Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Лексические и стилистические особенности рассказов Абдулхамида Самада
1.1.Лексический состав и его стилистические особенности в языке рассказов Абдулхамида Самада 11-12
1.1.1.Книжные слова и выражения 12-16
1.1.2. Разговорные-бытовие слова 16-31
1.1.3. Диалектизмы 31-40
1.1.4. Вульгаризмы 40-43
1.1.5. Заимствования в рассказах А. Самада 43-44
1.1.5.1. Арабские заимствования 44-50
1.1.5.2. Русские и интернациональные заимствования 50-55
1.1.5.3. Тюркско-монгольские заимствованные слова 55-57
1.2. Семантические и стилистические особенности рассказов Абдулхамида Самада 57-58
1.2.1.Стилистические особенности многозначных слов 59-73
1.2.2. Метафоричные выражения 73-83
1.2.3.Лексические синонимы 83-101
1.2.4.Лексические антонимы 101-107
Глава ІІ. Фразеологические особенности рассказов Абдулхамида Самада 108-109
2.1. Семантические группы фразеологических единиц 109-116 2.2.Семантические и идиоматические особенности
фразеологических единиц 116-125
2.2.1. Многозначные фразеологические единицы 125-128
2.2.2. Фразеологические синонимы 128-141
2.2.3. Фразеологические варианты 141-149
2.2.4.Фразеологические антонимы 149-154
2.2.5.Фразеологические неологизмы 154-158
2.3.Стилистическая классификация фразеологических единиц 158-169
2.4. Художественнные особенности фразеологических единиц 169-181
2.5. Формирование сложных слов на основе
фразеологических единиц 181-184
Заключение 185-188
Библиография
- Разговорные-бытовие слова
- Тюркско-монгольские заимствованные слова
- Многозначные фразеологические единицы
- Художественнные особенности фразеологических единиц
Введение к работе
Актуальность темы. Одной из важных задач современной стилистики является исследование языковых особенностей художественных произведений. В изучении языка и стиля определенных писателей ключевую роль играет период изучаемого объекта, так как именно в нем реально отражены различные человеческие взаимосвязи. По этому языковеды, в частности таджикские лингвисты и стилисты, уделяют внимание изучению языковых особенностей определенных произведений.
Писатели и поэты через создаваемые образы, характеры людей различных профессий, отражение политических и исторических событий воспитывают будущее молодое поколение. Следует отдать должное заслугам Народного писателя Таджикистана – Абдулхамида Самада, чьё основное творчество относится к периоду существования Советского Союза и одновременно периоду независимости Таджикистана. Литературный аспект творчества А. Самада уже в достаточной степени исследован, однако языковые проблемы его произведений остаются неизученными.
Актуальность темы данной работы определяется тем, что впервые на основе богатого фактического материала исследуются лексические и фразеологические единицы произведений А. Самада в стилистическом и лингвистическом плане.
Исследование языковых сторон творчества писателя предоставляет возможность определить его индивидуальный стиль в употреблении лексико-фразеологических ресурсов языка, способы их применения, его роль в обогащении лексического состава таджикского языка, идейного содержания и изображения национального колорита в его произведениях.
Степень изученности темы. В иранистике теоретическим проблемам лексикологии и фразеологии персидско-таджикского языка посвящены монографии Д.Т. Таджиева, Ю.А. Рубинчика, Х.Маджидова, С.В. Хушеновой и др., среди которых особый интерес представляют научные статьи и монографии Х. Маджидова.
В первой части его учебника “Современный таджикский язык. Лексикология” детально анализируется лексический состав и семантические категории лексических единиц современного таджикского языка. Этим же автором на высоком научном уровне исследована система фразеологических единиц таджикского языка, отраженная в его монографии “Фразеологическая система современного таджикского литературного языка”. В отдельных главах монографии рассмотрены такие проблемы, как фразеологическая система таджикского языка, категориальные и структурные особенности фразеологических единиц.
С.В. Хушенова, исследуя изафетные ФЕ таджикского языка, уделяет внимание таким вопросам, как лексико-грамматические, структурные и семантические особенности изафетных фразеологических единиц таджикского языка, которые отражены в её монографии “Изафетные фразеологические единицы таджикского языка”. Позиция автора аргумен-3
тирована множествами примеров из произведений определенных таджикских писателей.
Проблема изучения языка и стиля художественной литературы в таджикском языкознании базируется непосредственно на трудах академика В. В. Виноградова. Основываясь на работах таких русских ученых, как Л.В. Щерба, А.А.Потебня, А.И Ефимов, Г.О.Винокур, известный ученый Н.Масуми исследует язык и стиль повести “Смерть ростовщика” С. Айни, чем заложил фундамент дальнейших аналогичных изысканий.
