е.В. Ченикалова в статье «Первый опыт защиты растений на Ставрополье» (1992, с.ЗЗ) отмечает, что в 1912 г. особенно многочисленной была миграция марокканская саранча в Ачикулакское приставство (степные и полупустынные ландшафты). Она в несвойственных ей местах (в камышах по берегам водоемов) отложила кубышки на территории 20 тыс. десятин (или 29 тыс. га) и сильно объела кору винограда. С расширением пашенных площадей участились случаи нашествий саранчи в восточные районы. Осенью 1925 г. она уничтожила более 116 тыс. десятин (168,2 тыс. га) посевов. По данным фондовых материалов (ГАСК. Ф.Р. - 299. Оп. 1. Ед. хр. 501), в начале июня 1926 года она вновь мигрировала из Калмыцкой области, распространясь по территории северо-восточной и центральной части полупустынных, северной и восточной части степных ландшафтов и уничтожая зерновые культуры на своем пути.
Увеличение численности и ареалов распространения сусликов связано с расширением посевных площадей под зерновые культуры (кормовой базы), выбитостью пастбищ и снижением численности естественных врагов. По данным «Прогноза развития главнейших вредителей и болезней» (1957, с. 19-23) и фондовых материалов (ГАСК. Ф.Р. - 299. Оп.1. Ед. хр. 1206), если с десятого по тридцатые годы XX в. они локально обитали в лесостепных, степных ландшафтах и, частично, в Курско-Прикаспийском полупустынном ландшафте, на площади 827227 га, то к середине 50-х гг. сусликами были заселены территории 18 районов (78% территории края).
По мнению ряда авторов {Основы ведения сельского хозяйства, 1980, с.343), нарушение чередования культур, несоблюдение своевременной рациональной обработки почвы, оптимальных сроков посева, оставление на полях пожнивных и других растительных остатков, падалицы на корм скоту - все это способствовало развитию хлебного пилильщика, злаковых мух, ржавчины, корневых гнилей и других вредителей и болезней озимой пшеницы. Сейчас практически нет посевов озимой пшеницы свободных от вредителей. А на полях с подсолнечником, сахарной свеклой, клещевиной, кориандром, коноплей и другими культурами - луговым мотыльком, озимой и хлопковой совкой, стеблевым кукурузным мотыльком, пьявицей, трипсами, из болезней - церкоспорозом, пероноспорозом, ложной мучнистой росой и другими. Так, в предгорных степных и лесостепных ландшафтах из болезней получили распространение фитофтороз картофеля, белая гниль, аскохитоз гороха и другие. Многие болезни (особенно озимой пшеницы) и вредители (мышевидные грызуны) распространены практически во всех ландшафтах. Как показал анализ научной литературы, развитие болезней прямо пропорционально изменениям структуры сельскохозяйственных ландшафтов. Это в большей степени связано с распахиванием крупных площадей под пашенные угодья (в среднем 600 га), упрощением разнообразия природной среды и отсутствием естественных конкурентов. Следовательно, любая высокоурожайная культура перестает быть таковой, если площади ее посевов превысят определенный для данной культуры предел. Например, подсолнечник во избежание массового поражения ложной мучнистой росой и заразихой должен возвращаться на прежнее место посева не раньше как через 7-8 лет, а сахарная свекла - через 3-4 года. Озимые культуры на зерно следует высевать на одном поле не более двух лет подряд. Подобные ограничения касаются льна, клевера и других культур. По данным ряда авторов (Основы рациональной системы ведения сельского хозяйства, 1968, с.342-233), строгое соблюдение чередования культур в севооборотах позволит снизить опасность повреждения посевов злаковыми мухами и другими вредителями. Введение в севообороты занятых паров снизит заселенность посевов пшеницы озимой совкой. Чистый пар в севообороте - эффективное средство в борьбе с озимой совкой, проволочниками и хлебными жуками.