Начали появляться подобные научные работы, посвященные языку и стилю художественной литературы. В частности, были написаны статьи и монографии Р. Гаффарова “Язык и стиль Рахима Джалиля”, Б. Ка-молетдинова “Язык и стиль Хакима Карима”, Х. Хусейнова “Язык и стиль “Одина” С. Айни”, А. Абдукадырова “Язык и стиль поэзии Мирзо Турсун-зода”, Х. Талбаковой “Лексические и фразеологические особенности “Приюта сердец” Рахима Джалиля”, Т. Шокирова “Писатель, язык и стиль” и многих других.
Цель исследования. Исходя из актуальности темы, целью настоящей диссертации является анализ и изучение художественной литературы, семантический аспект лексических и фразеологических единиц прозы А.Самада, определение способов употребления и позиции языковых единиц, использованных в рассказах и очерках этого замечательного писателя. Для достижения этой цели определены задачи исследования:
- определение лингвистического аспекта художественной прозы
А.Самада;
- определение лексико-фразеологического состава рассказов писа
теля;
исследование семантико-стилистических особенностей лексико-фразеологических единиц прозы писателя;
установление индивидуального стиля писателя;
классификация фразеологических единиц в семантическом и стилистическом аспекте.
Научная новизна. Настоящая диссертация является первым монографическим исследованием, лексико-фразеологических особенностей прозы А. Самада, их семантико-стилистической специфики. Основываясь на соблюдении стилистических норм таджикского литературного языка, автор детально изучает способы употребления слов и терминов, сочетаний и оборотов, и определяет степень верного и уместного использования лексико-фразеологических единиц языка.
Теоретическая ценность работы заключается в том, что результаты диссертации предоставляют возможность определить роль писателя в обогащении лексического состава языка. Научные выводы и фактический материал работы могут служить в дальнейшем исследовании проблем лексики и фразеологии, составлении толковых и фразеологических словарей таджикского языка. Теоретический материал диссертации можно ис-4
пользовать в качестве пособия при написании учебников по лексикологии и фразеологии таджикского языка.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты можно использовать в составлении учебных и методических пособий для студентов таджикской филологии и журналистики ВУЗов, спецкурсов и спецсеминаров, практических и лабораторных занятий по лексикологии, фразеологии, стилистике, анализу текста, написании курсовых и дипломных работ по вышеупомянутым дисциплинам и языковым особенностям художественной литературы.
Методы исследования. Для достижения поставленной цели были использованы известные современные методы исследования, такие как приём лексико-семантического анализа и сопоставительный метод. Метод лексико-семантического анализа предоставляет возможность определить позицию слова в контексте и выявить его тончайшие значения. Посредством сопоставительного метода возможно исследовать не только лексико-фразеологические свойства, но и индивидуальный подход писателя в их употреблении. В ходе анализа лексико-фразеологических синонимов применен также метод трансформации.
Общетеоретическая основа исследования. В процессе исследования и анализа вышеупомянутой проблематики мы опирались на позиции русских и таджикских ученых, таких как В.В. Виноградов, Л.С. Пейсиков, Ю.А. Рубинчик, Г.С. Голева, А.Н. Гвоздев, С.В. Хушенова, Н. Масуми, Р. Гаффаров, М. Шукуров, М.Мухаммадиев, Х. Маджидов, М.Н. Касымова, Б. Камолетдинов, Х. Талбакова, М.М. Мирзоева и др. Данная работа основывается на новых научных концепциях современной лингвистики.
Объектом исследования являлись сборник рассказов и очерков А. Самада – «Шохи чанор» (Ветка чинара, 1981), «Баъд аз сари падар» (После смерти отца, 1982, 1992, 2011), «Паррончако» (Птенец – Достижение совершеннолетия, 1983, 2008), «Пиёлаи шикаста» (Разбитая чаша,1986), «Аспи бобом» (Дедушкин конь, 1986), «Косаи давр» (Чаша времени, 1987), «Майдон» (Поле, 1989), «Шадрези садо» (Медоносный голос, 1997), «Талош» (Старание, 2002), «Гардиши девбод» (Вращение смерча, 2007). Для определения процесса совершенствования стиля писателя были использованы различные издания отдельных произведений А. Самада.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
- мастерство писателя в употреблении лексических единиц.
Словарный состав творчества писателя весьма разнообразен. За
исключением исконных таджикско-персидских слов в нем бытуют
арабские, русские и тюркские заимствования, обладающие стилистичес
кими свойствами. В прозе писателя в определенных стилистических целях
употреблены литературно-книжные, народно-разговорные слова, а также
профессионализмы и диалектизмы;
- анализ языковых особенностей рассказов и очерков писателя
показывает, что искусное использование богатства таджикского языка
способствует красочному, яркому и эффектному выражению мысли и в результате привлекает внимание ученых – литераторов и языковедов;
- изучение профессиональных навыков писателя в использовании устойчивых сочетаний и оборотов общенародного таджикского языка имеет огромное значение. Семантические и идиоматические свойства и стилистическая окраска фразеологических единиц, придавая особый колорит при описании писателем жизненных событий, социальных и бытовых условий жизни, поступков, этики и нравов, мировоззрения героев, делает язык и стиль А. Самада более насыщенным и ярким.
Апробация работы. Результаты и выводы работы были апробированы диссертантом в докладах на различных научно-практических республиканских конференциях (“Создание терминологических отраслевых словарей – фактор развития реализации государственного языка”, 2013; “Устод Айни и оригинальность таджикского языка”, 2010-2013г.); конференциях Таджикского национального университета (“Молодёжь и мир знаний”, “Завершения 10-летия грамотности ООН (2003-2012): образование для всех”, 2010-2013гг.). Основное содержание диссертации отражено в 5 научных статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных ВАК РФ и сборниках научно-практических конференций ТНУ, перечень которых прилагается в конце автореферата.
Диссертационная работа была обсуждена на объединенном заседании кафедр истории языка и типологии, современного таджикского языка, стилистики и литературного редактирования ТНУ (протокол №4, от 22 ноября 2013 года) и рекомендована к защите.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использования литературы.
Разговорные-бытовие слова
Все слова таджикского языка, независимо от степени употребления, составляют лексику национального языка. Однако слова друг от друга отличаются в этом плане, а также особенностями функционирования [1.120, 58].
Разговорные слова сформированы в рамках определенных норм языка. В них, как и в книжных, соблюдены эти нормы. Отличаются от последних тем, что они не употребляются в официальных отношениях, научной и учебной литературе. Подобная лексика обладает искренностью и эмоцинальностью. Этой группе свойственна своеобразная окраска, нежность, ласка, или наоборот, грубость, бесцеремонность и т.д.
Разговорные слова, постоянно насыщающиеся живым народным языком, являются одним из источников обогащения других групп лексики таджикского литературного языка. Употребляясь в художественной литературе, в большинстве случаев придают произведению необычайную жизненную силу и оригинальность [1.68,149-150].
Разговорно-бытовые слова, показывающию реальную действительность, жизнь и занятия людей, их качества и характер, широко использованы в рассказах А.Самада. Употребление подобной лексики является признаком народности и реализма произведения. Писатель применяет метафоры разговорного языка при описании внешности, качества и характера героев и персонажей (газгушти аспинару худощавая и с лошадиным лицом, бинии боцаламкашида ровный нос, как нарисованный карандашом, руйи захир восковое лицо, каду бает фигура, бачамардхои хузарб крепкие и напористые парни; гаранг - растерянный, хатулу мугамбир - халтурщик и хитрый): Сарвмох зани газгушти аспинару буд. Чашмхои піахлои сиёх, абру хои борик, бинии бощшамкашидае дошт. Нигохи пурмехри махзунаш ба ру йи кохида ва замири у хусни тозае мебахшид (II.8,209) - Сарвмо была худощавой женщиной с лошадиным лицом. У неё были красивые черные глаза, тонкие бров, нос, нарисованный карандашом (ровный нос). Её добрый печальный взгляд придавал особое обаяние бледному и восковому лицу. Хусрав на танхо аз харобй чуб барин хушк, балки хаёлй , мугамбир шудааст, аз андаке ran меранч ад (П.8,57) - Хусрав стал не только худым, как палка, но и задумчивым и скрытным, чуть что, обижается. Бачамард ои хузарб - ёру ошнохояш тахтаро сари кифт бардошта, аз пайрохаи байни барфистон охиста-охиста ба деха омаданд (П.6,121) - Крепкие и напористые парни - его товарищи, подняли доску на плечо и пройдя через снежную тропинку, пришли в село.
Слово бачамард свойственно разговорно-бытовому языку и имеет значение “крепкий, напористый, молодец”. Слова шермард, бузбала, чорпахду также имеют это значение: - Ач аб бачаи тарсуву мухоботгарй , -гуфт бибияш ва таассуфомез cap ч унбонд. - Боз ман гумон мекардам, ки ту шермард мешавй (П.6,299) - Какой же ты трусливый, - сказала бабушка и печально кивнула головой. - Ещё я думала, что ты будешь отважным. - Охир хамин хел ч у ч ахои пари даруни пахта аз арак, бу гирифта, дар зери офтоби су зон майнашон ч ургот барин ч у шида, дасту ру шон ливик барин сиёх, шуда, кор бикунанду шумо, бузбалахри таргел, дучархасаворй карда бигарден, - ин на ба худо хуш меояду на ба бандахрш... (П.11,86) - Да такие красавицы на хлопковых полях под палящим солнцем работают, пропахнув от пота, их руки и лицо становятся черными как полусгоревшее полено, а вы, крепкие парни, катаетесь на велосипедах, - это и богу не по душе и его рабам.
В приведенных примерах наравне со словами бачамард и бузбала употреблены прилагательные уузарб (крепкий) и таргел, которые своими экспрессивными оттенками отчетливо определяет отношение говорящего к молодым. Слово таргел отличается от слова хузарб негативным смысловым оттенком и употреблен в значении “бездельник, лодыр”.
Разговорно-бытовые слова и выражения, являющиеся результатом творчества народного языка, широко применяются носителями языка в жизни и деятельности. Талант и мастерство писателя проявляется тогда, когда он в своем творчестве уместно и верно употребляет литературно-книжные, разговорно-бытовые слова и выражения, диалектизмы, лексические заимствования, фразеологизмы и т.п.; именно в этом случае определяется роль писателя в развитии народного языка. Писательский талант ни чем не отличается от ювелирного ремесла, так как в усовершенствовании новых слов или существующих до этого в языке и в предоставлении их читателю огромная роль принадлежит именно им. Так, А.М. Горький писал, что: «расчленение языка на литературный и разговорный следует понимать так, что мы имеем так называемый «сырой» язык и язык, усовершенствованный писателями (мастерами слов)» [1.32,69].
Искусные мастера слов в результате общения с жителями того региона, где выросли сами, находят редкое или совсем новое слово (для литературного языка) или выражение: конструкции с оригинальным образом, и употребляют в определенной позиции и этим способствуют насыщению и обогащению литературного языка [1.86,228].
Небезосновательно, что, - отмечает профессор Б. Камолетдинов, -каждый писатель имеет стилистическое направление. Желание естественно описать образы, разговорными выражениями реально отражать жизнь трудящихся, препятствовать фальсификации языка, с уважением относиться к богатству народного языка и ко всем его красотам легче осуществить посредством лексики разговорной речи [1.46,12].
В большинстве рассказов А.Самада описаны условия жизни жителей горных регионов, взгляды разных людей относительно происходящих событий и происшествий, осуждение недостойных действий деревенских жителей, показ добрых качеств таджикского народа. Писатель с целью реального описания данных сторон реальности использовал элементы живого разговорного языка, среди которых слова, выражающие национальную кухню: фатирмаска, курутоб, шакароб; слова, окружающую среду: молроха, рохи бузгузар, чигинарох, шиг, дарича, чапардарй; тяготы жизны: силмарг, тасмасил, азоби гур; психическое и физическое состояние: изо кашидан стыдиться, зиц шудан скучать, хафа шудан обижаться, дугу пуписа кардан запугивать, шалпар шудан - устать, арбада кардан ругаться, кашола кардан - тянуть и т.п.
Тюркско-монгольские заимствованные слова
Многозначные слова являются неисчерпаемым источником новых, необычных значений и новых понятий. Под пером автора, - отмечает Н.В. Гоголь относительно языка А.С. Пушкина, в каждом слове проявляется “неограниченное пространство; редчайшее подобно поэту значение” [1.29,38].
В семантической системе языка значений больше, нежели слов, так как большая часть слов языка выражают более одного значения, обозначающие различные понятия предмета, действия, признака и количества. Помимо этого, под лексическим значением слова следует понимать оттенки, эмоции, отношения, требующие наличие эстетического вкуса у говорящего и слушающего. Исследуя сложные отношения значений лексических единиц, И.В. Арнольд разделяет их на две части в зависимости от условий общения: “ В первой части - сведения денотативного значения, которое называет понятия и соответственно закону отражения отражает реальую действительность. Ко второй части относится информация, которая связана с условиями и участниками коммуникации и коннотативным значением эмоций, выразительностью” [1.12,105].
Безусловно, эти две стороны значения слова во взаимосвязи способствуют развитию лексического значения слова. “Дополнительные лексические значения являются логическим продолжением основного значения. В них отражаются различные признаки основного значения, его различные стороны и отличительные признаки” [1.68,48]. К примеру, слово cap в таджиксом языке благодаря этим отношениям приобрело множество значений.
Интересно то, что многозначные слова составляют значительную часть словарного состава таджикского языка и играют важную роль в придании своеобразия и эффектности речи.
В рассказах А. Самада слово cap обозначает следующие взаимосвязанные значения:
1. “одна из частей тела, находящаяся выше шеи”: Ва ду кас дар тан хилъати сафед, дар cap кулои сафед, пеши даон бо дока баста, дар атрофаш чунбучул доштанд (П.8,152) - Двое в белых халатах, на голове белый чепчик, рты закрыты белой марлей, хлопотали вокруг него.
2. “начало”: Кабир Зоир ам бандагй ба ч о овард, - овоза шуд сари субх; дар деа (П.11,155) - Кабир Захир покинул этот мир, - распространился слух ранним утром в деревне. Вали ба ин лаза аз сари шаб омода гашт... (П.11,74) - Вали готовился к этому моменту с начала ночи. Охир, маз ин марди нек сари еацт гиреи дили оноро кушод...(П. 11,98) - Ведь, этот добрый человек вовремя распутал узел их сердец. 3. “конец”: Ба назари пирамард, ин лахза офтоб дар лаби бомашон овезон шудааст. «Худам хам офтоби сари кух, барин мондаам. Имру з хастам, пагох, не» (П.8,182) - Старику казалось, что солнце висело на краю их крыши. «Я тоже стал, подобно солнцу над горой, сегодня я здесь, завтра меня нет». Полизбонхо барои куввати дил аз сари теппахр номи якдигарро гирифта, дам ба дам ч ег мезаданд (П.6,305) - Сторожа на бахче для поддержки с вершины холма время от времени звали друг друга.
4. “вверх, над”: Пу сти сари шонахряш ч овур (аз боркашонй яра, захмин шудани пушти аспу хар) шуд ва аз сардй газак гирифт (11.8,101) - Кожа его лопатки покрылось язвой и от холода воспалилась. Амакаш, шинели хокистарранги аскарй сари китф, дастхо ба пушт, аз ку хсорон чашм наканда, ба овози шахшул мехонду мехонд (П.8,147) - Его дядя, в солдатской серой шинели на плечах, руки закручены назад, не отрывая взгляда от гор, пел и пел грубым голосом. Охир амакаш у ро дидан баробар ончунон шод гашт, ки бехисоб. Ба огу ш кашид, аз пешониаш бу сид, китфони логарракашро сила кард ва ба ин х,ам дилаш тар нашуд, ки у ро ку даквор сари даст бардошт (П.8,145) - Ведь его дядя, увидев его, так обрадовался, что и не выразить. Обнял, поцеловал в лоб, погладил его хрупкие плечи и не удовольствовав всем этим, поднял его на руки, подобно ребенку.
5. “около, вблизи”: Кандилхои ду бари pox фуру зон гаштанд ва чашмаш ба телефони сари рох, бархурд... (П.8,284) - Светильники с двух сторон дороги засветились и вдруг он увидел телефон около дороги. - Хдмон солхо хам бадавлат буд, - вакте ки ба хона рафта, дар хуч ра нишастанд, дар сари дастархон пичиррос зад Рустам...(П.8,257) - Он и те года был богатым, -прошептал Рустам у дастархана, когда пришли домой и сидели в комнате.
6. “число, количество (нумератив)”: Намояндахр таъч или омада молро шумурданд ва пичингомез гуфтанд, ки аллакай ба сари бист cap мол об рехтай (П.6,103) - Представители срочно приехали, посчитали скот и насмешливо сказали, что уже уничтожил двадцать голов скота. ... Наход дар чил сари сол барои дидани зодгох,, ёру ошно вакт наёфтй Хдр мох, Душанбе меравй-а? Як бор сари кадам дарой намешавад? (П.8,257) -Неужели на протяжении сорока лет не нашел время навестить родину, близких? Каждый же месяц ездишь в Душанбе? Зашел бы однажды по пути?
В повестях и рассказах А. Самада встречаются случая употребления слово сар с абстрактными и конкретными существительными: сари таре -от страха (П.6,68), сари шаст - стремительно (П.6,120), сари кайф - в кайфе (П.8,134), сари бахор начало весны (П.5,105), сари зону на коленках (11.5,79); с именными предлогами: аз сари сидц сердечно (П.13,287), бо сари чавонй- в молодые годы (П.8,274), дар сари гунох во время совершения вины (П.7,42); в сложных словах: сарсахт несчастный (П.8,231), сарозер наклонно (11.6,301), сарнагун - опрокинутый (11.6,310), сарнишеб - покатый (11.6,36), сарпанча - кисть руки (П.6,102), саргарм - занятый (11.11,176), сармаст пьяный (11.7,186), сархуш под кайфом (11.8,300), саринженер главный инженер (П.8,257); в составе именных глаголов: сар додан -отпускать (П.8,105), сар шудан начинаться (П.6,139), сар халондан зайти повидаться (П.6,148), сар печидан отвертеться (П.6,143), сар задан - произойти (П.8,279), сар-сарй гаштан бродить, ба сари инсоф овардан -призывать к совести (П.8,54), ба сари масад омадан - прийти в основную цель (П.8,211); с фразеологическими единицами: сар хам кардан (накардан) - повиноваться (П.6,310), сар ба сар шудан потягаться (П.11,62), ба сар бардоштан поднимать на голову (П.8,203), пушти сар кардан пережить (П.8,181), сар ба санг задан бить головой о камень (П.11,156) и т.п.
Многозначные фразеологические единицы
Прилагательное тез в переносном значении выражает характер субъекта, а именно его остроту, вспыльчивость: …аз назди муйсафеди тези хароб гурехта ба бо даромад, вале аз пас овози Шоин ба гу шаш расид (П.6,22) -... сбежал от вспыльчивого старика и зашел в сад, но сзади услышал голос Шахина. Маликаои саро … дар ин оле ки ба ач уба шабоат доштанд, аз суханхои тунду тези му йсафед яке бо алам механдиду дигаре бо итоб у ро мепесонд... (П. 11,87) - Принцессы поля ... похожие сейчас на страшную уродину, от острых и горьких слов старика, одна смеялась, а другая -упрекала, выпучив глаза.
Во втором примере слова тунду тез - это качество речи старика и в тексте рассказа выражают грубые, горестные и доходящие слова. В форме метафоричных выражений слово сухан соотносится со словами талх -горький и ширин - сладкий. Слова тунду тез (тезу тунд) употребляются в случае грубых выражений.
В “Словаре таджикского языка” выражение бозори чизе ё кореро гарм кардан толкуется как намек на удачу, везение в торговле [1.119,235]. В повести “Сарлашкар” основной герой Султон, который “со школьной скамьи стремился к славе”, на этот раз хвалится своими волосами. Писатель применяет сочетание “бозор тез кардан” в случае сильного желания Сарлашкара обидеть своих собеседников:
Вай дар ин маврид бо панч а му яшро амворкунон ба захми оно намак мепошид ва барои до-до кардан асдан менолид: - Аз нигоубини ин му йи сабилмонда ба ч он расидам. Кошки , як исмаш мерехт... Бубинед, чи оли баде дорам... - Хайр, ин беадолатй нест? - мушханда ба лаб, дурахши нигоаш саршори тамасхур, бозор тез мекунад вай. Чаро ман аз му йи зичу Ч ингила ч афо кашаму ту барин шермард аз камму йй атто дар чашми зану фарзанд хору зор бошй (П. 11,9) - Он в этом случае, приглаживая руками свои волосы, сыпал соль на их раны и ныл специально: - Мне надоело ухаживать за этими проклятыми волосами. Хоть бы часть их выпала. Смотрите, в каком я тяжелом положении. Разве это справедливо? - крысиная улыбка на губах, взгляд его наполнен насмешкой, набивал себе цену. -Почему я должен страдать от кудрявых густых волос, а ты храбрец из-за небольшого количества волос на голове терпишь унижения от своей жены и детей?
В художественной литературе поэты и писатели употребляют черный цвет обычно в качестве синонима темноты и тьмы, отчаяния и безнадежности в описаниях действия, состояния, внутреннего мира, характера и поступков негативных героев и персонажей. Безусловно, чрная родинка, глаза и локоны возлюбленной исключение из вышесказанного.
В рассказах А. Самада слово сиёх, употреблено в качестве простого качества предмета и внешности человека. В частности, кафши сиёу - черная обувь, шаби сиё% черная ночь (тьма), сиё пича черноволосая, сиёх_чурда темнокожий употреблены в зависимости от стилистических свойств.
азлкаш аст сиё пича. Сухани шунидаашро пардоз, обу ранги тоза дода механдаду механдад… (П.6,64) - Шутливая она (черноволосая). Увлекательно рассказывала услышенное и смеялась, смеялась. Ва аз дард пеши чашмонаш тира аранге дид, ки шофир - бачамарди сиёх,чурда аз мошин аловона баромада, лазаяке ба у зен монд (П. 11,146) - От боли он еле видел то, что шофр - темнокожий паренк вышел из машины и какое-то мгновение внимательно смотрел на него.
Сложные слова сиё пича - черноволосая и сиё урда - темнокожая выражают свет волос и лица. Слово сиёх\пича имеет диалектный характер и употребляется в речи представителей некоторых местностей наравне со словами чавондухтар молодая девушка, чавонзан молодая женщина. Также сиёхпичамарг шудан (умереть молодым) - употребляется в качестве проклятия (“сиё пичамарг шавй” - чтоб молодым умер), в составе поговорки “кути сиё пича дар як пича” (хорошее и плохое женщин в е локоне) в речи простого народа. Слово сиёхщурда отличается от своих синонимов худ сабзина, гандумгун негативным оттенком.
Слово сиёх; встречается в составе абстрактных существительных русиёх,й (позор 1.120,184), дилсиё й (обида, печаль; 1.119,473), спецкори (подлый, злой, 1.120,249) сиёх астй и имеют отрицательный оттенок при выражении характера, отношений и действия в представлении человека:
Худо аз ин бадбахтй , аз ин бадномй , аз ин нагбат, аз ин русиёх,й ниго дорад! (П.6,34) - Пусть бог бережт от несчастия, позора, невзгод и срама. Хайр, дар ин шари калону сераво ба ар ч авони айш, ки баудаву беуда гап мепартояд, баъзан чашмак мезанад, атто банди дастатро доштанй мешавад, ч анч олу дилсиёх;й карда мешудааст? (П.8,273) - Что, в этом огромном шумном городе можно ругаться и скандалить с молодыми гуляками, которые бросаются словами, подмигивают, хватают за руку. -Рисола чй шуд?... Аз сиёхмастй то ол ба касе арамонй додаанд?... (П.13,321) - Что с диссертацией? Кого до сих пор удостоили звания героя за пьянство?
Слово сиёх,й в языке рассматриваемых рассказов, помимо цветового обозначения и переносного значения темноты и тьмы, оупотребляется также для выражения плохого душевного и физического состояния: Аз пурии меъдаат ба болоят сиёх,й меафтад. Пур хории ту ама зи пурхории туст, гуфтаанд (П.7,82) - Из полного желудка, появятся у тебя кошмар. Говорят, что все твои беды от твоего обжорства. В этом тексте также слово пур хори пурхорй имеют омонимичные отношения: в первом случае - это унижение, беды, а во втором - обжорство.
Прилагательное сиёх, присоединяется с существительными и придает словам негативный оттенок. К примеру, нацши сиёу черный след, хати сиёх - черное письмо (т.е. похоронка), гурбаи сиёх - черный кот, деви сиёу - черный дьявол и т.п.
Гу рсухтаи беимон баъди омадани хати сиёхц падари Мирзошариф, дар амон ру зое, ки аз аму анду Гулшан хун мегирист, якбора «ошии шайдо» шуд (П.8,266) - Проклятый безбожник, после того как пришла похоронка на Мирзошарифа, в те дни, когда Гульшан кровью плакала, влюбился в не. Вале дар дами пирй байнашон гурбаи сиёх, гузашт ба зиндагии чун асал ширинашон чашми бад расид, ки боз мисли айми ару сиву домодй нонашонро талх гардонданд (П.11,148) - Но в старости между ними пробежа-ла черная кошка или сглазили их сладкую жизнь, но как в период их семейной жизни опять хлеб превратили в яд. Хайр, бало ба пасаш. Он ру зо ам гузаштанд. Гузаштанду хотирааш дар ди Гулшан, нацши сиёхдш дар пешонии Ёуб монд (П.8,266) - Да черт с ним. И те годы прошли. Прошли, но его воспоминания остались в памяти Гульшан, а черный след на лбу у Якуба.
Художественнные особенности фразеологических единиц
Эмоциональные синонимы в тексте и ситуации речи выражают положительные и негативные качества субъекта и отчетливо отражают положительное и отрицательное отношение говорящего к происходящему или к субъекту: сода - гул - абла% простофиля, нобино - оциз - кур -слепой, сергап -серчог - лаццй - бефаровездщан - болтун, ношунаво -гу шгарон - кар - глухой и т.п.
«Ин лаццй парвои дун надоштааст», - аз дил гузаронд Ситора (П.8,162) - “Этому болтуну все равно, что происходит в мире”, - подумала Ситора. Содии бефароеезда ан… зоиран азломез, лекин хунсардона фард мезанад, ки: «Шумо ам аниматед, як поятон дар лаби гу р расидааст… Ана, фалонй аз дори дун рафт. Акнун навбати касе бошад, даст бардорад»... (П.6,68) - Злословящий Садык показалось, что шутливо, но хладнокровно кричит, что: “Вы тоже для нас дороги, одной ногой стоите в могиле. Вот, такой-то человек ушл из мира. Теперь чья очередь, пусть поднимет руку”.
Большую часть синонимов прозы Абдулхамида Самада составляют парные синонимы. Эта группа синонимов, образовавшись из различных слов, в одном случае дополняют значение друг друга, то в другом случае используются для усиления и подчеркивания цели. Парные синонимы формируются в результате соединения однозначных слов с сочинительным союзом -у.
Известный ученый Н.Маъсуми в своей монографии - “Очерки о развитии литературного таджикского языка” - подобные синонимы относит к фразеологическим единицам и называет их однородными синонимичными словосочетаниями. К примеру, он соотносит сочетания шуру гавго - шум и крик, ёру ч ура - друг и товарищ, зебу зинат - украшение, амру фармон приказы, чи хубу чи нагз - как хорошо, рагу пай - сосуды, ка чу килеб - криво, чангу чидол драка, и отмечает устойчивость и постоянство компонентов подобных конструкций” [1.78, 199-200].
Исследователь А. Абдукадыров относительно употребления подобных сочетаний в творчестве М.Турсун-заде пишет, что: “Парные синонимичные сочетания в прозе писателя различны в плане семантики, структуры и функции, большинство из них являются синонимами и служат для образного выражения мысли” [1.2,90].
Следует отметить, что каждый писатель имеет свой неповторимый стиль. Профессор Б. Камолетдинов следующим образом поясняет причину употребления парных синонимов в произведениях Х. Карима: “Синонимичные и антонимичные словосочетания в рассказах писателя встречаются мало. Правда, автор употребляет такие сочетания, как гаму гусса - горе и печаль, гиряву нола - рыдание и плач, муроду мацсад - цель, хузуру халоват -наслаждение, орзую хавас - мечты, хату савод - грамота, яккаву ягона -единый, дугу пуписа острастка, качу килеб криво, кашу фархаш драка, беколу цил без препятствий, бедому дарак бесследно, хурду калон - маленькие и взрослые, шабу руз - ночь и день, однако не ради усиления мысли или красноречия, а по той причине, что в народном языке они употребляются именно в этой форме и большинство из них превратились в одно целое. Следовательно, “ил” без “ол”, “дом” без “дарак”, “килеб” без “кач ” не имеют никакого значения” [1.46,48].
Поэтому большинство парных синонимов в таджикском литературном языке известны как устойчивые сочетания, один из элементов которых лишен значения и не употребляется отдельно: долу дарахт деревья (П.5,6), ка чу килеб криво (П.11,85; 1, 36-37), бачу кач дети (П.9,29), цаду бает фигура (П.13,318), гапу калоча разговор (11.6,238) и т.п. в подобных сочетаниях этот элемент не утратил своего начального значения: долу дарахт, долу зарб. Дол в языке употребляется в различных значениях, но не известно то значение, которое способствовало формированию сочетания долу дарахт, долу зарб. Аналогично, в южных говорах существуют сочетания хату чак, хоку хамурч и т.п., которые употребил А.Самад в речи героя рассказа “Вот так!”: - Наход? Нафамидй , дарунаш чист? - Не... Хату чак, ариза-париза... (П. 11,190) - Неужели? Не узнал, что там внутри? - Нет... письма, заявления. - Обо, чой-пой, ягон хоку хамурч пешаш мондй (П.11,189) - Эх, принес ему чай или что-нибудь. В приведенных примерах наблюдаются парные слова ариза-париза -заявление, чой-пой - чай, в которых первое слово повторяется, а второе с некоторыми звуковыми изменения (часто первой буквы), без выражения значения [1.28,129].
В сочетаниях таку тоз - бег, хоку туроб - уничтожение, хешу табор родственники компоненты так, туроб, табор - это архаизмы, а основную функцию выполняет второй компонент [1.2,90]: ...бихоанд одами гаворааш аз осмон омадаро бо пул зада хоку туроб мекунанд (П.9,19) - ... если захотят, высокомерного человека подкупят деньгами и уничтожат (или унизят). -Илой , амаи гарибу зиндачудохо ба дидори хешу табор бирасанд (П.1,21) - О боже, чтобы все скитальцы и те, кто находятся в разлуке с близкими увидели своих родственников.
В приведенном примере существует сочетание гарибу зиндацудо, в котором слово гариб является основным компонентом, а зиндацудо употреблено в целях дополнения мысли. Также в рассказах использовано сочетание гарибу бекас (П.9,52), которое по сравнению с гарибу зиндачудо отчетливо выражает скитальческую жизнь героев.
А также парные синонимичные сочетания использованы для яркого, ясного и эффектного выражения цели в отдельных примерах:
Ва ру зе дар ку ча пойи пида бе ин асп адам мезад, хастаеу пакар менамуд, хдзлу шухии амдеагон ба гу шаш намефорид: худро х,ациру нотаеон мепиндошт (П.11,113) - Однажды на улице шел без этой лошади, казался усталым, шутки односельчан не доходили до него: он считал себя слабым, униженным. - Дарди ганда, бедавост мансаб. Одамои узарба дидам, ки баъди аз курсии мансаб афтидан харобу хазон, гарангу хаёлй, мардумгурезу гушанишин шуданд. Дигар ба зану фарзанд ам ру йи хуш намедоданд (П.11,177) - Тяжлая болезнь, неизлечимая. Я видел, как здоровые мужики, после отставки от должности становились худыми, растерянными, необщительными и замкнутыми. Больше не ладили даже с женами и детьми.